Влияние (гет)

Румпель всё ещё сомневался в себе. Проявить такую безрассудность, пробраться в стан врага и... струсить. Оставленные им на "Весёлом Роджере" союзники, наверное посмеялись бы вдоволь, узнав, кто такой на самом деле великий и ужасный Румпельштицхен. Мужчина присел возле костра, размышляя, неужели его сны правда, неужели нет выхода?

— По-прежнему никчёмный трус... — руки не тряслись, зато в голосе оставалось слишком мало твёрдости.

— Перестань, ты просто запутался, Румпель, — девушка укоризненно посмотрела на возлюбленного. — Ты самый храбрый человек, которого я когда либо знала...

— Белль? Ты не можешь быть здесь... — поддержка со стороны была лучшим стимулом для Румпеля. — Ты же осталась дома...

— Тогда, возвращайся домой, милый, — Белль протянула к нему руку. — Мы станем настоящей семьёй, как ты мечтал... Все вместе... — девушка ждала ответа.

— Не могу... Я обязан найти Генри... — он всё ещё противился.

— Родной, с Генри всё будет хорошо. Просто возьми меня за руку... — Белль снова потянулась к нему. — Ну же...

— Прости, но я... — Румпель колебался слишком долго.

— Ты дол-жен... — Белль как-то странно поникла, стала хватать ртом воздух, издавая хрипящие звуки.

— Что такое, Белль? — он медленно повернулся, чувствуя, за ними наблюдают.

— Сейчас ты увидишь, кто скрывается под маской, Румпель. — Реджина не могла оставаться с Прекрасными и Крюком. Семейство только тормозило процесс поиска, одной ей было куда сподручнее. Она не любила командную работу. Как только учитель исчез с корабля, Реджина поняла, нужно незамедлительно действовать. — Отойди от неё, — королева усилила давление.

— Что ты делаешь?! — возмутился маг. — Это же Белль! — он попытался оттолкнуть Реджину в сторону.

— Не мешай, Румпель! — прошло несколько секунд, растерянный маг беспомощно наблюдал, как его любимая девушка превращается в Тень.

— Пэн... — ахнул маг.

Тень закружилась в воздухе, оскалившись, взмыла вверх и исчезла во тьме ночного неба.

— Ну, что я тебе говорила? — Реджина раскраснелась, переводя дыхание, повторила: — Ты видел?

— Он хотел меня убить... Зачем ты ему помешала?

— Тебя никто не убьёт, кроме меня, Румпель! Ты явился сюда, чтобы умереть? М-да, ты точно Тёмный Маг? — её злила его наивность. Как только дело касалось драгоценной Белль, всемогущий маг терял последние крупицы разума. — Приди в себя!

— Предсказание! Юнец уничтожит меня. Я хотел одного — героически умереть! — она не понимала или не желала понять.

— Правда? Ты чокнутый, хоть раз засунь свою гордость куда подальше и признайся, что боишься! — Румпель не заметил, за гневом Миллс прятала своё беспокойство. Чем сильнее эмоции, тем неприметнее истина.

— Да, боюсь... — как камень с души. Реджине он может признаться. Она... они давно знакомы. Румпель перебирал в уме все эпитеты, по всему выходило, они почти родственники, если не сказать больше. — Ты тоже... Где Эмма и остальные?

— Где-то в лесу, ходят кругами. Эмма злится, Снежка горюет, Дэвид и Крюк просто молчат... Они сломлены, чёрт бы их побрал, — лучше злиться, чем плакать.

Реджина игнорирует его догадку. Ей страшно. Не важно, что бывшая Злая Королева преисполнена гордости, умеет повелевать тёмными силами, наводить ужас. Она просто человек, знающий азы магии. Она человек... у которого есть слабости.

— А ты?

— Что я? Никто не заметит, если я исчезну, — она произнесла слова в шутку, на сердце наоборот стало тяжело.

— Заметят, — на краткий миг Румпель забыл о Генри, предсказании, Белль, Пэне, его кознях.

