Облачный атлас (гет)

Контакт

* * *

Молодой человек посещал лечебницу в третий раз за год, не так редко, как хотелось бы. Желание быть здесь отпадало само собой, когда он видел зверя в клетке. Где в их родословной брешь? Где произошла непредвиденная ошибка? Уважаемые люди, теперь обелить их фамилию невозможно. На входе Джонатан предъявил пропуск, без вопросов сложив все железные предметы в лоток. Даже обычный мало-мальски острый предмет мог стать оружием в руках заключённого под номером "6G". Пайн не хотел лишний раз рисковать, испытывая судьбу. Он уже накликал беду, появившись здесь против воли матери.

Лорна всегда жила ради своих мужчин: сына и мужа, теперь, остался только сын. Единственный близкий человек, которого она хотела оградить от общения с монстром, пусть тот и являлся законным отцом. По всему Нью-Йорку ходили легенды про семейство Лектеров, чей глава буквально купался в крови своих жертв. Сын — военный, жена — начальник полиции и такой позор. Под давлением общественности Коул вынуждена была самоустраниться, оставив пост. Дома им тоже не давали прохода: то кто-то разобьёт камнем окно, то на лужайку подкинут мёртвое тело кошки, то стены и двери изрисуют красной краской. Пайн считал это мелочами, уговаривал мать не обращать внимания на выходки моральных уродов. Для очистки совести, обращался в полицию, патрульные приезжали на вызов спустя день, а то вовсе не реагировали. В общем, жизнь не казалась им сахаром.

Он не задержится здесь, минимум двадцать минут. Пайн ловит на себе подозрительные взгляды охраны, мало кто верит, что сын не таков, как его отец. Окружающих нельзя винить, некоторые готовы свернуть шею его отцу, будь на то их воля.

После очередного обыска, он проходит по длинному коридору, минуя несколько десятков дверей-решёток, не обращая внимания на видеокамеры. Апартаменты Ганнибала расположены в конце коридора: усиленная охрана, ключ-карты, пароли. Пайну известно, при побеге заключённого, охране дан приказ стрелять на поражение. Сенатор не допустит, чтобы демон вырвался на свободу.

* * *

— Ты не меняешься: тот же парфюм, одежда, нормы поведения, самомнение, — пуленепробиваемая стеклянная камера находится под постоянным напряжением, статические разряды мерцают подобно молниям. — Лорна тебя не простит, — он окунает пальцы в краску, затем размазывает её по холсту.

— Зачем ты меня позвал? — он стоит на почтительном расстоянии, наблюдая за Лектером.

— Сьюэл, дружок, как твои дети? Как Дебби? — мужчина добавляет штрихов к своей картине. неусыпная слежка, каждое слово записывается, такова инструкция. — Четвёртый ребёнок в семье не шутка, — охранник возле двери стоит по стойке смирно, только взгляд выдаёт истинные эмоции. — Передавай ей от меня привет, — вкрадчиво, почти ласково, добавляет Ганнибал. — Тебе не стоило туда ходить, сынок, — будто вспомнив о присутствии сына, Ганнибал поворачивает голову в его сторону. — Скажи, они уже начали тебя мучить? — после Слияния весь Нью-Йорк сам не свой.

— Не понимаю о чём ты, — он увиливает от ответа.

— Сны, сынок. Твои руки по локоть в крови, как и мои... Хотя, тот другой, гораздо лучше, он примерный семьянин, защитник, правитель, — раздаётся приглушённый смех. — Сектор Кантард, ты был там месяц назад, помнишь?

