Хроники Омоину, часть 1 (гет)

.

В ужасе бежал я вверх по склону, стараясь укрыться за деревьями. Каждую секунду я ожидал сокрушительного удара, после которого, был уверен,— моя жизнь оборвется.

Лишь немногим из местных хранителей удавалось замедлить или отклонить летящую стрелу, большинство просто не успевало по ней попасть. Тот же человек мою стрелу просто остановил в воздухе. " Сейчас,— стучало у меня в голове,— сейчас он от защиты перейдет к атаке, и мне конец!"

Угораздило же меня целится из лука в ту девчонку. Хотелось разбогатеть, — и вот теперь! Весь город твердит о Куно-Муно, чудовище, убившем дочь нашего князя и принявшем ее облик. В городе повсюду висят ее портреты. Один у нас в трактире, в свободное время порой долго его рассматривал.

Все мечтал, как встречу однажды это существо, убью, получу награду, и у меня будет свой дом. Мои друзья Алита и Наймон смогут начать свое дело. И вот, сегодня мечта сбылась.

Вышедшая из за деревьев девушка, была очень похожа на недавно погибшую Тиа Бонти. Примерно, моя ровесница, около четырнадцати- пятнадцати лет на вид. Те же медно-рыжие волосы, большие зеленые глаза, маленький вздернутый носик, чуть пухлые губы. Кожаные доспехи с металлическими пластинами и меч за плечами создавали ощущение исходящей от незнакомки опасности. Сомнений, что это Куно-Муно у меня не было.

Пока я крепил плакат с ее портретом к стене трактира, Алита, наверное, раз пять сказала, что больше это существо не сможет изменить облик. С образом Тиа Бонти Куно Муно крепко связало заклинание нашей княгини,— госпожи Саруны.

Все шло неплохо. Мне с первого раза удалось натянуть тетиву на лук. Я даже сам удивился. Начал целиться, и тут появился он,— высокий человек в плаще. Девушка обернулась, он чуть заметно кивнул ей. Тут я подумал: "А что если я ошибаюсь? Бывают же похожие люди! Да и если она Куно-Муно, кто тогда он? Что с ним делать?"

Решив, что в таких вещах лучше не ошибаться, я начал ослаблять тетиву, но тут стрела выскользнула из рук. Раздался глухой удар и тихий крик, стрела попала девушке в плечо и отскочила, ударившись о металлическую пластину ее доспеха.

Шедший рядом человек поднял руку. В воздухе появилось какое-то мерцание. Я испугался, что сейчас в меня чем-нибудь прилетит, и, движимый инстинктом самосохранения выпустил вторую стрелу. Она увязла в этом искрящемся воздухе точно в клее. И тут меня охватила паника.

Я бежал не разбирая дороги, пока не растянулся на земле, споткнувшись о корень. При этом с моего лица упали “защитные стекла”, как их называла Алита, странное приспособление из двух соединенных вместе круглых стекол, крепящееся к ушам при помощи двух дужек. Как оно называлось и откуда попало ко мне я не знал. Но без него я мог отчетливо видеть лишь на расстоянии согнутой в локте руки. Дальше все предметы расплывались.

Несколько секунд я ощупывал траву, и кустарник, пытаясь найти неизвестный, но столь необходимый предмет, но безуспешно. Должно быть, он улетел вниз по склону оврага. Это привело меня в отчаяние, я не представлял, как теперь буду жить без этой штуки. Но страх заставил меня подняться и бежать дальше.

Все вокруг расплывалось. Я почти на ощупь находил просветы между деревьями. Наконец я вновь упал споткнувшись обо что-то. Прислушался. Погони слышно не было. Я огляделся. Мир вокруг состоял из множества зеленых, серых и коричневых пятен. Я и с “ “защитными стеклами” плохо ориентировался а лесу, без них же я вообще не представлял, как выберусь отсюда.

* * *

Кто я и откуда, я не помнил. Однажды утром я проснулся в лесу. Я лежал под огромным деревом с багряными листьями и белым стволом и не мог вспомнить ни того, кто я, ни того, как сюда попал.

На стволе дерева сидела огромная зеленая ящерица, около метра длиной, и смотрела на меня немигающим взглядом. Увидев ее, я вскрикнул и вскочил. Ящерица мгновенно скрылась.

Я огляделся: вокруг росли деревья, напоминающие гигантский папоротник, землю покрывало похожее на мох голубоватое растение с маленькими розовыми цветочками.

Чтобы понять, где я нахожусь, решил забраться на дерево с красными листьями. На мое счастье, его нижние ветки располагались низко.

Забравшись, так высоко, как смог, я огляделся. Во все стороны простирался лес, впереди синели горы.

Приглядевшись, я увидел длинную прямую прореху среди деревьев. "Либо дорога, либо река,"— подумал я.

Я спустился и решил следовать в том направлении, надеясь в итоге куда-нибудь выйти.

Я шел, с изумлением разглядывая местную растительность: деревья с золотистыми стволами и длинной мягкой хвоей, огромные разноцветные ромашки, величиной с блюдце, ярко красный мох.

Меня тревожила мысль, водятся ли здесь хищники. Ведь, если здесь такие ящерицы, то какие же тогда волки! Нет, волков я не встретил, но в тот день со мной произошло немало приключений.

Все началось с того, что я обнаружил в лесу убитого стрелой человека. Человека того я похоронил. Было неприятно от мысли, что его тело будет разлагаться в лесу, или станет добычей диких зверей, а я вряд ли смогу указать то место людям, если вообще к ним выйду. Земля на мое счастье оказалось рыхлой и мягкой, так что выкопать могилу не составило большого труда. Я легко вырыл яму нужного размера при помощи ножа висевшего у него на поясе и большого куска твердой коры, им удобно было выгребать землю.

Найденные при нем вещи, я забрал с собой. Надеялся, что родственники смогут их опознать. Я обнаружил лук, колчан со стрелами и охотничий нож. На всем оружии, включая наконечники стрел, была гравировка в виде дождевой капли в круге с расходящимися вокруг нее лучами.

Стрелу, которой было совершено убийство, я тоже решил забрать, так как она отличалась от стрел в колчане. Надеялся, что это поможет найти убийц, но выдернуть ее не удалось, потому я просто переломил древко.

Еще на шее у трупа я нашел небольшой розовый камень с дыркой посередине. Ради интереса я тоже решил надеть его себе на шею.

Тут он потеплел и непонятные слова начали звучать в моей голове, в зависимости от того, на чем я фиксировал свое внимание и о чем думал. Сначала, это меня испугало, но постепенно я начал догадываться, что это местный язык, и когда вышел к людям, уже имел о нем представление.

Из леса я вышел на дорогу с очень странным покрытием, казалось, множество мелких камешков соединили вместе и отшлифовали. Следуя по ней я добрался до города, который, как я выяснил позже, назывался Рилтон.

Лиена была первой, с кем я заговорил. Хотелось рассказать о найденном в лесу трупе, и я решил, что охраняющая городские ворота девушка в кожаных доспехах и арбалетом на поясе идеальный для того вариант.

Говорил я медленно, ожидая, когда в уме возникнут нужные слова, но Лиена внимательно меня слушала.

Потом, взглянув на оружие, сказала, что судя по гравировке, этот человек служил нашему князю. Про обломок стрелы сказала, что это перо коршуна и черный тополь, такие стрелы изготавливают в степи.

Когда я слышал от нее незнакомое слово, розовый камень становился теплее и в моей голове возникали образы, делающие для меня понятным его смысл.

Про розовый камень Лиена сказала, что это Капля зари, старая местная монета, созданная императором шестьсот лет назад и наделенная им магическими свойствами, чтобы все в стране могли знать язык.

Местные носили их на шее, это позволяло быстро читать, и понимать неразборчивую речь.

Потом она с любопытством окинула меня взглядом и спросила, кто я и откуда. Я ответил, что не помню. Лиена предположила, что я пришелец, именно так здесь называли существ из других миров. Пояснила, что поначалу не помнить прошлое для пришельца нормально.

Я спросил, есть ли здесь еще пришельцы. Лиена ответила, что из пришельцев знает лишь кузнеца, но он очень не любит рассказывать о своем мире.

Потом спросила, есть ли мне четырнадцать. С этого возраста люди здесь считались совершеннолетними, могли заключать браки, а потомки знатных родов начинали военную службу на стене.

Я ответил что есть.. Сам не зная почему, я был уверен, что это так.

Тогда Лиена предложила мне самому выбрать себе имя.

Я же вообще забыл, какие бывают имена. Хотелось подобрать

из своего прошлого что-нибудь подходящее для человека попавшего в другой мир.

Тут розовый камень у меня на шее потеплел и в памяти всплыло имя Гудвин. Кому принадлежало это имя в прошлом, я не помнил, но других вариантов у меня не было. Так я и стал Гудвином.

Чтобы сообщить об убитом княжеском слуге, Лиена повела меня в замок к главе города, господину Ариману.

Город удивил меня своей чистотой. Ни скоплений мусора, ни сточных канав. Стены домов были сделаны из сплошного камня, я не видел даже стыков между плитами. Улицы тоже покрывало сплошное каменное покрытие. Вокруг домов цвели розы.

Большинство местных жителей были высокими, светловолосыми, с голубыми глазами. И мужчины и женщины носили штаны и длинные рубашки навыпуск, стянутые поясом. Разница была лишь в том, что женскую одежду украшали изображения цветов, а мужскую листьев.

Замок главы города удивил меня своим великолепием. Увидев, как я с восхищением рассматриваю ряды колонн из разноцветного мрамора, Лиена принялась рассказывать, что до появления Великой бездны Рилтон был столицей, потому этот замок больше и красивее княжеского.

Господину Ариману, который уже четыре года, к большому неудовольствию горожан, правил Рилтоном, можно было дать около двадцати лет на вид. Темные вьющиеся волосы, большие голубые глаза, аристократические черты лица, все это делало бы его симпатичным, если бы не отрешенно высокомерная манера держаться.

Один из слуг приказал мне преклонить колено перед его троном, и положить руку на небольшую колонну. Было неприятно стоять перед троном на коленях, но делать было нечего, и я повиновался.

С выражением брезгливости на лице Арман положил свою руку поверх моей, и велел воспроизводить в памяти все случившееся. При этом ощущение было словно сквозь мой мозг проносится огненный ветер.

Когда я закончил, Ариман сказал, что человек этот действительно был княжеским слугой. Что его убили разбойники из степи к которым примкнуло несколько беглых хранителей, но скоро всех их поймают.

Мне же в благодарность за то,что я похоронил княжеского слугу, он разрешил пользоваться оружием убитого.

Правда Лиена потом ворчала, что использование оружия с княжеским гербом всегда будет вызывать вопросы и лучше бы Ариман наградил меня деньгами.

Тогда меня очень испугала его способность читать мысли. Когда мы вышли из замка, я, едва не дрожа от страха, спросил Лиену, кто же Ариман такой, если может проникать в мысли?

На что она ответила, что для этого мира это дело обычное. А потом принялась рассказывать, что в этом мире особенные способности есть у всех. Здесь это называется,— дар.

Каждый человек в этом мире владел двумя стихиями. Власть над одной наследовал от отца, над другой, от матери.

Стихий раньше было семь, но шестьсот лет назад великий чернокнижник Зейт сошел с ума и отнес Сердце Пределов на изнанку мира. Тогда люди владеющие этой стихией перестали рождаться. Потому сейчас о стихии Пределов известно лишь то, что она могла усиливать другие

Теперь же, кроме Огня, Воздуха, Воды, Земли, (под Землей здесь понимались все твердые предметы), остались лишь две стихии: Жизнь, владеющие ей могли исцелять прикосновением, и Власть, или княжеский дар.

Такие люди обладали выраженной эмпатией, при прикосновении читали мысли, а те, у кого дар был сильным, могли управлять животными. Именно такой дар и был у Аримана.

— А какой у него второй дар?— спросил я, после того как Лиена закончила объяснения.

— Огонь. Видел браслеты, пурпурный с красным? Ариман ведь хранитель. Хоть и не на стене, а все равно их носит. И у меня они есть,— девушка показала свои руки. На каждой вокруг запястья было два переплетенных кожаных ремешка. Один черного, другой золотого цвета.

— А что они означают?

— Стихии, которыми человек владеет, черный цвет,— означает Землю, золотой,— Жизнь, красный,—Огонь, ну, ты понял?

Я кивнул, и принялся разглядывать проходящих мимо людей, пытаясь увидеть их браслеты.

— Их, обычно только хранители носят, или их ученики,— пояснила Лиена, проследив мой взгляд.

— Но стихиями все владеют?

— Все. И у пришельцев дар со временем проявляется,— улыбнулась она, глядя на меня.

— Правда!— воскликнул я.

— Да, и у тебя он может проявляться необычным образом.

— Это как?!

— Ну, сможешь то, чего другие не могут. Хочешь, зайдем поесть? — прибавила она, кивнув на большое двухэтажное здание из белого камня с позолоченной надписью над входом "гостиница".

— Да,— радостно отозвался я, и тут вспомнил, что еще с самого утра ничего не ел. Но тут же я осознал, что у меня совсем нет денег, кроме монеты-переводчика. Но без нее мне плохо придется. Разве, что Лиена меня угостит. Но не может же она все время за меня платить. Тут проблема, как, где и на что жить встала передо мной в полный рост. Утешала лишь надежда на то, что когда-нибудь у меня откроются необычные способности, с помощью которых, я может быть, смогу заработать.

Мы оказались в просторном чистом зале со множеством белых каменных столиков и скамеек, покрытых ковром. Красивая светловолосая девушка лет двадцати ходила по залу с подносом.

Алита, так звали девушку, приветливо улыбнулась Лиене, та поприветствовала ее знаком: "Да прибудет с тобой солнце", который представлял собой повернутую тыльной стороной к собеседнику кисть руки с четырьмя разведенными в стороны пальцами.

— Привет, какими судьбами?— оставив поднос на стойке, Алита быстро подошла к нам.

— Вот,— кивнула Лиена на меня,— тебе помощник не нужен?

— Пришелец, что ли?— восхищенно спросила Алита, окинув меня взглядом.

— Пришелец,— кивнула Лиена,— только он ничего не помнит.

— А эта штука у тебя на лице,— защита для глаз?— спросила меня Алита.

— Тут я впервые сообразил, что на лице у меня эта непонятная штука, которой я не видел здесь у остальных.

— Да, наверное,— пробормотал я.

— Наверное в своем мире ты занимался чем-то опасным,— с восхищением сказала Алита.— Еще у вас там было жарко,— прибавила она, оглядев мою одежду. На мне были короткие штаны едва достающие до колен и рубашка без рукавов.

— Помощник мне очень нужен,— продолжала Алита, — только…оплата еда и ночлег. Деньгами здесь отец распоряжается, а он их тратить не любит.

— Ну и так нормально,— ответил я, радуясь, что эта проблема решилась.— Что нужно делать?

— Ты подожди, поешь сначала, потом все скажу. Я бы с удовольствием с вами посидела, так поговорить хочется!— сказала она Лиене,— но нельзя, завтра похороны князя. Готовить надо.

— Мы можем посидеть с тобой на кухне,— сказала ей Лиена.

— Правда! Ты свободна?

— Сегодня, да. До ночи.

— Тогда прошу,— гостеприимным жестом Алита пригласила нас на кухню. Где также было очень чисто и вкусно пахло.

Местная еда, оказалась удивительно вкусной: жареные колбаски, тушеная картошка с грибами, ветчина, сыр, несколько видов салатов.

Алита сняла с себя длинное до полу голубое платье с множеством оборок, в котором обслуживала посетителей, под ним были надеты белые штаны и такая же рубашка, нацепила фартук, завязала свои белые волосы косынкой. Потом принялась замешивать в огромном тазу тесто из масла и муки и целой корзины яиц.

Лиена меж тем сдержанно рассказывала Алите мою историю. Известие об убитом княжеском слуге очень ее встревожило и напугало. И было от чего.

Наконуне выходящие из Бездны существа убили князя. Молодого и красивого Зена Бонти, на которого заглядывались все местные девушки. Еще за день до этого при пожаре в замке погибли его старшая дочь, и брат близнец. А замешана во всем этом была Куно-Муно, госпожа Великой Бездны.

По их мнению она заключила договор с княжеским братом, Вэйном, который был очень загадочной личностью.

Вэйн Бонти в четырнадцать лет отправился в город на краю бездны Тейнуэт. В первый же год стал хранителем, что со слов Лиены было почти невозможно. И что самое невероятное, в первый же год попал в Совет управляющий городом. Со слов Лиены, туда брали лишь немногих, за особые достижения. Алита с Леной были уверенны, что причина невероятных успехов Вэйна в том, что в него была влюблена Куно-Муно, госпожа Великой Бездны.

— Госпожа Великой Бездны, — говорила Алита, замешивая тесто,— может забирать жизненную энергию тех, чьи мысли не чисты и принимать их облик, а так же использовать любой дар, кроме дара Жизни.

— Читала, она вообще может принимать любой облик и проникает а дома в образе жабы, или змеи, — прибавила Лиена.

— Говорят,— продолжала Алита, —если ей кто из хранителей понравится, она выходит к нему из белого тумана поднимающегося из Бездны в образе прекрасной обнаженной женщины. Кожа ее сияет звездным светом, волосы чернее ночи, а глаза светятся, как угли. Тому, кто согласится с ней быть, она обещает исполнить любое желание.

. Лиена прибавила, что Куно-Муно очень ревнивая, если увидит рядом со своим возлюбленным какую девушку, то непременно ее убьет. Потому Вэйн всегда был один, хотя в него были влюблены все девушки Тейнуэта и даже сестра самого императора.

Предполагала, что семь лет назад первая жена нашего князя, госпожа Миен, потому и погибла, что Куно- Муно приревновала ее к Вэйну. Осталась с ним прикрывать. Вэйн выжил, а она нет.

От первой жены у князя осталась дочка Тиа. После гибели ее матери князь женился второй раз на нынешней княгине, госпоже Саруне, приходящейся дочерью самому хозяину Огня.

Обе девушки предполагали, что после гибели Миен, Вэйн все же заключил договор с Куно-Муно.

. Тогда, со слов Лиены, хранители перестали гибнуть на стене, распространение Бездны за стену научились предсказывать, да и существ стало меньше. Совет избрал Вэйна Верховным хранителем, так назывался человек, управляющий Тейнуэтом. Лиена, да и другие хранители рассказывали, что из-за любви Куно Муно Вэйна не трогали существа. Как рассказывали, в Тейнуэте, хранители стерегущие опасную зону часто получали раны. Вэйн же со слов останавливающихся в трактире хранителей, почти каждую ночь охранял самую опасную башню на стене, но на его красивых белых доспехах никто не видел ни одного повреждения.

. Еще рассказывали что при нем, Тейнуэт стал одним из центров торговли в Земле дождя. Для хранителей в городе открылась школа, пройдя которую даже люди со слабым даром могли успешно действовать против существ. Благодаря этому, количество хранителей в Тейнуэте значительно увеличилось. А так как хранителям разрешалось там торговать беспошлинно, цены значительно снизились.

. Хранители происходившие из знатных семей были благодарны Вэйну за то, что он отменил для них пожизненный контракт. По прежнему закону, те кто не был наследником охраняли стену пожизненно.

. Другие хранители хвалили его за то, что благодаря Вэйну после получения перстня можно служить всего год, а не три, как раньше. Третьи говорилили, что во время его правления в Тейнуэте стало намного безопаснее. И все с радостью вспоминали, что при Вэйне зарплата у хранителей повысилась вдвое.

Все хранители, кому довелось бывать в Тейнуэте во время правления Вэйна отзывались о нем с большим уважением. Лиена с мечтательной улыбкой рассказывала, как однажды стояла с ним на стене.

— А тебе не страшно было?— спрашивала ее Алита.— Вдруг Куно-Муно и тебя бы приревновала.

— Нет, рядом с ним я ощущала такую защищенность, что мне это и в голову не пришло,— с улыбкой ответила Лиена.

И Алита и Лиена были абсолютно уверены, что причина успехов Вэйна, — договор с Куно-Муно.

. Но, как рассказывали Алита и Лиена, вскоре Куно-Муно стала им недовольна. По их мнению, причина была в том, что покойный князь объявил наследницей свою старшую дочь, Тиа, а Вэйн уговаривал его сделать наследником младшего сына, Гинта.

Тиа, по мнению девушек, была избранницей Куно-Муно. И кроме того, невестой Аримана, правителя Рилтона. А хорошая девушка по мнению Алиты с Леной стать невестой Аримана никогда бы не согласилась.

Правы были они, или нет, но гибель Вэйна выглядела еще более загадочной.

За несколько недель до этого из Бездны появились существа, напоминающие гигантских гусениц с которыми, по словам местных хранителей, было почти невозможно справится. Тогда по всей империи было объявлено бедствие и хранители отовсюду собирались в Тейнуэт и Сейнур, два города у Стены окружающей бездну.

Несмотря на то, что рост Бездны научились предсказывать, в одну из ночей она вновь распространилась за стену, — И Алита, и Лиена были уверены, что это происки Куно-Муно.

Вэйн и еще несколько хранителей остались прикрывать. Один из оставшихся

погиб, остальные, в том числе Вэйн, оказались серьезно ранены.

По приказу князя их всех отправили в его замок чтобы восстановить силы. И вот тут случилось самое странное. Вэйн, как рассказывали, зачем-то ушел в старую башню замка, стоящую отдельно, где никто не жил. Утром обнаружили, что башня полностью сгорела, а в золе нашли два трупа. Княгиня Саруна опознала в одном трупе его, а в другом княжну Тиа. Не следующий день в Тейнуэте погиб его брат, — князь.

. И Алита и Лиена были уверенны, что без Куно-Муно здесь не обошлось. С их слов именно она и убедила княжну Тиа поджечь башню. Они говорили, что Тиа считала Вэйна виновным в смерти своей матери, да и мстила ему за то, что он уговаривал князя назначить наследницей не ее, а младшего брата.

В результате, Тиа сама погибла, а Куно-Муно приняла ее облик.

Все хранители очень жалели Вэйна, и желали ему идти по Белому Пути вечно, так здесь говорили об умерших.

. Еще говорили, что если один из близнецов умирает, то и второму жить недолго. Со вздохом вспоминали о том, что братьям не было и тридцати. Алита и Лиена винили в случившемся Куно-Муно.

Рассказывали, как княгиня Саруна прочитала заклинание, привязывающее Куно-Муно к облику того, чью жизненную энергию она выпила последней и в ту же минуту из травы появилась ее падчерица, вернее Куно-Муно, принявшая ее облик.

— Слышала,— сказала как-то Лиена,— что убить эту тварь можно только отрубив голову, вырезав сердце, ну, или ядом мансера.

— Она заслужила, — говорила Алита, не посмотрю, что она теперь в облике девушки.

Алита и Лиена очень жалели овдовевшую княгиню Саруну, и оставшегося сиротой семилетнего сына князя, — Гинта.

— А что значит, прикрывать, — спросил я, выслушав эту жуткую историю.

— Смотри, — рассказывала мне Алита, нарезая тонко раскатанный пласт теста на узкие полоски. — Тесто, это наш мир, а вот здесь Бездна, — она указала на стол рядом с краем. — После того как на месте Земли Пределов образовалась Великая Бездна мир начал разрушаться. Вот так,— прибавила Алита, нарезая тесто на полоски.

— А бывает,— продолжала она, —Бездна распространяется за стену, это происходит вот так,— Алита сделала на тесте надрез примерно в двух сантиметрах от края. — Смотри, здесь, — она провела рукой по краю, — стоят хранители. А если бездна появляется за стеной,— Алита указала на надрез, — то на стоящих на стене хранителей существа нападают с двух сторон. А им нужно построить здесь, — Алита указала на край теста по другую сторону надреза, новую стену. Так ведь? — спросила она Лиену.

— Так,— ответила та.— Но хранителям мешают существа, потому вот тут, — она указала на кусочек теста между двумя надрезами должна остаться небольшая группа хранителей.

Существа в первую очередь нападают на них, считают, их более легкой добычей и не мешают остальным строить стену.

— А госпожа Миен-то зачем осталась? — удивленно спросил я.

— Члены знатных семей считают, что должны быть для всех примером, — пояснила Алита.

— Да, их так с детства воспитывают, — прибавила Лиена.

Алита за разговором изрезала весь пласт теста на маленькие тонкие полоски.

— Так и весь мир исчезнет, — испуганно спросил я.

— Да, — ответила Лиена, — если Сердце Пределов не найдется.

— Семья императора его ищет и непременно найдет,— поспешила успокоить меня Алита.

Полоски из теста выпекали на железных листах. Смешивали с толчеными орехами и медом. Потом формировали из полученной массы шарики, и обваливали в толченых орехах. Так получались необыкновенно вкусные ореховые пирожные, которые очень любили наши посетители.

Подумав о пирожных, я грустно вздохнул,— очень хотелось есть.

Следующий день после моего появления в этом мире был всенародно объявлен днем прощания с князем. По такому случаю отец Алиты собирался угощать бесплатно всех желающих. Алите же значительно прибавилось работы.

Раскатывая тесто для пирожных по столу, Алита рассказывала мне, что княжество, где я отказался, называется Землей дождя, и что оно входит в состав империи Омоину, наряду с остальными пятью землями. При этом руки Алиты двигались с такой скоростью, что я едва мог их различить.

Я смотрел на нее и удивлялся, как ей хватает дыхания. А Алита говорила о том, что каждой земле соответствует своя стихия и в каждой хранится ее средоточие. Так, Земле Дождя, где я оказался, соответствовала стихия Воды, где-то в ней было скрыто Сердце морей, но вот где оно, никто не знал. В Земле небес был скрыт посох Ветров, в Земле лесов,— Древо Жизни, Земля камней, или гор, как ее по другому называли, скрывала Сердце земли, но некоторыми средоточиями владели люди.

Продолжая замешивать тесто Алита говорила, что на пальце у императора степи владеющего всеми шестью землями Перстень Власти, дающим ему тайную власть над людьми. С ее слов, при помощи этого Перстня и были созданы монеты, позволяющие всем понимать общеимперский язык.

. Еще одно средоточие, Огненный скипетр до недавнего времени было у Хозяина Огня, правителя Долины солнца, и отца нашей княгини. А Сердце Пределов было у Хозяина Пределов. Но шестьсот лет назад его забрал у него Зейт Чернокнижник и отнес на изнанку мира, с тех пор на месте Земли Пределов образовалась Великая Бездна, откуда в этот мир пытались проникнуть разные ужасные существа.

. Сейчас их мне особенно следовало опасаться. Несколько небольших трещин было здесь, под Рилтоном. Со слов Лиены, существа из них выходили в основном ночью, хотя встречались и такие что выходили днем. В этом лесу у правителя города Аримана от существ погибли отец и старший брат. Оба они были хранителями с сильным даром. Я же этим похвастаться не мог. Дара воды, что появился у меня через два дня после появления здесь едва хватало для уборки в трактире. Так что шансов выжить после встречи с существами у меня не было. Так же как не было шансов выбраться из леса. Я и с защитными стеклами плохо ориентировался в нем. Без них же все вокруг выглядело как множество серых, зеленых, коричневых и черных пятен. Куда идти, — я не представлял.

Под ногой что-то хрустнуло. Поднеся белеющий среди травы предмет к лицу, я понял что это хорошо обглоданная кость. Судя по следам на ней, пришел к выводу, что зубы у этих существ толщиной в мой палец.

Лиена много рассказывала о них: гигантские ящерицы с ядовитым шипом на хвосте, гигантские слизни из загривка которых росло множество шипов, существо со множеством щупалец, впрыскивающих в жертву парализующий, а затем переваривающий ее яд.

За кустами раздался треск. Мелькнуло какое-то темное расплывчатое пятно.

“Помогите,”— закричал я и кинулся бежать, всякую секунду ожидая что в меня вонзится что-то острое. Ветки стегали по лицу, кололи одежду. Наконец я растянулся на траве, споткнувшись о корень.

Несколько секунд я лежал в оцепенении, ожидая удара ядовитым шипом, но ничего не происходило.

“Показалось,”— облегченно подумал я.

— Помогите! — крикнул я снова. А потом еще и еще.

Меня не оставляла слабая надежда на то, что какой-нибудь житель Рилтона, а то и беженец из Долины тоже собирает здесь грибы, или орехи и поможет мне выбраться из леса.

Беженцев по окрестностям бродило немало. Долину солнца недавно захватили три клана из степи восставшие против императора. Они убили Хозяина Огня и всю его семью, а теперь выгоняли из Долины местных жителей.

Одетые в белые льняные плащи, предназначенные для защиты от солнца, а не от дождя и ветра, беженцы появлялись под стенами Рилтона почти без вещей, многие с маленькими детьми. От холода их спасало их лишь то, что у большинства был дар Огня.

Среднего роста, с черными волнистыми волосами и большими темно-карими глазами, они заметно выделялись среди жителей Земли дождя.

Злыдень Арман запретил впускать их в город. Тогда они расположились лагерем у городской стены. Местные выходили к ним и делились чем могли.

Алита немедленно устроила уборку в кладовой. Потом она с грустью рассказывала отцу что в вяленом мясе завелись черви, заячьи шкуры съела моль, в муке и крупах, тоже что-то завелось. Говорила, что это ее вина, просила прощения. А поздно вечером мы с Найманом носили все это в лагерь беженцев. Так что, благодаря им, в кладовой у нас стал идеальный порядок.

Алита порой тоже наведывалась туда, обучая жителей Долины шитью зимней одежды. У них-то там зимы вообще не бывает, а здесь, в Земле Дождя, она настолько холодная, что даже иногда идет снег.

Все что мы приносили, беженцы делили на всех. Удивительно быстро они создали хорошо организованную общину во главе которой стояли несколько пожилых хранителей.

В благодарность за принесенные вещи они дарили нам изделия из золота и драгоценных камней и благовония. Алита прятала все это в сундук, говоря что непременно наденет на праздник.

— Беженцам нужно обязательно помогать,— говорила Лиена, забежав в очередной раз к Алите поболтать— Иначе, чтобы выжить зимой им придется нападать на нас, и не факт, что мы сможем противостоять.

— Да,— соглашалась с ней Алита,— когда их детям будет нечего есть, им ничего больше останется.

Похоже, никого из беженцев в округе не было и на мои крики о помощи никто не отвечал. Я понял, что из леса мне не выйти, а это означало, что мною скорее всего пообедают существа. Умирать мне не хотелось, потому я решил хотя бы поискать дерево, на которое смогу залезть и переждать ночь. От Лиены я слышал, что многие существа могут взбираться даже по вертикальной стене, а некоторые умеют летать, но все же это повышало мои шансы на выживание.

Вспомнились рассказы Алиты, что именно из-за появления существ из Бездны, шесть земель объединились в одну империю Омоину, что с местного языка переводилось как Земля жизни.

. Правил шестью землями император степи, правители остальных земель ему подчинялись. Одним из титулов императора был : Первый хранитель. Хранителями здесь называли людей, умеющих сражаться с существами. Ими здесь становились правители шести земель, да и вообще все знатные люди. Хранителем был покойный князь Земли дождя, его брат и, что самое удивительное, обе его жены.

. Чтобы стать хранителем, как рассказывала Лиена, нужно было поехать к стене, окружающей Бездну, там где ее не ограничивали горы. У стены располагались два великих города хранителей, Тейнуэт в Земле дождя и Сейнур в степи.

. Нужно было заключить там контракт. Найти себе учителя из хранителей. Стоять с ним на стене. Хранителем ученик становился, когда учитель признавал его равным себе, и он мог это подтвердить в присутствии других хранителей. Тогда на его указательных пальцах делали татуировки в виде перстня увенчанного солнцем с восемью лучами. Под перстнем выбивали имя учителя.

По перстням можно было так же узнать, где хранитель их получал. В Тейнуэте, городе Земли дождя, солнце было с прямыми лучами, здесь его еще называли звездой, а в Сейнуре, городе в степи, лучи были изогнутыми.

. По перстням так же можно было судить о силе дара его обладателя. У Лиены четыре луча солнца на перстнях были обведены двойной линией, это означало дар четвертого уровня. Если же дар хранителя превышал восьмой, то на одном из лучей изображали тройную обводку. Но такой сильный дар встречался редко.

. За те две недели, что я проработал в трактире, среди посетителей хранителей было немало, но высшего дара я ни у кого не видел.

О боевых заслугах хранителей, можно было узнать по татуировкам на тыльной стороне кистей рук. Совершенные ими подвиги обозначались особыми символами, расположенными по кругу на тыльной стороне ладони. Из центра круга к каждому символу шло по нескольку лучей в зависимости от того, сколько раз хранитель совершил тот, или иной подвиг.

. Обо всем этом мне рассказала Лиена, на кистях у которой было три луча, два за спасение друзей и один за бой с опасной тварью, которыми она очень гордилась.

. Лиена любила рассказывать, как в четырнадцать лет уехала в Тейнуэт, город хранителей в Земле дождя. Три года была ученицей, и три года служила по контракту, прежде чем вернуться в свой родной Рилтон.

Быть хранителем в Омоину считалось почетным. Даже обращались к ним не иначе как господин, или госпожа хранитель.

. Я с иронией вспоминал о том, как едва появившись здесь, тоже мечтал стать хранителем и сражаться с существами. Но для этого нужен был дар четвертого уровня и выше. Мой же явно не дотягивал.

. Порой мы с Наймоном, младшим братом Алиты, соревнуясь, мыли весь трактир сверху до низу. Побеждал обычно он. У Наймона вообще дар был вполне приличный. Многие советовали ему стать хранителем, но, в отличие от меня, брат Алиты совсем не хотел сражаться с существами. Я же, напротив, расспрашивал Алиту о том, как усилить дар.

