Балаланские. Inktober (гет)

Игорь с нежностью огладил чуть бугристую поверхность. Прохладная кожа быстро нагрелась под его ладонью. Он поскрёб ногтем так и не выведшееся пятно, вздохнул, клацнул застёжками, аккуратно потянул в сторону язычок, как всегда, чуть заевший на полпути, и раскрыл сумку. Там, по отделениям и внутренним карманам лежали вещи различной степени важности: документы, кошелёк, ключи, блокнот с ручкой, полупустая бутылка воды, упаковка от таблеток обезбола (без таблеток), леденцы от горла, пара смятых чеков, моток наушников, его любимые вязаные тапочки — сменка для выхода на сцену. В случае необходимости в недра сумки так же легко помещались подарки от зрителей: конфеты, печенья, орешки, алкоголь в различных объёмах, рисунки, открытки, игрушки. А на время гастролей места как раз хватало на скромный набор вещей, требующийся ему вдали от дома. При этом, даже будучи целиком заполненной, сумка не оттягивала рук, не отдавливала плечи и не била хозяина по ногам при ходьбе. В общем, сумка была у Игоря любимой и единственной. Но, к его большему сожалению, несмотря на все ухищрения и заботу, она всё-таки не была вечной. Края обтёрлись, строчки швов выступили и замахрились, а ремень ручки, ещё вчера, казалось, надёжно скрепленный с основной частью сумки, совсем оторвался. И починить в этот раз уже не выйдет, Игорь узнавал.

— Прощаешься с боевой подругой? — раздался над головой голос Леры.

Игорь прекратил разглядывать пустое нутро сумки и, подняв взгляд, неопределенно пожал левым плечом. Да, он имел привычку привязываться к вещам и зачастую шёл в магазин за обновкой лишь после полного прихода в негодность предыдущей вещи. И да, сейчас ему было грустно оттого, что приходилось расставаться с сумкой, к которой он привык, хотя, наверное, это было глупо и немного по-детски. Но Лера никогда не стала бы осуждать его за это. Аккуратно пристроившись рядом, она просто обняла его, положив голову ему на плечо.

— Сходишь завтра со мной в магазин? — негромко спросил он.

— Разумеется.

Как художник, пишущий портрет, сначала накладывает основные крупные мазки, а затем долго и кропотливо оживляет картину мелкими, едва заметными штрихами, они изучали и узнавали друг друга.

"Какой твой любимый фильм? Никогда не видела. Посмотрим вместе?"

"Тебе сколько сахара в кофе положить?"

"У тебя вечно холодные руки. Я подарю тебе варежки".

"Хм, интересно. А под солнцем у тебя глаза совсем другого цвета, чем под софитом".

"Сегодня ты была просто неподражаема. Рад, что сумел попасть на показ".

"Ой, у тебя оказывается веснушки есть!"

"Ты что, боишься щекотки? Ну, всё, держись!"

"Тебе очень идёт это платье".

"Меня никто ещё так крепко не обнимал. Не отпускай меня, пожалуйста".

Каждый день они открывали друг в друге что-то новое. И влюблялись оттого лишь сильнее.

За изменениями в поведении Игоря Лера наблюдала с умилением. Нет, он и раньше был весьма чутким и любящим, но с тех пор, как её округлившийся живот стал заметен, степень его внимания перешла на новый уровень. Особенно сильно это ощущалось на совместных репетициях и показах, где ей порой казалось, что Игорь готов просто постоянно носить её на руках и грозным взглядом а-ля Монте-Кристо отгонять любого, посмевшего подойти на расстояние ближе трёх шагов. Благо, дальше взглядов исподлобья Игорь всё же не заходил, а сама она была далеко не первой беременной артисткой на сцене Театра оперетты, и все всё понимали. Так что работа над спектаклями продолжалась по большей части в штатном режиме.

Дома же Лера в последнее время вообще стала чувствовать себя королевой. Завтраки в постель, отвары трав, помогающих с утренней тошнотой, массаж ног и много-много-много поцелуев и объятий — лишь малый перечень того, чем Игорь на регулярной основе обеспечивал её. Лера же со своей стороны старалась (правда, очень старалась) не капризничать и не заказывать мороженое из дёгтя в третьем часу ночи. Получалось с переменным успехом. Любимые ботинки, в которые она смогла залезть, но не смогла застегнуть, буквально довели её до слёз. Повезло, что Игорь как раз решил заглянуть домой после репетиции и, увидев её плачущей в коридоре, моментально заключил в крепкие объятия, от которых ей всегда становилось легче.

— Что случилось? — успокаивающе гладя её по спине, спросил он.

— Ботинки, — шмыгнув покрасневшим носом, пожаловалась она.

Игорь аккуратно отстранился и опустился перед ней на колени. Осмотрел обувь в попытке понять, что же с ней не так и что могло послужить поводом для слёз. Чуть нахмурившись, взял её правую ногу в свои руки, потянул язычок молнии вверх, и та легко поддалась. Затем вниз, и молния так же послушно разошлась. Игорь повторил данные манипуляции с ботинком на левой ноге.

— С ботинками всё нормально, — заключил он и озадаченно посмотрел на Леру.

— Я не могу их застегнуть, — едва сдерживая вновь подступающие слёзы, пояснила она.

Игорь задумчиво моргнул, кивнул и застегнул молнии на обоих ботинках. Затем снова поднялся во весь рост и, поцеловав её в лоб, пообещал поискать в магазинах обувь без застёжек.

— Но это мои любимые ботинки, — прижавшись к нему всем телом, постаралась донести всю трагичность ситуации Лера.

— Тогда я буду помогать надевать и снимать их всякий раз, как тебе это потребуется.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Солнце настойчиво лезло в глаза и будило, не принимая в качестве оправдания никаких "ещё пять минуточек". Пришлось переворачиваться на спину и просыпаться. Сладко потянувшись, Лера глубоко вздохнула. В теле ощущалась приятная усталость, а от постельного белья слабо пахло чем-то хвойным. Широкая улыбка осветила её лицо. Прогоняя с сознания остатки сна, Лера таки открыла глаза и приподнялась на кровати, осматриваясь.

Солнце лилось в комнату через окно, занавешенное лёгким тюлем. В его свете неспешно танцевали свой танец маленькие пылинки. Мебелировка комнаты была скромной: шкаф-стенка, тумбочка, да кровать. Хозяина кровати в ней самой не наблюдалось. Лера откинула одеяло, присела, спуская ноги на прохладный пол, и чуть нахмурилась в попытке вспомнить, где же вчера окончило вечер её платье. Снова осматривая комнату, она увидела заботливо оставленные на краю кровати футболку и спортивные штаны. Счастливо улыбаясь, Лера поскорее облачилась в предоставленный наряд. Штаны пришлось хорошенько затянуть, чтобы не спадали, а футболка была очень мягкой и приятной на ощупь и также едва заметно пахла хвоей.

