Benefits of Reusable Happiness (гет)

Они повстречались случайно. Дэвида пригласили на очередной модный показ. Сказать честно, он ненавидел такие мероприятия: куча бесполезного народа, скучные шмотки или какое-нибудь творческое видение каких-то местных психов, бедные тощие девушки, которым приходится это всё на себе тащить, иначе их ударят после шоу. Вот и всё. Будучи желанным гостем, Теннанта усадили с женой Джорджией в первые ряды, где раскрывался идеальный взгляд на длинные тонкие ноги разных манекенщиц. Они шли, шли, своими неспешными и медленными, уже скучными и всем надоевшими походками. Кошачья, серьёзно? На сцену в скором времени вышла брюнетка, обворожительная, с волосами средней длины, которые из-за пышной укладки кудрями казались короче. Фигура у неё была, однозначно, ведь на фоне костей не сразу можно приметить очаровательное строение тела. Рост у неё был чуть выше среднего. Походка воздушная, быстрая при этом, дерзкая и яркая относительно другой девушки, которая шла по другой дорожке. Со стороны казалось, что она пытается копировать легендарную походку Мэрилин Монро, но со своей подачей и природной харизмой.

— Смотри какая! — жена ткнула шотландца в бок, пытаясь развеселить мужа и пошутить, увы, сейчас она допустила свою главную ошибку в жизни. — Того гляди сейчас свалится, да?

Дэвид ничего не ответил. Ему было просто нечего. Губы засохли, а язык лизал собственные дёсны, не давая жёнушке даже подумать о ревности. Но так как было делать нечего, приходилось всё-таки пару раз облизнуть губы. Глаза не отрывались от подиума только когда проходила она. Та брюнетка. Благо, Джорджия каждый раз тоже отрывалась от мужа на сцену и посмеивалась над ней же. Той брюнеткой. По её мнению, как можно быть такой дурочкой? Хотя никто не думал даже, что скрывается за образом этой шикарной походки, которую потом, спустя пару десятилетий назовут самой идеальной на равне Шалом Харлоу или Наоми Кэмпбелл. Только вот отъядлый семьянин по имени Дэвид всю жизнь был так зациклен на своей семье, что и не думал об измене. Именно измене. Эта мысль пришла в голову совершенно случайно. И что очень необычно, буквально сразу. Даже не флирт или лёгкая интрижка, от которой всегда отказывался Теннант, держась подальше от навязчивых фанаток или коллег женского пола, а жалкий и низкий поступок по отношению к своей семье.

* * *

В тот же вечер, когда Джорджия отправилась по всем своим встречам, Дэвид без раздумий решил пригласить ту симпатичную модель в ресторан. Он даже не знал её имени и о чём с ней говорить, однако шёл на всё. Но думать долго не пришлось, ведь его самого посадили через час за стол со жгучей брюнеткой. Не только с ней, но и с её коллегами, и даже с Карлом Лагерфельдом, чьей музой являлась любимица Теннанта. Помимо самого актёра таки, ряд нескольких его коллег, музыкантов и различных деятелей искусства уселся неподалёку. Дизайнер представил всем творцам своих муз. Эми Николь Смит, так звали новую хозяйку сердца шотландского актёра, быстро протянула ему же свою белую ручку. Кожа бледная, совсем чуть-чуть загорелая, но идеально чистая, в отличии от позолоченных подруг по подиуму. Красный длинный маникюр, или же средней длины. Именно Дэвиду она протянула свою белокурую ладонь с алыми ногтями одному из первых, так как он сидел в центре этой замечательной компании актёров и певцов. Кожа оказалась мягкой, как и представлял наш герой. После встречи, Теннант неловко остался сидеть за столом, когда все разошлись. Ему было крайне неудобно до этого, когда вокруг сидела компания людей, в таких же как он деловых костюмах, с благородным видом рассматривали юных девиц, в том числе и Эми Николь. Всё это вызывало у него ревность в огромных количествах.

