Долг платежом красен (джен)

* * *

Иногда мне даже кажется, что моя жизнь могла бы сложиться и по-другому. Но видно, я для этого слишком «везучая». Хотя нет, какой смысл жаловаться на обстоятельства, если сама пришла к этому? Как только я выбрала свой путь, пружина событий неумолимо начала раскручиваться, приводя к совершенно непредсказуемым результатам. С чего всё началось? С колоды карт? Нет, это было позднее. С кошки? Тоже нет, это было лишь следствием. Пожалуй, правильным ответом будет — с моей сестры.

Что-то метнулось у меня под ногами, заставляя вынырнуть из несколько хаотичного потока мыслей. Крыса! Однозначно крыса! Я поспешно приложила руку к губам, чтобы не заорать в голос. Но похоже, короткий писк или всхлип всё же были слышны. Во всяком случае, мой спутник удостоил меня взглядом (как обычно сверху вниз) и, слегка усмехнувшись, заметил невзначай:

— А я думал, ты ничего не боишься.

— Это был вопль радости, — буркнула я.

Молодой человек хмыкнул и сразу же потерял ко мне всякий интерес, продолжая освещать дорогу впереди супер-пупер-непромокаемо-неразбиваемым фонариком. Это ещё самый простенький из всех его гаджетов, хотя… откуда я знаю, все ли это навороты? Вдруг в него ещё СВЧ-печь встроена и катапульта. Вот вообще не удивлюсь.

Бесит. Как же он бесит. Ни на секунду не осталась бы в этом «подземелье», да ещё и с таким распрекраснейшим напарником, да вот только Сузуэ нуждалась в нашей помощи. А потому я просто не могла остаться в стороне. Каким бы напыщенным придурком ни был её родственник, на нашу с ней дружбу это никак не влияло.

Постепенно, в такт нашим ровным шагам, я вновь погружалась в свои мысли — идти быстрее просто было бы опасно, не ровен час напорешься на какую-нибудь ржавую железяку под ногами, которыми просто изобиловало это помещение, или стукнешься головой о пыльную трубу, коих здесь тоже было предостаточно. Итак, как я уже говорила, всё началось с моей сестры.

Я и Сузуэ-то отправилась спасать только потому, что она напоминала мне её. Мою добрую, милую, наивную и безмерно талантливую сестру. Да что там Сузуэ, я бы и не познакомилась ни с Дайске, который шёл рядом и бесил уже одним своим присутствием, ни с Като, который сейчас искал другой вход, если бы не онэ-сан. Так и жили бы в параллельных мирах долго и счастливо, не тратя последние нервные клетки друг друга. Хотя какие там у Камбэ нервные клетки? Этот айсберг ничто не способно вывести из себя. Но обо всем по порядку. Думаю, стоит начать с момента нашего знакомства с Камбэ и Като, тем более, что про мою сестру они тогда даже не знали. В общем, это будет история о том, как меня поймали.

* * *

* * *

Я нервно мерила шагами холл, в котором ожидала, что нас примут — привычка ходить вперёд-назад в минуты ожидания, наверно, у меня с детства. Терпеть не могу ждать! Нет, ну серьезно? Что там хозяин о себе возомнил, что заставляет ждать саму графиню! Или они там под микроскопом моё приглашение рассматривают? Как бы то ни было, в самом приглашении я уверена. Оно настоящее. Ну почти… Во всяком случае, бумага и чернила точно, а в изяществе и точности самой работы я не сомневалась. Всё же я профи — без лишней скромности замечу я.

В холл вошло ещё двое гостей: молодые люди в возрасте примерно от двадцати пяти до тридцати лет — навскидку определила я возраст. Они отдали приглашения швейцару, тот подчёркнуто аккуратно взял их, вежливо поклонился и поднялся наверх. За неимением других дел я начала присматриваться к новоприбывшим.

Один из них — флегматичного вида брюнет, сел на диван, вальяжно закинув ногу на ногу и положив руку на подлокотник. Ему явно было комфортно в обстановке шикарного дома. Он равнодушным взглядом скользнул по убранству холла, слегка кивнул мне и, взяв с журнального столика один из модных журналов, лениво начал перелистывать страницы.

«Типичный сынок богатеньких родителей» — подумала я.

Второй же явно чувствовал себя не в своей тарелке. Похоже, он не привык носить деловой костюм — постоянно поправляет галстук-бабочку, словно тот его душит. Глаза изумлённо бегают по шикарно обставленному холлу — парнишка явно из другой среды обитания. Мне показалось это интересным, к тому же хотелось понять, не нарушат ли эти двое моих планов. Более того, если их намерения совпадут с моими, я могу приобрести неожиданных союзников. К мажору я решила не подходить — вряд ли чего-то от него добьюсь, остановилась на его спутнике.

Уверенная в собственной неотразимости, я подошла к молодому человеку, кокетливо поправила прядь волос и, ослепительно улыбнувшись, спросила как бы невзначай:

— Первый раз на подобном приёме?

— Я… а… э-э… — парень сперва потерял дар речи.

Ещё бы! Не думаю, что к нему каждый день подходят шикарные блондинки в дорогих нарядах, которой я сейчас являлась.

— Так заметно? — взяв себя в руки, слегка смущённо улыбнулся он.

«Какой милый мальчик», — отметила я про себя. — «Даже как-то неудобно такого обманывать».

— Боюсь, что да, — слегка наклоняю белокурую головку и говорю доверительным шёпотом. — Не переживайте, когда я была в первый раз на подобном мероприятии, я так волновалась, что наступила на подол собственного платья и грохнулась на глазах у всех, зацепив при этом аквариум с любимыми рыбками хозяйки. Так что побить мой рекорд вам вряд ли удастся, — засмеялась я, приглашая собеседника ко мне присоединиться.

— Надеюсь, у хозяина нет аквариума, — улыбнулся парень.

— Асакура Дзётэйко, — представилась я как можно небрежней, с улыбкой протягивая руку.

— Като Хару, — представился парень в ответ. — Так вы та самая графиня? — изумился он. — Как вас называть: «ваша светлость»? Или «высокоблагородие»? — он явно не знал, что делать с протянутой ему рукой.

— Боже, — закатываю глаза. — Давайте обойдёмся без высокосветских формальностей. Мне их и дома хватает. Называйте меня «Асакура-сан», договорились? А руку можно просто пожать, необязательно припадать к ней в поцелуе на одном колене, — лукаво улыбаюсь я.

Тот слегка сжимает мою ладонь и восхищенно говорит, что в первый раз видит представителя высшего круга без королевских замашек.

— Милый мой Като, — одаряю я его самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. — Я такой же человек из плоти и крови. И открою вам секрет, даже у королей она вовсе не голубая, а обычного красного цвета. А положение… Что ж, просто так фишка легла. Я правильно говорю? — уточняю у собеседника. — Я долгое время жила за границей, поэтому могу путать некоторые выражения.

Като заверяет, что всё сказано верно, и получает от меня ещё одну улыбку.

— Вы пришли с другом? — спрашиваю я, продолжая светскую беседу. — Он явно чувствует себя здесь как рыба в воде.

— С другом? Ну... можно и так сказать, — запнулся тот.