Первым делом стоило добраться до ванной, но по пути Лера не удержалась и заглянула на кухню, с которой слышалось тихое шкворчание и призывно доносились запахи чего-то съедобного. С порога ей открылся вид Игоря, гипнотизирующего стоящую на плите и накрытую крышкой сковороду и нервно постукивающего себя пальцами по ноге. Слегка встрёпанные волосы в утреннем свете создавали вокруг его головы лёгкий ореол. Лера улыбнулась, стараясь не думать о том, какой бардак сейчас творится на её собственной голове.

— Доброе утро, — позвала она. Игорь чуть вздрогнул, обернулся и молча уставился на неё. — Что? Неужели так плохо выгляжу? — засмеялась Лера.

— Нет, нет, ты... Ты прекрасно выглядишь, — поспешил заверить её Игорь чуть хриплым с утра голосом, затем прокашлялся и добавил: — Доброе утро.

Они принялись молча разглядывать друг друга. Лере ещё не приходилось видеть Игоря таким уютно-домашним — хоть театр и был для них вторым домом, он всё равно оставался местом работы — и вид этот ей определённо нравился. Она бы совсем не отказалась наблюдать его таким почаще. О чём думал сам Игорь, ей было, конечно же, неведомо, но в какой-то момент он снова начал нервно постукивать пальцем.

— У тебя там ничего не сгорит? — попыталась перевести его внимание Лера, кивая на, кажется, позабытую с её приходом на кухню сковородку. Игорь удивлённо вскинул брови, разворачиваясь и возвращаясь к плите. — Пойду умоюсь, — добавила Лера, ретируясь с кухни, чтобы больше не отвлекать повара своим присутствием. А фраза "Балалаев, возьми себя в руки" ей вполне могла и просто послышаться.

Приведя себя в порядок, Лера вернулась уже к накрытому столу: на двух тарелках лежала яичница, рядом стояли кружки с чёрным чаем. Свою вилку Игорь всё крутил в руках. Когда Лера вошла, он отложил вилку в сторону, поднялся и стал нервно озираться по сторонам.

— Эм... Ничего не сгорело, да. Почти. Но, если хочешь, могу ещё сделать бутерброды. С сыром. Он где-то в холодильнике был. Прости, я знаю, что ты любишь кофе, но у меня только чай тут, и...

— Игорь, — прервала его Лера, подходя ближе и беря за руку. — Что не так, отчего ты такой нервный?

— Я... — Игорь сглотнул, потом чуть нахмурился. Лера принялась медленно поглаживать их переплетённые пальцы, чувствуя, как рука Игоря постепенно расслабляется.

— Если не хочешь, можешь не говорить, — заверила она его, не желая давить. — Я просто немного беспокоюсь о тебе.

— Да тут не о чем беспокоиться. Просто я... — Игорь хмыкнул. Он перестал разглядывать пол и наконец посмотрел на Леру. — Просто я снова ощущаю себя пятнадцатилетним подростком, в первый раз оказавшимся наедине с девочкой, которая ему очень нравится, — из-под так и не причёсанных волос Игоря проглядывали теперь ярко алеющие уши. — А в сорок с хвостиком такое ощущать...

— Необычно? — предположила Лера, прикусывая губу, чтобы не рассмеяться.

— Не то слово. Полная экзотика, — Игорь снова хмыкнул. Он поднял их руки и аккуратно поцеловал ладонь Леры. — Прости, если...

— Игорь, поверь, тебе не за что извиняться, — Лера обвила его шею руками и, прижавшись ближе, нежно поцеловала. — Разве только за то, что бросил меня в кровати одну, — отстранившись, дерзко добавила она и ухмыльнулась.

— Я хотел удивить тебя завтраком в постель, — проворчал в ответ Игорь и наклонился за новым поцелуем.

— Что ж, у тебя ещё будет эта возможность. А теперь давай поедим, умираю с голоду.

Игорь протёр уставшие глаза и отложил листы с либретто в сторону. Текст новой постановки постепенно оседал в памяти, но буквы так и норовили расплыться перед глазами, знатно раздражая. Он откинул голову на спинку дивана и попытался вспомнить алгоритм гимнастики для улучшения зрения, который не так давно вычитал в интернете. Кажется, там было что-то из серии «закрыть глаза, сделать круговые движения, затем поводить из стороны в сторону, крепко зажмуриться, а затем резко вытаращиться вдаль». Игорь проделал необходимые упражнения, немного встряхнулся и снова взял в руки текст. Буквы по-прежнему плыли. Вздохнув, он вытянул руку с листком подальше. Так он хотя бы мог прочитать написанное.

Спустя какое-то время за спиной послышались шаги, а затем ему на плечи опустились лерины руки, которые тут же принялись разминать задеревеневшие мышцы. Игорь с большим удовольствием подставился под неожиданный массаж, тихо шипя сквозь зубы, когда Лера проходилась по особо забитому месту.

— Объяснишься? — спросила она, переходя с плеч на шею.

— Учу текст, — последовал ответ.

— М-м-м. А почему в такой позе? — в её голосе слышалось явное неодобрение.

— Так лучше запоминается... Уй! — Лера как-то особенно сильно нажала на больное место, и Игорь дёрнулся.

— Может, всё же принести тебе очки, м? — оставив его плечи и шею в покое, она обошла диван и села рядом.

Под её взглядом Игорь почувствовал, как краснеют уши. Очки ему выписали где-то пару месяцев назад. Под контролем Леры они вместе дошли до оптики, где выбрали ему оправу и заказали по рецепту нужные линзы. А сейчас сей чудный прибор лежал в нижнем ящике прикроватной тумбочки, куда Игорь стратегически положил очки, надеясь, что про них можно будет забыть и продолжить жить, как раньше. К его сожалению, Лера про них не забыла.

— Игорь, я не понимаю, почему ты так себя ведёшь. Они неудобные, некрасивые, спадают или голова от них болит? Так давай сходим и заменим или новые закажем. Ну, правда!

Игорь постарался принять максимально жалостливый вид, но Лера была непоколебима и продолжала сверлить его взглядом. В этой битве ему было не суждено выиграть.

— Я в них выгляжу старым, — тихо, под нос, наконец сознался он. Взгляд Леры из испытующего стал шокированным.

— Игорь... Ты же сейчас не всерьёз? Как тебе это в голову пришло? Кто тебе это сказал?

— Я сам это знаю. Как только вижу себя в них, сразу дедом себя каким-то чувствую, — Игорь понял, что начинает заводиться. И дались Лере эти очки! Он без них прекрасно обходится.

