Тени Бездны (джен)

— Что будем делать, Оператор? — пробормотал мне прямо в ухо Ордис.

Лавос стоял прямо перед нами, расслабленно, задумчиво изучая разрушенное тело Владеющего Разумом у его ног.

От него так и веяло спокойствием… и любопытством.

Настоящий ученый.

Глядя на его уверенную фигуру, я знал только одно — он не захочет пойти с нами. И нас отпустить не захочет тоже.

— Уходим, — едва слышно шепнул я Атласу. — Ордис, Арчвинг.

— Оператор, территория вокруг вас вся в помехах от Владеющих…

— Ордис, он убьет нас, — коротко ответил я.

Атлас со мной внутри сделал короткий шаг назад. Мягкий, тихий. Потом еще один. И еще.

Не опуская блока кулаков, он медленно пятился, пытаясь вывести нас из радиуса внимания Варфрейма-алхимика.

Движение Лавоса было настолько быстрым, что я сам не успел бы даже отреагировать.

Но Атлас вдруг быстро пригнулся, остановив отступление, и резко ударил по земле.

Перед нами взметнулась каменная стена, встречая ладонь Лавоса. Удар Варфрейма был настолько силен, что он пробил камень пальцами, на секунду застревая в нем.

Но не успели мы перевести дыхание, как Лавос просто… шевельнул кончиками пальцев, и стена начала осыпаться комьями грязи.

— Быстрее! — закричал я Атласу, но тот и сам знал, что делать.

Еще раз ударив по земле, он поставил несколько стен — пару перед нами и две вокруг Лавоса, зажимая его, пока он не выбрался из ловушки.

Следующим ударом Атлас поднял двух огромных големов — один встал прямо перед нами, второй обошел Лавоса сбоку.

Но это все оказалось бессмысленной тратой сил — стоило Атласу развернуться для побега, как я краем глаза снова уловил смазанное, невероятно быстрое движение.

Я успел выскочить из моего Варфрейма, закутываясь в полупрозрачную сферу щита, буквально собой стопоря движение ладони Лавоса, который уже был позади нас.

Его заостренные силой пальцы застряли в тумане моего блока как в стекле.

Лавос удивленно наклонил голову — в его исполнении это выглядело очень странно и почему-то смешно.

Он внимательно осмотрел сначала меня, затем Атласа за моей спиной, потом свою руку.

От него все еще шел исключительно спокойный интерес, никакой агрессии. И это делало Лавоса невероятно опасным противником.

— Мы уйдем и никогда не вернемся, — медленно сказал ему я. Если бы мне пришлось говорить вслух, мой голос бы точно дрожал. — Отпусти нас. Мы не хотим тебе зла.

Лавос легко шевельнул кончиками пальцев, и я со страхом понял, что мое поле защиты медленно поддается его руке.

— Мы не хотели мешать тебе, — я перевел дыхание, мысленно проклиная бабушку семьи Энтрати, благодаря которой я здесь и оказался. — Нас попросили проверить, что здесь происходит. Никто не думал, что здесь окажется варфрейм. Позволь нам уйти с миром.

— Почему я должен это делать? — голос Лавоса в моей голове оказался очень низким, очень густым. Спокойным. — Мне это не интересно. Изучить Тэнно — интересно. Изучить варфрейма — возможно. Отпустить? Нет.

— Если кто-то из нас умрет, ты умрешь тоже, — уверенно отозвался я. Пальцы Лавоса уже практически касались моей груди, но страх почему-то отступил.

Лавос наклонил голову в другую сторону. Чуть шевельнул рукой.

И мою грудную клетку обожгло дикой болью. Ткань вокруг касания пальцев Лавоса словно мгновенно истлела, осыпалась черными хлопьями. Плоть под ней так же посыпалась пеплом, по краям поплавилась, потекла густой жижей.

Это было невыносимо, дьявольски больно. Я не закричал только потому, что знал, что этим подтолкну к неверным действиям Атласа.

В глазах почернело, по щекам и подбородку потекли рекой слезы и кровь из прокушенной губы.

Я знал, что прямо сейчас, в эту секунду Лавос не хочет меня убить.

Он перебирал меня изнутри фактически в прямом смысле, и, в отличие от других моих Варфреймов, его интересовала не только моя память, а вообще все внутри меня.

— Ты странный, — неожиданно иронично сказал во мне голос Лавоса. — Вроде бы такой же как все те, кого я изучил, и одновременно иной. В тебе словно какая-то тень, из-за которой ты всегда один.

— Ты… ошибаешься. Я никогда не… не один, — кое-как собравшись с силами, смог выдавить я.

— Я не ошибаюсь, — отрезал Лавос. — Ты надеешься на такого же как я?

— А как ты сам стал таким же как он? — неожиданно разозлившись, отозвался я.

Лавос убрал пальцы, и дыра — буквально дыра на всю грудную клетку, — начала медленно стягиваться. Мне стало легче и появились силы на эмоции.

— Ты стал таким, как он, не потому, что кто-то поверил в тебя и тебе?

Лавос вдруг слегка отшатнулся.

Отодвинулся.

Поднял руку, всматриваясь в одну из змей, что оплетали его предплечья.

В пузыре над змеей всколыхнулась серебристая, тягучая жидкость.

И в это мгновение тишины Атлас вдруг решил что это шанс.

Я не успел ничего ему сказать, никак на него подействовать.

Увидев, что Лавос отодвинулся от меня, и я в относительной безопасности, он стремительно метнулся за спину противника, обойдя нас обоих.

Массивный кулак уже летел в шею Лавоса — чтобы обездвижить, но не убить, — но Варфрейм-алхимик тоже был не один, и там, где могло не хватить его собственной реакции, помогали его спутники-змеи.

И, острая как когти Валькирии, ладонь уже летела в живот Атласа.

Я сам не ожидал, что могу так сильно и быстро прыгать — мне казалось, что моих обычных вялых тренировок на это было недостаточно. Но страх за того, кто решил, пожертвовать собой, спасая меня же, дал мне такой всплеск адреналина, что я сам не успел за своим движением.

Болезненно-горячий удар пришелся в то же самое место — в прореху костюма на груди.

Скрещенные в попытке хоть как-то заблокировать урон руки никак не помогли — ладонь Лавоса прошла под ними, пробивая мое тело. Защитное поле только чуть притормозило его руку, и он не пробил меня насквозь, как мог бы.

Лавос замер — такой же каменной статуей, какой застыл позади меня Атлас.

Я, фактически висящий на его руке, попытался вдохнуть, но только почувствовал как на губах снова запузырилась кровь.

Боль, в миллион раз сильнее, чем предыдущая, дошла до моего мозга, оспепила и оглушила меня.

Я не смог даже закричать, только невидяще уставился на змею, что в этот момент практически смотрела мне в лицо.

По моим безвольно обвисшим рукам вдруг прошла знакомая изморозь.

— Мне придется убить и его… — неуверенно, словно спрашивая меня, сказал Лавос.

И моя правая рука дернулась, сжалась в кулак.

Вскинув ладонь, я быстро прижал ее к груди Варфрейма.

Луч силы был такой мощи, что пробил его насквозь, отбрасывая от меня.

Лавос отлетел, ударяясь о землю, откатился.

Я же безвольно рухнул на руки Атласа — он успел поймать мое тело, прижал к себе, сам рухнув на колени.

— Позови Тринити, — вслух ему сказал я, наблюдая как ручьи моей крови стекают по рукам Варфрейма. Слова было едва слышно сквозь бульканье и хрипы, но почему-то так оказалось проще, чем напрямую. — Иначе он умрет.

Атласа затрясло, я практически услышал яростный рычащий крик, что было необычно для сдержанного Варфрейма.

