Напрямую (гет)

— Это тебе за Милу! — стальной крюк врезается в податливую плоть, мужчина падает на землю. — Чувствуешь, как из тебя уходит жизнь?

Джонс в гневе, Кора не собиралась ему помогать в поисках Крокодила. Ей наплевать, что он чувствует. Хорошо, когда у тебя нет сердца? Лицемерная стерва. Дочь тоже хороша. Реджина... Он хмыкает, вера в ведьму не доведёт до добра. Королева стала слабой, стоило появиться мамочке, сказать пару слов утешения. Он сам не плохо справлялся. Раньше. В его объятиях Миллс-младшей удалось забыться. Пусть на время, не навсегда. Эта женщина... не принадлежала ему.

Он любит Милу. Любил. Временной разрыв слишком велик, ему кажется, прошло несколько сотен лет. Он изменился. Месть не спасает, внутри всё горит огнём. Он отомстил, что дальше?

Пират смотрит на мага. Тот всё ещё в сознании, зато яд начинает действовать. Чёрные язвы появляются на коже, что означает — Тёмному не долго осталось. Киллиан слышит шум приближающихся шагов. Девчонка и её щенок. Что ему сделают женщина с ребёнком? Он снова заносит крюк для удара. Контрольный? Он же не мясник. Кольцо на пальце говорит об обратном. Он сначала убил его обладателя, потом, когда ему не удалось снять кольцо — отрубил палец хозяину. Живодёр.

— Хорошо прятаться за маской, сынок? — маг наблюдает за пиратом.

— Я тебе не сынок, тварь! — Джонс не уходит, его что-то держит здесь.

— Эмма, он внизу! — мальчишеский голос останавливает Джонса.

Он вспоминает Бэя. Потерянный мальчик с острова, случайно подобранный им, смог стать для него другом, почти сыном. Лиам. Поэтому он привязался к Бэю. Мальчишка напомнил ему брата. Шаги уже близко. Он останется? Зачем?

Столько лет он копил в себе жажду мщения, чтобы в один момент единым ударом — направить её на противника. Он хочет увидеть кончину своего врага. Пират абстрагируется от всего, для него существуют только они двое. Пират может представить, как сердце Тёмного безвольно бьётся в груди, как по капле уходит жизнь из тела, как страшные боли мучают мага. Наслаждение. Он не испытывает ни-че-го. Абсолютно. Почему? Мила теперь упокоится с миром. А его душа?

— Добей... — хрипит маг.

— Зачем? — растерянно спрашивает Джонс. — Ты и так не жилец.

Киллиан разворачивается, чтобы уйти. Пусть его увидят. Нет тайны в том, что он убийца. Девчонка. Джонс скрипит зубами, стараясь не оборачиваться, гонит прочь мысли о Свон. Он запомнил её фамилию и лицо. Скверно. Её взгляд, такой же недоверчивый как и у него. Попытки быть тем, кем не являешься. Наконец — они оба брошенные дети. Ему безразлично, что она подумает. Он больше никогда её не увидит.

Выход близко, Киллиан ускоряет шаг. Ощущение — до двери идти целую вечность. Киллиан делает глупость, оборачивается, встречаясь взглядом со Свон. Девушка вместе с мальчишкой и каким-то парнем, пытаются привести в чувства мага. Теперь пират для неё враг: самый лютый, самый заклятый.

— Я не мог иначе... — зачем-то шепчет Джонс.

Яркий свет поглощает Джонса.

* * *

— Где я?

Темнота и пустота под ногами, темнота и пустота вокруг. Непонятно, где низ, где верх. Он слышал о разных местах, не настолько странных. Реджина говорила, существует место под названием Лимб. Это оно самое? Пират пытается шагнуть вперёд, натыкается на невидимую стену. Ограничения, он мог догадаться.

— Здесь есть кто-нибудь?!

Ответное эхо разносится во тьме, постепенно угасая. Пирату ничего не остаётся как замолчать. Он здесь за убийство? Неужели Тёмный наконец-то умер? Провести остаток жизни вот так: находясь в небытие — достойная плата. Помнится, Крокодил любил повторять: "У всего есть цена". Ему её назначили.

Пират пытается кое-как устроиться. Не получается. Не беда, случалось и похуже. За воровство шхуны адмирала Кейтеля, он провисел на дыбе сорок часов. Адмирал очень уважал пытки, искусно выбирая для нарушителей закона кару.