. Со слов Алиты, дети с сильным даром рождались в крепких семьях, где родители всю жизнь жили в согласии друг с другом. Но Лиена говорила, что сильный дар у сильных духом, остальное неважно. И чтобы дар стал сильнее, нужно много его использовать. “ Это как с мышцами,— говорила она, — тренируешься, становишься сильнее”. Я же, хотя и использовал дар постоянно, не мог сказать, чтобы он существенно усилился.

Так что теперь мне и представить было страшно, что я увижу существо.

. В этот злополучный день Алите снова нужно было напечь ореховых пирожных. Завтра ярмарка. Потому нам срочно понадобился мешок зеленых орехов.

Весь день я искал в лесу ореховые деревья. Со слов Алиты, они должны были расти где-то неподалеку, на склоне оврага у белых камней, но то ли она плохо объяснила, то ли я не умел ориентироваться на местности, ни ореховых деревьев, ни белых камней я не видел, хотя оврагов попадалось много.

Теперь мне было было вдвойне грустно оттого, что я подвел Алиту. Прищурившись и дрожа от холода я брел куда глаза глядят. Мрачные тучи затягивали небо, подернутое наступающими сумерками. Поднимался ветер.

Снова начал накрапывать дождь. Я набросил на голову капюшон. Стало чуть теплее. Я был очень благодарен Алите за эту одежду. В первые дни моего появления в этом мире она сшила для меня штаны и рубашку с капюшоном из плотной серо-зеленой ткани. Ткань эта считалась самой дешевой, а одежда сидела мешковато, но все же неплохо защищала от холода.

Благодаря открывшемуся у меня дару Воды я легко сделал отсыревшую одежду и обувь сухой. Хоть что-то радует. Я проголодался, замерз и мысленно прощался с жизнью, но тут внезапно вышел к склону оврага.

. Я вспомнил что в этой местности овраги располагались с севера на юг, а ветер был западный. “Значит,—решил я, — если я пойду так чтобы ветер дул справа, я выйду к Рилтону, или к ведущим к нему дрогам.

Я присен на край оврага, чтобы отдохнуть, но внезапно почувствовал, что земля пподо мной проседает. Я хотел отойти, но не успел, край оврага обвалился, и я кубарем полетел вниз.

Очнулся я от очень приятного ощущения. Казалось, звучит прекрасная музыка, пахнет свежей весенней листвой, а сквозь мою голову словно проходят теплые волны. Некоторое время я неподвижно лежал, наслаждаясь этим, потом вспомнил, как падаю со склона оврага и открыл глаза.

Надо мной сидела та девчонка, которую я принял за Куно-Муно. Волны таинственной энергии шли от ее руки, лежащей у меня на лбу.

Встретившись со мной взглядом, девушка чуть улыбнулась, потом мягко, но решительно усадила меня спиной к камню.

Все вокруг очень изменилось. Я сидел и моргал, пытаясь понять в чем дело, и вдруг понял, что могу различить каждый листик на растущих вдали деревьях. Я протянул руку к лицу, той странной штуки не было.

— Почему ты в меня стрелял? — тихо спросила девушка.

— Прости…я не хотел,— пробормотал я, чувствуя себя ужасно неловко. Я, значит, в нее стрелял, а она восстановила мне зрение. — Вернее, сначала хотел, потом…— чуть слышно пробормотал я, опуская глаза, и чувствуя себя еще более глупо.— Спасибо, что восстановила мне зрение.— прибавил я.

Несмотря на меч и доспехи, вблизи девушка выглядела такой нежной и беззащитной, что я не представлял, как у меня на нее рука поднялась.

— Расскажи все как было,— мягко попросила девушка.

— Я думал… ты Куно‐Муно,чудовище из Великой бездны.— начал я. Мягкость и сосредоточенное спокойствие собеседницы вселяли в меня уверенность. — Понимаешь, оно убило нашего князя и его дочь, Тиа Бонти, и приняло ее облик. А ты очень на нее похожа… ну, на княжну, — прибавил я.

— Мне это раньше говорили, — улыбнулась девушка.

Я наконец-то решился рассмотреть ее получше. Бледное лицо с темными кругами под глазами, уголки губ опущены. В зеленых глазах застыла печаль. Княжна же на портрете, напротив, просто светилась позитивом.

— Прости,— продолжал я, — я потом понял, что ошибся, стал снимать стрелу с тетивы, а она вдруг выскользнула и…

— Понятно,—грустно улыбнулась девушка,— а потом?

— Потом…твой спутник применил дар… я испугался.

Я втянул голову в плечи, оглядываясь вокруг в поисках человека в плаще.

Незнакомец сидел на камне и курил. Взглянув на татуировки на его кисти я на время утратил дар речи.

Перстень с двойной обводкой, на одном из лучей я четко видел тройную, что означало высший дар, подобное я видел впервые.

Изображение солнца в центре кисти, такое я тоже видел впервые и не знал, что оно обозначает. Множество знаков вокруг него, некоторые я видел у Лиены и других хранителей, но были и незнакомые. К каждому тянулось такое множество лучей, что я не мог их сосчитать.

Мне стало очень стыдно, что я стрелял в этого хранителя, и я опустил голову еще сильнее вжав ее в плечи. Но, исходившее от девушки спокойствие немного передавалось и мне, и я продолжал бормотать.

— Я очень испугался… перестал соображать, что делаю…

"Он-то меня так и не стал атаковать,—думал я,— только защищался. Но почему?!" — я сжался, не зная куда деть глаза от стыда.

Моя собеседница между тем спокойно продолжала.

— Не переживай, вторая стрела все равно пролетела бы мимо,— И ты понимал, что делаешь, — прибавила она с иронией,— тебе показалось, что он атакует, а не защищается и ты решил уйти не один. И если бы его дар был слабее, а ты стрелял получше, все бы получилось.

Я покраснел еще больше, осознав, что моя собеседница читает мысли.

— Не волнуйся,— успокоила меня девушка, — когда на тебя нападают, бить в ответ,— полезное качество.

Я поднял глаза и просто залюбовался ею. Как красива она была в этот момент! Как ей шла эта ироничная улыбка и блеск в глазах!

—Теперь последний вопрос,— лицо девушки внезапно стало серьезным,— откуда у тебя это?— она указала на мой лук.

Я принялся рассказывать о убитом княжеском слуге.

— Вспомни, пожалуйста, все это еще раз,—попросила девушка, — я не успела рассмотреть, как он выглядел.

Я попытался как можно более точно воссоздать в памяти тот день. Я иду в сторону дороги, Вздрагиваю и останавливаюсь, увидев пронзенного стрелой человека.

Сперва прячусь за дерево, боюсь, что в меня тоже будут стрелять, потом приходит в голову мысль:"А что, если он еще жив?" Окликаю его, прикасаюсь, обнаруживаю, что труп уже полностью окоченел.

Теперь я старательно воспроизводил в памяти внешность убитого: светлые волосы, стройное мускулистое тело, торчащая между лопаток стрела с черным пером.

Я обламываю древко стрелы, переворачиваю тело на спину. Красивые правильные черты лица, широко распахнутые голубые глаза. На лице убитого, которое выглядело симпатичным, даже несмотря на трупные пятна, я сосредоточился дольше всего, до тех пор пока моя спутница не воскликнула:

— Это был Тим Каймон!

— Так…ты знала его?

— Имела честь.— грустно ответила девушка,— Пусть он идет по Белому Пути вечно. — Я очень благодарна тебе, что ты похоронил Тима, — прибавила она.

— Как ты думаешь, кто его убил? — спросил я.

— Полагаю, разбойники и беглые хранители, — вздохнула моя собеседница, повторив слова Армана.

— Слушай,— сказал я, — если ты так похожа на княжну, в Рилтоне вам лучше не появляться. Мало ли что. Арман, конечно, жмот, но чтобы отомстить за свою невесту не поскупился. За голову Куно-Муно награда триста солнц.

— Не поскупился,— согласилась девушка, едва кивнув.

— А все же, кто ты?— набравшись смелости, спросил я.

— Меня зовут Миеника, можешь звать меня Миен, я из Земли лесов. Тиа Бонти моя кузина со стороны матери. Нам с детства все говорили, что мы очень похожи. Пусть идет она по Белому Пути вечно.— грустно прибавила моя новая знакомая. Я сразу отметил, что ее звали так же, как и покойную мать Тиа.— А как тебя зовут?

— Я Гудвин,— отозвался я. — Рад знакомству.

— Приятно было познакомиться, Гудвин. Ну, а теперь нам пора,— прибавила девушка, вставая.

Я подумал о небольших трещинах в лесу возле Рилтона и спросил:

— Может, ты возьмешь мой лук, вам он пригодится.

— Нет, оставь себе, — грустно ответила девушка,— ты похоронил Тима, он твой.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросил я, чувствуя сильную тревогу за нее.

Наверное, немало людей захочет убить ее чисто ради награды, не разбираясь Куно-Муно она или нет.

Девушка задумалась.

— Да, помощь нам сейчас бы не помешала, но не хочу подвергать тебя опасности.

Мне стало грустно то ли от того, что не смогуей помочь, то ли от того, что больше ее не увижу, и, скорее всего, даже не узнаю, что с ней стало. С другой стороны, я понимал, что толку от меня немного,

— Ладно, не грусти, идем! — воскликнула Миен, видимо, прочитав мои мысли,— здесь недалеко есть пещера, пока остановимся там.

Ее спутник не возражал.

По дороге Миен расспрашивала меня о жизни в городе.

Я рассказывал ей, что горожане очень жалеют об отце и старшем брате Армана, которых в лесу на охоте укусил мансер. Они-то, по мнению местных, были достойными людьми. Сейчас же все были очень недовольны Ариманом, и не без причин.

Я рассказывал Миен о том, что Арман увеличил налоги и окружил себя толпой негодяев которым все сходит с рук.

Что когда он с друзьями приходит к нам в трактир, Алита повязывает себе и мне черную ленту вокруг головы. Она говорит, это значит, что мы владеем даром слова, но как это связано с Арманом и его друзьями, я так и не понял.

— А ты владеешь даром слова?— спросила Миен.

— Да,—отозвался я,— Алита учила меня некоторым заклинаниям.

— А вот мне они даются плохо, — грустно произнесла девушка.— А какие у тебя стихии?

— Вода и …не знаю.

— Ничего, узнаешь.

— А еще этот Арман беженцев в город не пускает.— продолжал я.

— Откуда беженцы?— впервые подал голос хранитель. Все это время он шел позади нас и курил.

— Из Долины солнца.— ответил я, чувствуя гордость от того, что владею столь важной информацией. — Говорят, три клана в степи восстали против императора. Они убили Хозяина огня и его семью, захватили Долину и теперь выгоняют оттуда местных жителей.

— Убили всю семью? — снова спросил хранитель, по тому как он произнес слово "всю" я почувствовал, что это для него очень важно.

— Нет…говорят, двоих не нашли…У них ведь как…Хозяином Огня становится тот, кто может держать в руках Огненный скипетр. Так вот, одного из тех, кто может, не нашли, его брата тоже. Да и госпожа Саруна, тоже жива,— прибавил я, вспомнив, что княгиня тоже дочь Хозяина огня.

— Будем надеяться, их и не найдут, — произнес хранитель.

Я принялся рассказывать им, что беженцы из Долины тоже на это надеются. Они то и дело утешают друг друга тем, что когда-нибудь пропавший сын правителя вернется, возьмет Огненный Скипетр и сожжет всех захватчиков. Рассказывал о помощи беженцам.

— Хорошо, что вы помогаете беженцам,— сказала Миен.

— Стараемся,— отозвался я.

— А как степняки вообще смогли победить Хозяина Огня?— спросила девушка.

— Говорят, яд мансера использовали. В воздухе его как-то распылил, а ночью, когда все спали, направили на замок. Там сразу все погибли.

— Яд мансера, это страшно ядовитая штука, — пояснил я, повторяя то, что слышал от Алиты,— если он хотя бы кожи коснется, человек сразу зеленым становится и твердым как камень. И трогать его нельзя, в земле хоронить тоже, а то все живое вокруг умрет. Только сжигать.

— Грустно как! — вздохнула девушка.— Похоже, мы пришли.

Пещера о которой она говорила оказалась неподалеку, на заросшем густым кустарником склоне оврага. Это была даже не пещера, а скорее землянка, созданная кем-то с сильным даром Земли.

Хранитель первый подошел ко входу и вытянул руку. Спустя несколько минут из входа в землянку показался черный столб вращающегося воздуха, который начал двигаться вниз по склону оврага пока не распался, наткнувшись на камень.

Я увидел, что в том месте на земле остались мертвые тела каких-то существ с перепончатыми крыльями, обглоданные кости животных и лужа грязной воды. Похоже, в пещере до нас уже успел кто-то поселиться.

Когда мы вошли внутрь, там не было ни пылинки. Гладко отполированные пол и стены блестели при свете, пробивающемся, сквозь маленькие круглые оконца в которые были вставлены полупрозрачные камни.

— Ну, ничего себе, круто!— вырвалось у меня. Сказать что его искусство владения даром вызвало у меня восхищение, значило не сказать ничего.

Внезапно хранитель пошатнулся и оперся рукой о стену. Миен поддержала его и отвела вглубь пещеры.

— Подожди, мы сейчас разведем огонь,— тихо сказала она.

— Идем, — прибавила Миен, на этот раз мне.

— Что с ним?— испуганно спросил я, когда мы вышли

— Его ранили существа из бездны, а я тогда на время утратила свой дар. — тихо ответила она.— Сейчас мой дар восстанавливается, но на него почти не действует. Слишком мало осталось жизненной энергии. Возможно, его скоро не будет с нами. — последнюю фразу она прошептала совсем тихо.

— Нет, погоди…должен быть какой-то выход.— начал было я, — у меня в много знакомых с даром Жизни.

Миен грустно улыбнулась.

— Очень благодарна тебе за это, — тихо сказала она,— но у меня сильный дар, и если он не подействует, то вряд ли подействует чей-то еще. Да и если о моем спутнике узнают наши враги, мы оба погибнем.

Мы молча собирали сухие ветки. Подняв глаза, на склоне оврага я увидел белые камни, а весь склон за ними казался светло-зеленым от ореховых деревьев. Похоже, это и было то место о котором рассказывала мне Алита.

— Сейчас нужно набрать побольше хвороста.— сказала Миен,—Ночью придут существа. Они видят исходящее от нас тепло,— глаза у них так устроены. А огонь их ослепляет.

— Это что же, ему придется еще и от существ отбиваться?!— с ужасом воскликнул я.

— Нет, вход в пещеру достаточно узкий,— справлюсь сама.— девушка указала на свой меч.— Только ему не говори!— поспешно прибавила она.

Я кивнул, и снова подумал о своей бесполезности.

— Когда стемнеет, тебе нужно будет вернуться в город, — сказала Миен.

"Ну конечно, — подумал я, — Алита, Наймон и их друзья будут меня искать и найдут их. А там кто знает? Деньги нужны всем". С другой стороны мне очень не хотелось оставлять девушку и ее спутника в лесу среди существ.

.

— Этого на ночь не хватит, нужно будет сходить еще.— тихо сказала Миен, когда мы поднимались к пещере с большими охапками хвороста. Я молча кивнул.

В пещере Миен принялась разводить огонь. Она смешала немного сухих листьев с каким-то желтым порошком из своей сумки, высекла искру, ударив одним камешком о другой и вскоре в очаге ярко пылал огонь.

Хранитель лежал на полу повернувшись лицом к стене. Тело его чуть заметно дрожало.

— Под вечер всегда лихорадит,— вздохнула Миен.

— Ты с ним побудь, а я еще веток принесу,— тихо сказал я. Миен чуть кивнула в ответ.

Я вышел, в растерянных чувствах, думая как помочь своим новым знакомым. Кто же мог подумать, что сходство с княжной может иметь такие плохие последствия. В Рилтоне и его окрестностях Миен всегда будет угрожать опасность.

Мне приходило в голову рассказать Арману о девушке. Сказать, что она родственница его покойной невесты, и попросить помочь ей и ее спутнику. Но с другой стороны я прекрасно понимал, что Арман нехороший человек и легко может воспользоваться беззащитностью девушки. Я легко представил себе, как он склоняет ее к близости в обмен за помощь, и у меня волосы встали дыбом.

Была мысль рассказать обо всем Алите, человека более неравнодушного к чужим проблемам я не знал. Но Алита такая болтушка! Если узнает Алита, узнает и весь город.

"Нет, — решил я,— мне эти люди доверились, мне их тайну и хранить".

Собрав большую охапку хвороста, я вошел в землянку. Свет очага выхватывал из темноты темный силуэт Миен.

— Как он?— спросил я.

— Плохо. Утешает, лишь то, что мой дар восстановился, теперь на него действует. Ты говорил, что управляешь водой? Можешь мне помочь?

Я кивнул в ответ и подошел к ним.

Миен сняла со своего спутника плащ. В тусклом свете очага разглядеть его лицо не удавалось.

На хранителе была рубашка из плотной грубой материи, какие носили простолюдины. Она вся была покрыта грязными серо-желтыми пятнами и местами присохла к телу.

— Рубашка присохла к ранам,— сказала Миен,— тебе нужно смочить ее теплой водой.

Выйдя из пещеры я собрал капли дождя с листьев, потом подвесил воду над огнем и начал нагревать, то и дело проверяя температуру пальцем. Все мышцы при этом сводило от напряжения. Да, уж мой дар оставляет желать лучшего!

Наконец, когда вода стала достаточно теплой, я заставил ее двигаться по телу хранителя.

— Достаточно,— произнесла наконец Миен, — теперь помоги мне снять с него рубашку.

Под рубашкой оказалось высохшее, пожелтевшее тело, а на нем раны клиновидной формы, сужающиеся книзу.

Выглядели они ужасно, воспаленные, гноящиеся, некоторые с почерневшими краями. Когда я увидел как из раны вылезает какое-то насекомое у меня потемнело в глазах.

— Не бойся, они питаются лишь мертвой плотью,—сказала Миен.

— Говори, что делать, — прошептал я, — пытаясь справиться с подступающей к горлу тошнотой.

— Ты говорил, заклинаниями владеешь?— спросила Миен.— Прочитай это,— она достала откуда-то черную книгу, полистала, и протянула мне.

Я сел поближе к очагу и пробежал глазами по написанному там заклинанию. Оно было похоже, на заклинание, очищающее воду, которому учила меня Алита, только там помимо воды говорилось о жидкостях, входящих в состав тела, в состав пищи и питья, в состав почвы, перечислялось еще много всего, нужное требовалось упомянуть.

Этому, как говорилось в заклинании, всупредстояло очиститься от всего нечистого и разрушающего по причине имеющейся у меня власти над водой по праву рождения.

Меня удивило, что автором заклинания был Зейт-чернокнижник. "Неужели тот самый?" — подумал я.

Я принялся неспешно читать, по совету Алиты, отрешившись окружающего, и сосредоточившись на словах и проносящихся в голове образах.

— Неплохо!— сказала Миен, когда я закончил, по ее голосу было понятно, что она действительно мной довольна.

— Что теперь? — спросил я,— стараясь не смотреть на его раны.

— Теперь промой их водой, — сказала Миен, начни с этой, она указала на рану с почерневшими краями на спине возле лопатки. Я снова собрал немного воды, согрел ее и сделал так как она сказала.

Сгнившая плоть и гной отделялись удивительно легко. Миен воздействовала на рану своим даром и вскоре на спине у хранителя осталась лишь розовая полоска.

— Получается!— радостно прошептал я.

— Еще не время радоваться,— прошептала Миен. Указав еще на две небольшие раны неподалеку. Скоро не стало и их.

— Не сжигай дар,— пробормотал хранитель, когда Миен уложила его на спину.

— Не переживай, я не собираюсь его сжигать.— отозвалась девушка.

Спустя некоторое время на теле хранителя остались лишь розовые полоски.

— Вот и все,— сказала Миен,— укрывая его своим плащом.

— Разбуди, когда стемнеет,— чуть слышно прошептал ее спутник..

— Конечно, не переживай, — ответила девушка, поправляя плащ. Потом она посмотрела на меня.

— Очень благодарна тебе за помощь,— тихо сказала Миен

— Ну как, теперь он не умрет?— с тревогой спросил я.

— Если дать ему отдохнуть несколько дней, то нет,— вздохнула она.

— Не понимаю, как мог еще и идти…и даром пользоваться?!

— Зелья курил.— со вздохом ответила Миен.— Бывают такие зелья, их куришь и боль уменьшается, бывают такие, что сил прибавляют.

Я заметил, что девушка тяжело дышит, так словно пробежала много километров.

— Миен, ты в порядке?— с тревогой спросил я.

— Да, просто много дара потратила, бывает,— она попыталась было встать, но пошатнулась и упала бы, если бы я ее не поддержал.

— Миен,— что с тобой?!— прошептал я, усаживая девушку на пол.

— Все хорошо, просто я с утра ничего не ела,— слабо улыбнулась девушка,— не переживай, это сейчас пройдет. У меня же дар Жизни.

— Слушай,— неуверенно сказал я,— тут рядом орехи растут. Хочешь, принесу.

— Была бы тебе очень благодарна,— ответила Миен.

Взяв свой мешок я побежал за орехами. Я рвал их, чувствуя, сильное ощущение неправильности всего происходящего, которое пока не получалось сформулировать словами.

Когда я подходил к пещере, то увидел, что девушка собирает листья с какого-то куста.

— Заварим из них чай,— пояснила она, в ответ на мое недоумение.— смотри, я тут нашла, она показала мне кусочек сот дикого меда завернутый в листья.

— Ты как?— спросил я.

— Все хорошо, — улыбнулась Миен,— убить меня можно лишь отрубив голову, вырезав сердце и ядом мансера, так что за меня не переживай.

Я подумал, что учитывая величину награды за голову девушки, она поступает опрометчиво, рассказывая такое малознакомому человеку.

Миен расстелила на каменном полу платок и красиво разложила на нем все что у нас было, потом достала из угла пещеры каменный чайник и несколько пиал из множества мелких камешков соединенных вместе, видимо сделанных предыдущими хозяевами землянки.

— Можешь сполоснуть все это и наполнить чайник водой?

Я выполнил ее просьбу, радуясь, что с Миен все хорошо.

Девушка поставила чайник на камни над очагом.

— Зачем ты пошел в лес с мешком, если не секрет?

— За орехами, Алита попросила.

— Пойдем, пока чайник греется, нарвем орехов для Алиты.

— А как же он? — я указал на спящего хранителя.

— За ним кое‐кто присмотрит.

Миен издала тихий свист. В пещеру заползла одна из самых ядовитых местных змей и свернулась клубком у входа.

— Это ты своим даром ёе подчинила,— спросил я.

Девушка кивнула.

— А разве для этого не нужно к ней прикоснуться?

— Если дар сильный, как у меня, то нет. Мелких животных я подчиняю не прикасаясь.

— А существ из бездны ты можешь подчинить? — спросил я, когда мы спускались со склона.

— Нет, на них дар не действует, ответила Миен.

Потом мы бродили среди деревьев с гибкими красными ветвями и бледно зелеными листьями. Рвали орехи. Было очень приятно что-то делать вместе с Миен. Девушка собирала орехи намного быстрее меня, так что мешок быстро наполнился.

— Теперь пойдем пить чай, — сказала Миен.

Я с радостью согласился. К тому времени я успел изрядно проголодаться, к тому же радовала возможность побыть в ее присутствии еще немного.

Зайдя в пещеру, Миен первым делом подбежала к своему спутнику, который по прежнему спал на полу в углу пещеры.

— Жара нет,— весело сказала она, коснувшись его лба.

— А разве дар можно утратить?— спросил я.

— Можно, если очень много его использовать, но о том, как это произошло со мной, я пока сказать не могу, извини.

— Я не стал настаивать.

Миен заварила чай.

— Надеюсь, завтра получится принести вам поесть чего-нибудь еще.

— Было бы хорошо,— задумчиво сказала Миен,— но главное, чтобы никто ничего не заподозрил, а то...

— Понимаю, — кивнул я.

Мы пили чай из листочков и ели орехи вкусом и цветом напоминающие фисташки, только раза в четыре крупнее. Их скорлупа была настолько тонкой, что ее можно было ломать руками.

В тусклом свете очага я видел лишь очертания собеседницы, но ее присутствие вселяло в меня радость. "Нужно будет завтра принести им светильник,—подумал я,— Мы с Алитой их много заготовили".

Местный светильник представлял собой тонкую палочку, сделанную из толченых сухих листьев, смешанных с маслом семян одного местного растения. Эту палочку вставляли в углубление на каменой подставке и поджигали. Она горела ровным светом ярко освещая все вокруг.

— Буду очень тебе за это благодарна,— сказала Миен, едва я об этом подумал, а потом спросила:

— Тебя не раздражает, что я читаю твои мысли.

— Нет, что ты…просто я боюсь подумать при тебе…что нибудь… что тебе не понравится.

— Ну, что ты. Я никогда не обижаюсь на людей за мысли. Мы ведь не можем контролировать то, что нам приходит в голову.

— Это да…—согласился я.

Мы еще немного посидели, потом девушка сказала.

— Тебе нужно идти, скоро стемнеет и выйдут существа. Ты знаешь дорогу домой?

— Смутно, — отозвался я, понимая, что от Миен ничего не скрыть.

Миен сгребла орехи в сторону и развернула у очага карту. Несколько минут девушка внимательно изучала ее, потом сказала.

— Иди направо до конца оврага, потом прямо, так, чтобы ветер дул справа, вскоре ты выйдешь к Рилтону.

Я сказал ей местные слова благодарности, которые при дословном переводе означали "Пусть тебе всегда сопутствует удача",А потом прибавил,—"Пусть тебя хранит Бог Пути!"— так здесь говорили, когда кому-тоугрожала опасность. Было оченьтревожно за нее.

— И тебя тоже,— отозвалась она.

Когда я, уставший и запыхавшийся, добрался наконец до Рилтона, ворота уже закрывались.

— Где же ты ходишь так долго?— упрекала меня Лиена.— А если бы до темноты не успел, что тогда? Существа бы тебя съели.

— Ничего,— пробормотал я, думая о девушке оставшейся в лесу, где бродят существа и разбойники.

— Лиена, — спросил я, — пока она запирала ворота, — что означает изображение солнца в центре ладони.

— В центре…если лучи изогнутые, это означает, что человек один из старейшин клана. То есть его внуки уже стали хранителями. А если прямые, это значит что человек входит в состав совета управляющего Тейнуэтом. А где ты видел такие руки?

— У нас в трактире. Пожилая женщина. Солнце с изогнутыми лучами, — соврал я.

— А …бывает, — протянула Лиена.

Когда я дошел до трактира, Алита вынимала из печи последние противни с полосками теста.

— Гудвин!— воскликнула она.— Я уж думала, тебя существа съели! Садись быстрее есть и за работу. До утра справимся.

Насыпав часть орехов в миску девушка быстро принялась их чистить.

Я повиновался.

За время подготовки к ярмарке, Алита так исхудала, что голубое платье, в котором она обслуживала посетителей, теперь просто висело на ней, хотя девушка и прежде не отличалась пышными формами.

Все три часа, пока мы чистили, сушили и толкли орехи, пока при помощи металлических полукруглых формочек делали из полученной массы шарики, я думал о Миен. Если верить рассказам местных хранителей о существах, ей вряд ли удастся поспать этой ночью. "А что если она переоценила свои возможности?! Что если эта ночь закончится трагически для них обоих?!"— эта мысль то и дело приходила мне в голову.

Во сне я видел будто я в том овраге. Захожу в землянку, а там никого. Понимаю, что Миен и ее спутника съели существа. Мне невыносимо грустно. Я просыпаюсь.

Я лежал на сеновале, где я обычно спал. Небо за окном светлело. В дверь кто-то стучал.

Обычно Алита никогда не будила меня так рано.

— Гудвин,— услышал я ее голос, — Вставай. Мне нужна твоя помощь.

Я нехотя спустился с сеновала. После вчерашних блужданий по лесу мышцы еще болели. Собрав капли росы с растущих неподалеку кустов, умылся на ходу, следуя за ней.

Алита привела меня в кладовую.

— Нам нужен запас орехов на зиму. Видишь эти десять бочек? — сказала она.— Нужно наполнить их все. Это двадцать мешков. У тебя на это два дня. Справишься, или позвать Наймона тебе в помощь?

— Справлюсь, — ответил я, радуясь, что появился повод увидеться с Миен. А потом спросил. — Почему только два дня?

— Беженцам тоже нужно сделать запас. Два дня собирай ты, потом покажу то место им. Скоро подует северный ветер, он сдует все орехи на землю. — И возьми с собой побольше еды, — сказала Алита напоследок, когда я побежал за мешками.

"Два дня, — думал я, — то есть через два дня Миен с её спутником придется уйти.

Хотя беженцы из Долины скверно относятся к Ариману, но триста солнц им тоже не помешают".

Тут, я замер и остановился. До меня наконец-то дошло, что мне не нравится во всей этой истории. В голове всплыли вопросы, которые до этого почему-то не приходили в голову.

"Почему Миен и её спутник шли по лесу, а не по дороге? Почему они вообще шли? Люди их статуса пешком обычно не ходят." Когда я подумал о спутнике Миен вопросов возникло бесчисленное множество. "Почему он одет как простолюдин? Где он получил такие страшные раны? С его‐то даром! Почему о нем никто не позаботился? Раны даже не были перевязаны! И что человек из управляющего Тейнуэтом совета делает на другом конце страны?!"

Стало страшно от того, что эти вопросы прежде не пришли мне в голову. Я задумался, не воздействовала ли Миен на моё сознание, дар у нее тоже был весьма впечатляющий.

Тут меня посетила мысль: "А что если Миен и хранитель мне померещились? Что если они, просто призраки, временно ожившие герои старинных легенд, рассказанных мне Алитой. Я слышал от нее, что духи, не нашедшие покоя на Белом Пути, могут иногда возвращаться в мир живых и являться людям". Эта версия показалась мне наиболее правдоподобной, но как тогда быть с восстановленным зрением?

Пока я стоял в оцепенении от нахлынувших на меня вопросов, Алита, видимо не уверенная, что я справлюсь со столь сложным делом, наполняла мою корзину всем что было приготовлено на сегодня, сложив все в бумажные тарелки или завернув в плотную черную бумагу. После чего вышла из кухни. Я незаметно положил в корзину несколько штук ореховых пирожных. Мне они очень нравились, да и Миен хотелось угостить, кем бы она ни была. Добавил к ним так же подставку под светильники, и большой пучок палочек из сушеных листьев.

Потом быстро бежал через лес, боясь сбиться с пути, к счастью, по прежнему дул западный ветер, и я следил за тем, чтобы он дул слева. Вот и знакомый овраг. Белые камни на его склоне. Пещера.

— Миен! — крикнул я. Было страшно, что мой сон окажется явью.

Девушка вышла ко мне навстречу. Она выглядела усталой, но довольной.

— Как прошла ночь? — спросил я. — Существа приходили?

— Да, — с довольной улыбкой отозвалась Миен, — как видишь, сейчас их нет.

Земля перед входом в пещеру была засыпана чем-то черным.

В пещере все изменилось. Две аккуратные постели из сухой травы.

На столе красивый букет из веток и трав.

Хранитель по прежнему спал, дыхание его было ровным.

— Как он? — спросил я.

— Лучше, — улыбнулась Миен. — Отсыпается.

— Я принес вам поесть, — сказал я, ставя на стол корзину.

— Очень тебе благодарна. — снова улыбнулась Миен.

Я принялся выкладывать содержимое своей корзины.

Миен достала несколько каменных тарелок и начала делить еду на троих. Учитывая, что Алита с едой никогда не скупилась, порции получились достаточно большими.

Давно я не ела местные ореховые пирожные, — сказала Миен. — принимаясь за еду.

— Вчера их готовили, — ответил я. Было приятно хоть чем‐то ее порадовать. — Только… — Не хотелось огорчать Миен, но другого выхода не было, потому я принялся рассказывать о том, что если я не буду приносить по десять мешков в день, сюда придет Наймон и что через два дня Алита покажет это место беженцам.

Лицо Миен помрачнело, некоторое время она сидела, обдумывая что-то, потом сказала.

— Двух дней достаточно. Я тоже не хочу застать здесь северный ветер.

— А куда вы идете? — спросил я.

— Этого сказать не могу. Понимаю, Гудвин, у тебя много вопросов, но если я отвечу хотя бы на некоторые из них, то подвергну твою жизнь опасности, а также жизни других людей.

— Понимаю, — ответил я, — А про него ты тоже ничего не расскажешь? — я кивнул на спящего хранителя.

— Прости, не могу. Ты же понимаешь, что без причины мы бы здесь не оказались?

Я кивнул и спросил:

— Но хотя бы имя его можно узнать?

— Извини, но нет. Называй его просто хранитель. Чем больше ты о нас знаешь, тем большей опасности подвергаешься и ты сам и мы тоже. — пояснила Миен.

Я не стал возражать, учитывая, что здесь многие умеют читать мысли.

— Теперь пойдем, помогу тебе собирать орехи, — сменила тему разговора Миен.

Меня немного смущало, что девушка из знатного рода собирает орехи вместе со мной. Но с другой стороны, я понимал, что один вряд ли справлюсь. Да и делать что-то вместе с ней было очень приятно. Спустя несколько часов все десять мешков наполненные лежали в пещере у входа.

— Можно тебя попросить, — сказала Миен, — побудь здесь пока я посплю. Если увидишь что-нибудь подозрительное, сразу меня буди.

