Между двумя мирами (гет)

Как он попал в Шотландию? Для Румпеля данный факт до сих пор оставался загадкой. Просто он умер и... воскрес. Его не радовал Мир без магии. Поначалу. Стремился ли он вернулся в штат Мэн, где его ждал Нил? Румпель считал, его поездка в Нью-Йорк, поиски сына, связь Бэя со Спасительницей, стоили мальчику слишком дорого. Нью-Йорк не Зачарованный лес, город таил не меньше опасностей. Всё же, гены, сильная штука. Нил выжил, привык, научился жить в этой среде. В отличии от него, что многие годы неотрывно, маниакально держался за магию.

Иногда, Румпель задавался вопросом, брось он тогда чёртову магию, смогли бы они вместе с Бэем стать семьёй, во всех смыслах этого слова? Размышления так и оставались размышлениями, скрываясь где-то в подсознании, иногда не к месту и не ко времени всплывая в памяти. В конце концов, теперь, у Бэя есть Генри и Эмма, даже Белоснежка с Ноланом. Настоящая семья, а не видимость таковой.

Румпель останавливаясь, прерывался на некоторое время, откладывал в сторону лопату, долго смотрел за горизонт, где раскинулся город под названием Глазго. Те же трущобы, извилистые улочки, люди не принимающие чужаков, живущие по одним им известным правилам. Пороки, ненависть, разрозненность, горе. Дел непочатый край для ростовщика Голда, не для одиночки Уивера. Больше он не возьмётся за старое. Никогда. Бэлль была бы счастлива.

Сторибрук ассоциировался исключительно с Нилом, Бэлль казалось исчезла из памяти. Почему? Он стал Чудовищем, не из детской глупой сказки, а самым настоящим, для которых нет места на бренной Земле. Робкая принцесса, пытающаяся спасти не только свою страну, в придачу существо с самым чёрным сердцем, потерпела неудачу. Румпель усмехнулся. Его не исправить. Не нужно так рисковать: своей репутацией, честью, тем более жизнью. Бывший Тёмный надеялся, Бэлль счастлива, где бы она не была.

* * *

Единственный, кто навещал его — Тёмный. Не в полной мере, как раньше. Румпель лишился магии, зато приобрёл странный дар: полная невосприимчивость к боли, плюс ко всему, постоянная спутница — хромота, исчезла. На вид ему можно дать лет пятьдесят, внутри, он гораздо старше. Трёхсотлетний колдун в теле молодого мужчины. Ирония судьбы. Пышущий здоровьем, крепкий, сильный, умный, обаятельный, похоже красивый. Живи и радуйся. Он не ищет простых путей.

Раз в месяц, он становился тем, кого боялся весь Зачарованный лес и Сторибрук — монстром. Поездки в трущобы Глазго как обряд посвящения. Бои без правил популярные среди жителей окраин, приносили немалый доход скромному фермеру. Да-да, он вспомнил былое, возле своего домишки он устроил небольшой огород. Спасибо тётушкам, он знал толк не только в пряже. Овощи и фрукты удавалось продавать на местном рынке. Так и жил, ни с кем не общаясь, никого не трогая.

Однако, именно бои являлись основной статьёй доходов. Первый бой он проиграл подчастую. Здоровяк ирландец буквально выбил дух из него. Румпель счастливо улыбался, когда судья объявил имя победителя. Рыжий бородач никак не мог взять в толк, почему тощий проходимец радуется.

В одном из пабов, куда Уивер заскочил, пополнить запасы спиртного, ему на плечо легла чья-то рука. Он молча обернулся, признав в громиле бывшего соперника.

— Ты честно дрался, Ренард.

Бородач сел рядом. Они практически не разговаривали, пили молча. Центурион изучал противника, понимая, Ренард не так прост, как кажется. Что-то в его взгляде заставляло людей шарахаться в разные стороны, желая никогда не попадаться ему на пути. Центурион верил в духов, Ренард казалось был одним из них. Кельтские легенды не лгали. Бородач мог покляться чем угодно, Ренард знал все тайны бытия.

