Копирус: Леди Нуар и Багги Кот (гет)

— Заккари! — услышал он вопль матери и отнял наушник от уха, развернувшись к негодующей женщине лицом. — Что это такое? — завопила она, указывая на его дневник, сплошь усеянный двойками по физике. — Чем ты занимаешься на уроках?!

Парень стиснул зубы, снял наушники и отвел взгляд.

— Вот что мне с тобой делать?! Почему ты просто не можешь быть хорошим, примерным мальчиком и не доставлять мне хлопот, как твой брат? Почему он всегда приносит мне хорошие оценки, а ты нет?

Он стиснул зубы еще сильнее, так, что они заскрипели и свел брови у переносицы, пальцы сжались в кулак. Злость вспыхнула как молния на грозовом небе.

— Бери пример со своего брата, он плохому не научит… — сказала мать и тяжко вздохнула, приложив ладонь к щеке.

«В отличии от тебя» — закончил он мысленно, зная, что именно это она и хотела сказать, но почему-то не стала. Решила его пожалеть?

— Ну почему, почему ты такой? — чуть ли не плача, спросила мать и всплеснула руками. — Постоянно всё делаешь наоборот.

Резко вскочив и опрокинув стул, он, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, прошипел:

— Наоборот да, наоборот! Знаете, что! Я ухожу из этого дома! Надоели твои упреки! Не хочу здесь больше оставаться! — И оттолкнув ненавистного брата, все это время молчавшего за спиной матери, выбежал из квартиры, слыша в спину грозный окрик последней:

— Вернись сейчас же, Заккари, я с тобой еще не закончила!

Но он и не думал останавливаться, сбегая по лестничным пролетам, по улицам, по дорожным пешеходам, пока наконец, не прекратил бег в парке, очень далеко от треплющей нервы матери и паиньки-братца.

— Тоже мне… — ворчал он, шагая по пустующему тротуару, кривой дорожкой вытягивающейся среди гущи деревьев. — Братец это, братец то… — передразнил он голос матери и пнул камешек, отлетевший от удара к скамейке. — Ненавижу… — прошипел он с глубоким чувством и подойдя к скамье, поднял камешек и уставился на него, испытывая жгучую смесь злости, стыда и зависти.

Вдруг на камешек села черная бабочка с фиолетовым отливом и голубоватыми светящимися пятнышками. Камешек почернел, будто окутанный фиолетово-черным дымом и он услышал в своей голове прекрасный и чарующий мужской голос, противиться которому было просто невозможно:

«Здравствуй, Копирус. Я — Бражник. Хочешь стать таким же идеальным, как твой брат? Хочешь наказать тех, кто смеет быть лучше тебя? Я дам тебе такую возможность, но разумеется, не просто так.»

Одна только мысль о том, что он наконец станет таким же красивым, умным и любимым, как его счастливчик-брат и что сможет наконец утереть всем нос, показав кто он такой на самом деле и на что способен, заставила его уверенно дать свой ответ:

— Что я должен делать?

* * *

— Маринетт, — шепотом позвала ее Алья и указала на Адриана Агреста, только что нагнавшего Нино и о чем-то заговорившего с ним. — Видишь, он не опоздал. А ты переживала.

Девушка с иссиня черными волосами тут же повернулась в объекту своей неземной любви и расплылась в блаженной улыбке, словно все, о чем она могла только мечтать, наконец свершилось и больше ей ничего не надо, лишь бы вечность любоваться таким божественным, замечательным и самым-самым лучшим Адрианом Агрестом, подобных которому просто не существует на земле. Да что там, во всей Вселенной!

— Земля вызывает Маринетт! — Алья потрясла рукой с будто прилипшим к нему смартфоном перед ее лицом и ухватив подругу под локоть, повела за собой в класс. — Идем, скоро урок начнется. Ты же не хочешь расстроить мадам Бюстье?

Маринетт тряхнула головой и поспешила вслед за подругой, успев споткнуться по дороге и едва не поцеловаться с порогом, благо Алья успела подхватить ее под руки до того, как это произошло. За что она была ей премного благодарна.

— Спасибо, Алья, — пробормотала девушка, потирая ушибленное колено и принимая руку лучшей подруги. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Ну-ну, девочка. Что-то ты сегодня совсем рассеянная, — ответила никогда не унывающая Алья Сезер. — Даже больше, чем прежде.

— Все в порядке? — спросила проходящая мимо Джулека. Роуз сочувственно погладила Маринетт по плечу, заметив, как та трет ушибленную конечность.

— Очень больно? — спросила она, уставившись на нее своими огромными, будто кукольными, голубыми глазами, прижав ладошки к груди.

— Да пустяки! — встрепенулась Маринетт, неловко почесывая затылок, несколько смущенная вниманием окружающих, хотя, вроде бы, ей уже давно стоило привыкнуть, особенно с ее манией постоянно спотыкаться на ровном месте. Вот и сейчас она сделала шаг назад и напоровшись на что-то, рухнула на пятую точку, чуть не приложившись затылком о стену. Проходящая мимо Хлоя рассмеялась, обозвав ее неумехой, а ее подружка Сабрина, противно захихикала, готовая сделать для своей единственной подруги что угодно.

Маринетт стиснула кулаки, уставившись в потолок и гадая, почему ей так не везет, что все ее падения все время происходят на глазах у Хлои и что еще хуже, на глазах у Адриана, который сейчас шел к ним вместе с Нино.

Стоп, он идет сюда? Он идет сюда!!!

Девушка тут же неуклюже вскочила и спешно принялась приводить себя в порядок, да так перенервничала, что умудрилась выронить сначала телефон, а потом и сумку и что самое ужасное, прямо на ноги только что подошедшему Адриану! Мысленно вопя во все горло, она, однако, не сумела произнести ни звука вслух, лишь глупо покраснела и застыла с еще более глупой физиономией на лице.

Адриан, кажется, не понял, что причина ее внезапной неуклюжести в третий раз подряд всего за несколько минут, стал он сам и пожав плечами, поднял ее сумку, телефон и протянул их ей, как всегда вежливо, добродушно улыбаясь, будто все произошедшее уже давным-давно в порядке вещей.

Как… Как можно в него не влюбиться? — вскричал ее внутренний голос и тут же умолк, видимо, рухнув в обморок от передозировки счастья.

Лицо Маринетт вытянулось в удивлении, растерянности, неверии и еще более яркой и густой консистенции эмоций и чувств, что обуревали ее сейчас, пока ее глаза во всю свою ширину смотрели на обожаемое, любимое лицо, с коим на плакатах были увешаны едва ли не все стены в ее комнате.

Хихикающая все это время Алья вместе с Роуз и Джулекой, уже давно прекрасно знающими о чувствах обладательницы васильковых глаз к их однокласснику, ткнула ее в бок, заставив девушку встрепенутся и принять из его рук свои вещи, силясь при этом поблагодарить:

— А… А… Спа… Спасибо…

— Кстати, — вдруг заговорил Нино, привлекая к себе внимание, — пока урок не начался. Мы же собирались пойти в кинотеатр, на фильм, который будут показывать сегодня вечером в шесть. И хотели пригласить кого-нибудь за компанию. Можно и всем классом, если захотите. Ну так что, кто-нибудь идет? — спросил он, оглядывая собравшихся вокруг него друзей и одноклассников.

Пока Маринетт приходила в себя, ее подруга ни в коем случае не смевшая упустить такую возможность, схватила девушку за плечи и восторженно воскликнула:

— Конечно! Мы с Маринетт обязательно придем!

— А вы? — обратился уже Адриан к Джулеке и Роуз. Те дружно закивали, что немного расстроило пришедшую в себя девушку, но тут же позабывшую о любых печалях, стоило ей осознать, что она целых два часа (а то и три!) сможет любоваться своим ненаглядным, пока будет идти фильм и изредка поглядывать на экран. Наверное.

— Вот и договорились, — кивнул Нино, поправляя свою любимую кепку и вернулся обратно в кабинет, вместе с Адрианом. Джулека и Роуз тоже надолго не задержались.

Будто только этого и ожидая, Маринетт тут же схватилась за щеки и улыбаясь во все тридцать два зуба, едва не простонала от восторга и недоверия одновременно:

— Он трогал мои вещи! Я никогда не буду больше стирать сумку и телефон!

Алья снисходительно хмыкнула, уже привыкнув к выкрутасам своей подруги:

— Телефон ты и так не постираешь, девочка. А теперь идем, нам нужно еще учебники достать. — И схватив ее за руку, повела за собой в класс. В этот же момент прозвенел звонок.

Почти весь урок Маринетт пребывала в эйфории и даже незаметно выглядывающая Тикки, указывающая лапкой на пустую страницу в тетради, не смогла вывести ее из этого состояния.

Ну еще бы! Ведь ее вещи трогал сам Адриан Агрест! Ее! Вещи! А еще они пойдут сегодня в кино вдвоем!

Ну ладно, не вдвоем. Но они же будут рядом! Может даже сядут вместе и будут есть попкорн из одной чашки, а потом они обязательно поженятся и у них будут трое детей, Эмма, Луи и Юго…

Однако, к концу урока ей пришлось срочно приходить в себя, потому что окно внезапно разбилось и разлетелось осколками по всему классу, вынудив учащихся испуганно крича, попрятаться под парты и уже оттуда наблюдать, как на скейтбордной доске на подоконник приземлился акуманизированный в чудаковатом прикиде, совершенно не сочетающегося с его светлыми волосами и красивым, даже добрым лицом. Он смерил их всех надменным взглядом и скривил губы в насмешливой, презрительной ухмылке.

Мисс Калин ахнула и прикрыла рот рукой.

— Ты кто еще такой? — привычным недовольным «мне-все-можно» тоном, возмутилась Хлоя, сидя за спиной Сабрины.

— О, как прекрасно, — усмехнулся тот, проигнорировав вопрос Хлои Буржуа. — Прилежные ученики и бездари. Интересно, что будет, если вы поменяетесь местами. — Сказав это, он взмахнул палочкой, больше похожей на скипетр с серым камнем в центре.

— Что он сказал? — не поняла Маринетт, выглядывая из-под парты. Алья пожала плечами, не успев ответить. Серый луч проскользнул в нескольких сантиметрах от ее ноги, заставив отвлечься. Рыжеволосая девушка тут же прижала их к груди, опасаясь попадания странного луча, способного с легкостью подчинить воле акуманизированного.

А вот остальным повезло намного меньше.

Хлоя, не успев избежать атаки, попала под луч, который соединил ее с Сабриной и в последствии последняя завопила совершенно как Хлоя:

— Что?! Что с моими руками? Это не моя одежда! — И выдала коронное совершенно отчаянным голосом, хватаясь за короткие рыжие пряди: — Моя прическа!

Хлоя же сидела на коленях, зажав между ними ладони и уставившись в никуда широко распахнутыми глазами, что было больше похоже на Сабрину, нежели на Хлою.

Джулека неожиданно заплакала, прижав руки к груди, а Роуз растерянно уставилась на свое платье, держа его двумя пальцами и кажется, даже ее глаза стали как-то меньше.

— Что происходит? — непонимающе воскликнул Нино и чуть пододвинулся к девчонкам, но внезапно замер, когда его и Алью захватила серая дымка. Моргнув несколько раз, они завопили и отскочили друг от друга. Маринетт инстинктивно дернулась в сторону, вовремя избежав еще одного луча, чуть было не соединившего их с Адрианом.

Она была бы совсем не прочь, но не в такой же ситуации и уж точно не так!

Ловким движением она перевернула стул, подставив его под луч и толкнув на акуманизированного, успевшего вылететь на середину класса, поспешно выскочила за дверь, спеша найти укромное место и перевоплотиться. Она не заметила, как за спиной в гуще дыма и пыли от упавшей стены, которую разрушил разъяренный акуманизированный, проскочил Адриан в совершенно противоположную от нее сторону. И как зеленый свет на долю секунды осветил пыльную завесу.

— Что это только что было? — чуть было не закричала Маринетт, стоило красной квами появиться перед ней. — Почему все повели себя так странно?

— Я не знаю, Маринетт, — ответила Тикки, покачав головой. — Это и вправду очень странно. Но его нужно остановить, пока он не сделал то же самое со всеми в городе.

— Да. — Маринетт кивнула и завернув за угол, прижалась к стене. Убедившись, что никто ее не видит, она вскрикнула, подставляя ухо: — Тикки, давай! Ха!

Розовая вспышка мгновенно запустила ее трансформацию и так же молниеносно закончила ее.

Вскоре вместо Маринетт Дюпен-Чен предстала героиня Парижа — Ледибаг и отважно бросилась в бой, забросив Йо-йо и вылетев из школы, но лишь для того, чтобы приземлиться так же, как и недавно акуманизированный на подоконнике ее кабинета и глядя на него, сказала, раскручивая свое орудие как лассо:

— Кажется, кто-то не в духе. Не хочешь немного успокоиться?

— Моя Леди, — услышала она откуда-то сбоку голос Кота Нуара, а вскоре увидела и его самого, стоящего на подоконнике соседнего окна. — Не стоит тратить силы на слова. Уверен, они его не остановят.

— Тут вы правы, — заговорил акуманизированный, разворачиваясь к ним лицом и не обращая внимания на потрясенных и напуганных одноклассников героев Парижа, по-прежнему ведущих себя очень странно и еще более непонятно, чем парой минут назад. — Чтобы меня остановить, одних слов не достаточно.

— Что ты с ними сделал? — спросила Ледибаг, поддавшись вперед.

— О, совсем ничего, — гадко скривил губы тот. — Всего лишь немного поменял их мировоззрение.

— Мировоззрение? — переспросила девушка и отклонилась от луча, чуть не коснувшегося ее лица. Выбросив йо-йо, она перепрыгнула на крышу одного из домов и приземлилась на него, все еще уворачиваясь от слишком быстрых серых лучей, вынужденная двигаться с неимоверной скоростью и ловкостью, которые она, наверное, не проявляла еще ни разу за всю свою службу на посту героини Парижа.

Однажды, она даже чуть не упала с крыши, но верное йо-йо, ни разу не подводившее ее, позволило ей удержаться на ногах и с его же помощью, она хоть и с трудом, но избегала непрекращающихся атак акуманизированного. Как кстати, он себя кличет? Может его имя расскажет о его странной способности, что он применил на остальных? Они ведь не превратились в зомби как остальные захваченные силой акуманизированного, а вполне остались собой, только слишком потрясенными. Даже чересчур.

Улучив благодаря своей верткости несколько мгновений, она отметила, что у Кота Нуара дела обстоят не лучше нее самой. Напарник отбивался от них с таким же трудом, как и Ледибаг. И когда только этот акуманизированный успевал нападать одновременно на них обоих?

— Да что с ним такое? — удивленно воскликнул Кот и подпрыгнул вверх, держась за свой жезл, уклоняясь от очередной атаки. Сделав сальто и приземлившись рядом с Ледибаг, он выставил жезл вперед и раскрутил его как лопасти вертолета, отражая лучи акуманизированного. — Он как будто в ярости.

