Звёздная дипломатия (джен)

Огромный пузатый крейсер «Асисяндр Сорок Третий Могучий и Непревзойдённый» нацелил на нас рога, едва мы вывалились из гипера. Собственно, полное название этого корыта с перечислением всех титулов рекомого Асисяндра в справочниках занимало полстраницы… убористым мелким шрифтом, ага. Куда там незабвенной Трикси… Страшнее только у верблюдов, с их «ибн такой-сякой», там летописцы реально, бывало, вешались на жизнеописаниях хамиров с прочими падлошахами. Я хладнокровно следила за бегающими по ветвистым эмиттерам голубоватыми сполохами. Что-то нервные они тут… непуганые ещё, видать.

Давненько уже расселившиеся по космическим колониям народы, недовольные влиянием Селестии — а вы попробуйте всерьёз выдвигать закидоны на имперскость, диктатуру и тоталитаризм той, от кого зависит буквально жизнь на планете — и вашей скромной слуги по тем же причинам, наконец-то развернулись в своё удовольствие, устроили несколько масштабных заруб, выясняя, у кого длиньше… рога, позахватывали друг у друга планеты частично и целиком, перемешались и сами запутались так, что уже и не помнили, кто кого, за что и где победил, собрались было по такому поводу передраться по новой, но быстро сообразили, что ввиду технического прогресса гонки за длиной рогов можно запросто подорвать и испепелить все не такие уж многочисленные обитаемые миры и остаться у разбитого корыта, так что в итоге после многодневного ора на спешно устроенном мирном саммите порешили, что даже у анархии должны быть берега… и кто-то, кто следил бы за их непопутанием.

А поелику доверять друг дружке они не могли, не хотели и не умели, то мирный саммит едва не окончился очередным сезоном боёв без правил, но тут кто-то вспомнил, как мирно было на Эквусе, особенно после того, как Тия назначила на трон Эквестрии Твай, а сама как-то незаметно стала негласно править всем Эквусом, ибо правители продолжали к ней бегать за советами… ну не к Твайке же с её мизерным опытом в политике и дипломантии идти, право? Эта вам ни пастукать зладея па бошке Алиментами Гормонии, бойзы, тута усьо сирьёзна, знаити ли…

Тия повздыхала-повздыхала, посетовала на несмышлёнышей, которые хоть и не её маленькие пони, но тоже… те ещё звери, успокоила нервы чаем с коньяком и тортиком, да и согласилась на роль высшей арбитражной инстанции. А почему согласилась я? А что я? Мне попросту надоел бардак, устроенный в моём хозяйстве этими обормотами — кстати, с подачи этой обалдуйки Кризалис, которой от зависти на Эквусе не сиделось. Это её ко©мическую программу спонсировали предки нынешних воинственных колонистов, тараканами разбежавшись по моим звёздам, отчего я хотела было начистить ей в очередной раз морду… но передумала. Пожалела.

Груз, который она на себя взвалила по взятым с гонору и жадности обязательствам, так укатал нашу дыросивку по крутым горкам, что от неё остались одни дырки… ах да, простите, технологические отверстия, невроз, малокровие и вываленный на плечо язык, так что загремела наша первопроходчица в больничку вместо пьедестала почёта, а пока она там валялась, упустив бразды правления компанией, почти все желающие успели свалить с Эквуса, и что характерно, корабли компании эти «все» рассматривали, как свои собственные, и возвращать даже не думали. Корабли, кстати, не возражали — там им капали на мозги куда как меньше, холили, лелеяли, и помогали размножаться, закупая вазелин и силовые установки.

На сладкое до кучи слиняли чуть ли не все обычные чейнджлинги, тоже сытые Кризей с её самодурством по горло, прихватизировав заодно оставшиеся корабли и активы компании. На чём программа чейнджлингов как-то сама собой и законьчилась, собственно, а другие программы постройки чего-то, должным образом защищённого и вооружённого для нужд дипломатии, не предполагали… по крайней мере, быстро. И чтобы поиграть в скорую дипломатическую помощь, пришлось одалживать корабль у… ладно, неважно, у кого, это совсем другая история.

Но даже без моих возможностей оленьему корыту наш корвет вряд ли по зубам. Хотя оно тут не одно — флот боевых аленей тучей рогатых дынек на радаре висел напротив флота таких же боевых верблюдов, чьи корабли из-за характерной формы носили гордое прозвище «лапоть». Что жутко бесило гордых горбоносых и горбоспинных сынов пустынь, в своё время ухлопавших немало усилий, чтобы построить верблюдноут в форме «священной ноги Пророка», должный попирать, нагебать, и всё в таком духе. Получился… ну, собственно, лапоть и получился. Медленный, массивный, слабо защищённый, зато с могучим пинком в виде залпа плазмоторпед.

