Непонятки с хронологией и не только с ней в романе Толстого «Война и мир» (джен)

Еще в школе, изучая роман Льва Толстого «Война и мир», я обратила внимание, что он весьма вольно обращается с хронологией. Множество нестыковок во времени именно тогда привлекли мое внимание. Позднее, перечитывая роман уже во взрослом возрасте, я дополнительно убедилась в этом.

Что же именно привлекло мое внимание?

Первая непонятка касается беременности маленькой княгини Лизы Болконской, в девичестве Мейнен.

Этот персонаж впервые описан в самом начале романа на вечере у Анны Шерер. Месяц, когда состоялся этот вечер, писатель называет точно — июль 1805 года.

«Так говорила в июле 1805 года известная Анна Павловна Шерер, фрейлина и приближенная императрицы Марии Феодоровны, встречая важного и чиновного князя Василия, первого приехавшего на ее вечер» (том 1, часть 1, глава 1).

Причем, писатель описывает Лизу Болконскую как женщину на достаточно большом сроке беременности, которая по этой причине уже не ездит на балы и большие приемы, и посещает только небольшие вечера. Ходит она, переваливаясь, как это свойственно женщинам с уже значительным животом, а также отмечено, что она слишком полная для своего возраста (очевидно, намек на то, что ее беременность уже достаточно заметна и округлила ее фигуру).

«Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера… Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение… Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке» (том 1, часть1, глава 2).

«…общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица-княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская» (том 1, часть 1, глава 3).

Далее, после описания вечера у Анны Павловны, разговора Болконского с Пьером и кутежа у Курагина в нескольких главах описывается празднование в Москве именин Натальи — графини Ростовой и ее дочери Наташи. Это 26 августа 1805 года, так как именно 26 августа празднуется день святой мученицы Наталии Никомидийской (разумеется, все даты мною приводятся по старому стилю, как это было положено в те годы, когда Толстой писал роман).

После описания именин идут эпизоды в Лысых Горах, где выводятся на сцену старый князь Болконский и его дочь княжна Марья. Они ждут приезда князя Андрея с женой, и, наконец, князь Андрей с женой приезжают. Старый князь Болконский со свойственным ему хамством оглядывает жену сына и говорит:

«— Го, го! — сказал старик, оглядывая ее округленную талию. — Поторопилась, нехорошо!» (том 1, часть 1, глава 24).

(Как будто Лиза одна «торопилась», а его сынок, князь Андрей, тут не при чем, невинная жертва коварной бабы, забеременевшей без участия мужа! Ну, что взять со старого хама, простите, но возненавидела этого персонажа (старого князя Болконского) буквально с первого прочтения романа).

Эта встреча в Лысых Горах состоялась от силы в начале или середине сентября 1805 года. Не может быть позже, потому что во 2 части первого тома князь Андрей уже за границей в действующей армии, состоит адъютантом при штабе Кутузова.

«В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау» (том 1, часть 2, глава 1).