Улыбнувшись ему, я потерял сознание.

— Я удивлена, как ты выжил, — вздохнула Дэри, рассматривая огромный рубец у меня на груди.

С моего молчаливого разрешения, она осторожно потрогала его кончиками пальцев и вздохнула.

Девушка сидела на маленькой тумбе возле моей кровати, я полулежал, опираясь на подушки.

Рана почти зажила, но шевелиться еще было трудно.

— Лавос не хотел ничьей смерти в тот момент, — отозвался я, когда девушка отодвинулась. — Фактически, он защищался. Рефлекторно. И в последнее касание он успел запустить во мне трансформацию, многократно ускоряя регенерацию.

— А количество крови, оставшиеся в тебе, он не может обратно трансформировать до нормы? — Дэри с улыбкой фыркнула. — Ты теперь бледный как смерть, одни глаза на лице остались. Твое счастье, что в Цетусе тебя и твоих фреймов очень любят, стоило мне появиться там с Вольтом и попросить продать эти штуки… Как их там? Ну эти фрукты, что кровь восстанавливают, дурацкое название, никак не запомню… В общем стоило сказать, что это тебе, как меня прям завалили корзинами раз в пять больше, чем нужно было.

— Приятно слышать, — я улыбнулся. — Надо будет потом поблагодарить остронцев…

Дэри с улыбкой покивала, но потом сразу поджала губы и нахмурилась.

Я вздохнул, догадываясь какой вопрос сейчас прозвучит и заранее пытаясь придумать убедительный ответ.

— Ты оставил его, — утвердительно сказала Дэри. — Лавоса. Оставил среди своих, верно?

Дождавшись моего кивка, она снова вздохнула и потерла лоб рукой, явно собираясь с мыслями.

— Ты знаешь, что там, на Деймосе, он убивал как вторгшихся Владеющих Разумом, так и Тэнно, что пытались помочь Энтрати? — осторожно спросила девушка. — Он опасен. Он фактически убил тебя самого.

— И сам же меня спас, — я вздохнул. — Он ученый, а не маньяк, каким ты его пытаешься выставить.

— Он убийца, — Дэри упрямо наклонила голову.

— А я нет? — перебил я подругу. — Или ты нет? Хоть кто-то из других моих или твоих варфреймов не убивал? Хоть на ком-то из нас, варфреймов, Тэнно, нет чужой крови?

Девушка насупилась, уставилась на свои руки на коленях.

Я наклонился, дотянулся до нее, взяв ее маленькую ручку в свои.

— Он сделал выбор, который показал, что он не какой-нибудь бездумный маньяк, он не одержим кровью, — улыбнулся я Дэри, когда она на мое движение подняла глаза. — Он спас меня, хотя сам в этот момент уже умирал. Разве это не весомый повод дать ему шанс, особенно если он сам этого хочет?

Дэри в ответ сжала мои пальцы, смешно засопела.

— Ладно, — неохотно согласилась она. — Но если однажды он рассадит вас всех по пробиркам, не говори, что я не предупреждала.

Я только засмеялся в ответ.

Дэри еще немного подумала и тоже улыбнулась.

Примечания:

Как-то много буков вышло)

---

Я с интересом наблюдал за спаррингом, который устроили Заку и Лавос.

Это был странный бой. Лавос атаковал, стремительно и уверенно, ему нужно было хотя бы одно прикосновение для победы. Заку уходил от всех его выпадов, легко, текуче, дразняще, то рассыпаясь, то собираясь снова. Этот бесконечный танец алхимии и бездны я наблюдал уже долгое время, и знал, что продлится он может сколько угодно — до того неуловимого момента, когда кому-то из партнеров просто не надоест.

Лавосу, по-видимому, мешало мое внимание — и он сдался первым. Просто коротко кивнув сначала Заку, а потом и мне, он молча ушел из зала.

Заку, привычно прихрамывая, направился в мою сторону.

Варфрейм Бездны быстро освоился среди остальных. Не пытаясь как-то активно подружиться сразу со всеми, он в основном с ненавязчивым любопытством наблюдал за обычной жизнью Додзё, понемногу помогая или просто участвуя в делах, из-за чего быстро стало казаться, будто он здесь живет давным-давно.

Я был очень удивлен, когда оказалось, что первым контакт с Лавосом нашел именно он — сам я ставил на такого же нелюдимого как алхимик Умбру.

Заку, обманчиво нелепо покачнувшись, сел рядом со мной прямо на деревянный пол и сам протянул ладонь.

Я принял его приглашение на диалог, и куски покрытия Варфрейма на руке разлетелись, закрутились в воздухе, сам же Заку привычно закрутил нитями руки мои пальцы.

— Я рад, что у Лавоса появился хоть один друг, — задумчиво сказал ему я.

— Ты тоже его друг, — мгновенно отреагировал Заку. — Разве нет?

Я хмыкнул, и Варфрейм смешно наклонил голову, явно успев перенять привычку у Лавоса.

— Ты принял его, дал шанс, — перечислил он. — Разве это нельзя назвать дружбой?

С удивлением покачав головой, я немного поменял положение, садясь удобнее.

— Об этом стоит спросить самого Лавоса, — подумав, ответил я Заку. — Все это… слишком личное, сложно судить со стороны.

— Так спроси? — Заку на миг стиснул мои пальцы чуть сильнее, видимо от удивления. — Мы не имеем личностных мотивов, нам не понять. Нам нравишься ты, а значит нравятся все твои друзья.

Не удержавшись, я засмеялся от такой простой и понятной логики.

— Ордис сказал, у тебя ко мне дело, — переведя дыхание, напомнил я.

— Да, — мгновенно подтвердил Заку. — То, о чем недавно говорил Цефалон Сай, миссия в Проксима Вуали…

— Корпус, да, — припомнил я.

— Там что-то осталось, — Заку прямо посмотрел на меня. — Мы чувствуем волнения Бездны.

— Но та миссия была довольно давно, сколько уже суток прошло? — задумался я. — Кто-то ее наверняка взял…

Заку замялся, словно пытаясь понять, о чем я говорю, от чего в воздух взлетело еще несколько частей его покрытия.

— Мы знаем только, что Бездна в тот день была неспокойна, — прошелестел во мне многоголосый Варфрейм. — Ты связан с ней как и мы, но ты был болен, ты не почувствовал.

Я тоже задумался.

Мне не хотелось соваться без надобности на территорию Корпуса. Мне не хотелось лишний раз входить в контакт с Бездной.

— Что-то… кто-то… остался там, — тихо вмешался в мои сомнения Заку. — Бездна волнуется, это ее тревожит. Она не даст тебе покоя, если ничего не сделать.

Я глубоко вздохнул. И встал, разрывая прямой контакт с Варфреймом.

Тот, собравшись в целое, тоже поднялся и стоял передо мной, покачиваясь на тонких ногах и явно ожидая решения.

— Если ты говоришь, что это вероятно «кто-то»… — уже вслух сказал, снова тяжело вздохнув. — Полагаю у нас нет выбора. Ордис?

— Да, Оператор?

— Сможешь найти данные об одной открытой миссии?

Части Заку резко взвились в воздух, быстро несколько раз прокрутились вокруг его фигуры и снова плотно закрыли белый остов — Варфрейм явно обрадовался моей отзывчивости.

— Тебе, ярому отщепенцу, вдруг нужен другой Тэнно? — демонстративно округлила глаза Дэри. — Лавос точно тебе что-то сильно повредил, да?

Я так же демонстративно поднял одну бровь, ожидая какой-то более внятной реакции.

Дэри хихикнула, но тут ее неожиданно подвинул Арн, влезая в окошко видеопередачи.

