Четыре сезона (гет)

— Тебе повезло, что ты выжил.

— Я живучий, как... акула, — он улыбается, хотя по телу прокатывается волна боли. — Что это? — большей частью дискомфорт гасят прикосновения Реджины.

Крюк никогда не думал, что будет рад их встрече. Королева и Пират, заказчик и наёмник. Ушлому человеку как он, мало требуется для счастья: быстрый корабль, ветер в парусах, бутылка рома, да преданная команда.

— Боюсь, что на тебя наложили заклятие.

— Кто?

— А ты угадай с трёх раз.

Её мать та ещё перестраховщица. Теперь Джонс её личный зверь, которого она в любой момент может спустить с поводка. Миллс прикасается ладонью к его груди в области сердца.

— Как я, док, буду жить?

— Радуйся, что сердце на месте, — женщина быстро убирает руку, чтобы избежать соблазна продлить контакт.

— К сожалению...

— Она тебя заклеймила.

— Как скот?

— Соображаешь. Тебе нужно переодеться и перевязать раны, — она отворачивается, он видит только её спину. Реджина ощущает на себе его взгляд. Она не говорит ему всей правды, о последствиях такого клейма.

— Вы же умеете лечить. Так давай, колдуй! — левый рукав давно пропитался кровью, ушибленные места начинают саднить с новой силой, виски пульсируют болью.

— Не могу, поверь мне... — она оправдывается перед ним. Он не её враг, она даже испытала на миг удовольствие, снова увидев Бэлль в больнице. — Даже если бы могла... Метка даёт полное право владельцу... Она найдёт тебя, меня и...

— Брось, Кора в Сторибруке ради тебя!

— Ты сам веришь в то, о чём говоришь? Ты же не ребёнок! Ладно мы с тобой, но у меня есть сын...

— От кого? — он удивлённо вскидывает брови.

— Не от тебя, не бойся.

Киллиан уязвлён. Конечно он никогда не думал о детях в таком ключе, но... Он сумел бы вырастить чадо, особенно сына. Крюк вспомнил Бея, малец внимал каждому его слову, почти во многом равнялся на него. Будь у него сын, он бы научил его управлять кораблём, крепко держать штурвал, отдавать команды, обращаться с холодным оружием. Он бы беззаветно любил его и оберегал, никому бы не позволил причинить мальчику зло.

— Я не знал. Представить тебя в роли матери...

Пришла очередь Миллс обижаться. Женщина намеренно тянула время, перебирая аптечку. Никто не верит в неё, даже Крюк.

— Есть фото? — боль по-прежнему с ним, переключиться на другое, Крюк надеялся, это поможет.

— Обернись, шкатулка на полке.

Киллиан долго рассматривает лицо мальчика. На вид всего несколько лет, не больше. Серьёзный не по годам, задумчивым взглядом смотрит в камеру.

— Очень похож на тебя, — он переворачивает фотокарточку, читая надпись на обороте: "Генри пять лет".

Реджина не отвечает. Она приёмная мать, Свон порушила все планы. Совсем недавно, весь город ополчился против неё, она не спала ночами, сидела в комнате Генри, рыдая, проклиная свою жизнь.

— Хочешь правду? — Миллс не дожидается ответа Киллиана. — Генри не мой ребёнок, я усыновила его. Настоящая мать сейчас в городе, он теперь с ней.

— Почему?

— Смешной. Она его мать, — на глаза наворачиваются слёзы. — Я не могу иметь детей, противозачаточное зелье... чёрт его побери... Я сошла с ума, да? — они встречаются взглядами, в глазах Джонса нет осуждения или насмешки.

— Зато ты его воспитала, не бросила.

Он знает, о чём говорит. Отец буквально продал их с Лиамом. Понять, зачем родной отец отдаёт их пиратам, нельзя. Особенно если тебе семь лет и ты веришь, тебя никогда не бросят, семья это навсегда.

— Знаешь, почему я тогда убил Бреннана? Из-за страха. Сдрейфил, пошёл ко дну. Он не смел предавать нас с Лиамом, я не хотел его слушать. Он говорил, у него семья, сынишка... мне было плевать, я думал лишь о мести. Его последние слова были: "Никогда не поздно стать человеком, которым я хочу быть". Скажи, так всегда? Ты же тоже...

— Убила своего отца ради мести? Брось, нет слов: "после", отболит", "забудется". Ты просто убираешь эти воспоминания в дальний угол своей памяти, пытаешься не бередить раны. Вся грязь и мрак, остаются, постепенно поглощают тебя. В конце концов, становишься тем, кого сам сотворил. Сними рубашку, — Реджина задерживает взгляд на нашивке с именем: "Виктор Уэйл".