Он прекрасно её воспитал. Она впитала лучшее: магия и ложь, грубость и хаос, красота и коварство. В ней было нечто необычное, в то же время пугающее. Он сотворил из Реджины если не монстра, то достойного продолжателя своей миссии. Сосредоточие силы, власти. Он нагло использовал невинную девушку, чтобы найти Бея, попасть в мир без магии. На самом деле, получив желаемое, Румпель забыл о сыне.

Город в его руках, никто не знал, точнее не помнил, что такое истинное зло в лице Румпельштицхена. Зло, у которого на самом деле было сердце и оно могло биться, чувствовать.

— Мне нужен Румпельштицхен, Тёмный маг. Без тебя мы не спасём Генри.

Что удивляло Реджину больше всего, Румпель похоже намеренно искажал свой образ, играл худшего человека: лгать, торговаться, угрожать, насмехаться. Никогда не пытаться доказать, он не так плох.

— Мы — злодеи, — маг буквально читал между строк.

— Мы никому не обязаны доказывать. — Они вечно виновны, гонимы. Их сторонятся, боятся. Героям, или кем считают сторибрукцы, не интересно, что за душой у "сил зла". Людям проще повесить ярлык, забыть о том, что сами не всегда творят добро, поступают по совести. Сторибрук по-прежнему похож на Зачарованный лес, распределённые роли не поменялись ни на миг, только правила сказки стали ещё более жестокими и беспощадными. — Пэн не ждёт нас двоих. Наши доблестные спасатели хуже огров, их не трудно заметить, а мы, другое дело.

Они с Румпелем не всегда находили общий язык, точки соприкосновения. Сейчас разговор идёт о Генри, их близком человеке. Дороже Генри у неё никого нет и наверное не будет... А Румпель... Потеряв сына, он отдаляется от всех, замыкается в себе. В любом случае, у него пока есть Белль. Не в её правилах давать советы, но чёрт побери, дочка цветочника рано или поздно сведёт Румпеля с ума.

— Мы вдвоём?

Мораль такова, прежде им следует понять друг друга. Объединиться не сложно, если есть общая цель. Краем глаза он замечает соломенную игрушку, что недавно бросил в пропасть. Проклятая вещица лежит возле камня, напоминая о гнусном предательстве его юности. Маг молчит, мысли уводят его если не в прошлое, то в такое недалёкое настоящее. Он заговорён, стоит ему начать меняться, что-то рушит его казалось бы с таким трудом обретённое счастье. Отец предал его, он предал Бея, теперь Генри... Порочный круг не разорвать.

— Ты сам сказал, тебе нельзя убивать Пэна, тогда, следует обезвредить его с помощью заклинания.

— В том-то и проблема. Такие есть лишь в моей лавке, — маг не смеет отвести взгляд от вещи из его прошлого.

— Что с тобой? — Румпель что-то скрывает. Её собственный секрет останется нераскрытым, пока они с Генри не окажутся дома. Она потерпит, ради сына. — Ты сам не свой. Это не из-за Пэна. Что это? — Миллс наклоняется, подбирая с земли соломенную игрушку. Неуклюже сделанная, наскоро перевязанная грубыми нитками, она не принадлежит этому месту.

— Моя боль, — Румпель отчаянно желает, чтобы солома воспламенилась, выгорела дотла, превратилась в пепел.

Только сейчас, маг замечает на шее Реджины чёрного цвета язвы, тянущиеся к подбородку. В лунном свете, они отчётливо видны на светлой коже. Он знает, такие изменения вызывает лишь яд Ночных Кошмаров. Единоличник, как всегда за собственной скорбью и треволнениями, он не видит очевидного.

— Так ты хочешь спасти Генри? — Миллс останавливает его. На расстоянии вытянутой руки. Ни шагу вперёд. Румпель отводит её руку в сторону. Реджина редко допускает чужих в своё личное пространство. Обычная самозащита, не более. Он понимает, лучше так, чем постоянно страдать. — Он убивает тебя, Реджина.