— Постойте! — наконец, Дэвид встал, чтобы схватить брюнетку за руку, а именно бледное, с оголёнными венами, запястье. — Мисс Смит, вы не хотели бы прогуляться?

Та в ответ многозначительно промолчала и улыбнулась, кивнув и ответив на ухаживание этого опытного и интересного на вид мужчины, который точно старше её хотя бы на десяток лет.

Неожиданно для них обоих, они оказались дома у Дэвида. Ночной Лондон, чёрный лакированный кэб сменили их лёгкий дождик, очаровательный взгляд на Темзу и короткую дорожку к Тауэру. И вот, цель достигнута. Самый центр города с кучей туристов был позади. Диван, затем и кровать, стол на кухне. Как же это разнообразно. Платье лежало на полу, туфли сразу же на пороге уютного домика. Вроде бы Эми Николь принимала этот фактор, так как была относительно давно в этой сфере, радостно улыбалась и издавала звуки удовольствия, но впервые за всё время она задумалась о состоянии её партнёра. Дэвид. Дэвид Теннант, который сразу представился при пожатии руки модели и неожиданном поцелуе на нежной коже. Джорджия задержалась на всю ночь, прибывая где-то до сих пор на важной встрече, а скорее всего даже вечеринке. Всё это время, её благоверный ласкал Эми Николь, заставляя потеть в их же самой постели. Именно ту смешную модель, в которую миссис Теннант тыкала пальцем на протяжении всего модного показала. Но вот, до дэвида наконец доходит, что возможно скоро его сварливая и чудаковатая жена скоро вернётся, при чём уставшая. Поэтому, шотландцу ничего более не пришло в голову как заказать такси для Эми и отправить её домой.

* * *

Следующие встречи, а их было вовсе немного, проходили или в квартире у Смит, которая была довольно близко к жилью Теннанта, или в отелях, снятых яхтах и загородных домиках. И ведь, ему было не стыдно. Впервые за много лет искать, прятать, скрывать все улики от жены. А она, привыкшая к такой жизни, и ничего не подозревала. Жизнь поменялась совсем недавно.

Джорджия уехала во Францию со всеми их с Дэвидом детьми. Она писала, присылала фото, звонила и радостно делилась подробностями отдыха с мужем. Тот всё время улыбался, махал рукой в экран ноутбука и прощался, сводя мысли к худощавому телу. И тут, звонок в дверь. Скорее всего, это Эми Николь, которую пригласил глава семейства Теннантов, наконец к себе. На пороге домициля стояла она: в белой классической рубашке, чёрных твидовых мини-юбке и пиджаке, красных колготках и каблучках от Кристиана Лабутена. В руке она держала бутылку дешёвого, необычного для её вкуса, шампанского, а в другой пачку сигарет мальборо в таком же алом цвете, которая совсем скоро оказалась в кармане.

— Привет! Я думал, что ты уже не придёшь!

Эми вошла в дом, немного пошатываясь. Тем временем, хозяин сразу заметил странное поведение и схватил её за талию, чтобы не упала.

— Ты кажется пьяна. И при чём совсем в доску.

— А с чего ты взял, что я вообще пьяна?! — модель попыталась вырваться и начала размахивать руками.

— Ну так, тебя знатно шатает. Я думаю, что ты пьяненькая. — он улыбается в ответ на это.

Дэвид заметил, насколько зрачки Эми широки. И белки не были красными. Очень интересно, но подозрительно.

— Так, что ты принимала, дорогуша? Возможно, это покрепче любого алкоголя.

— Потому что я и не пила ничего!

— Тогда что? — Теннант нежно берёт свою партнёршу за руку, и сажает на дорогой кожаный диван в гостиной, в котором происходили их любовные приключения по большей части. — Будь честна со мной, пожалуйста. Мы вроде уже и не чужие друг-другу.

— А я не помню название... — Эми схватилась за голову и прикрыла лицо руками.

