День из жизни Трубы (джен)

Пробуждение было ужасным — сказывалась вчерашняя попойка с собутыльниками, которую я всегда называл «профилактикой от радиации». Встав с голого матраса на ржавом железном каркасе, именуемом кроватью, с сильнейшей мигренью и в провонявшем потом свитере, мне сразу же пришлось сесть обратно на кровать, чтобы сдержать рвотные позывы. Когда желудок перестал протестовать против текущего образа жизни, я нащупал у изголовья заботливо оставленную тёплую баночку тёмного нефильтрованного. Кто же такой щедрый и предусмотрительный, что аж пьянчуге пива не зажал? Ах да, это же я! Спасибо, я, с меня банка пива!

Слегка опохмелившись, умывшись (до сих пор не понимаю как они сюда водопровод провели) и нацепив старый добрый броник, уже повидавший не первый десяток владельцев, уже через полчаса я сидел за столом в углу бара «100 Рентген» и уплетал глубокую тарелку свежего и парящего борща с жирным шлепком сметаны посередине, ничуть не заботясь о том сколько это удовольствие мне стоило — сегодня можно, есть же деньги!

В бар вошёл крепкого вида сталкер с большими, кустистыми усами, одетый в потёртую «Зарю». Оглядевшись, он посмотрел в мою сторону, помахал рукой, сделал заказ у Бармена и направился ко мне.

— «Ну что, Труба, как ты после вчерашнего? Может ещё по одной?» — сталкер достал из-за пазухи полупустую бутылку «Казаков» и две чекушки.

— «Да иди ты, я после вчерашнего себя чуть ли по частям не собирал!»

— «Ага, заметно, особенно когда ты тому долговцу в любви клялся.»

— «Как! Когда!»

— «А это после того когда ты Бармену всю стойку загадил! Нам пришлось кругленькую выложить чтобы тебя в вытрезвитель не закинули, не помнишь?»

— «Так вот чего он сегодня ворчал больше обычного! А я то думал что он опять Петренко насолил и тот чем-то ему денёк подпортил». — Вылив в себя из тарелки остатки сытного борща, я спросил — «Кстати, Морж, а где твой хрен длинный? Отпал что ли?»

Морж мотнул головой.

— «Кому чего, а тебе лишь бы шуточки свои пониже пояса. Нормально всё с ним, Хрен с утра ушёл с группой Штабного какие-то замеры для научников проводить…» — он почесал свои пышные усы — «… не то что некоторые разгильдяи».

— «Это называется «законный отдых», Морж. Ты даже не представляешь как воняла эта псина издохшая, когда я из неё «ломоть мяса» вырезал!»

— «Да уж, ты вчера почти всю ночь про неё болтал, как в кишках её гнилых копался… Фу, ну и мерзость! Лучше уж в саму Припять за «медузой» прыгнуть».

— «А то! Но я и так Дуге косарь был должен, а деньги не часто так просто на дороге валяются».

К этому моменту официантка Галя с довольно обширными формами поднесла к их столику заказ — две стопки беленькой и два бутерброда.

— «Морж?»

— «Я… это…» — он слегка замялся — «Яж думал ты после такой попойки хреново себя чувствуешь — вот и взял для опохмелу».

— «Ну, раз уж взял — то грех отказывать. За то, чтобы хабар всегда был таким!»

— «Каким таким?»

— «Дармовым, Моржуля!» — одним махом я опрокинул в себя содержимое стопки, зажмурился, занюхнул засаленным рукавом куртки и умял половину бутерброда одним укусом — «У-х-х, хорошо пошла родимая!»

Морж последовал моему примеру, но занюхивать не стал.

— «Кстати, Морж, слыхал что с Бурым стряслось? Ну, тот что на Технаря работал».

— «Только обрывками, а что?»

— «Как что? За голову его убийцы, Шкуры, Шайтан косарь зелёных пообещал!»

— «Вот те ра-а-аз! А что такого этот Шкура сделал?»

— «Поговаривают, будто он Бурому сначала ноги переломал, а затем по частям в «кисель» заталкивал — ниже груди ничего не осталось, да и то что сверху на Бурого даже похоже не было!»

— «Вот те два-а-а… А как он узнал что это Шкура был, раз Бурого не узнали?»

— «Так рядом его ПДА лежал, а он на записи работал. Вот и мелькнула в объективе рожа этого Шкуры».

— «А за что его так? Может координаты схрона выпытывал?»

— «Да куда уж там! Все же знают что Бурый был босяк босяком. Он даже и снарягой не мог разжиться, вечно бегал в тулупе да с самострелом из того что на Свалке смог найти! Его основной заработок был выклянчиванием у одиночек «на муравьишку»! Ан нет, всё-таки и на него мразота нашлась».

— «Да-а-а… Но с Шайтаном всё равно водиться не советую!» — нарочито предостерёг Морж — «Он и сам браток отпетый, даром что честным сталкером зовётся! И тебе, Труба, совет даю — забудь об этих кровавых деньгах! Совесть себе ещё замараешь».