Итак, подвожу итоги приведенных цитат. В июле 1805 года маленькая княгиня уже описывается как женщина с заметной беременностью, а где-то в сентябре старый князь с недовольством замечает ее уже достаточно округлившуюся талию. Напоминаю, что по тогдашней моде дамы носили платья с высокой талией, т.е. талией под самой грудью (так называемые платья в стиле «ампир» начала 19 века, кто не знает — погуглите). При таких фасонах у маленькой княгини должен быть достаточно большой живот, чтобы старый князь заметил его. Но во втором томе указана точная дата родов маленькой княгини, после которых она умирает — 19 марта 1806 года (том 2, часть 1, глава 8). Следовательно, беременность у нее должна была наступить только в июне 1805 года. Выходит, что на вечере у Анны Шерер в июле 1805 года беременности Лизы Болконской не больше месяца. Еще хочу напомнить, что тестов на беременность тогда не было, и женщины узнавали о своем положении только при прекращении месячных и проявления первых признаков характерного токсикоза беременных (у кого он был). Получается, что в июле 1805 года маленькая княгиня могла только-только заподозрить у себя наступление беременности и даже еще не знать точно, беременна она или нет. Кроме того, на таком смехотворно маленьком сроке большинство светских дам еще выезжали на балы и большие приемы (если кто не знает, то, например, Наталья Николаевна Пушкина танцевала на балу в Аничковом дворце, будучи уже на четвертом-пятом месяце беременности, и поэтому у нее случился выкидыш в марте 1834 года). Лев же Николаич пишет, что на приеме у Анны Шерер маленькая княгиня ходила «переваливаясь» и была «слишком полная по своей молодости», явно при этом намекая на достаточно большой живот. Мог ли он быть у женщины всего на первом месяце беременности? А в сентябре 1805 года, когда она приехала в Лысые Горы с мужем, чтобы остаться там, у нее всего лишь третий месяц. На этом сроке только женщина сама может замечать, что у нее начинает слегка (пока еще только слегка!) округляться талия, а если носить платья в стиле «ампир», то заметить округлившийся живот посторонним людям вряд ли возможно всего на третьем месяце.

Так что, либо у Льва Николаевича были весьма смутные представления об изменениях дамской фигуры в период беременности (во что я не могу поверить, зная, сколько раз ходила беременной его собственная жена). Либо Лиза была слонихой или кем-то подобным и беременность у нее явно превышала человеческую норму в 9 месяцев.

Второе непонимание дат в романе у меня вызвал эпизод, касающийся связи между Долоховым и Элен Безуховой, и последовавшей в результате дуэли между Долоховым и Пьером Безуховым.

Снова возвращаемся в самое начало романа. После вечера у Анны Шерер и ужина с Андреем Болконским Пьер Безухов нарушает данное другу слово перестать ездить и кутить в компании Анатоля Курагина и едет на кутеж. Там Долохов на пари выпивает бутылку рома, и потом вся пьяная-распьяная компания едет к «актрисам». По дороге разгулявшиеся мажорчики буянят, а прибежавшего унимать их квартального привязывают к медведю и пускают медведя плавать в Мойку. Это июль 1805 года. За неприличное буйство с квартальным Курагина и Пьера высылают из Петербурга, а Долохов разжалован в солдаты. Далее мы видим разжалованного Долохова во время войны на территории тогдашней Австрийской империи. Он участвует в сражении при Шенграбене (ноябрь 1805 года), отличается там и ему вновь возвращают офицерское звание. В сражении при Аустерлице (декабрь 1805 года) он уже офицер и командует ротой солдат.

«Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка» (том 1, часть 3, глава 18).

Потом в начале 2 тома описывается, как уже женатый Пьер пригласил возвратившегося в Россию с русскими войсками Долохова в свой дом. И именно тогда началась связь Элен и Долохова. О ней мы вначале узнаем из рассказа Анны Михайловны Друбецкой старому графу Ростову и его сыну Николаю, когда они готовили обед в Английском клубе в честь князя Багратиона. А происходит этот разговор в начале марта 1806 года.

«В начале марта старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в Английском клубе для приема князя Багратиона…

Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.

— Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что́, он с женою? — спросил он.

Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…

— Ах, мой друг, он очень несчастлив, — сказала она. — Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.

— Да что ж такое? — спросили оба Ростова, старший и младший.

Анна Михайловна глубоко вздохнула.

— Долохов, Марьи Ивановны сын, — сказала она таинственным шепотом, — говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорвиголова за ней, — сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорвиголове, как она назвала Долохова. — Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.

— Ну, все-таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, — все рассеется. Пир горой будет» (том 2, часть 1, глава 2).

То, что это именно 1806 год, несомненно. Во-первых, в самом начале второго тома Николай Ростов со своим другом Денисовым возвращается домой после неудачного австрийского похода.