* * *

Каждый месяц в течении года. Последующие бои окропленные кровью, ознаменовывались только победами. У Ренарда даже появились поклонники. Румпелю это казалось забавным. Люди готовы были платить любые деньги, чтобы увидеть кровавое зрелище. Уивер пожимал плечами, переодеваясь, превращаясь в обычного жителя Глазго, каких много. Зализывая раны у себя в трейлере, он снова погружался в мир, где пахло хвоей, дымом от костров, жалостью и счастьем, кровью и мокрой пряжей.

Отчего-то он редко спал в доме, только зимой, когда в Шотландию приходили сильные морозы, загоняя бывшего Тёмного в тепло и уют. Ему нравилась такая жизнь. Вольная, без обязательств и привязанностей. Пока одним жарким летом, он не нашёл в ближайшем лесу девушку. История повторялась? Вероятно она не справилась с управлением, мотоцикл вылетел на обочину, перевернувшись несколько раз. К счастью, девушка выжила. Он недолго думая, отнёс её в свою машину. Времени не было, ждать помощи тоже. Она всю дорогу что-то бормотала, пока он посматривая в зеркало заднего вида, пытался понять, сколько ей осталось.

В больнице их приняли неласково. Дежурный врач сказал, мест нет. Придётся подождать. Искалеченную водительницу мотоцикла отвезли в травматологию, оставив буквально на улице. Длинный коридор напоминавший подземелье, навевал тоску и депрессию. Медицинский персонал хладнокровно, точнее почти безразлично, курсировал вдоль нескольких палат и единственной операционной. Пару раз Румпель порывался остановить очередного медика, напоминая себе, нужно быть сдержанным. Не вышло из него тихони, через пару минут он схватил за руку проходившего мимо ординатора. Мужчина с расширившимися от ужаса глазами выдавил:

— Мне больно...

— А ей? — Румпель указал на каталку в дальнем углу. — Сколько времени?

— Почти час, думаю...

— Сколько времени осталось, чтобы спасти человека попавшего в автокатастрофу? — прорычал Уивер. — Вашим людям похоже плевать. А вам?

— Все места заняты... — жалобно проскулил мужчина.

— Врачи тоже? — он поднял руку в излюбленном жесте, как будто хотел наказать наглеца.

— Попробую что-нибудь сделать, мистер... — боль была невыносимой, казалось, он уже слышит, как хрустят кости.

— Прекрасно, дорогуша, — Румпель отпустил жертву.

Сила всегда была символом, не важно в какой реальности ты находишься. Через десять минут, девушку отвезли в смотровую, через пять, её оперировали. После операции, он на пару минут зашёл в палату. Светловолосая страдалица мирно лежала на кровати, подключённая к аппаратам жизнеобеспечения.

— Она поправится, не отчаивайтесь...

Снова странное чувство. В этом мире оно стало нормой. Румпель повернулся, голос показался ему знакомым. Привет из прошлого. Оно не оставит попыток вернуть его. Темноволосая девушка в форменной одежде хирурга, с сочувствием смотрела на него.

— Простите... Мои коллеги не всегда компетентны в некоторых вопросах, — она уловила исходящее от него замешательство, смешанное с враждебностью. — Вашей дочери повезло с отцом, — девушка протянула ему руку. — Ева Замбрано.

— Например в вопросах сострадания, долга, — он не намерен был знакомиться.

— Эмоциональное выгорание. Когда слишком часто видишь боль, становишься к ней невосприимчив, — Ева не старалась оправдать сотрудников больницы. Хотя, на деле получалось, она выгораживала их. — Лично прослежу, чтобы ваша дочь, — она почему-то решила, мужчина имеет именно такой статус, — получала всё что потребуется. У вас есть телефон, по которому я могу с вами связаться? — она переводила взгляд с пациентки на мужчину и обратно.

— Это не требуется, — он взял протянутую ему ручку, написал номер. — Я буду рядом, — Тёмный бросил прощальный взгляд на светловолосую девушку.

Слишком быстро покинул палату, стараясь уйти подальше. Он спас жизнь. Кто она? Возможно документы в сумке оставшейся в лесу? Румпель гнал автомобиль по трассе, стараясь побыстрее забыть взгляд полный сочувствия и жалости. Взгляд Евы Замбрано, внешне так похожей на Реджину.

* * *

Спасти кого-то, не факт, что спасёшь себя. Дана Флоранс, уроженка Глазго, смотрела на него с фото. Милая, светловолосая девчонка, ей всего двадцать пять. Следы крови на бумаге, мешали рассмотреть лицо девушки. Казалось, она похожа на розу: нежную и неприхотливую. В графе родители значились: Родни и Кейт Флоранс. Румпель решил, посетить их когда Дана очнётся. Как всегда, натура противоречивого человека сорвала все планы.