Шотландцу это надоедает и он медленно освобождает лицо своей любимицы от собственных ладоней, беря своей её подбородок.

— Кажется, кокаин...

— Господи, малыш, зачем ты согласилась на это? — он хмурится и вздыхает, теперь понимая, к чему она клонит. Снова хватая за талию, сажает на свои коленки, удобно устраивая её ягодицы, и всё таким образом, что она оказывается спиной к его груди.

— Ты же знаешь, что это опасно. Зачем ты это творишь?

Эми игриво запрокидывает голову назад и громко смеётся на весь дом. Дэвид притягивает её ещё ближе, спрашивая, проводит по волосам:

— Что же тебя так развеселило, малышка? — он прижимается к ней, удобно располагая на своих коленках её задницу, а голову на своих плечах, пока играет с тёмными волосами. — Не хочешь со мной поговорить?

— О чём?

— Зачем ты взяла тот дурацкий порошок? — Дэвид тяжко вздыхает, немного раздражённый тем, как высоко ты забралась, но решает пока что не показывать своего состояния.

— Меня угостили те милейшие бездомные, которые сидят в начале твоей улицы. Мне было скучно пока я дошла!

— Чёрт бы побрал этих ублюдков. Они тебе его продали, я так понимаю? И какого хрена ты на это согласилась? Ты хоть представляешь как это опасно?

Эми только молча кивала и глупенько улыбалась. Разговаривать с ней нет никакого смысла. Но внезапно она закричала:

— Не ори на меня, педик!

— Душечка, я просто пытаюсь понять, почему ты делаешь такие глупости. И я не кричал на тебя. — во взгляде смешивается забота и гнев, он держит твою голову, не давая повернуться. — Ты хоть знаешь как это средство для расслабления на тебя влияет?!

* * *

Следующие часы проходят в припадке эйфории. После выходки Эми, которая была на седьмом небе от счастья и кричала, чтобы Дэвид оставил её в покое и рылась в холодильнике, тот поставил туда бутылку того самого дешёвого шампанского закрыл дверцу. Чёрта с два, Теннант не привык останавливать женщин в наркоманском припадке, особенно тех, которые пытаются ударить его по заднице и хохочут.

— Милочка, ты ведёшь себя непослушно...

После этой фразы, Смит обхватила ногами талию актёра, и прислонившись к её уху своими губами, понёс в спальню. Эми Николь откинула свои туфли куда-то на порог комнаты, и лежа на кровати, стягивала красные колготки.

— Кто-то сегодня решил слишком порадовать меня?

— Я только с показа вернулась!

— Конечно, конечно! Я никогда не забуду твою кошачью походку.

— Кстати, где же твои жёнушка и детишки?

— Ах, они в Париже, может даже успели добраться до Сан-Тропе, отдыхают. Без меня.

— И когда же приедут?

— Примерно через два дня. Может раньше, может позже.

Эми откидывается назад, на изголовье кровати. Она замечает за прикроватной тумбочкой журнал плейбой и хватает его за краюшек.

— Посмотрите! Дэвид Теннант любуется голыми бабами! — Смит понимает, что это последний выпуск, и поэтому открывает последнюю страницу со своим изображением, заставляя краснеть и громко смеяться самого мистера Теннанта.

— Почему же твоя ненаглядная не потащила тебя с собой во Францию со своими отпрысками? Может быть, вы в свободных отношениях?

— Нет, нет! Просто, решили отдохнуть без друг-друга. Если б не ты, я бы давным-давно умотал в родной Батгейт!

— Значит, мне даже очень повезло? — Эми Николь усмехнулась.

В ответ на этот наглый и задорный смешок ей достался небольшой шлепок по пятой точке от любимого.

— Не забывай, непослушные девочки всегда наказываются их любимыми папочками.

* * *

Они лежали в постели, полностью голые, слегка прикрывшись одеялом. Дэвид лениво натягивал боксёры, пока Эми курила его сигареты.

