Финальный аккорд (гет)

Она все ещё не верит. Нет удачи, нет радости, одно напускное, слегка сумасшедшее желание остаться наедине с горем. Она прожила большую часть своей жизни в одиночестве. Повторить весь путь снова — ничего не стоит. Ей не хочется ни к кому привязываться, никого приручать. Обойдётся, перебьётся как-нибудь. Осталось вспомнить, как это делается.

Реджина прикрывает глаза. Как во сне, пустая дорога и лес вдалеке. Женщине кажется, в дымке непонятно откуда взявшегося фиолетового тумана, скрывается прошлое. Потерянный город разбитой мечты, люди так и не ставшие для неё близкими. Нет. Всё ложь. Она приняла удар, выторговала для всех последний шанс. Сумрак кружащегося в воздухе проклятия, руки воздетые к небу, голос сдавленно шепчущий имена любимых. Она победила. Но какой ценой? Генри и Румпель.

Если с первым всё просто: одна ответственность на двоих. Свон позаботится о сыне, не даст в обиду. В конце концов, именно она его мать. Второй случай более тяжёлый. Трудно видеть любимого человека в объятиях другой. Кто говорил, что будет легко? Белль смогла сделать шаг первой: признать, что любит. Злой Королеве не дано пасть так низко, буквально расписаться в собственной беспомощности. У неё иные методы. Гордость не даст вымолвить ни слова, наоборот, убедит: ей не нужно чужое сочувствие, наконец не нужна любовь. Она не сумеет спасти Чудовище.

Мотор глохнет, первые капли дождя падают на стекло. Миллс молча смотрит на серый пейзаж, до боли в пальцах стискивая рулевое колесо. Злой Королеве по душе боль, она упивается ею. Миллс в противовес своей тёмной натуре, не стыдится слёз. Внутри всё переворачивается. Плата. Долг. Покрасневшие от слёз глаза, пытаются зацепиться за любой объект, натыкаясь взглядом лишь на потоки воды, бегущие по стеклу.

Тишина. Когда-то она вызывала в ней восторг. Миллс вздрагивает, странный звук нарушает ставшее почти ненавистным, уединение. Реджина проводит рукой по лицу. Стук в окно повторяется. Он не игра воображения. Она не свихнулась. Реджина не смотря на сильный дождь, опускает окно.

— Простите меня, не хотел вас пугать, — вежливый голос кажется ей знакомым.

Из-за накинутого на голову капюшона, весьма трудно разобрать, кто перед ней. — У вас автомобиль сломался?

Реджина полуутвердительно кивает. Почти механически. Голос. Что с ним не так? Следующие несколько минут она отмечает, человек в жёлтом дождевике, курсирует от её машины к своей и обратно. Кажется её взяли на буксир. Снова отторжение. Она не привыкла к помощи. Не достойна её.

Проходит наверное час. Реджина в растерянности смотрит на непонятно откуда выглянувшее солнце. Робкие лучи касаясь её лица, скользят ниже. Хочется спрятаться, провалиться сквозь землю. Что угодно. Где они? Они. Слово горчит полынью, напоминая, ей не дадут спокойно страдать.

Дверь мягко открывается. Пару секунд Миллс думает, перед ней призрак. Женщина ошарашено наблюдает, как молодой человек склоняясь к ней совсем близко, чётко произносит:

— Если вы не против, посмотрю вашу машину в гараже. Мой дом напротив. Сегодня суббота, СТО закрыто до понедельника, — он огорченно разводит руками, по-мальчишески улыбаясь, открыто и дружелюбно.

* * *

Эта улыбка... Она почти никогда не видела его таким. Не в Сторибруке. Сторибрукский Голд сухо посмеивался, растягивая губы в полуулыбке, пугающей, похожей на звериный оскал. Он любил театральные постановки, особенно когда в лавке появлялась она. Они воинственно готовились к столкновению, ломая копья, иногда расходились по углам, чтобы вновь скрестить взгляды в очередном поединке.

Такой как Голд, вызывал лишь слепую ярость и отвращение. Тогда зачем она приходила к нему снова и снова? Это не любовь... Они не умели любить. Их война сошла на нет, после возвращения Белль. Именно тогда, Реджина поняла, как ей не хватает прежних встреч с бывшим учителем. Френч путалась под ногами, назойливо ограждая Голда от всех и вся. Миллс ловила себя на мысли: она завидует. Она всё реже видела Голда, он проводил всё свободное время с Белль. Разбитые зеркала в доме множились, тоска сдавливала сердце словно в тисках. Зачем он ей? Ведь ему нет до неё никакого дела...

Суррогат любви. Она уничтожила Грэма за неподчинение, за то, что ей он предпочёл Свон. Она могла бы убрать Френч. Однажды у неё это получилось. Что мешало сейчас? Если сердце Охотника она раздавила с каким-то сладострастием, лишить Голда игрушки, казалось ей несправедливостью. Рано или поздно, Румпель наиграется, вот тогда, она будет рядом, чтобы доказать, он ошибся в выборе. На самом деле, ошиблась она.

* * *

— Всё будет хорошо, не расстраивайтесь.

— Папа приехал!

