Дневник неизвестной (гет)

Вы когда-нибудь задумывались о том, как это — умирать? Что последует за тем, как ваши глаза взглянут на мир в последний раз? За тем, как из ваших уст вырвется последний вздох? Когда жизнь покинет каждую клеточку вашего тела? Что после? Другой мир? Перерождение? Пустота? Что?

Я никогда всерьёз не задумывалась о смерти: даже когда она почти настигала меня, мне всякий раз чудом удавалось избежать неминуемой участи. А что теперь? Я смотрю вниз с Башни Астрономии. Если план провалится — я умру. Умру просто-напросто от удара о землю. Наутро кто-то обнаружит моё холодное тело, и вся школа сбредётся посмотреть на идиотку, которая покончила с собой, сбросившись с Башни Астрономии. Странно, но смерти я ни капельки не боюсь. Боюсь лишь потерять себя. Хотя теперь этот страх лишён смысла: на самом деле я давно уже себя потеряла, потеряла задолго до того, как ступила на винтовую лестницу, ведущую к самой высокой башне замка, ещё до того, как решилась на этот шаг. Потеряла уже тогда, когда представилась ею — девушкой, которой я никогда не была и которой мне никогда не стать.

Но всё же, что будет, если я погибну? Увижу ли я маму? Что станет с отцом, когда я не вернусь домой к ужину? Отец. А ведь он так и не узнает, что со мной произошло. Он будет искать, но вскоре меня сочтут пропавшей без вести и прекратят поиски. Бедный отец, он захиреет без меня, зачахнет от горя, но я ничего не могу поделать! Предстоящее неизбежно.

Подул ветер, развевая мои тёмные волосы, а ведь когда-то давно, когда я ещё принадлежала себе, они были светлыми-светлыми, как облака. По спине пробежали мурашки, и я отступила на шаг от края. Ещё рано. Нужно дождаться человека, ради которого я пошла на это, а не отказалась от всего ещё вначале. Я знаю, он вот-вот придёт, знаю, попросит остаться, но даже он не в силах меня удержать. Я приняла решение.

Послышались тихие шаги. Я знала, что это он, и крепче сжала в руке пузырёк с зельем. Дверь со скрипом отворилась. Зная, что прийти сюда больше некому, я всё же, развернувшись, наивно спросила:

— Фред, это ты?

— Имя, — прочитала я вслух первый пункт анкеты и, макнув кончик пера в чернила, аккуратно написала: Мишель Освин Освальд.

Дата рождения. Естественно, всё как и везде.

— Год тысяча девятьсот восемьдесят первый, — сама себе диктовала я, — март, одиннадцатое.

Так, род желаемой деятельности.

Изобретательство.

Правда, я почти ничего в этом не смыслю…

— Ну-ка, что там дальше? — прошептала я. — Родители: мать — прочерк. Всегда прочерк! — я нахмурилась и поставила небольшой штрих в графе, где следовало бы вписать имя матери, если б она была волшебницей. Меня всегда угнетал этот порядок. Можно подумать, у меня не было матери! Или что этого человека вообще никогда не было!! Возмутительно. Я перевела взгляд на такую же графу ниже.

Отец.

Авикорс Дуглас Освальд, — написала я.

Место работы, отдел, занимаемая должность.

Я снова макнула перо в чернильницу и быстро вывела: Министерство Магии, Отдел Тайн. Главный изобретатель, специалист по регрессивным изобретениям волшебников.

Дописав, я перевернула бланк и принялась заполнять графы с личной информацией. Место обучения — Хогвартс; статус — студентка, седьмой курс; количество СОВ (ЖАБА, если имеется) — семь; любимая книга.

— Любимая книга?.. — удивилась я. Интересно, этот пункт был всегда, или его ввели после войны, чтобы контролировать идеологию? В любом случае, для меня это не имело значения: я ещё месяц назад прошла все проверки. Комиссия из очень серьёзных дяденек постановила, что ребёнок по имени Мишель Освальд никогда не был на стороне Тёмного Лорда, и мне открыли допуск в Отдел Тайн, так что бояться мне нечего.

«Дневник неизвестной» — написала я, усмехнувшись: пусть помучаются, разыскивая второй экземпляр. Правда, я и сама толком не уверена, книга ли это вообще. Я даже не помню, когда и как она у меня появилась. Просто в одно прекрасное утро я проснулась, а «Дневник» уже лежал на моей тумбочке. Я твёрдо знала, что мне её кто-то дал, но, как ни старалась, не могла вспомнить кто. Иногда в памяти возникают какие-то размытые картинки: коридор Хогвартса, девушка в школьной форме… явно старше меня… Но кадры эти так мимолётны, что я толком не могу припомнить ни лица её, ни имени. Словно затмение какое! Тёмно-синий, слегка потрёпанный переплёт, но текст написан от руки! Возможно, это и правда чей-то дневник. Я зачитала его до дыр, и если бы его можно было считать книгой, то он точно числился бы в моём списке любимых на первом месте. Поначалу я боялась этого дневника, потому что вспомнила историю Джинни Уизли, но после поняла, что с ним всё в порядке и единственная странность — почерк, который казался мне весьма знакомым.

Я вернулась к анкете. Последний пункт: дата заполнения.

Тысяча девятьсот девяносто восьмой, июль, второе, — вписала я и поставила точку, но моя рука на несколько секунд задержалась над бланком. Сердце больно кольнуло, а к горлу подступил ком. Я стиснула свободную руку в кулак, словно пыталась зажать в нём эмоции. Сегодня ровно два месяца. Два месяца как его больше нет в этом мире. От этой мысли на глаза навернулись слёзы, и контролировать эмоции стало сложнее. К превеликому облегчению, я услышала за своей спиной голос отца:

— Мишель, ты закончила?

— Почти, — как можно бодрее сказала я, но голос всё равно дрогнул. Я поставила подпись и обернулась: — Теперь всё, и точка моим почерком, мистер Освальд, — строго сказала я.

— Отлично, — папа, привыкший к моим шуткам, улыбнулся и, забрав у меня бланки, протянул их женщине в приёмное окошко: — Бетти, оформи это побыстрее, пожалуйста, мне срочно нужен помощник. Мишель, идём со мной.

— Конечно, мистер Освальд, — промолвила Бетти и приветливо улыбнулась мне: — Удачной стажировки, Мишель.

— Спасибо, — поблагодарила я и последовала за отцом.

* * *

Отец настоял на том, чтобы на летних каникулах я прошла практику как его помощник в Отделе Тайн, чтобы в следующем году, после окончания Хогвартса, мне уже не потребовалась стажировка и я смогла бы сразу приступить к работе. Так как школьников не принимали на практику, отцу пришлось пустить в ход свои связи и для меня сделали исключение. Папа просто спит и видит, что я пойду по его стопам и стану изобретателем, но я абсолютно ничего в этом не смыслю, вот он и решил, что совместная с ним работа пойдёт мне на пользу. Откровенно говоря, я ещё не выбрала профессию. Никак не могу определиться в интересах, слишком уж они у меня многогранны, потому-то папа и твердит постоянно, что мой врожденный талант к изобретательству должен со временем раскрыться, и при этом не забывает добавлять, что этого хотела мама.

Моя мама была магглой, и ей очень нравились изобретения отца. Они познакомились двадцать лет назад, когда папа, неудачно трансгрессировав, явился прямо перед молодой девушкой. Он хотел тут же стереть ей память, но она попросила не делать этого, и он почему-то согласился. Мою маму звали Мелиссой Освин, и она умерла при родах семнадцать лет назад. В детстве я часто требовала, чтобы меня называли Мелиссой, но папа не одобрял этого, объясняя всё тем, что имя Мишель выбрала мама и оно ей очень нравилось. Тем более второе имя отец дал мне в память матери — Освин.

* * *

Я шла по коридору следом за отцом, и эхо наших шагов уносилось куда-то вперёд, словно пыталось раньше нас долететь до Отдела Тайн. Два года назад, когда стало известно о возрождении Волан-де-Морта, я уже была здесь. В тот день Джинни предложила друзьям взять меня с собой: не из-за того, что я была её подругой или владела какими-то особенными заклинаниями, а просто из-за того, что я хорошо знала этот отдел. Это помогло мне, Джинни и Рону скрыться от Пожирателей Смерти.

Сейчас мы с папой шли зеркальным коридором, и я краем глаза посмотрела на своё отражение. Длинные светлые волосы слегка завиваясь аккуратно лежали на плечах. Я отбросила с глаз непослушную чёлку и поправила рукава куртки. Ростом я была в отца: такая же высокая, как и он — выше всех на курсе. Поначалу я переживала из-за этого, но вскоре попросту перестала обращать внимание на обидные прозвища, и меня оставили в покое.

— Конечно, личного офиса у тебя пока не будет, но рабочее место имеется, — шутливо сказал папа и остановился возле своего кабинета. Улыбнувшись, он махнул на выставленный в коридор небольшой складной столик, больше похожий на подиум для старого фикуса. — Обживаться будешь завтра, а пока у меня для тебя первое официальное задание, — торжественно провозгласил отец и распахнул передо мной дверь.

В углу небольшой комнаты, почти всё пространство которой занимал видавший виды, тёмного дерева письменный стол, стояла массивная коробка. Кабинет папе выделили маленький, так как бóльшую часть времени он всё равно проводил в мастерской, и вот она-то как раз была просто-таки громадной. Я даже заблудилась там, когда папа впервые взял меня с собой на работу.

— Так, приступим, — отец потёр руки и, открыв коробку, поманил меня к себе. Я подошла ближе и увидела внутри ворох сломанных маховиков времени. Интуиция подсказала мне, что именно их мы и грохнули, когда бились с Пожирателями.

— Мне дали важное задание, — объявил отец: — придумать, как восстановить все эти маховики. Всё, конечно, держится в строжайшем секрете, но ты ведь никому не расскажешь?

Я кивнула.

Папа улыбнулся: уж что-что, а тайны хранить я умею.

— Сейчас ты берёшь этот ящик и отправляешься в Хогвартс, у ворот тебя будет ждать Макгонагалл. Они там у себя нашли какие-то странные предметы. Заберёшь их и отнесёшь домой вместе с маховиками.

— Хорошо, пап, — я снова кивнула и с трудом подняла коробку.

— Смотри, не опоздай к ужину, — велел отец.

— Ты же знаешь, к ужину я никогда не опаздываю, — я задорно подмигнула ему и отправилась по коридору к лифту.

В общем-то я и не ожидала никаких других заданий, кроме «подай-принеси», по крайней мере на первое время.

Бóльшая часть каминов в Атриуме была всё ещё разрушена; к тем, что уже успели восстановить, стояли очереди, и я просто вышла через одну из задних дверей в какой-то Лондонский переулок. Я огляделась. Не обнаружив на улице магглов, я трансгрессировала и оказалась на окраине Хогсмида, прямо возле мемориального кладбища, где похоронены лишь погибшие в битве за Хогвартс. Два месяца назад.

Его могила тоже здесь, а я даже толком прийти туда не могу. Я посмотрела в сторону кладбища. Джордж Уизли, как всегда, сидел в одиночестве на сухой траве, уставившись на могильную плиту с именем своего брата. Я тоже каждый день прихожу сюда, но приблизиться так и не отважилась. Я просто стою и, скрываясь за деревьями, наблюдаю за Джорджем. Но даже если бы я подошла, что бы я сказала? «Привет, ты меня не знаешь, но я люблю твоего умершего брата»? Звучит глупо. Тем более я с Фредом так и не познакомилась, хоть мы оба и учились на Гриффиндоре. Он-то даже имени моего не знал. Я по уши влюбилась в него, когда была только на первом курсе, а он никогда не обращал на меня внимания. Я тайком наблюдала за Фредом во время завтрака и в те редкие дни, когда он с братом задерживался в общей гостиной. Не дождавшись окончания учебного года, Фред и Джордж покинули Хогвартс. Когда же я увидела его в следующий раз, он был мёртв и мой мир рухнул. Я помню день похорон, тогда никто не сдерживал слёз. Его хоронили предпоследним, и все уже начали разбредаться. Пошёл дождь, но два человека так и оставались мокнуть на кладбище. Я и Джордж. Джордж — на коленях у могилы брата, я — в тени деревьев, так и не решившись подойти. Мы оставались там, пока не наступила глубокая ночь, потом за Джорджем пришёл Перси, еле-еле уговорил его вернуться домой, и они оба трансгрессировали, а я сидела под деревьями до самого утра.

Я рассказала обо всём подруге, призналась ей, что всё ещё люблю Фреда, а она меня не поняла, сказала лишь, что любить покойника противоестественно. Посоветовала не зацикливаться на этом и найти кого-то другого, ведь любить того, кого уже нет, бессмысленно. Я прекрасно знаю, что его не вернуть, но всё равно люблю его. От того, что человек умер, его нельзя перестать любить!

* * *

С трудом я отвернулась от кладбища и зашагала в сторону Хогвартса. Я взглянула на замок: его ещё полностью не отстроили, и на восьмом этаже до сих пор зияла дыра. Именно там и погиб Фред. Стараясь больше не смотреть туда, я прибавила шагу и краем глаза заметила Рона Уизли, который крепил огромную вывеску с надписью «Мы открылись» к витрине магазина.

У ворот Хогвартса меня уже ждала Макгонагалл.

— Поднимитесь на третий этаж, с лестницы направо. Вы не пропустите эту аудиторию, — по пути к замку рассказывала профессор, — она полностью забита старыми стеллажами. На одном из них разложены небольшие металлические предметы, именно их и следует отнести вашему отцу.

— Хорошо, профессор, — кивнула я и заметила около Башни Астрономии тёмный силуэт. Но не успела я моргнуть, как он исчез.

— Что вы стоите? — удивилась Макгонагалл.

— Я… — тут я решила, что мне это почудилось. Видимо, просто игра света. — Я уже иду, — промолвила я и вошла в замок.

Я пошла вверх по лестнице и, поднявшись на третий этаж, повернула, как было велено, направо в поисках нужной аудитории. Вдруг я споткнулась обо что-то и чуть не упала. Обернувшись, я увидела камень, который, скорее всего, раньше выпирал из пола, а сейчас валялся возле небольшой дыры. Я шагнула ближе и заметила маленький свёрток. Оставив коробку на полу, я взяла его и осторожно развернула.

— Мерлиновы носки! — выпалила я, и мой голос эхом разнёсся по замку. У меня на ладони лежал маховик времени, и он был цел-целёхонек! Я быстро засунула его в карман куртки, решив показать отцу. Вот он обрадуется моей находке! Забрав коробку, я прошла ещё чуть-чуть и наконец нашла нужную аудиторию. Комната была слишком большая и, как и сказала директор, практически целиком заставлена стеллажами. Одни из них были забиты книгами, другие просто каким-то непонятным хламом. Удивительно, но это помещение абсолютно не пострадало во время битвы.

В глубине класса я нашла самый дряхлый шкаф с разнообразным содержимым: на его полках были и книги, и ветошь, и какие-то зелья, и даже горшок с неизвестным мне чахлым растением. Сверху кучкой лежали небольшие железные предметы причудливой формы. Похоже, именно их мне и нужно было забрать. Я стала быстро складывать железяки в коробку поверх испорченных маховиков, но моё внимание всё ещё привлекали бутылочки с зельями. Я взяла склянку с синей жидкостью и, открыв, понюхала. Запаха не было, что отнюдь не способствовало удовлетворению моего любопытства. Вдруг где-то у двери раздались шаркающие шаги, которые тут же стихли. Поставив флакончик на место, я выглянула из-за шкафа, но возле входа никого не было.

— Профессор Макгонагалл, это вы? — спросила я, но мне никто не ответил. Видимо, послышалось.

Я вернулась к своим железякам, и тут мне показалось, будто стеллаж еле заметно покачнулся. Я быстро смахнула оставшиеся детали в коробку и уже шагнула к выходу…

Всё произошло в мгновение ока. Массивный шкаф начал падать. Склянка с синим зельем слетела прямо в принесённую мной коробку и, стукнувшись об одну из железяк, разбилась, затем с полок повалились тяжеленные книги, сбили меня с ног и придавили к полу. Я попыталась освободиться и нечаянно опрокинула коробку. Последнее, что я увидела — залитые синим, разлетевшиеся по полу маховики, а потом шкаф, продолжая скрипеть, упал на меня. Боль была нестерпимой, а в глазах потемнело. Вообще-то ощущения были такие же, как при трансгрессии. Внезапно давившая на меня тяжесть исчезла, но боль не прошла. Я распахнула веки и тут же зажмурилась, потому что в глазах потемнело. Но когда я снова обрела дар зрения, то поняла, что с моими глазами всё в порядке, просто на улице стало вдруг темно. Кое-как я начала подниматься на ноги и заметила пожилого человека с книгой в руках.

— А вот это уже интересно, мисс Освальд, — рассеяно улыбнувшись, сказал Дамблдор.

Зачем ты смотришь на меня глазами полными укора?

Как будто я во всех твоих печалях виновата.

Еще два-три погожих дня, и ты меня забудешь скоро.

А мне холодной осени вовек не миновать.

Нет рядом места мне, я блуждаю в стороне.

След мой исчез почти с твоего пути.

Буду кружить вдали, как Луна вокруг Земли.

Ночью твой сон хранить, беды отводить…

К. Меладзе «Холодное сердце»

«Дамблдор?.. — изумилась я. — Но как он может быть здесь? Ведь он умер в прошлом году… Постойте-ка, а вдруг я тоже умерла?!» От ужаса я резко и глубоко вдохнула и снова почувствовала сильную боль в ребрах. Уже легче. Раз больно — значит, жива. Но тогда откуда здесь Дамблдор? Не мог же он так запросто взять и восстать из мёртвых! Я осмотрелась. За окном смеркалось — выходит, наступал вечер. Позади меня стоял прибивший меня шкаф. Именно что стоял! Стоял себе и не думал падать… И на его полках пылились только книги. Ни флаконов с зельем, ни непонятных железяк там и в помине не было, как и моей коробки с маховиками времени на полу. Послышался звук закрывающейся книги, и, вспомнив о том, что рядом директор, я обернулась:

— Где я?

— В Хогвартсе, разумеется, — улыбнулся волшебник.

— Э нет, — буркнула я, держа наготове палочку. — Две минуты назад за окном было светло, а сейчас, по-видимому, уже вечер, не так ли? Это какая-то шутка, да? Кто вы?

Дамблдор ничего не ответил и лишь внимательно посмотрел на меня поверх очков-половинок.

— Скажите, мисс Освальд, какой сейчас год? — поинтересовался директор.

Странный вопрос…

— Что? — я нахмурилась и отступила на пару шагов.

— Посмотрите на свою руку, — спокойно произнёс Дамблдор.

Я посмотрела, рука как рука. Левая. А вот правая… Я приподняла её и чуть не вскрикнула от изумления: к манжету куртки прицепился один из сломанных маховиков времени. Я аккуратно сняла его и внимательно осмотрела. Он весь был в трещинах, а сверху покрыт липкой голубоватой пленкой, видимо от тех зелий, которые пролились в ящик.

— То есть, вы хотите сказать, что-о-о…

Я так и не договорила. В горле застрял ком, и, похоже, только он сдерживал подступающий крик. Маховик выскользнул из моей руки и звякнул о каменные плиты. Я беспомощно опустилась на пол и обхватила голову руками. Этого не может быть! Почему именно я? За что?!

— Вы перенеслись в прошлое, — надо мной раздался тихий голос Дамблдора. — Всё-таки, из какого года вы прибыли? — с ласковой настойчивостью спросил старик, поднимая с пола искорёженные песочные часики.

— Тысяча девятьсот девяносто восьмой, — уставившись в одну точку, отрешённо прошептала я. — Что же мне теперь делать? Как вернуться домой?

У кого я спрашивала? У директора? У себя? У шкафа, в который упёрся мой взгляд?..

— М-да… боюсь, мне нечем вас порадовать, — всё так же тихо произнёс Дамблдор, — ваш маховик времени, увы, сломан.

— А если достать неповреждённый маховик? — я с надеждой подняла глаза на профессора.

— Видите ли, мисс Освальд, — выдохнул Дамблдор, и по одной только интонации я поняла значение этого «видите ли», — маховики времени несколько, скажем так… — он замялся, — однобокие приборы. Они способны перемещать людей в прошлое, но возвращение не в их власти. Поразительно уже то, что вы перенеслись на целых три года назад, обычно путешествия во времени ограничиваются несколькими месяцами. Может, раскроете секрет и поведаете старику, как вам это удалось?

Было понятно по игривому тону директора, что он очень хочет меня хоть как-то подбодрить, но мне было не до шуток, да и его улыбка выглядела какой-то виноватой и… беспомощной.

— Я не знаю. Я просто стояла, а потом на меня упал шкаф. Вот этот, — я с досадой ткнула пальцем в злополучный стеллаж, — и я уже здесь.

Я закрыла лицо ладонями и слёзы покатились по щекам. Ну почему, почему это произошло именно со мной?! Я же только-только оттаяла после войны. Почему? За что? Что мне теперь делать?

— Я не верю, — прошептала я. — Должен быть способ отправить меня обратно. Я не верю, что выхода нет!

— Успокойтесь, Мишель, — промолвил Дамблдор, легонько касаясь моего плеча. — Мы обязательно придумаем как вернуть вас назад, но для начала, пожалуй, вам нужно в Больничное крыло. У вас серьёзные повреждения.

Я медленно поднялась и посмотрела на директора. Тот выглядел встревоженным, и это неудивительно, видимо, раньше ему не доводилось сталкиваться с подобным.

— Накиньте капюшон, — велел Дамблдор, — нежелательно, чтобы кто-то из студентов увидел ваше лицо, по школе мигом разнесутся слухи.

Я послушно натянула капюшон чуть ли не до носа и медленно последовала за Дамблдором.

— Директор, — тихо окликнула я и невольно повторила его вопрос: — скажите, какой сейчас год?

— Сегодня второе сентября тысяча девятьсот девяносто пятого года, — ответил старик.

«Я тогда была на четвёртом курсе, — пронеслось в голове. — Год господства Амбридж, год кошмарной тирании, год беспрестанных издевательств над студентами и насмешек над педагогами».

Мимо, поздоровавшись с Дамблдором, прошла группа ребят. Я опустила голову ещё ниже. Я не видела их лиц, но почувствовала на себе их удивлённые и любопытные взгляды. До самого пятого этажа я смотрела лишь себе под ноги.

Вдруг директор остановился.

— Нужно созвать педагогов, — сказал он. — Но не думаю, что вам следует идти со мной через всю школу.

Не поднимая головы, я кивнула, и тут поблизости послышался до боли знакомый голос.

— Здравствуйте, директор Дамблдор, — произнёс один из близнецов.

— Здравствуйте, директор Дамблдор, — повторил другой.

Сердце начало биться с такой силой, что я испугалась, как бы оно вдруг не выскочило наружу. «Ну конечно! — возликовала я. — Он жив! В этом времени он всё ещё жив!» На глаза навернулись слёзы. Я стояла, сжав руки в кулаки, борясь с непреодолимым желанием шагнуть вперёд, прижать его к себе и больше никогда не отпускать.

— Добрый вечер, — сказал директор.

— Что-то случилось? — спросил Джордж, и я буквально физически ощутила на себе два тревожных взгляда.

— Несчастный случай произошёл с юной мисс. Представляете, она угодила под Гремучую Иву, — словно повествуя о чём-то повседневном, рассказывал Дамблдор. — Не могли бы вы, мистер Уизли и мистер Уизли проводить девушку до Больничного крыла? А я тем временем сообщу о случившемся профессору Макгонагалл.

— Конечно, директор, — тут же согласились близнецы.

«О нет! — подумала я, и из легких вырвался еле слышный стон. — Дамблдор с ума сошёл? Зачем он это делает?» Но, прежде чем я успела подумать об этом, директор скрылся в следующем коридоре.

— Ты… — неуверенно начал Фред, а это был именно он, — ты в порядке? — он коснулся моего плеча. По телу словно пропустили заряд, я вздрогнула, и Фред поспешил убрать руку, видимо, подумал, что мне больно.

— Всё нормально, — прохрипела я и из глаз ручьём полились слезы. Мой любимый и дорогой Фред стоял всего в шаге от меня, а я не могла не то что дотронуться, даже взглянуть на него! Сердце сжалось от боли, и я непроизвольно всхлипнула.

— Ты что, плачешь? — спросил Фред и попытался заглянуть под капюшон, но я мигом отскочила

— Нет, — дрожащим голосом ответила я, — нет, не плачу.

— Хватит, Фред, — одёрнул брата Джордж. — Конечно, она плачет, у Гремучей Ивы кулаки не ватные, а ты пристал к ней с дурацкими вопросами. Нужно поскорее отвести её к мадам Помфри.

— Да, конечно, — кивнул Фред, — идём… э-э-э…

Я притворилась, что не услышала вопроса и, наклонив голову, пошла за Джорджем. Фред не успокаивался.

— Так что с тобой случилось? — спросил он.

— Я попала под Гремучую Иву, — повторила я слова директора.

— Это я понял, — хмыкнул гриффиндорец, — но как ты так умудрилась, ведь даже малыши знают, что приближаться к ней — не лучшая мысль?

— Ты, наверное, блондинка? — шутливо спросил Джордж.

Мои кудри, я уверена, были тщательно убраны под капюшон, тем не менее, я вздрогнула.

— Так уж получилось, — буркнула я, не придумав ничего лучше.

— Вечно у вас, у девушек, всё так получается, — хмыкнул Фред.

— Кто бы говорил, — огрызнулась я и, оступившись, чуть не упала. Ногу свело, и я прислонилась к стене, чтобы перевести дух. Отлично! Теперь вдобавок ко всему у меня, по меньшей мере, растяжение. Близнецы ничего не сказали, лишь терпеливо подождали, пока я отдышусь. Хромая, я поплелась дальше, близнецы шли по бокам, боясь прикоснуться ко мне. Кое-как преодолев два лестничных пролёта, я снова остановилась, но на этот раз не от боли: в коридоре, который вёл к Больничному крылу, стоял Дамблдор. Я вздохнула с облегчением.

— Вы можете быть свободны, — обратился он к близнецам.

Услышав удаляющиеся шаги, я осторожно взглянула из-под капюшона на Фреда, который почти тут же вместе с Джорджем скрылся за ближайшим поворотом.

— Мы можем идти дальше, — искренне улыбнулся директор, и я, не понимая чему он радуется, поплелась за ним в сторону лазарета. У дверей я стащила надоевший капюшон ближе к макушке.

Увидев меня, мадам Помфри упустила поднос с лекарствами, и тот с треском грохнулся на каменный пол.

— Альбус… — выдохнула она, неприлично уставившись на меня.

С трудом подняв руку, я стянула капюшон и, не в силах больше держаться на ногах, плюхнулась на ближайшую кровать.

— Альбус, — повторила целительница, — это же мисс Освальд. Но она… она… другая… — целительница усиленно пыталась осмыслить, что во мне не так. — Старше. Как?..

Мадам Помфри продолжала изумлённо смотреть на меня, раскрыв рот. Если б мне не было так худо во всех отношениях, я бы расхохоталась.

— Мы выясним это, когда придут другие учителя, — спокойно произнёс Дамблдор. — А сейчас займитесь девушкой, кажется, она сильно пострадала.

Мадам Помфри мигом собралась и, удалив с пола поднос, тут же подошла ко мне.

— Раздевайтесь, — деловито велела она.

Я послушно сняла куртку. Мадам Помфри хотела было её забрать, но я вцепилась в неё как клещ, ведь там был неповреждённый маховик времени! Мой единственный шанс вернуться домой. Хотя стоит ли?.. Там меня уже почти ничто не держит, а здесь Фред и он жив. Я даже могу попытаться спасти его и…

— Ай! — вскрикнула я. Мадам Помфри, осматривая меня, надавила на ребра, и по телу прокатилась волна пронизывающей боли.

— Всё понятно, — коротко сказала целительница, и после взмаха волшебной палочки передо мной появились бутылка с Костеростом и флакончик с какой-то мазью. — Выпей это, — велела мадам Помфри.

Я послушно взяла Костерост. Прекрасно зная неприятный вкус этого зелья, я зажмурилась и залпом выпила содержимое бутылки. Во рту остался горький привкус, и я скривилась, но мадам Помфри не обратила на это внимания и начала смазывать мои раны на руках и лице.

Дверь в Больничное крыло резко распахнулась, и послышался звук приближающихся шагов.

— Альбус, что случилось? — услышала я встревоженный голос Макгонагалл. Она была не одна и, похоже, её спутник был более наблюдателен.

— Кто это, директор? — услышала я холодный голос Снейпа, и по телу пробежали мурашки. В моём времени он тоже мёртв — самый смелый из волшебников современности, удостоенный Ордена Мерлина посмертно. После того, как весь магический мир узнал правду о Снейпе — двойном агенте, многим студентам, в том числе и мне, стало стыдно и больно за плохое отношение к профессору.

Мадам Помфри закончила со мной и отошла на достаточное расстояние. Решив не испытывать терпение учителей, я медленно повернулась. Макгонагалл от удивления охнула, а Снейп уставился на меня словно на привидение.

— Но как?.. — выдохнула Минерва. — Я же только… только что видела её на третьем этаже.

Бедная старая чародейка выглядела не лучше, чем её соратница десятью минутами раньше. К этому моменту мне уже немного полегчало, но я снова удержалась от улыбки: взгляд Снейпа не располагал к неуёмному веселью.

— Мисс Освальд прибыла к нам из будущего, — словно говоря о чём-то совершенно обыденном, сказал Дамблдор. — С помощью этого, — добавил директор, протягивая Снейпу сломанный маховик времени. Профессор внимательно изучил его и, видимо, не найдя ничего подозрительного, вернул Дамблдору.

— Из какого именно года вы прибыли? — холодно поинтересовался Снейп.

— Из девяносто восьмого, — тихо ответила я.

— И вы, конечно, не знаете, как вам это удалось, — без тени сомнения констатировал профессор.

— Нет, — прошептала я.

— Вы совершенно не изменились, всё такая же недалёкая девица, — пытаясь меня оскорбить, сказал Снейп, но меня это не обидело. Узнав правду о профессоре, я больше не могу на него злиться.

— Северус, я думаю, мисс Освальд неприятны ваши слова, — произнёс Дамблдор.

— Я вас умоляю… — Снейп презрительно закатил глаза.

— Альбус, что же нам теперь делать? — беспокойно спросила Макгонагалл. — Нужно как-то вернуть девочку обратно.

— Увы, мне пока неизвестны способы перемещения людей в будущее, Минерва, — спокойно произнёс Дамблдор, и Макгонагалл сочувственно на меня посмотрела.

— Всё это, несомненно, впечатляет, — подал голос Снейп и перевёл на меня холодный взгляд, — но мы не знаем, правду ли она говорит.

— Что вы имеете в виду? — не поняла Макгонагалл.

— Что если это уловка, и мисс Освальд шпион и действует по приказу Тёмного Лорда?

Я не знала, как ответить на это, не вдаваясь в подробности. Ведь даже самая незначительная мелочь может повлиять на будущее. Снейп не сводил с меня холодных чёрных глаз, и решение пришло само. Я закатала левый рукав, показывая чуть загорелую кожу на предплечье.

— Кто-то ещё может похвастаться этим? — спросила я, спокойно глядя на Снейпа. Я уверена, он понял, что я знаю о его Чёрной Метке.

— Не думаю, Северус, что мисс Освальд является тайным планом Волан-де-Морта, — промолвил Дамблдор.

— Но, директор, — начал было Снейп, но был остановлен властным жестом.

— Если вы не уверены в мисс Освальд, Северус, можете присматривать за ней, пока она будет здесь, — сказал Дамблдор.

— Что значит «пока она будет здесь»? — рявкнул профессор.

— Я уже сказал, что понятия не имею, как вернуть мисс Освальд в её время, — тон директора был спокойным, но отчего-то сразу стало ясно, что возражений он не потерпит, — и пока мы будем это выяснять, я думаю, ей лучше продолжить занятия. Вместе с остальными, — сказал он.

Я так и застыла от удивления с широко открытым ртом. Как же глупо я, наверное, выгляжу со стороны!

— Но… — выдавила я, не понимая даже, что хочу сказать. — Там ведь я… И… Вдруг будущее изменится…

Но что если это мой единственный шанс побыть ещё немного рядом с Фредом? Я снова смогу тайком наблюдать за ним в гостиной и в Большом зале. Пожалуй, только из-за него стоит пойти на это.

— Не беспокойтесь, если вы не сболтнёте лишнего, всё будет хорошо, но стоит нам оставить вас в Больничном крыле, по школе поползут слухи. Пока мы не найдём способа вернуть вас назад в будущее, разумным выходом будет представить вас как новую студентку Хогвартса, и я думаю, что на Гриффиндоре вам будет комфортнее всего, — вынес свой окончательный вердикт профессор Дамблдор. — Ах да, Минерва, ей не мешало бы изменить внешность.

— Конечно, Альбус, — кивнула Макгонагалл. — Мисс Освальд, встаньте у зеркала.

Я послушно поднялась и кое-как подошла к большому зеркалу.

— Внимательно запоминайте мои действия, в дальнейшем вы будете проделывать эту процедуру сами, — велела Макгонагалл и подняла волшебную палочку и направила её на меня. Лицо у неё было такое строгое, что мне стало страшно. — Орландо! — взмахнув ею, сказала профессор.

Я внимательно наблюдала, как меняется моя внешность. М-да… не зря я боялась. Зелёные глаза темнели до тех пор, пока не стали карими. Изменился и разрез — с круглого на миндалевидный. Отдаёт каким-то Востоком… Аккуратный маленький нос со слегка задранным вверх кончиком стал немного больше, и на переносице появилась заметная горбинка. Брови потемнели, а ресницы значительно укоротились. Пухлые яркие губы превратились в тонкую бледную полоску, округлый подбородок заострился, кожа светлела до тех пор, пока лёгкий загар не исчез вместе с веснушками, покрывавшими всё моё лицо. Золотистые, как их называл отец, кудри стали стремительно выпрямляться, меняя цвет. Теперь у меня были достаточно длинные, слишком тёмные для такого бледного лица волосы.

Я осторожно коснулась собственной щеки и провела ладонью по холодной коже. Во всё это было трудно поверить, и я несколько раз зажмуривалась, чтобы проверить, не сон ли это. Но меня быстро отвлекли от изучения моей новой внешности. Дамблдор и Макгонагалл принялись инструктировать меня. Они рассказывали, как себя вести, чего не следует говорить, с кем надлежит водиться…

— Старайтесь избегать прежнего круга общения, — велел Дамблдор. — Лучше всего завести новые знакомства.

Я кивнула, переводя взгляд на Макгонагалл, которая продолжала свои наставления. Они с Дамблдором все говорили и говорили, пока я чуть не свалилась с кровати, и мадам Помфри, заметив это, категорично заявила, что всем пора спать. Дамблдор, пожелав мне спокойной ночи, удалился. Следом за ним ушла Макгонагалл, напомнив, что завтра утром придёт, чтобы забрать меня.

— Учтите, мисс Освальд, я буду наблюдать за вами, — холодно предупредил Снейп. — Один неверный шаг…

И, недоговорив, он быстро покинул Больничное крыло.

Я легла на кровать и свернулась калачиком. Меня била дрожь, и заснуть никак не удавалось. Было очень страшно. Я боялась даже подумать, что случится, если я нечаянно сболтну лишнего. И фраза Дамблдора, сказанная как бы между прочим в середине речи Макгонагалл: «не пытайтесь что-то предотвратить или кого-то спасти»… словно он прочитал мои мысли о спасении Фреда. Я даже с Колином не смогу общаться, а ведь он мой лучший друг. Был… Он тоже погиб, нет… погибнет в том бою. Когда нас всех эвакуировали, он предложил вернуться и сражаться с Пожирателями. Он умер на моих глазах. Мне же повезло больше. Я успела увернуться от проклятия и скрылась в замке. Это я виновата в смерти Колина. Умереть должна была я, а не он. Зелёная вспышка летела мне в грудь, но Колин меня оттолкнул. Лучше бы я погибла. У Колина осталась семья. У меня же только отец, который полностью отдаётся работе. Он бы смог пережить мою смерть, а вот брат Колина… Он чуть с ума не сошёл, когда я пришла к ним в дом с ужасными вестями.

Я вздрогнула и попыталась отогнать мрачные мысли. Сразу же вспомнились рассказы отца о маховиках времени. Ещё в раннем детстве он часто читал мне пособие по применению маховиков, дополняя научную информацию невыдуманными историями, где обычные люди, пытаясь что-то изменить, по незнанию уничтожали целые семьи и даже поселки.

Под утро мне всё же удалось заснуть, но как только я сомкнула веки, меня тут же разбудила Макгонагалл. Я лениво сползла с кровати.

— Поживее, мисс Освальд, — велела Минерва, пока я доедала принесённые мадам Помфри сэндвичи. — Я должна убедиться, что вы вчера всё правильно поняли. Думаю, вам стоит повторить легенду.

Я вздохнула и принялась в сотый раз пересказывать свою лжебиографию.

— Я сирота. Мои родители погибли ещё в первую войну. Меня воспитывала бабушка. Из-за её страха мы жили достаточно изолированно. Она сама меня обучала все эти годы, но месяц назад умерла, и профессор Дамблдор взял надо мной опекунство. Он позволил мне проучиться в Хогвартсе последний год, чтобы я могла сдать ЖАБА. Прибыв в Хогвартс, я заблудилась и угодила под Гремучую Иву, из-за чего пропустила праздничный ужин и была вынуждена провести ночь в Больничном крыле.

— И?..

— И я не должна общаться ни с кем из моих друзей и рассказывать кому-либо что-либо о будущем.

— Всё верно, мисс Освальд, — кивнула Макгонагалл. — И ещё одно: вам придётся сменить имя.

Я встала с кровати и вернула пустой поднос мадам Помфри.

— Мне нужна минутка, — задумчиво сказала я.

Профессор Макгонагалл снова кивнула и подала мне новую сумку, одежду, учебники и письменные принадлежности. Я быстро переоделась в форму с символикой Гриффиндора, и на кровати остались лежать мои слегка потрёпанные вещи. Я аккуратно свернула куртку и уложила её на дно сумки вместе с брюками и кофтой. В потайной карман спрятала завёрнутый в грязный лоскут маховик времени, противоядие от Кровопролитных Леденцов, купленное во Всевозможных Волшебных Вредилках, а ещё — уменьшенный альбом с фотографиями — я почему-то всегда носила его с собой (он принимает истинную форму, когда его открываешь) — и несколько галеонов. Сверху побросала учебники, волшебную палочку и письменные принадлежности. Отвернувшись от сумки, я подошла к зеркалу, осматривая себя. Вид был ужасный. Мало того, что мне не нравилась новая внешность, так теперь под глазами залегли тени, а кожа казалась ещё бледнее. За ночь волосы растрепались и, оттого, что я не привыкла к такой длине, ужасно мешали. Кое-как пригладив волосы, я попыталась заплести косу, но потом вспомнила, что связать их мне всё равно нечем, и бросила это занятие. Я вздохнула. Меня ужасно раздражало это лицо, и я надеялась, что всё же привыкну к нему. Какое же, наверное, неприятное впечатление я произведу одним только видом. Хорошо хоть имени своего не придётся называть. Имя…

— Мелисса, — промолвила я. — Моё имя — Мелисса.

Я подумала, что откликаться на имя матери, мне будет легче, чем на какое-то другое. И оно достаточно распространённое, так что младшая я, с четвёртого курса, не должна ничего заподозрить.

— А фамилией может стать моё второе имя — Освин.

Я вопросительно посмотрела на Макгонагалл.

— Отлично, мисс Освин, вы всегда были сообразительны, — она одобрительно улыбнулась. — Мы можем идти.

Я на дрожащих ногах шла следом за профессором, пытаясь совладать с собой. Никак не думала, что свой седьмой курс в Хогвартсе я проведу в прошлом… Сумка была достаточно тяжелой, отчего я невольно сутулилась. Так, пожалуй, недолго и осанку испортить. Вдруг Макгонагалл так резко остановилась, что я чуть не налетела на неё. Я подняла голову и поняла, что мы уже дошли до кабинета трансфигурации.

— Остальные ваши вещи уже доставлены в спальню. Вот ваше расписание, — Макгонагалл протянула мне лист пергамента, и я дрожащими руками забрала его. — Удачи, Мишель.

— Мелисса, — поправила я.

— Да-да, — кивнула профессор и, распахнув дверь, быстро вошла в класс, а я, спотыкаясь, поплелась следом.

Класс галдел, потому что Фред с Джорджем запускали мини-фейерверки, и все восхищенно хлопали. Профессор Макгонагалл взмахнула волшебной палочкой, и салют погас.

— Урок уже начался, — строгим тоном напомнила профессор и остановилась у своего стола.

Я встала рядом. По классу пробежал шёпоток, и все уставились на меня с тем любопытством, с каким всегда встречают новеньких. Фред же разглядывал меня с нескрываемым ехидством. Джордж сидел позади него, со светловолосой девушкой, имя которой я забыла, помнила только, что она в команде по квиддичу. Фред, усмехнувшись, обернулся к брату, и они зашептались.

— Прошу внимания, — сказала завуч тоном никак не побуждавшим к дальнейшим разговорам, и класс затих в ожидании.

Макгонагалл представила меня, закончив тем, что я, властью директора, зачислена на Гриффиндор. Это известие вызвало протест Фреда.

— Это нечестно! — завопил он. — Что за привилегии?! А как же мнение Распределяющей Шляпы?!

— Вы ставите под сомнение решение директора Дамблдора, мистер Уизли? — грозно спросила Макгонагалл.

— Нет, — недовольно буркнул Фред.

— Тогда вам лучше помолчать, — строго сказала завуч и велела мне сесть: — Миш… Мисс Освин, можете занять свободное место.

Я осмотрела класс. «Свободное место», видимо, означало «пойди сядь рядом с Фредом и мучайся от безответной любви». Я медленно подошла к его столу, села на самый край скамьи и стала готовиться к уроку. Я чувствовала, что Фред за мной наблюдает. Это начало раздражать. Я бросила на него короткий взгляд. Он мигом отвернулся и прикинулся круглым отличником, который ни о чём кроме как о предстоящих ЖАБА и не думает.

Пятью минутами позже профессор велела составить подробный конспект параграфа с кучей схем и таблиц.

— Ну начина-ается, — прогудел Джордж.

— Держись, братишка, — откликнулся Фред. — Десять месяцев отсидки, и мы свободны.

Услышать его могли только Джордж, его соседка по парте и я. Джордж испустил тяжёлый вздох, его подруга хихикнула, а я героически сдержала улыбку.

Я честно старалась отвлечься от мыслей о близости Фреда и сосредоточиться на учебнике, но приходится признать, у меня это не слишком хорошо получалось. Я чувствовала его каждой клеточкой, слышала каждый его вдох, замечала каждое движение. Фред впервые за долгие годы был настолько близко, что я, кажется, могла распознавать удары его сердца. Руки тряслись, и я с трудом выводила слова, подавляя непреодолимое желание обнять соседа по парте или хотя бы дотронуться до него, убедиться, что он действительно есть — живой и невредимый, что это не иллюзия, не чья-то злая шутка. Но я не могла позволить себе даже взглянуть на Фреда. Мне как и раньше придётся довольствоваться редкими моментами, когда гриффиндорец случайно окажется рядом.

Впрочем, усердия Фреда тоже надолго не хватило. Погружённая в свои мысли, я не сразу поняла, что он обращается ко мне.

— Эй, — шепнул он, — спишь, что ли?

— Что? — я почувствовала, что Фред подвинулся ближе, и это повергло меня в смятение.

— Браслет, говорю, у тебя интересный, — с расстановкой повторил он.

До меня наконец дошло, что Фред разговаривает со мной. Я склонила голову ещё ниже, аж волосы по пергаменту зашуршали, лишь бы только он не заметил, как я покраснела.

— Где взяла?

— Что взяла? — теперь я не сразу сообразила, что ему ответить. Пришлось прикинуться непонятливой.

Где, где!.. Не могла же я сказать «в твоём магазине»! На пятом курсе Колин увидел эти браслеты во Всевозможных Волшебных Вредилках, и мы втроём обменялись ими в знак нерушимой дружбы.

— Ты, наверное, правда уснула, — Фред усмехнулся, — ну да ничего удивительного.

— И вовсе я не сплю, — я наконец отважилась поднять голову, и мы с Фредом оказались, что называется, глаза в глаза. Я кожей почувствовала его дыхание и судорожно сглотнула.

Какое-то время я пыталась вникнуть в параграф, но поняла, что это бесполезная трата времени.

— Это символ нерушимой дружбы, — шепнула я Фреду.

— Где? — спросил он.

— Спишь, что ли? — я улыбнулась. — Мне его друг подарил. Он не снимается, кстати, — пояснила я, но Фред, видимо, уже забыл о чём спрашивал.

— Друг?.. — его взгляд отразил такое недоумение, что мне стало смешно.

— Браслет, — я попыталась сдержать улыбку.

— Клёвая фенечка, можно? — шепнул он, явно смутившись, и, не дожидаясь разрешения, взял меня за руку. — Инициалы?..

Всё верно, это была вязь монограмм наших имён: Колина, Ванды и моего настоящего.

Фред разглядывал браслет, и мне, кажется, следовало ответить, но я не могла выдавить ни слова. Фред держал меня за руку! Жилка неистово пульсировала под его пальцами, по коже побежали мурашки, а язык предательски примёрз к нёбу… Ох, какой же дикаркой я, должно быть, выгляжу в его глазах! Да пропади пропадом эта школа!

Прозвучал колокол и народ стал разбредаться кто куда. Фред быстро схватил свою сумку и, ничего мне не сказав, умчался вслед за братом. Я с тоской посмотрела ему вслед и принялась не спеша складывать учебники.

— Мисс Освин, останьтесь на минутку, — велела Макгонагалл, когда я проходила мимо её стола. Я послушно остановилась.

— Я забыла вас предупредить о нашем новом преподавателе защиты от Тёмных… — начала профессор.

— …Долорес Амбридж, — закончила я, скептически поморщившись. — Не думала, что мне когда-нибудь снова придётся терпеть её уроки.

— Боюсь, в этот раз одним терпением не ограничится, — промолвила Макгонагалл и беспокойно на меня посмотрела. — Я надеюсь, вы понимаете, что для профессора Амбридж действует та же легенда, что и для студентов. Мы не можем сказать ей правду. Министерство тут же вмешается, и последствия окажутся непредсказуемыми.

— Я понимаю, профессор, — кивнула я.

— Ведите себя с ней поосторожнее, она и так уже подозревает, что вы…

— …тайный шпион Дамблдора, — закончила я, закатив глаза. — Не беспокойтесь, профессор Макгонагалл, я знаю, чего ожидать от этой ста… — «старой жабы» чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя притихла, — старательно выполняющей свои обязанности особы.

Профессор Макгонагалл лишь кивнула, но я готова поклясться, что уголки её губ дёрнулись в еле заметной улыбке.

Сдвоенный урок зельеваренья прошёл мирно, что странно. Я ничуть не удивилась, когда узнала, что я единственная из гриффиндорских, кто изучает этот предмет на седьмом курсе. Уверена, Снейп лично просил об этом, чтобы было легче за мной «присматривать». Профессор усадил меня за первую парту, прямо перед своим столом, и оба занятия наблюдал, как я готовлю напиток Живой Смерти. Видимо, урок и прошёл спокойно, потому что Снейп не сводил глаз с моего котла, а других вообще не замечал. Слава Мерлину, по Зельям у меня всегда было твёрдое Выше ожидаемого, а на пятом курсе профессор Слизнорт даже поставил мне Превосходно (хотя в его клуб, уж не знаю, к сожалению или к счастью, я так и не попала), и я могла спокойно готовить отвар, не обращая внимания на холодный взгляд профессора Снейпа.

К концу второго урока у меня получился весьма приличный напиток Живой Смерти, профессор Слизнорт наверняка поставил бы мне Выше ожидаемого. Увидев, что я закончила, Снейп объявил о том, что время истекло, и принялся проверять сделанное. Профессор одарил меня презрительным взглядом и заглянул в котёл, затем скривился, словно в кабинете дурно пахло, пробубнил себе под нос «удовлетворительно» и отошёл. Я не особо вслушивалась, как Снейп называл когтевранцев болванами и тупицами, за то, что их зелье не приняло нужную консистенцию. Вместо этого я быстро побросала учебники в сумку и на всякий случай ещё раз проверила своё расписание. Сразу после обеда состоится «первый» урок у Амбридж, я уже сейчас представляю, что она устроит.

В подземельях звук колокола почти не был слышен. Я бы точно его прозевала, если бы какой-то бойкий слизеринец не напомнил об этом Снейпу. Тот презрительно махнул в сторону двери, давая понять, что мы можем быть свободны. Я схватила сумку и вылетела из класса почти первая.

Как только я вошла в Большой зал, на меня тут же уставились десятки любопытных лиц. Я, стараясь ни на кого не смотреть, поплелась в сторону гриффиндорского стола, но тут же замерла на месте. На меня поглядывала девушка-гриффиндорка. Светлые кудрявые волосы, ярко-зелёные глаза, веснушки, усыпавшие всё лицо — это, определенно, была я. Возле меня сидели Ванда и Колин, оживлённо что-то обсуждая, но я-младшая, кажется, не вслушивалась в их разговор, а высматривала кого-то среди остальных. На мгновение меня охватило непреодолимое желание подсесть к ним и влиться в беседу, как это всегда и бывало за обедом, но я не могла этого сделать. Теперь я это не я, а новенькая по имени Мелисса, которая никого здесь не знает, и поэтому обедает в одиночестве. Я уселась на ближайший стул и притянула к себе тарелку с тушёным картофелем.

Так странно видеть саму себя со стороны, да и Ванду с Колином тоже. Я и не замечала, что Ванда так изменилась за три года. Семнадцатилетняя она намного красивее, чем сейчас, в четырнадцать. Да и мы с Колином четырнадцатилетние тоже не лучше. Правда, он так и не дожил до своего семнадцатилетия. Если бы я могла что-то изменить, я бы спасла его. Пусть даже ценой собственной жизни, но спасла бы.

Неожиданно до меня донёсся обрывок какого-то разговора, и я поняла неподалеку от кого села и почему Мишель постоянно поглядывает в эту сторону.

— Вы не должны были помещать на доске Гриффиндора объявление о наборе испытуемых! — услышала я гневный голос Гермионы Грейнджер.

Я посмотрела в её сторону и, встретившись взглядом с Фредом, который сидел около Гарри Поттера, тут же отвернулась и посмотрела на себя младшую. Мишель бросила робкий взгляд на Фреда, потом оценивающе взглянула на меня и уткнулась в свою тарелку. Я не могла сдержать улыбки. Никогда бы не подумала, что со стороны это так забавно выглядит.

Больше я не поднимала головы, но теперь невольно прислушивалась к разговору соседей.

— И кто же это берётся нам указывать? — саркастически спросил Джордж Уизли.

— Я, — уверенно сказала Гермиона. — И Рон.

— Меня, пожалуйста, не впутывай, — донёсся неуверенный голос её друга.

Близнецы захихикали.

— Скоро ты, Гермиона, другие песни запоёшь, — сказал Фред. — У тебя пятый курс пошёл, скоро сама будешь выпрашивать у нас Забастовочные Завтраки.

— Почему это на пятом курсе я вдруг начну их выпрашивать? — спросила гриффиндорка.

— На пятом курсе СОВ сдают, — пояснил Джордж.

— И что же?

— А то, что впереди у вас экзамены. Вас так нагрузят, что спины затрещат, — с удовольствием сказал Фред.

— У половины нашего курса перед СОВ пошли неполадки с нервами, — радостно подхватил Джордж. — Ну, слёзы там, истерики… Патриция Стимпсон всё время в обморок падала…

— А Кеннет Таулер весь покрылся волдырями, было такое? — неуверенно произнёс Фред.

— Это потому, что ты подсыпал ему в пижаму Волдырный Порошок, — сказал Джордж.

Я непроизвольно засмеялась и тут же подавилась картофелем. Кашляя, я потянулась за тыквенным соком и заметила на себе удивлённые взгляды близнецов. Видимо, они поняли, что я слышала каждое их слово, и стали говорить тише.

— Так или иначе, пятый курс — это кошмар, — сказал Джордж. — По крайней мере, для тех, кого волнуют результаты экзаменов. Мы-то с Фредом не унывали.

Я вспомнила свой пятый год в Хогвартсе. Конечно, в обморок никто не падал, да и волдырями не покрывался, но СОВ это сущий ад!

— Ага… Ну и что у вас вышло? Всего по три балла каждому, — промолвил Рон.

— Подумаешь, — отмахнулся Фред. — Всё равно наша жизнь не будет иметь ничего общего с миром академических достижений.

— Ещё как, — еле слышно прошептала я.

— Мы всерьёз обсуждали… — начал Джордж, но я так и не узнала, что они обсуждали, потому что ко мне подсели три девушки.

— Привет, — улыбнулась одна из них, видимо, лидер их стайки, и другие повторили то же самое.

— Привет — неуверенно сказала я, не понимая, что им от меня нужно, ведь мы никогда не общались.

— Меня зовут Анджелина Джонсон, — представилась улыбчивая, — а это Алисия Спиннет и Патриция Стимпсон, — добавила она. — А как тебя зовут?

К счастью, я вовремя сообразила, что зовусь я теперь Мелиссой.

— Мелисса Освин, — сказала я и попыталась улыбнуться.

— Приятно познакомиться, — просияла Алисия, и я узнала в ней девушку, которая сидела за одной партой с Джорджем.

— А почему мы тебя не видели вчера на праздничном ужине? — поинтересовалась Патриция, пододвигая к себе картофель.

— Я прибыла позже и случайно попала под Гремучую Иву, — отчеканила я. На лицах девушек застыло сочувственное выражение. — Мне пришлось ночевать…

Но меня так и не дослушали.

— Приве-е-ет, — радостно пропищала Анджелина, когда Фред посмотрел в нашу сторону. Он лишь махнул рукой и поспешно отвернулся к Гарри Поттеру.

— Он мне ни разу не написал, — тихо пожаловалась Анджелина. — За всё лето ни одной совы!

— Не переживай, Энджи, — сказала Патриция и сжала ладонь подруги. — В этом году он точно будет у твоих ног.

Я нервно сглотнула. Развитие этого диалога мне уже не нравилось, но пришлось подыграть: очень уж хотелось узнать, что происходит между Анджелиной и Фредом.

— Вы о ком? — якобы ничего не понимая, спросила я.

— О Фреде Уизли, — тихо сказала Патриция. — У него роман с Анджелиной.

Я поперхнулась тыквенным соком и начала судорожно кашлять. Близнецы снова посмотрели на меня и переглянулись.

— Ну уж прям-таки и роман! — фыркнула Алисия. — Не преувеличивай. Всего лишь на Святочный Бал вместе сходили.

— Ну хорошо, пусть не роман, но химия между ними, определённо, возникла, — настойчиво сказала Патриция.

— Угу, — угрюмо буркнула Энджи. — Вот только за три месяца ни клочка пергамента!

— Он, наверное, стесняется своих чувств к тебе, — успокаивала подругу Патриция.

Мне почему-то захотелось взять тарелку с картофелем и опрокинуть Анджелине на голову, да и Патриции тоже, но я, естественно, сдержалась.

— Кто такой этот ваш Фред? — спросила я, прикинувшись… новенькой.

— Вон тот, рыженький, — шепнула Алисия и скосила глаза в сторону близнецов. — Рядом с лохматым очкариком.

— Я догадываюсь, кто этот лохматый очкарик, — улыбнулась я и пояснила:— газеты иногда читаю, а вот который из двоих рыженьких Фред? — я вскинула брови, прикинувшись, что не могу различить близнецов. На самом же деле годы наблюдений за Фредом не прошли даром, и я прекрасно видела кто есть кто.

— Тот, что справа.

— На трансфигурации ты сидела с ним за одной партой, — напомнила Патриция.

— Ах, точно! — сказала я.

— Кстати, — прищурилась Анджелина, — о чём вы с ним разговаривали?

— Э-э-э…

— Он, случайно, про меня ничего не спрашивал?

— Анджелина! — одёрнула подругу Алисия. — С чего ему говорить о тебе с новенькой?

По-видимому, в этой стайке Алисия единственная с головой на плечах.

— Ну мало ли… — Джонсон безрадостно вздохнула.

— Если хочешь, я могу поговорить с Джорджем и узнать, что Фред думает о тебе, — сжалилась Алисия.

Анджелина радостно закивала.

— Лисс и Джордж встречаются, — объяснила мне Патриция.

— Я догадалась, — буркнула я, кажется, не сумев сдержать недовольство. Пришлось выкручиваться: — Ну ладно, мне ещё к Макгонагалл велено зайти.

— Да, конечно. Увидимся на уроках, — попрощалась Лисс.

— Я возьму? — указала я на выпуск «Пророка», лежавший на столе. Патриция кивнула и я, схватив газету, помчалась в сторону выхода.

Как же мне хотелось вернуться и превратить Анджелину и Патрицию в куриц — в ощипанных куриц! — но нужно себя сдерживать. Они ужасно меня раздражали, я и не думала, что люди могут быть настолько пустоголовыми. Могу представить, как Джонсон достала Фреда в прошлом году, раз теперь он её избегает. Я бы с удовольствием последовала его примеру, но теперь мы были однокурсницами, и, чувствую, мне от них не отделаться.

Конечно, к Макгонагалл я не пошла, но нужно же было что-то сказать, чтобы слинять от этой докучливой стайки и оправдать свою несдержанность. До начала урока оставалось ещё минут десять. Я остановилась возле кабинета защиты от Тёмных искусств и, стараясь не думать ни об Анджелине, ни об Амбридж, принялась читать газету. В коридоре были только я и несколько пуффендуйцев, и я могла насладиться тишиной.

— Это ведь была ты, верно? — словно ниоткуда прозвучал голос Фреда. От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила «Пророк».

— Вчера с Дамблдором, — добавил Джордж.

— Кто вам сказал? — с тревогой спросила я.

— Сами не дураки, — хмыкнул Джордж.

— Твой браслет, — указал Фред на моё запястье.

При мысли об уроке трансфигурации, меня бросило в дрожь. Я постаралась контролировать эмоции и не думать о его прикосновениях.

— Ах да, — гриффиндорец снова привлёк моё внимание. — Это Джордж, а я Фред, — объявил парень, протягивая мне руку.

С чего бы вдруг?..

— М-м-мелисса, — неуверенно промычала я, пожимая горячую ладонь Фреда. — Мелисса Освин.

Я была в растерянности.

Новые знакомства? Ну, профессор Дамблдор, похоже, первый пункт выполнен, а вот к чему это приведёт?..

Звук колокола, оповещающий о начале послеобеденных занятий, эхом разнёсся по замку. К этому времени у кабинета защиты от Тёмных искусств собрались ученики Гриффиндора и Слизерина.

Я стояла неподалеку от моих новых знакомых, Фреда и Джорджа, которые что-то обсуждали между собой. Я не прислушивалась к их беседе по двум причинам: во-первых, близнецы говорили очень тихо, во-вторых, возле меня была Алисия, которая рассказывала мне о предыдущих преподавателях защиты от Тёмных искусств.

— Больше всех мне нравился Люпин, но он оказался оборотнем, — с сожалением промолвила Лисс.

— Неужели? — я прикинулась удивлённой.

— Представь себе! — раздался за спиной голос Фреда. От неожиданности я подскочила и чуть не упустила сумку.

— Каждое полнолуние он превращался в огромного монстра, — таинственно прошептал Джордж, подвигаясь поближе к Алисии. — Клыки как у василиска, когти как у пантеры…

— Страшно? — спросил Фред.

— Ни капельки, — я отрицательно мотнула головой и пренебрежительно усмехнулась: — Я не боюсь оборотней.

— Да ну?! — удивился гриффиндорец.

— Когда мы узнали, что Люпин оборотень, девчонки целую неделю скулили, что могли погибнуть и всё такое, — насмешливо сказал Джордж, приобнимая Лисс за талию.

— А вот и неправда, я не скулила! — отчеканила девушка.

— Ну ты же у меня герой, — Джордж чмокнул Алисию в щёку. — Героиня, — тут же поправился он и улыбнулся.

Неожиданно дверь в кабинет отворилась, и послышалось тихое «входите». Все потихоньку потянулись в класс, и наша компания стала медленно продвигаться к кабинету, лишь я осталась стоять на месте. Шрам на правой руке начал ныть, словно на коже вновь выцарапывали: «Я не стану нарушать правила». Мне хотелось ворваться в кабинет и послать в Амбридж хоть какое-нибудь непростительное заклятье за всё, что она сделала, а точнее, только сделает. Я старалась контролировать эмоции, но у меня это плохо получалось, руки сами собой сжались в кулаки.

— Эй, Мелисса, ты идёшь? — позвала Алисия. У неё, Фреда и Джорджа ещё не было таких же шрамов, они пока не знают, какой страшный человек сидит за учительским столом. Будь моя воля, я бы эту мерзкую жабу поганой метлой из школы выгнала, но, к сожалению, я ничего не могу изменить. Я глубоко вдохнула, стараясь не думать заранее о плохом, и шагнула навстречу неприятностям.

Когда мы зашли, профессор Амбридж уже сидела за учительским столом. На ней была пушистая розовая кофточка, а макушку увенчивал чёрный бархатный бант. Он был похож на жирную навозную муху, которая по недомыслию уселась на голову крупной жабе.

В классе было достаточно тихо: профессор Амбридж для всех, кроме меня, была пока тёмной лошадкой. К ней присматривались, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется.

— Здравствуйте, — сказала она, когда все расселись по местам, и приторно улыбнулась.

Я и представить не могла, на какую глупость я, оказывается, способна! Когда лишь несколько учеников промямлили тихое «здравствуйте», я по старой памяти громко и чётко оттарабанила: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Только когда все, вместе с преподавателем, удивлённо уставились на меня, я поняла, как облажалась. Амбридж тоже была поражена: видимо, я оказалась единственной, кто поздоровался с ней так с первого раза, но она тут же взяла себя в руки, встала из-за стола и ехидно улыбнулась, глядя на меня.

— Вот, — тоненьким голоском пропела она, — вам всем следует брать пример с этой девочки и научиться правильно приветствовать преподавателя.

— Здравствуйте, профессор Амбридж, — не слишком дружно проскандировал класс. Фред, который, как и на трансфигурации, сидел со мной за одной партой, удивлённо обернулся ко мне. Меня трясло. То ли от злости, то ли от страха, сама не знаю.

— Что ж я за недотёпа такая! — с досадой пробормотала я. Слышно было только Фреду. Я сказала это для себя и никак не думала, что он ответит, но он вдруг прошептал:

— Это всё твоё домашнее обучение, забей.

— Если не ошибаюсь, вы новенькая, — сладко промурлыкала Жаба, и я нервно кивнула. — Как вас зовут?

— Мелисса Освин, — тихо ответила я.

— Нужно вставать, когда к вам обращается учитель, — вкрадчиво пояснила она. Я послушно поднялась. Теперь Амбридж смотрела на меня снизу вверх, потому что я была как минимум на две головы выше неё.

— Я не заметила вас во время праздничного ужина, мисс Освин, — сказала она.

— Я не присутствовала на общем торжестве, — спокойно сказала я.

Я вовсе не боялась Амбридж: главное — держать себя в руках, что мне пока удаётся.

В классе повисло напряжение, видно, сироп в её голосе пришёлся не по вкусу аудитории. Ученики замерли, переводя взгляды то на меня, то на профессора, ожидая, что же будет дальше.

— Потрудитесь объяснить почему? — сладость в тоне Амбридж стала отдавать жжёным сахаром, я заметила, что она начинает злиться.

— Я прибыла после ужина, — сказала я.

— Разве вы не должны были ехать на поезде вместе с остальными студентами? — нетерпеливо спросила Жаба. На этот вопрос у меня не было ответа. Никто не предупредил, что отвечать в таких случаях. По-видимому, придётся пустить в ход фантазию.

— Ну-у-у, — неуверенно протянула я, — я живу недалеко от Хогсмида, и решила, что проще добраться до Хогвартса самостоятельно.

— Вы не вправе здесь что-либо решать, — Амбридж повысила тон.

«Держи себя в руках, Мишель, оно того не стоит, успокойся», — сказала я сама себе. Я напряглась и сжала руки в кулаки, Фред заметил это.

— Я решала не здесь, — ответила я, кажется, слишком резко, — я решала у себя дома.

Выражение лица Амбридж говорило о том, что она приходит в ярость.

— Вы так и не ответили, почему не присутствовали в Большом зале на торжестве, — сменила она тему.

— Я немного опоздала, — ответила я, — и когда искала путь к замку, заблудилась и угодила под Гремучую Иву.

— Вашу историю можно было бы принять за правду, если бы не одно «но», — торжествующе заявила Амбридж. — До сегодняшнего утра в списках не значилась новая студентка с вашим именем, и за всё лето никто не оповестил министерство о том, что вы должны прибыть в Хогвартс, мисс Освин.

— Всё решилось лишь пару дней назад…

— Ложь! — взвизгнула Амбридж.

Меня затрясло от гнева, и я сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Казалось, ещё мгновение, и я выпущу в ненавистную Жабу парочку проклятий. Моя рука уже дёрнулась по направлению к волшебной палочке, но кое-кто меня опередил:

— И чего вы к ней прицепились? — неожиданно для всех спросил Фред.

Амбридж удивлённо посмотрела на него и изменилась в лице.

— Я попрошу вас не вмешиваться… э-э-э… мистер Уизли, если не ошибаюсь? — тоненьким голоском сказала Амбридж. В её елейном тоне послышалась угроза, но Фреда это не остановило.

— Кажется, Мелисса уже всё вам объяснила, — заметил он. — Вы цепляетесь к ней ни из-за чего!

— Это не вам решать! — зло прищурилась Жаба. — А мисс Освин должна научиться не лгать своим учителям.

— Она не врёт, я сам видел её вчера в Больничном крыле, — не унимался Фред.

— Так значит, вы в сговоре…

— В сговоре? У вас что, паранойя?

— Хватит! — рявкнула Амбридж, и мне показалось, что стёкла задрожали. — Вы, мистер Уизли, останетесь после уроков сегодня. А вы, мисс Освин, немедленно покиньте аудиторию.

— За что?! — возмутилась я.

— Живо!

Моей злости не было предела. Я поняла: ещё минута рядом с этой… Амбридж, и случится непоправимое. Я схватила свои вещи и пулей вылетела из класса, громко хлопнув дверью.

Я была настолько зла, что не понимала, куда меня несут ноги. Я просто шла. Переходила из одного коридора в другой, третий… пока не остановилась, прислонясь к холодной стене. В боку закололо, разнылись только-только зажившие рёбра и сил идти больше не было.

Я осмотрелась и поняла, что оказалась в другом конце замка, на втором этаже, прямо напротив туалета для девочек. Недолго думая я зашла в уборную, бросила сумку в один из умывальников, а в другом пустила воду. Я подставила ладони под холодную струю и немного успокоилась. Теперь нужно взять себя в руки и перестать злиться. С каких это пор я взяла в привычку приходить в ярость? Раньше ничего подобного со мной не случалось, даже когда Амбридж впервые прибыла в Хогвартс. Вернее, когда я в первый раз попала на её уроки… ещё тогда, на четвертом курсе. Не понимаю, что со мной происходит!

Я закатала рукава рубашки и намочила руки до самых локтей, а затем умылась. Прохлада сделала своё дело. Я оперлась об умывальник и смотрела, как вода бежит из крана.

— Успокойся, — прошептала я. — Успокойся, всё будет хорошо.

— Всё в порядке? — голос за моей спиной прозвучал так резко и неожиданно, что я подскочила, зацепила сумку, и учебник трансфигурации вывалился на пол.

Когда я обернулась, то на миг запаниковала: передо мной стояла… я. Всего лишь в двух шагах от меня самой я, четырнадцатилетняя, переминалась с ноги на ногу, робко изучая саму же себя. Это какой-то бред. Нет, серьёзно, попробуйте кому-то объяснить подобное. Уверена, вас сочтут безумцем! И кто это, интересно знать, научил меня так тихо подкрадываться к людям?

— Всё нормально, — неуверенно ответила я и принялась закрывать кран. Я посмотрела в зеркало. Новая внешность — мой спасательный круг, а я постоянно об этом забываю. Мне всё кажется, что меня кто-то узнает и поймёт, что я из другого времени, что об этом доложат в Министерство, что начнётся долгое разбирательство… Тогда я уж точно не смогу вернуться домой.

Я, то есть она, то есть Мишель (!!!), подняла учебник и протянула мне.

— Спасибо, — я улыбнулась, и девочка робко улыбнулась в ответ.

Нужно привыкать, что я Мелисса, а не Мишель. Мишель — ученица четвёртого курса, и я не имею к ней ни малейшего отношения. Я. Не. Она.

Мишель ещё раз улыбнулась и вышла. Я уселась на подоконник и постаралась не думать о случившемся. Бродить сейчас по школе не было смысла, и я решила подождать окончания уроков здесь, в туалете, но даже когда услышала звук колокола, не сдвинулась с места.

В коридоре стало шумно. Несколько девочек зашли в туалет и начали прихорашиваться у зеркала, обсуждая какого-то своего однокурсника. Вдруг дверь резко отворилась, и в уборную влетела Патриция, а за ней Анджелина и Алисия.

— Вот ты где! — выкрикнула Патриция и бросилась меня обнимать. — Как ты себя чувствуешь?

— Да всё нормально, — удивлённо сказала я, высвобождаясь из её объятий.

— Мы тебя везде ищем!

— Я всё переживаю за Фреда, — уныло сказала Анджелина. — Эта новая профессорша просто фурия какая-то! Но всё равно он поступил как настоящий мужчина, — лицо Энджи приняло мечтательное выражение.

— Кстати, — обратилась к ней Алисия, — я поговорила о тебе с Джорджем.

— И что он сказал?

Девушка вмиг напряглась и впилась в подругу пожирающим взглядом, боясь пропустить хоть слово.

— Девочки, не здесь, — прошептала Патриция и покосилась на стайку третьекурсниц у зеркала. — Идёмте в спальню.

Анджелина и Алисия дружно кивнули и направились в сторону двери.

— Идём, Мел, как раз узнаешь, где находится гриффиндорская гостиная, — обратилась ко мне Патриция.

Мел?! С какой это радости я вдруг стала Мел? Это же больше похоже на кличку какого-нибудь хомяка или нюхлера. Любопытно, кому-то вообще интересно, какое сокращение собственного имени предпочла бы я сама?

— Мел, ну ты идёшь? — в этот раз позвала Энджи.

— Иду-у, — вздохнула я, и направилась вслед за ними.

* * *

Спальня седьмого курса была такой же, как и остальные, с той лишь разницей, что находилась она под самой крышей. Четыре кровати с бархатными пологами, возле каждой тумбочка. Три спальных места выглядели обжитыми — девочки уже давно распаковались и успели захламить своё личное пространство.

На дальней кровати лежал перехваченный двумя ремнями маленький чемоданчик с замками-защёлками, и я поняла, что это мой уголок.

— Его доставили утром, — сказала Алисия, когда я подошла ближе. — А мы, пока тебя не увидели, всё гадали, чьи это вещи.

— Я смотрю, ты не особо заморачивалась с багажом, — заметила Патриция, плюхнувшись на свою кровать.

Да уж, заморачивалась с ним явно не я.

В саквояже оказались запасной комплект школьной формы, мантия, слегка потрёпанные джинсы и пара рубашек в клетку — красная и синяя. К великой радости, на дне я обнаружила принадлежности для ухода за волосами и тут же переложила их в тумбочку.

— Так что Фред говорил обо мне? — не выдержала Анджелина и пристроилась рядом с Алисией.

Я напряжённо сглотнула и непроизвольно вцепилась в крышку чемодана. Мало ли как Фред относится к Анджелине! Возможно, она ему всё же нравится. Я, правда, не помню, чтобы они встречались, да и Фреда в сопровождении Анджелины не помню… Если в Хогвартсе у кого-то начинались отношения, об этом мигом узнавала вся школа. О Фреде подобных слухов не ходило, это я точно знаю. Возможно, они с Анджелиной встречались тайно… Остаётся лишь надеяться, что это не так.

— Ну-у-у… он говорил не то чтобы конкретно о тебе… — неуверенно начала Алисия.

Моя хватка ослабла.

— Слушай, Лисс, не томи и давай по порядку, — решительно скомандовала Патриция.

Алисия вздохнула, а мы с Анджелиной обе напряглись: Энджи в ожидании услышать о чувствах Фреда, я — боясь узнать то, что разобьёт мне сердце.

— В общем, я поговорила с Джорджем после обеда, — сказала Алисия. — Сначала я напомнила ему о Святочном Бале и намекнула, что вы с Фредом неплохо смотрелись вместе.

Ящик с умывальными принадлежностями резко шаркнул по тумбочке: я неосторожно покосилась на Анджелину, и рука сорвалась.

Джонсон улыбнулась подруге, а я почувствовала лёгкую зависть. Мне-то так и не удалось попасть на Святочный Бал. Джинни Уизли, моей соседке по комнате, повезло, она пошла на торжество с Невиллом Долгопупсом, а меня так никто и не пригласил.

— Потом я сказала, как грустно, что у вас всё сложилось не так, как у нас с Джорджем, — продолжила Алисия, — ну и насчёт девушки удочку закинула.

Я промахнулась, крючок прошёл мимо штанги и вешалка с мантией брякнула о стенку шкафа.

— И что он ответил? — Анджелина от нетерпения прямо подскакивала на месте, я же продолжала методично размещать в шкафу свою скудную одёжку. Интересно, чемодан с моим барахлом похитили из спальни мальчиков?.. Снейп, что ли, позаботился…

— Джордж сказал, что у Фреда нет девушки, — успокоила подругу Лисс, — но он не прочь закрутить с кем-нибудь, — Алисия, судя по звуку, закончила, потому что зашуршала страницами книги.

— УРА! — завопила Анджелина.

Я от неожиданности уронила крышку чемодана, а Джонсон вскочила с кровати и начала носиться по комнате словно угорелая.

— Я тебя поздравляю! — воскликнула Патриция.

Интересно, с чем? Можно подумать, Фред её замуж позвал! Он всего лишь сказал, что не прочь встречаться с кем-нибудь! И с какой стати Анджелина принимает всё на свой счёт? Мало ли кем окажется этот кто-то!

И тут началось! Битый час Анджелина с Патрицией обсуждали Фреда, их с Энджи первое предстоящее свидание, первый (опять же, в перспективе) поцелуй и всё в этом духе. Патриция предложила Анджелине не медлить и самой пригласить Фреда в Хогсмид, и желательно не в отведённый для посещений деревни день. По её словам, это будет очень романтично. Затем Энджи разнылась, что ей нечего надеть на свидание, и они с Пати принялись перетряхивать, пересматривать и примерять оба гардероба.

Я тем временем уже заканчивала с домашним заданием по защите, его передала мне Алисия. Оно оказалось донельзя простым: всего лишь переписать трижды правила применения заклинания Петрификус Тоталус. То же самое я делала на четвёртом (!) курсе. Теперь все уроки были выполнены, и я прикидывала, чем мне ещё заняться.

Алисия тоже не участвовала в болтовне Патриции и Анджелины. Всё это время она, лёжа на своей кровати, читала книгу по трансфигурации. А позже и вовсе ушла, сказав, что пообещала Джорджу побыть с ним вечером в общей гостиной. Я тоже хотела пойти с Алисией, но Патриция заявила, что их компания очень редко проводит время внизу со всеми, потому что, по её словам, там собираются одни малолетние болваны. Я не совсем поняла, когда это меня успели зачислить в «их компанию», но уже была не рада этому, ибо остаток вечера пришлось убить на детальное рассматривание и подробное расхваливание нарядов Энджи и Пати. Я с удовольствием парализовала бы обеих, ведь если верить учебнику, то заклинанием Петрификус Тоталус я теперь владею в совершенстве. За весь день эти новые подруги достали меня уже, наверное, раз десять, поэтому, когда они собрались идти на ужин, я соврала, что не голодна, и осталась одна в спальне.

И чего я затормозила?.. Надо было уйти с Алисией, завела бы себе ещё каких-нибудь приятельниц и лопала бы сейчас брокколи с подливкой. Вдобавок я тоже тревожилась за Фреда, надеюсь, этому прохиндею удалось как-то выкрутиться. Хотя бы на первый раз…

Я свернулась калачиком и уснула…

…Стены замка задрожали. В ушах загудело. Я толком не поняла, что произошло, и просто поплелась среди развалин. С улицы доносились звуки сражения, но я старалась их не замечать. Вдруг моё внимание привлёк чей-то смех — холодный и резкий. Я завернула за угол и оказалась в Большом зале, посреди которого стоял Волан-де-Морт. От его смеха кровь в жилах леденела, и я не могла больше пошевелиться.

— Экспелиармус! — услышала я голос Белатрисы Лестрейнж, и волшебная палочка выскочила у меня из рук.

Любой на моём месте уже попытался бы сбежать, но мои ноги словно налились свинцом и приросли к полу.

— Ты, — указал на меня тёмный волшебник. — Я тебя ждал.

Два Пожирателя схватили меня под руки, проволокли через весь зал и бросили к ногам Волан-де-Морта.

— Сегодня у тебя особое задание, — прошипел Тёмный Лорд, и только теперь я заметила, что мы здесь не одни. Там, где раньше был преподавательский стол, стояли мой отец, Ванда, Колин и Фред, а позади них трясущиеся и плачущие первокурсники, окружённые слугами Лорда. Один из них схватил моего папу за ворот рубашки и подвёл ближе ко мне. Волан-де-Морт достал свою палочку.

— НЕТ!

Звук был настолько пронзительным, что до меня дошло не сразу: кричу я.

— Круцио! — прошипела Белатриса.

Адская боль прошла по всему телу. Я кричала и извивалась в конвульсиях на полу, умоляя прекратить пытку. Сотни тысяч ножей резали меня на куски, и, как я ни сопротивлялась, боль становилась всё сильнее. Уши заложило от собственного крика. Хоть бы кто-то услышал и пришёл на помощь! Пожалуйста, кто-нибудь!

Боль прекратилась только после того, как у меня уже не осталось сил кричать. Я содрогалась, лёжа на полу, издавая звуки, похожие на хрип. На мгновение мне показалось, что я ослепла, но вопли первокурсников заставили меня повернуть голову в их сторону, и я смогла чётко рассмотреть каждого.

— Скажи мне, кто будет следующим, — прозвучал голос Волан-де-Морта. — Укажи, кто умрёт, иначе я убью твоего отца.

— Почему бы тебе не убить меня? — прохрипела я, пытаясь подняться, но мне это не удалось.

Волан-де-Морт расхохотался.

— Хочешь легко отделаться? Не выйдет! — вкрадчиво произнёс он и снова перешёл на шёпот: — Говори-и-и.

— Не слушай его, Мишель, — умолял папа. — Моя жизнь ничего не стоит. Ты только не слушай его!

— Говори!

— Нет, — повторила я, уже громче.

— Не слушай его!

— Говори!

— Нет! — крикнула я, что есть мочи.

— Авада Кедавра!

Я смотрела в неподвижные карие глаза моего отца. Его тело лежало на полу недалеко от меня. Казалось, мир рушится и больше не будет ничего, кроме вечной войны и гибели, преследовавшей каждого.

— Твои друзья умрут сегодня от твоей руки, — прошипел Волан-де-Морт. Я подняла голову и посмотрела в сторону Колина, Ванды и Фреда. Их лица не выражали никаких эмоций, словно они были в оцепенении. Они просто смотрели на меня в упор, и ничего больше.

— Ты укажешь, кто будет следующим.

— Нет, — резко сказала я. — Я не собираюсь тебе подчиняться!

— Если ты не выполнишь моего требования, я убью детей. Всех детей.

Бедные первокурсники, услышав это, начали рыдать, умоляя о пощаде.

— Просите не меня, а её, — холодно произнёс Тёмный Лорд.

— Пожалуйста, Мишель, спаси нас, — закричал какой-то мальчик. Паренька тут же схватил один из Пожирателей и приставил к его виску палочку.

— Не смей! — выкрикнула я.

— Просто скажи, кто следующий…

— Я не могу. Нет!

— Просто скажи…

— НЕТ!

Я заметила, как губы мужчины, который держал мальчика, начали шевелиться, произнося убивающее заклинание. Я не могла допустить того, чтобы по моей вине гибли дети. Они слишком малы, они ведь даже толком не жили, им нельзя умирать.

— Ванда, — неожиданно для себя прошептала я.

— За что, Мишель?! — выкрикнула подруга. Я посмотрела в её сторону и поняла, что друзья вышли из оцепенения. — За что ты так со мной?

— Прости, — взмолилась я, — у меня нет другого выхода.

Из моих глаз градом катились слёзы. Один из Пожирателей схватил Ванду и швырнул под ноги Волан-де-Морту.

— За что? — плача спросила девушка. Вспышка зелёного света, и моя подруга замертво упала на холодный пол. Я подползла к ней и обхватила её голову руками.

— Прости, пожалуйста, прости, — шептала я, прижимая к себе ледяное тело Ванды. — Прости меня, прости.

Слёзы скатывались с моих щёк и падали на лицо подруги, которое даже мертвенно-бледным было очень красиво.

