Одна тайна на двоих (гет)

Кесседи опоздал почти на два часа. Пунктуальность явно не его конёк. Все гости должно быть разошлись по домам. Нилу стало стыдно, малыш Роланд не заслужил такого. Мелкий, моросящий дождик заставляет Нила ускорить шаг, остаётся совсем немного до дома Миллс. Конечно, у него есть весьма уважительная причина отсутствия на Дне Рождения Гуда-младшего. Только прилюдно её озвучить у него не хватит смелости, тем более при детях. Интересно, в кого он такой?

Возле дома Миллс ни одной машины. Значит, он оказался прав. Бэй несколько минут смотрит на окна дома. Следует оставить подарок Роланду, хоть как-то реабилитировать себя в глазах ребёнка. Главное, чтобы дома кто-то был, лучше всего Генри. С сыном он как-нибудь договорится. А потом, попробует загладить свою вину в следующем году.

Нилу не везёт, дверь открывает Зелина. Ведьма Запада с недавних пор стала частью дружной семьи Миллс-Гуд. Удивительно, взрослые и дети всех возрастов не шарахаются в сторону, при видя женщины. Это с её-то мрачным прошлым. Горожане похоже учатся прощать. К ней постепенно привыкли. Кажется все, кроме него.

— Кесседи? Пришёл получить своей кусок пирога?

Она не спешит впускать Нила в дом. Их отношения... По сути, никаких отношений между ними не существует, просто не проходит дня, чтобы они не сталкивались лбами. Это какое-то проклятие. Нил молчит, напряжённо вспоминая, в какой момент он стал подозревать, что к этому приложил руку его отец. С одной стороны, ничего такого, всё довольно невинно: неожиданные встречи в магазинах, на ярмарках, у друзей, даже в кафе и баре. Кесседи не нравится такое положение дел. Он сам волен выбирать, с кем ему встречаться. Или у него паранойя? У отца свои заботы и дела, они с Бэлль скоро ожидают прибавления семейства. Тут не до магии.

Нил тяжело вздыхает, он с детства не любил магию, подсознательно боялся, было отчего. Когда отец стал Тёмным, страх превратился в постоянный и нескончаемый ужас. Знать, что тебя бояться окружающие, тихо ненавидят, слишком неподъёмный груз для двенадцатилетнего мальчика. Поэтому он не сильно горевал, оказавшись в Мире без магии. Тут властвовали иные законы, которые он довольно скоро понял и принял. Ему нечем гордится, он бросил беременную Эмму одну, пустился во все тяжкие. Жил на полную катушку, стараясь не вспоминать, кто он на самом деле.

Забавно, у них с Зелиной есть нечто общее. Нил показывает на коробку стоящую возле двери:

— Подарок Роланду. Передай ему... — Нил подбирает слова. Под изучающим взглядом Миллс, трудно сконцентрироваться. Ведьма закатывает глаза, собираясь отпустить одно из своих колких замечаний в его адрес, вовремя вспоминая, она тоже не хочет, чтобы Роланд расстроился. — Клянусь, я обязательно исправлюсь.

— Ты не мне должен это говорить, — она отходит в сторону. — Проходи. Все на площади, Лерой во главе с гномами снова что-то задумал. Какой-то новый аттракцион, в общем, детям понравится. Специально для Роланда его откроют раньше, чем ожидалось.

— А ты почему не с остальными?

Нил не спрашивает, почему Зелина постоянно находит предлоги, чтобы не посещать мероприятия, на которых присутствует и его отец. Нилу до сих пор трудно разобраться в хитросплетении отношений Румпеля и женщин Зачарованного леса. Тёмный видимо не был обделён вниманием слабого пола. Конечно, он не ловелас и Казанова, только маг нравится женщинам. Для Нила остаётся загадкой такая невероятная популярность.

Иногда Кесседи замечает, как отец смотрит на Реджину, а она на него. Это притом, что Румпель женат, Реджина не свободна. Стоит посочувствовать Бэлль и Гуду, они находятся в блаженном неведении относительно своих вторых половинок. Ко всему этому, примешивается интерес Зелины к Румпелю. Они давно не жители Зачарованного леса, их история идёт не так, как написано в книге у Генри. Кесседи хочется верить, отец в конце концов разберётся со своими чувствами, иначе, трагедии не миновать.

— Куда мне её поставить?

— Лучше отнесём в комнату Роланда.

— Так всё же, почему ты не пошла с остальными?