Голос вывел Реджину из оцепенения. Навстречу молодому человеку, через лужайку бежали два мальчика: один постарше, другой помладше. Она не знала, как его называть, потому мысленно присвоила чужое имя. Румпель раскрыл объятия, подхватив младшего на руки, закружил. Старший мальчик вопросительно посмотрел на отца.

— Нил, леди наша гостья. Ну, Гидеон, пора приземляться, — он шутливо добавил: — Наш самолёт заходит на посадку, спасибо что воспользовались нашими авиалиниями.

Имена. Дети Румпеля. Это какая-то шутка? Память подсказывает, это не её территория, не Сторибрук, где всё пусть не на своих местах, но так знакомо. Кто он, этот другой?

— Меня зовут Майкл Уивер. Мисс, простите... — за его спиной прячется младший мальчик. — Не знаю вашего имени, нам лучше пойти в дом. До вечера обещали сильный ливень, вам будет лучше у нас.

Она боится покинуть своё ненадёжное укрытие. Буквально панический страх сковывает тело. Что будет дальше? Хочется смеяться в голос. Показатель топлива на нуле. Если бы не её добрый самаритянин Перспектива не из лучших. Ночь на трассе, в компании воспоминаний и одиночества. Реджина не знает, что хуже. Майкл берёт сына за руку.

— Тётя, а вы будете у нас жить? — Гидеон одной рукой держится за отца, второй, тянется к Реджине. — Это вам... — малыш немного застенчиво смотрит на женщину.

— Правда мне? — Миллс вспоминает Оуэна, с тех пор немало воды утекло, она научилась не отталкивать людей, смогла найти общий язык с детьми.

— Да, он волшебный, — мальчик раскрывает ладонь, показывая Реджи небольшой брелок, с синеватым камнем в центре.

— Он очень красивый... — она принимает подарок.

— Его любимая игрушка, на днях выиграл для него на Осенней Ярмарке, теперь... она ваша. — Майкл поднимает сына на руки. — Видимо вы очень понравились Гидеону. Обычно он сторонится чужих.

— Реджина Миллс... — неуверенно произносит она.

— Реджина, переводится как Королева, — Уивер смущённо улыбается.

У них с сыном улыбки так похожи, как и черты характера. Оба ничего не скрывают, говорят как есть. Реджина следует за Майклом, замечая, старший сын до этого наблюдавший за ними, спешит уйти в дом. Она не всем нравится. Он ребёнок. Не трудно понять его опасения и ревность, особенно если он сильно привязан к матери.

Она просто переночует у Уиверов, потом уедет. Оставаться в одном доме с Майклом слишком рискованно. К тому же, не следует перекладывать свои личные проблемы на других.

* * *

— Эмили, мы дома. Иди к маме, Гидеон.

— Вы вчетвером здесь живёте? — она долго смотрит вслед мальчику, думая о Генри, надеясь, с ним всё в порядке.

— Дом небольшой, но мы хотели построить ещё один этаж, мальчикам нужна отдельная детская. А у вас, мисс Миллс, есть семья?

— Да, сын подросток. Муж... мы не сошлись характерами.

Она не лжёт, просто немного искажает факты.

— Трудно одной растить ребёнка... — Уивер на пару секунд уходит в себя, словно что-то вспоминая. — Моя мать... бросила нас с отцом, когда мне было четыре. Малышам трудно понять, почему их так жестоко наказали, лишив родительской любви.

Если это параллельная реальность, то почему Румпель снова страдает? Он должен быть счастлив. Мы сами творим свою судьбу. Дети и жена. У него есть семья, самая настоящая. Потеря матери этого стоит.

Румпель редко упоминал свою мать и отца. Мальколм-Пэн оказался тем ещё моральным уродом, представить, кем является мать Тёмного, куда страшнее. Чудовище. Румпеля вечно пытались уложить в какие-то рамки, критерии, заставить соответствовать чьим-то запросам. Они не знали, что он перенёс, кажется не хотели знать. Видеть в Тёмном обычного человека, было труднее всего, для горожан. Так проще, меньше ответственности. Когда тебя бросает родная мать, отец меняет на молодость, как тут не впасть в отчаяние?

Миллс стыдно, она сама редко спрашивала Румпеля о прошлом. Было не до того. И она не имела права касаться его жизни. А ведь бывший учитель знал о ней если не всё, то очень многое. Реджина не замечает, как на неё смотрит Майкл. Будто он хочет узнать, о чём она сейчас думает.

— Майкл, ты мог бы предупредить, что у нас будут гости, — из кухни к ним на встречу выходит женщина.

В ней трудно узнать прежнюю Бэлль. Женщина немного моложе: стройная, светлые волосы обрамляют миловидное лицо, пристальный взгляд голубых глаз словно видит тебя насквозь, мягкая улыбка дополняет образ. Жаль, её Румпелю не досталась такая Фрэнч.

— Добрый день, — ей нечего больше сказать сопернице.

— Добрый. Я вас не могла где-то видеть?

— Не думаю.

— Эми, сначала нужно накормить гостя, потом расспрашивать.

Его самого с первой минуты их встречи, не покидает ощущение, что они знакомы. Майкл гонит прочь от себя подобные мысли, они ни к чему хорошему не приведут. Красивая женщина одна, на безлюдном шоссе, где на тысячи миль нет ни единого населённого пункта, кроме Вествью. Звучит неправдоподобно. Тем не менее, Уивер хочет ей помочь.