Пайн внутренне вздрагивает, осведомлённость отца о событиях вне стен тюрьмы пугает. Он был в указанном секторе, пришлось закрывать очередной портал. Отделившись от группы, он зашёл слишком далеко. Рация сбоила, выдавая сплошные помехи. Заснеженные горы, ледяная пустыня, никого на многие сотни тысячи миль. Он ошибался. Он слышал голос, почти тихий, непривычно будоражащий и пугающий одновременно. Он бежал сквозь снег, утопая в сугробах, не чувствуя холода рвался вперёд. Сквозь вихрь снежинок, молодой человек увидел статую, великан преклонив колено сидел неподвижно, словно чего-то ждал. Лицо статуи было вытесано изо льда, напоминая абстрактные картины художников. Во взгляде угадывались ненависть, жестокость, желание уничтожить. Скульптура была невероятно реалистичной, Пайну показалось, незнакомец смотрит прямо на него. В руках великан держал Скипетр, опираясь на него одной рукой, другой он касался земли. Джонатан не понимая зачем, потянулся к Скипетру, дотронувшись до него, кожу обдало холодом.

— Рождённый править, способный убийца, умелый притворщик, — Ганнибал цокнул зыком. — Он вёл армии на погибель, во имя победы, власти, окрапляя знамёна кровью. Завидую тебе, — он отошёл от мольберта с холстом.

Джонатан прикусил щёку изнутри, сглатывая сочащуюся кровь. Он единственный это видел? Вместо заключённого 6G, перед ним стоял высокий мускулистый старик, облачённый в доспехи: седая борода обрамляет лицо, правый глаз закрывает повязка, на голове шлем с крыльями, в руках меч, на плече сидят два чёрных ворона. Старик заносит меч над головой, выкрикивая что-то на непонятном языке, сталь врезается в пуленепробиваемое стекло, рассекая его на части, искры летят во все стороны.

— Мудрость веков тебе никогда не удастся познать, покуда ты слеп! — старик легко освобождается из своей темницы, направляясь прямиком к Пайну. — Пока Ёрмунганд опоясывает Мидгард, сжимая его своими кольцами, пока Иггдрасиль сочится кровью, ты станешь погибелью всего живого! — меч летит ему в лицо.

* * *

Яркий свет слепит глаза, Пайн просыпается. Он дома, визит в Новый Алькатрас просто сон, слова отца — часть кошмара, одноглазый старик — вымысел. Сектор Кантард и статуя? Он опускает босые ноги на пол, распахнув окно, долго всматривается в противоположный берег реки. Там буйным цветом расцветают яблони, аромат настолько сильный, что весь дом окутан запахом цветов. Стоит ли говорить матери, что он видел? Лорна только пришла в себя, освоилась на новом месте. А сны... Кто верит в них? Он поднимает левую руку, рассматривая её в лучах утреннего солнца, по локоть она пепельно-серого цвета, почти синяя.

* * *

Смертельные узы.

— Вызовите кто-нибудь скорую! Человеку нужна помощь!

Вокруг лежащего без сознания мужчины, постепенно собиралась толпа. Одни откровенно сочувствовали, другие — обычные зеваки флегматично стояли в сторонке, третьи — уже доставали телефоны, с азартом снимая всё на камеру. Среди собравшихся не хватало только полиции, журналистов и медиков.

Люди мало удивлялись происшествию, в этой части города на пляже вечно случались потасовки, драки. Пляж словно жил собственной жизнью, не обращая внимания на близость города. В газетах не раз печатали о шокирующих находках: неопознанных телах выброшенных волной на берег. Горожане привыкли на всё закрывать глаза, делать вид, что это их не касается, возможно таким образом выживая среди каменных джунглей.

Она старалась не смотреть телевизор, по возможности абстрагируясь от негативного потока информации льющегося с экрана. Новости чаще портили настроение, отрицательного с лихвой хватало на работе. Её всегда поражало, насколько окружающие ненавидят друг друга, что приводило к непоправимым последствиям.

Мари редко заходила в эту часть пляжа, правда сегодня внутренний инстинкт подтолкнул девушку прогуляться именно сюда. Не обращая внимания на взволнованных людей, Мари продвигалась в эпицентр трагедии. Человек попал в беду, этого казалось достаточно, чтобы последовать на зов.