— Смеёшься, Кесседи? В доме бедлам: горы конфетти на полу, грязная посуда, мебель не на своих местах. После праздника нужно кому-то всё это убирать.

— Твоё второе имя случайно не Золушка?

— Нет, — беззлобно огрызается она. — Келли.

— Что? — он останавливается.

— Келли, имя данное мне приёмными родителями. Зелина... имя, что дала Кора.

— Прости, я не знал.

— Ты многое пропустил, малыш Бэй, — поддевает его женщина. Они почти у двери в комнату Роланда. — Давай, оставлю её возле кровати, Роланд будет счастлив, узнав, от кого подарок, — Келли смотрит на привязанную к бантику на коробке открытку. — Знаешь, ты счастливчик, мальчишка души в тебе не чает. А ты, сегодня не потрудился бросить развлечения с Волчицей, ради него.

— Как ты догадалась? — Нил слегка сбит с толку. — Магия? — повторяет он любимую присказку отца.

— Нет, запах духов и след от помады на твоей рубашке. Пришей пуговицу, — Келли касается его груди, — Казанова, — на миг, в её глазах мелькает огонёк озорства.

— Руби не виновата, — отцу не по душе, их отношения с Лукас.

— Настоящий рыцарь, защитник, — она качает головой. — Просто помни, есть кто-то, кому ты дорог, — наконец ей удаётся примостить коробку в угол.

* * *

— Думаю, ты сегодня не ел? Чем тебя кормит твоя Волчица? Бургерами? — от матери обе сестры унаследовали умение прекрасно готовить.

Зелина испытывает противоречивые чувства: хочет чтобы Нил побыстрее ушёл, в тоже время, боится оставаться в одиночестве. Когда вокруг люди, ей спокойнее. Раньше, она была другой. Люди напротив раздражали её, злили, она видеть не могла чужое счастье. Зависть переполняла её сердце. Пока... в один прекрасный день, она не встретила Тёмного мага. Конечно, тогда она была наивной и глупой, расслабилась, влюбившись без оглядки, привязавшись к тому, кто хотел банально использовать её. Она до сих пор видит его в своих снах. Зелина задаётся вопросом: снится ли Реджине Румпель? Глупый фарс, какой-то заезженный сюжет из сериала. Зелина с Реджиной в курсе, чем окончились отношения Коры и мага. Три женщины, три Миллс. Хочется оказаться на другом конце света, чтобы избавиться от этой зависимости по имени — Румпельштильцхен.

Они далеко не страдалицы. У Реджины есть Гуд, Кора уже никогда не увидит Румпеля, а ей не суждено воскресить прошлое. К тому же, у Румпеля есть законная жена — Бэлль Фрэнч. По старым канонам, Фрэнч давно бы сгинула в какой-нибудь глуши, но не сейчас. Они в цивилизованном мире, где есть разводы, старые-добрые измены.

Зелина ловит на себе взгляд Нила. Малыш Бэй, она младше него, не намного. Они оба знают, на что способны, оба: брошенные дети, нелюбимые. Зелина гонит прочь воспоминания о том поцелуе в Сочельник. Позор. Ей хотелось задушить Киллиана собственными руками.

— У нас принято целоваться под омелой. Это древняя традиция.

Она бы свела всё к шутке, увела бы Нила подальше. Поздно, пират привлёк слишком много ненужного внимания. Теперь все вокруг дружно скандировали: "поцелуй!". Нил похоже чувствовал неудобство, как и она. Традиции. Кому они нужны?! Под давлением общественности, им пришлось изобразить неловкий поцелуй. Опять вмешался Джонс. Ему похоже нравилось насмехаться над "малышом" Бэем и сестрой Реджины.

— Свон, давай-ка научим их целоваться? — под всеобщие аплодисменты, Джонс привлёк к себе Свон.

Спасительница и Пират стали тогда чуть ли не героями вечера. Нил наоборот, не искал ничьего одобрения, единственный взгляд в сторону отца, изменил его дальнейшие планы. Их с Зелиной поцелуй длился слишком долго. Ведьма Запада поначалу сопротивлялась, в конце концов сдалась. Ей понравилось. Чёрт побери — понравилось целоваться с Нилом. Сын Румпельштильцхена в её объятиях. Откуда такое наваждение?

Зелина весь вечер просидела одна, хорошо никто не беспокоил её. Женщине требовалось успокоиться. По окончании праздника, к ней в комнату зашла Реджина. Сёстры понимающе переглянулись, Реджина молча обняла сестру.