— Ладно. Не злись, пожалуйста. Я просто о тебе беспокоюсь. Если не нравятся очки, то можно ещё контактные линзы заказать. Просто не мучай себя понапрасну, прошу, — она поцеловала его в щеку и поднялась на ноги. Игорь перехватил её руку, останавливая.

— Я... подумаю насчёт линз.

Лера сжала в ответ его ладонь и благодарно улыбнулась. Отпустив её, Игорь снова взялся за листы с либретто, собираясь продолжить сражение с чёртовым текстом (в следующий раз он попросит шрифт побольше!), как почувствовал, что Лера наклонилась к нему со спины и прошептала в ухо:

— Мне даже немного жаль. В тех очках ты был дико сексуальным.

Что ж, насчёт линз он правда подумает, но, может быть, дома можно будет носить и очки?

Весь день Игоря не отпускало чувство, что он бежит марш-бросок.

Во время утренних сборов в школу он несколько раз спросил Артёма, всё ли тот взял. Сын задумывался, а затем уверенно кивал головой. Так что, когда где-то на середине пути мальчик вспомнил, что сегодня в школу нужно было принести любимую книгу, чтобы рассказать о ней, и которую Артём, естественно, забыл забрать у бабушки на выходных, Игорю очень хотелось ругнуться. Но он лишь тяжело вздохнул, прикинув, что на поездку до Елены Станиславовны уйдёт часа два, и решил, что проще и быстрее будет просто купить ещё одно издание в каком-нибудь ближайшем книжном магазине. Как выяснилось позднее, он ошибся. Ему пришлось обойти весь квартал, прежде чем книга нашлась не то в пятом, не то в шестом по счету магазине. После чего пришлось возвращаться к школе и вызванивать Артёма, чтобы он спустился и забрал копию «Урфина Джуса».

Управившись с этой задачей, Игорь посмотрел на часы и понял, что опаздывает на запись в студию. Всё-таки ругнувшись, он со всех ног поспешил до метро, где людской поток подхватил его и внёс в хлопнувший за его спиной дверями заполненный вагон. По счастью, на студию Игорь всё же успел вовремя (просто режиссер звукозаписи попал в пробку и опоздал ещё больше).

Вместо нормального обеда после записи пришлось довольствоваться перекусом на бегу, потому что опоздать ещё и на прогон в театр Игорь позволить себе просто не мог.

Репетиция, небольшой перерыв, чтобы прийти в себя и настроиться, а затем три часа спектакля с полной выкладкой, потому что по-другому он не умел. И после, сидя в гримёрной и смывая макияж, Игорь чувствовал, что устал, а ведь на служебном выходе его ещё наверняка ждали. Дорога до дома показалась в тот момент бесконечно долгой и трудной.

Он переступил порог квартиры уже в первом часу ночи. Максимально тихо разделся, поставил подаренные букеты в вазу на подоконнике, заглянул в спальни. Артём, как всегда, спал в позе морской звезды, спихнув одеяло чуть ли не на пол. На его прикроватной тумбочке Игорь заметил многострадальный экземпляр «Урфина Джуса» и усмехнулся. В их с Лерой комнате тоже царила сонная идиллия: мама с дочкой уютно лежали на кровати, прижавшись друг к другу, Костик же, как более взрослый, спал в собственной колыбельке. Сердце наполнилось теплом и нежностью.

«Да, — подумал Игорь. — Этот странный и изматывающий марафон под названием жизнь стоит бежать. Ради них — стоит».

Лера всегда хотела семью. До встречи с Игорем у неё было несколько длительных отношений, но по тем или иным причинам все они закончились расставанием. А потом в жизни Леры появился Игорь. С первой встречи, с первой совместной репетиции она почувствовала, что он — её человек. С ним было легко общаться и шутить, ему можно было довериться и без страха делать сложные па, зная, что он всегда подхватит и удержит, а ещё он умел выслушать и успокоить. Казалось, он излучал уют, тепло и надёжность. Не влюбиться в него было невозможно.

Осознав, что её чувства по отношению к Игорю выходят за рамки просто дружбы, Лера решила не бежать от них, а действовать. В дальнейшем Игорь не раз говорил, как он благодарен за её бесстрашие и упорство в те моменты, потому что сделать первый шаг за рамки уже установленных отношений он сам бы не посмел из страха обидеть её или испортить ей жизнь. Но, видя лерину искренность, открытость и готовность, он не нашёл в себе сил сопротивляться и ей, и собственным чувствам, и попросту сдался на милость победителя (к обоюдному удовольствию).

С развитием их отношений Лера всё сильнее понимала, что Игорь именно тот человек, с которым бы ей хотелось провести вместе всю жизнь. В его лице она нашла надёжного друга, верного защитника, ласкового любовника. Свою силу и смелость. Так что, когда однажды ночью в тишине их спальни Игорь прижался к ней со спины и прошептал, щекоча своим дыханием: "Давай поженимся", Лера, не раздумывая, ответила согласием.

Свадьба состоялась летом, в августе, когда и они сами, и их друзья и близкие могли хоть ненадолго покинуть театр и придаться блаженному отдыху. Отмечали весело: пели, танцевали, пили, пускали салюты и вместе встречали рассвет. В нескольких газетах про них даже написали. Одна из статей называлась "Невеста красотка, жених молодец". Лера и Игорь долго над ней смеялись. ⁽¹⁾

За следующие годы помимо штампа на четырнадцатой странице ⁽²⁾ совместными усилиями в их паспортах появились ещё три замечательные строчки, знаменующие появление на свет Артёма, Константина и Елены Балалаевых. Их детей, их счастья, их семьи.

1) Название статьи в газете цитирует песню про свадьбу из мюзикла "Монте-Кристо", в котором Игорь и Валерия исполняют роль Эдмона и Мерседес

Вернуться к тексту

2) На 14 странице российского паспорта ставится штамп о заключении (и расторжении) брака

Вернуться к тексту

Вся жизнь артиста это участие в соревновании "Быстрее! Выше! Сильнее!" Раз за разом тебе приходится покорять неприступные горы, доказывать, что ты сможешь, что ты сыграешь, что ты споёшь и станцуешь. И с годами легче не становится. Да, ты получаешь опыт работы в разных спектаклях, и твоё имя становится известным в определённых кругах, но молодые ребята с горящими глазами идут за тобой след в след, а ты не молодеешь, и вот тебе уже вместо лирического героя предлагают играть его старшего брата, отца, деда.