У него есть время подумать. Бесконечность. О чём например? В мыслях две вещи: просьба Тёмного и последний взгляд Свон. Маг остался без поддержки, поэтому просил о смерти? Раньше он умолял, особенно там, на корабле. Монстр. Они оба не пример для подражания. Пират и бывший прядильщик. Что у них общего, кроме женщины? Он не знал ровным счётом ничего, о Румпельштильцхене. Мила не любила вспоминать о муже. Разговоры о сыне были под запретом.

— Прискорбно. У тебя был потенциал, а на что ты его использовал?

— Кто ты? — Киллиан не заметил, откуда появился человек в плаще.

— Странник. Давай договоримся, — незнакомец снимает с головы капюшон. — Никаких лишних вопросов.

На вид не моложе тридцати, темноволосый, среднего телосложения. Интересно, он тут за какие грехи? Плевать, зато есть с кем поговорить.

— Согласен.

— Прекрасно. Начнём? — молодой человек делает пасс рукой, перед Киллианом появляется зеркало.

— Зачем оно здесь? — такие он видел только в замке Реджины.

— Оно — наш проводник.

— Проводник куда?

— Это ты мне скажи. Вероятно в далёкое прошлое, Киллиан Джонс.

Пирату кажется, незнакомец улыбается. Он снова попал в безвыходное положение? Магия. Он всегда узнает этот мерзкий запах. Как он сразу не догадался? Не успевает пират додумать мысль, они оказываются на окраине деревни. Маленькая лачуга окружённая деревьями, покосившийся забор, небольшой сарай рядом.

— Ты уверена, Матильда?

— Да, совсем скоро, — отвечает его спутница.

Мужчина старается не бежать, хотя ему очень хочется. Киллиан не сразу узнаёт в мужчине Тёмного. Слишком молодой, волосы светлее, хромота исчезла. Пират нагоняет пару, следует за ними прямиком в дом. Джонс не интересуется, почему его Проводник не идёт с ним.

В доме темно, лишь свеча освещает крохотную комнатку. Стол, колчаногий стул, да кровать. Ложе нельзя назвать кроватью: грубо сбитые доски на которые наброшен набитый соломой матрас. Маг садится рядом с кроватью, наклонившись, что-то шепчет. На кровати лежит женщина. Маг с каким-то трепетом, смотрит на неё.

"Мила? — пират ошибся, это не его возлюбленная. Тогда кто же? Он подходит ближе. Свет от свечи мигает, отбрасывая причудливые тени на стену. — Я не понимаю... Крокодил был раньше женат?"

— Ты у меня умничка... — Румпель поправляет женщине одеяло.

— Наш малыш скоро появится на свет... Наш сынишка, — она любовно поглаживает свой живот. — Нам понадобится много сил, чтобы он вырос большим и здоровым...

— Ева, ты выбрала для него имя? — Румпель накрывает её ладонь своей.

— Есть одно на примете, — женщина застенчиво улыбается.

— Какое? — с любопытством интересуется Румпель.

Они вместе обсуждали множество имён. Сошлись на том, если будет девочка — имя назовёт Румпель, если мальчик — из предложенных выберет Ева.

— Киллиан, — свеча гаснет, от внезапно ворвавшегося в дом, через распахнутое окно ветра.

— Постой! — опять та же пустота и темнота. — Объясни мне, что это было?! — Джонс пытается осмыслить увиденное. — Это шутка, верно?

— Истина — не сомневайся, — Незнакомец тут как тут. — Понравилось? Понимаю, ты озадачен. Зеркала иногда лгут? — в его руках оказывается крюк пирата. — Орудие мести. Им ты убил своего отца, кровь ещё не высохла.

— Верни, — шипит Киллиан.

— Иначе? Сильный духом — приятно иметь с такими дело. Хочешь сделку?

— Ты Тёмный? — значит постановка с папашей Крокодилом ложь. Тёмные не такое умеют, если захотят.

Он жалеет? Он видел не монстра, убившего Милу, он видел заботливого отца и любящего мужа. Своего... отца? Следует забыть.

— Твой отец, он молил о пощаде? Реджина знала, ты выполнишь своё обещание.

— Если знаешь, зачем спрашиваешь.

— Джонс, ты не пощадил отца, отомстил за Лиама, за себя. Месть не красит, поверь мне. Твоё прошлое, тебе хочется забыть всё. Ром, морские баталии, женщины, драки. Наполнить душу трудно, если в ней пусто. Ничто не поможет отмыться от предательства.

— Бреннан получил по заслугам. Не тебе меня учить, Тёмный.

— Ты хоть раз задумывался о будущем?

— Его нет для меня.

— Ошибаешься.

Они на пустынном берегу. Песок и море. Впереди силуэты, двое: мужчина и женщина.

— Свон, постой!

— Джонс, ты не понимаешь...