— Я знаю, кто ходил на ту миссию, — без приветствия перешел он сразу к делу. — Насколько срочно он тебе нужен?

— Как можно быстрее, в идеале, — я в задумчивости подергал выбившуюся из хвоста прядь волос. — Мне нужно знать, что там произошло.

— Он молчит, — Арн покачал головой. — А Цефалонов тоже особо не разговоришь, если не хотят, сам понимаешь. Толком никто не знает, что он там увидел.

— Он в твоем клане? — уточнил я.

Арн отрицательно помотал головой и покосился в сторону.

— Я перешлю тебе его координаты, скажешь что от меня. Его зовут Кельвин. За ним должок, попробуй сказать, что я согласен на такую оплату.

— Спасибо огромное, — искренне выдохнул я. — Что бы я без вас обоих делал?

Арн неожиданно быстро усмехнулся в ответ и коротко кивнул на прощание:

— Расскажешь потом.

Окно связи мигнуло, исчезая, и я с облегчением улыбнулся сидящему рядом Заку — тот с любопытством проследовал за мной из зала для тренировок.

Я действительно, как и пошутила Дэри, среди Тэнно считался отщепенцем.

Если не брать в расчет клановые объединения, Тэнно между собой в принципе мало контактировали, я же вообще предпочитал ни с кем общаться. Дэри и Арн были исключениями, которые знали, что я так стремлюсь защитить. Так что Арн очень сильно мне помогал.

Кельвин ответил на мое сообщение коротким приглашением к нему на Орбитр.

Пока я таращился в экран, ко мне, по другую сторону от Заку, подошел Лавос.

Погруженный в размышления о том, как лучше поступить в такой ситуации, я его не услышал и даже не почувствовал, поэтому когда Варфрейм коснулся моего плеча, вздрогнул от неожиданности.

— Позволь мне сопровождать тебя, — перехватив мой взгляд, Лавос кивнул на экран с сообщением.

Я покосился на окошко дисплея, потом обратно на Варфрейма. И медленно кивнул.

— Имей ввиду, я не знаю этого Тэнно, — сказал я ему. — Тебе придется вести себя…

Тут я замялся, подбирая слова.

— Как кукла? — сказал за меня Лавос. И, дождавшись снова моего кивка, отвернулся, не убирая руку. — Я видел предостаточно, чтобы знать как это должно работать. Надо просто быть пустым без тебя.

Я вздохнул, про себя думая, смог бы я сказать так прямо и точно.

— Ордис, приготовь Рейлджек, пожалуйста, — сказал в воздух я. — Полетим сразу на нем.

— Мы пойдем с вами, — тут же сказал мне Заку. — Вам будет трудно вдвоем, если что-то случится.

Я улыбнулся и легонько хлопнув его по плечу, встал.

У самого Рейлджека нас встретили молчаливые Умбра и Атлас.

Первого я ожидал — Умбра с удовольствием пилотировал Рейлджек, поэтому я не сомневался, что он захочет управлять кораблем и в эту вылазку. А вот Атлас никогда не любил пространства космоса, так что его кандидатура была для меня полной неожиданностью.

Но, спустя буквально минуту, я понял в чем дело — Атлас боялся. Боялся за меня. Боялся Лавоса.

Массивному Варфрейму было плохо понятно это чувство, и он банально не знал, как с ним справиться, поэтому вызвался сопровождать нас, хоть как-то пытаясь проконтролировать ситуацию.

Когда Умбра и Лавос (последний с интересом оглядывал корабль) скрылись на мостике, я мягко коснулся локтя Атласа, пытаясь немного его успокоить.

Атлас покосился на меня с высоты своего роста и как будто бы вздохнул.

На подлете к Орбитру Кельвина, я подал ему сигнал, на что Тэнно снова подтвердил приглашение.

Я удивленно покачал головой — мало кто решил бы вот звать в дом незнакомца, — и оглянулся на Лавоса.

Варфрейм с готовностью ждал меня у люка десантирования, молча наблюдая за моими движениями.

— Ты готов? — вслух спросил я, подходя поближе.

Лавос только протянул ладонь, и меня втянуло в его нутро.

Это было очень странное ощущение.

С переносом не возникло никаких проблем совершенно, мы словно делали это уже тысячу раз. Лавос равнодушно уступил мне свое тело, хотя я все время чувствовал его внимание — странное, щекочущее, как будто меня изучало несколько пар глаз с разных сторон.

Я поднял руку, рассматривая змею над локтем, и как будто услышал сдавленный смешок.

Поежившись, я перевел дыхание, шагнул в проем люка — и короткий миг свободного падения прервался щелчком мягких зажимов Арчвинга.

Незнакомый Тэнно Кельвин продолжил меня удивлять и после своего приглашения.

Гостеприимно распахнутый шлюз привел меня коротким коридором в центральную часть Орбитра.

У Кельвина она видимо использовалась как мастерская — здесь была и Кузня, и Инкубатор, стояли ряды полок и ящиков с какими-то предметами и инструментами, а вдоль свободной стены вытянулись стеллажи с коллекцией редких минералов. Когда я зацепился за эти стеллажи взглядом, успел уловить слабый укол интереса от Лавоса.

Тем временем, пока я с легким удивлением оглядывался, со стороны мостика прошуршал открывшийся спуск.

Хозяин Орбитра меня поразил не меньше — во-первых, вышел он сам, не в теле какого-нибудь варфрейма.

Во-вторых, выглядел он тоже довольно своеобразно — небрежно растрепанная шевелюра ярко-розового цвета с одной стороны головы, и несколько непонятных мне имплантов из переливающегося металла с другой. Закутан он был при этом в огромное количество одежды, слоев пять, не меньше, несмотря на нормальную, приятную температуру воздуха. Из-за слоев ткани и кожи он казался почти круглым — хотя все равно было понятно, что парень маленький и щуплый.

Тэнно сложил перед собой руки и коротко поклонился, приветствуя меня.

Я спохватился и, отвечая на доверие, выскользнул из Лавоса, сам так же вставая перед Кельвином и наклоняя голову в приветствии.

Тэнно этого будто не ожидал — замер и смешно проморгался, глядя на меня, и только потом спохватился.

— Я Кельвин, — хрипло пробормотал он, уставившись мне под ноги.

Я с короткой улыбкой кивнул.

— Арн связывался со мной насчет тебя, но не сказал как тебя зовут и по какому ты вопросу, — продолжил Тэнно.

— У меня нет пока имени, можешь обращаться как тебе удобно, — спокойно отозвался я, заставив Кельвина снова озадаченно вскинуть взгляд. — А вопрос у меня один. Что ты видел на миссии против Корпуса в Проксима Вуали?

Кельвин замер, опять несколько раз быстро моргнул, и снова отвел взгляд, с трудом сглотнув.

— Арн просил напомнить про долг… — осторожно начал я, не зная, как сдвинуть ситуацию.

Но Кельвин вдруг дернулся всем телом.

— Я должен Арну жизнь! — неожиданно резко прервал он меня. — Но то, что я там видел, затрагивает столько прерванных и одну едва живую жизни, что я не уверен, что это равнозначно!

На мгновение воцарилась тишина.

Только Лавос позади меня осторожно сменил позу, но Кельвин, поглощенный эмоциями, этого не заметил.

— Ты не смог кого-то спасти, верно? — мягко спросил я. — Кого? Я тебе никто, но возможно я смогу помочь. Я пришел не просто так. Мне сказали,.. что кто-то потерялся в Бездне.

Кельвин судорожно вздохнул и наконец-то посмотрел мне прямо в лицо.