Время бежит вперёд, и в волосах твоих заметно всё больше седины, и, изображая юного девятнадцатилетнего капитана, возвращающегося к невесте домой, всё сильнее хочется истерически засмеяться от разыгрывающегося фарса. Но ты ловишь её взгляд — восторженный, светлый, любящий, ждущий — и сердце снова на мгновение пропускает удар, прямо как все шестнадцать лет до этого. И уже тебе самому хочется кричать во всю мощь: "Привет! Моя любовь и жизнь моя!". А когда она отвечает и без оглядки несётся тебе навстречу, в твои объятия, то всё становится неважно. Пусть глупо и несолидно в вашем возрасте, но вы искренни друг с другом, искренни в этом вечно юном и светлом чувстве — любви. И зритель это чувствует, раз за разом, показ за показом купая вас в овациях и заваливая цветами и подарками.

Стоя на поклонах, сжимая её руку в своей, ты чувствуешь этот адреналин, пробегающий по твоему телу, ударяющий в мозг и стирающий шелуху времени. И ты благодарен за каждый миг, который ты провёл на этой сцене, на репетициях, на кастингах. И ты вновь готов штурмовать эту гору, потому что в этом твоя жизнь и твоё призвание.

Тишина салона убаюкивала, но спать Игорю отчего-то совсем не хотелось, поэтому он коротал время, рассматривая Леру. Она мило хмурилась во сне. Волосы, стянутые в хвост перед полётом, растрепались, и несколько прядей теперь спадали вниз, очерчивая контур её лица. Не скрытые тональным кремом, на щеках и кончике носа красовались маленькие и едва заметные веснушки. Губы её были слегка приоткрыты. Игорь улыбнулся. Рука адски затекла, а колени устали упираться во впереди стоящее кресло, но двинуться и как-то поменять положение он не смел, боясь тем самым разбудить Леру. Она редко спала в поездках, но долгая дорога из отеля, задержка обратного рейса и усталость таки взяли своё.

Восходящее солнце за стеклом иллюминатора окрасило облака в розовый и персиково-оранжевый. Лучи, проникая в салон, били прямо по глазам, и Игорь, поморщившись, всё же нагнулся, протянул руку и опустил шторку, возвращая блаженный сумрак. Лера под боком недовольно что-то проворчала, крепче обхватила его рукой за талию и, устроив голову поудобнее, снова тихо засопела. Игорь накрыл её руку своей, пробегая пальцами по загорелой коже, и удовлетворённо вздохнул. К роли лериной подушки он подходил чрезвычайно серьёзно и ответственно.

Время в пути тянулось медленно. Чтобы не заскучать, Игорь повторял про себя материал спектаклей, размышляя, что ещё можно было бы привнести в ту или иную роль. Затем, откинув голову на спинку, просто сидел и разглядывал узор ткани впереди стоящего кресла, рычажок, удерживающий откидной столик и слегка затёртые надписи, на двух языках сообщающие, что спасательные жилеты находятся под сидениями их кресел. Вдруг раздался мягкий звонок, табло над их головами зажглось, а из динамиков вежливый голос стюардессы оповестил: "Самолёт приступил к снижению. Просим занять свои места, застегнуть ремни безопасности, привести спинки кресел в вертикальное положение, опустить подлокотники, поднять откидные столики и открыть шторки иллюминаторов".

Игорь нежно провёл кончиками пальцев по щекам и носу Леры и прижался губами к её лбу.

— Солнышко, — тихо позвал он. — Просыпайся.

Лера протестующе замычала, утыкаясь носом ему в плечо. Игорь ласково усмехнулся и погладил её по спине.

— Просыпайся, просыпайся. Мы идём на посадку, нужно опустить подлокотник, а то будут ругаться.

Словно дождавшись этой его фразы, рядом с ними тут же возникла одна из стюардесс. Нагнувшись, она резким движением открыла шторку, впуская яркий солнечный свет. Игорю пришлось даже немного проморгаться от резко ударивших в лицо лучей.

— Опустите, пожалуйста, подлокотник, — безукоризненно вежливо попросила девушка. Игорь кивнул, соглашаясь, но рукой показывая на всё-таки медленно просыпающуюся Леру.

— Да, да. Конечно, — он всё-таки смог чуть отстранить Леру и опустить подлокотник между ними. Стюардесса кивнула и двинулась дальше по салону.

Игорь снова повернулся к Лере. Сидя в своём кресле, она тёрла глаза и отчаянно зевала, а на её щеке отпечатался шов его футболки.

— Выспалась? — с ласковой улыбкой спросил он, протягивая руку и заправляя выбившиеся пряди ей за ухо.

— Мгм, — сонно ответила Лера и, прикрыв глаза, прижалась к его руке.

— Скоро приедем домой, и сможешь нормально поспать, — он наклонился к ней, целуя её в лоб и в кончик носа.

— А ты? — Лера снова привалилась к его боку, игнорируя жёсткий подлокотник кресла между ними.

— И я. Куда я от тебя денусь-то? — Игорь усмехнулся. Лера что-то удовлетворённо угукнула.

Солнце продолжало бить Игоря по глазам. Самолёт плавно снижался.

Раздавшаяся мелодия звонка заставила прервать процесс мытья посуды и отправиться на поиски телефона. Обнаружив оный и увидев имя звонящего, Игорь расплылся в улыбке.

— Лерочка, привет, — ответил он в трубку.

— Привет, — раздалось из динамика мобильного. По голосу Лера казалась чем-то расстроенной или озадаченной, и Игорь нахмурился.

— Что случилось? Я могу чем-то помочь?

— Надеюсь, что да. Скажи, ты сейчас дома?

— Дома.

— Посмотри, пожалуйста, не оставляла ли я у тебя свою голубую блузку. Мне на съёмки ехать надо, а я её нигде найти не могу.

Игорь в задумчивости дошёл до шкафа и принялся осматривать полки. За несколько месяцев их официальных отношений в его квартире стали понемногу скапливаться различные вещи Леры: кофты, блузки, юбки, платья. Игорь даже выделил специальное место в шкафах, благо, это было несложно — собственной одеждой за всё время проживания в квартире Игорю удалось заполнить платяного гиганта лишь чуть больше чем наполовину. Также место пришлось выделить и на полочке в ванной, чтобы Лере было удобней смывать и накладывать макияж, в случае, если она оставалась у Игоря на ночь. В свою очередь несколько футболок и штанов Игоря перекочевали в квартиру Леры, что было порой весьма удобно.

— Так, голубая и с пришитым цветком на плече? — спросил он, найдя в шкафу предположительную пропажу.

— Да, да! — радостно воскликнула Лера. — Ты её нашёл?

— Нашёл, лежала в шкафу, — Игорь бережно положил блузку на спинку дивана и закрыл дверцы шкафа.

— Слава Богу, — Лера облегчённо вздохнула. — Тебе в ближайший час никуда не надо? Я могу заехать?

— Можешь, конечно. Я сегодня вообще домосед, так что приезжай, накормлю, напою, а потом и на съёмки поедешь.

— Ты лучший, люблю тебя, — по её голосу Игорь понял, что Лера улыбается. — Всё, выезжаю.

