Падший 2 (джен)

Чёрное оперение птицы отливало на солнце бескаром. Жёлто-оранжевые недобрые глаза и горделивый хохолок почему-то напоминали о ситхах. Если добавить к этому злопамятность, неуёмное любопытство, патологическую вороватость и громкий противный голос… Казалось, птичка — это реинкарнация незабвенной Асажж Вентресс. Ну до чего же похожа!

Шелест жёстких перьев и неумолчный стрекот сопровождали Кеноби с утра до вечера, куда бы он ни шёл и чем бы ни занимался. Наверное, чёрная плутовка подозревала, что новый сосед мечтает обнести её гнездо. Птичку можно понять. Новый дом Оби-Вана долго стоял пустым. С момента постройки в нём никто не жил. Мастеров в анклаве было намного меньше, чем построенного для них жилья. Гнездо птицы пряталось в дупле раскидистого дерева, ветви которого простирались над крышей дома. Да, она могла считать и домик, и сад исконно своей территорией, а поселившегося тут человека — наглым захватчиком её собственности.

Отхлебнув душистого чая из своей любимой синей чашки, Оби-Ван покосился на птицу за распахнутым кухонным окном, притаившуюся на ветке куста. Он вытащил из коробки конфету, съел, а блестящий фантик, слегка примяв, торжественно водрузил в центр стола и быстро убрал от него руки. Этого птица вынести не смогла. Мелькнув тёмным росчерком, она подхватила заманчивую штучку и была такова через второе окошко.

Теперь пару часов её не будет. Как подозревал Оби-Ван, птица перетрясёт свои припрятанные в дупле «сокровища», пристроит на почётное место стащенный фантик и только потом явится проверить, чем занят сосед. Улыбнувшись в усы, Кеноби с удовольствием допил чай, прибрал остатки завтрака на столе, потянулся, хрустнув суставами, и, пройдя через гостиную, вышел на другую сторону дома.

Он не видел, как из густых веток высунулся шлем солдата-клона, бдительно огляделся и кинулся через дорожку в заросли луноцвета, кусты которого обильно разрослись в ближней к калитке части сада. За ним выметнулся юнлинг-корун, мгновенно спрятавшись в разведанном проломе зелени, через который мог пролезть разве что ребёнок. Третьим вальяжно выступил из зелени Пират, но демонстрируя свою крутость, мол, мне всё нипочём, не учёл ситха, замыкавшего шествие. От мощного пинка металлическим протезом трандошанин, получивший ускорение, кубарем вломился в клумбу рослых колючих цветов и замер там оскорблённо шипящей кучкой. Ситх, сторожко покосившись на дом, скрылся среди переплетения лиан.

Передислокация призраков заняла по времени восемь секунд.

Передняя часть дома представляла собой открытую веранду. Здесь царили пестрые клумбы. Возле живой изгороди маячил миниатюрный дроид-садовник, что-то там подстригавший, а из удобного кресла открывался прекрасный вид на посёлок и Храм. Полчаса ленивого созерцания Оби-Ван мог себе позволить. Ласковое утреннее светило заглядывало сквозь шепчущую на ветерке листву. Поддерживающие кровлю колонны оплетали древовидные лианы, увешанные созревающими фиолетовыми плодами. Солнечные зайчики устроили возню на стене… Хорошо! Это вам не иссушенный сумасшедшим зноем Татуин.

Первые поселенцы-джедаи не удосужились дать безымянной планете приличное имя. У них были иные заботы. Цифробуквенного кода, казалось, вполне достаточно. Между собой говорили «анклав», и всем всё понятно. А когда хватились, имечко уже прилипло — Анклав. Приличного размера планета была одной из сонмища спутников газового гиганта. В системе их было три — огромных газовых шара, и у каждого — изрядное семейство планетоидов. Астрономы уверяли, что явление сие неестественное: кто-то когда-то собрал систему по своему вкусу для неких целей… Впрочем, теперь это никого не волновало.