* * *

— Значит, у вас свой ресторан, Реджина?

— Да, пытаюсь расширить бизнес, надеюсь, дела пойдут в гору.

Реджи улыбается чете Уивер. Скрыть истинную личность не трудно, они не маги, легенда отлично создана.

— Какую кухню больше всего любите?

— Реджина, отец Эми одно время был шеф-поваром в элитном ресторане Вашингтона, поговаривали, сам президент бывал там. Гидеон, Нил, вы поели? — детям давно пора спать.

— Папочка, ещё немножечко... — Гидеону хочется спать, но слушать разговоры взрослых, ещё интереснее.

— Нил, бери братика, идите наверх, мама скоро поднимется к вам и почитает сказку на ночь.

— Обещаешь?

— Честное слово скаута, — Майкл провожает сыновей до лестницы на второй этаж.

— Мальчикам повезло с отцом, а вам с мужем, — она редко вела такие беседы, в последнее время только со Снежкой перекидывалась парой слов.

Наверное потому, что они все в Сторибруке были далеки от реальности, предпочитая интересоваться другими делами.

— Майкл хороший человек, — Эмили убирает пустые тарелки. — Правда мы не женаты.

Эмили видела, как Миллс смотрит на Майкла. Взгляд, за которым прячется не обычный интерес, нечто большее. Эмили не боится измены мужа, она сможет присечь все попытки. Она желает узнать, кого занесло в их глушь, по собственной воле. Миллс без сомнения красива, хороша собой, даже слишком. Есть много способов исправить такую оплошность. Эмили способна помочь гостье в этом. Всему своё время.

— Сейчас не все стремятся связать себя узами брака, — Эмили никогда не узнает правду.

— Не совсем. Он мой брат, троюродный, — Уивер ждёт реакции гостьи на свои слова.

— Вы давно вместе?

— Семь лет. Думаете я сумасшедшая?

— Нет. Сердцу не прикажешь.

Сестра. У них двое детей... Всё же, это не правильно. Отдаёт не просто безумием, настоящим кошмаром. Ей нужно срочно поговорить с Майклом. Что она ему скажет? Миллс подозревает, Уивер насильно удерживает брата и детей возле себя. Однако, он похоже любит "жену". За окном гремит гром, молния освещает лицо Эмили. Бывшей Королеве чудится, перед ней не человек, монстр. Видала и похуже. В Зачарованном лесу водились не такие твари. Человек с больной психикой не напугает её.

— Завтра вам следует уехать отсюда, — ей не нравится, когда на её мужчину кто-то заглядывается. — Кирк настоящий мастер, он починит вашу машину, — обе женщины не обращают внимания на настоящую бурю за окном. — Вы исчезните, он о вас не вспомнит, — Уивер поигрывает столовым ножом, рассматривая в нём своё отражение.

Кажется Эмили по-настоящему тронулась, если решила, что Реджина уедет. Не теперь, когда знает, с кем столкнулась.

— Дамы, о чём разговор?

Ему удалось уложить сыновей спать, теперь дело за малым, разместить Миллс. Ему не стоит оставлять их с Эмили, наедине надолго. Редкие гости, что появлялись в их уединённом местечке, быстро понимали, что к чему, стараясь всеми правдами и неправдами отказаться от ночи в их доме. Эмили не их тех, кому по душе посторонние. В этом её проклятие, их общее проклятие. Всё отрицательно. Почему с ней так сложно... Нил давно должен был пойти в школу, ему нужно учиться, он бы нашёл друзей среди своих сверстников. Перспектива оставить Эмили одну с Гидеоном, удерживает Майкла от желания помочь старшему сыну.

Почему они всё ещё вместе? Он ничем ей не обязан. Мужчина порой мечтает, выбраться из всей этой трясины, забрать сыновей и уехать, туда, где им будет лучше, где давление со стороны Эмили не будет тяготить их. Мечты не сбываются, приступы Эмили становятся всё тяжелее, происходят всё чаще. Он устал скрывать от детей, какая на самом деле их мать.

Он прячет порезы и ссадины под рубашками, старается меньше одевать открытую одежду, чтобы не напугать мальчиков. Когда они занимаются сексом, Эмили особенно несдержанная, вместо ласки требует причинять ей боль, в ответ, может намеренно расцарапать ему спину, плечи. Лицо она никогда не трогает, она желает, чтобы Майкл оставался по-прежнему красивым. Это не любовь, не привязанность, это ад, что он сам создал для них троих.

Его предупреждали, Эмили не сможет жить как нормальные люди. Он только отмахивался, верил, всё наладится. Когда родился Нил, его вера укрепилась, стала сильнее во сто крат. Потом, родился Гидеон и... Эмили как подменили. Она пыталась по любому поводу наказать детей, унизить. Уивер заступался за сыновей, один раз даже поднял руку на Эмили. Злость копившаяся в нём годами, вышла наружу. Мужчина был ошеломлён, Эмили, получившая сильный удар по лицу, стирая кровь с разбитых губ, улыбалась ему. Ей понравилось такое обращение, она желала его.

— Так, пустяки, дорогой, — Эмили целует Майкла, слишком крепко обнимая, прижимаясь всем телом.