— Как ты только можешь курить эту дрянь, фу, господи! — она харкнула на пол.

— Я пока что не нанимал горничную, милая. И Джорджия тоже. Давай без загрязнения?

— А может лучше без упоминаний твоей жены-идиотки, а?

— Ладно, спокойной ночи, солнышко. — он поцеловал любовницу в висок и увернулся на другой бок.

— И тебе доброй ночи... — та в свою очередь затушила ничтожную сигарету и улеглась, дыша Теннанту в шею и обвернув его своими тонкими ручонками.

* * *

Утро. Дэвид поёжился в объятьях Эми, которая давным-давно положила на него свои ножки. Но сразу же, не успев насладиться утренней картиной, для Теннанта послышался знакомый женский голос, с фразой о возвращении. А дальше всё как в тумане: заявление о разводе, оскорбления бедной малышки мисс Смит, которой пришлось прикинуться идиоткой, бедной, несчастной и пьяной, которая абсолютно случайно оказалась тут, полуголая и в одной постели с мистером Теннантом.

Жена кричала, дети плакали, а Дэвид почти плакал. Он смотрел на Эми, которая спряталась под одеялом в надежде нормально поспать и не попасть под руку Джорджии, как в дешёвых комедиях. Но под руку попал собственный муж агрессивной блондинки, в грудь которого успели прилететь и лабутены ненавистной любовницы, и обручальное кольцо.

— Можешь вылезать, детка... — тяжело вздохнул шотландец и протёр глаза руками, пытаясь понять теперь тот факт, что остался с Эми Николь на руках, без семьи, к которой привык, но разве не этого он хотел?

В свою очередь, сама Эми Николь не теряла возможности. Разместившись на коленях несчастного любовника, она схватила с пола кольцо уже бывшей жены Теннанта и одела на свой тоненький безымянный пальчик.

— Сними и положи на место, это не твоё, дорогая. — холодным тоном произнёс Дэвид.

Смит психанув, отвернулась, а затем принялась одеваться. Ей было обидно, ведь с ней поступили как с игрушкой, в прочем, как и всегда.

— Да стой же ты! — Теннант решил встать и силком надел кольцо на палец влюблённой дурочки. — Ладно, ладно! Носи его, оно хотя бы тебе не давит... Хоть и слетает...

* * *

Вечер проходил в тишине, но напряжённо. Дэвид, Джорджия и Эми находятся в спальне. Глава семейства в отчаянии сдерживает слёзы, виновато осматривая чемодан с вещами бывшей жены и сидя на краюшке кровати. Сама же миссис Теннант, точнее теперь Моффетт, с нейтральным лицом складывала в кучу шмотьё. Разлучница, сложившая руки на груди и сидевшая у изголовья кровати, скорчила недовольную мордашку и рассматривала недовольно остальных. Честно признаться, Джорджия завидовала Эми Николь. Её муж, всю жизнь притворявшийся надёжным мужем, оказался простым кобелиной, хоть и долго продержался от части, искренне радовался семейному счастью. Но всему приходит конец, тем более когда мужчина был отпетым однолюбом долгое время. Ну и как не повестись на такую тёмноволосую красотку? У неё есть всё, буквально: ноги от ушей, платье с вишенками и бледная мягкая кожа. Хорошенькая мордашка же. Вот и понятно всё, особенно почему образцовый муж и отец дал заднюю.

Миссис Моффетт ушла. Собрала всё купленное, всё её немногочисленное имущество и не попрощавшись с бывшим мужем, она хлопает сначала дверью спальни, а после и входной. Эми сражу же пододвигается к Дэвиду, а тот прижимается к ней в ответ.

— И что теперь делать?

Голос возлюбленной прозвучал на фоне отстранённо. Вопрос, который в принципе обобщал все мысли Теннанта на данный момент.

— Не знаю, не знаю, прелесть моя...