— Я расскажу, — глухо отозвался он, отворачиваясь в сторону одного из проходов. — Пойдем, сядем в более комфортном месте. Варфрейма можешь оставить тут, можешь забрать с собой.

— Кстати о нем, — усмехнулся я, бросив быстрый взгляд на Лавоса. — Можно он посмотрит твою коллекцию и придет?

Кельвин аж запнулся.

Кое-как выровнявшись, он развернулся ко мне с таким лицом, как будто ждал, что я сейчас глупо засмеюсь.

Но я не шутил, хотя и улыбался, чувствуя откровенное удивление так же и со стороны Лавоса.

— Я понял, — почти прошептал Кельвин. — Я понял кто ты. У кого еще может быть варфрейм, о котором еще ничего не известно? Я слышал о тебе, но думал, это сказки — и очень наивные при том.

Я молча развел руками, чувствуя как Лавос позади меня переступил с ноги на ногу — уже демонстративно.

— Пойдем, — отворачиваясь, пробормотал Тэнно. — Пусть смотрит сколько захочет, Цефалон скажет ему потом, где нас искать.

— Это точно был варфрейм? — осторожно спросил я, про себя впрочем не удивляясь.

Кельвин растерянно пожал плечами.

— Я очень плохо его успел рассмотреть… — пробормотал он. — Строго говоря, толком вообще не успел. Кто еще это мог быть? Так долго выполнять чью-то последнюю волю…

Я задумчиво покивал, уставившись на маленькую чашку в руках.

Кельвин, гостеприимно предложивший мне чай, крутил в руках такую же — видимо согревшись от горячего напитка, он снял часть одежды, став менее похожим на мяч.

Лавос, утолив свое любопытство, тихо прокрался в комнату отдыха, успев услышать часть рассказа Тэнно.

— Думаешь, он еще жив? — тихо спросил Кельвин через минуту молчания.

— Скорее всего, — вынырнув из мыслей, отозвался я. — Раз Заку говорит, что он мешает Бездне…

Тэнно покачал головой, покосился на Лавоса, устроившегося в углу.

— Так странно видеть их… живыми, — вздохнул он. — Разумом понимаешь, что в основе живой организм, даже если собран он из пробирок по кусочкам, но в основном все равно думаешь, что это… вещь.

Я тоже оглянулся на Лавоса, и тот отвернулся, не одобряя наше внимание.

— Чаще всего так и есть, — медленно отозвался я. — Они все живые. Но те, кто… уже с Оператором, они как будто в коконе. Закрыты, намертво. Если не знать, что искать — никогда не поймешь.

— Он точно был живой, — Кельвин покачал головой. — Он… Севагот, его тень. Они спасли меня. Когда мы оказались в Бездне, он спрятал меня, зная, что сам я по большей части беспомощен. А я… — он так стиснул чашку, что я побоялся, что толстое стекло сейчас пойдет трещинами. — А я не смог ничего ему сказать. И он, уверенный, что раз его долг выполнен, и он больше никому не нужен, ушел обратно.

— Никто из вас не был готов к этой встрече, — я пожал плечами. — Он сам решил, что так правильно.

На несколько минут снова зависла тишина.

— Скажи мне… — неожиданно нарушил ее Кельвин. — Как научиться их слышать?

Почему-то я совершенно не ждал такого вопроса, никто и никогда меня об этом не спрашивал. Даже Дэри, которая пару раз признавалась, что ей иногда становится завидно, не интересовалась при этом можно ли что-то сделать. Поэтому я почти поперхнулся чаем, глоток которого сделал в этот момент, заставив дернуться и Кельвина, и Лавоса.

— Секрета на самом деле нет никакого, — признался я, откашлявшись. — Просто… слушать? Не давить, подгребая под себя, а пытаться беседовать… как с равным. Признавать не живым доспехом, а разумным существом, у которого есть свои чувства, желания и надежды. Для меня и моих Варфреймов нередки ситуации, когда я просто наблюдаю их глазами, оставляя все действия им самим. Они ценят это. Саму возможность диалога. Выбора. И с каждым переносом я слышу их все лучше.

— Но… откуда тогда возьмется уверенность, что однажды они все не уйдут? — удивился Кельвин.

— Ниоткуда, — я хмыкнул. — Я никого из них не держу, любой волен уйти когда и куда захочет. Они свободно перемещаются по… нашему жилью. Берут корабли, занимаются своими делами. И, пожалуй, поэтому они всегда возвращаются.

— Как ты думаешь… — Кельвин замялся, закусил губу. — У меня получится стать таким же как ты?

Тут я не удержался. Откровенно в голос засмеялся, захохотал почти до слез, пряча лицо в ладони.

Кельвин и Лавос одинаково опешили, Тэнно даже осторожно подлил мне чая и пододвинул чашку поближе.

Я никогда не относился к своим талантам как к чему-то особенному. В памяти Варфреймов я нередко встречал отголоски таких же Тэнно — многие до войны могли и умели слышать своих фреймов, сейчас же я по большей части считался… изгоем. Максимально странным одиночкой.

Я был, можно сказать, счастлив жить в мире со своими Варфреймами, поэтому не считал свое умение бременем. Но и чем-то возвышенным все это так же не воспринимал, даже не предполагая, что однажды я стану для кого-то объектом для подражания.

— Как я — вряд ли, — сквозь смех смог наконец ответить я. — Становись лучше, иначе в этом нет смысла.

Кельвин насупился, видимо решив, что я смеюсь именно над ним.

— Ты был в Бездне, — припомнил я, переведя наконец дыхание. — Поэтому ты мерзнешь?

— Как ты понял? — Кельвин от удивления распахнул глаза, забыв, что почти обиделся.

— Скорее всего, чем сильнее ты связан с Бездной, тем больше откат, — подняв руку, я медленно сжал и разжал пальцы. — И чем быстрее ты это поймешь, тем легче тебе будет.

— Ты тоже чувствуешь ее холод, да? — тихо вздохнул Тэнно.

Я кивнул и улыбнулся:

— Раз ты такой же, то скорее всего и Варфреймов научишься слышать. Если захочешь.

Кельвин впервые улыбнулся в ответ. Робко, но очень радостно.

Когда я в теле Лавоса уже подходил к знакомому шлюзу, Кельвин как то судорожно вздохнул.

— Спаси Севагота, — негромко попросил он мне в спину. Я озадаченно оглянулся, и он грустно кивнул. — Спаси его и его тень, если сможешь, Тэнно. Он так много отдал в свой долг, что… это просто нечестно — бросать его там.

— Я сделаю, что смогу, — я покачал головой и махнул рукой на прощание.

Когда мы вернулись на Рейлджек, нас встретили волнующийся Атлас и совершенно спокойный Заку.

— В Проксима Вуаль, — кивнул я Умбре на мостике, оставляя Лавоса. — По плану.

Умбра с готовностью кивнул, перекинул шарф, чтобы тот не свисал вперед, и с явным удовольствием встал к управлению.

Я знал, что до нужных нам координат путь не близкий, и одним прыжком дело не ограничится, так что решил воспользоваться свободным временем с пользой.

Оставив своих Варфреймов и уйдя в хвост Рейлджека, где было обустроено подобие смотровой площадки с «прозрачным» потолком, я устроился в позе для медитации.

Равномерный гул двигателей корабля умиротворял, а быстро меняющиеся картины открытого космоса настраивали на философский лад.

Первым ко мне пришел Лавос.

Неторопливо поднялся в помещение, покрутил головой, изучая скудную обстановку и виды, и внимательно посмотрел на меня.

Я, не дожидаясь вопросов, кивнул ему на место напротив.

Варфрейм так же неторопливо подошел поближе, устроился на указанном месте и протянул мне руку.