— Я медик, — она тактично оттеснила слишком близко стоящих мужчин. Опустившись на колени рядом с пострадавшим, девушка заметила — толпа расступилась. — Он ранен, возможно сотрясение, — морская вода немного смыла кровь с головы, из-за чего рану нельзя было заметить сразу. Бедняге повезло, что его не приняли за бродягу, алкоголика или наркомана, обычно такие считались изгоями. Мари аккуратно осматривала мужчину, она не делала различий между людьми, для неё все были одинаковы. — У него синяки на запястьях, возможно свежие.

— Полиция и медики уже едут, — девушка не обернулась на голос, продолжая осмотр.

— На подбородке ссадины, на щеке шрам, — Мари провела ладонью по щеке незнакомца. Под пристальными взглядами она чувствовала некий дискомфорт, словно окружающие узнали её сокровенные тайны. — Шрам явно зашивал не профессионал, — она уже слышала вой сирен, представляя, что случится дальше.

Неизвестный попадёт в больницу, однако раны на теле вызовут подозрение, когда незнакомец очнётся, будет в состоянии говорить, у него могут быть неприятности. Странные мысли крутились в голове, она переживала за человека, которого видела впервые.

Мари наклонилась над ним, делая вид что изучает шрам на щеке. Ею двигало не любопытство, не желание извлечь выгоду, а сострадание. Не успела Мари опомниться, её ладонь лежала на его щеке, прикосновение было спонтанным, тем не менее таким знакомым. Он много пережил, возможно от кого-то скрывался, несомненно он нуждался в помощи. Погрузившись в свои мысли, Мари не заметила, незнакомец очнулся. Он перехватил её руку, всматриваясь в лицо Мари мутным взглядом:

— Ванда... — прохрипел мужчина, затем снова потерял сознание.

* * *

Весь день её посещали мысли о незнакомце: кто он, откуда, почему оказался в таком состоянии? Было в их встрече нечто странное, не поддающееся объяснению. Пара десятков минут ничего не значат, правда? Или она сходит с ума?

— Проснись, красавица, — Инди тронула её за плечо. — Что-то ты грустная сегодня, — подруга присела на стул напротив. — Уж не тот ли красавец с пляжа, всему виной?

— Откуда ты знаешь... Про пляж? — смущаться не было времени.

— Солнце, о вас уже несколько часов гудят разрываясь новостные каналы, — женщина заглянула Мари в глаза. — Ты заболела? Выглядишь немного... напуганной, — они были знакомы уже пятнадцать лет, Инди точно могла сказать: с Мари творится что-то неладное.

— Вторая смена подряд, — она вяло улыбнулась.

— Эй, давай так, я тебя подменю, а ты бегом марш домой. И чтобы мне никаких переживаний, исключительно сон и отдых, — Инди размышляла, стоит ли говорить Мари, парня с пляжа привезли в соседнее отделение. — Ну так что, согласна?

— Обещаю, Инди, — пришлось впервые нагло лгать лучшей подруге.

— Вот и ладушки, — женщина встала из-за стола, надеясь, Мари простит её.

* * *

Она как раз забирала вещи, когда мимо по коридору прошли двое полицейских. Цель их визита оставалась непонятной. Девушка последовала за ними. Ей влетит от Инди, уж точно.

Через десять минут они остановились у палаты, один зашёл внутрь, другой остался стоять снаружи. Она доверилась своим внутренним инстинктам, как тогда, на пляже и не прогадала.

— Мисс, туда нельзя, — коп преградил её путь.

— Неужели вы не пустите доктора к пациенту? — Мари точно знала, что говорить. — Вы выполняете свою работу, офицер, я свою, — Мари проскользнула внутрь, вовремя, чтобы предотвратить катастрофу. Тот самый незнакомец целился из пистолета в копа. Мужчина был напряжен и немного растерян. — Люк, отдай мне пистолет, — девушка слышала как бьётся сердце в груди, она рисковала, он мог её не послушать. — Пожалуйста, — она перекрыла обзор второму полицейскому, опасаясь, что у него сдадут нервы.