— Буду ждать.

Звонок окончился, и Игорь ещё какое-то время с глупой влюблённой улыбкой смотрел на экран. Потом спохватился, что пообещал Леру накормить, и поспешил на кухню домывать посуду и собственноручно готовить еду для любимой женщины.

Вместе со счастьем материнства первая беременность преподнесла Лере и неприятный сюрприз — сахарный диабет. Накапливающуюся усталость и сбитый цикл она поначалу списывала на то, что организм ещё не отошёл после родов. Но время шло, а ситуация не налаживалась. В конце концов обеспокоенная Лера обратилась в больницу. Услышав диагноз, она долго не могла полностью осознать его. Врач что-то пояснял ей, показывал на цифры в анализах, говорил о необходимости дополнительных тестов. Лера слушала его, иногда кивала не всегда к месту, а в голове настойчиво крутилась мысль: "А как жить дальше?"

Жить дальше оказалось не сильно сложно. Подтверждение диагноза и рекомендации по лечению и необходимым препаратам Лера слушала в кабинете врача, сжимая руку Игоря. Он сидел рядом, вслушиваясь, хмурясь и поглаживая её по спине, рождая внутри чувство защищенности. Планы на скорое расширение их семьи (Лере очень хотелось, чтобы у Артёма появились братик или сестрёнка, и Игорь на эти разговоры улыбался и мило краснел кончиками ушей) откладывались на неопределённый срок. Основной задачей становился постоянный контроль уровня сахара в крови: заборы крови, инъекции инсулина, специальная диета.

В доме и в лериной сумочке завелись прибор с полосками для экспресс-тестов уровня глюкозы и шприцы для уколов. В карманах как обычной одежды, так и костюмов Леры и Игоря поселились различные конфеты и шоколадные батончики, которыми в случае необходимости можно было поднять резко упавший сахар. Чёткие по времени полноценные завтраки, обеды и ужины с обильным содержанием овощей.

Приспособиться ко всему этому оказалось достаточно легко. Выработанная дисциплина родом из детства и постоянная забота и поддержка близких очень упростили процесс привыкания и адаптации к болезни. Лера изучала статьи и форумы, перенимая опыт других людей. Первоначальный страх постепенно отступал, приходило понимание, что диабет — не приговор. С ним можно жить, она справится. Они справятся.

— Привет-привет, мои хорошие! — Лера счастливо улыбнулась и помахала рукой в камеру, когда на экране мобильного наконец показались лица мужа и детей.

— Привет, мама! — дружно прокричали Артём, Костя и Лена, да так громко, что Игорь чуть поморщился. Лера коротко рассмеялась.

— Ну, как вы там без меня?

Она уехала на съёмки два дня назад, но из-за перелёта, графика работы и разных часовых поясов созвониться получилось только сейчас. И каждый раз, уезжая, Лера начинала скучать по своей семье в ту же минуту, как переступала порог квартиры. По счастью, благодаря современной технике почти всегда можно было поддерживать контакт, лишь бы связь была достаточно устойчивой.

— Папа нас в кино водил!

— Я пятёрку по математике получил!

Наперебой стали делиться новостями мальчишки. Лера внимательно выслушала доклад Артёма об успехах в учёбе и том, как тренер похвалил его на последней тренировке, сказав, что тоже очень им гордится. Затем Костик подробно и в лицах пересказал ей просмотренный ими мультфильм, местами заставляя её смеяться. Потом так же подробно Костя поведал о прогулке в парке и пожаловался, что папа не разрешил забрать с собой белочку, встреченную ими. На этом моменте взрослые переглянулись над головами детей, давая друг другу знать, что этот вопрос придётся снова обсудить. Костя мечтал о домашнем любимце и постоянно норовил принести с собой с прогулки то птичку, то ящерку. Родители не раз и не два объясняли ему, что не надо забирать животных из их дома, на что Костя уверял, что с ним зверушкам будет лучше, ведь он будет о них заботиться, но Лера с Игорем оставались непреклонны.

— А у тебя как дела, милая? — когда мальчишки наконец выдохлись, спросила Лера у Леночки, всё это время молча сидевшей у Игоря на коленях. Братьев она не прерывала, а лишь жалась к отцу, ожидая своей очереди.

— Холосё, — ответила девочка.

— Покажем маме картину, которую нарисовали? — наклонился к дочери Игорь. Леночка с энтузиазмом закивала.

— Я принесу! — тут же вызвался Артём и убежал из кадра, чтобы почти сразу же вернуться с листком бумаги и сунуть его близко-близко к камере, перекрывая весь вид.

— Я так ничего не вижу, — засмеялась Лера. — Отойди чуть подальше.

— Иди сюда, Тём, — позвал Игорь.

Мальчик послушался и вернулся на диван, садясь по правую руку от отца. Теперь Лера могла наконец рассмотреть рисунок.

— Это твой портрет, — подсказал Игорь с улыбкой. Опознать себя в наборе линий и цветовых пятен Лере удавалось с трудом, но она всё равно была очень растрогана.

— Спасибо, солнышко, — похвалила она дочь.

Тут что-то привлекло внимание и Кости, и Артёма: они оба вытянули шеи и уставились в одну точку (как предположила Лера, на экран телевизора).

— Пап, пап, можно мы новую серию "Щенячьего патруля" пойдём посмотрим? — громким шёпотом спросил Артём. Игорь тяжело вздохнул.

— Отпустим? — переадресовал он вопрос Лере, и она с трудом сдержала смешок.

— Ну, куда мне тягаться с Маршаллом⁽¹⁾, — улыбнулась она.

— Идите, — отпустил детей Игорь и те, помахав матери в камеру, радостно унеслись к телевизору. Взрослые остались один на один.

— А ты как? — ласково улыбаясь, спросила Лера.

— Устал, — честно признался Игорь, привычным движением поправляя упавшие вперёд волосы. — Чуть не спалил сегодня завтрак.

— Тебе нужно чаще практиковаться, — с ухмылкой заметила Лера. Игорь хмыкнул.

— Ты сама там как? Как съёмки, всё нормально, никаких форс-мажоров?

— Да, идём по графику, с погодой повезло. Так что в субботу уже приеду.

Повисла пауза. Они молча рассматривали друг друга через экраны и расстояние. Лере очень хотелось его поцеловать, прижаться, обнять Игоря, положить голову ему на плечо.

— Я скучаю, — сказала она.

— Я тоже, — тут же последовал ответ.

— Завтра позвоню?

— Если только днём, у меня спектакль.

— Днём съёмки.

Оба грустно улыбнулись.

— Ладно, иди смотреть "Щенячий патруль", потом мне перескажешь, что у них там в новой серии, — сказала Лера. Игорь закатил глаза и тихо застонал.