Снова покосившись на змею на его руке, я подвинулся навстречу— для удобства, — и взял его ладонь в свои.

В глазах тут же поплыло, помутилось. Я попытался проморгаться, но это не помогло.

Однако в следующую секунду белесая дымка опала и рассеялась, и я с удивлением обнаружил, что нахожусь не на Рейлджеке, а в каком-то незнакомом месте.

Вокруг царил тот же туман, формируя непроницаемые стены, хотя ощущения закрытого пространства не было. Было достаточно светло, но свет будто бы испускал сам туман — мягкий, рассеянный, ровно столько, чтобы все было четко видно.

— Вот что за тени внутри тебя, — с удовлетворением заметил позади меня густой голос. — Теперь я вижу.

Я обернулся, и обнаружил, что за мной стоит высокая фигура — на первый взгляд я подумал, что это Лавос, но тут же зацепился за различия.

На его броне не хватало многих, уже привычных, элементов, от чего Варфрейм был словно тоньше, легче. И самое главное — не было его змей. А прямо над его плечами, по обе стороны, возвышались тени.

Я смутно различил руки, подобие черт в их лицах, но чем больше присматривался, тем сильнее они расплывались в моих глазах.

— Это все еще я, — подтвердил мою мысль тот же голос, и Лавос пошевелился, меняя позу. — Здесь я вижу истину. Вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. И теперь я вижу твою тень. Как и ты, судя по всему, видишь мои.

— Мы в твоем разуме, — вдруг понял я. — Как ты это сделал?

Лавос пожал плечами, и тени над ним слегка всколыхнулись.

— Это то, что обычно первым делом уничтожает Оператор, — бесстрастно отозвался он, игнорируя мой вопрос. — Преддверие, вход. Тэнно должен проламывать его, давя все, что дальше. Подчиняя себе.

Я повторил его движение, пожав плечами.

— Но ты не таков, — Лавос не пошевелился, но тени около него вдруг пришли в движение, чуть вытянулись вперед и в стороны, словно осматривая меня. — Ты опасен, силен. Не физически, а разумом, что идеально для тех, кто пользуется чужими телами. Твоя тень клубится Бездной и источает холод. Но ты предпочитаешь быть гостем. Почему?

— Я… я не знаю, — пробормотал я. — Я никому не желаю зла, и не хочу причинять лишней боли. Цена за чужую боль всегда равнозначна. Я не хочу платить за ненужные действия.

Тени Лавоса вдруг затряслись, задрожали, словно студень, — засмеялись.

— Ты нелогичен, Тэнно, — как-то иначе, словно мягче, произнес Лавос. — Но мы услышали тебя. Теперь я понимаю… больше.

— И что ты решил? — осторожно спросил я.

Тени Лавоса вытянулись и подобрались ко мне с боков, я видел их краем глаза, хотя зрение на них упорно не фокусировалось. Они словно что-то пытались увидеть у меня за спиной, наклоняясь все сильнее.

И в ответ на это мне вдруг захолодило между лопаток.

Изморозь пробежала по позвоночнику, закололо в сердце и в кончиках пальцев.

— Я останусь, — коротко отозвался Лавос.

Его тени отпрянули, повисли снова у него над плечами, и я, пошевелив плечами, смог свободно вздохнуть.

— Ты интересен, — подумав, продолжил Лавос. — И если твоя тень выйдет из-под контроля, я убью тебя.

Едва-едва, на самой грани слышимости, у меня над ухом прозвучал короткий, ехидный смешок.

Я не мог сразу сосчитать, сколько Варфреймов из моей семьи вступали на путь доверия с обещанием убить меня.

Но я только тепло улыбнулся Лавосу.

— Идет.

Когда Лавос ушел, я пробыл в одиночестве не долго.

Атлас, в отличие от алхимика, не хотел мне мешать — и поэтому прошел тихо, крадучись. Встал в отдалении, замер, как и я, глядя в «стекло» потолка.

— Иди сюда, — я с улыбкой похлопал по местам медитации, переводя взгляд на Варфрейма. — Не стой в проходе, садись.

Атлас в несколько широких шагов преодолел немалое помещение и опустился рядом.

Он сел, повторяя за мной, в позу лотоса, но я понимал, что Варфрейм пришел не для медитации. И сам сразу положил руку на его массивную ладонь.

— Ты боишься, — зная прямую натуру Атласа, сразу начал я. — Чего?

Атлас замялся, не зная, как и что ответить, и меня захлестнуло его неуверенностью. И разочарованием по-отношению к самому себе — от факта наличия этой неуверенности.

— Ты боишься Лавоса? — я продолжил, отвечая на его эмоции. — Он не так уж опасен, как могло показаться. Тебе мешал я, без меня вы бились бы наравне.

— Нет, — подал голос Атлас. — Я знаю это, и он меня не пугает.

— Тогда что тебя беспокоит? — мягко спросил я.

Атлас неожиданно сжал мою руку почти до боли — еще чуть-чуть сильнее, и я бы зашипел.

— Ты слабее, чем мы, Варфреймы, — очень осторожно, подбирая слова, начал он. — У тебя нет брони. Тебя не может вылечить Тринити. Но ты без оглядки рисковал собой, чтобы защитить меня.

— А ты бы поступил иначе? — с улыбкой спросил я. — Разве не поэтому вы мне так доверяете? Не потому, что я пытаюсь помочь тем, кому могу помочь, и не лезу в битвы, — стараюсь не лезть, — в которых победа невозможна?

Атлас замялся еще сильнее, явно не думая об этом с такой стороны.

— Я понимаю, о чем ты, — помрачнев, отозвался он. — Понимаю, что невозможно запереть тебя в Додзё…

— Ох, пожалуйся на это Ордису, — рассмеялся я. — Вот уж кто точно оценит твое желание! Он с удовольствием бы запер меня в кресле переноса.

Варфрейм покачал головой, не разделяя моего веселья.

Я же только и мог, что смеяться — от самой иронии ситуации, когда один говорит, что я слишком силен, а второй, что наоборот.

— Есть вещи, от которых не спасешься ни в капсуле Оператора, ни в Додзё, — заметил я. — То, что может представлять для меня большую опасность, всегда со мной, это часть меня. Никакие физические ранения не сравнятся с внутренними демонами. Ты знаешь, что я не рискую, если в этом нет острой нужды.

Атлас неохотно кивнул, принимая мои слова.

— Я никогда ничего не боялся, — медленно отозвался он. — Нет смысла в страхе, когда терять нечего. Теперь же… теперь я не знаю, что делать с этим страхом. Дело не в алхимике. Мы все опасны. Для тебя, друг для друга…

— Страх иррационален, — я вздохнул. — От него трудно избавиться, сколько не размышляй. Остается только принять? Принять как данность, как обратную сторону привязанностей. Если ты не сможешь принять эту часть жизни, то однажды он захватит тебя, и ты совершишь ошибку, за которую расплатишься слишком дорого. Тени… Мне сегодня все говорят про тени. Они есть в каждом из нас, они всегда с нами и от них не сбежать.

Я замолчал, и мы оба замерли, думая каждый о своем.

Мимо нас проносились мириады звёзд, планет, спутников, все неразличимое, слившееся в цветные пятна прыжка.

— Получается, остается только безоглядно доверять? — подвел итог Атлас.

— Получается так, — я хмыкнул, покачал головой. — Главное, чтобы доверие было взаимным.

Атлас молча кивнул. Он сделал какие-то выводы из нашей пространной беседы, и даже отчасти успокоился — как минимум, смирился с положением вещей.

Посидев со мной еще несколько минут, он, благодарно коснувшись моего плеча, ушел.