— Эми... Не сейчас... — он не в настроении, тем не менее, не отталкивает жену.

Реджина не смотрит, она намеренно складывает столовые приборы в одну тарелку. Это представление исключительно для неё, Майкл лишь орудие. Она не оставит его с мальчиками наедине с этой женщиной.

— Извините нас, Реджина, — она не удовлетворена, нехотя отпускает его.

Добыча уходит их рук. Ничего, сегодня ночью она возьмёт своё, ей никто не помешает.

— Пойдёмте, покажу вашу комнату. — Они идут в левую часть дома, где более светло от ночников и бра. — Нил и Гидеон боятся темноты, говорят, если выключить свет, появится Злой человек и заберёт их с собой. Не обижайтесь на Эми, на неё иногда находит.

— Она сказала, вы не женаты, что вы её троюродный брат. Нилу семь, верно?

— Каюсь, Эми мне сестра. Да, старший родился семь лет назад, Гидеону четыре. Они мои сыновья... Им нельзя без матери.

Миллс начинает обо всём догадываться. Он оправдается, сгладит острые углы, лгать его научили очень хорошо.

— Эмили душевнобольная. Вы в курсе?

— Да. Это случилось после смерти её родителей, они покончили с собой, при невыясненных обстоятельствах. Я забрал Эми к себе, так она могла быть всегда с близким человеком. Давайте, скажите, что я псих.

Ему не следует так разговаривать с Миллс. Реджина не заслужила такого, она ни в чём не виновата. Срываться на незнакомом человеке, он становится слишком похожим на сестру. Майкл останавливается, долго смотрит в окно, на проливной дождь. Его проклятие хранить тайну.

— Майкл, — Реджина впервые прикасается к нему. — Посмотрите на меня... Вы делаете это ради детей...

Ей хочется немедленно забрать Майкла и детей из этого ада, сесть в машину и уехать, чем дальше, тем лучше.

— Думаете, это меня оправдывает? Нельзя ничего вернуть назад.

Они стоят так близко, лицом к лицу. Майкл ощущает её дыхание на своей щеке. Он обязан держать дистанцию, ему это необходимо как воздух.

— Нил поэтому не разговаривает? Она... обижает детей?

— Не смеет, я всегда рядом. Гидеон пока мал, он считает, с мамой всё хорошо.

— Но наступит время, ему придётся всё объяснить.

— Вы правы. Реджина, вы в большой опасности. Эми... Она видит в вас угрозу, — Уивер сжимает её ладонь. — Берите мой пикап и уезжайте. С вашей машиной она уже что-нибудь сделала. Вествью крохотный городок, у нас не любят чужаков, никто не обратит внимания на... Чёрт побери, Эми может убить вас. Я не прощу себе, если с вами что-то случится, Реджина.

Она нравится ему. Если бы не совесть, он забрал бы детей и уехал с Миллс. Сыновья не могут жить в состоянии постоянной угрозы.

— Майкл, её место в лечебнице. Понимаю ваши чувства...

В какой-то момент оба теряют контроль. Майкл целует её очень нежно, прижимая к себе так, словно она хрупкая и, он боится причинить ей вред. Реджина подаётся вперёд, обнимая Уивера за плечи, лаская. Они пытаются уйти в тень, подальше от света. Миллс снимает с него рубашку, запуская руки под майку. Опасность быть пойманными витает в воздухе. Стихия за окном разыгралась не на шутку: приоткрытое окно резко хлопает, стекло покрывается трещинами, занавеску треплет ветер. Реджина напоминает себе, они обязаны остановиться. Не важно, что им хорошо вдвоём.

Ему нравится целовать Реджину. Она не похожа на Эмили: не так вульгарна, у неё нет извращенных фантазий, она не задаёт сумасшедший ритм. В постели с Эмили всё иначе. Раны на его спине плохо заживают, Эмили одержима им, хочет обладать не просто его сердцем, душой.

— Нам нельзя... мы не должны... — выдыхает Реджина. — Дети наверху? — ей трудно остановиться.

— Большая спальня, дверь справа, — Майкл нехотя отстраняется, всё ещё не выпуская Реджину из объятий. — Эми не любит второй этаж.

— Почему?

— Говорит, там Его обитель.

— Злого человека? — Миллс подбирает с пола рубашку Майкла. — Кажется, это твоё, — легко целует мужчину в губы.

— У него есть имя — Румпельштильцхен.

Слова Майкла совпадают с новыми раскатами грома за окном. У Реджины всё плывёт перед глазами. Не может быть. Генри говорил, в современном мире, в сказках злой карлик Румпельштильцхен крадёт маленьких детей. Здесь не должно быть таких вещей.

— Идём, заберём Нила и Гидеона. Где сейчас Эмили?

— В правом крыле, она закрывает комнату на ключ. Ждёт меня в одиннадцать часов ровно.

— Сейчас полчаса. Мы ещё успеем за мальчиками.

* * *

Мальчики не спят. Перепуганный Гидеон прижимается к старшему брату, с ужасом рассматривая что-то на стене.

— Гидеон, Нил.

— Папочка... — Гидеон бросается к отцу. — Он здесь...

— Кто? — Майкл ищет взглядом сумку, что оставил здесь утром.