Пригодных для жизни планет было аж четыре штуки, но только Анклав обладал неагрессивной биосферой. Жить тут было легко и приятно: мягкий климат, в меру дождей, минимум природных катастроф наподобие тайфунов, извержений вулканов и прочих землетрясений. И всё же изъян у Анклава был — сверхвысокие приливы. Близость планеты-гиганта не могла не сказаться на океане. Более того, прибрежная полоса частенько смещалась. Это исключало строительство жилья на морском берегу. Учёные уверяли, что и внутри планеты происходят подобные приливы-отливы, но на поверхности, на удивление, это никак не отражалось.

Кеноби нравились здешние светлые ночи. Из-за гигантской «луны», закрывающей то всё небо, то половину, то четверть — в зависимости от фазы, — звёзды постоянно меняли своё видимое количество на небосклоне, а созвездия то и дело дополнялись другими спутниками планеты. Созерцать этот природный калейдоскоп можно было бесконечно, да и медитировалось под ним лучше, чем в Зале Тысячи Фонтанов. Впервые со дня разрушения Храма Оби-Ван чувствовал себя дома, на своём месте, а не одиноким, никому не нужным стариком. Он снова ощутил себя молодым мужчиной, у которого впереди ещё много всего интересного.

Звонкие детские голоса вырвали его из лёгкой медитации. На площадку перед рощей кряжистых деревьев выскочила группа юнлингов в сопровождении воспитателя. Похоже, они спешили на занятия к аграрному комплексу. Среди многорасовой детворы блеснула на солнце белёным золотом знакомая макушка. Люк Скайуокер. Бывший фермер выглядел довольным жизнью и внешне ничем не отличался от своих сверстников. Местные целители потрудились на совесть, навёрстывая упущенное в песках Татуина: анализы, прививки, коррекция рациона и физической нагрузки. Теперь кроме огромных синих глазищ у мальчишки появилась соответствующая его возрасту масса тела и выправился рост. А выносливости Люка и раньше могли бы позавидовать многие рыцари. Кому, как не Кеноби, это знать, на чьих глазах вырос другой татуинец.

Мальчик быстро влился в местную жизнь и почти не скучал по Ларсам. Ему было просто некогда. Новые друзья, новые ощущения — Оби-Ван помнил эту сторону бытия юнлингом. Твой мир вдруг расширяется до немыслимых ранее размеров, и всё вокруг захватывающе-интересное! Сила добавляет своим пользователям ещё одну грань восприятия. Вот и сейчас он успевал не только шагать, но и увлечённо играл маленьким мячиком, стараясь не касаться его руками. Телекинезом и левитацией нужно было перехватить шарик у соседа и подкинуть как можно выше. В корусантском храме подобное времяпровождение было немыслимо.

На въедливый взгляд Оби-Вана в анклаве для детворы действовало слишком мало запретов. К примеру, бытовое использование техник Силы всячески поощрялось. Или проявление эмоций — шумные командные игры, громкие разговоры, смех… Никто не смотрел с укоризной на дружбу, не хмурил брови на первую влюблённость, не вызывал на Совет магистров за нежную привязанность… Супружеские пары были обыденностью, дети жили со своими родителями и только на время их командировок переселялись в детские общежития Храма. Это было странно, в чём-то дико непривычно, но, увы, правильно. И как Оби-Ван ни старался отрешиться, но проскакивала мысль, что Энакину здесь было бы хорошо, как и Асоке. В этом Храме им не было бы ни душно, ни тесно. Тут они могли бы полностью раскрыть свой потенциал.

Это были горькие думы.

Первые дни в анклаве Кеноби почти не помнил. Год назад, когда Тесса привезла его сюда и сдала на руки целителям, те сперва схватились за головы, потом — за Оби-Вана, и засунули его в бакта-камеру. Нет, он не был ни ранен, ни тяжело болен, однако организм бывшего отшельника был полностью истощён. Татуин — малопригодное для жизни место, и даже Сила не всегда способна компенсировать суровые внешние условия. Особенно целителей шокировал вполне себе развитый алкоголизм. От возмущения один из мастеров, из расы родианцев, аж попискивал, как мышь, на окончании слов.

Вытащив джедая из бакто-камеры, целители так рьяно взялись за Оби-Вана, что он уже и не чаял вырваться из их цепкой хватки. Физическое состояние ему привели в норму за несколько дней, а потом взялись за психику, передав целителям душ, из которых самым опытным был мастер Ли-Ари-Ванди («Для своих — просто Ли»). Именно он снимал Оби ментальные блоки и императивы с разума. И сразу предупредил, что это только полдела, а полноценное восстановление личности может занять несколько лет.