— Все аккуманизированные яростны, — заметила Маринетт и добавила чуть погодя, признавая правоту Нуара: — Но этот и вправду превзошел остальных.

Им пришлось отскочить от серого луча, ударившего между ними.

Когда они вновь встали на ноги, то не сразу заметили, что атаки внезапно прекратились. Герои Парижа прижались к друг другу спиной, высматривая местность и готовые в любую секунду либо атаковать, либо защищаться. Акуманизированный, однако, не спешил действовать, исчезнув так же внезапно, как и появился.

— Что он задумал? — спросила девушка, по прежнему держа йо-йо наготове и чуть отошла от Нуара, вглядываясь в улицы города и царивший в нем хаос. Люди вели себя так, будто в них вселилась паника, что само по себе невероятно, учитывая, что парижане давно должны были привыкнуть, что хотя бы раз в месяц кто-то обязательно становился жертвой Бражника. Может его способность — это вызывать у людей кошмары?

— Мне не хочется этого говорить, моя Леди, но по-моему, он играет с нами, — сказал Нуар, кривовато улыбаясь ей, закинув жезл на плечи и держа его за концы.

— Или готовит нам ловушку, — догадалась Ледибаг, проигнорировав его игривый тон. Не самое лучшее время для шуток. Впрочем, Нуар не был бы Нуаром, если хотя бы раз за битву не повел себя несерьезно. — Нужно найти его. Идем. — Выбросив йо-йо, она перемещалась по городу, выискивая злодея и не находила его. Бегущий по крышам Кот Нуар, высматривающий другую сторону города покачал головой на ее вопросительный взгляд.

Ледибаг нервничала все больше. Происходящее очень напоминало затишье перед бурей. А ведь она даже не знала, что стало причиной акуманизации их сегодняшнего противника и тем более, где его искать! Ясно, что негативные эмоции, но на кого они направлены? Знай она это, было бы намного проще. Тогда была бы хоть какая-то опора под ногами, а тут… Одно неведение.

Обычно злодеи Бражника очень шумные, любящие привлекать к себе внимание, разговорчивые и требовательные, но у этого безымянного, так и не представившегося им акуманизированного, единственным сходством с остальными был лишь его броский наряд, крайняя импульсивность и совершенно неподходящее лицо, будто и не его вовсе. В остальном же, он был полной противоположностью своих предшественников: молчаливый, спокойный, несмотря на бешеные атаки и непредсказуемый. Что было хуже всех остальных его качеств.

Вдруг ее внимание привлек какой-то шум. Резко повернув голову, она увидела акуманизирванного сидящего на своей сноубордной доске прямиком в воздухе и насмешливо смотрящего на них.

— Уже соскучился по нам? — усмехнулся Нуар, постукивая жезлом по своему плечу.

— Ничуть, — выпрямляясь, ответил злодей спокойным и серьезным тоном. Вот же, двуличный.

— Вот как? А мы уже забеспокоились, начали тебя искать… — продолжил сыпать шуточками Кот Нуар и Ледибаг пришлось срочно призывать его порядку.

— Акума наверняка в его жезле. Супер Кот, попробуй разрушить эту штуку, пока я буду отвлекать его, — крикнула она, уклоняясь в сторону и беря на себя роль приманки.

— Эй, это я должен отвлекать его! — возмутился Кот Нуар.

— Нет времени, — возразила Ледибаг, то приближаясь к врагу, то отскакивая от него и разворачивая акуманизированного спиной к напарнику, чтобы тот мог без опаски использовать свою супер-способность.

Нуар раздраженно цокнул языком и прыгнул вперед, задействовав Катаклизм, но промахнулся, применив его на рекламном щите с собственным изображением. Приземлившись чуть поодаль от противника, он невольно признал, что этот чудаковатый злодей слишком ловок даже для него, а ведь он Кот!

— Моя Леди, быстрее. У меня всего пять минут, — крикнул он Ледибаг, снова кинувшись на врага, теперь уже сам играя свою привычную роль — отвлекающий маневр, пока его напарница будет искать способ обезвредить злодея и очистить акуму.

Ледибаг кивнула и использовала Супер-шанс, который выдал ей обычный хозяйственный фонарик, едва увидев который, она сразу поняла, что с ним делать.

Подав знак Супер Коту, который понял ее без слов, она обежала злодея с одной стороны, а Нуар с другой и пока враг пытался решить, кого ударить первым, Ледибаг включила фонарик и перебросила Коту, который ловко поймал его в воздухе и уворачиваясь от серого луча, бросил фонарик прямо в лицо акуманизирванному. Яркий свет ослепил злодея, вынудив его прикрыть глаза и на мгновение открыться героям Парижа. Этого мгновения Ледибаг хватило, чтобы при помощи йо-йо вырвать скипетр и разломав его ногой… в недоумении уставиться на обезвреженный предмет, из которого НЕ ВЫЛЕТЕЛА бабочка.

Она так растерялась, что даже не сразу заметила, как не менее озадаченный происходящим Кот Нуар приземлился рядом и совсем не уместно скаламбурил:

— Моя Леди, кажется, мы мяушиблись.

— Сейчас не время шутить, — строго одернула его пришедшая в себя Ледибаг, не подозревая, что Кот пошутил от нервозности, что закралась в его душе, стоило ему увидеть потрясенное лицо своей напарницы. Коснувшись своих пиликнувших серег, она продолжила: — Нам нужно сейчас же найти укромное место, Супер Кот, иначе он узнает наши лица. — И вдруг она поняла. — Именно этого он и добивается! — выкрикнула героиня и приготовилась прыгать. Кот мгновенно стер улыбку с лица, намереваясь сделать то же самое, но тут произошло неожиданное.

Мир на долю мгновения потускнел, стал серым и невзрачным, затем вновь вернул свои краски.

Ледибаг моргнула, прогоняя пелену с глаз и сразу же поняла, что, что-то не так.

Сбоку раздалось сдавленное «ой» чьим-то чужим голосом и в то же время, до дрожи знакомым и повернув голову, она увидела…

Их вопль, наверное, слышал весь Париж.

Талисманы запиликали, предупреждая героев, что до обратной трансформации осталось всего пара минут.

Отшатнувшись друг от друга, герои бросились прочь, действуя чисто на инстинктах и неумело используя свои оружия, будто никогда раньше не применяли их, скрылись с поля боя, исчезнув в противоположных сторонах города.

Оставшийся акуманизированный довольно улыбнулся и ответил голосу в своей голове:

— Терпение, Бражник. Ты получишь свои Талисманы. — Он встал на доске, глядя на то место, где только что стояли, во мгновение ока будто растворившиеся в воздухе, герои Парижа и добавил: — Все идет по плану. Теперь они беззащитны.

Улицы, дома, деревья, машины, все пролетало мимо нее, как в сверх-ускоренной съемке. Ничто не отпечаталось в памяти. Тело несло ее само и она полностью доверилась ему, стремясь сейчас только к одному: к дому, к безопасности, к родным стенам, где сможет успокоиться, придти в себя и встряхнуть с себя это оцепенение и глубокое потрясение.

Лишь длинное, прямоугольное окно зацепилось в подсознании, прежде чем она влетела в него и неуклюже плюхнулась на колени, оперевшись на ладони. Что-то с металлическим звоном отлетело в сторону, но она не обратила на это никакого внимания.

Пытаясь отдышаться и успокоиться, она глубоко вздохнула и широко распахнула глаза, уставившись на свои вытянутые руки, обтянутые черным… Черным?

Почему? Что произошло с ее костюмом?

Ее зрачки расширились.

Постойте! Что вообще произошло на крыше? Почему у нее появилось ощущение, будто она и…

Но прежде, чем она успела высказать свои мысли вслух, ее ладони, немного больше, чем раньше, охватило зеленым светом и она увидела их без трансформации.

Но… Но это же…

Чужие руки. Не ее.

Что?..

Справа мелькнуло что-то черное и подвижное. Машинально вскинув голову, она увидела существо, очень похожее на квами, лениво затребовавшего камамбера, но взглянув ей в глаза, оно пронзительно завизжало и она ответила ему тем же, резко вскочив и шарахнувшись в сторону.

— Ты!.. Ты!.. Тебя захватила акума! — вновь заверещал черный комок шерсти, вытаращив свои зеленые глазищи.

— Меня не захватывала акума! — вскричала Маринетт, готовая вот-вот скатиться в истерику и тут же захлопнула рот обеими руками. Этот голос… Он тоже не ее…

Девушка снова уставилась на свои мелко подрагивающие руки, повертела их так и сяк и тут заметила кольцо… Знакомое кольцо, очень похожее на то, которое носит…

Осознание прошибло молнией. Этого не может быть!..

Она пошатнулась и сделав шаг назад, ударилась об угол стола, совершенно не почувствовав боли. Потрясенный рассудок был не в состоянии что-либо замечать, кроме ладоней и растопыренных пальцев, расплывающихся перед ее глазами. Слишком грубых для девичьих.

— Нет… Это… Нет!.. Не может быть!.. Это не правда! Выдумка… Ложь!.. — бормотала она, судорожно и нервно вертя подрагивающими конечностями во все стороны и под немыслимыми углами.

Но эти руки…

Руки Кота Нуара.

Ее напарника.

Напарника без трансформации.

Черный квами завис на уровне ее лица и обескураженно пробормотал:

— Не видать мне камамбера, если это то, о чем я думаю…

Маринетт опустила руки и глядя во все глаза на такого же потрясенного квами, не знала, что хуже: то, что оказалась в теле своего напарника или то, что его голос был ей подозрительно знаком.

* * *

Адриан неловко свалился с крыши. Йо-йо ударило его в затылок и плюхнулось рядом, как поломанная игрушка. Мотнув головой, он потер ушибленное место и приподнялся, морщась от боли. Уверенный, что Ледибаг приземлилась рядом с ним, (раз ее йо-йо упало ему на голову, значит и она где-то поблизости) в этот момент совершенно забыв о том, что это невозможно, так как они разбежались в разные стороны, он немного расстроенно и шутливо спросил, не заметив, что с его голосом что-то не так:

— За что ты так со мной, моя Леди?

По какой-то причине его Леди не спешила с ответом.

Пытаясь справиться головокружением, он смутно припомнил о случившемся на крыше и подумал, что наверное, она уже перевоплотилась и теперь боится выдать себя хоть словом, потому и молчит.

Едва он это осознал, как тут же испытал соблазн обернуться, но сдержался, зная, что Ледибаг ему этого не простит, а он дорожил ее доверием. Очень дорожил. Поэтому сел, еще раз потер затылок и наконец открыл глаза, собираясь заверить свою Леди, что подсматривать не намерен. Однако, слова застряли в горле, стоило ему увидеть коленки, спрятанные под алым с черными пятнами костюмом, точно таким же как у…

— Моя Леди! — завопил Адриан и отскочил, с перепуга подумав, что упал прямо на нее, но ноги Леди почему-то потянулись вслед за ним. Но если это ее ноги, то где тогда его? Почему он не видит своих ног в черном костюме?

Он замер и ноги тоже замерли.

Не успел он и глазом моргнуть, как розовая вспышка охватила их и перед его взором предстали обычные женские ноги в балетках и розовых, подвернутых бриджах.

Знакомых бриджах.

Где он их уже видел?

Что-то красное промелькнуло прямо перед его носом. Адриан мгновенно вскочил, увидев перед собой незнакомую квами и сразу понял, что это квами Ледибаг. Но если он прав, то где она сама? И почему…

Он уставился на свои ноги в розовых бриджах. ЖЕНСКИХ, розовых бриджах.

Догадка промелькнула где-то совсем на краю сознания и тут же исчезла, изгнанная бушующими эмоциями.

Его взгляд поднимался все выше, по сумочке, опять же знакомой, по футболке, пиджаку, снова знакомым, дошел до груди, да так там и замер.

Адриан совершенно точно был уверен, что у него никогда не было груди. Да и откуда ей взяться, он же парень!

— М-маринетт, — неуверенно позвала его квами. — Все в порядке? — Он медленно поднял голову. Глазки квами распахнулись, она прикрыла рот лапкой.

Юноша не заметил, как его пятая точка, только что нашедшая себе незабываемое приключение, соприкоснулась с жестким и холодным бетоном.

— С ума сойти… — ошеломленно выдохнул он, сидя у стены в темном, узком проулке.

* * *

Вопль сотрясал стены особняка Агрестов уже с добрых полчаса и единственная причина по которой никто еще не сбежался на эти оглушительные, душераздирающие крики, заключалась в том, что все отсутствовали, отправившись на поиски Адриана, не подозревая, что сам виновник этих самых поисков уже давным-давно находится в своей комнате.

Ну почти он и почти в своей комнате.

— Этого не может быть! Это не возможно! Я в это не верю! — в панике кричала Маринетт носясь по всей комнате, хватаясь за голову и попеременно спотыкаясь обо все, что попадалось ей под ноги. Кажется, даже в чужом теле ее неуклюжесть никуда не делась. Черный квами носился вслед за ней, тщетно пытаясь ее успокоить и едва сам не заходился в истерике.

И все это проделывалось на такой скорости, что даже Алья не поспевала бы за ними, учитывая, как зачастую быстро она оказывалась на месте очередной битвы с новым акуманизированным, чтобы сделать очередное видео для ее Ледиблога. А Алекс и ее ролики давно остались бы в прошлом.

Изрядно подустав, черный квами замер в воздухе и тяжело, быстро задышал, переводя дух, очень кстати вспомнив, что еще не отведал желанной порции своего любимого камамбера. Но еще один отчаянный вопль Адриана, то есть, Ледибаг, оказавшейся в теле его подопечного, заставил его отвлечься от мыслей о сыре:

— Это безумие! — Адри… Ледибаг упала на колени, вцепившись пальцами в волосы, сильно потянув их в стороны и уронила голову, тихо прошептав: — Это невозможно… — Затем резко вскочила и принялась задумчиво выхаживать по комнате, высказывая свои мысли вслух, будто разговаривала сама с собой: — Так, Маринетт, успокойся. Возьми себя в руки. Ледибаг ты или кто? Ты попадала в самые невероятные ситуации и всегда находила из них выход, а значит, справишься и с этим и обязательно найдешь способ все исправить… — Адриан… Э-э-э, то есть Маринетт на мгновение застыла, затем вновь вцепилась в золотые пряди, отчаянно их дергая и завопила. Опять. — Но не с тем, что оказалась в теле Адриана! — Снова застыла и вскрикнула, будто только сейчас постигла поразительную истину: — Ах, Адриан! Я оказалась в теле Адриана!

Обескураженный квами завис в воздухе с открытым ртом, его левая бровь нервно подергивалась, а хвост безжизненно повис.

— Пресвятой камамбер! Мне нужен отпуск! Где мой сыр?! — выпалив эти слова, он отправился на поиски любимейшего лакомства, оставив Адри… В смысле, Маринетт наедине с собой, которая даже не замечала его бормотаний, как в прочем и присутствия.