Эми Николь оставалось только положить голову на плечо. Она потёрлась щекой об острое плечо и уютно устроилась там же.

Руки Эми были все в крови, когда Дэвид услышал какие-то всхлипывания из ванной, так ещё и громкий звук. Вечер после развода давался всем очень тяжко.

— Я войду? Ты там как? — Теннант тихонечко сжал ручку двери, открыв её.

— Да, да, сейчас! — Эми стояла перед ним с нервной улыбкой на лице и спрятанными руками за спиной.

— Что-то случилось? Почему вся раковина в крови? — покосился на свою окровавленную бритву в том месте шотландец, заметив что-то не правильное в этом всём. — Ну-ка покажи свои ручки.

Эми Николь не удавалось ничего сделать, кроме того как поддаться. Все её руки были исцарапаны, порезаны. Кровь стекала струйками.

— Милая, что случилось? Зачем ты себя поранила?!

Паническая атака для модели обеспечена. Смит начала реветь, заливая кровью своё белое платье с нарисованными ягодками.

— Тише, тише, — подхватил Дэвид, схватив свою любимицу под руки. — Что с твоими руками!?

— Мне надоело быть для тебя просто игрушкой! Ты понимаешь!? Я устала! Тупица и любовница, которая увела Теннанта из семьи! И она может только крутить задницей на подиуме! Какой же Дэвид придурок, что бросил жену и детей! Но я устала от статуса этой самой любовницы, понимаешь?!

— Детка, нет. Ты для меня не просто игрушка. Ты гораздо больше, чем это. Ты... Ты для меня все. Я... Я не знаю, что сказать... — он подходит к ней ближе, его глаза умоляют её больше ничего не делать.

Дэвид в ужасе смотрит на руки его жгучей брюнетки, которая, кажется, не могла пойти на такое со своей природной дерзостью, его сердце разрывается при виде её ран. Он в шоке от её вспышки, связанной с панической атакой.

— Господи, милая моя. Что ты наделала? Ты так сильно порезалась. Я не могу поверить, что ты могла так с собой поступить...

— Может меня это успокаивает, откуда ты знаешь…

— Это вообще не ответ, знаешь ли?

— Знаешь ли, что когда меня впервые вывели на подиум, с тех пор меня насиловали каждый божий день до недавнего времени?

Теперь Теннант стоит в шоке, совершенно ошеломленный откровением Эми. Он понятия не имел о тех ужасах, которые ей пришлось пережить, и его сердце разрывается на части, когда он слышит это. Выводит хрупкую девушку на кухню, старается обработать раны должным образом, чтобы Смит не было больно.

— Ой!

— Потерпи, потерпи… Совсем чуть-чуть осталось…

Наконец, бинты и полное спокойствие со стороны пострадавшей. Актёр несёт в спальню бледное худенькое тело, надеясь на более хороший исход.

Он ворочается. В голове комок мыслей: от того, как и кто именно насиловал Эми во время подиумных шоу, может это был сам Лагерфельд, до того, как сейчас поживают его дети рядышком с бывшей женой Дэвида и без любимого отца. Пустоту также не может заполнить никто и ничто, ибо Эми отошла в ванную, чтобы замочить платьице. Кровь отстирывается тяжело. Даже со стиральной машинкой и многими современными стиральными порошками. В спальню она вернулась с газетой в руках.

— Не спишь?

— Да вот, уснуть не могу. — он мягко кивает, когда Эми Николь входит в комнату.

— Помнишь самый нервный момент в моей истерике в ванной?

— Конечно. Ты наговорила всего…

— А теперь взгляни на это. — Эми протянула Дэвиду газету. — Ничего не напоминает?

В ней громкие заголовки о том, что супермодель Эми Николь Смит — настоящая шлюха, а Дэвид Теннант — похотливый изменщик, отрицавший это годами! Бедная Джорджия и их дети сейчас во Франции. На последней странице есть фотография из спальни, где Дэвид и Эми в постели занимаются сексом, и фотография, на которой они тащат некоторые вещи Эми на первое время в его дом.