«В начале 1806-го года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме» (том 2, часть 1, глава 1).

Во-вторых, Москва еще толкует о страшном разгроме русской армии в сражении при Аустерлице (напоминаю, это сражение было в начале декабря 1805 года). То есть, событие это совсем свежее и толки о нем еще вовсю идут.

«На другой день, 3-го марта, во втором часу пополудни, двести пятьдесят человек членов Английского клуба и пятьдесят человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение» (том 2, часть 1, глава 2).

Итак, названа даже дата обеда в Английском клубе — 3 марта 1806 года. Там происходит ссора между Пьером и Долоховым, и Пьер вызывает Долохова на дуэль. Дуэль состоялась на следующий день, т.е. 4 марта 1806 года:

«На другой день, в восемь часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова» (том 2, часть 1, глава 4).

Пьер ранит Долохова и Николай Ростов везет его, раненого, в дом, где проживает сам Долохов с матерью и горбатой сестрой. Во время выздоровления Долохова Николай Ростов сближается с ним, и они становятся практически друзьями. Мать Долохова, Марья Ивановна, видя, как сдружились молодые люди, сама проникается расположением к Николаю Ростову и рассказывает ему о своем сыне. В том числе касается и темы связи между Элен Безуховой и ее сыном.

«Что ж, теперь — эта дуэль! Есть ли чувства, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну, кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив — я понимаю, — ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось» (том 2, часть 1, глава 10).

Вот тут у меня снова возникли вопросы к нашему великому писателю. Как мать Долохова может говорить о том, что связь ее сына с Элен Безуховой продолжалась год? Ведь если принять во внимание все даты, которые Лев Николаевич сам называет в своем романе, то эта связь началась практически молниеносно вскоре после того, как Пьер привел Долохова в свой дом. И продолжалась совсем недолго, не больше двух месяцев. Исходя из приведенных в романе дат, где-то в самом начале 1806 года восстановленный в офицерском звании Долохов приезжает в Петербург (раньше приехать не мог, потому как в декабре 1805 года дрался под Аустерлицем в Австрии) и поселяется у Пьера. Там он довольно быстро становится любовником Элен, а 4 марта 1806 года они уже в Москве стреляются с Пьером на дуэли. Т.е. все произошло стремительно и за каких-то два месяца. И тут приходится только развести руками: как мать Долохова могла сказать, что интрига ее сына с легкомысленной женой Пьера длилась год? По любым датам, названным в романе в начале второго тома, больше двух месяцев никак не получается.

Третья непонятка касается карточного проигрыша Николая Ростова Долохову.

В начале второго тома романа раненый на дуэли 4 марта 1806 года Долохов достаточно долго выздоравливает. В это время семья Ростовых уезжает на лето 1806 года в деревню, а Николай Ростов, бывший секундантом Долохова на дуэли с Безуховым, остается в Москве.

«Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов, вместо того чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал-губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности все лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления» (том 2, часть 1, глава 10).

Осенью 1806 года Ростовы возвращаются из деревни в Москву и Николай Ростов вводит Долохова, как своего нового друга, в дом Ростовых.

«Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей… В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых — Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи» (том 2, часть 1, глава 10).

В это время Долохов влюбляется в Соню и делает ей предложение. Опять же дата предложения (на которое Соня ответила отказом) тоже названа в романе точно — третий день Рождества, то есть 27 декабря 1806 года.

«На третий день Рождества Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов…

Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но, кроме того, он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что-то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым, и, с свойственною ему чуткостью сердца, был очень нежен и осторожен во время обеда в обращении с ними обоими…

«Что-нибудь есть», — подумал Николай, и, еще более утвердившись в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал, он вызвал Наташу и спросил, что такое?

— А я тебя искала, — сказала Наташа, выбежав к нему. — Я говорила, ты все не хотел верить, — торжествующе сказала она, — он сделал предложение Соне» (том 2, часть 1, глава 11).