Так. А вот это уже интересно. Они не друзья, но пришли вместе. Кто же он? Частный сыщик? Вряд ли. Слишком плохо подготовлен — ведёт себя неестественно. Если только совсем дилетант. Полицейский? Но тогда как объяснить наличие богатенького друга? Смотря какой отдел, конечно. Но вот прям на элиту парень не тянет. Хм-м, может журналист? А вот это уже кажется более правдоподобным. На этой версии и остановимся пока.

Но как только я открываю рот, чтобы проверить эту версию, как заговорил тот самый мажорик.

— Необычная у вас заколка. Спецзаказ? — всё с тем же ленивым равнодушием спрашивает он, останавливая на мне холодный взгляд серо-голубых глаз.

Я слегка хмурю брови. Почему он спросил именно про заколку? На мне полно украшений и брюликов. Заколка в виде золотой птички явно не была столь шикарной, как например, ожерелье. Как будто он знал, что птичка условный сигнал. Или просто совпадение? Да и когда этот тип вообще успел заметить заколку, он же всё время журнал читал?

Невозмутимо улыбаюсь и отвечаю:

— Подарок племянницы. Милая девочка, увлекается орнитологией.

— Напомните, если не затруднит, как зовут племянницу. Кажется, мы с ней как-то встречались.

Это что, проверка? Достаточно глупо. Если уж играешь чью-то роль, то генеалогическое древо учишь назубок. Да и кто он вообще такой, чтобы так спокойно с графиней разговаривать? Вообще, его лицо казалось мне смутно знакомым, как будто я уже видела его где-то. Возможно, по телевидению или в газетах.

Открываю рот, чтобы ответить, но в тот же миг двери открываются и из них выходит швейцар.

— Леди Асакура, — обращается он ко мне. — И вы, господин Камбэ и его спутник, можете проходить. Хозяин просит прощения за ожидание.

«Камбэ!» — ахнула я про себя.

Ну ещё бы я не слышала эту фамилию. Значит, он из семьи мультимиллионеров.

«Ясно, очередной богатый бездельник», — заключила я, и моя неприязнь к нему только усилилась.

Но я лишь ослепительно улыбаюсь и следую за швейцаром, слегка приподняв золотистый подол платья, чтобы не споткнуться на ступенях.

В зале меня радушно встретил хозяин особняка — блондин лет сорока с лоснящимся лицом и зализанными волосами. Ну и само собой разумеется, с видом, будто он Центр Вселенной и Венец Творения — как и большинство здесь присутствующих.

Я невольно осмотрелась по сторонам, ища глазами своих недавних собеседников. А! Да вон же они стоят: Камбэ непринужденно разговаривает с каким-то пожилым солидным мужчиной, а Като слегка нервно оглядывается, явно чувствуя себя лишним на этом празднике жизни. Бедный мальчик — прям карасик среди акул, а попутно — отрада для моих глаз среди этих напыщенных толстосумов. Мы встречаемся глазами, и я ободряюще улыбаюсь ему и едва заметно подмигиваю, а затем вновь перевожу взгляд на хозяина особняка.

— Графиня, — протянул мне бокал с шампанским блондин. — Рад приветствовать вас на моем скромном приёме. В жизни вы ещё более очаровательны, чем по слухам.

«А вот о вас я такого сказать не могу», — с тоской подумала я.

Собеседник казался мне, несмотря на весь свой лоск, бледной картинкой. Бесцветные волосы, маленькие бегающие глазки, так подходящие скользкому типу, которым он являлся.

— Ещё одно доказательство, что слухам верить не стоит, — говорю я с улыбкой. — Прекрасный приём, господин Инукаи.

— Благодарю. Итак, графиня, я слышал, вас привели ко мне дела, не терпящие отлагательств... — понизив тон с многозначительным взглядом сказал он. — Информация действительно интересна?

— Разумеется, — улыбаюсь я одними уголками губ. — Ведь она о самом… — замолкаю и направляю указательный палец вверх.

— Так-так. Неужели о самом?.. — удивлённо вскидывает брови собеседник. — И разумеется, из первых уст… Сколько вы за неё хотите?

Весь диалог ведётся с улыбками и многозначительными взглядами — со стороны выглядит, будто мы просто флиртуем.

— Ну не здесь же, — слегка закусываю губу я. — Предлагаю продолжить беседу в вашем кабинете. Если вы, конечно, не боитесь остаться наедине с хрупкой барышней… — мило улыбаюсь.

— Я не могу так сразу уйти, — задумался тот. — Положение хозяина обязывает. Да и уходящими вместе нас видеть не должны. Я предупрежу слугу, чтобы проводил вас в кабинет.

Он выглянул в коридор, подзывая прислугу. Я мысленно ликую и поднимаю кулачок вверх — оп! Какая я молодец! Пока всё идёт как по маслу.

На деле же, со скучающим видом разглядываю картину на стене и выхожу в коридор сразу же, как только хозяин заходит в зал.

Прохожу за слугой по длинному коридору, по дороге едва не сталкиваюсь с горничной, которая извиняясь, незаметно суёт мне в руки маленькую записочку. Вот и птичка в волосах свою роль сыграла — человек Лилит меня узнал. А вот я, к своему стыду, её даже не разглядела в полумраке коридора. Что ж, «быть незаметным на виду: искусство камуфляжа в этом и заключается», — как любит поговаривать и сама Лилит. Я сжимаю записку в ладони — прочту позже, поднимаюсь по лестнице и захожу в кабинет.

Теперь нужно избавиться от прислуги. Достаю из клатча мундштук.

— Не принесёте ли мне чего-нибудь выпить и сигареты? — капризно спрашиваю я у слуги.

Тот с коротким поклоном удаляется. Отлично! Минут пять у меня есть.

Тем временем в зале...

Камбэ, наконец, закончил говорить с пожилым мужчиной и окликнул Като.

— Ну, что-то узнал? — с нетерпением спросил тот.

— Да, всё как мы и предполагали. — коротко произнёс Дайске.

— Отлично! Поскорей бы закончить это дело и убраться отсюда, — пожаловался Като, которому уже давно хотелось на свежий воздух и в более спокойную обстановку. — А то, кроме графини, здесь и поговорить толком не с кем. Ты заметил, как она мила, несмотря на положение? Не то, что некоторые…

— Она не графиня, — со смешком бросил Дайске.

— Что?! Как ты это понял? — изумился Хару. — А, знаю! Ты же спрашивал про украшения. Они подделка? Или тебя её поведение смутило?

— Нет, бижутерия настоящая, — покачал головой тот. — И поведение в пределах допустимого. Некоторые аристократки любят флиртовать с простачками вроде тебя. Их это развлекает.

— Эй, а можно повежливее?!

— Заметил, как она ходила в ожидании? — не обращая внимание на возмущение собеседника, продолжил Дайске, снизойдя до объяснений. — Траектория была слишком маленькой.

— И что это значит? — непонимающе потряс головой Хару.

— Холл был достаточно просторным, а амплитуда шагов слишком мала. Она явно привыкла находиться в более тесном помещении. Была бы аристократкой — этого ограничения бы не было.

Хару был вынужден с ним согласиться. Да и кто лучше Камбэ может знать, как ведут себя аристократы? Но назревал другой вопрос.

— Почему сразу-то не сказал?!

— Она не относится к нашему делу. У неё явно свои причины здесь находиться. Ей нужен хозяин, в то время как нам интересны гости, — пояснил Камбэ. — К тому же, меня позабавил ваш разговор, — сказал он с едва уловимой насмешкой.