— Лучше бы им нравились "Смешарики", — посетовал он и покачал головой. Лера засмеялась. — Пока, пока. Люблю тебя, — Игорь послал воздушный поцелуй в камеру.

— И я вас, — откликнулась Лера, изображая, что поймала поцелуй и прижала его к сердцу.

На кнопку завершения звонка они нажали одновременно.

1) Далматинец-пожарный, один из главных героев "Щенячьего патруля"

Вернуться к тексту

Солнце неторопливо скрывалось за горизонтом, утопая в море. Волны с шумом и пеной набегали на берег, подбираясь к самым ногам, чтобы в последний момент схлынуть, впитаться в песок. В воздухе пахло солью и йодом.

Лера стояла на берегу, подставляя лицо под тёплый вечерний бриз, впитывая в себя последние минуты отпуска, наполненные тишиной и покоем. Сзади послышалось шуршание песка, спина почувствовала тепло другого тела, а на талию привычным жестом опустилась мужская рука. Лера прикрыла глаза и откинулась назад, упираясь затылком в грудь Игоря.

— Завтра домой, — напомнил он и поцеловал её в висок.

— Угум, — откликнулась она.

— Неохота возвращаться? — в голосе Игоря слышалась улыбка.

— Угум, — снова ответила Лера.

Сейчас возвращаться в суетную Москву и правда не хотелось. Хотелось продлить эти блаженные дни ничегонеделанья, наполненные солнцем, морем, совместными прогулками и ужинами в маленьких ресторанчиках. Но Лера знала себя слишком хорошо и понимала, что ещё через пару дней в ней проснётся трудоголик и её потянет на работу.

Над её ухом Игорь принялся мурлыкать какую-то мелодию. Лера вслушалась и улыбнулась, узнавая один из любимых его романсов. Промелькнула мысль, что как же жаль, что ему особо негде их исполнять. Они так красиво ложились на его голос.

Холодало. По рукам пробежали мурашки. Лера инстинктивно прижалась ещё ближе к Игорю в поисках тепла. Он завозился, а затем ей на плечи опустилась его рубашка, и Игорь обнял Леру двумя руками.

— Пойдём в номер, — предложил он.

Лера открыла глаза и замерла от потрясающего вида. Солнце уже село, и теперь всё небо было глубокого тёмно-синего цвета. На этом бархатном полотне бриллиантовыми гвоздиками сияли звёзды, о чём-то перемигиваясь между собой. Половинка луны бросала на море свой свет, и казалось, что по этой дорожке можно идти, идти, идти...

— Давай ещё немного постоим. Смотри, как красиво, — попросила Лера, накрывая его сцепленные на её животе руки своими.

— Очень красиво, — согласился Игорь, опуская голову ей на плечо и утыкаясь носом в шею.

Внутренние коридоры и помещения Театра оперетты были весьма запутанным местом. Новым артистам труппы или приглашённым со стороны всегда устраивали долгую экскурсию, потому что с непривычки заплутать во всех этих поворотах, межэтажьях и тупиках бывшей усадьбы было очень просто.

Игорю нравилось порой блуждать по пустым коридорам и техническим помещениям. Шаги его отзывались странным многомерным эхом, а в воздухе чувствовался запах пыли и старины. С таким антуражем очень хорошо думалось.

Хоть официально его трудовая книжка и лежала в другом театре, за годы работы здесь Игорь успел сродниться с опереттой. Ведь если так подумать, то становление его как известного артиста мюзиклов началось именно с этой сцены. Фролло, лорд Капулетти, Монте-Кристо... Знаковые роли, которые во многом сформировали его образ для большинства зрителей. И здесь же, в этих стенах, он знакомился с замечательными людьми, которые крепко вросли корнями дружбы в его жизнь: Саша Маракулин, Влад Кирюхин, Антон Дёров, Наташа Сидорцова, Катя Гусева... и ещё много-много имён, которые, если браться их перечислять, займут не один десяток минут.

Ну и, конечно же, именно сцена Театра оперетты свела его с Лерой. Их первая встреча состоялась как раз где-то в этих запутанных коридорах, когда Игорь гулял, настраиваясь перед кастингом, а Лера, как это часто бывает с новыми людьми в доме на Большой Дмитровке, потерялась и не знала, куда идти. Она очень обрадовалась, увидев Игоря, ведь, по её словам, блуждала тут уже минут десять, не встречая ни единой живой души. Игорь лишь улыбнулся и в шутку спросил, отчего она решила, что он является живой душой.

— Может быть, я призрак? — лукаво улыбаясь, подразнил он, пока провожал её к основным помещениям оперетты.

— В джинсах и кроссовках? Сомневаюсь, — с улыбкой ответила ему Лера. — Вы здесь работаете?

— Временами. Пришел на кастинг. Как и вы, — сделал предположение Игорь.

— Да, верно, — Лера отвела взгляд и заправила за ухо выпавшую прядь. — На кого пробуетесь?

— На Вильфора, — ответил Игорь. — Ну, вот мы и пришли, — добавил он, когда после очередного поворота в отдалении стали слышны голоса других людей.

— Спасибо вам огромное, — поблагодарила его Лера, останавливаясь и протягивая руку. — Меня, кстати, Лера зовут.

— Очень приятно, Лерочка. Меня зовут Игорь, — вместо того, чтобы пожать её ладонь, Игорь чуть наклонился и оставил невесомый поцелуй на её руке. — Желаю вам удачи.

— А я — вам, — Лера едва заметно покраснела.

После этого они разошлись. Лера с лёгкостью прошла кастинг на роль Мерседес, Игорю же после первой попытки предложили дополнительно исполнить арию Эдмона. Он спел. Дальнейшее стало историей.

Говорят, что чужая душа — потёмки, но со временем Игорь научился неплохо читать и понимать Леру. Слегка нахмурила брови — забыла строчку и пытается вспомнить. Сцепила руки в замок — нервничает, но не хочет показывать. Смотрит на него искоса — задумала что-то каверзное, держитесь, Игорь Владимирович. Каждый Лерин маленький жест, вздох, взгляд Игорем моментально замечались и трактовались в соответствии с ситуацией, рождая потрясающий уровень партнёрства как на сцене, так и в жизни. "С полусло... и с полувзгля...", как часто формулировала это Лера в своих интервью, если разговор заходил о взаимопонимании между ними.

И с той же лёгкостью, с которой Леру читал Игорь, она читала его.

— У тебя на лбу просто бегущая красная строка, — как-то раз, когда они нежились в кровати, просветила она его, водя кончиками пальцев собственно по его лбу и переносице и разглаживая морщинки между бровями.

— М-м-м, и что же там пишут? — спросил Игорь, закрывая глаза и млея под такой простой лаской.