В этом отрывке говорится не только о точной дате предложения, сделанного Соне Долоховым, но еще и о том, что отпуск Николая Ростова заканчивается, и после Крещения, то есть после 6 января 1807 года, он должен будет с Денисовым возвратиться в полк.

И наконец, еще через три дня после неудавшегося предложения, то есть 30 декабря 1806 года, состоялась организованная Долоховым пирушка, на которой Николай проигрывает Долохову 43 тысячи. Тоже дата названа точно.

«Два дня после этого Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку.

«Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку — приезжай в Английскую гостиницу».

Ростов в десятом часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в Английскую гостиницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостиницы, занятое на эту ночь Долоховым» (том 2, часть 1, глава 13).

Потом Николай признается отцу в своем проигрыше, старый граф собирает деньги для оплаты карточного долга и вдруг…

«После отъезда Денисова Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень…

Он исписал альбомы девочек стихами и нотами и, не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав, наконец, все сорок три тысячи и получив расписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше» (том 2, часть 1, глава 16).

Из приведенных выше цитат получается, что Николай Ростов проигрался 30 декабря 1806 года. Через две недели, т.е. приблизительно 13-14 января 1807 года, он уезжает догонять свой полк, который был в Польше. Так откуда взялась фраза о том, что Николай «уехал в конце ноября»? В конце ноября он еще даже не успел проиграться Долохову, не говоря о том, чтобы уехать в полк. Напоминаю, что и собирался он возвращаться на службу в полк только после Крещения, то есть после 6 января 1806 года.

Большой знак вопроса.

Четвертая непонятка касается помолвки князя Андрея и Наташи Ростовой. Их роман начался на балу, где князь Андрей пригласил Наташу на вальс:

«31-го декабря, накануне нового 1810 года… был бал у екатерининского вельможи» (том 2, часть 3, глава 14).

Следовательно, сближение князя Андрея и Наташи началось 31 декабря 1809 года. После бала князь Андрей начинает делать визиты Ростовым, влюбляется в Наташу, а она в него. Потом князь Андрей исчезает на три недели.

«Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых князь Андрей вернулся в Петербург» (том 2, часть 3, глава 23).

Вернувшись, он наносит визит Ростовым и делает предложение Наташе. При этом объясняя, что на время своего исчезновения он ездил к своему грозному батюшке, старому князю Болконскому, чтобы испросить его разрешения жениться на Наташе Ростовой. Старый князь, не желающий, чтобы сын снова женился, вынужден был с затаенной злобой дать согласие, но поставил условие: князь Андрей должен отложить свадьбу на год. А за это время Андрей должен поехать за границу, подлечить там рану, полученную при Аустерлице, и подыскать хорошего гувернера своему сыну Николеньке. Семейство Ростовых соглашается на это условие и князь Андрей уезжает. Все это происходит в 1810 году, скорее всего в первые несколько месяцев. Потому что Николай Ростов получает письмо от родных с сообщением о помолвке Наташи именно в этом году.

«В 1810 году он получил письма от родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским…» (том 2, часть 4, глава 1).

В том же 1810 году весной Николай получает письмо от матери, где она умоляет сына приехать в отпуск и постараться уберечь семью от разорения, так как на старого графа надежды в этом отношении нет.

«Но весной того же года он получил письмо от матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать» (том 2, часть 4, глава 1).

Николай берет отпуск и едет домой, в их родовое имение Отрадное, где проживает вся семья Ростовых. Попытки хозяйствовать у Николая кончаются полным провалом, он принимает решение не вмешиваться в дела, в которых ничего не понимает, и просто праздно проживает в Отрадном время своего отпуска.

Дальше в нескольких главах 4 части тома 2 романа описывается осенняя (сентябрьская) охота с гончими, в которой принимают участие Николай и Наташа, и во время которой она у дядюшки танцует свою знаменитую русскую пляску. К тому времени:

«Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было четвертое письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года …» (том 2, часть 4, глава 8).