— Он жив, пару бутылок рома или что вы здесь пьёте... И как новенький. Только большая шишка останется на голове, да и только, — Джонс не шутил, крюк у него отобрали, без него он чувствовал себя беззащитным. — А вот девчонка... Нас не исправить, да?

— Не спрашивай, у меня нет ответов... И, Румпель здесь не так силён, как в Зачарованном лесу, но кое-что умеет.

— Видел. Крокодил как всегда в своей стихии.

— Бэлль его девушка, он любит её. По-своему любит...

— Крокодил? Гарпун мне в глотку, я явно многое пропустил.

— Представь, мы все монстры, он есть в каждом из нас, никому неизвестно, когда это существо проснётся. Румпель убил Милу, ведь так?

— Вырвал сердце, — Джонс прикусил губу, когда Реджина провела ватным тампоном по особенно глубокой ране. — У меня на глазах... И кисть, его рук дело, — ему непривычно было без надёжного крюка.

— Какая она была?

В урну один за другим падали окровавленные бинты и вата. Реджине легко давалось врачевать чужие раны, пришлось научиться. Она внимательно слушала Джонса, понимая, что он испытывает.

— Умная, обаятельная, общительная, добрая, красивая, — Крюк усмехнулся. — Женщина, с которой ты готов провести всю оставшуюся жизнь.

Реджина жалела Киллиана, ему снова не сказали всей правды. Бывшая жена прядильщика не являлась ангелом во плоти. В её руки случайно попал Ловец снов, увиденное потрясло её. Румпель не был красавцем, зато был человеком с доброй душой, любящим отцом, преданным и надёжным. Мила безосновательно унижала его, подавляла морально. Не секрет, между супругами как кошка пробежала, после его возвращения из армии домой. Королева никогда не говорила Голду о своей находке, предпочитая держать информацию лично для себя, как козырь.

Что сказать, они все судили других, не задумываясь: кем они сами являются? Среди выходцев из Зачарованного леса, не было безгрешных, бескорыстных, добрых. Никто не избежал участи быть затронутым тьмой.

Она не могла понять, зачем Мила вместо того, чтобы раздобыть денег, помочь Румпелю, купила нож и предложила, нет, не так — заставила, мужа ради снадобья убить целителя. У всех медалей две стороны, каждый видит именно ту, которую хочет.

Реджина смотрела на Джонса, удивляясь, как он выдержал такую долгую дорогу в компании Коры. Её мать не из тех, кто с распростёртыми объятиями встречает новых друзей. Она всё делает ради чего-то. В данный момент, старшая Миллс желала попасть в Сторибрук. Уж точно не для воссоединения с давно потерянной дочерью.

Бывшая Королева сделала пас рукой, окровавленные бинты вспыхнули ярким пламенем, мгновенно превратившись в пепел, который потом исчез.

— Не теряешь форму.

Ему нравилось, когда Реджина колдует. Да, он недолюбливал ведьм, тем не менее, испытывал каждый раз какой-то трепет ощущая магию.

— Я закончила, на некоторое время хватит, — времени любоваться своей работой у Миллс не было. — И выпей, это поможет избежать боли. Не магия, но сгодится, — она протянула ему коробку с таблетками. И это возьми, переоденься, уверена, тебе подойдёт, — стопка одежды материализовалась у неё в руках.

— Чья она? — он подозрительно прищурился.

— Ревнуешь? Генри на вырост покупала.

— Охотник. Верно?

Реджина никому не давала обет безбрачия, тем более ему. Да, они провели несколько ночей вместе, после, у Джонса остались лишь приятные воспоминания. Горячие были ночки. В этом обе Миллс были похожи. Они умели очаровывать и могли подарить ни с чем не сравнимое удовольствие в постели. Киллиан поморщился. Кора обманом завладела его телом, используя магию. Он видел то Милу, то Реджину, забывался в их объятиях. Такова плата за месть.

* * *

Ему было ни к чему знать, с кем за время его отсутствия спала Королева. Она имела все права на любого мужчину в городе. Власть растлила Реджину, впрочем, как и его. Он поддался тьме, чуть не убил Бэлль. Красотка с голубыми как небо глазами, доверчивым взглядом и доброй душой. Он слышал про похожую по описанию женщину из Зачарованного леса. Поговаривали, безбашенная девчонка в одиночку справилась с демоном. Справиться с Тёмным, ей было не сложно.

Круговая порука. Что произошло бы, достигни пуля цели? Нарушение баланса. Ничего кроме жестокости и волны насилия от Тёмного. Иногда, Крюк задумывался, какой была Мила, жена прядильщика Румпельштильцхена? Сам он редко спрашивал Милу о прошлом, предпочитая не совать нос куда не следует. Джонс жил одним днём, не надеясь, что придёт завтра.

— Грэм Хамберт, шериф Сторибрука. Бывший.

— Не говори что он... мёртв.