Стоило ему выйти, как тут же в помещение прохромал Заку — будто ждал на пороге своей очереди.

Но, в отличие от остальных, он просто пристроился рядышком и молча засмотрелся вместе со мной на свечение космоса.

Примечания:

Фикбук работает как часы однако, все, ожидающие продолжения пропали, — надеюсь, только у меня)

---

— Будь осторожнее, — негромко сказал я Умбре, посматривая вперед поверх его плеча. — Тут все еще предостаточно бурь Бездны.

Умбра кивнул, аккуратно и сосредоточенно ведя Рейлджек.

В точке координат, где сошлись несколько дней назад Темпестария, Рейлджек Кельвина и корабль Корпуса, плотной завесой висело бесконечное количество обломков.

— Что ты собираешься делать? — с интересом спросил меня Заку.

— Нам нужна Бездна, — я озвучил это сразу для всех, пожав плечами.

— Можно попробовать коснуться бури, пролететь по самому краю, — Умбра, по-моему, впервые за весь наш путь подал голос.

— Не стоит лишний раз рисковать кораблем, — я покачал головой. — Я сделаю все сам.

Я прикрыл глаза, глубоко задумавшись.

Демон Бездны всегда приходил сам, и, к счастью, ни разу до этого не возникала нужда звать его.

Поэтому впав в некое подобие медитации, я попытался найти в себе… ту самую тень, о которой мне упорно твердил Лавос.

Когда мне показалось, что я близок к чему-то, что ищу в себе, прямо над ухом раздался ехидный смешок.

Я дернулся от неожиданности и распахнул глаза — и только сейчас мне в лицо, прямо в легкие, пахнуло холодом.

Мир вокруг меня словно встал на паузу, потемнел и замер. Передо мной, усевшись на декоративную перегородку, словно какая-то птица, скалился мой двойник.

Сверкнув черно-золотыми глазами, он ухмыльнулся.

— Развлекаешься, малыш?

Я хватанул воздух, чувствуя только мелкие кристаллы льда.

— Не ожидал, что ты решишься, — продолжал тем временем мой Демон Бездны. Его голос странно-шипяще отдавался у меня в голове. — Что прям попытаешься позвать меня. Ты удивляешь меня, малыш.

С трудом сглотнув, я хотел ответить ему, но закашлялся.

Демон снова усмехнулся, одним движением спрыгнул со своего насеста и вплотную приблизился ко мне.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, — прошипел он. — Но какой мне смысл отводить тебя к нему? К Севаготу?

— Он мешает тебе, — утвердительно выдавил я. — Я заберу его, это будет на руку всем.

— Не зазнавайся, малыш, — прямо в лицо мне вдруг осклабился Демон. — То, что это на руку тебе, не означает, что это выгодно всем. Севагот неплохо меня развлекал все это время, кто тебе сказал, что он мне мешает?

— Мы сказали, — вмешался в наш диалог многоголосый хор.

Заку сидел в дальнем от меня углу, прямо на полу — от меня его частично скрывала перегородка, на которой до этого сидел Демон.

Поэтому сложно было сказать, кто из нас удивился сильнее тому факту, что Заку оказался участником нашего разговора — я или все же мой темный двойник.

По крайней мере, развернулись на Варфрейма мы синхронно.

Заку под нашими взглядами поднялся на ноги, покачиваясь в движении.

Его части, которые кружились в воздухе в момент появления Демона Бездны, так и остались словно на паузе вместе с остальным миром, но его это нисколько не беспокоило.

— Мы хорошо это чувствуем, нас не обмануть, — сообщил нам Варфрейм. — Тебе не нужен Севагот, ты… дразнишь. Пытаешься вывести из себя.

Демон вдруг расхохотался.

Его смех знакомо резанул по ушам, заставив меня поморщиться.

— Твои куклы становятся такими же наглыми, как и ты, — с каким-то искренним восторгом заявил он, разворачиваясь ко мне всем телом. И ткнул ледяным пальцем мне прямо в центр рубца на груди, обжигая холодом чувствительную кожу даже сквозь куртку. — Я отведу тебя к нему. Покажу где он, а дальше выкручивайся как хочешь. Тебе не впервой, верно? А я с удовольствием посмотрю на вас обоих.

— Спасибо… — я несколько растерялся.

Демон снова расхохотался мне в лицо, поднял руку и неожиданно щелкнул меня по носу.

От внезапной боли я отшатнулся, зажмурившись, и вокруг мгновенно воцарилась тишина.

Осторожно приоткрыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в странном, бесконечном месте. Медленно повернувшись вокруг себя, я замер.

Под ногами словно расплескалась гладь воды — от каждого движения шли маленькие волны и рябь, — но при этом поверхность ощущалась ровной и гладкой, как стекло. Темное, светящееся и переливающееся небо то ли отражалось в этой воде, то ли продолжалось под ее поверхностью — у меня даже немного закружилась голова.

Было в этом месте что-то странное, чужеродное, казалось, будто даже воздух какой-то… не такой.

Позади, в небольшом отдалении, — хотя о расстоянии как таковом было судить очень трудно, — я увидел спасательную капсулу, зависшую в полуметре над поверхностью воды.

Под колпаком защитного стекла клубилась тьма, но я смутно различал внутри массивную, угловатую фигуру.

От моего прикосновения к поверхности капсулы темный туман внутри пришел в более активное движение, закрутился воронкой, центр которой оказался под моей ладонью.

Как только я убрал руку, клубы тут же успокоились, расползались в прежнем темпе.

И больше ничего не произошло.

Тишина и пустота.

Я откровенно растерялся, не зная, что делать дальше, и тут же будто опять уловил едва-едва слышимый ехидный смешок.

— Севагот? — тихо и неуверенно позвал я.

Вот тут туман под темным стеклом словно вскипел, заметался, ища выход.

Шагнув обратно к капсуле, я плотно прижал ладонь к гладкой, холодной поверхности.

— Севагот?

В ответ меня словно легонько толкнуло изнутри. Накатило ощущение… слабости. Тяжести. Как будто на меня взвалили целую гору из металла и камня.

Усталость, безграничная, нечеловеческая усталость — непрерывный ее поток практически сбил меня с ног. У меня натурально задрожали колени, меня почти сгорбило от этой каменной лавины.

Севагот и его Тень были наполнены только усталостью.

Кое-как переведя дыхание, я задумался.

— Ну что ты, уже сдался? — раздался ехидный голос.

Ледяные пальцы легли мне на плечи, пуская озноб по спине, и сбоку мне в лицо заглянул Демон Бездны. Поймав мой недоуменный взгляд, он усмехнулся, и легко перескочив через капсулу, встал отражением по другую сторону. Зеркально мне положил руки на защитное стекло, наклонился, также всматриваясь в нутро, а потом посмотрел прямо на меня, блеснув глазами:

— Он все равно вот-вот умрет. Зачем же он тебе?

— Не умрет, — решительно отрезал я.

— Да ну? — Демон Бездны оперся локтями о гладкую поверхность капсулы, положив на руки голову, широко мне усмехнулся. — Ты не сможешь его забрать отсюда, если он сам не пойдет за тобой. Если не сможет пойти за тобой. И что ты будешь делать?

Я минуту смотрел на его ехидный оскал, размышляя. Вопрос был хороший, и, как ни странно сам Демон натолкнул меня на мысль о связи Операторов, Бездны и Варфреймов.

— Все просто, — удивленный реальной простотой вывода, ответил я своему отражению. — Все на удивление просто.

Отведя взгляд от Демона, я положил обе руки на колпак капсулы и прикрыл глаза, сосредоточился.

Невыносимую усталость Севагота поймать снова было не трудно.