Следовательно, князь Андрей, как и обещал, должен был приехать через год после своего отъезда в путешествие, то есть в начале 1811 года. А в следующей, 9 главе 4 части тома 2 романа начинается описание святок. Святки — это время между Рождеством и Крещением, т.е. между 25 декабря и 6 января. В данном случае — между 25 декабря 1810 года и 6 января 1811 года. В нескольких главах описывается как Ростовы гуляют с ряжеными, Николай объясняется с Соней, и они обмениваются поцелуем у амбара, Наташа с Соней гадают со своими горничными девушками и т.д. После поцелуя с Соней Николай объясняется с матерью и говорит ей решительно, что хочет жениться на Соне.

«Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней» (том 2, часть 4, глава 13).

Случается скандал, мать, да и отец Николая резко против его женитьбы на бесприданнице. Кое-как дело улаживается компромиссом: пока решение этого вопроса откладывают.

«С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай… в начале января уехал в полк» (том 2, часть 4, глава 13).

Вскоре после отъезда Николая едут в Москву старый граф с Наташей и Соней.

«Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.

Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву» (том 2, часть 4, глава 13).

Итак, в конце января 1811 года граф Илья Николаевич с племянницей Соней и дочерью Наташей уезжают из Отрадного в Москву, чтобы старый граф смог там продать дом для оплаты долгов, заказать у модисток и сшить Наташе приданое, и познакомить Наташу с семьей князя Андрея: со старым князем и княжной Марьей, которые на зиму приехали из Лысых Гор в Москву.

До сих пор все с датами понятно, развиваются события плавно.

Далее, в 5 части тома 2 романа описана известная история неудавшегося побега Наташи с Анатолем Курагиным. Здесь Толстой дат не называет, но понятно, что это еще зима 1811 года. Скорее всего февраль, так как похищать Наташу едет одетый в зимнюю шубку Анатоль, а у цыганки Матреши ее любовник Долохов отбирает зимний соболий салоп, чтобы одеть в этот салоп убежавшую из дома Наташу (том 2, часть 5, глава 17). Князь Андрей уехал, судя по всему, весной 1810 года, вполне резонно, что весной 1811 года (т.е. через год, как обещал) он должен вернуться в Москву, свидеться с невестой и сыграть свадьбу.

И он действительно приезжает. Действительно, весной. Но ведет при этом очень странный разговор, когда его навещает Пьер Безухов. Первое, что слышит Пьер Безухов, когда видит вернувшегося из-за границы друга — это рассуждения князя Андрея о ссылке и мнимой измене Сперанского — известного государственного деятеля времен императора Александра I. Это хорошо известное историческое событие произошло в марте 1812 года.

«Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты.

Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы» (том 2, часть 5, глава 21).

Выходит, что князь Андрей, который уехал от невесты весной 1810 года, вскоре после предложения, и обещал вернуться через год, то есть весной 1811 года, на самом деле приехал не весной 1811 года, а весной 1812 года?

Куда подевался целый год?

Тут можно предположить два варианта развития событий.

Первое. Князь Андрей, встретив Наташу на балу 31 декабря 1809 года, думал целый год, прежде чем сделать ей предложение. Следовательно, помолвка состоялась в конце зимы-начале весны 1811 года, весной 1811 года Андрей уехал, а вернулся через год — в марте 1812 года. И сразу услышал о ссылке Сперанского и разговаривал об этом событии при Пьере.

Но почему тогда Толстой писал, что известие о помолвке Наташи ее брат Николай получил в 1810 году? К тому же наверняка в первые месяцы этого года, так как «в том же году весной Николай получает письмо от матери». Это строки Толстого из романа, приведенные выше.