— Злой человек — Румпельштильцхен, — Реджина указывает на зеркало висящее на стене.

Отражение мутное, из-за постоянно сверкающей за окном молнии, кажется, в зеркале темнота складывается в силуэт человека.

— Ураган, его привлекает стихия. Он приходит именно в такие дни, ночью, когда рушится грань между нашими мирами, — Нил подаёт отцу сумку. — Ему нужны мы...

— Ты видел его? — бывшая Королева помогает Майклу и Нилу сложить в сумку вещи.

— Он уже забрал моих друзей...

— В лесу несколько месяцев назад, пропали четверо детей, — Майкла беспокоит, что дети напуганы. — Мальчиков, или их тела так и не нашли. Весь город на протяжении двух недель искал детей... Шериф сказал, они утонули в болоте, поиски прекратились, дело закрыли.

— Я говорил им, папа... Они мне не верили, — Нил кладёт в рюкзак небольшой альбом с рисунками.

— Нил, я тебе верю, — она накрыла его ладонь своей.

— Гидеон, ты готов?

— Да. А мама?

— Она приедет к нам позже, малыш. Нам пора.

Зеркало на стене начинает светиться, поверхность разлетается осколками во все стороны.

— Берегись! — острый кусок зеркала застывает в нескольких сантиметрах от Нила.

— Ты владеешь магией? — он знал, что она придёт. — Ты Хранитель.

— Есть немного.

Миллс не хочет напугать детей, волновать Майкла. Мелкий осколок миновал её защиту, теперь плечо больно саднит, скоро начнёт кровоточить.

— На балкон и вниз по лестнице, если быть осторожными, мы выбиремся на улицу быстрее, — Майкл берёт на руки Гидеона.

— Дети, не смотрите назад.

Она помнит заклинание, спасибо Румпелю, научил. Временный барьер позволит им выиграть время. За спиной стелится туман, он будто вытекает из зеркала. Если это то, о чём она думает, этот вариант Тёмного мага не будет таким дружелюбным как в её мире.

Они все вместе выходят на небольшой балкон. Дождь снижает видимость почти до ноля.

— Майкл, ты с детьми первый.

— А как же ты, Реджина? — он не хочет уходить без неё.

— Я подстрахую вас. Давай же, идите, — снова терять любимого человека и ни одного, это ли не настоящее проклятие.

— Реджина, — Гидеон обхватывает руками её за талию. — Ты нужна нам... пойдём с нами...

— Малыш, всё будет хорошо. Хранители всегда становятся победителями. Беги с братом и папой. Я вернусь, обещаю.

— Он не любит свет и... Вот, — Нил одевает Реджине на запястье браслет. — Это оберег, — на прощанье Нил крепко обнимает Миллс.

— Ты необычная, Реджина Миллс, — Уивер успевает сжать её ладонь, перед тем, как заклинание переносит их вниз к гаражу.

— Значит, ты Тёмный? — за магическим барьером непроглядная мгла, Реджине кажется, барьер покрывается льдом.- Любишь тьму, тварь?

* * *

Миллс переносится вниз. Если она хорошо помнит, гараж находится на севере. За пеленой дождя трудно определить точное направление. Пальто промокло насквозь, плечо нарывает, в ботинках хлюпает вода, она вымокла до нитки. Плевать, скоро всё закончится, они с Майклом увезут детей далеко отсюда. Кто бы мог подумать, она оказалась где следует. Пусть нет Сторибрука, не важно, зло осталось. Это не сказка, это реальность.

— Майкл! Нил! Гидеон! — Миллс надеется, Эмили в доме. Съехавшая с катушек женщина будет только мешать. Хорошо, что все трое приняли её магию. Конечно, придётся рассказать, кто она. Позже. — Майкл? — за спиной мелькнула тень.

— Не угадала, стерва! — Эми вонзает нож в грудь Миллс. — Майкл только мой, поняла?! Мой! — Эмили ударяет снова и снова, почти с наслаждением вонзая нож в поддатливую плоть. Женщина падает на землю, не издав ни звука. — Сдохни, шлюха! — Злой человек сказал, где искать ведьму.

Миллс прячется в сарае. Иллюзия настолько правдоподобна, что трудно увидеть разницу. Ещё пару заходов и она на месте. Женщина рассматривает окно второго этажа. Никакого движения. Тёмный где-то здесь.

Миллс задевает ногой что-то тяжёлое. Лодка? Ей удаётся перехватить край, препятствуя падению. В углу примостилась вёсельная деревянная лодка. Нет, вода точно не их путь. В несгораемом шкафу, ей удаётся найти несколько коробок патронов, ракетницу и пистолет.

"Майкл, ты запасливый..."

Женщина осторожно обходит сарай по приметру. Наконец она находит Майкла и детей.

— Тихо, свои, — Майкл быстро убирает пистолет в заплечную кобуру.

— Реджина... — снова объятия от Гидеона. — Мы думали... — он шмыгает носом.

— Ничего страшного не случилось, — Миллс прижимает его к себе.

— Мы слышали крики Эмили, — Майкл замечает, у Реджины порвано пальто в области груди. — Это она сделала?

— Да. Тёмный на свободе. Знаете что? Эмили призвала его. Она думала, им можно управлять. Она ошиблась. Нашли пикап?

— Он там, возле изгороди.