— Наши позывные и коды пошли… Пришёл ответный запрос, — коньстатировала Кризалис.

Была она невыспанная, хмурая и встрёпанная, не говоря о том, что Тия чуть ли не за химок затолкала наше не слишком юное дырование на борт, пока оно совсем не спилось от приступов «тедиум вите» в Кристальной Империи, подменяя Кадензу. Мия у нас далеко не блистающая доспехами воительница и защитница народов, это не в её натуре (если не припечёт, конечно), и в политесы тоже не особо лезет, зато прямо-таки образ идеальной жены и матери, к тому же со своей частью моих бывших обязанностей она навострилась управляться вполне пристойно. Так что подданные её обожают, что Криз и вылазит боком. Чейнджлинги вообще-то вполне себе питаются нормальной едой, эмоции же для них — как для остальных витамины. Причём проблема недостачи оных для них стоит острее, к тому же там в оригинале с эмоциями настолько хреново, что чужие вызывают натуральную эйфорию. А с передозом, да ещё хроническим… ну вы поняли.

— Давай, — я приняла величественную позу, незаметно поморщившись. Общение с оленями и верблюдами — тот ещё гемор, да.

— Неопознанное судно, говорит оленейный крейсер… — я прижала уши, пропуская перечень асисяндрских званий и достижений, тем более что на смысл нашей передачи там явно забили рог.

Олень бодро заливался соловьём во всю глотку добрых минуты полторы, по-моему, искренне наслаждаясь звуками своего блеяния. Прекрасно понимаю желание верблюдов и не только прервать этот панегирик плазмоторпедой, но увы, увы. И хотелось бы, да низзя. Кризя, страждущая с утречка на голову, дрожащими лапками невольно нашаривала на ротопультах кнопки управления огнём, заморозив морду в такой «улыбке», что обделался бы со страху даже деспотозавр. Оленя спасало лишь то, что на «буйных черепахах», как прозвали «Звёздные Щиты» по их, хм… месту прописки, расположение оружейных систем отличалось от привычных ей. Тем временем в коровьи очи оленя, заср… гм-гм, застланные мечтательным туманом, наконец вернулась осмысленность, и я «включила звук».

— …Или мы будем вынуждены принять надлежащие меры! — пафосно протрубил олешек — ну совсем ещё сопля, дорвалось, называется, чьё-то золотое дитятко до командирства, ага — и грозно уставился на меня. А что я? Стою, скрестив на груди лапки, подсвечиваю рогом вежливую лыбу… ну, тем самым рогом, который звёзды двигаю, да-да. И лыба моя становится всё ширее и ширее, а морда аленя становится всё длиннее и длиннее, а гляделки всё квадратнее и квадратнее. Кризалис аж закашлялась от такой метаморфозы, позабыв про мигрень.

— Ну и где? — ласково спросила я через добрых полминуты созерцания обвисших ушей и потуг разорвать воротничок-стойку парадного мундира.

— Ч-что где? — нервно выдавил олешек, почему-то озираясь.

— Меры. — Я приподняла бровь с истинно королевским, тщательно дозированным недоумением. — Которые надлежащие.

— А… Я… Мы… То есть… — олешек отчаянно дёрнул воротник, и наконец преуспел — пуговица отлетела. — Н-ну…

— Капитан, хватит позориться! — рявкнула ещё одна оленья морда с полуседыми рогами и бакенбардами, вклиниваясь в наш содержательный диалог. — И портить форму одежды заодно. Три наряда вне очереди, застенчивый ви наш! Твою мать, наберут по контракту… любителей мелодрамы!

— Сэр, так точно, сэр! — радостно подпрыгнул этот… алень, с которого внезапно сняли ответственность. Кризалис аж захрюкала, смакуя весь этот цирк.

— Перестраивайте свой горе-ордер в охранение и сопровождайте корабль Её Высочества до космодрома в закрытой зоне.

— Слушаюсь!

— Приношу свои искренние извинения, принцесса, это не повторится. — Адмирал Марал Изюбревич Лосяш коротко склонил голову. — У нас тут, как вы могли заметить, такой бардак, что за всем сразу не уследишь. И ведь предупреждали этого умника… Домобилизировались, итическая сила.