— Знаешь, это слишком! — живот Дэвида свело от резких слов и неожиданных фотографий, давших в общем кучу мерзости. — Это чушь собачья. Ничего из этого не правда и всё это просто сенсационные сплетни. И они изображают нас злодеями, как будто мы бессердечные дегенераты, которым наплевать на всех, кроме самих себя! Они стервятники, жаждущие крови. Они скажут что угодно, чтобы добиться реакции, продать газеты и раззадорить людей. Но всё это не имеет значения, хорошо? Мы знаем правду. Мы знаем, что верно и что важно. Не обращай внимания, ладно?

— Хорошо, я постараюсь. Спокойной ночи… — Эми прижалась к груди Дэвида и быстро уснула.

— Пожалуйста, не позволяй ничему из этого задеть тебя, хорошо? Не обращай внимания на прессу, не обращай внимания на слухи. Они не знают нас, они не в курсе наших отношений. Они просто пытаются продать историю за несколько пенни. Поэтому, спокойной ночи, детка. Постарайся немного поспать, хорошо? Мы разберемся с этим завтра. Я люблю тебя.

Дэвид наблюдает, как Эми устраиваешься поудобнее в постели, поправляя на себе одеяло. Он ложится рядом с ней, притягивая к себе и обнимая. Он лежит, прислушиваясь к звуку её дыхания, пытаясь успокоить свои собственные беспокойные мысли. Ночь прошла в тишине, разве что может отличалась звуком моторов машин, проезжающих по трассе и шумом листьев.

* * *

Папарацци — это те люди, с которыми вроде можно подружиться, но в тоже время они могут испортить вашу жизнь. Особенно если вы — известная персона. 

Эми переехала в дом Теннанта совсем скоро. Буквально через несколько дней, может неделю. Но жизнь не была так сладка. 

* * *

Прогулка по Лондону проходила где-то совсем за городом. Обычно раньше, что Эми Николь, что Дэвид предпочитали шумный центр, с автобусами туристов и одновременно некоторых из них — фанатов. Иногда обычные фотографы тоже были не против сделать снимки по одиночке, всё спокойно, с улыбками на лицах абсолютно у всех участников процесса. Всё изменилось, когда новую звёздную парочку начали преследовать стрингеры. Самый страшный диагноз для любой звезды. Их обострение в Лондоне началось, как только самый популярный журнал с жёлтой прессой сфотографировал Эми и Дэвида из подтяжка чуть ли не в кустах, когда те перевозили вещи модели в её новый домик из шикарной квартиры.

— Эй, Дэвид, Дэвид, сюда! Дэвид, это правда, что Вы покидаете свою семью ради Эми Николь Смит? Мистер Теннант, посмотрите сюда!

Возгласы подобного рода раздавались по всему кварталу, когда популярная на сегодняшний день парочка идёт по оживлённым улицам Лондона, их ослепляет волна вспышек камер. Вокруг толпятся и зеваки в том числе, выкрикивая вопросы и пытаясь привлечь всеобщее внимание. Эми сжимает руку партнёра, который одобряюще сжимает её нежную ладошку в ответ. Он стискивает зубы, пытаясь сохранить самообладание, пока вокруг них роятся журналисты. Шквал вспышек фотоаппаратов и выкрикиваемых вопросов ошеломляет.

— Просто не обращай внимания на них, дорогуша, — тихо бормочет Дэвид своей возлюбленной. — Продолжай идти.

Теннант пытается провести Смит сквозь толпу папарацци, крепко держа за руку и пытаясь оградить от камер. Но операторы неумолимы, кричат всё больше и тычут камерами им в лицо.

— Ну же, мистер Теннант! Только одно фото! Расскажите нам, что происходит между Вами и мисс Смит!