— Постойте, — вдруг очнулась девушка, вновь вернув себе здравомыслие, — если я оказалась в теле Адриана, то получается… — Она стиснула ладонями свои щеки, тоненько попискивая. — Он оказался в моем теле! — Ее рот широко раскрылся. — А Адриан — это Кот Нуар, А Ледибаг это я! Маринетт! То есть Адриан оказался в МОЕМ теле! В МОЕМ! — Беззвучный крик застыл в ее горле.

Тут Маринетт-Адриан наконец заметила Плагга и бросилась к нему, заставив натерпевшегося ее воплей квами самому испуганно завопить и отскочить в сторону, избегая цепких рук своего… ну, почти подопечного.

— Стой! Мне нужно срочно найти… меня! Я не могу оставить это вот так! — едва ли не отчаянием кричала Маринетт, гоняясь за котенком по всей комнате. Плагг напротив, так же отчаянно не хотел угодить ей в руки, неуверенный что Ледибаг сейчас в адекватном состоянии и отвечает за свои действия.

— Ни за что! Я на это не подписывался!

— А если он включит мой телефон?! Там же все его фотографии! А если… — Она запищала еще тоньше, совершенно не обращая внимания на перепуганного и растерянного квами и его крики, ничем не уступающие ей. — А если он окажется в моей комнате и увидит, что мои стены обклеены его постерами?! Что он обо мне подумает?! Как я буду смотреть ему в глаза?!. Это будет катастрофа! — Она тут же снова кинулась к квами. — Помоги мне найти его!

— Сначала успокойся, — выпалил котенок, взмывая почти под самый потолок и только там позволил себе перевести дух. Здесь его она точно не достанет.

Маринетт-Адриан же упала на колени, а потом и вовсе прижала их к груди, крепко обхватив руками. После опустила голову и ладонями закрыла покрасневшее от стыда и смущения лицо.

Немного понаблюдав за внезапно притихшей «девушкой», Плагг осторожно спустился чуть пониже и облетев по дуге, замер в нескольких метрах от нее.

Маринетт в теле его подопечного отняла руки от лица и виновато посмотрела на квами Кота Нуара.

— Прости, — сказала она. — Просто я так растерялась и… — Она умолкла. Ее внимание привлек шум снаружи. Встав, она подошла к окну и взглянула на город сквозь стекла.

Над крышами домов пролетел акуманизированный на своей сноутбордной доске. Тот, из-за которого она поменялась местами с Котом Нуаром…

И тот, кто продолжал делать то же самое и с остальными жителями Парижа.

Маринетт почувствовала укол вины, который с каждой секундой становился все сильнее и острее.

Пока она тут предавалась истерике — город захватил злодей. Что она за Ледибаг, если не может защитить ни в чем неповинных жителей города, своих родных, близких и друзей?

Она — героиня Парижа. Ее долг — защищать этот город, а не поддаваться чувствам и терять над собой контроль.

Девушка отошла от окна, стискивая кулаки. Ее взгляд уловил движение справа. Повернув голову она увидела Адриана… Нет, себя в теле Адриана, со смешанным выражением вины, смятения и растерянности в глазах.

Ее глазах. Васильково-голубых. Не зеленых.

К которым прибавилась еще и грусть.

Она должна спасти Париж, а не отчаиваться и впадать в истерику.

И совсем не важно, что эта истерика случилась из-за того, что она попала в тело своего любимого, самого лучшего, прекрасного, идеального Адриана Агреста, на самом деле оказавшегося Котом Нуаром, ее верным напарником.

Взбалмошным, глупым Котом, обожающим шутить и каламбурить. Котом, который часто ее раздражал, порой бесил, но оставался ей верным, преданным товарищем, на которого она всегда могла положиться и доверить свою жизнь, как никому другому.

Ее незаменимым, замечательным напарником, влюбленным в…

Лицо девушки вспыхнуло, радость поспешно зародилась в груди. Но это греющее чувство тут же погасло, уступив место глубокому разочарованию и зарождавшейся обиде. Она напомнила себе, что он влюблен не в робкую рядом с ним и вечно путающую слова Маринетт Дюпен-Чен, а в бесстрашную и уверенную в себе Ледибаг.

Непрошеные слезы выступили на ее глазах.

Девушка с силой тряхнула головой, отгоняя прочь все мысли.

Не сейчас. Потом. Как-нибудь потом. Она разберется с этим позже… После того, как все это закончиться.

Главное сейчас — спасти жителей Парижа и… И найти Адриана. Ведь без напарника она не справится. Да и, не хотела справляться.

Наконец, окончательно успокоившись, Маринетт почувствовала решимость Ледибаг и теперь была готова совершать подвиги, оправдывая свое имя. Ведь жители Парижа надеются на них. А ни она, ни Кот Нуар не позволят себе их подвести.

К тому же, им нужно как-то вернуть свои тела обратно и придумать, как остановить безымянного злодея, сотворившего с ними такое. А для этого ей обязательно нужен Кот Нуар.

И не важно, что она боится встречи с ним так же сильно, как жаждет ее.

Полная твердой решимости Маринетт повернулась к черному квами, уже откуда-то успевшего достать пахучий кусочек сыра и теперь неторопливо жующего его, смакуя каждый сантиметр своего лакомства. Она сказала ему:

— Нам нужно найти… — она невольно запнулась. Одно дело думать и совсем другое, сказать это вслух, — Адриана. Ты поможешь мне?

— Хочешь трансформироваться? — спросил котенок, бросив на нее короткий взгляд и вновь вернувшийся к кушанью.

Маринетт кивнула.

— Тебе всего лишь нужно сказать «Плагг, когти». Только дай мне сначала доесть.

Девушка глубоко вздохнула, вспомнив о своей квами. Как ей не хватало Тикки. Она бы точно не позволила ей скатиться в истерику и обязательно поддержала бы советом… Не то, чтобы квами Ад… Адриана был плох, просто она не знала его и он был ей совершенно чужд. Она привыкла к своей пятнистой квами и никогда не хотела бы с ней расставаться.

Но сейчас был другой случай. Исключительный во всех смыслах.

Еще раз сделав глубокий вздох, она уверенно произнесла:

— Плагг, когти!

— Подожди! Я еще не доел! — вскрикнул котенок, роняя кусочек сыра и исчезая в серебристом кольце, мгновенно почерневшем, едва Маринетт произнесла ключевые слова.

* * *

— С ума сойти… — повторил Адриан свою недавнюю фразу, во все глаза глядя на стену, обклеенную плакатами с его собственным изображением. Взглянув на розовую сумочку, висящую на его плече, он поднес ее к лицу и внимательно рассмотрел. Вернее, просто уставился, надеясь, что сосредоточенность поможет ему окончательно придти в себя. Аккуратно отложив чисто девчачью деталь гардероба в сторону, он сел на кровать, оперевшись лбом об ладони и глядя в пол спросил, обращаясь не то к себе, не то к красной квами, с беспокойством наблюдающую за ним:

— Получается, Маринетт — это Ледибаг? — И столько неверия было в его голосе, замешательства, потрясения, что Тикки стало искренне жаль его. Вздохнув, она подтвердила:

— Да. Это правда.

— Но как я не заметил раньше? — И вновь те же чувства. — Ведь она столько времени была рядом со мной… Какой же я дурак!.. Не замечал очевидного…

— Все дело в древней магии квами, — принялась объяснять Тикки. Уж в чем-чем, а пояснениях она была сильна и всегда умела успокоить и поддержать. Собственно, именно на это она сейчас и рассчитывала. Помочь Коту Нуару оказавшемуся в теле Ледибаг, как-то справиться с этим.

Честно говоря, даже она растерялась, едва поняла, что произошло. За всю ее долгую, пятитысячилетнюю жизнь такое случалось впервые. И не смотря на весь свой многовековой опыт, силу и знания, она не понимала, что ей делать и не сразу смогла взять себя в лапки. А ведь ей еще было нужно как-то привести в чувство шокированного Кота и не позволить ему сойти с ума и кричать в проулке, привлекая к ним ненужное внимание.

Нельзя было допустить, чтобы их видели, как и нельзя было допустить, чтобы эмоции взяли над Котом верх и поэтому, она привела его в единственное безопасное место, которое хорошо знала — в комнату Маринетт. Она боялась, что если сейчас не поможет Коту совладать с собой, то это может усилить атаку акуманизированного и подчинить его воле.

А она даже еще не знала, на что тот способен в полной мере. Хотя стоило отдать ему должное — злодеем он был особенным.

В тот момент, в проулке, когда трансформация спала и она заметила, что с ее подопечной что-то не так, квами еще надеялась, что ее предчувствие обманчиво, но как только заглянула Маринетт… То есть, Адриану в глаза, поняла, что это случилось — радужки девушки были не васильково-голубыми как обычно, а сочно зелеными.

Теперь она надеялась, что с Маринетт будет все хорошо и Плагг сможет о ней позаботиться, не смотря на его некоторую взбалмошность и легкомысленность. Ее подопечная ведь такая эмоциональная и неуклюжая… в отличии от Адриана, который достаточно быстро взял себя в руки, но все еще был под впечатлением от произошедшего. Да и кто смог бы остаться равнодушным? Разве что сам Бражник, по вине которого все это и происходит.

— Магии квами? — переспросил Адриан, подняв голову и посмотрев на Тикки.

— Да. Она не позволяет другим людям раскрыть личность героев, тем самым защищая их самих и их родных от злодеев, которые могут воспользоваться слабостями обладателей Камней Чудес, навредив их друзьям и близким. — Она описала дугу, к своей радости полностью завладев вниманием Адриана и продолжила: — И поэтому, даже если вы будете знакомы или пройдете мимо, вы не узнаете друг друга. Вы можете только почувствовать, что уже знаете друг друга, но не поймете, что это вы, пока не раскроетесь друг другу.

— Или не раскроет кто-то другой, — добавил Адриан, посмотрев на свои изящные, женские ладошки.

— Ну… или так, — немного неловко согласилась с ним пятнистая квами.

Адриан не знал, что и думать. В голове, вместо мыслей, была каша, которую ему не выхлебать, наверное, никогда. Он любил Ледибаг и ни чуть не сомневался в искренности своих чувств, но узнать, что ею все это время была Маринетт, совсем не похожая в обычной жизни на свою геройскую половину, смущающаяся, краснеющая и запинающаяся перед ним… было очень странно. Ледибаг была для него возлюбленной, идеалом женской красоты, как внешней, так и внутренней, а Маринетт была очень хорошим другом, качествами которой, он порой восхищался так же сильно, как и своей Леди… Какая ирония. Он восхищался ими обеими. Только по-разному.

Адриан подозревал, что знаком с Ледибаг и в обычной жизни, но и представить не мог, что настолько…

Маринетт — Ледибаг… Его Леди и Мурцесса… Один и тот же человек. Возлюбленная и лучший друг.

Это и вправду очень странное чувство. Смешанное и непонятное.

Его слепая влюбленность в Ледибаг неожиданно поутихла, расслабилась, улеглась… Неужели он разлюбил свою Леди, едва узнав, кто она под маской? А ведь она говорила что-то такое… Нет. Не правда! Он не может разлюбить свою Леди, ведь никто и ничто не заставит его сомневаться — его чувства настоящие… Тогда почему он ощущает, что они угасают? Почему он вместо счастья испытывает… разочарование?

Совершенно расстроенный, юноша встал и прошелся по комнате, безнадежно пытаясь разобраться в себе и в своих чувствах. Он не мог верить, что разлюбит Ледибаг, но и в Маринетт отрицать хорошего друга он тоже не мог…

Тикки молча наблюдала за ним, не осмеливаясь вмешаться его борьбу с самим собой и открывшейся правдой, свалившейся на него, как йо-йо на голову.

Что же ему теперь делать? Он не может потерять свою любовь и не может отказаться от лучшего друга…

Резко вскинув голову, он уставился на плакаты со своим изображением.

— Почему Маринетт повесила плакаты со мной в своей комнате? — вдруг спросил он, обращаясь к Тикки. Та почему-то занервничала, заерзала и отвела взгляд, в этот момент став очень похожей на саму Маринетт. С кем поведешься…

— Н-ну, н-наверное потому, что ей нравятся коллекции твоего отца?

Да, Маринетт когда-то говорила что-то такое, но почему тогда их так много?..

В подтверждении своей догадки, он увидел несколько листков бумаги на столе. Можно было, конечно подумать, что это эскизы, ведь Маринетт любила рисовать и мечтала стать модельером, но… Подойдя к ним поближе и взяв в руки, он понял, что это не так.

Догадка так и осталась бы догадкой, если бы на листках не были нарисованы его портреты.

Разве будучи любительницей моделей его отца, она не стала бы рисовать саму одежду? Если да, почему же тогда она рисовала его, Адриана?

Его глаза расширились.

Выходит, все совсем наоборот. То есть, не так, как ему сказала Тикки. Вернее, на самом деле, все иначе и истинная причина ее подобного поступка кроется в том, что…

Едва он подумал в таком ключе, его мысли тут же поскакали, как они с Ледибаг, когда сражались с акуманизированным, словно только и ждали, когда им дадут хорошего пинка и они смогут собраться в кучку и двинуться в нужном направлении. Он чувствовал, что оказался на верном пути и чем больше углублялся в воспоминания, ища подтверждения своей догадке, тем больше убеждался, что это правда.

— Маринетт влюблена в меня… — прошептал он ошеломленно. Его колени подогнулись, он упал на софу, уставившись перед собой широко распахнутыми глазами.

Тикки смущенно и тихо признала, поняв, что отрицать очевидное уже попросту бессмысленно:

— Да…

Адриан не знал, что и думать… Все запуталось еще больше, еще сильнее…

Он узнал личность своей Леди, наконец исполнив свою заветную мечту. Узнал, что его неуклюжая и немного робкая с ним одноклассница влюблена в него. А еще, что обе эти личности — на самом деле, один человек.

И все это в один день…

Ну конечно! Как же он не замечал раньше! То, как она смущалась, краснела, постоянно говорила непонятные вещи, путала слова… А еще делала ему милые подарки, вроде той же Бини*, которую он отдал Санта-Клаусу, уверенный, что Мари ничуть не обидится, узнав об этом…

Получается, так вела себя и делала подарки ему не только Маринетт, но и Ледибаг?

Получается, Ледибаг влюблена в него?!

Он снова посмотрел на плакаты и вспыхнувшая радость мгновенно погасла.

Здесь была только его обычная половина, не геройская.

Вторая же, кажется, ее искренне раздражала.

Он не заметил ни единого упоминания о нем-Нуаре.

Тогда это значит, что Ледибаг любит не его-Нура, а его-Адриана?

Но ведь это…

Шум со стороны распахнутого окна вырвал его из вихря мыслей, грозящих превратиться в рой разгневанных пчел. Повернувшись к нему, он успел заметить, как на крыше соседнего дома промелькнуло что-то черное, со светлыми волосами и ремнем-хвостом.