— Назови следующего, — произнёс Тёмный лорд.

Я подняла голову. Колин и Фред стояли на коленях у ног Волан-де-Морта, но лица обоих выражали решимость.

— Назови…

Я уткнулась в светлые волосы Ванды и зажмурилась. Два человека, которых я люблю больше всех на свете, уже мертвы и ещё двое ждут своей участи. Я не могу выбрать между Фредом и Колином, я не могу убить их! Но что стоят несколько жизней по сравнению с двадцатью жизнями невинных детей? Да, умрут Колин и Фред; я уверена, что Волан-де-Морт убьёт и меня, но дети будут спасены. А может, и нет… Я не могу знать точно, но пока это их единственный шанс.

Я посмотрела на Колина. В его глазах не было страха, и он спокойно кивнул мне.

— Колин, — прошептала я. Несколько секунд, и тело моего друга уже лежало на каменном полу.

Несколько Пожирателей снова схватили меня под руки и поставили на колени рядом с Фредом.

— Ты ни в чём не виновата, — прошептал он.

— Я вас убила, — сквозь слёзы сказала я.

— Ты не виновата, — повторил Фред и сжал мою ладонь.

— Авада Кедавра! — выкрикнул Волан-де-Морт. Фред выдохнул в последний раз и упал.

— Нет, нет, нет! — рыдала я, проводя свободной рукой по его волосам. — Прости меня! Прости!

Я не могла держаться ровно и повалилась на пол. Пелена застелила взгляд, а в ушах стоял пронзительный ледяной смех.

Я резко открыла глаза и села на кровати. Это просто сон, страшный сон и ничего больше. Этого не было на самом деле и никогда не будет. Меня трясло, а лицо было мокрым от слёз.

Я осмотрелась. Спальня уже пустовала. Часы показывали, что до начала уроков оставалось двадцать минут, а мне ещё желательно успеть позавтракать. Я, пошатываясь, встала с кровати и начала собираться.

После войны мне часто снятся кошмары наподобие этого. Они всегда разные, но кое-что общее есть между ними: каждый раз в моих снах присутствует Фред, и последнее, что он говорит, «ты ни в чём не виновата». Понятия не имею, что это может значить. Эти видения преследуют меня всего на протяжении двух месяцев, а я уже с трудом могу различить, где сон, а где реальность. В моём настоящем мире теперь нет двух дорогих мне людей, и в смерти одного из них я виню себя. Во снах же гибнут все, умирают у меня на руках, и я ничего не могу с этим поделать. Такое чувство, что кошмары стали частью моей настоящей жизни и никогда не оставят меня в покое.

* * *

Когда я вошла в Большой зал, на меня снова начали пялиться. Я посмотрела на Колина, Ванду и Мишель, которые завтракали на углу гриффиндорского стола. К ним присоединились Джинни Уизли, Майкл Грин и Моника Тайлер — мои настоящие однокурсники. Мишель участвовала в общем разговоре, но иногда поглядывала совсем в другую сторону. Мне нет необходимости смотреть в том направлении, куда глядела я-младшая, я и так прекрасно знаю, что там сидит Фред.

— Эй, Мелисса, иди к нам! — позвал кто-то. Я обернулась на голос и увидела свою новую компанию. Фред и Джордж сидели между Алисией и Анджелиной, напротив них завтракали Патриция и два неизвестных мне парня.

— Привет, — как можно беспечнее сказала я.

— Привет, — хором поздоровались близнецы.

— Мел, познакомься, это Ли Джордан и Кеннет Таулер, — указала Патриция на парней, сидевших рядом с ней.

— Мелисса Освин, — скромно кивнула я.

Я не могла не подметить, что Кеннет Таулер очень красив, ну просто глаз не отвести! В любовных романах, которыми зачитывалась Ванда, главные герои выглядели именно так. Сразу было видно, что он высок и хорошо сложен. Лежащие крупными волнами русые волосы и античный профиль придавали ему сходство с каким-то императором с обложки «Легенд и мифов Древней Греции», а длинные тёмные ресницы подчеркивали глубину ярко-голубых глаз. Я вспомнила вчерашний невольно подслушанный обеденный разговор и улыбнулась: трудно было представить такое до бесстыдства красивое лицо усыпанным волдырями. Эдакий Аполлон в крапинку. Гриффиндорец улыбнулся в ответ, и я оценила его воспитание: с его-то… данными таких как я можно вообще не замечать.

Я пристроилась рядом с Патрицией, оказавшись как раз напротив Фреда, и придвинула к себе тарелку с овсянкой.

— А ты не говорила, что страдаешь психическими расстройствами, — обратилась ко мне Патриция. Все, в том числе и я, удивлённо подняли головы.

— Что, прости?.. — опешила я.

— Это вообще лечится? — продолжила гриффиндорка. — Моя тётя рассказывала, что с такими симптомами в специальном отделе Мунго лежат.

— Патриция! — одёрнула подругу Алисия.

— Что? — удивилась та.

Действительно, что?! Всего лишь при всех выставила меня сумасшедшей и посоветовала лечиться в Мунго! Повезло ей, что моя палочка лежит в сумке, будь она у меня под рукой, Патриция, за неимением мозгов, попрощалась бы со своим язычком.

— Пати, не утрируй. Это был просто страшный сон и ничего больше, — строго сказала Алисия и так посмотрела на подругу, что, мне кажется, на её месте даже Амбридж предпочла бы заткнуться.

— Ну конечно! — недовольно буркнула Патриция и со злостью пронзила вилкой ни в чём не повинную творожную запеканку.

— Вы о чём? — с недоумением спросила я. Обращалась я, естественно, к Алисии.

— Ты кричала во сне, звала на помощь, — ответила она и виновато поморщилась. — Мы поэтому и будить-то тебя не стали, решили, что тебе не помешает выспаться.

— Я этого не помню, — чуть ли не шёпотом сказала я. Неужели я действительно кричала во сне? Вроде раньше такого не было… — Но ты права, мне снятся тяжёлые сны. С тех пор, как бабушка умерла, — оправдалась я и добавила: — Целитель сказал, со временем пройдёт.

— Так с тобой точно всё хорошо? — спросила Анджелина.

— Я в полном порядке, — заверила я и улыбнулась.

— Вот и отлично, — бодро промолвил Фред. — А теперь, давайте, наконец, поедим, а то вы Мелиссу уже задолбали похлеще Гремучей Ивы.

Все тут же принялись работать ложками, а я взяла себе пару сэндвичей. Вот уж не ожидала такого поворота! И, к сожалению, я не могу контролировать ни свои кошмары, ни то, что делаю во сне. Теперь, наверное, меня ещё долго будут считать слегка не в себе.

— Глядите-ка, почта, — слишком громко сказал Ли, и все дружно задрали головы. Под волшебным потолком в поисках хозяев кружили совы. Две огромные сипухи и взъерошенный ушастый филин аккуратно приземлились на наш стол. Фред с Джорджем тут же забрали у своего бедняги письма, и тот улетел восвояси. Чёрная сипуха протянула лапку Ли Джордану, а её «подруга» уселась прямо в тарелку Алисии.

Неожиданно передо мной приземлился небольшой сыч, поднял перья дыбом и резво отряхнулся, забрызгав как минимум десяток тарелок. Это был Арчи, мой любимый сычонок, подаренный мне тётей Мэдди на двенадцатый день рождения. Мерлин, он же сейчас сведёт на нет мою и без того никудышную конспирацию! Все узнают, кто я такая на самом деле, и это изменит историю или ввергнет нас всех в какой-нибудь парадокс.

— Это твоя сова? — спросил Джордж.

— Нет, — соврала я.

— Для Мишель Освальд, — прочитал Фред имя адресата. — Кто такая Мишель Освальд?

— Это я, — тихо донеслось из-за спины Фреда. Я подняла голову, увидела себя и вздрогнула. Ну когда же я привыкну, что у меня другая внешность! Я не Мишель, я — Мелисса. Мелисса я!!!

— Извините, вечно он не туда залетает, — робко сказала Мишель.

— Всё в порядке, у меня такая же сова, — улыбнулся Фред, и щёки девочки залились краской. Мишель забрала у Арчи письмо, тот обиженно ухнул мне в лицо и улетел.

Девочка хотела было что-то сказать, но в этот момент Фред снова посмотрел на неё. Мишель опять покраснела, стушевалась и поспешно ушла.

Мои подозрения оправдались. Фред, хоть я и училась вместе с его сестрой, понятия не имел, кто я такая, и не думаю, что сейчас он запомнил моё имя. И пусть я это всегда знала, мне всё равно было больно.

— Да-а-а, — протянула Патриция. — Похоже, Фред, эта Мишель в тебя втрескалась. Вон как покраснела.

Кусочек сэндвича застрял у меня в горле, и я начала судорожно кашлять. Кеннет мигом наколдовал в стакане воду и подал мне.

О, Мерлин! Дайте мне кто-нибудь дубину, и я как следует врежу Патриции по голове, ей всё равно хуже не будет. Как же меня раздражает эта беспардонная тупая гусыня!

— Чего? — в один голос выпалили близнецы.

— Эта серая мышь ничего особенного собой не представляет, — продолжала разглагольствовать Патриция, а я уже чувствовала, как мой кулак смачно врезается ей в челюсть. — Такие как она всегда влюбляются в парней со старших курсов, хоть и знают, что им ничего не светит.

— Чушь! — неожиданно для себя вспылила я. Уж лучше бы я снова подавилась!

— Что ты имеешь в виду? — спросила Патриция, картинно изогнув бровь. — Хочешь сказать, у этой малявки, — она пренебрежительно мотнула головой в сторону удалявшейся Мишель, — может что-то сложиться с Фредом?

— Запросто! — резко сказала я. И кто только меня за язык тянет!

Патриция и Анджелина, опешив, воззрились на меня.

— Э-э-э… Может, вы предпочтёте обсудить мою личную жизнь в моё отсутствие? — весело предложил Фред.

— Погоди, — я отмахнулась от него и повернулась к Патриции. — То, что Мишель на три года младше нас ещё не означает, что у неё не может быть отношений со старшеклассником.

— Не говори ерунды! Да в её сторону ни один семикурсник даже не посмотрит, — усмехнулась Патриция.

— Чушь всё это! — вскипела я. — Три года разницы — не помеха серьёзным отношениям, и у меня есть тому доказательства.

— Это какие же? — скептически поинтересовалась моя оппонентка, складывая руки на груди.

— Мои родители, — ну всё, меня понесло, начинаю фантазировать. Чувствую, ничем хорошим это не закончится. — Моей маме было тринадцать, когда она познакомилась с моим отцом, а он на тот момент уже заканчивал седьмой курс. И то, что девушка не пытается выделиться и ведёт себя, как ты выразилась, словно серая мышь, ещё не значит, что она не может быть яркой натурой, — наступала я. — И на будущее, чтобы ты знала, самые крепкие, долгие и счастливые браки заключают именно такие девушки как Мишель!

У Патриции от удивления челюсть отвисла. Весьма, кстати, неэстетично. Видимо, она не ожидала, что кто-то может дать ей отпор, а уж тем более новенькая. Фред смотрел на меня и почему-то улыбался. Я, довольная исходом словесного поединка, улыбнулась ему в ответ и встала из-за стола.

— Мы на урок опоздаем, — напомнила я. Все закивали и стали подниматься.

— Молодчина! — восхищённо прошептал Фред, когда мы были уже в коридоре второго этажа. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы сказать мне это на ухо. Я почувствовала его дыхание на своих волосах, и по спине побежали мурашки. — За шесть лет ещё никому не удалось её заткнуть, ты первая. Если я буду искать себе пару, в жюри непременно позову тебя. Устроим кастинг, — Фред подмигнул мне и, пройдя вперёд, поравнялся с Джорджем и остальными мальчишками.

Слова Фреда меня порадовали, и весь день я ходила с улыбкой на лице.

Правда, позже ко мне прицепилась Анджелина с вопросом, что это за диспут я устроила. Чтобы она отвязалась, мне пришлось заверить её, что я не имела в виду ничего конкретного. Хотя на самом деле ещё как имела! Патриция не разговаривала со мной целый день, чему я была нескончаемо рада. Я надеялась, что она будет дуться на меня и дальше, но вряд ли мне так повезёт.

Остаток дня пришлось провести в библиотеке, читая дополнительную литературу по зельям и травологии. А когда вечером я вернулась в общую гостиную, то застала забавную сцену. Несколько первокурсников лежали без сознания на полу, другие висели на ручке кресла, а рядом Гермиона Грейнджер отчитывала близнецов.

— Я, кажется, сказала вам утром: вы не имеете права испытывать на учениках эту дрянь!

— Мы же им платим! — возмутился Фред.

— Это неважно. Вы подвергаете их опасности!

— Глупости, — отрезал Фред.

— Уймись, Гермиона, с ними всё в полном порядке! — успокоил старосту Ли, который, переходя от первокурсника к первокурснику, засовывал им в открытые рты тёмно-красные конфетки.

— Вот, смотри, они приходят в себя, — сказал Джордж.

Некоторые первокурсники действительно зашевелились. Иные, почувствовав, что лежат на полу или висят на ручке кресла, были настолько этим напуганы, что я сразу поняла: Фред и Джордж не предупредили их о действии «сладостей».

— Как себя чувствуешь, нормально? — участливо спросил Джордж маленькую темноволосую девочку, лежащую у его ног.

— Я… да, кажется, — слабым голосом ответила та.

— Замечательно, — радостно сказал Фред, но миг спустя Гермиона выхватила у него из рук и блокнот, и пакет с Обморочными орешками.

— Ничего замечательного!

— Да ты что, ведь они остались живы! — сердито возразил Фред.

Оптимистично.

— Не смейте этого делать! Что если кто-нибудь всерьёз заболеет?

— Да угомонись ты, Грейнджер, никто не заболеет, мы всё уже испробовали на себе. Просто хотим убедиться, что они на всех действуют одинаково…

— Если вы не прекратите, я…

— Оставишь нас после уроков? — спросил Фред тоном, в котором слышалось: «Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь».

— Посадишь нас строчки писать? — ухмыльнулся Джордж.

По всей гостиной зазвучал смех. Гермиона словно бы стала чуть выше ростом; глаза её сузились, в пышных волосах, казалось, затрещало электричество.

— Нет, — заявила она вибрирующим от гнева голосом. — Я просто напишу вашей матери!

— Ты этого не сделаешь, — в ужасе проговорил Джордж, отступив на шаг.

— Еще как сделаю, — сурово заверила его Гермиона. — Если вы сами хотите глотать эти идиотские штучки, глотайте сколько влезет, но давать их первокурсникам я не позволю!

Фреда и Джорджа как громом поразило. Было совершенно ясно, что угроза Гермионы — удар ниже пояса. Окинув их напоследок суровым взглядом, она швырнула Фреду обратно пакет и блокнот (последний упал на пол и раскрылся) и вернулась к своему креслу у камина.

Я подняла блокнот, заметив несколько набросков гриффиндорца.

— Ты неплохо рисуешь, — сказала я Фреду.

— Спасибо, — грустно произнёс он, забрал у меня блокнот и вместе с Джорджем и Ли покинул гостиную.

Уроки стали занимать почти все время. Я по-прежнему сидела за одной партой с Фредом, и это мне нравилось. Иногда мы просто болтали, но чаще всего парень рассказывал мне о своих «подвигах», совершенных вместе с братом. Когда же и эти истории заканчивались, Фред не унимался и объяснял мне, как найти потайные коридоры в Хогвартсе и как незаметно для всех улизнуть из школы на несколько часов.

Вообще-то я не люблю, когда возле меня много болтают, от этого я устаю и начинаю раздражаться. Но разговоры с Фредом были другими. Я готова вечно слушать любую болтовню, лишь бы время остановилось и не началась война. Лишь бы этот миг длился всегда.

Я часто помогала Фреду и Джорджу с уроками, поэтому иногда допоздна задерживалась в общей гостиной. Я с радостью наплевала на запреты Патриции, и уходила вместе с Алисией к мальчишкам. Не понимаю, как Анджелина собирается строить отношения с Фредом, если по вечерам не вылезает из спальни? В любом случае, мне это было только на руку.

Конечно, Анджелина не сбавляла обороты. Несколько дней подряд она донимала Фреда предложением поднатаскать его в трансфигурации, но тот отказывался, ссылаясь на нехватку времени, а потом просто внаглую сдувал у меня очередную формулу и копировал мои чертежи.

Кеннет Таулер очень некстати начал за мной ухаживать. Он постоянно таскал мою сумку, открывал передо мной двери и предлагал всяческую помощь. Мне не хотелось его обижать, но потребность в носильщике отпала сама, когда Фред предложил мне брать книги пополам. Но Кеннета это не остановило, он продолжал ходить за мной по пятам, стараясь всё свободное время проводить в моём обществе.

Мы общались и веселились все вместе. Было очень здорово проводить время с Фредом и Джорджем. Никто никогда ещё не заставлял меня смеяться до боли в ребрах.

Однажды вечером мы все собрались в спальне мальчиков. Близнецы принесли с кухни кучу еды. В тот вечер я была очень уставшей. Сдвоенный урок у Амбридж, а затем отработка у Снейпа (он заставил меня чистить котлы после уроков, я так и не поняла за что) полностью забрали мои силы, и я, сама того не ожидая, уснула, положив голову Кеннету на плечо. Я вовсе не хотела давать ему какой-либо повод ухаживать за мной. Кеннет славный парень, но он не для меня, а я не для него. Я уверена, когда-нибудь он осчастливит девушку, которая по-настоящему станет его половинкой.

На следующий день за ужином Ли и Кеннет, быстро заглотив бифштексы и запив их соком, убежали по каким-то срочным делам, а Патриция пристроилась напротив меня, рядом с Анджелиной (которая, по обыкновению, не отлипала от Фреда) и, приняв заговорщический вид, громко прошептала:

— Знаешь, вы с Кеннетом такая красивая пара…

Я в очередной раз поперхнулась. Да, у меня именно такая реакция на неожиданности во время приемов пищи, и если так дальше пойдёт, то я умру крайне неромантично: за столом, упав лицом в тарелку с овсянкой.

Ни она, ни Анджелина не могли видеть, как Фред подмигнул мне, подначивая меня к спору с Патрицией.

— Ты так считаешь? — я изобразила серьёзную задумчивость. — А мне наша пара почему-то кажется красивой только наполовину.

— Всё шутишь, — скептически констатировала Патриция. — А я вот считаю, ты должна с ним встречаться, — категорично заявила она.

— Только ради красоты? — я состроила разочарованную физиономию.

— Да ладно, — Патриция самодовольно усмехнулась, — думаешь, никто не видит, что он тоже тебе нравится?

— Неужели это так заметно?! — я распахнула глаза в притворном ужасе. Фред начал смеяться, но тут же, прикрыв рот ладонью, сделал вид, что поперхнулся, а у Джорджа щёки раздулись, как у хомяка.

— Ну, знаешь! — Патриция возмущённо взмахнула руками. На этом, видимо, её порыв угас, и она раздражённо буркнула: — Ну и пожалуйста!

Я уставилась в свою тарелку. Настроение снова было испорчено, эта Патриция плохо на меня действует. Я швырнула вилку на стол, вскочила и поспешила уйти из Большого зала.

* * *

— Мелисса, Мелисса, просыпайся.

Сквозь сон я слышала чей-то тихий голос. Мне только-только удалось уснуть, как меня снова будят!

— Мелисса, ты слышишь меня? Просыпайся.

Я медленно открыла глаза и увидела перед собой лицо Алисии. В комнате царил полумрак. Я перевела взгляд на часы, которые показывали четыре утра.

— С ума сошла? — прошептала я. — Зачем ты меня разбудила?

— Собирайся, мы идём на озеро, — тихо сказала Алисия.

— Это так необходимо? Именно сейчас? — пробурчала я.

— Конечно, — выпалила Патриция, да так громко, что мне пришлось закрыть уши. — Каждую первую субботу сентября мы ходим на озеро.

— Поторопитесь, — подала голос Анджелина, — через пятнадцать минут мы должны встретиться с мальчишками возле теплиц.

Я нехотя сползла с кровати и начала одеваться. Натянув джинсы и красную рубашку, я связала волосы в высокий хвост, чтобы не мешали, и достала из шкафа куртку: на улице, наверное, в это время ещё холодно.

Хогвартс спал. Я никогда раньше не ходила по школе в такую пору и впервые поняла, насколько могут быть загадочными эти коридоры в утренней тишине. До теплиц мы добрались благополучно, хоть Патриция постоянно твердила, что, если я не перестану зевать, то нас обязательно поймает Филч. Но я ничего не могла с собой поделать — я спала всего лишь пару часов.

— Эй, вы чего так долго? — спросил Кеннет, как только мы подошли к назначенному месту.

— Кое-кто никак не хотел просыпаться, — улыбнулась Алисия и чмокнула Джорджа в щёку. Я снова зевнула и натянула капюшон на голову.

— Обязательно тащиться на озеро в такую рань? — спросила я.

— Мы каждый год так делаем, — ответил Ли.

— Уходим рано утром, — добавил Фред.

— А возвращаемся поздно вечером, — тут же подхватил Джордж.

— Чтобы никто нас не видел и не узнал куда мы ходим.

— Всё, всё, я поняла, — перебила я близнецов. Фред и Джордж улыбнулись.

— Нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть на берег к рассвету, — подал голос Ли, и мы направились в сторону Запретного леса.

Впереди всех шли Кеннет и Ли, неся два небольших мешка с едой, которую близнецы чуть ранее стащили из кухни. Они постоянно всех окликали и просили шагать быстрее, что было практически невозможным в темноте на узкой тропинке. За ними, взявшись за руки, шли Джордж с Алисией. Они о чём-то шептались и постоянно хихикали. Следом плелась Патриция. Она была так занята своими мыслями, что пару раз не заметила, как сошла с тропинки. Анджелина шла впереди меня, вцепившись в локоть Фреда. Сначала она сказала, что ей холодно, потом передумала и объявила, что ей страшно идти по лесу. Теперь же она говорила, что, если не будет держаться за Фреда, то обязательно упадёт и покалечится.

Если кому-то и нужна была поддержка, так это мне. Я постоянно спотыкалась о корни деревьев, потому что практически ничего не видела. Вообще-то я всегда любила походы и пикники в лесу и отлично ориентировалась на местности, но эта тропа была настолько заросшей, что я сразу поняла — по ней уже давно никто не ходил.

— Мелисса, ну где ты там? — позвал Кеннет. Все уже давно вышли из лесу, а я до сих пор плелась по узенькой дорожке. Меж деревьев уже виднелся просвет. Я пыталась идти как можно быстрее, но школьные туфли, единственная обувь, которая у меня была, не созданы для подобных прогулок.

Когда же я наконец-то вышла на поляну, то замерла в восхищении. Подобной красоты я никогда в жизни не видела. Солнце ещё только вставало над тёмной гладью озера. Тёплые лучи играли на поверхности воды, перебираясь в густую зелёную траву, усеянную сиреневыми цветами.

— Обалдеть! — выдохнула я и стащила с головы капюшон. Тёплый ветерок раздувал волосы и щекотал шею. Здесь стоял такой приятный цветочный аромат, что я вдохнула полной грудью.

Девочки уже успели расстелить большое покрывало и раскладывали еду. Я сбросила куртку и принялась им помогать.

— Смотрите-ка, кальмар, — крикнул Кеннет. Все тут же обернулись в сторону озера.

Действительно, огромный кальмар выплыл на мелководье погреться в лучах утреннего солнца. Мальчишки тут же бросились в воду и начали легонько трогать водяного жителя за щупальца. Я подошла ближе, чтобы получше разглядеть этого диковинного моллюска.

— Эй, девчонки, идите сюда, пока он не уплыл, — позвал Джордж.

— Не выдумывай, — отозвалась Патриция. — Мы пришли сюда не кальмара разглядывать.

Я пропустила слова Патриции мимо ушей и быстро разулась. Вода была прохладная, но кожа быстро привыкала к такой температуре. Я осторожно ступала по песчаному дну. Мне было всё равно, что единственные джинсы сейчас мокнут. Моя любознательность всегда перевешивала чашу рациональности, из-за этого я часто влипала в неприятности.

— А можно мне посмотреть? — спросила я, подходя ближе.

— Конечно, — улыбнулся Фред, протягивая мне руку. Я сжала его тёплую ладонь, и по коже тут же пробежали мурашки. — Только осторожно.

Я кивнула и стала между близнецами. Кальмар лениво копошился в метре от нас. Я отпустила руку Фреда и осторожно дотронулась до щупальца кальмара. Оно было скользкое и липкое.

— Фу—у—у, — я поморщилась и отдёрнула руку. — Но я видела и похуже.

Чего стоят одни только соплохвосты профессора Хагрида.

— Алисия, иди сюда, — снова позвал Джордж.

— Это совсем не страшно, — добавила я и посмотрела на подругу. Алисия стояла в стороне от Патриции и Анджелины, которые держали друг дружку под руки и с подозрением смотрели на меня. Вернее, это Патриция смотрела с подозрением, Анджелина же не сводила глаз с руки Фреда на моём плече. Надо же, я даже не заметила, как он дотронулся до меня.

— Ну же, Алисия, — позвала я. Было видно, что она очень хочет присоединиться к нам, но Патриция её удерживает своим влиянием. Когда же, наконец, Алисия перестанет позволять ей собой командовать?! Ведь она же как-то выбралась из спальни в гостиную, и теперь у неё должно получиться.

— Ну ладно, — улыбнулась Лисс и, скинув кроссовки, осторожно ступила в воду: — Холодно!

Джордж тут же подал Алисии руку, и девушка без раздумий ухватилась за неё. Она поравнялась с нами и неуверенно дотронулась до щупальца. И тут кальмар, видимо, решил, что с него достаточно солнечных ванн, зашевелился и коснулся одной из своих «рук» моей ноги. От неожиданности я вскрикнула и, потеряв равновесие, шлёпнулась в воду.

— О, Мерлин, — застонала я. Теперь я была мокрая с головы до ног, а остальные, вместо того, чтобы помочь, только смеялись.

— А это идея, — внезапно выкрикнул Джордж, схватил Алисию и вместе с ней плюхнулся в воду.

— ДЖОРДЖ! — завопила девушка. — Холодно!

— Ой, да перестань, — улыбнулся гриффиндорец и начал плескать водой на Ли.

Я в это время уже поднялась на ноги, но меня кто-то поднял и швырнул в воду точно так же, как Алисию.

— Кеннет! — выкрикнула я, увидев его ухмылку. — Ты, что творишь?!

Но парень не успел ничего ответить, потому что на него набросился уже мокрый Ли и повалил в мелководье. Я мигом поднялась и начала брызгать водой на тех, кто стоял рядом. Через минуту ко мне присоединились все остальные. Было так весело, что мы даже не следили за временем. Ребята были мокрые с головы до ног, но, похоже, это никого не заботило. Все просто веселились.

Я не знала, сколько мы уже вот так провалялись в воде, прежде чем выйти на берег. Мы с Алисией уже начали стучать зубами, и мальчишки решили завязывать с играми. Теперь я и Лисс сидели на берегу и сушили волосы с помощью волшебных палочек, парни проделывали то же с одеждой.

— Мы ведь уже за пределами Хогвартса, верно? — поинтересовалась я.

— Да, — ответил Джордж. — Территория школы закончилась где-то в сотне ярдов отсюда.

— Эй, Фред, — обратилась к гриффиндорцу подошедшая Анджелина. — Слушай, мне тут кое-что нужно купить в Хогсмиде, ты не мог бы завтра провести меня в деревню?

Фред удивленно посмотрел на девушку. Хоть бы он отказался! Пускай скажет «нет», ну пожалуйста!

— Это так срочно, что не может подождать до вылазки? — спросил парень.

— Ага, — улыбнулась Энджи. — Тебе ведь не трудно, правда?

— Да нет, — пожал плечами Фред. — Но ведь завтра тренировка по квиддичу.

— Мы пойдем с утра и всё успеем.

— Ну ладно, — нехотя согласился гриффиндорец.

— Так держать, подруга. Завтра он будет только твой, — прошептала Патриция, когда мальчишки отошли в сторону.

Честное слово, в этот момент я уже задумывала оглушающее заклинание, но тут подошёл Фред с пакетом печенья в руках и всё испортил.

* * *

Я сидела вместе с Патрицией на трибуне для болельщиков и наблюдала за тренировкой гриффиндорской команды. Сегодня даже это соседство было не способно испортить моё настроение.

Дело в том, что с утра Фред, как и обещал, повёл Анджелину в Хогсмид. Но уже спустя полчаса Джонсон, вся в слезах, вернулась обратно в спальню. Её сбивчивый рассказ состоял почти из одних всхлипываний, тем не менее, она смогла донести до нас, что, когда она попыталась намекнуть Фреду о своих чувствах, тот, сначала прикидывался недотёпой, но под напором напрямую сказал, что она очень хорошая девушка и всё такое, но лучше им пока побыть друзьями. Патриция всё пыталась убедить подругу, что Фред ещё передумает, но уговоры не действовали, и у Анджелины началась истерика. Конечно, я понимаю, что для неё это сильный удар, и всё же эгоистично радуюсь тому, что мои опасения не подтвердились.

Теперь Джонсон старалась не замечать Фреда и демонстративно смотрела в другую сторону. Это могло повредить игре…

— Кидай, Рон, — как ни в чём не бывало крикнула Алисия.

Рон Уизли бросил квоффл Анджелине, Анджелина отпасовала Гарри, Гарри — Джорджу…

— Эй, Поттер, шрам не беспокоит? — крикнул Драко Малфой, слизеринцы тоже наблюдали за тренировкой соперников. — Прилечь не хочешь? Пора бы уже — целую неделю как не был в больничном крыле. Личный рекорд, небось?

Джордж бросил квоффл Анджелине, она вернула его Гарри Поттеру, который этого никак не ожидал, но всё же поймал мяч кончиками пальцев и сразу отправил Рону. Рон ринулся за мячом — и промахнулся.

— Давай повнимательнее, — сердито крикнула Анджелина вслед Рону, устремившемуся к земле за квоффлом.

Когда Рон вернулся на рабочую высоту, трудно было сказать, что краснее — его лицо или квоффл. Малфой и остальные слизеринцы задыхались от смеха.

С третьей попытки Рон взял наконец мяч и, наверное от радости, с такой силой запустил им в Кэти Белл, что та не удержала удар и квоффл, скользнув по рукам, стукнул её по лицу.

У Кэти пошла носом кровь. Слизеринцы на трибуне топали ногами и улюлюкали. Фред и Джордж подлетели к Кэти.

— Прости-и-и! — простонал Рон.

— Ей надо в больницу, — сказала Алисия, и команда потихоньку спустилась на землю. Я сорвалась с места и помчалась к полю.

— Мы её доставим, — с готовностью произнёс Фред.

— Стойте! — крикнула я, уже почти добежав до ребят. — Не надо больницу. Я… это… сейчас…

От быстрого бега я начала задыхаться, с непривычки, видимо.

— Вот, возьми, — я протянула Кэти красную конфетку: противоядие от Кровопролитных леденцов, которое могло остановить кровь и от обычной раны. — Это поможет.

Кэти послушно съела «угощение» и кровь тут же остановилась.

— Спасибо, — просияла девушка.

— Но тебе всё равно лучше показаться мадам Помфри, — посоветовала я.

— Ладно, хватит на сегодня тренировок, — невесело сказала Анджелина, и все начали расходиться.

Я пошла по направлению к замку, не дожидаясь, пока девочки переоденутся. Хотелось хоть несколько минут побыть в одиночестве.

— Эй, Мелисса, подожди! — позвал кто-то. Я обернулась и увидела Фреда и Джорджа.

— Что-то случилось? — с беспокойством спросила я.

— Пока ничего, — ответил Джордж.

Я заметила на правой руке Фреда шрам и вспомнила, как он вступился за меня перед Амбридж.

— Не нужно было тебе тогда влезать, я бы сама справилась, — указав на шрам, сказала я.

— Ерунда, не бери в голову, — улыбнулся Фред. — Мы тут просто подумали и решили принять тебя в нашу команду.

— А разве я ещё не в вашей команде? — удивилась я. — Патриция говорила, что меня вроде уже куда-то приняли.

— Не-е, ты просто в компании, это совсем другое, — промолвил Фред.

— В команде только мы, Ли и ты. Если согласишься, конечно, — поведал Джордж.

— Ух ты, какая честь, — я заметно развеселилась. — Интересно, с чего это вдруг?

— Мы всю неделю за тобой наблюдали… — начал Фред.

— …и поняли, что ты такая же, как и мы, — закончил Джордж.

— Поэтому решили выделить тебе ВИП-место, — сказал гриффиндорец.

— ВИП-место? — удивилась я.

— То есть место для девчонки, — пояснил Джордж. — Обычно мы не принимаем в команду девушек.

— Ну-у-у, я не знаю, — с улыбкой на лице протянула я и отступила на шаг, заподозрив подвох.

— Соглашайся, ты же одна из нас! — с надеждой в голосе сказал Фред. — Признайся, Патриция уже достала тебя своей трепотнёй о шмотках и парнях.

Если бы Фред знал, насколько он близок к истине! Я уже готова убить любого, кто хоть заикнётся о том, какого цвета мантии модны в этом сезоне.

Близнецы ехидно улыбнулись, а затем взяли и плюнули себе на ладони.

— Вы чего? — не поняла я.

— Мелисса Освин, — серьёзным тоном сказал Фред. — Ты примешь наше предложение и станешь нашим другом? — парни протянули мне ладони… со слюнями.

— Э-э-э… Если вы хотите, чтобы я тоже плюнула себе на руку, то этого не будет, — произнесла я.

— Ну, давай! — снова ехидно улыбнулся Джордж. — Это особый ритуал.

— Нет, нет, и нет! — запротестовала я.

— Ну тогда ты сама напросилась, — улыбнулся Фред, и они с Джорджем начали приближаться ко мне. Кажется, я поняла, что собираются сделать близнецы.

— Не подходите ко мне, — отступая на шаг назад, угрожающе сказала я.

— Ты сама не захотела по-хорошему, — промолвил Джордж.

— Теперь мы, как истинные джентльмены, обязаны размазать это, — Фред указал на содержимое их с братом ладоней, — по твоему лицу.

И откуда у них слюней-то столько! Как у верблюдов, извиняюсь!

— Серьёзно, хватить шутить, — я снова попыталась переубедить ребят.

— Кто шутит? — удивился Джордж.

— Мы шутим? — переспросил Фред.

— Ни-ко-гда, — отчеканили близнецы и резко сорвались с места. Я мигом дала дёру, но ребята всё равно догнали меня, и уже через пятнадцать минут я сидела в ванной, отмывая волосы от слюней Фреда и Джорджа.

Думала ли я, что когда-нибудь Фред Уизли станет моим другом? Да. Могла ли я хотя бы предположить, что это произойдёт в последний год его пребывания в Хогвартсе, благодаря моему возвращению в прошлое? Определённо, нет!

Я не спеша натягивала форму, раздумывая о сложившейся ситуации. Мои перемещения во времени и так были безумством, а то, что близнецы Уизли решили принять меня, — по их словам, первую девчонку, — в совершенно, как они выразились, секретное общество, придавало сложившейся ситуации ещё более сумасшедший характер. Мне было интересно, почему близнецы выбрали именно меня, но ещё больше я хотела узнать, общались бы они со мной, если бы мне не пришлось притворяться, если бы я оставалась Мишель? Наверное, нет. Не знаю почему, но мне кажется, что Фред с Джорджем в мою сторону вовсе бы не посмотрели.

— Мел, мы уже уходим, — позвала Анджелина.

— Да, да, я иду, — бросила я через плечо и, забрав сумку, вслед за девочками вышла из спальни. Естественно я не сказала никому из них о предложении близнецов, да и не собиралась: если Патриция с Анджелиной узнают об этом, то сожрут меня заживо. Ведь за шесть лет совместной учебы Фред с Джорджем никому из них не рассказали о своей компании. Даже Алисия не знала об этом. Накануне я спросила у близнецов, почему они не приняли Алисию, всё-таки она девушка Джорджа, на что Фред ответил, что интрижка с одним из членов «Уизли и Уизли», ещё не дает права на вступление в элитное общество. По их словам, только человек с особым складом ума мог участвовать в отборе. Я удивилась, узнав про испытание, так как думала, что слюней на моих волосах будет вполне достаточно для того, чтобы меня приняли. Оказалось — нет. А когда я попыталась разузнать, что собой представляет эта проверка, близнецы ехидно улыбнулись, сказали, что это сюрприз, и ушли. Я надеюсь, мне не придётся делать ничего криминального, хотя… будучи Мишель, я уже не раз преступала закон и, хвала Мерлину, об этом пока никто не узнал.

Всё ещё погружённая в свои мысли, я уселась за стол, и меня тут же с обеих сторон зажали Патриция с Анджелиной. Джонсон, из-за её так называемой ссоры с Фредом, пока даже не глядела в сторону близнецов (Джордж, видимо, был сочтён соучастником), это радовало. А вот Кеннет, наоборот, ужасно раздражал. Он уселся напротив и не оставлял меня своим вниманием. Под таким пристальным взглядом просто кусок в горло не лез.

— Мел, — Патриция толкнула меня локтем, — видишь того темноволосого красавчика, на самом углу когтевранского стола? — она с энтузиазмом ткнула вилкой в нужную сторону.

Я уже поняла, что меня ждёт, и запаслась терпением, близнецы навострили уши, предвкушая очередное развлечение.

И отчего бы Пати не устроить для начала свою личную жизнь!

— И? — поинтересовалась я, посмотрев на парня. Фред с Джорджем скользнули по мне хитрыми взглядами и обернулись, кажется, просверлив когтевранца насквозь…

— Это Бенджамин Бёркли, — заговорщицки начала Патриция. — Вчера Мелинда Бигхэнд сказала, что одна пуффендуйка по секрету шепнула её подруге, что их соседка по комнате подслушала в туалете разговор двух слизеринок. Кузина одной из них учится вместе с Бенджамином, и она говорила, что он положил на тебя глаз.

М-да… Уследить за нитью женского телеграфа «кто-кому-за-кем» я даже не пыталась, но ход мысли Патриции я угадала: история с Кеннетом ещё не закончилась, а она уже нашла мне нового ухажёра. Да ей, пожалуй, стоит брачное агентство открыть: переженит полстраны за месяц, как пить дать.

Поскольку Пати, как обычно, не стеснялась обсуждать вслух чужую личную жизнь, её речи достигли и ушей близнецов. Фред что-то шепнул брату, и вид у него при этом был крайне ошарашенный. Джордж посмотрел на него как-то, я бы сказала, затравленно, и ответ был таким же тихим. Удивляются. Ну ещё бы! С моей-то физиономией, неизменно хмурым видом и вспыльчивым характером каждую неделю новый поклонник! А уж я-то как удивлена! Белокурой уравновешенной хохотушке Мишель такое счастье и не снилось. Прям сама себе завидую.

Необходимо как-то покончить с этим бесконечным сватовством, и желательно побыстрее. Как?.. Нужно соврать. Но это ещё больше отдалит меня от Фреда… Хотя, на что я вообще надеюсь?

Странно, но я только сейчас поняла, что в самый неожиданный момент могу попасть домой: вдруг распахнётся дверь, войдёт Дамблдор и скажет, что нашёл способ, и всё это закончится! Счастливые беззаботные дни канут в небытие. Я снова вернусь к послевоенным горестям, разрушениям, пережитым смертям. Смерть… Колин снова окажется погибшим, а Фред погребённым под рухнувшей стеной…

Я не хочу возвращаться в мир боли и страданий, но знаю, что меня обязаны вернуть, пусть даже против моей воли. Поэтому я не должна ни с кем сближаться, иначе, попав домой, я не смогу жить без тех, с кем сблизилась в этой реальности. Завести друзей сейчас — всё равно что убивать себя с помощью медленно действующего яда: ты знаешь, что обречён, знаешь, что назад пути нет, есть только дорога к смерти, но пытаешься верить в лучшее, пытаешься убедить себя в том, что яд окажется просто прокисшим вареньем.

В любом случае, попав сюда, я уже в какой-то степени погубила себя, но дабы не обострять ситуацию нужно солгать, тем самым навсегда оттолкнув от себя Фреда. Я должна, я просто обязана сказать, что моё сердце уже занято, но слова комом застряли в горле. Лет с двенадцати я жила с мыслью, что, возможно, когда-нибудь Фред Уизли обратит на меня внимание, и именно эта мысль не позволяла мне сейчас открыть рот. Маленький лучик надежды в моей душе до сих пор не угасал, хоть я и знала — светлого будущего нет и не будет. Впереди только боль, страдания и смерть.

Я чувствовала на себе взгляды однокурсников: Пати с Анжелиной пытались понять мою реакцию, Фред и Джордж ждали очередной захватывающей полемики, а Кеннет напрягся, видимо, готовясь услышать о моей симпатии к когтевранцу. Я же просто сидела, уставившись в тарелку. Перед глазами вновь возникли война, разрушения, гибель. Колин. Как же мне его не хватает! Он бы подсказал мне, что делать. Но отныне я учусь жить без своего лучшего друга и без его подсказок. Правда, у меня осталась Ванда, моя милая Ванда… Ей с родителями и младшей сестрой пришлось скрываться, пока мы с Колином были в Хогвартсе. Я виделась с ней на похоронах. Она тяжело переживала гибель нашего общего друга, беспрерывно плакала. Нам, к сожалению, так и не удалось поговорить тогда. Если бы мы поплакали вместе, нам обеим, наверное, стало бы чуточку легче. Но родители увели Ванду сразу после погребения Колина, а я осталась попрощаться с Фредом, но так и не подошла к его могиле. До сих пор. Слишком больно.

И вот он, мой любимый Фред, живой и невредимый, с румянцем на щеках, ничего не подозревающий о своей трагической участи, как и Колин, который с аппетитом уминает вафли. Знали ли они, что погибнут, когда прибыли в замок в ту ночь? Чувствовали, что смерть крадётся за ними по пятам? Задумывались о том, что это последняя ночь в их жизни? Нет! Они просто сражались несмотря ни на что: за своих родных и близких, за светлое будущее, которое для некоторых уже не наступит никогда.

Я еле сдерживала подступавшие слёзы, сжимая вилку в руке. Ну вот, снова себя довела. К счастью, в этот момент в Большой зал начали слетаться совы с почтой, и, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, я смахнула со щеки непрошенную слезу.

— Нет, вы это видели?! — к столу подбежала возбуждённая Алисия со свежим выпуском «Ежедневного Пророка» в руках. Фред выхватил газету и развернул её перед всеми. С главной полосы елейно улыбалась Долорес Амбридж, а чуть выше огромными буквами было написано:

МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА

— Ну всё, начинается, — прошептала я.

— Что начинается? — спросил Джордж.

— Травология начинается через три минуты, — выкрутилась я. — Если не поспешим, опоздаем и с факультета снимут баллы.

* * *

— Сегодняшний урок мы начнём со знакомства с объектами ваших курсовых работ, — с улыбкой на лице сказала профессор Стебль, доставая из-под своего стола поднос с маленькими бархатными коробочками, сложенными в пирамиду. Конструкция мелко тряслась, угрожая вот-вот развалиться, но, кажется, профессора это нисколько не беспокоило.

— Кто может сказать, что находится в этих коробках? — спросила профессор Стебль. Несколько пуффендуйцев переглянулись, Ли шепнул что-то Кеннету, но, похоже, правильного ответа никто не знал. Никто, кроме меня.

Мне знакомы эти коробочки: такие же были у моей бабушки (у настоящей бабушки, которая по сей день живет в Ирландии), она вместе с дедом занимается садоводством, и я не раз видела, что вырастает из содержимого этих коробков. Я подняла руку и некоторые почему-то удивлённо на меня посмотрели.

— Да, мисс Освин, — с улыбкой сказала профессор.

— Это Бобы-трусишки, — с уверенностью сказала я. Некоторые начали перешёптываться, многие принялись листать учебники. — Это особое растение. Люди, далёкие от садоводства приписывают ему сходство с влюбленными.

Кто-то сзади присвистнул, я не удивилась, догадавшись, что это Фред и Джордж.

— Тише, пожалуйста, — приструнила их профессор Стебль. — Дальше, мисс Освин.

— Но общепринятое мнение неверно, — продолжила я. — Бобы-трусишки действительно популярны среди влюбленных, в частности, молодожёнов. Особенность этого растения в том, что оно крайне пугливо и его очень трудно выманить из-под земли. Только когда бобы чувствуют, что снаружи безопасно и царит согласие, они показываются наружу. В течение всего периода роста нужно поддерживать атмосферу любви и покоя, иначе растение испугается и снова скроется под землёй. Бобы-трусишки не обязательно должны выращиваться именно влюбленными, это могут быть просто друзья, знакомые или вообще один человек. Всё, что требуется — это любовь, любовь к тому, чему ты даёшь жизнь. И если сделать всё правильно, по истечении четырех месяцев куст начнёт цвести ярко-красными, похожими на розы цветами, а ещё через месяц даст семена. Их нужно хранить в тепле и уюте, бархатные футляры идеально для этого подходят.

— Замечательно, мисс Освин, десять баллов Гриффиндору, — улыбнулась профессор и, открыв одну из коробочек, прошла по теплице, показывая нам два семечка, испуганно жавшихся друг к другу. Затем она обратилась к аудитории: — У вас более шести месяцев для того, чтобы получить семена этого растения. Времени вполне достаточно. В конце года каждый из вас должен сдать мне плоды вместе со своей курсовой работой, только после этого вы будете допущены к сдаче ЖАБА.

А сейчас мы распределим вас по парам. Мисс Освин правильно заметила, что Бобы лучше растут у влюблённых. Если среди вас таковые имеются, можете получить семена и приступать.

Алисия покраснела, когда к ней подошёл Джордж и без тени смущения взял её за руку. Они и ещё одна пара из Пуффендуя получили у мадам Стебль по коробочке с бобами.

— И всё? — разочарованно спросила профессор. — Печально, печально… В моё время влюблённых было больше, гораздо больше… Ну что ж, — она вздохнула и открыла классный журнал. — Мистер Джордан, вы работаете с мисс Стимпсон, — сказала профессор. Ребята, оба явно недовольные, подошли и взяли бархатную коробочку. — Мистер Уизли с мисс Джонсон, а мисс Освин с мистером Таулером.

Услышав это, Анжелина просияла. Она пропорхала между грядками и горшками, забрала футляр и, схватив Фреда за руку, потащила его к их рабочему месту.

Пока профессор Стебль распределяла пуффендуйцев, Кеннет уже открыл учебник и начал изучать инструкцию по выращиванию Бобов-трусишек.

— И ещё одно, — по теплице разнёсся голос мадам Стебль: — Если у кого-то к концу месяца не появится первый росток, будем менять партнёров. А сейчас приступайте к работе.

Ну что за ирония судьбы! Вот уже вторую неделю я собираюсь сказать Кеннету, что между нами ничего не может быть, а меня, как назло, ставят к нему в пару на травологии. Теперь в ближайший месяц мне от него точно не отделаться. Да ещё и Анджелина! Только-только она начала охладевать к Фреду, так теперь они должны вместе взращивать это дурацкое дерево любви! В глубине души я надеялась, что у них ничего не получится ни с горшком, ни с близкими отношениями.

Пока я сверлила взглядом спину Анджелины, Кеннет уже, копнув землю, бросил в горшок трясущиеся бобы и залил их водой.

— Позволь мне…

— Я уже всё, — отмахнулся парень, засыпая ямку.

Если бы он разрешил мне вмешаться, я бы сказала, что он, хоть и по учебнику, но сделал всё неправильно. Бабушка научила меня обращаться с Бобами-трусишками. Сейчас мне не позволили сделать то единственное, что у меня получается лучше всего. Из того, что намесил Кеннет, не то что через месяц, а и через полгода ничего не вырастет. Если только сорняки… Хотя мне и лучше: к концу сентября представится хороший шанс ограничить общение с Таулером.

Я фыркнула и, подперев подбородок кулаком, снова перевела взгляд на Анджелину. Они с Фредом бережно опускали каждый своё зёрнышко в горшок, и я заметила, как Фред улыбнулся девушке. О, Мерлин! За что мне такое? Я опустила голову на сложенные на столе руки и провела в таком положении оставшуюся часть занятия, спасибо Кеннету, который, проявив характерную для него заботливость, принялся дочитывать вслух параграф про Трусишек.

Когда урок закончился, профессор Стебль напомнила, что мы должны наведываться в теплицу хотя бы пару раз в неделю и проверять свои растения. Круто! Теперь у Анджелины будет веская причина оставаться с Фредом наедине. От этой мысли меня передёрнуло. Не дожидаясь однокурсников, я помчалась в замок, гневно пиная попадавшие под ноги камешки. До конца дня я так ни с кем и не говорила.

* * *

Кошмарнее утра, чем это, если не учитывать пробуждение после войны, в моей жизни ещё не было! Стоило Анджелине разлепить глаза, Патриция налетела на неё с расспросами о вчерашнем вечере. Оказывается, они с Фредом после ужина пошли в теплицы. Вернулась Анджелина, когда мы уже легли спать, поэтому Патриция устроила ей утренний допрос.

— Ах, это было так романтично! — просияла Анджелина, обхватив подушку. Она всё ещё была в пижаме и, похоже, не думала собираться.

— Ах… — я передразнила Энджи и скорчила гримасу своему отражению в зеркале. Я стояла перед умывальником, но дверь в ванную была открыта и я прекрасно слышала, о чём говорят в спальне.

— Он так на меня посмотрел, так… так… — судя по лёгкому скрипу пружин, Анджелина повалилась на кровать. — Я не могу этого описать!

Я так резко дёрнула расческу, что вырвала прядь волос.

— Вот видишь, я же говорила, что он ещё передумает, — вещала Патриция.

— Передумал он, как же, — буркнула я себе под нос. — Небось, силком его туда затащила.

Я швырнула расческу прямо в умывальник, стянула волосы в высокий хвост и вернулась в спальню. Девчонки, взявшись за руки, со смехом кружили по комнате.

— Завтрак уже начался, лучше поторопиться, — вяло напомнила я.

— Точно! — спохватилась Анджелина, и начала поспешно собираться.

— Мы с Мел, пожалуй, уже пойдём, — тихо сказала Алисия.

— Ага, — кивнула Патриция, торопливо запихивая учебники в сумку. — Мы вас догоним.

Алисия вышла из спальни, и я поспешила за ней.

— Ну наконец-то, — девушка расслаблено улыбнулась. — У меня от них уже голова гудит.

— Я тебя понимаю, — промолвила я. Не думала, что Алисия окажется на моей стороне. — Эти их бесконечные разговоры о мальчишках…

— О-о-о, это ещё цветочки! — Лисс досадливо закатила глаза. — Видела бы ты, что они мне устроили, когда я начала встречаться с Джорджем.

— Могу представить, — улыбнулась я.

В Большом зале мы встретили близнецов Уизли и уселись завтракать. Алисия говорила Джорджу, что неплохо бы наведаться в теплицу проверить состояние бобов. В этот момент к нам подсел Кеннет и деловито заявил, что вечером мы с ним идём проверять наши растения. Тут даже не требуется око профессора Трелони, ежу понятно, что в нашем горшке ничего не выросло. Но Кен настаивал, а я не смогла придумать сносную отговорку и пришлось согласиться.

Через несколько минут появились Пати с Анджелиной. Увидев Энджи, я от удивления рот открыла. Не знаю, как ей удалось за столь короткое время превратиться в настоящую красотку: форма идеально отглажена, макияж удивительно удачный, а волосы аккуратно уложены (чувствую, здесь не обошлось без Патриции). Карие глаза сияют, словно светлячки, а радостная улыбка не сходит с лица. Куда мне до неё! Я со вчерашнего дня мрачнее тучи, от недосыпа синяки под глазами, короткая чёрная жилетка с символикой факультета плохо скрывает мятую рубашку, а хвост смахивает на ершик для унитаза, потому что я так и не смогла до конца расчесаться.

Я вздохнула и положила себе побольше картофеля. В этот момент Анджелина сделала то, чего не ожидали ни я, ни Патриция, ни тем более Фред: девушка склонилась над гриффиндорцем и поцеловала его в щёку.

— Доброе утро, Фред, — улыбнулась Энджи.

— Д-доброе, — выдавил парень, пребывая, кажется, в лёгком шоке. Из моих рук вывалилась ложка и с грохотом упала на стол. Так вот какими друзьями Фред предложил быть гриффиндорке…

— Мне так нравится наш проект по травологии, — усаживаясь за стол, прощебетала Анджелина. — Фред, сегодня мы непременно должны проверить наше дерево любви.

— Это не дерево любви! — сказала я, и кажется, слишком громко, потому что на нас стали оборачиваться. — Дерево любви выглядит совсем по-другому, — добавила я, понизив и голос и градус возмущения, — Бобы-трусишки нельзя так называть.

— Ой, да какая разница, — махнула рукой Энджи. — Ты ведь сама говорила, что их выращивают влюблённые.

— Ах, прости, я не успела заметить, что вы с Фредом встречаетесь, — «спохватилась» я, скорчив самую что ни на есть простодушную физиономию. Анджелина вспыхнула, а Фред незаметно подмигнул мне. Будь это вчерашнее утро, я бы ему улыбнулась, но сегодня я слишком раздражена для этого.

— Простите, мне ещё нужно заскочить в библиотеку до урока, — резко сказала я, быстро вставая и забирая сумку.

Вообще-то до начала занятий было целых пятнадцать минут, и я страшно хотела есть, но я больше ни секунды не могла выдержать в компании Анджелины и Патриции.

Не успела я сделать и двух шагов, как в Большой зал стали слетаться совы с почтой. Небольшой сыч закружил надо мной, громко ухая и пытаясь усесться мне на голову. Прикрываясь сумкой, я старалась двигаться вперёд, но как только я собиралась шагнуть, птица активно меня атаковала.

— Уберите от меня эту дурацкую сову! — в раздражении крикнула я. Ох, бедный, бедный Арчи!

— Прости, пожалуйста, — прозвучало за моей спиной, и я обернулась. Мишель с виноватым видом стояла в паре ярдов от меня, в то время как Колин пытался поймать птицу.

— Арчи, немедленно успокойся! — грозно сказала Мишель. — Несносная птица!

Колин снова подпрыгнул и ухватил-таки Арчи за лапы. Тот, продолжая размахивать крыльями, недовольно заухал.

— Прости, не пойму, что с ним творится в последнее время, — виновато промолвила Мишель, забирая у друга птицу.

— Всё нормально, — прошептала я, и на выходе из Большого зала услышала удивлённый голос Колина:

— И чем, интересно, эта новенькая твоему Арчи не угодила?..

«Эта новенькая»… Раньше я видела Колина только издалека и даже подумать не могла, насколько это больно — стоять рядом с ним и понимать, что сейчас ты для него никто. Я вытирала со щёк градом катившиеся слёзы. Слишком тяжело. Это слишком тяжело! Близость Колина всколыхнула в памяти картины войны. Я зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь прогнать тяжёлые воспоминания, но ничего не получалось. Остекленевший взгляд Колина словно преследовал меня. Слишком больно снова видеть его живым и при этом знать, что ничего не можешь сделать для его спасения.

* * *

В кабинете зельеваренья сегодня было прохладнее, чем обычно. Я уже начала дрожать от холода, но мантию всё равно не надевала. Холод отвлекал от мыслей о войне и о Колине. Глаза до сих пор были на мокром месте, и в придачу ко всему я громко шмыгала носом.

Профессор Снейп несколько минут молча следил за мной, потом, наконец, пошёл наблюдать за другими. Сегодня он снова загрузил нас самостоятельной работой. Я, практически не вникая в суть параграфа, автоматически бросала в котёл какие-то ингредиенты, пытаясь приготовить зелье Забвения. Ничего удивительного, что к концу урока у меня образовалась тягучая липкая субстанция ядовито-сиреневого цвета, которая ещё и проела дно котелка. И как я себе руки-то не сожгла! Когда Снейп объявил, что у меня Тролль, в его голосе не было ни пренебрежения, ни торжества, скорее ничтожный отголосок сострадания. Это был мой первый Тролль за всю жизнь.

Я не спеша брела на заклинания. Там уже, наверное, собралась добрая половина курса, а мне не очень хотелось прилюдно показываться в таком жалком виде. Особенно перед Анджелиной, которая сегодня выглядела просто сногсшибательно. Я почти уверена, что глаза у меня красные и я похожа на вампира. Знаю, конечно, что бело-красно-голубое — классика живописи, но сомневаюсь, что бледное лицо, покрасневшие глаза и синие тени под ними помогут Патриции подыскать мне очередного поклонника, даже если вместе с ним учится кузина слизеринки, и соседка по комнате одной пуффендуйки подслушает в туалете её разговор с подругой, а потом по секрету передаст его своей знакомой, которая случайно окажется приятельницей Мелинды Бигхэнд, и сведения дойдут до гриффиндора.

Как только я приползла к кабинету, ко мне тут же подошёл Кеннет.

— Мелисса, ты в порядке?

— Угу, — кивнула я, затем уронила сумку и уселась прямо на пол.

— Что случилось? Снейп довел, да? — допытывался гриффиндорец.

— Всё нормально, Кеннет, — прошептала я, стирая с глаз снова выступившие слёзы. Парень опустился рядом со мной на холодный пол и протянул мне сэндвич, завёрнутый в салфетку.

— Я видел, что ты так и не притронулась к еде, и решил захватить что-то для тебя, — пояснил он.

— Спасибо, — впервые со вчерашнего вечера я улыбнулась. Я и не думала, что сэндвичи могут быть настолько вкусными! Я проглотила его в два счёта, жалея, что не смогла растянуть удовольствие.

Патриция, Алисия, Анджелина, Ли, Фред и Джордж были неподалеку. Алисия изредка бросала в мою сторону тревожные взгляды, Патриция оценивающе посмотрела на меня, ухмыльнулась и больше не оборачивалась. Ли с Джорджем не заметили моего прихода и всё это время что-то обсуждали, а Анджелина стояла, вцепившись в руку Фреда. Надо же, голубки, уже и за руки держатся! Фред взглянул на меня, но я отвернулась. Тоже мне, товарищ называется! Даже не подошёл, а ведь сам два дня назад в друзья записался.

Ну и Мерлин с ним, с этим Фредом! У меня есть Кеннет, который, в отличие от некоторых, заметил, что я сегодня ничего не ела. Может, я вообще стану с ним встречаться! А что, захочу и буду! И никто даже слова не посмеет сказать!

Хотя… честно ли использовать Кеннета? Конечно же, нет. Я не могу так с ним поступить, это просто непорядочно. Тем более я здесь надолго не задержусь, может, следующий урок вообще станет для меня последним…

Раздался звук колокола. Я поднялась и стряхнула с юбки крошки. Кеннет подал мне сумку, и мы вместе зашли в кабинет, а прямо за нами, с блокнотом в руках, шагала только что подошедшая Амбридж.

Я уселась на своё обычное место рядом с Фредом и нервно швырнула учебник на середину парты.

— Что-то случилось? — спросил парень.

— Нет, — слишком резко ответила я, глядя перед собой.

— Что-то случилось, — теперь уже утверждал Фред.

— Всё нормально, — отчеканила я, садясь слишком ровно. — Я думала, ты теперь с Анджелиной сидишь. Она, поди, расстроилась, что ты не почтил её своей компанией.

Фред посмотрел в её сторону. Джонсон и вправду была огорчена: она, в надежде, что Фред переметнётся к ней, договорилась с Патрицией, чтобы та пересела, а в результате осталась одна. Парень развернулся и развалился на стуле. Он хотел что-то сказать, но тут раздался тонкий голос Амбридж:

— Добрый день, профессор Флитвик. Полагаю, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?

Флитвик кивнул и начал урок. Ничего нового мы сегодня не изучали, а лишь повторяли пройденное. Амбридж расхаживала между рядами и делала пометки в своём блокноте.

— Скажите, мисс, как обычно проходят занятия? — обратилась она к Алисии.

— Думаю, должным образом, — удивлённо ответила та.

Амбридж в последний раз сделала какую-то пометку и уселась на стул возле двери.

Когда урок закончился, я хотела быстро уйти, но не успела — меня увлёк за собой Джордж, а в коридоре нас нагнал Фред.

— Сегодня ты обедаешь с нами, — объявил он.

— Я как бы в курсе, — буркнула я, высвобождаясь из его цепкой хватки. Я всё ещё злилась на Фреда и, к сожалению, кажется, не могла это скрыть. Да что за несдержанность!

— Ты обедаешь только с нами, — пояснил Джордж.

В Большом зале близнецы неожиданно привели меня в компанию своего младшего брата и уселись напротив него, зажав меня в середину.

— Ребята, познакомьтесь, это Мелисса Освин, — представил меня Джордж.

— Гермиона Грейнджер, — девушка протянула мне руку. — А это мои друзья: Рон Уизли и Гарри Поттер.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась я, пожимая руку каждому по очереди.

— У вас, ребята, уже был урок с инспекцией? — спросил Фред. Я тем временем перекладывала в свою тарелку солидную отбивную.

— Нет, — сказала Гермиона. — А у вас?

— Только что, перед обедом, — сказал Джордж. — Заклинания.

— Ну и как? — одновременно спросили Гарри и Гермиона.

Фред пожал плечами:

— Ничего особенного. Амбридж ходила по классу и строчила в блокноте. Вы же знаете Флитвика — обращался с ней как с гостьей, как будто она ему совсем не мешала. А она говорила мало. Задала Алисии пару вопросов насчет того, как обычно проходят занятия, Алисия сказала: «Очень хорошо», на том и кончилось.

— Не думаю, что у Флитвика будут неприятности, — сказал Джордж. — У него все хорошо сдают экзамен.

— А у вас что после обеда? — спросил у Гарри Фред.

— Трелони…

— …и сама Амбридж.

— Будь паинькой, сдерживайся там, — сказал Джордж. — Если пропустишь ещё одну тренировку, Анджелина с ума сойдёт.

Пока ребята разговаривали, я справилась с одним стейком и уже потянулась за вторым, но тут услышала голос Патриции.

— Мел, иди к нам! — позвала она. Я по привычке потянулась за сумкой, но близнецы меня остановили.

— Сиди… — шепнул Джордж.

— …и делай вид, что не слышишь, — продолжил Фред.

— Это первое задание, — тихо пояснил Джордж.

— Избавиться от давления Патриции, — закончил Фред.

— Мел! Иди сюда! — уже громче позвала девушка.

— Да проще простого, — я пожала плечами и всё же положила себе в тарелку второй стейк.

— Вот и отлично, — близнецы улыбнулись Гермионе, сделав вид, что всё это время беседовали с ней, и принялись за еду.

— Ты раньше училась дома, да? — чуть погодя поинтересовалась Грейнджер.

— Угу, — выдавила я с набитым ртом.

— И как?

— Ничего особенного, — проглотив, сказала я. — Учишь себе по учебнику, да и всё.

— А как же дополнительная литература? — не унималась Гермиона.

— Ну… у нас большая библиотека, — ответила я. — Я там уже всё перечитала: и научные книги, и обычные.

— А что твоё любимое? Мне вот очень нравится творчество Селесты Эловер.

— О, есть одна книга, которую я очень люблю. Она называется… — и тут мой разум словно застыл. Не понимаю, что происходит! Я старательно пыталась найти в памяти свою любимую книгу, но у меня ничего не получалось. Я даже помню, что почти никогда не разлучалась с ней, она была такая синяя, потрепанная, но название…

— Я не помню, — прошептала я.

— Что? — не поняла Гермиона.

— Я не помню, как называется эта книга, — тихо сказала я.

— А о чём она?

— О том… — я снова застыла. Не помню! Я НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ! Как я могла забыть то, что описывалось в моей любимой книге? Как?! В голове не укладывается! Я же её перечитывала раз сто, это точно! Знала почти наизусть, а сейчас даже первого слова вспомнить не могу! Что случилось? Что?! Может, перемещение во времени избирательно повлияло на мою память?

— Ты в порядке? — спросил Фред.

— Не знаю, — растерянно прошептала я. Странно… Всё это очень странно.

Вечером Кеннет потащил меня в теплицы. И опять не позволил мне ничего сделать. Я просто стояла и наблюдала, как он рыхлит землю в горшке.

— Как думаешь, скоро проклюнутся? — спросил парень, вытирая ладони.

— Не знаю, — соврала я.

На несколько мгновений повисло неловкое молчание. Я не знала, куда себя деть, поэтому рассматривала землю под ногами. Вдруг я почувствовала, как Кеннет взял меня за руку.

— Мел, я хотел с тобой поговорить кое о чём, — начал парень. Я нервно сглотнула. До последнего надеялась, что этот момент никогда не настанет. Свободной рукой Кеннет легонько дотронулся до моей щеки: — Я хотел тебе сказать, что…

— Не надо, — прошептала я, и парень тут же отдёрнул руку. — Мы не можем быть вместе.

— Я тебе не нравлюсь? — разочарованно спросил Кеннет.

— Дело не в этом, — чуть громче сказала я. — Пойми, я тебе не пара. Ты очень хороший парень и обязательно встретишь достойную девушку. Но это буду не я.

— Но мне нравишься ты.

Ну что ему сказать? Я ещё ни разу не попадала в аналогичную ситуацию. Да, было несколько парней, которые пытались за мной ухаживать, но до подобных разговоров никогда не доходило. Как всё объяснить Кеннету и не обидеть его?

— Нет, — я вздохнула, — просто я не могу.

— Тебе нравится другой, да? Бенджамин! Я так и подумал!

— При чём тут Бенджамин! — почти возмутилась я. — Я с ним даже не знакома. Просто… у меня есть некоторые обязательства, — я вздохнула и опустила глаза. — Но я хотела бы, чтобы ты остался моим другом.

Кеннет криво улыбнулся.

— Ладно, друзья так друзья, — сдался он. — Но тогда, знаешь… этого разговора не было. Ладно?

— Договорились, — мои губы сами растянулись в широкой улыбке, и я почти автоматически пожала его руку.

В этот момент в теплицу шумно ввалились Анджелина и Фред. Они держалась за руки и что-то обсуждали.

— Ой! — нарочито громко вскрикнула девушка. — Мы помешали?

Фред не сводил глаз с наших с Кеннетом всё ещё сцепленных пальцев. Анджелина, буквально повиснув на нём, тоже уставилась на наши руки. Интересно, о чём сейчас думает Фред? Хотя, какая разница! Похоже, он теперь с Анджелиной…

Мы с Кеннетом быстро собрали свои вещи и оставили голубков наедине. А на следующий день уже весь Хогвартс знал, что я встречаюсь с Кеннетом Таулером.

* * *

— Пусти меня!

— Мел, держи себя в руках!

— Я сказала, отпусти немедленно!

— Успокойся!

— Я убью её! Я сверну ей шею! Отпусти!

— Только когда успокоишься!

— Я СПОКОЙНА!

— Нет!

— Да!

Всё началось ещё во время завтрака. Я заметила, что многие странно на меня смотрят и шушукаются, но не придала этому значения. А перед обедом ко мне подошёл Джордж и завёл в мужской туалет, где нас ждали Кеннет и Фред. И тогда я всё узнала: Патриция растрепала всей школе, что я встречаюсь с Кеннетом, да и ещё напридумывала всяких гадостей, которыми мы с ним якобы занимались в теплице.

Моему гневу не было предела. Я была готова стереть Патрицию с лица Земли! Я швырнула сумку на пол и уже собиралась вылететь из туалета, но меня схватил Кеннет, скрутил мои руки за спиной и не отпускал.

— Пусти, Кеннет! — вопила я. — Не сейчас убью, так потом! Я с ней в одной комнате живу!

— Тогда мы тебя где-нибудь запрём! — Фред пригрозил мне волшебной палочкой.

— Вы всё равно не сможете вечно держать меня взаперти!

— Успокойся, Мелисса, ничего криминального не случилось, — сказал Джордж.

— Да? А если бы про Алисию болтали всякие гадости, это как, тоже ничего криминального? — выпалила я в лицо Джорджу, и тот стушевался. — Сначала она выставляет меня сумасшедшей, потом начинает командовать, а теперь оклеветала меня перед всей школой! Я превращу её в навозного жука и раздавлю!

Я попыталась вырваться, но Кеннет слишком силён, и у меня ничего не получилось. Я только вздохнула.

— Ладно, отпусти, — спокойно сказала я. — Джордж прав, не стоит обращать на неё внимание. Пусти.

— Ты успокоилась?

— Да.

— Точно?

— Говорю же.

Кеннет немного ослабил хватку, и я, воспользовавшись моментом, рванула к выходу. Но мой план провалился. Фред взмахнул волшебной палочкой, и дверь со стуком захлопнулась прямо перед моим носом. Я попыталась открыть её с помощью нескольких контрзаклятий, но ничего не вышло. Это что за заклинание такое, что я его не знаю?! Я тупо уставилась на дверь.

— Открой! — потребовала я.

— Нет, — спокойно сказал Фред.

— Открой сейчас же, иначе я вышибу эту дверь к чёртовой матери!

— Успокоишься — открою.

— Успокоишься — открою, — я передразнила Фреда и ударила кулаком по старому дереву. — Между прочим, это ты во всём виноват! — выкрикнула я, не оборачиваясь.

— Я знаю, прости, — послышался огорчённый голос Кеннета.

— Да не ты, а Фред!

— А я-то тут при чём? — удивился тот.

— Ты же сам нас видел! — крикнула я, повернувшись к нему лицом. — Патриция узнала всё от Анджелины. Ты мог запретить ей болтать об этом! Ты же знал правду!

— Что я знал?! — Фред не выдержал и повысил голос. — Вы за руки держались!

— Вы тоже! Однако про вас не болтают гадостей!

Я была зла до предела. Никогда не думала, что позволю себе разговаривать с Фредом в таком тоне.

— Ты мог запретить им распускать сплетни обо мне, но не сделал этого! Друг называется, как же! Немедленно открой дверь!

Фред взмахнул палочкой, и я услышала, как щёлкнул затвор.

— Знаешь что? — с вызовом сказала я. — Почему бы тебе сейчас не пойти к своей ненаглядной Анджелине и не сказать, что застукал нас с Кеннетом в мужском туалете! — выкрикнула я и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью.

Я неслась по школе сломя голову. Теперь Патриция за всё ответит! Сначала я заставлю её глотать слизней, потом нашлю на неё фурункулёз, сделаю ей бобровые зубы, уши как у слона и коровьи рога! И копыта! Свиные!

Я добежала до мраморной лестницы и остановилась. Патриция как раз подходила к Большому залу. Я достала палочку и стала быстро спускаться. Ну вот и наступил долгожданный час расплаты, Патриция! Я ухмыльнулась и подняла оружие.

— Мисс Освин! — услышала я за спиной холодный голос.

Чёрт, мне сегодня дадут спокойно прибить человека или нет?

— Да, профессор Снейп, — развернувшись, сказала я. Палочка уже была спрятана в рукаве мантии.

— В мой кабинет, живо! — скомандовал профессор и, резко развернувшись, пошёл в сторону подземелий.

Я молча направилась за ним.

— Потрудитесь объяснить, что это вы там сейчас устроили? — усевшись за свой стол, гневно спросил Снейп.

— Ничего, — спокойно ответила я.

Ага, вот приди вы минутой позже, так увидели бы занимательную картину под названием «Пати-свинка золотая щетинка».

— Вы собирались напасть на студентку.

— Вам показалось, профессор, — не моргнув глазом соврала я.

Да мне бы все только спасибо сказали!

— Не прикидывайтесь, — сердито буркнул Снейп. — Можете не скрывать своих истинных намерений, я всё прекрасно видел

Тут-то до меня и дошло, к чему клонит Снейп.

— Профессор! Вы это серьёзно?! Вы думаете, Волан-де-Морт послал меня сюда аж из будущего, чтоб расправиться с Патрицией Стимпсон?! — я ухмыльнулась. — Вы хоть слышите, насколько бредово это звучит?

— Вы мне зубы-то не заговаривайте! — мрачно сказал профессор, поднимаясь со стула.

— Я, конечно, не должна ничего рассказывать о будущем, но, поверьте, Патриция не важна для истории. Абсолютно!

— Тогда зачем вам нападать на неё? — Снейп никак не мог успокоиться.

— Да потому, что она распускает обо мне грязные слухи! — не выдержала я. — И почему сразу нападать? — я насупилась и вдруг почувствовала всю нелепость ситуации и осознала чрезмерную порывистость своих действий. — Я просто хотела вернуть ей истинный облик. Ну походила бы недельку свиньёй, отдохнула бы от уроков!

Снейп снова уселся на стул и устало потёр глаза. Мои брови взметнулись вверх: никогда ещё не видела его таким.

— Вы привлекаете к себе слишком много внимания, — утомлённо сказал профессор. — Вам же было ясно сказано: сидеть в гриффиндорской башне как лукотрус на березе!

— Это не я, это мисс Стимпсон привлекает ко мне внимание. Я здесь совершенно ни при чём!

— Значит, вы даёте ей повод! Ничего бы этого не было, если бы вы вели себя более осторожно и рассудительно. И хватит мне перечить! — вскипел Снейп. — Амбридж и так что-то заподозрила и, наверняка, будет следить за вами. Вы хоть понимаете, какие грядут последствия, если кто-то узнает, кем вы являетесь на самом деле?

— Понимаю, — тихо сказала я.

— Ничего вы не понимаете! — рявкнул профессор. — Министерство и без того точит ножи на Дамблдора! Узнай министр, что в школе появился нелегальный путешественник во времени, он разберёт Хогвартс по камушку! А вашего отца и вовсе упекут в Азкабан!

— Я всё поняла, профессор, — промолвила я, всё так же тихо. — Я могу идти?

— Ступайте, и впредь дважды подумайте, прежде чем совершить очередное безрассудство.

Снейп прав, — я привлекаю к себе слишком много внимания. И теперь это уже не шуточки. Отец может пострадать из-за меня. Я не могу этого позволить! И вообще, в последнее время я стала какой-то… буйной. Постоянно срываюсь на кого-то… раньше такого никогда не было! Куда подевалась моя хвалёная уравновешенность?!

Но как тут станешь спокойной и рассудительной, если мне предстоит какой-то дурацкий ритуал посвящения! Надеюсь, это не привлечёт ко мне ещё больше внимания. Да и прав был Джордж, ведь ничего особо страшного не случилось. Подумаешь, Патриция сказала, что я переспала с Кеннетом. С каждым может случиться. Хотя, что я себя успокаиваю? Теперь у меня репутация дешёвой вейлы! Утешительно, что по крайней мере трое знают, что это неправда.

Я медленно вошла в Большой зал и примкнула к обедающим однокурсникам.

— Где моя сумка? — как-то безразлично спросила я, обращаясь конкретно к Джорджу. На Патрицию я старалась не смотреть, а то ещё сорвусь ненароком; у Кеннета я тоже не могла спросить, не хотела опять давать кому-то повод подумать, что мы пара; Фред и вовсе был мне противен, а Анджелина могла попасть под горячую руку.

— Кеннет отнес её в гостиную, — ответил Джордж.

— Отлично, — прошептала я.

Я развернулась и хотела пойти сесть отдельно, но снова заметила на себе насмешливые взгляды и поспешила уйти прочь. На мраморной лестнице меня нагнал Джордж.

— Ты в порядке? — спросил он

— В полном, — съязвила я.

— Видел тебя со Снейпом, — продолжал гриффиндорец. — Сильно он тебя отчитывал?

— Да так…

— Слушай, насчёт Патриции…

— Да не трону я её, не волнуйся. Профессор Снейп меня убедил.

— И эти слухи, — осторожно начал парень. — Старайся не обращать на них внимания. Скоро все об этом забудут.

— Я надеюсь, — прошептала я.

— А Фред, он вовсе не хотел тебя обидеть, — сказал Джордж. — Он решил, что вы с Кеннетом действительно вместе. Он даже и не подумал, что Патриция станет сплетничать.

— Всё нормально, Джордж, я не сержусь на него. Почти…

— Так или иначе, но к пятнице вам придётся найти общий язык, — сказал парень.

— А что в пятницу? — равнодушно спросила я.

— Как что! Твоё посвящение!

— Это так необходимо? — я скривилась, словно горчицы лизнула.

— Конечно, — улыбнулся Джордж. — Мы же предупреждали: не отвертишься!

Да-а-а, за эти три дня я явно исчерпала весь лимит внимания к себе.

* * *

— Итак, ты готова? — тоном наставника спросил Джордж Уизли.

— Наверное, — я неуверенно пожала плечами.

Ли, Джордж и я стояли в полутёмной гриффиндорской гостиной. Сегодня был день, а точнее ночь моего посвящения в «Уизли и Уизли». Пять минут назад часы пробили полночь, а это значило, что моё испытание начинается.

— Здесь ты найдёшь всё необходимое, — сказал Ли, подавая мне небольшой мешок.

— Ну а теперь, собственно, выслушай правила игры, — продолжил Уизли. — Ты получишь свиток с заданием. На всё про всё у тебя будет час. Если ты не попадёшься и успеешь всё выполнить, то добро пожаловать в команду.

— А если нет?

— Мы будем вынуждены с тобой попрощаться, — ухмыльнулся Ли Джордан.

— Ты всё поняла? — уточнил Джордж. Я кивнула. — Тогда начинаем. Время десять минут первого, ты должна вернуться ровно в час десять, ни минутой позже.

Я снова кивнула и забрала у парня свиток с заданием.

1. Нацепить женское нижнее бельё на доспехи в холле.

2. Заколдовать пол в коридоре второго этажа, чтобы он выстреливал камнями в каждого, кто попытается там пройти.

3. Заклеить дверь в кабинет Амбридж слизью соплохвостов.

— Где вы достали слизь? — удивилась я.

— Хагрид дал, — ответил Джордж. — Я, правда, думал, ты спросишь, где мы взяли бельё!

Я попыталась улыбнуться, но у меня не получилось.

— Мы будем ждать тебя здесь, — сказал Ли. — А теперь иди, ты теряешь драгоценное время.

— Кстати, — опомнилась я. — А Фред где?

— Ушёл с Анджелиной.

Я досадливо вздохнула, забрала мешок и вышла из гостиной.

— Ты куда это собралась, милочка? — шикнула Полная Дама, но я проигнорировала её и стала спускаться по лестнице.

Я решила начать с первого задания — путь в холл был самый безопасный. Мне и раньше приходилось ходить по школе ночью, и всякий раз я боялась, что меня кто-нибудь застукает. Вот и теперь я дрожу как осиновый лист в страхе нарваться на кого-то из преподавателей, Филча или его вездесущую Миссис Норис.

К холлу я спустилась без происшествий. Сегодня дежурили профессор Макгонагалл и профессор Стебль, но уверенности мне это не придавало. Я быстро достала из мешка розовое кружевное бельё (и правда, где это они его раздобыли?..) и нацепила на доспехи. Первый пункт выполнен.

Когда я поднялась на второй этаж, то сначала остановилась, прислушиваясь, нет ли там кого. Убедившись, что всё чисто, я достала палочку и заколдовала пол, и он тут же швырнул в меня камешком.

— Нельзя ли потише? Мы пытаемся спать! — рявкнул кто-то с портрета.

Отлично! Я идиотка! Теперь к кабинету Амбридж придётся тащиться через всю школу! Я крепче сжала в руке мешок, словно это было моё спасение, и крадучись отправилась в обход.

Мне сегодня, определённо, везёт! Видимо, звезды сжалились надо мной, и я прошла к заветному кабинету ни на кого не наткнувшись. В мешке лежали три банки, я быстро открыла первую и специальной кистью принялась наносить слизь на дверь. Эта тягучая субстанция ужасно воняла! Она была ядовито-зелёного цвета, а по консистенции больше напоминала смолу. Утром Амбридж точно не выберется из своего кабинета, и вряд ли кому-то захочется её освобождать. А впрочем… Моему мысленному взору предстала толпа педагогов, которые тщатся отпереть дверь и, недоумённо переглядываясь, удивляются, отчего это она только сильнее приклеивается?..

Минут через десять я таки закончила и посмотрела на часы, которые тоже были в мешке. В запасе у меня оставалось пятнадцать минут. Чýдно, по короткому пути я как раз успею добраться до гостиной.

Подняв с пола мешок, я направилась к лестнице и благополучно добралась до нужного этажа. Но не успела я дойти и до середины коридора, как впереди послышались приближающиеся шаги и громкие голоса преподавателей.

— Потрудитесь объяснить, профессор Амбридж, почему вы заступили на дежурство вне очереди? — это говорила Макгонагалл. Ну всё, мне крышка.

Преподаватели шли как раз в мою сторону, и я уже видела свет на концах их палочек. Назад к лестнице идти бесполезно, не успею. Оставался только кабинет Астрономии. Я бесшумно прошмыгнула за дверь и притаилась в нише между шкафами.

— Давайте не будем обсуждать это в коридоре, — прощебетала Амбридж. Я увидела, как свет достиг двери, а затем она резко распахнулась, и в класс ворвались два преподавателя. Всё, я труп! Теперь я, точно, труп!

— Вы ответите на мой вопрос? — настаивала Макгонагалл.

— Не думала, что инициатива не одобряется, — слащаво сказала Жаба

— Прежде вы должны были проинформировать меня о своих планах! — заявила Макгонагалл.