— Конечно, — отозвался я, чувствуя сильную жалость к ней.

Миен свернулась клубком на постели и мгновенно уснула. Спала она часа три, потом проснулась и сказала, что мне пора, если я хочу, чтобы у Алиты не было ко мне претензий.

Весь оставшийся день я таскал мешки в трактир, а когда уставал, Миен воздействовала на меня своим даром и усталость как рукой снимало.

Спутник Миен по прежнему спал, правда, со слов девушки, он пару раз просыпался, но потом засыпал снова. Просил передать мне благодарность от него. А я просто не понимал, как можно было поступить иначе.

В трактире Алита удивлялась, что я так проворно собираю орехи.

— Можно я возьму немного ореховых пирожных? — нерешительно попросил я, поставив в кладовку девятый мешок. Нам с Миен они нравились, а брать их тайком больше не хотелось.

— Бери конечно, не знала, что ты их любишь. Я вот терпеть не могу, потому и не предлагала, — прибавила она и вышла из кухни.

Я отправился к оврагу радуясь, что у меня есть еще время попить чаю вместе с Миен.

Когда я подходил к пещере, до меня донесся запах трав. Девушка уже заварила чай.

Во время чаепития, она попросила меня рассказать историю о Куно-Муно. Я пересказал ей то, что слышал от Лиены и Алиты.

— Очень странная история, — сказала она, — насколько я знала Тиа, она никогда бы не подожгла башню. Да и Вэйна она очень любила. Часто жаловалась мне, что хочет уехать в Тейнуэт, но отец хочет, чтобы она управляла страной.

— А что же тогда произошло? — спросил я.

— Думаю, башня загорелась от несчастного случая.

Я не стал спорить.

— Трудно это, сражаться с существами? — спросил я, уходя.

— Нисколько, — улыбнулась Миен, — существа здесь небольшие. Не стану будить его сегодня, — тихо прибавила она, кивнув на своего спутника, —пусть еще поспит.

Когда я на следующий день подходил к пещере, обнаружил, что с кустами вокруг нее произошло что-то странное. Листья на ветвях отсутствовали, мелкие ветки были обломаны, крупные пригнуты к земле неведомой силой. Все засыпано каким-то черным порошком. "Все же Миен пришлось хранителя разбудить," — подумал я.

Внезапно я замер, еле сдержав крик: на кусте висели пряди рыжих волос Миен, окровавленные, вырванные вместе с кожей. Я принялся оглядываться вокруг, страшась увидеть ее мертвое тело, но ничего не заметил.

"Что если хранителю удалось ее спасти!" — мелькнула в голове надежда и я побежал к пещере.

"Миен!"— крикнул я, забегая внутрь.

— Тише, — услышал я негромкий, но очень отчетливый голос, — пусть отдохнет. Пещеру ярко освещал светильник. Девушка спала на своей постели, укрытая плащом, я отчетливо видел как она дышит. "Жива!" — промелькнуло у меня в голове, я с облегчением вздохнул и огляделся. У стола сидел хранитель, как и прежде в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Орудуя шилом и изогнутой иглой он чинил разорванные доспехи Миен.

— Что случилось с Миен? — спросил я.

— Меч застрял в теле существа. Другое существо ее схватило. Хорошо, я услышал крик.

Я подошел к столу и взглянул на ее доспехи. На воротнике три параллельных разреза линейной формы словно от ножа, еще три таких же на груди и три на боку.

— У этого существа на лапах три когтя, — пояснил хранитель, проследив мой взгляд.

— Миен сильно пострадала?

— Трудно сказать. Когда я принес ее в пещеру, раны почти затянулись. У нее сильный дар.

— А вы то как? — спросил я. Было как-то странно видеть его живым после того, что я видел.

— Нормально. Вы с Миен тогда хорошо меня подлатали. Да и она мной вчера весь день занималась.

Я с интересом наблюдал за его работой, никогда прежде не видел как чинят доспехи. Быстрые, точные движения, аккуратные ровные стежки кожаной нитью с проволокой вставленными в ушко иглы.

Закончив работу, хранитель еще раз придирчиво осмотрел доспехи Миен.

— Пластин бы еще металлических пришить, жалко их нет.

— Сойдет и так. Заканчивай, — услышал я голос Миен. Приподнявшись на постели, она потянулась, как просыпающаяся кошка.

На девушке была новая рубашка из плотного темно-синего шелка. Рыжие локоны красиво спускались на плечи. Ничто не указывало на то, что она пострадала этой ночью. Взглянув на нас, Миен улыбнулась, глаза ее заблестели.

— Миен, ты как? — спросил я.

— Все нормально, не переживай. Смотри, даже следов не осталось. — Она откинула волосы назад, и показала свою белую как молоко шею, на которой действительно не было никаких следов.

Перед ней в воздухе появился большой водяной шар. Миен протянула к нему руки и начала умываться.

— Согрей еще воды для чая, — сказала она хранителю.

Он сделал чуть заметное движение рукой и такой же шар появился над огнем. Когда внутри него начали появляться пузырьки, вода переместилась в чайник.

Тут я вспомнил о корзине.

— Вот, принес вам поесть, — сказал я, протягивая корзину Миен.

— Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!— улыбнулась девушка и принялась быстро извлекать ее содержимое. Вскоре мы сидели и пили чай.

— А Куно-Муно существует? — спросил я хранителя.

— Нет, — ответил он, — дело в белом тумане. Он появляется из трещины, когда на изнанке мира цветут растения. У тех, кто его вдыхает, бывают видения, настолько яркие, что их принимают за реальность. Так и возникла легенда о Куно- Муно.

— И вы думаете, Вэйн Бонти просто надышался этим туманом.

— Нет. Он, совершил много необдуманных поступков, но дышать туманом бы не стал, это слишком даже для него. Да и от тумана давно придумали защиту.

"Нехорошо так говорить об умерших,—подумал я, — о мертвых, или хорошо, или ничего".

— Так вы тоже считаете, что Вэйн и Тиа погибли от несчастного случая?

— Да, — насколько я их знаю, оба бывали легкомысленными. Поставили светильник рядом с чем-то, что хорошо горит, оба задремали, башня загорелась… вот тебе и Куно-Муно.

— А почему же за нее такая большая награда?

— Люди не верят, что с потомки княжеского рода с таким сильным даром погибли от несчастного случая. Еще им нужно видеть, что власть что-то делает. Думаю, триста солнц нет даже у Аримана.

— Жалко, для вас это стало проблемой, — сказал я. — Если бы не награда за Куно-Муно, вы могли бы остановиться у нас в трактире.

— Да нам благодаря тебе и тут нормально. Думаю, теперь мы должны помочь тебе собрать орехи.

Я пытался, было, возражать, но безуспешно. Было очень неудобно, что хранитель его уровня собирает орехи вместе со мной. На что он ответил, что находит это занятие по своему интересным.

Орехи хранитель собирал при помощи дара. Небольшие водно-воздушные потоки обрывали их с дерева, очищали от листьев и отправляли в мешок.

Сначала орехи сыпались в мешок тоненькой струйкой, но со временем хранитель все лучше приспосабливался к их сбору и поток орехов становился все гуще. Последние мешки наполнились за пару минут.

— А нас Алита к себе работать не возьмёт?— спросила Миен, завязывая очередной мешок.

— Думаю возьмёт, — ответил я.

— Мне бы лучше в хранители, — привычнее, — сказал хранитель.

— Да и хранителей тут не хватает , — ответил я. — им совсем зарплату не платят.

— Мы можем как ты, — за еду работать, — улыбнулась Миен, взваливая мешок себе на плечи.

Хранитель хотел было взять два мешка, но подумав, взял один.

— Жалко только, ты на княжну похожа, сказал я. — из за награды убить могут, — сказал я, когда мы с мешками шли к пещере.

— Выходит, придется нам идти дальше, — сказал хранитель, ставя мешок на пол и направляясь за вторым.

— Придется, — вздохнула Миен.

Вскоре все мешки стояли в пещере. И к моей радости, на этот раз не пришлось таскать их на себе. Когда я появился в трактире с первым мешком, Алита дала мне Серого, старого пони с которым мы обычно ходили за покупками или возили товары на ярмарку.

Так что я за три раза смог отвезти все собранные мешки. Сначала мне трудно было справляться с пони. Серый, если точнее, с возрастом он стал уже белым, то и дело останавливался, чтобы пощипать траву и никак не хотел идти в овраг. Запахи существ его пугали. Потом Миен воздействовала на него своими даром, и Серый стал очень послушным.

Всякий раз, когда я нагрузив Серого мешками, шел с ним к Рилтону, Миен провожала меня до конца оврага. Я понимал, что скоро нам придется расстаться и пытался сохранить в памяти каждое мгновение.

Белые, гладкие камни на дне оврага, блики солнечного света на листьях, неторопливая поступь Серого. Прямая, грациозная фигурка Миен. Её необыкновенно легкая, бесшумная поступь. Переливающиеся блики света на густых рыжих волосах и темно синем шелке ее рубашки. Белые руки с тонкими пальцами пахнущие травами и медом. Маленькое изящное личико с тонкими чертами, легкая полуулыбка на губах. Большие зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц. Задумчивый, немного грустный взгляд. Хотелось любоваться ею не отрываясь. Я заставлял себя отводить глаза, опасаясь, что ей будет неприятно, что я ее разглядываю.

— Понимаю, ты слышал о Вэйне Бонти много хорошего и тебе неприятно, что мой спутник так о нем отзывается? — спросила Миен, пока мы, погрузив последние мешки на Серого, шли рядом с ней по дну оврага.

— Да уж, — согласился я.

— Поверь, он хорошо его знал, и, пожалуй, он единственный, кто имеет право говорить о Вэйне Бонти плохо. Ну, и еще я, — прибавила девушка.

— Когда-нибудь, если мы встретимся снова, ты расскажешь, почему? — с любопытством спросил я.

— Когда-нибудь, обязательно. Когда мы встретимся снова, — с улыбкой ответила она.

Едва мы достигли конца оврага сердце мое замерло от того, что пришло время прощаться с Миен. Но тут она протянула мне серебряную монету и попросила купить в трактире что-нибудь поесть им в дорогу дня на три. Я радостно кивнул. Мысль о том, что появился повод увидеться с ней еще раз, и даже провести в её обществе вечер, наполнила меня необыкновенной радостью.

Алите я сказал, что еду в дорогу попросил кто-то из зажиточных горожан. Она собрала большую кожаную сумку, откуда пахло свежим мясным пирогом. Незаметно для нее, я сунул туда еще несколько ореховых пирожных, предварительно завернув в бумагу, а потом радостный побежал к пещере.

Погода меж тем испортилась, поднялся ветер, начал накрапывать дождь. Я сильно промок и замерз едва прошел половину пути. Оказавшись в пещере, я увидел, что Миен сидит у очага, а хранитель спит в углу.

— Тише, — прошептала Миен, — ночью ему опять иметь дело с существами.

Я кивнул и протянул ей сумку. Миен втянула носом идущий от нее запах и улыбнулась.

Потом жестом пригласила меня сесть рядом с ней и протянула мне чашку чая с ароматными листочками и диким медом. Я почувствовал сильное волнение, от того, что сижу на скамейке рядом с Миен так близко, что наши плечи соприкасаются. Сердце мое бешено заколотилось. И вскоре мне стало не то, что тепло, а прямо жарко, то ли от чая, то ли от того что Миен сидела рядом. А страшнее всего было осознавать, что от неё невозможно ничего скрыть.

"Ну и не буду пытаться, — решил я, — мне не скрыть от Миен, ни того, что она мне очень нравится. Ни того, что я понимаю, что не могу рассчитывать на взаимность. У неё сильный дар, она из знатной семьи, я ей не пара. Ещё я очень хочу ей помочь, ей и её спутнику. Желаю, чтобы их путешествие завершилось благополучно. Да и зачем всё это скрывать? — мелькнула в голове мысль. — Другое дело, что сказать не могу… волнуюсь". — от этой мысли стало легче, я как будто перестал смущаться. В ответ Миен вздохнула и придвинулась ко мне чуть поближе. "Она все прочитала!" — мелькнула в голове мысль и стало так стыдно, что я зажмурился. В ответ она тихо положила голову мне на плечо, от чего по моему телу, казалось, прошел разряд тока, но потом стало необыкновенно хорошо. Однако, через несколько секунд Миен подняла голову и отодвинулась.

— Тебе пора, Гудвин. — решительно сказала она, — Я очень надеюсь, что мы с тобой еще увидимся и я смогу отблагодарить тебя за все. А сейчас…— Миен о чем-то задумалась и посмотрела на дождь снаружи.— Возьми мой плащ, — голос ее дрогнул. — Там холодно. Скоро зима.

— Нет, Миен, — шепотом, чтобы не будить хранителя, ответил я. — Ты в дороге. Тебе он самой нужен.

— Нет, — через два дня я буду там, где он не нужен, поверь мне. Я хочу хоть как-то тебя отблагодарить, — и она решительно протянула мне плащ.

— Он слишком красивый для работника трактира, — возразил я.

— Сдается мне, Гудвин, ты не всю жизнь будешь работать в трактире,— так же, шепотом, сказала Миен. — Этот плащ мне достался от моей покойной кузины Тиа Бонти. Потому он и для меня слишком роскошный.

— Миен, как ты можешь, это же памятная вещь… — начал было я, но девушка меня перебила.

— Если бы не ты, мы бы оба, скорее всего, погибли, — так что пока, к сожалению, это единственное, чем я могу тебя отблагодарить. Прошу тебя, Гудвин, возьми его, как благодарность за все, что ты для нас сделал.

Отказаться я не смог. Плащ Миен с меховой подкладкой оказался удивительно легким, мягким, и источал едва уловимый, но очень приятный запах.

Завернувшись в него я вышел из пещеры и отправился в путь, стараясь придерживаться склона оврага. Когда я достиг Рилтона было уже совсем темно и мне пришлось долго стучать в ворота, прежде чем молодой хранитель их открыл.

— Входите, господин, — донеслось до меня. — Поверьте, даже с вашим сильным даром не стоит находиться ночью за городской стеной.

Я, ужасно гордый от того, что меня назвали господином, поприветствовал его знаком — "да пребудет с тобой солнце" и вошел внутрь.

Алита тоже хотела было склониться передо мной, но тут я снял капюшон и она замерла от удивления.

— Гудвин! — воскликнула она, едва к ней вернулся дар речи, — какой у тебя плащ красивый! Где взял?

— В лесу нашел, — ответил я.

— Тебе на такое везёт, — улыбнулась Алита.

— Погоди-ка, это кого-то из Бонти?— Невысокая полная пожилая женщина потягивала пиво за соседним столиком.— Точно, — продолжала она, — вот их фамильный герб, она указала на изображение дождевой капли на поле плаща. — И пряжка с серым сапфиром… это их фамильный камень.—Где ты его нашел?

— В лесу… — прошептал я, опасаясь сдать Миэн — ну…там рядом кровь была на земле и волосы с корнем вырванные. — Я представил себе увиденную утром картину и плащ, висящий на суку на случай, если мои мысли прочитают.

— Это что же, получается! — воскликнула Алита,— Кого-то из Бонти в лесу существа съели?! Так их же не осталось почти никого.

— Это мог быть кто-то из Бонтихилла,— сказал мужчина за соседним столиком, — там многие такие плащи носят.

— Нет, это княжеский плащ. Смотри, какая выделка, — Сказала пожилая женщина, — Наверное, это кто-то из слуг. Они отдают им свою старую одежду.

— Ну вот, — вздохнула Алита, — опять княжеского слугу убили.

— Слушай парень, — подал голос какой-то человек из-за дальнего столика, — продай мне этот плащ. Дам одну белую и пять красных. Сестре на свадьбу подарок сделать.

Одна серебряная монета и пять красных, деньги немаленькие, но я отказался. Несмотря на то, что Алита и некоторые из посетителей трактира уговаривали меня его продать. По их словам, за эти деньги я смог бы купить себе новый плащ попроще, и у меня осталось бы еще серебряная монета.

— Хотя, странно все это, — шепотом сказала мне Алита, когда я, закончив с мытьем посуды, отправился на сеновал, — насколько я помню, никакой сестры у Кельмана никогда не было. Но лучше бы ты плащ ему продал. Они с Ариманом вроде как дружат. Не было бы чего.

В ответ я лишь отрицательно покачал головой. Этот плащ был единственной памятью о Миен, и в тот момент я ни за что на свете не готов был с ним расстаться.

Выйдя из трактира, я направился на свой сеновал, завернувшись в плащ Миен.

Я с наслаждением думал о том, что когда-то его касалось её тело, и время от времени проводил рукой по подкладке плаща, думая о её нежной белой коже.

Нет, я не строил иллюзий по поводу Миен. Я прекрасно понимал, что отношений с кузиной княжны у меня быть не может, но все же воспоминания об этих двух днях, проведенных с ней казались мне яркой вспышкой света на фоне прочих событий моей жизни.

Вспомнились рассуждения Наймона об отношениях с девушками хранителями. Брат Алиты говорил что мы им не ровня, и в качестве аргументов любил приводить то, что у хранителей нет волос на теле, так как волосы усиливают запахи. Рассуждая об этом Наймон грустно кивал на собственные волосатые руки.

— Так ведь смола эта в нашей лавке продается, — говорила тогда Алита, — пару раз натрешься и волос не будет.

— Ну да, и стоит целую серебряную! Где я такие деньги возьму?!

— Так станешь хранителем, и заработаешь, — говорила Алита.

— Ну, да, чтобы меня потом хоронили в маленькой коробочке,— огрызался Наймон, обычно, на этом разговор заканчивался.

Вспомнив события последних дней, я подумал, что вполне его понимаю.

Я собирался уже открыть дверь сарая, как кто-то крепко схватил меня за локоть. В ту же секунду в бок меня укололо что-то острое.

"Молчи", — шепнул кто-то слева.

"Будешь чернокнижничать, — ты труп", сказал голос справа.

Меня вывели со двора и повели по ночным улицам Рилтона. Один держал меня за локоть, другой слегка тыкал в бок ножом, если ему казалось, что я сопротивляюсь. Я чувствовал, что моя одежда в том месте уже прилипает к телу.

В большинстве домов погас свет. Улицы были почти пусты. Случайные прохожие не обращали на нас никакого внимания. Вскоре я понял, что мы идем в сторону замка Аримана.

Мы вошли через маленькую калитку в ограде, и пошли по парку.

Из за украшенной золотыми узорами двери в стене замка вышли еще двое, также одетые в кожаные плащи с глубоким капюшоном.

— Здесь? — спросил один из них.

— Зачем тратить время, — услышал я голос Аримана, — идем сразу за стену.

"Там же существа," — подумал я.

— Существа опасны лишь слабакам вроде тебя, — сказал держащий меня за локоть, — А мы все — хранители.

"Тоже мысли читает," — подумал я. Теперь мне даже думать стало страшно.

— Некоторое время мы шли по темным коридорам замка, потом Ариман открыл в стене какую-то дверь, зайдя в неё, спустились по ступенькам вниз, долго шли куда-то по темному коридору, потом по таким же ступенькам стали подниматься наверх.

Впереди шел Ариман, с факелом, за ним двое вели меня, позади четвертый из его друзей.

Я едва поспевал за человеком, грубо тащившим меня за локоть. Израненный бок болел. Я боялся, что тот что справа ткнет меня ножом ещё, потому изо всех сил старался не вызвать у этих двоих подозрений. А хуже всего было то, — я понятия не имел, что вообще происходит.

Я спокойно работал в трактире, никому ничего плохого не делал, и тут такое…

Я чувствовал, что это как то связано с плащом Миен, но очень надеялся, что это какая-то ошибка, недоразумение.

Дверь открылась и я оказался в просторной комнате. В свете факела, я видел перед собой лишь край длинного стола и скамьи по обе стороны от него.

Ариман взял меня за подбородок и поднес факел к моему лицу. Я зажмурился от яркого света.

— Мне нужно, чтобы ты показал нам, где прячется Тиа Бонти и рассказал все, что ты о ней знаешь.

Тиа Бонти, —пробормотал я, — но она ведь… — умерла, хотел было сказать я, но Ариман перебил меня:

— У тебя её плащ и ты совсем не хочешь с ним расставаться.

— Этот плащ княжна подарила своей кузине, госпоже Миен, а она мне. — выпалил я, радуясь что недоразумение наконец-то разрешится.

— Понятно, — усмехнулся Ариман, — назвалась именем мамочки. Если ты не знал, у нее никогда не было кузины с таким именем, — презрительно произнес он. — И за что же, интересно, она подарила тебе плащ?

"Но ведь тело княжны нашли внутри сгоревшей башни, а Куно-Муно приняла её облик," —вспомнился мне рассказ Алиты.

— Я не такой идиот как ты, чтобы верить в Куно-Муно, — сказал Ариман, — я четыре года был хранителем в Тейнуэте и отлично знаю, что это бред.

Его слова заставили меня вздрогнуть.

"Он не верит в Куно-Муно ,— мелькнуло у меня в голове, — так значит, триста солнц он назначил за голову Тиа, своей невесты!"

Ариман усмехнулся.

— Но почему?! — вырвалось у меня.

— Понимаешь, я считаю, что она не годится для того, чтобы стать во главе пяти семейств. Но вот беда, её отец считал иначе.

Я молчал. Было не по себе от того, что он читает мои мысли, я же думал лишь о том, как не навредить Миен, то есть Тиа.

— Пойми, — сказал Ариман, — девочка не жилец, а вот то, что будет с тобой зависит от того, как ты будешь себя вести.

А я и не сомневался, что ничего хорошего со мной не будет. Я уже достаточно хорошо знал Аримана, чтобы понять, что он вряд ли оставит меня в живых.

— Нет, жить ты будешь, — усмехнулся Ариман, — если будешь мне полезен, а главное, сможешь меня в этом убедить.

— Ну, так за что Тиа подарила тебе свой плащ?

— Я приносил ей поесть, — ответил я, вспоминая, как передаю ей корзину с едой.

Чтобы случайно не вспомнить чего лишнего я начал прокручивать в уме несколько строк из ее черной книги, которую я успел полистать.

Я не помнил, о чем было заклинание, похоже, это было даже не заклинание, а что-то вроде предисловия, там говорилось что-то про ткань бытия, про стихии, и власть над ними. В общем смысл этих строк я не понимал, но они почему-то впечатались мне в память.

В ответ на это Ариман ткнул меня факелом в лицо.

— За то что чернокнижничал,— спокойно пояснил он.

Я схватился за обожженное лицо, по комнате поплыл запах паленых волос.

Ариман приоткрыл окно.

— Как ты вообще её встретил, — брезгливо спросил он.

— Она меня исцелила когда я упал с оврага.

— А потом?

— Я рассказал ей о награде. Она боялась идти в Рилтон. Остановилась в пещере.

— И ты приносил ей поесть? — спросил Ариман. Он подошел и снова крепко взял меня за подбородок.

— Да, — ответил я. От его железной хватки мне было не по себе.

— Теперь я хочу чтобы ты показал мне ту пещеру, — спокойным вкрадчивым голосом сказал Ариман.

— Она отправилась дальше, этим утром, — начал было я, но тут Ариман ударил меня под дых так сильно, что я словно сложился пополам, а все содержимое моего желудка вылетело наружу.

Несколько минут я лежал на полу сжавшись от боли и пытаясь отдышаться, а спокойный вкрадчивый голос надо мной произнес: "Будешь врать, буду бить, понимаешь?"

Я кивнул, так как боялся, что он ударит снова.

— Она не могла отправиться этим утром, — произнес голос, — этим вечером ты шел в лес с большой сумкой с едой, а потом вернулся в ее плаще.

Я молчал, хотя мне было очень страшно.

— Ей нравились те ореховые шарики? — с издевкой спросил Ариман.

Я молчал.

— Отвечай, — он презрительно пихнул меня сапогом.

— Да, — ответил я, боясь что он снова начнет меня бить.

— Замечательно. Что ещё она любила из вашего заведения.

Увидев, что я молчу, Ариман снова замахнулся.

Салат с ветчиной, — успел сказать я, до того, как он меня ударил.

—Узнаю малышку Тиа, а ещё…

Он снова презрительно пихнул меня носком сапога.

— Фу, ополосните его кто-нибудь,— прибавил он.

В меня ударили холодные, жесткие струи воды. Спустя несколько минут, я лежал дрожа от холода, когда внезапно услышал над собой тихий вкрадчивый голос Аримана.

— Ну что, покажешь, где прячется наша любительница покушать.

Я молчал.

— Не понимаю, зачем ты её прикрываешь, мы убили Хозяина огня, неужели думаешь, её не поймаем.

Я продолжал молчать.

"Нужно продержаться ночь, — думал я, — а там можно и показать им пещеру".

В голове снова промелькнули стихи чернокнижника, но Ариман на этот раз никак не отреагировал.

"Он не может читать мысли не касаясь меня,— мелькнула в голове мысль, — Миен, то есть Тиа могла. У нее, значит, дар сильнее. А еще они ничего не знают о хранителе. Ну и хорошо!"

Ариман снова ткнул меня носком сапога:

— Я покажу… — пробормотал я, решив при этом поводить их по лесу, не приводя к пещере. Мне пришло в голову, что в лесу у меня будет хоть какой-то шанс убежать.

— Смотри… — он склонился надо мной и снова взял рукой за подбородок, — я начал представлять, как показываю дорогу. — Быстро же ты раскололся, — усмехнулся он, — по мне так, Тиа стоит большего.

Я опустил глаза, изображая стыд. Ариман дал знак своим друзьям, меня схватили за руки и грубо подняли с пола. Все четверо зажгли факелы. Ариман отпер дверь.

Когда мы вышли, я с удивлением обнаружил, что вокруг лес. Похоже, тоннель вел из замка за городскую стену. Еще меня удивляло спокойствие Аримана. Он шел, словно вокруг и не было существ, не прислушивался, не оглядывался по сторонам. Это казалось мне странным, учитывая то, что в этом лесу погибли его отец и старший брат.

Вскоре мы вышли к городским воротам, откуда я, обычно, и начинал свой путь за орехами.

— Показывай дорогу, — услышал я и почувствовал укол ножом.

Еще лежа на полу в лесном домике я планировал свернуть не туда, а потом сказать что заблудился. Была мысль завести их в такую чащу, откуда потом сам не смогу найти дорогу домой.

Теперь я претворил свой план в действие. Я свернул не направо, в сторону орехового оврага, а налево, представляя при этом, что иду к пещере. Однако, чем дальше я шел, тем сильнее становился мой страх. Я понимал, что мне крайне не поздоровится, когда мой обман раскроется и от этого все мое тело цепенело. Это не могло укрыться от идущего справа человека.

— Братья, похоже он нас дурачит, — сказал он.

Все остановились и окружили меня, Ариман, привычным движением взял меня рукой за подбородок, потом ударил под ребра так, что у меня потемнело в глазах, а ноги подкосились.

Меня повалили и некоторое время пинали ногами. Потом я снова услышал над собой голос Аримана.

— Ты покажешь нам пещеру, — не спеша продолжал он, — но вот то, что с тобой будет тебе не понравится.

В его руке появился огненный шар.

— Поверь, я так не люблю заниматься подобным. Потому спрошу еще раз: ты покажешь, где прячется Тиа Бонти?

— Нет, — ответил я четко.

Во мне неожиданно проснулась злость и она оказалась сильнее страха.

— Хорошо, — так же спокойно и вкрадчиво продолжал Ариман. — Привяжите его.

Меня подтащили к дереву. Один из четверых начал связывать мои руки. Я пытался, было, сопротивляться, но он пнул меня так сильно, что я на несколько мгновений перестал соображать.

Вокруг моих запястий плотно обвязали веревку второй её конец перекинули через сук и подвесили меня над землей, а оставшимся концом веревки примотали к дереву.

Веревки сильно впивались в тело, было трудно дышать, и, к моему ужасу, я понимал, что это лишь начало. Тем не менее, я решил молчать. Мысль о том, чтобы привести этих к пещере, казалась отвратительной.

Пока меня связывали, Ариман стоял в стороне, подкидывая в руке огненный шар, и наблюдал за происходящим.

— Отлично!— сказал он, взглянув на работу своих подчиненных. — Ну, скажешь, где прячется эта несчастная девочка? — говорил он медленно, явно наслаждаясь процессом.— Скажи, и все закончится быстро, и для неё и для тебя.

Я продолжал молчать, какие-то, невиданные прежде, злость и упрямство внезапно проснулись во мне.

"Им и так досталось, — подумал я о своих новых знакомых, — пусть побудут в безопасности хоть немного."

К несчастью, в это время Ариман снова дотронулся до моего подбородка.

— Им?— удивленно спросил он, — Мы давно подозревали, что малышка путешествует не одна. Кто второй?

Я молчал.

— Мне это уже надоело, — вздохнул Ариман и начал медленно приближать огненный шар к моему правому глазу.

— Дай знать, когда передумаешь,— прибавил он.

Я понял, что это конец, но во мне проснулось желание встретить его достойно.

Становилось всё горячее, воздух обжигал ноздри, потом появилась сильная боль в правом глазу. Я представил себе, что сейчас кожа на моем лице облезет, лопнет и вытечет глаз… но Ариман убрал шар.

— Ну, что скажешь? — спросил он.

Я с жадностью втягивал в себя воздух, радуясь, что он перестал быть раскаленным. Чуть приоткрыл левый глаз.

"Хорошо бы Тиа и хранитель ушли пораньше, — мелькнула в голове мысль, — но не факт, что они так и поступят, нужно продержаться еще".

Вместо ответа я снова зажмурился, и почувствовал, что шар приближается к моему лицу. Кожу стало невыносимо жечь. Я почувствовал, что надолго меня не хватит. Нужно было срочно найти способ как-то не чувствовать боль, научиться ее игнорировать, на что-то отвлечься.

Ариман приблизил шар еще ближе. Боль стала просто невыносимой. Я зажмурился изо всех сил, в памяти снова всплыли строчки из заклинания Чернокнижника. Я сосредоточился на них, в надежде, что это как-то поможет отвлечься. Внезапно перед моими глазами промелькнула ярко-голубая нить, потом две красные, потом снова голубая. Боль стала как будто меньше.

Я сосредоточился на голубой нити. Она принялась разрастаться, и скоро заполнила собой все пространство. Я словно растворился в этом голубом сиянии и вскоре перестал что-либо чувствовать.

Внезапно я увидел себя как будто сверху, привязанным к дереву. Несмотря на то что, в лесу было темно, я мог видеть все отчетливо.

Кожа на правой половине моего лица облезла. Рядом стоял молодой человек с огненным шаром в руке и с недоумением смотрел на меня..

— Похоже перестарался, — пробормотал он, — займись им, — бросил он, одному из своих товарищей.

Невысокий мужчина с рыжими волосами подошел ко мне и положил руку на лицо, отчего оно засветилось золотым светом. Приглядевшись, я заметил, что это светятся золотые нити, составляющие мое тело.

Вскоре я увидел, что все здесь состоит из разноцветных нитей. Золотых, красных, коричневых, белых полупрозрачных, все они имели разные оттенки и причудливо переплетались друг с другом.

— Не пойму, что с ним, — сказал наконец целитель, — то ли сдох, то ли что?

— Постарайся его вернуть,— вздохнул Ариман, — иначе упустим девчонку.

— Не переживайте господин Ариман, — вставил один из его друзей, — она далеко не уйдет, несколько человек на драконах отыщут девчонку за день.

— Меня больше беспокоит её спутник, — ответил Ариман. — Знать бы, кто он!

Тут я заметил, что белые и голубые нити наполнявшие воздушное пространство пришли в движение. Они внезапно выровнялись, выпрямились и приняли форму причудливых завитков, которые обвились вокруг Аримана и его друзей. За соседним деревом я увидел хранителя, белые и голубые нити тянулись от его рук. Рядом стояла Тиа и смазывала свой меч светящейся зеленой жидкостью из небольшой бутылочки.

Потом, спрятав светящийся меч за спиной, неслышно, как тень, она приблизилась к нам. Первыми погибли те, что меня вели. За три мгновения Тиа пронзила мечом обоих.

За следующие пару мгновений она достигла целителя, и его тело рухнуло на землю. Золотые нити в телах стремительно угасали.

От рук Аримана к девушке рванулся столб пламени, но его отбросили в сторону и погасили упорядоченные сплетения белых и голубых нитей.

Тиа приблизила меч к шее своего жениха.

— Привет Ариман, — произнесла она. От ее тихого спокойного голоса даже мне стало не по себе.

— Привет малышка,— ответил он, пытаясь улыбаться, — похоже, я тебя недооценил.

— Проверь, как он,— напомнил ей хранитель.

— Жив, — отозвалась Тиа, коснувшись моего лица, отчего все мое тело ярко засветилось золотым. — Прежде я хочу узнать у Аримана, зачем ему так понадобилась моя голова.

— Узнавай, — ответил ее спутник, при помощи ножа он быстро перерезал веревки, и осторожно опустил меня на землю.

Воспользовавшись этим Ариман попытался, было, снова атаковать, но безуспешно.

— Ну, рассказывай, зачем тебе моя голова? — повторила Тиа свой вопрос, когда последние языки пламени погасли.

— Хотел подарить госпоже Саруне, как свадебный подарок, — с улыбкой ответил Ариман, — ты очень помешала ее планам.

— Не боишься присоединиться к моему брату?— спросил хранитель.

— Вэйн! И все же, это ты!.. Не ожидал… Понимаешь, я тоже хочу Землю дождя и Долину солнца. Все, что мне было для этого нужно, это жениться на княгине. Хотя нет, тебе не понять… — он изобразил улыбку, — ты отказался от всего хорошего в жизни и считаешь, что все должны быть такими же. Но нет… — он снова улыбнулся.