— Кот Нуар! — завопил Адриан. — Т-то есть Ледибаг… — Резко развернувшись к Тикки, он воскликнул: — Трансформируй меня! Э-э-э… Пожалуйста.

Откусившая в этот момент огромный кусок печенья Тикки уставилась на него прекратив жевать и тут же запихнув в рот остатки печенья, проглотила, пока Адриан изумлялся: оказывается не только у его квами безразмерный желудок. И как только в них столько влезает? И тут же переключился на другую мысль: почему его напарница проскочила мимо своего дома? Что-то отвлекло ее? Ах, точно. Акума! Как он мог забыть? Если так, то он нужен своей Леди.

Покончив с печеньем, квами сказала, сразу распознав намерения Адриана:

— Скажи: «Тикки, давай»

— Тикки, давай, — воскликнул он, едва успев ее дослушать и дождавшись, когда закончится трансформация, выбросил йо-йо в окно, силясь убедить себя, рассматривая руки в пятнистых перчатках, что раз его Леди справилась с его жезлом, значит и он справиться с ее йо-йо.

Однако, это оказалось труднее, чем он думал. Слишком привыкнув к своему орудию, он едва управлялся с орудием напарницы. И как только он умудрился не разбиться после переселения в тело Ледибаг? Может, телесная память помогла?

Задумавшись на мгновение и утратив концентрацию, он едва не споткнулся от неожиданности, когда прямо на него налетело что-то черное, сбивая с курса и унося куда-то вниз, на землю. От падения их спасла только многолетняя практика и опыт героев Парижа. Сгруппировавшись, они приземлились на обе ноги, друг на против друга.

Раскрутив йо-йо он приготовился к битве, опасаясь, что его атаковал акуманизрованный, но удивленно замер, увидев… самого себя.

Герои выпрямились, глядя друг на друга одинаково смешано: и удивленно и растерянно.

— Л-ледибаг…

— К-кот Нуар…

И сразу же густо покраснели, отводя взгляд, вспомнив, в чьих телах оказались.

Героине Парижа оказалось труднее: она ведь только сейчас в полной мере осознала, что человек, в которого была влюблена не один год, был её напарником. Тем, чьи чувства она никогда не воспринимала всерьёз. И осознавать это было неожиданно больно. Хоть она и не понимала, почему. От того, что раздражающим порой напарником оказался её возлюбленный или от того, что она всё это время игнорировала чувства Кота Нуара, влюбленного в Ледибаг?

Боль девушки лишь укрепилась, когда её посетила эта мысль.

Молчание затягивалось, усиливая чувство неловкости и без того невыносимое.

Наверное, потому Кот решил нарушить его. Смущенно почесывая затылок, парень неуверенно спросил:

— В-всё в порядке? Т-ты не ушиблась?

Видеть саму себя будто бы в отражении зеркала было очень странно. А видеть, как-то самое отражение живет своей жизнью — ещё страннее.

Напомнив себе, что Кот Нуар задал ей вопрос, а в-вернее, Адриан, мысль о котором тут же сыграла с ней злую шутку, она поспешила ответить, преувеличенно весело, активно жестикулируя и путая слова, как обычно вела себя Маринетт в присутствии последнего:

— Д-да, конвчно, с-со мной вспрст… — Она закрыла рот рукой и покраснела ещё больше, хотя казалось бы, куда уж дальше.

Кот Нуар нахмурился, заметив непривычное для его Леди, (упустим тот факт, что Ледибаг сейчас находилась в его теле, а он в её) поведение, больше присущее его однокласснице, а вовсе не бесстрашной и уверенной в себе героине Парижа, которая никогда не запиналась перед кем-то.

Почти.

Иногда такое всё же случалось.

Особенно, если дело касалось его негеройской половины.

Чёрный Кот ощутил укол обиды. Очень болезненный и глубокий, доходящий до самого сердца и отравляющий сознание.

И почему она, его прекрасная Леди, влюбилась именно в эту смазливую модельную мордашку, а не в напарника, искренне любящего её, готового защищать и заботиться, оберегать от любых опасностей, что встанут на их пути? Преданного и верного Кота Нуара?

Почему именно в него?

Поддавшийся обиде, он не услышал тонкий, тихий внутренний голос, пытавшийся вразумить его, напомнить, что он тоже влюблён не в ту, что он не должен так думать, что он должен успокоиться и взять себя в руки. Вспомнить, в конце концов, что у него есть долг перед Парижем и он обязан его выполнять.

Но сейчас он не желал ничего слышать. Обида окончательно затуманила его разум и взгляд.

Он ведь любил её столько времени, не сдавался и всеми силами добивался, чтобы она посмотрела на него другими глазами. Старался показать, что он достоин любви своей Леди и что никогда не предаст её.

Побери его Акума! Он даже отказался от своей мечты: узнать, кто она под маской, лишь бы Леди была уверена, что ему можно доверять.

— К-кот? — позвала девушка, так как незамеченным для неё странное поведение Кота не осталось. Еще бы! Такого выражения на своём лице она ещё не видела. И совсем не важно, что это и невозможно даже, не имей она под рукой зеркало. Главное, что она была уверена — такой гримасы на её лице не было никогда. — Что с тобой? Тебе б-больно?

— Да, — сказал он резко.

Ледибаг даже вздрогнула. Обычно Кот обязательно уверил бы её, что с ним всё в порядке и присовокупил бы какую-нибудь каламбурную глупость, но сейчас он был серьёзен как никогда. Что не так?

— У тебя что-то болит? Ты ударился? — тут же забеспокоилась она, а напоминание о том, что сейчас она говорит с возлюбленным Адрианом, а не только с Котом, лишь усилило её беспокойство и страх за него.

— Нет, — ответил он так же резко.

— Тогда в чём дело? — растерянно воскликнула она, разводя руками.

— В тебе.

— Во мне? — окончательно растерялась она.

Кот смотрел куда-то в сторону, не позволяя ей по глазам прочесть его чувства и мысли. Словно хотел закрыться от неё. Но почему? Что произошло? Почему он вдруг стал себя так вести?

— Ты!.. — начал было он, ткнув в неё пальцем, однако, то ли пытался сдержаться, то ли просто не знал, как это сказать и потому смолк, скрипя зубами и скривив лицо в эмоциях, которые были слишком сильны, чтобы подавить их. — Почему ты любишь его? — выдохнул он наконец. — Почему ты любишь Адриана, а не меня?

Ледибаг задрожала. Ярко-алые щеки, резко контрастируя с черной маской, сразу бросались в глаза. Её сердце подскочило к горлу и затрудняло дыхание, не говоря уже о том, что напрочь лишало возможности говорить, позволяя лишь издавать какие-то невнятные звуки, в которых едва ли можно разобрать связную речь.

— О-о че-чем ты? — с невероятным усилием пробормотала она, уставившись на Кота честным, непонимающим взглядом. Её слепая влюбленность и растерянность ненадолго помутили её рассудок, который тут же растекся розовой лужицей, едва она представила объект своего обожания и искренне удивилась: как это, почему? Разве можно не любить Адриана? Он ведь такой…

И тут она вспомнила.

Кот — это Адриан. А Адриан — это Кот.

И последний спрашивает её, почему она влюбилась в первого.

А тем временем напарник продолжал:

— Я не понимаю! Я ведь намного лучше него. Я всегда рядом и готов помочь тебе. Всегда прикрываю и защищаю тебя от врагов. А он? Он не делает ничего такого! Он даже не замечает тебя!

Ледибаг отшатнулась как от удара. Его слова, жестокие и бесцеремонные, сильно ранили её. На глазах выступили слезы, ей захотелось убежать и больше никогда не видеть напарника, посмевшего так поступить с ней и её чувствами.

И лишь ответная злость позволила ей подавить этот порыв и придать сил, чтобы ответить:

— Потому что он самый лучший, добрый, вежливый и отзывчивый. Вот почему! И он никогда не скажет мне таких жестоких слов. Он никогда не позволит себе такого! И пусть он равнодушен ко мне, но он никогда меня не обидит! — едва ли не выкрикнула она, зажмурив глаза, всеми силами пытаясь сдержать слезы и не понимая, что её слова были больше похожи на оправдание.

— Но настоящий я — Кот Нуар! — воскликнул он в отчаянии.

— А настоящая я — Маринетт Дюпэн-Чэн!

Резко вскинув головы, они уставились друг на друга широко распахнутыми глазами.

Осознание накрывало их постепенно, успокаивая чувства и разглаживая расшатавшиеся нервы, сменяя обиду, злость и боль покоем, неуверенностью и смущением. Они отвернулись друг от друга, вымученные и растерянные еще больше, чем когда-либо.

А ведь это правда, — подумали они оба.

Кот Нуар любил Ледибаг… Маринетт любила Адриана…

Но Кот считал Адриана ненастоящим, а Маринетт то же самое думала о Ледибаг…

— Получается, мы оба влюбились в маски? — со смешанным чувством понимания, растерянности и разочарования тихо спросил Кот.

— Получается, что так, — с грустью ответила Ледибаг, положив ладонь на свое предплечье.

Между ними повисла тишина. Замешательство ощущалось так остро, как если бы оно имело физическую форму, как если бы сам воздух целиком состоял из этого чувства.

Все это время… Они любили в друг друге чужих, ненастоящих, фальшивых… Они любили маски… Даже не любили, а так… Это была влюблённость в собственные идеалы, которые они придумали и создали себе сами, не желая видеть истину за красотой и образом. Истину, которая пряталась за чёрной маской юноши, чья воля и свобода были подавлены отцом, и за алой маской девушки, неуклюжей и неуверенной в себе…

Маски, которые они носили, чтобы спрятать свои слабости и уязвимости. Маски, которые показывали лишь то, что все желали увидеть…

Стоя спиной к друг другу, юные герои Парижа осознали одну, отнюдь не самую приятную и радужную истину: влюблённость в идеал — это ещё не любовь.

Любовь — это нечто совершенно другое. Сложное, отнюдь нелегкое и неподвластное. Достающееся далеко не всем и не всегда такое, какое хочешь.

Любовь — это… То, что никому и никогда не постичь до конца.

И любовь уж точно не бывает идеальной.

В это же самое мгновение юные и наивные Кот и Леди стали чуточку взрослее.

Она посмотрела на свои руки, обтянутые черным. Если бы этот акуманизированный не поменял их местами, этого бы никогда не случилось… Не сказать, что она жалела об этом… Вернее, сейчас она вообще ничего не могла сказать. Всё это было так неожиданно, так ново и так непонятно, что осознать это сейчас и принять в полной мере слишком сложно для неё…

Ледибаг посмотрела на ссутулившегося Нуара. И для него тоже…

Кстати…

— Котик… — Ледибаг чуть смутилась, обращаясь так к Коту.

Нуар обернулся к ней и виновато произнес:

— Прости меня, моя Леди. — И тоже смутился, осознав, как назвал её. — Я повел себя, как мяуследний кретин…

Девушка мягко улыбнулась, вдруг обрадовавшись его каламбуру, покачала головой и сказала, подходя ближе:

— Давай разберемся с этим позже, сейчас… Нам нужно исполнить свой долг. — Она неловко улыбнулась и напомнила: — Мы ведь герои.

Кот слабо улыбнулся ей, снедаемый чувством вины за все свои слова и отвратительное поведение. И как он мог сказать такое своей Леди? Хоть его одноклассница и не была его возлюбленной в реальной жизни (теперь, правда, он сомневался в этом), но Ледибаг он боготворил, а и та и другая, были единым целым… И это значит, что он должен принять их обеих.

И как лучшего друга, и как любимую.

— Давай замяудим ему жару, Мурцесса, — предложил он, протягивая ей кулак.

Они стукнулись кулачками, испытывая в этот момент щемящее чувство нежности и тепла. Словно и не было этой глупой и болезненной ссоры, глубоко ранившей их обоих и изменившей внутренний мир, пусть даже всего на чуть-чуть. Словно они так и остались напарниками, незаменимыми и преданными друг другу. Впрочем… Так и было.

Всегда.

Что бы ни случилось.

— Обязательно, Котик.

Ледибаг достала орудие Кота и стукнув краешком по бетону, удлинила его, а Нуар раскрутил йо-йо как лассо.

— Справишься? — с привычной улыбкой и интонацией спросил Кот.

Леди хмыкнула и прыгнула вверх, крикнув уже с крыши:

— А то.

Нуару пришлось поспешить, чтобы нагнать свою напарницу, ловко управляющуюся с его жезлом. И когда только успела наловчиться? Истинная Ледибаг.

Едва они проскочили половину города, как сразу поняли, что появились очень вовремя.

Париж и до того находился в панике, а теперь, кажется, окончательно впал в хаос.

Всюду, куда ни глянь, было множество растерянных и напуганных людей, которые с трудом могли справиться с переносом в чужое тело. Машины вразнобой замерли на дорогах, даже животные вели себя иначе. Неужели сила этого акуманизированного действует и на четвероногих друзей человечества?

Ледибаг почувствовала, как её заполняет праведный гнев.

Пора остановить это безобразие.

Одно дело, когда случайные прохожие становились марионетками жертв акумы, ничего не помня, и совсем другое, когда они оставались в сознании и всё понимали. Это они герои Парижа и обязаны справляться со всем, что выпадет на их долю, каким бы сложным не было испытание, но все люди внизу — всего лишь люди, которым нужна защита, вера и надежда.

И будь трижды проклят этот день, если они не справятся с этим.

— Давай положим этому конец, Супер-Кот, — тихо, но решительно сказала Леди. Нуар с готовностью кивнул.

Они выбросили вперед своё оружие и отправились на поиски акуманизированного, чтобы уничтожить источник хаоса и прекратить это безумие, творящееся вокруг. Только вот, это оказалось труднее, чем они ожидали. Прежние жертвы Бражника сами находили героев, а сейчас они будто поменялись местами. Герои, наверное, уже прочесали весь Париж, но так и не напали на след врага. И это было еще хуже и страшнее, чем его хладнокровность и необычная способность.

Самый опасный враг — невидимый враг, непредсказуемый.

Враг, чьих намерений нельзя предугадать.

Таковым для них был Бражник, но пока что он был на втором плане, а на первом — его очень коварная и умная марионетка.

— Да где же он? — начиная терять терпение, спросила Ледибаг, пристально вглядываясь в улицы города. — Не может быть, чтобы ему не нужны были наши Талисманы.

— Моя Леди, кажется, он мяуграет с нами в прятки.

В этот раз героиня не стала раздражаться из-за его каламбуров. Наоборот, даже чуть улыбнулась, ощущая нежное чувство в груди к своему напарнику, но тут же мысленно встряхнулась и чуть смущенно отвела взгляд от не менее смущенного Нуара, заметившего в ней перемены и правильно их истолковав.

Привычные для неё роль, а для него свобода действий помогли им ненадолго забыть об их перемещении в друг друга и сосредоточиться на миссии, но чувства никуда не делись и, по видимому, деваться и не собирались.

— Ледибаг! Кот Нуар!