— Но вдруг она замыслила убийство? — не унимался Като.

На что Дайскэ с невозмутимым видом заметил, что наслышан о хозяине приёма и удивлён, что никто другой не сделал этого раньше.

— Полицейский не должен так говорить. Мы должны предотвратить преступление!

— Ну если ты так хочешь… — Камбэ вышел в коридор, его спутник последовал за ним.

Дайске привычным жестом дотронулся до серьги.

— ХЕУС, — отдал он очередной приказ, — Подключись к системе видеонаблюдения и проследи за объектом в золотистом платье.

* * *

Я положила мундштук на стол и вытряхнула из клатча запчасти. Я не курю, поэтому можно догадаться, что мундштуком эта вещь на деле не является. Лилит умница, как и всегда! Агентам даёт с собой только те вещи, которые тот бы мог сделать или заказать самостоятельно, чтобы в случае поимки никто не заподозрил, что тот на кого-то работает. К тому же, весь набор легко уместился в моём клатче.

Надеваю на мундштук круглую часть с мембраной и ещё один кругляшок на другую сторону. Отлично, слуховая трубка готова! А где искать сейф, мне наверняка подскажет записка. Так и есть. Подхожу к книжному шкафу и нажимаю на первый, седьмой и девятый тома сочинений неизвестного мне автора. Панель на стене неслышно отходит в сторону, открывая обзору средних размеров сейф.

«Так, так», — улыбаюсь я. — «Значит, храним у всех на виду».

Прислоняю слуховую трубку к сейфу. Не торопясь кручу диск, чтобы ничего не прослушать — спешка в этом деле может сыграть злую шутку. Отлично, я услышала первый щелчок на цифре три. В итоге через пару минут я знала уже всю комбинацию. Дверца сейфа открылась. Вот же аккуратист! Всё кассеты подписаны, а бумаги в отдельных папочках. Провожу пальчиком по кассетам, на одной — со знакомой фамилией — задерживаюсь. То, ради чего я здесь, на месте — это успокаивает.

Вытираю набежавшую слезу — не люблю, когда дело становится слишком личным. Но медлить нельзя! Нет времени на сантименты — скоро вернётся слуга. Беру приготовленный заранее флакончик из-под духов с горючей жидкостью и щедро опрыскиваю содержимое сейфа, предварительно достав из одного файла бумаги и положив себе за пазуху — этого должно хватить, чтобы посадить негодяя за решетку. Если кто-то, конечно, возьмётся за дело человека с крупным счётом в банке. Но это уже будет не на моей совести.

Достаю зажигалку, кручу колесико и кидаю её в сейф. Содержимое мгновенно загорается. Похоже, среди людей Лилит есть талантливые химики — огонь вспыхнул моментально и почти нет дыма, несмотря на то, что горят пластиковые кассеты.

Прекрасно! Остаётся лишь оставить заранее написанную записку в иронично-издевательском тоне с жёлтой птичкой в уголке, и дело сделано!

Но что это? Слышу, как открывается дверь. Слуга? Нет, те двое, что ждали со мной в холле — Като и Камбэ. Они оглядывают помещение, переводя взгляд с горящего содержимого сейфа на меня. А вот это было совсем уж неожиданностью! Быстро бросаю записку в огонь — жалко, конечно, но улику против себя оставлять нельзя.

— Полиция! — говорит Като, показывая удостоверение. — Что вы здесь делаете? Отвечайте немедленно!

Ослепительно улыбаюсь им навстречу.

— У меня здесь были кое-какие личные дела, — мелодично отвечаю я, — но я уже закончила и собираюсь уходить.

— Ни с места! Вы арестованы! Что вы только что бросили в огонь?

Фу ты, какой неуёмный! Я поморщилась. Дали бы мне спокойно уйти — не пришлось бы дышать всякой гадостью.

Я будто бы невзначай оперлась рукой о столик, смахивая с него круглый шарик, который тут же покатился к краю и стал падать вниз. Прежде чем всё заволокло дымом, я увидела, что Като сделал несколько шагов в мою сторону, а Камбэ что-то достал из кармана (как выяснилось позднее — респиратор).

Я быстро задержала дыхание, приложив ко рту и носу платок. Осталось лишь незаметно проскользнуть сквозь дым ко входу и выскочить наружу, пока дезориентированные полицейские пытаются найти меня в тумане.

Пробираясь к двери, я услышала абсолютно спокойное:

«ХЕУС, просканировать помещение».

И электронный ответ:

«Объект обнаружен».

А через пару секунд на моем запястье защелкнулись наручники.

* * *

* * *

— А в полиции всем сейчас такие машины раздают? — не удержалась я от сарказма, когда меня в наручниках провели вниз и усадили в шикарную чёрную тачку с тонированными стёклами. — Вы не подумайте, я не против, просто слышала, что бюджет, выделяемый на госслужащих, обычно невелик.

— Это его машина, — кивнул на напарника Като, сидящий рядом со мной, позади водительского сидения.

Да кто бы сомневался, что это тачка мажорика — Кадиллак с крутыми номерами. Уверена, даже если б остальные всем отделом скинулись, им бы скорее всего хватило денег лишь на покупку фары или колеса, и то не факт. Мне просто скучно, вот я и задаю дурацкие вопросы, чтобы хоть как-то себя развлечь.

Не то, чтобы я не знала, как снять наручники (способов, кстати, немало), просто куда тут дёрнешься посреди дороги? Даже если я их сниму и выскочу на ходу из машины (что уже само по себе травмоопасно), то бегать наперегонки с двумя спортивными парнями как-то слишком уж самонадеянно. Особенно, если учесть, что я так себе бегунья. Внезапно я представила, как буду смотреться в шикарном платье, на каблуках, удирающая по кустам от двух представителей закона и, не сдержавшись, фыркнула.

Оба парня тут же покосились на меня.

— Простите, это нервное, — махнула я рукой, правда, из-за наручников по небольшой траектории. — А вы меня надолго забираете? А то у меня дома кошка голодная…

Про кошку, между прочим, чистая правда. С голоду-то она, конечно, умереть не должна — еды я ей предварительно оставила. Да и Лилит, в случае чего, её заберёт.

— Если честно ответите на все наши вопросы, то, возможно, вечер проведёте дома, с подпиской о невыезде, — терпеливо ответил Като.

— Тогда проще мне вам дать ключи, чтобы вы кошку покормили, — вздохнула я. — И давайте уже на «ты» перейдем, если никто не возражает. Всё-таки после сегодняшнего мы почти близкие люди: и дыма вместе наглотались, и под ручку в наручниках вывели... А, кстати, твой напарник всегда такой неразговорчивый? — киваю в сторону брюнета, который не принимал никакого участия в нашей милой беседе.

— По большей части, — вздыхает парень.

Видать, это его больная тема. Да уж, повезло ему с напарничком.

— «Молчание — золото», — глубокомысленно изрекаю я, глядя сквозь тонированное стекло на проезжающие мимо машины.

Впрочем, наблюдать придорожный пейзаж мне вскоре надоело. Тем более нашлась тема поинтереснее.

— А что же, представителям закона можно нарушать правила дорожного движения? — уже через пару минут вновь спрашиваю я, с интересом наблюдая, как мы пересекли сплошную, явно превысили скорость и едва не толкнули чей-то автомобиль.