"Ничего себе, — подумал я, — так значит хранитель и есть Вэйн. Неужели тот самый?!"

— Вот ты, Ариман, не понимаешь, — спокойно и даже доброжелательно ответил Вэйн, — власть, это всегда ответственность. Ты с этим не справился.

Ариман снова улыбнулся.

— А ты, Вэйн, считаешь себя хорошим, а ведь ты убил больше хранителей чем любой из твоих предшественников.

— Будь вы хранителями, —не пошли бы ночью в лес без доспехов. Хотя, вам бы это не помогло.

— Тиа всегда была такой милой, доброй девочкой. Не думал, что она может кого-то убить.

— Ах, Ариман! — воскликнула Тиа, — если бы ты знал, как я хотела быть доброй девочкой, но ты мне не дал!

И голова Аримана упала на землю.

Его тело, как и тела остальных вскоре начало светится кислотно-зеленоватым светом, подобно той жидкости, которой Тиа смазала меч. Я предположил, что это и был яд мансера, о котором рассказывала Алита.

Тиа склонилась надо мной. От ее прикосновения все мое тело снова засветилось золотым.

Ее спутник, тем временем, надев перчатки снимал с убитых, металлические и кожаные вещи, а затем поджигал тела. Пламя мгновенно охватывало их. К моему удивлению, трупы сгорали быстро, словно солома.

Снятые с них вещи хранитель сложил на один из их плащей и накрыл другим.

— Пусть все думают, что на них напали разбойники,—пояснил он.

Тиа кивнула.

— Не могу понять, что с ним, — прибавила она немного погодя. — Его били, жгли лицо. Я все залечила. Только вот сердце бьется очень медленно, не пойму, почему? От некоторых зелий такое бывает, но если бы он употреблял зелье, я бы поняла.

— Можно будет унести его отсюда?

— Думаю, да.

— Тогда уходим.

Он хотел, было, поднять меня с земли, но

тут я подумал, что пора возвращаться. Я не знал как, но, с целью эксперимента, сосредоточился на одной золотой нити, составляющей мое тело. Получилось, она увеличилась и заполнила собой все пространство.

Вскоре я почувствовал, что лежу на чём-то твёрдом, во всем теле ощущается приятное тепло, а перед правым глазом мелькают разноцветные нити.

Я открыл глаза и удивился, как вокруг темно. Только что я видел всё отчетливо.

Я приподнялся.

— Ну, вот, очнулся, — услышал я рядом голос хранителя. — Ты как?

— Все хорошо, — немного смущаясь ответил я.

— Прости, что нас так долго не было! — прошептала Тиа и нежно обняла меня за плечи.

Я смутился еще больше.

— Теперь тебе нужно решить, что делать дальше, — сказал хранитель. — Ты можешь вернуться, но если заподозрят, что ты причастен к исчезновению Аримана, для тебя все может плохо закончиться. Ты можешь пойти с нами, но три клана из Сейнура, те самые, что захватили Долину, решили нас убить. Потому, трудно решить, где безопаснее.

— Я хочу с вами, — ответил я. При прочих равных, путешествие в их компании казалось куда интереснее чем работа в трактире.

— Тогда, добро пожаловать, меня зовут Вэйн,— и он пожал мне руку.

Я сжал его холодные сухие пальцы и почувствовал, что мой статус в этом мире значительно вырос.

— А я Тиа, — сказала девушка и тоже пожала мне руку. — Добро пожаловать!

— Возьми, твоя часть добычи, — Вэйн протянул мне кожаную сумку. Судя по весу, я предположил, что в ней деньги и немало. — Если случится так, что мы разлучимся, тебе пригодится.

Тиа набросила на меня плащ и мы отправились в путь. Впереди шли мы с Тиа, Вэйн за нами, накрыв нас куполом из голубых и белых нитей, внутри которого было сухо и безветренно, хотя снаружи шел дождь.

Вглядевшись в плотные сплетения белых и голубых нитей, я подумал, что это защита не столько от дождя и ветра, сколько от существ. Было страшно представить, сколько энергии дара тратится на нее.

— Можно мне задавать вопросы?— спросил я.

— Конечно, — отозвалась Тиа.— Можешь спрашивать о чем угодно.

— Что, вообще, происходит? — это прозвучало глупо, но именно этот вопрос мне хотелось задать прежде всего.

— В нашей семье возник спор о престолонаследии, и его не получилось мирно решить, — ответил Вэйн. — Говорил я брату, — его жена не поймет, если он сделает наследником дочь, а не сына. Он меня не послушал и… видишь, что из этого вышло.

— Мой младший брат Гинт всего боится и у него часто дрожат руки. Отец не хотел делать его наследником, — прибавила Тиа. — А его мать не хотела, чтобы он был хранителем. Потому она решила подарить ему Землю дождя, и Долину солнца. Для этого она объединилась с мятежными Сейнурскими кланами, — вздохнула Тиа.

— А нас и семью Хозяина огня они решили убрать, — прибавил Вэйн.

Некоторое время я шел молча, обдумывая услышанное. Потом спросил:

— Вэйн, а вас-то зачем убивать?! Вы ведь не наследник?

— Я следующий наследник после ее сына, — пояснил он. — Она решила его обезопасить. К тому же, я всегда был против захвата Долины.

— Мой отец тоже был против! — прибавила Тиа. — Потому его и убили.

— Долина Солнца со всех сторон окружена высокими горами, — пояснил Вэйн — туда можно попасть только через узкий перевал. Потому это самое безопасное место от существ. Но почва Долины мало пригодна для земледелия. Живут там только благодаря торговле с внешними землями, без этого в Долине смогло бы прожить только очень немного людей. Династия Хозяина огня много веков, ограничивала переселение в Долину из внешнего мира. Теперь, когда Хозяина огня нет, многие захотят там поселиться, в том числе и хранители. Это может привести к тому, что стену некому станет охранять и всё кроме Долины будет уничтожено существами.

— Тогда жителям Долины станет не с кем торговать и там начнется голод, — продолжил я.— Они поэтому выгоняют местных?

— Все так, — подтвердила Тиа.

Некоторое время я молча осмысливал услышанное. Новой информации было столько, что у меня мысли переплетались одна с другой. Я ощущал лишь одно — эти двое, а теперь и я с ними в большой опасности.

— Тиа, зачем было дарить мне свой плащ? — я наконец-то решился задать вопрос который не выходил у меня из головы. Вы в такой опасности… И ты же совсем меня не знаешь…я мог бы вас сдать и все.

— Поверь, мы умеем разбираться в людях, — ответила Тиа, по её голосу я понял, что она улыбается.

— А если бы вы ошиблись, зачем так рисковать?

— Давай поиграем в игру, — предложила Тиа. — Предположим, ты решил меня сдать. Ты, будешь говорить, что бы ты тогда стал делать, я буду говорить, почему это бы не получилось, а Вэйн следить, чтобы я не жульничала.

— Да, я бы просто привел их к пещере.

— Там бы никого не было. Я рассматривала вариант, что у тебя будут проблемы. Помнишь, я кормила орехами белочку? С её помощью я потом следила за тобой.

— Круто, — только и смог сказать я. Радовало, что Тиа не такая наивная, как мне казалось.

— А если бы они просто проследили за мной?

— Белочка бы это заметила.

— А если бы еда которую я принес вам в дорогу оказалась отравленной?

— Это бы сразу поняла я.

— А если…— я задумался.

— Ну же, думай, тебе очень нужны деньги!

— А если бы я убил вас, пока вы спали?

— Чем?— с любопытством спросила Тиа, похоже, игра ее забавляла.

— Ну, своим ножом…

— И, каким образом?

Я задумался, вспоминая, куда нужно втыкать нож, чтобы быстро убить человека.

— Я бы даже во сне почувствовала, что ты об этом думаешь, — прервала мои размышления Тиа. — Не сомневайся, — продолжала она, — я не стала бы близко подпускать к себе человека, которому не доверяю.

От этих её слов мир в моих глазах словно покрылся россыпью золотых искр.

Когда мы добрались, Тиа развела костёр. Вэйн накрыл участок земли вокруг пещеры куполом из белых и голубых нитей. Сказал, что нашел в сумке Аримана камень памяти — артефакт, благодаря которому защита действует неопределенно долгое время, пока кто-нибудь её не снимет.

Такие камни были редкостью. Ими пользовались для запечатывания трещин. Ариман же прикарманил один для себя.

Тут я почувствовал, что ужасно проголодался. Сказать об этом я стеснялся, кто же ест посреди ночи?! К тому же я помнил, что количество еды у нас ограничено, Алита собирала сумку в расчете на двоих, а нас теперь трое. И все же есть хотелось невыносимо. Я размышлял, как бы незаметно вытащить что-нибудь из сумки, но тут Тиа сама предложила мне поесть. Я с радостью согласился. Вэйн сказал, что пока поспит, велел его разбудить, если услышим что-то подозрительное.

Тиа зажгла светильник и принялась выкладывать на стол содержимое сумки.

Алита постаралась. Бутылка вина, с гравировкой: "Разлито в долине Солнца", большой пирог с мясом, виноград, ореховые пирожные, ветчина, сыр и ещё куча всякой всячины.

Я тем временем разливал вино в украшенные узорами, покрытые серебром бокалы, которые Алита положила нам в сумку, видимо, в качестве бонуса за щедрость.

— Ты не будешь разбавлять вино,— удивлённо спросила Тиа, когда увидела, что я наполнил их доверху. "Вот ведь! Забыл что его нужно разбавлять"— подумал я, однако, не растерялся и ответил:

— Нет, знаешь, после такого дня можно попить и неразбавленное вино.

— Согласна,— ответила она и взяла бокал.— За тех, кто не предает! — произнесла она тост и с улыбкой посмотрела на меня.

Сжавшись от смущения, я взял бокал. Местное вино оказалось душистым и сладким. Когда я его попробовал, то сначала подумал, что действительно, нужно было разбавить. Однако после следующих нескольких глотков всё вокруг залил мягкий золотой свет.

Глаза Тиа заблестели, на щеках появился румянец. Девушка сняла свою кожаную куртку-доспех, оставшись в одной шелковой рубашке.

Некоторое время мы ели молча. Я с восхищением рассматривал свою собеседницу, стараясь делать это незаметно.

Я удивлялся тому, что общаясь с Тиа я не чувствовал никакого стеснения, как порой бывало с девушками.

Возможно причина была в ее необыкновенно простой манере держаться. А возможно понимание того, что между нами никогда ничего не будет. Она выйдет замуж за сына какого-нибудь местного князя, который докажет, что он её достоин. И уж точно, у Тиа и в мыслях не будет смотреть на меня как на кандидата в мужья.

И все же мне было удивительно приятно находиться в её обществе. Само её присутствие создавало ощущение праздника. Девушка казалась мне просто воплощением совершенства: необыкновенно красивая, мастерски владеет мечом, сильный дар, не бросает друзей в беде, а в добавок ко всему она ещё и княжна.

Я с восхищением разглядывал изгибы её сильного, гибкого тела под шелковой рубашкой, искорки света в зелёных глазах, нежную белую кожу. Взгляд мой то и дело скользил к зашнурованному воротнику ее рубашки, где под кружевами угадывалась грудь. Хотя нет, туда я смотреть не решался.

— А правду говорят, что ты была невестой этого Аримана? — спросил я, утолив первый голод.

— Не совсем. Он говорил что любит меня. Что я лучшая девушка, из тех что ему встречались. Я почти ему поверила, но Вэйну он не нравился и я попросила время подумать.

— И правильно сделала,— вздохнула она. Помолчав немного, Тиа прибавила:

— Хоть умер достойно. Не просил о пощаде, не придумывал ничего в оправдание… Пусть идет по Белому Пути вечно.

— Страшно убивать людей? — спросил я, опьянев к тому времени настолько, чтобы задавать подобные вопросы.

Но Тиа это, судя по всему, нисколько не смутило:

— Раньше я думала, что очень страшно. Но теперь рада, что это сделала. Он заслужил.

Я молча кивнул, вспомнив, что говорили об Аримане горожане.

— Правда, что тебе уже можно выходить замуж? — спросил я, продолжая задавать неудобные вопросы. — Я слышал, что здесь браки заключают с четырнадцати, но все же это как-то странно.

— Можно. Мой отец женился в четырнадцать. Правда в этом возрасте трудно найти человека, которого будешь любить всю жизнь.

— То есть, вы обязательно должны жениться по любви? Разве браков по расчету у вас не бывает?

— Нет, конечно, если вступать в брак с человеком, которого не любишь, от этого дар слабеет.

— А вам обязательно жениться? — спросил я.— Бывает же люди просто встречаются, сначала с одним, потом с другим.

— От случайных любовных связей тоже слабеет дар, — ответила девушка, — многие, конечно говорят что это неправда, но в семьях, где этого избегают, дар обычно намного сильнее. Поэтому в знатных семьях браки заключаются только по большой любви и на всю жизнь.

— Получается, — спросил я, — ты можешь выйти замуж за кого захочешь?

— Конечно, за кого захочу, — с улыбкой ответила Тиа, поднося к губам бокал с вином.

— То есть, — с удивлением воскликнул я. — ты можешь выйти и за простого человека, скажем, кузнеца?!

— Могу, только не представляю, что захочу быть рядом с кузнецом всю жизнь, — с удивлением ответила Тиа, — я хотела бы видеть в своем муже человека которому смогу доверять, смогу на него полагаться, смогу вместе с ним принимать важные для страны решения. Как это может быть простой кузнец, я не понимаю? — Тиа выглядела так, будто я сказал что-то странное. Я чувствовал, что в её словах есть логика.

— Гудвин, — сказала вдруг Тиа совсем другим голосом, — я хочу тебе кое-что подарить, — она достала из сумки черную книгу и протянула мне. — Ты владеешь заклинаниями лучше нас обоих. Да и никому из рода Бонти заклинания не давались.

— Ну, ничего себе! Спасибо! — воскликнул я и подумал, что такая книга стоит не менее трех серебряных монет.

—Тиа, — спросил я, — а почему вы никого не попросили о помощи? Неужели у вас нет друзей?

— Все, кому Вэйн доверяет были в Тейнуэте. Но там на них напало столько существ, что никто даже не смог приехать на наши похороны. Остальные делились на тех, кому он не доверяет и тех, кого не хочет подвергать опасности.

А потом, нас стали преследовать степняки. Они искали нас на пути в Тейнуэт и мы не смогли отправиться туда. Хотя, по дороге в Рилтон нас тоже искали, — грустно прибавила девушка.

— А ранили его в Тейнуэте? — высказал я свою догадку.

— Да, как всегда остался прикрывать. Слышал, наверное, что удвоение трещины не смогли предсказать. Но он говорил, что в тот раз когда погибла мама все было намного хуже. Тогда вообще они потеряли многих хранителей. А в этот раз все живы.

— Правда, что его обвиняют в смерти твоей мамы? — спросил я, и сам удивился как у меня язык повернулся заговорить об этом.

— Обвиняют те, кто никогда не имел дела с существами, — глаза Тиа сверкнули подобно стали. — И еще он сам,— вздохнула она.

Мне стало очень неудобно, что я вообще поднял эту тему.

Посидев молча еще немного я спросил:

— Можно посмотреть твой меч?

— Конечно, — Тиа вынула меч из ножен и протянула мне.

Я осторожно взял длинную рукоять, украшенную искусной резьбой. Навершие украшал большой серый сапфир в оправе в форме цветка. Тонкий клинок около метра длиной, с односторонней заточкой был отполирован как зеркало. Кончик меча имел двустороннюю заточку с четырьмя гранями, плавно переходящими в лезвие. Опасное оружие в умелых руках.

— Долго ты училась владеть мечом? — спросил я.

— Я учусь этому каждый день, ответила девушка.— Раньше я тренировалась по четыре часа в день, иногда по два, ну а в последние дни мне хватает практики. — Тиа улыбнулась.

— Да, уж… не поспоришь, — согласился я, возвращая меч.

Мне ужасно хотелось её обнять, но я даже помыслить не смел о том, чтобы к ней прикоснуться.

— Можно посмотреть твои доспехи?— попросил я.

Она протянула мне свою тяжелую кожаную куртку, с нашитыми металлическими и костяными пластинами.

— Ничё се,—пробормотал я, почувствовав её вес.— Как ты это носишь?!

— Это нетрудно, просто нужно привыкнуть, — улыбнулась девушка.

Я украдкой провел рукой по подкладке, думая о том, что она касалась ее тела.

Девушка улыбнулась.

— Я очень хочу спать, — сказала она. — Не мог бы ты сегодня последить за тем, что происходит снаружи? Услышишь что-то подозрительное — разбуди Вэйна

— Не хочется его будить, — вздохнул я.

— Поверь, у нас нет другого выхода. — ответила Тиа. Вэйн сказал, что если я еще раз попытаюсь одна сдерживать существ, то мне придется самой чинить доспехи. А я это делать не хочу, да и не умею.

— Хорошо, — нехотя согласился я, вновь подумав о своей бесполезности.

Мы убрали со стола. Тиа завернулась в плащ и легла. Я же решил полистать черную книгу. На первой странице красовалась надпись.

" Автор заклинаний, Зейт чернокнижник был одним из великих мастеров слова в истории Омоину. Многие заклинания составил он сам, другие перевел с языка Долины солнца.

О нем также известно, что он с друзьями принимали участие в войне Земли дождя, против Земли пределов. Однажды враги поймали его и долго пытали, чтобы узнать, где скрываются его друзья. Зейт ничего не сказал врагам, но во время пытки у него появились необычные способности, он начал видеть энергии мира и смог покидать свое тело, оставаясь при этом живым.

Но эти способности повредили его ум, и спустя некоторое время, Зейт совершил поступок, поставивший существование мира под угрозу, — унес Сердце Пределов на изнанку мира."

"Ничего себе, — подумал я, — прямо как я. Что если я потом тоже сойду с ума и сделаю что-то настолько же ужасное? — от этой мысли стало страшно. — А если Вэйн и Тиа узнают о моих способностях..? Вдруг они решат убить меня… Испугаются, что я тоже сойду с ума и окончательно добью этот мир, который и так еле держится. Нет. Лучше им про это не говорить… И вообще пока про это не думать, а то Тиа почувствует."

Я посмотрел на Тиа. Девушка мирно спала под плащом. Рыжие кудри красиво рассыпались по полу пещеры.

Желая отвлечься от мрачных мыслей я решил сосчитать деньги, те, что были в сумке подаренной мне Вэйном.

Когда я высыпал содержимое обнаруженного в ней кошелька на стол, то у меня на некоторое время захватило дыхание.

Одно солнце, три луны, серебряные или белые, как их еще называли, пятнадцать красных или зорь, десять капель зари.

Я подумал, что с такими деньгами теперь смог бы начать совсем другую жизнь.

Но я с грустью понимал, что потратить эти деньги в ближайшее время не получится, придется скрываться. Меня теперь ищут, и не абы кто, а целых три клана. Что это такое я даже не представлял. Мои размышления прервало ощущение того, что земля вибрирует.

"Существа!" — в ужасе подумал я. — "Или показалось?"

Желая убедиться наверняка, я лег на пол, и сосредоточился на голубой нити. Она опять заполнила все пространство и я увидел себя словно сверху.

Я вылетел из пещеры. Созданный Вэйном щит казался шатром, сотканным из синих и голубых нитей, расположенных не хаотично, как в воздухе или каплях воды, а в виде четкого симметричного рисунка, отчасти напоминающего морозные узоры на стекле.

Снаружи было темно, шел дождь, но я мог видеть все отчетливо.Тут я понял, что у меня есть прекрасная возможность изучить этот мир, ничем при этом не рискуя, но сейчас было нельзя удаляться от пещеры, нужно было следить за существами.

Я внимательно оглядывал овраг, пока наконец не увидел их. Существ было около двадцати. Они напоминали огромных ящериц, около полутора метров в холке и пять в длину. Длинный гибкий хвост оканчивался шипом.

Они останавливались, принюхивались и осторожно двигались вперед. Стаю возглавляла самая крупная ящерица. Они неизменно приближались к нашей пещере. Я понял, что Вэйна все же разбудить придется.

Я как и прежде сосредоточился на желтой нити, составляющей мое тело и почувствовал, что лежу на полу пещеры. Ощущение при этом было такое, будто я проснулся после очень глубокого сна и чувствовал себя ужасно невыспавшимся и усталым, и хотелось только снова лечь...

Я подошел к Вэйну. Было немного страшно его будить, но делать нечего. И я осторожно потряс его за плечо даже еще не зная, что толком сказать.

— Кажется… тут существа бродят,— неуверенно пробормотал я, опасаясь, что он мне не поверит. Существа были еще далеко от пещеры.

— Не кажется, земля вздрагивает, — ответил он и сел.

Белые и голубые нити потянулись к кончикам его пальцев и через пару мгновений закрыли вход в пещеру. Вэйн поднялся, подбросил дров в очаг и спросил:

— Почему стеречь остался ты?

Я смутился.

— Тиа сказала, что спать хочет… ну я это и решил.

— Понятно. Теперь ложись, — он кивнул на свою постель. И увидев, что я медлю, прибавил. — До рассвета часа четыре — столько тебе осталось спать.

Мне не оставалось ничего делать, как послушаться. Я лег и мгновенно вырубился. Мне очень хотелось понаблюдать за сражением с существами, но не было сил даже следить за нитями.

Мне показалось, что я не проспал и минуты, как услышал голос Тиа:

— Пора уходить. Поедим и пойдем.

Очень хотелось поспать ещё, но предложение поесть заставило меня проснуться. Я чувствовал, что сильно проголодался, хотя ели мы, вроде бы, недавно.

Встав, я увидел, что стол опять накрыт, Тиа неспешно потягивала вино из бокала, Вэйн изучал карту.

— Много было существ? — спросил я у него, подсаживаясь к столу.

— Не очень. Те, что были, прошли мимо, — задумчиво ответил он. —

Через горы есть три перевала.

Большинство пользуется Белым, но вероятно, кланы из степи поставили там своих. Есть перевал которым пользуются контрабандисты и преступники, и есть заброшенный перевал, о котором мало кто знает. Но мятежники могут летать над горами, и тогда, выбрав его, мы будем привлекать больше всего внимания.

— И как же нас найдут на Белом, интересно? — возразила Тиа.

— У нас в Рилтоне, хранителям приказано было снимать со всех капюшоны при входе в город и выходе из него. Ловили Куно-Муно, — пояснил я.

Тиа грустно опустила голову.

Я подумал, что учитывая их способности, Вэйну и Тиа вряд ли стоит вообще кого-то опасаться. Но потом подумал, что наверняка их противники так же сильны.

— Я думаю лучше идти через разбойничий перевал, — сказал я. — Я немного знаком с местными контрабандистами. Они иногда останавливались у нас в трактире, Алита покупала у них контрабандные ткани и специи. Я думаю, если мы просто пройдем мимо, не глядя в их сторону, они тоже не обратят на нас внимания.

— Я тоже про это думаю, — сказал Вэйн, — но когда обнаружат исчезновение Аримана, просматривать будут все перевалы. Единственное, я не хочу идти через Белый. Там много людей. Не хочу, чтобы они погибли из-за нашей встречи со степняками.

— А мы будем с ними драться? — испуганно спросил я.

— Очень этого не хочу.

— Их что, так трудно убить?

— Легко, — ответил Вэйн, — когда при помощи дара убиваешь существ, убить человека очень легко. Но они тоже хранители, а мы тоже люди, — с иронией прибавил он. — К тому же, их намного больше.

— Понятно, — грустно вздохнул я.

— А ещё, я не хочу убивать хранителей, — прибавил Вэйн. — Сейчас их не хватает.

— Думаешь, мятежников можно вернуть на стену? — спросила Тиа.

— В Тейнуэте получилось, думаю, получится и здесь. Для этого нужно поговорить кое‐с-кем по ту сторону гор, да и ты там будешь в безопасности.

— Хорошо бы. — улыбнулась Тиа, — И, как ты думаешь, на каком из перевалов нам готовят засаду? — задумчиво спросила она.

— Это они могут на всех трех сразу.

Тут я решил рассказать им своей новой способности, я подумал, что это единственное, что поможет нам избежать столкновения со степняками.

Тогда, сжавшись и опустив глаза я произнес.

— Я могу выходить из тела, перемещаться по воздуху и наблюдать за тем, что происходит далеко отсюда, я могу проверить каждый перевал.

Я почувствовал на себе их внимательные взгляды и продолжал:

— Я научился этому когда они меня пытали, только так я и смог вас не сдать.

— Но почему ты сразу об этом не рассказал? — спросила Тиа.

— Я боялся, что вы подумаете, что я тоже сойду с ума, как Чернокнижник и…

— Боялся, что мы убьем тебя? — улыбнулась она.

— Да, — признался я, еще сильнее опуская глаза и втягивая голову в плечи. — Из-за Чернокнижника мир может погибнуть… вдруг я тоже… что-то такое сделаю?

— Я читал историю Зейта-Чернокнижника, — сказал Вэйн. Говорят, после пытки он не был похож на безумца. Не забывайте, что тогда Земля пределов почти захватила Землю дождя. Враги дошли до стен Рилтона. Возможно, Зейт хотел просто лишить врага силы и не учел всех последствий. Думаю сейчас уже все понимают, что средоточия энергии стихий не нужно уносить из этого мира.

Мы с Тиа улыбнулись.

И ещё, — продолжал он, — если Чернокнижник действительно сошел с ума, то почему все считают, что это случилось из-за полученных им способностей, а не из-за пытки? Помню, когда читал, как его пытали, самому было страшно.

— И правда, — сказал я, облегченно вздохнув, от приведенных Вэйном аргументов у меня словно камень с души свалился.

— Расскажи как это случилось, — спросил он меня, при этом в голосе его чувствовалось такое участие, что я немного смутился. — Как у тебя появилась эта способность?

Ну… это… — неуверенно начал я, — Ариман, значит, поднес ко мне… — тут я словно вновь почувствовал себя привязанным к дереву, ощутил боль в правом глазу, а воздух словно стал обжигать ноздри. Я сжался и поднес руку к правому глазу, словно пытаясь защититься. — Он хотел, чтобы я рассказал о вас, а я… — я словно почувствовал, как огненный шар вновь движется к моему лицу. Тиа села рядом и крепко обняла меня за плечи. От ее прикосновения все пережитое мгновенно стало неважным. Стало даже немного стыдно, что я так эмоционально об этом рассказывал. Но продолжать рассказ было нужно и я прибавил уже совсем другим тоном: — И тогда я увидел разноцветные нити, я сосредоточился на одной из них, на голубой, и вдруг увидел себя сверху, — рассказывая об этом, я вдруг почувствовал необъяснимую радость. И я рассказал о том, что теперь вижу, что все состоит из нитей и что нить каждого цвета соответствует определенной стихии.

— А та зеленая штука, которой ты смазала меч, это яд мансера? — спросил я Тиа, — В ней почему-то нитей не было.

— Да. Зеленая смерть, как его называют хранители. Превращает воду в твердое горючее вещество. А ты все видел?

— Да, я наблюдал за вами тогда. Сегодня ночью с помощью этой способности я обнаружил существ, и сейчас могу проверить перевалы.

— А что ты чувствуешь, когда возвращаешься? — спросил Вэйн.

— Это…похоже на пробуждение после глубокого сна, — пояснил я.

— И ты не чувствуешь, что с тобой из-за этого происходит что-то плохое?

— Нет. Все нормально, — ответил я, немного смущаясь тем, что он за меня беспокоится.

— Об этой способности и её последствиях ничего не известно, используй ее осторожно. Почувствуешь,— что-то не так — возвращайся.

— Это конечно, — весело кивнул я.

— Тогда смотри — Вэйн указал мне на карту. — Белый перевал начинается от горы с двойной вершиной. Слева от него безлюдный, а разбойничий справа. Обращай внимание на гербы на одежде. Символы наших врагов: коршун, гадюка и ветка полыни.

Он начертил палочкой на земле три изображения. И я с удивлением обнаружил, что помимо прочих достоинств Вэйн еще и умеет рисовать.

— Понял, — кивнул я, ложась на пол. Я сосредоточился на голубой нити и вскоре вновь увидел себя сверху. Тиа положила руку на мое тело от чего оно все засветилось золотым.

Я вылетел из пещеры и направился к горам. Моросил мелкий дождь, над лесом висел густой туман. Сосредоточившись на двойной вершине, я достиг её в одно мгновение. Под ней пролегала извилистая дорога из белого камня, видимо отсюда перевал и получил свое название. Я двигался вдоль неё, оглядывая идущих по ней людей. Никого с названными Вэйном гербами я не видел.

Где-то на середине перевала я увидел двухэтажное здание из белого камня. Проникнув внутрь я понял, что это гостиница, с удивлением обнаружил, что три четверти здания расположены внутри горы и лишь одна снаружи.

Я заглядывал в каждую комнату, в поисках вражеских гербов. Пока внезапно в толще скалы не обнаружил просторную потайную комнату в которой расположились человек десять хранителей. Высокие скулы, узкие глаза, жесткие черные волосы выдавали в них жителей степи. Да и доспехи выглядели иначе, чем в Земле дождя. На нагрудной пластине у каждого красовалось изображение коршуна такое же, как нарисовал Вэйн. Из оружия у каждого был лук, колчан со стрелами и нож.

В центре комнаты на большом круглом ковре сидели мужчина и женщина около сорока с небольшим лет на вид. Их оружие и доспехи украшали золотые узоры и драгоценные камни.

Остальные хранители были значительно моложе и проще одеты, они сидели и полулежали на постеленных вдоль стен коврах. Самой младшей можно было едва ли дать четырнадцать лет.

Кто-то читал свитки. Кто-то играл в настольную игру вроде наших шашек. Кто-то чистил оружие. Когда я появился в комнате, некоторые повернули головы в мою сторону, но, ничего не увидев, продолжили заниматься своим делом.

Я рассматривал татуировки и браслеты собравшихся. У всех был дар шестого, седьмого, а у некоторых даже восьмого уровня. Стихией половины из них была Власть, хотя встречались так же Огонь, Воздух и Жизнь.

— Отец мой, — сказал парень лет двадцати, — сколько мы еще будем сидеть здесь и караулить этих несчастных, в то время как наши братья сражаются с повстанцами в Долине.

— Сын мой, — ответил мужчина, — до тех пор пока не убьем их, или нам не станет точно известно, что Вэйн и Тиа Бонти либо мертвы, либо находятся в другом месте. Это приказ старейшин.

— Отец мой и мать моя, — добавила одна из девушек, становясь рядом с парнем и склоняя голову, — меня не оставляет мысль, что преследуя невинных, мы идем против чести.

— Дочь моя, — ответила женщина, —Вэйн и Тиа Бонти — это люди власти. И они непременно попытаются вернуть себе утраченную власть. Представь, сколько невинных тогда погибнет.

— Ты совершенно права, госпожа моя, — сказал ей мужчина.— Слушай дочь моя, — добавил он, — возможно, скоро мы не сможем сдерживать существ из трещины и тогда тоже будут гибнуть невинные, только уже в нашем клане.

— Где ты хочешь, чтобы гибли невинные, в нашем клане, или среди чужих? — прибавила женщина.

— Среди чужих, — ответила девушка и еще раз поклонилась.

Вы всё поняли, дети мои, — добавил мужчина.— Вэйна и Тиа Бонти нужно убить и быстро. Иначе то же произойдет с людьми нашего клана.

— Через эти горы есть два перевала, — прибавила женщина, — этот и еще один, тайный, им ходят контрабандисты. Наши птицы летают над обоими уже неделю, но никого похожего не видели.

«Так они подчиняют себе птиц так же, как Тиа подчинила белочку», — подумал я.

Я заметил, что от указательного пальца хранителей с даром Власти тянется толстая полупрозрачная багряная нить. Проследив за ней я оказался на каменной площадке, на склоне горы, на которой свернувшись в клубок спали четыре больших дракона. Рассмотрев их, я вернулся в комнату.

—Отец мой и мать моя, — сказала девушка, склонив голову, — уверены ли вы что через эти горы есть только два перевала?

— Уверен, — ответил мужчина, будь их больше, об этом было бы известно.

«Они ничего не знают про безлюдный перевал» — подумал я и решил, что пора возвращаться.

Стоило мне лишь представить себе пещеру, как я оказался в ней.

— У них всегда отрядом управляют двое? — спросил я, после того, как рассказал все что видел и слышал.

— Обычно да, — ответил Вэйн, — этот отряд, — одна семья. Те двое, — муж и жена, остальные — их дети. Конечно, бывает, что один из супругов погибает, но учитывая, что в бою такие семьи действуют очень эффективно, случается такое редко.

— То есть всех их родила та женщина? — с удивлением спросил я.

— Да, в степи обычно по восемь-десять детей, — ответила Тиа, — у них так принято.

— Нужно уходить, — напомнил Вэйн, — они, наверное уже ищут Аримана и его друзей.

Быстро собрав вещи, мы отправились в путь.

Горы оказались значительно дальше, чем мне казалось. Мы шли по густому лесу, перебирались через поваленные стволы деревьев, заросли лиан, к тому же землю покрывала, какая то колючая трава. Все это осложняло ещё и то, что идти нужно было все время вверх.

За первый день Тиа раз шесть объявляла привал, так как я выбивался из сил, и начинал отставать. Что же касается Вэйна, то в походе он не проявлял никаких признаков усталости, но на каждом привале ложился на землю и засыпал.

— Не переживай, — ответила Тиа, когда я поинтересовался, все ли с ним нормально.— Он хранитель, они привыкли спать днем, а не ночью. Еще неизвестно, что нас ждет когда стемнеет, вот он и пытается выспаться заранее.