— Чего? Скажи? — пират успевает преградить ей дорогу.

— Мы не совместимы, — она смотрит куда-то в сторону.

— Это из-за него, правда? Что он тебе сказал про меня? Что я подлец, мразь, никчёмная сволочь? — у него перехватывает дыхание: Крокодил хочет сломать им с Эммой жизнь.

— Зачем ты так? Ты хороший парень, я... — она запнулась на полуслове.

— Говори... не молчи, прошу тебя...

"Поверить не могу, она... — пират смотрит на своего двойника и Свон. — Мы любим друг друга? Пара слов и несколько ударов, вот она какая — любовь... — Джонсу смешно. От него требуют невыполнимого — привязанности к кому-то. — Глупость!"

— Они прекрасны. Пират и Спасительница. Чем тебе не по нраву девушка? — Проводник поигрывая крюком, слушает, как влюблённые ругаются.

— Снова твои шутки?

— О, нет. Вот когда у вас пойдут дети, это будет настоящее светопредставление. Обещаю, — он подмигивает пирату.

— Это всё ненастоящее, так? Крокодил, Свон.

— А ты уверен, что ты настоящий? — Проводник касается его плеча. — Пойдём, кое-что покажу.

Снова перемещение.

— Замок? Какого Тёмного мы тут забыли?

— Увидишь.

Они пробираются через толпу мужчин и женщин. Успевают войти в дверь, пока её не закрыли.

— Реджина, что там? — пират мериет шагами коридор.

— Не торопи события. Бабуля сказала, роды очень трудные...

— Похоже будет двойня, — Лукас берёт стопку свежих простыней.

— Реджина, у нас с Эммой будет двойня! — он обнимает бывшую Королеву.

— Задушишь, здоровяк, — Миллс удаётся освободиться. — Подожди, вот когда малыши появятся...

В замке одновременно гаснут все свечи, на улице раздаются тысячи голосов. Киллиан успевает разобрать лишь обрывки фраз: "это невероятно", "давно такого не было". В комнату врывается Генри.

— Мама, они здесь!

— Кто?

— Феи!

— Рул Горм?

— Здравствуй, Реджина.

— Каким ветром? — Киллиан подозрительно смотрит на Крёстную.

— Попутным, мой друг! Я к вашим малышам.

— Киллиан, — Бабуля приоткрывает дверь. — Теперь можно.

— Эмма, — пират обнимает супругу. — Как вы? — двое малышей мирно посыпывают в кроватках.

— Мы хорошо, — она пытается встать.

— Эмма, стой, тебе нельзя пока вставать, давай помогу, — он берёт на руки детей. — Девчушка на тебя похожа, а вот сынишка... — он морщит лоб. — Кто бы это мог быть?

— Джонс! — одновременно воклицают Реджина с Эммой.

— Да, узнаю дедулю, — он отдаёт Эмме дочь. — Как назовём?

— По традиции, имя наследников оглашается в торжественной обстановке, при всём честном народе, — Миллс обнимает Генри.

— Но ради тебя, — Эмма задумывается. — Алиса и Коул.

— Красивые имена, — поддерживает Лукас.

— На мою похожа... У Коула родинка на запястье, смотрите, — пират аккуратно приподнимает ткань рубашечки, демонстрируя всем присутствующим запястье малыша.

— Привет, братишка, — Генри улыбаясь, машет новорождённому.

— Алиса красавица, — Свон нежно баюкает дочь.

— Нам пора, — Проводник кладёт руку на плечо пирата.

— Эй, так нельзя! Что дальше?! Я хочу узнать! — пират вырывается из цепкой хватки незнакомца.

— Всему своё время, — Джонс не успевает ничего сделать, единственное, что он видит, запястье Проводника, на котором красуется та самая родинка. — И не совершай больше ошибок...

Джонс стоит в дверях больницы. Вокруг суетятся врачи, его никто не замечает.

— Эй, ты, помоги нам, — мужчина в белом халате устало следит за своми подчинёнными.

— Что случилось?

— Какой-то псих стрелял в мистера Голда. Сейчас полиция допрашивает предпологаемого преступника.

— Голд жив? — с замиранием сердца спрашивает пират.

— Да, он в терапии, отлежится, через пару дней будет дома. Куда ты? — Уэйл смотрит вслед торопливо уходящему мужчине.

Джонс начинает понимать, что ему показали. Альтернативная реальность, где его отец умрёт, если его не спасти. Тот Проводник... насчёт него сложнее. Нужно будет спросить у Крок... Отец. Ему будет трудно привыкнуть, но он постарается. Теперь он не совершит ошибок.