— О, сейчас там моё любимое. Очередной выпуск передачи "Насколько сильно я люблю свою жену", — Лера хихикнула.

— М-да? — Игорь приоткрыл один глаз. Лера кивнула, лукаво улыбаясь и чуть прикусывая нижнюю губу. — И насколько же? — слегка понизив голос, полюбопытствовал он.

— Сильно, — глаза Леры, искрящиеся весельем, стремительно темнели, а по щекам полз румянец.

— И только? — Игорь приподнялся на локте, нависая над ней.

— Очень сильно, — зарываясь пальцами в его волосы и притягивая к себе, сделала следующее предположение Лера.

— Уже ближе к правде, — промурлыкал Игорь, с удовольствием склоняясь ближе.

— Безумно сильно, — прямо в его губы выдохнула она.

— Сильнее и придумать нельзя, — ответил он, утягивая Леру в долгий, страстный поцелуй.

Игорь недовольно оглядел себя в зеркало, висящее над раковиной, поскрёб заросший подбородок. До зуда в руках хотелось сбрить это колющееся недоразумение, но нельзя. Для новой постановки режиссёр потребовал от него бороду. Причём, от использования бутафорской он категорически отказался, заявив, что всё должно быть натуральным. И теперь, всячески пересиливая себя и внутренне страдая, Игорь бороду отращивал. На текущий момент (как, впрочем, по мнению привыкшего всегда быть гладко выбритым Игоря, и на любой другой) результат был печальный.

Потягиваясь, в ванну вошла Лера.

— Доброе утро, ёжик, — поцеловав его в щёку, ехидно, как показалось Игорю, поприветствовала она. Получив в ответ лишь мрачное стоическое молчание, Лера прижалась к его боку, обнимая. — И чего мы с утра такие колючие?

— Лер, не иронизируй, — Игорь всё же прекратил прожигать себя взглядом в зеркало и потянулся за зубной щёткой.

— Я не иронизирую, я пытаюсь понять, — она взяла его за плечи и развернула к себе, теперь смотря ему прямо в глаза. Игорь вздохнул, отложил щётку и скрестил руки на груди. Лера подошла вплотную и обняла его за шею. — Что не так? Словами и через рот, пожалуйста.

— Ты же сама сказала. Я похож на ежа, — Игорь сжал губы и нахмурился.

— Не на ежа, а на ёжика. Очень милого и лохматого с утра, — она приподнялась на носочки, намереваясь его поцеловать, но Игорь отвернул голову. Теперь уже нахмурилась Лера. — Так. Вот теперь я, и правда, не понимаю.

— Борода, — напомнил Игорь. Лера кивнула, но хмуриться не перестала, и ему пришлось продолжить мысль: — Она колется. Тебе будет неприятно.

Лера одарила его очень долгим взглядом. И отчего-то в нём Игорь читал: "Ты совсем дурак или всё же прикидываешься?"

— Разве вчера ночью от меня поступали претензии? — задирая одну бровь, спросила Лера.

Претензий ночью не было, это Игорь помнил совершенно отчётливо. Скорее даже наоборот.

— Тогда отчего они должны появиться сейчас? — после многозначительного молчания с его стороны продолжила Лера. — Запомни, пожалуйста, — она обхватила его лицо руками и, глядя глаза в глаза, произнесла: — Если меня что-то будет не устраивать, я тебе об этом скажу, обещаю. Кивни, если услышал. — Игорь послушно кивнул. — Молодец. Что касается твоей бороды, — Лера огладила его колючие щёки и подбородок. — Мне нравится чувствовать контрасты, — и в качестве доказательств своих слов поцеловала его.

Обняв её в ответ и отвечая на поцелуй, Игорь понял, что спорить с ней по этому поводу бесполезно. Но бороду он при первой же возможности сбреет. И точка!

Валерия Ланская — известная актриса театра и кино, а также счастливая жена и мать троих детей. В год семьи мы обсудили, трудно ли совмещать успешную карьеру и семейную жизнь.

— Валерия, ваша семья — образец для подражания. Двенадцать лет брака, трое детей, никаких скандалов. В чём секрет?

— Спасибо на добром слове (смеётся). Секрет? Не знаю. Покажусь банальной и скучной, но мы просто любим друг друга и стараемся друг друга поддерживать, разговаривать, если возникают какие-то проблемы и обиды, а не держать всё в себе.

— Ваш муж тоже актёр театра (Игорь Балалаев актёр драматического и музыкального театра прим. ред.), и вы часто играете влюблённую пару. Не приедается?

— Нет, ну что вы. Как такое может приесться? Для меня всегда счастье играть вместе с Игорем, и неважно — пару или нет. И не только потому, что он мой муж, но и потому, что он замечательный партнёр по сцене и настоящий профессионал. Работать с ним — настоящее удовольствие.

— Вы познакомились в театре?

— Да. Мы впервые встретились на кастинге в "Монте-Кристо" (проект-мюзикл Театра Оперетты. Валерия исполняет роль Мерседес. прим. ред.). Сдружились во время работы, а затем дружба плавно переросла в отношения.

— Звучит как-то слишком идеально.

— Многие нам об этом говорят (смеётся).

— У вас трое детей. Расскажите про них?

— С большим удовольствием. Наши дети — это моя любовь и гордость. Старший — Артём. Он этой осенью пойдёт уже в третий класс. Он очень ответственный, помогает нам, приглядывает иногда за младшими. Костя — средний. Юный натуралист, обожает всё, что связано с животными. Очень увлекающийся. И наша младшая девочка — Лена. Немного принцесса, как и все девочки. Папина дочка, Игорь её очень балует.

— Никто семейное дело продолжать не планирует?

— Пока рано об этом говорить. Особого желания из них никто не выказывает, и я втайне этому радуюсь. Актёрство — это тяжелая профессия и далеко не каждому она подходит. Добиться успеха здесь очень сложно, а потерять его можно в одно мгновение.

— Не боялись за работу, когда уходили в декрет?

— Особо нет. У меня каждый раз ещё как-то так удачно всё совпадало. Артём родился в сентябре, и самый тяжёлый период беременности выпал на то время, когда у нас, театральных работников, был отпуск. Костя с Леночкой — дети пандемии. В то время вообще никакие театры не работали, и было сложно представить, что будет с нашей профессией завтра. Но каждый раз я, конечно, максимально быстро старалась привести себя в форму. Я не мыслю себя без работы и театра.

— Как удаётся совмещать воспитание детей и съёмки, спектакли?

— Ну, во-первых, у меня всегда есть помощники: муж, моя мама, сестра, друзья иногда. Есть ещё приходящая няня, потому что порой графики у нас с Игорем просто какие-то сумасшедшие бывают. И при этом всём я сразу для себя решила, что семья для меня на первом месте. Могу отказаться от проекта или уехать с репетиции, если что-то случилось. Всех денег и всей славы не заработаешь, и я лучше проведу лишнее время с мужем и детьми, играя в какую-нибудь настолку или раскрашивая раскраску.