И все же я продолжал чувствовать какую-то смутную тревогу за него, тем более, что золотые нити, составляющие его тело были тонкими и светились тускло.

После полудня добавилась еще одна проблема. Над лесом то и дело летали драконы, их было столько, что я сбился со счета. По два всадника на каждом. На их доспехах и оружии я видел герб клана коршуна.

Видимо, когда об исчезновении Аримана стало известно, сторожившая перевал семья запросила подмогу.

— Весь род собрался, — пояснил Вэйн, накрыв нас водяным куполом, не позволяющим драконам нас учуять, но теперь нам приходилось идти лишь под густыми кронами деревьев и избегать открытых мест.

Когда мы в очередной раз остановились на привал, один дракон кружил над нами совсем низко. Его лапы почти касались вершин растущих рядом деревьев.

— А можно его сбить? — спросил я, Вэйна.

— Легко, — пробормотал он сонным голосом.

— Тогда, почему мы прячемся?

— Мстить будут, — ответил он засыпая.

Когда мы вновь продолжили свой путь, я спросил: — И как они не боятся нас выслеживать, если мы их сбить можем?

— В степи приказы старейшин не обсуждаются, — пояснила Тиа.

— Меня тоже удивляет, что летают по одному, — вступил в разговор Вэйн — когда нас ловили у Бонтихила, летали по четыре, по пять. — он задумался. — Знаете что. За час до захода солнца у степняков принято собираться всем вместе, пить чай и обсуждать дела. Они могут нести свою службу и днем и ночью, но этот час они должны провести со своей семьей за чашкой чая.

— А как же они в этот час Трещину охраняют? — спросил я.

— Собираются прямо на стене. Стена в Сейнуре сделана так, чтобы там можно было собираться всем.

— Значит целый час они не будут нас искать?

— Да. Но за час мы далеко не уйдем. Я о другом. Не хочешь ли ты побывать на их совете и послушать, что они говорят?

— Хочу, — отозвался я.

В назначенное время мы увидели, что множество драконов собирается в одном месте. Покинув тело и я направился туда же.

Около десяти семейств расположились на опушке леса. Главы семейств сидели на большом ковре в центре, их дети на коврах вокруг.

По чашечкам из голубого камня разливали чай. На узорных подносах раскладывали сладости. Я заметил, что бытом здесь занимаются лишь мужчины. Женщины в это время сидели с видом цариц, закутавшись в меховые плащи.

Но, большинству судя по всему было не до сладостей. Они сидели опустив глаза с мрачными лицами и молчали. Наконец заговорил самый старший из всех, невысокий мужчина, худощавого телосложения лет шестидесяти. У него и у женщины рядом в центре тыльной стороны кисти я видел изображения солнца, подобные тем, что были у Вэйна только, с изогнутыми лучами.

— Дети мои, — не спеша, взвешивая каждое слово начал он, — сегодня мы расследовали исчезновение Аримана, главы города Рилтон и трех его друзей. У нас было три предположения о том, что с ними произошло, и я считаю нужным ещё раз их озвучить.

Мы предположили, что Аримана убили беженцы из Долины солнца за то, что не пустил их в город. Поведайте нам об этом, дети мои, — он кивнул двум супружеским парам, сидевшим по правую руку от него, назвав мужчин и женщин по именам.

Названные им люди встали, поклонились ему и всем, потом встали их дети, тоже всем поклонились. И не спеша, взвешивая каждое слово, по очереди, начиная от старшего к младшему, они начали рассказывать о том, как допрашивали беженцев.

По словам каждого выходило, что никто из беженцев не покидал лагерь в ночь исчезновения Аримана. К тому же беженцы не могли знать, что Ариман отправится за стену по тайному ходу из своего замка.

— Итак, — подвел итог говорящий, — значит ли это, что беженцев можно признать не причастными к исчезновению Аримана?

Все подняли руку, повернув ладонь вперед.

— Вторая версия, — продолжал хранитель, — Аримана и его друзей убили разбойники.

Вопрос к вам, уважаемые… он снова обратился к двум другим супружеским парам, назвав их по имени.

Названные им семьи поднялись, и начали рассказывать о том, как допрашивали жителей города, купцов и хранителей. О разбойниках вблизи Рилтона не слышал никто, за исключением одного случая. Слово дали парню и девушке примерно моего возраста и они начал рассказывать о том, как допрашивали Лиену. Рассказали всем о моем появлении в городе, и о убитом княжеском слуге.

— Человека по имени Тим Каймон убили наши братья по приказу госпожи Саруны. — сказал главный.

«Ничего себе!» — подумал я.

— Учитывая, что больше о разбойниках слышно не было. А даже если разбойники и были, то не могли знать, что Ариман выйдет ночью за городские ворота, думаю версию с разбойничьим нападением можно считать несостоятельной.

Все подняли руки.

— Осталась последняя версия, — медленно продолжал главный.— прошу вас господа, он назвал сидевшую напротив супружескую пару, поведайте, что вам известно о пришельце по имени Гудвин.

Они и их дети принялись рассказывать о том как допрашивали Наймона и Алиту, Лиену, а также других посетителей трактира. Они рассказывали о моём появлении в Рилтоне. О том как однажды меня отправили за орехами, а я вернулся поздно, сильно взволнованный и без защитных стекол для глаз.

— Эти защитные стекла помогали ему лучше видеть, — сказал один из семьи, — один из посетителей видел, как однажды он их уронил, а потом долго искал на ощупь.

— Когда вернулся, он ничего на ощупь не искал? — поинтересовался главный.

— Нет, напротив, со слов дочери трактирщика, он ориентировался на кухне даже лучше, чем раньше.

— На следующий день его снова послали за орехами, нужно было принести десять мешков и он справился. Дочь трактирщика, хотела дать ему в помощь своего брата, но он отказался.

— Сын трактирщика рассказывал, — сказал парень года на два старше меня, — что когда он перебирал и сушил орехи то в одном из мешков обнаружил длинный рыжий волос.

— А на следующий день Гудвин снова, принес десять мешков орехов, — сказала одна из девушек, — дочь трактирщика была очень этим удивлена, обычно этот парень проворством не отличался.

— А еще, — продолжала девушка, — Гудвин, со слов дочери трактирщика, весь день был печальным и взволнованным.

Вернувшись из леса с последним мешком, он отдал ей серебряную монету и сказал, что неизвестный господин, живущий в центре города попросил собрать еду в дорогу для двух человек на три дня. Дочь трактирщика собрала то, что он просил. Хранители видели, что эту сумку он унес за ворота в лес.

Потом Гудвин вернулся без сумки, но в плаще с гербом дома Бонти, который не хотел продавать даже за тройную цену.

Ариман с друзьями решили его как следует допросить и исчезли. — прибавил их отец, — Их вещи нашли в лесу неподалеку от того места, где Гудвин собирал орехи. Рядом следы пепла от тела, отравленного ядом мансера. Гудвина с тех пор тоже никто не видел.

— Если кто не знает, — уточнил главный, — яд мансера есть у хранителей Тейнуэта, охраняющих особо опасные участки стены. Теперь слово вам. — главный указал на ещё одну пару. Мужчина и женщина поднялись с ковра и сделали знак своим детям.

— Мы осмотрели место, где Гудвин собирал орехи и нашли там пещеру созданную при помощи Дара земли. — начал мужчина. — И судя по количеству свежей золы в очаге в ней жили в течение двух или трех дней.

Потом его семья принялась рассказывать, что в пещере они обнаружили две постели из сухой травы. Остатки сгоревшей шелковой рубашки в очаге. Еще их животные обнаружили в пещере и рядом с ней сильный запах гноя и разлагающейся человеческой плоти.

«Я же вроде всё там вымыл!» — подумал я, в то время как парень лет двадцати рассказывал, что вокруг пещеры обнаружено очень много пепла существ, отравленных ядом мансера и следы применения боевых техник очень сильного дара Воздуха и Воды.

— У Гудвина был сильный дар? — спросил главный.

— Слабый, — ответил мужчина, — и плохой контроль. Еще Гудвин открыл у себя только один дар.

Потом начал говорить молодой хранитель с даром Жизни. Он сказал, что у него есть уникальная способность чувствовать пролитую на землю кровь и узнавать принадлежала ли она человеку, или животному, а так же, когда именно кровь была пролита. Он рассказал, что чувствовал рядом с пещерой человеческую кровь, пролитую позапрошлой ночью.

— Кто-нибудь сомневается в том, что в той пещере останавливались Вэйн и Тиа Бонти? — спросил главный.

Ни одна рука не поднялась.

— Кто-то сомневается в их причастности к исчезновению Аримана?

Снова ни одна рука не поднялась. А потом, одна из женщин произнесла.

— Большинство из нас считает, что Вэйн мертв.

— О том, что он мертв, говорили больше недели назад, но до Рилтона он дошел и с существами здесь сражался.

— Похоже, до Рилтона он дошел в плохом состоянии, — произнесла одна из женщин, — судя по нашим находкам раны сильно гноились. Возможно конечно, что к Тиа вернулся дар, и она его исцелила, но зачем же тогда этим двоим понадобилось связываться с мальчишкой, а главное, зачем они отдали ему плащ? Ведь это их выдало. А в их интересах было пройти незамеченными.

— Возможно, Тиа хотела отомстить Ариману за то, что назначил за нее награду? — предположила одна из девушек, — она ведь считалась его невестой.

— Неужели, ради мести они стала бы подвергать себя опасности? — возразила женщина сидевшая рядом с главным. Они оба должны были знать, что исчезновение Аримана мы будем расследовать, перекроем перевалы. Вот если Вэйн умер, это всё объясняет.

— Когда он по-вашему умер, госпожа моя? — спросил её главный.

— Предполагаю, позапрошлой ночью. Об этом свидетельствует найденная рядом с пещерой человеческая кровь. Похоже, тот бой стал для него последним. — голос говорившей звучал грустно .— Тиа обвинила во всем Аримана. Если бы он не назначил за неё награду, они смогли бы укрыться в Рилтоне. Вэйн остался бы жив. И месть стала для неё главной целью. Она попросила о помощи мальчишку, который согласился, чтобы хоть немного её утешить.

Тиа отдала ему свой плащ. Он выманил Аримана с друзьями из города и привел в назначенное место, где Тиа убила их используя яд мансера, а потом сожгла тела.

— Постойте, госпожа, — поднял руку один из глав семейств, — как четырнадцатилетняя девушка пусть и ядом мансера смогла убить четырех хранителей с боевым даром?

— Скорее всего при помощи лука принадлежавшего Тиму Каймону. Отклонить летящую стрелу весьма непросто. Слышала, ее мать была превосходной лучницей. Талант передался дочери. Не исключено, что Тиа сама при этом пострадала. Потому ей пришлось сжечь изорванную рубашку.

Мальчишку она взяла с собой. Человек с даром воды в ее положении необходим: смывать запах с тропинок, создавать водяной щит, не позволяющий драконам и существам их учуять, добывать воду.

— Кто-то может возразить, или дополнить? — спросил главный.

Вначале все молчали, потом один из молодых людей поднял руку и получив разрешение говорить спросил.

— А где же тогда тело Вэйна?

— Полагаю, Тиа воткнула в него дротик с ядом мансера, а потом сожгла, прах взяла с собой, чтобы похоронить в семейной гробнице, — ответила женщина, сидевшая рядом с главным. — я бы на ее месте поступила так же.

Никто не возражал.

Все сидели, осмысливая сказанное, наконец, одна из девушек произнесла.

— А что если Тиа, так хотела отомстить бывшему жениху, что отдала мальчишке плащ не посоветовавшись с Вэйном, например, пока он спал?

У большинства степняков эта версия вызвала негодование.

— Нет, княжна рода Бонти не может быть так плохо воспитана.

— Она должна была понимать, что подставит их обоих.

— Сделать так, значит проявить к нему неуважение, — слышалось отовсюду.

Все снова, единодушно пришли к выводу, что Тиа могла решиться на этот шаг только в случае смерти Вэйна.

Потом, посовещавшись немного, они решили, что целого рода для наших поисков здесь слишком много, и решили оставить лишь две семьи, предварительно кинув жребий. Остальные решили проверить другие места в окрестностях Рилтона, куда еще по их мнению могла направиться Тиа.

По представлениям степняков припасов у нас должно хватить дней на шесть, при условии, что мы будем жестко их экономить. И это если нас самих не съедят существа.

Все сели на драконов и направились к своим позициям. Я стал свидетелем разговора двух сестер.

— Жаль Вэйна Бонти, — сказала одна из них, — оставался прикрывать, стерег самую опасную башню и что взамен?

— Есть закон, — ответила собеседница, — тех, кто прикрывает, нельзя преследовать пока луна трижды не станет той же, что была когда трещина удвоилась. Это даже если человек совершит преступление.

— Мы стали вне закона, — со вздохом прибавила вторая, — все мы по законам степи заслужили пойти за стену. Если бы знала, как мне это не нравится!

— Мне тоже, — отозвалась вторая.— Но как мы можем предать родителей, которые дали нам жизнь, братьев и сестер?

— Если мы предадим, что будет значить наше слово?! Все будут относится к нам, как к предателям.

— К нам и так относятся как к предателям, мы предали императора, — отозвалась вторая.

— Но так нам хотя бы в своем клане доверяют, а если родителей предадим, не будет доверять никто.

— Да уж, — грустно кивнула её сестра.

Мне было искренне жаль девушек, присутствуя на совете я уже достаточно изучил менталитет степняков, чтобы понять, что от них мало что зависит.

Но с другой стороны я понимал, что в случае чего эти девушки убьют нас не задумываясь.

«Это я виноват, что не стал продавать плащ. Продал бы, и никто ничего бы не заподозрил», — с горечью думал я, возвращаясь назад. Но вспоминая себя тогда, понимал, что ни за что бы на это не согласился.

Вернувшись, я увидел что Вэйн опять спит, а Тиа сидит у костра и изучает содержимое сумки с припасами.

— Увидев, что я вернулся, девушка с интересом принялась меня расспрашивать.

— Это они убили Тима Каймона, — выпалил я.

— Мы это сразу поняли, — грустно произнесла она.

— Странно, Тиа, они считают, что ты специально отдала мне плащ, чтобы выманить Аримана из города, — сказал я.

— Понимаешь, Гудвин, каждый судит о людях по себе, — с улыбкой ответила Тиа. — Но я считаю, что в поступках нужно руководствоваться голосом своего сердца. Это собьет врага с толку. Вот сейчас, к примеру, сердце мне подсказывает, что не нужно экономить припасы.

Она достала из сумки остатки пирога, ветчины и сыра, красиво разложила все это на листьях на расстеленном на земле платке, потом принялась заваривать чай.

— Странно, Тиа, почему-то у них хозяйством только мужчины занимаются?

— Женщины у них рожают по десять детей, да еще и с существами сражаются наравне с мужчинами. Если они еще и хозяйством будут заниматься, это будет несправедливо.

— Да уж, — согласился я.

— Говорят, сам император любит в свободное время готовить для своей семьи, и гостей, — продолжала Тиа, — однажды мы с отцом были в гостях в загородном домике Семьи. Там не было даже слуг, только клан Солнца. К сожалению, в лицо императора никто не знает кроме близких родственников, они держат это в тайне. На официальных собраниях он появляется в короне-полумаске. Я, помню, всё гадала, кто же император. Прочитать мысли кого-то из Семьи невозможно. Дар у них посильнее моего, а если не дар, то контроль точно.

— А ты уверена, что император вообще существует, — сказал я, — что если под короной-полумаской всё время разные люди?

— Ну что ты, на пальце императора Перстень Власти. Самый могущественный артефакт этого мира, — средоточие стихии Власть. Никто, кроме тех, кто может им владеть его не видят. А из тех, кто может, он сам выбирает достойного преемника. Но, признаюсь честно, о нем я многого не знаю.

Когда все приготовления были закончены, она принялась будить Вэйна.

За ужином я принялся рассказывать о том, что было на совете.

— А кто эти пожилые мужчина и женщина, с солнцем на руках, — спросил я.

— Старейшины клана, — пояснил Вэйн. — остальные, — их дети и внуки. В степи человек становится старейшиной, когда его внук становится хранителем и остается им до тех пор пока может сражаться с существами.

— А если, скажем, девушка выходит замуж за человека из другого рода, она, получается, может уже не подчиняться старейшинам? — спросила Тиа.

— Да, когда люди заключают брак, они могут примкнуть к любому роду любого клана, или создать свой. Но чаще всего они остаются в подчинении родителей жениха, или невесты.

— Да уж, — вздохнула Тиа, — когда человек привыкает к поддержке целого клана, оставаться одному ему тяжело, особенно в молодом возрасте.

— А в чем разница между родом и кланом? — спросил я.

— Понимаешь, род это дети и внуки одного человека, — пояснила Тиа. — Много родов образуют клан. Обычно старейшины родов одного клана, приходятся друг другу родственниками, но бывают и исключения.

— И сколько обычно таких родов в клане? — снова спросил я.

— Около пятидесяти — ответила Тиа.

— Так получается, — приблизительно прикинув в уме, количество хранителей в мятежных кланах, воскликнул я, — если больше тысячи человек оставили стену, и переселились в Долину солнца, то кто же теперь её защищает?!

— Вот этот вопрос меня сейчас волнует больше всего, — ответил Вэйн. — Учитывая, что через Белый перевал из степи идут люди, а не существа, думаю, верные императору кланы заняли их место на стене и пока справляются.

— По этому мы туда идем?

— Да, одна из причин, — тут он о чем-то задумался и спросил:

— Получается, меня опять считают мертвым?

— Да, — кивнул я, — теперь они ищут только нас с Тиа. Потому здесь осталось только две семьи.

— Видишь как полезно слушать свое сердце, — вступила в разговор Тиа. А потом прибавила, — вот сейчас голос сердца говорит мне, что припасы экономить не нужно.

— Не нужно, — согласился он. По эту сторону перевала нам, похоже, сидеть долго. Пока они не перестанут вас искать. Купим ещё.

— И где, интересно? — спросила Тиа.

— Отсюда по горам недалеко до гостиницы на Белом.

— И ты собираешься идти туда за едой? — спросила Тиа.

— Собираюсь. Им, — он указал на дракона в небе, — такое даже в голову не придет.

— Да уж, — согласилась девушка.— А где мы будем прятаться все это время?

— Там, — Вэй указал на предгорье, поросшее густым лесом. Лишь отдельные скалы возвышались над вершинами деревьев, словно над морем. — Степняки плохо ориентируются в лесу и в горах. Ещё, думаю, в этих скалах отыщется пещера, вроде той, где мы жили.

— Поищу, — ответил я.

В тот день мы ещё долго шли в сторону гор. На ночлег остановились лишь когда во мраке стало трудно различить очертания деревьев.

Проснулся я от холода. В течение двух дней нашего путешествия Вэйн и Тиа не разводили огонь. Над нами постоянно летали драконы и законтроленные птицы, любой отблеск света мог нас выдать.

Купол созданный Вэйном не пропускал звуки и запахи. Так что даже если бы нас искало несколько родов мятежных кланов, в этом поросшем лесом предгорье у врагов не было бы ни малейшего шанса. Ещё этот купол не пропускал ни ветра ни сырости, правда согреть воздух он не мог. Я все время мерз, несмотря на то, что у меня был самый теплый плащ. Тиа то и дело приходилось согревать меня своим даром.

Воздействовала она им и на Вэйна, но он часто отказывался. Говорил, что от её дара очень хочется спать. Я часто замечал, что хранитель курит, и судя по запаху, явно не табак.

Иногда мне приходили в голову пугающие мысли, что враги подожгут лес, или распылят в воздухе яд мансера. Но, судя по тому, что я слышал вчера на совете, на такие крутые меры идти никто не собирался.

Все были уверены, что нас с Тиа съели существа. Решили, чтобы к ним не было претензий, пробыть здесь шесть дней, именно на столько по их подсчетам у нас должно было хватить припасов.

Планировали время от времени просматривать перевалы, единственные открытые места, где нас легко будет обнаружить и посылать птиц периодически летать над лесом и горами.

Прямо на моих глазах построили небольшое поселение из соединенных вместе мелких камешков. Большое круглое здание в центре, с пустыми внутри колоннами, которые использовались как печи с оборудованным над огнем углублением, чтобы готовить еду. Несколько таких же зданий поменьше располагались вокруг. Вокруг лагеря спали драконы.

Я с завистью смотрел, как они сидят у огня и пьют горячий чай со сладостями. Мы же весь день питались остатками хлеба, ветчины и сыра, что собрала нам в дорогу Алита. Так же Тиа собирала по дороге какие-то грибы и растения. Все это было вполне съедобным, но очень хотелось чего-нибудь горячего.

К вечеру мне удалось отыскать в скале даже не землянку, а целый дворец, сделанный мастерами с даром Земли из клана Солнца.

Несколько больших комнат, мраморные колонны, каменные двери с секретным замком, открывающиеся если надавить на изображение солнца, водопровод с канализацией.

Здесь даже ванна была, и зеркало во всю стену, правда какого-то коричнево-красноватого цвета. Люди из императорского клана привыкли жить с удобствами.

Свет проникал сюда через множество маленьких круглых окон в стене и части потолка, в которые были вставлены прозрачные камни. К сожалению, для нас это стало причиной не разводить огонь.

Мы нарезали сухой травы для постелей, посчитав, что спать на голом камне неудобно, да и холодно. Правда, пока мы ее резали, в руки мне впилось множество заноз, но стоило Тиа коснуться моих рук, все занозы сразу вышли наружу и ранки от них исчезли. Я подумал, что скоро вообще перестану бояться получать травмы.

Вечером накануне я ещё в Рилтоне побывал. Хотелось как-то отвлечься от мрака и холода. Да и за Алиту было тревожно. Из-за меня у неё могло быть много неприятностей. Стоило мне лишь представить наш трактир, как я оказался в нём.

Алита как ни в чем не бывало ходила с подносами между столиками. Наймон нарезал на кухне мясо. Лиена и ещё несколько хранителей сидели за роскошно накрытым столом. Все радовались, что после исчезновения Аримана, казна перешла в управление городского совета, и хранители, наконец, получили зарплату.

Я с завистью смотрел на жарко натопленную печь, на их стол, полный дымящейся снеди и жалел, что не могу перенести хотя бы часть этого к нам.

Ночью в нашем новом жилище, казалось, было даже холоднее, чем снаружи. Да ещё кому-то все время приходилось караулить.

Первым караулил я. Долго находиться вне тела тоже утомляло, хотя усталость была какая-то другая. Ночью меня сменила Тиа. Вернувшись, я обнаружил, что ужасно устал и замерз. Тиа согрела меня своим даром, но вскоре я снова почувствовал, как мое тело цепенеет от холода.

Услышав, как я стучу зубами, Вэйн предложил лечь рядом с ним, сказав, что вдвоем теплее. Я послушался, но казалось, его тело совсем не дает тепла. И все же, мне как-то удалось заснуть.

Проснувшись я почувствовал, что очень холодно, а Вэйна рядом нет. Я лежал, укрывшись с головой плащом и часто дышал, пытаясь согреться.

Чтобы не мерзнуть, я сосредоточился на голубой линии.

Вэйн собирался в дорогу.

— Выйдем, — предложила Тиа, — хочу поговорить с тобой наедине.

— Думаю, можно и здесь, — ответил он, прислушиваясь к шуму ветра за дверью.

Тиа кивнула.

— Способность Гудвина, конечно полезная, но наедине не поговоришь. Вдруг он ею воспользовался и наблюдает за тобой.

— Что у тебя за секреты такие? — спросил Вэйн.

— Я все время чувствую, что тебе что-то не нравится.

— Мне много чего не нравится: — начал перечислять Вэйн, — моего брата убили, у моего друга семью убили, на стене непонятно что происходит, нам все время прятаться приходится, да и… болит все в такую погоду.

Он закурил. Тиа грустно вздохнула.

— И все же, я чувствую, что тебе не нравится что-то, что касается меня и Гудвина, — сказала она, немного погодя.

— Думаю, ты и сама все понимаешь.

— Нет. О чем ты? Ты это из-за плаща?

— Не только. Я тоже хочу с тобой поговорить.

Тиа неслышно пошла ко мне, я мгновенно вернулся в тело и начал представлять себе наш трактир, чтобы она думала, что я вижу сон. Я понимал, что подслушивать нехорошо, но ничего не мог с собой поделать.

— Спит, — сказала Тиа, вернувшись, — когда он использует способность, его сердце бьется в два раза медленнее. О чем ты хотел мне сказать?

— Я тебя не узнаю.

— Ты о чем?

— Про то, что Гудвин стал приманкой для Аримана, — я уже говорил.— Ещё не понимаю: почему в ту ночь остался стеречь Гудвин? Он тогда пострадал, да и о существах даже представления не имеет.

И сейчас в дороге, ты постоянно его используешь. Заставляешь караулить ночью вместо себя, нести сумку с припасами, хотя он к таким походам не привык и устает больше нас обоих.

— И что? Ты считаешь я сама должна тащить эту сумку?

— Да. Я помню твои тренировки. По сравнению с теми камнями, что ты таскала на гору, эта сумка почти ничего не весит. К тому же ты, благодаря дару, можешь долго обходиться без сна, и не уставать.

Тиа хитро улыбнулась, глаза ее заблестели.

— И все же мне приятнее, когда это делает Гудвин. Мы оба понимаем, что между нами никогда ничего не будет, так что не переживай об этом.

— Тогда зачем ты с ним играешь? Я же вижу, как он на тебя смотрит.

— И как? — спросила Тиа, продолжая улыбаться.

— Я так смотрел когда-то на твою маму.

— Да ты что?! Ты не рассказывал.

— Это было давно.

— Играю! —Тиа задумалась, — Как тебе объяснить? Понимаешь, хорошей, доброй девочки Тиа больше нет. Она умерла. Сгорела в старой башне, умерла, вместе с тобой, когда мы бежали, умерла, когда узнала о смерти отца, а то что от нее осталось, умерло в лесу, близ Рилтона. Не жди от меня теперь добрых и разумных поступков.

— И чего от тебя ждать?

— Теперь я слушаю только свое сердце… Гудвин сразу занял в нем слишком много места. Я хотела его убрать оттуда, или хотя бы подвинуть… — девушка усмехнулась, — если бы ты знал, как я надеялась, что он меня сдаст, что будет умолять Аримана сохранить ему жизнь, но… не могу забыть, как он крикнул «Нет». В общем, я добилась противоположного, и в моем сердце Гудвина стало еще больше, — Тиа грустно вздохнула.

Я слушал, замерев неподвижно. Мир в моих глазах вращался вокруг двух неподвижных точек: Тиа меня использовала, она специально дала мне плащ, чтобы выманить Аримана из города, и Тиа меня любит.

И тут заговорил Вэйн:

— Часть нас все время умирает, а на её месте появляется новая, крепче и сильнее. Это похоже на ковку железа. Нужно привыкнуть.

— Ты не понимаешь, — грустно прошептала Тиа, —крепче и сильнее, это не про меня, — она усмехнулась. — В моей душе сейчас лишь тьма, пепел, пустота, невыносимая жажда мести и… Гудвин.

— Он у тебя там в плохой компании, — пошутил Вэйн.

Тиа слабо улыбнулась.

Есть еще ты, — продолжала она, — но, тогда в лесу я уже как-то свыклась с мыслью, что тебя не станет. А теперь, ты живой, и все больше напоминаешь себя прежнего, только… я все еще не могу в это поверить… все так изменилось, я запуталась во всем этом.

Вэйн крепко обнял её и прижал к себе, словно пытался защитить от окружающей тьмы и холода и одновременно убедить в своей реальности.

— Все это со временем пройдет. Так бывает… и о мести не думай… сейчас. Виновные будут наказаны, это я тебе обещаю. Помнишь, ты мне обещала, что мы вместе выйдем из леса? — тихо говорил он, поглаживая её по голове.

Тиа молча кивала, прижавшись к нему.

Потом они некоторое время сидели молча.

— А с Гудвином мне что делать? — спросила Тиа немного погодя.

— В отношениях я мало понимаю, ты же знаешь, — усмехнулся Вэйн.—Но, как мне кажется, он тебе нравится и ты его проверяешь.

— Знаешь… похоже все так и есть…— Тиа улыбнулась.

— У меня к тебе просьба.

— Какая?

— Не надо устраивать Гудвину испытания сейчас. Вокруг враги, мы в дороге.

Тиа задумалась.

— Прости, я наделала столько глупостей, — Тиа грустно опустила голову, — если бы не я, мы бы теперь могли развести огонь.

— Без Гудвина на нас бы напали, все к лучшему.

— Ты-то в моем возрасте в совет попал, а я… — Тиа грустно вздохнула.

— В твоем возрасте я совершил много необдуманных поступков и, исправляя их последствия, попал в совет. Я сам такого не ожидал.

— Правда? Расскажешь? — глаза у Тиа заблестели.

— Потом. Это долгая история. Нужно идти.

—Эта дорога и холод забирают твои силы, — грустно вздохнула Тиа.

— Не у меня одного.

— Да, но в твоем случае это очень плохо, — девушка с тревогой посмотрела на него.

— С твоим даром об этом не стоит переживать.

— Не стоило бы, я бы не переживала. Береги себя, ладно?

— Я и так сегодня спал пока вы караулили, да еще полночи об Гудвина грелся. Куда уж больше-то?

Тиа улыбнулась. Они еще раз обнялись и Вэйн ушел.

Я вернулся обратно и некоторое время лежал неподвижно, размышляя о том что Тиа меня подставила, о том, что она меня любит, и о том, как скрыть от неё то, что я об этом знаю, как вдруг услышал ее голос:

— Гудвин, вставай, позавтракаем чем есть.

Позавтракать я был не против. Несколько кусочков хлеба, ветчины, сыра вместе с грибами и съедобными растениями, Тиа красиво разложила на больших листьях и ждала когда я встану, чтобы поесть со мной вместе.

Во время завтрака Тиа была задумчивой, молчаливой и, как мне показалось, немного грустной.

«Ну, конечно, — думал я, — когда-то она вместе с отцом у императора гостила. Сейчас в темной, холодной пещере со мной сидит. Питается чем попало. Отца убили».

В ответ на мои мысли Тиа все так же продолжала сидеть неподвижно, глядя в одну точку.

Мне стало очень её жалко хотелось как-то её утешить, чем-то порадовать, но я не знал как? Никакой обиды к ней я больше не ощущал.

" Действительно, — подумал я, — понятно, она меня проверяла, её же близкие люди предали. Как ей людям доверять после такого?»

Некототорое время мы сидели молча

— С Вэйном все нормально? — спросил я, решив, что это одна из причин её беспокойства.

— Пока да, но сколько это будет продолжаться, не знаю. У него жизненной энергии и так мало, а тут еще холод, дорога. Эти летают. Все время приходится начеку быть.

— Надеюсь, скоро они оставят нас в покое, — вздохнул я.

— Тоже надеюсь… Кажется, земля вздрагивает, — неуверенно сказала Тиа.

Я прислушался и вскоре тоже почувствовал дрожание земли, что-то большое приближалось к нам. Спустя некоторое время, я услышал снаружи громкий шум и треск.

Стены пещеры сотрясались, с потолка сыпалась каменная крошка.

— Это существа, — прошептала Тиа, — очень крупные.

Она поспешно смазала меч ядом мансера и как раз в эту минуту часть стены и потолка сделанные из соединенных вместе камешков обрушились, и я увидел голову и передние лапы существа, напоминающего гигантскую гусеницу, около полутора метров в высоту.

— Учуяли, — прошептала Тиа. Держа перед собой меч, девушка встала между мной и гусеницей.

Тварь подняла свои передние лапы, каждая оканчивалась длинным, острым когтем клиновидной формы.

— Отходи к задней двери! —крикнула мне Тиа. Я послушался её совета, но тут рядом появилась вторая гусеница.

Она приближалась ко мне через пролом в стене. Я сжался за спиной Тиа, не зная, что делать.

Увернувшись от когтей, девушка сделала выпад мечом. Он скользнул по плотной броне гусеницы не оставив следа.

Дальше я ничего не мог разобрать, передо мной мелькали доспехи Тиа, светящийся зеленым меч, покрытые черными иглами лапы гусеницы.

Я стоял прижавшись к стене, пока не увидел, что гусеница замерла неподвижно, а Тиа в разорванных окровавленных доспехах, с силой вытащила из её рта меч.

Вторая гусеница приближалась к нам, но тело первой перегородило ей дорогу, перелезть через него или сдвинуть в сторону не удавалось и тварь упорно пыталась разорвать его на части.

— Тиа, ты как? — испуганно спросил я девушку.

— Ничего, — отозвалась она, с тревогой наблюдая за второй гусеницей.

Той наконец-то удалось отделить у первой голову от тела, но вскоре она так же замерла и осталась стоять неподвижно. Яд мансера сделал свое дело.

— Их тела нужно сжечь, — сказала Тиа, — иначе вокруг умрет все живое...За нами следят! — внезапно воскликнула она. — Бежим в лес!

Камень памяти мы забрали с собой, не хотелось, чтобы он достался врагам. Тем более, что вложенная в него защита оказалась сильно разрушенной.

Со стороны гор к нам двигалось еще несколько гусениц. Я слышал, как ломаются позади кусты.

— Бежим туда, где большие деревья. Их им не сломать.

— Понял! — крикнул я, тяжело дыша.

Внезапно в воздухе что-то просвистело и в соседнее дерево воткнулась уже знакомая мне стрела, с пером коршуна, рядом просвистело еще две.

— Прячься за деревьями, — крикнула Тиа.