Тогда остается одно: князь Андрей отсутствовал не один год, как обещал, а целых два года! Но! У Толстого ни слова, ни полслова о том, что его путешествие длилось в два раза дольше обещанного. Наоборот, подчеркивается, что князь Андрей хотел приехать раньше на три месяца и испрашивал на это даже разрешения у своего грозного батюшки через сестру княжну Марью.

«В середине лета княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой… Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок год, и вот уже шесть месяцев, половина, прошло из назначенного срока, и я остаюсь более чем когда-нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда, может быть, так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на все это и есть ли надежда на то, чтоб он согласился сократить срок на три месяца» (том 2, часть 3, глава 26).

Впрочем, старый князь отказал:

«После многих колебаний, сомнений и молитв княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:

— Напиши брату, чтобы подождал, пока умру… Не долго — скоро развяжу…» (том 2, часть 3, глава 26).

Так этот факт исчезновения целого года и остался для меня необъяснимым.

Это не единственная странность, связанная с князем Андреем. Есть еще пятая непонятка, тоже связанная с ним. Я вот, читая роман, поняла, что князь Андрей был чудотворцем и умел творить чудеса. А именно: он мог из серебра делать золото! Сестра княжна Марья повесила ему на шею перед уходом на войну серебряный образок на серебряной цепочке. Князь Андрей поносил-поносил его — и превратил в золотой образок на золотой цепочке!

Вот место из романа, в котором княжна Марья дает брату образок:

«- Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, — сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы» (том 1, часть 1, глава 28).

А вот тут, когда Андрей лежал раненый на поле Аустерлица, наполеоновские солдаты, которые сначала ограбили его и сняли с него образок, снова надевают на него образок:

«Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.

Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке» (том 1, часть 3, глава 19).

Так что действительно свершилось чудо… хотя, быть может, и без участи князя Андрея. Само по себе серебро превратилось в золото.

P.S. Вспоминаю, что на страницах романа «Анна Каренина» тоже интересные вещи происходят. Вот, например, Вронский так распоряжается своей особой:

«Он побрился, оделся, взял холодную ванну и вышел».

Вот так. Побрился, оделся, и в одежде полез в холодную ванну)))) Потом вылез из ванны и прямо в мокрой одежде вышел из дома и пошел по своим делам!)))))

Шестая непонятка связана с возрастом Наташи Ростовой. В 1805 году, в сцене их общих с матерью именин определенно указывается, что ей тринадцать лет.

«Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что-то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты» (том 1, часть 1, глава 11).

То есть получается, что Наташа родилась в 1792 году.

В самом начале 1806 года, когда Николай Ростов после австрийского похода возвращается в Москву и в свою семью, писатель указывает, что Наташе пятнадцать лет.

«И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые пятнадцатилетние девочки» (том 2, часть 1, глава 1).

Здесь уже выходит, что Наташа родилась в 1791 году, причем в самом начале этого года. Поэтому в начале 1806 года ей пятнадцать лет.

И, наконец, в 1809 году, когда Наташа почти возобновила свой полудетский роман с Борисом Друбецким, указано, что в это время ей было 16 лет.

«Наташе было шестнадцать лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом, после того как она с ним поцеловалась» (том 2, часть 3, глава 12).

Исходя из этого отрывка, Наташа родилась уже в 1793 году.

Вот и пойми!

Получается, что Наташа родилась аж три раза — в 1791, 1792 и 1793 году.

Те же непонятки и с возрастом Веры, нелюбимой старшей дочерью Ростовых. Это уже непонятка номер семь.

Толстой в начале романа, то есть, описывая события 1805 года, когда, по его словам, Наташе было 13 лет, про Веру написал:

"...которая была четырьмя годами старше сестры..." (том 1 часть 1, глава 9).

Следовательно, по этой версии Наташа родилась в 1792 году, а Вера — в 1788 году, на четыре года раньше Наташи.

Описывая события осени 1806 года, Толстой сообщает:

"...Вера была двадцатилетняя, красивая девица..." (том 2, часть 1, глава 10).