Проклятие. Разве есть другое слово характеризующее всё это?

— Поговорим? — Нил устал делать вид, что ничего не понимает.

— О чём? — она случайно порезала ладонь, теперь пыталась унять боль. Магический способ не подходил.

— Думаешь, я ничего не понимаю? Ты и мой отец. Как ты смотришь на него... Вернуться домой и оказаться в эпицентре урагана, — у него слабо получается злиться.

— У Румпеля есть Бэлль, скоро у них появится ребёнок. Кесседи, не делай из меня последнюю стерву бессердечную, — Зелина проводит рукой над раной, ничего не выходит.

В голове звучит голос Румпеля: "Сконцентрируйся, Зелина!"

— Не понимаю... Он не единственный мужчина в городе. Так почему, скажи на милость, все нити историй ведут к нему?

— Тёмного мага знали все: от королевы, до последней селянки. За твоё отсутствие, твой отец успел накопить огромное богатство, почитателей, армию врагов, завистников...

— Романов? Они с моей матерью не ладили. Сколько я себя помню, она попрекала его, звала трусом, неумехой, слабаком. Ей хотелось другой жизни, как и твоей матери. Отца тянуло к таким женщинам, которые в итоге разбивали ему сердце?

Нил словно видит прошлое: маленький охотничий посёлок, кривые улочки, дома с крышами крытыми соломой, беззаботно бегающих босоногих детей. Его мирок: с взлётами и падениями, горем и радостями. Он покинул всё это, сбежал от безысходности, усталости, одиночества, непонимания отца. Всё же он всей душой любил отца, любит до сих пор.

— Они любили тебя?

— Поначалу. Магия заставила их бояться меня.

— И ты сбежала? Мы не всегда такие, какими должны быть, Зелина.

— Никто не идеален, Бэй.

Он давно заметил, что произошло.

— У вас есть аптечка? — Зелина указывает на шкаф у окна. — Нил возвращается с трофеем. — Магия ненадёжна, — он не смотрит ей в глаза, старательно пряча взгляд. — Будет немного больно.

— Потерплю, — ведьма прикусывает губу, рана немного глубже, чем она ожидала.

* * *

Она наблюдает за Нилом. Парень всегда попадается ей на пути: то в супермаркете — донесёт покупки до машины, то в баре — поможет ей избавиться от навязчивых ухажоров, то в школе — подкинет её до дома. И сегодня. Всё это взаимосвязанно. Зелине проще одной, без мужчины. Не нужно ни перед кем отчитываться, делать вид, что разделяешь его пристрастия, любишь. Любовь проходит слишком быстро. Она сама себе хозяйка, никто не смеет ей указывать.

Сейчас, когда она чувствует тепло рук Кесседи, прежние принципы дают трещину. Ей нужен кто-то, как Реджине, как Румпелю, иначе, она сойдёт с ума. Пусть Гуд и Фрэнч замена, пусть истинные мысли Румпеля и Реджины навсегда разобьют их семьи, им есть за что держаться, есть кому дарить тепло. Не важно, что бывшей Королеве и Тёмному на роду написано быть порознь, лишь во сне они могут быть вместе. Ей пора взять с них пример, перестать держаться за несбывшиеся надежды. Может Кесседи её шанс?

— Где ты этому научился? — она не убирает ладонь, наслаждаясь его прикосновениями.

— Пытался поступить в медицинский, — улыбка выходит грустной. — Провалил вступительные экзамены. Похоже не сильно старался.

Ведьма Запада смотрит на часы. Время как вода. Стоит рискнуть? Она попросит Нила остаться? Случись так, сейчас он уйдёт, она будет сожалеть. Ей нечего стыдиться желания обычной женщины быть счастливой. Существует одно "но": заинтересован ли в их сближении сам Нил? Келли трудно угадать, о чём думает мужчина. Она не самая лучшая партия в городе, ведьма. Стоит взять парочку уроков по обольщению у Реджины. Ведьма Запада не умеет строить отношения. Единственный опыт с Тёмным провалился.

— Но зато, ты отлично разбираешься в компьютерах и компьютерных программах, — когда она только начала жить у сестры, столкнулась с трудностями общения с техникой. Нил оказался рядом, помог. — Почти четыре часа, Реджина с Роландом, Генри и Робином скоро вернутся, — ощущение, она ступает по тонкому льду.

— Значит, мне пора уходить?