Мы бежали под сенью густого леса, мимо то и дело свистели стрелы, но густые ветви деревьев значительно замедляли их полет.

Одна воткнулась мне в плечо, неглубоко, так что видно было наконечник. Резкая боль заставила меня остановиться, перед глазами все поплыло. Вскоре я почувствовал воздействие дара Тиа.

— Бежим Гудвин, они идут, — услышал я ее голос. Позади слышался треск ломающихся деревьев. Стрела с окровавленным наконечником лежала у моих ног.

Степняки продолжали нас обстреливать, Доспехи Тиа, их стрелы пробить не могли, но из меня ей то и дело приходилось их вынимать, к счастью, стрелы вонзались неглубоко.

— Хорошо, не отравлены, — пробормотала девушка, осторожно извлекая очередную стрелу.— Как ты, Гудвин?

— Нормально, — улыбнулся я. Её дар просто заряжал энергией.

— Тогда бежим, — в очередной раз повторила она.

Позади трещали ветки. Деревья не могли сдержать гусениц, но сильно замедляли и это давало нам шанс убежать.

Вернее, мы так думали, пока не почувствовали запах дыма.

— Они подожгли лес, — прошептала Тиа, — можешь посмотреть, куда бежать?

Я кивнул, лег на землю и сосредоточился на голубой нити.

Около восьми драконов поливали лес огнем так, что мы с Тиа находились в огненном кольце. Всадники с даром Огня тоже не отставали.

Отчаянно я пытался увидеть хоть какую-нибудь лазейку. Безуспешно. Если мы не погибли бы от существ, нам грозила смерть от огня. Вернее, мне. Тиа с ее сильным даром Жизни возможно удалось бы пробиться через полосу горящего леса.

— Бежать некуда! — в ужасе выпалил я, вернувшись, — Везде огонь!

— Значит не побежим, — отрезала Тиа, — будем драться. Что если, в этом дыму они нас не заметят и решат, что нас сожрали твари.

— Говори, что делать, — ответил я, — было очень страшно, но решимость Тиа вселяла в меня уверенность.

— Прикрой нас от дыма. Используй камень памяти.

— Точно. А я про него и забыл.

Пока я пытался расположить голубые линии так, чтобы они хоть немного нас прикрывали, мимо то и дело свистели стрелы.

— На боль у нас теперь нет времени, дорогой Гудвин, — решительно сказала Тиа, когда очередная стрела зацепила ее щеку.

Она достала из сумки небольшую коробочку ярко красного цвета.

— Что это? — спросил я.

Вместо ответа она вынула оттуда две таких же ярко-красных палочки, чиркнула одной из них по коробке и закурила. Вторую протянула мне. Палочка оказалась сигаретой, из очень плотной бумаги, со смазанным серой кончиком, чтобы закурить, достаточно было просто чиркнуть ею по коробке. Что я незамедлительно сделал.

После первой затяжки мир в моих глазах начал стремительно меняться. Стрелы вокруг нас летели медленно, я легко мог проследить их полет, мог от них увернуться. Медленно падали на землю капли дождя.

Что же касается гусениц, то они приближались настолько медленно, что их вообще можно было не брать в расчет.

Кроме того, я увидел, что вокруг намного больше оттенков цветов, чем прежде. А также я начал слышать множество различных звуков, скрипов, шорохов, которые не воспринимал до этого.

Увлеченный своими новыми способностями, я не заметил как в руку мне воткнулась стрела, при этом я совсем не почувствовал боли. Я просто выдернул ее, ничего при этом не почувствовав, и забыл о случившемся.

Тиа тоже выглядела повеселевшей.

Держа перед собой светящийся зеленым меч она пошла на встречу гусеницам.

— Прикрой меня, — бросила девушка.

Как ни странно, голубые нити повиновались мне намного лучше, чем прежде, мне даже удавалось сбивать стрелы. А при помощи камня памяти удалось создать водяной купол, почти не пропускающий дым.

С другой стороны, я понимал, что против гусениц и степняков шансов у нас почти что нет даже несмотря на зелье. Решимость Тиа дорого продать свою жизнь конечно вдохновляла, но я не хотел умирать и потому лихорадочно соображал, что делать.

Запах дыма постепенно усиливался. Окружив нас в кольцо огня, степняки постепенно стягивали его вокруг не переставая осыпать стрелами.

Чувствовалась их злость от долгого преследования нас и решимость добить наверняка.

Нужно было что-то делать. После сражения с тварью доспехи Тиа были сильно разорваны. Я подумал, что незащищенное тело когти гусеницы просто порвут на части и мне стало страшно, но почему-то этот страх не сковывал меня, как обычно, а наоборот, будил во мне решимость действовать.

Я старательно прикрывал нас от стрел управляя водой, и вдруг увидел, что кроме множества разноцветных нитей во всем присутствуют едва различимые черно-белые. В воздухе их содержалось немного, больше в воде, а еще больше в твердых предметах.

Я попытался воздействовать на нить содержащуюся в воздухе. Получилось. Она повиновалась мне, и как мне показалось воздух от этого тоже пришел в движение.

Тогда я попытался воздействовать на черно-белые нити в потоке воды, которым я сбивал стрелы. Удары сразу стали намного сильнее.

Гусеница подняла свои передние лапы, чтобы атаковать Тиа. Я ударил потоком воды по обоим практически одновременно, что позволило Тиа воткнуть меч ей в рот.

Все вокруг заволакивало дымом.

Гусеницы протоптали в лесу достаточно широкую просеку, где ветви деревьев не замедляли стрелы.

Похоже нас заметили, и я услышал, как шум множества драконьих крыльев приближается к нам.

К сожалению другие гусеницы не стали трогать первую, и начали подбираться к нам с боков. На одну с дракона обрушились потоки огня, вторую убили мы с Тиа. Она умерла не так быстро, как две предыдущие и успела основательно порвать доспехи.

— Яд выдохся, — пробормотала девушка, смазывая меч повторно.

Рядом с нами загорались деревья. Из-за густого дыма разглядеть что- либо становилось невозможно. Я лишь слышал хруст веток и шум от приближающихся гусениц, слышал шум крыльев кружащих над нами драконов. Становилось всё жарче.

Я почувствовал, как что-то толкнуло меня в плечо и увидел, что из него торчит наконечник стрелы. Боли я по прежнему не ощущал. Впереди маячила голова новой гусеницы. Передние лапы со страшными когтями.

Испаряющаяся вода плохо повиновалась, и все же удалось отклонить когти чудовища пока Тиа нанесла ему смертельный удар.

Внезапно земля у нас под ногами исчезла. Я почувствовал, что стремительно качусь куда-то по пологому склону и вскоре очутился в полной темноте.

Я с радостью обнаружил, что хоть здесь и тесно, но нет дыма и не так жарко как снаружи.

— Тиа, ты здесь? Ты в порядке? — тихо позвал я.

— Вот мы и попались, Гудвин, — тихо прошептала девушка. Я почувствовал ее руку на своем лице, — Когда они придут за нами, ты используй свою способность, они подумают, что ты умер, — Тиа, отломила наконечник стрелы, пронзившей мое плечо, а затем вынула древко и я почувствовал исцеляющую силу ее дара.

Трудно лечить, когда человек под этим зельем, — вздохнув, сказала она. Вглядываясь в разноцветные нити я увидел, что из ее тела тоже торчит несколько стрел.

— Береги дар, — прошептал

я в ответ, — тебе он понадобиться.

— Нет, Гудвин, — ласково ответила девушка, — мне живой к ним попадать нельзя.

Я увидел в темноте светящийся зеленым наконечник.

— Почему? Может, мы вообще от них убежим?!

— Как ты отсюда убежишь? — так же ласково с легкой иронией произнесла Тиа, — Знаю я много, понимаешь. О том, от чего сейчас судьба Долины солнца зависит, а возможно и всего мира. Меня сколько угодно можно пытать, с моим-то даром.

Я молчал, понимая, что она права.

— А больше всего я боюсь, — продолжала девушка, — что будут кого-то пытать на моих глазах. Тут я точно не выдержу.

— Да, понимаю, — чуть слышно прошептал я.

— Раны твои я залечила, насколько это возможно под этим зельем. Несколько дней они, возможно, еще поболят, но это не опасно. Через несколько часов действие зелья кончится и будет очень плохо, ты не бойся, это пройдет.

— И ещё, — продолжала девушка, — прости, что подставила тебя тогда, когда отдала тебе плащ. Я же знала, что потом случиться.

— Это ты прости…я случайно услышал ваш разговор утром…я все понял. У тебя есть причины не доверять людям… Ты правильно сделала, что убила этого Аримана. Все горожане тебе благодарны. И ничего, что использовала меня как приманку. Зато я получил способность… и теперь… — я хотел сказать, что очень рад тому, что путешествую с ней, но стеснялся.

— Ты очень хороший, Гудвин, — вздохнула Тиа, — уверена, твоя жизнь будет такой же.

Я понял, что она со мной прощается.

— Не делай этого сейчас, — попросил я. — Вдруг найдется какой-то выход… или Вэйн вернется.

— Действительно, куда спешить, — вздохнув, ответила Тиа. Зеленое свечение исчезло. — Я просто предупредила тебя на всякий случай.

Я тоже вздохнул с облегчением.

— Давай надеяться на лучшее, — сказал я. — Если сейчас я вытащу из тебя стрелы у тебя хватит дара, чтобы кровь остановить.

— Хватит, только вытащить их ты не сможешь, они слишком глубоко, придется проталкивать, — судя по голосу, мой настрой ей нравился.

— Я осторожно принялся снимать с неё разорванную куртку. Прежде я испытывал сильное волнение, если случалось хотя бы случайно коснуться её одежды. Но теперь всё изменилось. Единственное, что меня на тот момент волновало — это чтобы она осталась жива.

Вытащить стрелы я действительно не смог. Пришлось проталкивать. Зелье уже прекращало действовать на Тиа и она кусала рукав своей куртки, чтобы не закричать. Все её тело покрылось холодным потом.

— Ты как? — испуганно спросил я, когда извлек последнее древко.

— Ничего, жить буду, — прошептала она,— Если Вэйн вернется вовремя.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Он обязательно вернется, — правым глазом я осматривал стены нашей темницы, лихорадочно соображая, что делать.

Стихия земли. Множество темных нитей разных оттенков образовывали нору около метра в диаметре и два в длину, расположенную под углом к поверхности земли. Выход из нее был заделан.

Тут до меня дошло. С помощью черно-белых нитей я могу укрепить стены норы так, что они не смогут вытащить нас отсюда. Так мы сможем продержаться здесь, пока Вэйн не вернется.

Я не задумываясь взялся за дело. Черно белые нити выпрямлялись, упорядочивались, равномерно распределялись по стенам нашей темницы. Правда, это со страшной силой поглощало мой дар, которого было и так мало.

— Что ты делаешь? — спросила Тиа.

— Я укрепляю здесь стены. Они так не смогут нас отсюда вытащить.

— Укрепляешь при помощи Воды?

— Нет… помощи Пределов, — до меня внезапно дошло, что это за черно-белые нити. Я читал у Зейта чернокнижника, что дар Пределов, или границ может проявляться лишь вместе с другими стихиями и значительно усиливает их.

Стараясь говорить как можно менее сбивчиво, я рассказал об этом Тиа.

— Ну ничего себе! — вырвалось у неё.— Она достала нож и ударила им по стене. Нож отскочил. — Невероятно! — прошептала девушка.

Тут мы почувствовали, что наша нора пришла в движение.

Я еще старательнее укрепил её своды, но тут мы остановились. Что делать дальше я не знал.

— Посмотрю, что там, снаружи, — сказал я, сосредотачиваясь на голубой нити.

Степняки осматривали выжженный участок леса, со множеством тел убитых гусениц.

— Вот меч Тиа Бонти, — сказал один из них, с поклоном отдавая своему отцу меч Тиа.

— А мы нашли пряжку её плаща, — прибавили две девушки.

Я вспомнил, как гусеница сорвала с меня плащ, но тогда не придал этому значения.

Тут я увидел парня лет двадцати. Темные нити исходящие от его рук пронизывали почву и оплетали нашу нору.

Он подтянул нас ещё ближе к поверхности и сказал.

— В земле их нет.

Несколько человек, словно желая в этом убедиться, положили руки на землю.

От рук парня снова потянулись нити, на этот раз багряные и оплели нашу нору.

— Да, ничего, — сказала одна из девушек, удивительно похожая на него.

«Наверное, сестра» — подумал я.

От тебя, Хайвин, и мышь под землей не скроется, — сказал глава семьи, потрепав того по плечу.

— Вы меня переоцениваете, отец, — сказал парень, опуская глаза, — Куда же в таком случае они делись?

— Это глупый вопрос, сынок, — вступила в разговор его мать, — у них же яд мансера был. Для них сейчас это самая легкая смерть.

Хайвин молча поклонился ей.

Остальные рассуждали достаточным ли доказательством нашей смерти станет меч и пряжка с плаща Тиа. Наконец, решили, что поскольку ничего другого у них все равно нет, то достаточно будет и этого вдобавок к рассказу о нашей поимке.

Я же тем временем внимательно разглядывал нашего спасителя. Маленькие блестящие немного прищуренные глаза, красивые, правильные черты лица, тонкие, плотно сжатые губы. Черный и пурпурный браслеты. «Стихии: Земля и Власть», — промелькнуло у меня в голове. Дар восьмого уровня. Множество лучей из точки в центре тыльной стороны ладони.

«Да этот парень — крутой хранитель!» — подумал я.

Закончив поиски нас, степняки сели на драконов. Из их разговоров я узнал, что в Сейнуре пала стена и множество существ проникло вглубь страны. Но поскольку император отказывается выполнять их требования, защищать его землю они не будут в отличие от земли госпожи Саруны.

Большинство из них планировали заняться поисками и убийством гусениц, а двое должны были отправится с известиями о нашей смерти к Саруне.

Вскоре над выжженным участком леса никого не стало.

— Тиа, нас спас хранитель по имени Хайвин, — выпалил я, вернувшись.

— Не произноси его имя, а лучше вообще о нем забудь.

— Как так? Почему?

— Если об этом узнают, могут убить всю его семью, а то и род.

— Как же так?! Ужас какой!

— Да, таковы обычаи степи.

— Но ведь… получается, нам теперь нельзя открывать свои имена, если узнают, что мы живы, у него будут проблемы.

— Получается, что так. Или нужно будет что-нибудь придумать. К примеру, ты нас скрыл при помощи своего дара Пределов. Это же отчасти верно.

— Да уж, — согласился я.

— Теперь ты единственный в этом мире кто владеет этой стихией, — в голосе девушки слышались гордость и восхищение.

Посовещавшись немного мы решили остаться в норе до тех пор, пока не вернется Вэйн. Тиа попросила меня на время снять защиту и кинжалом сделала вверху небольшое отверстие для воздуха. После чего находиться в подземной норе стало почти сносно.

Я снова сосредоточился на голубой линии. Вэйна нигде не было. Через безлюдный перевал шла целая стая гигантских гусениц.

Одна из них принялась рыть землю прямо над нами, но вскоре бросила это дело. Пробить мою защиту ей не удавалось.

Я решил проверить гостиницу на Белом перевале и дорогу к ней. Я надеялся, что если Вэйн ещё жив, то он или там, или где-то в дороге. Возможно, ему пришлось сражаться с существами, возможно он погиб, но даже в этом случае, я надеялся увидеть следы его дара и убитых существ.

Вернувшись и высказав свои соображения Тиа, я занялся поисками.

Гостиница на Белом перевале оказалась буквально забита людьми. Внутри места всем не хватило и множество людей и животных сгрудились вокруг. Стая огромных гусениц окружила гостиницу со всех сторон.

Всех собравшихся там героически защищала одна из семей клана коршуна.

Среди них я увидел Вэйна.

Я узнал его по высокому росту и тусклым нитям Жизни. Однако в сражении с существами он действовал весьма успешно. Я заметил, что многие из степняков смотрят на него с восхищением.

День клонился к вечеру. Гусеницам требовалось немало времени, чтобы перебраться через тела убитых и это давало защитникам гостиницы возможность поговорить.

— Вот смотрю на тебя, брат, и удивляюсь: чего ты не на стене, — глава семьи подошел к Вэйну и положил ему руку на плечо.

— Да я, брат, был на стене, — ответил Вэйн, вглядываясь в ползущую через груду тел гусеницу, — однажды слишком переоценил силу своего дара и… на стену с тех пор больше не берут, жизненной энергии, говорят, мало.

В тот же момент гигантский поток белых и голубых нитей потянулся к его пальцам. Существо приподняло в воздухе, закрутило. И вскоре, лишившись своих лап, оно скатилось по груде убитых.

— Бывает, — вздохнул степняк, — ничего… восстановишься. Да оно и к лучшему… без тебя бы нам трудно было.

— Мне без вас бы тоже с такой толпой не справится.

— Да уж, брат. Хорошо, что мы здесь оказались.

— А вы теперь за нас, получается?

— Да, получается. Старейшины наши княгине Саруне присягнули. И мы, выходит, её земли защищать должны.

— Мы бы и степь защищали, — вступил в разговор один из его сыновей. — Если бы император наши требования выполнил.

— Да, — прибавил отец, обращая грустный взгляд за перевал, — жалко степь-то существам отдавать. Все наши предки там жили. Но… что поделаешь… никогда ведь не знаешь, что оттуда выйдет,—он указал куда-то далеко за перевал. Нужно детей обезопасить… Мало ли что.

— Ну ничего отец. Может быть император одумается.

— А чего вашим старейшинам от императора-то нужно? — устало спросил Вэйн.

— А тут, брат, дело такое…— задумчиво начал отец семейства.— То, что Долина теперь наша, ты, наверное, слышал?

Вэйн кивнул.

— Тут ведь как. Пока двое из сыновей Хозяина огня живы, местные госпожу Саруну и нас признавать не хотят. Укрылись в горах и нападают. А эти сыновья его где-то там, — он указал на степь, — один из них, говорят, огненный скипетр держать может. То есть, если он до него доберется, тоже Хозяином огня станет. В общем… хотим мы, чтобы император нам этих двоих выдал... Когда их не станет, местным придется госпоже Саруне служить. Она ведь дочь Хозяина. Законная наследница. К тому же, как знать? Вдруг кто-то из её детей тоже огненный скипетр взять сможет?

Вэйн молча закурил.

— А вы знаете, как эти двое выглядели?— спросил он. — А то император вам вместо них, может любых двух травокуров отдать, и сказать, вот, мол, дети Хозяина. Как вы проверите?

Я вспомнил, что травокурами пренебрежительно называли жителей Долины, за привычку постоянно курить различные травы и зелья.

— И правда, — прибавил один из молодых степняков, — травокуры, они же все на одно лицо. Пока не дашь скипетр, не узнаешь, — прибавил он, атакуя гусеницу, перебравшуюся к ним.

Все нервно усмехнулись. Оценили шутку.

Я слышал от беженцев Долины, что с огненным скипетром в руках Хозяин огня практически непобедим. Он может испепелить одновременно всех, живущих в Долине, и отбить любую атаку, направленную на него. Но при приближении к этому скипетру большинство людей испытывает парализующий безотчетный страх сгореть заживо. Лишь у нескольких детей Хозяина огня хватало решимости взять его в руки, и один из них, возможно, до сих пор жив. Все эти мысли мелькали в моем сознании, пока я прислушивался к их разговору.

Существа по-прежнему пробивались к гостинице. Дар у всех был на исходе. Гусеницы всё приближались к стене, наскоро сделанной из мелких камешков. Лишь немногим, в том числе Вэйну удавалось убить их сразу.

Вот одна из тварей ударила своими когтями одну из хранителей.

Выпустив гусенице навстречу мощный поток огня, девушка стала медленно оседать на землю.

Тварь забила лапами да так и осталась стоять неподвижно.

На помощь раненой кинулись люди из гостиницы. Я видел, как её уносят ко входу. Глаза у степняков засветились каким то мрачным огнем. Они сомкнули ряды, и никто даже не посмотрел туда, куда только что унесли их сестру.

За исключением Вэйна. Не переставая отбивать атаки гусениц хранитель то и дело поглядывал туда, где вокруг девушки собрались несколько человек с даром Жизни. Несколько взглядов ему хватило, чтобы удостовериться, что девушка жива. О чем он незамедлительно сообщил её близким.

Правда, силы Вэйна тоже были на пределе. Я видел, что он стоит опершись о стену и безуспешно пытается унять дрожь в руках.

Я подумал, что в отличии от степняков, на Вэйне нет доспехов, и стоит ему пропустить хоть один удар, для него он станет последним.

К счастью, вскоре над их головами послышался шум крыльев и в гусениц полетели потоки огня. К степнякам пришла подмога.

Вэйна и остальных сменили вновь прибывшие степняки. Глава семейства еще раз поблагодарил его за помощь. Вся семья столпилась у постели их раненой сестры, которая к тому времени чувствовала себя уже вполне нормально.

Тут я почувствовал, что очень устал находиться вне тела и поспешил вернуться.

— Вэйн сегодня не придет, — сказал я. — у них там существа.

Тиа лишь грустно вздохнула в ответ.

Некоторое время мы лежали молча.

Со временем я почувствовал, что тело мое становится очень тяжелым, словно налитым свинцом и начинает болеть. Боль причиняло практически любое движение, даже дышать было больно. Даже разноцветные нити как будто потускнели.

— Действие зелья закончилось, — пояснила Тиа.

— А еще его можно покурить? — спросил я.

— Нельзя. Только через три дня, — пояснила Тиа, — иначе умрешь.

Она пыталась воздействовать на меня даром, но это слабо помогало и все же мне как-то удалось заснуть.

Проснулся я от боли в плече.

— Тиа, ты как? — прошептал я, вспомнив, что было накануне. Говорить я не мог, так как во рту пересохло.

— Все хорошо, Гудвин, — ответила девушка.

Я вновь сосредоточился на голубой нити, чтобы узнать, что происходит снаружи и увидел Вэйна. Он шел по пожарищу оглядываясь по сторонам.

Стараясь действовать как можно быстрее, я снял черно белые нити со входа в нору и вскоре Тиа легко выбралась на поверхность и помогла выбраться мне. Движения по прежнему причиняли боль, к тому же я чувствовал ужасную слабость. Одежда и доспехи девушки были сильно изорваны, но никаких следов полученных вчера ран я не видел.

Услышав шум, Вэйн оглянулся. Вскоре мы стояли обнявшись и я с трудом пытался поверить, что все остались живы.

— Не понимаю, как эти твари нас нашли? — услышал я голос Тиа.

— Пока я был в Тейнуэте, никто не понимал как они людей находят, — ответил Вэйн. — Предполагали, что чувствуют энергию мысли.

Я лежал на постели из сухой травы, и желал лишь, чтобы меня не трогали. Стоило мне подняться, сразу накрывала ужасная слабость, которая не проходила даже от дара Жизни.

После всего, что с нами произошло в отсутствие Вэйна, я точно знал, что больше никаких приключений не хочу, но в том, что они ещё будут не сомневался, и это приводило меня в уныние. Радовало лишь то, что огонь мы теперь разводить не боялись и наше убежище, вернее та его часть, до которой не добрались гусеницы, стала теплой и уютной.

Было стыдно перед Вэйном и Тиа, я чувствовал, что стал для них обузой, но ничего не мог с собой поделать. Тиа, утешая меня, говорила, что им всем нужно хорошенько отдохнуть.

Перед ней было особенно стыдно. Она пострадала тогда гораздо больше моего, но постоянно что-то делала для нас всех, то собирала хворост, то готовила. Вэйн старался ей помогать, но от воздействия её дара он надолго засыпал, а даром она на него воздействовала при всяком удобном случае, как и на меня.

— Я вот не представляю, как быть такой… бессмертной? — однажды спросил я Тиа.

— Я не бессмертная, — серьезно ответила девушка. Она сидела, завернувшись в плащ Вэйна и чинила свою изорванную рубашку. Я мог видеть лишь её красивые, сильные, белые как снег руки, при взгляде на которые, то и дело, смущенно опускал глаза.

— Ну ведь… на твоем месте я бы умер.

— Да, — сказала она, немного подумав.

— Ты, наверное, не боишься боли? — спросил я, и тут же подумал, что сказал глупость.

— Боюсь, — с улыбкой сказала девушка. — Меня, конечно учили не бояться, особенно мама, — прибавила она задумчиво.— Но я всё равно боюсь.

— По тебе не заметно, — смущенно сказал я, вспоминая, как она закрывала меня собой от гусениц.

— И все же это так, — ответила девушка, — Очень тебе благодарна, что спас мне жизнь, — прибавила она, повернувшись ко мне и улыбаясь.

— Когда это… — смущенно пробормотал я, перебирая сухие травинки на своей постели. — Это ты в основном…

— Если бы не ты, я бы воткнула в себя дротик, — отрешенно произнесла Тиа. — Я же была уверена, что мы в западне.

— Я очень боялся, что ты это сделаешь, — сказал я сдавленным голосом. Мне вновь стало страшно от мысли, что Тиа могла покончить с собой. Воображение нарисовало мне, как она втыкает в себя дротик, её тело застывает и начинает светится зеленым, к нему становится нельзя прикасаться. Стало не по себе от мысли, что дротик смоченный страшным ядом, лежит у неё в сумке, среди других вещей. Конечно, на наконечнике плотный колпачок из металла и кожи, но все равно при мысли об этом мне становилось не по себе.

Мне очень хотелось обнять Тиа, прижать к себе и гладить её волосы, но я не смел даже думать об этом.

— Тиа, — спросил я, — вспомнив рассказ Алиты о том, что души самоубийц не попадают на Белый путь, — вы верите в то, что после смерти что-то бывает?

— Да, — ответила она, — после смерти человек попадает на Белый Путь.

— А что это?

— Это не то, о чём мы знаем. Есть предание, что лишь истинно мудрые идут по нему вечно. Остальные остаются на обочине.

— Как мне объяснял один мудрец, — прибавил Вэйн, который, сидя неподалеку чинил доспехи Тиа, — человек идёт по нему, пока не увидит на обочине то, к чему стремился. Тогда он сходит с Пути и остаётся там.

— Значит истинно мудрые никогда не найдут то, к чему стремились? — спросил я.

— Нет, — ответила Тиа, — истинно мудрые полагают своей целью лишь то, для постижения чего нужна вечность.

— А кто такой Бог Пути? — спросил я.

— Это тот, кто знает пути всего, что существует, — пояснила Тиа. Видел фонари с тремя светильниками на распутье дорог? Это последователи Бога Пути зажигают в его честь. Говорят, он каждого приводит туда, куда тот на самом деле стремится.

— Но не все верят в то, что Он существует, — прибавил Вэйн.— Некоторые считают, что это просто связь поступков человека и того, что с ним происходит. Если ты выполняешь свой долг, держишь слово, справедливо поступаешь с людьми, то будет тебе хорошо и здесь и там, и стихии будут тебе подчиняться, и наоборот. Это как закон природы.

— А я все же склоняюсь к мысли, что Бог Пути существует, — улыбнувшись, сказала Тиа, — у него можно хоть помощи попросить, когда что-то не так. У закона мироздания помощи не попросишь.

— А я не знаю, — признался Вэйн. — Быть может и существует, но тогда я его не понимаю.

— Да разве мы можем его понять! — вздохнула Тиа.— Всё вот думаю о человеке, который нас спас, — сменила она тему. — Тревожно за него как-то. Хорошо бы его к нам, сюда.

— Да уж… — пробормотал я.

— С нами он был бы в безопасности, — прибавила Тиа. — А еще починил бы разрушенную комнату. В дороге тоже, в любом месте была бы крыша, над головой. И ещё хорошо бы нам его дракона. Тогда мы бы быстро перебрались через горы и могли бы не бояться существ.

Я лишь улыбнулся в ответ. Тиа часто держалась так, будто думает только о личной выгоде, но её поступки свидетельствовали об обратном.

После возвращения Вэйна она первым делом изучила содержимое его сумки и ворча, что там нет пирога с мясом и ореховых пирожных, отправила нас отдыхать, а сама пошла собирать хворост. Несмотря на то, что одежда на ней едва держалась.

— Вроде всё, сколько хватило ниток, — сказал Вэйн, протягивая Тиа ее доспехи.— Для боя это больше не годится, но хоть для тепла.

— Тепло — это самое главное, — улыбнулась Тиа.

Повернувшись ко мне спиной, она надела кожаную куртку прямо на голое тело и вернула Вэйну его плащ. Я удивился тому, какая же она худая. Все ребра можно было без труда пересчитать. Это создавало пугающий контраст с её нежной белой кожей и величественной аристократической манерой держаться.

Впервые за время нашего путешествия я видел Вэйна без капюшона. К моему удивлению, на вид ему можно было дать не более тридцати. Я же был уверен, что ему под пятьдесят.

В чертах его лица улавливалось сходство с племянницей, даже несмотря на темные круги под глазами и неестественно-бледный цвет кожи. Короткие светлые волосы, чуть прищуренные, голубые как лед глаза, красивая, идеально ровная осанка. Я подумал, что когда-то хранитель был очень даже симпатичным.

— Не понимаю, неужели вы не устали? — спросил я своих спутников, когда наконец-то смог заставить себя встать, чтобы поесть вместе с ними.

— Устали, очень устали, — чуть улыбаясь, говорили они. — Вот отдохнем и пойдем дальше.

От мысли о том, чтобы опять куда-то идти, моё сердце упало. Тем более, что идти нужно было через горы, а снаружи вовсю дул северный ветер. И направлялись мы в степь, откуда совсем недавно приползла целая стая гигантских гусениц.

— Я очень боюсь существ, — пробормотал я, — и степняков тоже боюсь. Неужели вам не страшно?

— Страшно, — отвечали они, не переставая улыбаться. — Очень страшно, — но потому, как спокойно они об этом говорили, мне казалось, что страх для них означает что-то другое, чем для меня.

Тиа умудрилась где-то достать несколько крупных яиц серо-зеленого цвета с зелеными пятнами, и жарила их вместе с ветчиной, сыром и грибами. После всего пережитого мне казалось, что ничего вкуснее не существует.

Следить за тем, что происходит снаружи мы теперь поручали маленькому белому зверьку, напоминающему ласку.

Он обгорел во время лесного пожара и наверняка умер бы, не найди его Тиа. С тех пор девушка с ним почти не расставалась, зверек спал в её постели, ел с рук, и то и дело забирался на колени. Она дала ему, вернее, ей, кличку Кима. Наблюдая за тем, как Тиа её ласкает и чешет за ухом, я порой жалел, что не могу поменяться с Кимой местами.

То, что принес Вэйн съели быстро, и ему пришлось снова идти к гостинице на Белом перевале. На этот раз обошлось без приключений.

Теперь свободного времени было много, и я начал читать книгу Зейта Чернокнижника, подаренную мне Тиа. Читал с самого начала, где тот описывал различные стихии и власть жителей этого мира над ними.

Тиа сказала, что во многих книгах заклинаний эта часть отсутствует, потому что её всё равно никто не читает.

Вэйн сказал что я читаю правильно. Рассказывал про великих мастеров заклинаний, с которыми он был знаком. По их словам, то о чем писал Зейт в начале, — самое главное в заклинаниях.

Некоторые заклинания я заучивал наизусть. Неизвестно, когда они могут пригодиться.

Моей единственной обязанностью было каждый день проверять перевал. Как знать, не покажутся ли оттуда существа? Однажды я решил получше рассмотреть раскинувшуюся за ним степь.

Деревни, разрушенные существами, отстраивали. На помощь крестьянам пришли хранители с даром земли, и прямо на глазах вырастали целые дома. В придачу к построенному дому, каждая семья получала мешочек с деньгами. Когда один из крестьян развязал его, у него вырвался вздох удивления и радости.

Я пытался узнать о количестве погибших, но из разговоров узнал, что их не было. О нашествии гусениц людей заранее предупредили хранители, они же помогли покинуть деревню и спрятаться в убежище. Подобную картину я видел во всех достаточно многочисленных деревнях степи.

Изучая степь я добрался до поселений совсем иного характера. Многочисленные замки и башни со спущенными флагами.

Вокруг спали драконы. В основном, небольшие, коричневые, с широкими кожистыми крыльями. Я догадался, что это и есть Сейнур — великий город хранителей степи. Вернее, городом назвать это было трудно. Просто расположенные в ряд постройки, принадлежащие каждому из кланов. На флагах я видел изображения совы, волка, сокола.

По удару колокола из одной из башен вышла семья хранителей: отец, мать и дети. На драконов одели упряжь из кожаных ремней. По сигналу, все как один, взлетели. Я проследовал за ними. Впереди показалась стена со множеством башен.

Две красные сигнальные ракеты взлетели с одной из них. Хранители мгновенно устремились туда, лица их стали озабоченными. Последовал за ними и я.

За стеной не было ни травы, ни растений, лишь голый песок и камни. То, что располагалось дальше выглядело, как огромная, до самого горизонта, черная тень, лежащая на земле.

Черно-белые нити Пределов втягивались в нее и Великая трещина медленно разрастались.

На башне, откуда пришел сигнал молодой парень отбивался в одиночку от нескольких огромных гусениц.

Они неумолимо и безжалостно двигались на него, без труда взбираясь на стену. Я видел, что хранитель очень устал, но все, что ему удавалось, это лишь немного замедлить их приближение.

Двое всадников на драконах пытались ему помочь. К сожалению, их атаки были эффективны лишь на близком расстоянии, и им приходилось снижаться. Существа, извиваясь, приподнимались над землей и пытались зацепить драконов когтями.

Одной из гусениц почти удалось подняться на башню, но ей в голову ударил столб пламени. Другая вцепилась в крылья дракона. Мощный воздушный поток замедлил её движения. Несчастному дракону удалось вырваться. На помощь пришел отряд хранителей.