Теперь получается, что Вера родилась в 1786 году.

И, наконец, Толстой пишет про 1809 год, когда к Вере присватался Берг и они поженились:

"...Вере было двадцать четыре года..." (том 2 часть 3, глава 11).

Здесь уже год рождения Веры получается — 1785 год.

Но! Последняя, третья версия года рождения Веры вызывает тоже вопросы. В 1785 году родился Николай Ростов, брат Веры. Вот как о нем пишет Толстой, определяя его возраст в начале романа, то есть в 1805 году:

"...двадцатилетний Ростов..." (том 1, часть 3, глава 10).

Тут уж получается, что Вера и Николай родились вместе, и они как минимум двойняшки. Но это вообще никак не согласуется с текстом романа. Толстой нигде не упоминает о подобном.

Короче, как Наташа в романе родилась три раза, то и Вера в романе тоже родилась три раза: в 1785, в 1786 и в 1788 году. Причем один раз (в 1785 году) — как двойняшка своего брата Николая)))))

Опять большой знак вопроса.

Есть еще кое-какие непонятки, но уже не связанные с хронологией.

Одна из них касается образа Долохова. В первом томе при описании пари с англичанином (когда Долохов на спор выпил бутылку рома, сидя на подоконнике), Толстой пишет, что Долохов не слишком хорошо говорит по-французски.

«— Я держу пари (он говорил по-французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке)» (том 1, часть 1, глава 8)

Но в четвертом томе уже партизан Долохов в компании с Петей Ростовым разъезжает по французским тылам, где выдает себя за офицера наполеоновской армии (том 4, часть 3, глава 9). Разговаривает много и долго и с солдатами французской армии, и с офицерами. Скажите, мог ли он это сделать, говоря по-французски «не слишком хорошо»? Его даже малейший акцент выдал, он был бы схвачен и отправлен французами на виселицу. Следовательно, он знал французский в совершенстве, как и его прототип партизан Александр Фигнер. Тот тоже настолько отлично говорил на этом языке, что свободно выдавал себя за француза, и тоже ездил по тылам армии противника под видом французского офицера. Хотя к этой непонятке я отношусь более снисходительно. Возможно, за 7 лет с 1805 года по 1812 год Долохов усовершенствовал свой французский. У меня, правда, не создалось впечатление, что этот господин так уж был привержен к учению. Тем более к изучению и совершенствованию своего французского языка. Скорее, в течение своей жизни он совершенствовал свои таланты совсем в противоположных областях жизни, никак не связанных с науками и знанием языков, а больше с ловкостью рук в картежных баталиях)))) Но… в принципе, может быть, может быть…

На сем заканчиваю. В оправдание моего слишком уж придирчивого разбора романа могу только сказать, что не я одна этим занималась и занимаюсь. Еще при выходе «Войны и мира» этот роман попал под обстрел весьма ожесточенной критики. Как ни странно это сейчас читать. Но его действительно многие восприняли негативно. Правда, критика касалась не хронологических непоняток, о которых я написала, а исторических фактов, изложенных в романе. Особенно тех, которые относились к описанию войны 1812 года и Бородинского сражения. Дело в том, что ко времени выхода романа оставалось еще немало живых свидетелей 1812 года, которые были во многом не согласны с писателем. Самым известным критиком был князь Петр Вяземский, друг Пушкина. Он сам был участником войны 1812 года (был в ополчении, причем не штабистом каким-то с боку припеку, а воевал с оружием в руках, участвовал в разных сражениях, в том числе и под Бородино, был награжден за храбрость) и потому критиковал писателя по военным вопросам со знанием дела. Да и сейчас, в наше время, мне приходилось встречать в сети статьи специалистов по военной истории, которые тоже признают, что у Льва Николаевича в романе много чего не совпадает с реальными событиями войны 1812 года. Но это, как говорится, уже совсем другая история.