— «А что я то?!» — громко обиделся Труба — «Да я даже и не дума… Да чтобы я… Да… Я же так, чтобы разговор поддержать!»

— «Ладно, проехали…» — Морж махнул рукой — «Скажи лучше, как там Стопарь? Освоился на Большой земле?»

— «Да куда уж там…» — теперь уже Труба, успокоившись, махнул рукой — «Он мне на почту чуть ли не каждый день пишет — тяжко, мол, братцы, мне без вас, и без Зоны тяжко. Чахнет совсем, даже пить недавно бросил».

— «Зона своих любимцев не отпускает…» — задумчиво пробурчал Морж, крутя в руке гранёную стопку.

До обеда мы ещё немного побеседовали о разных слухах, идущих по Зоне, попутно делая перерывы на распитие беленькой и попытки разболтать Осведомителя на пару свежих анекдотов. После Морж попрощался, сославшись на дело с Лесником, которое нужно обболтать до выброса, а Труба всё никак не мог выбросить из головы сумму за голову Шкуры…

Примечания:

Несложно догадаться, что эта история повязана на ранее выложенной мной "Радиопередаче группы Технаря"

Сегодня Труба проснулся, и… нихрена не помнил, что было вчера. Нет, он помнил, что с Моржом виделся, и что тот предупреждал о чём-то, но вот о чём — напрочь вылетело из головы. Подумав над этим и спустя минуту благополучно забив на это дело свой ржавый болт, уже через двадцать минут он сидел за стойкой бара «100 Рентген», запихивая в себя бутерброд с двумя кружками ливерной колбасы и потягивая из кружки местное пойло, гордо называемое Барменом «пивом». На вкус будто прямиком из-под псевдоплоти нацедил, но выбирать не приходится — почти всю наличку Труба потратил ещё вчера, пока кутил с Моржом. Вроде Морж что-то ещё говорил про дела где-то с кем-то…

Бар был практически пуст, к этому времени сталкеры обычно вовсю бороздят Зону, лезут в аномалии, стреляются с бандитами и избегают мутантов. Есть правда и те, кто на мутантах как раз и наживается — иначе откуда у Бармена свежая ливерная колбаса? У входа за барной стойкой сидел пожухлый, лысый старичок в засаленной фуфайке, отхлёбывающий самогон из молочно-тусклой бутылки. Там же, но за столом, сидела пара сталкеров в светлых кожаных куртках, вполголоса что-то обсуждающие. Труба с интересом прислушался.

— «…всё, думал он, пропал. Рогатка же вечно с картой на своём ПДА сверялся, боялся что заблудится — сам рассказывал что у него этот… ну как его… топа… топогроф… короче в трёх соснах потеряться может! А тут нелёгкая в самое сердце Рыжего леса занесла, где даже фонарики часто перегорают — настолько сильно фонит! Сам то он в комбезе был приличном, с противогазом да баллонами с воздухом, так что местный фон ему не помеха, а вот куда идти не знает, вокруг сосны толстенные да кусты голые. И вдруг слышит — хрустит что-то за спиной, будто кто-то через заросли идёт. Он на звук повернулся мгновенно, хоть дрожь и пробила…»

— «Бармен, неси ещё пузырь, родимый! Весточка пришла! Сынку мой, етить его за ногу, отцом стал!» — воскликнул навеселе дед за стойкой. Пока Бармен ушёл за бутылкой, дед сложил желтоватый, затёртый листок бумаги в аккуратный квадратик и всунул его в карман за пазухой.

— «…а там мужик выходит ух какой странный донельзя! На плечах плащ из шкур псевдособачьих, из капюшона клыков кабаньих штук шесть торчат, а в руках Мосинка обрезанная, вся в бинтах грязных замотана. Выходит, значит, и спрашивает: «Мужик, а ты чего это стоишь? Солнышка ждёшь что ли?». Ну Рогатка как понял что мужик не опасный, так сразу оружие опустил да расспрашивать его начал — откуда пришёл, знает ли отсюда путь и подобное. Так вот: мужик аж с самой белорусской границы до сюда пёр, представляешь?!»

— «Да ну! Что, и под ЧАЭС ходил?»

— «Хрен его знает, не перебивай! У них там свои сталкеры есть, прям как у нас, но они вообще электроникой не пользуются! Ни ПДА, ни детекторов, ни фонарей — даже счётчики Гейгера с собой не все носят! Говорят Зона, мол, чувствует всё это электричество, и не нравится это ей. Таких здесь друидами кличут, как тех магов-старичков из леса в книжках всяких фэнтезийных — только как по мне они больше на шаманов с Дальнего Востока смахивают. И ведь судя по рассказам живут подольше южных наших, не трогает их Зона! В общем согласился этот мужик провести Рогатку к людям в обмен на пару пригоршней патрон к его стволу. Идут они, петляют из стороны в сторону, а Рогатка всё не понимает почему, пока не замечает на пустыре, который обошли, здоровенный «холодец» — и почти не видать его из-за травы высокой. А друид этот начал его обходить ещё когда пустыря даже не видно было! Потом на ещё одном крюке он сквозь заросли стадо кабанов расслышал, на лёжке были. Если бы не мужик этот, то Рогатка скопытился бы давно в этих местах».