— Позвольте напомнить, что генеральный инспектор не обязан отчитываться перед преподавателями, — повысила голос Амбридж.

Макгонгалл ничего не ответила, но я могу поставить целое состояние на то, что её лицо перекосилось от гнева. Дверь хлопнула, и довольная Амбридж замурлыкала какую-то жабью песенку. Ну давай, уходи уже! Но Жаба, словно чувствуя моё присутствие, направилась прямо к шкафам. Всё. Теперь мне точно каюк! Надеюсь, меня похоронят с почестями, если конечно от моего тела что-то останется.

Амбридж всё приближалась к нише, где я пряталась, рассматривая содержимое полок и продолжая своё омерзительное мурлыканье (или кваканье?..). Я вжалась в стену, надеясь, что она меня не заметит. От Амбридж меня отделяли всего две полки, и тут свершилось чудо! В кабинет влетел запыхавшийся Филч, накляузничал про переполох на шестом этаже, и Амбридж мигом помчалась туда.

Я облегчённо вздохнула и выбралась из своего укрытия. Пышные похороны отменялись, но у меня оставалось всего каких-то пять минут, а теперь придётся снова идти в обход: короткий путь в гостиную пролегал как раз через шестой этаж.

Я выглянула из кабинета и, осторожно добравшись до потайной лестницы, спустилась на третий этаж. Прежде чем пройти к главному проходу, я убедилась, что в коридоре никого нет, и быстро зашагала к нашей башне. Но не успела я миновать и половины пути, как услышала какие-то шорохи. Я обернулась, но ничего не увидела. Наверное, показалось. И тут кто-то схватил меня сзади и зажал мне рот рукой. Я брыкалась и пыталась кричать, но сквозь ладонь слышалось лишь мычание. Как я ни рвалась, освободиться не получалось.

— Успокойся, это я, — раздался над ухом знакомый голос. — Я тебя сейчас отпущу, только ты не ори, ладно?

Я кивнула, и парень разжал руки.

— Какого черта, Фред? — прошипела я. — Я же чуть не умерла от страха!

— Не хотел, чтобы ты подняла шум, — пояснил парень и его глаза сверкнули в лунном свете. Я тут же отвернулась. Сейчас я должна быть хладнокровной и рассудительной!

— Это ты на шестом этаже переполох устроил? — тихо спросила я.

— Нет.

— А кто тогда?

— Откуда мне знать! — прошептал гриффиндорец. В этот момент я услышала, что в мешке (удивительно, что я его не потеряла!) что-то жужжит. Это был будильник. Стрелки показывали десять минут второго. Время истекло.

— Не успела, — бесцветным голосом сказала я, бросая часы обратно.

Ну, по крайней мере, я испоганила Амбридж дверь. Мы с Фредом зашагали в сторону гриффиндорской башни.

— Кстати, — вдруг вспомнила я. — А где же Анджелина?

Фред не ответил. Хотя мне и так всё было понятно: небось, где-то обжимались и решили уйти по-отдельности. Я фыркнула и пошла быстрее.

— Стой! — парень схватил меня за руку, но я вырвалась и ускорила темп. — Да стой же!

Я не отреагировала, и в этот момент Фред снова схватил меня и потащил в сторону доспехов.

— Да угомонись ты, — резко сказал он. — В конце коридора кто-то ходит.

— Руки убери, — шикнула я. — С Анджелиной будешь обжиматься!

— Ты что, ревнуешь? — ухмыльнулся Фред.

— Ну вот ещё! — буркнула я.

Парень обхватил меня за плечи и прижался к стене. Теперь я стояла, прислонившись спиной к груди Фреда и чувствуя быстрый стук его сердца. Секунд через тридцать мимо ниши с доспехами, за которыми мы прятались, шаркая, проковылял Филч и скрылся в следующем коридоре. Фред облегчённо выдохнул и положил руки мне на талию. Я тут же отстранилась.

— Нежности оставь для Анджелины, — сердито прошептала я. — Пригодятся, когда пойдёшь с ней дерево любви проведывать.

При последних словах я скорчила гримасу.

— Трусишек нельзя так называть, — заметил парень. — Ты сама говорила.

— Я много чего говорила, — отмахнулась я.

— Между мной и Анджелиной ничего нет, если ты об этом, — серьёзно сказал Фред, когда мы уже подходили к своей гостиной.

— Как будто меня это волнует! — фыркнула я.

Ещё как волнует!

— Я думал, ты именно из-за этого в последние дни такая нервная стала, — прошептал гриффиндорец.

— Ты прекрасно знаешь, почему я нервная! Скажи спасибо, что Патриция до сих пор жива! — грозно сказала я, но парень почему-то начал улыбаться. — Что?! — не поняла я.

— Да так, — пожал плечами Фред, пытаясь сдержать смешок.

— Иди ты! — буркнула я, и, забыв об осторожности, со всех ног помчалась в гостиную.

— Да чего ты? Я не хотел тебя обидеть!

— Храбрость, — чётко сказала я Полной Даме, но та только всхрапнула.

— Тебе вовсе не идёт угрюмость.

Я вздохнула. Правда, чего это я? Фред ведь действительно ни при чём, просто попал под раздачу, и всё. Ну не могу я на него сердиться!

— Ладно, проехали, — прошептала я. Фред улыбнулся и повернулся к портрету.

— Храбрость! — громко сказал он. Полная Дама вздрогнула и проснулась.

— А, полуночники, — зевнула она. — В следующий раз не пущу, так и знайте. Шастают туда-сюда, спать не дают!

В гостиной меня никто не ждал, ну, Джордж по крайней мере пытался, но уснул, развалившись на диванчике, а Ли и вовсе здесь не было.

— Ну ничего без меня сделать не могут! — усмехнулся Фред. Я промолчала и направилась в сторону спален. — Подожди.

— Что?

— Забыл сказать, что ты принята.

— Я же опоздала, — удивилась я.

— Но об этом же никто не знает, — Фред лукаво улыбнулся.

— Спасибо, — я улыбнулась в ответ. — Тебе помочь с ним? — я указала на Джорджа.

— Не надо, справлюсь, — сказал парень. — Лучше иди и хорошенько отоспись, тебе это не помешает.

— Спокойной ночи, — прошептала я, не сводя с Фреда глаз.

— Приятных снов, — ответил он и повернулся к брату.

Я почувствовала, насколько устала, только когда поднималась по лестнице. Сейчас упаду на кровать и проваляюсь там все выходные!

— Эй, просыпайся, недоразумение, — снизу послышался голос Фреда и ответное мычание Джорджа. — Вставай, Джордж, хватит дрыхнуть! — уже закрывая дверь в спальню, услышала я. Веки слипались. Я протяжно зевнула, и поковыляла к кровати, заметив, что Анджелина смотрит на меня со злостью. Ну и гиппогриф с ней, с этой Анджелиной! Пусть теперь хоть удавится, я не буду обращать на неё внимания. Фред сам сказал, что между ними ничего нет.

* * *

Меня снова разбудили ни свет ни заря. Как только я сомкнула веки, кто-то хлопнул дверью. Я вздрогнула и проснулась. Около двери в ванную стояла Алисия. Я перевела взгляд на часы, те показывали пять утра.

— Ты чего в такую рань? — прошептала я.

— Ничего, спи, — отмахнулась подруга. Легко ей говорить!

Алисия подошла к своей кровати и стала одеваться.

— Ты куда? — сев на постели, спросила я.

— Тихо! — шикнула она. — Мне нужно в Хогсмид. Только не говори никому.

— И ты оставишь меня с ними? — прошептала я, указывая на спящих Анджелину и Патрицию. Алисия встала, связала волосы в хвост и вздохнула.

— Ладно, идём, — сказала она, надевая куртку. — Только быстро.

Я вскочила, похватала одежду и залетела в ванную, а уже через пять минут вышла полностью готовая.

— Пошли, — позвала Алисия, и я спустилась за ней в гостиную.

— Чего так долго? — услышала я голос Джорджа.

— Я не виновата, — сказала девушка. — Это всё Мелисса, она идёт с нами.

— По-моему, я велел тебе хорошенько выспаться, — подал голос Фред. Он стоял у проёма с портретом, и я не сразу его заметила.

— По-моему, весьма неразумно с твоей стороны оставлять меня наедине с Патрицией и Анджелиной, — съязвила я, Фред лишь ухмыльнулся.

— Пора, — сказал он и вышел из гостиной. Мы направились следом.

Ранним утром бродить по Хогвартсу было намного безопаснее. Патрульные дежурят только до трёх, а потом идут спать. Филч тоже не в состоянии бодрствовать всю ночь, поэтому сейчас мы шли без опасений и быстро достигли статуи одноглазой ведьмы.

У меня было ощущение дежавю. Я шла по тёмному узкому коридорчику, постоянно спотыкаясь о мелкие камушки. Это, определённо, напоминало вылазку на поляну, только теперь в руку Фреда вцепилась не Анджелина, а я.

Мы осторожно пробрались через подсобку в Сладком Королевстве и вышли на улицу. Алисия тут же убежала по своим делам, а мы уселись на лавочку неподалёку.

— Куда это она? — поинтересовалась я.

— С отцом пришла встретиться, — ответил Джордж. — Её родители развелись три года назад, и мать не позволяет Алисии видеться с папой.

— Мы иногда выводим её в Хогсмид, чтобы она могла нормально с ним пообщаться, — добавил Фред.

Я посмотрела в ту сторону, куда ушла Алисия и вздохнула. Вот бы и мне с отцом повидаться! Но мою проблему, к сожалению, не решить с помощью вылазки в Хогсмид.

— Ты чего всё время такая хмурая? — удивился гриффиндорец. — Нужно радоваться, в жизни столько всего прекрасного!

— Угу, как же, — буркнула я, и заметила, как Джордж ткнул брата локтем в бок. Перед глазами снова вспыхнули картины войны, и я зажмурилась.

— Прости, — тихо сказал Фред. — Твоя бабушка… Я забыл.

— Дело не в этом, то есть не только в этом, — почти прошептала я, не открывая глаз. Тягостные видения не покидали меня. — Просто за последние два месяца в моей жизни случилось столько всего… ужасного, что вполне достаточно, чтобы наложить на себя руки.

— Да брось, всё наладится, вот увидишь, — подбодрил Фред. — Жизнь ведь только начинается!

И я не выдержала. Почему я не могу предупредить его обо всём? ПОЧЕМУ?! Это несправедливо! Фред не должен умереть! Он не заслужил этого! Почему именно он?!

Я зажала рот ладонью, сдерживая крик. Перед глазами стояло сражение: стены замка рушились, повсюду мёртвые, бездыханное тело Фреда вносят в Большой зал…

Меня сломали слова парня. Он так мечтает о светлом будущем, не догадываясь, что самому осталось жить всего пару лет.

Мертвенно-бледное лицо Фреда застыло перед моими глазами. Я больше не могла сдерживаться, я не камень! Я закрыла лицо руками и разрыдалась. После похорон я никого не оплакивала и ни с кем не говорила о своих потерях. Этот камень лежал на сердце почти три месяца, и теперь я не выдержала и сдалась. Слёзы текли ручьём, но я не утирала их и не пыталась успокоиться. Напрасный труд заглушить то, что беспрестанно гложет тебя и долгие месяцы разъедает душу. Я громко всхлипнула и тут тот, которого я оплакивала, обнял меня.

— Тише, — прошептал Фред. Я почувствовала в своих волосах его дыхание. — Со временем это пройдёт. Вот увидишь.

Я слышала, как бьётся его сердце — сердце, которое очень скоро остановится. Из уст вырвался очередной всхлип. Я уткнулась в рубашку Фреда, вдыхая его аромат.

— Тише, — снова сказал парень, и мои глаза опять закрылись. Я прижала руки к груди, словно пыталась сжаться в комочек и оградить себя от плохих воспоминаний, но этого не понадобилось. Видения больше не повторялись, ничто не повторялось. Невольно я перестала плакать и почувствовала, как пылает кожа под ладонью Фреда. Я вздрогнула, дыхание было неровным, и я боялась, что видения снова вернутся.

Фред чуть сильнее прижал меня к себе. Разумнее всего было бы отстраниться, но я не могла. Размеренный стук его сердца действовал на меня успокаивающе.

* * *

В воскресенье наконец-то осуществилось моё желание: я выспалась! Я провалялась в кровати до обеда. Мне ужас до чего не хотелось вставать, но к понедельнику нужно было выполнить массу домашних заданий.

Я и сейчас не прочь поспать до полудня, но минут через сорок начинаются занятия, и я уже слышу, как просыпаются мои соседки по комнате.

Я нехотя открыла глаза. Мои светлые слегка волнистые волосы как обычно распластались по всей подушке, а несколько прядей лежали на лице. СТОП! Светлые?!

Я резко села, ощупывая своё лицо и волосы. Заклинание, похоже, выдохлось, и ко мне вернулась настоящая внешность. Чёрт! Я услышала, как кто-то из девочек вышел из ванной. Хорошо, что я задёрнула полог ещё вечером, как чувствовала!

Я обмоталась одеялом и прислушалась: Патриция с Анджелиной обсуждали новые наряды, а Алисия рылась в своей тумбочке. Всё. Сейчас или никогда! Я резко отдёрнула полог, спрыгнула на пол и заскочила в ванную, громко хлопнув дверью.

— Мелисса, всё нормально? — с беспокойством спросила Алисия.

— Да-а-а! — крикнула я. Какой там нормально! Я скинула одеяло на пол и, облокотившись на умывальник, посмотрела на себя в зеркало. Не думала, что всего за две недели успею отвыкнуть от собственной внешности. Было непривычно видеть чуть загорелую кожу с веснушками, светлые волосы и ярко-зелёные глаза. Непривычно снова видеть в зеркале Мишель. Я вздохнула и достала палочку. Мне ещё никогда не доводилось применять это заклинание, но всё когда-то бывает впервые.

Я скрестила пальцы и взмахнула волшебной палочкой:

— Орландо!

Я сосредоточилась на внешности Мелиссы, надеясь, что всё получится. Через несколько секунд волосы потемнели и стали стремительно выпрямляться, глаза снова приобрели карий оттенок, а на носу появилась горбинка. Кожа опять стала бледной, а лицо продолговатым. Всё получилось. В зеркале снова отражалась Мелисса.

Я посмотрела на длинные спутанные волосы и застонала. Мне их никогда не расчесать! Надоело! Я снова подняла палочку, взмахнула ею пару раз, повторяя уже известное заклинание, и мои волосы теперь стали чуть ниже плеч. Я взмахнула ещё раз, и ко мне вернулись мои любимые лёгкие кудряшки.

— Так-то лучше, имею право! — улыбнулась я и пошла собираться.

Внизу меня уже ждал Фред. Я поймала его удивлённый взгляд и подошла ближе.

— Ты подстриглась? — спросил он.

— Ну да, — ответила я. — А что, разве плохо?

— Да нет, тебе идёт.

— Спасибо, — я снова расплылась в улыбке и заметила на себе злые взгляды Патриции и Анджелины. — Ты почерк в реферате не забыл изменить? — спросила я, когда мы спускались на завтрак.

— Да, спасибо, что написала его за меня, — поблагодарил Фред.

— Обращайся если что, я помогу.

После обеда я снова вернулась в гостиную, потому что свой-то доклад по зельям я благополучно оставила на окне. Когда же я спустилась из спальни, меня уже поджидали мои однокурсницы.

— Стой, — грозно сказала Патриция. — Разговор есть.

Я остановилась возле лестницы в покои мальчиков в предвкушении увлекательнейшей беседы. А ещё с утра у меня было хорошее настроение!

— Отцепись от Фреда! — бросила Анджелина.

— Что? — не поняла я.

— Что слышала! От Фреда отстань, тебе говорят! — рявкнула Патриция. Теперь до меня дошло, что они задумали. Но только в эти игры мы будем играть по моим правилам.

— С какой стати? — насмешливо спросила я и медленно положила сумку на пол. Конечно, я не хочу драки, но мало ли. Зря я всё-таки в прошлый раз пощадила Патрицию.

— Просто отцепись от него, и всё! — потребовала она. — Думаешь, пришла, хвостом вильнула, и он сразу станет твоим? Нет!

Меня рассмешили её слова. Какая же Патриция поверхностная! И к тому же, по-моему, хвостом виляла как раз Анджелина, а не я.

— Он никогда не будет твоим, понятно!? — взвизгнула Анджелина. — Фред мой парень!

— А он-то об этом знает? — усмехнулась я.

— Предупреждаю, — прищурившись, шипела Патриция, — ещё хоть раз увижу тебя рядом с Фредом…

— И что? — бросила я. Ну всё, они сами выпустили разъярённого зверя из клетки. — Что ты сделаешь, а? Опять пустишь обо мне грязные слухи? — с каждым словом я всё ближе продвигалась к противнице. — Выставишь меня сумасшедшей? Что?

— Я… — начала девушка, но я не дала ей договорить.

— Ты только и можешь, что сплетничать со своими недалекими хихикающими подружками! — мой голос стал каким-то утробным и угрожающим. — Ты ни на что не способна!

— Закрой рот! — выкрикнула Анджелина.

— Да! — поддержала подругу Патриция и обе тут же достали палочки.

Патриция сделала шаг ко мне, но тому, кто прошёл войну, не страшна какая-то девчонка. Моя реакция была молниеносной: я опередила противницу на несколько шагов, схватила за запястья, скрутила ей руки за спиной и тут же приставила свою палочку к её горлу. Анджелина не решалась нападать: понимала, что пострадает подруга.

— А теперь обе слушайте сюда! — рявкнула я. Патриция дёрнулась, пытаясь вырваться, но моя хватка была сильнее. Всё-таки уроки Керроу на шестом курсе принесли свою пользу. — Я таких как вы размазываю по стене в два счёта, даже глазом не моргнув! В ваших же интересах не нарываться! То, что происходит сейчас, — я сделала ударение на последнем слове, — это ещё по-хорошему! В следующий раз будет по-плохому! А я думаю, вы обе этого не хотите, — я улыбнулась так обворожительно, как только могла. — А теперь, что касается Фреда. Никто, а тем более вы, — слышите? — никто и никогда не посмеет указывать мне с кем общаться! Будь то Фред, Министр Магии или сам Мерлин, Моргана вас побери! И если хоть кто-то из вас косо посмотрит в мою сторону, ваша жизнь превратится в ад! Я предупредила! А теперь пошли вон обе! — я резко оттолкнула от себя Патрицию, но палочку убирать не стала.

— Мы ещё посмотрим кто кого! — с вызовом сказала Патриция.

— Я так понимаю, мне уже начинать этап «по-плохому»? — съязвила я.

Обе девушки явно были напуганы, но при этом пытались держаться гордо.

— Я тебя предупредила, — рявкнула Патриция, и они с Анджелиной быстро покинули гостиную. Она бы изменила себе, если бы не сказала последнее, по её мнению, победное слово. Но мне плевать, в следующий раз я уже не буду такой добренькой, и чихать я хотела на всякие там правила и законы! Никто не посмеет унижать меня!

Я повернулась, чтобы забрать сумку и увидела Фреда, который стоял у подножья лестницы. Тут и к Трелони ходить не надо, по лицу видно, что он всё слышал.

Я вздохнула и развернулась, собираясь уходить. Никогда не хотела, чтобы Фред узнал меня с этой стороны…

Это больше, чем дружба.

Но это меньше, чем любовь…

Влад Дарвин & Alyosha «Больше, чем любовь»

Ночь. Я бреду по огромному полю, залитому холодным лунным светом. Я в одной ночнушке и продрогла до костей. Мне страшно, но я уверена: нужно идти вперёд, где-то это поле должно закончиться. Колючая трава до крови царапает ноги, но я продолжаю идти, невзирая на боль. Я не знаю, что там впереди, но чувствую, что куда бы я ни пришла, со мной всегда будет надежда на лучшее.

Я резко останавливаюсь, всматриваясь в темноту: впереди маячат три силуэта. Идти дальше или нет? Я сомневаюсь. Это могут быть друзья, которые придут на выручку, но что если это враги, а я безоружна?.. Похожая на громадного дракона туча проглотила луну, словно подсказала, что эти трое мне вовсе не товарищи. Я хотела было развернуться и уйти, но меня уже заметили.

Один отделился от группы и помахал мне рукой:

— Иди сюда! — позвал знакомый голос.

Патриция? А она что здесь делает?

Теперь у меня нет другого выбора кроме как подойти к ним: пытаться ускользнуть бесполезно, они всё равно догонят. Я неохотно иду вперёд, пытаясь разглядеть, кто те двое, что стоят так близко друг к другу, и останавливаюсь ярдах в десяти от Патриции и её спутников.

— Попалась! — Патриция зловеще усмехается.

В этот момент из-за туч показалась луна, освещая и остальных. Это Фред и Анджелина.

Чего-то испугавшись, я пячусь назад, но трава предательски оплела мои ноги, и отступление стало невозможным. Это ловушка.

Анджелина гладит Фреда по плечу и что-то нашёптывает ему на ухо.

— Она хочет разлучить нас, — громко шепчет девушка, — не дай ей себя обмануть. Она стоит на пути нашего счастья.

Её слова мне хорошо слышны, но я не в состоянии выдавить ни звука. С каждой фразой голос Анджелины звучит всё громче, всё отчетливей.

— Фред! — восклицает она, и мне становится жутко. — Убей Мелиссу!

Она выхватывает из воздуха огромный нож и, вложив его в руку Фреда, толкает парня в мою сторону.

Всё происходит так быстро, что я толком ничего не успеваю понять. Только-только Фред был от меня в двадцати шагах, но внезапно оказывается совсем близко. Его глаза пусты, он словно под воздействием Тёмного заклинания. Взмах руки — и я чувствую, как холодное лезвие пронзает мою грудь. Захлебываясь собственной кровью, я падаю на колючую сухую траву. По телу проходит волна жуткой боли, несравнимая даже с Круциатусом. Последнее, что я вижу — ухмылка Патриции и целующиеся Фред и Анджелина.

Я со свистом втянула воздух и резко села на кровати, ощупывая то место, где ещё секунду назад торчал нож.

— Мелисса? Ты в порядке? — беспокойно спросила Алисия.

— Кажется, да, — шепнула я. — Просто кошмар приснился.

Патриция и Анджелина уже ушли, и Алисия тоже собиралась. Я решила последовать её примеру и встала с кровати.

Пару дней назад мне тоже приснился плохой сон, в котором снова гибли близкие мне люди, но сегодняшний кошмар отличался от прежних: в нём умерла я сама, причём от руки Фреда. Что бы это могло значить? Может, Анджелина с Патрицией думают над тем, как от меня избавиться? Но я и без снов знаю, что так оно и есть.

— Ты идёшь? — позвала Лисс.

— Угу, — отозвалась я, забирая с прикроватной тумбочки перья для письма.

Всё ещё погружённая в свои мысли, я вместе с Алисией спустилась в гриффиндорскую гостиную, где нас уже ждали Фред с Джорджем.

— Лисс, — непривычно серьёзно попросил Джордж, — займи, пожалуйста, места в Большом зале.

— Нам нужно поговорить с Мелиссой, — добавил Фред. Я напряглась. Выражения лиц близнецов были более чем серьёзные. Неужели что-то случилось?

— Хорошо, — кивнула Алисия и, бросив на меня ещё один тревожный взгляд, скрылась за портретом Полной Дамы.

— Надо поговорить, — начал Фред.

— Это я уже поняла.

— Только пообещай, что не сорвёшься, как в прошлый раз, — попросил Джордж.

— Ну что опять? — с досадой спросила я.

— Патриция… она это… — Фред замялся.

— …Снова, короче, за своё, — хмуро констатировал Джордж.

— Опять сплетни распускает! — прошипела я. — Вот тварь! Ну уж пусть не говорит, что я её не предупреждала!

— Мелисса… — Джордж предусмотрительно шагнул чуть ближе. Видимо решил, что я снова побегу кулаками размахивать.

— Да не трону я её, — фыркнула я, и парень немного расслабился. — И что на этот раз?

— Ну это, — Фред переминался с ноги на ногу, — говорит, что ты за деньги предоставляешь парням особые услуги, — неуверенно пробормотал он, опасаясь моей реакции.

Внутри у меня всё закипело от справедливой обиды.

— И что-то мне подсказывает, что речь вовсе не о написании рефератов, — выдавила я, еле сдерживая гнев. — Я права?

Близнецы переглянулись и виновато потупились.

Я была вне себя от злости. Руки автоматически сжались в кулаки, хрустнули гусиные перья, которые я всё ещё держала…

— Но ведь ей никто не поверил, да? — мой голос стал каким-то тонким. — Все же знают, что Патриция та ещё сплетница!

Я взглянула на близнецов, и по их глазам всё поняла.

— Мы с Фредди не поверили, — попытался пошутить Джордж.

Оптимистично. Я сглотнула, на глаза навернулись слёзы.

Фред нахмурился.

— Она заплатила нескольким слизеринцам, — еле слышно прошептал он, — чтобы те подтвердили…

— Ладно, — я набрала побольше воздуха и продолжительно выдохнула, пытаясь успокоиться. — Мне не нужны проблемы, тем более из-за Патриции. Она спит и видит, чтобы я сорвалась и нажила кучу неприятностей. Просто не буду обращать ни на что внимания. Ей назло.

— Вот и правильно, — кивнули близнецы.

Я собрала волю в кулак и вышла из гостиной, Уизли направились следом. Девушки, с которыми мы столкнулись на лестнице, брезгливо на меня посмотрели и отвернулись. Я сжала руки в кулаки. Но, как оказалось, это были только цветочки.

Не успела я переступить порог Большого зала, как раздался громкий свист. Старшекурсники хохотали, а младшие, перешёптываясь, исподтишка тыкали в меня пальцами.

— Эй, Освин, сколько просишь? — выкрикнул какой-то слизеринец.

— Я слышал, у тебя сегодня скидки! — подхватил кто-то из другого конца зала.

— Осваиваешь будущую профессию? — презрительно бросила девушка из Когтеврана.

Я ожидала чего-то подобного и, не растерявшись, подмигнула:

— Научить? Глядишь, совместный бизнес организуем.

Когтевранка сморщила хорошенький носик и гордо удалилась. Я не выдержала.

— Я больше не могу здесь находиться! — прошептала я и развернулась.

— Мел, подожди, — Фред ухватил меня за рукав, но я вырвалась.

— Или я ухожу, или убиваю Патрицию. Выбирай, — резко сказала я и, не дожидаясь ответа, вышла из Большого зала.

Я направилась прямиком к кабинету защиты от Тёмных искусств. Мало того, что утро уже напрочь испорчено, так ещё и Жабища первым уроком! По дороге я отдышалась и немного успокоилась. Достигнув класса, я бросила сумку на подоконник и примостилась рядом. Но в этой жизни одиночество, видно, не для меня: как только я расположилась поудобнее, из-за угла выюлили близнецы с тремя огромными кусками картофельного пирога и пачкой бисквитного печенья в руках.

— Нам совесть не позволила оставить тебя голодной, — улыбнулся Джордж.

— Не знала, что у вас есть совесть, — усмехнулась я.

— До этого момента она была в коме, — хмыкнул Фред, и протянул мне пирог. Что-что, но есть я хотела, к тому же жеманство не в моём характере, а потому от первого куска уже через пару минут не осталось и следа. Джордж с довольной улыбкой протянул мне второй, и я без промедления решила расправиться и с ним.

— У вас Чесоточный порошок есть? — поинтересовалась я, отряхивая руки в промежутке между вторым и третьим кусками.

— Тебе зачем? — спросил Джордж, пока я жевала.

— Да так, хочу Патриции в постель подсыпать, — оторвавшись от пирога сказала я. — А может, лучше Кровяной волдырняк или Пасту из поганок?.. Хотя, нет… — я задумалась, и кусок замер возле моего рта в ожидании помилования, — их в еду нужно класть, а Патриция вряд ли возьмёт из моих рук что-нибудь съедобное.

— Думаю, несъедобное тоже, — хохотнул Фред.

— Ну так что, — проглотив остатки пирога, спросила я, — есть или нет?

— Если подсыпать ей Чесоточный порошок, все сразу поймут, что это твои проделки, — сказал Фред и протянул мне бисквиты.

— Да наплевать! — я хмыкнула и забрала печенье.

— Мы тебе ничего не дадим, — неожиданно заявил Джордж и нахмурился.

— Вам жалко, что ли? — удивилась я и спрыгнула с подоконника. — Я понять не могу, вы на чьей стороне?!

— Мы в девчачьи дрязги не встреваем, — пояснил Фред.

— И вообще, нам не нравится, что вы цапаетесь, — добавил Джордж.

— И когда это вы успели стать такими правильными?! — возмутилась я и выжидающе посмотрела на парней. Мне не верилось, что они говорят это серьёзно, но, увы, так и было! — Эх вы, друзья! — с обидой выплюнула я.

Схватив сумку, я сунула печенье прямо в руки ошарашенному Джорджу и проворно смылась. Пожалуй, сегодняшний урок защиты от Тёмных искусств я пропущу…

* * *

Сложившаяся ситуация была отвратительной. На занятиях меня теперь игнорировали, в коридорах провожали насмешливыми взглядами, а в Большом зале встречали свистом и оскорбительными репликами. Но самым обидным было даже не то, что пол-Хогвартса считает меня, мягко выражаясь, девицей весьма лёгкого поведения, а то, что Фред с Джорджем не захотели мне помочь. А ещё называют себя моими друзьями! Ну какой друг откажется подложить свинью врагу своего товарища?!

О! А вот насчёт свиньи, это, пожалуй, мысль…

…Дело было за обедом. Патриция с Анджелиной старались садиться неподалёку от меня и Алисии и неизменно наслаждались моим унижением. Ну что ж, Патриция, хочешь войны — будет тебе война, сама напросилась!

— Не обращай внимания, — в очередной раз шепнула верная Алисия, которая старалась по возможности не оставлять меня одну.

Ну вот. Кажется, все наконец-то накричались, насвистелись и нахохотались. План мести созрел давно, просто раньше не подвернулось подходящего случая, зато сегодня удача сама плыла мне в руки. Два первокурсника, разгорячённые каким-то спором, плюхнулись рядом с нами. Я исподтишка огляделась, дабы убедиться наверняка, что больше не привлекаю ничьё внимание. У мальчугана, что сел возле меня, из кармана торчала волшебная палочка. Мне даже вытаскивать её не пришлось, я лишь коснулась её мизинцем, запустила в своих злопыхательниц отсроченное невербальное заклинание и как ни в чём не бывало вернулась к еде. Тут подоспели мальчики: Джордж подсел к Алисии, Фред, подвинув первоклашку, втиснулся между ним и мной и сразу попытался втянуть меня в очередную авантюру, но я, кажется, была не слишком внимательной.

Первой закричала Анджелина, да так, что я испугалась, как бы окна не потрескались. Патриция, не понимавшая, что происходит с подругой, вскочила, но тут же, почувствовав изменения в собственном теле, сама начала визжать как резаная.

Эффект получился точно таким, как я и планировала! Уши у девушек начали вытягиваться и заостряться, а носы раздувались, принимая весьма необычную форму. Необычную для человека. Патриция схватилась за голову и от ужаса заверещала ещё громче. Но на неё никто не обращал внимания, все хохотали над Анджелиной: та прыгала на месте, держась за задницу, и пыталась прикрыть скрученный поросячий хвостик. Именно этого я и добивалась: Анджелина и Патриция обрели свой истинный облик.

В зале стоял такой балаган, что преподавателям не сразу удалось разогнать толпу, собравшуюся вокруг «зверинца». Виновницы шумихи продолжали верещать, но теперь их голоса больше напоминали поросячий визг.

— Расступитесь! Живо! — рявкнула Макгонагалл. Её тут же пропустили, круг автоматически расширился, и Анджелина с Патрицией предстали на всеобщее обозрение. По залу прошла очередная волна хохота, откуда ни возьмись появился Колин Криви с фотокамерой и сохранил для истории эту забавную картину. Молодчина, Колин!

— Немедленно поясните, что за балаган вы здесь устроили?! — набросилась Макгонагалл на пострадавших. Похоже, профессора ничуть не удивило то, что две её ученицы теперь выглядели несколько… по-свински.

— Это не мы! — сквозь слезы выкрикнула Анджелина. Девушка уже не знала, что ей прикрывать — пятак, уши или хвост.

— Это всё она! — закричала Патриция, указывая на меня.

— А я-то тут при чём? — в моём голосе, к сожалению, было столько ехидства, что я и сама себе не поверила.

— Не слушайте её! — не унималась Стимпсон. — Она нам угрожала! Заявляла, что добьётся нашего исключения из школы!

— Неправда! — я вскочила с места и обошла вокруг стола. — Я никогда не говорила ничего подобного!

— Она врёт!

Я собиралась выкрикнуть ещё что-то в своё оправдание, но тут рядом возник Фред и придержал меня за руку.

— Тише, — шепнул он, — а то решат, что на воре шапка горит.

— Но это и правда не я!

— Ну-ну, — парень лукаво улыбнулся и отодвинулся чуть в сторону, освобождая место профессору Снейпу.

— Я думаю, мисс Освин, вам стоит зайти после уроков в мой кабинет в качестве наказания, — прощебетала подоспевшая Амбридж.

— За что?!! — я была в шоке, ведь меня ещё даже не разоблачили, а Жаба уже назначает мне наказание. — Я же ничего не сделала!

— Но эти девочки утверждают обратное, — изрекла профессор.

— А если бы эти девочки, — последние слова я произнесла слащавым тоном, скопировав Амбридж, — утверждали, что в вашем шкафу с посудой заперт министр Магии с кляпом во рту, вы бы тоже им поверили на слово?

По залу тут же прошёл смешок, а Амбридж буквально перекосило.

— Так, хватит разводить базар, — рявкнула Макгонагалл. — Мисс Освин, дайте вашу палочку.

Я пожала плечами, послушно отдала инструмент профессору и стала наблюдать, как та с помощью Приори Инкантатем проверяет последние наколдованные мною заклинания.

— Видите, профессор Амбридж, — язвительно сказала Минерва, — мисс Освин здесь действительно ни при чём.

— По всей вероятности, студентки просто съели что-то не то, — брезгливо пробурчал Снейп. — Всё ваши гостинцы… Каждый раз предупреждаю, будьте осторожнее в Хогсмиде.

Амбридж скривилась ещё сильнее и, развернувшись на каблуках, покинула зал. Макгонагалл тем временем вернула мне палочку и снова стала разгонять любопытных.

— Обед закончен! Живо все в классы! — кричала профессор. — А вы — марш в больничное крыло! — безжалостно обратилась она к Патриции с Анджелиной и проворчала себе под нос: — Устроили тут…

Те снова разревелись и вылетели в холл, а я так и стояла, продолжая смотреть им вслед.

— Использовать палочку первокурсника, — раздался возле моего уха холодный голос Снейпа, — было умно, мисс Освин.

— Спасибо, профессор, — я усмехнулась, прекрасно сознавая, что он меня не сдаст.

Зал потихоньку пустел. Я забрала сумку и направилась вслед за близнецами.

* * *

Около недели Патриция и Анджелина провели в больничном крыле, избавляясь от своего истинного облика, но я так и не успела насладиться отсутствием однокурсниц: дни проносились с молниеносной скоростью, и иногда я даже переставала замечать ход минут. Свободного времени совсем не оставалось. Почти каждый день мы с Кеннетом ходили в теплицы и пытались выманить из-под земли хотя бы один росток Бобов-трусишек, но у нас, естественно, ничего не получалось. Я не стала говорить парню, что уже прошёл тот период, когда можно было хоть как-то изменить ситуацию.

Фред с Джорджем в свою очередь потихоньку вводили меня в курс своих дел: рассказывали о планах на будущий магазин… В общем-то, ничего нового я от них не узнала, кроме того, что тысячу галлеонов на проект им дал Гарри Поттер. Парни были полны энтузиазма как никогда и всё своё время посвящали изобретениям, а мне, в свою очередь, приходилось выполнять домашние задания за троих. Фред с Джорджем абсолютно не уделяли внимания урокам, и после нескольких Ужасно и пары Троллей я поняла, что без моей помощи им не обойтись. Вот и приходилось каждый день писать по три реферата, эссе и всего прочего на одни и те же темы, но разными словами, да и заканчивать я должна была не позже десяти, чтобы близнецы успели всё переписать. Конечно, любой нормальный человек никогда не стал бы этого делать, а заставил бы ребят самих учиться, но выполнять за них домашние задания — это пока единственное, что я могу сделать для Фреда.

К сожалению, дурацкие слухи обо мне набирали обороты. Особенно подливали масла в огонь четверокурсники, у которых вовсю бурлили гормоны, и они наперебой хвастались тем, что лишались со мной невинности. Старшие парни только усмехались. В отличие от младших, они не придумывали истории наших страстных ночей, а просто продолжали бросать колкие фразочки в мой адрес. Мне оставалось только не обращать на это внимания, что с каждым днём становилось всё труднее.

К тому же, как оказалось, Фред не одобрил моего поступка в Большом зале. Я вообще не понимала, что происходит с настроением Фреда: он то избегал Анджелину, не выдерживая в её компании больше двух минут, то общался с ней как ни в чём не бывало. Он даже навещал её в Больничном крыле, правда там была и Патриция, так что я особо не переживала по этому поводу.

В общем, неделька выдалась та ещё. А на выходных, как только я спокойно вздохнула, заявились Патриция с Анджелиной. На протяжении двух дней они беспрерывно следили за каждым моим шагом. Я догадывалась, что им нужно: однокурсницы обязательно попытаются отомстить за свой публичный позор.

Я медленно открыла глаза и потянулась. Так неохота подниматься и идти на занятия, но другого варианта, к сожалению, нет. Моя кровать, как обычно, была скрыта пологом, я прислушалась, пытаясь понять, что делают девочки, но, похоже, они уже ушли. В замке становилось холоднее, но сегодня мне было как-то уж слишком зябко, особенно мёрзла голова. Я провела рукой по макушке и ужаснулась.

— Чёртовы горгульи! — вскакивая, заверещала я. Они подстригли меня! Подстригли! Почти налысо!

Моё отражение меня шокировало: волосы (а точнее, то, что от них осталось) торчали в разные стороны, да так, будто меня шарахнула молния.

— Вот чертовки! — бесилась я. — Ну вы у меня ещё попляшете!

Я достала из тумбочки волшебную палочку и вмиг вернула себе прежнюю внешность. Представляю удивление на их лицах.

Я быстро собралась и отправилась завтракать. В Большом зале в мой адрес, как обычно, поступила парочка стандартных предложений типа «уединимся под лестницей». Я не обратила на них внимания и гордо прошествовала к своему месту, где уже завтракали Кеннет, Ли, Алисия, Фред и Джордж. По пути до меня донесся звук звякнувшего о плиты металлического предмета, я обернулась и увидела Анджелину и Патрицию, которые были в ярости. Я улыбнулась и помахала им рукой.

— Доброе утро, — поприветствовала я друзей.

— Привет, — улыбнулся Фред, когда я уселась рядом с ним, хотя обычно никогда этого не делала во время еды. Но сегодня он был нужен мне по делу. Я быстро съела пару тостов и запила их соком, следя за противницами, которые не сводили с меня злобных взглядов.

Набравшись смелости, я придвинулась ближе к Фреду. О, Мерлин! Это невыносимо, находиться к нему так близко и понимать, что между нами никогда ничего быть не может. Я выдохнула, ещё раз проверила, смотрят ли на нас мои противницы, и приступила к осуществлению плана.

— Фред, — тихо позвала я.

— Что? — так же тихо откликнулся парень, придвигаясь ещё ближе. Его лицо было всего в дюйме от моего. По коже пробежали мурашки, и я поняла, что, если не возьму себя в руки, то и слова не сумею выдавить.

— Сделай мне одолжение, — совладав с собой, продолжила я.

— Какое? — поинтересовался Фред. Краем глаза я заметила, что Анджелина ревниво на нас поглядывает.

— Прямо сейчас насмешливо посмотри на Анджелину, словно я тебе про неё что-то сказала, — ещё тише прошептала я, но, похоже, друзья не замечали нашего перешептывания.

— Слушай, Мелисса, плюнь ты на них, — отмахнулся Фред.

— Я не могу, — прошипела я. — Особенно после того, что они опять со мной сделали!

— А что они с тобой сделали? — удивился гриффиндорец.

— Побрили налысо!

Фред чуть не подавился сэндвичем и удивлённо взглянул на мои волосы.

— Серьёзно? — удивился парень. Он заглянул мне в глаза и улыбнулся. Я почувствовала, что начинаю краснеть, и быстро опустила взгляд. — Что-то не похоже.

— Просто я знаю парочку восстанавливающих заклинаний, — прошептала я. — Ладно, забудь, что-то другое придумаю.

— Нужно ударить по слабому месту Анджелины, — сказал Фред, склонившись ко мне настолько близко, что я почувствовала его дыхание.

— И по какому же? — скептически поинтересовалась я.

— По мне, — парень широко улыбнулся и состроил самодовольную физиономию.

— И как же? — поинтересовалась я.

— Да очень просто. Пошли, — сказал Фред, поднимаясь. — Сейчас мы её немного побесим.

— Куда это вы? — удивился Джордж. — До начала уроков ещё десять минут.

— В библиотеку, брат, — непринуждённо ответил Фред. — Идём, Мел.

Я послушно встала, всё ещё ловя на себе взгляды Патриции и Анджелины. Фред забрал мою сумку, и мы направились в сторону выхода. И тут я, кажется, поняла, что значило «ударить по Фреду». Парень приобнял меня за талию и легонько притянул поближе к себе. О, пресвятые подштанники Мерлина! Моё тело покрылось мурашками. Дыхание сбилось, и я пару раз споткнулась. Фред прижал меня сильнее, не позволяя мне упасть.

Я воспользовалась моментом и посмотрела на Анджелину, ту буквально перекосило от злости. Я ухмыльнулась и самодовольно подмигнула ей, пусть ещё немного побесится. Но только мы вышли из Большого зала, я сразу же отстранилась от Фреда. Нельзя поддаваться иллюзиям! У нас нет будущего! Меня могут вернуть домой в любой момент, не стоит тешить себя напрасными надеждами.

— Спасибо, — прошептала я.

Невольно вспомнились похороны Фреда, слёзы его матери, отчаянный, полный безысходности крик сестры и Джордж, проводивший дни напролёт у могилы брата… Картинки становились всё ярче и ярче, возвращая меня в суровую реальность. Они давали понять, что мне никогда не удастся забыться, как бы сильно я этого ни хотела. Знать будущее и не иметь возможности что-либо изменить — ужасный груз путешествующего во времени. С каждым днем росла наша дружба с Фредом, но росла и боль, способная уничтожить меня в один миг. Я уже совершила ошибку, когда согласилась войти в компанию близнецов. Ведь мне нельзя ни с кем сближаться, нельзя дружить, нельзя любить! А я уже нарушила эти правила всего одним своим согласием и чувствую, что сполна за всё заплачу. Больше нельзя допускать подобного! Отныне мои отношения с Фредом не будут идти вперёд, а останутся на изначальном уровне: и не друзья, и не враги — просто хорошие товарищи. Я судорожно вздохнула и потёрла глаза.

— Всё нормально? — забеспокоился Фред.

— Больше никогда так не делай, — прошептала я, резко развернулась и поспешно ушла в сторону подземелий.

* * *

Впервые в жизни я радовалась холоду в подземельях. Тонкая рубашка и форменный джемпер совсем не грели. К концу занятия я насквозь продрогла, но холод избавил меня от тяжёлых мыслей и словно освежил мой разум, вынуждая переключиться хоть на что-то приятное: я с удовольствием вспоминала разъярённое лицо Анджелины, безжалостный голос Макгонагалл, отсылавшей свинушек в больничное крыло, и завуалированный под упрёк комплимент Снейпа. Низкая температура всегда помогала забыться, но ненадолго.

Я не спеша брела в сторону кабинета заклинаний, кутаясь в мантию, которая не особо-то и согревала. Холодá в этом году наступили уж как-то слишком рано: был только конец сентября, а студенты уже нацепили свитера и даже шарфы. Наверное, только у одной меня не было никакой тёплой одежды. Я, в нелепой надежде на чудо, раз десять перерыла содержимое своего чемоданчика, но не нашла там ни единой вещи, которая могла бы хоть как-то согреть. Видимо, никто не рассчитывал, что я задержусь здесь надолго.

— Как прошли зелья? — поинтересовался Джордж, когда я достигла кабинета профессора Флитвика.

Я поёжилась:

— Там такой морозильник…

— Так давай согрею! — услышала я и обернулась. Неподалеку стояла группа старшекурсников, и один из них усмехался, глядя на меня. — Соглашайся! Я хорошо заплачу. Какие у тебя расценки, не напомнишь?

Всё! Надоело! Это нужно прекращать! Я оглянулась. Все мои однокурсники были здесь. Отлично! Публика не помешает. Я скинула с плеча сумку и вместе с мантией отдала её Фреду:

— Подержи.

— Ты что надумала? — в один голос спросили близнецы.

— Попытаюсь покончить с этим, — шепнула я, снова повернувшись к разговорчивому.

Я глубоко вдохнула, набираясь смелости, и шагнула вперёд.

— Я думала, ты уже успел выучить что почём, — усмехнулась я. — Или тебе напомнить, Майк. Ты ведь Майк?

— Ник, — с подозрением сказал парень.

— Ну извини, не могу же я всех упомнить, — я улыбнулась и стала подходить ближе, краем глаза заметив удивлённые взгляды окружающих. — Так ты меня согреешь или как?

— Ч-чего? — заикаясь выдавил парень и попятился.

— Кажется, ты хотел согреть меня. Или грелка уже остыла? — я улыбнулась и подошла ещё ближе. Правду говорят, что после войны человеку уже ничто не страшно, а уж пристать к незнакомому парню, это такая мелочь. — Или ты хочешь уединиться под лестницей? Это легко можно устроить.

— Ты что творишь? — выкрикнул парень. Он отступил ещё на шаг и упёрся в стену, тем самым загнав себя в тупик.

— Пытаюсь соответствовать вашему мнению, — тихо сказала я. — Вы ведь так обо мне говорите, верно? Что я оказываю услуги за деньги… И судя по рассказам, четверокурсники платят больше всех.

— Слушай, это же просто шутки, успокойся, — растерянно пробормотал Ник. — У меня девушка есть!

— А я не принимаю таких шуток! — выкрикнула я, сократив последнее расстояние между мной и незнакомым парнем. Я, определённо, застала Ника врасплох, и быстро выдернула его рубашку из брюк.

— Ладно, хватит! Я понял! — взвизгнул парень. — Все и так знают, что это враньё! Какой идиот поверит Патриции! Она же заядлая сплетница, за всю жизнь слова правдивого не сказала!

— Спасибо, Ник, — я натянуто улыбнулась и похлопала его по плечу. — Ты мне очень помог.

Я вернулась к друзьям, заметив в конце коридора удаляющуюся фигуру Патриции. «Заядлая сплетница»! Что ж, неплохо… Может, задумается теперь, какое мнение о себе она создала за эти шесть лет. Я перевела лукавый взгляд на близнецов, и те прыснули.

— Вы чего? — удивилась я.

— Видела бы ты себя со стороны, — сквозь хохот отозвался Джордж.

— Я уж было подумал, ты и вправду решила его соблазнить, — подхватил Фред, держась за живот.

— Да ну вас, — отмахнулась я и, забрав у парня свои вещи, поплотней укуталась в мантию.

На следующий день погода начала открыто надо мной издеваться! С самого утра шёл дождь, а температура упала до такой степени, что уже стало невыносимо находиться даже в коридорах замка, не говоря уж о подземельях.

Мы с близнецами и Ли не спеша брели на обед. Я с головой укуталась в тонкую мантию, но это не спасало. Мы прошли мимо окна, и я в очередной раз передёрнулась.

— Скажи, ты нарочно это делаешь? — вдруг остановившись, спросил Фред.

— Что? — не поняла я.

— Пытаешься заболеть! — пояснил парень. — Если тебе так сильно хочется в больничное крыло, так я могу это устроить намного быстрее.

— Никуда мне не хочется, — угрюмо буркнула я.

— Так пойди и оденься, — велел гриффиндорец.

— Мне не во что, — пробормотала я, опустив голову.

— В смысле? — не понял Джордж.

— Просто… я не думала, что задержусь здесь… надолго.

— И как это понимать? — удивились близнецы.

Ну вот, опять сболтнула лишнего.

— Ну-у-у… я вообще-то сначала собиралась перевестись в другую школу, но потом передумала, — выкрутилась я. Мы снова прошли мимо окна, и я опять начала дрожать.

— Так, с меня довольно, — не выдержал Фред, хватая меня за руку. — Мне уже надоело слушать, как у тебя зуб на зуб не попадает. Мы вас догоним, кинул он ребятам, потом развернулся и потащил меня в сторону гриффиндорской гостиной. Я не догадывалась, что он задумал, но всё равно продолжала послушно идти рядом. Мы буквально ворвались в холл, чуть не сбив с ног выходящую Анджелину, и Фред подтолкнул меня к спальням мальчиков.

— Ты что делаешь? — удивилась я.

— Хочу согреть тебя, — отмахнулся парень.

— В смысле?.. — я замерла на лестнице, всё ещё не понимая, что ему нужно.

— В самом что ни на есть прямом! Пошли быстрее, а то обед пропустим, — сказал Фред, но я испуганно отступила на несколько шагов.

— Послушай, то, что произошло вчера, ещё не означает, что я… на самом деле… — я с трудом выдавливала слова, стараясь не смотреть на Фреда.

— На самом деле что? — спросил парень.

— Ну… то… что говорят, — я нервно сглотнула. — В общем, я не такая!

— Да я тоже не такой, — сказал Фред.

— Какой? — не поняла я и решилась наконец поднять голову. Парень стоял облокотившись о дверной косяк и с трудом сдерживал смех. И до меня дошло, что я всё совершенно не так поняла. — О, Мерлин!

Я почувствовала, что начинаю краснеть, и закрыла лицо руками.

— Видела бы ты себя сейчас! — сквозь смех сказал Фред. — Ты и правда решила, что я затащил тебя сюда в… этих… целях?

— Просто оставь меня умирать от стыда в одиночестве!

Браво, Мишель! Выставила себя полной дурой! Это заслуживает высшей оценки!

— Знаешь, я выбрал бы, пожалуй, более романтичное место, — задумчиво проговорил парень. — Например… О! стойло гиппогрифа!

— Ты ещё и издеваешься! — простонала я.

— Да ладно, — отмахнулся Фред, — я просто не ясно выразился, забудь.

— Легко тебе говорить! — отозвалась я, всё же убирая руки от лица.

— Прошу, — парень распахнул передо мной дверь в покои седьмого курса, и я нерешительно сделала шаг вперёд. В комнате был ужасный бардак: одежда, книги, всякие журналы и прочее барахло валялось где только можно. Я осторожно прошла чуть дальше, стараясь ни на что не наступить.

— Да, знаю, живём как свиньи, — Фред безмятежно пожал плечами, обошёл меня и, перешагнув чей-то пиджак, стал перерывать в шкафу одежду. — Вот. Думаю, должен подойти, — сказал он, протягивая мне ярко-красный свитер с большой буквой «эф». — Можешь не возвращать, я всё равно его уже не ношу.

— И что мне с ним делать? — удивилась я.

— Слушай, у тебя что, мозги смёрзлись? — усмехнулся парень. — Для начала можешь просто примерить.

Я быстро натянула свитер поверх формы и посмотрела на себя в зеркало. Он был мне слегка великоват… Я достала палочку и чуть уменьшила его.

— Спасибо, — улыбнулась я. Свитер оказался очень тёплым и к тому же от него исходил лёгкий аромат лаванды, мой любимый запах. Мама, по маггловской привычке, раскладывала её цветы в белье — от моли, и я тоже так делаю.

— Согрелась? — полюбопытствовал Фред, изогнув бровь. Моё лицо тут же стало в тон свитера, и я отвернулась.

— Не начинай, — тихо сказала я и распахнула дверь. — Мы на обед опоздаем.

Фред снова усмехнулся, подмигнул мне и вышел из спальни первым. Чувствую, он ещё долго будет припоминать мне этот случай.

— Ну наконец-то! — воскликнул Джордж, когда увидел нас в большом зале. Мы быстро подошли к нему и уселись за стол. — Чем это вы там занимались так долго?

— Просто Мелисса… — улыбаясь начал Фред, но я тут же придавила ему ботинок своей туфлей, давая понять, что я против того, чтобы он трепался направо и налево о моём промахе.

— …забыла учебник, — закончила я за однокурсника.

Фред с ухмылкой посмотрел на меня, но говорить ничего не стал. Джордж оценивающе оглядел мою «обновку» и улыбнулся.

— Да-а-а, братец, — протянул он, — я не думал, что раньше ты был таким щупленьким, и это при том, как готовит наша мама…

— В отличие от тебя, дорогой брат, — усмехнулся Фред, — я слежу за собой. Поэтому-то я всегда был красивее.

Джордж скорчил гримасу и принялся за еду, так ничего и не ответив.

— Извини, — еле слышно прошептала я, прося у Фреда прощения за отдавленную ногу.

— А если не извиню? — лукаво поинтересовался он, склонившись ко мне. Я хмыкнула и наложила себе тушёных овощей, обдумывая ответ, но на ум ничего не приходило. А Фред всё продолжал мстить за испачканный ботинок.

— Мне в голову пришла одна мысль, — начал он. Я искоса посмотрела на него и заметила, что парень с трудом подавляет подступающий смех. — Не значит ли случившееся в гостиной, что ты поддалась моему естественному шарму и постоянно думаешь о том, чтобы где-нибудь со мной уединиться?

Честное слово, я ещё никогда в жизни так не краснела! Я уставилась в свою тарелку, чувствуя, как пылают щёки. Ну вот зачем он так! Лучше бы ударил по ноге в ответ, и всё! Я выронила вилку и резко встала.

— Ты чего? — удивился Джордж.

— Мне нужно идти, — бесцветным голосом сказала я и направилась в сторону выхода, как бы случайно задев Фреда.

Вот ему смешно, а мне, честно говоря, не до смеха. Ведь Фред не знает, что я к нему чувствую, и даже не догадывается, насколько близко он подошёл к истине, хоть и с пошлой её стороны. Вообще мне не стоило уходить, да я и не ушла бы, если б нашлась, что ответить гриффиндорцу. А сидеть и молча сгорать от стыда мне не очень-то хотелось.

Я поднялась на второй этаж и чуть было не налетела на Макгонагалл, но вовремя отскочила.

— Здравствуйте, профессор, — отчеканила я и вдруг вспомнила одну весьма важную деталь.

— Добрый день, мисс Освин, вы что-то хотели?

— Да, — кивнула я. — Понимаете, уже становится холодно, а у меня совершенно нет тёплой одежды.

Минерва оглядела меня с ног до головы.

— Вам её пришлют, — деловито кивнула она. — Что-то ещё?

— А как обстоят дела с моим… э-э-э… отбытием? — я с трудом подбирала слова.

Макгонагалл напряглась и оглядела коридор.

— Профессор Дамблдор сейчас занят, — быстро сказала она. — Но, уверяю вас, он решит вашу проблему.

— Спасибо, профессор, — кивнула я и пошла дальше.

Просто замечательно! Похоже, Дамблдор вообще про меня забыл! Интересно, он хотя бы изредка задумывается о моём пребывании здесь, или для него всё это слишком заурядно? Эх, чувствую, я зависла здесь надолго.

В эту ночь я плохо спала. Мне снилось, что Фред хочет выпытать, нравится он мне или нет. А когда я наконец признаюсь, он начинает высмеивать меня. Вокруг собираются студенты, тычут в меня пальцами и кричат: «Мелисса любит Фреда, Мелисса любит Фреда…» Одним словом, сон был не из приятных, и уже с утра я выглядела словно после поцелуя дементора. А сдвоенный урок у Амбридж, Трансфигурация, Зельеваренье и недописанные доклады близнецов добили меня окончательно. К вечеру я была в изнеможении.

Я кое-как доковыляла до гостиной, плюхнулась рядом с Фредом на диван и отдала друзьям законченные доклады.

— Готово, — тихо объявила я. — Надеюсь, почерк разберёте.

— Послушай, Мелисса, — вдруг начал Джордж. — Мы, конечно, благодарны, что ты делаешь за нас домашние задания, но уже хватит, правда.

— Тем более, учителя стали удивляться, что наша успеваемость вдруг резко повысилась, — добавил Фред.

— Но мне нетрудно, — неразборчиво буркнула я и протяжно зевнула.

— Ну да, оно и видно, — скептически заметил Джордж.

— Ты же засыпаешь на ходу! — буквально возмутился Фред.

— Просто я не высыпаюсь, — сказала я и снова зевнула. Да что же это такое!

— В общем, ты как хочешь, но мы больше не станем принимать от тебя работы, — сказал Фред.

— Я всё равно буду их писать, пока вы сами не начнёте учиться, — твёрдо заявила я. — Так что, если вы не хотите, чтобы я спала на ходу — беритесь за ум.

— Ты сейчас говоришь как наша мама, — усмехнулся Фред.

Я только улыбнулась и откинула голову на спинку дивана. В гостиной было так тепло и уютно… В камине потрескивали дрова, и я как заворожённая наблюдала за игрой языков пламени. Мысли путались, веки наливались свинцом. Голова сползла чуть набок, и я вместе с воздухом втянула аромат свитера Фреда. Последнее движение ресниц, и я провалилась в мир дремоты…

…По небу плыли пышные невесомые облака. Казалось, подпрыгни — и сможешь ухватиться за них и прокатиться по небосводу. Зелёная трава была мягкой и шелковистой. Я улеглась на поле, подставляя лицо солнечным лучам. Было тепло и легко на сердце. Все заботы куда-то подевались, меня больше не тревожили ни последствия войны, ни моё перемещение во времени. Я была спокойна впервые за последний год. Я провела рукой по ласковой траве и улыбнулась. Здесь было так безмятежно, что я готова была провести на этом поле всю оставшуюся жизнь. Лёгкий ветерок играл моими волосами, принося с собой повторяющийся звук: "ту-дум, тум; ту-дум, тум"… Будто кто-то повесил на сквозняке бамбуковые трубочки. Удары были очень тихими и раздавались только в моей голове. Что бы это могло быть?.. Хотя какая разница! Чем бы он ни был, похоже, именно он и успокаивал меня, а это главное. Я повернула голову вбок и стала наблюдать, как из-под земли появляются цветы. Белые, красные, сиреневые — они возникали огромными пухлыми бутонами и распускались прямо на глазах. Ветер подул сильнее, срывая яркие лепестки. Они, словно стайка мотыльков, вспорхнули и вихрем закружили вокруг меня. Я почувствовала любимый запах — запах свитера, подаренного Фредом. Я подняла руку, пытаясь поймать лепесток, и поморщилась от боли: поясница вдруг заныла. Я снова повторила попытку, но в этот раз резкая боль нарушила моё спокойствие, и я покинула поляну.

Я лежала с закрытыми глазами в ужасно неудобном положении, и вслушивалась в тишину. Это был просто сон, но такой прекрасный… Мне никогда раньше не снилось ничего подобного. Тихий звук таинственного барабана всё ещё продолжал успокаивать меня. Я медленно открыла глаза и увидела тлеющие в камине остатки дров. В гриффиндорской гостиной стоял полумрак. Я пару раз моргнула, и взгляд сфокусировался на собственной руке, ухватившейся за манжет форменного джемпера. Но это был не мой джемпер. Ко мне стал возвращаться слух, и теперь я слышала, что за окном идёт дождь, а звук в моей голове стал похож на биение сердца. Я глубоко вдохнула и снова почувствовала аромат лаванды, но он был очень сильным, не таким как от свитера. Я снова посмотрела на свою руку и таки разжала пальцы. Я попыталась пошевелиться, но было очень тесно, к тому же у меня ныла поясница, шея затекла, а правое плечо словно припекало. Сопротивляясь болезненным ощущениям, я приподняла голову и охнула. Рядом со мной, взгромоздив ноги на стол, в полулежачем положении спал Фред. Парень крепко держал меня за плечо, а я примостилась рядом, свернувшись калачиком и положив голову ему на грудь. Так вот что за звук это был! Стук его сердца! Я снова пошевелилась, пытаясь встать, но теперь проснулся Фред.

— Что такое? — пробормотал он.

— Не знаю, — отозвалась я, на этот раз успешно поднявшись. Я села и стала разминать руки и ноги. Фред приоткрыл глаза и уставился на меня, явно ничего не понимая.

— Я ещё сплю? — спросил парень.

— Скорее всего, сплю я, — я потёрла лицо, приводя себя в чувство. Кто бы мог подумать, что однажды я проснусь чуть ли не в обнимку с Фредом. И это так-то я дала себе слово не развивать наши отношения?! Ну-ну… Фред сел и протяжно зевнул.

— Почему мы здесь? — спросила я.

— Ты заснула, — сонно пробормотал Фред, — а я долго возился с докладами. Думал, ты проснёшься, а потом, скорее всего, и сам отключился.

— Нужно было меня разбудить, — сказала я. Фред посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на часы.

— Мерлин! Семь утра! — вскрикнул он, вскакивая и тут же хватаясь за спину. — До чего же больно!

— Чёрт! Надеюсь, нас никто не видел, — беспокойно сказала я, вставая и забирая свою сумку. — Представляю, что будут говорить.

— Как мы могли проспать всю ночь? — удивился парень, забирая со стола свой доклад.

— Не знаю, — отозвалась я, направляясь к лестнице. — Если что, ты меня не видел, я тебя тоже. Мне не нужны новые сплетни.

И не дожидаясь ответа, я быстро поднялась в спальню и закрыла за собой дверь. Алисия удивлённо на меня посмотрела, но ничего не спросила. А вот Патриция, которая как раз выходила из ванной, не сдержалась.

— И где же ты шлялась всю ночь? — слащаво спросила она.

— Не твоего ума дело, — буркнула я, усевшись на кровать. Я достала из тумбочки расческу и принялась приводить волосы в порядок.

— Оттачивала мастерство? — усмехнулась Анджелина.

— Конечно, — победно улыбнувшись, сказала я. — Бизнес требует тренировки.

— И кого же ты осчастливила на этот раз? — полюбопытствовала Анджелина.

Я пропустила её вопрос мимо ушей и отвернулась к зеркалу. В этот момент раздался стук в дверь.

— Привет, Джинни, — поздоровалась Алисия.

— Доброе утро, — улыбнулась девушка. — Мелисса?..

Я обернулась:

— Да?

— Держи, Фред просил передать, — девушка протянула мне заколку. — Сказал, она за джемпер зацепилась.

— О, спасибо, как раз её-то я и ищу, — улыбнулась я, забирая украшение. Джинни развернулась и ушла, а я заметила, что Анджелина смотрит на меня с подозрением. Я ехидно улыбнулась однокурснице — пускай побесится, ей полезно — и вышла вслед за Джинни.

На протяжении дня мы с Фредом словом не обмолвились, упорно избегая даже взглядов друг друга. В его присутствии я буквально сгорала от стыда. И надо ж было мне два дня подряд проколоться и саму себя подставить, да ещё так! Теперь я долго не отойду от этого позора.

Джордж, в свою очередь, пытался выяснить у брата, где тот провёл всю ночь. Фред поначалу делал вид, что не замечает его вопросов, а потом и вовсе разнервничался. Алисия тоже за обедом полюбопытствовала, где была я. Но я, в отличие от Фреда, на истории магии не спала, а придумывала правдивые отговорки, а потому сказала, что поднялась рано, чтобы дописать эссе по зельям, и, решив не будить девочек, спустилась в гостиную.

А Фреда там и в помине не было. Ага.

К счастью, мне, кажется, поверили, и я со спокойной душой отправилась в библиотеку. И только я свернула в пустой коридор третьего этажа, как почувствовала сильную боль на затылке. Голова закружилась, и я упала, ударившись лбом об каменный пол. В ушах звенело, потолок и пол непрерывно менялись местами, поэтому я никак не могла подняться.

— Попалась, гадина!

— Теперь за всё ответишь!

Я не могла разобрать, с какой стороны раздаются голоса, и попыталась дотянуться до волшебной палочки, но мне на руку наступили, и я снова почувствовала резкую боль. Желудок судорожно сжимался, к горлу подступила тошнота. Опираясь на здоровую руку, я снова попыталась подняться, но меня тут же ударили по лицу. Из носа пошла кровь, заливая форму. Я чувствовала, как невидимое лезвие заклинания оставляет порез за порезом на моём теле. Я попыталась встать на колени, но поскользнулась в луже собственной крови, вторично ударилась лбом о каменные плиты и разбила бровь. В глазах потемнело, голова продолжала кружиться, и меня стошнило. Затем последовал удар в живот, я согнулась, пытаясь защититься, но ничего не получалось. Удары приходились то в спину, то в грудь, то в лицо. Затем меня схватили за волосы и куда-то поволокли. Я скребла ногтями по полу, отчаянно пытаясь вырваться, но это причиняло лишь новую боль.

— Эй! — где-то в конце коридора послышался возглас.

Хватка на моих волосах ослабла, и я стукнулась затылком. Я почти ничего не видела, кровь заливала глаза и рот, и каждый вдох сопровождался ужасной болью в легких. Кто бы ни был там, в конце коридора, но этот человек — моё единственное спасение. Я перевернулась на живот и снова попыталась встать.

— Вы что творите! — вопил человек. — Отойдите от неё! Идиотки! Что вы наделали! — я услышала быстрые приближающиеся шаги и приподняла голову, но глаза застелила тёмная пелена. — Мелисса, ты слышишь меня? Держись, всё будет хорошо.

— По… — прохрипела я, крепко ухватившись за руку спасителя. — По… помоги, — я выдохнула и поморщилась от резкой боли. — По… жалуй… ста, помоги.

— Потерпи немного, — прошептал человек. — Сейчас всё закончится.

Я почувствовала, как меня подхватили на руки, и отключилась.

Сначала была лишь тьма, а затем пришла боль, расползаясь по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. Боль была в каждой клеточке и даже в мыслях. Тьма повисла непроницаемой завесой. Мне показалось, что я стремительно лечу вниз, но тут что-то словно подхватило меня, тело налилось свинцом, и я, не способная больше шевелиться, провалилась в небытие.

* * *

Яркий свет ударил по глазам, и я поморщилась. Какой странный кошмар. Мне сроду не снилось ничего подобного, да ещё и с такими подробностями. Наверное, это из-за того, что после похорон я постоянно думаю о Колине и Фреде. Каждая мысль, каждый удар сердца отдавались болью. Я попыталась вспомнить, что произошло, но не смогла. Помню, папа поручил мне что-то важное, что-то касающееся маховиков времени, а потом я словно провалилась в этот кошмар. Добралась ли я домой? Наверное, да. По крайней мере, я на это надеюсь. В любом случае нужно вставать, потому что сегодня первый день моей официальный стажировки в Отделе Тайн, и я не должна ударить в грязь лицом.

Я почувствовала, что возле моей кровати кто-то есть. Наверное, папа пришёл меня разбудить.

— Я уже встаю, — с трудом прохрипела я. — Ещё пару минут…

Я услышала, как папа хмыкнул.

— Можно я не буду сегодня ничего готовить? — шепнула я. По глазам ударил яркий свет. — Честно сказать, ужасно себя чувствую. Разогрей поесть, пожалуйста, там, кажется, есть немного бекона и с вечера должна была остаться запечённая тыква.

— Ну, можешь не готовить, — голос отца прозвучал слишком громко, отозвавшись лёгкой болью в ушах, и я снова поморщилась. — Прости, — чуть тише сказал папа.

Мне почудилось, или папин голос стал немного выше? Странно. Может, он заболел?

— Мне приснился странный сон, — прошептала я, не открывая глаз. — Словно я попала в Хогвартс на три года назад. И я видела себя с друзьями, представляешь! Правда, мне ещё пришлось учиться с такими скверными людьми-и-и…

— Но ведь это был всего лишь сон, — тихо сказал папа, — не все вокруг такие уж скверные.

— Да-а-а, — протянула я. — Помню, что не знала, как мне домой вернуться. Но, слава Мерлину, всё на месте.

Яркий свет наконец-то смягчился, и я с трудом разлепила свинцовые веки. Потолок показался мне слишком высоким для моей комнаты, да и цветовая гамма явно отличалась. Я повернула голову набок, и до меня дошло, почему у папы изменился голос. Сон не закончился.

— Так что, говоришь, осталось из еды? — улыбнулся Фред Уизли.

— Запечённая тыква, — растерянно повторила я. — Где я?

— В больничном крыле, — ответил парень.

— Я сплю?

— Определённо, нет.

Я попыталась пошевелиться, но каждая клеточка тела заныла от боли. Я поморщилась и решила больше не повторять попытку подняться.

— Как я сюда попала? — тихо спросила я.

— На тебя напали, — Фред сжал кулаки и нахмурился.

Перед глазами вспыхнул коридор третьего этажа, удар за ударом, ужасная боль, кровь и рука человека, за которую я ухватилась.

— Кто напал?

— А ты не догадываешься?

— Ну конечно… — выдохнула я.

Видимо, Патриция с Анджелиной поверили в собственные сплетни и решили отомстить мне за то, что я якобы соблазнила Фреда. Поясница начала ныть, это означало, что я уже залежалась.

— Помоги сесть, — попросила я.

— Тебе нельзя, — строго сказал парень.

— Мадам Помфри из себя не строй, лучше помоги.

Фред нехотя встал с соседней кровати и подошёл ко мне. Одной рукой он поддерживал мою спину, а другой держал за локоть. Боль снова пронзила тело, но я пыталась не показывать этого. Фред быстро соорудил баррикаду из подушек, и я облокотилась на них.

— Спасибо, — прошептала я. Снова начала болеть голова. Я хотела дотронуться до лба, но левая рука была полностью забинтована, а на правой замотаны пальцы.

— Меня что били головой об пол? — перебинтованными пальцами я кое-как коснулась головы и поняла, что поверх волос намотано очень много марли.

— Не только головой, — тихо сказал Фред. Он снова сел на соседнюю кровать и сжал кулаки. — И не только били. Тебя пытались изуродовать. Каким-то заклинанием изрезали всё тело и лицо, но с этим мадам Помфри быстро справилась. А вот с остальным… — Фред немного замялся, явно размышляя, говорить дальше или нет. — Мы боялись, что ты останешься калекой на всю жизнь.

— Почему? — что же со мной сделали эти две гадины?

— У тебя была травма черепа, — начал Фред, — левая рука сломана в трёх местах, а на правой вырваны ногти. Пара рёбер повреждена, вдобавок что-то ещё с позвоночником и внутренними органами. Костерост почему-то не сработал, и мадам Помфри пришлось накладывать гипс, как это делают магглы. Тебя несколько дней держали исключительно на зельях, и они, к счастью, подействовали. Зелья Снейп варил, — угрюмо буркнул Фред. — Нравишься ты ему, что ли…

— И давно я в отключке? — почему-то шёпотом спросила я.

— Сегодня шестой день.

— Честно сказать, тогда на секунду мне показалось, что я умру, — призналась я, рассматривая свои перебинтованные руки.

— В первый момент я тоже так подумал, — промолвил Фред. — Но когда ты сжала мою руку, я понял, что ещё не всё потеряно.

— Это был ты, — прошептала я. — Спасибо тебе!

— Да я тогда вспомнил, что хотел с тобой поговорить, и пошёл следом, — пояснил парень. — Эта случайность спасла тебе жизнь.

Фред спас меня, но, к сожалению, я не могу отплатить ему тем же и сохранить его жизнь. Пока не могу.

— О чём ты хотел поговорить? — полюбопытствовала я.

— Это уже неважно, — Фред улыбнулся и пересел на мою кровать. — Наши передавали привет, они очень за тебя переживают.

Я улыбнулась в ответ и только сейчас заметила, что прикроватная тумбочка завалена разными сладостями.

— А насчёт Патриции и Анджелины можешь больше не волноваться, я им всё доходчиво объяснил.

— В смысле? — не поняла я.

— Больше они в твою сторону даже не посмотрят, будь уверена!

— Фред, что ты сделал? — естественно меня не беспокоило то, что парень мог подсыпать моим противницам что-то в еду, но я волновалась, что… — У тебя могут быть из-за этого проблемы!

— Да я-то просто тихо-мирно побеседовал, — отговорился парень. — А вот какую взбучку им устроила Алисия! Это надо было видеть! Она долго что-то кричала, я так и не понял ни слова, а потом заявила, что знаться больше с ними не желает, и пошла рассказала о случившемся Макгонагалл. В общем, прямо сейчас, — Фред посмотрел на часы, — Патриция и Анджелина усердно удобряют гигантскую крапиву навозом гиппогрифов.

Я засмеялась, но резкая боль в ребрах оборвала мой смех, и я застонала.

— Что такое? — всполошился гриффиндорец.

— Всё нормально, — поморщилась я. — Не переживай, я и не в такие передряги попадала. Кстати, — я вдруг вспомнила одну весьма важную деталь, — если всё это время я была без сознания, то как тогда ты тут очутился? Неужто сама мадам Помфри разрешила? Не похоже на неё.

— А она и не знает, что я здесь, — лукаво произнёс Фред, вставая. — Мне уже пора, но я обязательно ещё загляну вместе с ребятами.

— Передавай им привет, — улыбнулась я. — И скажи Кеннету, чтобы не переживал по поводу нашего проекта, я всё доделаю, когда выберусь отсюда.

— Он уже работает с Патрицией, — сказал Фред. — А ты со мной. Профессор Стебль ещё на прошлом занятии пересортировала пары, и слава Мерлину! Я Анджелину после всего даже видеть не могу. Честно, — Фред улыбнулся: — Она подошла, а я так закипел, что курсовик Джорджи от страха сжурился весь! А я испугался, что Алисия меня лейкой прибьёт.

Фред замер, видимо, ожидая от меня каких-то слов, но я молча разглядывала белые простыни. Вдруг парень оказался слишком близко, у меня перехватило дыхание, а сердце, кажется, пропустило пару ударов.

— Выздоравливай побыстрее, — прошептал Фред и, склонившись ещё ниже, поцеловал меня в щёку.

Кажется, мир свихнулся и я вместе с ним. Я прошла войну, потеряла друга и любимого человека, перенеслась на три года назад, изменила внешность и имя, за месяц успела обрести новых друзей и нажить кучу врагов… Рассказать кому — ни за что не поверят! И Фред меня поцеловал! Правда это был совершенно невинный чмок в щёку, но пару лет назад я о таком и мечтать-то не смела, а сейчас это происходит наяву. Но меня до сих пор преследует одна и та же мысль: если бы Фред знал, кто я на самом деле, он был бы таким, как сейчас? Стал бы общаться с Мишель так же, как общается с Мелиссой? Что во мне, Мелиссе, привлекло его внимание? На эти вопросы, к сожалению, я никогда не найду ответа.

Щека пылала огнём, и я потёрла её тыльной стороной кисти. Нельзя позволить, чтобы это зашло ещё дальше. Как бы мне ни хотелось, но это под запретом! Есть определённые правила, которые я создала для себя сама, и первым пунктом в них было — не сближаться с Фредом настолько, насколько это возможно. Необходимо всё это остановить, пока не поздно. Нужно прекратить думать о нём как о парне. Нужно попытаться не любить его. Фред просто мой однокурсник! И точка! Его нет в моём будущем и не будет никогда, поэтому не надо сейчас выстраивать воздушные замки, надеясь на что-то. Я всё для себя решила. Отныне он будет для меня просто товарищем, и как бы сложно, больно и невыносимо мне ни было, я постараюсь не любить его. Хотя, кажется, это невозможно.

Провалившись в полудрёму, я не заметила, как ушёл Фред, не заметила, как пришла мадам Помфри, пока она не велела мне выпить настойку. Я послушно выпила зелья и легла, чувствуя, что начинаю засыпать. Всё это было очень тяжело. Мыслей в голове стало слишком много, но рядом не было ни Ванды, ни Колина, с которыми я могла бы поделиться, и от этого было ещё тяжелее.

* * *

— Поглядите-ка, кто здесь! — воскликнул Фред, когда мы с ним достигли гриффиндорского стола.

— Мелисса! Наконец-то! — улыбнулась Алисия и принялась меня обнимать.

— Как ты? — спросил Кеннет.

— Пока нормально, — ответила я.

С тех пор, как я очнулась в больничном крыле, прошла уже целая неделя, и сегодня мадам Помфри наконец-то разрешила мне вернуться к урокам. Левая рука до сих пор была на перевязи, поэтому Фред нёс мою сумку. Я с самого утра была в его компании. Не успела толком проснуться, как заметила Фреда с моими вещами, которые передала Алисия. Парень подождал пока я соберусь и проводил меня до Большого зала, всю дорогу поддерживая под локоть, хоть я и утверждала, что прекрасно могу идти сама. Впервые в жизни я хотела, чтобы на месте Фреда был кто-нибудь другой. Не то чтобы однокурсник меня как-то раздражал, нет, просто, находясь в обществе Фреда, я кроме как о нём, больше ни о чём думать не могу. И именно то, что я так легко поддаюсь этим маленьким искушениям меня и бесит.

— Как вы тут две недели без меня провели? — с улыбкой спросила я, усаживаясь между Кеннетом и Ли.

— Да как обычно, — ответил Джордж.

— Амбридж бесится, Макгонагалл бесится, потому что Амбридж бесится, а Дамблдор, так тот вообще почти не появляется, — рассказывал Ли.

— В общем, старая схема, да? — улыбнулась я и повернулась к Кеннету. — Слушай, мне очень жаль, что всё так получилось с нашим проектом, и если я могу что-нибудь сделать…

— Ты ни в чём не виновата, — заверил однокурсник. — Я недавно просматривал учебник, оказалось, я поторопился и допустил ошибку ещё при посадке. Потому-то у нас ничего и не выросло.

Я натянуто улыбнулась, решив не признаваться, что с самого начала знала о его промахе.

— Но, знаешь… — Кеннет помялся и добавил, вздохнув: — какой-то я, видно, неправильный: с Патрицией у меня тоже что-то не клеится.

Мимо прошли Патриция с Анджелиной. Обе удивлённо посмотрели на меня, но как только Фред поднял на них взгляд, тут же опасливо отвернулись. Что же такого им сказал Фред? Интересно…

— Мелисса, ты слышишь? — из раздумий меня вывел голос Фреда. — Мы уже идём на травологию.

Я поднялась и направилась в сторону выхода. Фред попытался снова подхватить меня под локоть, но я тут же втиснулась между Кеннетом и Алисией. Парень хмыкнул и вместе с братом пошёл вперёд.

— Ну, показывай, — сказала я. Мы находились в теплице номер четыре. Сегодняшний урок был снова посвящён нашим курсовым работам, поэтому сразу же после звонка мы занялись делом. Многие начинали с начала, только у пуффендуйской парочки и у Джорджа с Алисией в горшках были маленькие кустики.

Фред достал из ящика пустой горшок, коробок с бобами, совочки и кулёк с землёй.

— Я решил без тебя не начинать, — объяснил парень.

— Можно тогда я сделаю всё сама? — тихо спросила я. — Просто я знаю один секрет…

— Пожалуйста, — Фред улыбнулся и подвинул горшок ближе ко мне.

Я быстро наполнила его доверху землёй и вырыла небольшую ямку. Затем взяла бархатную коробочку и раскрыла её. Внутри лежали два маленьких зёрнышка, которые непрерывно тряслись. Я бережно достала их и зажала в кулак.

— Дай руку, — обратилась я к Фреду. Парень удивлённо поднял бровь, но послушался и потянул руку ладонью вверх. Я аккуратно переложила бобы на ладонь Фреда, а потом сжала его руку в кулак.

— Так и держи, — шепнула я. — Чувствуешь, как они успокаиваются?

— Да, — Фред всё так же удивлённо смотрел на свою руку, а потом поднял голову и улыбнулся мне. Это застало меня врасплох, и на несколько секунда я забыла где нахожусь.

Я выдохнула и вернулась к коробочке. Я отсекла кусочек красного бархата и принялась прорезать в нём небольшие дырочки.

— Откуда вам это известно? — удивилась профессор Стебль. Оказывается, она уже несколько минут наблюдала за моей работой.

— Бабушка научила, — пояснила я. Профессор улыбнулась мне и вернулась к своим делам.

Я быстро смочила бархат в воде и простелила на дне неглубокой ямки.

— Вот теперь клади, — велела я Фреду. Парень тут же опустил семена в землю и снова удивлённо на меня посмотрел.

— Это поможет им не бояться, — пояснила я. — Так бобы будут находиться в знакомой обстановке и прорастут быстрее.

— Почему же тогда у вас с Кеннетом ничего не получилось? — скептически спросил Фред.

— Он не позволил мне ничего сделать, — шепнула я. Парень посмотрел в сторону однокурсника. Тот вместе с Патрицией поливали свой, пока ещё пустой, горшок. Фред хмыкнул и повернулся ко мне.

— Глупец, — прошептал он. — Всю работу с цветочками нужно сразу передавать девчонке.

— Вот как? — с сарказмом в голосе сказала я.

— Согласись, у вас это лучше получается, — быстро добавил Фред.

— Выкрутился всё же, — я улыбнулась и вернулась к работе.

Я быстро засыпала бобы землёй, а затем взгромоздила на горшок небольшую стеклянную баночку горлышком вниз. Более-менее устойчиво укрепив её, я поставила горшок обратно в коробку, и укутала со всех сторон.