Ещё две твари почти достигли вершины стены. Удары камней и пламени. Одна гусеница сползает вниз, другая кидается на хранителя. Всадник на драконе атакует, но слишком поздно. На земле лишь кровавые куски плоти.

Мертвая гусеница сползает с башни. Из тьмы выходят новые, вот их целая уже стая. Они упорно и неумолимо движутся к башням.

Внезапно, словно яркая звезда сверкнула в небе. Я увидел всадника на серебряном драконе. Быстро и бесшумно он пронесся над стаей гусениц, изливая на них мощные потоки голубого пламени, бьющие точно туда, где их голова соединялась с телом. Гусеницы хаотично дергались, а затем замирали неподвижно.

Это дало стоящим на стене возможность передохнуть. Хранителей на стене сменили вновь прибывшие. Кто-то с даром Жизни лечил дракона с разорванными крыльями. Еще несколько собирали то, что осталось от погибшего.

Какая-то девушка, лет шестнадцати, тихо плакала, уткнувшись в шею своего дракона.

Всадник на серебряном драконе пролетел еще несколько раз вдоль края трещины, истребляя выходящих оттуда существ и устремился вперед, туда, где вновь вспыхнули две красные искры. Мне захотелось за ним проследить и рассмотреть его получше. Роста всадник был невысокого, лицо скрывал шлем-полумаска, так что я не мог даже понять мужчина это или женщина. Спину и плечи защищал длинный кожаный плащ, с нашитыми на него костяными пластинами. На одной из них я увидел изображение солнца с изогнутыми лучами.

«Надо же, всадник то, оказывается, из императорского клана» — подумал я.

Серебряный дракон летел бесшумно, развивая порой огромную скорость. Несмотря на это, сидящий на нем человек попадал огненными струями точно в существ.

Внезапно небо над бездной потемнело из-за множества крылатых существ, похожих на гигантских летучих мышей, поднявшихся оттуда. Всадник на драконе устремился к ним навстречу.

Я подумал сначала, что это безумие, но вскоре понял его намерения. Вместо того, чтобы нападать на стоящих на башнях хранителей, крылатые существа устремлялись за серебряным драконом.

Стоило кому то из существ приблизиться к нему, как оно дымясь, падало в бездну.

Все происходило так быстро, что я едва успевал следить. Постепенно, вся стая переключилась на серебряного дракона.

Вокруг него становилось темно от их крыльев, но те, кому удавалось хоть немного к нему приблизиться, дымясь, падали вниз. Некоторые подхватывали погибших существ и уносили в бездну.

Я чувствовал сильную усталость от долгого пребывания вне тела, но меня тревожила судьба всадника. Тот же, как ни в чем не бывало, продолжал водить за собой стаю над бездной, не переставая истреблять существ.

Свист ветра, визг, шум когтистых крыльев, блеск чешуи дракона, голубое пламя, опаленные, дымящиеся тела существ, я уже потерял счет времени, сколько длилась эта невероятная погоня. Всадник же на драконе в отличие от меня не показывал никаких признаков усталости.

Наконец, когда внимание всей стаи было сосредоточено на нем, всадник решительно направил своего дракона туда, где до самого горизонта простиралась великая бездна, существа устремились за ним. А я гадал, есть ли у него какой-то план, или он просто решил героически погибнуть, уводя существ от стены. Но проследить, чем же закончится эта безумная погоня, я не смог и вынужден был вернуться. Накатила какая-то непонятная усталость и ощущение того, что я утрачиваю связь с телом.

На следующий день я снова побывал в Сейнуре. Я двигался вдоль стены, ища всадника на серебряном драконе, попутно наблюдая за сражением. Вот парень лет двадцати сковывал движения тварей водяной сетью, а при помощи камней ломал им лапы. Лишившись лап, гусеница теряла возможность двигаться и становилась пищей для остальных.

Вот пожилая женщина в кресле-качалке атаковала существ различными техниками, каких я прежде не видел. В ползущих из трещины тварей то летело множество огненных клинков, то плыл огненный корабль, то рой огненных пчёл. Если тварь попадалась особо крупная и живучая, женщина произносила несколько слов на незнакомом языке, от чего пламя приобретало белую окраску и испепеляло всё на своём пути.

Женщина эта совсем не была похожа на жителей степи, в лице ее угадывались черты более присущие жителям Долины солнца. Меня удивило отсутствие доспехов. Вместо них тело незнакомки покрывала красная мантия с капюшоном. На руках ее я увидел изображения солнца с прямыми лучами, совсем такие же, как у Вэйна.

«Эта бабушка тоже из совета хранителей Тейнуэта, — подумал я.— Интересно, почему она здесь?»

Самое удивительное было то, что сражаясь с монстрами, незнакомка успевала одновременно вязать на спицах и курить трубку, из которой выходили кольца зеленоватого дыма.

У следующей башни стояла девчонка лет четырнадцати, при виде ползущих из трещины тварей она то и дело вздрагивала и крепко сжимала губы. Но боевые техники применяла вполне успешно.

Особенно запомнился невысокий, худощавый мужчина, около сорока с лишним лет на вид. Правильные черты лица, умный проницательный взгляд, тонкие губы, — образ этого человека почему-то сразу отпечатался у меня в памяти. Чувствовалось, что мысли его сейчас где-то далеко. От существ незнакомец отбивался автоматически, лёгкими движениями руки заставляя вращаться три больших камня. И я ни сколько не удивился, увидев на его доспехах герб клана солнца.

Всадника на драконе я так и не встретил, и решил, что он погиб.

О том, что видел, я рассказывал потом своим спутникам. Оказалось, бабушку в красной мантии Вэйн отлично знал, и сказал, что она лучшая из хранителей.

Про всадника на серебряном драконе он сказал, что тот знает, что делает, и вряд ли стал бы рисковать понапрасну, но лицо его приняло задумчивое и озабоченное выражение.

Еще Вэйн однажды попросил меня посмотреть, что происходит в Тейнуэте. Мне самому было интересно увидеть город хранителей Земли дождя, расположенный в широкой ложбине между горами. Правда, отыскал я его не сразу.

Флаги с изображением молодой девушки прогоняющей монстров. Дома с колесами, стоящие на рельсах. Канатные дороги над городом. Среди хранителей встречались представители всех рас, населяющих империю.

Видел гербы всех трех мятежных кланов. И еще, какие-то незнакомые, круглые с изображением разных животных.

Тиа сказала потом, что это гербы различных поселений Земли лесов. И очень обрадовалась, когда я рассказал ей про круглый стяг с изображением медведя.

Она сказала, что это герб ее бабушки со стороны матери.

Вэйн и Тиа очень радовались, что земля Лесов пришла на помощь Тейнуэту. Я видел и саму бабушку Тиа, внушительного вида даму с рыжими с проседью волосами, в меховой шапке с большим зеленым камнем.

Вэйн с интересом расспрашивал меня об увиденном. Многое о Тейнуэте рассказывал сам. Чувствовалось, что судьба этого города чрезвычайно его волнует.

— Что такое Великая бездна?— однажды спросил я Вэйна.

— Это огромный проход в другой мир, — пояснил он.— Так как Сердце пределов, одно из сосредоточий энергий нашего мира находится там, два мира постепенно сливаются в один.

— А можно это как то остановить?— спросил я.

— Нет,— ответил он, только замедлить. Никто из тех кто уходил на его поиски на изнанку мира не вернулся. Да даже если бы мы научились там выживать, никто не знает, где именно искать Сердце Пределов.

Я подумал о том, что возможно когда-нибудь с помощью моих способностей удасться найти Сердце Пределов. Но как вынести его с изнанки мира я не знал.

Силы постепенно возвращались ко мне. И на участке сожженного леса я начал тренироваться, совмещая дар Воды с даром Пределов. Иногда мы тренировались вместе с Вэйном, он показывал мне разные боевые техники, еще мы учились с ним действовать вместе. При совмещении его боевых техник с даром Пределов результат получился впечатляющий, но мне было очень трудно за ним успеть, даже несмотря на то, что, подстраиваясь под меня, хранитель действовал намного медленнее, чем обычно. Постепенно я начал испытывать к нему зависть. «Ну конечно, — думал я, — княжеский сын с невероятно сильным даром, да и внешне так, ничего. Был бы я кем то вроде него…» О том, что тогда, я думать не решался, но это было, определенно, связано с Тиа.

Наконец, в один из относительно теплых дней мы отправились в путь.

Тиа отдала мне свой плащ, по счастью, когда мы убегали от степняков, он остался в пещере. Сказала, что её кожаная куртка, которую как-то удалось залатать, тоже неплохо греет.

Вэйн, как обычно, шел позади, прикрывая нас от дождя и ветра. Идти в гору было трудно, но привалы мы делали значительно реже, хотелось быстрее покинуть холодную Землю дождя.

Перевал, после того как по нему прошла стая гусениц, напоминал хорошо проторенную дорогу. Все кусты смяты, земля утрамбована.

По пути мы собирали сухие ветки для костра. К вечеру достигли вершины. Здесь все закрывал густой туман облаков, так, что мы с трудом различали дорогу.

Хотя все порядком устали, решили продолжить путь, очень уж хотелось поскорее оттуда выбраться. Мы долго шли в темноте почти на ощупь, порой перелезая через нагромождения камней. Постепенно туман стал не таким густым, а вскоре и вовсе рассеялся, и над нами раскинулось черное как бархат ночное небо, мерцающее огоньками далеких звезд. Даже воздух здесь был другой: теплый, сухой, неподвижный.

— Вот мы и в земле императора, — весело сказала Тиа.

Мы молча шли среди скал, радуясь внезапным переменам, пока не отыскали подходящее место для привала.

На следующий день я проснулся от солнечного света, бившего мне в лицо. Я открыл глаза и увидел над собой яркое голубое небо. Как же я по нему соскучился! Тиа помешивала что-то в каменной сковородке, которую захватила из нашего жилища.

Теперь она носила ее за плечами привязав к ручке веревку. Вэйн не хотел брать сковородку в дорогу, говорил племяннице, что продукты которые он раздобыл в гостинице готовить не нужно, а сковородку тяжело нести через горы.

Тиа ответила на это, что если хочет, он может есть все так, а лично она предпочитает горячую пищу. Еще прибавила, что ей не нравится быть безоружной, а меча она лишилась. Чтобы доказать нам пригодность сковородки в качестве оружия, она сделала ей несколько взмахов и выпадов.

Меня впечатлило. Сковородка со свистом рассекающая воздух выглядела устрашающе. Ну, не удивительно. В руках у девушки, мастерски владеющей мечом, сковородка — опасное оружие.

Позавтракав, мы продолжили путь. Дорога теперь шла вниз, и потому идти было намного проще.

По эту сторону гор было совсем не холодно, а ближе к полудню начало припекать солнце. Мы сняли плащи и несли их в руках. Порой приходилось перебираться через нагромождения камней.

Внезапно нас накрыла большая чёрная тень. Секунду спустя я почувствовал, как мне в бока впились чьи-то огромные когтистые лапы и страшная сила потянула меня вверх.

«Дракон» — мелькнуло у меня в голове. Слышу свой сдавленный крик. Сильный поток ветра. Чувствую, что падаю. Меня подхватывают чьи-то руки.

— Ты как, живой? — услышал я над собой голос Вэйна, и почувствовал, как меня словно окутало чем-то прохладным.

— Ничего, — прошептал я, превозмогая боль, и принялся оглядываться, в поисках Тиа. Что если, выпустив меня, дракон примется за неё?

— Не переживай, драконы ей не страшны.

Тиа стояла рядом с сидящим на земле драконом, как раз напротив его морды. Казалось, они о чем-то беззвучно беседовали.

— Они договариваются, — пояснил Вэйн, сажая меня у камня.— Дракона нельзя подчинить, но с ним можно договориться.

Я взглянул на свое тело. Рубашку, когда-то сшитую для меня Алитой, теперь покрывали большие багровые пятна. Сквозь дыры от когтей проглядывала разорванная плоть. Я даже не сразу понял, что это такое. А когда понял, у меня закружилась голова, к горлу подступила тошнота.

— Не смотри туда, — сказал Вэйн, накрывая меня плащем. Что было очень кстати, так как я чувствовал, что замерзаю и одновременно покрываюсь потом, в глазах потемнело.

— Вдыхай, — услышал я голос Вэйна, и почувствовал поднесенную к губам сигарету.

Решив, что хуже уже не будет, я молча послушался.

— Не бойся, это не то что в прошлый раз, — прибавил он.

После первой затяжки стало теплее. Меня постепенно накрывало покоем и умиротворением. Боль уходила.

— Я взял у Вэйна сигарету и продолжил ее курить. Она была полностью черного цвета, такие порой он раньше курил сам.

— Отпустило? — участливо спросил Вэйн.

Я улыбнулся, кивнул и попытался подняться.

— Не двигайся пока, — удержал меня хранитель. Если кровь вытекает наружу, я умею её останавливать, а если внутрь тела, это не всегда получается.

Я молча кивнул. «Ничего себе, — подумал я, — оказывается так можно.» От рук хранителя ко мне тянулись белые и голубые нити.

Страха за себя я не чувствовал, для Тиа с её способностями это не проблема. Я даже радовался, что побывал в когтях у дракона, — теперь у неё появится повод ко мне прикоснуться.

— Ты как, дышать не трудно? — с тревогой спросил Вэйн.

— Нет, всё нормально вроде, — пробормотал я.

— Ты, главное, говори если что.

— Да, конечно, — ответил я, не понимая, почему хранитель так обо мне беспокоится. Я сидел, прислонившись к его плечу и наблюдал как Тиа беззвучно общалась с драконом.

— Получилось, — воскликнула она и повернулась к нам Тиа подбежала к нам и положила руку мне на лоб. Больше я ничего не помнил, в воспоминаниях остались лишь блики солнечного света на скалах, да исцеляющее касание Тиа.

Проснувшись, я почувствовал, что ужасно проголодался. Взглянув на поднимающееся из-за скал солнце, я понял что уже утро следующего дня.

Дракон спал свернувшись клубком. Вэйн и Тиа сидели у костра, взглянув на меня они улыбнулись.

Боли я не чувствовал, но все же тело ощущалось как-то по другому.

Я поднялся и оглядел себя. От полученных ран не осталось и следов, даже на одежде не было пятен крови.

— Ну, ты как? — с улыбкой спросила Тиа.

— Идти смогу, — неуверенно ответил я.

— Это хорошо, — улыбнулась Тиа, —но идти нам больше не нужно, теперь мы полетим.

— Я что же это, весь день проспал? — неуверенно спросил я, было стыдно, что я снова их задерживаю.

— Да не волнуйся ты, — успокоила меня Тиа, — зато теперь у нас есть дракон. На нем мы быстро долетим, а пока поешь, — прибавила она, придвигая мне сковородку.

— Да… он, вроде и поцарапал меня совсем чуть-чуть, а я на весь день отрубился.

— Они когтями добычу убивают, — возразил Вэйн, — я боялся, ты не доживешь, пока Тиа с ним договорится. Но дракона нельзя было отпускать, напал бы снова.

— Он бы дожил, — сказала Тиа. Если бы я почувствовала, что жизнь Гудвина угасает, я бы не стала договариваться с драконом. Правда, тогда его бы пришлось убить.

— А о чем ты договаривалась с ним? — спросил я, принимаясь за еду.

— Обещала защищать его и заботиться в обмен на службу. Труднее всего было уговорить его не трогать людей. Он согласился не сразу.

Она подошла к дракону и высыпала перед ним из сумки остатки наших припасов которые он с радостью принялся поедать.

— Скоро будем на месте, — пояснила Тиа.

Потом сняла с плеч сковородку и, перевернув вверх дном, положила у камня.

— Надеюсь ты ещё многим пригодишься, — сказала она, обращаясь к сковородке, словно к живому существу.

Кима сидела притаившись у девушки за пазухой, дракона она побаивалась.

Лететь на драконе было страшно. Он был большой, куда больше чем у степняков, с чешуей, цвета червленого серебра, с большим черным гребнем вдоль спины и кожистыми крыльями.

— Не бойся, теперь он не будет причинять людям вред, разве, что по моему приказу,успокоила меня Тиа.

— А за что тут можно держаться? — с тревогой спросил я, глядя на гладкую блестящую чешую.

— Можно держаться за гребень, — пояснила Тиа, — но нельзя вцепляться в него слишком сильно, это им неприятно.

— Можешь держаться за меня, — успокоил меня Вэйн.

Вдвоем они кое-как затащили меня на спину дракона. На его покатой спине, разделённой гребнем, я чувствовал себя крайне неуютно, при мысли о том, что сейчас вся эта громадина взмоет вверх, мурашки бегали по коже.

Вэйн легко и быстро забрался к дракону на спину по другую сторону гребня и крепко взял меня под локоть, я почувствовал, что даже если сорвусь, — не упаду. Я с завистью разглядывал его руку, покрытую татуировками. "Спасал своих друзей от существ, побеждал опасных, и невиданных прежде тварей, оставался прикрывать, когда трещина удваивалась, сдерживал существ прорвавшихся за стену, и все это множество раз. А я даже на дракона залезть не могу. Наверное, он презирает меня в глубине души, и считает слабаком," — подумал я.

Тиа уверенно устроилась у дракона на холке так, будто летала на них всю жизнь.

Дракон оттолкнулся лапами от земли. Вцепившись в Вэйна я с трудом удержался и едва сдержал крик. С двух сторон раскрылись огромные серебристо-чёрные крылья, в лицо ударил поток воздуха. Дракон набирал высоту. Потом крылья его распластались по обе стороны от нас и лишь слегка подрагивали.

Я оглянулся, позади клубились облака, там была Земля дождя, холодная и сырая. Над нами ярко светило солнце, а впереди во все стороны простиралась степь.

— Земля императора! — восхищенно вздохнула Тиа. — Вэйн, я забыла — где здесь владения клана Солнца?

— Чуть левее, — ответил хранитель, — не переживай, долетим до поселений, там будет проще.

Мы летели над изредка пересекаемой дорогами степью. Под нами проплывали деревни. Крестьяне убирали урожай, и совсем не обращали внимания на пролетающего над головами дракона. Кое-где бродили козы. Лошади преимущественно рыжей и белой окраски возили снопы.

Впереди замаячило большое озеро по берегам которого росли высокие деревья с серебристо-зеленой листвой. На другом берегу располагался небольшой, утопающий в зелени городок, обнесенный стеной из белого камня. Над воротами я увидел уже знакомое изображение солнца с изогнутыми лучами.

— Флаги спущены, — озабоченно произнес Вэйн.

— А что это значит? — спросил я.

— Траур. Погиб кто-то, — пояснил хранитель.

Вскоре на горизонте показался небольшой, но очень красивый замок из белого камня со множеством маленьких изящных башенок с золочеными крышами.

— Смотрите, вот её замок! — воскликнула Тиа.

— Её?— с удивлением спросил я. Я ожидал, что старый друг Вэйна, окажется, суровым, закаленным в боях хранителем, но и представить не мог, что это женщина.

— Да, — ответил Вэйн, — ее зовут Лейта, из клана Солнца. Она приходится младшей сестрой нашему императору, — по тому с каким почтением Вэйн о ней говорил, я почувствовал, что эта женщина и впрямь весьма непростая

— Смотрите! Там! — воскликнула Тиа.

По небу плавно двигалась сияющая точка.

— Похоже, это Тень, — сказал Вэйн. — Так зовут её дракона, — пояснил он.

Точка стремительно приближалась. Вскоре я узнал всадника на серебряном драконе. «Ничего себе, так значит, это женщина!» — подумал я.

Вскоре Лейта нас заметила и из её рук вырвалось кольцо голубого пламени.

— Предлагает следовать за ней, — пояснила Тиа.

Мы подлетели к замку и опустились в красивом внутреннем дворике, с увитыми розами стенами.

Я соскользнул со спины дракона, радуясь, что можно размять затекшие ноги.

Лейта сняла шлем-полумаску. Сестра императора оказалась красивой молодой женщиной, около двадцати пяти лет на вид. Черные, с необычно ярким блеском глаза миндалевидной формы, маленький прямой нос, четко очерченные губы, смуглая кожа, подбородок с тонкой ложбинкой посередине. Иссиня черные блестящие волосы были собраны в хвост.

Увидев Вэйна она на миг замерла, в глазах её отразились радость и удивление. Он

приветствовал её знаком «да пребудет с тобой солнце», каким обмениваются хранители.

— Извини, что без предупреждения, — сказал он.

В ответ Лейта кинулась к нему и сжала в объятиях.

— Мне три раза сообщали о твоей смерти, — прошептала она.

— Я смотрю, у Семьи есть осведомители среди мятежников, — заметил Вэйн.

— У Семьи везде есть осведомители, —отозвалась Лейта, отпуская его и окидывая взглядом, словно не веря, что это действительно он.

Потом она так же обняла Тиа, и наконец, подошла ко мне.

— Это и есть, твой ученик — Гудвин? — спросила Лейта.

— Да, — ответил Вэйн, — единственный кто владеет Пределами.

— Тогда я вдвойне рада знакомству, — сказала Лейта, сжимая меня в объятиях.

От прикосновения её сильного, горячего, пахнущего благовониями тела, я смутился.

«Ничего себе, — промелькнула в голове мысль, — всегда думал, что хранителем мне стать не светит и вот, меня считают учеником Вэйна».

Отпустив меня, Лейта окинула взглядом мою одежду и лицо ее приняло озабоченное выражение.

— Вижу, путь сюда был для вас нелегким, — произнесла она,

— Да, Гудвину больше всех досталось, — подтвердила Тиа.

— Да, нет… что ты, — начал было я, смутившись еще больше.

— Теперь прошу вас быть моими гостями, — с улыбкой произнесла Лейта, гостеприимным жестом приглашая нас внутрь замка.

Перед уходом она обняла шею своего дракона, и поцеловала его в нос.

— До встречи, малышка, — прибавила Лейта.

Тиа тоже попрощалась со своим драконом.

— Почему спущены флаги? —спросил Вэйн, когда мы вошли в украшенную серебряными узорами дверь.

— У нас почти каждый день кто-то погибает, — тихо и очень отчетливо произнесла Лейта.

Нас встретили двое слуг, одетых в серое, забрали наши плащи и доспехи. Я увидел, что Лейта как и они одета в штаны и рубашку из простой ткани серого цвета.

— Отведите моих гостей в их комнаты, — распорядилась Лейта. — Через полчаса я хотела бы видеть всех вас в большом зале. Нам предстоит многое обсудить.

Пожилой слуга учтиво дал нам с Тиа знак следовать за ним. Я шел с изумлением разглядывая стены из белого и голубого мрамора, колонны, статуи, вазы, оранжереи со множеством цветущих роз. Многочисленные зеркала были затянуты серой тканью. Я подумал, что этот цвет больше всего подходит для траура.

— Хотел уточнить по поводу цветов одежды, — вежливо поинтересовался слуга.

— Конечно же, мы разделим ваш траур, — ответила Тиа.

Слуга открыл передо мной едва заметную комнату в голубой стене.

— Вот ваша комната, господин, — учтиво произнес он.

Моя комната была небольшая, овальной формы, с белым ковром на полу и голубыми стенами, украшенными искусными белыми изображениями деревьев и цветов, с круглыми окнами на север. В углу располагалась большая кровать, так же овальной формы с синим пологом. Я не сразу понял, что это такое.

Вдоль стен располагались невысокие мягкие диваны, светло-голубого цвета.

Пока я с удивлением разглядывал комнату вошел слуга и принес несколько комплектов одежды серого цвета подходящего для меня размера.

Его взгляд задержался на моей изорванной рубашке и слуга произнес.

— Уверен, молодой господин, за вашу храбрость вы скоро получите от Вэйна перстень хранителя.

От этих слов я почувствовал необыкновенную радость и не стал переубеждать слугу словами о том, что с моим даром мне хранителем стать не светит.

В голубой стене своей комнаты я заметил еще одну дверь ведущую в комнату с зеркальными стенами. Свет проникал сюда через множество крошечных окон.

В полу здесь было круглое углубление, вроде ванны. В углу стоял небольшой круглый шкафчик со множеством флаконов с благовониями из разноцветного стекла.

Водопровод и канализация в этом мире были обычным делом, но здесь меня удивило то, что из крана текла теплая вода. Мыться ей было очень приятно.

Едва я успел одеться в дверь постучали. За дверью стояла Тиа в серой одежде, источающая чудесный запах благовоний.

— Идем, Лейта нас ждет, —сказала она.

Хозяйка замка ожидала нас в красивом зале с белыми, украшенными золотом стенами, за невысоким роскошно накрытым столом.

Зеркала здесь так же были завешены серой тканью.

Искреннее радушие, с которым Лейта нас принимала, мрачно контрастировало, с печальной, траурной атмосферой, царящей в замке. Казалось, сам солнечный свет стал немного серым.

Вэйн и Лейта сидели рядом, едва касаясь друг друга. Наблюдая за ними, я подумал, что их связывает нечто большее, чем многолетняя дружба.

Глядя на множество незнакомых блюд, я с грустью подумал, что понятия не имею о правилах местного этикета. Но за столом царила настолько непринужденная атмосфера, что я вскоре об этом забыл.

Во время обеда разговор зашел о захвате мятежниками Долины Солнца.

— Этого никто не ожидал, — подчеркнуто спокойно произнесла Лейта, но голос её чуть дрогнул. — С тех пор как появились новые существа, мы все думали лишь о них. Потом, когда узнали о несчастьях, постигших Тейнуэт, отправились туда. Да, — прибавила она, чуть повернувшись к Вэйну, — я знаю, что вы несколько раз прежде просили нас о помощи, но мы не получали от вас писем.

— Кто-то их перехватывал?! — спросил я.

— Похоже, что так, — грустно заметила Лейта.

— Вы знаете, как умер мой отец? — спросила Тиа.

— Да, — голос Лейты чуть дрогнул, — он погиб, когда существа прорвались за стену… Защищал город. — она помолчала, словно раздумывая, стоит ли продолжать,

потом прибавила, — Один из хранителей, Тейнуэта, Наес, имеет особый дар, при прикосновении к мертвому телу он может определить, как погиб человек, и что с ним было перед смертью.

Я увидел, как Тиа замерла неподвижно, а Лейта продолжала.

— При прикосновении к телу Зена Бонти Наес сказал, что перед смертью он употреблял зелье. Очень много, так, что это значительно снизило и точность его атак и скорость реакции. Хранители говорили мне, что на его месте любой бы обкурился зельем. Ну, конечно, — и дочь, и брат сгорели в башне.

Но я все же попросила и Наеса и других хранителей проверить комнату Зена. Не могла поверить, что князь перед боем будет злоупотреблять зельем, что бы ни случилось.

Зелье было подброшено в камин, — в голосе Лейты прозвучала нескрываемая горечь.— Наес сразу почувствовал, сказал, что там его очень много. Хотя, когда мы вошли в комнату, все уже угли прогорели. Он даже близко к камину подходить не захотел. Мы же чувствовали лишь запах благовоний, их туда бросили в камин вместе с зельем, чтобы скрыть запах.

По щеке Тиа покатилась слеза, в глазах Вэйн появился какой-то непривычный блеск.

— Кто это сделал и зачем?! — спросил я.

— Полагаю, сообщники Саруны, — отрешенно-спокойным голосом произнес Вэйн, — она собиралась захватить Долину солнца, а мой брат был бы против.

— А потом, когда мы восстанавливали в Тейнуэте стену, существ было столько, что я даже на ваши похороны прилететь не смогла.

— А я все понять не мог, почему на наших похоронах никого нет? — заметил Вэйн.

— А вы были на своих похоронах? — улыбнулась ⁷Лейта.

— Как же можно такое пропустить?! — улыбнулась Тиа, вытирая слезы.

— Очень жалею, что меня там не было, — грустно произнесла Лейта, возможно, мы бы встретились раньше. Я понимала, что с вами произошел не несчастный случай, и планировала совершить такой же "несчастный случай" с Саруной, когда на стене будет поспокойнее, но… нам сообщили, что три наших клана заключили с ней договор, а потом стена, которую они защищали, оказалась брошенной и множество существ проникло в степь.

Мы ничем не могли помочь жителям Долины. О нападении существ, мятежники предупредили лишь своих людей, остальным кланам пришлось защищать и свои деревни и стену, — голос Лейты звучал тихо и удивительно отчетливо.— Но это не оправдывает то, что мы нарушили договор.

— Какой договор? — спросил я.

— Шестьсот лет назад, — начала свой рассказ Лейта, — когда шесть земель объединились, чтобы противостоять существам из бездны, император заключил с ними договор, что не допустит, чтобы одна земля как-либо притесняла другую, а тем более вторгалась на чужую территорию.

Я чувствовал что Лейта рассказывает это лишь для меня, Вэйн и Тиа прекрасно знали о чем речь.

— Шестьсот лет нам удавалось поддерживать мир между землями, — продолжала Лейта.— Теперь же Земля дождя захватила Долину солнца, используя три подвластных императору клана. Такого позора наша семья еще не знала! Но, все что мы сейчас можем, это защищать стену в степи. Нас осталось слишком мало. Порой это удается, а порой и нет.

Я вспомнил про стаи гигантских гусениц идущих через перевалы.

— Мятежники обещают помогать, но с условием, что мы выдадим им двух оставшихся в живых сыновей Хозяина Огня. Но, где они сейчас, никто не знает.

— А если бы знали, выдали? — спросил Вэйн.

— Что ты, нет конечно! — глаза Лейты блеснули подобно стали, — если бы мы знали, где они сейчас, то сделали бы всё, чтобы вернуть старшему Огненный скипетр и восстановить династию Хозяина Огня. Это самое меньшее, что мы можем сделать чтобы искупить свою вину. Да и мятежникам мы доверять не можем. В случае опасности они снова нас предадут.

— А что другие земли? Вы просили их о помощи? — спросил Вэйн.

— Да, но Страна гор, нам отказала. Они считают все случившееся интригой императора. Будто бы брат сам, под видом мятежа, решили уничтожить Хозяина Огня, и получить доступ к Долине.

«Ну, конечно, — подумал я, — Долина солнца, — самое безопасное место в этом мире».

Люди из Страны небес пришли на помощь, но их мало, да к тому же, хранители им самим нужны, — на их поселения то и дело нападают существа, обитающие в горах. Со Страной Лесов Саруна заключила договор и теперь они помогают Земле дождя. Ну, а хранителям Тейнуэта она запретила нам помогать. Тогда многие из них взяли отпуск и пришли к нам на помощь. Теперь у нас есть хоть какая-то возможность удержать стену.

Мне вспомнилась пожилая женщина со звездами Тейнуэта на стене.

— Лейта, — спросил я, — а как вы справились с целой стаей существ? Таких, ну, с крыльями.

Лейта задумалась.

— О твоей способности Вэйн мне уже рассказал. Напомни, где это было?

— Ну, там у хранителей были гербы с изображением Волка.

— Припоминаю, — чуть улыбнувшись ответила Лейта. — Мы с моей малышкой часто уводим их стаи подальше от стены, а потом сжигаем. Рядом со стеной опасно, можно кого-нибудь задеть.

— Одной летать опасно, — заметил Вэйн.

— Опасно, —согласилась Лейта, — Теперь буду летать с тобой, прибавила она, чуть придвинувшись к нему. — Я уже начала отчаиваться, но тут появились вы. Уверена, вместе мы точно справимся со всем этим.

— Справимся, — согласился Вэйн, — Я знаю, где сейчас находится последний, кто способен держать Огненный Скипетр.

— Я тоже, — сказала Тиа.

Глаза Лейты радостно заблестели.

— Теперь нужно найти способ вернуть ему Скипетр, — улыбнулась она.

Вэйн кивнул.

— И не забывай о способностях Гудвина, — прибавил он, — благодаря ему, у нас большое преимущество перед Саруной и мятежниками.

Все с восхищением посмотрели на меня, а я сидел смущенно опустив глаза и боялся не оправдать возложенных на меня надежд.

Я сидел у открытого окна и слушал, как в комнате надо мной плачет Тиа. После обеда, когда Вэйн и Лейта отправились на встречу с императором, она сказала, что хочет побыть одна, ушла и закрылась у себя в комнате, но видимо не заметила приоткрытое окно.

Я больше часа сидел, слушая её рыдания, всхлипывания, перемежающиеся неразборчивыми словами. Она то укоряла своего отца за то, что не взял её тогда в Тейнуэт, то ругала предателей, а потом снова принималась рыдать. А я сидел и напряженно думал: что я могу сделать, чтобы хоть немного её утешить?

Очень хотелось подойти и обнять, но что толку? Это только вызовет раздражение, она же сказала, что хочет побыть одна.

Хотелось сказать ей, что все будет хорошо. Учитывая, что её отца убили в его же стране, и пытались убить её саму, это прозвучит более чем глупо.

В тот момент я чувствовал себя слабым, беспомощным и глупым, а в голову закрадывались мысли, что я даже в трактире нормально работать не мог.

Так я сидел и слушал как она плачет, страдая от собственного бессилия и невозможности помочь. Потом стало тихо, а спустя некоторое время раздался стук в дверь.

На пороге стояла Тиа источая запах благовоний. На лице не было и следа слез, волосы красиво уложены, на губах полуулыбка.

— Гудвин, я тут подумала, сможешь ли ты при помощи дара Пределов закрыть трещину?

В тот момент мне ужасно захотелось это сделать, но я чувствовал, что без Сердца Пределов у меня вряд ли получится.

— Великую, наверное нет, — растерянно пробормотал я.

— Я имею в виду небольшую. Из тех, что появляются вблизи Рилтона.