— Жаль, не могу нас перенести... Недостаточно магии. Или...

— Нил, Гидеон. Мальчики, мамочка здесь.

— Это Эмили.

Майкл выглядыввает их своего укрытия. Белую сорочку сестры, отчётливо видно даже в темноте. Похоже она пересилила свой страх, вышла на улицу ночью.

— Не думаю. Тёмный владеет оборотной магией. Возьмитесь за руки. Выхода нет.

Они все вчетвером исчезают в фиолетовой дымке.

* * *

— Мы не отделаемся просто так от этого Тёмного? — Майкл пытается завести машину.

— Он как чума. Мне не известно, откуда он. Но там, откуда я родом, его можно убить единственным способом — Кинжал с волнистым лезвием с гравировкой на нём.

— Такой? — на рисунке Нила изображена точная копия Кинжала.

— Ты видел его?

— Во сне... — мальчик трёт виски. — Голос шептал мне, Кинжал его слабое место.

— Именно. Остаётся узнать, где наш демон его прячет.

Автомобиль срывается с места. Из под колёс во все стороны летят грязь и вода. Машина выбирается на дорогу, дворники работают на пределе, сквозь стекло видно лишь малую часть асфальтового покрытия.

— Ему нужны дети, так? Он забрал тех мальчиков в лесу? Чертовщина. Я знал, тут дело не чисто. Нам нельзя в Вествью, они все под контролем этого существа.

— Какой город ближе других?

— Саннидэйл. Там живёт мой знакомый, он преподаёт историю в местной школе. Он надёжный человек. Останемся у него, пока всё не уляжется. Потом, махнём в Нью-Йорк. Мальчики, вы как на это смотрите?

— Пап, главное, мы будем с вами...

— Папа!

Внезапно, Гидеон начинает кричать, ему больно. Его будто кто-то тянет к себе. Майклу удаётся рассмотреть только руки с когтями.

— Тормози!

Автомобиль на скорости врезается в столб, авто переворачивается. Сработавшие подушки безопасности спасают пассажирам жизни.

— Он забрал Гидеона. Нил, будь рядом с нами, — мужчина выбирается из покорёженного автомобиля. На лице Майкла кровь, голова разбита. — Реджина, твоя магия может нам помочь?

— Немного. Он вернётся за Нилом.

— Дорогуша, я чувствую твой великолепный запах. Покажись.

Этот голос не знаком ей, лишь манера говорить.

— Оставайтесь здесь.

— Майкл, его не взять обычным оружием.

— Попробую кое-что другое. — Уивер выходит из-за перевёрнутого автомобиля. — Ты забрал Гидеона.

— Мистер Уивер. Вы всё же решили пойти против судьбы? Похвально. Вашей сестре не так повезло. Жалкая марионетка сломалась.

Тёмный делает пасс рукой, ближайших к ним столб изгибается, становится длиннее. Уивер стискивает зубы. Железное основание столба принимает очертание креста, в центре которого распята Эмили. Её сердце пронзила стальная арматура, в ладони вбиты гвозди, талию и ноги обхватывает металлическая проволока. Майкл отводит взгляд.

— Она не мучилась, уверяю. Тем более, вы не долго скорбели. Ведьма гораздо лучше, верно? Будь у вас время, вы бы уложили её в постель, позабавиться. После стольких лет с Эмили, — Тёмному нравится издеваться. — Ваши сексуальные экзерсисы впечатляют. Ещё бы, такая женщина, причём красивая, молодая и свободная, — Тёмный улыбается, показывая острые зубы.

— Верни мне сына, — он помнит слова Миллс про оружие.

— Хм, он мне самому нужен, я люблю детей. В них столько жизни, — демон выходит на свет.

Майкл видел рисунки Нила, Тёмный отдалённо напоминает человека: высокий и худой, лицо не живое, будто вылеплено из глины: серое, красные глаза горят огнём ненависти, рот полон острых зубов, которые монстр не забывает демонстрировать. Мощные руки, поджарая фигура. Он довольно странно одет: тёмно-синее пальто, костюм-тройка.

— Хочешь сделку, Уивер?

— Не заключаю сделок с ничтожествами.

— Ты только послушай, — вкрадчиво произносит демон. — Отдай мне Хранителя, я верну тебе сына. — Он оказывается у мужчины за спиной. — Она тебе никто, так, интрижка. Только не говори о любви, — снова оскал. — Это животная страсть, влечение, жажда, стремление размножаться. — Уивер чувствует, горло сдавливает непонятная сила. Ему становится трудно дышать. — Так что, по рукам? Дорогуша, выйди, поболтай с нами, — он щёлкает пальцами, рядом с фонарём появляется клетка, внутри которой находится Гидеон.

— Я здесь! Отпусти их, Румпель! — женщина выходит на открытое пространство.

Без Кинжала, они бессильны. У этой версии Тёмного мага нет обязательств и правил, он не выполняет свою часть сделки. Эмили мертва, Реджина уверена, девушка не ожидала трагедии.

— Дорогуша, ты меня возбуждаешь, — демон склоняет голову набок, рассматривая Миллс. — Чудо как хороша. Не могу понять, откуда ты?