Ответом мне был глубокий вздох.

— Камбэ, ты можешь хотя бы при задержанных ехать нормально? — обратился Хару к напарнику. — Это же подрывает наш авторитет, как членов полицейского департамента.

Тот лишь хмыкнул и прибавил скорость.

— КАМБЭ! — заорал Като, вцепившись в подлокотник.

Можно догадаться, что доехали мы таким методом крайне быстро. Киваю внизу дежурному с лёгкой улыбкой и с любопытством осматриваю обстановку — в таком местечке я ещё не была, всё же попадаюсь впервые. Ну, как говорится… «всё когда-нибудь бывает в первый раз».

Меня отвели в комнату для допросов и, наконец-то, сняли наручники.

— Так, — распорядился Като. — Камбэ, начни допрос, а я буду тем временем составлять протокол. Нечего отлынивать от обыденной полицейской работы, — и обратился уже ко мне: — Назови своё настоящее имя.

Я называю. И разумеется, поддельное. Надолго я здесь задерживаться не собираюсь. Либо сбегу сама, либо Лилит вытащит, хотя и отругает как школьницу. Смотрю на Камбэ в ожидании вопросов.

Видимо, Дайске решил пойти по более лёгкому пути, так как следующее предложение заставило нас с Като нервно дернуться.

— Ты получишь сто тысяч йен, если ответишь на все наши вопросы, — спокойно бросил мажор. — Это неплохая цена.

— Нельзя действовать такими методами! — схватился за голову Хару. — Ты же полицейский!

Я подавила сильнейшее желание придушить Камбэ его же галстуком и с деланным восторгом уставилась на него.

— Сто тысяч йен?! С ума можно сойти! Аж не знаю на что потратить! — воскликнула я, а затем, холодно прищурив глаза, с милой улыбочкой сказала, что я думаю по этому поводу и пешеходный маршрут, куда он может отправиться со своими деньгами, а заодно достопримечательности, которые парень может посмотреть по дороге.

На какую-то секунду на лице миллионера проскользнуло удивление и недоумение, как если бы, допустим, комар, вившийся над ухом, вдруг обрёл способность говорить человеческим голосом, но затем на нём вновь появилось безразличное выражение. Зато Като засмеялся от души.

— Честно, мне даже жаль, что ты преступница, — тщетно пытался он сдержать приступы хохота. — Моему напарнику полезно время от времени такое слышать.

И тут же получил недовольный взгляд от Камбэ в свою сторону.

Запоздало, я подумала, что мне нужно было быть более сдержанной — похоже, я нажила себе врага в лице щёголя. Одна надежда, что он не окажется слишком мелочным, и я для него просто мелкая сошка, на которую не стоит обращать своё королевское внимание. В конце концов, я ведь тоже не со зла, он просто наступил на больную мозоль. Терпеть не могу тех, кто решает вопросы размерами кошелька — психологическая травма, так сказать.

Хм-м, а вот это уже странно. Щёголь достал из кармана темные очки и надел их.

— Тут вроде нет солнышка… — растерянно пробормотала я.

— Это нанотехнологии, — спокойно пояснил тот. — Если ты соврешь, я сразу же об этом узнаю.

Ясно. Всё-таки обиделся похоже. Теперь попытается меня подловить на ответах. Значит, нужно быть осмотрительной. М-да, тут, похоже, детектор лжи другого уровня — считывает не только пульс и дыхание, но и мимику человека. И на уловки не пойдешь — я не могу зажать в руке, скажем, скрепку или заколку, чтобы подтасовать результат, когда на меня так пристально смотрят с двух сторон. Ну что ж, постараемся отвечать так, чтобы себя не выдать. Как говорится: «Честность — самая азартная игра».

— Начнём, пожалуй, с осмотра вещей, — предложил Дайске, бесцеремонно вытряхивая содержимое моего клатча на стол.

Он удивлённо покрутил в руках слуховую трубку из мундштука и запасную дымовую бомбочку.

— Настолько просто, — протянул он. — Ты сама их сделала?

— Ага, — киваю я. — В интернете и библиотеках полно инструкций, как такое собрать. Даже школьник справится.

Говоря это, я не соврала. Мной были получены лишь общие инструкции, инструменты себе из перечисленных там, я подбирала сама, как сама и закупала для них детали.

Видимо, Камбэ был удовлетворён ответом, потому что перешёл к следующему вопросу:

— У тебя были сообщники?

А вот здесь не соврешь.

— И да, и нет, — отвечаю я. — Я действовала по собственному желанию, но чтобы разобраться в таком огромном доме, мне нужно было знать расположение комнат. Так что у меня были помощники, но я даже ни разу не видела их лица, так что ничего не могу сказать о том, кто они.

— Как ты их нашла?

— Прости, но я отказываюсь отвечать, — говорю я, нахмурившись. — Это была моя инициатива и лишь мне за неё расплачиваться.

Дайске, тем временем, вертел в руках мою кредитку, проверяя счета.

— Значит, бриллианты и платье ты взяла в прокат?

— Само собой, — довольно хмыкнула я. — Приятно конечно, что я произвожу впечатление той, кто может себе всё это позволить, но…

— Не производишь, — припечатал Камбэ.

Эй! А вот сейчас обидно было! Так, ладно, держим себя в руках… Я спокойна, я абсолютно спокойна.

Ах, вот оно что?! Глядя на его ухмылку, понимаю, что меня просто дразнят. Ну а чего я хотела, после того как в устной форме послала его в места не столь отдалённые? Ну всё, берём себя в руки и продолжаем.

— Тем более, — улыбаюсь я. — В таком случае, ты и сам мог бы догадаться, что весь мой лоск взят напрокат.

— Зачем ты пробралась в дом к потерпевшему? — задал Камбэ следующий вопрос.

Я не удержалась и громко фыркнула. Като отрывается от заполнения протокола и удивлённо смотрит на меня.

— Просто назвать хозяина дома «потерпевшим» язык не поворачивается, — объясняю я свою реакцию. — Но как бы там ни было, у меня были на то веские причины.

— Какие? — был задан весьма лаконичный вопрос.

— Вы знали, что хозяин дома сделал своё состояние, занимаясь шантажом? — вопросом на вопрос отвечаю я.

Дайске кивает. Като же, наоборот, отрицательно качает головой.

Ну и как мне теперь обойти детектор лжи, не привлекая ненужное внимание к тем, к кому его привлекать не стоит? Задачка… Не могу же я сделать себя главной участницей из, по сути, второстепенного персонажа. Хотя, почему нет?.. Мне в голову неожиданно приходит блестящая идея и я говорю:

— Похоже, придётся рассказать вам одну историю. Но вы же всё равно никуда не торопитесь…

Однажды, одна девушка сделала большую-пребольшую глупость, — рассказываю я от третьего лица, так, чтобы подумали, что речь идёт обо мне. — Она влюбилась в богатого мальчика. Он был красив, казалось, что умён, галантен и, как ни странно, тоже оказывал ей знаки внимания. Эдакий сказочный принц из красивой истории о неземной любви. Затем начался конфетно-букетный период из разряда «люблю, куплю и полетим», — горько усмехаюсь я. — И, разумеется, героиня этой истории с «принцем» стали очень близки… — перевожу дыхание, тайком наблюдая за реакцией полицейских.