— «Это что же получается, мутант какой-то этот твой друид?»

— «Да ты чё, Рогатка готов на ящик консерв поклясться, что обычный мужик был, только помладше него казался! Но ходил как чертовски опытный сталкер, и шагал почти без шума! Да и уверенностью твёрдой от него веяло, концентрированной, не то что напыщенностью как от новичков на Кордоне. В итоге вывел этот друид Рогатку из Рыжего леса до базы армейской, где «свободовцы» заправляют, патроны забрал и исчез в ближайших кустах, а самого Рогатку ещё дня два отпивали, перенервничал слишком бедняга».

— «А ты сам-то откуда эту историю знаешь?»

— «Дык мне Рогатка сам всё и рассказал! Как мне про мужика этого говорил — так глаза чуть на лоб не лезли, сам не верил! Он как раз сейчас в «Свободу» подался, говорят, на склад пристроили, сам просил чтобы подальше от Зоны — тронулся похоже слегка от произошедшего — а уходить с базы наотрез отказывался. Он мне как раз эту куртёху с броневставками и подогнал, мол не понадобится она ему больше».

Труба про себя усмехнулся — больше было похоже на историю, чтобы набить цену куртке.

— «Ну хорошо, схожу и сам ради интереса потом спрошу, как раз надо долг Скряге вернуть, а то он мне всю почту загадил напоминаниями…»

К этому моменту Бармен принёс Трубе бутылку водки «Казаки», пряча несколько смятых купюр под стойку. Труба, будучи человеком прямолинейным, с бутылкой в руке подошёл к парочке.

— «Братья сталкеры!» — воскликнул он — «Не разделите ли со мной пузырь другой? За мой счёт.»

«Братья» косо посмотрели на довольно побитого сивухой, немолодого мужика, но от предложения не отказались и пригласили за стол. Труба сразу как сел начал пересказывать одну из запомнившихся ему сплетен, разливая бутылку по заранее вытащенным из рюкзака рюмкам:

— «А вы, парни, слышали что про Хмельницкого говорят?»

— «Гы-гы, тот который гетман что-ли?»

— «Да нет же, сталкер Хмельницкий, который ещё постоянно своими казачьими корнями хвалится! Он и его группа ещё под «Долгом» лебезят, частенько у них заказы берут всякие».

— «Не, не слыхали. А что с ним?»

Дедок в фуфайке всунул недопитую бутылку самогона в карман и почему-то поспешно ретировался из бара.

— «О-о-о, с ним такая вещь случилась, вы не поверите! Он и его группа не так давно на севере Дикой Территории обитали, кажись у них заказ был от Иванцова. Дёрнул их чёрт ещё дальше на север, в леса зайти, похоже малый хабар совсем жадность Хмельницкого раздул — а там на них тварь какая-то напала. Быстрая была зараза, и незаметная — только хруст кустов кружил вокруг, да краем глаза какая-то тень на мгновение виделась! Пока в круг встали, тварь успела Петьку цапануть, а тот даже ничего и не понял поначалу, просто без ноги на траву упал. Как он кричать начал — так все струхнули да начали палить вокруг, авось хоть кто-нибудь попадёт. И сработало ведь — тварь отступила, а парни успокоили, забинтовали Петьку и потащили его на плечах…»

К этому моменту в бар вошли три рослых мужика в тяжёлых бронекостюмах без нашивок и подошли к столу, за которым сидели Труба и пара сталкеров. Один из них обратился к Трубе:

— «Слыш, мужик! Говорят, ты про Хмельницкого знаешь? А не знаешь ли где они сейчас?»

— «Да, знаю — поговаривают, будто на Склады пошли, паренька раненого подлечить…»

Не дожидаясь когда Труба договорит, рослый мужик обратился к своим товарищам:

— «Вы слышали — идём на Склады. Прямо сейчас».

После чего они направились к выходу, оставив весь бар в тишине на несколько секунд, после чего Труба продолжил свой рассказ:

— «…Так вот, потащили они его значит на плечах, а куда идти — не знают. Ну, в смысле — решить не могут. Поначалу хотели на Склады пойти, там знакомые есть, хоть под Долгом и ходят — но Петька уж совсем худо выглядел, побледнел уже, мог и не дожить. Ну и в итоге в другую сторону направились — на Янтарь, там путь поближе да и учёные как-никак. Уж они то его на ноги и должны поставить!»

— «А чего ты тогда этим бугаям соврал?»

Труба лукаво ухмыльнулся.

— «А надо людей слушать внимательнее…»

После этой истории Труба разговорил эту парочку на небольшое застолье, покутив с ними до вечера. Сплетни, анекдоты, просто беседы на отвлечённые темы. На этот раз термин «нажрался как свинья» у Трубы не был связан с алкоголем — но это не помешало ему вернуться в свой номер с сильнейшим перегаром.