— Теперь нужно поставить это в тёмное место и не открывать несколько дней.

Фред забрал у меня коробку и поставил её на самую верхнюю полку из всех, которые были отведены под наши проекты. Именно там было темнее всего. Прозвучал звон колокола, и мы медленно поплелись к замку. На улице уже вовсю разгулялась осень, окрасив листья деревьев в золотистые цвета. Подул холодный ветер, заставляя ссутулиться. Мы прибавили темп и быстро достигли дубовых дверей.

Следующим уроком была трансфигурация. Мы решили сократить путь с помощью тайного прохода, и именно там встретили Гермиону.

— Я как раз вас ищу, — с ходу объявила она.

— Да не трогали мы первокурсников, — устало отмахнулся Джордж.

— Я не по этому поводу, — оборвала его Грейнджер, а затем подозрительно посмотрела на меня. Кажется, я догадываюсь, о чём хочет поговорить Гермиона.

— При ней можно, — кивнул Фред, давая понять, что я свой человек.

— В общем, как вы смотрите на то, чтобы изучать защиту от Тёмных искусств под руководством Гарри? — очень тихо сказала девушка.

— В смысле? — не поняли близнецы.

— Ну, вы сами видите, что Министерство препятствует изучению защитных чар, — заговорила Гермиона. — А ведь если на нас нападёт Сами-Знаете-Кто, мы должны уметь постоять за себя. Гарри в прошлом году выучил достаточно заклинаний, и он лучший в защите от Тёмных искусств. Он не против научить обороне и нас. Втайне от Амбридж, конечно.

Фред с Джорджем переглянулись и улыбнулись друг другу. Ну конечно, им только предложи заняться чем-нибудь тайным, а тем более с нарушением правил, они же только этого и ждут!

— Мы согласны, — в один голос промолвили близнецы.

— Отлично, — улыбнулась Гермиона. — Думаю, первое собрание пройдёт во время вылазки в Хогсмид, позже я уточню и время, и место. Мелисса, а как ты на это смотришь?

Конечно, я смотрю на это только положительно. Я уже была на первом собрании и вступила в ОД, а потом вместе со всеми была поймана Амбридж. У меня на руке до сих пор остался еле заметный шрам «Я не стану нарушать правила». Но теперь, в моём положении, мне ни в коем случае не следует в это ввязываться.

— Не думаю, что мне это необходимо, — я пожала плечами. — Я знаю достаточно заклинаний и в состоянии защититься.

— Как хочешь, — выдохнула Гермиона, затем попросила особо об этом не трепаться и ушла.

— То есть ты не хочешь делать что-то, что могло бы насолить этой жабе? — удивился Фред.

— Просто мне сейчас не нужны лишние проблемы, — выдохнула я и, забрав сумку, которую снова нёс Фред, поспешила на трансфигурацию.

* * *

Четыре дня мы с Фредом практически не разговаривали, а если и обмолвились несколькими фразами, то исключительно по делу. Мы перестали болтать о своём даже на Истории магии. Фред подпёр голову рукой, сонно всматриваясь в учебник, а я пыталась внимательно слушать преподавателя. Четыре дня я провела почти не сказав ни слова: молча ела, молча переходила из кабинета в кабинет, молча помогала близнецам с уроками — всё молча. Это, определённо, были тяжёлые четыре дня. Я постоянно ловила на себе тоскливые взгляды Фреда, но делала вид, что ничего не замечаю. Я могла бы спросить, о чём он думает, но не хотела лишний раз привлекать его внимание. Алисия начинала беспокоиться, но так и не решилась узнать, что со мной происходит. Да я и не сказала бы ей, что избегаю Фреда, чтобы не влюбиться в него ещё сильнее. Хотя, кажется, на самом деле я просто пыталась держаться как можно холоднее и не поддаваться эмоциям.

За эти четыре дня близнецам всё же удалось уговорить меня пойти на первую встречу будущего ОД, я, честно сказать, даже не поняла как. И всё же, как бы я ни старалась избегать компании Фреда, в пятницу мне пришлось остаться с ним наедине, потому что мы пошли в теплицы проверять состояние нашего проекта. Мадам Помфри наконец-то сняла с моей руки гипс, и теперь я могла свободно двигаться.

— Как думаешь, там хоть что-то проросло? — нетерпеливо поинтересовался Фред, открывая передо мной стеклянную дверь.

— Надеюсь, — тихо ответила я. — Вроде всё правильно сделали.

На дворе уже успело стемнеть, — Фред поздно освободился с тренировки по квиддичу. В теплицах были слышны тихие шорохи — это уже проросшие кусты Бобов-трусишек тряслись от страха.

— Люмос! — прошептала я, запуская небольшой шар света под потолок. Я придвинула табуретку поближе к высоким полкам и забралась на неё, пытаясь достать наш ящик. Но тут старое изделие издало скрип и покосилось, а я, потеряв равновесие, полетела вниз. К счастью, Фред тут же подхватил меня, не позволив упасть.

— Аккуратнее, — беспокойно промолвил парень, всё ещё держа меня в своих объятьях.

— Спасибо, — прошептала я и смущённо отстранилась.

Фред улыбнулся и, достав коробку, поставил её на стол и не спеша высвободил горшок. Я убрала банку, и мы увидели маленький росточек.

— Получилось, — улыбнулся Фред. — И что теперь?

— Ждать пока вырастет, — ответила я, возвращая банку на место. Я поставила горшок с ростком на полку рядом с его сородичами и направилась к выходу. — В следующий раз нужно будет подробно записать изменения, — словно сама с собой говорила я по пути к замку, — чтобы использовать эти данные в письменной части проекта, а ты, Фред…

— Не буду мешать? — лукаво спросил парень.

— Нет, — улыбнулась я. — Ты зарисуешь все стадии роста.

Фред скривился, давая понять, что это занятие ему не по душе. Я пожала плечами и состроила невинную физиономию:

— Если хочешь, можешь заняться текстом, а я попробую рисовать.

— Ла-а-адно, — обречённо протянул парень, — стадии роста так стадии роста.

На следующий день я поднялась рано, а всё из-за того, что близнецам не терпелось попасть в Зонко. Мы, наверное, провели в этом магазине несколько часов. Честно сказать, я потеряла счёт времени после сотого возгласа близнецов, о том, чего у них ещё нет из новых товаров. Ребята носились по магазину туда-сюда, словно им было по десять лет, а я тихонько стояла в уголке, рассматривая заговорённые перья.

Вдруг в поле зрения мне попала тетрадь, самая обычная тетрадь в тёмно-коричневом переплёте, но она так и манила.

— Эта тетрадь тоже заговорённая? — поинтересовалась я у кассира.

— Вроде нет, — неуверенно ответил мужчина. — Я вообще понятия не имею, зачем мы её выставили на прилавок.

Наверное, затем, чтобы я поддалась необъяснимому порыву и потратила на эту бесполезную тетрадь последние деньги.

— Чёрт! Мы уже опаздываем, — вдруг спохватился Джордж, они с Фредом быстро расплатились, схватили меня за руки и потащили в сторону «Кабаньей Головы». У самого входа мы нагнали остальных желающих поучится защитным чарам и сделали вид, что всю дорогу шли вместе с ними.

— Нам, пожалуйста, двадцать шесть сливочного пива, — пересчитав всех присутствующих, обратился к бармену Фред. — А вы давайте раскошеливайтесь, у меня золота на всех не хватит!

После того как бармен с весьма недовольным видом отдал каждому его пиво, мы расселись по местам. Честно сказать, я вообще не слушала, о чём там говорили Гарри и Гермиона. Мне было неинтересно по второму кругу слушать одно и то же, да и младшей-мне, видимо, тоже, потому что она, то есть я, беспокойно ёрзала на стуле, пытаясь найти взглядом Фреда, и всё же нашла. А потом заметила, что я на неё смотрю, отвернулась и больше не поворачивалась.

Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Фред подал мне перо.

— Зачем это? — придя в себя, удивилась я.

— Ты же вступишь в Отряд Дамблдора? — спросил Джордж.

— Нет, — сказала я, и все тут же на меня уставились. Я судорожно сглотнула и перевела взгляд на Гермиону и Гарри.

— Я верю твоим словам, Гарри, — тихо сказала я. — Более того, я знаю, что ты говоришь правду, но я уже сказала Гермионе, что эти уроки мне ни к чему, у меня и у самой неплохо получается. И к тому же, у меня в жизни сейчас такие обстоятельства, что мне меньше всего нужны проблемы. Простите.

— Ну что же, это твоё право, — пожав плечами, спокойно сказала Грейнджер.

Я старалась не смотреть на близнецов, которые непонимающе глядели на меня, и передала листок и перо Джинни Уизли. После меня уже никто не высказывался, все быстро оставили свои имена на слегка пожелтевшем пергаменте, и мы ушли.

— И всё же я не понимаю, почему ты отказалась, — в сотый раз пробубнил Фред.

— Не начинай опять, по-моему, я вам уже объяснила причину, а вы всё равно притащили меня сюда.

Близнецы синхронно фыркнули, я уже открыла рот, чтобы в тысячный раз повторить свою нелепую отговорку, но тут дунул ветер, принося с собой знакомый голос.

— Всё-таки эти Уизли красавчики!

Фред и Джордж тут же самодовольно переглянулись, а я посмотрела вперёд и только сейчас заметила, что перед нами всю дорогу шли я-младшая и Ванда. Я прекрасно помнила наш с ней разговор и теперь совершенно не хотела, чтобы его слышали близнецы.

— Давайте пойдём…

— Тихо, — шикнул Фред. Я вздохнула. Эх, слава Мерлину, Мишель ещё три года не будет знать, что Фред сейчас подслушивает, а то померла бы от стыда раньше времени.

— Да у них же одни сплошные плюсы, — не унималась Ванда. — И умные, и красивые, и талантливые, а в квиддич как играют!

— И это всё в квадрате, — подала голос Мишель.

— То есть?.. — не поняла подруга.

— Ну их же двое!

— Эх, повезло же Джинни с братьями, — мечтательно промолвила Ванда. Близнецы снова довольно переглянулись. — А нам с тобой нужно срочно искать парней!

— Не начинай! — взмолилась я-младшая.

— Да как тут не начинать, если только мы с тобой без пары и остались! — возмутилась подруга. — Вон, даже у Джинни ухажёр появился.

— И что, нам теперь из-за этого бросаться на шею первому встречному?

— Зачем же сразу первому? — задумчиво произнесла Ванда. — Точно! — вдруг выкрикнула она.

— Ну что ты опять придумала? — простонала Мишель.

— Мы с тобой закадрим Фреда и Джорджа! — просияла подруга, а Мишель споткнулась и чуть не грохнулась:

— Ты головой ударилась? — выкрикнула она… то есть я.

— Слышал, брат, нас кадрить собираются, — улыбнулся Фред.

— Хотел бы я на это посмотреть, — промолвил Джордж.

— У Джорджа, между прочим, девушка есть! — отрезала Мишель.

— Чёрт! Не узнаю я, как тринадцатилетние девочки кадрят парней, — с притворной грустью выдохнул Джордж.

— Им по четырнадцать, — прошептала я.

— А Фред, значит, свободен? — спросила Ванда.

— Брат, у тебя, кажется, ещё есть шанс, — усмехнулся Джордж.

— А что, эта стриженая блондиночка, пожалуй, ничего, — задумчиво прищурился Фред.

— Эй! — выкрикнула я. Братья тут же посмотрели на меня, вспомнив, что я ещё здесь. — Может мне уйти?

— Прости, — прошептали близнецы и снова прислушались к разговору двух подруг.

— Так он свободен или нет? — допытывалась Ванда.

— Нет, — проговорила Мишель, и брови Фреда тут же поднялись вверх. Я-то знала, почему она так сказала. Мишель решила, что Ванда и правда пойдёт знакомиться с Фредом, и очень не хотела, чтобы парень, который ей нравится, стал встречаться с её лучшей подругой. Поэтому Мишель соврала.

— Говорят, он встречается с какой-то девушкой с шестого курса, — сказала Мишель.

— Это кто такое говорит? — не понял парень.

— Сплетни, — подала голос я.

— Эх, опять мы с тобой не успели, — с досадой сказала Ванда. — А было бы так здорово, если бы мы встречались с близнецами, а потом и замуж бы за них вышли.

— Чтобы ты приходила ко мне на каждый праздник? — ехидно отозвалась Мишель. — С кучей рыжих отпрысков?! Да никогда в жизни!

— Ну и у тебя у самой тоже была бы куча рыжих отпрысков, — обиженно пробухтела Ванда.

Конечно, Мишель, то есть я, говорила это всё в шутку. Она тут же обняла Ванду и погладила по голове, словно котёнка.

— Чёрт! — вдруг выкрикнула Мишель. — Я книгу в «Кабаньей голове» забыла! Придётся вернуться.

— Я подожду в Зонко, — сказала Ванда.

— Хорошо, — кивнула Мишель и, развернувшись, быстро направилась в нашу сторону.

Девушка промчалась мимо, зацепив меня рукой, и поспешно скрылась за поворотом. Она, кажется, ничего не заметила, а вот я…

…Такой боли я не испытывала никогда. Словно меня пытали тысячей круциатусов сразу. Было такое ощущение, что через меня пропустили электрический разряд. Я упала на колени, отчаянно прижимая окровавленную руку к груди. Перед глазами в мгновение ока пронеслась вся жизнь — от первого воспоминания до этого момента.

— Мелисса! Мелисса! — кричал Фред. Его голос глухо отдавался у меня в голове.

— Вставай! Быстро! — выкрикнул Джордж, но я не послушалась. Адская боль прожигала всё моё тело, и я крепче прижала к груди раненую руку.

Я почувствовала, как меня подняли и, подхватив с двух сторон, куда-то поволокли. Я не видела ничего кроме кровавой дорожки, которая тянулась за нами по пятам.

— Держись, Мел, — прошептал Джордж.

— Мы скоро будем в больничном крыле, — добавил Фред.

— Нет, — сквозь боль, выдохнула я. — Мне нужен Дамблдор.

— Не глупи, мадам Помфри тебе поможет.

— Мне нужен Дамблдор! — слишком громко закричала я, то ли от боли, то ли от раздражения, что меня не слушают.

— Что здесь происходит? — впереди раздался холодный голос. Ну наконец-то, хоть кто-то адекватный!

— Профессор! — выкрикнула я. Как же я не заметила, что мы уже в замке?

— Её что-то ранило, — быстро сказал Джордж.

— Мне нужен Дамблдор! — повторила я. — Профессор Снейп, это касается того, что случилось второго сентября!

Снейп тут же изменился в лице.

— Вы свободны, — сурово сказал он близнецам.

— Но как же… — начал Фред.

— Уходи, Фред! — выкрикнула я, вырываясь их рук ребят. — Послушай меня хоть раз, уйди!

Я так и не знаю, что происходило после. Резкая боль снова лишила меня зрения, а когда я наконец-то смогла видеть, то поняла, что нахожусь в больничном крыле. Боль прекратилась, и я заметила рядом Снейпа, Макгонагалл, Дамблдора и мадам Помфри.

— Альбус, я уже всё перепробовала, — беспокойно сказала целительница. — Рана не заживает.

Я перевела взгляд на свою левую руку, и меня чуть не стошнило. От локтя до кисти тянулась глубокая рваная рана. Странно, но боли я не чувствовала, ни капельки. Дамблдор шагнул ко мне и осторожно взял мою больную руку.

— Осмелюсь предположить, что вы коснулись сами себя, мисс Освальд, — тихо произнес Дамблдор.

— Да, — прошептала я. — Мишель, то есть я-младшая, прошла слишком близко.

— Она тоже ранена? — забеспокоилась Макгонагалл.

— Нет, Минерва, — директор ответил за меня, всё ещё продолжая рассматривать мою руку.

— Кажется, она вообще ничего не заметила, — чуть громче сказала я.

— Но, Альбус, что же это такое?

— Парадокс, — промолвил директор, и я удивлённо на него посмотрела. — Один и тот же человек в одном и том же времени касается сам себя. Время и пространство начало трещать по швам и разрушение воплотилось в этом, — Дамблдор указал на мою руку. — Если бы, к примеру, юной Мишель захотелось подержать вас за руку, мисс Освальд, то, боюсь, вас тут же разорвало бы на части. Поэтому-то я и не велел вам общаться с вашими друзьями. Чтобы не допустить подобного.

— Но как же быть с её раной, она не затягивается! — воскликнула Макгонагалл.

— Это странно, — прошептал директор и наконец-то отпустил мою руку. — Северус, вы принесли что я просил?

Профессор зелий кивнул, подошёл ко мне и достал из кармана маленький пузырек с пунцовой жидкостью.

— Что это? — спросила мадам Помфри.

— Поможет остановить кровь, но ненадолго, — пояснил профессор и капнул несколько капель зелья на рану. Кровь, которая до этого медленно стекала на пол, остановилась, обнажив вскрытую плоть.

— Мадам Помфри, наложите тугую повязку, — велел Дамблдор, и целительница тут же подошла ко мне, наколдовывая бинты. — А вам, мисс Освальд, теперь придётся чаще посещать кабинет профессора Снейпа.

Я кивнула и отвернулась к окну. Пространство и время трещат по швам. Ох, во что же я ввязалась!

Была близка твоя любовь,

Но мне лишь тень её досталась.

Ты горя не желаешь мне,

и счастья не даёшь.

Бредёт понуро за тобой

Моя душа, как конь усталый.

Ни правдой не спугнешь её,

ни ложью не спасёшь.

К. Меладзе, «Холодное сердце»

Я вышла из больничного крыла и медленно пошла по коридору, пытаясь скрыть в рукаве толстый слой бинта на моей руке. Но рукава были слишком узкими.

Случился парадокс. Я ранена. Рука не заживает. Ни Дамблдор, ни другие профессора не понимают, что происходит, и уж тем более представления не имеют, как отправить меня обратно. Это я уяснила ещё когда Дамблдор велел мне три раза в неделю ходить к Снейпу обрабатывать руку специальным зельем. И при всём при этом нет никаких гарантий, что рана заживёт. Никто не знает, как устранить последствия парадокса, потому что я, скорее всего, первая, с кем такое произошло.

Когда я снова поинтересовалась моим перемещением, директор просто сделал вид, что не услышал меня. Ни Макгонагалл, ни Снейп — никто даже представить не может, как вернуть меня домой. Теперь я застряла здесь. Застряла надолго.

— Мелисса!

Я оставила в покое рукав и подняла голову. Впереди меня поджидали Фред и Джордж. Неужели я и правда надеялась, что они послушают меня и уйдут? Я резко остановилась, только сейчас сообразив, что забыла спросить о самом главном: как мне оправдаться перед близнецами? Как объяснить им, что со мной случилось и почему моя рана неподвластна даже мадам Помфри! Не могу же я сказать, что коснулась самой себя! Тем более, вряд ли они мне поверят. Не придумав ничего лучше, я быстро свернула совершенно не туда, куда собиралась, и прибавила темп.

— СТОЙ!

Я пошла ещё быстрее, но уже знала, что это всё равно меня не спасёт. Даже если сейчас мне и удастся убежать, близнецы обязательно меня где-нибудь подловят и заставят рассказать правду. Вот только эту правду нужно ещё и придумать!

— Что случилось? — выкрикнул Фред, догоняя меня.

— Что они тебе сказали? — тут же присоединился Джордж.

— Ничего, — слишком резко сказала я, ускорившись.

— Да стой же! — не выдержал Фред и ухватил меня за раненую руку. Тело пронзила острая боль.

— Пусти! — морщась, выкрикнула я. Парень только сейчас заметил, что моя левая рука забинтована.

— Или ты сейчас же рассказываешь, что случилось, или… — начал Джордж.

— Или что? Пытать будете, да? — гневно перебила его я, не понимая, с чего вдруг разозлилась.

— Просто объясни, что случилось в Хогсмиде, — спокойно попросил Фред.

— Я не знаю! — огрызнулась я.

— Врёшь!

— Откуда тебе знать, Фред? — выкрикнула я. — Откуда ты вообще можешь хоть что-то знать обо мне?!

— Объясни, что тогда случилось! — потребовал Джордж. — На тебя напали?

— Я не знаю!

— Да я по глазам вижу, что врёшь! — повысил голос Фред.

— Да что ты можешь видеть! — не сдержалась я. — Ты никогда ничего не видел! Слышишь, НИКОГДА!

Мой крик эхом разнесся по коридору, но мне было безразлично. Я опустила голову и принялась снова натягивать рукав кофты поверх бинтов. Близнецы стояли рядом, не решаясь нарушить гробовую тишину. Могу поспорить, что никто из них не понял значения моих слов. Зато у меня словно камень с души свалился. Фред никогда меня не замечал, и я сказала ему об этом, сказала о том, что терзало меня ещё с первого курса.

— Почему мадам Помфри не справилась с твоей раной? — спросил Джордж.

— Это вас не касается, — дёрнув рукав кофты, грубо сказала я. — Это моя проблема, а не ваша!

— Это и наша проблема тоже! — рявкнул Фред — То, что случилось, касается и нас!

— Да как же ты не понимаешь, что нет никаких «нас»! — закричала я, не в силах больше контролировать ни свои эмоции, ни слова, которыми я бездумно бросалась. — «Нас» никогда не было! Была я, был ты и был Джордж! «Нас» нет и никогда не будет!

— Мелисса, мы же не просим тебя о невозможном, — подал голос Джордж, — просто объясни, что происходит.

— Послушайте, — сказала я, одарив близнецов свирепым взглядом, — на свете есть вещи, которые вас абсолютно не касаются! Есть события, подробности которых вам знать совсем не обязательно! То, что случилось в Хогсмиде — моя проблема! Моё пребывание здесь тоже только моя проблема! Решить их могу только я, и никто, а тем более вы, не поможет мне! Просто не лезьте не в свое дело, понятно!? Вы только сделаете хуже!

На секунду я отвлеклась, потому что дёрнула рукав с такой силой, что порвала пройму.

— Но мы ведь друзья, — тихо промолвил Джордж (и как ему удается быть таким спокойным!) — И я уверен, что мы сумеем помочь.

— Даже Дамблдор не в силах решить мои проблемы, — пробормотала я.

— Если ты расскажешь, вместе мы что-нибудь да придумаем…

— Нет никаких «вместе», Джордж, — выдохнула я. — Есть я отдельно от тебя, и есть ты отдельно от Фреда — «вместе» нет никого, и никогда не будет. Буду отдельно я и отдельно ты, каждый на своем месте. Поверь, я знаю, что говорю.

Я швырнула оторванный рукав на пол, развернулась и ушла. В этот раз близнецы не стали меня останавливать.

Я буквально не чувствовала пола под ногами. Всё быстрее мчалась вперёд — всё равно куда, лишь бы уйти, убежать от этого кошмара. Как же хочется чтобы это всё оказалось простым сном: я проснусь дома, в тёплой постели и пойму, что это просто дурацкое видение, вызванное медовухой, украденной вечером из запасов отца. Но звёзды ни за что не окажут мне такой милости, они не снизойдут до того, чтобы хоть как-то помочь мне разгрести весь этот хаос.

Резко свернув за очередной угол, я врезалась в стену, упала на холодный мраморный пол и разбила колени. На плитке, цвета слоновой кости тут же появились ярко-красные пятна крови. Я прижалась к стене и обхватила колени руками, словно маленький ребенок, жаждущий заботы матери. Но у меня нет матери.

Меня начало трясти, и я зажмурилась, пытаясь совладать с собой. Именно сегодня, сейчас, ко мне пришло осознание того, что я одна. Мне некому помочь: мама давным-давно умерла, а явиться к отцу в таком виде я не могу. От учителей и вовсе нет проку, тоже мне преподаватели! Отчасти это они виноваты в произошедшем, потому что именно они отправили меня учиться как обычную студентку. Уж лучше бы я сидела в каком-нибудь изоляторе для безумцев.

Мне даже поговорить не с кем! Мои друзья живут своей жизнью, не подозревая, что я нахожусь рядом и как никогда прежде нуждаюсь в них. Но я не могу даже попытаться «познакомиться» с ними — слишком опасно.

Фред и Джордж. Ох, что же я наделала! Оттолкнула от себя единственных людей, с которыми, хоть и ненадолго, но могла забыться и уйти от всего этого кошмара, сотворённого собственноручно. Они ни за что меня не простят после всего, что я наговорила. Никогда…

Резкая боль в голове заставила меня, хоть и мысленно, но вернуться в своё время. Мысленному взору предстало кладбище с холодными серыми могильными плитами. Слух терзали крики детей, женщин, мужчин. Повсюду были раненые, и они стонали, стонали от боли, вызванной смертельными травмами. Я обхватила голову руками и вжалась лицом в колени.

— Нет, пожалуйста, не сейчас, — судорожно умоляла я. — Они же сказали, что такого больше не повторится. Не сейчас! Не здесь! Не надо!

Но это не помогло развеять созданный больным сознанием кошмар, точно так же, как не помогали и целительские снадобья. Я снова вернулась на войну, на битву за Хогвартс. Снова гибли люди, снова на моих руках умирал Колин, снова безжизненное тело Фреда лежало на каменном полу в Большом Зале. Адская боль пронзила тело, заставляя сконцентрироваться именно на войне. Боль не позволяла забыться. Никогда. Все вокруг было окутано мраком, криками и кровью — сущий Ад на Земле. Ад, в который меня заточили навеки, из которого нет ни единого шанса вырваться.

Внутри разгоралось пламя, адское пламя, которое словно прожигало насквозь. Огонь охватил всё моё сознание, всё моё тело, всю мою душу, заставляя сосредоточиться только на войне и ни на чём другом. Ненавистное полымя обжигало меня, принося с собой новую жгучую боль.

— Это все не на самом деле, — шептала я, — это неправда, неправда…

Пламя проникало в каждую клеточку, опаляло огненными языками кожу, пронзало адским жаром душу и, наконец, вырвавшись наружу, уносилось вдаль сжигать остальных. Я чувствовала, как моё тело обугливается, словно меня поглощала вездесущая тьма. Я не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова, медленно теряла зрение: я молила Мерлина, чтобы это закончилось, чтобы я наконец умерла и мучения прекратились… Но… Новая волна боли заставила меня вскрикнуть, и я почувствовала, как ударяюсь головой обо что-то очень холодное. Мрак окончательно лишил меня зрения, но ему не удалось снова возродить войну в моём сознании. Я сопротивлялась, сопротивлялась как могла, чтобы только не сгореть, чтобы спастись в очередной раз. Потихоньку боль стала отступать, и я почувствовала неприятный холод в области лба. Я кое-как открыла глаза и упёрлась взглядом в мраморные плиты.

Я приподнялась на локтях и осмотрелась: в замке было темно, значит, уже наступила ночь. Я провалялась без сознания около пяти часов, странно, что за это время на меня никто не наткнулся, а может, и наткнулся, но не захотел помочь. Медленно поднявшись, я убедилась, что коридор пуст и поковыляла в сторону гриффиндорской башни, надеясь, что Полная Дама ещё бодрствует на своём посту. Но она, конечно же, спала. Я раз двадцать чуть ли не выкрикивала пароль, но она никак не просыпалась, и тут кто-то толкнул портрет с другой стороны, и он со скрипом отодвинулся.

— Джордж? — я застыла на месте, никак не ожидая увидеть его в такой поздний час. Парень беспокойно посмотрел на меня, и тут из-за его плеча показалась ещё одна рыжая голова. — И Фред.

Близнецы ничего не сказали, я выдохнула и прошла в гостиную.

— Ты где была?

— Гуляла, — промолвила я, застыв посреди гостиной.

Фред подошёл ближе и оглядел меня: сначала его взгляд остановился на разбитых коленях, а потом он с тревогой посмотрел мне в лицо.

— Что опять случилось? — тихо спросил он.

— Упала, — выдохнула я, и опустила голову.

Парень аккуратно коснулся моей щеки: тепло его ладони заставило вздрогнуть, и я почувствовала, как моя холодная кожа потихоньку согревается.

— Прости.

— Что?

— За то, что я наговорила. Прости.

Фред убрал руку и отошёл в сторону. Я перевела взгляд с него на Джорджа и нервно вздохнула.

— То, что я говорила… На самом деле я так не думаю, — прошептала я. — Вы единственные кто у меня тут есть.

Я сжала кулаки, пытаясь отогнать подступавшие слёзы. Только бы не разреветься!

— Тебе нужно отдохнуть, — тихо сказал Джордж. Я кивнула и направилась в сторону спален, решив больше ничего не говорить.

На следующий день я старалась вести себя так, словно вчера ничего не случилось, и близнецы, на мое счастье, вели себя так же. Но я, в качестве извинения, решила написать за ребят доклады по истории магии, хоть они и говорили, что не примут от меня помощи.

Это были самые ужасные выходные в моей жизни, и, видимо, поэтому у меня совсем вылетели из головы последствия встречи в «Кабаньей голове».

В понедельник утром я немного припозднилась, и, когда спустилась в гостиную, толпа учеников уже облепила доску объявлений.

— Что там такое? — спросила я у подошедших близнецов, пытаясь рассмотреть новое объявление.

— Новая писулька Амбридж, — вяло отозвался Фред.

— Декрет об образовании, номер двадцать четыре, — тут же добавил Джордж.

— Что? — выкрикнула я, и снова попыталась разглядеть объявление, но у меня ничего не получалось.

— Чему ты так удивляешься, это же Амбридж, чего от неё ещё ждать то! — пробурчал Фред.

— Да, но… Я совсем об этом забыла… Чёрт!

— О чём забыла? — удивился Джордж.

— Неважно, — отмахнулась я и направилась к выходу из башни.

Ну вот, я снова влипла в неприятности. Знала же, что не следовало идти на это дурацкое собрание, а теперь вот, пожалуйста, на тебе ещё проблем, чтобы жизнь малиной не казалась. Я единственный человек, кто тогда не подписал эту чёртову бумажку Гермионы, и, естественно, все подозрения падут именно на меня. Гермиона не дура, сразу поймёт, что кроме меня больше никто не мог настучать. Что же теперь делать?!

Близнецы буквально влетели в Большой зал и сразу же поспешили к столу, где сидела Гермиона с друзьями. Я быстро прошла мимо, села на своё обычно место и набросилась на еду, словно никогда до этого не видела нормальной пищи. Но, как бы сильно я ни старалась делать вид, что ничего не замечаю, я всё же поглядывала в сторону близнецов и пару раз заметила, что Гермиона смотрит на меня с подозрением. Ну вот как я докажу, что я здесь совершенно ни при чём? Как?!!

— Ты в порядке? — спросил Фред, подсаживаясь ко мне.

— Да, — отрывисто буркнула я, и отодвинула тарелку, есть больше не хотелось.

— Слышал, что сказала Анджелина?

— Что? — удивился Джордж.

— Команды по квиддичу будут проверять, — с ноткой грусти в голосе сказал мой рыжий сосед.

— И что это значит? — если честно, я не совсем понимала, что плохого может случиться во время этой проверки.

— Кого угодно могут выгнать из команды! — тоном «а ты сама понять не можешь?» пробурчал Фред.

— Да ладно тебе, брат, Амбридж не посмеет вытурить нас, забыл, у нас же идеальная репутация! — улыбнулся Джордж, и я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. — И к тому же, раз уж на то пошло, у нас есть масса других забот помимо спорта.

— Ну не знаю как ты, дорогой братец, а я вернулся в Хогвартс только ради квиддича, — уныло подал голос Фред.

— Не печалься, Фред, — я подбадривающее похлопала парня по плечу, стараясь не думать о том, что уже в декабре близнецы навсегда покинут команду по квиддичу, — зато у тебя будет веская причина хорошенько напакостить Амбридж.

Губы Фреда растянулись в коварной усмешке.

— Учись, Джордж, как нужно подбадривать, — задиристо сказал он.

— Спелись уже, значит, да? — Джордж слегка прищурился, якобы подозревая нас в чём-то. — И это всё за моей спиной!

— Мы уже опаздываем, — я встала и по привычке потянулась за сумкой, но она уже была в руках Фреда.

— Не перескакивай!

— А я никуда и не скачу, — улыбнулась я и направилась к выходу. Интересно, откуда вдруг у меня такое хорошее настроение, особенно учитывая все напасти, случившиеся накануне. Интересно, долго ли я проведу в таком расположении духа? По крайней мере, это лучше, чем бесконечная депрессия.

Но всё же моя беззаботность продлилась недолго. На сдвоенном уроке по зельеваренью я не могла думать ни о чём другом, кроме того, как выпутаться из сложившейся ситуации, но, как назло, в голову ничего толкового не приходило. Вдобавок ко всему рука начала саднить, и это ещё больше отвлекало. В итоге, к концу занятий я из-за невнимательности испортила котёл и прожгла мантию.

— Вижу, вы сегодня не в форме, мисс Освин, — подметил профессор Снейп.

— Магнитные бури, — вяло отозвалась я, пытаясь упаковать свои вещи, но рука разболелась ещё сильнее, и я практически не могла шевелить ею. Снейп взмахнул волшебной палочкой, и все мои вещи мигом заскочили в сумку.

— Спасибо, профессор.

— Не забудьте вечером зайти ко мне, — холодно сказал Снейп и вернулся к преподавательскому столу.

Я взяла сумку в здоровую руку и медленно побрела в сторону холла, но уже на выходе из подземелий меня встретили возбуждённые близнецы. Меня это не на шутку обеспокоило.

— Мел, тут с тобой хотят поговорить, — промолвил Фред, забирая у меня сумку.

— Кто? — как можно спокойнее поинтересовалась я.

— Гарри и Гермиона, ну ещё Рон, — ответил Джордж. — Они уже ждут.

Ну всё, начинается веселье, а я даже ничего не придумала.

— Вы со мной? — спросила я первое, что пришло в голову. Близнецы удивлённо переглянулись и уставились на меня как в музее.

— Ты что, боишься?

— Они хотят просто поговорить.

Но уверенности мне это не прибавило, а, напротив, заставило ещё больше занервничать.

— Ну ладно, ладно, пойдём, ты только не волнуйся так, — подбодрил Фред и взял меня за руку. В любой другой ситуации я бы тут же отстранилась, но не сейчас, когда мне так нужна поддержка…

Близнецы бодро двинулись вперёд, и я, на ватных ногах, направилась за ними, всё крепче сжимая горячую ладонь Фреда. Всю дорогу я смотрела под ноги, отчего создавалось впечатление, словно меня ведут на эшафот, и, наверное из-за этого, я не заметила, как мы дошли до места назначения, которым оказался закрытый туалет для девочек.

— Ну, о чём вы хотели поговорить? — как-то чересчур бодро для сложившейся ситуации спросил Джордж. Я встала у окна, и бросила короткий взгляд на троицу: Гермиона выглядела злой.

— Ты рассказала о нас Амбридж! — вдруг выкрикнула она.

— Что? — удивились близнецы и перевели на меня два недоумённых взгляда. Теперь все смотрели только на меня, кто со злостью, а кто с непониманием.

— Ты думала, мы настолько наивны, что ни о чём не догадаемся?! — делая несколько шагов вперёд, с угрозой в голосе сказал Рон.

— Эй, Рон, полегче, — напряжённо промолвил Фред и встал так, что почти заслонил меня от своего брата и его друзей.

— Какого Мерлина ты её защищаешь? — выкрикнул Рон. — Она предала нас всех и глазом не моргнула.

— Нет, стойте, — Гермиона сделала пару шагов вперёд, чтобы немного остудить Рона. — Пусть она сама скажет.

Все снова посмотрели на меня, а я до сих пор не придумала ничего вразумительного. Я нервно сглотнула и набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Вы вправе подозревать меня в предательстве, но… — мои слова звучали настолько тихо и неубедительно, что даже я сама в них не верила. Почему я сейчас боюсь, если знаю, что ни в чём не виновата! Мне нечего скрывать, кроме того, кем я являюсь на самом деле, но к сложившейся ситуации это не имеет никакого отношения! По телу прокатилась волна непонятного жара, словно предавая мне сил и уверенности. Я инстинктивно выпрямилась, сжала кулаки и выдохнула:

— Вы не там ищете, я вас не предавала, — слишком резко сказала я.

— Какая убедительная речь! — снова выкрикнул Рон. — Долго сочиняла?

— Скажи, пожалуйста, зачем мне это делать? — я резко сдвинулась с места и обошла Фреда, чтобы он не закрывал мне обзор.

— Да откуда я знаю! Может, ты её шпионка! Вы обе появились в школе в одно и то же время!

— Это ничего не значит. Я не доносила на вас Амбридж, и уж тем более я не её шпионка.

— Но ты единственная, кто отказался вступить в нашу организацию, — сказала Гермиона.

— Мне сейчас и без вашей организации проблем хватает! Ещё раз повторяю: я вас не предавала, вы не там ищете!

— Мы не можем доверять тебе, пока полностью не убедимся, что ты говоришь правду, — в этот раз говорил Гарри Поттер.

— И что вы предлагаете? — усмехнулась я. — Будете меня пытать? или заставите дать непреложный обет?

— Нет, — Гермиона вышла чуть вперёд и достала из кармана флакончик с прозрачной жидкостью. Сыворотка правды. — Вижу, ты узнала зелье и, раз уж тебе нечего скрывать, ты просто выпьешь это и подтвердишь свои слова.

Девушка протянула мне пузырек. Я посмотрела на её руку и снова нервно сглотнула. Как раз мне есть что скрывать, и если хоть что-то пойдёт не так — грядут ужасные последствия.

— Мне кажется, пора заканчивать весь это цирк, — голос Фреда звучал словно в вакууме. Я вроде и знала, что он стоит в шаге от меня, но было такое чувство, что нас разделяют тысячи миль, и его голос превращался в эхо давно забытых воспоминаний, которые снова решили нарушить мой покой. Кажется, все начали о чём-то говорить, но я ничего не слышала: прямо сейчас решалась не только моя судьба, но и, возможно, судьбы сотен людей. Я не могу даже предположить последствий этого поступка, но, как говорит мой отец, кто не рискует, тот не пьёт огневиски.

— Если это единственная возможность доказать вам мою невиновность, я согласна, — я медленно забрала флакон из рук Гермионы и открыла его, игнорируя просьбы Фреда и Джорджа оставить эту затею.

— Достаточно одной капли, — сказала гриффиндорка.

— Я знаю, — прошептала я, затем поднесла пузырек ко рту и почувствовала на языке лишь вкус обычной воды. Казалось, даже время замерло, такая в туалете повисла тишина. Все выжидающе смотрели на меня, а я сама не могла понять, что происходит, потому что не чувствовала ничего необычного.

— Действие продлится недолго, нужно начинать, — решила нарушить гробовую тишину Гермиона. — Итак, ты рассказала о нас Амбридж?

— Нет, — это говорила не я, то есть, словно не я, или я, но не по собственной воле. Казалось, в меня вселилось какое-то существо, способное контролировать мой разум и не позволяющее лгать.

— Ты собираешься это сделать?

— Нет, — снова ответило существо внутри меня, но я уже чувствовала, что его силы увядают.

— Может, ты с ней в сговоре? — спросил Рон.

— Нет.

— А я вам говорил! — выкрикнул Фред. — Устроили тут экзекуцию!

— Ладно, ладно, мы действительно ошиблись, прости Мелисса, но ты понимаешь, всё было слишком подозрительно и слишком явно.

— Всё хорошо, — ответила я с ноткой облегчения в голосе.

— Пожалуй, мы уже пойдём.

Я немного расслабилась, чувствуя, как существо внутри меня почти полностью потеряло свои силы. Неужели всё прошло гладко? После всех случившихся бед такое ощущение, что это происходит не со мной.

— Ах да, чуть не забыла, — спохватилась Гермиона, и я снова напряглась. — Нужно проверить же действие сыворотки. Ты Мелисса Освин? — уже взявшись за ручку двери спросила она, словно между прочим.

— Нет, — существо сказало своё последнее слово и умерло, оставив меня наедине с кошмаром. Фред, Джордж, Гарри Рон и Гермиона снова уставились на меня.

— То есть как, ты не Мелисса Освин? — медленно спросил Фред, явно сам не ожидая, что когда-то произнесёт такое.

Чёрт! Что теперь делать? Что?! Как мне выпутаться из этого? Ну почему я всегда вляпываюсь в неприятности, почему именно я?! За что звезды так меня ненавидят?! Одно радовало: действие сыворотки прошло, теперь я могу врать сколько угодно, вот только что врать-то? Думай, Мишель, думай!

— Мел, ты ответишь? — голос Джорджа вернул меня к действительности. Не придумав ничего лучше, я выпалила первое, что пришло в голову:

— Это фамилия моей матери.

— В смысле?

— Ну… Освин — фамилия матери, — голос мой дрожал, мысли путались, но нужно было продолжать, чтобы никто не заподозрил, что я вру. — Я записана под этой фамилией, но моя настоящая фамилия, то есть фамилия отца, Пруэтт.

Ну вот, уже хоть что-то похожее на правду, но, почему-то глаза Рона и близнецов округлились ещё больше.

— Фамилия нашей матери Пруэтт, — первым отошёл от потрясения Джордж, и, кажется, до меня дошло, почему братья так удивились. Чёрт! Я даже соврать нормально не могу!

— Получается, ты наша родственница. Обалдеть! — ещё чуть-чуть и Рон сел бы на пол, но Гарри его поддержал.

— Как родственница?! — выкрикнул Фред, да так, что я вздрогнула и больно зацепилась ногой за сточную трубу.

— Нет, я вам не родственница, — поспешно ответила я и снова начала врать: — Мой отец маггл.

— Ты уверена? — переспросил Джордж.

— Да-а-а, — протянула я, отводя взгляд. — Он был самым что ни на есть наимаггловским магглом из всех существующих магглов.

— Жаль. Мама обрадовалась бы, узнай, что у неё появилась племянница, — натянуто произнёс Рон. — Но почему ты Освин? Обычно всех записывают по отцу.

Да, интересно, что бы вы сказали, узнай, что моя реальная фамилия Освальд и что зовут меня Мишель. Кому-то явно понадобилась бы помощь целителей.

— Ну… — замялась я, пытаясь быстро что-то сообразить. — Моих родителей убили пожиратели, когда я была ещё маленькой, и меня сначала отдали тётке, то есть папиной сестре, — я тараторила как заведённая, пытаясь не запутаться в собственном вранье. — Но моя бабушка решила, что волшебница не может воспитываться в семье магглов и решила меня забрать, а тётка была против. Тогда бабушка подделала документы, что якобы мой отец мне вовсе не отец, чтобы тётка отказалась от меня. И так я стала Освин. Вот, — я с облегчением выдохнула. — Всё просто, наверное…

Несколько секунд все молчали, видимо, пытались переварить полученную информацию. Рон зажмурился и потряс головой, словно сбрасывая наваждение, Гарри зачем-то снял очки, посмотрел на меня, близоруко прищурившись, и снова надел, а потом Гермиона, кажется, лучше, чем я сама, разобравшаяся во всех моих родственных связях, деловито напомнила, что они опаздывают на урок и ушла вместе с друзьями. Теперь настала моя очередь пребывать в шоке, и на это у меня было больше причин, чем у них всех вместе взятых. Надо же, выпутаться из такого, кому рассказать — не поверят. Я улыбнулась сама себе, на ватных ногах подошла к умывальнику и оперлась руками о холодный мрамор.

— Ты в порядке? — голос Фреда снова встревожил меня. Я подняла голову, и увидела, что мы с Фредом остались одни и он стоит совсем рядом.

— Не знаю.

— Ну ты, признаться, огорошила…

Парень вздохнул и приобнял меня за плечи, но его рука тут же опустилась ниже и обвила мою талию. В голове мигом вспыхнули воспоминания, в которых Фред постоянно носил мою сумку, открывал передо мной дверь, при первой же возможности брал за руку, и все эти тоскливые взгляды — всё, что я так старательно игнорировала… Всё, что началось после моего выхода из больничного крыла. Неужели я нравлюсь Фреду? Нет! Мелисса! Не я, а Мелисса!

Ему понравилась Мелисса?..

— Нет! — выкрикнула я и отскочила от Фреда как ошпаренная.

— Что-то не так? — недоумевая, спросил он.

— Да, не так! — я покраснела, словно помидор, и решила сделать то, на что не отважилась бы ещё месяц назад. — У меня есть парень! Я думала, ты сам догадаешься!

Я выхватила у Фреда сумку и вылетела из уборной, оставив его с ещё одной обескураживающей новостью. Я безумно люблю его, и всегда буду любить, но между нами ничего быть не должно, особенно когда я в облике Мелиссы. Мне не нужны лишние проблемы. Я закрыла за собой дверь, выдохнула и направилась в библиотеку, точно зная, что Фред там не появится.

* * *

Я решила прогулять послеобеденные уроки, потому что пока не хотела сталкиваться с Фредом. Он должен привыкнуть к мысли, что у меня есть парень, и я тоже должна. Впрочем, в этом плане от меня ничего не требовалось, главное, чтобы о нём знал Фред.

Я медленно брела по коридорам подземелья, не имея ни малейшего желания находиться в компании Снейпа, но рука уже начинала саднить, и у меня было два варианта: либо истечь кровью, либо Снейп. Я благоразумно выбрала второе.

— Здравствуйте, профессор, — тихо сказала я, медленно войдя в кабинет зельевара. Помещение было маленькое и тёмное, словно какая-то каморка. Три из четырех стен скрывали полки с разными зельями, посредине стояла парта, видимо, для тех, кто отбывал наказания, а чуть поодаль от неё — стол профессора.

— Проходите, — безразлично сказал Снейп, указывая на стул рядом с его столом.

Я как-то нерешительно подошла ближе и села, положив перебинтованную руку на стол.

— Рана болела? — спросил профессор, начиная разматывать повязку.

— Пару раз напоминала о себе, — выдохнула я. Рука-то и сейчас болела, оттого, что Снейп прикасался к ране.

Увидев окровавленные бинты, я отвернулась, не желая снова видеть вместо собственной руки кусок плоти. Снейп тем временем начал обрабатывать рану, и я почувствовала лёгкий пронизывающий холод.

— Почему Уизли? — вдруг спросил профессор. От неожиданности я обернулась, и меня чуть не стошнило, когда в поле зрения попала моя собственная рука.

— Что, простите?

— Почему вы общаетесь именно с Уизли? — переспросил Снейп.

— Потому что мы на одном факультете, — по-прежнему ничего не понимая, ответила я. — Дамблдор сам отправил меня на Гриффиндор, будь я на другом факультете, общалась бы с кем-нибудь ещё.

Последние слова прозвучали, кажется, как-то неубедительно, потому что я уже просто не могла представить рядом с собой никого кроме Фреда и Джорджа.

— Вы общаетесь с ними неспроста, не так ли? — продолжал профессор зелий. Я ничего не ответила, решив для начала узнать, что из меня хочет выудить Снейп. — Младшая версия вас в сторону Уизли даже не смотрит…

«Ха! У вас проблемы с наблюдательностью, профессор», — пронеслось в моей голове.

— …так, почему же вы, будучи на пару лет старше себя самой, завели с ними крепкую дружбу?

— Профессор Дамблдор велел найти новых друзей, вот я и нашла, — как можно равнодушнее сказала я. В конце концов, я не навязывала близнецам своё общество, но они сами предложили дружбу, и я решила принять предложение. Неужели и этот пункт я выполнила как-то не так?

Снейп ещё раз просверлил меня взглядом и сосредоточился на обработке раны.

— Что-то случилось, не так ли? — сказал профессор, так тихо, словно нас кто-то подслушивал.

— В смысле? — переспросила я, не сообразив, к чему он клонит.

— Что-то случилось там, в вашей реальности. Что-то, из-за чего теперь вы пытаетесь провести с ними как можно больше времени. Возможно, вы вернулись именно поэтому и просто пудрите нам всем мозги, — Снейп закончил с перевязкой и поднял голову. Я сидела не шевелясь, словно поражённая заклинанием. Снейп сам велел мне ничего не рассказывать о будущем, а теперь пытается вытащить из меня информацию?.. Что же это творится? Я уже что-то испортила, и мир сходит с ума?

— Что произошло в будущем? Почему вы вернулись? — голос профессора стал требовательным, словно на уроке.

— Я не стану отвечать, а тем более вам! — выкрикнула я, удивляясь лицемерию Снейпа. Хотя, чего ещё от него можно ожидать?

— Значит, это правда, в будущем произойдёт что-то, из-за чего пострадают эти Уизли…

— Ничего не произойдёт! И с ними всё в порядке! — вскочив, выкрикнула я. — И я переместилась в прошлое не по собственной воле, меня сюда отправили! Шкафы, знаете ли, сами собой не падают, профессор!

Я схватила сумку и вылетела из кабинета. Мерлин его побери этого Снейпа! То не говори о будущем, то говори, то дружи с Уизли, то не дружи… Я что ли виновата, что меня шкафом придавило?! Я резко остановилась прямо посреди коридора, чем привела в недоумение двух пуффендуйцев, шедших сзади. В голове эхом прозвучали мои же слова: «шкафы сами собой не падают». Шаги! тогда в комнате я слышала шаги, но подумала, что мне показалось. Значит, там был ещё кто-то, кто знал где и когда я появлюсь. И он был осведомлён, что у меня будут маховики времени — то, что отправит меня в прошлое. Но зачем ему это? Чего он этим добился? Не знаю… Но одно я знаю точно: кто-то там, в будущем, следит за мной, и когда я вернусь, я найду этого человека и всё выясню…

— Мел, всё в порядке?

— Он знал…

— Кто знал?

— Тот, кто отправил меня сюда.

— Дамблдор?

— Что? — рассеянно, отозвалась я и подняла голову. Передо мной стоял Фред. И как он только меня находит? Я с трудом отогнала картинки сегодняшних событий в туалете плаксы Миртл, и лёгкой походкой пошла в сторону Большого зала.

— Так что с Дамблдором? — не унимался Фред.

— Ты его видел, как он? — я решила поиграть с Фредом в «блондинку», раньше мы вместе с Вандой частенько так подшучивали над парнями.

— Подожди, ты сказала, что тот, кто отправил тебя сюда, то есть в Хогвартс, всё знал, — пересказывал мой почти-монолог Фред. — В Хогвартс тебя отправил Дамблдор, так что он знал?

— Я такого не говорила, — опровергла я.

— Но я же слышал…

— Ты читал новый выпуск «Волшебной моды»? — серьёзным тоном спросила я у гриффиндорца. Парень от удивления застыл на месте.

— Что?..

— Там напечатали отличные фотографии ирландских зелёных котелков, — продолжала я, уверенно играя свою роль. Хотя в этом никогда не было никаких сложностей: щебечи себе о всякой нелогичной ерунде как можно убедительнее, лишь бы собеседник перестал спрашивать о том, о чём ему знать не положено. — Я думаю, тебе стоит прикупить такой. Ужасно хочу есть, а ты?

— Что? Да, наверное, то есть… Что с тобой происходит?!! — Фред оглядел меня с головы до ног, словно перед ним стояла не я.

— Со мной? Да, ты прав, — я состроила грустную гримасу, и немного опустила голову. — Я надеялась, что ты этого не заметишь, но как такое можно не заметить! Я недопустимо растолстела!

Фреда словно перекосило, а я, пытаясь сдержать подступающий смех, ускорила шаг. Не думала, что играть с ним в эту игру будет так забавно.

— Ты себя в зеркало-то видела? — оклемавшись, саркастично поинтересовался Фред. — Да тебя же скоро сквозняком сдует. Не боишься, что парень твой тебя попросту не заметит?

Парень. Этот вопрос выбил меня из колеи, но и дал понять, что Фред нормально воспринял новость о моём липовом бой-френде.

— А вот и Джорджи! — воскликнула я, увидев впереди близнеца Фреда.

— Джорджи?.. — удивился тот, а затем шёпотом обратился к брату. — Что это с ней?

— Сам не пойму, — тихо сказал Фред.

Я усмехнулась и, преодолев очередной лестничный пролёт, заскочила в Большой зал.

— Замечательный сегодня день, правда? — вдохнув полной грудью, сказала я, усаживаясь за стол.

Алисия и Кеннет переглянулись и с недоумением посмотрели на меня.

— Всё в порядке, наверное… — промолвил Фред, как обычно, садясь слева от меня. Я не очень хотела есть и решила, что после всех сегодняшних событий мне не помешает побыть немного наедине с собой. Я залпом выпила стакан тыквенного сока и встала.

— Простите, друзья, но я вынуждена вас покинуть, — и оставив ребят с обескураженными лицами, направилась в сторону выхода, по пути наткнувшись на Бенджамина Бёркли, того самого, которого когда-то сватала мне Патриция.

— Оу, Бенджамин,— я улыбнулась, — привет. Я Мелисса.

— Привет, — когтевранец улыбнулся в ответ.

— Как проходят тренировки по квиддичу? — поинтересовалась я. Парень начал отвечать, и мы вдвоём покинули Большой зал.

Как оказалось, Бенджамин, а точнее, просто Бен, отличный собеседник. Мы обсудили практически все английские сборные по квиддичу и выяснили, что болеем за одну и ту же команду. Потом Бен немного рассказал о своём хобби и о своей девушке из Шармбатонской академии. В общем, до гостиной я шла около часа, а может, и дольше, зато теперь мне есть с кем сидеть на зельеварении.

* * *

Меня разбудило тихое щебетание. Открыв глаза, я увидела над головой маленькую жёлтую птичку, похожую на мячик для игры в теннис.

— Меня просили сообщить, что мистер Уизли и мистер Уизли ждут вас в комнате за гобеленом, на третьем этаже, — прощебетала птичка.

— Чего? — всё ещё не проснувшись, прохрипела я.

— Это очень-очень срочно! — застрекотала птичка. — Мистер Уизли и мистер Уизли попали в беду, и им не обойтись без вашей помощи.

Я резко вскочила с кровати, схватила волшебную палочку и в чём была вылетела из спальни. Во что они опять ввязались? Ну неужели нельзя хоть день прожить спокойно? Ну или ночь. Правда, слово «спокойствие» никак не вяжется с Фредом и Джорджем, как ни старайся. Я за считанные минуты преодолела все лестничные пролёты, даже не подумав о том, что меня могут поймать, и буквально влетела в комнатку за гобеленом.

— Что стряслось?! — воскликнула я, но тут же застыла, словно оцепеневшая. Фред и Джордж как ни в чём не бывало сидели за столом и запаковывали Забастовочные завтраки, а рядом с ними громоздилась огромная стопка конвертов.

— Ты в курсе, что ты в ночнушке? — оглядев меня с головы до ног, съязвил Фред.

Я была просто вне себя от гнева.

— Птица твоих рук дело, не так ли? — грубо поинтересовалась я. — И это, к твоему сведению, ПИЖАМА!

— Я ему говорил, что ты всё не так поймёшь, — оправдался Джордж.

— Да ладно вам, это же смешно, — захихикал Фред.

— Это не смешно, понятно?! — выкрикнула я с такой злостью, что парень тут же переменился в лице. — Мистер Уизли и мистер Уизли в беде! Ля-ля-ля… Да я чуть с сума не сошла! Какая тут у вас может быть беда, чтобы будить меня посреди ночи?

— Не успеваем подписать конверты для заказов, — Фред указал в сторону огромной стопки, — а у тебя здорово получается.

Я опалила его уничтожающим взглядом и выдохнула.

— И, раз уж ты перебесилась, я повторю свой вопрос: — снова начал гриффиндорец. — Ты в курсе, что ты в пижаме?

— В курсе, — сердито буркнула я. — И что с того?

— Прохладно, — Фред пожал плечами.

— Там в тумбочке есть старая тёплая мантия, — Джордж кивнул, указывая на покосившуюся тумбочку. Я метнулась к противоположной стене, быстро закуталась в мантию, и села напротив братьев.

— Вы ничего не видели, — недовольно буркнула я.

— Да там и глядеть-то не на что, — усмехнулся Фред.

— Ты сегодня договоришься, я тебе врежу! — пригрозила я.

— У меня двое старших братьев, Перси, конечно же, не в счёт, так что какая-то девчонка мне не угроза, — Фред вальяжно развалился на стуле и скрестил руки на груди. Джордж всё это время переводил взгляд то на меня, то на Фреда и улыбался.

— Ты так думаешь? — ухмыльнулась я.

— Я это знаю, — ехидно промолвил Фред.

Я, словно по команде, вскочила со стула, перегнулась через стол и потянула руки к волосам парня. Огромная стопка конвертов тут же повалилась на пол вместе с Забастовочными завтраками, а смеющийся Джордж отскочил в сторону, освобождая больше пространства для действий. Но я не успела вцепиться в волосы Фреда, потому что он, немного привстав, обхватил меня за плечи и перетащил через стол так, что я теперь оказалась на полу возле его ног. Я снова попыталась вскочить, но парень тут же поднял меня, усадил себе на колени и, потянув за рукава мантии, завязал их в тугой узел на спине, из-за чего я теперь выглядела словно заключенная сумасшедшего дома.

— Ты даже не сильнее Джинни, — ухмыльнулся Фред.

— А она, между прочим, продержалась около пяти минут, — добавил Джордж, всё ещё посмеиваясь.

— Пусти, — раздражённо сказала я.

— И не подумаю, — хмыкнул Фред и бесцеремонно положил руку на моё колено. — Ты теперь мой трофей.

— Какой я тебе трофей! — вскипела я. — Отпусти немедленно!

— Не-а, — улыбнулся он.

Я зашевелилась, пытаясь освободиться, но тщетно — Фред крепко держал меня. Единственное, что мне удалось, это повернуться лицом к нему, хотя, кажется, сам Фред был не против этого. Я оглядела его ухмыляющуюся физиономию и снова попыталась вырваться, но опять провал. Тогда я сделала то единственное, что мне оставалось в таком положении: что есть мочи укусила Фреда где-то в области ключицы.

— Ау! — выкрикнул парень и разжал объятия. Воспользовавшись моментом, я отскочила от него подальше и всё же выпуталась из мантии.

— Ещё раз так сделаешь, укушу сильнее, — хмыкнула я и, усевшись за стол, стала заполнять список заказов, которые как раз подготовил Джордж.

Закончили мы к рассвету. Я не видела смысла снова ложиться спать, но близнецы решили всё же пару часов подремать, поэтому на завтрак я пришла первая. Я не спеша пила чай, рассматривая потихоньку сбредавшихся в Большой зал учителей и учеников. Вот за преподавательский стол уселась профессор Чарити Бербидж, такая молодая… После войны её тело так и не нашли. Августа Эрвилок, пятнадцатилетняя студентка Пуффендуя — через год на её семью нападут пожиратели смерти, и все, включая маленькую сестру, погибнут. Об этом напишут в «Пророке», после чего в газете создадут отдельный разворот для подобных заметок. Элеонора Вебб, когтевранка, единственная в своём роду, кто не поступил на Слизерин. Девушку ещё до начала войны незаконно осудят и упрячут в Азкабан, где она и умрёт от неизвестной инфекции. Профессор Биллимор Бильбо лишится обеих ног во время сражения. Майкл Мейсон, гриффиндорец, не сможет доказать, что является потомственным волшебником, — его с семьей найдут в пригороде Лондона уже мёртвыми. Альбус Дамблдор, который так увлечённо рассказывает что-то Флитвику, погибнет через год от руки Северуса Снейпа, а сам Снейп умрёт во время сражения от укуса змеи. Миранда Бигетс со Слизерина откажется примкнуть к Пожирателям. Её мать погибнет, а саму девушку так и не найдут. Ванда Митчелл, гриффиндорка и моя лучшая подруга, проведёт год прячась вместе с семьей от министерства, им чудом удалось спастись. Колин Криви, гриффиндорец и мой лучший друг, погибнет во время битвы за Хогвартс, вытолкнув меня из-под убивающего заклинания. Фред Уизли, который как раз усаживался напротив, умрёт на восьмом этаже под обломками стены, моментально. Всё это для меня прошлое, а для остальных только будущее. Дети, взрослые и подростки смеются и наслаждаются жизнью, даже не подозревая, какие горести подстерегают их. Стоят и выжидают подходящего момента для удара, и дождутся, это я знаю точно. Никто не заслужил такой страшной участи, но это неизбежно: это их судьбы и их жизни, которые вот-вот закончатся. Если бы только я могла предупредить хоть кого-то, спасти хотя бы одну единственную жизнь, но я не могу! и каждый день эти желание и немощь выедают в моей душе очередную язву. Нет никакого толку в знании будущего, если ты не можешь ничего изменить. Но я знаю и помню всё — это моё бремя.

— Мел, с тобой всё в порядке? — спросил Джордж.

— Да, всё хорошо, просто спать хочу, — я попыталась выдавить улыбку, но у меня ничего не получилось. Я ещё раз оглядела Большой зал и вздохнула. Ход моих мыслей нарушил Фред, который совершенно неожиданно для меня выдал такое, что я никак не ожидала услышать:

— Ты иногда так смотришь, будто знаешь, что случится в следующую секунду, — тихо сказал он. Я затаила дыхание, понимая, что сейчас парень как никогда близок к истине. — А твой взгляд… Глаза… Словно они видят то, что никто из нас видеть не способен — будущее. Честное слово, иногда у меня появляется такое чувство, что ты в любой момент можешь поведать мне мою судьбу.

Я вздохнула и отвела взгляд. Как? Как он узнал об этом? Как Фред смог подобраться так близко к моей тайне?

— Чушь, — фыркнула я и тут же улыбнулась. — Я тебе не профессор Трелони.

Фред как-то уныло улыбнулся в ответ и отвернулся.

На травологии, всё ещё пребывая в угнетённом состоянии, я молча сидела и составляла письменную часть нашей с Фредом курсовой работы, а он тем временем рисовал очередную стадию роста объектов нашей курсовой. Меня не подбодрило даже то, что профессор Стебль назвала наш проект одним из лучших и, внимательно осмотрев растение, объявила, что оно зацветёт после Рождества.

Я перевернула лист пергамента, макнула перо в чернила и уже собиралась выводить новую строчку, как заметила, что Фред занимается вовсе не тем, чем нужно. Парень отложил в сторону альбом и что-то вырисовывал на горшке, в котором росли наши бобы.

— Что ты делаешь? — удивилась я и заглянула в работу грифффиндорца. На глиняном горшке было написано: «Патрик», и теперь Фред закрашивал буквы ярко-красным цветом. Я резко пододвинула горшок к себе, отчего растение начало трястись.

— Эй! Угробишь! — возмутился Фред.

— Что это такое? — я указала на красные буквы и выжидающе посмотрела на парня.

— Имя нашего цветка, — серьезно ответил Фред, а я чуть не покатилась по полу от смеха.

— Это же куст, кустам не дают имен, а тем более таких как Патрик, — усмехнулась я.

— Что ты имеешь против Патрика? — ухмыльнулся гриффиндорец, и забрал у меня растение.

— Мне не нравится это имя, — сказала я, а Фред откинулся на спинку стула и взял карандаш в зубы. — И наш куст не будут так звать, да и вообще никак его звать не будут, потому что это куст! — категорично заявила я

— А мне нравится имя Патрик, — вытащив изо рта карандаш, сказал Фред с самой серьёзной миной на лице.

— Неужели? — съехидничала я.

— Да. И ему, кстати, тоже, — парень указал в сторону горшка, в котором нежный вьющийся росточек тянул к нему свои листики. — Оно простое и легко запоминается, точно так же, как Фред или Джордж.

— Разве ты не Фредерик? — я улыбнулась и придвинулась ближе, беседа обещала быть интересной.

— Нет, и даже не Альфред. На нас с Джорджем у родителей случился пробой в фантазии, — Фред сел ровно и облокотился о стол. — Сама посмотри: — парень напыжился и принял важный вид: — Уильям, Чарльз, Персиваль, потом, — он развёл руками: — мы с Джорджем, и снова: Рональд, Джиневра… Родители попросту не заморачивались, как нас назвать, и это круто.

— Да, я понимаю, что ты рад и всё такое, но наше растение не будут звать Патриком, — я была непреклонна, мне и так сейчас хватает дурастики в жизни.

— Ладно, давай подойдём к этому вопросу с другой стороны, — увлечённо начал Фред. О, Мерлин! ну что он опять придумал?! — Ты и твой муж…

— Фред, может не надо? — я улыбнулась, представляя дальнейшее развитие этой истории.

— Так вот, ты и твой муж ждёте первенца, — гриффиндорец многозначительно посмотрел на меня, и я, непонятно отчего, смутилась. — И вот малыш появляется на свет, прекрасный мальчик, в котором вы оба души не чаете, и твой муж говорит, что хочет назвать его Патриком. Что ты ему ответишь? Что детям не дают имён?

— О, Мерлин! Фред, откуда это в твоей голове? — выдавила я сквозь смех.

— Я серьёзно! — парень насупился. — Тебе не нравится это имя, и ты должна будешь что-то ему сказать, чтобы твой сын не носил ненавистное тебе прозвище. Что ты ему скажешь?

— Я думаю, мы с ним сойдёмся на втором имени, — ответила я.

— Кому какое дело, какое там у тебя второе имя, — фыркнул парень. — А твой муж хочет назвать первенца именно Патриком, предположим, в честь своего отважного друга, погибшего в бою. Неужели ты наплюешь на чувства любимого человека, только из-за того, что тебе не нравится какое-то там имя?!

— Нет, конечно, но это сложная ситуация, — я начала рассуждать, — и, между прочим, некоторых людей интересуют вторые имена.

— Да? И какое же у тебя второе имя?

— Освин, — машинально ляпнула я.

— Мелисса Освин… Освин?!.. Выходит, не только у моих родителей иссякла фантазия, — Фред покачал головой.

Я отвела взгляд. Чёрт, прокололась и назвала свое настоящее второе имя!

— Итак, вернёмся к сложившейся ситуации, — продолжил Фред, я подперла голову рукой, терпеливо ожидая ещё одного монолога. — Если ты не хочешь, а тем более не можешь ранить чувства человека, который тебе небезразличен, ты не запретишь ему дать имя сыну. Так почему же тогда я не могу назвать плод своего нелёгкого труда, — гриффиндорец сделал ударение на слове «нелёгкого», — Патриком, в честь моей черепахи, которую я очень любил в детстве, только потому, что какой-то девчонке дабл-Освин не нравится это имя?!

Я снова рассмеялась. Нести полную чушь с серьёзным лицом может только Фред. У него просто дар в поднятии настроения.

— Ну ладно, ладно, пусть будет Патрик, — выдавила я сквозь смех, после чего Фред сжал кулак в победном жесте. — Кстати, а черепаха-то куда делась?

— Убежала, — промолвил парень, продолжая размалёвывать горшок.

— Неудивительно, с таким-то именем.

Фред поднял голову и улыбнулся той самой улыбкой, которую я люблю больше всего. Я улыбнулась в ответ, навсегда сохраняя этот момент в памяти. Не хочу сейчас даже думать о плохом, только не тогда, когда он рядом и улыбается.

За обедом близнецы пристали ко мне с уговорами снова помочь им с товарами. На этот раз они просили испробовать какой-то новый батончик. Сначала я насторожилась, но потом узнала, что они доработали Блевательные батончики, благодаря которым я в свое время пару раз смывалась с занятий, и на свою голову согласилась. В общем, получилось так, что после обеда Джордж куда-то делся, а я стояла посреди мужского туалета и наблюдала, как Фред запирает дверь.

— Ну что, готова? — спросил Фред.

— Вы точно всё правильно сделали? — в который раз спрашивала я.

— Точно, точно, — заверил Фред. — Мы уже испробовали их на себе, просто должны убедиться, что они на всех действуют одинаково.

— Ладно, давай сюда.

Парень вытащил из сумки батончик и подал его мне. Я быстро высвободила его из упаковки и откусила. Почти сразу же я почувствовала, что меня начало тошнить (знакомое чувство, именно так я сбегала с некоторых уроков Керроу), я резко открыла дверь кабинки туалета, и меня тут же вырвало в унитаз.

— Действует! — возликовал Фред.

Я повернула батончик другим концом, чтобы откусить противоядие, но его там не было!

— Где противоядие? — выкрикнула я, чувствуя, как желудок сворачивается в трубочку. Меня снова стошнило.

— Сейчас, — Фред начал рыться в сумке.

— Почему вы не сделали этот чёртов батончик двухсторонним?! — желудок скрутило, я опустилась на колени. Сколько помню Блевательные батончики, они всегда продавались с противоядием на другом конце. Так вот, значит, как близнецы его доработали!

— Быстрее! — выкрикнула я, чувствуя, как остатки моего обеда подступают к горлу.

— Чёрт! Кажется, я забыл противоядие! — Фред выронил сумку и схватился за голову.

— Какого Мерлина… — но я не договорила, потому что меня снова вырвало.

— Подожди здесь, я сейчас всё принесу…

— Стой, дурья твоя башка! — простонала я, кишки устроили революцию. — Нельзя же оставить меня в мужском туалете!

— Точно, — обескуражено промолвил парень.

Как Фред выпутался из этой ситуации, я не знаю, потому что после очередного извержения моего желудка в глазах потемнело, и я потеряла сознание. Очнулась я уже в сидячем положении возле умывальника. Перед глазами маячили два одинаковых беспокойных лица.

Фред извинялся несколько часов. Я наверное раз сто повторила, что всё нормально и ничего страшного не случилось, но парень не унимался. Дошло до того, что он пошёл в Хогсмид и принёс оттуда громадную коробку шоколадных конфет. Если честно, после всех обеденных экспериментов я даже смотреть не могла на пищу, а тем более что-то есть, поэтому все сладости оставила в каморке близнецов на третьем этаже.

На следующий день Фред и Джордж на занятиях так и не появились. Оказалось, что они всю ночь дорабатывали Блевательные батончики и теперь дрыхли у себя в спальне. А вечером они вовсю рекламировали новый товар всем обитателям гриффиндорской башни. Парни откусывали с одной стороны батончика и картинно блевали в заранее приготовленные самоочищающиеся ведра, а потом кусали с другой стороны и рвота прекращалась. Заказов было море. Я простонала, когда представила, что мне опять придётся до утра заниматься писаниной, но у Фреда и Джорджа на эту ночь были совершенно другие планы.

Не знаю где и как, но ребята выяснили, что у Амбридж завтра день рождения, и решили её поздравить. И теперь они, и я вместе с ними — потому что только дурак откажется от такого — размалёвывали одну из стен на втором этаже. Фред уже нарисовал эскиз огромной жабы с бантом на макушке. Жаба незавуалированно напоминала кучку, оставленную на лесной тропе гиппогрифом. Вокруг роились навозные мухи. Жирные, с зеленоватым отливом, они монотонно жужжали, заинтересованно направив выпуклые фасеточные глазки на земноводное. Жаба периодически выстреливала по мухам длинным языком, но неизменно промахивалась и издавала звуки, более похожие не на кваканье, а на активное извержение содержимого кишечника. Теперь мы добавляли картине красок, подключив всё своё вдохновение.

— Я уже вижу выражение её лица, — предвкушал Фред.

— Это будет шалость года! — с воодушевлением добавил Джордж.

— Кажется, нет, — скептически добавила я, и ребята тут же повернулись в мою сторону. — Закончилась зелёная краска, а мы ещё даже половину жабы не раскрасили.

— В каморке есть ещё, — махнул рукой Фред.

— Будь тут, охраняй наш шедевр, а мы пойдём черпанём ещё краски, — велел Джордж, и близнецы скрылись в следующем коридоре.

Я вернулась к раскрашиванью трепещущих мушиных крылышек, предвкушая, как Амбридж скрутит от гнева. Я так увлеклась, что даже не услышала, как кто-то подкрался сзади.

— Браво, мисс Освальд, — голос Снейпа прошёл сквозь меня, словно холодный кинжал. Я резко обернулась и выронила баночку с краской, хрупкое стекло вмиг дало трещину, и пол тут же подёрнулся приятной перламутровой плёночкой.

— Чёрт, — буркнула я.

Вот так и накрылась шалость года.

Полюс моего притяжения —

Ты, и только ты, без сомнения!

В разных городах, в разном времени

Чем дальше ты, тем ближе —

Ты только мой!

Т. Кароль «Полюс притяжения»

Это было первое наказание за всю мою школьную жизнь. Не то чтобы я никогда не нарушала правил, просто не попадалась. Снейп был в бешенстве из-за того, что я снова привлекаю к себе внимание. Я битый час выслушивала его нравоучения, даже подумала, что к утру потеряю слух напрочь. Потом заявилась Амбридж… Она увидела незаконченный рисунок и мигом отправилась к Снейпу. Жаба как-то сразу просекла, что Снейп поймал меня с поличным и всё пыталась дознаться, кто ещё со мной был, но я упорно отмалчивалась. Я подозревала, что Снейп знает о моих соучастниках, но, как говорится, не пойман — не вор. Так на этот раз Фред с Джорджем вышли сухими из воды, а я огребла по полной. Амбридж порывалась увести меня и усадить за строчки, но Снейп, к моему большому удивлению, вмешался и, заверив жабу в том, что у него есть более действенное наказание, как-то неназойливо выпроводил её восвояси.

— С вашими друзьями, мисс Освальд, вы рискуете остаться без руки, — со злостью выплюнул он после ухода Амбридж.

Я, во-первых, должна была избавиться от рисунка на стене, а во-вторых, неделю переписывать какую-то древнюю картотеку в кабинете Снейпа, и всё это без помощи магии. Стену-то я, с грехом пополам, всё же отмыла. Хвала Мерлину, Фред с Джорджем раздобыли где-то волшебный растворитель, который уничтожал краску за считанные минуты. А вот картотека…

— Это ваше задание на сегодня, — холодно сказал Снейп, указывая волшебной палочкой на фанерный ящичек со старыми пергаментами. Профессор как раз наложил на мою руку свежую повязку и теперь был готов наблюдать за моей работой.

Я вздохнула: сегодня это были накладные о поставках продуктов за тысяча восемьсот шестидесятые годы. Ну кому нужно это старьё! Джордж как-то сказал, что весь этот хлам хранят именно для наказаний, и я с ним полностью согласна. Я макнула перо в чернильницу и принялась переписывать первый лист.

Время тянулось бесконечно долго. Мне казалось, что я провела вечность в этом подземелье, хотя прошло только около часа. Я продолжала смиренно выводить строчку за строчкой, несмотря на то, что кисть уже так сильно затекла, что я почти не чувствовала её. Спустя ещё пару часов я наконец-то закончила, что означало завершение моего наказания. Я аккуратно отложила перо на край стола и принялась разминать руку.

— Как жаль, что вы пропустили матч по квиддичу, — ехидный голос Снейпа нарушил гробовую тишину кабинета.

— Вы забываете, профессор, я уже была на этом матче, — отозвалась я, и Снейп тут же переменился в лице. — А вы весь день провели в подземелье и не знаете, как сыграла команда факультета, деканом которого вы являетесь. А я знаю…

Я встала, взяла сумку и направилась к выходу.

— И, раз уж вы так желаете убедиться, действительно ли я из будущего, — уже почти у самой двери я обернулась: — я вам скажу, как закончился матч. Гриффиндор победил, — я не смогла сдержать торжества, и Снейп хмыкнул, — но, думаю, вас порадует, что Гарри Поттера и обоих Уизли отстранили от участия в играх, — я перевела взгляд на часы: — сорок минут назад профессор Амбридж запретила им играть. Я могу идти?

— Да, мисс Освальд.

Снейп никогда не называл меня липовым именем, если рядом никого не было. Он словно напоминал, кто я такая и на каких правах нахожусь здесь. Но сейчас я не хотела думать об этом, потому что было кое-что гораздо важнее моего перемещения во времени: Фреда исключили из команды. Фреда, который беззаветно любит квиддич и только ради него вернулся в Хогвартс. Я знаю, что ему сейчас тяжело и как никогда понадобится поддержка друга, но я не хотела идти в гостиную, просто не могла. Сейчас там все в подавленном состоянии, а я не выдержу этой безысходности, только не теперь, когда мои раны снова только-только начали затягиваться.

Я не спеша завернула в очередной коридор и увидела Фреда, который, заметив меня, остановился. С расстояния нескольких ярдов я разглядела его грустное лицо и подошла ближе.

— Как ты? — очень тихо спросила я.

— А ты как думаешь? — промолвил парень, опуская взгляд. Я знала, что после матча он держался и никому не показывал своих истинных чувств. Притворялся, словно его вовсе не заботит исключение из команды, и никто, кроме Джорджа, не знал, что творится в душе у Фреда на самом деле. Он внимательно рассматривал свою обувь, не решаясь ничего сказать, хотя и не должен был. Говорить следовало мне, но в горле у меня застрял ком, и я не могла выдавить ни звука. Я просто схожу с ума, когда Фреду плохо! Не могу видеть, как его всегда улыбчивое лицо искажает гримаса боли. Сердце защемило… Я порывисто шагнула вперёд, обхватила Фреда за плечи и притянула к себе.

Время остановилось. Замерло, когда парень несмело положил руки мне на спину и прижал меня к своей груди. Фред уткнулся в моё плечо и выдохнул. Я вздрогнула, надеясь, что он этого не заметит, хотя какая теперь разница!

— Всё будет хорошо, — сказала я, перебирая рыжие волосы парня.

— Спасибо, — прошептал Фред, и его дыхание коснулось моей ключицы. Я снова вздрогнула и положила голову ему на плечо.

— Люблю тебя, — одними губами сказала я, сильнее прижимаясь к самому дорогому моему человеку, но он, конечно же, не мог ничего слышать. По щеке прокатилась одинокая слеза и упала на свитер Фреда, оставив мокрый след, о котором гриффиндорец никогда не узнает, так же, как и о моих чувствах к нему.

На следующий день обоих близнецов словно подменили: они, кажется, и думать забыли о квиддиче. Поймали меня после завтрака и попросили прийти вечером на восьмой этаж, потому что они, видите ли, хотят показать мне что-то из ряда вон выходящее. И, по-моему, я догадываюсь, что именно. Я решила переодеться в повседневную одежду и вернулась в гостиную на пару минут. В нашей спальне, как обычно, были Алисия, Анджелина и Патриция, последняя посмотрела на меня исподлобья и поднялась. Быстро достав свитер и джинсы, я скинула с себя уже растянувшуюся форму и надела приготовленные вещи, но они тоже были немного велики. Я быстро уменьшила их до нужного размера, ругая нынешних портных, которые до сих пор не додумались до автоподгоняемой одежды, и шагнула к выходу, но путь мне загородила Патриция.

— Какие-то проблемы? — спросила я (только этого мне сейчас не хватает!)

— Ты моя проблема, — со злостью прошипела Патриция.

Я знала, что она просто так не отцепится, и решила сразу сделать ход конем:

— Я хочу выйти. Мне позвать Фреда, чтобы он объяснил тебе доходчивее? — я уже и думать забыла о том, что Фред чего-то наговорил Анджелине и Патриции после их нападения на меня, но на них это действовало до сих пор: Стимпсон резко изменилась в лице.

— Патриция, — вдруг подала голос Анджелина, — отойди.

Девушка недовольно хмыкнула и вернулась на своё место, а я стремглав вылетела из спальни и направилась на восьмой этаж, где меня уже ждали близнецы.

— Закрой глаза, — велел Фред. Я послушно прикрыла веки, чувствуя, как парень сжимает мою руку. Наши пальцы переплелись, и я улыбнулась краешком губ: всю жизнь мечтала это сделать.

Фред легонько подтолкнул меня в сторону Выручай-комнаты.

— Уже можно открывать? — улыбнулась я.

— Секунду, — промолвил Фред, подталкивая меня чуть вперёд. — Можно.

Я распахнула глаза и поняла, что мы находимся в новой лаборатории близнецов: всё пространство было заставлено их изобретениями и завалено чертежами.

— Вау! — выдохнула я: это выглядело почти как будущий магазин ребят!

— Это Выручай-комната, — объявил Джордж.

— Мы здесь тренируемся вместе с Гарри, — подхватил Фред.

— И решили, что будет неплохо перенести сюда нашу лабораторию, — продолжил Джордж.

— Потому что эта комната даёт всё, что мы пожелаем, и преображается в то, во что мы пожелаем, — объявил Фред, и губы обоих братьев растянулись в довольных улыбках.

— Прямо-таки всё? — я сделала вид, что скептически отношусь ко всему этому, но на самом деле я провела в Выручай-комнате не один день и знаю все её секреты.

— Проверь сама, — предложил Джордж. Я хмыкнула и отвернулась от близнецов. В комнате тут же появился магнитофон, мой маггловский магнитофон, подаренный тётей Медди, который в будущем стоит в моей комнате. Я нажала пару кнопок, и зазвучала моя любимая музыка. Стены стали ярко-сиреневыми, прямо как у меня дома, а в углу появилось моё любимое кресло. Я закружилась по комнате в такт музыке, усилием мысли расставляя в подходящих местах букеты в изящных вазах: не знаю почему, но мне так захотелось цветов! А потом я вспомнила тот сон про поляну, который приснился мне, когда я нечаянно заснула вместе с Фредом в гостиной. Цветы тут же преобразились в те, из сна, отдали свои лепестки ветру, и тот закружил их по комнате в ритме звучавшей мелодии. Я улыбнулась и остановилась, передо мной тут же появилось небольшое зеркало, представляя взору ужасную картину: мои волосы неумолимо светлели. Я резко заскочила в соседнюю комнатку, которая мгновенно образовалась по моему желанию и заперла дверь на все замки. В этой маленькой каморке не было ничего, кроме огромного зеркала во всю стену. Я замерла, наблюдая, как ко мне медленно возвращается настоящая внешность, которая уже стала непривычной.