— Сочувствую. Извинения приняты, адмирал. — Я кивнула. — Второй пилот, выводите нас на посадочную глиссаду.

— Мэм, так точно, мэм! — браво отрепетовала развеселившася Кризалис, пробежалась лапкой по сенсорам и вцепилась в штурвал. Адмирал отрубился, и она спросила:

— У вас всегда так весело? Непривычно, но вкусно.

— С верблюдами и оленями бывает и веселее, — хмыкнула я и врубила передатчик, плюхнувшись в ложемент. — Так, суть проблемы… А в ответ — тишина… Тия, аленем тебя в круп, отвечай, забодай тебя верблюд!

— Да слышу я, слышу… не ругайся, насяльника, — пробурчала сестрица, вваливаясь в поле зрения камеры в халате и с чашкой чаю. С сожалением покосилась куда-то вбок, явно на оставленный тортик. — А то уволю…

— И будешь сама летать и разруливать, ага. С твоими талантами к пилотированию ты все планеты с орбит посшибаешь и проблем в галактике не останется, ну да. — Я покладисто покивала головой.

— И за что мне такое наказание? — закатив прекрасные пурпурные очи, со скорбным вздохом вопросила Селестия у потолка. — Сестра — прободная язва, персонала не хватает, вся галактика ропщет и вопияет о спасении…

— Ти-я, ближе к телу, — напомнила я. — У меня тут два флота воинствующих недоумков, готовых вот-вот сделать из несчастной планеты кварковую шкварку. Обитатели оной не виноваты, что ими верховодят зашоренные идиоты. Кроме того, тебе это всё изрядно льстит.

— Ну… Не без того, — честно призналась Селестия, слишком вдумчиво изучая содержимое чашки. — Я уже как-то привыкла, что имею, хм… авторитет, и мне слегка этого, правду говоря, не хватало после отхода от дел… всё-таки консультирование — это немного не то. Не хватает, м-м-м…

— Преклонения? — фыркнула бессовестно греющая уши Кризалис.

— Уважения! Достойного мудрого правителя, и… — важно подняла лапку Селестия, но увидев мою поднятую бровь, только оной махнула. — Ладно, не суть. Итак, я изучила все материалы нашего нового дела, и соль вот в чём.

А дело, собственно, было бы простым, как мычание, если бы не ослиное упрямство местных догматиков. Планету изначально заселили олени, потом туда влезли верблюды, отбили приличный кусок единственного континента, и даже успели что-то там понастроить и заселить, заключив с оленями хрупкий мир, ибо воевать было уже банально нечем и некем. Спустя некоторое время олени передохнули, подтянули к планете новый космофлот, вкупе с очередным орбитальным замесом последовало грандиозное наземное побоище, ставшее, как водится, «Великой Победой» в истории обеих сторон с заучиванием имён военачальников по учебникам истории и увенчавшееся просто-таки неприличной горой покойников, верблюдов с планеты выбили, сейчас всё это дела давно минувших дней и преданья старины глубокой, и всё бы ничего, но… у них не так давно обновился апистолла, глава их религии, который тотчас же взялся утверждать свою подкованность превыше предшественников.

И старый осёл не додумался ни до чего лучше, как радостно пропихнуть в святые некоего родственника нынешнего оленьего правителя, сложившего полста лет назад рога на том поле брани. А на могилку святого, по их верованиям, надо совершать паломничество. В ответ на каковую заяву — не чинить препятствий и предоставить постоянный доступ — уже олени скрутили из рогов смачный кукиш, ибо во-первых, безопасность, а во-вторых, они тоже успели кого-то там канонизировать и святотатства в виде чужих обрядов на своей святыне допускать не собирались. Вы можете спросить, почему бы просто не вывезти прах столь дорогих упокойничков? Кризалис спросила. Проблема в том, что на закуску гении-полководцы шарахнули друг по другу молекулярно-резонансными бомбами. Так что всё немалое поле битвы с качественно перемешавшимся прахом сражавшихся сторон обратилось в коллективную могилу для всего живого, и соотвественно, почиталось священным от и до. И вот за эту священную для обоих народов пустыню, где по сей день не росли даже трава и тараканы, они собрались опять биться насмерть и угробить ещё больше народу.