Вроде, слушают внимательно… Като, так вообще, отложил ручку и подался вперёд. Продолжаем…

— Но, как и бывает со всеми снами, этот тоже закончился, розовые очки слетели, и осталась только неприглядная правда — мальчик просто развлекался, — я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладонь и неожиданно всхлипываю.

Нет, это вовсе не игра на публику. Эмоции, действительно, нахлынули, когда я их не ждала — наивно полагала, что смогу рассказать всё достаточно спокойно. Но главный участник этой истории мне настолько близок, что я просто не могу сдержать слёз.

Като выходит из комнаты и через минуту возвращается со стаканом воды. Я, хлюпая носом, благодарно беру его. После пары глотков продолжаю.

— И всё бы ничего… Но участники этой истории были неосторожны. А точнее, героиня, по своей наивности, и не предполагала о скрытых камерах в спальне принца. Она бы и рада забыть всю эту дикую историю, да только запись попала в руки шантажиста. Кассета должна была быть уничтожена, понимаете? — поднимаю я глаза, в которых полыхает пламя ярости и отчаяния.

— Почему ты не обратилась в полицию?! — восклицает Като. — Тебе бы помогли.

Он что, это серьезно? Я обхватываю себя за плечи, будто мне холодно.

— Милый мой Като, — говорю я ему с грустной улыбкой, — я давно уже не верю в правосудие. Особенно, когда дело касается сильных мира сего, которые улаживают все вопросы пачкой банкнот. Так что вам ещё повезло, что я отправилась туда не с пистолетом, и вам приходится расследовать лишь поджог, а не убийство… Хотя, я бы предпочла, скорее, цианид, чем пистолет… Ой! — вовремя спохватываюсь, ловя себя на том, что сейчас выдаю полиции предполагаемые способы убийства, да ещё и с таким мечтательным выражением на лице.

Но парни, к их чести, сделали вид, что не заметили последнюю часть фразы. Что ж, нужного эффекта я добилась. Смотрят, вроде бы, с сочувствием. Ну, по крайней мере Като. С Камбэ фиг догадаешься, о чём тот думает.

— А почему ты просто не забрала кассету? — спрашивает он. — Зачем нужно было сжигать всё содержимое сейфа?

— Именно потому, что я не верю в правосудие, — поясняю я со вздохом. — Я не могу быть уверена, что записи с этих кассет не попадут в плохие руки, а потом в сеть, сломав чьи-то жизни…

Видимо, мой ответ его удовлетворил, так как он коротко кивает. Ещё бы, я ни разу не солгала в показаниях! Рассказывала, правда, не о себе, само собой, кроме части с поджогом. Но разве я виновата, что парни восприняли это, как историю лично моей жизни?

— И что нам с ней теперь делать? — как-то рассеянно задаёт вопрос в пространство Като. Видимо, мысли вслух. — Камбэ, как думаешь, сможем мы прижать этого шантажиста?

— Без доказательств сложновато будет, — задумчиво откликнулся тот. — Можно попробовать использовать её показания, как показания свидетеля. Хотя, по идее, этим уже должен заниматься не наш отдел.

Я округляю глаза.

— Вы что?! — горячо восклицаю я. — Мне с этим типом очную ставку устроить хотите?! Да он же меня после всего этого, ногами в тазик с бетоном поставит и скинет в ближайшую речушку!

Тут уже оба полицейских взирали на меня во все глаза.

— В тазик с бетоном? — переспросил Камбэ. — Сейчас никто так не делает. Скорее уж киллера наймут и всё.

— Ты явно пересмотрела фильмов про мафию, — качает головой Като.

Ну… может быть. Им виднее. Но быть застреленной киллером я тоже не хочу. Что-то мне подсказывает, что дырка во лбу мне совсем не пойдет.

В комнату заглянул светловолосый парнишка с топорщащимися вверх прядями.

— Като, Камбэ, вот вы где! — обрадованно восклицает он. — Вас в Первый отдел вызывают, насчёт текущей операции.

Камбэ, как ни в чём ни бывало, встал из-за стола. Като растерянно оглянулся на меня.

— Подождёшь немного? — спрашивает он. — Камэй, присмотришь за ней? — говорит Хару заглянувшему парнишке.

Тот удивлённо кивает и проходит в комнату.

Какое-то время мы оба молчим, присматриваясь друг к другу. Камэй явно испытывает когнитивный диссонанс, видя в комнате для допросов элегантно одетую девушку. Наконец, он решает нарушить молчание.

— Простите, вы потерпевшая по какому-то делу?

— Я подозреваемая, — доверительно сообщаю я ему, с удовольствием наблюдая нескрываемое изумление на лице парня. — Но это пока. Като обещал во всём разобраться. Он хороший парень, верно? — с улыбкой спрашиваю я.

Мой собеседник тоже начинает улыбаться.

— Да, Като — отличный парень, — кивает он, — и если он пообещал разобраться, мисс, будьте спокойны, он это сделает.

Отлично! Кажется, это мой шанс выбраться отсюда. Этого парнишку ничего не стоит обвести вокруг пальца. Как говорится, ничего личного. Просто мне нужно ускользнуть до того, как Камбэ с его чудо-техникой вплотную займётся моим именем и поймёт, что оно фальшивое. Хоть бы они с Като в Первом отделе подольше задержались!

— Давайте облегчим ему задачу, — предлагаю я. — Можете подать мне лист бумаги, чтобы я могла записать свои показания?

Ну разумеется, в такой мелкой просьбе мне не отказали, и я, сняв перчатки, начинаю выводить неровные строчки на бумаге.

— Мисс, вы левша? — удивляется парень.

Ну разумеется, нет. Просто не хочу оставлять такую улику, как собственный почерк. Знал бы он, сколько я училась писать левой рукой! Эх, никто не оценит моих усилий… Но в ответ лишь киваю.

Дописав строчку, я, как бы невзначай, провожу большим пальцем по краю листа и, разумеется, на пальце выступают капельки крови.

— Ой! — вскрикиваю я, демонстрируя кровь на порезанном пальце. — Боже! Я боюсь крови! Мне дурно! Сделайте что-нибудь!

К слову, крови я, действительно, боюсь, но не в таком микроскопическом количестве. Встаю из-за стола, тяжело опираясь на него, делаю пару шагов вперёд, а затем, приложив пальцы к вискам, покачнувшись, падаю прямо в руки, тоже вскочившему из-за стола, парню.

«Опа!» — мысленно вскидываю я кулачок вверх. Вот это я молодец, такую сцену отыграть. Голливуд отдыхает! Теперь, главное, чтобы парень не тупил.

Камэй растерянно оглядывается по сторонам, но так как кроме нас здесь, собственно, никого нет, понимает, что ему придется решать эту проблему самому.

Он усаживает меня на стул (едва не уронив по дороге!), и со словами:

«Подождите, мисс! Я сейчас принесу аптечку», — выходит из комнаты, так и не закрыв за собой дверь.

Времени у меня немного. Но и выйти в таком виде я тоже не могу. Вновь надеваю перчатки, беру со стола кружевной носовой платок, небрежно вытряхнутый из клатча вместе с остальными вещами, и, быстро и методично, протираю все поверхности, которые успела схватить без перчаток.