— Думаешь, не знаю? — она меняется, трансформация слишком быстрая. Из любящего человека, в холодную и расчётливую Злую Королеву. — Это цена. Помнишь? — Пока они тут разглагольствуют, где-то на острове, Пэн подталкивает Генри к самому краю, пробуждая в нём худшее. — Мне хватит времени, чтобы добраться до Пэна и вырвать его чёрное сердце, — Миллс с вызовом смотрит бывшему учителю в глаза.

— И кто из нас глупец? — Он тянет время. Если сейчас он отпустит Реджину, она исчезнет? — Позволь тебе помочь. Генри нужна мать.

— Не отстанешь? — яд выжимает все соки, делает тело и душу уязвимее. Ей с трудом удаётся удержаться на ногах, натянуто улыбнуться. — У него уже есть Эмма.

— Генри нужна ты, поверь мне. — Он странно относится к внуку, почти не проявляя родственных чувств. Генри часть семьи, родная кровь, сын Бея. Почему тогда Румпель так холоден?

— Так и будем стоять? — Миллс едва не осядает в его руках. Забвение близко. — Времени всегда мало... Игрушка, что она для тебя значит? — она переводит разговор в иное русло. Жаль, Румпеля не провести.

— Хочешь знать? — он почти шепчет. — Заключим сделку?

Тёмному магу неловко. Он может применить силу, тогда Миллс навсегда возненавидит его. Самое страшное, ему не хочется отпускать Реджину. Итак, привязанность переходит все границы.

— Не можешь без этого? — Их лица совсем близко, Королева ощущает его дыхание на своей щеке. Из всех окружающих её людей, Румпель знает о ней буквально всё. Они в чём-то похожи. Прискорбно, они чаще становились врагами, чем друзьями. — Если соглашусь? Каковы условия?

— Ты задаёшь тон.

Румпель подавляет в себе желание просто обнять Реджину, сказать, что всё будет хорошо, они найдут Генри. Проще шептать милые глупости, отвлекая её от дурных мыслей. Так несвойственно, так не похоже на него. Или он хочет спасти если не себя, то хоть кого-то?

Он помнит, как она пришла к нему в замок, смакуя подробности внезапной "гибели" Белль. Тогда он был взбешён, одновременно разбит. Ему не было дела до насмешек Миллс. Он забыл уроки. Пронести любовь сквозь года, тем более — сквозь время, очень трудно. Из-за власти, он теряет всех, кто становится ему ближе: Бея, Белль. Из-за гордости — своё сердце.

— Расскажи о прошлом, — Реджина всё ещё в сознании. Сила воли постепенно угасает. — О своём...

— В обмен, — он позволяет себе бережно прикоснуться губами к её виску, оставляя невесомый поцелуй. — Разрешишь помочь тебе. Присядь, — они оба опускаются на дощатый настил, созданный магом. — Что ты помнишь о своём детстве? — он задевает больную тему.

— Мало, — она не сопротивляется, когда Румпель аккуратно снимает с неё пиджак, затем слегка расстегивает блузку. — - В основном, воспоминания смутные. Не самые радужные, ты в курсе, — Реджина отмечает, после её слов, Румпель грустно усмехается.

— Тогда, начнём?

* * *

— Фиона, где ты чертовка?!

Кора зла на девушку, мало того, деревенщина чуть не покалечила Реджину, слишком сильно качнув колыбельку, так она ещё имеет наглость оправдываться. Следует лучше подбирать людей. Бессердечная тварь никуда не годится. Сердце Фионы давно пополнила коллекцию Коры. Похоже приказами тут не обойтись. Не хватает любви и заботы. Генри любит нянчиться с дочерью, лелеять. Только у новоиспечённого короля забот и хлопот больше не стало. Они должны управлять, о дочери она сможет позаботиться. Есть у неё кое-кто на примете.

Миллс замирает, заслышав тихий голос напевающий колыбельную. Она не ошиблась, звук идёт из комнаты Реджины? Женщина тайком пробирается к дверям. Сквозь приоткрытую дверь видно, возле окна на кресле сидит Тёмный, у него на руках юная принцесса. Девочка не боится мага, наоборот, весело улыбается, цепляясь крохотными ручками за цепочку на шее Тёмного. Малышку клонит в сон, она борется с ним как может.