На Оби-Вана тогда навалился тяжкий груз понимания: с возвращением целостности и ясности собственного сознания, преданный и использованный, он вместе с тем чувствовал себя потерянным, в одночасье лишившимся смысла жизни. Впервые за много-много лет ему не нужно было никуда бежать, никого спасать. Реальность не требовала немедленного вмешательства. Да, теперь он мог быть уверенным, что остался в своей голове один, сам собой, но в то же время он уже совершенно забыл, что это такое — быть собой.

Не скатиться в отчаяние и депрессию помогал строгий распорядок дня: медитации в саду дома, который ему выделили для проживания, отработка приёмов и связок фехтования, работа с различными техниками Силы. И, конечно же, ежедневные многочасовые разговоры с мастером Ли. Старый цереанец чем-то неуловимо напоминал Тессу: с ним было легко разговаривать обо всём на свете, и он так же, как подруга, из этих разговоров делал глубокие, совершенно парадоксальные выводы о вещах, вроде бы никак не связанных с темой беседы. Это приводило Оби-Вана в изумление и, прямо сказать, ставило в тупик. Он сам не заметил, как начал рассказывать мастеру о вещах давно минувших и, казалось бы, надёжно похороненных в его сердце и памяти. Новый взгляд на старые события заставил его о многом задуматься, многое переосмыслить, а медитации и физические нагрузки помогали не зацикливаться на том, как много ошибок было сделано им самим и окружающими. Особенно горько было осознавать, как им манипулировали те, кого он считал достойными уважения.

В итоге помощь пришла, откуда не ждали. После лечения Оби-Ван перестал видеть призраков, отчего, внезапно, затосковал по их проделкам. Особенно не хватало клона — никто больше не охранял, не прикрывал его спину. Иногда Кеноби казалось, что на периферии зрения мелькают знакомые фигуры, но пристально вглядевшись, понимал — обознался. Поэтому когда появился мастер Джинн во всей своей призрачной красе, Оби-Ван сперва решил, что у него рецидив, и, к собственному ужасу… обрадовался.

Квай-Гон пришёл попрощаться. Толкнул вдохновенную речь о надёжных руках, в которые угодил Оби-Ван, о том, что ему, старому учителю, больше нет нужды за ним приглядывать, и он, мастер Джинн, может двигаться дальше… Чудесно и трогательно, особенно учитывая, что живым мастер никогда не снисходил до нужд и чаяний падавана. А тут, надо же, «приглядывал»! Вот только едва заметный, но до боли знакомый нервный тик уголка правого глаза дорогого мастера однозначно сигнализировал: Квай-Гон обеими ногами собрался влезть в очередную безумную авантюру. При жизни Джинна это был верный признак грядущих неприятностей для Оби. И чуйка на него срабатывала без осечек, а сейчас просто орала благим матом!

Оби-Ван молча слушал своего давно мёртвого учителя и не знал, как реагировать на ситуацию. Да и действительно ли это был призрак Квай-Гон Джинна? Или его больной разум опять цепляется за фантомы прошлого, не найдя для себя опоры в настоящем? Иначе почему бы ему слышался осторожный цокот протезов ситха из-за угла ближайшего дома? А из кустов с другой стороны дороги мелькнула хорошо знакомая голова юнлинга-коруна? Да, всего на мгновение, но Оби успел заметить.

К счастью, из Информатория, рядом с которым и стоял Кеноби, в этот момент вышел Ли-Ари-Ванди, который разрешил все сомнения джедая. Потому как он тоже увидел призрака Джинна и, конечно же, не смог удержаться, чтобы не поговорить с ним. Поговорил. Тут-то и выяснилось, что даже после смерти Квай-Гонн не оставил мечту стать мастером Избранного. Более того, у него уже на примете есть кандидат.

