Перемирие (гет)

Замок Дума единственное место, где они не посмеют использовать свои силы открыто, нарушив шаткое перемирие. Кто первый начал их войну не известно: будь то напуганные горожане, Ковен Магов, вездесущие СМИ, военные, правды им не отыскать вовек. Есть два начала: страх и месть, два финала: тюрьма и смерть. По обе стороны баррикад всегда будут жертвы.

Он как прежде представлен высшему свету, в неформальной обстановке, являясь неким телохранителем, сам того не желая. Среди щегольских чёрных смокингов, дорогостоящих платьев, он смотрится белой вороной: отвык быть первым, сыпать комплиментами, сквозь натянутую улыбку рассчитывать очередную выгоду, лебезить и пресмыкаться.

Его попросили, мэр лично обещал поблагодарить, за небольшую услугу. Никто в этой пёстрой толпе сытых богатеев не понимает — он взяток не берёт, никому не служит, разве что простым людям, которых призван защищать.

Бабочка до тошноты сдавливает горло, он сдержано кивая следит за гостями, изредка сканируя выход, двери по-прежнему закрыты. Он никого не ждёт, придумывая тысячи предлогов, чтобы покинуть этот пир во время чумы. Кто-то касается его локтя:

— О, это вы, не могу поверить! — женщина бальзаковского возраста оценивающе осматривает мага, словно прикидывая, хорошо ли он будет смотреться в её гостиной, кто знает, даже в её постели.

Верховный Маг Земли лишь натянуто улыбается, сегодня он не склонен к разговорам, его мысли слишком далеко отсюда.

— Вы убили того монстра, — она долго что-то вспоминает, — безликое одноглазое существо, похожее на спрута, — женщина долго смакует подробности, притворно-восхищённо закатывая глаза, заламывая руки. — Вы такой храбрый... невероятно сексуальный... — Пламенная речь не действует на мага, он холоден как лёд, богачка в расстройстве, делает последний шаг. Ей плевать, сколько он стоит, она хочет его, она его получит.

— Вокруг есть более ужасные монстры, мэм, — он вырывается из цепких объятий, оставляя раздосадованную женщину наедине с её непомерными амбициями.

Он плавно лавирует между высшим светом: слева адвокаты, справа миллиардеры. Блеск напоказ, фальшивые эмоции. Мэр Стайлз — по сути просто пешка, шеф полиции Гродин — верный лишь своему эго, и многие другие, в чьих руках к сожалению власть в этом неуютном уголке планеты. Всем известно, что делает переизбыток власти и амбиций — он растлевает душу.

Музыка захватывает всё пространство, оркестр играет немодный сейчас вальс. Хозяин решил, пусть за стенами замка упадок и тлен, на его территории всё будет иначе. Элита подчиняясь, принимает правила игры. Стивен скрывшись в тени сторонится скользящих по залу пар. Безумное мелькание, пёстрый парад, где каждый хочет показать, насколько он богат.

Стивен ждёт, время на исходе. Не стоило так торопить события, он сильно рискует. Почти полночь — время ведьм. Он усмехается, здесь не жалуют последних. Он ни капли не удивляется распахнутым дверям, дворецким застывшим в полупоклоне, стихающей музыке.

Лишь шёпот по сторонам, испуганные взгляды, в воздухе страх.

— Как она могла? Как она посмела?

Виновнице такого внимания не интересны сплетни, её не трогает лесть, не страшна даже месть. Она двигаясь лёгкой походкой, наблюдает исключительно за ним.

— Ты ждал меня? — на губах улыбка, в глазах затаилась тоска.

— Ты мне скажи, — он берёт её руку в свою, второй придерживая за талию. Оркестр продолжает играть, только тише, настолько, что странная пара кружась в танце, слышит собственное сердцебиение. — Они считают тебя злом, — он не отводит взгляд. — Думают, ты сотворила Гаргантоса, разрушила город, — маг знает, Ванда невиновна, но как объяснить другим, то, что находится на уровне подсознания.

— Они не далеки от истины, — их сделали врагами, развели по разным сторонам. Ванду печалит одно, Стивен единственный, кто понимает её. — Мне видимо к лицу роль монстра, — она пришла сказать, что не потерпит притеснения, что сыта по горло скрытыми заговорами против неё, наконец — что хочет перемирия. — Война отменяется, Стивен, на чьей ты стороне? — её лицо слишком близко, они оба беззащитны.

— Говорят, ведьмы могут зачаровывать взглядом, — вместо слов он целует Ванду: мягко, нежно, словно прощаясь. — Мы с Виктором не дадим им судить тебя, — он чувствует, её ладонь упирается ему в грудь, Максимофф нехотя отстраняется.

— Не обещай несбыточного, Стивен, — в воспоминаниях цветущий сад, они одни и разговоры дотемна. — Мы навсегда останемся для них исчадиями ада. Нас будут бояться, — Алая Ведьма держит Стрэнджа за руку дольше дозволенного. Сколько раз Ванда видела его, всё не желает признаться себе — Стивен для неё не средство достижения, он — близкий человек. — Ты всегда пытаешься оберегать, это в твоей природе, — впитать последнее тепло. — Прощай.

Толпа расступается перед Вандой, не смея сказать слово против. Стрэндж чувствует опустошение, с уходом Ванды он лишается чего-то важного. Маг определил для себя, что будет делать дальше. Окружающие в благом неведении, решение отнюдь не в их пользу.