— Мел, что случилось? Ты в порядке? — из-за двери послышался встревоженный голос Фреда.

— Да, всё хорошо, я сейчас, — успокоила я его.

Я достала волшебную палочку, не имея ни малейшего желания снова изменять себе внешность. Пускай Фред войдёт и увидит меня настоящую, пусть узнает, кто я такая на самом деле. Я повернулась в сторону двери, наблюдая, как на ней исчезают все замки. Я стояла и ждала, ждала, когда он войдёт. За дверью послышались шаги, я испугалась и взмахнула палочкой. Как только последний волос на моей голове потемнел, дверь отворилась и в каморку заглянул Джордж.

— Мелисса, ты точно в порядке? — спросил он.

— Да, — я улыбнулась, бросила тоскливый взгляд в зеркало и со вздохом вернулась в лабораторию. Каморка за моей спиной тут же исчезла вместе с магнитофоном и сиреневыми стенами.

* * *

А на выходных выпал первый снег. Я, Фред, Джордж, Ли, Алисия и Кеннет отправились кататься на санках. Ли и Кеннет сразу умчались к каким-то когтевранкам, Алисия с Джорджем уже съезжали по склону, а мы с Фредом так и остались наверху, наблюдая за остальными. После того злосчастного матча наши с Фредом отношения изменились. Он перестал вести себя со мной как раньше, он даже не был таким, как в тот период, когда пытался проявить симпатию. Мы больше не разговаривали на истории магии, заказы я оформляла сама, а во время обедов Фред перестал садиться возле меня, как делал это раньше. Лишь одно оставалось по-прежнему: парень носил вместо меня мою сумку. Было такое чувство, что нас познакомили минут пять назад и оставили одних, а мы так смущены, что не можем выдавить ни слова. Но иногда прежний Фред возвращался, особенно в такие моменты, как сейчас.

— Ну что, на старт? — гриффиндорец проказливо улыбнулся и подтолкнул меня к санкам.

— А может, не надо? — я поморщилась, вспоминая, как однажды сломала руку, катаясь на таких.

— Отговорки не принимаются, — сказал Фред, усадил меня в санки, а сам примостился впереди. В такие моменты безопасность превыше всего, а особенно, если ты находишься рядом с человеком по фамилии Уизли. Поэтому я отбросила смущение, крепко обхватила Фреда и прижалась лицом к его спине.

— Да не бойся, ты же со мной, — с улыбкой в голосе сказал парень.

— Потому я и боюсь, — буркнула я. Фред хмыкнул и оттолкнулся.

Я чувствовала, с какой скоростью мы мчимся вниз, честное слово, это было словно ты выпрыгнул из окна. Ветер гудел в ушах, и я почти ничего не слышала, мечтая побыстрее твёрдо стать на ноги. Но тут что-то пошло не так, и санки резко изменили траекторию. Я зажмурилась и почувствовала, как начинаю взлетать, в прямом смысле! А потом я упала на снег, прокатилась ещё пару метров и замерла, чувствуя, как что-то тяжелое придавило меня к земле. Снежинки облепили мои ресницы, но всё же мне удалось открыть глаза, и я поняла, что этим «чем-то» был Фред. Он непонимающе посмотрел мне в глаза, а затем его губы растянулись в широкой улыбке.

— Это было здорово! — промолвил парень, и его дыхание обожгло мне лицо. Повисла неловкая пауза. Боковым зрением я стала замечать, что все вокруг обращают внимание на наше с Фредом интересное положение и начинают подходить ближе, чтобы получше рассмотреть, чем это мы занимаемся в сугробе.

— Э-э-э… Фред, — промолвила я.

— Что?

— Ты не хочешь встать?

— Ой, прости! — Фред тут же вскочил на ноги и подал мне руку.

— Спасибо, — выдохнула я, и начала отряхиваться. Рыжеволосый гриффиндорец мигом откопал из сугроба наши санки, схватил меня за руку и потащил обратно на горку.

— Фред, пожалуйста, не надо, — я скривилась, представляя очередное падение. — Я больше не хочу!

— Да ладно, весело же, — парень улыбнулся и ускорил шаг. Его улыбка снова выбила меня из колеи, и я даже не заметила, как мы достигли вершины склона. Я понимала, что очередной спуск неизбежен, а мне ой как не хотелось снова неконтролируемо лететь с горы, и я решила совершить абсолютно безумный поступок: достала волшебную палочку, скатала снежок заклинанием и с помощью магии запустила его в Фреда с другой стороны.

— Эй! Это кто там такой смелый? — выкрикнул парень, потирая затылок. Но там, куда глядел Фред, были только несколько пуффендуйцев, которые как раз умчались вниз на своих санках. Я хихикнула и снова взмахнула волшебной палочкой: ещё один снежок атаковал Фреда с того же самого направления. Гриффиндорец резко обернулся, желая застать виновника, но снова провал. Я не удержалась и заколдовала ещё один снежок, который дал Фреду прямо по лбу. Парень понять не мог, что за невидимая сила решила превратить его в снеговика. Я согнулась от смеха, чем сразу же себя и выдала.

— Ну держись, Мел! — пригрозил парень. Он быстро слепил увесистый снежок и швырнул его в мою сторону, но я успела увернуться, и снежный ком распластался по лицу Джорджа, который как раз шёл к нам вместе с Алисией. Та чуть не покатилась со смеху, глядя на облепленную снегом физиономию парня, а Джордж, не теряя ни секунды, принялся обстреливать брата. Снежки летали туда-сюда, словно бладжеры во время игры в квиддич, привлекая к ледовому побоищу всё больше народу. Нам с Алисией удалось укрыться на безопасном расстоянии, и теперь мы наблюдали, как Фред с Джорджем заколдовывали снежки, чтобы те долетали аж до гриффиндорской башни. Но тут в окне появилась ещё одна рыжая голова.

— Эй! Я староста, — закричал Рон Уизли. — Если ещё хоть один снежок попадёт в окно…

Но мы так и не узнали, чем нас хотел напугать Рон. Как только тот заикнулся про старосту, Фред с Джорджем переглянулись и пульнули в брата двумя особо крупными снарядами, сражённый Рон тут же со злостью закрыл окно. А потом близнецы рассекретили наше с Алисией убежище и завалили нас горой снега. Вернулись мы уже после обеда, насквозь мокрые и продрогшие. Ребята притаранили из кухни гору еды, и мы до глубокой ночи просидели в спальне мальчиков.

Следующим утром Фред и Джордж не явились на занятия. Я было подумала, что они опять дрыхнут, и уже собиралась прочитать обоим мораль при встрече, но Алисия сообщила, что братья смылись в Хогсмид по какому-то срочному делу. Я подозревала, что дело это касалось магазина, но понять не могла, почему близнецы не предупредили меня. Весь день я провела в компании Алисии, вплоть до момента, когда она собралась на тренировку ОД. В гостиной остались первокурсники и несколько шестикурсников, которые яростно обсуждали последний матч Холидейских Гарпий против Пушек-Педдл. На правах старшей, я заняла самое лучшее кресло у камина и решила начать оформление нашей с Фредом курсовой работы. Мне нужно было расположить его рисунки в нужном порядке, к каждому сделать заголовок и приложить подробное описание стадии роста. То ли я быстро управилась, то ли время промчалось незаметно, но как только я закончила с последней страницей, в гостиную начали сбредаться члены ОД. Я надеялась, что и близнецы будут среди них. Мои ожидания оправдались лишь частично: самыми последними вернулись Джордж и Алисия.

— Привет, Мел, — поздоровался парень, плюхнувшись на диван. — Уже всё выучила?

— Всё да не всё, — хмыкнула я. — А Фред где?

— Точно, — Джордж театрально хлопнул себя по лбу. — Он в Выручай-комнате тебя ждёт.

— Меня?..

— Ну да. Сказал, что у него к тебе срочное дело.

— Что вы уже натворили? — воскликнула я, привлекая внимание других гриффиндорцев.

— Ничего, — ответил Джордж с явно напускным простодушием. — Он меня не посвятил в свои планы, в первый раз, между прочим, и что ему от тебя нужно я не знаю.

— Ладно, прости, что накричала, — я виновато вздохнула и направилась к выходу.

Выручай-комната находилась недалеко от башни Гриффиндора, поэтому уже через несколько минут я стояла перед обычной серой дверью. Это не было входом ни в лабораторию, ни в тренировочный зал ОД — что-то неизвестное. Интуиция подсказывала, что не стоит заходить, но я никогда к ней не прислушивалась и нерешительно толкнула эту серую дверь. Комната, если её можно было так назвать, была маленькой, с холодными каменными стенами и чёрным потолком. В ней было пусто, и только Фред стоял напротив входа, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Таким хмурым я его никогда не видела, и моё чутье всё сильнее давало понять, что я зря пришла сюда.

— Привет, Фред, — робко промолвила я. Парень поднял на меня глаза, но ничего не сказал. — Что-то случилось?

— Случилось, — холодно произнёс парень. Я не решалась ступить ни шагу и замерла почти возле входа.

— Что? — поинтересовалась я.

— Нужно поговорить, — сказал Фред, и я напряглась, не понимая, что могло произойти за сутки, ведь вчера всё было просто прекрасно.

— О чём поговорить? — снова задала вопрос я.

— О нас.

— А что с нами не так? — я попыталась прикинуться недотёпой.

— Только не нужно играть в эти игры снова, — резко отозвался парень, и оттолкнулся от стены. — Ты прекрасно поняла, о чём я.

Я выдохнула, и снова решила напомнить Фреду про мифического бой-френда.

— Фред, я же сказала, у меня есть парень, и я бы не хотела…

— Почему ты мне всё время врёшь?! — Фред почти кричал, подходя ближе. — Ты думаешь, я не вижу, что ты просто придумываешь какие-то глупые отговорки?! Я не дурак, Мелисса! Я уверен, нет никакого парня! И не нужно сейчас кричать, что я про тебя ничего не знаю, что меня это не касается, как ты это делаешь постоянно! За четыре месяца ты не получила ни одного письма. Я ни за что не поверю, что парень может быть насколько занятым, чтобы ни разу не написать своей девушке! Зачем ты мне врёшь, Мелисса, зачем?! Ты словно испытываешь меня на прочность, а потом ведёшь себя так, будто ничего не произошло. А я же просто… Я не хотел терять тебя, потому что ты мне небезразлична.

Я отступила назад и попыталась вжаться в стену. Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот разорвёт грудную клетку, на лбу выступили капельки холодного пота, а ноги стали подкашиваться. Мишель внутри меня кричала Фреду, что любит его, что всегда хотела быть с ним. Она билась, словно птица в клетке, пытаясь найти хоть какую-то лазейку и вырваться на свободу, к нему, к Фреду. Но Мишель была заперта в тюрьме по имени Мелисса. Она до крови изодрала руки, пытаясь пробиться сквозь железную дверь. Мишель била в неё кулаками, кусалась, царапалась и кричала, требуя освободить её, но Мелисса была холодна и рассудительна, она видела наперёд все последствия и пыталась затолкать Мишель в своём сознании ещё глубже, так, чтобы её голос звучал как далёкое эхо, как глухой отзвук прошлого.

— Это неправильно, — выдавила я, и Мишель забилась в истерике ещё сильнее.

— Что неправильно? — Фред подошёл ближе, сократив расстояние между нами до пары шагов. — Мои чувства неправильны? Я никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного, — парень схватил меня за руку и прижал мою ладонь к своей груди. — Словно у меня магнит здесь, а ты мой полюс, мой полюс притяжения. Я закрываю глаза и чувствую, как меня тянет к тебе с непреодолимой силой. Дни без тебя кажутся бессмысленными, я с ума схожу, когда тебя долго нет рядом, когда не могу взять тебя за руку или прижать к себе. Помнишь, как ты обняла меня после квиддича? В этот момент магнит внутри меня успокоился, впервые за долгое время, потому что получил то, что ему было жизненно необходимо — его вторую половинку, его полюс притяжения.

— Фред, — мой голос дрожал, и я еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. — Я не могу…

Парень сократил последнее расстояние между нами и коснулся моей щеки.

— Я знаю, ты тоже что-то чувствуешь ко мне, — промолвил Фред, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Такое просто не может не быть взаимными, я не верю… Я вижу твой взгляд каждый день, и в нём столько боли, словно ты мучаешь себя, истязаешь… Но когда мы вместе, ты другая, ты расслабляешься, это видно, глаза никогда не врут. Ты словно удерживаешь себя, будто заперла все чувства внутри и не позволяешь им вырваться, и из-за этого не можешь избавиться от боли, которая отражается в твоём взгляде.

— Фред, всё не так просто… — меня трясло от страха, но я даже пальцем пошевелить не могла. Мишель внутри меня пыталась докричаться до Фреда, пыталась дать понять, что любит его и что, ДА! все чувства взаимны, но Мелисса её не пускала, навешивая на запертые двери всё новые замки.

— Я не хочу заставлять тебя, я могу ошибаться, но… — шептал Фред, всё ещё держа свою ладонь на моей щеке, которая пылала адским огнем. — Скажи, что ты чувствуешь ко мне, скажи, что отражается в твоём взгляде. Мел, пожалуйста…

Мелисса победила Мишель окончательно, придавив её стопудовой тяжестью воли. Мишель сидела в уголочке, в кромешной тьме и беспомощно плакала. «Он никогда не узнает о твоих чувствах, слышишь? — сказала Мелисса. — Ты сама так решила, и ты знаешь, что так правильно». Мишель всхлипнула в последний раз, Мелисса захлопнула окошко на тюремной двери и вернулась в Выручай-комнату, дабы огласить приговор.

— Я… — неуверенно начала я, а потом мой голос окреп и словно заледенел. Я посмотрела в глаза Фреду и сухо проговорила:

— Я ничего не чувствую к тебе, абсолютно ничего. Сожалею, если подала повод…

Теперь у меня не было сердца, потому что оно только что остановилось. Я причинила боль дорогому мне человеку, я не заслуживаю сердца.

Фред выдохнул и, чуть наклонившись, прижался лбом к моему лбу.

— Можешь не беспокоиться, — его голос стал тихим, а тон безразличным, — я больше не стану докучать тебе своими чувствами. Прости за этот цирк.

Фред резко выпрямился и вылетел из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что та чуть не слетела из петель.

— Нет, нет, нет! — замки опали, освобождая Мишель, но она осталась на месте, смысла к чему-то стремиться больше не было. Ноги подкосились, и я, обессилев от борьбы с собой, сползла по стене. Я лежала на полу и кричала от боли, кричала от безысходности. Почему именно сейчас? Почему он полюбил меня сейчас? Почему я не могу быть с ним? ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!

— НЕСПРАВЕДЛИВО!

Рана в груди лопнула, боль утраты того, что было так желанно и так близко впервые за всю мою жизнь, сразила меня окончательно. Комната сжалась до размеров каморки для швабр, придя в полное соответствие с масштабами клетки, в которой сидела Мишель. Я свернулась калачиком, прижимая руки к невидимой ране, пытаясь хоть немного заглушить боль. Но это не помогало. Рана увеличивалась, пожирая последние частички моей души. Я словно превращалась во что-то другое: в холодное, железное существо без сердца. Возможно, тот, кто отправил меня сюда, хотел, чтобы я стала такой, и, думаю, его удовлетворит результат.

Ночь я провела на полу в Выручай-комнате. Не знаю, спала ли я, потому что вся ночь выглядела для меня как один сплошной кошмар. Я вышла из своей каморки, словно из пещеры, и медленно поплелась вперёд, просто вперёд. Но тут из-за угла вылетели Алисия и Джордж, державший мою сумку.

— Мелисса, где тебя носит? Мы с ног сбились! — воскликнула Алисия, поправляя мою помятую форму. — Что с тобой случилось?

— Ничего, — безразлично прохрипела я.

— Мы забеспокоились, когда ты не вернулась, — проговорил Джордж. — Понять не могли, куда ты запропастилась.

— Не волнуйтесь, всё хорошо, — сказала я и, забрав у парня сумку, направилась на трансфигурацию.

Мы втроём зашли в класс со звонком. Фред уже сидел на месте, вперив взгляд в окно. Я приготовилась к уроку и уставилась на Макгонагалл, но на самом деле не слышала ни единого её слова. Я рассеянно смотрела прямо перед собой, абсолютно не воспринимая окружающий мир. Меня словно лишили всех ощущений, превратили в овощ. Ни чувств, ни эмоций — ничего…

— Мисс Освин, мисс Освин! — голос Макгонагалл вернул меня в реальность, и я испуганно посмотрела на неё. — Почему вы не пишете?

— Простите, сейчас, — я с готовностью взяла перо, но тут поняла, что передо мной нет учебника. Мы с Фредом носили книги пополам, и трансфигурацию всегда брал он. Я посмотрела в сторону парня: учебник лежал на его половине парты, и Фред стремительно переписывал нужные строчки. Он даже не хочет иметь со мной общий учебник, а я, как обычно, села с ним за одну парту, глупая Мишель!

— Где ваш учебник, мисс Освин? — спросила Макгонагалл.

— Я его забыла, — тихо сказала я, заметив, как перо Фреда на несколько секунд замерло над пергаментом. Он бросил в мою сторону короткий взгляд, и продолжил своё занятие.

— Минус пять баллов за неготовность к уроку, мисс Освин, — грозно сказала профессор, — и минус пять балов за неподобающий внешний вид.

Всю перемену перед следующим занятием я провела в туалете, пытаясь хоть немного разгладить форму, но я никак не могла вспомнить гладящее заклинание, и за перемену мой внешний вид почти не изменился. На заклинания я немного опоздала и вошла в класс, когда все уже заняли свои места. Я дошла до нашей с Фредом второй парты, где он уже сидел, и на секунду замерла, а потом, выдохнув, прошла дальше и уселась в самом конце, одна. Несколько человек тут же начали перешептываться, в том числе и Анджелина с Патрицией. Все прекрасно знали, что мы с близнецами были практически неразлучны, и теперь это непременно будут обсуждать и выдвигать свои версии возможной ссоры.

Профессора Флитвика я тоже не слышала. Мыслями я была дома, в своём времени. Я сидела у себя в комнате, освещённой ярким солнечным светом, и подпевала в такт музыке, звучавшей в плеере, который мне подарила тетя Медди. Она была ярой фанаткой маггловских вещей и постоянно приобретала что-то и себе и мне. Мы даже мечтали собрать коллекцию всевозможных музыкальных аппаратов. Как же я хочу домой! Я здесь уже почти четыре месяца, а Дамблдор до сих пор не нашёл способа вернуть меня. Порой мне кажется, что он вообще не собирается возвращать меня обратно…

Дни тянулись, словно пресная жвачка. Я перестала общаться с близнецами и Алисией, да и вообще с кем-то из студентов. Я ходила на уроки словно на автопилоте, ела машинально, не чувствуя вкуса, выполняла домашние задания, уединившись в библиотеке и шла спать. Одним словом, вела себя так, как следовало бы ещё с самого начала: не привлекала к себе ничьего внимания. Единственной моей компанией были вечно неприветливый Снейп и трусишка Патрик, правда, последний потихоньку умирал.

— Что же мне с тобой делать, а, Патрик? — поинтересовалась я, измеряя рост растения: он уменьшился почти вдвое. Патрик слабо шевельнул листочком, словно искал кого-то ещё.

— Его здесь нет, — сказала я, прекрасно понимая, что растению нужен Фред, а не я. — Ты же знаешь, он сюда больше не ходит.

Я укутала горшок и поставила его обратно на полку.

— Мне он тоже нужен, Патрик, — промолвила я, проведя по ярко-красным буквам на горшке. Я собрала свои вещи и вышла из теплицы. Если так пойдет и дальше, то каникулы он не переживёт.

Я ужасно хотела домой. В первый же день после ссоры с Фредом я ворвалась в кабинет Снейпа, требуя, чтобы меня немедленно вернули обратно. Я закатила жуткую истерику и, так и не дождавшись нормального ответа, умчалась куда подальше.

Джордж с Алисией, в свою очередь, пытались выяснить, что же произошло между нами. Я удивилась, когда поняла, что Фред ничего не рассказал брату, поэтому тоже решила, что им знать не обязательно, поссорились и дело с концом.

Почти три недели я провела не разговаривая ни с кем, кроме растения и преподавателя зельеваренья. Я ужасно похудела и стала выглядеть почти как скелет. Ни рана на руке, ни рана в груди не затягивались, и, к тому же, вернулись кошмары. Теперь в каждом сне я видела, как Волан-де-Морт убивает дорогих мне людей. Снова и снова. Эти сны способствовали моему дальнейшему разрушению. Положение усугублялось ещё и тем, что я не могла ни с кем об этом поговорить, никто не мог разделить мою боль, и в один прекрасный день я не выдержала. После очередного кошмара я откопала в своей тумбочке коричневую тетрадь, которую когда-то купила в Зонко, и начала писать. Не называя ни имен, ни дат, ни места, я описала всё, что происходило со мной, все свои чувства и эмоции, словно рассказала всё другу, который, к сожалению, был всего лишь стопкой бумаги. Закончив, я спрятала тетрадь за семью замками, чтобы никто не мог прочесть мои мысли, и узнать все мои секреты. Теперь часть меня была заперта в чемодане, под кроватью в спальне для девочек.

С того момента прошло полторы недели, и сегодня был последний день, а точнее, вечер, перед возвращением домой на Рождественские каникулы. Было уже поздно, но я продолжала сидеть в гостиной, потому что помнила, что случится сегодня: на отца Фреда и Джорджа нападут в отделе Тайн.

Часы пробили полночь, а я продолжала сидеть в кресле, сама не понимая, зачем это делаю. И тут вдруг Невилл Долгопупс вылетел из спальни и с криком о помощи помчался к Макгонагалл. Началось. Я поднялась, обогнула диван и замерла посреди гостиной, ожидая прибытия декана. Зачем я это делаю? Не знаю. Но что-то заставило меня остаться.

Макгонагалл влетела в гостиную ещё быстрее, чем Невилл вылетел из неё. Профессор тут же направилась к спальням мальчиков и уже через минуту вышла оттуда вместе с Роном Уизли, оба держали под руки Гарри Поттера, который выглядел ужасно нездоровым.

— Мисс Освин, — Макгонагалл на мгновенье остановилась, — разбудите остальных Уизли и приведите в кабинет директора.

— Хорошо, профессор, — без лишних слов я сразу же помчалась к Джинни.

Я осторожно приоткрыла дверь в свою родную спальню и вошла. Мишель Освальд, то есть я-младшая, которая тоже не спала, с любопытством посмотрела на меня.

— Где спит Джинни Уизли? — спросила я, делая вид, что попала сюда впервые.

— Там, — прошептала Мишель, указывая на самую дальнюю кровать.

— Джинни, Джинни, проснись, — я легонько потрясла девушку за плечо.

— Что опять? — пробубнила Джинни.

— Одевайся, нужно срочно идти к Дамблдору, — велела я.

— Что случилось? — гриффиндорка села на кровати, окончательно проснувшись.

— Я всё объясню по дороге, одевайся и спускайся в гостиную, а я пойду разбужу твоих братьев.

Через полминуты я уже стояла возле кровати Джорджа и трясла его за плечо.

— Мелисса, ты с ума сошла? — проворчал парень.

— Вставай, вас срочно вызывают к директору.

— Чего? — этот вопрос задал проснувшийся Фред.

— Времени нет, я всё объясню по дороге, одевайтесь.

Через пару минут близнецы спустились в гостиную, и мы пошли через весь Хогвартс к кабинету Дамблдора.

— Мелисса, ты обещала объяснить, что произошло, — с беспокойством напомнил Джордж.

— Я вам скажу, только не говорите, что вы узнали об этом от меня, я вообще не должна ничего знать, — говорила я, в спешке немного заикаясь. — Около часа назад в отделе Тайн на вашего отца напала змея Волан-де-Морта.

— Что?! — воскликнула Джинни, Джордж тут же подскочил к ней и обхватил за плечи.

— Я не должна вам этого рассказывать, но, — я запнулась и остановилась, поняв, что мы достигли места назначения.

— Что «но»? — спросил Фред, который выглядел вдвое сильней обеспокоенным, чем остальные.

— Всё обойдётся, целители его вылечат, — сказала я, указывая ребятам на открывшуюся лестницу в кабинет директора. — Вам нужно идти. Поверьте мне, с ним всё будет хорошо. Я говорю вам это только потому, что считаю, что вы должны знать сейчас, а не пребывать в неизвестности ещё несколько часов. Всё будет хорошо.

— Ты в этом уверена? — Фред посмотрел прямо на меня, в первый раз за последние несколько недель. В его глазах застыл страх, страх от которого Фред мог избавиться только поверив мне.

— Я это знаю, — промолвила я, и трое Уизли пошли вверх по винтовой лестнице, а я снова осталась одна.

Единственный плюс каникул для меня в том, что я наконец-то останусь одна в спальне и никто над ухом не будет обсуждать шмотки и парней. Я сидела на своей кровати и наблюдала как Алисия, Анджелина и Патриция собирают свои вещи. Девушки управились где-то за полчаса, и я вышла вместе с ними, помогая Алисии нести чемодан. Мы не прошли и половины пути, когда услышали громкий голос Амбридж в соседнем коридоре. Мы с Алисией тут же замерли, прислушиваясь.

— Я хочу знать, на каком основании Уизли и Поттер покинули Хогвартс раньше положенного времени? — пискляво верещала Жаба.

— Артур Уизли тяжело ранен, его дети были вынуждены срочно отправиться домой, — спокойно ответила Макгонагалл, но по голосу я почувствовала, что она напряглась.

— А Поттер что, тоже сын Уизли? — съехидничала Амбридж.

— Гарри Поттер почти член семьи Уизли, он имеет полное право отправиться навестить Артура.

— Знайте, Минерва: то, что вы с Дамблдором затеваете за спиной министра, просто так вам с рук не сойдёт, — угрожающе прошипела Долорес, и мы услышали удаляющиеся шаги.

— Ужас какой, — промолвила Алисия, когда мы уже выходили из замка. — Бедный мистер Уизли! Надеюсь, он поправится.

Проводив Алисию, я сразу же вернулась обратно в спальню, заперла дверь и сняла с себя чары. Как приятно наконец-то без опасений вернуть себе настоящую внешность! Я внимательно посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Сказать, что я похудела — ничего не сказать: щеки впали, смуглая кожа обтягивала скулы… Одежда на мне висела, а ведь я уже несколько раз уменьшала её до нужного размера! Я не знала, что происходит с моим организмом, и старалась побольше есть, но всё равно продолжала терять вес. Я отвернулась от зеркала и легла на кровать. Я старалась ни о чём не думать: ни о будущем, ни о Фреде, ни об увеличившейся ране на моей руке — ни о чём. Тело налилось странным теплом, веки отяжелели и смежились, и я погрузилась в сон, а проснулась уже следующим утром, в Рождество.

Я не спеша собралась, проверила, не забыла ли я перевоплотиться в Мелиссу, а потом со спокойной душой отправилась на Рождественский завтрак.

Раньше я никогда не оставалась в Хогвартсе на Рождество, и была крайне удивлена, когда увидела, как мало студентов в Большом зале. За столами свободно разместились пятеро слизеринцев, три пуффендруйца, шесть когтевранцев, и я была четвертой гриффиндоркой, к сожалению, единственной старшекурсницей — остальные трое оказались первокурсниками. Рождество в одиночестве — мечта всей моей жизни! За завтраком было очень тихо и скучно. Я подозревала, что виновницей этого является Амбридж. Поэтому я не стала придерживаться традиций, просто набрала с собой сладостей и решила пойти проведать Патрика. Я быстро вернулась в спальню, оделась потеплее и, сунув за щеку лакричную палочку (обожаю лакрицу!), помчалась в теплицы, но уже в холле наткнулась на Снейпа.

— Здравствуйте, профессор, — на ходу бросила я.

— Мисс Освин, задержитесь, — велел Снейп, и я послушно остановилась. — Профессор Дамблдор просил передать вам это. В качестве подарка на Рождество. Он надеется, что вы найдёте эту книгу занимательной, — преподаватель протянул мне ветхую грязно-зелёную брошюру.

— Спасибо, профессор, вас тоже с Рождеством, — я забрала книгу и продолжила свой путь.

«Время. Путешествия и путешественники» — гласило название. Если там не будет о том, как мне вернуться, брошу её в камин.

Я быстрым шагом вошла в оранжерею, радуясь, что здесь всегда тепло, и взяла с полки горшок с Патриком. Картина не радовала: листочки потускнели, стебельки поникли, что было плохим знаком. Соорудив лёгкую шпалеру, я укрепила растение и поставила его перед собой.

— Смотри, что мне подарили, Патрик, это книга о путешествиях во времени, — я стала разговаривать с кустом, словно тот был ребёнком. — Не хочешь заглянуть или послушать? А? Ну хотя бы содержание?

Патрик вяло пошевелил листиками, давая понять, что не против. Я аккуратно открыла книгу и принялась читать:

— Раздел первый: правила поведения при перемещениях во времени. Скукотища, — я подперла голову рукой и подвинула книгу так, чтобы и растению было видно. — Дальше: маховики времени и их устройство — прочла трижды. Биографии знаменитых путешественников во времени. Полный отстой! Очень занимательная книга, профессор Дамблдор, — зевнув, я перелистнула страницу и принялась читать дальше. — Обзор заболеваний прошлого — опять тоска зелёная! Путешествия во времени в две стороны — полная ску… Что?!

Если я верно поняла, то путешествие в две стороны подразумевает и возвращение в своё время, и если я права, в этом разделе должно быть что-то о перемещении в будущее. Я быстро нашла нужную страницу и, забыв о Патрике, забормотала:

— Перемещение во времени в две стороны подразумевает путешествие в прошлое и возвращение в ту временную точку, из которой был совершён скачок. До недавнего времени считалось, что перемещение в будущее неосуществимо. Да, путешествия в будущее действительно невозможны, а вот возвращение в свою временную точку реально, при условии, что ни одна фиксированная точка не была разрушена (см. Раздел I, §22).

Я быстро вернулась в начало книги и отыскала нужный текст: «Фиксированные точки во времени — это ключевые события, происходящие в определённом временном отрезке вне зависимости от искусственного изменения хода событий. Фиксированная точка не может быть изменена или стерта из времени и пространства, ибо закреплена в том и в другом. При вмешательстве в ход событий и изменении фиксированной точки меняется дальнейший ход времени и прежняя реальность замещается новой. Если путешественник во времени разрушит фиксированную точку, то тотчас умрёт, так как реальность, из которой он прибыл и в которую, соответственно, мог бы вернуться, исчезнет»… Я подняла голову и облегчённо вздохнула:

— Ну, Патрик, — я вспомнила зачем пришла в теплицу, — я пока жива, значит, слава Мерлину, ещё никакую точку не разрушила.

Я вернулась к разделу о перемещениях и снова продолжила вслух:

— Для возвращения в свою временную точку следует использовать тот же артефакт, который был выбран для перемещения в прошлое. Сложность данной процедуры зависит от промежутка, разделяющего две временные точки — чем дольше интервал, тем сложнее возвращение. Единственный волшебник, которому удалось путешествие в две стороны — Дагур Дьюит (подробнее о перемещении см. Раздел III).

С молниеносной скоростью я раскрыла книгу на нужной страннице и буквально впилась глазами в строчки.

— Дагур Дьюит — шотландский волшебник, изобретатель, историк, живший в девятнадцатом веке… Неинтересно! Где же про перемещение? — я пропустила с десяток скучных абзацев о детстве и отрочестве Дагура и приступила к самому нужному моменту: — Дагур Дьюит, единственный волшебник, которому удалось переместиться в прошлое на пять лет при помощи маховика времени. Коллеги Дагура считают, что при перемещении он использовал катализатор, отбросивший его в прошлое на пять лет, что до сих пор является рекордом. Также Дагур единственный волшебник, которому удалось вернуться обратно в свою временную точку. Опыт Дагура нельзя считать удачным, так как в ходе путешествия он получил несовместимые с жизнью увечья и скончался сразу же по возвращении. Современники Дагура изучили использованный маховик и пришли к выводу, что катализатором являлось некое зелье, которым был покрыт весь прибор. Позже в доме волшебника был найден флакончик с тем самым зельем. Оно не имело ни запаха, ни вкуса, никаких токсичных действий на человека не производило и было синего цвета. Вот оно, Патрик! Я нашла! — воскликнула я. — В день моего перемещения на полках было множество пузырьков и колб с таким же зельем — синим и без запаха. Шкаф упал, всё разбилось и залило старые маховики. Зелья было слишком много, видимо, это заставило сломанные маховики работать и отбросило меня почти на три года назад. Тот маховик, который прицепился к моей куртке, был покрыт синей плёнкой. Синей, Патрик! Всё сходится! Вот он, способ вернуться домой! У меня есть рабочий маховик, нужно всего лишь приготовить это зелье — и я дома! Вот зачем Дамблдор передал мне эту книгу — он нашёл способ, как мне вернуться. Здесь наверняка есть рецепт этого зелья, — я перевернула лист и стала читать дальше. — Исследователи провели множество тестов по определению состава и свойств зелья, но ни один из них не увенчался успехом. Состав зелья установить не удалось, а рецепт Дагур унёс с собой в могилу.

Я со злостью захлопнула книгу. Просто издевательство какое-то! Неужели этот Дагур, прежде чем умереть, не мог никому рассказать, как приготовить зелье! Не может такого быть, чтобы рецепт был утерян. Кто-то же в будущем подсунул мне это чёртово зелье! И именно в будущем, потому что сейчас его нет на том месте, где я тогда была. Бесполезная книга, абсолютно бесполезная! Сегодня же растоплю ею камин в гриффиндорской гостиной.

Я вернула Патрика на полку, забрала подаренную макулатуру и поспешила обратно в замок.

На следующий день я встала рано, сходила на перевязку к Снейпу и решила навестить Патрика. Ту книгу о путешествиях во времени я так и не сожгла, как-то рука не поднялась, подарок от Дамблдора всё-таки, хоть и бесполезный. Теперь она валялась в спальне, где-то под моей кроватью, и накапливала пыль, чем, в принципе, книги и призваны заниматься.

Увидев Патрика, я ужаснулась. Он полностью поник, и если бы не шпалера, уже лежал бы на земле.

— Патрик, зачем же ты так? — прошептала я. — Я знаю, что тебе плохо без Фреда, но это же не повод умирать! Я вот всю жизнь так живу, и ничего, — я попыталась выдавить улыбку, но ничего не получилось. — Продержись хотя бы каникулы, а потом я попытаюсь как-то уговорить Фреда…

Я выдохнула, вспомнив, как плакала в детстве, когда у меня почти засох мой кактус. А потом бабушка «напоила» его каким-то зельем для поддержания жизни растений, и через неделю он очухался. Точно! Спасибо, бабуля!

— Кажется, я знаю, что тебе поможет, — улыбнулась я. — Жди здесь.

Я вылетела из теплицы и со всех ног помчалась в библиотеку. Там сотни книг по травологии, в одной из них обязательно должен быть рецепт бабушкиного зелья.

Дни напролёт я проводила в библиотеке, а на ночь брала с собой книги и искала почти до утра. Я прерывалась только для того, чтобы навестить Патрика и отчитаться о моих, пока безуспешных, поисках. Пару раз я даже забывала о перевязке и спохватывалась только тогда, когда одежду уже начинало заливать кровью. Но всё-таки я была уверена, что найду рецепт, и мои

ожидания оправдались: в последний день каникул в расширенном справочнике я таки нашла его, и хвала Мерлину, снадобье оказалось лёгким и быстрым в приготовлении. За ночь оно хорошо настоялось, и уже на следующий день я мчалась по Хогвартсу с небольшим котелком в руках. Как только я вылетела на улицу, то сразу же заметила, что от ворот поднимаются Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и оба близнеца. Странно, ведь обычно ученики возвращаются в школу только вечером. Но мне сейчас абсолютно не до этого, жизнь Патрика важнее.

— Дорогу! — завопила я, несясь прямо на идущих.

— Мелисса? Что случилось? — удивился Джордж, отступая с тропинки.

— Привет, Джордж, — на ходу поздоровалась я, пробегая между близнецами.

Я, как обычно, влетела в теплицу, сняла с полки почти бездыханного Патрика и принялась протирать его листья настойкой. Затем я обильно полила его этим же зельем, а остатки спрятала под вспомогательным столом. Если верить справочнику, то теперь растению необходимы два-три дня покоя. Я отставила горшок с кустом подальше от других растений и вернулась в школу.

На следующий день уже начались уроки. С близнецами я так и не общалась, разве что здоровалась с Джорджем. К тому же Амбридж к новому учебному семестру преподнесла всем ученикам огромный подарок в виде допросов на предмет участия в запрещённых организациях. Надеюсь, Жаба не будет допрашивать меня, а то ведь я, оказавшись с ней один на один, могу и сорваться.

Задумавшись, я не заметила, как достигла портрета Полной Дамы, возле которого одиноко стояла Алисия.

— Ты почему одна? — спросила я. — Где Джордж?

— Амбридж вызвала их с Фредом к себе на этот дурацкий допрос, — промолвила девушка.

— Когда они ушли? — беспокойно воскликнула я.

— Минут пять назад, — ответила гриффиндорка, не понимая причины моего внезапного беспокойства.

— Вот чёрт! — выругалась я и сорвалась с места.

Ну почему этих Уизли всё время приходится откуда-то выручать? Близнецы — члены ОД, и если сейчас Амбридж напоит их сывороткой правды, то они всё выдадут ей на блюдечке с золотой каемочкой. А я не могла этого допустить! Я прекрасно помню, что про ОД Амбридж доложила подруга Чжоу Чанг, и случиться это должно только весной!

Я буквально летела по коридорам школы, надеясь, что ещё успею предотвратить самое худшее. И вот вдали замаячили две одинаковые рыжие макушки.

— Стойте! — что есть мочи завопила я, ускорившись. Близнецы удивлённо обернулись, а я, набрав огромную скорость, чуть не пролетела мимо, но к счастью Джордж меня задержал.

— Успела, — выдохнула я и согнулась пополам от кашля. Такой одышки у меня ещё никогда не было.

— Мел, ты в порядке? — забеспокоился Джордж.

— Да… Сейчас… — я сделала последний глубокий вдох, и дыхание наконец выровнялось. — Вы уже были у Амбридж?

— Только идём, а что?

— Слушайте внимательно: ничего не говорите и даже не думайте спрашивать, откуда я это знаю, — начала я, стараясь не смотреть на Фреда, потому что в его присутствии мои мысли по-прежнему путались. — И вы должны поклясться, что никому не скажете о том, что сейчас услышите, особенно Гарри Поттеру. Это будет ваша плата за то, что я не сдала вас Снейпу, когда меня поймали с рисунком.

Джордж переглянулся с Фредом и снова повернулся ко мне.

— Мы никому не скажем, — заверил Джордж. Не то чтобы я действительно верила его словам, но надеялась, что близнецы меня не подведут.

— Значит так: Амбридж позвала вас на допрос, чтобы выяснить про ОД, она пока о нём не знает, но уже догадывается, что Гарри что-то затеял, — начала я. — Не ешьте и не пейте ничего из того, что она будет предлагать. Прикиньтесь, что вам плохо, да хоть блевательных батончиков наглотайтесь, но ничего у неё не берите: в еде и питье сыворотка правды.

— Ты это точно знаешь? — спросил Джордж.

— На все сто процентов, — промолвила я. — И, пожалуйста, сдержите слово и не говорите никому, что знаете о сыворотке. Сейчас никто из ОД не проболтается Амбридж, опасности пока нет.

— Не волнуйся, мы не подведём, — сказал Джордж, и уголки его губ дёрнулись в еле заметной улыбке.

— Спасибо, — я кивнула и ушла прочь, уверенная в своей правоте. Всё-таки, если бы я их не предупредила, Амбридж узнала бы обо всём раньше, и создалась бы другая реальность. Я поступила правильно, надеюсь…

На следующий день я была в приподнятом настроении, так как я не умерла, что значило, что никакая новая реальность не создалась. Но после уроков моё настроение было основательно испорчено. Я пошла навестить Патрика и, когда достала горшок, увидела лишь несколько опустившихся на землю стебельков с начинающими темнеть листиками. Патрик, похоже, доживал свои последние часы.

— Нет, — выдохнула я, и на глаза навернулись слёзы. — Патрик, пожалуйста, не умирай! Не оставляй меня одну с ними. Как же я буду без тебя!

Я не могла больше говорить и лишь прижалась щекой к холодному горшку, оплакивая умирающего друга. Ещё одного друга, который покидает меня. Из груди вырвался стон, и я зажмурилась, пытаясь остановить слёзы. Это всё Фред виноват! Он не ходил в теплицы всё это время, и теперь Патрик умирает! Это Фред виноват! Фред…

— Нет, — прошептала я, открыв глаза. Слёзы тотчас высохли. — Нет, Патрик, ты не умрёшь сегодня! Я не позволю ему убить тебя!

Я вылетела из теплицы и помчалась в гостиную. Лишь бы только Фред был там! Но даже если его там нет, я его из-под земли достану и за волосы притащу в теплицы! И пусть только попробует вякнуть — огребёт по полной!

— Уизли! — завопила я, как только ворвалась в гостиную. — Где близнецы Уизли?

— Мы тут, Мел, — я услышала голос Джорджа и обернулась: братья сидели в углу и играли в карты с Ли и Алисией.

— А ну поднимайся! Немедленно! — рявкнула я, подлетев к компании и дёрнув Фреда за руку.

— Что ты уже натворил без меня? — улыбнулся Джордж.

— Самому интересно, — ответил Фред, вставая и поворачиваясь ко мне.

— Ты немедленно идёшь со мной! — приказным тоном сказала я. — Объект нашей курсовой по травологии почти погиб! Мне плевать, какие там у тебя архиважные дела, прямо сейчас ты пойдёшь в теплицу и будешь там сколько потребуется! И не смей даже думать об отговорках, иначе, клянусь, я наложу на тебя Империус, и ты поскачешь в теплицу как миленький!

В гостиной повисла гробовая тишина.

— Можно было и не кричать, — едко сказал Фред, направляясь к выходу.

К теплицам я шла быстро, а парень плёлся сзади, на расстоянии нескольких ярдов, но уже у самого места назначения догнал меня. Я влетела в теплицу, подбежала к Патрику, чтобы убедиться, что ему не стало хуже, и достала из-под стола приготовленное на каникулах зелье.

— Вот, — я взгромоздила на стол котелок с настойкой. — Этим будешь натирать ему листочки до тех пор, пока он не отойдёт.

Я бросила парню пару губок и мигом направилась к выходу.

— Останься, — тихо попросил Фред, и я застыла как вкопанная.

— Ему нужен ты, — буркнула я, — мне здесь находиться не обязательно.

— Ему нужны мы оба, — промолвил парень. — Я ходил сюда много раз. До Рождества. Ты ему тоже нужна. Останься.

Я вернулась, придвинула табурет и села напротив Фреда точно так же, как когда-то. Гриффиндорец принялся натирать листья Патрика настойкой, тот шевельнулся и приподнял пару стебельков — выздоравливает. Я улыбнулась краешком губ и стала выводить непонятные узоры на куске пергамента.

— Как прошли каникулы? — не поднимая головы спросила я.

Я была почти уверена, что Фреду по-прежнему неприятна моя компания, но раз уж мы вынуждены быть здесь вдвоём, то стоит ли сидеть молча? Это же просто глупо.

— Хорошо. Отец идёт на поправку, — ответил парень как-то несмело.

— Я рада за него, — промолвила я.

Снова наступила тишина. Мои каракули уткнулись в край пергамента, и я стала следить за действиями Фреда. Он заметил это и пару раз вместо листика натер настойкой свою руку.

— А ты чем занималась? — спросил он, скорее всего, по той же причине, что и я.

— Да так, книжки читала, пыталась спасти Патрика, — ответила я, поднимаясь с табурета. — Ты неправильно это делаешь.

Фред начал подвязывать стебли, но поднимал их слишком высоко. Я обогнула стол и, коснувшись рук парня, опустила стебельки чуть ниже. Словно электрический заряд пронизал моё тело, и я почувствовала, как Фред вздрогнул в тот момент, когда я дотронулась до него.

— Вот так, выше не поднимай, — очень тихо сказала я и, не осмелившись поднять голову, села обратно на своё место.

Больше мы с Фредом не обмолвились ни словом. Я сидела, рассматривая свои руки, а он продолжал заниматься растением. Часы показывали уже без десяти пять, и мне пора было к Снейпу на перевязку.

— Мне нужно идти, — промолвила я и, не взглянув на Фреда, направилась к выходу.

— Мелисса, — вдруг позвал он, я остановилась и выдохнула, это становилось невыносимым.

— Что?

— Возвращайся, — сказал Фред. От неожиданности я повернулась. Неужели он перестал на меня злиться? — Джордж скучает без твоей компании. А мне, если честно, уже надоело слушать, как он умоляет меня вернуть тебя.

— Ты думаешь, это стоит делать? — я хотела узнать, действительно ли Фред хочет моего возвращения или будет терпеть меня только ради Джорджа?

— Думаю, стоит, — промолвил Фред.

— Хорошо, — выдохнула я. — Тогда увидимся за ужином.

Снейп сегодня был по-особенному молчалив, да и я не была настроена на болтовню. Он в очередной раз осмотрел рану, быстро наложил повязки, и я ушла ужинать, радуясь тому, что этим вечером буду не одна.

— Мелисса, ну наконец-то! — воскликнул Джордж, когда я подсела к ним.

— Я тоже рада тебя видеть, Джордж, — улыбнулась я.

— Наконец-то мне есть с кем поговорить, а то от этого нытика, — гриффиндорец указал на брата, — у меня все каникулы голова пухла.

Я с удивлением посмотрела на Фреда: тот лишь хмыкнул и принялся за еду. Джордж тем временем рассказывал, что интересного произошло на каникулах и сколько у них с братом новых идей для будущего магазина.

— Раз уж ты снова с нами, я вынужден просить тебя о помощи, — Джордж повернулся в сторону брата, ожидая, что он продолжит, но тот молчал. — В общем, на каникулах произошёл весьма забавный курьёз, и непонятно как у нас с Фредом получилось неизвестное зелье. Что мы только не перепробовали, чтобы понять, что это такое, но ничего не выходило. И мы, а точнее я, решили попросить тебя проверить его, всё-таки ты единственная учишь зельеваренье и разбираешься в этом. Так что, посмотришь?

— Да не вопрос, — согласилась я, допивая сок.

— Тогда пойдём, — Джордж с готовностью вскочил со скамьи.

— Что, прямо сейчас? — удивилась я.

— Я уже сгораю от любопытства, — Джордж потянул меня за руку, и я встала, обратив внимание, как неохотно поднялся Фред. Мы быстро достигли Выручай-комнаты и вошли в лабораторию. Я сразу же заметила в углу большой котёл, видимо, с тем самым зельем.

— Откуда столько? — удивилась я.

— Я же говорил — курьёзная ситуация, — улыбнулся Джордж.

Втроём мы подошли к котлу, возле которого тут же появились небольшая колба и черпак. Я осторожно набрала неизвестного зелья и поднесла его к свету: цвет — синий, что практически ни о чём мне не говорило. И всё же отчего-то зелье показалось ужасно знакомым, и меня не покидало чувство дежавю, словно подобная ситуация уже случалась. Я присмотрелась получше и затаила дыхание. Сердце замерло, и я чуть было не выронила колбу из рук, поднося зелье к носу — запаха не было. Я охнула и мои руки задрожали: ошибки быть не могло, это, определённо, то самое зелье, которое забросило меня в прошлое.

Не открывай, храни секрет,

Будь хорошей девочкой для всех.

Закрой все чувства на замок…

Но тщетно всё!

А.Бутурлина, «Отпусти и забудь»

— Ты серьёзно? — уже, наверное, в сотый раз спрашивала я у Джорджа.

— Я же говорю, всё вышло случайно, — ответил гриффиндорец.

Я сидела за столом в Выручай-комнате, подперев голову руками. Передо мной стояла колба с зельем, которое может вернуть меня домой. Близнецы были рядом. Фред практически не шевелился, скрестив руки на груди, а вот Джорджу на месте не сиделось: он то и дело вскакивал и начинал сновать по комнате.

— Так ты знаешь что это? — возбуждённо спросил парень.

— Могу только предполагать, — проговорила я, сознавая, что не могу рассказать близнецам, что это за зелье. — Расскажи-ка ещё раз, как у вас это получилось.

— Вообще-то мы работали над противоядием от лакричных леденцов, увеличивающих нос и уши, — Джордж безостановочно мерил шагами комнату и тараторил, захлёбываясь словами: — На старой полке с ингредиентами сидел прототип карликового пушистика. Тут к нам заглянул Сириус, а с ним проскользнул Гермионин котяра. Живоглот бросился на Пушика, полка рухнула и все ингредиенты загремели в котёл. Тут всё как забурлит, забулькает! — Джордж живописно взмахнул руками. — Дым лиловый попёр… Мы в оцепенении ждали, что вот сейчас всё ка-а-ак рванёт… Но потом, потом… просто… Пф-ф-ф, — Джордж «сдулся» и плюхнулся в кресло, наконец прервав свой словесный поток, дабы глотнуть воздуха, а Фред, перехватив эстафету, продолжил, спокойно и размеренно:

— Короче, взрыва мы так и не дождались, выволокли зелье в сарай и, на всякий пожарный, ещё накрыли здоровенным котлом. Но катастрофы, хвала Мерлину, не случилось. А спустя неделю оно стало таким, как сейчас.

— Я не понимаю, как такое возможно! — простонала я. — То, что у вас ничего не взорвалось это уже удивительно, но получить полноценное зелье совершенно случайно… Шансы постыдно малы даже микстуру от гнойников приготовить таким образом…

— Значит, мы особенные, — подмигнул Джордж.

— Особенные болваны, — добавила я, вставая. — Вам повезло, что всё закончилось как закончилось. Я пойду попробую поискать что-нибудь в библиотеке, а вы тем временем попытайтесь вспомнить что за ингредиенты попали в котёл. А это — я взяла со стола колбу, — пожалуй, заберу с собой.

Я покинула Выручай-комнату. В библиотеку я, естественно, не собиралась, а вместо этого вернулась в гриффиндорскую гостиную и быстро проскочила в спальню. На моё счастье там никого не было.

Я заперла дверь и бросилась доставать из-под своей кровати чемоданчик с вещами. Я взгромоздила его на кровать и полезла за книгой о путешествиях во времени, которая пылилась у стены. Через считанные секунды на покрывале уже лежали маховик времени, колба с зельем, книга Дамблдора и тетрадь, в которую на протяжении месяца я записывала свои мысли.

Все нужные составляющие для возвращения домой были прямо передо мной, осталось только разобраться, как это использовать. Я взяла книгу и уселась на кровать, сунув тетрадь обратно в чемодан, так как она помочь всё равно ничем не могла. Я быстро открыла книгу на нужной странице и взялась перечитывать биографию Дагура Дьюита. Но и тут, к сожалению, ничего существенного не обнаружила. Как Дагур попал в прошлое, никто не знал, как он вернулся — тоже. Его нашли возле часовни уже мёртвым, и, естественно, он не оставил никаких записей и ничего никому не рассказал. Я захлопнула книгу и отложила её в сторону. Нужно найти больше подробностей о Дагуре и узнать, что общего между моим и его перемещениями. Надеюсь, в библиотеке отыщется хоть какая-нибудь информация. Возможно, перед путешествием он всё-таки обсуждал свои планы?.. Хоть с кем-то…

На следующий день я поднялась рано, быстро позавтракала и отправилась прямиком в библиотеку. Мадам Пинс была более чем удивлена, увидев студента в столь раннее время. Я поздоровалась, и стала ходить вдоль стеллажей, изучая корешки книг. Первым уроком была защита от Тёмных искусств, и я уже знала, что никуда не пойду. Продуктивнее будет остаться в библиотеке и искать информацию о Дагуре.

Я сняла с полки несколько книг об изобретателях девятнадцатого века и уселась за стол у окна. В первых двух энциклопедиях не было абсолютно ничего, что помогло бы мне, в третьей и четвёртой книгах несколько раз упоминалось имя Дагура Дьюита, но лишь вскользь, а в пятой — только его портрет и краткое описание рода деятельности. Я выдохнула и вернула книги на место. Близилось время обеда, и я решила, что неплохо бы отвлечься. Заодно и подкрепиться не мешает.

Как только я зашла в Большой зал, ко мне тут же подлетел Джордж.

— Ну что, нашла что-нибудь? — шёпотом спросил он, когда мы шли к своим местам.

— Нет, — тихо сказала я.

— Жаль, — помолвил парень, садясь рядом с братом. — Кстати, Мел, можешь помочь нам сегодня с презентацией товара?

— Что на этот раз? — полюбопытствовала я.

— Безголовые шляпы, — гордо заявил Джордж. — Только закончили с ними.

— Уверена, людям понравится, — я улыбнулась и налила себе тыквенного сока.

После обеда в библиотеку я не пошла, так как не осмелилась прогулять урок Макгонагалл. А сразу же после занятий Джордж потащил меня в общую гостиную, где уже было полно народу.

— Безголовая шляпа! — выкрикивал Джордж, а Фред размахивал остроконечной шляпой, украшенной пышным розовым пером.— Два галеона штука! Следите за Фредом.

Сияющий Фред нахлобучил её на голову. Первую секунду у него был просто глупый вид, затем и шляпа и голова исчезли.

Несколько девочек вскрикнули, остальная публика разразилась хохотом.

— А теперь снимаем! — объявил Джордж, и рука Фреда шарила в воздухе над плечом, после чего в ней появилась шляпа, а на плечах — голова.

Заказов было море! Я еле успевала всё записывать, так потом Фред ещё взял и нахлобучил эту шляпу на меня. Половина гостиной покатилась со смеху, наблюдая, как безголовое создание поспешно записывает что-то в блокнот, да и ещё непонятно откуда издает звуки. Я понять не могла, почему все смеются, и только потом до меня дошло, что я без головы. Я заметила ехидную улыбку Фреда, стащила с себя шляпу и бросила ею в парня.

Полночи я занималась заказами, поэтому утром мне было уже не до библиотеки. А после уроков я заметила, что рана на моей руке начала кровоточить, и я отправилась к Снейпу.

— Как вы себя чувствуете? — спросил зельевар.

— Как обычно, — ответила я, стараясь не смотреть на свою рану.

— Вижу, вы помирились с Уизли, — холодно сказал профессор, я лишь кивнула. — Эти два раздолбая уж слишком дороги вам.

— Они мои друзья, профессор, — промолвила я. — Естественно, они мне дороги.

— Вы не боитесь, что впоследствии эта дружба обернётся против вас?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Сможете ли вы отпустить их, когда придёт пора возвратиться в своё время? И захотят ли они отпустить вас? — сказал Снейп, закончив возиться с бинтами.

— Но ведь такой возможности нет, — почти шептала я. — Кто знает, я могу пробыть здесь вплоть до момента своего перемещения.

Снейп ничего не сказал и сел за свой стол.

— Я могу идти? — поинтересовалась я.

— Идите, — холодно произнёс профессор, и я покинула подземелья.

На следующий день я снова решила прогулять уроки, всё равно толку от них никакого, и отправилась в библиотеку. Вот только теперь я решила начать с Запретной секции, — к счастью, семикурсникам не нужно было получать для этого разрешение.

Я пролистала несколько книг об изобретателях, но снова ничего не обнаружила. Я вернула книги на место, и ещё раз прошлась вдоль пыльных стеллажей. И вдруг моё внимание привлекла книга с довольно необычным названием: «Смерть в воронке времени». Из любопытства я сняла её с полки, стала изучать содержание и обнаружила, что целый раздел в ней посвящен Дагуру Дьюиту.

Я вернулась на своё место, быстро открыв нужную страницу. Как и в книге, полученной от Дамблдора, здесь подробно освещалась жизнь волшебника, но в конце я наткнулась на главу «Последние дни Дагура». Я впилась глазами в строчки, буквально заглатывая текст. Тело Дагура нашли возле часовни в Годриковой Впадине, с множеством ожогов и гематом. Целителям так и не удалось выяснить, как волшебник получил все эти травмы.

Нашлись свидетели из прошлого, доказывавшие, что он парил над часовней, а затем воспламенился и исчез, очевидцы же из позднего временного отрезка, напротив, утверждали, что чародей, как феникс, возник из пламени. Но, в отличие от феникса, Дьюит, увы, был мёртв, и официальное следствие склонялось к мысли, что его тело просто-напросто подбросили в деревню после жестокого избиения. Однако, поскольку ни одна из выдвинутых версий не имела твёрдых доказательств, окончательного заключения сделано не было и дело так и осталось незакрытым. Доподлинно известно лишь, что последний день жизни Дагур провёл в прошлом. К главе прилагалась иллюстрация — изображение пергамента, исписанного косым почерком. Эта запись была единственным доказательством, что Дьюит действительно вернулся в будущее и умер, как и предположил автор, ещё во временнóй воронке.

Я поднесла книгу ближе к глазам и смогла разобрать, что было написано в записке: «Зелья почти не осталось, а я ещё не нашёл источник энергии для возвращения. Перемещение в будущее потребует в десятки раз больше энергии, но я пока не могу понять, где начать поиски. У меня было три маховика времени: один перенёс меня сюда, второй сгорел во время эксперимента, а третий должен отправить меня обратно. Время моего здесь пребывания истекает, но я ещё не узнал ничего кроме того, что вернуться можно тем же самым способом, но увеличив энергию перемещения. Как её увеличить, ума не приложу, и если до утра не выясню, то изучение временных процессов застынет на долгие годы».

На этом запись обрывалась, и заканчивался раздел о Дагуре Дьюите. Я захлопнула книгу и, вернув её на место, покинула библиотеку.

Я вернулась в спальню, заперла дверь и достала всё необходимое: зелье, маховик и книги. Из биографии Дагура я узнала, что перемещение в будущее совершается тем же способом, что и перемещение в прошлое, но для этого требуется в десятки раз больше энергии. Я глубоко вдохнула, открыла книгу Дамблдора на разделе о маховиках времени и стала настраивать свой на перемещение в будущее. Ровно на сутки. Затем я положила его на прикроватную тумбочку и взяла зелье. Если сейчас что-то пойдёт не так, я могу лишиться единственного маховика времени, а значит, единственного моего шанса на возвращение. Но в глубине души я была уверена в успехе эксперимента, потому что знала, что именно это зелье использовал Дагур Дьюит и именно это зелье привело тогда в действие сломанные маховики.

Я задержала дыхание и аккуратно покапала снадобьем на маховик. Жидкая субстанция почти сразу стала обволакивать золотой прибор, покрывая его голубоватой плёнкой: точно такой же, какую я видела на сломанном маховике ещё в сентябре. Но больше ничего не происходило. Маховик времени так и остался лежать на тумбочке. Но почему? Я ведь практически сразу переместилась в прошлое. Как же это работает?

Папа всегда мечтал, чтобы в один прекрасный день во мне проявился изобретатель, и теперь этого хотела и я, но всё совсем не так просто. В книге говорится, что перемещения почти похожи, а значит, я о чём-то забыла, о чём-то важном…

— Неужели? Нет… — прошептала я.

Шкаф! На меня упал шкаф, и только потом я переместилась. Удар, вот что было третьей составляющей. Удар — та энергия, которая требуется для перемещения на большие расстояния, и именно этой энергии нужно в несколько раз больше, чтобы вернуться обратно. Я взяла маховик времени и крепко сжала в ладони.

— О, Мерлин, помоги мне, — промолвила я, после чего занесла руку над головой и со всей силы бросила маховик в сторону входной двери.

Всё происходило словно в замедленном темпе. Я не сводила взгляда с золотого маховика, наблюдая, как он стремительно летит прямо в каменную стену. До столкновения оставались считанные дюймы, и на мгновенье моё сердце замерло. А потом маховик встретился со стеной, но как только он коснулся одного из серых камней — тут же с еле слышным хлопком растворился в воздухе.

Шокированная увиденным, я сползла на пол, всё ещё глядя туда, где только что исчез маховик времени.

— Папа, определённо, будет мною гордиться, — пробормотала я.

Весь следующий день я была словно на иголках. Близнецы, видимо, заметили странности в моём поведении и всё доставали меня заботливыми вопросами, попутно пытаясь выяснить, узнала ли я что-нибудь о зелье. Конечно же, я узнала, но если бы даже и хотела рассказать, всё равно не сумела бы, потому что от волнения не могла связать и двух слов.

Когда наконец наступило время обеда, я со всех ног помчалась в спальню, заперла дверь и стала возле стены, где вот-вот должен был появиться мой странствующий во времени маховик. Меня била дрожь. Я боялась, что ошиблась в чём-то и навеки потеряла мой единственный шанс вернуться домой. С каждой секундой ожидание становилось всё невыносимей, но вот воздух у стены начал светиться, а затем возник маховик времени, ненадолго завис в воздухе и рухнул на пол.

Я аккуратно подняла его: никаких видимых повреждений не было, что говорило об успешности эксперимента. Правда, маховик был слегка горячим, но не настолько, чтобы обжечься.

— Получилось, — улыбнулась я. — Теперь я могу вернуться домой.

Я облегчённо выдохнула, но чувство тревоги всё равно не покидало меня. В памяти всплыли строчки из книги, что энергия возвращения должна быть в десятки раз больше. Вряд ли для перемещения в будущее будет достаточно силы падения шкафа. Нужно что-то большее.

Я подошла к окну. Малыши играли в снежки прямо под башней Астрономии…

Дагур Дьюит понял, что нужно сделать, но, видимо, ошибся в расчётах, потому что возле часовни его нашли уже мёртвым, с гематомами, которые могли бы появиться при падении с большой высоты, и ожогами.

Занятая своими мыслями, я всё ещё смотрела на Астрономическую башню. Двое детей на смотровой площадке ссорились, — так мне показалось, — мальчик толкнул девочку, та отлетела к барьеру и чуть не упала вниз. До земли было больше ста ярдов, это точно, и если бы девочка сорвалась… Подумать страшно!

— Часо-овня… — осенило меня. — Высота! Энергия — это удар… Гематомы от удара о землю… Часовня… Он спрыгнул с часовни! Мерлиновы носки, Дагур Дьюит спрыгнул с часовни! — завопила я, но тут же прикрыла рот рукой, так как мой поросячий визг могли услышать в гостиной.

Вот она, энергия, которая в десятки раз мощнее! Если спрыгнуть с башни Астрономии, то силы удара о землю должно хватить для перемещения в будущее. Я не успею разбиться, потому что, как только коснусь земли, сразу исчезну, а появлюсь уже в будущем. Но сам удар должен остаться в прошлом, главное — в расчётах не ошибиться. У Дагура Дьюита были повреждения от падения с большой высоты. Возможно, он ошибся в расчётах и момент броска сместился? Запоздал? Тогда он мог разбиться ещё в прошлом, но тело всё же переместилось?

Теперь я знаю, как попасть домой. Наконец-то я смогу вернуться в свой мир, где уже не будет масок и лжи, где не будет идиотских однокурсниц, но… не будет и Фреда.

Я отвернулась от окна и подошла к своей кровати. Хоть мы с Фредом практически не разговаривали друг с другом, но я не хотела его терять, не хотела жить, зная, что его нет и больше никогда не будет. Пусть Фред хоть всю жизнь злится на меня, лишь бы только не умирал. Для меня будущее — это мир боли и слёз, мир, где нет любимых людей, мир, пропитанный кровью… Хочу ли я снова в нём жить? Я не уверена, смогу ли всё точно рассчитать и не погибнуть, как Дагур. Что если я разобьюсь до того, как перемещусь во времени? Всё это слишком рискованно! Умереть либо вернуться в мир, где нет Фреда, или остаться здесь, где я хоть иногда могу быть счастливой?

С самого первого дня как я попала сюда, всё решали за меня: сначала сменили внешность, имя и отправили в Гриффиндор, сковали десятками правил и обязанностей, а сами даже толком не попытались помочь и вернуть меня домой. Если бы Дамблдор уделил больше внимания моей проблеме, а не подпихнул вместо этого сомнительную книжонку, я бы, возможно, уже давно была дома. Но ни он, ни остальные преподаватели не позаботились об этом. Только я всё это время переживала из-за последствий, и я нашла способ перемещения в будущее! Поэтому отныне я сама буду принимать решения! Я должна перестать сдерживать свои чувства, должна сорвать все замки и цепи и наконец освободиться! Пусть они говорят, что это неправильно, пусть осуждают, но теперь мне плевать на последствия, я всё решила — назад я не вернусь!

* * *

Несколько дней я была сама не своя. Я очень боялась, что моё решение остаться может сильно повлиять на будущее и что-то там разрушить. Я вздрагивала от каждого шороха, сама себя накручивая, постоянно думая о плохом и сомневаясь, правильно ли я поступаю.

Фред меня игнорировал, и только иногда его настроение менялось и он вёл себя почти нормально.

Видимо, из-за всех этих переживаний, сомнений и страданий я вскоре заболела: поднялась высокая температура, болело горло и кружилась голова. Мадам Помфри дала мне настойку от простуды, но её эффект продлился недолго, и на третью ночь меня сонную, в бреду, доставили в Больничное крыло. С пневмонией. Позже я узнала, что могла не дожить до утра.

В тот вечер у меня слегка кружилась голова и я пошла спать раньше всех. Я быстро заснула, с головой укрывшись одеялом, но мой сон превратился в один долгий кошмар.

Одетая только в ночную рубашку, босиком, я медленно шла по коридорам замка. Стены дрожали от взрывов, полы были залиты ещё тёплой кровью. Кровь стекала по лестницам, скапливалась в выбоинах… Я делала шаг за шагом, ступая прямо по ней, и достигла восьмого этажа. В стене уже зияла огромная пробоина. Я подошла к груде камней и, с трудом отворотив один, присела. Передо мной тут же возникло уже посиневшее лицо Фреда. По телу прошла болезненная судорога, я поднялась и пошла дальше.

В ушах стоял гул сражения, но это было всего лишь эхо. Я не переставала идти — без мыслей, без чувств, без цели. Я всё шла и шла и забрела в комнату, больше напоминавшую темницу. Там была девушка в такой же ночнушке, как и я. У неё на шее был широкий железный браслет, от которого отходила массивная цепь — девушка была прикована к стене. Она склонила голову, наблюдая, как из её груди льётся кровь и растекается по полу. Я подошла ближе и увидела огромную рану в её груди, на том месте, где должно биться сердце. Даже не рану, дыру! Девушка медленно подняла голову, и я увидела себя, словно смотрела в зеркало. Я испугалась, но не смогла ступить и шагу: её кровь словно приклеила мои ступни к полу.

— Это конец, — тихо произнесла девушка.

— Чего? — не поняла я.

— Времени!

Девушка резко схватила меня за плечо и с силой притянула к себе. Я чувствовала, как тело моё разрывает на тысячи мелких кусочков, но вырваться даже не пыталась, просто кричала от ужаса и боли до тех пор, пока тьма не забрала меня.

* * *

Очень медленно я разлепила веки и сощурилась от яркого света. Я перевернулась на бок и увидела на соседней койке Фреда. Он спал. Вид у него был измученный, а голова забинтована. Опираясь на локти, я приподнялась и посмотрела на парня.

— Интересно, что случилось? — прошептала я, садясь ровно. Рука моя по-прежнему была перевязана, но больше никаких видимых повреждений я не обнаружила, лишь голова слегка кружилась. Почему же тогда я в Больничном крыле?

— Мисс Освин, вам нужно отдыхать! — раздался голос мадам Помфри. Она подлетела к моей кровати и заставила снова лечь.

— Что случилось? — спросила я.

— Вы серьёзно заболели, — сказала целительница. — Ваши однокурсники вовремя среагировали и позвали на помощь, иначе вас бы здесь уже не было.

— Впервые слышу, что от простуды можно умереть, — фыркнула я.

— Вы пролежали без сознания почти три недели! — огорошила меня мадам Помфри. Она покосилась на Фреда и подошла ко мне почти вплотную: — Понимаете, то зелье от простуды не подействовало, и болезнь стала прогрессировать, — прошептала она. — Ваш организм слишком истощён и не может бороться с инфекциями самостоятельно. Но и зелья он тоже отвергает. Мне понадобились дозы втрое, а то и вчетверо большие, чтобы вылечить вас. Профессор Снейп думает, что это всё из-за вашего перемещения, — последние слова Мадам Помфри произнесла практически беззвучно, с опасением глядя на спящего Фреда. — Но теперь всё позади, и вам нужно набираться сил.

Целительница улыбнулась и довольно выдохнула.

— А с ним что? — кивнула я в сторону Фреда.

— Пустяки, бладжер по голове стукнул, — махнула рукой мадам Помфри. — Уже завтра вернётся к занятиям.

Мадам Помфри ушла, а я перевернулась на бок, думая об услышанном и о сне, который, по-видимому, был вызван болезнью.

— Конец времени, — прошептала я. — Что это может значить?..

Фред провёл со мной в Больничном крыле ровно день. Взахлёб рассказывал, как на тренировке его решил забодать бладжер и как он, Фред, дал обидчику сдачи, проломив безмозглому мячику череп. В его исполнении эта история выглядела как забавное приключение. Фред артистично изображал, как вышибала рычал и огрызался… И вообще парень весь день был разговорчив, смешил и развлекал меня, чем рассердил мадам Помфри, — по её понятиям я, видимо, должна только лежать и плевать в потолок. Она выставила Уизли после ужина, и я целую неделю провела в одиночестве. Всё это время мадам Помфри по-прежнему никого ко мне не пускала. А когда меня наконец выписали, Фред снова замкнулся и перестал со мной разговаривать. Правда, он вместе с Алисией и Джорджем пришёл меня встретить и даже пообещал мадам Помфри, что непременно будет за мной присматривать, чтобы я снова не расхворалась.

Я решила: раз Фред не хочет со мной разговаривать, пусть так и будет, всё-таки у него на это есть причины. А я потерплю. Тем более, в последнее время я сблизилась с Алисией и больше не страдала от одиночества. Я радовалась, что обрела наконец подругу, с которой можно было скоротать вечер. Мы с Алисией рассуждали о серьёзном и болтали о пустяках, да и просто посидеть вместе в тишине за книгой или уроками было приятно.

В один из таких вечеров, когда мы были в спальне одни, Алисия неожиданно завела разговор на весьма личную тему.

— Мелисса, можно у тебя кое-что спросить? — нерешительно начала она.

Я обернулась и увидела, что подруга, подогнув ноги, уютно устроилась на своей кровати, но смотрит на меня несколько смущённо.

— Конечно, можно, — улыбнулась я.

— Что происходит между тобой и Фредом?

Алисия застала меня врасплох: мы с ней говорили о многом, но тема моих сердечных привязанностей пока не затрагивалась, равно как и тема её отношений с Джорджем.

— Ты о чём? — растерянно пробормотала я.

Алисия села ровно, приняла решительный вид и заявила:

— Мел, я уверена, что ты сейчас начнёшь всё отрицать, поэтому сразу скажу: я не слепая!

— Ну-у-у… мы почти не разговариваем после того, как поссорились… — неуверенно начала я.

— Я не об этом, — вздохнула Алисия. — Видимо, придётся спросить прямо: почему вы с Фредом до сих пор не вместе?

Я опешила. Никогда не думала, что Алисия, на удивление тактичная, спросит меня о таком.

— В смысле? — только и смогла выдавить я, сев на кровати.

— В самом прямом, — сказала Алисия. — Все видят, что между вами что-то есть, — она задвинула в дальний угол всю свою деликатность и упрямо сжала губы.

— Нет между нами ничего, — предприняла я слабую попытку сопротивления: — с чего вы это взяли?

— Мел, я же вижу, как вы друг на друга смотрите, — губы гриффиндорки расплылись в широкой улыбке. — Когда вы двое рядом, такое чувство, что сейчас цветы из пола полезут.

— Это он тебя попросил мне такое рассказать? — хмуро спросила я, подозревая, что без Фреда здесь не обошлось. — Я же ему, кажется, всё объяснила.

— Нет, Фред об этом ничего не знает… Стоп. У вас с ним что-то было?! — Алисия от удивления открыла рот.

— Да не было у нас ничего, — отмахнулась я. — Просто… Фред пытался… э-э-э… намекнуть, но тогда у нас не могло быть никаких отношений, — затараторила я, — и я не уверена, что и сейчас могут.

Алисия шумно выдохнула, встала и подошла к окну.

— Он просил тебе не говорить, но я больше не могу смотреть, как вы истязаете друг друга, — тихо промолвила девушка. — В общем, когда ты заболела, мадам Помфри к тебе никого, кроме Снейпа и Макгонгалл, не пускала, а у них невозможно ничего узнать, и… Фред просто с ума сходил и решился на отчаянный поступок.

— Что он натворил? — воскликнула я.

— Он… — начала Алисия и замялась, сомневаясь, стоит ли продолжать. — Он пошёл на тренировку когтевранской команды и попросил загонщиков засадить ему бладжером в голову, чтобы только к тебе попасть.

— Да ну, это бред, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Он сам мне рассказывал, как это произошло. Это была случайность. Да и какой нормальный человек до такого додумается!

— Он ведь волновался за тебя, несколько раз пытался пробраться в Больничное крыло, но ничего не вышло. Мы с Джорджем пытались его отговорить от идеи с бладжером, но… — Алисия повернулась и посмотрела прямо мне в глаза, — он влюблен в тебя, Мелисса. Я знаю Фреда с первого курса: ни для одной девушки он не делал ничего подобного, он никогда ни о ком не заботился так, как о тебе, он никогда ни на кого не смотрел так… с такой нежностью, как на тебя. С тобой он изменился, стал другим. И ты с ним меняешься. И я отказываюсь понимать, почему созданные друг для друга люди до сих пор не вместе!

Я опустила голову, рассматривая свои руки. Я знала, что Алисия говорит правду, но теперь запуталась окончательно и не представляла, что мне делать.

— Фред ждёт меня в теплицах, — смущённо пробормотала я, поднимаясь. — Мне нужно идти.

— Обещай, что подумаешь над моими словами, — вслед мне промолвила Алисия.

— Хорошо, — обернувшись, сказала я, — подумаю, — и, посмотрев на подругу в последний раз, скрылась за дверью.

Когда я зашла в теплицу, Фред уже был там. Он что-то рисовал в своём альбоме, а рядом на столе стоял горшок с нашим растением, которое вот-вот должно было расцвести.

— Привет, — вяло поздоровалась я, усаживаясь напротив.

— Привет, — выдохнул Фред, не поднимая головы.

Мы редко разговаривали, особенно, когда оставались наедине, и я к этому уже привыкла. Я откинулась на спинку стула и стала наблюдать за гриффиндорцем, но мысли мои не покидали слова Алисии о бладжере. То, что у Фреда были чувства ко мне, я и так знала, но я думала, что он пытается держаться холодно после того, что случилось. А тут этот бладжер. Ничего не понимаю. Неужели даже после всего, что я наговорила, он всё равно любит меня? Я решила остаться в этом времени, и если это так, то у нас может быть будущее, хотя бы недолгое. Только вот Фред по-прежнему зол на меня, да и я не уверена, что строить какие-то отношения с Фредом будет правильным решением.

Сомнения одолевали меня, но все же я хотела услышать именно от Фреда то, что он специально загнал себя на больничную койку.

— Фред, — окликнула я парня.

— Что? — отозвался он, по-прежнему уткнувшись в рисунок.

— Это правда, что ты договорился с когтевранцами, чтобы они зарядили тебе бладжером в голову? — спросила я.

— Нет конечно, — фыркнул Фред, наконец оторвавшись от своего занятия. — Я что, похож на идиота?

— Зачем ты это сделал? — не поверив парню, беспокойно спросила я. Фред хмыкнул и продолжил рисовать, ничего не сказав. — Ты понимаешь, что мог серьёзно пострадать?

Фред снова никак не отреагировал на мои слова.

— Да что ты там всё время рисуешь? — я вскочила, обогнула стол и заглянула в альбом. На желтоватом листе пергамента было изображено лицо девушки: её глаза словно светились от радости, губы растянулись в лёгкой улыбке, а тёмные волосы были слегка растрёпаны. Это была я в облике Мелиссы Освин.

Фред швырнул альбом на стол, фыркнул и сложил руки на груди, уставившись в пол.

— Прости, — промолвила я, беря в руки альбом. — Но ты так красиво рисуешь. Тебе непременно надо развивать твой талант!

Я снова стала рассматривать свой портрет. Краем глаза заметив, что Фред следит за мной, я посмотрела на него, и парень резко отвел взгляд.

— Вообще-то, я ещё не закончил, — сказал он, забирая из моих рук альбом.

— Всё равно красиво, — улыбнулась я.

— Спасибо, — немного смущённо сказал Фред.

И в этот момент мы оба услышали тихое шуршание, исходившее от нашего растения, Патрика. Мы одновременно повернули головы к горшку, и так же одновременно улыбнулись: бутоны на стеблях растения расцвели. Алые бутоны колыхались туда-сюда. Заворожённая этой красотой, я сама не заметила, как положила руку на плечо Фреда и приобняла его.

На следующий день я проснулась оттого, что Алисия трясла меня за плечо. В этом году день Святого Валентина приходился на субботу и совпадал с вылазкой в Хогсмид, и каждая вторая старшекурсница предвкушала рандеву с любимым. Я ещё вчера пообещала Алисии, что помогу ей подготовиться к свиданию с Джорджем, и сейчас в полусонном состоянии стояла в ванной, держа одежду однокурсницы и пытаясь вспомнить гладящее заклинание.

Когда я наконец управилась, то вышла из ванной и к большому удовольствию обнаружила, что Патриция и Анджелина уже ушли.

— Спасибо тебе большое, — просияла Алисия.

Я забралась обратно в постель и закрыла глаза.

— Ты чего разлеглась?! — воскликнула подруга.

— Я собиралась отоспаться, — зевнув, сказала я и потянула на себя одеяло, но Алисия вдруг вырвала его у меня и завопила:

— Ты что! Завтра выспишься! — и неожиданно заявила: — Ты идёшь с нами.

— Знаешь, Алисия, я, конечно, дружу с Джорджем, но, думаю, он неправильно меня поймёт, если я заявлюсь на ваше свидание, — пробурчала я и снова протяжно зевнула.

— Нет, это ты неправильно поняла, — сказала Алисия, и потянула меня за руку, вынуждая сесть. — Мы решили собраться все вместе. Парами.

— Тем более, — простонала я. — У меня пары нет, дайте поспать! Хоть какая-то компенсация за отсутствие личной жизни.

— У Фреда тоже нет пары, и если ты не пойдёшь, то он как раз и окажется третьим лишним, — сказала Алисия, лукаво улыбнувшись.

— На что это ты намекаешь? — с подозрением спросила я.

— Я намекаю на то, чтобы ты быстрее собиралась!

Я простонала, но все же решила пойти.

Через час мы с Алисией уже подходили к «Трём метлам», где нас ждали Фред с Джорджем.

— Привет, мальчики, — прощебетала Алисия, усаживаясь рядом с Джорджем. — С днём Святого Валентина, любимый.

Джордж и Алисия придвинулись неприлично близко друг к другу и завершили своё приветствие долгим нескромным поцелуем.

— Схожу за сливочным пивом, — смущённо пробормотал Фред, поспешно выбираясь из-за стола.

— Я с тобой, — заторопилась я.

— Шесть бутылок сливочного пива, пожалуйста, и тыквенные крекеры, — попросил Фред. — Ты что-нибудь будешь?

— Нет, спасибо, я не захватила кошелёк, — соврала я, потому что денег у меня не было вообще. Фред выдохнул и повернулся к бармену:

— И два лакричных пирожных, — промолвил он.

— Я же сказала, я ничего не буду, — недовольно пробормотала я. Мне было ужасно неловко из-за того, что Фреду придётся на меня тратиться.

— С чего ты взяла, что это для тебя? — не поворачиваясь, буркнул парень.

Ну сколько он ещё будет злиться! Если честно, это уже начинало бесить.

— Смотри не лопни, — грубо сказала я, затем развернулась и ушла обратно к столику.

— Мел, что случилось? — в недоумении спросил Джордж.

— У брата своего узнай! — рявкнула я.

В этот момент пришёл Ли за руку со своей спутницей, Оливией. Сзади плелись Кеннет и Магнолия. Обе девушки с Когтеврана, и именно с ними Ли и Кеннет познакомились во время межфакультетской снежной войны. Ребята расселись, и как раз вернулся Фред с заказом. Он раздал каждому по бутылке пива (свою я демонстративно отодвинула в сторону) и уселся напротив меня с двумя огромными лакричными пирожными. Я фыркнула и отвернулась.

Время словно издевалось надо мной и ползло со скоростью умирающей улитки. Я не участвовала в общем разговоре и даже не пыталась прислушиваться к тому, о чём говорят ребята. Сначала меня отвлекал Фред, который с нескрываемым аппетитом поедал лакомства назло мне, а потом ещё и добавки заказал. Но потом мне надоело наблюдать за его ухмыляющейся физиономией, и я стала прислушиваться к музыке, изучая трещины на деревянном столе. Одна песня сменилась другой, и я наслаждалась красивой вступительной мелодией, а потом запела девушка:

Вся моя жизнь прошла в ожидании нужного момента,

Чтобы сказать тебе, что я чувствую.