Слёзы стекают по щекам супермодели. Дэвид снова заглядывает ей в глаза и видит капли слёз, размывающие макияж. Сердце обоих разрывается на маленькие кусочки. Он ненавидит видеть Эми такой расстроенной, ненавидит этих папарацци за то, что они причиняют ей боль.

— Эй, эй, тише, детка, всё хорошо, — нежно говорит Теннант, притягивая Эми Николь ближе к себе. — Просто старайся идти, не поднимая голову. Мы почти дошли. — он ловит первый попавшийся кэб с тонированными стёклами, садится труда после Смит, теперь они едут домой, совсем на иной конец центра.

Как только они оказываются в безопасности в такси, вдали от толп народа и камер со вспышками, Дэвид откидывается на спинку сиденья и тяжело вздыхает. Он проводит рукой по тёмным волосам рядом сидящей любовницы, явно взволнованный и расстроенный.

— Чёртовы журналисты. Клянусь, они как падальщики. Нельзя даже выйти на прогулку, чтобы они не набросились на нас, как стая гиен на мёртвое животное.

В ответ Эми только утыкается лицом ему в плечо и шмыгает носом. Макияж не стёрт до конца, и в тоже время слёзы перестают течь. В ответ, актёр чувствует, как её голова покоится на его плече, и выражение его лица смягчается. Он успокаивающе поглаживает её по спине, пытаясь успокоить.

— Эй, эй, малыш, теперь всё в порядке. Их здесь нет, мы в безопасности. Больше никаких камер и криков. Просто забудь обо всём этом кошмаре как о настоящем ночном ужасе, ладно?

— У меня стресс, Дэвид. И надеюсь, что не паническая атака.

— Я знаю, детка, знаю. Со многим приходится сталкиваться. Но мы справились с этим, и справимся в будущем, хорошо? Мы справились со всем тем мраком из моего прошлого, и справимся потом с такими пустяками как глупые стрингеры. — он нежно поглаживает её спину, чувствуя дрожь и мурашки от этого прикосновения. — Сделай несколько глубоких вдохов. Медленно и размеренно. Теперь ты в безопасности, родная, я держу тебя. Постарайся чуть-чуть расслабиться.

Чёрное тонированное такси подъезжает к дому звезды BBC и теперь, музы Карла Лагерфельда тоже. Радость пары заканчивается, когда они видят ещё одну небольшую компанию стрингеров. Дэвид застонал, взяв Эми за руку и встав на тротуар из машины прямиком. Таксист благо, на свой фанатизм Доктором Кто, был адекватен.

— О, они, должно быть шутят, — пробормотал шотландец, закатывая глаза. — Чёртовы пиявки. Разве сегодня не достаточно фото для таблоидов?

— Милый, я кое-что придумала...

— Что же, я слушаю внимательно.

Теннант не успел договорить свой ответ, как Эми вдруг хватает его за запястье, и довольно сильно. Они бегут на задний двор и залазят в окно на кухне, которое случайно забыла закрыть сегодня Смит утром.

— Ты умница, прелесть моя! Надеюсь, шакалы не растащили вещи, зная то, как они обожают окна нашего дома. — рассмеялся Дэвид, смеясь ещё громче, как только слыша смех любимой.

Он прекрасно помнил, как однажды Эми Николь приплетали роман с Мэттом Смитом, его коллеге по «Доктору Кто», но проблема заключается в том, что они ненавидели друг-друга. Возможно даже из-за сплетен журналистов. Этой причины он точно не знал и не хотел беспокоить. Ей даже приписывали беременность от него, слишком иронично выглядит со стороны. Не правда ли?

Дэвид звонил в офис Карла Лагерфельда. Эми чувствовала себя не очень хорошо. Вечером она искала свои таблетки для похудения, которые Теннант успел выбросить несколько дней назад, а ночью вколола себе опасную дозу А-ПВП. Ради похудения. Естественно, после такого бурного времяпровождения ей было плохо.

— Алло, алло! Меня слышно?

— Здравствуйте. Вас слушает администратор. Чем я могу вам помочь?

