Ленты и лоскуты (джен)

Проворные пальцы Медб Дьёран наматывали хлопковые разноцветные ленточки на обёрнутую тканью фигурку — скреплённые с помощью ниток две деревяшки. Подобных ленточек было много в комнате Эйрин — та вплетала их в волосы своих кукол, сидевших на полках или лежавших в кукольных кроватках. Ленточки в горошек, в полоску, в цветочек... На некоторых красовались схематично нарисованные пауки с огромными глазами, на каких-то божьи коровки, бабочки, птички...

Эйрин плела своим многочисленным куклам прелестные косы, и украшала причёски лентами, иногда не зная никакой меры в украшательстве. Эйрин вообще не знала меры — ни в веселье, ни в грусти, ни в выдумках, ни в честности. И иногда Медб становилось за Эйрин так страшно, что она готова была запереть младшую сестру в башне и самой стать тем самым грозным драконом, сурово карающим всякого неадекватного рыцаря, что решится подступиться к башне.

Среди лент, что хранились в столе (и на столе, и на полках, и в ящиках кровати, и под подушкой) Эйрин не бывало только однотонных — всё однотонное, всё скучное в их домишке на осколке⁽¹⁾ принадлежало Медб, старшей из сестёр, единственной маленькой слабостью которой была лишь коллекция бабочек в кабинете. Мёртвых бабочек, которых Эйрин тайком оживляла и выпускала на волю, не особенно задумываясь о том, что на осколке чужого мира бабочки едва ли могли дать потомство или хотя бы прожить дольше пары минут...

Без Эйрин, покинувшей вчера тихое пристанище сестёр Дьёран вместе с Матеушем — чтоб его первозданные побрали вместе с полоумным папашей, помешанной матерью и блаженной сестрицей — Кетсу, в доме было почти невыносимо находиться. И тишина осколка больше не казалась Медб спасительной. Нет... Теперь тишину осколка можно было охарактеризовать как «сводящую с ума».

Пальцы у Медб задрожали.

Закрепив кое-как ленты — для своей своеобразной куклы Медб выбрала голубую в цветочек, ту, что Эйрин хранила под своей подушкой, и красную в чёрный горошек, напоминавшую о божьих коровках, которых Эйрин когда-то обожала, — Медб взяла ножницы и срезала прядь своих давно седых волос, чтобы обернуть вокруг фигурки и их.

Магию прядильщиц ⁽²⁾, знала Медб, можно было кратно усилить, если приложить к заклинанию какую-то частичку тела самой прядильщицы — ногти, кровь, ресничку или же прядь волос. Медб давным-давно заметила, что в её случае, колдовство становилось сильнее всего, если прикладывать к заклинанию именно волосы.

Для того, чтобы доделать вторую фигурку — те же обёрнутые тканью и скреплённые нитками две деревяшки чуть большего размера — Медб отрезала неровный лоскут от старой рубашки Матеуша, давным-давно превратившейся из обычного предмета гардероба в ингредиент для колдовства Медб. Этот лоскут Медб проворно намотала вокруг второй фигурки — как наматывала ленточку вокруг первой. Своих волос на этот раз Медб срезать не стала.

Она взяла в руки тигель, поставила его на пол, посредине начерченной мелом и углём фигуры, после чего положила в тигель обе фигурки. Медб тяжело вздохнула, села так, чтобы оказаться ровно перед тиглем, и сложила руки на животе.

— Пусть она вернётся живой и невредимой! — взмолилась Медб, поджигая магией обе фигурки и наблюдая за тем, как они горят. — Всё что угодно, но пусть Эйрин вернётся живой и здоровой! И Матеуш пусть... тоже вернётся живой!..

Огонь словно мигнул и затем сменил цвет на зелёный, и Медб едва удержалась от судорожного вздоха — магия действовала.

И оставалось лишь надеяться, что благословения Медб будет для Эйрин и Матеуша достаточно.

1) Осколки мира — то, что остаётся после уничтожения миров. Обычно очень сильно напитаны магией творения, за счёт чего относительно пригодны для проживания

Вернуться к тексту

2) Прядильщицы (реже — прядильщики) — маги, способные накладывать очень сильные проклятья и/или благословения. Эта специализация считается одной из самых потенциально опасных и непредсказуемых

Вернуться к тексту