Затем достаю из-за пазухи долговую расписку, вытащенную мной из сейфа хозяина дома и кладу сверху на своё послание. Надеюсь, этого хватит, чтобы упрятать негодяя за решётку. После чего быстро скидываю платье — под ним у меня топ и бриджи, одетые вот примерно на такой случай. Следующим на стул летит белокурый парик и я чувствую, как мои рыжевато-русые кудри свободно спадают мне на плечи. А вот обувь придется оставить. Но сейчас сочетанием бридж и каблуков, к счастью, никого не удивишь. Снимаю с себя все украшения и кладу на стол, забирая лишь заколку с птичкой — свою визитную карточку.

За дверью быстро стягиваю перчатки и, стараясь не дотрагиваться до окружающих предметов (а заодно опустив голову, чтобы моя мордашка не засветилась на камерах), в среднем темпе иду по коридору. Впереди, пока ещё в отдалении, слышу приглушенные знакомые голоса — возвращаются Като с Камбэ, что-то бурно обсуждая (похоже, не сошлись во мнениях). Понимаю, что нельзя терять ни секунды и быстро сворачиваю на лестницу, сбегая вниз.

Но как мне пройти мимо дежурного без пропуска? Ответ пришёл неожиданно. Подходя к нему, вижу, что он, собираясь достать из коробки пончик, брызгает антисептик на руки, а затем тщательно вытирает их салфеткой. Слишком тщательно — явно брезгливый товарищ… Тем лучше!

— Ваш пропуск, — говорит он мне, с тоской глядя на пончик, который ему временно приходится из-за меня откладывать.

— Одну минуточку, — говорю я ему, — он у меня в кармане, — и вдруг оглушительно чихаю, успев, впрочем, закрыть ладошкой рот и нос.

Демонстративно хлюпаю и говорю:

— Ну надо же! Вроде бы нигде не простывала. Хотя сейчас же вроде какой-то грипп ходит? Хоть бы не он! Совершенно не люблю болеть. Как думаете, может оно этой заразой оказаться? — и тянусь этой же ладошкой к карману.

Дежурный, понимая, что ему этот пропуск после меня ещё в руки брать, заметно побледнел и замахал рукой:

— Ладно, не нужно. Скажите ваше имя и подразделение, если вы работник.

Называюсь поддельным именем и говорю, что я новый консультант в Отделе по предотвращению преступлений. Ну а что? По крайней мере, я знаю теперь, что такой точно есть. Слышала сегодня ещё, конечно, про Первый отдел, но даже не в теме, чем они занимаются. Так что рисковать не стоит.

Ну а чтобы развеять все сомнения в свой адрес, говорю:

— Слушайте, а Като и Камбэ давно вместе работают? Обычно таких напарниками не ставят: они же как небо и земля.

Дежурный, услышав знакомые имена, сразу расслабился.

— Сами диву даемся, — засмеялся он. — Ну казалось бы, что такому богатому парню, как Камбэ, делать в таком убогом отделе? Ему бы в Отдел расследований, например. В общем, там без бутылки не разберёшься… Да и вам бы лучше в этом отделе не задерживаться — карьерный рост там нулевой.

— Спасибо, учту, — поблагодарила я. — Что ж, хорошего дня! — и как можно скорее выскочила за дверь, так как услышала топот ног на лестнице.

Наверно, ещё с полквартала я пробежала, петляя по дворам, практически не останавливаясь (что на каблуках, пусть даже устойчивых, делать было не очень-то удобно). Отдышавшись, я заметила, что не слышу ни полицейских сирен, ни громких объявлений. Видимо, я слишком высокого мнения о своей персоне, если думала, что за мной будут гоняться по всему городу. В конце концов, есть преступники и пострашнее, чем горе-поджигатели вроде меня.

Успокаивая себя таким образом, я дошла до дома. Переехала я сюда лишь на прошлой неделе и, похоже на всякий случай, мне вновь придется съезжать после сегодняшнего происшествия. Имя я, вроде, нигде не засветила, но перестраховаться стоит. Поговорю ещё об этом с Лилит…

* * *

* * *

— А я тебе говорил, что первый отдел будет недоволен, — заметил Като, хмуро глядя на напарника.

На это Камбэ лишь хмыкнул, словно его это совсем не касалось и, вздернув подбородок, двинулся дальше по коридору.

— Эй, не уходи от ответа! Это вообще-то твоя инициатива была, — продолжал возмущаться Хару.

Неожиданно они столкнулись с Камэем, который быстрым шагом направлялся в комнату для допросов с аптечкой в руках. Парни переглянулись.

— Ты разве не должен приглядывать за подозреваемой? — удивился Като.

— Она порезалась о бумагу и упала в обморок, увидев кровь, — с волнением в голосе пояснил тот, открывая дверь. — Поэтому я побежал за аптечкой. Что вообще в таких случаях делают? При мне ещё ни разу в обморок не падали… Ой…

— Что-то мне не нравится это «ой», — пробормотал Камбэ, заглядывая внутрь.

Хару тоже заглянул через его плечо — комната была пуста. На спинке стула висело перекинутое через неё платье и белокурый парик. Пару секунд парни молча и удивлённо взирали на эту картину.

— Скорее вниз! Она не могла пройти мимо дежурного! — опомнившись первым, скомандовал Като, разворачиваясь и спеша в сторону лестницы.

— ХЕУС, — на ходу отдал распоряжение Камбэ, касаясь клипсы, — подключись к камерам наблюдения.

Дежурный, которому в очередной раз не дали съесть пончик, хмуро взглянул на подбежавших. Камэй, не привыкший к таким тренировкам, устало привалился к стене, жадно глотая воздух, словно рыба на берегу.

— Здесь только что проходила девушка? — спросил Като, опираясь о стойку.

— Если вы имеете в виду вашего нового консультанта, то да, — важно кивнул тот. — Не знал, что в вашем отделе расширили штат. Кстати, а что у вас там консультировать-то? — хмыкнул он.

— Консультант?! — переспросил Хару. — Она показала пропуск?

— А-а… Э-э-э… — растерянно протянул дежурный, понимая, что тут явно что-то не то. — В общем-то нет, но откуда она тогда вас знает?

— Когда она ушла?! — игнорируя последний вопрос, потребовал ответа парень.

— Несколько минут назад…

Разумеется, когда они выбежали на крыльцо, на улице уже никого не было. Пара минут — это много, это очень много, когда дело касается погони. Да и как искать человека, внешность которого даже не знаешь?

В итоге, покрутившись немного возле Департамента, Като с Камэем пошли обратно. Камбэ, напротив, никуда не уходил. Облокотившись о стойку, он деловито расспрашивал дежурного о внешности девушки, пытаясь смоделировать голографический портрет. Но увы, похоже, полицейский на момент общения с беглянкой думал преимущественно о еде, так как на вопросы отвечал крайне неуверенно.

— Да обычная у неё внешность была. Волосы?.. Вроде рыжеватые кудряшки чуть ниже плеч. Глаза… какие-то светлые… Да у нас тут освещение такое, что фиг разберёшь…

Поняв, что это совершенно бессмысленное занятие, Камбэ невозмутимо пожал плечами и оставил дежурного в покое.

— Ну что там с камерами?— спросил — спросил Хару у напарника.

— Вот это самое странное, — хмыкнул тот. — Кто-то подтёр все записи с того момента, как мы привели «графиню» и до этого времени. Притом, даже уличные камеры и камеры с парковки.

— Как такое возможно? Взломать камеры полицейского департамента крайне сложно. Да она бы и не смогла это сделать на бегу без нужной техники, — удивился Като.