Он снова щёлкает пальцами, на шее Уивера появляется железный ошейник с цепью. Цепь тянется вниз к кольцу, закреплённому на вбитом в асфальт стальном костыле. Румпель оказывается за спиной Миллс. Колдунья стоит не шелохнувшись, пока монстр склонившись к ней, втягивая носом воздух, обнюхивает её. Он похож на волка: безумно опасного, голодного, злого. Реджина давит в себе желание ударить чудовище, когда тот проводит языком по её щеке.

— Лишить жизни или не лишить? — он словно пробует блюдо на вкус. — Дорогуша, ты пригодишься мне, поможешь покорить этот мир. — Он замечает её взгляд: слишком красноречивый.

— Предлагаю сделку, — Нил на свободе, но долго он не протянет. — Майкла и детей в обмен на меня.

— Предсказуемость — людская слабость, — движение пальцев, ошейник на шее Уивера сжимается.

Мужчина хрипит, ему не хватает воздуха.

— Папа! — раздаётся из клетки голос Гидеона.

— Остановись! — он куда опаснее Голда.

— Ты не нужна мне безвольной куклой, дорогуша. А если так? — он перемещается к Майклу, хватает мужчину за волосы, приставляет к горлу нож. — Да-да, этот огонь в глазах, это желание сражаться! — демон с наслаждением наблюдает за Миллс. — Я ненавистен тебе, верно? — он ослабляет хватку на шее Уивера.

Какое заклинание против его чар может сработать? Румпель учил Миллс обороняться. Она с положительным успехом применяла заклинания в бою, почти не получая ранений. Сейчас стоит сконцентрироваться на Майкле и детях.

— Я слышу твои тёмные мысли, дорогуша.

— Ты согласен на сделку?

— О да, парочка детишек не заменят мне тебя, моя радость.

Клетка исчезает, Гидеон пытается броситься к отцу.

— Солнышко, ты куда? — на плечи Гидеона ложится рука.

— Мама? — мальчик едва ли узнаёт в существе свою мать.

Окровавленная кожа висит лохмотьями, левый глаз почти вытек, правая рука сломана — белёсая кость торчит под неправильным углом. Эмили подтаскивает левую ногу, почти хромает.

— Иди ко мне, сынок, — не смотря на сопротивление, она тянет его к себе.

— Ты обещал... — Миллс формирует огненный шар.

— Я сдержу своё слово, — вокруг них начинают двигаться тени.

Похоже они мертвы. Миллс видит пару десятков умертвий. Безликие лица, пустые глаза, голоса похожие на шелест листвы. Они стоят плечом к плечу, немного покачиваясь в такт музыке ветра, словно ждут команды Тёмного.

— Эмили, отпусти мальчика.

Женщина молча отпускает ребёнка. Он бежит к отцу, падает перед ним на колени, обнимает его за шею.

— Папочка, ты живой...

— Гидеон, не плачь... всё будет хорошо...

— Какая идилия, не находишь, дорогуша? — демон делает характерный жест рукой, металлический ошейник падает с шеи Майкла.

— Теперь, забирай своих... слуг и оставьте этот город в покое, — Реджина чувствует, у Тёмного на её счёт свои планы.

"Похотливая тварь... — цедит она сквозь зубы. — Ты за всё ответишь!".

— Да, конечно, моя Королева, — маг берёт Реджину под руку, умертвия расступаются перед ними.

Где-то там Нил. Реджине не верится, что всё так просто.

— Да, совсем забыл, — монстр что-то произносит на непонятном языке. — Это мой тебе подарок, — на её запястье захлопывается антимагический браслет.

— Гидеон! Майкл! — Миллс не успевает выставить щит перед отцом и сыном, огромный огненный шар поглощает Уиверов. — Нет! Сволочь, ты обещал! — она вырывается, вокруг бушует огненная стихия. — Майкл... Гидеон... — уже тише всхлипывает женщина.

Демон улыбается. Миллс нравится ему такой: несломленной, но слабой. Румпель насильно притягивая ведьму к себе, зачем-то целует женщину. Власть над миром притягательна. Он обязательно наберётся сил, восполнит ресурсы, а сейчас, у него есть дела поважнее...

— Они послужат высшей цели, дорогуша, — Румпель ведёт Реджину за собой.

Монстр не видит, как за его спиной пламя постепенно затухает, формируясь в кокон ярко-оранжевого цвета.

Румпель и Реджина перемещаются во двор замка. Она не ожидала иного. Привыкнуть будет легче, здесь почти как в Зачарованном лесу. Только предрассветное марево говорит о конце ночи. Ветра нет, облака как не настоящие: не двигаются, висят в воздухе белыми исполинами.

— Это твой мир? — безразлично бросает она.

— Это — моё Королевство, — гордо отвечает он.

Дальнейшее знакомство с окружающим миром проходит быстро. Мужчина и женщина следуют за молчаливым проводником внутрь замка. Реджина украдкой рассматривает человека. Высокий, худой, внешне похожий на умертвие, он имеет обычный светлый цвет кожи. На голове вместо ушей пара рожек, затылок покрыт зеленоватой коростой, как у ящерицы. Мускулистые ноги и руки, ладони непропорционально большие, неразвитые пальцы сросшиеся вместе, служащие видимо для работы. Существо не смотря на свою комплекцию, достаточно быстро двигается, успевая открывать перед ними многочисленные двери.