— Что, понравилась игрушка? — Румпельштицхен делает пас рукой, украшение оказывается в руках малютки. — Это подарок, соня, — его улыбка похожа на звериный оскал, глаза напротив, выражают противоположные чувства. — Хочешь, чтобы я ещё спел? — его ладонь с острыми когтями касается лица крохи. Маг бесконечно осторожен, нежен.

Сам факт, Тёмный и дитя, кажется ненастоящим. Коре не известно, кем был Румпель, до встречи с ней. Она никогда не спрашивала, просто позволяла ему любить себя. Без обязательств и сделок. Всегда. Будь у неё сердце, оно бы сейчас сжалось от боли и тоски. Не любить, совладать с собой, вырвать из груди самое ценное — привязанность. Она обманула мага. Он по-прежнему с ней, время от времени даёт советы, участвует в обсуждении важных вопросов. Генри не нравится когда Тёмный в замке. Это не ревность, бывший принц слишком далёк от этого. Это гонка за обладание. Кора улыбается, Генри не знает, на что способен Румпель.

Нежный с ребёнком сейчас, он в одно мгновение может измениться: убить, запугать, обречь на страшные муки. Чудовище во плоти. Реджину спасает её происхождение, статус — дочь Коры Миллс. Маг не получил своего первенца, любовь затмила все инстинкты. Кора подозревает, Румпель не простил её обмана. Рано или поздно, ей придётся заплатить.

— Она заснула? — Так вышло, они чувствуют друг друга на расстоянии. Румпель позволил ей наблюдать. — Ты чудо, Румпель, — побольше тепла в голосе, печально, она на него не способна.

— К ней нужен подход, душа моя, — покачивая малютку в своих объятиях, он добавляет: — Реджина вырастет красавицей, — маг склоняется над колыбелью. — Спокойных снов тебе, принцесса...

— Что ты намерен делать? — до рассвета ещё несколько часов.

— Проведу время в библиотеке. До встречи, душа моя.

Румпель привык к одиночеству. По ночам он не спит, Тёмным не нужен отдых. Он твердит себе, что маленькая принцесса часть его плана. Почему тогда ему с каждым разом всё труднее с ней расставаться? Неужели в ней он видит Бея? Нельзя помнить, воспоминания утихнут, боль пройдёт. Румпельштицхен делает привычный жест, ухмыляясь, исчезает в фиолетовом облаке дыма.

* * *

Сегодня её день рождения. Принцессе восемь лет. Он делает королевский подарок — пони. Малышка счастлива как никогда. Девочка обнимает отца, тянет его за собой, призывая разделить с ней радость.

— Ты балуешь её, Румпель, — Кора неодобрительно качает головой. — Реджина не того благодарит, не находишь?

— Так лучше для неё, поверь мне, — они стоят на пригорке в тени яблонь, наблюдая, как Генри ведёт лошадку под уздцы, одновременно следит, чтобы Реджи удобно устроившаяся в седле, не упала.

— Твоя победа. Ты несчастлив?

Румпель уже одержал одну победу. Они неплохо провели ночь. На все его уверения, Кора отказалась, чтобы он менял облик. Она тоже кое-что смыслит в интригах. Его привязанность к Реджине растёт. Дойдёт до того, что Тёмный будет защищать девочку любым способом, от любой угрозы. В Зачарованном лесу нет могущественнее и страшнее существа, чем Тёмный маг. А значит, сила на её стороне.

* * *

Она молода и влюблена. Кора быстро понимает, дочь рушит её планы. Этот конюх. Давно пора отослать его со двора прочь. У Миллс зреет план, слишком трагичный финал для одного молодого человека.

Кора в курсе их встреч. Её тошнит то одной мысли, грязный конюх прикасается к её дочери. Любовь. Её не существует. Есть только власть.

Ночь накрывает землю, двое готовятся к побегу. От судьбы не уйти, не обмануть.