Услышав свои имена, герои Парижа обернулись на голос и увидели стоящих внизу Алью и Нино. Второй и звал их, махая руками, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Это Алья, — обрадовалась Ледибаг и спрыгнула вниз. Нуар напоследок оглядевшись вокруг, последовал за напарницей.

— Что-то случилось? — спросила она и тут же прикусила язык, правильно распознав по реакции Альи, что она ожидала отнюдь не Нуара, подошедшего к ним первым, а Ледибаг, спустившуюся позади Кота. Однако, только она открыла рот, чтобы все пояснить, как её лучшая подруга поняла все сама. Вышедший вперед Нино воскликнул:

— Ваши глаза! Вы тоже попали под тот странный луч?! И теперь вы поменялись телами, как и мы с Нино?!

А Ледибаг пришлось напомнить себе о том же самом.

— Да, — сказала она, машинально отмечая, что глаза у Альи, то есть теперь Нино, стали гораздо темнее, чем раньше, а у второго, наоборот, светлее.

Цвет глаз, пожалуй, был единственным, что отличало «зараженных» от прежних самих себя.

— Но это не важно, — продолжила Ледибаг, совершенно не сомневаясь в своих словах. — Это не помешает нам остановить акуму и вернуть всех нас в свои тела.

— Можете не сомневаться в словах моей Леди. Мы обязательно справимся, — подтвердил ее слова Нуар. Героиня подумала, что, наверное, было очень необычно слышать такое от Ледибаг, принявшей привычную позу Кота, с той лишь разницей, что вместо жезла у неё было йо-йо.

По-видимому, Алья и Нино подумали о том же самом. Во всяком случае, растерянное выражение их лиц говорило само за себя. Однако, они смогли справиться с этим достаточно быстро, чтобы продолжить. Впрочем, говорила в основном Алья, э-э-э, то есть Нино. Вот же путаница теперь с этими именами.

— Кстати об этом. Мы нашли кое-кого, кто может вам помочь, — активно жестикулируя, сказала Аля-Нино и, сделав шаг в сторону, указала на женщину, все это время смущенно и очень тихо стоящую за спинами друзей. Герои по началу попросту не обратили на неё внимания, так как она стояла поодаль, а теперь приковала к себе всё их внимание.

— Вообще-то, это она нас нашла, — поправил подругу Нино-Алья, потянувшись к кепке, но тут же отнял руку, вспомнив, что её у него теперь нет.

— Какая разница? — парировала Алья, сложив руки на груди и сердито уставившись на парня.

— Кто вы? — спросила Ледибаг-Нуар, не обратив внимания на препирательства друзей, которое, впрочем, продлилось недолго.

Женщина потупила взгляд, её щеки заалели. Сделав глубокий вдох и нервно теребя подол аккуратного фартучка, она ответила, будто признаваясь в страшном грехе:

— Моё имя — Лейла и я мать того, кто сделал с вами это. — Она указала рукой на их тела.

Все четверо переглянулись и снова посмотрели на женщину, которая покраснела еще больше и не спешила продолжать, видимо, от стыда потеряв дар речи.

Леди-Нуар вышла вперед, мягко тронула женщину за плечо и когда та, вздрогнув, испуганно посмотрела на неё, добродушно улыбнулась и, потянув к близ стоящей скамейке, вежливо попросила:

— Расскажите нам всё.

Опустившись на скамью, женщина какое-то время молчала, собираясь с силами и не прекращая мять теперь уже и без того скомканный фартук. Никто не торопил её с ответом, терпеливо и понимающе ожидая, когда она заговорит сама.

— Понимаете, Заккари он… — начала наконец она, пряча взгляд. — Трудный ребенок.

— Заккари — это ваш сын? Тот, что… — вмешался было Нино-Алья, но коллега по несчастью ткнула его в бок, заставив умолкнуть.

— Да. Это он. Теперь он зовет себя Копирусом, — кивнула женщина с кривой полуулыбкой на губах. — Но это моя вина, — с горечью продолжила она. — Если бы я не была так строга к нему, этого бы не случилось. Это все моя вина.

— Все хорошо, — Леди-Нуар положила руку на её плечо и ободряюще улыбнулась, надеясь, что у Кота достаточно обаяния, чтобы женщина не отчаялась окончательно. Не хватало им еще одной акуманизированной, с этим бы как-нибудь справиться. Но дело было не только в этом: женщина нуждалась в поддержке, а в этом отказать герои Парижа были не в силах. Именно потому они и герои. — Вы ни в чем не виноваты. Уверена, вы хотели как лучше.

Лейла улыбнулась сквозь слезы.

— Спасибо вам. Вы так добры.

— Вы знаете, где он? — спросил Кот.

Лицо матери тут же помрачнело, а улыбка погасла. Она чуть нахмурилась.

— Да. Знаю. — Она сделала еще один глубокий вздох. Её руки задрожали, а глаза вильнули в сторону. Леди нахмурилась: с чего бы вдруг? — Он у нас дома. — Женщина назвала адрес. — Но…

— Но? — напомнил Кот, когда молчание затянулось.

Будто ожидая именно этого, Лейла договорила:

— Там еще один мой сын. И Заккари держит его в плену. Я сама едва успела сбежать, чтобы предупредить и помочь вам… — Она подняла на них глаза полные мольбы, слез и подступающего отчаяния. — Пожалуйста, спасите моих детей. Остановите Заккари и освободите Кеннеди. Очень вас прошу. — На последних словах она заплакала.

Успела? Почему она сказала «успела»?

Ледибаг, глядя на всхлипывающую женщину, нахмурилась еще больше, чувствуя, что здесь явно было что-то не так. И пока Кот заверял женщину, что все будет хорошо и они обязательно сделают все, что в их силах, чтобы вернуть ей её детей и спасти город от Копируса, Ледибаг лишь убеждалась в том, что это, вероятнее всего, была ловушка.

Действительно. Всё складывалось уж слишком хорошо. Сначала он поменял их телами и легко мог бы забрать их Талисманы, воспользовавшись тем, что они были дезориентированы и на грани раскрытия, но почему-то не стал этого делать. Вместо этого он позволил им скрыться, придти в себя, набраться сил и вновь выйти на поле битвы, прочесывая весь Париж в безуспешных поисках его самого, однако, не спешил показываться им на глаза сам. Почему?

А сейчас, очень кстати, их нашла его мать и говорит, что едва смогла сбежать из плена, чтобы найти их и попросить у них помощи, точно указав место, где находиться акуманизированный. Достаточно лишь придти туда, чтобы найти жертву Бражника.

Все чересчур гладко. Это точно ловушка. Без сомнений.

И как им избежать её, не вызвав никаких подозрений?

— Оставайтесь здесь и ни о чем не беспокойтесь, — заговорила Ледибаг, прервав утешающую речь Кота, уже подуставшего от собственной болтовни и с благодарностью улыбнувшегося ей её же улыбкой, которой она всегда улыбалась Адриану, едва завидев которую, девушка чуть не запнулась на полуслове и, покраснев, заставила себя сосредоточиться на собственном голосе. Не хватало ещё перепутать слова прямо на глазах Альи и Нино. Тогда уж для её наблюдательной и чересчур активной подруги точно не будет больше секретом, кто все это время скрывался под маской её любимой героини. — Мы обязательно найдем способ помочь вашим сыновьям.

— Спасибо вам большое. — Если все её предыдущие слова были сказаны чуть нервно, дрожащим голосом, то эти — совершенно спокойно и поистине благодарным тоном. Теперь Леди-Нуар не сомневалась, что мадам Лейла говорит искренне.

— Все будет хорошо, — сказала она напоследок, по привычке чуть не забросив жезл как йо-йо, но вовремя опомнилась и, удлинив орудие, устремилась на крышу. Однако, почти тут же спустилась на землю уже по другую сторону дома. Нуар последовал её примеру и вопросительно взглянул на свою Леди.

— Все в порядке, Принцесса? Дом этой милой женщины в другой стороне.

— Я знаю. Но прежде чем мы отправимся туда, мне нужно сделать кое-что, — сказала она, с каждым произнесенным словом убеждаясь, что приняла правильное решение. — А ты приведи сюда Алью и Нино, но сделай это так, чтобы мадам Лейла ничего не поняла и не заметила, хорошо?

— Х-хорошо, — немного растерянно согласился Кот Нуар, по привычке желая почесать макушку, но остановил себя.

— Ждите меня здесь, — добавила она и бросилась прочь из проулка.

Конечно, у неё еще оставался целый пинт сомнений, но она надеялась, что после Чудесного Исцеления никто ничего не вспомнит. Даже сами герои, сохраняя свои личности как и раньше — в тайне друг от друга.

Им придётся пожертвовать собственными чувствами и пойти на огромный риск… Но кто сказал, что обойдётся без жертв? И когда это герои не рисковали?

Особенно когда на кону стоит весь Париж.

Совершенно не скрываясь, они неслись по крышам зданий, пересекая улицы и хаос, поселившийся на них. Мэр города тщетно пытался заверить парижан, что их любимые герои обязательно спасут всех и остановят коварного злодея. Но чем больше проходило времени, тем меньше у горожан оставалось веры.

Слишком долго Ледибаг и Кот Нуар бездействовали.

И когда они, наконец-то, появились, отчаявшийся город заполнило ликование.

А сами герои ещё больше осознавали, насколько огромная ответственность легла на их плечи. Они просто не могут подвести людей, которые так искренне верят в них… Поэтому, чем больше обращалось к ним светящихся надеждой глаз, тем сильнее они желали разобраться с акумой и положить конец творящемуся вокруг безумию.

Приземлившись на очередной крыше, они выпрямились, глядя на приглашающе распахнутые окна, единственные на своем этаже, которые были открыты. Переглянувшись и твердо кивнув друг другу, они выбросили вперед своё оружие, подготавливаясь к битве, которая терпеливо ждёт их за невинно покачивающимися на ветру белоснежными занавесками.

Вскоре они оказались в центре комнаты, которая, судя по обстановке, являлась гостиной и, не смотря на день, была окутана полумраком.

Однако, она оказалась пуста.

Никакой ловушки здесь не было.

И никто их не ждал.

Растерянно обменявшись взглядами, они настороженно огляделись вокруг и вдруг услышали чей-то тихий плач, доносившийся из-за закрытой двери. Ещё раз переглянувшись, они пожали плечами и решили проверить, кто все-таки прячется за дверью: аккуманизированный, в котором взыграли актерские качества, или Кеннеди, пленённый собственным братом.

Но только они сделали шаг, как тишину нарушило очень тихое «вжи-и-ик» и их обоих мгновенно прижало к друг другу плотным кольцом от талии до шеи, обмотав толстой и крепкой веревкой, заставляя несчастных героев свалиться с ног и шумно глотать ртом воздух.

Пока они беспомощно дергаясь, пытались придти в себя и найти способ освободиться, откуда-то сбоку раздался злорадный смех. Похлопывая в ладоши, из тени вышел аккуманизированный и, остановившись перед ними, насмешливо смерил их высокомерным взглядом.

— И это все, на что вы способны? — презрительно спросил он, скривив лицо в отвращении и явном разочаровании. — Я ожидал от вас чего-то большего… Бражник явно переоценил вас. Или вас так моя способность потупила? — Криво ухмыльнувшись, он нетерпеливо протянул руки к серьгам Ледибаг.

— Не спеши с выводами, Копирус, — раздалось с окна.

Резко обернувшись, он увидел стоящих на окне Ледибаг и Супер-Кота. Тут же повернувшись к сидящим на полу связанным героям, он снова перевел взгляд на окно и опять на героев, сидящих на полу:

— Но… Но как…

— Очень просто, — хмыкнула Алья-Нино, помотав головой, позволив парику со светлыми прядями чуть съехать со своего лба.

— Мы тебя одурачили, — подтвердил догадки акумы настоящий Нино, смешно повертев головой, заставляя милые короткие хвостики хлестать его по лицу.

Копирус вытаращил на них глаза. А все четверо решили, что их уловка стоило того: нужно было видеть его лицо.

Алья-Нино искренне жалела, что не смогла этого заснять.

— Моя Леди, погляди: кто-то перемяуграл сам себя, — сказала Ледибаг, по-кошачьи улыбнувшись, обращаясь к Нуару. — Хотел всех перехмууртрить? Не вышло.

Его напарник подарил ему полный нежности взгляд.

Марионетка Бражника наконец осознал, что его провели и смерил настоящих героев злобным взглядом.

Ни его, ни самого Бражника, уже предвкушающего победу, такой поворот событий явно не устраивал и они решили исправить это допущение.

— Раз так!.. — вскричал разъяренный акуманизированый. Сноубордная доска вынырнула откуда-то с боку и подпрыгнув, он встал на неё, направив на них свой скипетр. — Тогда попробуйте справиться с этим!

Сразу три луча вырвались из серого камня и ударили в подоконник, но Ледибаг и Супер-Кот успели отскочить вовремя, уводя разозленного проигрышем акуманизированного за собой. Слишком взбешенный, он легко поддался на провокацию.

Алья, не желая упустить такой возможности поддеть и без того уязвленное самолюбие Копируса, крикнула отступающим от них сражающимся:

— Так его, Кот Нуар! Пусть ответит за все наши страдания! — Когда звуки боя стихли, отдаляясь все дальше в город, девушка повернулась к собрату по несчастью: — А теперь давай освободимся. Эта веревка жутко колется.

— Есть, — ответил Нино и изловчившись, с огромным трудом вытащил из кармана обычный канцелярский ножик.

Но ещё труднее было разрезать веревку, слишком туго стягивающую их до ломоты в теле, тесно прижав к друг другу.

Когда, наконец, им это удалось, они спешно скинули с себя грубые веревки, отряхнулись и посмотрели друг на друга, пытаясь отдышаться и вытирая пот со лба.

Выбираться из приготовленной ловушки оказалось намного труднее, чем они ожидали.

Алья, не привыкшая подолгу сидеть без дела, готова была выть от отчаяния, пока миллиметр за миллиметром разрезала веревочные нити. Нино поддерживал её как мог, но это скорее раздражало, чем подбадривало. Она даже попросила его замолчать, когда слушать его болтовню стало уже невмоготу. И в который раз пожалела, желая Бражнику и всем его марионеткам провалиться сквозь землю, что оказалась в чужом теле против своей воли. Потому что в противном случае, ей не пришлось бы сейчас, полагаясь на мужскую силу Нино, сражаться с толстой веревкой, выкручивая запястья и призывать себя к терпению. Хорошо еще, что прежде чем отправиться сюда, они просчитали все возможные варианты заранее, а то сидеть бы им здесь до скончания веков.

Вернее, до победы героев над акумой.

Она и подумать не могла, что задумала Ледибаг, когда Кот Нуар, находящийся в теле своей напарницы, тайком подманил их к себе, вынудив оставить печальную мадам Лейлу в руках таких же несчастных, как и она сама, только страдающих от переселения в чужое тело.