Они поднимаются по широкой лестнице наверх. Вокруг светло, как днём. Свечи в канделябрах отбрасывают причудливые тени. Миллс почти не смотрит на своего похитителя. Перед глазами огонь пожирающий невинные жертвы. Она не верит, что Майкл и Гидеон погибли. Нил. Старший сын Уивера не должен был остаться сиротой. Жаль антимагический браслет блокирует её силы. Артефакт буквально врезается в запястье, Миллс чувствует боль.

"Будь ты проклят!"

Тёмный кажется умеет читать мысли. Он резко оборачивается, хватает её за плечи, долго смотрит в глаза. Немигающий взгляд красных глаз пугает до дрожи в коленях.

— Ты пахнешь разочарованием и ненавистью, дорогуша, — демон что-то долго обдумывает, после выдаёт: — Тебе следует смыть этот отвратительный запах.

Длинный коридор в котором они оказались, совсем пуст. Ряд многочисленных дверей тянущийся до самого конца, почти бесконечен. Румпель открывая одну из них, грубо толкает ведьму внутрь. Судя по внешнему виду, комната является ванной.

— Здесь все что нужно. Одежда и полотенца в шкафу. Когда закончишь, Грэм проводит тебя в столовую.

Маг громко хлопает дверью, оставляя Реджина одну. Чёртов неженка, запах ему не нравится... Миллс осматривает себя в зеркало. Спохватываясь, набрасывает на него пальто. Маг будет следить за ней? Ясно одно, зеркал лучше избегать. Женщина садится на край ванной, снимает ботинки, ставит рядом. Миллс проводит рукой по груди, рана похоже совсем воспалилась, боль отдаёт в мышцу, вызывая спазм. Где её силы? Делать нечего, колдунья снимает с себя одежду, оставаясь в одном нижнем белье. Реджина открывает вентиль, пар заполняет помещение. Удивительно, здесь есть горячая вода.

"Он сказал: Грэм", — мысли путаются.

Совпадение или случайность? Имя проводника как пощёчина. Она не забыла его, не смогла... Реджина игнорируя боль, садится в ванну с горячей водой. Жар обжигает, женщина растирая кожу до красноты, тихо плачет.

* * *

Маг открывает очередной древний фолиант. Пора кое-что проверить. Он водит когтистым пальцем по строчками в поисках нужной информации. Получается слишком медленно. Он ставит на стол рядом с книгами хрустальный шар. Так лучше. Не только зеркала в его замке заколдованные. Он сейчас думает только о ней. Шар исполняет желание хозяина. Румпель видит Миллс. Обнажённое, стройное тело скрытое лишь мыльной пеной притягивает взгляд. Он не ошибся с расчётами? Румпель расстёгивает ворот рубашки. Она прекрасна, когда расслабленная и спокойная. Невероятно красива. Если он сейчас даст слабину, позволит себе погрузиться в страсть. Книги летят со стола на пол, шар разбивается об стену. Демон упирается руками в столешницу, тяжело дышит. Он не станет ждать.

Тихие шаркающие шаги, Грэм привёл её. Проводник удаляется. Маг окидывает Реджину оценивающим взглядом. Не плохо: кожаные сапоги до колена, чёрные брюки, белая рубашка. Он угадал её желания.

— Теперь немного о правилах, — демон указывает ей на стул во главе стола. Маг хлопает в ладоши, в зале появляется девушка. Миллс без труда узнаёт в ней тёмного эльфа. Увлечение Генри настольными играми не прошло даром. Эльфийка не поднимает головы, опасаясь смотреть на хозяина. Скромно одетая, она больше похожа на горничную.

— Сними платье, — тон Тёмного не терпит возражений.

Эльфийка быстро справившись с застежкой, обнажается. Платье падает на пол. Нагота не смущает её. Девушка вздрагивает, когда Румпель дотрагивается до её груди, проводит когтистым пальцем вниз, рассекая кожу.

— Идеальный баланс красоты и преданности. Стоит мне приказать, она исполнит любую прихоть.

— Любишь играть по-крупному? — демон так просто причиняет боль другим. Её тошнит от этого. Он не человек, никогда им не был! — Ты монстр.

— Я знал, что нравлюсь тебе, дорогуша, — в руках Румпеля материализуется нож, он мощным броском посылает его в сторону эльфийки.

— Не надо, Румпель! — Реджина облегчённо выдыхает, когда нож замирает в паре сантиметров от жертвы.

— Первый урок: никогда никому не доверяй, — нож насквозь пронзает тело девушки, эльфийка падает замертво. — Продолжим? — демона не интересует мёртвое тело. — Ты всё принимаешь близко к сердцу, — маг пытается сократить расстояние, Реджина останавливает его. — Она ничего не стоит, — демон целует её руку, затем отводит в сторону. — Боль уйдёт... — отогнув край ткани, он проводит ладонью над раной, исцеляя Реджину.

— Думаешь купить меня таким способом? Не выйдет, — пора избавиться от его общества.

— Постой, я не закончил, — повелительный тон не срабатывает.

— Я устала.

Его тренировки напоминают уроки Румпеля из Зачарованного леса: такие же дерзкие, жестокие, коварные, беспощадные.

— Хорошо, будь по-твоему.