— Мы убежим далеко-далеко, матушка не найдёт нас, — ещё наивное дитя, Реджина верит, всё в их руках. — На край света, — она обвивает руками его шею.

— Куда пожелаешь, — Дэниэл наслышан о Королеве. Жестокосердечная, она не даст им воплотить мечты в реальность. Он обычный конюх, Реджина принцесса. Они не равны. И всё же, сердце бьётся в груди всё чаще, когда Реджина приходит на встречи, они теряя голову, забывают обо всём на свете, в объятиях друг друга. — Туда, где ты будешь счастлива...

Кони осёдланы, впереди долгая дорога. Лишь на грани сознания бьется мысль: они опоздали.

— Идём, нам пора, — слишком спокойно, беда близко.

— Росинант волнуется, не к добру это, — девушка направляется к лошадям.

— Так скоро? — двери конюшни захлопываются, отрезая путь к отступлению. Женщина приветливо улыбается. — И не попрощаетесь?

— Матушка, мы... — Реджина не успевает договорить, Дэниэл встаёт на её защиту:

— Поймите, Реджина не виновата, это всё я, подбил её на побег, — в груди гулко бьется сердце. Главное направить весь гнев Королевы на него, а там, Кора простит дочь. — Она не хотела приходить.

За его спиной Реджина пытается сказать хоть слово, но не может.

— Значит, ты виноват? Я прощаю тебя, Дэниэл, — Кора примирительно протягивает ему руку.

— Благодарю вас, — он почти не чувствует боли, когда у него вырывают сердце их груди. Последнее что он видит, заплаканное лицо Реджины, торжествующее выражение лица её матери. — Прости... — с последним вздохом уходит и жизнь.

* * *

Ей не оставили место для скорби. Есть тело, что покинула жизнь. Дни складываются в недели, уроки Тёмного мага тяжелы, тёмная магия больно жгёт, карая за любые промахи. Сам Румпельштицхен бесстрастен, только иногда одобрительно кивает, скупо улыбаясь: дескать молодец, ученица.

Она словно во сне, тонет не умея плавать. Ей снятся страшные сны, что Дэниэл воскрес, да не её возлюбленный, а мрачный Тёмный. Его сделка супротив её слова. Реджи клянётся, пойдёт до конца. Талмуд матери не даёт ответов. Сказано: нельзя воскресить мёртвых. Ни одной силе, ни тёмной, ни светлой, не подвластна смерть.

Реджина прикладывает больше усилий, бьется над заклинаниями, ломая себя, очерняя душу. Ради независимости, ради мести.

* * *

Они одни. На вопрос, где мама, отец хмурится, хлопая дверью, выходит на улицу. Румпель не понимает, что он сделал, чтобы заслужить такое отношение? Сверстники его недолюбливают, зовут никчёмным. Мальчику некому пожаловаться, он просто отсиживается в лесу, возле старого дома отшельника. Сюда никто не сунется, не потревожит. Ему спокойно одному. Люди боятся здешнего духа.

Румпелю на руку глупые россказни. Правда во сне к нему приходит старик, как лунь седой, рассказывает, его мать жива, здорова. Она фея. Он ни разу не встречал их. Почему-то ему не нравятся слова старика. Его мать не фея, она бросила их с отцом. В глубине души, маленький Румпель ждёт с ней встречи, загадывая одно и тоже желание каждый вечер.

После исчезновения отца, мечты меркнут, наступает прозрение. Тётушки опекают его, учат ремеслу. Скрип колеса прялки, монотонная песня, длинные дни. Может у него есть предназначение, как сказал старик? Ему удастся дождаться? Руки касаясь грубой шерсти, вплетают в неё всю горечь и разочарования. Румпель обещает себе, когда вырастет, он перестанет сожалеть.

* * *

Для него нет невозможного. Он всесилен. Зелье из трав приостановит процесс, ненадолго. Последний ингредиент есть в лагере Потерянных мальчиков. Растение что цветёт раз в сто лет, на острове, где застыло время. Ни один поцелуй любви не способен противостоять яду Ночных кошмаров. Маг слабо надеется на такие вещи. Он не спасёт Реджину таким образом.