Она безумно обрадовалась, когда Кот сказал им, что у его Леди есть какой-то план и для его исполнения ей понадобятся они двое. Не описать словами, какое облегчение она испытала едва заслышав эту новость. Да и Нино заулыбался. Как бы они не дорожили друг другом, но своё родное тело было им милей, да и происходящее само по себе все еще напоминало кошмарный сон, едва укладывавшийся в голове.

Когда же Ледибаг всё-таки прибыла на место собрания, они уже с нетерпением ждали возможности узнать её план.

Выслушав всё предельно внимательно, собравшиеся поняли, что в общем-то план героини Парижа был очень даже неплох. Во всяком случае, в нём была логика и здравый смысл. Правда, сопровождался он большим риском: а вдруг не сработает и они попадутся? Что тогда?

Но с другой стороны, когда это путь к победе не включал себя риск? Особенно, если речь шла о битве между добром и злом? Об освобождении невинных людей, страдающих от акум Бражника?

Закончив, Ледибаг спросила их, заглядывая каждому в глаза, рассчитывая на их понимание и поддержку:

— Но без вашей помощи нам не справиться. — Она положила руку на плечо Нино, то есть Алии. — Вы согласны?

Из-за всей этой сумятицы с перемещением сознания, Алье все время хотелось оглянуться на Ледибаг, стоящую сбоку от неё, чем смотреть на непривычно серьезного Кота Нуара, терпеливо ждущего её ответа.

Акума ее побери! Алья, это твой шанс! Ледибаг просит её помочь сразить Копируса, виновника всех этих бед. Разве она может отказать?!

— Ты шутишь?! — пробормотала Алья, испытывая небывалый прилив сил и вновь почувствовав себя самой собой даже в чужом теле. — Конечно, я помогу! — Она уперла руки в бока, как делала это всегда, готовая совершать подвиги и с готовностью спросила: — И так, что мы должны делать?

Кот Нуар улыбнулся ей совершенно по-взрослому и в тоже время что-то неуловимо знакомое промелькнуло в этой сдержанной улыбке. Только вот что, она так и не смогла понять.

— Я тоже не прочь в этом поучаствовать. Если это может помочь, то я только «за», — дал свое согласие Нино. Он привычно поднял руку, чтобы поправить кепку и тут же отдернул её, ткнувшись вместо неё пальцами в очки. Алья же, в свою очередь улыбнулась и, стянув кепку, нахлобучила её на голову растерявшемуся Нино, прямо на свои рыже-каштановые волосы, поддавшись минутному порыву. И только заметив, с каким удивлением на неё посмотрели герои Парижа, сначала смутилась, а затем пошла в наступление, вспомнив, что лучшая защита — это нападение:

— Что? Он не может без неё.

— Н-ничего, — выставив руки будто защищаясь, заверил ее Ко… То есть, Ледибаг, которая, почему-то вдруг нахмурилась, уставившись куда-то вниз и явно нервничая, кусала губы.

— Моя Леди? Все хорошо? — спросил тут же заприметивший перемену в её настроении Кот, подойдя к самому себе с напряженно торчащими ушами и коснулся ее, то есть его плеча, раз уж она была в его теле.

— Я тут подумала… А вдруг он сможет не просто перемещать, но еще и как-то управлять сознанием? — высказала своё предположение Ледибаг. — Что если он этого и добивается? Что если, оказавшись там, он превратит нас в зомби, как это делала Зомбизу или еще во что-то похуже?

Кот хмуро возразил, пробурчав:

— По-моему, он не может больше ничего. Только менять людей местами и швыряться серыми лучами. И если бы он мог управлять сознанием, как ты говоришь, то уже давно сделал бы это. Моя Леди, мне кажется, ты преувеличиваешь. — И еще тише добавил: — Может, на самом деле, нет никакой ловушки? И мадам Лейла действительно хотела нам помочь?

— Может быть, ты и прав, — согласилась Ледибаг, немного подумав. — Но мы не можем знать этого наверняка. — Она покачала головой. — Копирус — не обычная марионетка. То, что мы осознаем ситуацию и вполне остаемся собой даже в чужом теле — это подтверждает…

— Но что-то тебя беспокоит, — догадался Кот, когда она умолкла. Все это время молчавшие Алья и Нино не смели влезать в их беседу, с любопытством переводя взгляд с одного героя на другого. Интересно, а они-то сами хоть знают, как гармонично смотрятся вместе? Особенно в такие моменты, проводя время за привычной дискуссией?

И конечно, Алья отметила, что Кот почти не каламбурит. Это потому, что герои теперь знают личности друг друга или есть какая-то другая причина?

— Да. Я совершенно точно уверена, что Копирус готовит нам ловушку. — Героиня немного прошлась по небольшому пятачку асфальта. — Все дело в его матери. Я не верю, что он позволил ей так просто уйти. — Она посмотрела на них. — Один из её сыновей пленён, а второй превратился в злодея. Она бы ни за что не ушла без Кеннеди и как хорошая мать осталась бы с ним до конца. — Ледибаг вздохнула и продолжила с ещё большим пылом, начав снова расхаживать: — Тем более, она знает что мы всегда побеждаем марионетку Бражника, так зачем ей беспокоиться и пытаться сбежать, чтобы найти нас, если мы сами найдем их?.. Даже если бы и не нашли — Бражнику нужны наши Талисманы. Копирус не смог бы прятаться вечно. Рано или поздно он вышел бы из своего укрытия, просто тогда нам нужно было бы немного больше времени, — пробормотала она, с неохотой добавив: — И жертв… Но все случилось так, как случилось: Лейла отыскала нас и сказала, где искать Копируса… Он наверняка сам отправил её к нам, чтобы мы оказались на его территории и попались в его же ловушку. Теперь вы понимаете, почему я прошу вас о помощи? — закончила Ледибаг весьма эмоционально, ненадолго перестав быть похожей на саму себя в геройском облачении и чуть показав себя настоящую, какой она была в реальной жизни. Что, несомненно, кое-что рассказало о ней как о человеке, а не только как о герое.

Все трое переглянулись. Противопоставить таким весомым аргументам им было нечего. Ледибаг была права — все складывалось уж очень удобно.

Поэтому, кивнув ей, они приступили к исполнению её плана.

А пока они готовились, девушка поняла правильность такого решения Ледибаг. Ни её верный напарник, ни тем более сама пятнистая героиня не должны попасться в ловушку, если она настоящая. Алья всё ещё гадала, зачем Бражнику их Талисманы, но что-то подсказывало ей, что какой бы ни была причина, лишаться своих Талисманов герои ни в коем случае не должны.

К тому же, если это не ловушка, то зачем Копирусу прятаться? Или, может, он преследовал какую-то другую цель? Но они не узнают этого, пока не встретятся с ним лицом к лицу. А именно сейчас, благодаря мадам Лейле у них есть такой шанс. Тем более, зачем его упускать? Вдруг он покинет своё укрытие и где тогда им его искать? Снова прочёсывать весь Париж? На это уйдет слишком много времени.

Действовать нужно быстро. Ради безопасности всех парижан, в особенности близких и друзей (ох, все ли там в порядке с Маринетт?.. А с сестрами? Сидят ли они в комнате под присмотром или уже успели куда-то сбежать? Если да, то она у-ух как будет она них зла!), им стоило рискнуть.

Эта битва и так уже слишком затянулась.

План в общем-то был очень прост и неказист.

Пока Ледибаг и Супер-Кот скакали по крышам, сконцентрировав на себе всё внимание, уверенные, что Копирус наверняка будет следить за ними, она, вместе с Нино заранее переодевшись в косплей-костюмы, предусмотрительно прикрывшись, передвигались снизу, по улицам. И лишь оказавшись возле нужного дома, дождавшись, когда Кот и Леди появятся на крыше и с их же помощью, запрыгнут в окно.

Главное, было сделать все бесшумно и аккуратно, чтоб акуманизированный ничего не заподозрил.

Таким образом вместо героев, притаившихся снаружи, в квартире оказались они.

И вместо них же приняли весь удар на себя.

Возможно, не обладай Кот превосходным слухом, позволившим ему уловить в помещении посторонние звуки, принадлежащие обязательно двум людям, их план бы не сработал, но к счастью, всё прошло как по маслу и акуманизированный, сам того не ведая, облегчил им задачу, спрятавшись в квартире, а не став дожидаться снаружи.

Видимо, терпение у Бражника стало иссякать, раз Копирус позволил себе слабину.

Что ж, остаётся надеяться, что исполнение и второй части плана будет таким же гладким.

Попасть в квартиру было необходимо не только для того, чтобы выманить акуманизированного, а еще чтобы освободить бедного Кеннеди, неизвестно сколько уже запертого в собственной комнате.

Вновь раздавшийся плач, донесшийся из-за запертой двери, вырвал Алью из воспоминаний. Удивленно посмотрев на нее, друзья встрепенулись и, отбросив подальше все эмоции и невысказанные слова, поспешили освободить его.

После того, как Ледибаг озвучила свой план, Кот Нуар задумчиво замолчавший на какое-то время, сказал что у него есть предположение, как можно победить Копируса, раз уж сломав скипетр, в котором должна была находиться акума, (он так решил из-за лучей, которые тот выстреливал) остановить его не удалось.

Супер-Кот считал, что вещь, в которую вселилась акума, могла быть спрятана у брата акуманизированного, Кеннеди. Это объяснило бы, почему они не смогли победить его сразу. Не зря же, в конце концов, он держит его в плену.

Это им и предстояло проверить.

Хотя Ледибаг сильно в этом сомневалась, уверенная, что акума скорее всего, в сноубордной доске, она не стала отвергать версию Кота, сказав, что с таким противником, как Копирус возможно всё.

— Я первый, — сказал Нино-Алья, подкрадываясь к двери. Кивнув и дождавшись, когда он повернется к ней спиной, она сжала в кармане маленькую коробочку с Камнем Чудес внутри.

Ледибаг вручила ей его тайно, велев использовать Талисман, если им будет грозить настоящая опасность.

Осторожно повернув ручку, они пошире раскрыли дверь и уже приготовившись утешать плачущего мальчика и уверять его, что теперь все будет хорошо, они пораженно замерли, ожидая чего угодно, но точно не того, что предстало их глазам.

И уж точно не того, что их снова поразит луч. Серебристо-белый.

* * *

— Моя Леди, осторожно! — крикнула Ледибаг, зацепляя йо-йо за соседнее здание и устремляясь к ней на помощь. Кот Нуар, а точнее настоящая Ледибаг, едва успел увернуться от луча, почти задевшего его лицо, и отпрыгнул в сторону.

Ледибаг было всё ещё сложно управляться с орудием напарника — йо-йо для нее было более естественным, как продолжением руки, а под жезл всё время приходилось подстраиваться и следить за своими движениями. Потому что любая, хоть самая малая промашка могла открыть брешь в их защите, которой Копирус непременно воспользуется.

А они больше не имели права на ошибку.

Сейчас у них был единственный шанс победить акуманизированного достаточно быстро. Потом всё станет намного сложнее.

Если, конечно, их план сработает.

Пока Кот в её пятнистом костюме поддразнивал Копируса, тем самым распаляя марионетку Бражника ещё больше, легко уклоняясь от его атак, будто бы к нему вернулась его природная кошачья гибкость, Ледибаг позволила себе мгновение, чтобы перевести дух.

Бой с Копирусом измотал их и речь шла вовсе не о физической усталости, а о эмоциональной. Слишком быстрый и гибкий, он гонялся за ними по всему городу, выстреливая в них лучами, которых с каждым взмахом жезла, почему-то, становилось всё больше и больше, что ещё сильнее затрудняло задачу юным героям. Если раньше они хотя бы могли приблизиться к нему, то теперь им приходилось держаться на расстоянии, чтобы не угодить под атаки злодея.

Больше испытать на себе его силу она не хотела. Вдруг он и в самом деле подчинит их с Котом своей воле?

Она прикусила губу.

Очень жаль, что акумы в доске не оказалось. С самых первых минут боя они метили в неё всеми возможными способами, так что не удивительно, что им все-таки удалось её разломать.

Только в этом не было толка, потому что меньше чем за минуту доска восстановилась и Копирус вновь стал преследовать их.

Это означало, что теория Кота подтверждалась, и заражённая вещь действительно спрятана у плененного Кеннеди.

Оставалось надеяться, что Алья и Нино смогут найти её и помочь запертому мальчику. Сейчас же им остаётся только сражаться.

Что она и сделала, удлинив жест и вновь бросившись в бой.

— Тебе помочь? — спросила Ледибаг-Нуар, присоединяясь к нему и уклоняясь от атаки.

— Не откажусь, моя Леди, — хмыкнул Багги-Кот, ударив йо-йо по Копирусу, и тут же улетел вперед, истошно крича, когда злодей, перехватив нить йо-йо, потащил его за собой, на всей своей немалой скорости скользя между домов и улиц.

— Супер-Кот! — вскрикнула Ледибаг и помчалась за ними, на каждом повороте едва не упуская их из виду. — Глупый Кот! Даже в моем теле умудряется попасть в неприятности! — пробурчала она, запрыгивая на крышу и оглядывая улицы, все же упустив их, затерявшихся в гуще домов, деревьев и людей, пристально следящих за их сражением. — Где же они?

Только она собралась перепрыгнуть на Эйфелеву Башню, как вопль её же собственным голосом, огласившим Париж над её головой, не заставил повернуться на источник звука. И закричав, самой свалиться вместе с напарником на землю, запутавшись в нитях йо-йо.

От жесткого падения их спас уличный фонарь, зацепившись за который, они повисли в воздухе, раскачиваясь, словно маятник.

— Ох, моя Леди… — пробормотал Кот и тут же встрепенулся. — Ты в порядке? Не ушиблась? — затараторил он, не два ей и слова вставить. А затем огляделся и, обнаружив, что висит вниз головой, как в далеком-далеком прошлом, ещё в их самой первой битве против Каменного Сердца, по-кошачьи улыбнулся, заставив её щеки заалеть под маской. — Моя Леди, тебе это ничего не напоминает?

— С-сейчас не время, К-котик… — смущаясь его близости, невнятно пробормотала Ледибаг, пряча взгляд. Ох, вот почему она вспомнила, что Кот Нуар это Адриан именно сейчас?!

Супер-Кот, по видимому, тоже вспомнил, кто его напарница в реальной жизни, ибо его лицо стало в тон его маске.

Тряхнув головой, отгоняя прочь все мысли, не относящиеся к бою (особенно мысли об Адриане-Нуаре), она сказала:

— Нам нужно освободиться, пока-а-а-а-а А-А-А! — завопила героиня, когда что-то рывком дернуло их в сторону, и они болезненно приземлились на асфальт, едва не потеряв сознание от такого удара.

Фейерверки перед глазами прекратили свою свистопляску далеко не сразу, словно знали, что-то, что герои увидят, едва придут в себя, им очень не понравится.

Первым, что она услышала, было потрясенное от Кота:

— С ума сойти…

— Что там, Супер-Кот? — Повернув голову в том же направлении, что и её напарник она раскрыла рот до неприличия широко, увидев… Акума её побери! Саму себя! И это при том, что её тело как раз таки сидело, прижатое к её спине с таким же выражением на лице, что и у неё!