— Похоже, у нашей беглянки есть могущественные покровители. Кто-то, у кого высокий уровень доступа и новейшие технологии, — задумчиво откликнулся Дайске. — Иными словами, кто-то из высших кругов общества.

— Может она оставила какие-то зацепки в комнате для допросов? — предположил Като.

Их внимание привлекла записка на столе.

Она гласила:

«Милые мальчики!

С прискорбием хочу сообщить, что вынуждена вас покинуть. Я и так достаточно задержалась, не хочу больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Мои вещи можете разобрать на сувениры, если хотите. Если не затруднит, верните украшения в ломбард, а то неудобно перед ними. Я же не воровка какая-нибудь. Адрес прилагаю. Взамен за эту услугу оставляю вам долговую расписку того господина, из-за которого я оказалась у вас в гостях. Надеюсь, этого хватит, чтобы отправить его далеко и надолго. Като хочу выразить особую благодарность — я начала верить, что в нашем безразличном обществе ещё не всё потеряно.

Целую,

Ваша графиня»

— ХЕУС, провести графологическую экспертизу, — прошёлся сканером по листу Дайске.

— О! Вспомнил одну особенность задержанной! — обрадовался Камэй, надеясь что это хоть как-то поможет. — Она левша.

— ХЕУС, отмени графологическую экспертизу, — вздохнул Камбэ и на удивлённые взгляды пояснил. — Она абсолютно точно правша. Так что почерк левой руки нам ничего не даст. Результативнее будет поискать частицы ДНК.

Через некоторое время, всё что было найдено, а этого было немного, было исследовано ХЕУСом и не дало абсолютно никаких результатов.

— Да быть не может, чтобы она ни разу не обращалась за медицинской помощью! — воскликнул Като, когда в базе данных не обнаружилось совпадение с результатами анализа капелек крови на бумаге.

— Или же данные были удалены, — задумчиво проговорил Дайске.

— Не девушка, а призрак какой-то, — покачал головой Камэй.

— А кто её упустил? — накинулся на него Хару. Тот начал оправдываться, правда, не очень уверенно.

Камбэ отстраненно слушал их разговор, задумчиво глядя на предметы из клатча. Отпечатков пальцев на них не осталось — чисто сработано! Разве что ломбард может навести на определенный след. Но что-то ему подсказывало, что и там они не найдут зацепок.

И действительно, владелец ломбарда лишь покачал головой, сказав, что за девушку поручились свыше телефонным звонком. Внешность он описал ту же, с которой та была на приёме. Притом, кто за неё поручился, они так и не выяснили. Старичок что-то испуганно лепетал, говоря, что голос в трубке был настолько знакомым и уверенным, что он не сомневался, что с ним говорит кто-то из высших кругов.

— Ну и что будем делать дальше? — спросил Хару, когда они вышли из ломбарда. — Есть идеи?

— Оставить на время девушку в покое и заняться шантажистом, с помощью оставленного нам документа. Я проследил историю этой расписки и там можно выкопать даже не одну историю. Крайне полезная вещь, — повёл плечом Дайске.

* * *

Немного дрожащими руками после сегодняшнего приключения, открываю замок и захожу в свою скромную квартирку. После роскошного особняка, в котором я побывала до этого, она кажется до абсурдного маленькой. Хотя так и есть, ведь это малобюджетный вариант жилья в двухэтажном домике. Зато платить недорого и перегородки между помещениями выполнены в японском стиле — мне нравится такая самобытность. С подлокотника кресла прыгает кошка, трётся о мои ноги, заглядывая своими ярко-синими глазами в мои.

— Привет, Клёпик, — отвечаю устало на эти ласки, наклоняюсь и провожу пару раз по апельсиново-рыжей короткой шерсти.

Та, коротко мяукнув, идёт обратно на кресло. Вот всегда она так: убедится, что с хозяйкой всё в порядке, а потом сидит с неприступным видом королевы всея квартиры. Хотя что я хочу от аристократки? У Клёпы родословная покруче, чем у любого короля будет. Да и досталась она мне весьма неожиданным образом. Но это уже отдельная история.

Какое же это блаженство скинуть туфли! Мужчины нас никогда не поймут. Им-то не нужно ходить на каблуках в тесной обуви весь день, в отличие от нас несчастных. Растираю щиколотки и, не надевая тапочек, чтобы ноги отдохнули, направляюсь в комнату. По дороге торможу у стоящей в прихожей на тумбочке шахматной доски. Чей сегодня ход? Ах да, черных! Это весьма иронично, учитывая сегодняшний арест. Передвигаю фигурку черного коня. Оп! Он лихо скакнул по доске, так же, как и я сегодня ускользнула от полиции. На этом игра пока закончена. Каждый день, приходя домой, я передвигаю фигуры на один ход, играя попеременно то за черных, то за белых.

Это было моей традицией. Как говорит Лилит, традиции и привычки — это своего рода маячки, которые помогают нам не потеряться окончательно, не сорваться в пропасть, когда всё вокруг рушится. Что-то обыденное, незыблемое, то, за что может зацепиться наш мозг, чтобы не сойти с ума в круговороте непрестанно меняющейся жизни. Шахматная доска — мой личный маячок.

Прохожу и устало плюхаюсь в кресло. Потревоженная питомица обиженно уходит с подлокотника и грациозно перепрыгивает на подоконник. Беру со стола мобильный. Номер Лилит в телефоне не записан — я помню его наизусть. Обычно я звоню с автомата на улице, но в редких случаях с мобильного по защищённой линии. Пара гудков, и телефон разрывается пронзительным женским голосом:

— Юко! Безмозглая ты идиотка! — раздается в трубке голос моей начальницы. — Можешь объяснить, какого рожна я трачу на тебя своё время и деньги, если ты даёшь себя поймать паре полицейских?!

Само собой, она уже в курсе. Наверняка сообщил кто-то из её людей в особняке, видевших арест. Бормочу извинения и терпеливо пережидаю конца бури. Лилит всегда очень эмоциональна, взрывается на ровном месте, но человек хороший и надёжный. Наконец, она успокоилась.

— Ну, рассказывай, что там у тебя произошло? — наконец спросила моя шефиня, как я её в шутку иногда называла.

Я вздохнула и пересказала события этого дня. Правда, упомянув имена полицейских, неожиданно была прервана.

— Как ты сказала? Камбэ? — раздался изумлённый возглас в трубке. — Он-то что забыл в полиции?

— Ты его знаешь? — удивилась я.

— Пересекались пару раз, — хмыкнула Лилит. — Не люблю его.

Я ещё больше изумилась, так как моя начальница обычно отличалась толерантностью и редко о ком высказывалась так прямо.

— Он плохой человек? — неловкая попытка с моей стороны выяснить причину неприязни.

— Нет, — неохотно отозвалась та. — Он не наш «клиент». Недолюбливаю я его исключительно потому, что никогда не знаешь, что у него в башке творится. Его достаточно сложно просчитать. А в мире бизнеса это большой минус.

Забыв, что меня не видят, понимающе киваю. Лилит из высших кругов, не удивлюсь, если у неё и титул есть. Выходит, там свои тёрки.