От ощущения раскрывшейся под ногами Бездны в голове что-то перемкнуло и, кажется, Оби-Ван немножечко психанул. По крайней мере, ничем другим впоследствии он сам себе не смог объяснить, с чего вдруг начал высказывать своему мёртвому мастеру всё накипевшее на душе ещё с падаванских времён, но так никогда и не высказанное адресату. Джинн такого не ожидал. Слово за слово, плавно перешли на личности… В итоге призрак мятежного учителя просто сбежал. А Оби-Ван удостоился похвалы за прорыв в лечении и пожелания не останавливаться на достигнутом.

Приободренный похвалой, взявший себя снова в руки Оби внимательно прислушался к верной, никогда не подводившей его интуиции. И набатом звенящей в Силе уверенности, что галактика ещё содрогнётся, и не от ситхов, нет. Воспоминания о брате-падаване Ксанатосе оказались как никогда свежи. И поскольку Джинн, судя по всему, нацелился не на Люка и не на Вейдера, предстояло всё хорошенько разузнать и найти «счастливчика». Отпускать события на самотёк было бы откровенной глупостью.

Так в жизни Оби-Вана появилась цель. Пока сформулированная только в общем, требующая кучи уточнений и ресурсов — такую миссию не потянет в одиночку даже он, но планировать и мыслить стратегически генерал Кеноби всегда умел отлично. А значит, первые практические шаги вполне понятны: следовало подготовить молодое поколение джедаев к грядущим испытаниям, передать свой опыт и знания. Падших на своём пути он встречал предостаточно, да и сам умудрился упасть…

После совещания с целителями и Советом было решено начать с юнлингов. На первое занятие Оби-Ван шёл с сомнениями: после всего случившегося в его жизни он не считал себя хорошим мастером, но и отступать было нельзя. Дети встретили его с настороженным любопытством, а вот отпускали крайне неохотно и только после заверений, что Оби продолжит свой увлекательный рассказ и демонстрацию техники в следующий раз. И в следующий. И в следующий… В итоге он стал мастером Яслей на постоянной основе и ничуть об этом не жалел. Ему всегда нравилось общаться с детьми, и он никогда не воспринимал Ясельный Долг как обузу или наказание, в отличие от некоторых мастеров на Корусанте. А уж по сравнению с обязательными отчётами в Сенате после особенно важных миссий — оно вообще было глотком свежего воздуха.

А потом в его жизни появилась дочь. Улыбчивая девица со смешливыми глазами и такого же рыжего, как у него, оттенка волосами, без затей пришла в гости познакомиться. Будучи пилотом-падаваном, последние годы она мало бывала в анклаве, в основном помогая другим Теням в выполнении разнообразных миссий — от перевозки грузов и до участия в миссиях прикрытия в составе фальшивого отряда наёмников. Это давало ей возможность учиться у многих мастеров, и Оби-Ван был впечатлён её эрудированностью и широтой взглядов. А тонкий юмор и неожиданно мудрый для её возраста взгляд на мир делал её интересной и приятной собеседницей.

Однако она была взрослой личностью и в отце уже не нуждалась. Да и сам Оби-Ван не видел в ней ребёнка, воспринимая скорее как равную, с поправкой на возраст и опыт. Лилит готовилась через пару лет пройти рыцарские испытания и получить желанные сольные миссии. Опытный пилот-ас с раскрытым даром предвидения, пусть и не очень сильным, она мечтала найти новую гипертрассу или хотя бы разведать новую перспективную систему, а потому дотошно расспрашивала новоявленного отца обо всём необычном, что попадалось на его непростом жизненном пути. Они встречались ещё несколько раз, когда Лилит ненадолго прилетала домой, и в итоге стали хорошими приятелями. Для чего-то большего нужно было время, и Кеноби верил — оно у них будет.

Но не всё в его новой жизни было хорошо и радостно. За год невозможно вылечить болезнь, длившуюся годами.