— Я вырвала его сердце ещё в Зачарованном лесу, он служил мне верой и правдой. Пока... не влюбился в Свон. Не удивляйся, бессердечные люди способны на чувства, просто ими можно управлять. Я стояла и смотрела, как его сердце превращается в моих руках в прах. Мне не хотелось отпускать его, не хотелось видеть его с другой...

Она сглотнула. Грэм был её игрушкой, самой любимой. Снова параллели с Корой. Они с матерью слишком похожи: одна кровь, одни причуды, одни вкусы, одни и те же мужчины. Пират тому доказательство.

— Она привязала тебя с помощью магии. Тот рубец на груди — свидетельство. Как она это сделала? Во что заставила тебя поверить? — ей никогда не давалось это заклятие, как она не старалась.

— Мы... Кора... Чёрт побери, Реджина, твоя мать сущий дьявол, — он был другого мнения, когда ласкал тело "Милы".

— Невосполнимые потери помноженные на жажду мести, дают ошеломляющий эффект. Если закрепить его сексом, человек теряет силу воли. Извини, ты не к той пришёл. Мне не снять заклятие. Возвращайся к ней.

— У меня на хвосте висит Тёмный, ваша Свон с Ноланом, Кора так просто не отпустит меня. Спасибо, что хоть сразу не прогнала, — Джонс прикрывает глаза рукой. — Все дороги ведут в никуда, Королева.

— Не жди от меня утешения и сочувствия, у меня с этим плохо, — она садится рядом с пиратом. — Я не прогоняю тебя, — Миллс берёт его за покалеченную руку. — Хочешь, верну его тебе?

— Ты можешь?

— Пара пустяков. Я же мэр города, — она дарит ему лучшую из своих улыбок.

— Ты не она, — он касается её лица, ловит себя на мысли, до поцелуя один шаг. — И не Королева. Тебе не требуется статус, чтобы тебя любили... Ты изменилась, Реджи...

— Видел бы ты меня несколько недель назад...

Они боялись её, до дрожи в коленях. Будто снова вернулись прежние времена, когда она с помощью магии, солдат и огня подчиняла себе целые города. Та Реджина обладала даром внушать страх, теперешняя — хотела любить. Генри. Без сына ей бы не удалось пройти сквозь строй, победить потаённые страхи. Её маленький храбрец верил в маму.

— Эй, всё наладится... — Джонс не сдержался, Реджина не оттолкнула его.

Долгий поцелуй, который никто из них не хотел прерывать. Они пытались найти своё счастье, не вопреки чьей-то прихоти, или из-за какой-то книги. Джонс видел у мальца толстый фолиант под названием: "Однажды в сказке...". Лёжа на постели, привязанный ремнями к металлическим поручням, он гадал, их жизнь так проста, что умещается на страницах книги? Джонс не верил в такую чепуху, книга не могла управлять ими, говорить: когда любить, когда ненавидеть. Они сами творцы своей судьбы, не важно: плохой или хорошей.

— Киллиан, мы не должны... — её рука запутывается в его тёмных волосах. Она умеет дарить нежность: нерастраченную, самую настоящую. — Тебе будет больно... — она попытается купировать часть заклятия, иначе Джонс от невыносимой боли потеряет сознание.

— Из-за Коры? — пират не уступит ведьме, он не сдастся. — К чертям её вместе с заклятием... Ни Кора, ни Тёмный, ни наши страхи, никто и ничто не смеет указывать нам, как жить, — их пальцы переплетаются. — Никого не слушай, только сердце, — Крюк вспоминает, сердца так же легко лишиться как и разума. — Мы не такие уж плохие, просто пока стоим на распутье, — Джонс подмигивает Миллс. На время они забудут обо всём, будут только вдвоём. — А Поцелуй Истинной Любви, пусть останется только в сказках.

— Полностью согласна, — её улыбка лучится теплом.

Они снова тянутся друг другу на встречу, стремясь соединиться в поцелуе. Им обоим крепко досталось, хотя бы на несколько часов уйдёт всё плохое. Это не страсть, не желание обладать, не сексуальное влечение, как раньше, это нечто другое, чему они пока не нашли подходящего названия. Не смотря на раны, Киллиану удаётся заключить Миллс в объятия. Это не измена, Реджина нужна ему. Не суть, что поначалу, он явился к ней из корыстных побуждений. В их случае, старые чувства не забываются. Видимо тот же Тёмный и Бэлль, живое тому доказательство.

Джонс перестаёт думать о Крокодиле и его девушке, погружаясь в собственный мир, созданный им с Реджиной. Он не противится, когда они из склепа перемещаются на нижние ярусы, в настоящие покои Королевы. На мягких шёлковых простынях гораздо лучше. Сейчас перед ним настоящая Реджина, а не фантом, иллюзия, созданные Корой. Целуя Реджину, Крюк уверен, они выстоят против любых трудностей.