И хотя я пытаюсь сказать, что нуждаюсь в тебе,

Я здесь без тебя.

Я перевела взгляд на Фреда, который смеялся над шуткой брата, и поняла, насколько точно слова в песне соответствуют сложившейся ситуации.

Чувствую себя настолько потерянной… Но что я могу сделать?

Я знаю, эта любовь кажется настоящей,

Но я не знаю, как чувствовать…

Но, в отличие от певицы, я знаю, что чувствую к Фреду, но я сама всё разрушила, и теперь он зол на меня.

Мы прощаемся под проливным дождём,

И я не выдерживаю, когда ты уходишь прочь —

Останься, останься со мной!

Потому что всю жизнь я чувствовала это,

Но я никогда не могла найти слов,

Останься, останься…

Я тоже всю свою жизнь не могла найти нужных слов, не могла даже познакомиться с Фредом. Дотянула до того момента, когда уже стало поздно, а потом страдала из-за этого, потому что знала, что сама виновата во всём. А смогу ли я найти эти слова сейчас? Не знаю…

Я заметила, что Фред перестал следить за общим диалогом, прислушиваясь к чему-то, и поняла, что в песне уже начался второй куплет, который исполнял парень:

Всё хорошо, всё в порядке

C тех пор, как ты появилась —

До тебя мне некуда было бежать

И не за что держаться…

Я заметила на себе внимательный взгляд Фреда и отвернулась. Интересно, прислушивается ли он к словам песни так же, как и я? О чём он думает? Значат ли эти строки что-то для него? Всё бы отдала, чтобы узнать, что сейчас у Фреда на уме.

Я так близко подошёл к тому, чтобы сдаться,

И мне интересно, знаешь ли ты,

Каково это — отпускать тебя…

Да, Фред, я знаю, каково это! Потому что однажды мне пришлось отпустить тебя, отпустить навсегда. С чёрной спутницей по имени Смерть. Это невыносимо больно, и я не хочу, чтобы ты когда-нибудь испытал такое…

Мы прощаемся под проливным дождём,

И я не выдерживаю, когда ты уходишь прочь —

Останься, останься со мной!

Потому что всю жизнь я чувствовал это,

Но я никогда не мог найти слов,

Останься, останься…

Музыка продолжала звучать, несмотря на то, что никто ничего не слушал. Я снова подняла голову и встретилась взглядом с голубыми глазами Фреда. Он внимательно смотрел на меня, и теперь я была уверена, что Фред тоже слышал слова этой песни.

Так измени своё решение

И скажи, что ты моя.

Не уходи сегодня,

Останься…⁽¹⁾

Эти слова прозвучали в моей голове голосом Фреда, словно это говорил он, словно снова повторялась история из Выручай-комнаты. Я уже решила, что остаюсь в этом времени, так почему же теперь я не могу быть с Фредом, кто вправе мне запретить?

— Мы уже пойдём, — в реальность меня вернул голос Алисии.

— Да, мы тоже собирались ещё заглянуть в пару мест, — добавил Ли.

Ребята начали одеваться, а мы с Фредом так и сидели на своих местах, не зная, что делать дальше. Встать и тоже уйти я не могла, потому что это было бы некрасиво по отношению к Фреду, который молчал и никак не показывал, что хочет куда-нибудь пойти.

— Повеселитесь тут, — улыбнулась Алисия, и все мои однокурсники покинули бар.

Я перевела взгляд на Фреда, который сидел точно в такой же позе, как и я, и тоже не знал, как поступить. Я решила закончить свою «голодовку» и открыла-таки бутылку сливочного пива. Сделав пару глотков, я посмотрела на часы и от удивления открыла рот: уже почти три, а казалось, только полчаса назад было утро.

— Я закончил рисунок, — промолвил Фред, и я снова посмотрела на него.

— Покажешь? — полюбопытствовала я.

Парень достал свой альбом и сел рядом со мной.

Я аккуратно перевернула пару листов и наконец увидела рисунок. Фред добавил ему красок, и теперь девушка с портрета ещё больше была похожа на меня. Всё оставшееся пространство вокруг было заполнено цветами: теми самыми, которые когда-то появились по моему желанию в Выручай-комнате. Неужели Фред это запомнил?

— Рисунок прекрасен, — улыбнулась я.

— Спасибо, — смущённо сказал Фред. — Я ещё никогда не рисовал людей.

— У тебя способности, ты должен их развивать.

— Я запомню, — хмыкнул парень. — Кстати, я рассказывал тебе, что произошло на каникулах?

— Нет, — сказала я, удивившись. Кажется, он решил вернуться к нормальным дружеским отношениям.

— Значит, Рон, как обычно, дрых до обеда…

* * *

Я держалась за живот от смеха. Фред как раз закончил историю о том, как они с Джорджем решили подшутить над Перси и подсунули ему вместо тыквенного печенья ещё недоработанные Взрыво-печеньки, которые лопались, как только их проглатывали. Вся физиономия Перси, как и он сам, была в креме, а из-за того, что парень успел-таки съесть пару штук, печеньки взорвались в желудке Перси, и его стошнило на только что вымытый пол. В итоге близнецы вышли сухими из воды, а бедному Перси досталось ещё и от мамы, которая на родительских правах конфисковала его волшебную палочку и заставила драить полы шваброй.

— Мерлин, уже почти шесть, — вдруг воскликнул Фред, вставая. — Нужно возвращаться, я не хочу пропустить ужин.

Я даже не заметила, как проскочили три часа, и с неохотой стала собираться. Мы вышли из «Трёх метел» и поспешили в сторону замка. Погода была замечательная: никакого ветра, а белый снег искрился под лунным светом, словно был усеян бриллиантовой крошкой. Мы быстро достигли ворот замка, где Филч проверил наши пропуска, и направились ко входу в холл.

— Так не хочется возвращаться в замок, — с грустью сказала я.

— Это всего лишь на какие-то два месяца, — съехидничал Фред.

Я вздохнула и остановилась. Как же не хочется опять во всю эту суматоху, сплетни и прочие неприятности! Я перевела взгляд на стадион и склонила голову набок, рассматривая самые высокие трибуны для болельщиков.

— Ты идёшь? — позвал Фред.

— Я никогда не рассказывала, как проявилась моя магия? — всё ещё глядя на поле для квиддича, спросила я.

— Нет.

— Не может быть! Ты обязательно должен это увидеть, — я схватила парня за руку и потащила в сторону стадиона. — Мне было пять, — сказала я, когда мы уже поднимались к трибунам. — Бабушка как раз развесила чистую одежду во дворе, а верёвка была закреплена возле моего окна.

Мы поднялись на самый верх и я, облокотившись о бортик, посмотрела вниз: земля была ярдах в пятидесяти. Я улыбнулась оттого, что могу рассказать о себе хоть что-нибудь, маленькую часть правды, которая ни на что не повлияет. Я быстро смела снег с перил и стала взбираться на них.

— Что ты делаешь?! — Фред тут же ринулся ко мне, пытаясь не позволить свалиться вниз.

— Не волнуйся, всё нормально, — я снова улыбнулась и тут же выровнялась. Теперь я стояла на бортике и глядела вдаль. Ветер заставлял слегка покачиваться, но я не боялась упасть: равновесие — это и есть моя магия.

— Тогда, в пять лет, я прошлась по верёвке для сушки белья, — сказала я, не сводя взгляда с гор. — У бабушки чуть сердечный приступ не случился.

— Мелисса, слезь, пока ты не упала, — промолвил Фред, и я почувствовала, как он подходит ближе. Я хмыкнула и закрыла глаза.

Ветер перестал гудеть в ушах, словно и вовсе исчез. Я не слышала и не видела ничего, но я могла чувствовать твёрдую опору под ногами. Выдохнув, я сделала первый шаг, затем второй, третий… Всё было как когда-то в детстве, такое ощущение, что ничего не изменилось. Я вдохнула полной грудью и снова распахнула веки.

— Мелисса, слезь, пожалуйста, — настойчиво попросил Фред, но я пропустила его слова мимо ушей.

— Не будь занудой, — сказала я, становясь лицом к противоположным трибунам, возле которых находились раздевалки для команд. Я пригляделась и заметила, что крыша одной из них, не выдержав такого количества снега, проломилась. — Посмотри, что случилось с раздевалкой, давай пойдём…

Но я не успела договорить. В этот момент Фред схватил меня и резко стащил вниз.

— …посмотрим, — закончила я, начав краснеть, потому что гриффиндорец крепко держал меня в объятиях. — Ты что творишь?! — оклемалась я.

— Это ты что творишь?! — Фред поставил меня на ноги. — Ты же могла сорваться!

— Но не сорвалась, — я высвободилась из объятий парня и поправила одежду. — Разве ты не понял, что это моя магия?

— Мне было как-то не до этого, когда ты балансировала на высоте в пятьдесят ярдов, — проворчал Фред.

— Не нервничай, — я похлопала гриффиндорца по плечу, — лучше пошли посмотрим, что случилось с раздевалкой.

Договорив, я тут же упорхнула вниз по лестнице, не дав Фреду вставить и слова. С трудом пробираясь через сугробы, мы всё же добрались до нужной двери. Я осторожно открыла её и вошла.

— Ну почему вечно страдает именно наша раздевалка?! — возмутился Фред.

Я улыбнулась и, преодолев ещё ряд сугробов, появившихся здесь после обвала, стала прямо под дырой в крыше. Ветер как раз разогнал облака, и сквозь пролом было видно бескрайнее чёрное небо, усеянное миллионами звёзд. Луна, стоявшая прямо над нами, заглянула в дыру в крыше и осветила пространство внутри голубоватым сиянием. Я ещё никогда не видела ничего красивее.

Я вздохнула, вспомнив, какое решение приняла недавно, и поняла, что настало время воплощать его в жизнь. Повернувшись, я увидела, что Фред так и остался стоять на пороге у открытой двери. Он грустно посмотрел на меня, а потом уселся на единственную не заваленную снегом лавочку.

— Фред, — мой голос дрогнул. Парень поднял на меня голубые глаза, и на мгновенье я засомневалась в правильности своего решения. Но я не позволила сомнениям менять мои планы. Собравшись с мыслями, я набрала побольше воздуха и продолжила:

— Я бы хотела извиниться перед тобой.

— За что? — устало произнёс парень.

— За то, что не раз причиняла тебе боль, хоть и клялась, что не буду этого делать, — промолвила я. От волнения ноги стали словно ватными, и я опустилась на лавочку чуть поодаль от Фреда.

— Кому клялась? — спросил он.

— Себе, — прошептала я, не сводя глаз с собственных ботинок.

В раздевалке повисла напряжённая тишина. Я боялась поднять голову: то ли потому, что могла снова увидеть злость на лице Фреда, то ли потому, что он мог вообще уже уйти, так как я даже не слышала его дыхания. И вдруг он заговорил:

— Ты странная, Мелисса Освин, — нотки в голосе гриффиндорца сменились с грустных на чуть более весёлые. Я быстро посмотрела на Фреда: он сидел точно в такой же позе, что и я.

— В каком смысле?

— Во всех, — хмыкнул парень. — С самого первого дня я знал, что ты странная, загадочная какая-то. Появилась в Хогвартсе непонятно как, да ещё и не в срок, сам Дамблдор отправил тебя в Гриффиндор, ты единственная с нашего курса, кто учит зелья, и…

Парень умолк. Я выжидающе смотрела на него, не представляя, о чём он сейчас думает. Фред сосредоточенно рассматривал снег на полу, словно сомневаясь, стоит ли вообще продолжать.

— Можно кое-что у тебя спросить? — не поднимая головы, сказал Фред. — И… В общем, если ты не можешь ответить, то лучше не отвечай вообще, только не ври опять, хорошо?

— Я попробую, — согласилась я.

Гриффиндорец посмотрел на меня и вздохнул.

— Кто ты?

Сердце пропустило пару ударов. Неужели он что-то узнал? Вдруг он увидел меня-настоящую в больничном крыле?

— В смысле? — уточнила я, действительно не понимая, что из всего со мной происходившего Фред имеет в виду.

— По большей части ты ведёшь себя нормально, но иногда… — Фред тщательно подбирал слова, и это давалось ему с трудом. — Иногда ты знаешь намного больше, чем остальные, словно не принадлежишь этому времени. Ты предупредила нас о затее Амбридж с сывороткой правды и рассказала, что случилось с нашим отцом. Ты знаешь что-то, что в принципе знать никак не можешь, и это очень странно. Я уже говорил тебе, что иногда ты смотришь так, словно знаешь всю мою судьбу наперёд. И знаешь, мне становится не по себе, когда в такие моменты я вижу бездну безысходности в твоих глазах. Словно ты видишь что-то плохое, что никак нельзя ни обойти, ни изменить. Я стараюсь не обращать внимания, но это трудно. Скажи, у тебя какой-то дар предвиденья? Это глупо, но-о-о… Прости, я уже не знаю, что думать, — Фред развёл руками и виновато дёрнул уголками губ.

— Нет у меня никакого дара, — вздохнула я. Внутри всё дрожало оттого, что Фред снова был слишком близок к правде. И как это ему удаётся? Наверное, я никогда не пойму… — И… Я не могу ответить на твой вопрос, потому что ты попросил меня не врать.

Выражение лица гриффиндорца ничуть не изменилось, словно он предвидел мой ответ. Ха, а ещё говорит о моём даре.

— Единственное, что тебе нужно знать обо мне, так это то, что я такая же как все, просто иногда мне известно чуть больше…

— Не надо продолжать, — Фред перебил меня, поднимаясь на ноги. — Этот разговор бессмыслен, впрочем, как и все остальные разговоры…

Я поняла, что Фред всё ещё злится на меня и сердце начало болеть. Но в этот раз я ни в чём не была виновата!

— Фред, пойми, я не могу! — воскликнула я в тот момент, когда парень хотел покинуть раздевалку. — Я никогда не хотела врать! Единственным моим желанием всегда было всё тебе рассказать, но я не могу. Я хочу, но не могу. И мне больно оттого, что ты меня не понимаешь. Если бы дело было только во мне, но… От одного моего слова зависят судьбы каждого здесь. Одно неверное слово, и кто-то может погибнуть либо вообще никогда не существовать, — Фред замер в дверях, а я пыталась сдержать слёзы и не разреветься. — Если у тебя есть тайна, живя с которой ты вынужден либо лгать, либо быть одиноким, что бы ты сделал?

Фред подошёл чуть ближе и остановился.

— Я бы поведал тайну другу, — промолвил парень.

— Я не могу, — мой голос дрогнул. — Я связана, Фред, связана правилами и обязательствами. Мне нельзя ничего рассказывать, нельзя дружить, нельзя сближаться с людьми, мне любить нельзя! Я должна сдерживать все свои эмоции, должна спрятать все чувства глубоко в душе и запереть их на замок, что я собственно и пытаюсь делать. Но и этого я больше не могу…

— Почему не можешь? — приглушённо спросил Фред, шагнув ближе.

— Потому что я не железная! Есть оковы, от которых я решила освободиться, — почти шептала я, опуская голову. — Тогда в Выручай-комнате я сказала, что ничего не чувствую к тебе, но это ложь. Тогда были запреты, но сейчас я плюнула на всё и решаю сама, и в первый раз с тех пор как я здесь, мне плевать на последствия, потому что магнит в груди не только у тебя, Фред.

— Что? — прошептал он над самым моим ухом, и я только сейчас поняла, что гриффиндорец сидит рядом.

— Находясь здесь, я постоянно должна была сдерживать свои чувства… чувства к тебе. Это было легко пока мы были просто друзьями, но потом ты ни с того ни с сего сказал, что любишь меня, а я не могла ответить тебе, потому что была связана обязательствами. Но цепей больше нет. Меня ничто не держит. И если ты можешь принять меня такую, смириться с тем, что на многие вопросы я ответить не могу, что всегда будет стена между истиной и реальностью, то тогда я скажу, что будущее есть, а если нет… То нам лучше перестать общаться.

— Знаешь, — Фред легонько взял меня за подбородок и повернул моё лицо к себе. Наши взгляды встретились, и я заметила в его глазах лукавые огоньки, — мне кажется, я уже давно смирился со всеми твоими тайнами.

Фред склонился к моему лицу и улыбнулся:

— Сколько же ты меня мучила!

Я почувствовала его дыхание на своих губах и невольно улыбнулась. Я несмело притронулась к шее Фреда озябшими пальцами и притянула его ближе, сократив последние миллиметры между нами. Он провёл ладонью по моей щеке, и наши губы встретились в поцелуе.

И в этот момент всё исчезло. Больше не существовало ничего, кроме этой раздевалки и нас с Фредом, кроме его горячих губ, кроме моих рук, перебиравших его волосы. Не было и боли, которая преследовала меня, рана в груди затянулась, а пустота в сердце и душе заполнилась новым тёплым чувством — чувством взаимной любви.

Фред крепко держал меня в объятиях, словно боялся, что я стану вырываться. Даже через куртку я чувствовала жар его ладоней, от чего тело вмиг покрылось гусиной кожей. Мы пытались быть ещё ближе, но ближе было уже некуда. От недостатка воздуха легкие сжались и начали болеть, и мы замерли, тяжело дыша.

— Теперь ты от меня не отделаешься, — легонько отстранившись, прошептал Фред.

— Куда же я денусь? — улыбнулась я. Фред снова приблизился, но от переизбытка эмоций я начала дрожать.

— Нужно возвращаться в замок, — сказал парень.

— Нет, всё хорошо, — я не хотела уходить, не хотела снова возвращаться в реальность. Я желала оставаться в этой раздевалке вместе с Фредом вечно.

— Ты замерзла и можешь снова заболеть, а я пообещал мадам Помфри, что буду заботиться о твоём здоровье, — Фред поднялся и потянул меня следом. Мы вышли на улицу и, перебираясь через сугробы, вскоре достигли ворот Хогвартса. Фред крепко держал меня за руку. Если неделю назад мне было бы неловко, то сейчас я была счастлива, потому что моя мечта осуществилась.

Мы не спеша вошли в Большой зал. Некоторые заметили, что мы с Фредом совсем не по-дружески держимся за руки, и начали шушукаться с соседями. В противоположном конце зала я увидела Мишель, заметила, как меняется выражение её лица при виде нас. Но в тот же момент я потеряла её из поля зрения, потому что Фред легонько подтолкнул меня к нашему столу, где уже ужинали Джордж и Алисия. Я уселась возле подруги, а Фред расположился напротив, рядом с братом.

— Поздравляю, — прошептала Алисия, склонившись ко мне. Я улыбнулась и посмотрела на другой конец стола, туда, где сидела Мишель Освальд. Она видела нас с Фредом и теперь пребывала в угнетённом состоянии. Сейчас Мишель злится, но придёт время и она всё поймёт, потому что через два года Мишель станет мной.

---

1) Hurts — Stay, перевод выполнен сайтом Лингво-лаборатория «Амальгама»

Вернуться к тексту

Если конец света не наступит, если мы сможем пройти все испытания, я хочу быть дома, с тобой. Так я теперь живу.

© Как я теперь живу

Я перевернулась на бок и потянулась, протяжно зевнув. До чего же хорошо спалось этой ночью: никаких кошмаров, никакой боли — ничего! Разве что…

Я резко открыла глаза, вспомнив, что случилось вчера. Фред. Мы целовались. В раздевалке.

— О, Мерлин! — простонала я.

Это не может быть правдой. После всех ссор и недопониманий Фред не мог вот так вот просто взять и поцеловать меня! Или мог?..

— Проклятье! — ругнулась я, поднимаясь. Скорее всего, это был просто сон и ничего больше. Правда, он кажется мне таким реальным… А что если это не сон? Что же тогда? Мы с Фредом будем встречаться? Прямо как настоящая парочка типа Джорджа и Алисии? Ходить за ручку, обниматься и… Я мечтательно улыбнулась, но тут же спохватилась.

Если это всё не было глюком, то Алисия непременно спросит о вчерашнем вечере. Мне самой напрямую нельзя об этом заговорить, ведь если наш поцелуй мне только приснился, я буду выглядеть глупо, рассказав об этом подруге. Да и у Фреда не спросишь. Тем более я должна знать, как мне вести себя с ним до того как мы встретимся.

Я отдёрнула полог и встала с кровати.

— Доброе утро, — поприветствовала я Алисию.

— Как спалось? — улыбнулась она.

— На удивление хорошо, — промолвила я, заняв выжидающую позицию, но Алисия, кажется, не собиралась ни о чём расспрашивать. Девушка повернулась и её, видимо, удивил мой напряженный вид

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, просто… — уставившись в пол, пробормотала я. — Хотела спросить, как вы с Джорджем провели вчерашний вечер, — я решила сама натолкнуть Алисию на тему дня Святого Валентина, возможно, она спросит что-то о Фреде.

— Просто замечательно, — она сладко потянулась. — Мы сбежали в Косой переулок и объедались мороженым и всякими сладостями в кафе Фортескью.

— Здорово, — улыбнулась я.

— Одевайся, пошли завтракать.

Я послушно кивнула, выругавшись про себя. Конечно же, Алисия вовсе не из тех, кто бестактно лезет с расспросами. Сейчас мы пойдем в Большой зал, близнецы наверняка уже там, а я понятия не имею, как мне вести себя с Фредом! Вдруг он всё ещё на меня злится, а наш поцелуй мне только приснился? Или наоборот…

Вот бы мне увидеть Анджелину, всё тут же стало бы на свои места: она бы испепелила меня одним только взглядом, если бы вчерашние события были явью. Но, как назло, ни Анджелины ни Патриции в Большом зале не оказалось, впрочем, как и близнецов. Я нервно вцепилась в стакан с соком, понимая, что не смогу и крошки в рот взять. Алисия разговаривала о чём-то с подошедшей Джинни, но от нарастающего беспокойства я даже слов толком разобрать не могла. И что же мне теперь делать?!

Вдруг Алисия дёрнула меня за руку, и я непонимающе повернулась к ней.

— Что?

— Поторапливайся, — сказала подруга. — Мальчишки ждут нас на улице.

— Мальчишки это… — уточнила я.

— …Фред и Джордж, — подтвердила Алисия.

— О, Мерлин, — еле слышно простонала я, пытаясь не выказывать своего волнения.

Мы быстро вернулись к себе, надели тёплые куртки, и поспешили во двор. Но как только мы вышли на улицу, нас тут же придавило грудой снега.

— Джордж!!! — завопила Алисия.

— Мы играем в снежки! — улыбнулся парень, запуская очередную снежную лепёшку в пробегавшего мимо первокурсника. Только сейчас я заметила, что во дворе полно народу: девочки лепили снеговиков, мальчишки обстреливали друг друга снегом, несколько компаний уже мчались по склону на санках, а замершее Чёрное Озеро превратилось в каток.

— Мел, берегись! — услышала я предупреждающий возглас Алисии, и успела отскочить прежде, чем снежный ком долетел до меня. — Ну, держись, Фред!

Ну конечно! Ни одна снежная война не обходилась без Фреда Уизли. Я мигом слепила здоровущий снежок и швырнула его в гриффиндорца. Он ловко увернулся и ехидно посмотрел на меня. Кажется, Фред что-то задумал, а я до сих пор понять не могу, в каких мы отношениях. Пока я размышляла, парень запустил в меня снежком, и моё лицо обожгло холодом.

— Ау! — завопила я, хватаясь за нос.

— Фред! — возмущённо воскликнула Алисия. — Ты же не против бетоноголовых слизеринцев играешь!

— Мерлин! Мел, прости, я думал, ты увернёшься, — промолвил Фред, подбегая ко мне. Парень легонько взял мои руки, отвёл их от лица, и тут же его физиономия расплылась в ехидной улыбке.

— Всё так ужасно? — прошептала я.

— Жить будешь, — хмыкнул Фред. — Возможно даже долго и счастливо, — он улыбался и явно не злился на меня, но всё же… было вчера что-то между нами или нет? Было? Или не было?

— Не замечал раньше, что когда ты думаешь о чём-то, у тебя появляется складочка между бровей, — ласково прошептал Фред и дотронулся пальцем до моей переносицы.

— Что? — выдохнула я, не веря собственным ушам.

— Ты очень красивая, — прошептал он и легонько чмокнул меня в нос. В тот же миг точно электрический заряд пронзил моё тело, заставив меня вздрогнуть. Прикосновение было практически невесомым, но несло в себе огромный смысл.

— Ты хотя бы моргни, а то я уже начинаю беспокоиться, — склонившись к моему уху, сказал Фред. Будто бы выйдя из оцепенения, я несмело обняла гриффиндорца и уткнулась лицом ему в плечо.

— Только не говори, что плачешь, — театрально простонал парень.

— Я не плачу, — выдохнула я и шмыгнула носом. — Просто решила, что вчерашний вечер мне приснился, и рада, что это не так.

— Я тоже…

…но Фред не успел договорить: Джордж взмахнул волшебной палочкой и огромный снежный ком, бывший когда-то снеговиком, покатился в нашу сторону. От толчка мы пошатнулись, но всё же не упали.

— Не отвлекайтесь, птенчики, — засмеялся Джордж, — противник не дремлет!

— Ты нарвался! — угрожающе крикнул Фред, доставая волшебную палочку, и тут же помчался за братом, который, удирая от него, артистично изображал панику. Я засмеялась, испытав огромное облегчение. Не приснилось.

Впервые за всю свою жизнь я была счастлива. Фред был со мной, и я знала, что смогу остаться рядом с ним на долгие два года. За это время я точно найду способ спасти Фреда. А потом я, наконец, смогу рассказать ему всё, и я знаю, что Фред поймёт меня, когда узнает правду. Теперь всё хорошо, слишком хорошо, наверное, но, может быть, это моё вознаграждение за всё то, что я пережила?.. В любом случае, у меня будет достаточно времени, чтобы разобраться во всём, а пока мы с Фредом вместе, и я хочу наслаждаться этими мгновениями.

Фред снова стал прежним: шутил, веселился, смешил окружающих, а главное — в его глазах больше не отражалось и тени прежней злости. Он практически не отпускал мою руку, время от времени одаривая нежным поцелуем в щёку. И каждый раз я нервно вздрагивала, путаясь в своих мыслях. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому. Хоть Фред теперь был моим парнем, от одной только мысли об этом я начинала краснеть. Я ужасно стеснялась взять его за руку первой, не говоря уже о том, чтобы поцеловать. К тому же Джордж постоянно присвистывал в нашем присутствии или называл нас голубками, театрально изображая приступ тошноты. Алисия сердилась, ругала Джорджа, говорила, чтоб я не обращала внимания на его дурацкие шутки, но всё равно уверенности мне это не придавало.

— Тебе ещё долго? — спросил Фред.

Мы уже около часа сидели в библиотеке: я писала доклад по зельям, а точнее, пыталась, потому что Фред меня постоянно отвлекал.

— Я закончу быстрее, если ты не будешь мешать мне.

— А что я делаю? — не понял парень, нежно касаясь моей руки. Я вздрогнула и снова забыла, о чём собиралась писать.

— Ты делаешь это, — шикнула я и убрала руку.

— Ты об этом, что ли? — удивился Фред, легонько взяв прядку моих волос и заправив их за ухо. Его рука скользнула по шее, а потом по спине, заставляя мою кожу покрыться пупырышками.

— Я думать не могу, когда ты так делаешь, — прошептала я, — и дышать.

— Зря ты это сказала, — лицо Фреда приняло коварное выражение. Он подсел ещё ближе и нежно коснулся губами моей ключицы. Я резко выдохнула и отстранилась.

— Не надо, — тихо попросила я, смущённо улыбаясь. — Я планирую дописать этот доклад сегодня.

Фред сдвинул брови, обижено надул губы, но всё же мешать перестал и лишь изредка вздыхал, печально и томно, заставляя меня улыбаться.

За ужином у меня разболелась рана на руке, и я с опозданием вспомнила, что мне пора к Снейпу на перевязку. Я попрощалась с ребятами и уже собралась уходить, но меня остановил Фред.

— А поцелуй на прощанье? — подмигнул он.

— Перебьёшься, — коварно улыбнувшись, сказала я и, высвободив руку из цепких пальцев Фреда, направилась в сторону подземелий.

Я надеялась, что перевязка не отнимет много времени.

— Садитесь, — как обычно, Снейп указал мне на стул, и я послушно села, отворачиваясь, чтобы не видеть рану. — Та книга, подарок Дамблдора, она ещё у вас?

Я немного удивилась вопросу профессора.

— Да, а что?

— Вы уже прочли её?

— Н-нет, — ответила я, несколько замешкавшись.

Правдивее было бы сказать, что я уже нашла там всё, что меня интересовало и книга мне больше не нужна, но я предпочла утаить этот факт. Если профессора узнают, что есть возможность отправить меня обратно в будущее, то они непременно сделают это, а я уже твёрдо решила остаться здесь. За своими мыслями я даже пропустила момент, когда Снейп закончил перевязку и вернулся к проверке тетрадей. Его резкий голос возвратил меня к реальности:

— Если рана будет болеть, придёте раньше, — удивлённо сказал профессор и вопросительно вскинул брови.

Я извинилась и поспешно ушла, так и не поняв, что же он хотел выяснить. Хотя, кто ж его поймёт-то, этого Снейпа…

Следующий день прошёл уж как-то слишком стремительно. Уроки сменялись с молниеносной скоростью, и я бы даже и не заметила, что наступил вечер, если бы Фред не напомнил, что пора навестить Патрика.

Наш питомец вступил во вторую фазу цветения, а это означало, что Фреду пора было делать новые рисунки.

Мы находились в теплице уже около получаса: одной рукой Фред обнимал меня, легонько прижимая к себе, а другой выводил плавные линии в своём альбоме. Я сидела практически неподвижно, с интересом наблюдая, как под пером Фреда наш проект обретает формы: как разворачиваются листья, как Патрик выбрасывает цветонос, как потом на стрелке набухает и распускается бутон… Фред тоже был сосредоточен на работе, он лишь изредка проводил свободной рукой по моим волосам и спине, словно проверяя, тут ли я ещё или нет.

Минут десять спустя Фред закончил рисунок. Увлёкшись, он уже оставил перо и при помощи волшебной палочки пропитывал ароматом лист пергамента. Я ставила Патрика обратно на полку. В этот момент Фред подошёл сзади и аккуратно заправил прядку выбившихся волос мне за ухо, после чего словно ненароком коснулся шеи и ключицы. Внутри у меня всё снова перевернулось, и я, не глядя на парня, улыбнулась:

— Тебе нравится, когда я вся покрываюсь пупырышками?

— И как ты догадалась? — промолвил Фред с довольной улыбкой. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя сильнее.

— Неправда, — хмыкнул он.

— По-моему, я лучше знаю, что чувствую! — возмутилась я.

— Я, по-моему, тоже знаю, что чувствую, — не уступал Фред. — И я люблю тебя сильнее!

— Зато я дольше… — сдалась я.

— Всего на какую-то пару недель, — Фред отстранился от меня и, скрестив руки на груди, почти уничтожил меня сверхпренебрежительным взглядом.

— Я люблю тебя с самой-самой первой нашей встречи, — прошептала я, обнимая гриффиндорца. «С первого курса», чуть не ляпнула я, но вовремя спохватилась. — Ты даже представить не можешь, как давно это было, как давно…

— Ты снова говоришь загадками, — прошептал Фред.

— Ты же сказал, что привык к этому, — промолвила я, притягивая парня ближе к себе.

Фред улыбнулся и поцеловал меня. Его руки ласкали мою спину, от чего сердце пускалось в пляс. Я провела ладонями по его шее и судорожно сжала рубашку, отстраняясь.

— Когда-нибудь я так задохнусь, — лукаво произнесла я. Фред самодовольно улыбнулся и хотел было что-то сказать, но неожиданное шуршание прервало его. Мы обернулись на звук и увидели, что один из кустов бобов-трусишек — чужой куст! — зацвёл.

— Это чей?? — удивилась я. Фред подошёл к полкам и рассмеялся:

— Ли и Анджелины.

— Что же, будет им от нас подарок, — смеясь, сказала я.

Мы с Фредом забрали свои вещи и направились в замок. В гостиной, как обычно, уже было полно народу, но Джордж занял для нас пару кресел. Я чмокнула Фреда в щёку и поднялась в спальню отнести сумку, но как только я отворила дверь, увидела весьма любопытную картину: все мои вещи из тумбочки были выгружены на пол, а тем временем Патриция с похвальным рвением пыталась открыть мой чемоданчик.

— И что же, позволь узнать, ты делаешь? — вкрадчиво спросила я.

Патриция, которой, видимо, от усердия уши заложило, от неожиданности вздрогнула и выронила небольшую железную отмычку.

— Я, я, я… п-просто… — заикаясь забормотала Патриция. — Я искала книгу по-по-по травологии… Хотела одолжить, — она судорожно сглотнула.

— Да вот же она, ты только что бросила её на пол, — указала я, подходя ближе.

— О! Точно! — Патриция схватила книжку, неправдоподобно попытавшись изобразить радость. — Я верну, верну, — опасливо воскликнула она и пулей вылетела за дверь.

Я подошла к кровати и осмотрела свой чемодан. Хвала Мерлину, этой прохиндейке не удалось его открыть. Даже представить страшно, что бы случилось, найди она маховик времени и мой дневник, где описано всё, что со мной произошло. Я быстро навела порядок и спустилась вниз.

— Что у вас там приключилось? — с тревогой спросил Фред.

— Патриция как ошпаренная вылетела из спальни, сдёрнула Анджелину, и они обе убежали отсюда, — продолжил Джордж.

— Я застукала Патрицию, когда она рылась в моих вещах, — тихо сказала я, усаживаясь рядом с Фредом. — Уж не знаю, что она хотела найти, но я вовремя вернулась.

— У тебя точно ничего не пропало? — с беспокойством спросил Фред. — Ты внимательно проверила?

— Всё на месте, но приди я минутой позже…

— Похоже, до неё до сих пор не дошло, — буркнул Фред, сжимая руки в кулаки.

Я озабоченно выдохнула, надеясь, что Фред не натворит глупостей. К счастью, Джордж решил сменить тему:

— Кстати, Мел, я составил список всех ингредиентов, которые попали в котёл, — сказал он, протягивая мне желтоватый лист пергамента. — Надеюсь, это поможет тебе понять, что за зелье мы сотворили.

— Да, спасибо, — улыбнулась я, отводя взгляд, и быстро спрятала список в карман. Ума не приложу, как объяснить близнецам, что они создали!

На следующий день меня разбудила Алисия, с новостью о том, что близнецы решили после обеда устроить в Выручай-комнате небольшую вечеринку. За пять минут до назначенного времени я запихнула маховик, свой дневник и книгу Дамблдора в сумку (на случай, если Патриции снова приспичит рыться в моих вещах) и вместе с Алисией отправилась на восьмой этаж.

* * *

— Теперь левую ногу назад, — командовала я, одновременно подталкивая Фреда к повороту. — Теперь правую. И левую подставляй. Да не отставляй, а подставляй!

Вечеринка, но я бы назвала её дружескими посиделками, была в самом разгаре. Ли с Кеннетом пригласили своих когтевранских спутниц и теперь что-то азартно обсуждали за столом вместе с Джорджем и Алисией. Нам с Фредом стало скучно, и он неожиданно вспомнил, что всю жизнь хотел научиться танцевать вальс. И тут же, повинуясь его желанию, на стене возникло радио, этакая ретро-«тарелка», и зазвучала подходящая мелодия. И вот уже около двадцати минут я пыталась объяснить ему шаги.

— Вперёд с правой ноги, — терпеливо продолжала я. — Потом шаг левой, и правую подставляешь.

— Ты же говорила, левую подставлять, — простонал Фред.

— Левую — когда идёшь назад, правую — когда вперёд.

Фред сделал пару неуверенных шагов, но забыл повернуться. Я попыталась напомнить ему о повороте, но не смогла сдвинуть с места.

— Ты деревянный какой-то! — возмутилась я, после чего Джордж, наблюдавший наши тщетные потуги, начал ржать.

— Да хватит уже долбить эти дурацкие шаги, — запротестовал Фред. — Нужно сразу начинать танцевать, это, наверняка, эффективней.

— Ну что ж, рискнём, — скептически произнесла я. Фред тут же положил руку мне на талию, но я сняла её и переложила на плечо.

— Но дама ты, — он обескуражено моргнул.

— Дама в нашей паре ты, Фред, — улыбнулась я, и все присутствующие расхохотались.

— Я знал! — сквозь хохот завопил Джордж. — Я знал, что у меня не брат-близнец, а сестра!

— Заткнись! — буркнул Фред.

Мелодия повторялась снова и снова, и я сделала первый шаг, подталкивая Фреда. Он неуклюже передвинулся чуть назад, потом запутался и каким-то поистине волшебным образом ухитрился наступить мне сразу на обе ноги.

— Мерлин, Фред! — простонала я.

— Прости!

— Я не понимаю! Ты же даже на Святочном балу был! Как ты можешь не уметь танцевать вальс?

— Ну я на Святочный бал не танцевать шёл, — самодовольно ухмыльнулся Фред.

Музыка тут же оборвалась. Я с силой оттолкнула парня. Зачем он это сейчас сказал? Ну зачем! Воображение тут же любезно предоставило картинку, как Фред обжимается с Анджелиной. От одной только мысли об этом меня передёрнуло.

— Наши уроки закончены, — холодно сказала я.

— Что? Почему? — опешил Фред.

— Мне не интересно слушать о твоих… бывших, — промолвила я, усаживаясь за стол.

— Ты что, обиделась? — хмыкнул Фред. — Это ж было сто лет назад!

— Правда? Ну тогда мы можем спокойно обсудить это, — сказала я, откидываясь на спинку стула. — И как она, хороша?

— Кто?

— Анджелина, конечно же, — хмыкнула я. — Или в тот вечер ты успел ещё с кем-нибудь… повальсировать?

Фред заметно покраснел, так ничего и не ответив, а я уже пожалела о своей несдержанности. И надо ж было выставить себя перед всеми ревнивой дурой! Повисла неловкая пауза, которую нарушил Ли:

— А-а-а… кто хочет лакрицы? — спросил он, видимо, не придумав ничего лучше, и вывалил на стол горку липких конфет.

— Фу-у—у, — скривился Джордж. — Да как её вообще можно есть?

Мы с Фредом одновременно потянулись за тягучими конфетами. Он покосился на меня, словно нашкодивший щенок и сел обратно.

— Давайте поиграем, что ли, — предложила я, продолжая злиться на себя.

— Во что? — поинтересовался Ли.

— Да хотя бы в Тролля, — промолвила я, и на столе тут же появилась колода карт.

Игра Тролль до тошноты проста: игрокам раздаётся по четыре карты с изображениями всевозможных существ, в колоде одна единственная карта с огромным горным троллем. Игрок кладёт карту на стол лицом вниз, со словами «отдаю тебе саламандру (или любое другое животное)». У соперника выбор: взять карту или отклонить. Если он принял взятку, то оппонент может сбросить пару карт с одинаковым изображением, а если нет, то соперник забирает свою карту обратно, а отклонивший должен взять карту из колоды. Конечная задача — обманным путём передать тролля сопернику, параллельно избавившись от как можно большего количества других карт. Игра заканчивается, когда больше неоткуда тянуть дополнительную карту.

Ли, Кеннет и их девушки играть отказались, остальные же не имели ничего против.

— А давайте пара на пару, — предложила Алисия.

— Тогда я буду с Джорджем, — поспешно сказала я. Джордж охотно согласился, предвкушая развлечение.

Мы расселись, и Фред сдал карты. Мне сразу же попался тролль, но я не подала виду — Фреду всё равно не тягаться со мной в этой игре.

— Отдаю нюхлера, — сказал Джордж Алисии.

— Оставь себе, — улыбнулась девушка, и потянулась за дополнительной картой. — Мел, саламандру возьмёшь?

— Возьму, — сказала я, но Алисия меня обманула, это оказался акромантул. Девушка самодовольно улыбнулась, сбрасывая пару карт с изображением осьминогов. Я незаметно придвинула их поближе к себе.

— Фред, берёшь кошку? — спросила я.

— Нет.

— Как хочешь, — я пожала плечами. В самом начале тролля передавать нельзя, иначе Фред успеет отдать его Джорджу, поэтому нужно дотянуть почти до самого конца.

Играли мы долго, но от этого интерес только нарастал. Мы с Джорджем успели избавиться от пяти пар каждый, тогда как Фред с Алисией только от шести карт в сумме. Если бы они знали, что всё это время я незаметно таскала нужные мне карты из отбоя! Но об этом было известно только Джорджу, который довольно улыбался, когда видел растерянное лицо брата. Игра близилась к концу, и настало самое время отдать Фреду тролля. Я была уверена, что у него есть кентавр: я сама подсунула ему эту карту из отбоя, чтоб точно знать, что пары к этой карте уже не будет.

— Берёшь кентавра? — спросила я.

— Угу, — буркнул Фред, забирая своего законного тролля. Я ухмыльнулась, и сбросила в отбой пару собак.

Фред попытался подсунуть нежеланную карту Джорджу, но я взглядом дала ему понять, что задумал брат. Гриффиндорец отказался и взял дополнительную карту. Я уже знала, как закончится игра. Джордж предложил Алисии лукотруса, девушка приняла и парень сбросил ещё пару карт. Алисия попыталась отдать мне гриндилоу, но я отказалась, потянувшись за дополнительной картой. Несброшенными оставались всего два изображения. Естественно, Фред забрал предложенную мной карту и снова попытался впихнуть брату тролля, но тот не согласился. В колоде осталась одна карта. Алисия, хоть и понимала, что они с Фредом уже проиграли, приняла карту Джорджа и он сбросил ещё парочку. Я, в свою очередь, отказалась от предложения Алисии, забрав последнюю дополнительную карту, тем самым завершив игру.

— Ну, у кого тролль? — ехидно спросила я.

— Дурацкая игра, — буркнул Фред, бросая свои карты на стол. Все присутствующие тут же рассмеялись. Я принялась собирать цветные картинки, но Фред резко схватил меня за правую руку.

— Так вот как ты выиграла! — завопил парень, выуживая из моего рукава спрятанные карты. — Мухлёвщица!

Ребята снова рассмеялись.

— Фред, все давно уже поняли, что Мелисса жульничает, — хохоча, сказал Кеннет. — Один ты слепой, не заметил.

— Но это же против правил! — возмутился Фред.

— Не будь Роном, — хмыкнул Джордж.

— В этом суть игры, — добавила я. Фред, который до этого момента, похоже, не замечал, что я всё ещё тут, перевел на меня взгляд — в его глазах запрыгали чертенята.

— Мел, ты сама напросилась, — произнёс парень.

— Что…

…Но я не успела договорить. Фред резко вскочил, схватил меня и перекинул через плечо.

— Отпусти! — завопила я, повиснув вниз головой.

— И не подумаю, — хмыкнул Фред, расхаживая по Выручай-комнате со мной на плече.

— Отпусти, или я не знаю что сделаю!

— Ой, да брось, — игриво сказал гриффиндорец, — уже доказано, что ты не сильнее Джинни.

— Я тебя сейчас укушу! — пригрозила я.

— Прежде, чем сделать это, подумай, за какую именно часть ты меня укусишь, — ехидно промолвил парень.

— Фу! — сморщились девчонки, а мальчики громко рассмеялись. Я ударила парня по ноге и услышала, как он тихонько хихикнул.

— Ну и ладно, — громко сказала я. — Носи меня так сколько хочешь. В конце концов, ты надорвёшься, а не я.

— А ты, правда, не пушинка, — хмыкнул Фред. — Скорее уж пончик.

Я снова зарядила ему кулаком по ноге. Фред всё-таки решил поставить меня на пол, чему я была очень рада: всегда надёжней стоять на своих двоих, даже если тебя носят на руках.

— Нет, я ошибся, ты помидор, — улыбнулся гриффиндорец, приблизив своё лицо к моему и изобразив подслеповатый прищур. В этот момент я почувствовала что-то странное в горле.

— Я не могу дышать, — сказала я.

— И это я ещё даже не дотронулся до тебя, — самодовольно сказал парень.

— Нет, Фред, серьёзно, я задыхаюсь! — прохрипела я, пытаясь вдохнуть, но ничего не получалось. В горле словно застряла пробка, не позволяющая воздуху пройти в лёгкие. Я судорожно закашляла, но это не помогало.

— Мелисса, что с тобой? — воскликнула Алисия.

Всё ещё кашляя, я упала на колени. В глазах потемнело, а легкие сжимались, вызывая ужасную боль. Но самое страшное было то, что я не понимала, что происходит. Ребята суетились вокруг меня, что-то испуганно кричали, но я не слышала их. Я пыталась вдохнуть, но каждая новая попытка несла за собой ужасную режущую боль, словно мне воткнули нож прямо в глотку. И в этот момент в голове эхом прозвучали слова из сна: «Конец… Конец времени». Голос девушки звучал тихо, но от этого становилось только страшнее. Она будто бы предупреждала о чём-то, вот только о чём?.. «Конец. Конец времени. Это конец времени!» Но тут я почувствовала, как пробка в горле будто бы сдвинулась с места, и очередной приступ кашля заставил меня сплюнуть сгусток крови в собственные ладони. Я со свистом втянула воздух и мигом вытерла руки о мантию, чтобы Фред ничего не заметил.

— Всё… Всё нормально, — тихо сказала я, пытаясь подняться. Сильные руки Фреда вмиг поставили меня на ноги.

— Что это было? — с тревогой спросил он.

— Я… подавилась, — соврала я. — У меня была конфета во рту.

— Ты точно в порядке? — неуверенно спросила Алисия.

— Да-а, — протянула я, отводя взгляд.

Чем бы это ни было, но я точно не в порядке.

На следующий день я встала рано — для того, чтобы сложить вещи, которые хоть как-то могут меня выдать, в сумку. Теперь мне придётся таскать всё это с собой — из-за Патриции, которая никак не угомонится. Девочки ещё спали, поэтому я без опасений могла нормально собраться. В сумке уже были книга Дамблдора, маховик времени и дневник, и я потянулась за уменьшенным альбомом для фотографий. Но как только я взяла его, он выпал из моих рук и, приняв истинный размер, раскрылся. На пол из него вылетел пожелтевший газетный лист. Присмотревшись, я поняла, что это страница из «Пророка». На одной стороне было продолжение какой-то статьи, а на другой редакция приносила соболезнования семьям погибших во второй магической войне. Ниже был представлен полный список умерших. Среди них было и имя Фреда. Я запихнула лист обратно и в панике захлопнула альбом. Если это кто-то увидит…

«Пророк» из будущего снова напомнил мне о том, что случится через два года. Как я ни пыталась, не могла прогнать мрачные мысли, которые, к тому же, напомнили мне о сне про конец времени. Что может значить эта фраза? Ведь время не может закончиться, оно вечно. Странно ещё и то, что оба раза, когда я слышала эти слова, моя жизнь была в опасности: в первый раз меня сразила пневмония, во второй непонятно откуда взявшееся удушье чуть не отправило меня к праотцам. Неужели это как-то связано? Только вот как?..

Лекции Бинса всегда стимулировали к глубоким размышлениям, никак не относящимся к его предмету. Вот и сегодня я размышляла над беспокоящими меня вопросами и вдруг почувствовала, как что-то невесомое касается моей руки. Я посмотрела вниз и заметила бумажную фигурку, похожую на Фреда. Человечек держал в руках крохотную табличку с надписью «Привет». Я перевела взгляд на гриффиндорца, тот сидел слишком уж ровно и усердно делал вид, что внимательно слушает профессора.

— Привет, — прошептала я.

Фред искоса посмотрел на меня, и я заметила, что он изо всех сил сдерживает улыбку. В этот момент из-за его локтя выглянула фигурка девушки. Её бумажные волосы торчали во все стороны, а на футболке было написано «2-О».

— Кто это? — улыбнулась я.

Фред наконец-то принял своё естественное положение, расслаблено развалившись на стуле.

— Это ты, — усмехнулся он. — Так ты выглядела в свой первый день здесь. Волосы торчали во все стороны…

— У меня не было надписей на одежде, — заметила я. — Что значит это два-о?

— Даббл-Освин, забыла?

Я подавила смех, вспомнив, как Фред рассказывал мне историю о Патрике. Фред взмахнул волшебной палочкой, и на парте появились фигурка большой жабы. Выпучив глаза, она беззвучно квакнула, проскакала на противоположный конец стола и свалилась на пол. Я улыбнулась, наблюдая за бумажным единорогом, а потом в воздухе появился цветок, отдаленно напоминающий лилию. Фред ловко поймал его и протянул мне.

— Спасибо, — придвинувшись совсем близко, шепнула я Фреду на ухо. Он улыбнулся. В этот момент звон колокола дал знать, что лекция окончена. Мы не спеша собрались и побрели на следующий урок.

— …да и помещение отличное, но слишком дорого для нас, — озабоченно говорил Джордж. Ребята рассказывали, что у них появились проблемы с будущим магазином.

— Пока мы можем покрыть аренду всего лишь за два месяца, — продолжил Фред.

— Конечно, наши товары хороши, но мы не до конца уверены, что всё получится, — снова перехватил эстафету Джордж.

— Всякое может случиться…

— Вы обязательно найдёте помещение, не волнуйтесь, — улыбнулась я, подбадривая ребят. С самого утра мне было как-то душно, и я ослабила галстук. На несколько секунд дышать стало легче.

Фред с Джорджем продолжали рассказывать обо всех возможных местах для магазина, которые им показывали, а я шла рядом и внимательно их слушала. Но вдруг в моё сердце словно воткнули кинжал, и сильная острая боль заставила меня согнуться чуть ли не пополам.

— Мелисса? — позвал Джордж.

— Мел, что случилось?

Я стояла скрючившись, держась за грудь и тяжело дышала. Боль потихоньку уходила.

— Сердце кольнуло, — тихо сказала я.

— Может, тебе пойти к мадам Помфри? — забеспокоился Фред.

— Думаю, не стоит, уже всё прошло, — я выровнялась, но как только сделала первый шаг, боль снова вернулась.

Ужасная, резкая, жгучая боль. В глазах потемнело. Я почти задыхалась, прижимая руки к груди и наивно полагая, что это поможет. Но боль только росла. Ноги задрожали, подкосились, и я упала на колени. Было такое чувство, словно огромный монстр проткнул своей когтистой лапой грудную клетку и теперь сжимал моё сердце, с каждым мгновением всё глубже и глубже впиваясь в него когтями. «Конец времени». Слова, значение которых я не понимала, снова прозвучали в моей голове. «Это конец времени! Конец…». Сердце в очередной раз сжалось от боли, и я решила, что достаточно строить из себя героиню.

— Фред! — воскликнула я. — Фред!

— Что такое? Мелисса, что с тобой? — парень появился рядом в ту же секунду, хотя, наверное, он уже давно был возле меня.

— К мадам Помфри, — прохрипела я, и спустя мгновенье почувствовала, как сильные руки поднимают меня с пола.

Я не совсем понимала, как попала в Больничное крыло, потому что голос в мозгу беспрерывно твердил о конце времени. Но как только я коснулась койки, боль странным образом прекратилась, оставив после себя лишь лёгкое покалывание в левом боку, словно напоминание о случившемся.

Мадам Помфри тщательно меня осмотрела, и даже не один раз, но ей так и не удалось понять, что со мной произошло. Целительница провела все возможные тесты, которые выявляли заболевания сердца, но каждый из них показывал, что нет никаких патологий и я абсолютно здорова.

— Не понимаю, — раздражённо бормотала целительница, изучая очередную колдограмму. — Всё в порядке. Но как все может быть в порядке? Я же собственными глазами видела…

Мадам Помфри говорила это скорее сама себе, чем нам. Ей так и не удалось понять, чем была вызвана боль. Но, решив перестраховаться, целительница напоила меня успокоительными настойками и оставила в Больничном крыле на весь остаток дня и на ночь.

Утром в гостиной меня встретили близнецы, и мы отправились на занятия. Уроки сегодня проскочили как-то уж слишком быстро, и я даже не заметила, как подошло время обеда. Мы с ребятами не спеша шли по третьему этажу. Близнецы, как обычно, обсуждали свой магазин, а я просто плелась следом, решив им не мешать. Краем глаза я заметила ту самую комнату с большущими шкафами, где совершилось моё перемещение во времени. При мысли об этом мне тут же вспомнился странный сон с моим двойником и непонятной фразой. Мы повернули за угол, но не успели сделать и двух шагов, как на нас буквально вылетела Мишель Освальд. Девушка стремительно падала на каменный пол, но сильные руки Фреда в последний момент подхватили её. Я резко отскочила к стене. Рана на руке начала ныть, напоминая о том, что может вызвать наше с ней соприкосновение.

— Не ушиблась? — Фред держал Мишель за плечи, всматриваясь в её лицо. — Нельзя же так летать.

— Я, я, я… споткнулась, — зардевшись, смущённо выдавила девушка и в растерянности оглядела разлетевшиеся по всему коридору перья и учебники.

— Не волнуйся, мы соберём, — отреагировал на её беспокойство Джордж.

— Ты точно в порядке? — ещё раз спросил Фред. — Может, тебя всё же проводить в Больничное крыло?

— Нет, нет, — торопливо заверила Мишель, — всё хорошо, спасибо.

Я по-прежнему стояла у стены и наблюдала: наблюдала за тем, как младшая, покрасневшая версия меня уверяет близнецов, что с ней всё в порядке, наблюдала, как Джордж взмахом палочки чинит порвавшуюся сумку Мишель, наблюдала, как Фред собирает её тетради, попутно колдовством очищая их от чернил.

Впервые за время своего пребывания в прошлом я начала по-настоящему переживать. Я этого не помню! Я. Не. Помню. Не помню, как Фред, любовь всей моей жизни, поймал меня, падающую, спасая от столкновения с камнями. Такое не забывают, особенно девушки, но я этого не помню. Я напряглась, внезапно осознав, что практически ничего не помню из своего четвёртого года в Хогвартсе. Почему? Как я могла забыть? Особенно то, что Фред чуть ли не жизнь мне спас!

Теперь волнение росло с новой силой. Я перевела взгляд в сторону и заметила причину падения Мишель: камень, который, скорее всего, выпирал из пола, теперь лежал рядом с небольшой выбоиной. Хватило секунды, чтобы понять, что это то самое место, где я нашла маховик времени. Медленно я сделала пару шагов в ту сторону и заглянула в тайник — там было пусто. Я взяла камень и аккуратно вернула его на место. Всё это слишком странно…

— Мелисса? — позвал Фред. — Ты идёшь?

— Да, — очнулась я.

Я попыталась отогнать тревожные мысли, но беспокойство только нарастало.

Вечером мы с близнецами и Алисией допоздна задержались в гостиной. Я писала доклады по заклинаниям для себя и мальчиков, Алисия оформляла их с Джорджем проект по травологии, а близнецы обсуждали какие-то фейерверки, которые собирались сделать.

— Представьте, салют в форме огромного дракона! — восторженно вещал Фред.

— И вокруг ещё тысячи маленьких вспышек. Для колоритности, — столь же восхищённо вторил Джордж.

— Все это, безусловно, впечатляет, — подала голос я, — но для подобного изобретения вам понадобится рог взрывопотама, а это, между прочим, вещь запрещённая и очень опасная.

— Да мы уже в курсе, что в Англии его не достать, — вяло промолвил Джордж.

— Такая идея пропадает, — вздохнул Фред.

На самом деле в магической Британии есть человек, который мог достать подобного рода товар. И, как ни странно, этот человек — мой отец. В юности он частенько баловался контрабандой запрещённых ингредиентов, и работа в Отделе Тайн только способствовала этому. Отец не считал, что занимается чем-то предосудительным: перед каждой сделкой он убеждался, что затребованный ингредиент не будет использован в дурных целях. Со временем такие операции стали редкими, но не прекратились. Мы с отцом, как я уже упоминала, были друзьями, поэтому не удивительно, что со временем я тоже втянулась во всё это. Поначалу я занималась только документацией, но потом пришлось работать с клиентами напрямую: я была посредником в сделках. Естественно, это было небезопасно, и отец уже в четырнадцать лет обучил меня трансгрессии и показал парочку отменных защитных чар. Не сказать чтоб я была в восторге от подобного рода деятельности, но так я смогла узнать о многом из того, о чём не пишут в учебниках.

— Мел, слушай, — мои раздумья прервал голос Алисии, — всё хочу у тебя спросить: как ты различаешь Фреда и Джорджа?

— В смысле? — удивилась я.

— Ну их вечно все путают, даже я научилась их различать только когда начала встречаться с Джорджем, — девушка улыбнулась. — А ты с самого первого дня вашего знакомства чётко знала кто есть кто и ещё ни разу их не перепутала!

— Действительно… — Фред повернулся ко мне.

— …Ни разу не ошиблась, — добавил Джордж.

Я сидела, глядя на ребят, и улыбалась. Может, сказать им, что у меня были годы, проведённые в наблюдении за Фредом? Правда, мне кажется, они неверно меня поймут. Я улыбнулась ещё шире:

— У одного из вас очень глупое выражение лица.

Мальчики тут же внимательно всмотрелись друг в друга.

— У кого? — в один голос спросили они.

— Не важно, — подавив подступивший смех, сказала я.

Фред с Джорджем снова пристально изучили друг друга.

— У тебя! — выпалили они, затем синхронно нахмурились и так же синхронно повернулись ко мне. Их лица сейчас были с совершенно одинаковым глупым выражением, и я, не выдержав, рассмеялась.

— Это точно Фред, — промолвил Джордж.

— Нет, это ты, — сказал Фред. — Мелисса моя девушка.

— И что с того? — хмыкнул Джордж. — Всё равно мы с ней ладим лучше.

— Это ничего не значит!

— Так, всё, угомонитесь оба! — всё ещё улыбаясь, прервала я спор двух братьев. — Вы так всю башню разбудите. И, кстати, пора бы уже и нам отправиться на боковую, верно, глупенький рыжик? — я легонько растрепала волосы Фреда, давая понять, что Джордж был прав.

— Ну вот почему ты всегда на его стороне? — обижено спросил Фред.

— Чтобы ты не зазнавался, — промолвила я.

— Спокойной ночи, — Алисия чмокнула Джорджа и направилась к спальням.

— Увидимся утром, — кинула я, следуя за подругой.

— Постой, — позвал Фред. Парень запрокинул голову на спинку дивана, глядя на меня снизу вверх. — А поцелуй? Я же не усну, — лукаво произнёс он.

Я подошла к Фреду, который продолжал сидеть в смешном положении, наклонилась над ним и нежно поцеловала в губы. Тут же раздались звуки липового рвотного позыва от Джорджа, который всё так же сидел в соседнем кресле. Фред, не отрываясь от меня, нащупал на диване какую-то книгу и швырнул ею в брата. Тот лишь рассмеялся.

— Спокойной ночи, — прошептала я, отстраняясь. — Спокойной ночи, Джордж, тебе и твоему желудку! — усмехнулась я, направляясь в сторону спален. Джордж подмигнул мне, и они с Фредом скрылись за своей дверью.

Следующим утром я проснулась оттого, что у меня снова болело сердце, но, к счастью, на этот раз не настолько сильно, как раньше. Мадам Помфри настаивала на моей очередной госпитализации, но я отказалась, поэтому целительница нагрузила меня успокоительной настойкой, чтобы я принимала её для профилактики.

Из больничного крыла я сразу же направилась в библиотеку, решив просмотреть несколько книг о перемещениях во времени. К сожалению, ни в одной из них не упоминалось сочетание «конец времени». Конечно, это меня по-прежнему беспокоило, но я решила, если уж в книгах такого нет, возможно, это действительно просто обычный сон. Но я всё-таки решила перестраховаться и поискать ещё и в книге Дамблдора.

В воскресный вечер я, как обычно, оставалась одна в гостиной, потому что у ребят была тренировка в ОД. Я взяла подаренную книгу, примостилась на диване у камина и принялась читать. Но меня снова, впрочем, как и всегда, завлекли биографии путешественников во времени, и я не заметила, как принялась изучать их.

— Ну-с, и что это мы тут читаем? — раздался над моей головой голос Фреда, после чего он поцеловал меня и, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, выхватил у меня из рук книгу. Оказывается, я так зачиталась, что не заметила, как прошло несколько часов. — Время, — прочел Фред, — путешествия и путешественники. Что, предков собралась навестить?

— Скорее уж потомков, — улыбнулась я.

— Ничего у тебя не получится, — подал голос Джордж. — Путешествия в будущее невозможны, это все знают, даже мы.

Я хмыкнула, но промолчала.

— Так-с, посмотрим, что тут у нас, — Фред с наигранным любопытством раскрыл книгу на первой попавшейся странице. — Раны, нанесённые временем. Жуть какая! — парень скривился, рассматривая иллюстрации. Я ещё не дошла до этого раздела, поэтому не могла знать, действительно ли те рисунки настолько мерзкие. — Раны, нанесённые временем, или временные раны, — читал гриффиндорец, — появляются в результате контакта двух ипостасей одной и той же особи в одном и том же времени и пространстве.

В этот момент я почувствовала, как внутри всё напряглось.

— В результате соприкосновения, — продолжал Фред тоном Флитвика и артистично дирижируя свободной рукой в такт словам, — копия получает увечья, часто несовместимые с жизнью, в то время как оригинал остаётся в прежнем состоянии.

Я резко подскочила к Фреду и выхватила из его рук книгу. «Временная рана отличается от других ран тем, что не способна затянуться пока копия находится во времени оригинала. При длительном соприкосновении одного и того же индивида в одной и той же пространственно-временной точке копия погибает». Тут же были приведены изображения временных ран: части тел покалеченных людей больше напоминали куски сырого мяса, с которых безостановочно капала кровь, исчезая меж волокон пергамента. Рана на моей руке снова начала ныть. Я тут же сорвалась с места и помчалась в подземелья, провожаемая изумлёнными взглядами близнецов.

Забыв о приличиях, я толкнула дверь в кабинет профессора Снейпа и подлетела прямо к его столу.

— Где Дамблдор? — рявкнула я, бросая книгу на стол.

— Я вас попрошу…

— Нет, это я вас попрошу! — выкрикнула я. — Мне срочно нужно увидеть Дамблдора.

— Директора сейчас нет на месте, мисс, — уж как-то слишком вежливо сказал Снейп. — Если у вас есть какие-то вопросы…

— О! У меня есть вопросы! — со злостью сказала я. — И теперь он от меня книжечкой не отделается.

— Что случилось, мисс Освальд? — в глазах профессора мелькнула тень беспокойства.

— Моя рана, — указала я на руку, — это временная рана, и Дамблдор должен это знать! Зачем было подсовывать мне какие-то книжки? Почему он мне просто обо всём не рассказал?

— Вы прочли книгу? — Снейп поднялся и, обойдя стол, стал возле меня.

— Практически.

— И что же вы узнали?

— То, что контакт прибывшего из будущего с самим собой вызывает временные раны, которые не исце… Постойте-ка! — меня осенило: Снейп передал мне книгу на Рождество, он постоянно занимался моей раной и всё спрашивал, читаю ли я эту книгу. Фрагменты начали складываться в цельную картинку, — это ведь ваша книга, верно? Ваша, не Дамблдора.

Снейп кивнул, и я заметила, что он заколебался.

— Как же я раньше не догадалась! Ведь больше никто не занимался моей проблемой.

— Что ещё вы нашли в этой книге? — спросил зельевар.

— Ну… я не совсем поняла, что там с копиями и оригиналами…

Снейп вздохнул, чего, наверное, не делал никогда в жизни, и открыл книгу на нужной странице. Я заглянула в неё и быстро прочла: «Человек, переместившийся во времени, является копией оригинала, оригинал — человек, который принадлежит той временной точке, в которую было совершено путешествие. Изначально копия, из-за того, что сама по себе невозможна, обречена. Её не должно существовать, и само время постепенно убивает её: один и тот же человек не может жить в одном и том же времени более года. При получении временной раны этот срок значительно сокращается. Первые признаки того, что отсчёт времени начат — излишняя раздражительность, — мысленно я поставила галочку. — У человека, чьё время на исходе, наблюдается резкая смена настроения и сильная вспыльчивость. После этого обычно следует период затишья. В последние дни, а иногда даже недели и месяцы жизни копии, её здоровье значительно ухудшается: организм теряет иммунитет и не способен бороться с инфекциями, он отвергает лекарства. В редких случаях индивид стремительно теряет вес. Исключительно у всех копий появляется острая сердечная недостаточность…»

Дальше читать я уже не стала, и не только потому, что в глазах потемнело. Картина становилась всё ярче и ярче, расставляя элементы по местам. Я знала. Знала, что не может быть всё настолько хорошо. Моё пребывание здесь невозможно. Я невозможная девушка! Меня не должно существовать, и само время решило это исправить.

— И… — в горле застрял ком, и я с трудом выговаривала слова, — сколько… Сколько мне осталось?

— Одиннадцатого марта, — осторожно промолвил Снейп. — Одиннадцатого марта вы уже не проснётесь.

— Это же…

— Через неделю, — закончил за меня профессор.

— Всю жизнь мечтала умереть в собственный день рождения, — прошептала я, беспомощно опускаясь на стул.

Теперь всё стало на свои места. Почти всё. Вот что значила фраза из сна: не конец времени как такового, а конец моего времени. Конец моей жизни.

* * *

Я не слышала ничего, кроме цоканья небольших часов. Стрелки неутомимо сбрасывали секунду за секундой. Теперь был включен обратный отсчёт: моё время подходило к концу, и часы неуклонно напоминали мне об этом.

Я не знала, сколько вот так просидела в кабинете Снейпа. Пребывая в оцепенении и почти не моргая я глядела перед собой, хотя на самом деле не видела абсолютно ничего. Всё складывалось слишком удачно, и я должна была догадаться сразу, что что-то не так. Но я не догадалась. Меня ослепило счастье проведённых с Фредом дней. Оно не позволяло мне обернуться и увидеть то, что чёрной тенью стояло всё это время за моей спиной. Но я всё же обернулась. И теперь стою и смотрю в лицо самой смерти, не зная, что делать дальше.

Я умираю. Единственное моё спасение — возвращение в будущее. Я знаю, как это сделать. Я вернусь домой, там меня вылечат, всё придёт в норму, кроме одного: Фред будет мёртв. Единственный человек, за которого я готова отдать жизнь, погибнет в моём будущем. Тогда зачем мне возвращаться и жить без него? Разве не это ад? Провести остаток жизни, вспоминая дни, когда мы были рядом, и страдать оттого, что не можешь всё вернуть? Зачем мне такая жизнь? Что бы я ни делала, Фред всё равно умрёт через два года, так зачем мне возвращаться, раз он не ждёт меня там, в будущем? Холодная земля навсегда разделит нас, оставив холодный серый камень — напоминание о том, что этот человек когда-то существовал. Я больше не смогу жить без него. Уж лучше провести последние дни здесь и встретиться с Фредом в другом мире, где мы навсегда будем вместе.

Решение пришло как-то уж слишком быстро, но я знала, что поступаю правильно. Пришло время быть по-настоящему сильной и принять свою участь. Я передам отцу свои записи о перемещениях во времени, чтобы он мог продолжить это дело, а сама наконец отдохну. Папа будет гордиться мной, гордиться тем, что я отдала жизнь для развития такого важного дела как путешествия во времени. Теперь оставалось последнее: убедить Снейпа помочь мне.

За всё то время, что я провела в тёмном кабинете, профессор не проронил ни слова, выжидающе стоя подле своего рабочего места. Я знала, что могу сидеть тут хоть до утра, но время не терпит, и теперь я как никогда раньше понимаю значение этих слов.

— Я знаю, как вернуться в будущее, — еле слышно сказала я. Снейп тут же переменился в лице. Он сделал шаг вперёд, но ничего не сказал. — Я нашла способ перемещения ещё месяц назад.

— Почему вы раньше не рассказали? — встрепенулся Снейп. — Впрочем, это уже не имеет значения, мы сегодня же отправим вас обратно.

— Нет, — твёрдо сказала я. Профессор замер, словно не понял значения моих слов.

— Что вы сказали?

— Я сказала, что не вернусь в своё время, — железным тоном проговорила я. — Ни сегодня, ни завтра. Никогда.

— Вы хоть понимаете, что творите, мисс Освальд? — Снейп смотрел на меня словно на прокажённую. Он так и остался возле своего стола, будто я была разносчиком инфекции.

— Понимаю, — промолвила я.

— Вы же умрёте! — рявкнул Снейп. Таким разъярённым я его ещё никогда в жизни не видела. — Вы должны немедленно вернуться в своё время!

— Да поймите же вы наконец: я не хочу возвращаться! — завопила я, вскакивая на ноги. — Там, в будущем, у меня нет абсолютно ничего! Я не вернусь туда, где снова окажусь одна, слышите?! Поставьте себя на моё место: если бы вы попали в прошлое, где снова можете общаться с людьми, которых больше нет в вашей жизни, смогли бы вы как ни в чём не бывало вернуться домой, туда, где больше никогда не представится возможность хотя бы увидеть этого человека?! Смогли бы вы жить, постоянно оглядываясь назад и коря себя за то, что так и не попытались ничего изменить? Это не так легко как кажется, профессор.

Я выдохнула и беспомощно опустилась на стул.

— Смерть — это не худшее из того, что могло произойти, — прошептала я. — Моя судьба — умереть здесь, и раз уж я ничего не хочу с этим поделать, я прошу вас помочь мне. Пожалуйста.

Снейп в этот момент выглядел, наверное, ещё более беспомощным, чем я. Огромные глыбы льда в его чёрных глазах куда-то подевались. На секунду мне показалось, что он смотрит сквозь меня, но профессор вмиг взял себя в руки.

— Что требуется от меня? — спросил зельевар, и я вздохнула с облегчением.

— Первое: никто из студентов не должен узнать, что я умерла, особенно Уизли, — промолвила я. — Скажите, что я перевелась в другую школу или ещё что-то в этом роде. Второе: моя могила должна быть не в Хогсмиде, а в любом другом месте. На надгробном камне не нужно ничего писать, я не хочу лежать под чужим именем. Не нужно никаких почестей, церемоний и прочего — просто похороните меня без свидетелей и всё. Третье: мой отец должен знать, что со мной произошло. В подробностях. Я оставлю для него письмо и все мои разработки. Всё это до назначенной даты будет храниться у вас, после чего вы передадите посылку Макгонагалл. Я оставлю для неё записку с разъяснениями. В ночь, перед… перед одиннадцатым марта я соберу свои вещи и пойду в Выручай-комнату. Оттуда вы меня и заберёте.

Я глубоко вдохнула и встала. Больше находиться здесь я не могла.

— Вы уверены в том, что делаете? — догнали меня слова Снейпа.

— Да, — твёрдо сказала я. — Спасибо за помощь, профессор.

Я вышла из кабинета и направилась в гриффиндорскую башню, где, как оказалось, меня всё ещё ждали близнецы.

— Мелисса! — воскликнул Фред, как только я вошла. Я посмотрела на него, и глаза защипало. — Что стряслось? Где ты была?

— Всё хорошо, — прошептала я.

— Ты так внезапно сорвалась… — он порывисто ухватил меня за рукав.

— Фред, всё хорошо, — настойчивее сказала я, не глядя на парня. Мне стоило огромных усилий не разреветься. — Я пойду спать.

— Мелисса…

— Всё хорошо!

Фред перестал удерживать меня и пропустил к спальням. Не оборачиваясь, я закрыла за собой дверь, пробралась к своей кровати и рухнула на твёрдый матрац. Внутри всё рвалось. Перед глазами застыли картинки нашего с Фредом будущего. Будущего, которое никогда не наступит. Сердце в очередной раз сжалось, и из глаз ручьем полились слёзы. Я свернулась калачиком, пытаясь подавить рыдания, но всё бестолку. Это так нечестно! Жизнь слишком несправедлива ко мне…

Первый день последней недели моей жизни ничем не отличался от других, совершенно обычных серых будней. Патриция одарила меня злобным взглядом, Анджелина, как обычно, сделала вид, что я не существую. Я взяла тяжёлую сумку и вместе с Алисией пошла в Большой зал, где нас уже ждали близнецы. К счастью, Фред не вспоминал о вчерашнем вечере, чему я была очень благодарна. На истории магии я начала оформлять нашу с Фредом курсовую по травологии. Я хотела всё доделать, чтобы после всего, что случится, у него хотя бы с проектом не было проблем.

Вечером второго дня мы с Фредом пошли в теплицы. Парень думал, что это очередная обычная посиделка возле нашего растения, но я намеревалась научить его, как правильно собирать семена.

— Смотри, — повторяла я, — аккуратно подводишь коробочку с бархатом ближе к растению, так, чтобы не напугать. После чего легонько гладишь лепестки, и он сам отдаст тебе семена. Видишь, как нарисовано в учебнике?

Я указала Фреду на картинку: проводить практические занятия ещё рано, потому что плоды созреют только к концу марта. Фред устало взглянул на рисунок.

— Скажи, зачем ты меня всему этому учишь? — вздохнул он. — Всё равно ты сделаешь всё сама.

— Я хочу, чтобы ты тоже знал, как это делается, — прошептала я, доставая из сумки нашу уже оформленную работу. — Я закончила, — сказала я, протягивая Фреду папку. — Только когда все плоды созреют, нарисуешь новый рисунок и добавишь его в конец.

Фред аккуратно забрал папку и беспокойно взглянул на меня.

— Мел, что-то случилось? — спросил он.

— С чего ты взял? — я попыталась улыбнуться.

— У тебя уже третий день глаза на мокром месте, — заметил Фред.

— Всё нормально, тебе не о чем волноваться, — прошептала я, рассматривая свои руки. — Это всё я виновата. Прости.

— Что? — удивился гриффиндорец. — За что?

— Если бы я не была такой дурой, — промолвила я, еле сдерживая слёзы, — если бы поняла всё сразу, у нас были бы месяцы. Я всё испортила.

Фред вздохнул и прижал меня к себе. Я обняла парня и уткнулась лицом в его рубашку. Я слышала, как бьется сердце Фреда. Удивительно, как за такое короткое время этот звук стал моим самым любимым звуком на свете. Он успокаивал меня, хоть и ненадолго.

— Понятия не имею, что там у тебя случилось на этот раз, но теперь ты пугаешь меня ещё больше.

Я выдохнула и зажмурилась, пытаясь не заплакать.

Третий день я провела в больничном крыле. Утром у меня так подскочила температура, что я даже с кровати встать не смогла. Близнецы кое-как доставили меня к мадам Помфри. Целительница полдня пичкала меня жаропонижающими настойками, но подействовали они только к вечеру.

Четвертый день прошёл слишком быстро, не дав мне шанса что-либо сделать. Из больничного крыла меня выписали только к обеду, потом я два часа проторчала на зельях, вернулась в гостиную и вспомнила, что у близнецов очередное занятие в ОД. Я чувствовала сильную усталость и, не имея сил дождаться Фреда, пошла спать.

День пятый. Десятое марта тысяча девятьсот девяносто шестого года. Последний день моей жизни. Я стала босыми ногами на холодный пол и поняла, что у меня кружится голова. Ходить было тяжеловато и, с трудом одевшись, я взяла свою сумку, которая теперь казалась просто неподъемной, и спустилась в гостиную.

— Доброе утро, — улыбнулся Фред.

— Доброе, — я выдавила улыбку, пряча взгляд. От осознания того, что сегодня я вижу Фреда в последний раз, на глаза наворачивались слёзы. Парень крепко сжал мою ладонь, и мы отправились завтракать. Сюрпризом для меня была излишняя суматоха в Большом зале. Как оказалось, вышел новый выпуск «Придиры», где было интервью Гарри Поттера, в котором он рассказывал правду о возвращении Волан-де-Морта. На гриффиндорском столе рядом с самим Гарри восседали с десяток сов, и их количество стремительно пополнялось. Естественно, близнецы не могли пройти мимо всего этого, и мы уселись рядом с их братом Роном.

Мальчики взялись помогать разбирать письма от читателей «Придиры», а я просто сидела рядом, чувствуя, как меня начинает тошнить от запаха еды. Я налила себе немного чаю и сделала большой обжигающий глоток, что заставило немного прийти в себя. Ребята тем временем зачитывали письма, не прекращая комментировать, какие авторы идиоты, что не верят Гарри. С другой стороны от меня третьекурсницы обсуждали какого-то мальчика. Я потёрла виски: для полного счастья мне сейчас только мигрени и не хватает. В зале было слишком шумно, от этого каждый пытался говорить ещё громче, чтобы докричаться до соседа, и всеобщий галдеж рос со стремительной силой.

— Она за ним бегает, говорю тебе! — прошептала девочка слева.

— Эта женщина пишет, что не верит тебе, — прочитал Фред с другой стороны.

— С чего ты взяла? — спросила другая девочка.

— Не трать время зря, открывай следующее письмо, — велел брату Джордж.

— Я кое-что нашла в её вещах, это был личный…

— Это письмо от девушки, и она пожелала остаться…

— …дневник.

— …неизвестной.

Секунда. Одна маленькая секунда и Большой зал погрузился в полную тишину. Мне показалось, что кто-то наложил на меня парализующие чары: я не могла пошевелить даже пальцем. Глаза ничего не видели, и дыхание начинало сбиваться.

— Дневник неизвестной, — прошептала я.

На мгновенье вернулся шум, но он тут же исчез, и перед мысленным взором одна за другой стали стремительно меняться картинки. Воспоминания.

Я в гриффиндорской гостиной, с друзьями. Они корпят над домашним заданием: Ванда уткнулась в учебник, Колин, высунув кончик языка, старательно выводит руны на пергаменте… У меня на коленях раскрытая книга, но глаза мои косят в другую сторону: ближе к камину близнецы Уизли расположились в обществе светловолосой подружки Джорджа, Алисии, вроде бы… Обычно я втихаря пялюсь на Фреда, но сегодня я не свожу глаз с его соседки. Мне кажется, или Фред тоже смотрит на неё?.. Но что в ней такого?! Мало того что она попросту некрасива — губы тонкие, подбородок острый, нос с горбинкой… — так ещё и выглядит словно только-только с больничной койки: бледна, очень бледна, тёмные круги под глазами… Если только сами глаза, миндалевидные, тёмные…

— Кто это такая? — шепчу я Ванде.

— Рядом с близнецами? — подруга поднимает взгляд. — Это новенькая. Освин. Мелисса Освин.

— Мелисса Освин? — я удивлённо вскидываю брови.

— Да, знаю, что твою маму звали так же, но ты ведь сама говорила, что это распространённое имя.

— Ты что-нибудь знаешь о ней? — спрашиваю я.

— Ничего, — шепчет подруга, чуть склонившись ко мне, — о ней никто ничего не знает. Правда, говорят, что сам Дамблдор отправил её на Гриффиндор.

— Какая-то у неё внешность непонятная, — я задумчиво склоняю голову вбок.

— Девушка явно не удалась лицом, — ухмыляется Ванда. — А своим видом она ещё больше это подчеркивает. Волосы… Просто слов нет!

Колин домучивает последнюю руну и, потянувшись, чуть насмешливо улыбается:

— Девочки, может, хватит сплетничать?

Воспоминание сменяется следующим. Теперь мы завтракаем в Большом зале. Я периодически поглядываю в сторону Фреда Уизли и в один из таких моментов замечаю, как мой сычонок Арчи усаживается на стол прямо перед новенькой. Я досадливо морщусь: придётся идти извиняться за недоразумение. Неохотно поднимаюсь и, тяжело вздохнув, направляюсь в сторону семикурсников.

— Для Мишель Освальд, — слышу я голос Фреда. — Кто такая Мишель Освальд?

— Это я, — дрогнувшим голосом говорю я, став прямо за его спиной. Новенькая кидает на меня быстрый взгляд и обращается к своей тарелке. Фред, обернувшись, оглядывает меня с головы до ног. Сердце моё уходит в пятки… — Извините, вечно он не туда залетает, — бормочу я заплетающимся языком.

Фред улыбается:

— Всё в порядке, у нас такая же склеротичная сова.

Мерлин! Фред улыбается! Смотрит на меня и улыбается! Фред смотрит на меня! Краска заливает мне не только лицо и уши, но, кажется, даже коленки. Я забираю у Арчи письмо, и тот, ухнув на новенькую, улетает. Я уже открываю рот, чтобы ещё раз извиниться, но тут Фред снова оборачивается. Я опять краснею, губы мои против воли растягиваются в улыбке, кажется, донельзя глупой, и я поспешно ретируюсь. Через несколько минут я замечаю, что новенькая спорит о чём-то с Патрицией Стимпсон, главной сплетницей школы.

Картинки сменялись снова и снова, заставляя меня вспоминать то, что я давно забыла — свой четвёртый год обучения в Хогвартсе. И практически в каждом воспоминании она — Мелисса Освин, зачастую в компании близнецов. Я наблюдаю, как она день за днём сближается с ними, чувствую, помимо воли, неприязнь к ней в те моменты, когда она идёт в обнимку с Фредом через весь зал.

Следующее воспоминание несколько другого характера, в нём нет Мелиссы.

Это первое собрание ОД, на котором мы изучаем заклинание Экспелиармус. Я работаю в паре с Колином, но мы — впрочем, как и все остальные — постоянно отвлекаемся на близнецов Уизли, которые просто не могут спокойно применять это заклинание друг против друга. Вскоре Гарри это надоедает, и он меняет местами Колина и Фреда. Я неуверенно стою напротив гриффиндорца, не зная, что делать дальше.

— Давай, ты первая, — предлагает Фред.