— Не знаю.

— Не узнаешь, пока не попробуешь. Летим?

— Куда?

— К трещинам близь Рилтона.

— Так это же далеко?

— Это идти далеко, а лететь быстро, тем более на моем драконе.

Тиа попросила Сэйма, пожилого дворецкого Лейты, принести упряжь для дракона, а для нас с ней доспехи и шлемы-полумаски.

Надев на себя куртку из плотной кожи, с костяными пластинами я удивился тому, что двигаться в ней, намного проще, чем мне вначале казалось. Главное неудобство доставлял высокий плотный воротник со множеством костяных пластин, в котором было невозможно опустить голову.

Необходимость его я понимал, — существа в первую очередь атакуют шею противника, но легче от этого не становилось.

Благодаря кожаным ремням, надетым на дракона, удалось на него забраться без посторонней помощи

— А вдруг мы нарвемся на мятежников? — спросил я.

— Не волнуйся, за моим драконом им не угнаться, — успокоила меня Тиа. — Это гибрид черного и серебряного драконов, он очень сильный и выносливый, к тому же может развивать огромную скорость. К тому же, он сразу их почует.

— Тогда почему же все степняки не заведут себе таких же?

— Черные и серебряные драконы размножаются раз в сто лет, и у них бывает только один детеныш, потому они большая редкость. Они водятся далеко в горах, но горы сейчас заселяют существа из бездны и драконам приходится покидать обжитые места.

А вот желтые драконы, на которых летают степняки, размножаются каждые десять лет и детенышей у них несколько. Потому их много.

— Ты уже придумала дракону имя? — спросил я, когда мы взлетели.

— Нет, признаться, у меня с этим сложности. У тебя есть идеи?

Я задумался, — могли ли быть в моем мире какие-то подходящие для дракона имена?

Внезапно, розовый камень у меня на шее потеплел и в памяти всплыло имя, — Саурон. Я понятия не имел о том, кому оно принадлежало, но Тиа это имя понравилось.

Мы взлетели. Я удивился тому какой сильный поток воздуха устремился нам на встречу. Вцепившись изо всех сил в кожаные ремни я радовался, что пристегнут к дракону за пояс.

— Почему такой сильный ветер? — крикнул я.

— Мы сейчас без Вэйна,— ответила Тиа. И я понял, что хранитель прежде отклонял воздушные потоки своим даром.

Я удивился тому, как быстро мы достигли гор и скрылись в густых тучах. Пролетев сквозь них, мы вынырнули под моросящий дождь. Я с интересом разглядывал мокрые кроны деревьев, вспоминая, как еще совсем недавно мы шли под ними.

Небольшую трещину в лесу близ Рилтона мы нашли быстро. Она была подобна чёрной тени лежащей на земле. Деревья и кустарник вокруг истоптаны и обглоданы существами.

Что же, тем проще для нас. Дракон опустился на край трещины. Я чувствовал, что он слегка дрожит.

— Тихо, Саурон, тихо, — шептала Тиа, поглаживая его шею.

Ф Соскользнув со спины дракона, я смотрел на то, как трещина медленно втягивала в себя черно-белые нити.

Приблизившись к краю трещины я протянул к ним руки. Нити послушно потянулись к моим пальцам, словно радуясь, что хоть что-то не дает им покинуть этот мир. На краю трещины показался песок.

"Получается!" — мелькнуло в голове.

Я ещё сильнее потянул к себе черно-белые нити, всеми силами сосредоточившись на них. Несколько минут спустя, я уже мог стоять там, где совсем недавно была трещина.

— Невероятно, просто невероятно! — прошептала Тиа.

Я чувствовал, что начинаю уставать, но её слова придали мне решимости.

Перед глазами некоторое время были лишь черно белые нити исчезающие во тьме. Потом их не стало. Оглядываясь вокруг, я вижу лишь песок, никакой трещины нет. "Надо же, я смог её закрыть!"

Все куда-то плывет. Сам не замечаю, как опускаюсь на землю.

Чувствую дар Жизни.

— Зачем же было так выкладываться? Отдохнул бы и продолжил. — В голосе Тиа слышен упрек.

— Извини, — бормочу я, — не рассчитал.

Постепенно прихожу в себя. Смущаюсь, осознав, что моя голова лежит на коленях у Тиа. Мысль о том, чтобы использовать дар вызывает просто физическую боль.

Летим обратно. Погода в Земле дождя, как всегда, отвратительная. За горами ярко светит солнце.

— Надеюсь, успеем к чаю, — вздохнула Тиа. — Интересно, Вэйн с Лейтой вернулись? Насколько я знаю Вэйна, — прибавила она, — со стены он вряд ли быстро вернется. Хотя нет, Тень здесь, — Тиа указала на свернувшегося клубком серебряного дракона Лейты.

Саурон спустился во внутренний дворик замка.

Старый дворецкий Лейты со своими двумя помощниками вышли к нам на встречу. Удивительно быстро они сняли с дракона упряжь и помогли нам снять доспехи.

— Госпожа Лейта просила ее не беспокоить, — прибавил он, вернувшись. Если желаете, я принесу вам чай в ваши комнаты.

— Благодарю вас, — вежливо ответила Тиа, — мы будем пить чай в моей комнате.

Слуга слегка поклонился и вышел. Тиа дала знак, чтобы я шел за ней.

Вскоре мы сидели у неё в комнате за невысоким стеклянным столиком на котором стоял поднос со со множеством разных сладостей красиво разложенных на нем, золотой чайник и две золотые чашки.

Ничего подобного прежде есть не приходилось. Тиа подождала, пока я попробую сладости каждого вида, потом спросила:

— Ты как, Гудвин? Дар вернулся к тебе?

— Да, понемногу возвращается, — смущенно сказал я.

— Тогда можешь посмотреть, о чем сейчас говорят Вэйн и Лейта?

Я кивнул и лег на пол. Осматриваю замок. Вэйна и Лейту я нашел быстро. Они сидели на балконе, украшенным изящной каменной резьбой и увитом голубыми розами.

Я приблизился, чтобы услышать о чем они говорят.

— И так, какие наши планы? — начала Лейта.

— Просим Гудвина изучить охрану замка Хозяина огня, узнать где находится огненный скипетр, — продолжил Вэйн, — Потом забираем Хаймона из Тейнуэта и нападаем. Если сделать все быстро и бесшумно, можно обойтись небольшими жертвами.

— А когда Огненный скипетр будет у него, мятежникам ничего не останется, кроме как сдаться, — прибавила Лейта. — Сначала пойдут за стену на час, а потом на стену.

— А Саруну укусит мансер, — прибавил Вэйн.

— А её сына тоже укусит мансер? — вкрадчиво спросила Лейта.

— Нет, малышка будет править, а Гинт отправится со мной в Тейнуэт. Вырастет, станет хранителем. Буду за ним присматривать.

— А ты не боишься, что он попытается захватить власть? Ты хранитель, с тобой что угодно может случится.

— Нет, думаю, он поймет, что ему не выгодно, чтобы со мной что-то случалось, тогда его тоже укусит мансер.

Некоторое время они сидели молча, потом Лейта спросила:

— Не понимаю, Вэйн, для чего это тебе, — начала Лейта. — Ты хранитель Земли дождя. Сейчас она процветает. С тех пор как мятежники служат Саруне, в Тейнуэте нет недостатка в хранителях. Да и горные перевалы защищать куда проще, чем степь. Неужели, все ради мести Саруне?

Вэйн ответил не сразу.

Меня сочтут глупым и наивным, — медленно начал он, — но я — хранитель. Мое дело — защищать людей от существ.

Я понимаю, что трещина растет быстро. Понимаю, что могут выйти существа, с которыми мы не справимся. Но, — он задумчиво посмотрел туда, где простиралась Великая трещина. — Я не считаю наше дело бессмысленным.

Моя цель, чтобы как можно больше людей могли жить не боясь существ. И теперь она под угрозой.

Когда Саруна захватила Долину, люди перестали доверять друг другу. Если хранители будут сражаться друг с другом — против существ им долго не продержаться. Потому я хочу вернуть наследнику Долины скипетр и мир между землями.

— Согласна, — ответила Лейта.

Некоторое время она молчала, потом спросила.

— Я бы хотела решить еще один вопрос. Я очень люблю с тобой летать… — она сделала паузу, вздохнула поглубже и сказала, — Я хотела спросить, можем ли мы летать с тобой всегда?

— Я тоже люблю с тобой летать. Но… разве ты свободна? Слышал, — ты выходишь замуж?

— И за кого, интересно? — вздохнула Лейта. — У меня много друзей среди хранителей, но я давно решила, что хочу быть только с тобой.

— Я не знал, — тихо ответил он. — Ты всегда была слишком... красивой — Вэйн замолчал, я видел, что волнуется. — Но если тебе нравится со мной летать, то ничего лучше для меня и быть не может, — прибавил он. — Будем летать вместе, столько сколько получится.

— Да, — прошептала Лейта, — сколько получится. Глаза её сияли.

Некоторое время они сидели прижавшись друг к другу. Они оба удивительным образом менялись, глаза их светились счастьем, в чертах проступало что-то светлое, детское, и простое.

— Говори вслух, — тихо прошептала Лейта, — легко читаю твои мысли, но мне нравится слышать твой голос.

— Я тоже очень люблю слушать твой голос, — ответил Вэйн.

В ответ Лейта забралась к нему на колени. А он медленно и осторожно перебирал её волосы словно величайшее в мире сокровище.

— Как-то не верится, — прошептал Вэйн, осторожно прижимая её к себе, — помню, всегда радовался встречам с тобой. Знаю, я должен был сам сказать, что хочу быть с тобой, — он улыбнулся и нежно провел рукой по ее волосам. — И подарить что-то красивое, что соответствовало бы… — он снова провел рукой по е волосам девушки. — Ты всегда была просто невероятной. Не представлял, что ты захочешь быть со мной.

— А до меня постоянно доходили слухи о твоих романах

— С существами из бездны? — усмехнулся Вэйн.

— С девушками, — улыбнулась Лейта, — никогда не представляла, что ты можешь быть один.

— Да и я про тебя, признаться, думал так же, — усмехнулся Вэйн. — Забавно… — в глазах его мелькнула грусть.

— Этот мир катится в бездну, — грустно вздохнула Лейта, — и другие его туда подталкивают. А я должна его защищать.

— Мы должны его защищать, — поправил ее Вэйн.

— Каждый день рисковать… и так всю жизнь.

— Мы хранители, — сказал Вэйн, целуя руки Лейты, покрытые татуировками.

— Да, — грустно согласилась Лейта, — знаешь, я пожалуй, соглашусь и дальше защищать этот мир, но с условием: пусть в нем будет хоть немного нас.

— Согласен, — сказал Вэйн, осторожно, словно величайшую в мире драгоценность, он взял Лейту на руки и они скрылись за зеркальной дверью, ведущей в комнату.

Следовать за ними я не стал, остро ощутив, что происходящее там меня не касается.

— И о чем они говорили? — спросила Тиа, когда я вернулся.

— Решили быть вместе, — со вздохом ответил я, начиная ощущать прилив зависти к Вэйну. "Везет ему, — думал я, — княжеский сын, с крутым даром, даже такая девушка, как Лейта сама признается ему в любви! А я?! Захочет ли какая-то девушка быть со мной? Скорее всего, нет. Дар у меня слабый. Да и внешность не очень".

Вспомнилось мое отражение в зеркалах ванной, — сутулые плечи, чуть полноватое неуклюжее тело, всклоченные волосы, маленькие темные глаза.

— Ну, наконец-то! — прервала мои размышления Тиа, — я уж боялась, этого никогда не случиться.

— А почему? — спросил я, — почему если Вэйну нравилась Лейта он не сказал ей об этом раньше?

— Дело в том, что она сестра императора, а он простой хранитель, — пояснила Тиа, — По законам Земли дождя, лишь один из детей, тот, кого князь выберет наследником, получает его власть, имущество и фамилию, Остальные, — простые хранители, — Тиа грустно вздохнула, — Да, Гудвин, у хранителей нет фамилии, так что Вэйн не имеет права даже на фамилию Бонти. А Лейта… — продолжала она, — этот замок и всё, что здесь есть принадлежит клану Солнца. По законам степи, выйдя замуж, она может жить здесь только если и она и её муж будут служить императору. Если нет — она лишится всего, кроме дракона.

Вэйна же всегда больше всего волновала защита Земли дождя. Так что, женившись на Лейте ему нужно было либо оставить землю предков, либо вынудить к тому же Лейту. Непростой выбор, сам понимаешь. А вообще, они давно любят друг друга.”

”Так вот почему Саруна так не хотела, чтобы её сын стал хранителем! — подумал я.

— Ты даже не представляешь, Гудвин, — грустно вздохнула Тиа, — до сих пор не могу забыть, какой злобой от неё повеяло, когда отец объявил наследницей меня, а не его. Тогда от укуса мансера погибли две мои подруги и единорог.

Потом Саруна сама показала нам убитого ею мансера, и никому не пришло в голову её подозревать, но теперь… я думаю, что это были покушения. Меня защитил амулет, приносящий удачу, его Вэйн подарил. Правда, мне столько раз угрожала опасность, что амулет рассыпался.

Тут мне очень захотелось её обнять, но я не посмел.

— Знаешь, как в степи хранители находят себе пару?— перевела разговор Тиа.

— Нет, — ответил я.

— Понравившиеся друг другу юноша и девушка сражаются вместе три ночи. И при этом каждый решает, подходят они друг другу или нет. Потом один из них посылает другому подарок. Если второй не согласен, он отсылает подарок обратно, если согласен, он посылает ему подарок в ответ, после этого играют свадьбу.

— Красиво, — сказал я. — А если у кого-то не боевой дар, — спросил я, — ну, как у тебя?

— С целителями заключают браки после того, как к ним обращаются за помощью. Принесут кого-нибудь со стены едва живого, ты своим даром вернешь его к жизни, за это время узнаешь его получше, подружишься с ним, а потом он что-то тебе подарит. Ты, конечно, сколько-то подумаешь, для порядка, потом пришлешь ему что-то в ответ. И вскоре свадьба, — Тиа улыбнулась, глаза её заблестели.

Потом Тиа рассказывала мне о брачных традициях Земли дождя и других уголков империи. Где какие дарят украшения, где и как проходят свадьбы, какие клятвы дают молодые друг другу. Какие церемонии где проводят. От таких разговоров девушка заметно повеселела.

— А ты сама думаешь о том, чтобы выйти замуж? — спросил я.

Она задумалась:

— После того, как Ариман поступил со мной, я никому не доверяю, кроме вас с Вэйном.

Дальше развивать эту тему я не решился.

Часы на башне пробили второй час ночи.

Я с грустью подумал, что мне и подарить любимой девушке нечего. А ещё мне пришло в голову, что Тиа общается со мной только из-за моих способностей. Если бы не способность покидать тело и дар Пределов, она бы даже разговаривать со мной не стала. Кто она и кто я? Одновременно, я ужасно боялся, что она прочитает мои мысли, и конечно же, начнет меня переубеждать.

Тиа же меж тем сидела перед большим зеркалом за туалетным столиком, на котором горело несколько свечей и расчесывала свои густые рыжие кудри, изредка улыбаясь своим мыслям. А я радовался, что ей не приходит в голову читать мои.

В дверь постучали. Там стояли Вэйн и Лейта в доспехах и дорожных плащах.

— Не спите? — спросила Лейта.

— Нет, — ответила Тиа, вставая.

— Мы получили приказ от императора, — начал Вэйн, — из трещины начали выход⁵ить очень крупные существа и нам нужно отправится в земли лесного народа, чтобы просить их о помощи.

— К альвам, — отрешенно произнесла Тиа.

— Вообще-то приказ касался одной меня, — начала было Лейта.

— Ты теперь моя жена и я не могу отпустить тебя одну.

— А это опасно? — спросил я.

— Полетим над бездной, чтобы сократить расстояние, но думаю, для нас двоих, — она чуть обняла Вэйна, — это не опасно. А так… — она задумалась, — Моя семья за шестьсот лет всего трижды обращалась за помощью к альвам, — медленно, словно неохотно, произнесла Лейта, — дважды посланники возвращались, и альвы нам помогали. Однажды было так, что посол от них не вернулся. Императору они сообщили, что его замыслы были не чисты.

Они требуют, чтобы послами к ним были те, кто в курсе всех людских дел, и подвергают их испытанию озером. А что это такое никто не знает, так как никто, кто прошел через него не хотел об этом говорить.

— Но иначе нельзя, — прибавил Вэйн. — Без помощи альвов хранителям степи долго не продержаться. И не помочь Долине Солнца.

Тиа молча кивнула. Она помолчала немного и прибавила.

— Я хочу вас поздравить с тем, что вы теперь вместе. Она обняла по очереди Вэйна и Лейту.

— Присоединяюсь, — смущенно сказал я, испытывая тревогу за них и зависть одновременно.

— Вы решили служить императору? — спросила Тиа, — пока мы спускались по лестнице.

— Мы еще об этом не думали, — ответил Вэйн, — просто сейчас по другому нельзя.

— Я думаю, у нас будет свой клан, — прибавила Лейта, — в общем, сейчас не время это обсуждать.

— Я буду просить Бога Пути о том, чтобы ваше путешествие закончилось успехом, — сказала Тиа, когда мы спустились во внутренний дворик, где спали драконы.

— И я тоже, — прибавил Сэйм, её дворецкий.

— Просыпайся, малышка, надо лететь, — нежно произнесла Лейта, поглаживая спину своего дракона.

Тень тут же проснулась, и радостно приветствовала хозяйку покачиваниями головы.

— Если вы не вернетесь, я буду служить императору, — отрешенно прибавила Тиа.

— Я тоже, — выпалил я.

— Вот, это я и хотела от вас услышать, — улыбнулась Лейта, запрыгивая на спину Тени.

— Я думаю, мы вернемся, — сказал Вэйн, прощаясь с нами. — До встречи. И не унывайте раньше времени, — прибавил он, пожимая мне руку.

Тень расправила свои серебряные крылья и бесшумно отделилась от земли.

— Я прослежу за ними, — сказал я.

Судьба Вэйна и Лейты волновала нас обоих, да и на альвов взглянуть было интересно.

Я слышал от Алиты, что они бессмертны, и помнят всё, что было, а ещё невероятно красивы и обладают необычными способностями. И что правит ими таинственная Лесная госпожа, прекраснее и мудрее которой нет никого во всем мире.

Зная, как быстро летает Тень, я немедленно отправился в свою комнату и по привычке лег на пол. Голубая линия заполнила передо мной все пространство.

Я над замком. Тень превратилась в маленькую точку на горизонте. Я достиг её в одно мгновение. Вэйн и Лейта сидели чуть прислонившись друг к другу и держались за руки. Казалось, они не хотят потерять ни одного мгновения, пока вместе.

Впереди показалась Великая бездна.

— Следи за существами, — сказала Лейта Вэйну, — я буду следить за направлением. Нам туда, между созвездиями Розы и Колокола.

Хранитель кивнул и к его рукам потянулись белые прозрачные нити.

Тень стала подниматься все выше. Внизу чернела бездна, сверху раскинулось звездное небо. Время от времени оттуда появлялись крылатые существа, но ни одному не удавалось приблизиться к Тени.

Сбитые вихрем воздушных потоков они падали вниз. Казалось, этому полету над бездной не будет конца. До горизонта во все стороны чернела бездна, а сверху раскинулось необъятное звездное небо. Мне все время казалось, что мы сбились с пути, но Лейта строго придерживалась направления между двумя созвездиями, и старалась лететь как можно выше. Наконец, впереди замаячили горы.

Дальше полет продолжался среди горных хребтов. Тени приходилось то и дело огибать скалы. Существ здесь как ни странно было больше, чем над бездной.

Навстречу Тени из ущелья поднялась стая каких-то существ с шипами на крыльях. Вихрь голубого пламени. Визг. Существа, дымясь, падали в ущелье. Огромная скользкая черная тварь, с перепончатыми крыльями, появилась из-за скалы, но словив крупный огненный шар, усиленный воздушным потоком, полетела вниз.

— Сколько же их тут развелось, — вздохнула Лейта.

— Теперь понимаешь, почему послали нас? — спросил Вэйн.

Лейта кивнула.

Пока Тень летела через горы, на них напало столько существ, что я сбился со счета. Но хранители мастерски отбивали все атаки.

За горами раскинулся лес. Огромные хвойные деревья простирали к небу свои ветви, запорошенные снегом.

Где-то у горизонта от земли поднимался пар.

— Туда, — чуть слышно сказала Лейта и сжала руку Вэйна.

— Ничего… — улыбнулся он, — интересно будет на них взглянуть.

Вскоре Тень летела над множеством горячих источников, на дне которых лежали светящиеся кристаллы, всех цветов и оттенков. В на дне одного источника кристаллы светились золотым, на дне другого розовым, на дне третьего белым, над водой поднимался разноцветный пар. С высоты казалось, что летишь над россыпью самоцветов.

— Красота какая! — восхищенно вздохнула Лейта.

— Видишь, а ты лететь не хотела, — улыбнулся Вэйн.

В светящихся струях показались фигуры напоминающие человеческие. Я спустился ниже, чтобы получше их рассмотреть.

Тела альвов, отличались удивительным изяществом и гармонией. Во всем их облике не было ни одной неправильной линии, ничего небрежного или случайного, все движения исполнены изящества и грации. Каждое движение, каждый изгиб тела казался произведением искусства. Я жалел лишь только о том, что поднимающийся пар мешает их как следует рассмотреть.

Я заметил, что местная растительность становится все причудливее. Вот три дерева, с золотистой кроной растущие рядом. Вот ровный круг из розового мха. Вот аллея образованная деревьями с голубой листвой, растущими рядом по два. А вот огромное, необычайно толстое дерево, толщиной в дом. Приглядевшись, я понял что оно и было домом. Я отчетливо видел в его стволе окна и дверь, сделанные так искусно, что казались живыми.

Откуда то звучала очень странная и одновременно чарующая музыка. Я никак не мог уловить мотив.

Легкие, гибкие фигуры кружились в танце, среди цветущих деревьев.

На ветке дерева я увидел неподвижно сидящего альва, внимательно смотрящего куда-то вверх.

Перед носом Тени в воздухе появилась мерцающая зеленая искра. Отлетев на небольшое расстояние, она замирала, словно предлагая следовать за ней.

— Нас заметили, — прошептала Лейта.

Вэйн едва сжал её руку.

Серебряные крылья Тени почти касались вершин огромных деревьев, чья хвоя источала едва заметное, бледно-голубое сияние.

— А красиво тут у них, — заметил Вэйн, окидывая взглядом светящийся голубым лес, над которыми носились разноцветные искры.

— Да, смотри, похоже там и есть то самое озеро. — Лейта указала в расщелину среди скал, откуда лился мягкий белый свет.

— Никогда бы не подумал, что озеро может светится, — ответил Вэйн.

Зеленая искра начала снижаться, Тень бесшумно летела меж гигантских деревьев, едва не касаясь их крыльями. Пока не опустилась на большую круглую поляну, казалось, усыпанную звездами.

Впереди я увидел группу альвов одетых в белые сияющие одежды. В центре, на спине белого как снег оленя сидела Лесная госпожа, окутанная мягким белым светом.

Она имела вид совсем юной, необыкновенно прекрасной девушки в длинной белой одежде с босыми ногами.

Волосы золотистыми волнами струились по плечам, а в глазах, казалось, собрались все звезды этого мира.

Вэйн и Лейта спустились со спины неподвижно замершей Тени и поклонились ей.

— Приветствую вас, люди, — заговорила Лесная госпожа, голос её звучал мелодично, подобно пению птиц, но казалось он идет со всех сторон.

— Мы пришли, чтобы просить помощи у вашего народа, — начал Вэйн, — своими силами люди не могут справиться с выходящими из бездны существами.

— Мы никогда не отказываем в помощи просящим, — так же мелодично проговорила Лесная госпожа, — но в отличие от альвов, люди могут лгать. И многие из моего народа опасаются, что вы используете нас в своих интригах. Потому, прежде чем откликнуться на вашу просьбу, мы должны будем убедиться в чистоте ваших намерений. Вы находите это справедливым?

— Да, — ответили Вэйн и Лейта.

— Испытание на рассвете, — продолжала Лесная госпожа, — Кому проходить его,— решит жребий. Но если один из вас не пройдет испытание, второй, если пожелает, тоже может стать туманом над озером.

Лесная госпожа повернулась к своей свите. Передайте, что на рассвете я жду всех у озера.

Тут я почувствовал, что больше не могу находиться вне тела и вынужден был вернуться.

— Долетели благополучно, испытание на рассвете, — выпалил я, сидевшей рядом Тиа.

— Хорошо, — вздохнула она. — А что будет за испытание, не знаешь?

— Нет, не успел рассмотреть это озеро. Отдохну немного и узнаю. Извини… не могу там долго…

— Ничего, Гудвин, ты поспи пока.

— Только разбуди перед рассветом, — попросил я.

— Конечно. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна.

— Перед рассветом я проснулся сам. Меня словно выдернула из сна какая-то неведомая сила, Тиа и Сэйм беззвучно молились в углу комнаты перед светильником с тремя зажженными свечами, — символом бога Пути.

Не долго думая, я отправился в земли альвов. Священное озеро лесного народа напоминало огромную круглую чашу. Над водой густой туман. Расположенные амфитеатром скалы, на них множество ступенек.

"Похоже, все альвы собираются здесь во время испытания," — подумал я, приближаясь к воде.

Туман над озером воздействует на меня, чувствую, как меняется мое сознание. В памяти возникают какие-то смутные картины.

Очень хочется понять что же ожидает Вэйна и Лейту, потому продолжаю изучать озеро.

Маленькая изящная фигурка, склонившаяся над водой. Приближаюсь.

Девочка, на вид младше меня года на три, сидела положив ладони на поверхность озера и сосредоточенно смотрела на воду.

Я внимательно рассматривал её. Все выдавало в ней альва, белая, словно светящаяся кожа, черные, как ночное небо волосы. Тонкое, гибкое тело.

"На что же она там смотрит?" — подумал я

— Приветствую, человеческий дух,— заговорила девочка,— губы её не двигались, но я отчетливо понимал, её слова, обращенные ко мне. Это не было похоже на что-то напоминающее звуки человеческой речи. Просто от неё исходила какая-то энергия, которая, коснувшись моего сознания принимала в нем форму известных мне понятий.

— Приветствую, — так же беззвучно ответил я, удивленный тем, что она меня видит.

— Не каждый день встретишь здесь духа, — продолжала девочка, — хотя… — её темные, мерцающие глаза сосредоточились на мне… — ты не мертвый, у тебя есть связь с телом.

— Есть, — согласился я, — у меня способность — покидать тело. Я из другого мира, — пояснил я. — Но ничего не помню.

— Я тоже из другого мира,— сказала девочка. — Этот мир втягивает в себя разных существ в самые страшные для них моменты жизни. Он же приглушает их память, но её можно вернуть с помощью этого озера.

Я радостно потянулся к воде, но девочка меня остановила.

— Стой, — тихо сказала она, — подумай, хочешь ли ты знать свое прошлое? Ты и представить себе не можешь сколько боли может таить в себе память, сколько боли скрыто в памяти попавших сюда.

— А что было с тобой? — спросил я.

— Из-за меня враги напали на замок моего отца, — тихо сказала девочка. — Чтобы выманить его из замка, меня хотели посадить на кол, но передо мной мелькнула яркая вспышка света и я оказалась здесь.

Что стало с отцом, я не знаю, но учитывая количество врагов, осаждавших его замок, думаю, он недолго смог продержаться.

— Это ужасно! — вырвалось у меня,— Но почему ты винишь себя в этом?

— Эта история имеет глубокие корни, — сказала девочка, — в нашем мире люди почти истребили наш род, темных альвов. Почему, мы не знаем. Это случилось на глазах моего отца. Его самого люди поймали и пытали. Лишь благодаря счастливой случайности он остался жив. С тех пор отец мстил людям. Всему человеческому роду.

Он похищал их и предавал долгой и мучительной смерти. Я же не видела того, как люди уничтожали наш народ и потому мне тяжело было смотреть на то, что он делал с ними.

Однажды он похитил молодую девушку и запер, чтобы после предать смерти. Я не хотела видеть её страданий, потому освободила и помогла добраться до человеческих поселений.

Она же рассказала обо всем людям, они собрались пошли и осадили замок моего отца. Не могу себе простить, что позволила им тогда себя поймать, — девочка грустно замолчала.

"Так завязала бы ей глаза, — она бы не запомнила дорогу к замку," — подумал, было, я, но в этом состоянии все мысли становились словами.

В ответ девочка грустно вздохнула.

—Да, задним умом мы все умны, — поспешил прибавить я, испугавшись, что обидел её.

Но взглянув на собеседницу понял, что эту девочку обидеть нельзя.

Обижается тот, кто слышит что-то неприятное, когда этого не ожидает. Что же касается моей собеседницы, то я отчетливо ощущал, что все происходящее с нею она принимает как данность, не примешивая к тому никаких ожиданий.

— Так подумай же, человек, нужно ли тебе знать свое прошлое? — нарушила молчание девочка.

— Да уж, после такого рассказа по любому в этом усомнишься! — ответил я.

— Истории моих сородичей, попавших сюда, не менее печальны, — сказала девочка.— Ты интересовался, что я вижу в этом озере, так вот, я вижу здесь свое прошлое. Стоит мне прикоснуться к его воде, и я заново проживаю любые моменты своей жизни, какие пожелаю. Я прихожу сюда, когда скучаю по отцу.

— А ты любила его?

— Очень, — ответила она, — и он любил меня больше всего на свете. Теперь ты понимаешь, почему мы, альвы, не верим людям? Вот, пришло время для испытания.

Я увидел, что на скалах появилось множество альвов. Во главе своей свиты ехала на олене Лесная госпожа, следом шли Вэйн и Лейта.

Хранители встали на небольшую каменную площадку расположенную низко над водой, откуда вниз вели широкие ступени. Во всем облике этой пары чувствовалось неизменное достоинство и решимость.

Лесная госпожа повела рукой и перед ними повисла в воздухе огромная серебряная чаша заполненная белым туманом. Еще над озером появились семь белых шаров. Шесть из них, казалось были сделаны из сгущенного тумана, один светился мягким золотым светом. Шары приблизились к чаше и исчезли в ней.

— Вы должны по очереди вынимать их из чаши, — сказала Лесная госпожа. Тот, кому достанется золотой шар, подвергнется испытанию.

Вэйн первый протянул руку к чаше. Белый шар. По губам Лейты скользнула легкая улыбка. Её рука тоже исчезла в чаше,— белый шар растаял в пальцах.

Снова очередь Вэйна. Золотое свечение вокруг его руки, казалось он держит маленькое солнце. И тут же серебряная чаша превратилась в белый туман.

Лицо Лейты стало неподвижно будто каменная статуя. Когда её глаза встретились с глазами Вэйна, она слабо улыбнулась.

— Я вернусь, — тихо сказал он, улыбаясь в ответ.

Золотой шар превратился в его руке в кубок заполненный белым туманом.

Вэйн поклонился Лесной госпоже и выпил его, кубок тут же рассыпался в руке хранителя золотой пылью.

Я заметил, что больше не различаю в теле Вэйна разноцветных нитей.

Хранитель начал спускаться по ступеням, туда где клубился густой туман священного озера и вскоре совсем в нем исчез.

Спустя несколько секунд тумана не стало и воды озера стали гладкими, как зеркало, но в них отражались не небо и прибрежные скалы, а что-то иное, непонятное. Вскоре над водой разлилось мягкое золотое свечение.

Этого я выдержать не мог. Мне нужно было убедиться, что с Вэйном все в порядке. Я настолько привык, что когда я вне тела мне ничего не угрожает, что даже не задумался над тем, что ждет меня в озере и потому без малейшего страха устремился к его поверхности.

После я несчетное количество раз пожалел об этом. Несчетное количество раз я ругал себя, что не задумался над тем, что говорила об озере девочка-альв.

То же, что ждало меня в озере, полностью и необратимо изменило меня, так, что вся моя жизнь разделилась на до и после.

Яркая вспышка солнечного света. Сильные потоки ледяной воды ударили меня по рукам, потом сбили с ног и протащили по песчаному дну ручья.

Отряхиваясь и дрожа от холода я выбирался на берег. Неподалеку стоял белобрысый мальчуган лет пяти и с чувством собственного превосходства смотрел на меня.

— Мама, — услышал я собственный голос, звучавший удивительно по детски.— Зен все мои атаки угадывает!

Юная красивая девушка с необыкновенно светлыми волосами, оторвалась от книги.

— Вэйн, ты должен атаковать так, чтобы он не успел угадать. Твои атаки должны быть неожиданны даже для самого тебя, — прибавила она и снова углубилась в чтение. Взглянув на её руки, я увидел татуировки хранителя.

Тут я осознал, что тело ощущается совсем по другому, оно было намного меньше и легче, чем мое собственное, а что самое странное, я был над ним совершенно не властен.

Я чувствовал в себе иную волю и иной разум руководил мной, я же никак не мог повлиять на происходящее.

Вспомнилось, как прикасаюсь к поверхности озера.

"Так что же это? — подумал я, — я получается, в теле Вэйна в детстве, а это, выходит, Зен — отец Тиа. А это, получается, их мама.

"Интересно, — подумал я, — можно ли будет как-то отсюда выбраться, и что же будет со мной, если Вэйн не пройдет испытание?"

---

Примечания:

В этой части используется отсылка к роману А. Смирнова,— "Безумная роща". На что, предварительно, было получено согласие автора.

Продолжение:

https://ficbook.net/readfic/13412426