— Понимаешь, Оби, — объяснял ему Ли-Ари-Ванди, — вас там, на Корусанте, столетиями пугали падением во Тьму как самым страшным. Ведь это — безумие, потеря разума — самого важного для джедая. Однако никто не объяснял вам, что падение в Свет — это равнодушие, потеря способности сопереживать. Ты чувствуешь, но тебе всё равно, эмоции ничего не затрагивают внутри, в душе. Вроде хорошо же, по-джедайски? «Нет эмоций — есть покой», — процитировал мастер строчку из Кодекса. — Но эмпатия, милосердие — это тоже эмоции, и выжигая их из себя, ты лишаешь себя самой жизни. Труп тоже находится в состоянии покоя, но это не значит, что джедаи должны на него равняться. Или на дроида с заданной программой. Йода правильно всё рассчитал, посылая тебя на Мустафар убить почти брата. Конфликт настолько сильных эмоций, которые ты не мог ни принять, не отпустить, привёл к тому, что ты вообще запретил себе чувствовать. И стал идеальным исполнителем для его плана относительно Люка, чтобы достать императора и Вейдера.

Вейдер. Энакин. Это имя до сих пор отзывалось огромной болью.

Ещё в начале лечения ему объяснили, что силовая связь учитель — ученик, которая у них была, не просто разорвана, а выдрана «с мясом», так сказать. В видимых вокруг его тела потоках Силы целители отмечали явную брешь, не затянувшуюся даже через семь лет. Все годы, проведённые на Татуине, он запрещал себе думать о бывшем падаване, чтобы не свихнуться окончательно. Предательство друга и устроенная им в Храме резня на фоне только завершившейся бессмысленной войны что-то окончательно сломали в душе Оби-Вана. И эта рана кровоточила до сих пор.

Мастер Ли со своей стороны также подтвердил, что этим вопросом они займутся позже. Кеноби сейчас как бы заново учится чувствовать, а настолько сильные переживания могут сломать весь процесс реабилитации.

Мысли сами собой перескочили на Тессу. Верная подруга в дни юности и одна из немногих, кто всегда принимал его со всеми недостатками, она снова вошла в его жизнь, примерно тогда же, когда он начал преподавать юнлингам. И их отношения опять не ограничились только общением. Оби-Ван сам не понял, как так получилось, но ничего не имел против. Особенно учитывая царящие в Анклаве нравы и правила.

Они не афишировали сей факт, оставаясь в глазах окружающих просто очень хорошими друзьями детства, но Тесса частенько оставалась у него ночевать, а не уходила в свой домик, когда прилетала на планету. Будучи очень опытным Следопытом, все годы после падения Республики она моталась по разным секторам галактики, помогая отыскивать спасшихся джедаев и артефакты, вывезенные из Храма в ту роковую ночь. Поэтому возможностей побыть вдвоём у них было не очень много. Прямо как в падаванские годы!

Во что это может вылиться, Оби-Ван предпочитал пока не задумываться, тем более и Тесса, по некоторым намёкам, их отношения романом не считала. А там — на всё воля Силы!

Комлинк мягко тренькнул, напоминая про скорый урок у юнлингов. Время отдыха и созерцания закончилось, пора за работу.

Оби-Ван поднялся из удобного кресла, сделал несколько простых упражнений, чтобы размяться и привести себя в оптимальную форму, и только после этого заметил пернатую соседку, подозрительно следящую за ним с дерева. Она так забавно выглядела, взъерошив перья и стараясь казаться опасней, чем есть на самом деле, что удержаться от маленького ребячества было невозможно. Встав в позу главного героя модной кореллианской космооперы, Оби развязно подмигнул птичке. Та от возмущения чуть не свалилась с ветки и яростно застрекотала в его сторону. «Ну точно Асажж!» — с ностальгией подумал Кеноби, подходя к зеркалу в прихожей, поправляя тунику и накидывая плащ своего любимого щёгольского фасона. Вот теперь он готов!

Закрыв дверь, Оби-Ван неспешно зашагал по дорожке к Храму, вспоминая недавний разговор с Тессой. Подруга с командой псевдонаёмников сейчас была на миссии, но по голосвязи поделилась, что у неё есть какая-то очень важная новость. Причём говорить эту новость отказалась, многозначительно намекнув, что не всё можно доверить связи и некоторые вещи надо рассказывать только лично. Поэтому теперь Кеноби с нетерпением ждал возвращения Джетессы, сгорая от любопытства.

«Неужели они напали на след Квай-Гон Джинна? Как-то слишком быстро и просто... Но это было бы чудесной новостью».

За его спиной по придорожным зарослям скользили призраки, надёжно прячась в тенях.