Нащупать тончайшие нити связи, через которые он со мной делился своей усталостью — труднее.

Но стоило пустить по этим нитям капли энергии, и я понял, что все делаю правильно.

Я Оператор. Проводник Бездны. Что могло лучше вернуть усталого фрейма к жизни, чем поток чистой энергии?

Севагот молчал.

Молчала и его Тень.

Молча и равнодушно он принимал от меня энергию, фактически никак не реагируя. Что что-то все же меняется, я понимал только по медленно спадающим камням с моих — его — плеч.

А затем вдруг вокруг взметнулись призраки прошлого.

Что это именно прошлое, я понял не сразу, и когда со всех сторон от капсулы в неверном переливающиеся свете Бездны проявились фигуры Корпуса, я панически дернулся — защищаться мне было фактически нечем. Но своевременно успел заметить, что все они сильно просвечивают, будто миражи.

Когда первый из них упал, будто подсеченный, я услышал очень далекую мелодию песни. Поднапрягшись, я почти смог разобрать слова, но в это мгновение, полностью меня отвлекая, мне на плечи легли тяжелые, когтистые руки. Ровно на то место, где еще жгло холодом от касания Демона.

— Кто призывает Тень? — внутри меня прямо-таки завибрировал гулкий, сильный, но хриплый голос. — Кто призывает Севагота?

— Я… — откровенно замешкавшись, я закусил губу. — Я не призываю. Я пришел на зов Севагота.

— Севагот не звал никого, кроме Тени… — намного тише пророкотал голос. — Никого…

— Долг Севагота, долг Темпестарии закрыт, — подбирая слова, медленно отозвался я. — Свобода не значит смерть.

Севагот, или его Тень, замер. Погрузился в мысли на долгие несколько минут — только огромные когти пару раз аккуратно слегка сжались и разжались, едва заметно царапая кожу моей куртки.

— Севагот не может быть свободен, — едва слышно сказала мне Тень. Горько, тоскливо. — Севагота никому нет нужды спасать. Почему пришел ты?

Я не нашелся что сказать. Почему?

Этот вопрос задавал мне почти каждый мой Варфрейм, и я раз за разом не находил на него ответа.

Вот и сейчас я тоже не смог дать ответ.

Вместо этого я просто передал Севаготу маленькое воспоминание, короткую картинку.

— «Спаси Севагота», — сказал моим голосом Кельвин. — «Спаси его и его тень, если сможешь, Тэнно.» — Тень за моей спиной замерла, снова аккуратно, едва-едва сжав когти. — «Он так много отдал в свой долг, что… это просто нечестно — бросать его там.»

— «Нечестно»… — задумчиво повторил за Кельвином второй голос, более глубокий, менее резонирующий.

Тяжесть рук Тени Севагота с моих плеч вдруг исчезла вместе с ними.

— Пойти с тобой будет «честно»? — все так же медленно спросил меня голос.

— Мы все хотим жить, — решительно ответил ему я. — Это правильно — хотеть жить! Почему ты должен быть исключением?

Севагот молчал. Призраки вокруг исчезли, растворились в стылом воздухе.

Я тоже замер, не зная, что сказать или что сделать.

Мысли разбегались, упорно отказываясь складываться во что-нибудь вразумительное.

Но неожиданно в памяти всплыло как молча пришел ко мне медитировать Заку, и я понял, что ничего особенного от меня не требуется в принципе.

Снова прижал ладони к стеклу капсулы, наклонился так, что почти коснулся и лбом тоже.

— Пойдем, Севагот, — тихонько позвал я. — Я зову тебя и твою Тень на свободу.

Меня окатило горячей волной целой бури эмоций.

Услышав тихий шелест я отступил и обнаружил, что между стеклом и металлом капсулы появилась узкая щель. Она становилась все шире, призрачной рекой выпуская темный туман наружу.

А потом меня ослепило ярким и теплым светом Рейлджека.

— Он очень истощен, но фактически ничего страшного, — я говорил медленно, но не был уверен, что сидящий напротив Тэнно слышит хоть половину. — Сейчас он под непрерывным наблюдением Тринити, волноваться вообще не о чем.

Кельвин перевел на меня взгляд со стекла, разделяющего нас и комнату, где лежал Севагот, и вздохнул.

За пару дней, что прошли с нашей с ним встречи, ему явно полегчало. Одежды на маленьком Тэнно было в разы меньше, да и сам он выглядел менее осунувшимся, хотя оставался все такой же лохматым.

Вдруг позади него как будто из пола вынырнула широкая, когтистая, но словно оборванная фигура.

Я улыбнулся сначала Тени Севагота, а затем обратно Кельвину.

— Судя по всему, совсем скоро он полностью встанет на ноги, — хмыкнул я озадаченному Тэнно, кивая ему за спину. — Тень уже активно бродит.

Кельвин оглянулся, и его глаза распахнулись.

Он быстро втянул в себя воздух и как-то беспомощно посмотрел на меня.

— Я оставлю вас, пожалуй, — задумчиво отозвался я, игнорируя то, как совсем сник на этом Кельвин.

Коротко коснувшись когтей Тени, я шагнул к дверям. На пороге на миг замер, оглянулся на странную парочку и снова улыбнулся.

— Кельвин, — позвал я, и Тэнно с готовностью вскинулся. — Он очень рад видеть, что ты цел.

— Оператор? — осторожно подал голос Ордис, пока я замер в размышлениях в коридоре Додзё.

— Да, Ордис?

— Если вы думаете, куда пойти, то сейчас в саду Солето большая часть ваших варфреймов.

— Спасибо, Ордис, — кивнув, я направился в указанный сад.

— И… Позволите вопрос, Оператор?

— Конечно.

Ордис замялся, словно подбирая слова.

— Вы взяли в ученики Тэнно, Оператор? — наконец очень осторожно озвучил он.

Я рассмеялся в голос.

На меня оглянулась идущая по своим делам Банши, но поняла, что к ней смех не относится.

Тепло кивнув мне в приветствие, она нырнула в следующие помещения.

— Нет, конечно же нет, — я вытер выступившие от смеха слезы.

— Я рад, что повеселил вас, Оператор, — сухо отозвался Цефалон.

— Ну ты сам себе это можешь представить? — миролюбиво хмыкнул я. — Кого и чему я могу учить?

Ордис видимо серьезно обдумал этот вопрос и изобразил вздох.

— В таком случае вы не боитесь, что он заберет Севагота? — уточнил он.

— Даже если заберет, почему я должен этого бояться? — я откровенно удивился. — Если так захочет сам Севагот, я сам попрошу его приютить.

— Ваше… мягкотелость… великодушие не знает границ, Оператор, — задумчиво, с помехой сказал Ордис.

Я только покачал головой — диалог на эту тему мы обыгрывали уже не одну сотню раз.

Спустя час или даже больше меня нашел Кельвин.

Появившись на пороге сада, он испуганно замер.

Варфреймы, занятые кто чем, поочередно на него заоглядывались, но в основном значения новому лицу не придали, чувствуя мое спокойствие.

Я коснулся руки Протеи, с которой до этого беседовал, и поднялся навстречу Тэнно.

— Это поразительно, — ошарашенно пробормотал он, стоило за нами закрыться автоматическим дверям. — Я… Я не верил. Смотрел на Севагота, Тринити с ним, и все равно не верил. А тут… Целый зал! И они… они просто посмотрели на меня!

— Только потому что ты не враг, — усмехнулся я, отводя впечатленного парнишку в более тихий маленький садик по соседству. — Иначе реакция была бы совсем не такой.

— Да уж догадываюсь, — неожиданно фыркнул Кельвин. Но тут же стал серьезнее и словно печальнее. — Спасибо, что дал встретится с ним.