Мужчина с пляжа несколько минут смотрел на Мари, словно раздумывая, стоит ли делать то, что она просит. В конце концов, медленно опустил пистолет.

— Всё хорошо, он не причинит никому вреда, правда, Люк? — выходка с полицейскими могла стоить ему жизни. Пистолет вернулся к законному владельцу.

— Мисс, отойдите от него, — они никак не могли взять в толк, он не тронет её.

— Люк — мой пациент, он напуган, стресс дизориентировал его, понимаете? — она не собиралась сдаваться без боя.

— Мисс, он опасен, — коп не верил её словам.

— Хотите поговорить с доктором Джейкобом? — она достала телефон. — Он будет рад обсудить с вами вопрос: почему вы без предупреждения врываетесь в палату, пугая пациентов, — она уже набирала номер.

— Хорошо, мы уходим, — по лицу офицера стало понятно, они придут снова, но позже.

— Ты в порядке? — её ждут не просто неприятности, а огромные, возможно выговор и лишение премии, вероятно вызов в полицейский участок. Мари не думала о дальнейшей судьбе, всё чего она хотела, увести Люка из больницы.

Она открыла шкаф, одежды не было, только стандартная пижама и всё. Она могла догодаться. И как им поступить?

— Они не оставят нас в покое? — он не собирался возвращаться в постель, ему хотелось уйти отсюда, как можно скорее.

— Это их работа, Люк, — имя всплывшее в памяти прижилось, мужчина не воспротивился её самоуправству. — Сейчас я на мигом, — Мари исчезла за дверью, вернувшись через пару минут. — Мистеру Скотту это не понадобится, как минимум недели две, — она ощущала себя воровкой, отчего девушку немного трясло. — Вот, по-моему это твой размер, — она отвернулась, когда Люк начал переодеваться.

— Откуда ты узнала? — они не останавливаясь шли по коридору, Мари только молча кивала встречным медсёстрам.

— Шестое чувство, — ей было неловко лгать, она собственноручно перебирала вещи Люка, до того, как они попали в камеру хранения.

Коридоры, бесконечные больные и врачи так же быстро закончились, суета утихла, двери лифта отгородили мужчину и женщину от остальных обитателей больницы. Первый этаж они миновали без проблем, пройдя через чёрный ход на стоянку для персонала. Старенькое "Вольво" завелась не сразу, порядочно помотав нервы хозяйке. Пока за дело не взялся Люк, у мужчины всё спорилось, он словно нашёл общий язык с автомобилем.

— Она часто капризничает, — Мари устало откинулась на спинку сидения. — Ты не против, если мы поедем ко мне домой?

— А ты?

Он был малознакомым человеком, к тому же кто знает, каким образом он оказался на пляже с проломленной головой. Он подвергал опасности Мари и окружающих, одним своим присутствием. Люку хотелось запереться где-нибудь, взять бутылку пива и напиться до беспамятства. Видимо страх узнать, кем он является, давил на психику, заставляя просто спрятаться, как улитка в своём домике.

— Мне будет приятно, — сейчас главное не покраснеть. Ведь не девочка, у неё были мужчины и не мало. Последний опыт стал трагическим, они с Томом расстались, изредка пересекаясь по службе, или в центрах помощи, где Мари была частым гостем. — Предупреждаю, у меня не прибрано, — шутка подействовала, они оба улыбнулись.

— А твой муж? — Люк чувствовал, Мари одинока, но отчего-то надеялся на положительный ответ.

— Я не замужем, с парнем мы недавно расстались, так что... — она выговаривалась первому встречному, недаром психологи советовали "поплакаться в жилетку", потом забыть как страшный сон.

— Я не хотел, прости...

— Ничего, всё путём, — Мари завела автомобиль снова, пока они будут в пути, у неё есть время взвесить все "за" и "против".