— Это был ты... Всегда? — Голос из детства. Ей казалось, отец был тем источником. Получается, она ошиблась. — Почему? — Румпель погрузил её в транс, она видела, ощущала. От воспоминаний веяло надеждой и скорбью.

— Всё просто, ты моя страховка. Мир без магии, я нашёл Бэя, — Румпель морщится.

Зачем причинять Реджине боль? Он правда любил её с момента рождения. Он верил, её свет спасёт его тёмную душу. Любит и сейчас. Между ними было всякое: хорошее и плохое. Он ни словом не обмолвился о чувствах. Хотел поскорее забыть, так вовремя подвернулась Белль. И? Он эгоистичен. Его привязанность не исчезла. Спросить, кто он для Реджины, не было времени. Ему не следует знать ответ.

Реджине неизвестна вся правда. Не существовало никакого Дэниэла. Всё ложь. Конюх фикция, разработанная им лично вендетта Коре. Принцесса стала оружием. Что он сделал? Самое ужасное — он и есть Дэниэл. Скрываться за личиной конюха, подобраться так близко к Реджине. Тёмное искусство многогранно. И да, Румпелю это понравилось. Только так он мог быть с Реджиной, не думая о последствиях. Колоссальная привязанность всё гасила.

— Использовать в своих целях, — она научилась этому у него. — Ты мог вмешаться тогда, — они оба знают о чём говорят.

— Кора не отпустила бы тебя. Она редко понимала, чего ты хочешь, почему ты не такая как она. Коре было проще подчинить тебя своей воле, чем рассмотреть в тебе личность.

— Моя мать и ты... Не могу поверить...

Румпель обманул время. Его возраст равнялся нескольким сотням лет. Мудрый и проклятый.

— Чувства умерли, если тебе легче от этого.

Румпель наблюдает, как Реджина кривит губы в усмешке. Он давно изучил все её привычки, каждую чёрточку. Зная, что стоит за безразличным выражением лица, почему словно защищая себя от кошмаров, она инстинктивно обнимает себя за плечи. Или когда что-то не удаётся, она слегка прикусывает губу, склоняет голову набок, непослушная чёлка падает на лицо. Почему боится прикосновений, откуда у неё тонкий шрам над правой губой.

Он всегда слишком наблюдательный. И никогда не скажет ей правду. Не признается, что готов отдать за неё жизнь, как и думала Кора.

— Моя мать не умела любить...

— Поэтому избавилась от сердца. Знаешь, не хочу для тебя такой участи. У тебя есть Генри. Когда окажетесь дома, живите. Герои, злодеи. Мы все люди, все ошибаемся... Свет может стать тьмой так же легко, как день ночью. Жить в постоянном страхе, кем ты станешь завтра, слишком обременительно.

— Пытаешься сделать глупость? — Реджина не отпускает руку Румпеля, нежно поглаживая его запястье. — Хочешь остаться один? Не выйдет, мы навсегда связаны. Ты для меня не чужой. — Реджина помнит все обиды. Но следует учиться прощать. Она просто обнимает Румпеля, чувствуя некую завершённость. Спокойствие накрывает волной. — И не надейся, что я оставлю тебя. — Тот мальчик, что когда-то верил в мечту, живёт где-то глубоко внутри взрослого мужчины без возраста, нужна лишь самая малость, разбудить его.

— Тебе нужен проклятый Тёмный, с маниакальными наклонностями? — он говорит чепуху, надеясь, Реджина одумается.

— А если и так? — её ладонь скользит по его щеке. — Мы меняемся.

Поцелуй Реджины заставляет Румпеля забыть плохое, пусть ненадолго, на время. Он просто попытается всё сделать правильно, хотя бы раз в жизни.

Зелье действует, язвы исчезают. Румпель уверен, Реджина не позволит ему исполнить задуманное. Он давно всё решил за неё. Реджина с Генри — главное. Ему плевать на Прекрасных и Крюка. Пэн ждёт его одного. В конце концов, родной отец так долго жаждал этой встречи.