Я глубоко вдыхаю… взмах волшебной палочкой, и… Заклятие почему-то оказывается настолько сильным, что, попав по палочке Фреда, чуть не отбрасывает его самого вместе с ней. Чуть пошатнувшись, парень все же удерживается на ногах.

— Ой! — я делаю рывок вперёд, но тут же в смятении останавливаюсь. — Прости…

— Это было круто! — восклицает парень. — Давай-ка ещё разок, э-э-э…

— Мишель, — смущённо бормочу я.

Фред без кривляний готовится принять очередной удар, и я неуверенно поднимаю волшебную палочку, надеясь, что не снесу парню голову.

Картинки снова продолжают меняться, но теперь большее количество воспоминаний посвящено именно тренировкам ОД. С Фредом в паре я больше не работала. Он почти всегда тренировался с Ли Джорданом. Я всё так же продолжала исподтишка наблюдать за гриффиндорцем, из-за чего постоянно пропускала заклинания Колина.

Следующее воспоминание, наверное, было самым неприятным из всех. Я вспомнила день Святого Валентина. День, когда все узнали, что Фред Уизли встречается с Мелиссой Освин. Как только я увидела их держащимися за руки, внутри что-то перевернулось, и я стала ненавидеть эту Мелиссу. Я не понимала, как Фред мог посмотреть в её сторону, она была совсем некрасивой и к тому же слишком худой. Меня выводила из себя одна только мысль о том, что они теперь вместе. Меня одолевало неотступное желание наслать на неё какое-нибудь проклятие, но я так и не решилась.

Кадры в мозгу замелькали быстрее, наверное, я сама подсознательно торопила их: мне тяжело было видеть их вместе, — видеть, как расцветает счастьем некрасивое лицо Мелиссы, как светятся любовью глаза Фреда…

Но тут ход событий резко замедлился.

Теперь я была в коридоре третьего этажа: я спешила в библиотеку, как вдруг споткнулась и стремительно полетела вперёд, на камни. К счастью, Фред Уизли подхватил меня практически возле самого пола, не позволив упасть. С ним был его брат и новенькая, которая тут же отскочила от меня как ошпаренная.

— Не ушиблась? — Фред держал меня за плечи, глядя мне прямо в глаза. — Нельзя же так летать.

— Я, я, я… споткнулась, — смущённо промолвила я, и в растерянности оглядела разлетевшиеся по всему коридору перья и учебники.

— Не волнуйся, мы соберём, — сказал Джордж.

— Ты точно в порядке? — ещё раз спросил Фред. — Может тебя всё же проводить в Больничное крыло?

— Нет, нет, всё хорошо, спасибо.

Я помогала близнецам собирать мои книги и краем глаза заметила, что Мелисса рассматривает неглубокую ямку в полу. При одном только взгляде на эту девушку я начинала закипать.

— Ты точно в порядке? — ещё раз спросил Фред.

— Всё хорошо, — резко повторила я, забирая сумку. Близнецы подошли к своей подруге, а я, прихрамывая, направилась дальше.

И это воспоминание тут же сменилось следующим.

Тот же коридор, но уже спустя несколько дней. Я медленно плетусь в сторону Большого зала, и тут мне навстречу выходят близнецы Уизли, с большим котлом, плотно накрытым крышкой.

— Напомни, зачем мы это делаем? — сопя спрашивает Джордж.

— Мелисса попросила отнести его в комнату со шкафами, — с кряхтением отвечает Фред. Больше близнецы не проронили ни слова, потому что заметили меня. Я не сбавляя темпа прошла мимо и завернула за угол.

Картинка медленно растаяла, и я поняла, что следующее воспоминание будет последним.

Время позднее. Я в библиотеке, дописываю доклад по трансфигурации, и тут мадам Пинс объявляет, что собирается закрывать читальный зал. Я перевожу взгляд на часы и с ужасом замечаю, что уже почти десять. Собрав пергаменты и книги, я направляюсь в гриффиндорскую башню. В Хогвартсе царит тишина. Позёвывая, шушукаются обитатели картин, молча скользят по коридорам призраки. Стараясь не нарушать эту идиллию, я не спеша шагаю в сторону гостиной, как вдруг…

— Постой, — тихо окликает кто-то сзади. Я резко оборачиваюсь, и замечаю ту самую новенькую, Мелиссу Освин. Вид у неё не из лучших: худющая — кожа да кости, бледная как покойник, глаза впали… Левая рука Мелиссы забинтована и, по всей вероятности, на ней кровоточащая рана. Девушка пытается скрыть свой недуг под мантией, наброшенной поверх обычной маггловской одежды. Гриффиндорка медленно отошла от стены, к которой прислонялась, и сделала несколько неуверенных шагов в мою сторону. На четвёртом шаге Мелисса пошатнулась. Я инстинктивно ринулась вперёд, чтобы подать ей руку, но девушка жестом остановила меня.

— Ты в порядке? — спросила я, видя, что Мелисса держится на ногах из последних сил. — Что-то случилось?

— Всё хорошо, — прошептала она. — Я слышала, у тебя завтра день рождения?

Мелисса слабо улыбнулась, доставая из внутреннего кармана мантии тёмно-синюю потрёпанную книгу.

— Держи, — сказала она, протягивая её мне. — Я знаю, тебе понравится.

Я забрала её.

— Почему ты даришь это мне? — удивилась я. — Мы ведь даже не знакомы.

— Потому что круг должен замкнуться, — устало произнесла Мелисса. Я не поняла, что она имеет в виду.

— Ну… спасибо.

— Береги её, — прошептала девушка и, снова опираясь о стену, скрылась за поворотом. Я открыла тетрадь на первой странице, где аккуратно, от руки было выведено название «Дневник неизвестной». Разве это книга? Я хотела пролистать дальше, но тут услышала какой-то шум и подняла голову. Последнее, что я увидела — серебристый пучок искр, летящих в мою сторону.

Это было заклинание запечатывания памяти, ему меня когда-то обучил отец. Это не простое Обливейт, которое навсегда стирает из памяти какой-то эпизод. Это заклинание действует по-другому. Оно словно запечатывает определённый период жизни до назначенного времени в потайной ящичек, а в решающий момент ты попадаешь в какую-то ситуацию или просто слышишь какую-то фразу, которая является паролем для освобождения этих воспоминаний.

Переместившись в прошлое, я ничего не меняла, ход событий не нарушался, потому что я уже делала это. Повзрослевшая версия меня уже была здесь, когда я училась на четвёртом курсе, когда же я-младшая выросла, то снова повторила своё путешествие. Я перемещалась, перемещаюсь и буду перемещаться во времени всегда, потому что теперь точно знаю — моё путешествие в прошлое это фиксированная точка.

Учитывая всё то, что я вспомнила, сейчас меня больше всего беспокоили два последних воспоминания. Дневник неизвестной — моя любимая книга, о которой когда-то спрашивала Гермиона, а я не смогла вспомнить. Это значит, что на мою память повлияли дважды, так как до перемещения всё было в норме. Теперь я снова помнила всё то, что было написано в этом дневнике. Но от этого мне легче не становилось. Дрожащими руками я вытащила из сумки свою тёмно-коричневую тетрадь, купленную осенью в Зонко, в которую последние два месяца, не называя имен и не указывая дат, записывала всё, что со мной происходило. Трясущимися пальцами я открыла её, заметив, что корешок тетради синий. Я аккуратно сняла обложку, и передо мной появилась потрепанная тёмно-синяя тетрадь — моя любимая книга, мой личный дневник, мой «Дневник неизвестной», а неизвестная — я.

Я выронила тетрадь на стол, прикрыв глаза руками. Как такое возможно? Я передала сама себе свой же дневник. Зачем? Я сказала, что круг необходимо замкнуть. Какой круг? Как это связанно со мной? Перед глазами снова возникло воспоминание, где близнецы тащат зелье в комнату со старыми шкафами. Я попросила их об этом. Я попросила, чтобы они притащили зелье именно туда, где произошёл скачок во времени. Значит, я что-то знала? А точнее, только узнáю? Теперь я была уверена в том, что зелье, стихийно полученное близнецами — то самое зелье, которое я рассматривала летом. Оно переместило меня… Тут должна быть связь… Какая-то связь… Я знаю, что случится: на меня упадёт шкаф. Если на стеллажах не будет именно этого зелья, то я не перемещусь во времени, фиксированная точка будет разрушена, реальность изменится, но я умру ещё до этого, потому что меня раздавит шкаф. Теперь, зная это, я понимаю, что нужно сделать — убедиться, что зелье будет на месте. Поэтому я попросила близнецов перетащить котёл на третий этаж, а точнее, только попрошу.

Теперь осталось разобраться, зачем я передала сама себе свой же дневник? Круг необходимо замкнуть. Какой круг? Круг событий? Каких именно? Ничего не понимаю. По воспоминаниям ясно, что это случилось за несколько часов до моей смерти. То есть, решение, которое я приму в последний момент, из-за чего должна буду передать дневник. Решение… Решение… О чём это? Что я могу решить?.. Круг замкнут… События завершены… Ответ крутился в голове, но я никак не могла уловить его. Черед определённых событий должен быть завершён — это и есть замкнутый круг. Круг… То, что повторяется снова и снова. То, что повторяется по кругу, независимо от происходящего. Круг — это фиксированная точка. Фиксированная точка — моё перемещение во времени. Круг должен быть завершен. Перемещение должно быть завершено. Завершить путешествие во времени можно одним способом — вернуться обратно. Вот он, ответ: я должна вернуться в будущее. Для чего — не знаю, но должна, потому что уже делала это и всегда буду делать. Я вернусь, и круг замкнется. Фиксированная точка не разрушится. Всё станет на свои места. И теперь мне ясно одно: независимо от моих желаний я обязана вернуться в будущее. Это должно было случиться, и это случилось. Для чего? Чем так важно моё перемещение для реальности? Что может пойти не так, если я не попаду в прошлое? Вряд ли мне суждено когда-нибудь узнать ответ на этот вопрос.

Я выдохнула. Странно, но я не чувствовала ничего, даже потрясения. Какое-то странное спокойствие окутало меня, словно всё время я знала, что так и должно быть. Теперь я знаю, что должна вернуться в мир, где нет Фреда, вернуться в ад. Я не хочу, но я должна, иначе случится непоправимое. От мысли о том, что мне придётся покинуть Фреда именно так, на глаза наворачивались слёзы, но я собрала волю в кулак и проглотила их — нельзя давать волю чувствам при всех.

Я сделала глубокий вдох и спрятала дневник обратно в сумку. Вопрос о его передаче всё ещё оставался открытым, но о нём я подумаю позже, не здесь.

— Что тут происходит? — внезапно раздался за моей спиной тонкий, фальшиво-приторный голосок.

Я подняла голову и увидела, что прямо за Фредом стоит профессор Амбридж — её жабьи глаза навыкате озирали разгром, учинённый совами на столе перед Гарри.

— Кто это прислал вам столько писем, мистер Поттер? — вкрадчиво поинтересовалась Амбридж.

— А что, разве это преступление — получать письма? — громко осведомился Фред.

— Поосторожнее, мистер Уизли, не то останетесь после уроков, — предупредила Амбридж. И в этот момент я окончательно сорвалась с цепи.

— А не заткнуться ли вам, профессор? — рявкнула я.

— Вы что-то сказали, мисс Освин? — в недоумении переспросила Жаба.

— Я сказала, чтобы вы закрыли свой рот! — вскочив на ноги, выкрикнула я. Все, кто был рядом, тут же затихли, выжидающе глядя то на меня, то на Амбридж. Фред дёрнул меня за руку, пытаясь усадить на место, но я не собиралась молчать. Сегодня я либо умру, либо вернусь в будущее, и теперь мне плевать, что сделает Жабища.

— Как вы смеете говорить в таком тоне с преподавателем? — взвизгнула Амбридж. — Это грозит серьёзными последствиями и вам, и вашему факультету.

— Да мне плевать, понятно? — выкрикнула я. — Что вы сделаете? Посадите меня за строчки? Снимете полсотни баллов? Вы жалкая! И вы заплатите за всё, слышите?! Ничто не пройдет безнаказанно, я вам обещаю! Вы заплатите за все ваши грязные делишки!

— Вас немедленно исключат из школы, я об этом позабочусь! — угрожающе прошипела Жаба, и я видела, как её маленькие глазки наливаются кровью. Несколько учеников охнули, но тут же прикрыли рты руками, другие начали шептаться, но все без исключения наблюдали за нашей перепалкой.

— Да пожалуйста, исключайте сколько влезет! — я презрительно ухмыльнулась. — Но это не изменит вашу судьбу, и в конце вы очень сильно пожалеете обо всём… Но будет уже поздно!

— Мисс Освин…

— Простите, — сзади раздался холодный голос Снейпа.

— Что вам, Северус? — Амбридж перевела на него свои жабьи глаза.

— Позвольте мне вывести отсюда мисс Освин, — промолвил зельевар, после чего Амбридж удивлённо посмотрела на него. — Дело в том, что мисс Освин уже несколько недель больна, и ей нужно срочно принять жаропонижающее, иначе она разнесёт ползамка.

У Амбридж от гнева раздулись ноздри, но она понимала, что продолжать при всей школе препирательства со студенткой всё-таки не стоит.

— Хорошо, но как только она примет лекарство — сразу же в мой кабинет!

Снейп кивнул, после чего схватил меня за предплечье и поволок в сторону подземелий.

— Потрудитесь объяснить, что вы только что устроили? — прошипел профессор, как только мы вошли в его кабинет.

— Я умираю! — пробурчала я. — Как ещё я должна себя вести?

— Это не дает вам право устраивать скандал на глазах всего Хогвартса, — сказал Снейп. — Вы бы подумали о своём факультете.

— С каких это пор вас заботит судьба Гриффиндора, профессор? — хмыкнула я, усаживаясь на стул.

Снейп ничего не ответил, как обычно остановившись возле своего стола. И я решила, что сейчас самый подходящий момент объявить, что я передумала.

— Я изменила решение, — прошептала я. — Сегодня я вернусь обратно.

— Почему вы передумали? — удивился Снейп.

— Вы разве не этого хотели? — промолвила я. — Какая теперь разница, что случилось: вы просили меня вернуться, и я возвращаюсь.

— Что же, надеюсь, у вас всё получится.

— Да, уж, — я выдавила что-то похожее на улыбку и подняла голову. — Вы можете помочь мне? Я должна быть на башне Астрономии сегодня ночью.

— Не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы коридоры верхних этажей были чисты, — кивнул Снейп.

Я встала и направилась к выходу. Но как только рука коснулась дверной ручки, я замерла. Я чувствовала на себе взгляд профессора, и понимала, что не могу вот так уйти, ничего не рассказав. Я зажмурилась и глубоко вдохнула.

— Помнится, вы хотели знать, почему именно Уизли? — прошептала я.

— Не нужно, — сказал Снейп. — Это может повлиять…

— Что бы я ни делала, это уже ничего не изменит, — повернувшись, сказала я. — Поэтому я могу ответить, почему именно Уизли.

Я выдохнула и шагнула в его сторону.

— В моём будущем Фреда Уизли больше нет, — впервые в жизни я говорила об этом вслух. Я смотрела прямо в глаза профессору, чувствуя, как начинает колотиться сердце. — Фред Уизли мёртв. Вот и весь ответ. Я не могу общаться с ним в будущем, и я решила ухватиться за эту возможность здесь.

— Почему он умер? — тихо спросил зельевар.

— А вы не догадываетесь? — хмыкнула я. — На дворе война, и многие станут жертвами этих нелегких времен.

Я снова выдохнула, а потом сделала то, чего сама от себя не ожидала: ринувшись вперёд, я порывисто обняла Снейпа, понимая, что и его я вижу в последний раз.

— Спасибо вам, профессор, — прошептала я, — за всё, что вы сделали, и за всё, что вы ещё сделаете.

А потом я опрометью вылетела из кабинета, оставив недоумевающего Снейпа одного.

Времени у меня оставалось не много, а ещё столько всего нужно было сделать. Но самое главное — я должна понять, для чего передала себе свой дневник. Я стремительно пересекала холл, и тут, откуда ни возьмись, появился Фред и схватил меня за руку.

— Что говорил Снейп? Отчитывал? — с беспокойством спросил он. — И почему ты не сказала, что болеешь?

— Потому что я не болею, — поспешно сказала я, глядя в сторону лестниц.

— Они не посмеют тебя исключить, мы пойдем к Дамблдору, он не позволит!

— Никто меня не исключит, Фред, — протараторила я.

— Тогда идём на уроки? — парень одобрительно улыбнулся, но я лишь высвободила ладонь из его цепкой руки.

— Я не иду на уроки, — промолвила я. — Мне нужно решить несколько вопросов.

— Тебе помочь?

— Да, — я кивнула. — На третьем этаже есть комната, заставленная старыми шкафами. Пожалуйста, после обеда перетащите туда котёл с этим вашим варевом. И как можно больше колб и пузырьков.

Сказав это, я тут же рванула в сторону лестниц, но Фред снова меня остановил.

— Что происходит? — резко спросил он.

— Ничего! — отмахнулась я.

— Послушай меня, Мелисса, ты не сдвинешься с этого места, пока не расскажешь, что случилось! — Фред злился, и с каждой секундой его глаза всё сильнее загорались гневом. Я глубоко вдохнула, понимая, что сейчас я всё равно не смогу ответить.

— Ладно, — тихо сказала я. — Хочешь узнать правду, за десять минут до полуночи приходи на башню Астрономии. Один. А сейчас, прости, у меня нет времени.

С трудом, но всё же высвободившись, я сорвалась с места и помчалась в общую гостиную. Влетев в спальню, я достала свой чемодан и мигом переоделась в то, в чём была во время перемещения. Поверх маггловской одежды я накинула мантию, чтобы не выделяться среди других. Я понимала, что нельзя оставлять после себя никаких следов, ничего, что могло напомнить кому-то о моём пребывании здесь. Я быстро побросала всё из тумбочки в чемодан, потом оглянулась, чтобы проверить, всё ли забрала, и заметила на подоконнике фотографию Алисии в компании близнецов. Недолго думая я вынула карточку из рамки и запихнула в карман. Взяв чемодан в одну руку, другой я подхватила школьную сумку и вылетела из спальни. Было тяжело, но я старалась идти как можно быстрее. Скоро начнётся перемена, и нельзя, чтобы кто-то увидел меня, расхаживающую по школе с чемоданом.

Наконец, достигнув туалета плаксы Миртл, я заперла за собой дверь и бросила вещи на пол. К счастью, нервного привидения здесь не было, наверное, у неё было плановое посещение ванной старост. Первым делом я взяла все школьные принадлежности и бросила их в унитаз, следом отправилась и форма вместе со школьной сумкой. В сторону я отложила лишь дневник и альбом для фотографий, остальное подлежало утилизации. Я начала выволакивать содержимое чемодана и нашла свитер, подаренный Фредом. Что-то не позволило мне избавиться от него, и, уменьшив вещь при помощи магии, я запихнула её во внутренний карман куртки. То же я сделала с альбомом, дневником и маховиком времени.

Раздался звон колокола, и в коридоре стало шумно.

— Инсендио! — прошептала я, направив волшебную палочку в сторону своих вещей. Языки пламени мигом охватили школьные принадлежности.

Я стояла в стороне и наблюдала, как исчезает всё то, что могло выдать моё присутствие здесь, в прошлом. Теперь никто не сможет ничего доказать, как бы сильно он этого ни хотел. Я опустилась на пол, не сводя глаз с огня, который почему-то придавал уверенности в правильности того, что я делаю.

Книги и одежда горели очень долго, что заставило меня сидеть в туалете до самого обеда. Быстро избавившись от следов поджога, я направилась на третий этаж, точно зная, что Фред выполнил мою просьбу.

Когда я вошла в комнату со шкафами, котёл с зельем уже был здесь, а рядом с ним лежал мешок, нагруженный колбами. Я наколдовала черпак и принялась разливать зелье по склянкам, тут же ставя их на полки самого дряхлого шкафа. Зелья было очень много, поэтому мне пришлось изрядно повозиться с ним, но всё же, спустя не один час, я наполнила последний небольшой пузырёк зельем и, запихнув его в карман, устало опустилась на пол. Руки и ноги болели от перенапряжения, навалились головокружение и тошнота. Теперь я начинала чувствовать, как силы медленно покидают меня.

Вспомнив, что остался ещё один нерешённый вопрос, я вынула из куртки дневник и маховик времени. Последний я установила на перемещение в будущее и принялась вертеть его, держа за цепочку.

Что такого в этом дневнике, из-за чего я решила передать его самой себе? В этой тетради было то, о чём никто не должен узнать, единственный человек, которому я могу доверить эту тайну — я сама. Но это не причина, чтобы отдать дневник своей младшей версии, я ведь могу просто забрать его с собой, и всё! Дело в чём-то другом, вот только в чём?..

Время стремительно неслось вперёд, а я так и не могла разгадать последнюю загадку. Солнце уже почти село, а я ни на йоту не приблизилась к ответу. Я всё так же вертела маховик времени в руках, рассматривая его. И после тысячного поворота меня вдруг осенило.

— Не может быть!

Неужели всё снова сводится к тому, что круг должен замкнуться, чтобы фиксированная точка не разрушилась? Как же всё просто! Я в будущем нашла маховик времени в полу, в месте, о которое споткнулась дважды. Через два месяца все маховики времени будут сломаны, а единственное место, где можно достать один — Отдел Тайн. Я попаду туда вместе с Гарри Поттером. Попаду туда, где в суматохе никто не заметит, как я украду маховик времени, для того, чтобы спрятать его в дырке в полу и тем самым обеспечить будущей себе возможность возвратится в своё время, чтобы фиксированная точка никогда не разрушилась. Повторилась ситуация с зельем: я сама должна обеспечить возможность своего перемещения и не позволить реальности измениться. Вот для этого и послужил дневник. Никто никогда не пошёл бы на такую авантюру, если его просить об этом прямо, но если применить заклинание внушения… Я смогу внушить сама себе, что мне просто необходимо украсть маховик времени и спрятать его в Хогвартсе.

Я аккуратно открыла тетрадь: две страницы вначале были пусты, а на третьей начиналось повествование. Наколдовав перо и чернила, на первой странице я вывела название — Дневник неизвестной, затем перевернула её и на следующей быстро написала послание для самой себя. Ещё один взмах волшебной палочки, и заклинание внушения на дневник было наложено. Теперь картинка действительно стала цельной, словно всё это время я собирала пазл.

Медленно поднявшись, я снова запихнула оставшиеся вещи во внутренний карман куртки и поплелась в сторону коридора, ведущего в библиотеку. Каждый шаг давался мне с трудом, но всё же я шла, потому что знала, что должна это сделать.

Достигнув назначенного места, я встала возле стены и, прислонившись щекой к холодному камню, закрыла глаза. Нужно немного отдохнуть, иначе сил не останется совсем. Виски пульсировали, а сердце вырывалось из груди, своим стуком заглушая мысли. Я тяжело дышала, потому что меня то и дело бросало в жар. И в этот момент я услышала звук приближающихся шагов. Медленно разлепив веки, я увидела, что мимо проходит Мишель.

— Постой, — прохрипела я. Девушка резко обернулась, и удивлённо оглядела меня. Я заметила, что Мишель смотрит на мою повязку, и попыталась скрыть рану под рукавом мантии. Я медленно отошла от стены, к которой прислонялась, и сделала несколько неуверенных шагов в сторону Мишель. На четвертом шаге я пошатнулась. Гриффиндорка инстинктивно подалась вперёд, чтобы поддержать меня, но я жестом остановила её.

— Ты в порядке? — спросила она. — Что-то случилось?

— Всё хорошо, — прошептала я. — Я слышала, у тебя завтра день рождения?

Я улыбнулась уголками губ, доставая из внутреннего кармана мантии собственный дневник.

— Держи, — сказала я, протягивая Мишель потрепанную тёмно-синюю записную книжку. — Я знаю, тебе понравится.

Девушка аккуратно забрала её.

— Почему ты даришь это мне? — удивилась она. — Мы ведь даже не знакомы.

— Потому что круг должен замкнуться, — устало сказала я.

— Ну… спасибо.

— Береги её, — прошептала я и медленно пошла по коридору.

Я слышала, как Мишель зашуршала страницами, и в этот момент, выглянув из-за угла, я достала волшебную палочку и пустила сама в себя сноп серебристых искр. Заклинание угодило прямо в голову Мишель, заставляя её забыть меня, забыть Мелиссу Освин и всё, что с ней связано, даже Фреда. Как только я запечатала память, Мишель на мгновенье застыла: её глаза словно остекленели, а дыхание остановилось. Но спустя мгновение гриффиндорка пришла в себя и, не обратив внимания на то, что держит в руках, развернулась и пошла своей дорогой.

Всё. Теперь я сделала всё. Осталось только пойти и спрыгнуть с башни Астрономии. Я выдохнула и направилась на верхние этажи. Как странно всё изменилось всего за несколько часов: я вспомнила прошлое, узнала правду, поняла, что нужно делать, смирилась с тем, что мне придётся покинуть Фреда. Фред. Хоть бы мне хватило сил попрощаться с ним. Я должна выдержать. Должна.

Поднявшись по винтовой лестнице, я с трудом отворила тяжелую дверь и вышла в безлунную ночь. Было очень темно, и я практически ничего не видела. Ветер нагнал тяжёлые тучи, которые, растянувшись на чёрном небе, скрывали звезды. Медленно-медленно я подошла к самому краю башни, откуда были видны окна-огоньки Хогсмида. Было тяжело держаться на ногах, но я не отступала. Ветер успокаивал меня. Он словно забирал боль с собой на небосвод, куда я не смогу дотянуться, как бы ни пыталась. Я глубоко вдохнула, и лёгкие наполнились свежим воздухом, заставляя тело вздрогнуть.

Я никогда всерьёз не задумывалась о смерти: даже когда она почти настигала меня, мне всякий раз чудом удавалось избежать неминуемой участи. А что теперь? Я смотрю вниз с Башни Астрономии. Если план провалится — я умру. Умру просто-напросто от удара о землю. Наутро кто-то обнаружит моё холодное тело, и вся школа сбредётся посмотреть на идиотку, которая покончила с собой, сбросившись с Башни Астрономии. Странно, но смерти я ни капельки не боюсь. Боюсь лишь потерять себя. Хотя теперь этот страх лишён смысла: на самом деле я давно уже себя потеряла, потеряла задолго до того, как ступила на винтовую лестницу, ведущую к самой высокой башне замка, ещё до того, как решилась на этот шаг. Потеряла уже тогда, когда представилась ею, Мелиссой Освин — девушкой, которой я никогда не была и которой мне никогда не стать.

Но всё же, что будет, если я погибну? Увижу ли я маму? Что станет с отцом, когда я не вернусь домой к ужину? Отец. А ведь он так и не узнает, что со мной произошло. Он будет искать, но вскоре меня сочтут пропавшей без вести и прекратят поиски. Бедный отец, он захиреет без меня, зачахнет от горя, но я ничего не могу поделать! Предстоящее неизбежно.

Подул ветер, развевая мои тёмные волосы, а ведь когда-то давно, когда я ещё принадлежала себе, они были светлыми-светлыми, как облака. По спине пробежали мурашки, и я отступила на шаг от края. Ещё рано. Нужно дождаться человека, ради которого я пошла на это, а не отказалась от всего ещё вначале. Я знаю, он вот-вот придёт, знаю, попросит остаться, но даже он не в силах меня удержать. Я приняла решение.

Послышались тихие шаги. Я знала, что это он, поэтому быстро вылила синеватое зелье на маховик времени. Дверь со скрипом отворилась. Зная, что прийти сюда больше некому, я всё же, развернувшись, наивно спросила:

— Фред, это ты?

— Да, — тихо ответил парень.

— Ты один?

— Один, — ответил он, выходя на башню. — Мелисса, я…

— Тихо, — прошептала я, практически не видя Фреда. — Ничего не говори. Пришло твоё время узнать правду.

Парень подошёл ближе, и я наконец смогла рассмотреть его голубые глаза: в них было столько боли и тревоги, что на мгновение я засомневалась в своих намерениях. Фред хотел подойти ещё ближе, но я остановила его.

— Не надо, — мой голос дрогнул, но я ещё держалась, — иначе не смогу говорить.

— Что случилось? — прошептал Фред. — Всё же было так хорошо.

— Фред, я… — я не могла подобрать нужных слов, не знала, как рассказать ему обо всём. Сердце пыталось вырваться из груди и помешать мне сделать то, что я задумала, но уже ничто не сможет меня остановить. Я глубоко вдохнула и продолжила: — Ты был прав, я действительно не принадлежу этому времени.

— Что ты такое говоришь? — не понял Фред.

— Поверишь, если скажу, что я из будущего?

Фред замер, глядя на меня всё с тем же беспокойством. Я не знала, о чём он думает, но его глаза говорили, что парень в замешательстве. Я видела, что Фред пытается принять решение.

— Поверю, — тихо сказал он, и я выдохнула с облегчением. — Но как?

— Это вышло случайно, — я говорила, словно освобождаясь от тяжёлой ноши. — Я попала в Хогвартс из будущего, прямо к Дамблдору. Он не знал, как вернуть меня обратно и решил, что для меня будет лучше посещать занятия, пока всё не разрешится. Мне было запрещено хоть что-то рассказывать о будущем, поэтому я и не могла ответить на твои вопросы, Фред, — я остановилась, давая парню возможность осмыслить услышанное. — Мне посоветовали не общаться с моими прежними друзьями, но, с другой стороны, это перемещение дало мне шанс: шанс быть с тобой. Но… Я обманула и тебя, и себя. Я поверила в то, что ты можешь полюбить меня, но на самом деле ты даже не знаешь, кто я такая.

Мне было слишком тяжело признать это. Признать то, что Фред полюбил не меня, а Мелиссу, Мелиссу! — её внешность. Я бы никогда не привлекла его внимание будучи в облике Мишель, и это страшная истина, которую я отказывалась признать всё это время.

— Я знаю кто ты, — уверенно сказал Фред. — Ты Мелисса Освин, девушка, которую я люблю.

— Я не Мелисса Освин, — резко сказала я, — и никогда не была ею. Это не мое имя, это не моя внешность, это не моя жизнь. Это просто прикрытие.

— Что?..

— Я обманула тебя, Фред, — мой голос начал дрожать. — Всё это время я лгала тебе о том, кем являюсь. Эта ужасная внешность никогда не была моей, меня не воспитывала бабушка, и тем более она не умирала, мой отец не маггл, а мать не была чистокровной волшебницей. Это было обычное прикрытие, липовая история, чтобы все поверили мне. Я пойму, если ты сейчас уйдёшь…

— Я не уйду, — твёрдо сказал парень. — Я хочу знать, кто ты и почему ты говоришь об этом только сейчас!

— Я не могу сказать тебе кто я, иначе ты найдёшь меня, и это разрушит существующую реальность, — промолвила я. — Всё это время я молчала, потому что была уверена, что не существует возможности возвращения в будущее, но…

— Только не говори, что ты собираешься бросить меня! — воскликнул Фред. Парень тут же подлетел ко мне и схватил за руки. — Я никуда тебя не отпущу, слышишь? Мне безразлично кто ты, безразлично как ты выглядишь! Ты не оставишь меня, понятно?

— Фред, я не могу! — я всхлипнула, и почувствовала, как на глазах выступили слезы. — Если я не вернусь в своё время, я умру. Я невозможная девушка. Невозможная в прямом смысле — меня не должно существовать!

Взгляд гриффиндорца словно потух, в нём осталась одна лишь безысходность.

— Хорошо, — кивнул он. — Я отпущу тебя, если скажешь, что там, в будущем, мы будем вместе. Скажи, что мы встретимся, и можешь уходить.

Я отвела взгляд, не в силах больше обманывать Фреда, и он всё понял: понял, что мы больше никогда не увидимся. Парень порывисто схватил меня и сжал в объятиях. Я уткнулась ему в грудь, стараясь удержать слёзы. Если бы я знала, какую боль причинит прощание, я бы никогда не позвала его сюда.

— Мы убежим, — прошептал парень, гладя мои волосы. — Сегодня же. Далеко-далеко, где нас никто не найдёт. Вместе мы что-нибудь придумаем.

— Это не поможет, — тихо сказала я.

— Я не отпущу тебя, Мел, — шептал парень, — никогда не отпущу.

Я слушала биение его сердца, но теперь оно уже не успокаивало меня, потому что я знала, что слышу его в последний раз. Осознание того, что я в последний раз обнимаю Фреда, в последний раз вижу его живым, резануло по сердцу, и веки сдались, уступая дорогу горячим слезинкам. И в этот момент я почувствовала, как меняется моя внешность.

— Фред, закрой глаза, — прошептала я.

— Зачем? — не понял парень.

— Пожалуйста, — я сняла его руки со своей спины, закрыла его глаза одной ладонью, а другой нажала маленькую кнопочку на маховике времени. Обратный отсчёт пошёл.

— Я хочу, чтобы ты запомнил меня настоящей, — проговорила я, положив руку Фреда на свои волосы.

— У тебя…

— Кудри, верно, — я улыбнулась сквозь слёзы. — И глаза у меня зелёные.

Фред бережно провёл рукой по моей щеке и пальцами прикоснулся к губам.

— Это моё лицо, — прошептала я. Сердце разрывалось от боли. Я почувствовала, как теплеет маховик, и поняла, что времени осталось совсем мало. Подавив очередной всхлип, я продолжила: — Ты не можешь увидеть, но ты можешь почувствовать меня. Вот так бьётся мое сердце, — я переложила ладонь Фреда себе на грудь. — Сердце, которое всегда любило тебя и будет любить. Пожалуйста, запомни меня такой — настоящей. Запомни мой голос, запомни моё тепло и никогда не забывай, как сильно я тебя люблю!

Я легонько поцеловала Фреда и прижалась к его щеке. Я не могу оставить его! Не думала, что это будет настолько невыносимо, настолько больно. В последний раз я чувствовала такое, когда деревянный ящик с телом любимого засыпали землей: словно тебя разрывает огромный монстр и мир рушится. И в этот момент ты молишь о смерти, молишь о том, чтобы этот ад прекратился, но тебя вынуждают жить дальше. Жить без человека, за которого готов отдать всё. Я плакала, прижимаясь щекой к лицу Фреда, и понимала, что не могу уйти. Но я так же не могу остаться! Я знаю, каково это — хоронить того, кого любишь, и не могу позволить, чтобы Фред прошёл через это. Не могу позволить себе умереть здесь, на его руках.

Маховик на моей шее был уже слишком горячим. Время закончилось.

— Уизли Фред, — промолвила я, глотая слёзы. — Прощай!

Я резко отстранилась от парня, сделала несколько шагов назад, и отсроченное заклинание в мгновение ока перекинуло меня через барьер.

— НЕ-Е-ЕТ! — закричал Фред. Парень попытался остановить меня, но его руки ухватили лишь воздух, а я стремительно полетела вниз.

Вокруг была одна тьма и ничего больше. Ни звезд, ни луны, ни неба… Ветер свистел в ушах, давая понять, что я до сих пор нахожусь в состоянии полёта. Но вдруг и он затих. Я почувствовала толчок, после чего огонь обволок меня, и я провалилась в ад.

* * *

Я с шумом вдохнула и поморщилась от боли. Яркий свет резал глаза даже сквозь веки. Кожей я чувствовала сильное жжение, а шевельнуть не могла даже мизинцем. Медленно-медленно я открыла глаза. В голубом небе светило солнце, в кроне раскинувшегося надо мной дерева беспечно щебетали птицы, — лето было в самом разгаре.

— Получилось, — прохрипела я.

Я приподняла голову и увидела, что от мантии остались лишь тлеющие куски. Бинты на левой руке полностью сгорели, обнажив огромную кровоточащую рану. Маггловская одежда тоже была прожжена, и кожа в этих местах сплошь покрылась сильными ожогами. Зелёная трава вокруг перестала быть зеленой, потому что была залита моей кровью. Я прикрыла глаза и выдохнула. Всё. Я переместилась. Но я по-прежнему не хочу жить без Фреда. Пусть меня так никто и не найдёт и я умру здесь, лежа под солнцем.

— Вы уже связались с Авикорсом Освальдом? — неподалеку раздался чей-то голос, и я прислушалась.

— Да, с минуты на минуту придёт его дочь Мишель, — это говорила Макгонагалл. — О, она уже идёт.

— Я буду в теплицах, Минерва.

Я резко открыла глаза, понимая, в какую точку времени попала. Через несколько минут на меня рухнет шкаф, и я попаду в прошлое. Шкаф. «Шкафы сами собой не падают», — прозвучали в голове мои собственные слова. Я должна узнать, кто поспособствовал моему перемещению, должна узнать, кто стоит за всем этим!

Я медленно посмотрела в сторону ворот Хогвартса и увидела саму себя с большой коробкой в руках, идущую следом за Макгонагалл.

— Поднимитесь на третий этаж, с лестницы направо. Вы не пропустите эту аудиторию, — по пути к замку рассказывала профессор.

Цепляясь за могучий ствол, я с трудом встала на ноги. Тело тут же пронзила боль, да такая, что из глаз хлынули слёзы.

— Она полностью забита старыми стеллажами. На одном из них вы увидите небольшие металлические предметы, именно их следует отнести вашему отцу.

— Хорошо, профессор, — кивнула Мишель и посмотрела прямо на меня. Я резко шагнула за ближайшее дерево, до крови прикусив нижнюю губу. Каждая клеточка тела ужасно болела, я с трудом могла держаться на ногах, не представляя, как доберусь до третьего этажа.

— Что вы стоите? — удивилась Макгонагалл.

— Я… я уже иду, — услышала я собственный голос, и, выглянув из-за дерева, увидела, что Мишель вошла в замок. Макгонагалл быстрым шагом направилась в сторону теплиц, а я поковыляла за младшей версией себя, оставляя за собой дорожку кровавых следов. Каждый новый шаг был равносилен удару, но я шла, стараясь не думать о боли. Я должна узнать, кто за этим стоит! Должна!

Самым тяжёлым препятствием оказались ступени. Наконец, преодолев все лестницы, я прижалась к стене, переводя дух. Осталось совсем немного. Комната уже за следующим поворотом.

— Мерлиновы носки! — по коридору эхом разнесся высокий голос. Это я-младшая нашла маховик времени, который теперь догорал у меня на шее. Я глубоко вдохнула и поковыляла дальше. На входе я заглянула внутрь комнаты, но никого кроме себя самой не увидела. Значит, этот человек ещё не пришёл. Нужно пробраться за старый шкаф и подстеречь его там. Я сделала несколько слабых шагов, некстати споткнулась о порог и тут же шмыгнула за открытую дверь, беззвучно крича от острой боли, которая пронзила всё моё тело от макушки до пяток.

— Профессор Макгонагалл, это вы? — спросила Мишель, когда я уже пробиралась к шкафу, за которым она стояла. Сейчас здесь должен появиться человек, который снова запечатает мою память и отправит меня в прошлое. Я не буду ему мешать, просто спрошу, для чего он это делает. Зачем всё это?

Но никто так и не пришёл, а я вот-вот должна была переместиться. В глазах потемнело, и я облокотилась на шкаф, который тут же со скрипом покосился.

— Нет, — прошептала я, — только не это!

Сквозь полки стеллажа я видела себя. Мишель по-прежнему собирала неведомые железяки, не подозревая, что совсем рядом прячется её копия. Никто сюда не придёт, потому что никто не знает, что я здесь, что у меня есть рабочий маховик времени и что на полках стоит зелье, способное переместить человека в прошлое, далеко в прошлое. Никто не знает, что мое путешествие — это фиксированная точка во времени. Никто, кроме меня…

Я медленно достала волшебную палочку и направила её на Мишель.

— Обливикор! — прошептала я, посылая в затылок Мишель сноп серебристых искр. На мгновение девушка замерла, забывая, что у неё есть любимая книга, а потом сразу же вернулась к своим делам. Собрав последние силы и стиснув зубы, я всем весом налегла на шкаф и тот начал падать. Сначала вывалились книги и придавили Мишель к полу, после чего колбы с синим зельем начали падать прямо в ящик со сломанными маховиками времени. Девушка попыталась отодвинуть его, но у неё ничего не вышло, и ящик перевернулся. Я налегла ещё раз, и массивный шкаф грохнулся прямо на Мишель. Яркая вспышка осветила комнату, раздался хлопок, и Мишель исчезла. Она отправилась в прошлое. Там её ждёт Фред и прекрасные дни, которые Мелисса Освин проведёт вместе с ним. А я, Мишель Освин Освальд, останусь здесь, здесь, где меня уже никто не ждёт и ничто не держит.

Не в силах больше стоять на ногах, я осела на залитый зельем пол. За окном всё так же ярко светило солнце, и каждая клеточка моего тела отдыхала. Боль постепенно уходила, и с каждой очередной каплей крови, которая вытекала на мокрые полы, моя душа успокаивалась. Голубое небо за окном было так похоже на бездонные глаза Фреда… Я слабо улыбнулась: даже в последние минуты он нашёл способ быть со мной. Веки налились свинцом, и, выдохнув в последний раз, я закрыла глаза.

«На закате этого мира последнее, что я увижу —

будешь ты, так и не вернувшаяся домой»

My Chemical Romance — The Ghost Of You (Твой призрак)

— Это точно именно та Мишель?

Виски пронзила адская боль. Я попыталась схватиться за голову, но руки словно парализовало. Очередная волна разрушающего пламени накрыла меня, и, задыхаясь, я провалилась в темноту.

* * *

— Её отец уже здесь.

Сознание снова пробудил чей-то голос. Я с шумом вдохнула, и лёгкие опалило, словно пламенем. Страшный крик ударил по барабанным перепонкам.

— Тише, тише, ты должна терпеть! Это пройдёт! Но придётся потерпеть!

Кто-то пытался меня успокоить. Я ничего не видела и тем более не различала голосов. Вслепую я ухватила говорящего за одежду и с силой сжала. Виски снова пронзила жгучая боль, и я снова провалилась в небытие.

* * *

— Её нужно унести отсюда.

— Авикорс сказал, что уже позаботился об этом.

Я чувствовала, как кровь закипает. Словно кто-то подогревает её, и она прожигает меня изнутри. Сердце разрывалось, виски пульсировали болезненными ударами, лёгкие препятствовали дыханию, сжимаясь всякий раз как я пыталась глотнуть воздуха. Я была словно в аду.

— Мишель, Мишель, милая, открой глаза.

Кто-то звал меня. Кто-то хотел, чтобы я очнулась, но я не могла — тьма по-прежнему тянула меня вниз.

— Мишель, тебе больно, но ты в сознании, ты можешь и слышать, и видеть, просто открой глаза.

— Не могу…

Низкий хриплый голос прозвучал глухо, словно в бочонке, и я не сразу поняла, что это говорю я сама.

— Ты сильная, ты через многое прошла, столько всего пережила, теперь нужно просто открыть глаза.

Я попыталась разлепить веки. Хоть и с трудом, но всё же мне это удалось. Яркий свет тут же ослепил меня, и я зажмурилась, морщась от новой боли.

— Молодец! Молодец, Мишель!

Наконец, привыкнув к свету, я увидела рядом с собой мадам Помфри, чуть поодаль стояла Макгонагалл.

— Что случилось? — прошептала я, превозмогая боль во всём теле.

— Ты совершила перемещение во времени. Тебе удалось вернуться в будущее, — объяснила Макгонагалл.

— Хорошо, — выдохнула я, прикрывая глаза.

— Нет, Мишель, сейчас не время, — мадам Помфри снова привела меня в сознание каким-то нюхательным порошком.

— Позвольте мне отключиться, — прохрипела я. — Эта боль. Не могу больше терпеть.

— Мишель, ты должна сейчас собрать все силы и подняться, — Макгонагалл подошла ближе, её лицо отражало страдание.

— Почему? — я не понимала, что происходит. Мадам Помфри ни за что в жизни не выгнала бы из больничного крыла студента, особенно, если он при смерти.

— Мишель, школа требует ремонта, скоро тут будет полно народу из Министерства, — тихо говорила Макгногалл, — и если они увидят тебя и кто-нибудь догадается что произошло… Ты понимаешь, что никто — ни мы, ни вы с отцом, — не выйдет сухим из воды после всего случившегося.

— Меня увезут в Мунго?

— Нет, — Макгонагалл нервно выдохнула и продолжила: — Целители сразу поймут, из-за чего ты покалечилась. Отец заберёт тебя домой…

— Стойте, — я резко подняла руку, в глазах тут же потемнело, я снова почувствовала жар и снова начала проваливаться в темноту.

— Мишель!

Я схватила мадам Помфри за руку и с шумом вдохнула, словно утопленник, вернувшийся к жизни.

— Отец знает? — вскрикнула я, понимая, что голос прорезался из-за нарастающей боли.

— Мы сказали ему, что ты переместилась в прошлое и сразу же вернулась обратно, — пояснила профессор. — То, что ты провела в прошлом полгода, ему лучше не знать для его же безопасности. Твой отец нашёл целителя, который будет лечить тебя дома, но для этого ты должна подняться.

— И как же я попаду домой? В таком состоянии? — скептически спросила я, понимая, что перед глазами всё плывет. — Трансгрессия здесь не работает, да и вряд ли мне можно это делать.

— Трансгрессия тебя убьёт, — испуганно сказала мадам Помфри, я лишь хмыкнула. — Но ты можешь использовать каминную сеть.

— Дайте угадаю, — словно под действием алкоголя, мои губы невольно растянулись в ухмылке: — Хогсмид?

— Твой отец договорился, никто никому не скажет, что ты была здесь.

— Чем раньше это начнётся… — я приподнялась на локтях, и мадам Помфри придержала меня за спину, помогая встать. Боль равномерно разлилась по всему телу от макушки до кончиков пальцев на ногах. Я практически ничего не видела: перед глазами всё плыло словно в тумане. Виски по-прежнему пульсировали, а вены обжигала горячая кровь. Я не уверена, что смогу дойти до места назначения, но другого выхода у меня нет, иначе пострадают все.

— Авикорс!

Папа тут же влетел в Больничное крыло и стал помогать мадам Помфри.

— Мишель, потерпи, скоро все закончится, — ласково шептал отец, помогая целительнице натягивать на меня какую-то одежду. Я с трудом могла различить его сквозь пелену в глазах.

— Прости, — прохрипела я. — Я всё испортила.

— Нет, Мишель, ты ни в чём не виновата, — жёстко сказал отец. — Не смей даже думать об этом.

— Нет, пап, я знаю, это всё я, — словно в бреду бормотала я. — Все вокруг меня умирают. Это я виновата.

— Не говори так, Мишель, — я почувствовала, как он провёл пальцами по моей щеке. — Мы ведь это уже обсуждали, ты ни в чём не виновата.

— Я не вижу тебя, — всхлипнула я, чувствуя, как слёзы обжигают кожу.

— Всё будет хорошо, — твёрдо сказал папа. — Ты готова?

Я кивнула. Отец подхватил меня под руку и помог подняться. С трудом я переставляла ноги, но всё же шла, несмотря ни на убивающую боль, ни на частичную слепоту. А в голове продолжала крутиться одна единственная мысль: все умирают из-за меня, я виновата.

Яркий уличный свет слишком резко вернул мне зрение. Ноги подкосились, но папа придержал меня.

— Держишься?

Побоявшись, что речь доставит мне новую боль, я слабо кивнула. Загребая землю и камни носками туфель, я ковыляла, почти полностью повиснув на отце. Самое главное сейчас — находиться в сознании. Но как ни старалась, я не могла справиться с периодически накрывавшими меня волнами жара и боли. Они затмевали всё, и я переставала понимать, что происходит.

Вдруг раздался стук. Я разлепила глаза и чуть не задохнулась. Мы были в Хогсмиде, на пороге Всевозможных Волшебных Вредилок. А в проходе стоял Джордж Уизли.

— Мистер Освальд, что с ней? — забеспокоился Джордж.

— Бразильская лихорадка. Не бойся, это не заразно, — ответил папа, буквально вволакивая меня вовнутрь. Я почувствовала, как меня усаживают на стул. Зрение почти пропало, боль росла, и я по-прежнему не могла думать ни о чём, кроме своей вины. — Всё готово? — послышался голос отца.

— Осталось несколько коробок, — ответил Джордж на непонятный для меня вопрос.

— Я помогу, — промолвил отец. — Кстати, заказ готов, зайдёшь за ним завтра.

Очередной вдох опалил мои легкие. Голова закружилась, и, пошатнувшись, я повалила какие-то коробки, стоящие рядом.

— Не волнуйся, всё хорошо, — ко мне мигом подлетел Джордж. Быстрая у него реакция, оказывается. — Как ты себя чувствуешь?

— Словно сейчас умру.

— Ты не умрёшь, — шепотом сказал парень, а я практически не видела его лица. — Ты же сильная, ты справишься.

— Я этого заслуживаю, — прохрипела я. — Это я во всём виновата.

— Ты не виновата, что подцепила болезнь.

— Я виновата, — в бреду сказала я. — Я убила собственную мать.

— Что ты такое говоришь! — ужаснулся Джордж.

— Если бы я не родилась, моя мама была бы жива.

Огонь вернулся, и жилы внутри стали лопаться. Я с силой сжала руку Джорджа, и последнее, что увидела — его голубые глаза.

* * *

Наверное, я была в бреду, потому что мы с Фредом рука об руку шли по огромному замёршему озеру. Не было видно ни конца ни края, но мы продолжали свой путь, ступая босыми ногами по холодному льду. Я не знала, куда мы идём, и вообще не понимала, что делаю. Мной словно управлял кто-то, переставляя мои ноги, и я этому не сопротивлялась.

Смеркалось слишком быстро, мгла опускалась на озеро и пробиралась дальше, в глубину. Послышался треск, и лёд под нашими ногами стал проламываться.

— Осторожно! — закричала я и, оттолкнув Фреда на безопасное расстояние, тут же хотела броситься к нему, но не успела. Лёд стал слишком тонким, и я провалилась в толщу чёрной воды.

В следующий момент всё изменилось: четверо мужчин волокли меня куда-то, держа за руки и за ноги.

— Что происходит? — спросила я, но ни один из них даже глазом не повёл в мою сторону. — Вы слышите меня?

Мужчины молча шли дальше. Я завертела головой и увидела, что мы на кладбище. Народу было очень много, все до единого одеты в траурные мантии. Среди собравшихся были Ванда, папа и Фред.

— Папа! Что происходит? — закричала я, но он не услышал. — Ванда! Фред! Кто-нибудь!

Я попыталась повернуться, и мне удалось увидеть, куда меня несут: впереди была вырыта яма, а рядом с ней лежал надгробный камень с моим именем.

— Что? Но я не умерла, — я снова посмотрела на близких, которые утирали слезы. — Я жива! Папа! Я жива!

Но никто не слышал меня. Я продолжала вырываться, но тщетно — эти четверо были слишком сильны.

— Пожалуйста! Я не умерла! — кричала я в надежде, что хоть кто-то услышит. — Фред! Фред, пожалуйста! Я здесь! Я жива!

Но это ничего не дало, и в следующую секунду я оказалась на дне могилы. Сверху посыпалась земля — меня хоронили живьём.

— Нет! — я плакала, умоляя о помощи. — Кто-нибудь! Я не умерла!

Я подпрыгнула, пытаясь ухватиться за край, но яма мгновенно стала глубже. Я повторила свои попытки и от поверхности меня отделяли уже несколько ярдов. Хватаясь за землю и корешки, я полезла вверх, но земля осыпалась, а корешки обрывались, я свалилась на спину и сверху тут же посыпалась земля.

Как же так?! Заливаясь слезами, я забилась в угол и обхватила колени руками. Меня хоронят заживо, а никто даже глазом не моргнул — никому нет дела! Я зажмурилась и закрыла уши ладонями, стараясь не слышать, как холодная земля погребает меня. Звать на помощь не было смысла. Никто не придёт, как бы сильно я ни кричала.

— Эй! — вдруг услышала я. — Эй, ты слышишь меня?

Не веря собственным ушам, я подняла голову и увидела Фреда.

— Ты не умрёшь, — сказал он. Я мигом вскочила на ноги. — Держись.

Фред протянул руку, но нас разделяло большое расстояние.

— Я не могу, — прошептала я.

— Ты сможешь, — улыбнулся парень. — Держись! Ты не умрёшь, слышишь? Только держись.

Я улыбнулась сквозь слёзы и что есть силы подпрыгнула. Ладонь Фреда тут же сжала мою, и яркий свет, ослепляя, словно вытолкнул меня из этого кошмара.

В следующее мгновенье я с шумом вдохнула. Я видела только лицо Фреда, и больше ничего. Я знала, что это уже не бред, но Фред умер, и он не может быть здесь, рядом со мной. Если только я сама не…

— …умерла, — сорвалось с моих уст. В этот миг Фред исчез, словно растворился, и я снова провалилась во мглу.

* * *

Что-то зашуршало, и я услышала тиканье часов и пение птиц… Лёгкий летний ветерок врывался в комнату и с шорохом перелистывал страницы книги, что и нарушило мой покой. Я без усилий открыла глаза и увидела собственную гостиную, залитую ярким солнечным светом. Я села, с радостью отметив, что больше не чувствую боли. Я была на больничной койке, которую кто-то приволок сюда. Рядом, на диване лежала книга, которую и листал ветер. Всё в этой гостиной жило, так же, как и я.

Я спустила с кровати босые ноги и коснулась пола. Было так легко: разум чист, тело не болит… Левая рука зачесалась, и я увидела, что страшная рана зажила. Лишь огромный уродливый шрам напоминал мне о случившемся: о перемещении, о двойниках, о Фреде…

Я тряхнула головой, избавляясь от гнетущих мыслей. Отгоняя воспоминания о рыжеволосом парне, я прошла на кухню. За столом сидел папа и читал утренний «Пророк», попивая кофе из большой керамической кружки. Это было его обычное, почти ритуальное занятие перед походом на работу.

— Папа! — радостно воскликнула я.

— Мишель! — отец посмотрел на меня, не веря своим глазам. — Ты очнулась! Хвала Мерлину!

Я подлетела к папе и крепко обняла его.

— Как же я соскучилась, — пробормотала я, уткнувшись носом в его белую рубашку.

— Ты заставила меня изрядно понервничать, Мишель, — выдохнул отец, прижимая меня к себе. — Больше никогда так не делай.

— Прости.

— Отныне я запрещаю тебе заставлять меня волноваться, — улыбнулся отец.

— Ещё раз — и никакой сказки на ночь? — лукаво спросила я.

— Никакой сказки, — кивнул отец.

— Я думала, что больше не увижу тебя, — тихо сказала я, посмотрев в карие отцовские глаза.

— Теперь всё хорошо, — папа улыбнулся и осторожно коснулся моей щеки. Я поморщилась и отстранилась — было больно. — Как ты себя чувствуешь? — поспешно спросил папа, придержав мою руку, чтобы я не смогла поднести её к лицу.

— Просто отлично, — я улыбнулась, потому что это была правда.

— Ну вот и славно, — папа вздохнул с облегчением.

Я огляделась: кухня жила так же, как и гостиная. В поле зрения мне попал любимый перекидной календарь, на страничке которого сейчас была дата тридцатое июля, год девяносто восьмой.

— Тридцатое июля?.. Июля?! — ужаснулась я. — Я была в отключке целый месяц?!

— Да, — кивнул отец.

— Только не говори, что всё это время ты не отходил от моей постели, — скептически произнесла я, прекрасно зная, что папа не смог бы усидеть дома, вдали от Отдела Тайн и своих изобретений.

— Я продержался три дня, — улыбнулся отец. — Потом за тобой присматривал Ник.

— Целитель Уилсон… — при мысли о папином школьном друге я улыбнулась.

— Да, и Ника стала сменять…

— …Ну здравствуй, спящая красавица, — знакомый голос перебил папу.

— Медди! — обернувшись, воскликнула я и бросилась в объятья улыбающейся женщины. — А как же Австралия, и твоё «бери от жизни всё, пока ходить можешь»?

— Ты странствуешь во времени без меня, я приехала напомнить, что уж в такой-то вояж можно было и любимую тетушку захватить, — Медди легонько потрепала мои волосы.

— Ты всё знаешь? — насупилась я.

— От меня ничего не скроешь, — фыркнула тётушка, подходя к плите. — Или ты думала, что я поверю в сказочку про бразильскую лихорадку?

Я укоризненно посмотрела на отца.

— Что? — развёл руками папа. — Она угрожала мне зубочисткой! Пришлось всё рассказать.

— Но ты ведь больше не маленький мальчик, папа, — рассмеялась я.

— Зато я всё ещё его старшая сестра, — хмыкнула Медди, забирая у брата грязную посуду. — Ты кушать хочешь? Хотя, о чём я спрашиваю? Ты будешь есть!

— Можно сначала в душ? — осторожно спросила я, покосившись на тётю, держащую в одной руке лопатку, а в другой сковороду.

— Иди, — ответил папа, поймав неодобрительный взгляд сестры. Я чмокнула его в щёку, ещё раз быстро обняла Медди и помчалась наверх, ощущая знакомые лёгкость и гибкость своего тела.

Я влетела в комнату, рывком выдвинула ящик комода и, достав любимое полотенце, зарылась лицом в нежную пушистую махрушку. На меня пахнуло родным запахом лаванды, — сашé для сухих трав, которое вышивала мама, никогда не пустовало. Я собралась задвинуть ящик, но увидела на дне его потрёпанную тёмно-синюю тетрадь, «Дневник неизвестной». «Эта история о том, что произошло со мной. История странная и неправдоподобная. Я не могу открыть своё имя, но это и не потребуется…»

Я резко вогнала ящик обратно и, выйдя из комнаты, направилась в ванную. Бросив одежду на пол, я открыла горячую воду и уперлась руками в умывальник, не позволяя воспоминаниям поглотить меня. Не сейчас. Я сказала, не сейчас!

Я резко подняла голову и замерла от ужаса: из зеркала на меня глядело уродливое чудовище. Когда-то там отражалась хорошенькая девушка, но теперь она мало напоминала такую: её лицо было сплошь покрыто рубцами и рытвинами, похожими на следы давно изжитой оспы. Я дотронулась до своей щеки и поморщилась от боли. Девушка из зеркала испуганно посмотрела на меня. От уголка левого глаза через скулу спускался на шею длинный шрам; кожа правой половины лица была натянута и выглядела словно пластик, по которому прошлись фактурным валиком. Нетронутыми остались лишь зелёные глаза и светлые волосы. Я вспомнила жар, поглотивший меня во время перемещения и, оглядев себя, обнаружила на своём теле и другие шрамы и зарубцевавшиеся следы ожогов.

— Мерлин, — всхлипнула я и зажмурилась в надежде, что монстр в зеркале исчезнет, но когда я открыла глаза, он продолжал смотреть на меня. Я отскочила назад, споткнулась о собственную одежду и упала на твёрдый пол. Хорошо, если мой крик не достиг соседнего дома. Дверь в ванную распахнулась, и на пороге показались сначала тетя Медди, а за ней и папа.

— Что это? — кричала я. — Что со мной?

— Мишель, тихо, успокойся, — Медди попыталась помочь мне подняться, но я отползла от неё.

— Я стала чудовищем! Я монстр!

— Нет, Мишель, это всего лишь ожоги, — ласково прошептал отец. — Это пройдёт.

— Нет, нет, не пройдёт, иначе вы бы уже избавили меня от них, как и от этого, — кричала я, указывая на шрам на левой руке.

— Ты права, Мишель, — тихо сказала тётя, — это были не обычные ожоги, но мы найдём способ убрать следы.

Медди улыбнулась, протягивая мне руку, я неуверенно схватилась за неё и поднялась.

— Пообещай, — всхлипнула я.

— Честное слово Мадлен Кэтрин Шарлотты Освальд, — торжественно произнесла тётушка. — Пойдём, тебе нужно поесть.

Медди помогла мне спуститься на кухню, проводила папу и поставила передо мной большую тарелку тушёного картофеля.

— Я же столько не осилю, — скривилась я.

— Ешь, твой организм должен восстанавливаться, а еда это лучшее лекарство. А о лице не беспокойся, — тётя улыбнулась и подмигнула мне, — я об этом позабочусь.

Я кивнула и принялась за еду. Вкус картофеля напомнил мне обеды в Хогвартсе. Перед глазами всплыли Алисия, Кеннет, Ли, Джордж и…

Я поморщилась и зажмурилась.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросила Медди.

— Да, всё хорошо, — выдохнула я, с трудом отогнав тоскливые мысли.

В этот момент в комнату влетела небольшая сова. Она сделала круг под потолком и, усевшись на раму открытого окна, тряхнула перьями. В клюве она держала конверт, надписанный зелёными чернилами.

— О! Вещает Хогвартс! — радостно объявила Медди. — Новый учебный год не за горами.

Забрав у птицы письмо, я надорвала конверт, и по тарелке звякнуло что-то металлическое.

— Не может быть… — прошептала я, не веря собственным глазам.

— Староста! — воскликнула Медди. — Староста Хогвартса! Моя племянница староста Хогвартса! — тётушка обогнула стол и крепко сжала меня в объятиях, после чего схватила значок и приколола мне на кофту.

Я подошла к зеркалу и взглянула на себя, уже старосту школы. Но на меня смотрел всё тот же монстр.

— Пожалуй, хватит с меня учебы, — угрюмо промолвила я, возвращаясь к столу.

— Мишель, ты чего? — не поняла Медди.

— Я не хочу возвращаться в школу в таком виде, — буркнула я, уткнувшись в тарелку.

— Я обязательно найду средство от этого, — Медди ласково улыбнулась и легонько приподняла мой подбородок. — Хватит хандрить, всё наконец-то наладилось.

Я улыбнулась и вернулась к чтению письма.

— Так-то лучше, — кивнула Медди, садясь напротив.

Остаток дня я провела в её компании, слушая рассказы об Австралии. Вечером вернулся папа, и мы устроили семейный ужин. До глубокой ночи мы сидели в гостиной и разговаривали: папа и Медди вспоминали свои школьные годы, а я улыбалась, наблюдая, как в камине потрескивают дрова. Тёплая семейная атмосфера заставляла расслабиться, и меня стало клонить в сон. Медди заметила это и погнала всех спать. Я, довольная, что наконец буду ночевать в собственной постели, быстро поднялась наверх и плюхнулась на чистые простыни. Сон тут же накрыл меня…

…Я оказалась посреди гриффиндорской гостиной, которая, как обычно, была заполнена учениками. Учебный год был в самом разгаре.

— Вы видели его лицо? — за спиной прозвучал знакомый голос, и я обернулась.

— Это, определённо, нужно повторить!

В гостиную с шумом ввалились Алисия, Джордж, Фред, и…

— …Мелисса, — прошептала я, глядя на дружную четвёрку.

Они прошли сквозь меня, словно я была привидением, и расположились на диване возле камина.

— Как это возможно? — изумилась я.

— Ты видишь их? — рядом оказалась Ванда. Как и я, подруга не сводила глаз с компании семикурсников. — Видишь, как они счастливы?

Ребята над чем-то смеялись, не обращая внимания на окружающих. Фред иногда отвлекался от шуток, чтобы поцеловать Мелиссу, и Джордж начинал изображать приступ тошноты. Уголки моих губ дёрнулись, и я почувствовала, как глаза наполняются слезами.

— Как же ты теперь живёшь? — спросила Ванда.

— В смысле? — не поняла я.

— Как ты можешь жить, зная, что убила их? — слова подруги кинжалом вонзились в грудь, вскрывая огромную рану.

— Я н-не п-понимаю, — промямлила я. Гостиная опустела и погрузилась в полумрак, а единственным светлым пятном были те четверо, что до сих пор веселились у камина.

— Ты убила их шанс на счастье!

— Нет! — воспротивилась я.

— Если бы ты не вернулась, они были бы счастливы! — продолжала наступать Ванда.

— Нет, это невозможно… — защищалась я.

— Ты завидовала тому, что Фред любит не тебя, а Мелиссу, и забрала её у него! Ты не хотела, чтобы они были вместе!

— Это неправда! — я отступила ещё на несколько шагов, с ужасом всматриваясь в перекосившееся от гнева лицо подруги.

— Ты забрала их шанс на любовь! — Ванда зло прищурилась.

— Нет! — закричала я, задохнувшись от возмущения, и почувствовала, как голову словно сдавливает стальной обруч.

— Ты забрала их жизни!

— Нет, Ванда, пожалуйста! — я обхватила голову руками и упала на колени.

— Ты во всем виновата! — в голосе подруги не было и капельки сочувствия.

— Я не хотела! — рыдала я. — Я не хотела!

— ТЫ ИХ УБИЛА! — жёстоко изрекла подруга.

— НЕТ! НЕ-Е-ЕТ!

Собственный крик оглушил меня, и я почувствовала, как обожгло новой болью зажившие раны. Я кричала до хрипоты и билась в конвульсиях на полу, но от этого боль только росла.

— Мишель! Мишель!

Голос тёти ворвался в моё сознание, и я отчетливо увидела перед собой её беспокойное лицо.

— Мишель, успокойся…

— Это я виновата! — словно обезумев, шептала я. — Я виновата! Это всё моя вина.

— Мишель, — тётя обняла меня, — это был сон…

— Я их убила! — завопила я, пытаясь вырваться из цепкой хватки Медди. — Я всё разрушила! Я! Я! Я!

Я упала лицом в подушку и разрыдалась, как никогда до этого. Боль мешала дышать. Я рвала зубами наволочку, сжимала кулаки с такой силой, что ногти ранили ладонь, но боль не проходила. Она въедалась в каждую клеточку моего тела. И вместе с болью приходило осознание. Я начала понимать, где нахожусь, какой ценой я попала сюда, и какую цену мне придётся платить, оставаясь здесь и дальше. Перед глазами возник высокий рыжеволосый юноша. Я буквально захлебнулась криком и болью, чувствуя, как в сердце вонзают клинок, и отключилась.

Проснулась я очень рано. За окном только-только начало светать. Голова болела, подушка была изодрана, а ладони слегка саднило. Поняв, что уже не засну, я вышла из спальни и спустилась вниз. Сев за стол, я подперла голову рукой и вздохнула. Как бы я хотела, чтобы всё это закончилось, но, чувствую, кошмары ещё долго будут преследовать меня.

— Чего не спишь? — спросил папа, войдя на кухню.

— Что-то не хочется, — прошептала я, вставая и подходя к плите.

— Опять кошмары, — утвердительно сказал отец. — Может, обратиться в Мунго?

— Не стоит, — тихо сказала я, разбивая на разогретую сковороду несколько яиц. — Это другое. Пройдёт.

Я криво улыбнулась и, достав овощи, стала резать салат.

— У меня есть новости для тебя, — папа добродушно посмотрел на меня. — Тебе больше не придётся работать с моими бумагами.

— Почему? — удивилась я, отправляя кусочки помидора в салатницу.

— Во-первых, ты ещё слаба, а во-вторых, тебе пора заняться своим делом.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

— Я отказался от проекта с маховиками времени, — ответил отец.

— Что? Зачем? — воскликнула я. — Ты же мечтал об этом всю жизнь!

— Да, но теперь есть ты…

Я снова непонимающе уставилась на папу.

— Я замолвил за тебя словечко, и сразу же по окончании Хогвартса ты будешь работать с маховиками.

— Я не могу, — опешила я.

— Но ты ведь совершила двойное путешествие во времени, да ещё и на такой дальний промежуток, — восхитился папа. — Кому как не тебе заниматься этим!

— Но я переместилась случайно…

— А потом вернулась обратно, — папа улыбнулся и ободряюще сжал мою руку. — Это у тебя в крови. Изобретатель наконец проснулся в тебе.

Я снова криво улыбнулась и отложила нож в сторону, понимая, что руки начинают трястись.

— Что-то мне нехорошо, — прошептала я. — Пойду прилягу.

Папа кивнул и принялся за еду. Я медленно зашла в свою комнату, достала тёмно-синюю тетрадь и, открыв её, села на заправленную кровать. Я читала безотрывно, а в мозгу вихрем проносились воспоминания о пребывании там: последний год в Хогвартсе, друзья, преподаватели, Фред… Фред. Фред. Фред. Несколько страниц подряд — размышления о том, как бы он отнёсся ко мне, узнай он, кто я такая. Но мои рассуждения так и не были закончены. Повествование обрывалось словами: «я могла бы рассказать, кто я такая, но он…». И всё. Это был конец. Я так и не дописала, а теперь уже и не вспомню, о чём тогда думала. Мысли были заняты только Фредом. Я зажмурилась, но перед глазами тут же возникло его лицо.

— Отпусти меня, — прошептала я. — Уже достаточно. Отпусти.

Но его образ всё сильнее въедался в мой разум. Разозлившись, я с силой швырнула дневник в стену и, откинувшись на разодранную подушку, упёрлась взглядом в паутину трещин на потолке.

Днём пришёл целитель Уилсон, чтобы осмотреть меня. К счастью, со мной всё было нормально. Кроме лица. Но раз уж Медди так твёрдо пообещала помочь, предпочту ей поверить.

Хоть я и вернулась в своё время, но всё равно моё настоящее лицо продолжала скрывать маска, просто на этот раз это была не другая девушка, а уродливое чудовище. А Фред… Что Фред?.. Он мёртв. И каждую ночь напоминает мне об этом и о том, что я натворила. Я не могла спать: подолгу я лежала, уставившись в потолок, потом усталость всё же брала верх, я засыпала на пару часов, проваливаясь в кошмарные сны, после чего просыпалась от собственного крика и больше уже не спала. Если бы кто-то знал о том, что мне снится, он не воспринял бы эти сны как кошмары, но для меня они были настоящей пыткой. Каждый раз я видела Фреда, мы с ним были вместе, проводили вечера в гостиной Гриффиндора — спорили, веселились… А потом приходило осознание того, что это всего лишь сон, что на самом деле Фред мёртв, что я оставила его, так и не попытавшись спасти… И я принималась кричать от невыносимой боли. Я никогда не увижу его снова, и это убивает меня.

Медди, не в силах больше терпеть мои страдания, дала мне какое-то маггловское успокоительное. Стоит признать, что оно хоть и немного, но помогло: я перестала кричать, но моя подушка всё равно была мокрой от слёз каждый раз как я просыпалась.

А тем временем жизнь продолжалась. Ванда заваливала меня письмами, и бедный Арчи совсем выдохся, носясь туда-сюда. Узнав, что мне стало лучше, подруга пригласила меня в гости до конца лета, но папа не пустил меня к ней даже на полдня. Я очень огорчилась: находиться дома уже не было сил — меня постоянно преследовали мысли о Фреде. Как я ни старалась не думать о нём, как ни убеждала себя, что всё равно у нас с ним ничего бы не получилось, он крепко засел в моей голове, не позволяя отвлечься ни на секунду. Фред был везде: во снах, в мыслях, в самóм воздухе, которым я дышала. Казалось, он ходит за мной по пятам, но, как только я оборачивалась, чтобы ухватиться за него, парень тут же исчезал. С каждым днём становилось всё тяжелее, мысли и идеи стали превращаться в паранойю: мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает. И я решила, что с этим нужно бороться, пока я не загремела в специальный отдел Мунго.

— Так: туда и обратно, поняла меня? — в сотый раз наказала Медди.

— Всё будет хорошо, — надевая кофту, заверила я заботливую тётушку. — Спасибо, Медди.

— Смотри, не вернёшься через час, отцу нажалуюсь, — строго сказала тётя.

— Не волнуйся, я справлюсь.

Я вышла на крыльцо, захлопнула за собой дверь и пошла вниз по улице. В деревне под названием Долина было всего пять небольших домиков, в которых жили престарелые волшебники — идеальное место для тех, чье хобби — незаконная перевозка запрещённых товаров. Я добрела до конца поселения, вышла в поле и, глубоко вдохнув, трансгрессировала. Вихрь тут же перенёс меня в нужное место, но это был вовсе не двор Ванды, как я сказала тёте, а кладбище в Хогсмиде.

Я так ни разу и не подошла к могиле Фреда, я не простилась с ним, но теперь мне придётся это сделать, придётся смириться с его смертью, — иначе я сойду с ума. Я посмотрела туда, где, предположительно, находилась могила Фреда. Сейчас там никого не было, даже Джорджа. Я сделала первый шаг и неуверенно пошла дальше, то и дело спотыкаясь о неровную землю. Вокруг были одинаковые могильные плиты с одной и той же датой смерти, одними и теми же прощальными словами… Я сжала кулаки, не позволяя себе отступить: я должна это сделать, должна отпустить его. Но до могилы Фреда я так и не дошла…

— Нет, — сквозь слёзы выдохнула я, падая на колени. — Как я могла забыть?! Как же так…

Руками я провела по холодному мрамору, на котором было высечено имя Колина — человека, который отдал жизнь за меня, человека, который был моим лучшим другом. А я, погрязнув в собственных эмоциях, совсем забыла о нём. И даже ни разу не пришла к нему после похорон.

— Прости, пожалуйста, прости, — я рыдала, прижавшись лицом к камню, и корила себя за эгоизм. Всё это время я думала лишь о себе. Те полгода, что я провела в прошлом, я думала только о том, как спасти Фреда, спасти для себя, но я ни разу не задумалась о Колине, о том, что он отдал за меня жизнь. Ни разу я не подумала о том, чтобы спасти его. Даже попрощаться — то элементарное, что я могла сделать, будучи в прошлом, я не сделала. Какой же я после этого друг?

— Здесь должна лежать я, а не ты, — прошептала я, глотая слёзы. — Зачем ты спас меня! Кто тебя просил! Ты должен жить, ты, а не я! Колин… Прости, что забыла… Пожалуйста…

Слёзы снова стали обжигать лицо. Я приподняла голову, и посмотрела туда, где, как я думала, была могила Фреда. Всё. Настало время покончить с этим. Я пойду туда, попрощаюсь с ним и забуду всё как страшный сон. Я набрала побольше воздуха и уже собралась сделать первый шаг, как почувствовала на себе чей-то взгляд.

Я резко обернулась. В тени деревьев стоял человек. Я чувствовала на себе его взгляд, но не могла его рассмотреть. Он стоял именно там, откуда я в течение нескольких месяцев наблюдала за Джорджем, это вызвало неосознанную тревогу. Тут человек понял, что я его заметила, и сделал шаг вперёд. Я испугалась и помчалась к выходу с кладбища. Как только моя нога ступила на дорогу, я тут же трансгрессировала домой.

Влетев в холл, я с силой закрыла за собой дверь и расслабилась: обошлось. Кем бы ни был тот человек, мне повезло, что я его вовремя заметила, мало ли что могло случиться.

— Ты уже вернулась? Так быстро? — из кухни вышла тётя, с полотенцем и половником.

— Да, — как можно спокойнее сказала я. — Ванда с родителями решили навестить бабушку…

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Медди, подталкивая меня к кухне. — Кушать будешь?

— Я подожду папу, — промолвила я, и поднялась в свою комнату.

Папа вернулся позже обычного, нагруженный коробками и пакетами.

— Что это? — удивилась я, забирая у него несколько свёртков.

— Забежал в Косой переулок после работы, — стерев пот со лба, сказал папа, — прикупил для тебя кое-что необходимое к школе, чтобы тебе лишний раз не напрягаться.

— Спасибо, — я заглянула в ближайший пакет, ожидая увидеть стопку чистых пергаментов или полезную книгу. Там оказались красивые лакированные туфли.

— Если не подойдут, можно поменять, я договорился, — самодовольно усмехнулся папа.

Остаток вечера я провела разбирая обновки, даже Медди забыла о том, что я обещала поесть. Предвидя очередную бессонную ночь, я решила помочь отцу с бумагами, хоть он и отпирался. Может, если утомлю себя до изнеможения, сны оставят меня в покое?

Я довольно часто помогала папе с оформлением документов в его кабинете, и теперь, заняв привычное место, приступила к работе. На часы я специально не смотрела, пытаясь полностью сосредоточиться на бумагах, но у меня плохо получалось. Невесть с чего в голову лезли мысли о родителях, особенно о папе, который до сих пор один — может быть потому, что здесь полно их совместных фотографий?

— Пап, — тихо сказала я, — можно кое-что спросить?

— Да, конечно, — подняв взгляд, промолвил отец.

— Почему ты так и не женился? — робко спросила я, глядя то на свои руки, то на папу. — Ну… после мамы.

— Не знаю, — папа снял очки, и устало потёр глаза. — Ты была маленькой, мне не до этого вовсе было…

— А потом?

— Потом? — папа задумчиво посмотрел на меня. — Наверное… просто…

— Не встретил подходящую женщину? — закончила я за отца.

— Да, пожалуй.

Что-то внутри меня дрогнуло, и я тяжело вздохнула. Папа, видимо, заметив это, решил продолжить разговор:

— Мишель, ты ни в чём не виновата, — категорично заявил он.

— Я знаю, — промолвила я, уставившись на потрескивающие дрова в камине. — Но я так хочу, чтобы ты был счастлив! И если ты думаешь, что я буду против другой женщины в этом доме, ты ошибаешься.

Папа снова потёр глаза и надел очки. Он тяжело посмотрел на меня и подсел чуть ближе — я поняла, что сейчас узнаю то, о чём отец мне ещё не рассказывал.

— Мишель, твоя мама, она… — папа замялся. Слова давались ему с трудом, я это прекрасно видела. — Мелисса была необыкновенной, неповторимой. Такую нельзя разлюбить. А ещё, такую не встретишь дважды. Поверь, я пытался, — папа ободряюще подмигнул, и я улыбнулась. Затем папа снова посерьёзнел: — Она ушла слишком рано и неожиданно, даже тебя не увидела. И я не знал, как жить дальше… Без неё. Не понимал, как может мир существовать без неё, почему всё вокруг идёт своим чередом?!

Я слушала папу практически не дыша. В глазах стояли слёзы, норовившие вот-вот скатиться по моим щекам.

— Ты дала мне жизнь, Мишель. Время шло, ты росла, и боль потери постепенно слабела, — папа сел рядом и обнял меня за плечи. — Ты очень похожа на неё, даже не представляешь насколько. Когда ты была маленькой, становилась посреди комнаты, топала ногами и кричала: «Я не Мишель! Я Мелисса…»

— …Мелисса, Мелисса, — сквозь слёзы сказала я и улыбнулась. — Я это помню.

— Я бы очень хотел, чтобы мама была рядом с нами, но это невозможно, — тихо сказал папа. — Время действительно лечит, благодаря чему ты можешь вспоминать обо всём не с болью, а с радостью, Мел.

— Как ты меня назвал? — удивилась я.

— Прости, засмотрелся на фотографию твоей мамы, — папа поднялся и бросил взгляд на часы. — Ну, думаю, пора спать. Хватит с нас на сегодня.

Я поднялась и посмотрела на старую выцветшую карточку. Девушка на ней ослепительно улыбалась. Её светлые локоны были аккуратно перехвачены синей лентой, в тон длинному элегантному платью. Если не приглядываться, можно подумать, что на снимке я, но в углу была небольшая красивая надпись: «Мелисса Освин на балу дебютанток».

Я улыбнулась изображению матери и отправилась наверх.

К сожалению, мои ожидания не оправдались. Я долго лежала в постели, глядя на настольные часы, а когда наконец уснула, мне снова приснился Фред. Мы сидели рядом на огромной, усыпанной цветами поляне. Ярко светило солнце, пели птицы — словно сказка какая-то.

— Мишель, всё хорошо? — спросил Фред, перебирая мои волосы. Я повернулась и заглянула в его глаза цвета неба.

— Ты знаешь кто я? — удивилась я.

— Конечно же, знаю, — улыбнулся парень.

— И что ты об этом думаешь? — спросила я, боясь, что Фред разозлится из-за того, что я обманывала его всё это время.

— Мне неважно, какой у тебя цвет волос, — прошептал Фред прямо мне на ухо. Я прикрыла глаза и улыбнулась. А потом чей-то громкий крик вытолкнул меня из сна.

Я резко открыла глаза и поняла, что до сих пор лежу в том же положении. Часы показывали четыре утра, — когда я засыпала, было три. Я медленно поднялась, не предполагая, чем себя занять, ведь до подъема ещё часа три минимум, а если папа увидит, что я снова не сплю — быть беде. Я забилась в угол комнаты и медленно опустилась на пол, обхватив колени руками. Было такое чувство, что Фред рядом, но я не могу его увидеть — что-то скрывает его от меня. Я уткнулась лицом в колени и зажмурилась. Его образ снова был перед глазами, но я терпела — нужно привыкать к этому, привыкать, что его больше никогда не будет рядом. Надеюсь, папа прав и время действительно мне в этом поможет. Может быть, когда-нибудь я смогу жить дальше, с радостью вспоминая дни, проведённые вместе… Я сидела и думала, думала, думала, пока в комнату не ворвалась радостная Медди.

— Пора отправляться в Хогвартс! — воскликнула она, раздвигая шторы. Я медленно подняла голову. На часах было уже восемь, — и как я не заметила, что прошло столько времени? Медди уже поняла, что меня нет в кровати.

— Ты снова не спала! — она бессильно развела руками.

— Я не могу поехать в школу в таком виде, — я решила сменить тему.

— О, не переживай, сейчас крёстная фея Медди всё устроит, — улыбнулась тётушка, помогая мне подняться.

Мы спустились на кухню, и Медди, усадив меня на высокий стул, достала маленькую жестяную баночку и стала намазывать её содержимое на моё лицо.