— Доброе утро, мне нужно поговорить по поводу состояния одной из Ваших моделей, Эми Николь Смит.

— Кого Вы хотите услышать?

— Того, кто принимает решения об их карьере и назначениях. Мне нужно срочно с ним поговорить.

— Вы имеете самого Карла?

— Если до него возможно достучаться, то да, свяжите меня с ним.

Прошло несколько минут.

— Это Карл, говорите.

— Доброе утро, мистер Лагерфельд. Меня зовут Дэвид Теннант, я партнёр Эми Николь Смит. Впрочем, Вы наверное уже слышали об этом. Мне надо поговорить о её состоянии.

— Что с ней? Всё в порядке, надеюсь?

— С ней не всё в порядке, сэр. Она уничтожает себя морально и физически, и всё ради Ваших стандартов красоты. Отказывается от еды и воды, принимает таблетки для похудения. Слишком сильно нагружает себя в общем.

— Бедняжка. Но Дэвид, это моделинг. Такие требования являются каноном всех стандартов красоты. И никто не может с этим ничего поделать, даже я. Но никто не заставляет худеть Эми Николь так мучительно. Вы помогали ей как-либо в плане снижения веса?

— Нет, сэр. Я пытался убедить и остановить её, позаботиться о себе наконец-то, но она отказывается слушать. Она чувствует, что на кону её карьера и что она должна сделать всё возможное, чтобы остаться в вашей индустрии. Это не просто работа моделью, это слишком опасно.

— Хорошо, мистер Теннант, я вас понял. Я постараюсь быть более лояльным к мисс Смит. В том числе и мои коллеги, раз уж она такая импульсивная. Я не знал, что всё так серьёзно и что она подвержена ментальным проблемам. Спасибо, что дали мне знать. Я бы не позволил ни одной своей музе так переживать...

— Благодарю вас, сэр. — сам Теннант вздыхает, испытывая облегчение от того, что Лагерфельд серьёзно относится к ситуации. — Я ценю это. Но пожалуйста, поймите, речь идёт не о её импульсивности. Речь только о её здоровье и благополучии. Она морит себя голодом и подвергает своё тело адским испытаниям только для того, чтобы удовлетворить эти требования.

— В высокой моде нет места жиру. Но Эми в принципе стройная, даже если сильно набирает вес. У неё такой тип фигуры.

— Мистер Лагерфельд, дело не в том, чтобы быть толстым. — Дэвид стискивает зубы, его терпение на исходе из-за беспечного отношения дизайнера. — Речь идёт о молодой женщине, которая вынуждена морить себя голодом и рисковать здоровьем ради какой-то там высокой моды. Она и так довольно худая, но чувствует, что должна довести себя до определённых приделов, чуть ли не анорексии, которые Вы и устанавливаете. Это не является устойчивым или полезным для здоровья.

— Я уже понял вас! Не сердитесь! Мы постараемся относиться к Эми Николь более корректно и серьёзно.

— Спасибо ещё раз. Я просто хочу, чтобы она была здорова и счастлива. Она талантливая и красивая женщина, и её ценность не должна определяться её весом. Пожалуйста, я просто прошу Вас относиться к ней с добротой и уважения.

— Но поговорите с ней, повторите всё что я Вам только что сказал.

— Конечно, я обязан после этого провести с ней содержательную беседу. Помогу понять для неё, что должно стоять на первом месте.

— И можно она завтра останется дома? Ей нужен отдых.

— Да, конечно. Доброго вечера, мистер Теннант!

— И Вам того же самого, мистер Лагерфельд.

Разговор подошёл к концу. По совету хозяина модного дома своего имени, Дэвид перезвонил администратору и взял отдых для своей возлюбленной. Теперь, всё идёт у них в гору. Смит восстанавливается, журналисты стали отставать постепенно, а жизнь насыщалась хоть и весёлой, но бытовухой. На многие года вперёд.