Слов не нашлось даже у Кризалис. Цензурных. Так что на посадку мы заходили в угрюмом молчании — Криз ничтоже сумняшеся опустила нас на самую ближнюю к зданиям космопорта взлётную площадку, прогнорив верещание диспетчера, нацелившего было нашу «Лунную Тень» куда-то к Тиреку на рога — ну да, топать по такой жаре чуть ли не километр… уж не знаю, местные ли шишки решили выпендриться, или это была чисто локальная инициатива «снизу», но спускать такое нельзя. Впрочем, как и обращать излишнее внимание на столь мелочные наезды. Так что мы попросту заняли надлежащее нам по всем писаным и неписаным законам место, благо, оное пустовало, а диспетчера заткнули могучим лосяшным рыком с оленьего флагмана, отчего его визг перешёл в неразборчивое бульканье и хрип, пока связь не оборвалась. Подстава — не подстава, а пистон чрезмерно инициативному козлику вставят по самые гланды от хвоста. И правильно.

Я же, едва отметив суету вокруг посадки краем уха, штудировала в режиме ускоренного восприятия местные талмуды в оцифровке, но… как и Селестия, не находила в замшелых бастионах религиозных догматов, которые к тому же были неотменяемы до «воцерковления» нового апистоллы, никаких лазеек. Немудрено, что сестрица изволили пребывать в некоторой… меланхолии. Религиозные догмы, опёртые на упоротых фанатиков, разве что пустотной чаробомбой прошибёшь… да и то тогда говорить будет уже не с кем. Расшатывать и ломать такие надолбы можно столетиями, но у нас тех столетий нет. Я тяжко вздохнула, глядя, как оленья флотилия вновь ощетинилась разрядниками — прибыли три верблюжьих «лаптя», сопровождая «утюг» — бронированный десантный челнок.

Посол верблюдов соизволил самолично выйти на связь и начать ругаться с тем самым олешком, требующим отослать сопровождение, ибо боевые корабли на суверенной территории не могут, не имеют, ещё чего-то там «не»… на что последовало утверждение о крайней сомнительности принадлежности оленям данной территории и планеты в целом со стороны верблюда, что в свою очередь едва не вызвало у оленей припадок боевой истерики. Пришлось включиться в беседу, предотвращая немедленное начало боевых действий под свои личные гарантии, после чего «лапти» верблюды таки отозвали… но занимало меня не это, а крайне любокопытная мысль, мелькнувшая у меня при заявлении о принадлежности территорий. Что ж, если в религиозной сфере нам ловить особо нечего, пойдём, пожалуй, от противного.

Покачав головой на любопытствующий взгляд учуявшей перемену в моём настроении Кризалис, я взялась за подборку уже местной законодательной литературы, и продолжала через гарнитуру её потрошить, пока нас встречали, несли пафосную ахинею и вели по расстеленной-таки красной ковровой дорожке в зал переговоров. Послы с тяжёлой артиллерией в виде жрецов, едва успев меня приветствовать, тотчас же сцепились, поливая друг друга изысканной словесной диареей, потихоньку переходящей на личности, как исторические, так и присутствующие, атмосфера стремительно накалялась.

Кризалис, выполняя потихоньку выданные инструкции, хоть и морщилась втихушку, но исправно поглощала волны негатива, не позволяя господам дипломатам и служителям конфессий дойти до предела, где дипломатия становится сугубо прикладной дисциплиной, пока я не разберусь с нужными параграфами. Королева чейнджей, оказывается, крайне полезная вещь в дипломатии, кто бы мог подумать. Такие таланты, а она их в землю зарывает. Криз, которой я транслировала эту мысль, надменно фыркнула и возмущённо поёрзала в кресле, вытягиваясь. Мол, она вся — сплошной талант, и не надо тут! Но эмоции принялась откачивать с удвоенным рвением.

— Ну что ж, коньспода, суть ваших взаимных претензий я уяснила, — скромно покашляв, я заставила слегка подвыдохшихся спорщиков вспомнить о своей персоне. — Итак, поправьте меня, если я ошибусь, но суть в том, что есть некоторая священная для обоих достойнейших народов земля, на которой из уважения к павшим героям должны проводиться некоторые церемонии религиозного характера — и прошу, давайте оставим пока за рамками нашего обсуждения тот момент, что герои и деяния одной стороны могут восприниматься совершенно по-иному со стороны противоположной, иначе мы застрянем здесь надолго, а вопрос так и не решим. Не говоря о том, что это может повлечь за собой огромные жертвы, чего столь храбро сражавшиеся и отдавшие жизни за свои народы воины, как я полагаю, не одобрили бы… особенно учитывая, что последствия той битвы дают о себе знать и поныне.

Дёрнувшийся было глава оленьей церкви, пожевав губами, неохотно кивнул.