О Боги... Они жили в захудалом трейлере. Вросший почти в землю, железный прямоугольник с окнами больше подходил бездомным, чем добропорядочной семье. Навстречу ему вышел глава семьи. Родни сразу не понравился Румпелю, мужчина сжал кулаки, когда из трейлера вслед за мужем, вышла его жена. Кутаясь в старую шаль, пугливо запахивая халат, пряча обнажённую грудь, она со страхом взирала на незнакомца.

— Родни и Кейт Флоранс? — вопрос не требовал подтверждения.

— Да. А вы... из полиции? — Кейт сглотнула ком в горле. — Что-то случилось с нашей девочкой?

— Кейт, иди в дом, — с нажимом в голосе произнёс Родни.

— С ней всё в порядке?

— Она попала в автокатастрофу. Находится в больнице, её прооперировали, Дана выздоравливает. Совсем скоро сможете её увидеть, — он разбирался в людях. Флорансы не вызывали у него доверия.

— Дана, дочка... — захныкала Кейт.

— Прекрати, — процедил Родни. — Мистер...

— Майкл Уивер, детектив Уивер, — он захотел припугнуть их. Он не соврал, пару месяцев он действительно работал в полиции. Забытая всеми богами, Лохда. Где на тысячи акров земли едва ли найдётся тот, кто будет представлять закон. — Мне нужны ваши телефоны для связи.

Флоранс похоже сдрейфил, начеркав на рваном клочке бумаги свой контактный телефон. Румпель не удостоил Родни взглядом. Картина была ясна. По каким-то причинам, Дана скоропалительно сбежала из дома. Насилие в семье? Наркотики? Или... было то, о чём не хотелось думать.

Он часто наведывался в больницу. Привозил еду и вещи, изучал медкарту, подолгу наблюдал за Даной. Стараясь исчезнуть раньше, чем его замечала Ева. Он сознательно избегал встреч с Замбрано. Её сходство с Реджиной заставляло крепко стискивать зубы, напоминать, она копия Миллс, не более. Один раз ему не удалось исчезнуть вовремя.

— Дана спрашивала о вас, — она чаще видела его спину, чем лицо. Он не хотел с ней встречаться. Ева полагала, дело в Дане. Со временем, она привыкла к таким появлениям, про себя называя его магом. Мастер спецэффектов, одиночка. Существовала в нём какая-то тайна. — Она хочет вас увидеть, — в этот раз, он не уйдёт.

— Хорошо, — сухо бросил он.

Ева временно удалилась, Румпель расслабился. Рассказать Дане всё без утайки? Что конкретно?

— Вы, мой ангел-хранитель? — Дана не знала, кто он.

— Почти.

— Скромник, — она ласково улыбнулась. — Мой спаситель... Надеюсь, я не причинила вам неудобств?

— Абсолютно никаких. Дана, — он осмелел, подошёл и взял её за руку. — я был у твоих родителей, они волнуются. — Он обрекает её на ад? Снова? Отец издевался над ней? На запястьях Даны были характерные следы, как от наручников. Явно не относившиеся к аварии. — Особенно мама.

— Правда? — вспыхнувшая было надежда мгновенно угасла. — Я им не нужна... Но нужна тебе... — бинты почти сняли, шов на голове зажил. Рассыпавшиеся по подушке белокурые кудри не напоминали о трагедии. — Твоей душе больно, — она стала поглаживать его ладонь. — Ты одинок, семья далеко... Они не отказались от тебя, ты сам решил уйти.

Уивер внимательно слушал. Сейчас Дана говорит о его жизни. Совпадение?

— Ты ошибаешься. Просто вернись к ним. Кейт плохо без тебя...

— Не могу... Лучше я умру... — она выпустила его руку, отвернувшись к окну.

"Ну вот и поговорили..."

— Скоро тебя выпишут. Ты почти поправилась, — Дана не реагировала на его слова.