Нил до сих пор не имеет собственного жилья, снимая комнатушку в отеле "У бабушки". Отец и Бэлль звали его к себе, он по-прежнему играет в независимость. Прекрасные не остались в стороне, предлагали помощь. Нил упрямился. Жить у родителей бывшей возлюбленной, довольно странно. Бабуля Лукас хоть и ворчит временами, рада, что молодой человек живёт в гостинице. Починить кран, проводку или передвинуть мебель. Лукас всегда знает, к кому обратиться.

— Не обязательно, — словно в подтверждение её слов, за окном мелкий дождик переходит в сильный ливень.

— Похоже даже погода против меня. — Нил уверен, на мобильнике пара "пропущенных" от Руби. Волчица всегда беспокоится о нём. Нил мысленно просит прощения у Руби и отключает телефон. — Давай помогу тебе, если хочешь?

Смешно, раньше, перед его обаянием редко кто мог устоять, сейчас, Нил ведёт себя как мальчишка. Не знает что делать, говорить. В чём проблема?

— Только "за", — главное не выдать себя.

— Сильно болит? — Нил проводит пальцами там, где бинт не плотно прилегает к коже.

— Пустяк, — теперь её очередь прятать взгляд. — Скажи, какой он был раньше? — ей не следует упоминать Румпеля, по крайне мере пока.

— Отец? — Нил смотрит на Зелину.

Рыжее пламя волос, зелёные глаза, бледная кожа. Странно, они с Реджиной ни капли не похожи. Характеры, привычки, даже магия у них разная. Нил не пытается сравнивать двух женщин. Ему трудно судить, он никогда не видел Кору.

Единственное, что у него получается — рисовать. Нил не признавался, что после разговора с Августом, своего подлого побега, он ни на минуту не забывал Эмму. В его квартире в Нью-Йорке остались сотни рисунков. Нил смог захватить лишь парочку, в подарок Генри и Эмме.

В Сторибруке он не оставил своё ремесло. Он рисовал всё, что видел: улицы, дома, парк, причал, горожан. Кесседи никак не мог понять, что ему нравится в этом городе. Замкнутый мир, чьи жители разительно отличаются от людей живущих за пределами Сторибрука. Вероятно, город напоминал ему о доме. Временами Нил сидел в кафе "У бабушки", рисовал часами напролёт. Работы уходили быстро, благо не было отбоя от желающих.

Несколько рисунков он отдал Руби. Волчица долго смотрела оценивающим взглядом на своего нарисованного двойника. Вместо слов, поцеловала Нила в щеку.

Потом не было в городке человека, в доме которого не красовался бы на стене рисунок Нила. Факт, что молодой человек сын Тёмного, никого не пугал.

* * *

Кесседи внимательно наблюдал за Зелиной. Именно такой он запомнил её образ. Он никак не мог найти повод, вручить ей рисунок. Ему казалось неуместным дарить такие безделицы. Если другим девушкам нравилось, это не значит, что Ведьма Запада могла принять, а главное понять его жест.

— Он был хорошим человеком: отзывчивым, добрым, внимательным, весёлым. Хотел видеть в людях только лучшее. Он никогда никому не грубил, любил жизнь, пусть она порой была слишком тяжёлой и невыносимой. Помню мы пошли на рыбалку, за несколько часов наловили несколько рыбёшек. Мать ждала нас дома к ужину. Так всю дорогу до дома, он подбадривал меня, пытался рассмешить. Таков был мой отец, ни дня без улыбки...

— Никогда не поверила бы... Я видела другого человека. Он... обладал силой и властью: казалось бы безграничной, мог заставить тебя страдать, дрожать от страха, трепетать от восторга. Он был одновременно таким мрачным и таинственным. Не человек, не существо... Но что-то в нём притягивало...

Зелина открыла шкаф и достала початую бутылку коньяка. Зря они начали этот разговор. Дальше ей будет трудно остановиться.

— Зелина... — Нил забрал из её рук бутылку.

Женщина не сопротивлялась, сдалась так просто, без борьбы. Алкоголь не поможет заглушить воспоминания, сделает только хуже.

— Считаешь, я сошла с ума?

— Нет. Любовь не проходит даром... — Нил поставил два стакана на стол, налил в них немного коньяка. — За любовь и тех, кто нам дорог, — он поднял стакан, одним махом выпив содержимое.

Ведьма последовала его примеру. Они оба сели на пол, привалившись к стене. Дождь за окном не кончался.

— Думаешь, Лерой успел до дождя?

— Уверен. Знаешь, хотел бы я узнать отцовский секрет... — Нил взъерошил волосы. — Каким образом ему удавалось завладеть вниманием женщин?