— Пусть так. Но я не вижу, каким образом требования этих святотатцев…

— Постойте. — Я приподняла лапку. — Если речь идёт именно об этом, то сперва спрошу я. Кому принадлежит эта земля? Нет, не в плане державности, понятно, что сейчас это территория Оленьего Олигархата. Я говорю о чисто юридической стороне вопроса. Есть ли у этой земли владелец?

— Нет, — переглянувшись с явно недоумевающим послом, покачал головой жрец. — Это святое место и место памяти, оно вне частного владения… также и в силу того, что эти земли нынче бесплодны и непригодны для чего-либо, а потому чисто по закону указаны, как…

Он на миг запнулся.

— Выморочные, — ласково подтолкнула я его рассуждения. — Выморочные земли, которые, таким образом, находятся всецело во власти государства с точки зрения закона, не так ли? И тем самым государство может ими распоряжаться по своему усмотрению.

— К чему вы клоните, принцесса? — теперь уже не стерпел сановный верблюд.

— К самому простому и эффективному решению нашей проблемы, которая потребует минимальных уступок от обеих сторон, не нарушая вместе с тем правил… по крайней мере, явно. И как бы вы ни относились друг к другу, коньспода, я полагаю, вы согласитесь, что войти в историю как те, кто принёс мир и предовратил кровавую бойню, намного предпочтительнее, нежели как те, кто её развязал.

Мрачно и напряжённо переглянувшиеся — аж озоном завоняло — послы и жрецы, тем не менее, согласно кивнули.

— Превосходно, — промурлыкала я, опираясь на стол локтями и водружая подбородок на сложенные лапки. Завести, что ли, очки, и загадочно ими бликовать заодно? — Итак, вот что я предлагаю…

* * *

— Я обожралась, — горестно сказала Кризалис, вертясь перед зеркалом в кают-компании. — И потолстела. А всё ты со своей дипломатией! Хотя не могу не признать, что решение получилось изящное… и тебе даже почти не пришлось макать этих упёртых остолопов в сортир. Зато потом от всеобщих дифирамбов я уж было думала, что лопну.

— Ну-ну, почти и незаметно, — присутствующая в виде голой граммы Селестия оценивающе окинула королеву взглядом. — Ничего такого, чего не поправила бы неделька в спортзале. Даже не беря в расчёт твою способность сливать съеденное в воск.

— И куда я его теперь дену, без Улья-то? — скептически спросила Криз, пытаясь втянуть пузо. Хитин жалобно затрещал. — Не выкидывать же? И так пришлось спускать в конвертер всё наетое от их грызни. Зато хоть кораблик подзарядили прилично… Ну ладно, посмотрим.

— В стазис-камеру сунешь до надобности, не пропадёт. Лу? — Селестия переключилась на меня.

— М-м-м? — Я старательно отскребала ложкой тушёнку от стенок банки с яркой этикеткой и надписью на чужом языке. На пайках строители «черепах» не экономили, и тушёнка была вкусная. Хотя слегка настораживал лысый чёрный примат, нарисованный вместо свинки или там коровки… впрочем, вряд ли он бы столь радостно лыбился, если бы его пустили на тушёнку.

— Ты отлично справилась. Это был гениальный ход — предложить оленьим властям выделить часть этой территории под верблюжье посольство! — Селестия восторженно похлопала лапками. — Целая куча зайцев одним ударом. Мир восстановлен, безопасность планеты не нарушена, верблюды смогут уважить своих святых, но не смогут протащить на планету армию… Ах да, и Кризалис наконец-то обрела вкус к жизни. Сис, тебе есть чем гордиться!

— Премного благодарна, — я сделала ироничный книксен и облизала ложку. — Хотя как по мне, там всё лежало на поверхности… вместе с потеряным вкусом Кризи.

— Да я его и не теряла вроде как… — Криз сыто икнула. — Йик!.. Ох… просто никак не могла решить, чем бы мне заняться дальше. А теперь вот думаю… может, дипломатия — моё новое призвание? Или хотя бы увлечение… А?

— Лорен Великая, спаси эту галактику, — благочестиво взмолилась я и кинула пустую жестянку в приёмник конвертера.

— Аминь, — столь же благочестиво подхватила сестрица, возводя очи горе.

— Ах так? Ну я вам докажу! — Кризалис надулась, скорчила рожицу, показав нам язык, и потопала в каюту, задрав нос.

Мы переглянулись и хором фыркнули.

— Она такая предсказуемая…

Под монотонный едва слышный гул двигателей «Лунная Тень» шла сквозь гипер домой. К Эквусу и новым приключениям.