— Что это? — поинтересовалась я, морщась от противного запаха.

— Прислали из Бразилии. Очень надежные люди, — ответила Медди и, оглядев меня, довольно улыбнулась: — Я знала, что это сработает.

— Что? — удивилась я. — Уже подействовало? Так быстро?

Я вскочила и подлетела к зеркалу.

— Мерлин всемогущий!

Впервые за долгое время я видела своё лицо — именно своё! которое не скрывала чья-то маска или уродливые рубцы. Наконец-то из зеркала на меня смотрела я, а не кто-то другой. Я широко улыбнулась.

— Медди, я даже не знаю, как тебя благодарить…

— Иди собирайся, — улыбнулась тётушка. — Не хватало ещё опоздать на поезд.

Я крепко обняла её и поспешила в свою комнату. Вещи уже были собраны, опять же, благодаря Медди. Я быстро расчесалась и надела новенький тёмно-синий сарафан, приготовленный с вечера. Оглядев комнату, в которой провела последний месяц, я спустилась вниз.

— О, Мишель, — тётя всплеснула руками, и на её глазах появились слезы. — Как же ты похожа на Мелиссу. Просто невероятно! Такая же красавица, как и мама.

Я слабо улыбнулась, бросив взгляд на одну из маминых фотографий, ту самую, где она тоже в синем.

— Ты прямо как маленький ангелочек, — умильно улыбалась тётушка, смахивая слезы. Медди подошла ко мне, поправила мои волосы и приколола к сарафану значок старосты школы. — Мама очень гордилась бы тобой.

— Спасибо, — тихо сказала я.

Медди ещё раз улыбнулась, после чего мы проверили вещи и отправились на вокзал.

* * *

Кингс-Кросс в этом году казался более оживлённым, чем когда-либо прежде, а особенно — скрытая от магглов платформа девять и три четверти. Мы с Медди немного не рассчитали и прибыли на сорок минут раньше, но, несмотря на раннее время, здесь было полно народу.

— Мишель, я положила тебе успокоительное, — тихо сказала Медди, после того, как помогла мне занести чемодан в свободное купе. — Принимай только в экстренных случаях — оно очень сильное.

— Хорошо, спасибо, — кивнула я. Мы спустились обратно на платформу. Медди тут же упорхнула искать свою школьную подругу, с которой договорилась здесь встретиться, а я осталась у вагона ждать непонятно чего.

Я переминалась с ноги на ногу, рассматривая окружающих, и заметила в толпе Джинни Уизли, она шла под руку с Гарри Поттером и счастливо улыбалась. Да… Время действительно лечит. Вот только одним нужны годы, а другим хватает и пары месяцев. Я отвела от них хмурый взгляд, и в этот момент на меня налетела непонятно откуда взявшаяся Ванда.

— Мишель! Как же я волновалась за тебя! — воскликнула она.

— Подожди! Ты подстриглась? — я отлепила подругу от себя и уставилась на её светлые, теперь короткие волосы, которые не доставали даже до плеч. — Зачем?

— Не знаю, захотелось, — Ванда пожала плечами. — Как ты? Я хотела тебя навестить, но твой папа не позволил.

— Уже всё хорошо, Ванда, — улыбнулась я, глядя в серые глаза подруги.

— Вот и отлично, — она одобрительно кивнула.

— Я заняла для нас купе, — я указала на вагон.

— Ты не против, если с нами будет ещё кое-кто? — осторожно спросила Ванда.

— Конечно нет, что за вопросы!

— Отлично, тогда я побегу найду Джареда, и сразу к тебе, — воскликнула Ванда и снова обняла меня: — Ох, как же я рада тебя видеть!

Ванда быстро скрылась в неизвестном направлении, и я снова осталась одна. Было тоскливо, и даже долгожданная встреча с подругой не облегчила душу. Я сделала несколько шагов в сторону и стала на солнце, подставляя бледное лицо тёплым осенним лучам. Мне снова показалось, что за мной кто-то наблюдает. Я огляделась, но на платформе было слишком много народу, чтобы определить, кто бы мог следить за мной. С трудом отогнав нахлынувшую тревогу, я снова повернулась к солнцу, но мой покой опять нарушили. Арчи с громким визгом спикировал прямо мне на голову.

— Арчи! — заверещала я, пытаясь снять птицу, но совёнок ещё сильнее вцепился когтями мне в волосы. — Пожалуйста, отпусти! Будь нормальной совой!

Арчи громко ухнул, но всё-таки отцепился и сел мне на плечо. Я отвязала от его лапки маленькую коробочку.

— Полетай тут пока, потом найдёшь меня в поезде, — сказала я, и совёнок мигом сорвался с места.

Посылка была от папы. Он извинялся, что не смог проводить меня в школу и прислал в подарок напоминалку — нужная вещь, а особенно сейчас, когда я стала слишком рассеянной, а обязанностей прибавилось.

— Привет, — за спиной прозвучал тихий голос, и я обернулась.

— Привет, Дэнис, — улыбнулась я младшему брату Колина. — Как ты? Как родители?

— Нормально, — печально вздохнул парнишка. — Мы тут перебирали вещи Колина, и… — Дэнис запнулся, но тут же продолжил: — Он собирал фотографии, хотел сделать что-то вроде подарочных альбомов для тебя и Ванды, — Дэнис протянул мне небольшой прямоугольный свёрток: — Здесь всё, с первого курса. И ещё: — парень достал из рюкзака фотокамеру. — Может, возьмёшь? Уверен, Колин был бы рад отдать её тебе.

— Дэнис, — выдохнула я, — я не могу. Это же его камера, — голос дрогнул, и на глаза навернулись слёзы. — Теперь она твоя. Она должна быть твоей.

— Наверное, ты права, — кивнул парень. Он смущённо переступил с ноги на ногу: — Пойду к родителям…

— Передавай им привет, — я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривой. Дэнис не спеша ушёл, а я осторожно достала первую фотографию. На ней были мы с Колином. Скорее всего, нас фотографировала Ванда. Мы смеялись и махали руками, а на заднем плане мелькал Фред, который в тот момент пробегал мимо и, заглянув в камеру, улыбнулся.

Мерлин, до чего же больно! Я быстро спрятала фотографии в карман и крепче сжала напоминалку, свободной рукой стерев слёзы. Как же так можно? Как можно в один день потерять всех и всё?! Я прижала руку к груди и с трудом, но всё же успокоилась. Как раз вовремя, потому что в этот момент вернулась Медди.

— Как хорошо, что ты не успела никуда сбежать, — улыбнулась тётушка. — Пошли, я познакомлю тебя с моей школьной подругой.

— Может, не стоит? — скривилась я, представляя, какие сейчас у меня красные глаза от слёз и недосыпания.

— Могу я хоть раз похвастаться своей племяшкой, такой умницей и красавицей! — проворковала Медди, подталкивая меня вперёд. — Не волнуйся, тебя никто не съест.

— Я и не волнуюсь, — буркнула я и ещё сильнее сжала напоминалку.

— Молли! — воскликнула Медди, когда мы подошли к нужному вагону. — Молли, познакомься, это Мишель, моя племянница.

— Привет, Мишель, — раньше матери приветствовала меня Джинни.

— Привет, и здравствуйте, миссис Уизли, — поздоровалась я.

Сердце снова заныло. До этого я видела Молли Уизли всего раз, на похоронах Фреда, и то издали. А теперь оказывается, что моя тётушка Медди училась вместе с ней в школе. Неподалеку Рон Уизли держал за руку Гермиону Грейнджер, которая почему-то тоже была с чемоданом. Вообще из всех Уизли, пожалуй, только Рон и выглядел не слишком весёлым, остальные просто-таки светились счастьем. Я была, мягко говоря, в некотором недоумении.

— Медди говорила, ты болела летом, — сочувственно сказала Молли и погладила меня по плечу.

— Да, подцепила Бразильскую лихорадку, но уже всё хорошо, — торопливо пояснила я и как можно бодрее улыбнулась.

— Это лето было тяжёлым для Мишель, но она справилась, — гордо сказала тетушка и, приобняв меня за плечи, притянула к себе. Я снова улыбнулась — удивительно, насколько просто притворяться, что всё хорошо.

— Мишель просто красавица, никак наглядеться не могу, — Молли одобрительно улыбнулась Медди. — Ещё и староста… Наверное, мальчишки толпами бегают, да?

Я смущённо опустила взгляд, предоставляя тётушке возможность ответить вместо меня.

— Мишель сейчас не до этого, — сказала Медди с плохо скрытой гордостью. — Ей предложили работу в Министерстве магии, сразу после окончания школы.

— О, поздравляю! — Молли снова погладила меня по плечу. — Сразу видно, целеустремленная девочка.

— Спасибо, — снова смутилась я.

— Не то что мои оболтусы, — саркастично сказала миссис Уизли. — Вбили себе в голову эту нелепую идею с вредилками… Хорошо хоть магазин стал приносить доход…

— Что? — переспросила я, чувствуя, как сердцу становится тесно в груди.

— Ты разве не знала, Мишель? — удивилась Медди. — Сыновья Молли открыли магазин Всевозможных Волшебных Вредилок.

— Я знаю, но… — воздух перестал поступать в лёгкие, и мне снова показалось, что за мной кто-то наблюдает.

— О! Да вот они, легки на помине! — обрадовалась Молли. — Мальчики, — позвала она, — идите-ка сюда, я вас кое с кем познакомлю!

Я перестала понимать, что происходит…

— Да ты, Мишель, наверняка видела их раньше в школе, — продолжала стрекотать миссис Уизли. — Это Джордж, — объявила она, ухватив за рукав одного из сыновей. — А вот это Фред…

…Всё живое на платформе девять и три четверти замерло, потому что следом за Джорджем, широко улыбаясь, к нам приближалась его точная копия с моим Арчи в руках.

Каждый день я искал

твой призрачный след.

Любви больше нет! Беги…

К. Меладзе, «Вопреки»

— Привет, — Фред глядел прямо на меня и улыбался, щурясь от яркого солнца. Он призрак? Ну конечно! Другого логического объяснения я не находила.

— Мишель, к тебе обращаются, — Медди легонько коснулась моего плеча.

Я ошалело посмотрела на тётю. Она кивком указала мне в сторону Фреда, но я продолжала стоять как истукан.

— Прости, она очень стеснительна, — Медди обворожительно улыбнулась и развела руками. Я снова посмотрела на Фреда и только сейчас поняла, что на платформе бурлит жизнь, что все вокруг о чём-то разговаривают, а я ничего не слышу.

— На самом деле мы уже давно знакомы, — сказал Джордж и лукаво улыбнулся.

— ?!! — это был немой вопрос, на самом деле я не издала ни звука.

— Ваша сова.

— Спасибо, что присмотрел, — Медди кивнула и забрала Арчи из рук Фреда.

Меня затрясло и бросило в жар: ладонь Медди не прошла сквозь тело Фреда. Он не призрак! Он настоящий! Но это невозможно! Я видела его гибель, была на его похоронах, смотрела на его погребение! Я оплакивала его! Как оказалось, что он жив? Как это возможно? Я же видела! Он умер! ОН УМЕР!

Вдруг тишину нарушил резкий звук, словно стекло звякнуло о камень. Я медленно опустила взгляд: напоминалка!

— НЕТ!

Крик прозвучал так оглушительно, что мне самой заложило уши. Я упала на колени рядом с подарком отца, который разбился на сотни мелких кусочков.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ!

По щекам ручьём текли слёзы. Трясущимися руками я начала собирать осколки.

— Мишель, боже мой, что стряслось? — прозвучал голос тётушки, но я не обратила на неё внимания.

Я продолжала хватать осколки, и они один за другим впивались в кожу. Боясь потерять хоть один, я с силой сжала кулак, и на платформу закапала моя кровь.

— Мишель, остановись! — Медди в ужасе бросилась ко мне.

— НЕ ТРОГАЙ! — завопила я, преградив Медди путь. — Я должна собрать! Я должна собрать… собрать осколки… — всхлипывая бормотала я.

Виски обожгла резкая боль. Я поморщилась: перед глазами, как когда-то, возник разрушенный Хогвартс и изуродованное тело Фреда. Он мёртв!

Медди бережно разжала мои пальцы и, обхватив меня за талию, куда-то повела. Из моей груди вырвался стон, и я, закрыв окровавленными ладонями лицо, разрыдалась. Разрыдалась, как никогда до этого. Жгучие слёзы выплеснулись наружу, и с ними выплёскивалась боль, словно это и был тот самый огонь, который всё это время выжигал мою душу. Она обуглилась и почернела. Теперь же она словно освобождалась из каменных тисков, они рушились, дробились на мелкие осколки, как папина…

— …напоминалка, — услышала я.

— Что?..

— Всего лишь напоминалка, — ласково шептала Медди, усаживая меня на скамейку.— Отец пришлёт новую.

— Нет… — всхлипнула я, пытаясь объяснить, что плачу не из-за подарка.

— Просто стекло, — продолжала уговаривать Меди, гладя меня по волосам, — обычное волшебное стекло.

— Вам нужна помощь? — спросил подошедший Фред. Его голос взорвал мой мозг, я громко всхлипнула, всё ещё заливаясь слезами, и снова спрятала лицо в окровавленных ладонях.

— Ей нужно чем-то перевязать руки, — тихо сказала Медди. Я услышала удаляющиеся шаги и снова повернулась к тётушке, уже почти не плача. Она достала платок и аккуратно стёрла с моего лица кровь и слёзы. Кожу защипало.

— Вот та-а-ак, — Медди улыбнулась, как мне показалась, несколько натянуто, и в глазах её мелькнула тревожная искорка. — Не шевелись, — мягко, но настойчиво сказала она. — А теперь…

Мы по-прежнему сидели на скамейке, и Медди кропотливо доставала стеклышко за стеклышком из моих ладоней. Я наблюдала за её работой и сама не заметила, как перестала плакать.

— Ну, — подмигнула мне Медди, — успокоилась?

— Угу, — кивнула я, и громко шмыгнула носом.

— Вот и молодец, так-то оно лучше, — Медди взяла волшебную палочку и наколдовала немного воды, чтобы промыть раны.

Я поморщилась от щиплющей боли, но через секунду забыла обо всём, потому что к нам вернулся Фред. Парень, покосившись на мои руки, протянул Медди упаковку с бинтами, и моя тётя вежливо поблагодарила его. Я же так и сидела с каменным лицом и смотрела прямо перед собой застывшим взглядом. Внутри бушевал ураган: с одной стороны, я готова была пуститься в пляс, прыгать, кричать на весь магический Лондон, что Фред жив, но, с другой стороны, здравомыслящая часть меня назидательно твердила о том, что я когда-то читала о перемещениях во времени, об изменившихся реальностях и событиях — не случившихся прежних или произошедших наново.

Это может обернуться катастрофой.

— Мишель, — позвала Медди, но я даже не шелохнулась. — Мишель!

— Что? — спросила я, продолжая отрешённо рассматривать кирпичную колонну.

— Скажи честно, тебе не полегчало? — с беспокойством спросила Медди. — Если состояние, что было летом, вернулось или усилилось, только скажи! В этом случае тебе лучше остаться дома.

Я перевела взгляд на один из вагонов, возле которого Молли Уизли прощалась с Джинни, а близнецы, как обычно, шутливо переругиваясь и пиная друг друга, грузили багаж сестры в поезд.

— Нет, Медди, — прошептала я. — Всё хорошо. Я еду в Хогвартс.

— Ты уверена? — тётушка с сомнением придерживала меня за локоть.

— Теперь да, — твёрдо сказала я и поднялась со скамьи.

Прозвучал свисток, оповещающий об отправке поезда. Торопливым шагом я дошла до своего вагона, на ходу обняла Медди и заскочила в поезд. Дверь за мной тут же захлопнулась. Я прилипла к ближайшему окну и смотрела на тётю, смотрела и улыбалась.

— Присматривай за папой, передай, что я велела завтракать по утрам и не забывать про обед, — сквозь смех сказала я.

— Не больно-то важничай, староста! — пошутила Медди, и я почувствовала, что она за меня уже спокойна.

Алый экспресс стал набирать скорость. Тётушка остановилась и теперь просто смотрела мне вслед. Я чуть-чуть высунулась в окно, но ветер тут же по-хулигански швырнул мне в лицо мои же волосы. Я привычно собрала в кулак растрепавшиеся кудряшки и увидела, что из окна следующего вагона выглядывают две девушки, так же как и я, придерживая руками свои шевелюры — одна рыжую, другая каштановую. Близнецы вместе с Роном и Гарри Поттером бежали следом. Рон и Гарри выглядели не слишком весёлыми, и Рона огорчал явно не отъезд сестры. Миссис Уизли успела шепнуть Медди, что они с Гермионой теперь встречаются. Забавно, столько лет дружить, а потом начать встречаться… Парни уже порядком отстали от разгоняющегося поезда, Гарри и Рон остановились, близнецы же продолжали бежать. Они беспорядочно размахивали руками и потешно подпрыгивали, что-то крича своей сестре.

* * *

Я пробивалась сквозь толпу на третьем этаже, пытаясь попасть в Большой зал, с твёрдым намерением, наконец, пообедать. В прошлом году магглорождённых в Хогвартс не приглашали, и школа казалась даже не полупустой, а какой-то, что ли… полумёртвой?.. Но в этом году, на мой взгляд, первокурсников было чересчур много, они толпились в коридорах, кишмя кишели в фойе, по вечерам галдели в общей гостиной… На Гриффиндор было распределено девятнадцать человек, и я не представляла, как там бедные старосты-пятикурсники с ними управляются.

— Сколько же вас развелось, — недовольно буркнула я, протискиваясь сквозь стайку возбуждённо гомонящих девочек. Так. Надоело. — НУ-КА ПРОПУСТИТЕ СТАРОСТУ! — в сердцах гаркнула я, да так громко, что, наверное, и на втором этаже было слышно. — Расступитесь!

Несколько ребятишек испугано посмотрели на меня снизу вверх и мигом отскочили в сторону. Их товарищи сделали то же самое. Вырвавшись наконец из ловушки первокурсников, я вдохнула полной грудью и в этот момент поняла, что нахожусь рядом с той самой комнатой, где летом переместилась во времени. Я осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь: аудитория была пуста.

— Вот и отлично, — вздохнула я и направилась в сторону Большого зала. Но, как потом оказалось, поесть мне сегодня было не суждено.

— Мишель, — окликнула меня Гермиона Грейнджер, как только я вошла в холл. Гермиона была одной из немногих, кто решил окончить седьмой курс. — Макгонагалл ждёт тебя в своём кабинете.

— Хорошо, спасибо, — вежливо сказала я, после чего досадливо поморщилась, развернулась и нехотя побрела к директору, не понимая, что могло случиться за полдня.

Снова с трудом пробившись через толпу первокурсников, я добралась до горгульи, которая охраняла вход в святая святых. И только сейчас я поняла, что не знаю, как попасть в кабинет Макгонагалл. Я понимала, что нужен какой-то пароль, но какой?..

— Э-э-э… Можно войти? — ни на что особо не надеясь, робко спросила я. К моему огромному удивлению статуя подвинулась, освобождая мне путь к небольшой винтовой лестнице. Быстро преодолев её, я легонько постучала в старую дубовую дверь.

— Войдите, — донёсся приглушенный голос.

— Профессор Макгонагалл, вы хотели меня видеть? — я не спеша прошла через весь кабинет и остановилась у её стола.

— Присаживайтесь, мисс Освальд, — кивнула директор.

Я удобно расположилась на стуле и выжидающе посмотрела на Макгонагалл.

— Как ваше самочувствие? — отложив в сторону белоснежное перо, спросила она.

— Всё хорошо, — я улыбнулась, потому что это действительно было так.

— Я рада, что вы выздоровели, — директор благосклонно улыбнулась.

Я не понимала, к чему клонит Макгонагалл, ведь пригласила она меня явно не о здоровье справиться.

— Спасибо, — кивнула я, и в кабинете повисла напряжённая тишина.

Макгонагалл внимательно посмотрела на меня и продолжила:

— Профессор Снейп оставил кое-что для вас, — она медленно выдвинула ящик стола, достала небольшой конверт и протянула мне. — Вот. Мы нашли это в его вещах несколько недель назад.

На желтоватом пергаменте было выведено «Для Мишель Освальд». Я аккуратно распечатала конверт: внутри была лишь маггловская почтовая открытка с изображением лани. На обороте, где обычно магглы указывают адрес, мелким почерком было написано: «Ты это заслужила». Я повертела карточку в руках, не понимая смысла данных слов. Заслужила что?

— И… это всё? — удивилась я. — Больше не было никакой записки или ещё чего-то?

— Нет, только этот конверт, — подтвердила директор.

— Хорошо, спасибо, профессор.

Я вышла и побрела в сторону подземелий, где у меня был следующий урок. Что хотел сказать Снейп этой фразой? Что я заслужила? Его помощь? Чем именно? Голова начинала болеть, и я решила оставить эту загадку на потом.

Сдвоенный урок по зельеваренью прошёл очень оживлённо. Меня, как и Гермиону, раздражала излишняя возбужденность девочек из-за приворотного зелья. Слизнорт, широко улыбаясь, похвалил мой любовный напиток и присудил за него десять баллов. В приподнятом настроении я пошла ужинать, после чего у меня было назначено вечернее патрулирование коридоров четвёртого этажа.

Жизнь в замке бурлила, словно горная река, и я с радостью ощутила себя её частью. Мне больше не снились сны. Никакие.

Моя кровать была напротив койки Джинни. На свою прикроватную тумбочку она поставила несколько семейных фотографий, на одной из них близнецы корчили уморительные гримасы, и просыпалась я, глядя на весёлое лицо Фреда. Даже уроки не были в тягость: сказалось то, что большую часть учебного материала я успела пройти в прошлом. Правда, я уже успела пожалеть, что сожгла все свои доклады и эссе, нужно было прихватить их с собой, тогда я сейчас вообще не заморачивалась бы с домашними заданиями. В свободное время, которого у меня теперь было ну очень много, я оформляла свой альбом, вклеивая туда фотографии, которые отдал мне Дэнис.

С курсовой по травологии мне тоже повезло: в этом году нам снова предстояло выращивать бобы-трусишки. Ванда работала в паре со своим парнем Джаредом, и я решила, что справлюсь с курсовой одна. Мои бобы проклюнулись уже к третьему занятию. Пока однокурсники разбирались, где допустили ошибку и почему у них ничегошеньки не выросло, я наблюдала за набирающими силы нежными росточками. Горшок с моим проектом был таким же как когда-то, и всё же чего-то не хватало.

— Точно! — прошептала я.

Я поднялась, быстро отыскала оранжевый мелок и вернулась к столу. Внимательно оглядев растение и пораскинув мозгами, я огромными яркими буквами написала прямо на глиняной поверхности горшка: КЛАРА.

— Что это? — удивилась Ванда.

— Имя моего цветка, — объяснила я, вытирая руки.

— Но цветам не дают имён, — усмехнулась подруга.

— Ещё как дают, — улыбнулась я, представляя, какую ахинею сейчас нёс бы Фред, отстаивая свою позицию.

Фред. Все мысли были только о нём. Мне даже стало безразлично, как он спасся — реальность не разрушилась, и слава богу. Не то чтобы это меня вообще не заботило, поначалу я даже пыталась найти ответ в библиотеке, но никак не могла сосредоточиться. Из-за всей этой ситуации я словно раздвоилась. Одна половина, которую я старалась заглушить, прыгала от радости как неугомонная. Она готова была сию же секунду сорваться с места и помчаться к Фреду, чтобы всё ему рассказать. И вечно рисовала в своём сознании красочные сцены, как Фред, признав во мне Мелиссу, бросается к моим ногам. Дальше отрывисто мелькали кольца, белая вуаль и дорожка, усыпанная розовыми лепестками. Другая, более здравомыслящая половина, старалась отогнать эти безрассудные мысли и призывала не совершать глупостей, и с ней я была полностью согласна. Эта половина заставляла подходить к данной проблеме с точки зрения здравого смысла, а не Великого Чувства. Она предупреждала, что Фред может не то что не поверить, но даже не захотеть слушать меня. Что сложившаяся ситуация крайне сложна и выполнение моих планов потребует больше времени, что правда может повергнуть Фреда в смятение… Тем более, мало ли что произошло за два года, это ведь только для меня перемещение пролетело как один миг.

В общем, эти две половины меня беспрестанно воевали друг с другом, пытаясь перетянуть одеяло каждая на свою сторону. Я долго думала, но потом, сама от себя того не ожидая, решила пустить всё на волю случая: если провидению нужно, чтобы Фред узнал правду именно сейчас, пусть подаст знак, в противном случае я буду ждать окончания школы.

Каково же было моё удивление, когда через пару дней я обнаружила, что знак всё это время был у меня перед носом, но я, витая в облаках, ничего не замечала.

Это случилось в середине октября, за день до первой вылазки в Хогсмид. Мы с друзьями не спеша завтракали, когда, как обычно, в Большой зал влетели совы с почтой. Одна из них уронила перед Гермионой «Пророк». Девушка бегло просмотрела его и отложила в сторону.

— Ничего интересного? — вяло спросила Джинни.

— Всё как обычно, — в тон ей ответила Грейнджер, намазывая булочку маслом.

Я как раз сделала глоток сока, когда мой взгляд зацепился за отброшенную газету и я заметила до боли знакомый рисунок. Чуть не поперхнувшись, я ухватила «Пророк». В колонке «Розыск пропавших» наряду с другими была и я в образе Мелиссы Освин — мой портрет, когда-то нарисованный Фредом. Неужели он ищет меня?

— О! Я её помню, — заглянув в газету, задумчиво сказала Ванда. — Мы были на четвёртом…

— Точно! — воскликнула Джинни, потянув «Пророк» к себе. — Пассия Фреда. Как же её… Матильда… Мелинда…

— Мелисса, — поправила я, и все удивлённо уставились на меня. — Что?! — я вскинула брови и ткнула пальцем в подпись под портретом: — Тут написано: Мелисса Освин.

— Да-а-а, — просияла Ванда. — Теперь я точно её вспомнила! Её же звали так же, как твою маму, Мишель.

— Ого! Ну и совпадение! — изумилась Гермиона.

— Ничего особенного, достаточно распространённое имя, — я пожала плечами и, чтобы скрыть волнение, потянулась за пончиком.

— А кто-нибудь знает, куда она делась? Мелисса, — спросила Джинни и нахмурилась. — Фред тогда ходил как в воду опущенный. Я даже не думала, что он способен так привязаться к девчонке.

— Вроде перевелась в Американскую академию волшебства, — задумчиво произнесла Гермиона. — Я помню, кто-то говорил… А объявление постоянно печатают. Всё лето. Может, именно Фред её и ищет? — предположила она. — Тогда «Пророк» здорово на нём нажился.

Внутри у меня что-то дрогнуло, и по телу разлилось приятное тепло. Фред ищет меня! Он любит и ищет меня!

— …Но из Хогвартса они, конечно, эффектно исчезли, — продолжала вещать Гермиона. — Что близнецы, что Мелисса эта. Она словно растворилась, будто её и не было, а уж близнецы, так те вообще… — Грейнджер живописно повращала глазами и наконец впилась зубами в добросовестно промасленную булочку.

— Ну, Фред-то с Джорджем не без помощи кой-кого, — добавила Ванда и три девушки лукаво посмотрели на меня.

— Чего? — опешила я.

— Вот только не прикидывайся невинной овечкой, — улыбнулась Джинни и хитро мне подмигнула. — Уж я-то знаю.

— Что бы там у вас с близнецами ни происходило, — поддержала подругу Гермиона, — теперь уже можно об этом рассказать.

— Девочки, вы о чём? — я откровенно недоумевала.

— Да ладно тебе, Мишель, — простонала Ванда. — Почти весь Гриффиндор знает, что именно ты помогла близнецам сбежать из Хогвартса.

— Да вы что! — воскликнула я так громко, что на нас начали оборачиваться с соседних столов. — Да я с ними познакомилась только на платформе!

— Ты что, серьёзно? — удивилась Джинни. — Ты ничего не помнишь?

— А на что это ещё похоже? — с раздражением прошипела я.

— Но как же так, — зашептала Ванда, — припомни: мы с тобой и Колином сидели в гостиной, к тебе подошли Фред с Джорджем, о чём-то спросили, ты их перебила на полуслове, и вы втроём куда-то убежали. А потом всю неделю шушукались по углам, пока близнецы не покинули школу.

Мне показалось, что моя челюсть только что упала прямо на каменный пол. Как я могла забыть такое значимое событие?! Тут же вспомнились слова Джорджа: «На самом деле мы уже давно знакомы». Так вот о чём он говорил! Я пыталась нашарить в своей памяти хоть какие-то ниточки, но период от исчезновения Мелиссы до летних каникул шёл какими-то обрывками. Видимо, я всё же перестаралась с заклинанием внушения в дневнике, из-за чего и пострадала моя память.

Поняв, что я действительно ничего не помню о тех событиях, девочки отстали от меня, и я смогла наконец-то нормально позавтракать. Весь день я была как на иголках. Я понимала, что вот он — знак! Но чем больше я об этом думала, тем сильнее сомневалась. Поэтому к вечеру запуталась окончательно.

— Ванда, — я тихо окликнула подругу, которая сидела в соседнем кресле. — Можно у тебя кое-что спросить? А точнее, посоветоваться…

— Что-то случилось? — девушка придвинулась чуть ближе и с интересом посмотрела на меня.

— Можно и так сказать, — я выдохнула, собираясь с мыслями. — В общем, летом я кое с кем познакомилась… С парнем… И мы, ну-у-у…

— Вы начали встречаться, — помогла мне подруга, и в этот миг её глаза округлились. — У тебя есть парень?! И ты до сих пор молчала?

— Тише ты, — шикнула я, заметив, что несколько человек в гостиной на нас обернулись.

— Поверить не могу, у Мишель появился парень! Наконец-то! — с восторгом шептала Ванда. — Только вот… Стоп! Когда ты успела? — подруга подозрительно посмотрела на меня. — Ты всё лето проболела! Твой папа даже меня к тебе не пускал!

— Ну-у-у, я не все каникулы провалялась в постели, — смущённо отговорилась я.

— Кто он? — требовательно спросила гриффиндорка, и её серые глазки загорелись азартом. — Я немедленно хочу знать его имя! Он иностранец? Богатый? У вас всё серьёзно?

— Подожди, я не об этом хотела поговорить…

— А о чём? — удивилась девушка. — Что может быть важнее этого? Только… Он что, сделал тебе предложение?! — в этот раз Ванда даже на ноги вскочила от восторга.

— Да, нет же! Сядь! — я потянула гриффиндорку за полу жакета, пока она не привлекла к нам ещё больше внимания. — Никто не делал мне предложение, и… нет у меня парня!

— Как? — расстроилась подруга. — Но ты ведь сказала…

— Это ты сказала, — мои губы растянулись в улыбке. — Я же всего лишь заикнулась о том, что с кем-то познакомилась.

— Ладно, ладно, что там у тебя, — Ванду, кажется, опечалил тот факт, что я не выхожу в срочном порядке за миллионера из знатного швейцарского рода, — выкладывай, — она подперла голову кулачком.

— В общем, когда я с ним познакомилась, я… как бы это лучше объяснить… Представилась другим человеком, — проговорила я, с трудом подбирая слова.

— И зачем ты это сделала? — брови Ванды удивлённо взметнулись вверх.

— Испугалась, наверное, — прошептала я. — И… У меня не только имя было другое, но и внешность.

— Ничего не понимаю, — изумилась Ванда. — Зачем это тебе понадобилось? Да от тебя парни глаз отвести не могут!

— Неважно, — отмахнулась я. — И дальше ты угадала — мы встречались, но потом я… э-э-э… заболела, и мы потеряли связь.

— И в чём проблема? — Ванда снова подняла брови. — Встреться с ним, и всё.

— В этом-то и загвоздка, — я досадливо поморщилась. — Он ведь не знает, что встречался со мной.

— Да-а-а, — протянула Ванда, — накрутила ты мелодрам, подруга. Покруче женских романов будет.

— Ну так что? — неуверенно спросила я. — Думаешь, мне стоит пойти к нему и всё рассказать?

— Думаю, да, — сказала Ванда. — Если он тебя любит — поймёт, а если нет… — она улыбнулась: — А вот второе «если» мы, пожалуй, отбросим. Всё будет хорошо, Мишель. Он увидит, какая перед ним красавица, и обомлеет.

— Ага, — я саркастично хмыкнула, — и тут же падёт штабелем к моим кроссовкам.

Ванда сжала мою руку в знак поддержки и снова увязла в истории магии, которую она — да, понимаю, это на уровне фантастики — любила вопреки нудным лекциям профессора Бинса. Она читает этот долбаный учебник с таким энтузиазмом, словно это сказки барда Бидля!

Всю ночь я ворочалась и не могла сомкнуть глаз. Воображение проигрывало всевозможные варианты развития событий, но ни один из них меня не устраивал. Встала я измождённой, кое-как привела себя в порядок, бросила в сумку «Дневник неизвестной» и вышла вслед за Вандой. Я всё ещё боялась оставлять дневник без присмотра из-за того, что он мог попасть не в те руки. Приходилось каждый день таскать его с собой.

Возле школьных ворот нас уже ждал Джаред, с которым у Ванды сегодня было первое официальное свидание. Они провели меня до деревни и отправились по своим делам.

Крепко сжимая ручку сумки, я зашла в «Три метлы». Но вместо того, чтобы сделать заказ, тут же помчалась в туалет и заперла дверь.

— Я решила, — сама себя успокаивала я, глядя на отражение в зеркале. — Я обещала, — я с силой сжала раковину и зажмурилась. — Если не сейчас, то никогда, — дрожащими руками достав из кармана волшебную палочку, я медленно направила её на своё лицо. — Орландо!

Я зажмурилась, чувствуя, как стремительно растут мои волосы, и ещё крепче сжала в руках палочку. Когда же я открыла глаза, в зеркале отражалась Мелисса Освин с неопрятной прической и худым, бледным лицом.

— Ну всё, теперь назад дороги нет, — выдохнула я.

— Эй! Вы там уснули, что ли? — кто-то резко постучал в дверь.

Я схватила сумку и покинула уборную. Пока я пробиралась через заполненный посетителями зал, мне казалось, что все до единого смотрят на меня. Я чувствовала себя преступницей. По улице я шла понурив голову и стараясь ни на кого не смотреть. Я снова вцепилась в свою сумку, словно в спасательный круг, и чувствовала, как с каждым шагом колени подгибаются всё сильнее. Мне было страшно.

В лавке Всевозможных Волшебных Вредилок уже набилась приличная толпа, поэтому к кассе я протискивалась, наверное, дольше, чем шла до самогó магазина. Я дождалась, пока два мальчика разберутся, что именно они хотят купить из той кучи товара, которую притащили на кассу, — по-видимому, на всё у них не хватало денег, — и подошла к кассирше, хорошенькой блондинке.

— Мне нужно увидеть владельца магазина, мистера Фреда Уизли, — запинаясь на каждом слове пролепетала я.

— Его нет, — коротко обронила блондинка.

— Когда он будет?

— Приёмные дни — среда и пятница, — девушка растянула губы в отработанной улыбке.

— Но в среду меня здесь уже не будет, — я решила не отступать, потому что была уверена: в другой раз я уже не отважусь на такой визит. — Мне нужно его увидеть, — я упрямо сжала губы и упёрлась взглядом в кассовый аппарат.

— Я же сказала, его не будет до среды, — кассирша продолжала улыбаться, но взгляд её стал колючим. — Не задерживайте очередь, мисс.

Я прищурилась. Ну что же, я хотела по-хорошему. Я напялила такую же дежурную улыбку и процедила сквозь зубы:

— Проблем захотела?

— Чего? — опешила кассирша.

— Знаешь деревню под название Долина? — ляпнула я первое, что пришло на ум.

— Допустим, — блондинка сложила руки на груди.

— Так вот: там живет девушка, а точнее, она лежит при смерти, — продолжала я и, судя по поведению кассирши, достаточно убедительно: улыбка окончательно сползла с её лица, руки вернулись к кассовому аппарату. — Так вот: поступила информация, что она пострадала из-за одного из изобретений Уизли, — заливала я, а блондинка уже нервно барабанила пальцами по прилавку. — Я веду это расследование, и если сейчас же ты не свяжешься со своим начальником, завтра эта новость будет на первой полосе «Пророка»!

Девушка с испугом посмотрела на меня. Я прямо чувствовала, как улетучивается её самоуверенность.

— П-пройдёмте, — сдалась она, указывая мне на служебное помещение.

Я хмыкнула и пошла следом за ней. Блондинка провела меня на второй этаж прямо в кабинет близнецов.

— Пожалуйста, присаживайтесь, а я пока свяжусь с мистером Уизли, — вежливо сказала девушка и прикрыла за собой дверь.

Я села в кресло у стола и оглядела кабинет. Он был заставлен разной величины стеллажами, на полках вперемешку валялись бумаги и недоделанные изобретения. Этот кабинет очень сильно напоминал нашу лабораторию в Выручай-комнате. На подоконнике стоял приёмник, который был включен. Играла быстрая ритмичная песня, хотя, на мой взгляд, слова не совсем соответствовали мелодии. Парень пел любимой о том, что стоит попробовать начать заново ради всего, что они пережили. Песня отвлекала от тревожных мыслей, и я стала вслушиваться в слова.

Так трудно отпустить,

И я всё ещё слышу звук

Твоего голоса, поющего у меня в голове.

Я не могу сдаться,

Потому что верёвка медленно распускается,

Но вишу на волоске.

Это продолжается слишком долго,

И вот оно.

И снова слова случайной песни как никогда точно описывали всё, что происходит сейчас в моей жизни.

Так взгляни в мои глаза в последний раз,

Чтобы мы никогда не забыли

Путь, который мы прошли.

Когда мы оживали в момент наших встреч —

За это всё ещё стоит бороться,

Всё ещё стоит бороться.

Вот я и борюсь, и надеюсь, что Фред думает также. А парень в приёмнике тем временем продолжал:

Стакан, который наполовину пуст

Не смоет ошибок,

Он только одурманит.

Стоит защищать

Крошечный проблеск того,

Что сделает нас лучше.

Это продолжается слишком долго,

И вот оно.

Я оставила сумку в кресле и подошла к окну, чтобы лучше слышать песню. На улице веселились ребятишки, только что вышедшие из лавки вредилок.

Так взгляни в мои глаза в последний раз,

Чтобы мы никогда не забыли

Путь, который мы прошли.

Когда мы оживали в момент наших встреч —

За это всё ещё стоит бороться!

За любовь, которая хочет жить!

Я дам тебе всё, что я должен дать.

Так давай попробуем в последний раз,

Чтобы мы никогда не забыли —

За это всё ещё стоит бороться,

Всё ещё стоит бороться.

Теперь, когда мы знаем кто мы.

Теперь, когда мы, наконец, зашли так далеко —

Я готов к ещё одному шраму,

Потому что за это всё ещё стоит бороться.⁽¹⁾

А готова ли я к ещё одному шраму? Готова ли я к тому, что Фред может меня оттолкнуть? Всё это время я жила словно в какой-то розовой сказке, где всё в кружевах и шоколаде. Но ведь на самом деле так не бывает, и я знаю это по собственному опыту. Я позволила напрасным надеждам себя одурманить. О, Мерлин! И зачем только я сюда пришла! Если Фред мне не поверит — это убьёт меня! Не лучше ли сбежать, пока он не явился.

Я резко отвернулась от окна и замерла, словно поражённая заклинанием — возле выхода стоял Фред. В его глазах застыла непонятная мне боль.

— Ты ведь сказала, что мы никогда не увидимся, — прошептал он.

— А ты обещал не искать меня…

…Я никогда раньше не видела Фреда таким взрослым. Тогда, два года назад, мы были ровесниками, на вокзале я видела его сквозь пелену слёз, урывками, теперь же… Мне по-прежнему семнадцать, а Фред… Он больше не выглядел как семнадцатилетний мальчишка. Передо мной стоял молодой мужчина. Парень стал гораздо шире в плечах, а его руки налились силой. Верхняя пуговица на рубашке была небрежно расстегнута. Его рот был чуть приоткрыт, и я снова захотела попробовать на вкус губы Фреда, опять ощутить его тёплые ладони на своей спине. С трудом я поборола желание броситься к Фреду, прижать его к себе и никогда не отпускать. Нельзя. Пока нельзя.

— Ты выглядишь совсем как тогда, — тихо сказал Фред, подходя ближе.

— Я вернулась всего пару месяцев назад, — пояснила я.

— Почему не пришла раньше?

— Были некоторые трудности.

Мы смотрели друг на друга практически не моргая. Я напрочь забыла всё, что собиралась сказать, и представления не имела, что делать дальше.

— Мелисса, — Фред решился и сделал несколько шагов ко мне.

— Я не Мелисса, — вырвалось у меня, и парень тут же замер. — Я ведь уже говорила, это не моё имя.

— А я говорил, что мне всё равно, — перебил меня Фред.

— Нет! Ты должен узнать, — упрямо сказала я и сжала руки в кулаки. — Я так больше не могу! Не могу снова притворяться! Не могу и не хочу.

Я достала волшебную палочку и направила её на себя.

— Что ты делаешь?! — Фред ринулся вперёд, но я жестом остановила его.

— Пришло время узнать, кто я такая.

Я взмахнула волшебной палочкой, и сняла с себя чары.

— Ну вот, — я кисло улыбнулась. — Привет, Фред.

Глаза парня метались от моего лица к спрятанной в кармане палочке. Повисла напряжённая тишина. Стены давили на меня, казалось, комната сужается. Всё внутри дрожало, словно я ждала приговора. Хотя, в какой-то мере так и было.

Фред всё так же стоял, словно прирос к месту и с сомнением смотрел на меня. И с каждой секундой его взгляд становился всё холоднее.

— Нет, — отчеканил он, и я почувствовала первый удар. — Ты нарочно выдаёшь себя за Мелиссу! — второй удар. — Ты же Эль, та больная дочь контрабандиста Освальда.

— Эль?.. — прошептала я.

Лучше бы меня действительно ударили. Слова Фреда гудели в ушах. Мне показалось, парень вырвал моё больное сердце прямо из груди и разбил его о каменный пол на тысячи осколков. Для него я лишь дочь Освальда, лишь больная дочь контрабандиста… Какая же я дура!

— Кто-то из взрослых знает, что ты здесь? — учтиво спросил Фред. — Нужно сообщить Макгонагалл, чтобы тебя забрали.

Он уже шарил по столу в поисках пера и пергамента. А я в растерянности продолжала стоять на месте.

— Я — это она… Мелисса… — тихо сказала я. — Ты смотришь на меня, но ты… не видишь меня.

Фред поднял на меня беспокойный взгляд, но тут же отвернулся.

— Мерлин, что же я наделала, — схватившись за голову, шептала я словно сумасшедшая. — Зачем? Ну зачем? Глупая Мишель. Какая же ты глупая… Идиотка…

— Фред, ну ты долго ещё? — в кабинет без стука влетела… Анджелина Джонсон! В глаза бросилось нарядное платье и алые маки в тёмных волосах. Она скользнула по мне мимолётным любопытным взглядом и снова обратилась к Фреду: — Уже все собрались, ждут только нас.

— Подождут, — не слишком любезно буркнул Фред.

— Но это же обручение! — возмутилась Анджелина.

Я посмотрела сначала на неё, а потом на Фреда. Насколько мне известно, обручение невозможно лишь без жениха и невесты…

Как я так стремительно сорвалась с места и вылетела из этого треклятого магазина, я сама не поняла. В глазах стояли слёзы, а в ушах до сих пор отдавалось эхо унизительных слов Фреда: «дочь контрабандиста». Я для него всего лишь поставщик товара! И даже Мелисса для него никогда ничего не значила, раз он связался с Анджелиной. С Анджелиной! Которая чуть не убила Мелиссу! Значит, все его слова, все признания в любви были ложью! Наверное, стоило прислушаться к болтовне девочек в дамской комнате, тогда бы ничего этого не случилось и мне не было бы так больно! Я же до последнего не верила тому, что говорили в школе, не позволяла досужим сплетням испортить моё мнение о Фреде. Но теперь мне больше ничего не остаётся, кроме как бежать: как когда-то я убегала от смерти Фреда, вот только теперь я бегу от него самого и от боли, которую он мне причинил.

Я не поняла, как добралась до замка. Влетев в спальню, я забилась в угол, обхватила колени руками и заплакала, оставаясь наедине со своей болью.

* * *

В комнате резко стало светло. Я подняла голову и увидела, что девочки уже вернулись из Хогсмида.

— Нужно будет отправить ему сову, — весело прощебетала Джинни.

— Я вложу открытку с голубками и толстыми ангелочками, — засмеялась Гермиона, подходя к своей тумбочке, возле которой, свернувшись калачиком, сидела я. — Мерлин, Мишель! Ты меня напугала!

Я подняла глаза, и девушка отступила на пару шагов. Наверное, я выглядела как ходячий кошмар, вернее, кошмар сидячий, загнанный в угол.

— Мишель? — беспокойно позвала Ванда. — Мишель! — подруга подлетела ко мне и опустилась на колени. — О, Мерлин, что случилось?!

— Он не поверил, — простонала я, и из глаз снова потекли слёзы.

— Что? — не поняла девушка.

— Он мне не поверил, — повторила я.

— Ох, — выдохнула Ванда и обняла меня. — Ты только держись. Всё будет хорошо.

Я начала громко всхлипывать и уткнулась в плечо Ванды, заливая её новую блузку своими слезами.

* * *

Я проснулась слишком рано. Только-только начало светать и девочки всё ещё досматривали свои волшебные сны.

В голове до сих пор эхом отдавались последние слова Фреда и то, как холодно он посмотрел на меня. А ведь когда-то в его глазах было столько любви, столько нежности и тепла… Правда, тогда он смотрел не на меня, а на Мелиссу. На эту чёртову Мелиссу, которая навсегда разлучила нас! Это всё она виновата! Из-за неё Фред не замечал меня! Меня настоящую! «Хороша — дальше некуда», я вспомнила слова Ванды и горько усмехнулась.

Кем бы я ни стала, для Фреда я всего лишь больная девочка, которая просто учится с его сестрой. Я перевела взгляд на Джинни, она мирно посапывала в своей кровати. На её тумбочке по-прежнему были семейные фотографии, на одной из которых кривлялись близнецы. Вдруг, буквально на миг, улыбка сошла с лица Фреда, и я столкнулась с тем самым взглядом… Лишь на миг… И вновь его физиономия засияла, а потом вытянулась в какой-то немыслимой гримасе. Я застонала и отвернулась. Больше он никогда на меня так не посмотрит… Никогда!

Я так и просидела, практически не шевелясь, пока не проснулись остальные. Ванда весело поприветствовала меня, но я успела заметить в её глазах тень беспокойства. Подруга о чём-то щебетала, я послушно кивала, периодически повторяя «угу», как дрессированная сова. В конце концов Ванда сдалась. Она за руку отвела меня в Большой зал и заставила поесть, я даже не поняла, что ела. Я словно стала какой-то пустой: внутри больше ничего не было, но там всё равно что-то болело.

На сдвоенном уроке по зельям профессор Слизнорт устроил нам пробный тест: мы должны были приготовить Напиток Живой Смерти без помощи учебника. Я сосредоточенно возилась над своим котлом, не обращая ни на кого внимания. А в голове по-прежнему был только Фред и навязчивая мысль, что сегодняшнее задание это очередной знак.

— О, мисс Освальд, ваша работа, как всегда, безупречна, — похвалил меня Слизнорт, и прежде чем осушить мой котёл, профессор отвлёкся на когтевранца, который по неосторожности опрокинул несколько колб с полки. Воспользовавшись моментом, я быстро отлила немного зелья в маленький пузырёк и спрятала в карман.

На обед я не пошла, перед этим еле-еле отвязавшись от Ванды. Я знала, что в гостиной в ближайшие полчаса никого не будет, поэтому решила, что для задуманного мною это самое подходящее место. Я сняла мантию и, аккуратно свернув, положила её на кресло, а сама села на диван.

Я крутила в пальцах пузырёк с Напитком Живой Смерти. Достаточно всего одной капли, чтобы навсегда покинуть этот кошмар, но я выпью его целиком. Я столько раз убегала от смерти, столько раз меня кто-то спасал. Я уже получила достаточно намёков, что мне пора расстаться с этим миром. И я сделаю это, потому что жить так больше не могу. Не могу и не хочу. Я устала.

Медленно вынув пробку, я замерла и посмотрела на зелье, которое должно окончательно поставить точку. Руки тряслись, и я крепче сжала пузырёк. Удивительно, — на лице появилась лёгкая улыбка, — всё снова сводится к зелью.

Я выдохнула, и медленно поднесла флакон к губам.

— НЕ СМЕЙ!!! — резкий окрик, толчок в спину…

Ванда резко выбила из моих рук пузырёк. Тот грохнулся на пол и разбился, а зелье проело в ковре дыру.

— Ты с ума сошла! — девушка трясла меня за плечи. — Зачем! Ну зачем, Мишель!

— Я не могу жить без него, — всхлипнула я. Меня начало трясти, и, словно выйдя из транса, я только сейчас поняла, что чуть не натворила. Из глаз полились горячие слезы, а в душе снова закровоточили старые раны.

— Это не конец света, — шептала Ванда, обнимая меня. — Этот идиот тебя не достоин, слышишь! Он не стоит ни одной твоей слезинки! Ох, повезло же ему, что я не знаю его имени! Я бы его голыми руками задушила!

— Я не могу без него, — простонала я.

— Сможешь, — твёрдо сказала подруга. — Он ещё пожалеет, что бросил тебя. Он обо всём пожалеет.

Ванда гладила меня по волосам и пыталась успокоить. А я разрыдалась еще сильнее, потому что перед глазами проносились наши с Фредом дни, которые теперь не вернутся никогда.

* * *

Шёл мелкий моросящий дождь. Я шагала по Косому переулку, с трудом пробираясь сквозь плотную толпу прохожих. Все были в чёрном и больше напоминали дементоров, но я не обращала на них внимания. Вдруг где-то впереди промелькнула знакомая рыжая макушка.

— Фред! — позвала я, но он не услышал. — Фред, постой!

Я расталкивала людей, пытаясь догнать парня. Бежала вперёд так быстро, как только могла, натыкаясь на прохожих. Я должна догнать Фреда, догнать во что бы то ни стало. Растолкав остатки толпы, я вылетела на небольшую площадь. В этот момент к Фреду подошла девушка, взяла его за руку и увела прочь. Но это была не Анджелина, присутствие которой я ещё могла бы вытерпеть, это была Мелисса Освин. Моя маска. Моя тень.

Я закричала и проснулась. Ко мне, почти скатившись с кровати, тут же подлетела Ванда.

— Что случилось? — с тревогой спросила она. — Ты кричала.

— Кошмар приснился, — прошептала я, смахнув слёзы с глаз.

— Пойдём, — подруга потянула меня в ванную.

— Вас ждать? — поинтересовалась Гермиона, они с Джинни уже собрались.

— Нет, мы догоним, — отмахнулась Ванда, и закрыла за нами дверь.

Я уселась на край ванны и вздохнула.

— Что происходит? — скрестив руки на груди, спросила подруга.

— Ты знаешь, — тихо сказала я.

— Ты снова за своё? — ледяным тоном спросила она. — Мишель, я всё расскажу твоему отцу! Это не шутки!

— Ты о чём? — я недоумевая посмотрела на Ванду.

— Вот, — она бросила мне флакончик с таблетками, которыми снабдила меня Медди. — Нашла у тебя в тумбочке. Что это?

— Не волнуйся, это успокоительное, — объяснила я. — Медди специально положила, оно помогает от кошмаров.

Ванда хмыкнула, и на её лице появилось выражение «так я тебе и поверила».

— Можешь написать Медди и убедиться, — устало вздохнула я.

— Ладно, — сдалась подруга и села рядом со мной, — тогда у меня другой вопрос: сколько ты будешь страдать из-за этого мерзавца?

— Ванда, я…

— Мишель, ты кричала во сне! — воскликнула подруга. — Из-за него ты страдаешь! А я не могу больше смотреть, как ты мучаешься!

— И что ты предлагаешь? — хмыкнула я.

— Есть два варианта, — самодовольно сказала девушка. — Первый: ты говоришь мне кто он, и я его убиваю, перед этим подвергнув средневековым пыткам. В истории магии, между прочим, неплохо отражено. После чего я буду полностью уверена, что он страдал сильнее тебя. И второй: ты выбрасываешь этого придурка из головы, начинаешь жить полной жизнью, возможно, встречаешься с кем-то другим, и все счастливы!

— Ванда, я… Я его люблю.

— Тогда, пожалуйста, страдай на здоровье, — девушка поднялась, и подошла к зеркалу. — Только каждый раз, как будешь плакать из-за него, вспомни, что он сейчас где-то лапает свою вертихвостку и ему глубоко плевать на то, что из-за него человек чуть не лишил себя жизни! Может быть тогда ты, наконец, поймёшь, что он недостоин ни тебя, ни единой секунды из тех, что ты потратила на пустые мысли о нём!

Я опустила голову, прекрасно понимая, что Ванда права. Я не нужна Фреду. Он сейчас где-то в светлом доме проснулся в одной постели с Анджелиной, они счастливы вдвоём. Как бы я хотела его разлюбить! Как бы я хотела больше не думать о нём!

— Наверное, ты права, — тихо сказала я.

— Ну наконец-то! — девушка взмахнула руками, после чего заставила меня стать рядом с ней. — Посмотри на себя, ты же такая красивая, просто загляденье! И сейчас, когда у тебя самый расцвет, ты стала какой-то серой, тусклой, словно старуха одинокая.

— Правда? — я будто посмотрела на себя новыми глазами и поняла, что и в этом Ванда права.

— Я не позволю, чтобы ты сама себе испортила последний год в Хогвартсе, — заявила подруга. — Поэтому с сегодняшнего дня у тебя начинается терапия по изгнанию из сердца твоего непутевого, как бы там его ни звали, — Ванда улыбнулась своим словам. — Теперь ты каждое утро будешь становиться перед зеркалом и твёрдо говорить своему отражению, что больше не любишь его.

— Кого? Отражение? — пошутила я.

— Не хватай меня за язык, — рассердилась Ванда. — И так до тех пор, пока он не будет изгнан из твоего сердца! — Ванда сурово сжала губы, вполне артистично изобразила жест изгнания и снова улыбнулась. — А потом я познакомлю тебя кое с кем.

И она лукаво подмигнула мне.

— Может без этого? — скривилась я.

— Да я же не заставляю тебя с ним встречаться! — буркнула девушка. — Просто ты интересна одному когтевранцу. Он хороший парень и, кстати, отличник. Тебе понравится, — Ванда задумчиво почесала затылок, а потом снова всплеснула руками. — Нужно собираться! А ты прямо сейчас начинай свою терапию. И учти, я всё слышу, — она погрозила мне пальцем и выскочила в спальню.

Я уставилась в зеркало усталым взглядом. Когда-то я заставила себя смириться с тем, что мы не можем быть вместе, но теперь я не хочу просто смиряться. Смириться — значит продолжать любить, а я больше не желаю этого!

— Я не люблю тебя! — твёрдо сказала я своему отражению за неимением иного. — И никогда не любила!

Я проглотила таблетку успокоительного и вышла к Ванде. Она уже почти собралась. Я быстро надела форму, и когда подруга отвернулась, чтобы поправить волосы, я подошла к тумбочке Джинни и с силой опустила фотографию близнецов лицом на тумбочку. Вернее, лицами. Что ж, придётся и Джорджу пострадать. За компанию.

— Счастья тебе с Анжелиной, — шепнула я и пошла на завтрак.

* * *

Странно, но терапия доктора Ванды возымела действие, и очень скоро. Каждый день я повторяла своему отражению, что больше не люблю Фреда Уизли и начинала верить в это. Успокоительное Медди помогло избавиться от кошмаров, а самовнушение и от Фреда. Я больше не думала о нём, не думала вообще. Любое упоминание о парне со стороны Джинни начинало меня жутко бесить, и я старалась не принимать участия в подобных диалогах. Я даже сумела избавиться от его фотографии напротив моей кровати. Каждый день я, мстительно улыбаясь, укладывала её лицом на прикроватную тумбочку. Джинни, раз за разом возвращая карточку в нормальное положение, удивлялась тому, что сквозняк роняет именно близнецов. Она упорно поправляла снимок, но потом ей это надоело, и девушка спрятала фотографию:

— Всё равно только кривляются, — поморщилась она.

Время шло, в Хогвартсе становилось холодно, как и у меня на душе. Я чувствовала что там, где когда-то были кровоточащие раны, выросли ледяные столпы, которые теперь держали меня, словно сваи.

Уроки, учителя, студенты — всё это стало напрягать. Я понимала, что теряю время на повторное прохождение материала, который уже и так знаю. Поэтому я пошла к Макгонагалл и написала заявление в Департамент образования, чтобы получить разрешение на досрочную сдачу экзаменов ЖАБА. Я надеялась, что так смогу быстрее приступить к работе в Отделе тайн, о которой летом мне рассказал отец.

Узнав о моём решении, папа снабдил меня всей возможной литературой о перемещениях во времени, которую только сумел достать. Я часами сидела в библиотеке (а именно там Макгонагалл велела хранить все эти книги) и изучала законы времени. Но в первую очередь я поставила точки во всех вопросах, которые остались после моего перемещения. И самое главное — я наконец поняла, для чего всё это было нужно, почему моё путешествие — фиксированная точка. Подробно изучив это явление, я с трудом, но всё же проанализировала своё пребывание в прошлом и нашла-таки одно незначительное событие, без которого могла бы измениться вся реальность. Этим важным моментом оказался допрос близнецов Уизли. Тогда я предупредила их о сыворотке правды, потому что чётко знала, когда и как Амбридж должна узнать об ОД. Если бы я не попала в прошлое, некому было бы предупредить мальчишек, и Амбридж выведала бы об ОД намного раньше. И только один Мерлин знает, как бы тогда всё повернулось. Теперь у меня осталась всего одна загадка, которую я так и не смогла разгадать — карточка с ланью, которую передал мне Снейп.

С каждым днём такой жизни я всё больше чувствовала себя всё более застывающей, отчасти потому, что мне на всё было плевать. Я смеялась над шутками друзей, хотя на самом деле мне не было смешно, прилежно выполняла обязанности старосты школы, хоть меня это нисколько не заботило, выращивала свой цветок для курсовой по травологии, тогда как мне было абсолютно безразлично, вырастет он или нет. Наверное, я действительно застыла. Но так я не чувствовала боли, правда, я вообще ничего не чувствовала, но опять же, мне и на это было плевать. Будущая работа — единственное, что меня заботило.

Рождественские каникулы пролетели как один день. Я вдоволь наговорилась с Медди, которая как раз вернулась из Испании, и даже пару раз ходила гулять вместе с Вандой. Одна из прогулок закончилась поздно вечером у двери магазина Всевозможных Волшебных Вредилок в Косом переулке. Ванда собиралась навестить свою кузину, которая там работала. Я же не имела ни малейшего желания наткнуться на Фреда.

— Не понимаю, ты же так любила этот магазин, — недоумевала подруга. — И Кларисса хотела с тобой повидаться.

— Передавай ей привет, — я улыбнулась.

— Ну пошли-и-и, — заныла Ванда, ухватив меня за рукав. — Как раз купишь себе какую-нибудь блевотную ерунду.

— Нет, это всё для детей, — твёрдо сказала я и в этот момент заметила в витрине магазина одного из близнецов, но не разглядела, кого именно. Парень смотрел прямо на нас, забыв, кажется, о работе. — Я пойду, уже поздно.

— Как хочешь, — сдалась Ванда и отпустила меня, а я тут же трансгрессировала домой.

Новый школьный семестр встретил нас не только январскими холодами, но и шалостью третьекурсников. Двое ребят купили в магазине Уизли портативное болото новой продвинутой версии и пустили его в ход в одной из комнат третьего этажа. В общем, вот уже вторую неделю преподаватели никак не могут избавиться от этого идиотского болота, видимо оно оказалось с дефектом. И я нисколько не удивилась, что пострадала та самая комната, где летом на меня упал шкаф — какое-то прóклятое место, честное слово. Учителям пришлось перекрыть половину коридора, и я каждый раз посылала близнецов гиппогриффу под хвост, когда мне приходилось идти в библиотеку в обход (а царство книг я посещала с завидной регулярностью).

— Мишель, ты скоро? — в очередной раз спросила Ванда.

— Сейчас, — отмахнулась я, перерывая содержимое своего чемодана. Дело в том, что сегодня на практике по зельеваренью нам предстояло готовить какое-то взрывоопасное зелье, и профессор Слизнорт просил всех одеться в то, что потом не жалко будет выбросить. Вот я и пыталась отыскать у себя такую вещь. К счастью, на дне чемодана я нашла ярко-красный свитер с большой оранжевой буквой эф. Я быстро натянула его, закатала рукава и поспешила на урок.

К моему большому сожалению и к радости профессора Слизнорта, моё зелье не взорвалось. Сначала я расстроилась, потому что уже не могла дождаться, когда избавлюсь от свитера. Но потом поняла, что ничто не помешает мне просто отправить его на помойку. Сегодня же.

Я уже шла на обед, после чего намечалось грандиозное мероприятие по сжиганию свитера, но меня окликнула знакомая шестикурсница.

— Тебя Макгонагалл ищет, — сказала девушка. — Просила, чтобы ты зашла к ней прямо сейчас.

— Спасибо, — я недовольно скривилась и поплелась в кабинет директора.

— Вы хотели меня видеть, профессор? — вежливо спросила я, заглядывая в просторный кабинет.

— Да, мисс Освальд, проходите.

Я прошествовала к столу директрисы, глядя прямо перед собой.

— Что-то случилось? — спросила я. — Третий курс снова приволок какую-то дрянь из магазина вредилок?

— Нет, нет, мисс Освальд, пришёл ответ из Департамента образования.

— И что там? — нетерпеливо спросила я.

— Боюсь, вам отказано в досрочной сдаче экзаменов, — с сочувствием сказала Макгонагалл.

— Ну ничего, доучусь со всеми, — я улыбнулась, но мои глаза не смогли скрыть досаду.

— Мишель, мне очень жаль, — Макгонагалл подошла ко мне и погладила меня по плечу. — Они не нашли веской причины удовлетворить ваше прошение, а я же не могла рассказать, что однажды вы уже учились на седьмом курсе.

— Да, я всё понимаю, профессор.

— Вот и хорошо, — Макгонагалл одобрительно кивнула. — А теперь у меня будет к вам одна просьба как к старосте школы. Нужно наконец избавиться от болота на третьем этаже.

— И как я это сделаю? — я скептически подняла бровь.

— Не вы, — директриса указала в ту часть кабинета, куда я не посмотрела, когда вошла. — Фред с Джорджем прибыли, чтобы устранить все неполадки и убрать болото.

Я повернулась и увидела близнецов Уизли.

— Мисс Освальд провёдет вас на место, — обратилась к парням Макгонагалл. — Мишель, проследите, пожалуйста, чтобы всё было в порядке, а когда Фред с Джорджем закончат, проводите их из школы.

— Хорошо, профессор, — я кивнула и направилась к выходу. — Прошу за мной, мистер Уизли и мистер Уизли.

Я посмотрела на Фреда и пошла дальше, поняв, что уже точно ничего к нему не чувствую.

— К чему вся эта официальщина, Мишель? — спросил Джордж, когда мы вышли из кабинета Макгонагалл. — Ты разве не помнишь нас?

— Если честно, то нет, — безразлично ответила я, думая о том, что сейчас могла бы наворачивать бифштекс. Фред шёл молча, и после моих слов Джордж тоже на несколько секунд затих. Но он не собирался просто так униматься.

— Откуда у тебя фирменный свитер Уизли? — спросил он.

— Что? — переспросила я.

— Мама дарит нам их на каждое Рождество, — Джордж указал на мой свитер, который я собиралась выбросить.

— Купила в Косом переулке, — не моргнув глазом соврала я.

— С именной буквой?

— Именно с ней.

— Но твоё имя Мишель, — заметил парень, — а на свитере эф.

Я посмотрела на оранжевую букву и хмыкнула:

— Это первая буква моего второго имени.

— И какое же твоё второе имя? — не унимался Джордж.

— Франческа, — сказала я первое, что пришло в голову.

— Мишель Франческа Освальд… Ну-ну, — Джордж лукаво улыбнулся и скользнул взглядом по шраму на моей левой руке. Догадался? Да плевать!

— Мы пришли, — я открыла перед близнецами дверь и впустила их в комнату с огромным болотом, где уже развелась всякая живность.

В аудитории пахло тиной, квакали лягушки, шуршали камыши…

— Ух ты-ы-ы! — выдохнул Джордж. — Откуда? Мы же его в продажу ещё не пускали.

— Не знаю, — буркнул Фред.

Он опустился на корточки на самом краю болота и открыл чемоданчик с инструментами.

Я устроилась на лавочке в углу и занялась оформлением фотоальбома, а близнецы ломали головы, соображая, как убрать болото. За всё это время я ни разу не взглянула на Фреда даже мельком. Эх, знала бы Ванда, какая я молодец…

— И всё-таки, — снова завёлся Джордж. Парень облокотился о подоконник напротив меня. — Мы сотрудничаем с твоим отцом и пару раз покупали у него товар через тебя. Ты и правда не помнишь?

— Перед тем, как вы сбежали из школы? — уточнила я. Удивительно, как легко мне было общаться с Джорджем, совершенно не обращая внимания на Фреда. Парень кивнул в подтверждение. — Я действительно не помню, мне об этом Джинни рассказала.

— С тобой… э-э-э… что-то не так? — осторожно поинтересовался Джордж.

— В тот период я была сама не своя, — пояснила я, вспомнив, что тогда как раз ходила под заклинанием внушения. — Но некоторые называли меня больной, — язвительно добавила я и посмотрела на Фреда. Тот тут же отвернулся, но я знала, что он всё понял.

— Семейный? — Джордж указал на альбом.

— Скорее, школьный, — я пожала плечами и подвинулась, освобождая место для Джорджа, который как раз примостился рядом.

— Можно посмотреть?

— Да, конечно, — я протянула парню альбом, и дружелюбно улыбнулась.

— Это твоя мама? — спросил Джордж, рассматривая одну из немногих фотографий, обитатели которых не двигались.

— Да, — кивнула я и снова улыбнулась.

— Ты на неё очень похожа, — заметил парень. — Где она сейчас?

— Мама умерла, когда я родилась, — тихо сказала я.

— Ох, прости, я не знал, — Джордж с сожалением посмотрел на меня. — Как её звали?

— Мелиссой. Мелиссой Освин.

Я заметила, как во взгляде Джорджа что-то изменилось, но он тут же уставился в альбом.

— Ты серьёзно? — спросил он.

— Да, а что? — с наигранным интересом отозвалась я. Мне было любопытно, куда заведёт нас этот разговор. Неужели Джордж действительно всё понял?

— Одну мою знакомую так звали, — тихо сказал он и с беспокойством посмотрел на брата.

— Ту, что училась вместе с вами на седьмом курсе? — с любопытством спросила я, продолжая следить за реакцией Джорджа. — Фред вроде с ней встречался. Не так ли, Фред? — я повернулась ко второму близнецу, чтобы и его реакцию увидеть.

— Угу, — безразлично буркнул Фред, продолжая работу.

— Не удивляйтесь, это достаточно распространенное имя, — пояснила я. — А ваша Мелисса, наверное, сейчас в каком-нибудь Техасе на лошадях катается, — с улыбкой сказала я, ловя удивлённый взгляд Джорджа. — Ведь там находится Американская Академия Волшебства?

Парень вернулся к фотографиям, а я почему-то вспомнила о свадьбе Фреда и Анжелины. Мне стало безумно любопытно, когда же состоится торжество, и я решила невзначай спросить у Джорджа.

— Мне вот всегда было интересно, после школы реально продолжать общение со своими однокурсниками? — полюбопытствовала я.

— Почему бы и нет, — ответил Джордж, рассматривая мой альбом.

— Вот и я так думаю, — я натянуто улыбнулась. — Кстати, Анджелина Джонсон из нашей команды с вами ведь училась?

— Да, а что? — Джордж быстро посмотрел на меня и снова отвернулся к альбому.

— Просто интересно, как она, — я пожала плечами. — Вдруг замуж уже выскочила.

— Нет, ей не до этого. Она до сих пор в квиддич играет, — сказал Джордж. — Да и парня у неё нет…

— Как нет? — опешила я. — Но, как же…

— Как же что? — Джордж внимательно посмотрел мне в глаза, пока я пыталась собраться с мыслями.

— Как же такая красавица и до сих пор одна? — выкрутилась я. Парень ничего не ответил и снова уставился в альбом. Я посмотрела на Фреда, который по-прежнему возился с болотом, и мне почему-то снова захотелось убежать. Я перевела взгляд на свои руки и предпочла замолчать, пока ещё чего-то не натворила.

— Откуда у тебя эта фотография? — вдруг воскликнул Джордж. Альбом был открыт на странице, посвящённой лучшим друзьям: сверху был снимок со мной, Колином и Вандой, а внизу красовалась фотография Алисии в компании близнецов. Та самая карточка, которую я украла у гриффиндорки в день своего исчезновения.

— Это… неважно, — отмахнулась я, и потянулась к альбому левой рукой, чтобы забрать его, но Джордж снова скользнул острым взглядом по временнóму шраму и резко схватил меня за запястье.

— Твой браслет…

— Да, купила в вашем магазине, — нервно сказала я.

— Но мы выпускаем их без инициалов, — Джордж прищурился. — Такой был только у одного человека…

Я выжидающе смотрела на него. Ну давай, Джордж, говори уже, я ведь знаю, что ты всё понял, причём ещё в коридоре, а в альбоме искал лишь подтверждение своим догадкам.

— Ты ведь Мелисса, правда? — тихо спросил он, и я кивнула. — Вот почему Макгонагалл сказала, что ты уже однажды училась на седьмом курсе… — Джордж ещё несколько секунд внимательно меня рассматривал, а потом его губы расплылись в широкой улыбке. — Я знал! — воскликнул он. — Знал, что нужно было искать на четвёртом курсе!

— Чего? — не поняла я.

— Неважно, — отмахнулся парень. — Фред, я её нашёл! С тебя причитается.

Но Фред никак не отреагировал на слова брата, продолжая анализировать болото.

— Нет, ну ты хоть в обморок упади ради приличия, — воскликнул Джордж, — неожиданность как-никак и всё такое…

— Джордж, он знает, — сказала я, и парень снова удивлённо на меня посмотрел.

— Откуда?

— Я ему рассказала, но… — я запнулась, решив, что дальше продолжать не стоит.

— Я ей не поверил, — Фред наконец обратил на нас внимание.

— Мой брат идиот, — Джордж развёл руками. Мне стало неуютно. — Теперь-то ясно, почему ты, Мишель, тогда была такой загадочной — ты ведь всё наперёд знала. Наверное, круто путешествовать во времени.

— Это, скорее, опасно, — я поморщилась, вспоминая, как чуть не умерла. — Вот, например, если разрушишь фиксированную точку, то тут же изменится реальность, и ты умрешь.

— Но ты цела, а значит, всё хорошо, — парень одобрительно мне улыбнулся.

— Да, я изо всех сил старалась, чтобы реальность не изменилась, — кивнула я. — Но, похоже, перестаралась, потому что… В общем, тот мир, в котором я жила до перемещения во времени был немного другим…

— О! Люди были двухголовыми, я угадал? — предположил Джордж, и я рассмеялась, в этот раз по-настоящему.

— Нет, — серьёзно сказала я. — В том, другом мире, одного человека… как бы это лучше выразиться… его не было.

— В смысле? — не понял Джордж.

Я прикрыла глаза, и выдохнула.

— Фред погиб во время битвы за Хогвартс.

В комнате повисла гробовая тишина, даже жабы перестали квакать. Джордж изумлённо смотрел на меня, а Фред и вовсе застыл с отвисшей челюстью.

— Что ты такое говоришь? — холодно спросил Джордж. — Это не смешно.

Я понимала, что мне не поверят без доказательств, и быстро открыла альбом на последней странице, где была вырезка из Пророка со списком жертв.

— Вот, — я указала на имя Фреда, — это из прошлой версии… мира.

Джордж неотрывно разглядывал страницу, а я снова уставилась на свои руки.

— Ты спасла моего брата? — прошептал парень.

— Нет, — коротко ответила я. Оба близнеца вопросительно на меня посмотрели, и я видела, что теперь и Фред ждёт объяснений. — Я попала к вам спустя два месяца после похорон, — каждое слово давалось мне с огромным трудом. — Тогда я уже знала, что Фред скоро умрёт. Я думала, что смогу остаться надолго и как-то предотвратить это, но, оказалось, что копия, каковой была я, не может находиться в прошлом более года. Кроме того, я коснулась сама себя, тогда, в Хогсмиде, и получила рану, которая ещё сократила моё время. Если бы я осталась, то не прожила бы даже дня. И… когда это выяснилось, я поняла, что не могу спасти Фреда, поэтому я ничего не сделала. И как ты выжил — я не знаю, потому что тебя должно было завалить обломками стены на восьмом этаже, — я неотрывно смотрела в одну точку, чувствуя, как трясутся мои руки.

— Это правда? — тихо спросил Джордж.

— Я была на похоронах и два месяца наблюдала, как ты сидишь на его могиле, неужели я могу врать о таком? — прошептала я. — И после возвращения я ещё долгое время думала, что Фред мёртв, пока не увидела вас на вокзале первого сентября. Я не больная, — последние слова я сказала еле слышно и снова опустила голову. — А в остальном этот мир такой же, как и был. Смерть Фреда это одно из изменчивых событий, другими словами, для реальности подходят оба варианта: жизнь или смерть. Но я всё равно не понимаю, почему он выжил.

— Так мы же с Перси до восьмого этажа-то не добрались, не успели, — отозвался Фред. — Мы как раз подбирались к лестнице, когда откуда ни возьмись выскочила серебристая лань и преградила нам путь. Пришлось свернуть на шестой. А через пару минут наверху и правда случился обвал.

Серебристая лань. Но лани не бывают серебристыми, только если это Патронус…

— О нет! — я зажала рот рукой, потому что до меня наконец дошло.

— Что? — в один голос спросили близнецы.

— Я знаю, кто спас Фреда, — я вскочила и мигом достала из своей сумки маггловскую почтовую открытку. — Её мне оставил Снейп. Я не понимала, что это значит, но теперь знаю: лань — его Патронус, и он защищал Фреда, потому что… потому что я, перед тем, как вернуться в своё время, проболталась, что Фред погибнет. О, Мерлин!

Я беспомощно опустилась обратно на лавочку, прикрыв лицо ладонями.

— Ты это заслужила, — прочитал Фред. — И как это понимать?

— По-моему, всё предельно ясно, — сказал Джордж, и в комнате снова наступила тишина.

Поверить не могу. Снейп спас Фреда! Он спас его для меня! Чтобы мы могли быть вместе! Эх… Знал бы он, что не всё так просто.

Я отошла от потрясения и быстро сложила все свои вещи обратно в сумку. Близнецы молча копошились возле болота, а я смиренно сидела, глядя в окно и понимая, что вся моя былая уверенность куда-то улетучилась.

— Так, — вдруг сказал Джордж, потирая руки. — Мы выяснили, как убрать болото, но для этого требуются ещё кое-какие инструменты. Нужно сходить за ними в Хогсмид. Я быстро.

Парень улыбнулся и ушёл. Я сидела в том же положении, но теперь чувствовала на себе взгляд Фреда, и мне казалось, что стены начинают сближаться и вот-вот раздавят меня. Я слышала каждый шорох на этом дурацком болоте, а вместе с ним и каждый вдох Фреда. Это начало раздражать.

— С меня хватит, — буркнула я, схватила сумку и побежала к выходу, но дверь с силой захлопнулась прямо перед моим носом. — Открой, — тут же потребовала я.

— Нет, нам нужно поговорить, — мягко сказал Фред за моей спиной.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — холодно ответила я.

— Ты можешь молчать, говорить буду я, — Фред выдохнул и продолжил: — Я хотел перед тобой извиниться и сказать, что верю тебе.

— Уже поздно, — буркнула я, всё ещё стоя к парню спиной. — Дверь открой!

— Нет, я не договорил, — отозвался он. — Мне потребовалось время, чтобы во всём разобраться, но я действительно сожалею о том, что тогда наговорил. Просто… Я даже не представлял, что всё так. Но теперь… Я понял, каким был идиотом и какой девушке позволил уйти.

Я хмыкнула и бросила сумку на пол. Руки сами сжались в кулаки, а по телу разлился уже привычный холод.

— Какой же ты лицемер, — процедила я сквозь зубы, и наконец обернулась. Фред стоял в трёх шагах и тепло смотрел на меня. — Думаешь, всё так просто? Что скажешь пару ласковых слов, и я снова брошусь тебе на шею? Боюсь тебя огорчить, но этого не будет!

— Я так не думаю, — спокойно сказал парень, продолжая с теплотой смотреть на меня.

— Серьёзно? — я ухмыльнулась и скрестила руки на груди. — Тогда скажи, пожалуйста, Фред, как меня зовут? А? Дам подсказку: в моём имени больше трёх букв, и к пиву оно не имеет никакого отношения! Нас столько раз знакомили, мы работали вместе, а ты даже имени моего не запомнил! И ты ещё смеешь приходить сюда! Дверь открой, пока я её не вышибла!

— Я пришёл сюда потому, что знаю, что ты всё ещё меня любишь, — парень улыбнулся краешком губ и достал из внутреннего кармана пиджака мой тёмно-синий дневник.

— Любила, — поправила я Фреда. — А сейчас я абсолютно ничего к тебе не чувствую!

— И поэтому ты до сих пор носишь мой свитер, — усмехнулся парень. Я резко сняла его с себя и швырнула в болото.

— Я собиралась его выбросить!

— Ты всё равно меня любишь, я знаю это, — Фред ехидно улыбнулся и шагнул ближе, а я нервно отступила назад.

— Послушай, я не Мелисса, понятно?! — выкрикнула я, чувствуя, как внутри что-то начинает ломаться. — Я не она, никогда не была ею и не стану, потому что не хочу. И я не люблю тебя, слышишь, не люблю!

— Хорошо, — Фред прищурился и снова шагнул ближе. — Тогда вспомни, что я сказал тебе в Выручай-комнате, когда ты разбила мне сердце.

— Ты сказал, что тебя тянет к Мелиссе как магнитом, — отчеканила я.

— Нет, — выдохнул Фред. — Я сказал, что закрываю глаза и чувствую, как меня тянет к тебе. Закрываю глаза, поняла? — парень подошёл ближе, и внутри меня снова что-то рухнуло. — Меня не внешность привлекала, а ты: твой характер, твои мысли, твоя душа, наконец, — Фред улыбнулся мне, и в этот момент я почувствовала, как все ледяные стены, которые я строила на протяжении стольких месяцев, разом рухнули и превратились в пыль. — В дневнике ты постоянно разделяешь себя на Мелиссу и Мишель, ты считаешь, что, изменив внешность, стала другим человеком, но ведь это не так. Разве ты стала думать по-другому только оттого, что твои волосы поменяли цвет? Или ты чувствовала иначе? Всё это время была именно ты, самая настоящая ты. Всё, что говорила мне Мелисса, все её чувства — это ведь твои чувства, твоя любовь и твоё тепло. И я снова скажу это: меня тянет к тебе, и только к тебе, как магнитом, словно ты моя вторая половина, мой полюс притяжения, — парень улыбнулся и подошёл слишком близко. Я напряглась, понимая, что больше мне некуда отступать, за спиной уже была дверь. — Я понимаю, что после всего случившегося ты вправе не верить ни одному моему слову. Но мне и правда нужно было время, чтобы разобраться во всём. Джордж всегда говорил, что до меня туго доходит. И, думаю, тебе стоит забрать это, — Фред протянул мне дневник, и я дрожащими руками взяла его, заметив внутри закладку.

Я даже не поняла, как открыла тетрадь на нужной странице, где после оборванной строки Фред дописал пару слов. Глотнув воздуха, я внимательно посмотрела на знакомые буквы «…я бы могла всё рассказать, но он…», так заканчивалась моя строка, после чего пошёл почерк Фреда: «Он так долго не понимал, что та девушка, которую он искал почти всю свою жизнь, всегда была рядом — достаточно просто обернуться».

— И… И что, он обернулся? — дрожащим голосом спросила я.

— Более того, — шепнул Фред, я подняла голову и поняла, что он стоит впритык ко мне, — прямо сейчас он пытается объясниться ей в своих чувствах.

Дневник полетел вниз, а у меня внутри разрушилось последнее крепление, и казалось, я вот-вот упаду. Фред улыбался, как никогда до этого, а я даже моргнуть толком не могла. Парень легонько коснулся моей щеки и склонился чуть ближе. Меня тут же начала бить дрожь и я судорожно сглотнула. Фред снова улыбнулся, и я почувствовала его дыхание на своих губах.

— Эй, вы чего закрылись? — донёсся приглушённый голос Джорджа, после чего дверь резко распахнулась, больно ударив меня по спине. Фред уничтожающе посмотрел на брата, а я схватила сумку и стремглав убежала прочь.

---

1) My Darkest Days — Still Worth Fighting For

Вернуться к тексту