Что здесь вообще происходит?! Почему Ледибаг стало две? Может, это Рена так пошутила? Хотя с чего бы вдруг ей это делать?

И тем более, зачем ей стоять на парящей доске Копируса?!

Если только…

Догадка молнией прошибла их сознание.

Нет! Не может быть!

С одинаковым осознанием герои Парижа переглянулись и вновь уставились на акуманизированного, каким-то невероятным способом сумевшего принять облик одного из них.

— Я предполагал, что вы сможете избежать моей ловушки. Но так даже лучше… Я приберег этот козырь на самый крайний случай, — сказал Копирус и посмотрел на свой скипетр, медленно превращающийся в йо-йо Ледибаг. — Мне даже не обязательно самому снимать с вас Талисманы… Теперь я смогу сделать то, чего не смогла сделать ни одна прежняя марионетка Бражника.

— Что ты имеешь ввиду? — одновременно и испуганно, и решительно спросила Ледибаг, не замечая, как её ремень-хвост подергивается от перенапряжения, а накладные уши всё время шевелятся.

— Это плохо… — пробормотал Кот. — Очень, очень плохо…

Акуманизированный с улыбкой посмотрел на неё. Как на глупенькую.

— Раскрою ваши личности, конечно же. — На эти словах он принял форму Кота Нуара. Герои Парижа ошеломленно переглянулись. — И больше Бражнику не придётся сражаться с вами, чтобы заполучить ваши Талисманы. Он просто придет и заберет их… Всё очень просто, Ледибаг, — усмехнулся Копирус, вновь принимая ее внешность. — Я ведь не просто так называюсь «Копирусом».

Значит, она была права… Он не только меняет их телами, но и способен вживаться в них, полностью принимая их облик. Не контролировать… Но это гораздо хуже…

А если он способен становиться ими, то значит… может и…

Ледибаг почувствовала, как холодеет. Лицо Багги-Кота стало белее мела.

— Теперь весь Париж наконец узнает, кто вы под масками, — громко сказал он, раскинув руки и только сейчас герои Парижа обратили внимание на горожан, собравшихся вокруг них чуть поодаль, не осмеливаясь подойти ближе.

Он раскроет их личности… при всех? Он правда сделает это?

Герои Парижа повернули бледные лица к Копирусу, в облачении Ледибаг.

Его улыбка стала тонкой, глаза очертила бабочка Бражника. Он тихо произнес:

— Снять трансформацию.

Герои растерянно переглянулись. Копирус нахмурился:

— Я сказал: снять трансформацию! — повторил он с нажимом, но как и в первый раз, ничего не произошло. Акуманизированный озадаченно уставился на свои руки, обтянутые алым и с искренним недоумением спросил, обращаясь к самому себе: — Почему ничего не вышло?

Его лицо очертила бабочка Бражника, затем исчезла. Копирус был явно недоволен тем, что его безупречный план разбился о стену собственного непонимания. Да еще и Главный Злодей Парижа посыпал соль ему на рану.

И не трудно было догадаться, на ком он выместит свою злость.

Как и что сделает после.

— Что ж… Раз уж так я не смог снять с вас маски, то я сделаю это, сняв ваши Талисманы. — Сказав это, он направился к ним. Только-только успокоившиеся герои снова натянулись как струна, всеми силами пытающиеся освободиться от стягивающих их пут. Но это было не так-то просто: йо-йо-то было двойное!

Акума бы побрала этого Копируса и Бражника заодно, с его вечной погоней за Талисманами!

Никогда еще злодей Парижа не был так близко к достижению своей цели. А они даже вырваться не могут, не то что остановить его марионетку! Не говоря уже о самом Бражнике.

Копирус протянул руки к сережкам Ледибаг, в основном потому, что до них было легче добраться, чем до кольца Нуара, затянутого нитью йо-йо.

Вдруг акуманизированный отступил, недоуменно уставившись на свою руку и потряс ею. Рядом плюхнулся маленький камушек.

— Что за…

— Эй, ты! — услышали они до боли знакомый голос. — Сразись-ка лучше со мной!

— Рена! — вскрикнула Ледибаг, краем сознания отметив, что у нее даже хвост от радости замельтешил по асфальту, поднимая клубы пыли.

— Рена Руж? — удивился настоящий Кот. — Откуда она здесь?

— Я передала ей Камень Чудес, прежде чем приступить к плану, — пояснила Ледибаг, натягивая непослушную нить, но та упорно не слушалась, слишком сильно перепутавшись с фальшивым йо-йо Копируса.

— Так вот куда ты уходила… — догадался Кот и разгадав ее намерения, кинулся ей помогать. Их нежданная спасительница встала перед ними, решительно сжимая флейту в руке.

— Ты кто? — опешил Копирус, от удивления даже сделав шаг назад.

Героиня хмыкнула и уперев руки в бока, ткнула в себя пальцем. Кажется, ее немного обидело, что акуманизированный ее не знал:

— Я — Рена Руж! И советую тебе хорошенько запомнить мое имя. Потому что я буду одной из тех, кто надерет тебе задницу, — самоуверенно заявила она, затем взмахнула флейтой, взмывая вверх голубиные перья и не дав противнику опомнится, стремительно атаковала его.

Ледибаг нахмурилась. Она вдруг поняла, что Камень Лисы точно у Альи. Получается, она доверила свой Камень Чудес Нино? Но почему?

И для Нино она уж слишком похожа на Алью.

— Супер Кот, помоги мне! Ей понадобиться наша помощь, — воскликнула Ледибаг, тщетно вырываясь из пут двойного йо-йо. Первое, принадлежавшее самой героине обтянуло их с ног до головы, особенно сильно натянувшись, когда они повисли на фонаре, второе же принадлежало Копирусу и плотно стискивало их от середины бедра вплоть до ключиц, замуровав руки под слоем толстых нитей. Таким образом, они были полностью обездвижены. И что еще хуже — уязвимы.

— Не получается, — сдавленно пробормотал Кот.

Услышав это, Ледибаг была готова взвыть от отчаяния. Она и подумать не могла, что собственное орудие так сильно усложнит ей жизнь.

Вдруг мир завертелся, закрутился, их дернуло куда-то в сторону, болезненно опрокинув на асфальт. Особенно сильно досталось Коту, чей подбородок весьма ощутимо приложился об бетон. И все бы ничего, — он бы как-то это пережил — если бы сейчас он не был в теле Ледибаг и едва не лишил ее челюсти!

Голубиный пух вместе с пылью взметнулся вверх. Несчастный Кот громко чихнул:

— Апчхи-и-и-мя-яф-ф! Ненавижу перья, — пробормотал он, шмыгнув носом и тут же едва не заорал в голос, когда перед ним возникло лицо акуманизированного с добродушной улыбкой на лице с не менее добродушным «привет» — К-как т-ты… а… а… а… — от сильного потрясения и испуга он даже начал заикаться.

— Не приближайся! — крикнула Ледибаг, пытаясь достать его ногой, но в таком положении она едва могла двигаться. Нить, хоть и ее собственная, слишком туго стягивала их, мешая движению, даже самому малейшему.

— Ой. Я не хотел вас напугать, — пробормотал акуманизированный, торопливо отступая и подняв руки в знак примирения.

Вдруг откуда-то с боку раздался голос Нино, врываясь в шок и откровенное непонимание происходящего героев, а через секунду появился и он сам.

— Йо! Рад вас видеть. Хоть и так, — сказал он, а затем помог им подняться и ослабить нить йо-йо. Но едва он это сделал, как Нуар, то есть, настоящая Ледибаг, скрутила акуманизированного своим орудием, вынудив его рухнуть на колени.

Нино едва успел вовремя вмешаться, встав перед героиней.

— Ледибаг, успокойся. Он нам не враг. Он друг.

— Что ты такое говоришь, Алья? — набросилась на него она. — Он что, проник в твое сознание и управляет им?

— Н-нет. Ничего такого. — Парень замахал руками, затем вдруг смутился и поправил кепку, чего раньше никогда не делал, будучи Алей и сказал: — И вообще-то… Я Нино.

— Что?! — одновременно воскликнули герои Парижа и потрясенно уставились друг на друга. — Но как?! — И снова вместе.

Нино вздохнул и указал большим пальцем себе за спину, на сидящего на коленях акуманизированного и не смотря на возможность, не попытавшегося ни сбежать, ни напасть.

— Благодарите его. Это он вернул нас в наши тела.

Какое-то время между ними стояла абсолютная тишина. Затем Ледибаг освободила его и с сосредоточенным лицом приблизившись, внимательно всмотрелась в лицо акуманизированного.

У него были черные волосы и темные глаза, хотя раньше были светлыми — это точно. Ни под ногами, ни рядом не было доски, на руках мотоциклетные перчатки и никакого скипетра. А одежда по большей степени напоминала старомодную, какую обычно носили дворяне, а не ту, что до этого: свободную, уличную.

И этот и предыдущий были очень похожи между собой, хотя бы тем, что были оба акуманизированны. И в причудливом одеянии, какое обычно бывает у марионеток Бражника, но вот в остальном… Они были словно разными людьми. Или…

Его радужка сверкала, словно в нее поместили искрящийся клубок.

Точно так же, как и сегодня утром, когда она случайно заметила «свое» отражение в зеркале.

Все сомнения тут же отпали.

— Ты Кеннеди, брат Копируса, — ошеломленно произнесла она. Ну теперь ей хотя бы было понятно, почему добродушное лицо Копируса показалось столь неуместным еще при первой их битве.

Только после этого акуманизированный решился встать. Он неловко почесал затылок и подтвердил ее слова, смущенно улыбаясь:

— Ну… Можно сказать и так.

Кот тоже приблизился к нему, изучающе рассматривая его. Затем отпрянул и не уступая своей Леди в изумлении, произнес:

— Так получается, вас двое!

— Объясни нам, что происходит, — потребовала Ледибаг, грозно постукивая хвостом по бетону, вновь отправляя перья и пыль летать по воздуху. Пятнистая героиня стоящая рядом, снова чихнула и торопливо сдула с носа перышко.

— Если ты не марионетка Бражника, — продолжила она, — тогда почему ты одет, как он? — Девушка указала на сражающихся за спиной Копируса и Рену Руж, с ухмылкой на лице передразнивающую противника, чем злила его все больше, заставляя действовать необдуманно, что несомненно, было ей только на руку.

Кеннеди погрустнел. Говорить об этом ему явно не хотелось, однако он понимал, что вопросов слишком много и на все нужны ответы.

— Это не совсем так, — наконец заговорил он. — Акуманизации подвергся только мой брат. Но… Но когда это случилось, первым, что он сделал, это поменял нас телами. А поскольку это его тело, то… то часть способностей, которыми он обладает, досталась и мне. — Он поерзал, его щеки густо покраснели. — И… В-в общем, я тоже кое-что могу. Только это полностью противоположное силе моего брата. — Он замолчал, несмело поднимая на них взгляд.

Сказать, что они были поражены, это ничего не сказать.

До этого момента, герои Парижа и представить себе не могли, что такое возможно.

Чтобы способности разделились между двумя? Акуманизированным и неакуманизированным? Да еще и подстроились под их характеры? Это что-то… Из ряда вон выходящее! Бражник, акума бы его побрал, превзошел сам себя!

— Бражник предлагал и мне присоединится к нему, но я отказался, — добавил Кеннеди, ковыряя носком туфель асфальт, не подозревая, что только что сбавил число вопросов на один пункт, которые героиня Парижа уже хотела задать.

— Но тогда… — начала она немного растерянно, — где Акума? И для чего он устроил весь этот цирк с ловушкой и разоблачением личностей? Зачем ему все это, если он просто мог снять наши Талисманы еще только поменяв нас телами? У него ведь достаточно на это сил и скорости? Для чего все это было нужно?

— Я бы тоже хотел это знать, — кивнул Кот, сложив руки на груди, сейчас очень неплохо изобразив свою напарницу, так словно был ею по-настоящему.

Нино, видя как скукожился несчастный паренек, сдающий под напором двух героев Парижа, неожиданно пришел на его защиту.

— Когда мы остались в квартире и нашли брата Копируса, — он кивнул на парня стоящего чуть позади, — он рассказал нам, что Заккари хотел отомстить всем, кто хоть когда-то считал его глупым и придумать такой план, который поразит даже Бражника. Он хотел обставить все так, словно уже знает наперед, что вы сделаете и как поступите.

— То есть, доказать, что он умнее всех, — влез акуманизированный и стыдливо замолчал, ощутив на себе сразу три пары глаз.

— Да. — Нино кивнул, рассказывая так, будто он сам был заточенным в квартире, а не тем, кто его освободил. Впрочем, Кеннеди, кажется, был совсем не против уступить это право другому. — Сначала он хотел забрать ваши Талисманы, использовав брата как приманку, а свою собственную мать отправил, чтобы заманить вас в ловушку. Но появление меня и Альи застало его врасплох и ему пришлось прибегнуть к запасному варианту.

— То есть к плану «Б», — снова влез мальчик и снова смущенно умолк.

Нино же опять кивнул.

— Он бы раскрыл ваши личности, скопировав вас и ваши способности, но у него этого почему-то не вышло. — Юноша озадаченно уставился на Кеннеди. — Кстати, почему у него не получилось?

— Ну… Наверное потому, что вы были в трансформации, — неуверенно предположил тот, обращаясь к героям. — Возможно, она вас и защитила.

— Откуда ты все это знаешь? — вдруг недоверчиво уточнил Супер Кот, прищурив глаза, точно зная, что спад трансформации не произошел из-за отсутствия квами, которые ну никак не могли разделиться, даже если бы были из прошлого и будущего.

— Он сам мне рассказал, когда связал меня с мамой, как и вас, — со вздохом ответил Кеннеди. — Он хотел похвастаться своим планом, так что… Для меня это не секрет.

Герои Парижа переглянулись, думая об одном и том же.

Ледибаг хотя бы теперь было ясно, почему Алья осмелилась использовать Камень Чудес в собственном теле. Она была уверена, что даже будь это единственным шансом, ее подруга подумала бы дважды, прежде чем им воспользоваться. Ведь в отличии от Копируса, Бражник знает о Рене Руж и если вместо нее появится кто-то другой владеющий силой Иллюзий, это может навести его на подозрения: вдруг обладатель Талисмана Лисицы попадал под луч акуманизированного? Что будет если он каким-то образом вычислит ее? Алья в отличии от той же Ледибаг не была защищена трансформацией. Но с другой стороны, тогда еще у нее не было Камня Чудес при себе. Может, она зря волнуется?

Однако, если беспокоится за сохранность личности любого из героев больше не придется, остается еще один, самый главный вопрос, на который они так и не получили ответа. Раз уж пояснение на странные исчезновения и нелогичное поведение Копируса теперь было.

Кстати, об этом.

— Хорошо. Мы тебе верим, — после недолгих раздумий, сказала Ледибаг. — Но где акума? Мы предполагали, что она может быть у тебя.