— Зря я на тебя наехала, — вздохнула начальница. Ещё один её плюс: если Лилит виновата, то как правило, всегда извиняется. — Против гаджетов Камбэ у тебя не было шансов. Хорошо хоть сбежать удалось. Я, кстати, подчистила камеры наблюдения в полицейском участке, — скучающе, будто бы о погоде заметила она.

Вот это оперативность! Поэтому я и говорю о её надёжности. Лилит своих людей не бросает, хотя и старается остаться в тени, в шутку говоря, что её девичья фамилия «Мориарти». Никогда не понимала этих её увлечений. Казалось бы, умна, красива, богата, чего ещё желать? Но нет же — тянет её поиграть в кошки-мышки с законом, как она говорит: от скуки. Впрочем, для достижения моих целей, мне это только на руку. Кстати, о них...

— Лилит, как считаешь, мне лучше съехать с квартиры? — спрашиваю я.

— Думаю, лучше сразу из города, — услышала я в ответ. — Сделаем тебе новые документы. Заляжешь в тени на какое-то время. Не думаю, конечно, что ты так уж нужна полицейскому департаменту, но лучше перестраховаться, чтобы не попасть в их поле зрения.

— Тогда может, — робко спрашиваю я, — осуществить задуманное и уехать. Если полиция не знает о моих намерениях, то они ничего не успеют сделать.

— НЕТ! — звучит слишком резкий и слишком быстрый ответ. — Ты ещё не готова!

— Лилит, а КОГДА я буду готова? — тоже срываюсь я на крик и едва не плачу от обиды. — Ощущение, что ты просто тянешь время!

На секунду на том конце линии повисло молчание.

— Юко, — слышу я уже спокойный голос начальницы, — я не нарушаю своих обещаний. Ты сделаешь то, что решила, но не сейчас. Сегодняшний день показал, что ты ещё не готова совершить задуманное и не попасться.

— Но ты же сама сказала, что против Камбэ ничего нельзя было сделать!

— О чём и речь, Юко. Ты должна научиться совершать невозможное, — устало ответили в трубку и я поняла, что разговор практически завершен. — Ты не только за себя отвечаешь. Юко, пойми, ты хочешь перейти грань, а в таком случае, я тебя из тюрьмы вытаскивать не буду.

— А если ты решишь, что я готова и я попадусь? — спрашиваю я.

— Тогда это будет уже мой просчёт, и условия договора будут считаться соблюдёнными. Так что не спорь и завтра начинай паковать вещи…

Швыряю мобильный на столик, предварительно очистив журнал вызовов, и бреду в ванную, чтобы смыть с себя этот невыносимо долгий день. Включаю душ, ощущая, как слишком горячая вода немного жжёт порез на пальце, и устало наблюдаю, как она струйками стекает по телу, водоворотом кружится у ног, унося с мыльной пеной все события этого странного дня.

После душа придирчиво осматриваю себя в зеркале. Отражение кажется ещё более бледным, чем обычно. Без макияжа кожа выглядит совсем белой. Ко мне всегда плохо пристает загар, ещё и волосы светло-русого оттенка в лёгкую рыжинку. Как говорит Лилит, удобная внешность, как бледный акварельный набросок — рисуй на ней, что хочешь. В обычном виде мне не оборачиваются вслед, не пытаются познакомиться. Ну, может, подумают, что симпатичная, да и только. Единственная привлекательная черта — выразительные ярко-голубые глаза, которые тоже играют мне на руку в моем, так сказать, «увлечении». Широко распахнутые, они делают вид наивно-невинным, даже немного испуганным — очень полезное свойство, когда имеешь дело с мужчинами.

Немного взбодрившись после душа, бреду на кухню, наполняю миску Клёпы, а также достаю хлопья и молоко — всё, на что хватает моих сил. Съедаю нехитрый ужин и направляюсь в комнату, которая одновременно и спальня, и гостиная.

Сил разбирать диван уже нет, и я плюхаюсь на него прямо так, в домашней одежде, укутываясь пледом, предварительно включив ночник и потушив основной свет. Может это покажется смешным, но я всегда сплю с настольной лампой. Потому что из темноты всегда приходят чудовища. Нет, не буквальные, а образы прошлого, ведь в кромешной тьме с тобой остаётся только излишне живое воображение и неправдоподобно яркие воспоминания. Сегодня, возможно, усну без таблеток — слишком вымотана. И действительно, как только голова касается подушки, я тут же проваливаюсь в глубокий тяжелый сон без сновидений. Никогда не понимала, почему люди так радуются снам — я обычно не вижу ничего хорошего.

Проснулась я, когда стрелка часов уже перевалила за одиннадцать. И то, потому что Клёпа совершенно бесцеремонно прошлась по мне, намекая, что хватит уже дрыхнуть и пора её кормить. Вздыхая, бреду на кухню. Хорошо, что сегодня выходной и меня никто не дёргал. Эх, а ведь с работы придётся уволиться, раз я сваливаю в другой город. Жаль, мне там нравилось. Но ничего не поделаешь, надо сделать утренние процедуры и начать паковать вещи.

Я как раз успела почистить зубы и более-менее привести себя в порядок, когда в дверь постучали. Подхожу к глазку и… ничего не вижу. Надо было всё-таки поймать тех детишек и отодрать за уши — любители клеить жвачки на чужие глазки! Похоже за дверью услышали мои шаги, так как мужской голос вежливо произнёс:

— Добрый день! Я ваш сосед. Извините, что беспокою, но к вам случайно не попала по ошибке моя квитанция?

Дальше он назвал номер соседней квартиры, и мне неожиданно в голову пришла одна нахальная мысль. Чем опять грузить вещи самой, таща их вниз по неудобной металлической лестнице, можно попросить этого, похоже вежливого, молодого человека. Ну, может немного заплачу за услуги. Всяко лучше, чем нанимать грузчиков — обойдется гораздо дороже, а я и так изрядно потратилась. Жаль только с соседями знакомлюсь уже при отъезде.

Я, не раздумывая, открываю дверь и застываю на пороге. Прямо передо мной стоит Хару Като — тот самый полицейский. Дурацкая изоляция! Закрытая дверь исказила голос, и я его не узнала! Подавив желание захлопнуть дверь перед носом нежданного гостя, вопросительно смотрю на него. Парень, думая, что я не расслышала, повторяет вопрос.

«Спокойно, Юко, спокойно!» — говорю я себе. — «Он ни разу не видел тебя без грима, так что может узнать лишь по голосу».

Отрицательно качаю головой, отвечая на его вопрос. Стараюсь выглядеть спокойной и расслабленной. Затем смущённо улыбаюсь и показываю сперва на свои губы, а потом вновь отрицательно качаю головой.

— Так вы немая? — догадливо ахает Като.

Я радостно киваю.

— Что ж, извините, что побеспокоил, — говорит парень и уже собирается уходить, как вдруг в комнате что-то с оглушительным грохотом падает, а затем раздается громкое испуганное мяуканье.

Я, совершенно позабыв о своей «немоте», ору в сторону комнаты:

— Клёпа! Кошачье ты отродье! Чтоб тебя раскукурузило! Не сидится тебе на месте!

И тут же, испуганно спохватившись, прижимаю ладошку к губам, во все глаза взирая на Хару. Он тоже удивлённо смотрит на меня, как будто увидел перед собой не хрупкую девушку, а по меньшей мере снежного человека.

— Графиня? — удивлённо произносит парень, всё ещё не двигаясь с места.

* * *