— Никакого секрета тут нет, Бэй. Мы сами тянемся к нему... Одни ради сделки, другие ради выгоды, третьи... — Келли провела пальцем по ободку пустого стакана.

— Мой дед был другим... более пугающим.

— Питер Пэн? — Зелина усмехнулась. — Самоуверенный мальчишка, бросивший сына ради вечной молодости. Садист и сволочь... — окажись она в Нетландии, собственными руками убила бы Пэна. — Кора по крайней мере не хотела лишить меня жизни.

— Трудно быть не таким, как все... — её ладонь оказалась прохладной. Воспоминания о прошлом для них обоих довольно болезненные. — Рад, что у отца всё иначе... не важно, что было до этого, — он сдержался, ведь мужчины не плачут.

— Румпель нашёл тебя, Бэлль, он обрёл семью. Фрэнч спрашивала у Реджины, будет ли она крёстной малыша, когда тот родится... Не меня... Но я не напрашиваюсь, мне хватает Роланда. Он зовёт меня тётей Зелиной. Робин и Реджина не возражают, напротив рады, что мальчик привыкает к окружающим.

Они намеренно не поднимают вопрос связи Румпеля и Реджины.

— Да, Роланд замечательный. Наверное таким был Генри в своё время.

— Как у вас дела?

— Пытаемся наверстать упущенное. Эмма всё понимает, чисто мужская компания и всё такое. Представь себе картину: двое взрослых мужчин и подросток. "Весёлый Роджер" пока цел... не развалился на части, — Нил ещё ближе придвигается к Зелине. — Генри в восторге, ему нравится наша компания. Он рад, что мы с Киллианом подружились. Джонс говорит, я мог бы запросто в одиночку переплыть Атлантику на его посудине. Непонятная штука жизнь. Мы в этом мире чужаки, в том мире были врагами... Проклятие нас всех уравняло, мы не забыли старые обиды, наоборот, стараемся отпустить прошлое... — молодой человек чувствует как сильно бьётся его сердце.

— Здесь и правда лучше, чем там. И даже лучше чем в Оз. Поверь мне.

Печально, она когда-то хотела разрушить созданное сестрой. Из зависти, мести, злобы.

— Говорят, дом там, где твоё сердце. Похоже я нашёл свой... Он здесь с тобой... — что будет дальше, неизвестно, Нил старается не заглядывать так далеко.

— Нил... не стоит... из меня выйдет плохая жена, не очень заботливая мать...

Последняя попытка отговорить Нила терпит крах. Мужчина целует её первым. Зелина подаётся вперёд, обнимает его за плечи. Нил сын Румпеля: плоть от плоти, кровь от крови. Нельзя питать сердце бесплотными иллюзиями, нужно всё начать заново, жить. Ей нравится сам Бэй, не его сходство с отцом. Именно их различия с Тёмным, привлекают Зелину больше всего.

Они с Нилом оказываются на полу. Нил целует Зелину очень нежно, его руки ласкают её бёдра. Секс на полу в кухне. Им стоит сменить место, на случай внезапного возвращения Реджины с Генри, Робином и Роландом. Зелина не хочет шокировать детей. Похоже Нил думает о том же.

— Нам не стоит здесь оставаться...

— Наверху есть комната, она давно пустует, — Нил помогает Зелине подняться.

* * *

— Прялка? — Кесседи оглядывает вещь со всех сторон. — Такая была у отца в Зачарованном лесу.

— Реджина держала комнату всё время закрытой.

— Но тут ни пылинки. Значит кто-то убирается.

— Прости, Бэй, я не хотела всё испортить...

— Всё в порядке, Зелина. Просто слишком много воспоминаний. Робин ещё не догадывается? — Бэй проводит рукой по деревянному колесу прялки.

— Реджина безумно любит его.

— Как и моего отца.

— Мамы нет... — впервые она называет Миллс матерью. — Её наследие живёт в нас. Полагаешь, он сильно любил Кору?

— Не знаю, мне не удалось расспросить его. После смерти Коры он стал скрытным. Жить на две семьи... сердце и душа напополам.

— Румпель и Реджина сильные личности, они смогут избежать хаоса.

— Будем надеяться... Зелина... — он сглатывает. — Ты правда мне нравишься... Это, — он указывает на прялку в пустой комнате. — Ничего не изменит. Мы попробуем снова...

— У нас всё получится... — Зелина обнимает Бэя, впервые испытывая настоящее спокойствие.