* * *

Он вышел из больницы в дурном настроении. Небрежно бросив в бардачок визитку с телефоном Евы. Девушка похоже метила в его опекуны. Исправить собралась? Узнать, что у него внутри? Зачем? Не вопрос, она нравилась ему. Допустить мысли, встретиться пусть за чашкой кофе... Замбрано и Миллс. Кто из них лишний? Наглые девчонки, лезущие не в своё дело. Такие вызывали в нём интерес... Не Бэлль: покладистая, пусть временами слегка вульгарная, как Лейси. Тело ничто, когда ты смотришь в душу.

Оставались проблемы. Дана. Сейчас не до прихотей и сожалений. Случилось чудо. Кейт каким-то образом узнала его телефон. Из разговора он понял одно: Дане ни за что не стоит возвращаться в отчий дом. Мать любила дочь. Её вина состояла в том, что не смогла уберечь. Родни не работал, зато в доме были свободные руки. Дана. Отец быстро смекнул, что к чему.

Сначала приглашал гостей к себе. Брал немного, стеснялся спугнуть клиентов. После "сеансов", девушку приходилось искать. Она убегала, пряталась в лесу. Отец с помощью побоев увещевал жену, он проявляет заботу о семье. И снова по кругу. Кейт говорила, муж возил Дану в Глазго. Местные бордели давали неплохие деньги за новую кровь. В августе, Дана сбежала из Глазго. Стремилась спрятать все концы: угнала мотоцикл, выкрала свои документы.

Где в результате оказалась девушка, Румпель знал. Его второй визит к Флорансам оказался последним для Родни. Майкл не поехал на ежемесячные бои, просто отключил все инстинкты, кроме агрессии. Кейт умоляла не трогать мужа? Она просто вышла и принесла верёвки, рассказала подробно, где в ближайшем лесу есть укромное место, которое никто не посещает.

Суд был коротким. Родни визжал, клялся, что не тронет ни дочь, ни жену. Обещал покинуть Шотландию. Но встретившись взглядом с карими глазами Уивера, Флоранс увидел одну пустоту. Крики разносившиеся в чаще, никто не слышал. Редкие животные, безголосые создания, не годились в свидетели.

Тьма поглотила Майкла целиком. На ум приходило сравнение с Румпельштицхеном-прядильщиком, впервые попробовавшем власть на вкус. Житель Зачарованного леса слишком хорошо знал, что такое унижения, боль, страдания и страх. Он раздавил Родни, не предложив ему выбора. Теперь, дело было сделано. Флоранс ничем не отличался от растения. Он мог говорить, осознавать, но больше никогда не мог кому-то причинить боль.

* * *

Родни он сдал полиции. Местные поборники закона, изучив признательные показания жены обвиняемого и бумаги написанные собственноручно Родни, согласились завести дело, дать ему ход. Когда машина полиции уехала, Кейт вздохнула свободно. Мать приняла решение Даны остаться с Уивером. Трейлер, не место для дочери. Лучше жить с незнакомцем, чем с родной матерью, что предала тебя.

Уивер отказался от благодарности. Он не взял ничего из вещей Даны. Только пообещал, девушка ни в чём не будет нуждаться.

Выписка прошла тихо. Дану вышла провожать одна Ева. Хирург догадывалась, Майкл не отец Даны. Просто ей хотелось верить, что в жизни бывают чудеса. Они молча стояли на парковке. Дана ни на минуту не отпускавшая руки Уивера, лишь на мгновение оставила его, чтобы обнять Замбрано.

— Вы хорошая... Редко кому есть дело до чужой боли. — Девушка помедлила. — И вы ему нравитесь...

Замбрано не успела опомниться от последних слов. Едва не краснея, сжала тёплую ладонь Майкла.

— Мы ещё встретимся? — она желала этой встречи.

Ей хотелось узнать, кто он, откуда. Чем живёт. Её интересовал не только человек, его душа. Замбрано видела, Майкл не общителен, плохо идёт на контакт. Таких наоборот следует сторониться. Почему тогда, ей не хотелось следовать чьим-то прихотям и правилам? Она представляла их наедине, почти знала, какие вопросы задаст. Мечты могли остаться мечтами. Замбрано верила, человек спасший жизнь другому, не поглощён тьмой, он не безнадёжен.

— Когда-нибудь, Ева... — имя давало способ наладить связь с человеком. Теперь он был не один. Дана легко толкнула его плечом, похоже одобрив его выбор. — Не исключено, — впервые за многие годы он улыбнулся.