— Ты смог услышать его? — осторожно спросил я.

Тэнно помотал головой:

— Нет. Пока… я что-то улавливаю, как будто какие-то отголоски чувств. Прерывистые, смутные, как очень плохой сигнал. И то, если это не самовнушение, конечно…

Вздохнув, он на мгновение задумался.

— Но с Севаготом… Он действительно словно был рад меня видеть… Я не знаю, как это объяснить…

— Я думаю, я тебя понял, — я улыбнулся. — Более чем.

На несколько минут воцарилась тишина.

Вспомнив вопрос Ордиса, я покачал головой и первым подал голос.

— Если он решит уйти к тебе, ты его примешь?

Кельвин аж поперхнулся, уставился на меня огромными глазами.

— Как это… решит?.. — пробормотал он, наконец осознав смысл.

— Ну, — я развел руками. — Вот так, возьмет и решит. Он был очень рад видеть тебя, он был очень рад, что я пришел отчасти от тебя. А я, как уже говорил, никого никогда не пытаюсь удержать, оставляя все на выбор самого Варфрейма.

Кельвин вновь глубоко задумался.

В этот момент к нам в сад проник невидимый Локи, воспользовавшись дальним коридором.

Двери открывались практически бесшумно, и наш гость ничего не заметил.

Я же уловил и движение створок, и присутствие самого Варфрейма. Поэтому когда тот эффектно проявился в воздухе, с изящным поклоном протягивая нам поднос с чайником и чашечками, я только улыбнулся.

А вот Кельвин откровенно шарахнулся, развеселив ожидающего такой реакции Локи.

— Спасибо, — с улыбкой кивнул я Варфрейму, перевел взгляд на испуганного Тэнно. И рассмеялся. — Вот к чему-то такому надо быть готовым постоянно, если решишь дать дом всем этим хулиганам.

Кельвин наконец тоже улыбнулся.

— По-своему это очень неплохая перспектива, — отозвался он, и тут же на мгновение замялся. — Но, несмотря на твои слова, я уверен, что Севагот останется с тобой. Ты пришел за ним, рискуя собой. Ни я, ни кто-то еще не догадался сразу, что тому, кто создан спасать, нужна помощь. Это поняли только ты и твои Варфреймы, и он останется верен тебе. Возможно, навсегда.

— Жизнь покажет, — миролюбиво отозвался я. — Меня в целом устроит любой вариант развития событий,.. лишь бы все были живы и здоровы.

Проводив Кельвина, я вернулся к Севаготу, успев пронаблюдать довольно забавную картину.

В лечение Тринити видимо попытался вмешаться со своим научным интересом Лавос. Маленького лекаря среди всех Варфреймов все очень уважали и даже не пытались ей перечить, из-за чего, когда Тринити указала алхимику на дверь, тот искренне развеселился. Но, увидев, что за ними, закусив губу, наблюдаю я, послушно развернулся на выход.

Проходя мимо меня Лавос как-то неожиданно покровительственно коснулся моего плеча и, дождавшись в ответ улыбки, молча ушел.

Обратив внимание на Севагота, я обнаружил, что тот уже фактически пришел в себя и тоже с интересом наблюдает за происходящим.

Но, почувствовав мое внимание, он словно… смутился. Тут же отвернулся, закрылся от меня.

Одновременно в этот же момент позади меня возникла его Тень, нависла надо мной, приобнимая когтистыми лапами за плечи и прижимаясь к спине.

Это был на удивление такой милый контраст, что я снова закусил губу, сдерживаясь.

— Не беспокой его, — попросила меня Тринити. — Он все еще дико слаб.

Кивнув, я проводил ее взглядом и присел возле Варфрейма.

Севагот повозился, чуть разворачиваясь обратно и тоже застыл.

Я чувствовал на себе его незримый взгляд, неуверенный и любопытный одновременно, в то время как его Тень явно симпатизировала мне, не желая отлипать от моей спины.

Было очень необычно ощущать их обоих. Если Заку казался множеством, но столь сильно сплетенным внутри, что был неразделим на это самое множество, то Севагот словно состоял из двух частей, побольше и поменьше. И он, и его Тень испытывали эмоции — судя по всему, иногда немного разные, — но при этом в основе все равно были целым, где-то глубоко внутри имея единую точку исхода, основного Я Севагота.

Похлопав его Тень по массивному когтю, я протянул руку самому Севаготу.

Я понимал, что слышать он меня будет одинаково хорошо и напрямую, и через Тень, но так казалось все же более правильно.

Севагот подумал минуту и осторожно, но все же взял мою ладонь в свои, стиснул обеими руками, чудом не царапая когтями — меньшими, чем у Тени, но все равно внушающими.

— Ты свободен от своего долга, — прямо сказал ему я. — Ты свободен от любых обязательств и волен теперь делать все, что хочешь.

Севагот молчал, и я не мог разобраться в сумбуре его эмоций.

— Свобода обескураживает, — понимающе вздохнул я. — Особенно, если ты был готов умереть, не увидев ее. Так что тебе не нужно торопиться. Приходи в себя, узнавай изменившийся мир, а дальше решишь по обстоятельствам.

— Мы можем остаться? — коротко, но словно с рокочущим эхом, спросил меня голос Севагота.

— Конечно, — я улыбнулся, чувствуя как на плечах и на ладони чуть сжались острые когти. — Сколько угодно.

Он словно вздохнул с облегчением.

Свободной рукой я снова погладил лапу Тени, подавляя странную ассоциацию с каватом.

Тот так же первое время боялся и одновременно жаждал внимания… и ласки.

— Мы хотим остаться, — пробормотал Севагот. — Тот, спасенный Тэнно, хороший. Но он плохо слышит, и сам не знает, как жить дальше. Мы тоже не знаем, мы будем ему плохим спутником.

— Я понимаю, о чем ты, — согласился я. — Он научится, и, если захочешь, ты всегда сможешь уйти к нему. Или же куда захочешь.

— Не захотим, — отрезал Севагот.

В который уже раз я едва удержал смех.

Чуть-чуть, совсем немного, чтобы ни в коем случае не навредить переизбытком, я передал Севаготу немного энергии, пользуясь прямой связью.

И Варфрейм потянулся мне навстречу, все еще недоверчиво, но почти отчаянно, лишь подтверждая мою ассоциацию с маленьким каватом.

Оставив Севагота, я направился в зал медитации — захотелось тишины и отсутствия мыслей.

Там меня встретил Умбра. Варфрейм сидел на привычном уже месте, то ли медитируя, то ли просто уставившись на медленно плывущие мимо Додзё куски астероидного кольца.

Я устроился рядом, и несколько минут мы молчали.

Умбра сам коснулся меня, просто положив ладонь на плечо — и, в отличие от Тени, согревая своим касанием.

— С ним все в порядке? — ровно спросил Умбра.

Я кивнул, про себя удивляясь его интересу.

Умбра же в ответ явственно, хотя и незримо, ухмыльнулся.

— Я же говорил тебе, что самая лучшая часть пребывания в Бездне, когда кто-то…

— …приходит тебя спасти, — закончил за него я, и снова покивал. — Теперь я понимаю твои слова лучше.

Умбра довольно сжал на миг мое плечо и ушел, задев меня шарфом, я же так и остался сидеть.

Я устал, но усталость эта была не физическая.

Впереди была неизвестность, среди которой затесался внушительный долг Демону Бездны, но думать об этом не хотелось.

Да и не о чем было думать, строго говоря.

Поэтому я просто сидел, засмотревшись на переливы космоса, и чувствуя незримые нити тепла, что шли ко мне от моих Варфреймов, реагирующих на мои эмоции.