— О! — Кеннеди тут же оживился. — Она… — Он вдруг умолк, прижав руку к груди и обхватив запястье другой.

— Ты!.. — услышали они над головой и резко развернувшись увидели акуманизированного, зависшего над ними на своей парящей доске. Его лицо, искаженное одновременно и в страхе и в ярости, было направлено на Кеннеди.

— Нино, спрячь его! Сейчас же! А мы им займемся! — крикнула Ледибаг, возвращая свое орудие Коту, а сама удлинила жезл, намереваясь атаковать в сию же секунду.

— А как же… — услышала она вдогонку от Кеннеди, которого за плечи потащил в проулок Нино, но лишь отмахнулась.

Сначала им нужно разобраться с Копирусом. Его скорость и ловкость и раньше доставляли им проблем, однако сейчас, когда риск поражения так велик, эта проблема может превратиться в настоящую катастрофу. Если они и раньше едва уклонялись от его атак, то теперь это может стать практически невозможным.

Если они не остановят Копируса, то и акумы им не видать как своих ушей. Так или иначе, им нужно обезвредить его и уже потом очищать акуму.

А никто кроме Ледибаг, не может этого сделать. И выпускать ее раньше времени категорически нельзя. Как и допускать ситуацию с Каменным Сердцем.

Потому что еще сотню таких же Копирусов они попросту не вынесут.

Атакуя, она бросила мимолетный взгляд на Лисицу.

Рена Руж сидела на асфальте у стены и выглядела уставшей, с тяжело опадающей грудью. Бой определенно измотал ее, не смотря даже на то, что в трансформации они не чувствуют усталости. Ледибаг не сразу заметила, что та держалась за голову. Ударилась при падении?

Злость и беспокойство за подругу придало ей сил. Она ударила жезлом, но промахнулась и кляня на чем свет стоит скорость Копируса, запрыгнула на крышу, огибая его с одной стороны, а Кот с другой, усиленно соображая, как бы к нему подступиться, чтобы не попасть под лучи.

— Прежде чем добрамяуться до акумы, тебе придется срамяузиться с нами, — деловито произнес Кот, вновь начавший каламбурить, видимо, ощутив вкус битвы, хоть и не очень удачно.

На мгновение они поравнялись с напарником, одновременно отбивая атаки акуманизированного и не позволяя тому приблизиться к Кеннеди, все еще крепко прижимающего руку к груди, чем ясно дал понять, что акума в его перчатке.

— Супер Кот! — окликнула она напарника, поняв, что без супер-способности им ни за то не справиться. — Я попробую его отвлечь, а ты используй Су…

Она прервалась на полуслове.

Ослепительная вспышка света лишила ее зрения на несколько секунд, окунув в чисто белый мир, затем краски вновь хлынули в него, возвращая в реальность, заполнив его звуками и запахами.

Сделав машинальный шаг вперед, она замерла и опустила взгляд на свои ладони. Ее глаза широко раскрылись.

Руки. Ее руки. Обтянутые алым. Алым, в черные пятна.

Она… Она вернулась в свое тело!

Повернув голову, героиня встретилась взглядом с Котом Нуаром. Он отточенным жестом покрутил жезл и закинул его на плечо, подмигнув ей.

Обернувшись и посмотрев вниз, она увидела смущенного и покрасневшего Кеннеди, почти рухнувшего на Нино от усталости, по-прежнему сжимая запястье, на которую была натянута перчатка и счастливо улыбался им. Его облик акуманизированного замигал и стал тускнеть, словно его силы были на исходе, а Ледибаг вспомнила, что он говорил о своих способностях. Вернее, почти об отсутствии таковых, поскольку они были остаточными, раз уж Копирус перенес себя в чужое тело.

Но долго радоваться «возвращению» они не смогли. Произошедшее вывело Копируса из себя. В ярости он бросился на своего брата, ненадолго забыв о героях Парижа и очень даже зря. Прежде чем он успел хотя бы коснуться его, жезл Нуара и его фирменная кошачья ухмылка преградил ему путь.

— Моя Леди, твой черед, — сказал ей Нуар, заставив ее вздрогнуть, а затем, быстро взяв себя в руки, вскинуть йо-йо и призвать Супер-Шанс.

Упавшее ей в руки красное зеркало в черный горох заставило ее ненадолго задуматься и чуть не попасться под луч акуманизированного, но меткий бросок Рены Руж собственной флейтой, отбили его, направив в стену, где он исчез без следа.

— В яблочко! — воскликнула Лисица.

— Ты в порядке? — тут же забеспокоилась Ледибаг, вспомнив, как та держалась за голову.

— Все отлично! — задорно ответила та. — Ты лучше скажи: не видела ли ты где-нибудь Маринетт, девушку с такими же хвостиками, как у тебя? Я так за нее волнуюсь!

Ледибаг в миг побледнела, чуть не выронив зеркало из рук. Она силилась что-то сказать, но вместо внятных слов из губ слетали только какие-то неразборчивые звуки.

— Э… А… Я, я в-видела ее с А-Адрианом, они к-кажется… — с трудом пробормотала она, под удивленным взглядом Рены Руж.

— С Адрианом? — глаза Лисицы заблестели не хуже, чем когда они были под влиянием луча Копируса. — Может быть они тоже поменялись телами?! Это было бы просто здорово! — затараторила она, совершенно не обращая внимания на слушательницу, пропускающую ее слова мимо ушей.

Героиня Парижа густо покраснела, снова вспомнив, кто такой Кот Нуар. Алья, в общем-то совершенно права в своей догадке — они действительно поменялись телами. Ох, ну почему она заговорила об этом именно сейчас?! Как ей теперь сосредоточиться на битве?!

Вопль Кота, падающего прямо на них, заставил их обеих придти в себя и поймать незадачливого героя, спасая и себя и его от позорного падения с крыши.

Теперь Ледибаг разозлилась по-настоящему. Сколько еще будет твориться это безобразие? Они наконец-то возьмут себя в руки или нет?! У них тут бой с акумой, между прочим! А они вместо того, чтобы сразить его занимаются какой-то ерундой!..

Рена Руж и Супер Кот практически сразу же умчались отвлекать Копируса, оставив ее искать применение предмету, едва подметили, как изменилось ее лицо, искаженное от ярости.

Посмотрев на зеркало в своей руке, она спросила себя, что же с ним делать. Торопливо оглядев все, что было вокруг нее, она увидела только один путь.

Напрямик.

И не теряя времени даром, она бросилась в самую гущу битвы. Однако, слишком быстрый разворот Копируса к ней лицом и устремленный на нее луч, вынудили ее оттолкнуться от стены ногами, опереться ладонью о его плечо и фактически описывая в воздухе идеальный круг, с криком «Супер Кот» бросить ему зеркало и еще раз оттолкнувшись ногами уже за очень вовремя удлиненный жезл Кота Нуара, приземлится за спиной Копируса и остальных. Стремительно обернувшись, она успела увидеть, как акуманизированный собираясь выстрелить в нее, разворачиваясь и целясь, попадает прямиком в зеркало, удачно пойманное и подставленное под удар, предназначающийся пятнистой героине, Реной Руж и как он застывает, парализованный собственной силой, с открытым ртом и вытаращенными глазами.

Переглянувшись, они улыбнулись друг другу.

Стукнувшись кулачками, синхронно сказали:

— Получилось!

Наконец-то. Битва окончена.

Осталось только одно.

— Ледибаг, лови! — с криком Кеннеди бросил ей перчатку. Она ловко поймала ее, судорожно сжимая в своих руках. Столько бед из-за одной вещи.

— Позволь мне, моя Леди, — обратился к ней Кот и использовал на ней «Катаклизм», разрушившим перчатку и превратившим ее в прах.

Она какое-то время наблюдала как черно-фиолетовая бабочка устремляется в небо, затем шустро поймала ее, но прижав йо-йо к груди, Ледибаг не спешила выпускать очищенную бабочку на волю.

Она испытывала такие странные чувства… Одновременно и легкость и грусть…

— Маринетт… — тихо зовет ее Кот, воспользовавшись отсутствием Рены Руж, которая отошла, развлекаясь тем, что дразнила застывшую фигуру Копируса, и не обращал внимание на тихое пиликанье своего кольца. Ее серьги тоже пиликали уже в третий раз, но она тоже не обратила на них внимания, полностью сосредоточив его на лице друга, напарника и возлюбленного…

Она знала, что стоит ей сейчас выпустить бабочку и подкинуть выпавший предмет, как все вновь вернется на свои места, стерев произошедшее из их памяти. Как и знала то, что парижане с нетерпением этого ждут. Но…

Прежде чем это случиться, она хотела бы кое-что сказать.

— Это была отличная битва, Багги-Кот, — так же тихо, в тон Коту и очень нежно прошептала она. Это были совсем не те слова, которые она хотела произнести, но чтобы сказать своему Котику, что она рада, что Нуаром оказался именно Адриан, совершенно не похожий на него в обычной жизни, у нее попросту не хватило бы смелости.

Ей так же хотелось бы сказать еще много чего другого, однако ее талисман запиликал в четвертый раз.

Нуар грустно улыбнулся, церемонно поклонился ей и ответил с таким чувством, словно знал обо всем невысказанном ею и без всяких ненужных слов:

— Рад служить вам, моя Леди-Нуар.

Она смутилась, затем мягко улыбнулась и выпустив бабочку на волю, подбросила зеркальце вверх.

* * *

— Ты опоздаешь, Маринетт, — сказала Тикки, описывая вокруг своей подопечной дугу и с любопытством заглядывая в шкатулку, пытаясь понять, что же было потеряно на этот раз.

— Я знаю, Тикки, — сказала девушка, бестолково роясь в ящиках стола. — Ну куда же я его дела?

— А что ты ищешь? — поинтересовалась малышка квами. — Может, я смогу чем-то помочь?

Маринетт села на стул и подперла кулаком лоб, чувствуя себя усталой и выжатой как лимон.

Она вдруг поняла, что-то, что она ищет, на самом деле не здесь. И даже не в ее комнате, а где-то за ее пределами, очень-очень, просто непостижимо далеко…

Приглушенный вздох сорвался с ее губ.

После той, пожалуй, самой длинной битвы с акумой, которая продлилась почти до самого вечера, прошло уже три дня. Как и предполагалось, ни она, ни другие ничего не помнили о произошедшем. Ей казалось, что эти несколько часов и вовсе вычеркнули из ее жизни, словно их никогда и не было. И если бы не короткий пересказ квами о произошедшем, Маринетт так и не узнала бы, что в этот день каким-то образом умудрилась попасть под влияние марионетки Бражника, остаться в здравом уме и даже победить. Особенно припоминая слова Тикки о том, что Копирус, по видимому перетянул силу и скорость всех «клейменых» своей необычной способностью.

И что самое худшее: переместится в тело этого несносного, глупого кошака, постоянно вставляющего каламбуры к месту и не к месту.

Хуже могло быть, наверное, только то, что таким образом они хоть и не по своей воле, но раскрыли личности друг друга.

Слава Хранителям Камней Чудес — они ничего не помнили, а значит и тайна личностей все еще является тайной, каковой и должна оставаться.

Только вот… было во всем этом что-то… Что-то такое, что мешало ей вернутся к прежней жизни и забыть все, как страшный сон. Что же она узнала такого, попав в тело своего напарника, раз это ощущение потери преследует ее даже после очищения акумы?

— Что тебя беспокоит, Маринетт? — участливо спросила квами, положив лапку ей на лоб. Девушка вяло улыбнулась, на мгновение прикрыв глаза, благодарная заботе Тикки, всегда готовой поддержать и выслушать, когда это нужно. Но как же рассказать ей о своих ощущениях?

Как рассказать квами о своих снах, где она сражается не с привычным йо-йо, а с жезлом Кота Нуара?

Как объяснить, что иногда нет-нет да промелькнет крошечное, размытое видение о той битве?

И как вообще можно сказать малышке квами, что видимо, в этот раз Чудесное Исцеление не сработало и память к ней постепенно возвращается?

От возможности отвечать ее избавил звонок Альи Сезер, а вскоре и она сама, ворвавшаяся в комнату Маринетт, как ураган посреди ясного неба и сетующую на то, что ее девочка опять опаздывает. Пока энергичная Алья расхваливала фильм, на который они сейчас пойдут, Маринетт не сводила глаз с кулона в виде лисьего хвоста на шее подруги.

— Алья, а откуда у тебя этот медальон? — спросила она.

Девушка вдруг замолчала, отвела взгляд и немного нервно пояснила, спешно спрятав вещицу под ворот футболки:

— Купила недавно… На распродаже… Да. — Она помотала головой, схватила рассеянную Маринетт за руку и что-то тараторя про время, повела за собой вниз, в пекарню, а оттуда уже на улицу.

Пока они шли, девушка размышляла, силясь вспомнить, давала ли Камень Чудес Алье или нет? И самое главное: забирала ли его обратно?

Однако, вместо необходимого воспоминания пришло совсем другое, заставившее ее споткнуться на ровном месте и если бы не твердая рука подруги, то она упала бы прямо на проезжую часть, под колеса проезжающих машин

— Что с тобой, девочка? Ты сегодня какая-то уж слишком рассеянная, — забеспокоилась Алья Сезер, даже потрогала лоб Меринетт, на что та лишь вяло отмахнулась.

— Со мной в-все в порядке, правда… Просто я не выспалась.

— Опять всю ночь представляла каково это поменяться телами с Адрианом, да? — подловила ее подруга, не представляя насколько метко сейчас попала. — Жаль только, что мы ничего не помним.

Маринетт быстро отвела взгляд.

* * *

Кинотеарт был забит людьми, никто не отрывался от экрана и такой интерес к сюжету был вполне понятен — фильм стоил и внимания и потраченного на него как средств, так и времени. Алья и Нино ели попкорн с одной чашки, Роуз пила коктейль, Джулека так и застыла с недоеденным попкорном в руке, пораженная происходящим на экране. Остальные сидели либо слишком далеко, либо за спиной и видеть, чем заняты они помимо просмотра фильма, Маринетт не могла.

Впрочем, она и за сюжетом-то не следила.

Их руки робко соприкоснулись. Женская ладонь легла поверх мужской.

Румяные щеки и нежные улыбки сказали о многом, если не обо всем.

Им было гораздо интереснее общество друг друга, чем мега-популярный фильм, на который они пришли хоть и не в тот день, в который хотели изначально, но все-таки пришли. Да и это тоже, было уже совсем не важно…

Кто ж знал, что Копирус окажется настолько сильным и необычным злодеем, что его способность будет действовать даже после применения Чудесного Исцеления?

Кто ж знал, что не она одна мучается по ночам отголосками воспоминаний о той битве? Разве могли они это знать? Конечно же, нет.

А впрочем, какая теперь разница?

Отныне имеет значение лишь то, что они знают, кому принадлежат их души и знают, что сделают все, чтобы их уберечь.

С 27.06.2018 по 10.09.2018