— Скажете что-нибудь на прощание нашим читателям?

— Любите и будьте любимы.

За несколько минут до выхода на сцену его всегда охватывал лёгкий мандраж. Не забудет ли текст? Не запутается ли в хореографии? Вовремя ли вступит в песне? Не даст ли петуха на верхней ноте? Эти и многие другие вопросы роились в голове, пока он стоял за кулисами, но они все затихали, стоило сделать первый шаг и оказаться под светом софитов. Во время показа для них не оставалось места. Но как только музыка стихала, и занавес скрывал артистов от зрителей, Игорь принимался анализировать сыгранный спектакль и свою игру, всегда находя, к чему придраться и в чём себя укорить.

Подобные приступы самоедства особенно ярко проявляли себя после премьер нового материала или показа спектакля после долгого перерыва. Без вмешательства со стороны длиться они могли от получаса до нескольких дней. Но чаще всего в болоте своих мыслей и недовольства утонуть ему не давали друзья-коллеги и семья. Кто-то просто заглядывал в гримерку и говорил сумрачному Игорю: "Ерунда. Вот я вчера....". Кто-то молча ставил перед ним стакан с чем-нибудь согревающим (в зависимости от человека согревать мог как чай, так и алкоголь). Лера же обычно просто обнимала его и просила рассказать, о чём он думает. Он рассказывал. В ответ Лера делилась своими мыслями. От этого становилось легче быстрее всего.

Игорь потянулся и тут же резко выдохнул, морщась и скаля зубы. Лера прекратила делать разминку и вопросительно уставилась на него.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Да спина чуть побаливает. Ерунда, — отмахнулся Игорь. — Ты закончила с разогревом? Повторим танец?

— Игорь, что значит ерунда?! — возмутилась Лера. — Тебе меня сейчас на руках носить.

— Не переживай, не уроню, — поспешил заверить он, дурашливо прикладывая руку к сердцу.

— Да я не про это! Говори, где болит? — Лера подошла, встала за спиной и принялась старательно Игоря ощупывать.

— Да там правда ерунда, Лер. Ой, щекотно, — хихикнул Игорь. — Ну, всё, всё, прекращай и давай репетиро... Уй!

— Ага, здесь, да?

— Угум, — согласился он, потирая болящее место на пояснице, в которое только что ткнула Лера.

— Так, пока никого нет, давай, раздевайся и ложись на пол.

— Это ещё зачем? — немного опешил Игорь от такого предложения.

— Сделаю тебе массаж, ты, видимо, мышцы потянул, — спокойно пояснила Лера и принялась разминать и разогревать руки.

— Эм... а может, обойдёмся? Оно само пройдёт? Со временем?

— Пройдёт. Дня через два или три. Но неужели ты хочешь всё это время морщиться от боли? — они внимательно посмотрели друг на друга. — Игорь Владимирович, ну, не упрямься, пожалуйста. Тебе не только меня на руках носить, но ещё и по декорациям ползать. Обещаю, что массаж поможет. И хорошо, футболку можешь не снимать, если не хочешь. Просто ляг на пол на живот и вытяни руки вдоль тела, — Лера в ожидании уперла руки в бока и склонила голову набок.

Ни дать ни взять недовольная жена при появлении в квартире мужа-гуляки. Ох, и "повезёт" тому, кто на ней женится. Невозможная же женщина, упёртая, как... Заканчивать мысль Игорь не стал. Под взглядом Леры было неуютно, да и побаливающая временами спина раздражала. Так что, вздохнув, Игорь растянулся на полу репзала, как и было велено, повернув голову вбок к зеркалам, чтобы была возможность видеть, что происходит.

Лера удовлетворённо кивнула и, переступив так, чтобы он оказался между её ног, опустилась на колени.

— Если будет сильно больно, говори, не терпи, — попросила она.

Игорь хотел было отшутиться и даже набрал воздуха в грудь, но тут же тихо крякнул, когда Лера опустила руки на его спину и принялась массировать. Внешне она была достаточно хрупкой, но постоянные тренировки и репетиции наделили её достаточной силой. Силой, с которой она теперь вдавливала Игоря в пол, проходясь пальцами и ладонями по плечам, лопаткам, пояснице и вдоль позвоночника. Местами было больно, но Игорь терпел и не жаловался, лишь громко выдыхая воздух, словно паровозик.

— Ну, вот и всё, — спустя минут пять-десять, растянувшихся для Игоря во все тридцать, а то и сорок, сказала Лера, в последний раз пройдясь руками и огладив его спину. — Сразу не вставай, немного полежи.

Если честно, Игорь вообще не был уверен, что сможет подняться в ближайший час. Спина горела, а всё тело будто налилось свинцом. Но через какое-то время стало легче, и Игорь, подтянув руки к себе, сначала приподнялся на локтях, а потом и встал в полный рост.

— И как? — спросила Лера, внимательно наблюдая за ним.

Игорь прислушался к себе. Поднял руки вверх, потянулся. Нагнулся вперёд-назад, вправо-влево.

— Не болит, — вынес вердикт он.

— А ты сопротивлялся! — Лера довольно улыбнулась.

— Дурак был, признаю, — Игорь улыбнулся в ответ и убрал лезущие в глаза отрастающие волосы. — Спасибо тебе большое.

— Если что, обращайся. А теперь репетируем танец?

— Мужчина, пропустите меня, пожалуйста.

Игорь поднял голову от телефона. Рядом с ним стояла женщина в возрасте, сжимавшая в руках сумку и программку на спектакль.

— Да, да, конечно — он поднялся и отступил назад, вжимаясь в сидушку кресла и позволяя женщине протиснуться мимо него.

— Уф, как всё тут тесно, — выдохнула женщина, оказавшаяся его соседкой, когда они оба снова уселись. — Вам-то, наверное, ещё хуже, с вашим-то ростом, — она кивнула на упирающиеся в спинку впереди стоящего кресла игоревы колени.

— Я привыкший, — Игорь улыбнулся и пожал плечами.

Прозвенел второй звонок. Игорь покрутил головой — зал понемногу заполнялся. Он подпёр голову рукой, оперевшись на подлокотник, и в ожидании принялся разглядывать занавес. Соседка снова завозилась, и Игорь скосил на неё взгляд. Женщина хмурилась, листая программку.

— Где у них тут отмечено, кто сегодня играет? Никак не могу понять. Не подскажете? — обратилась она к Игорю, протягивая программку.

— О, простите. Я без очков не разберу, — извинился он, и женщина вздохнула. — Но знаю, что главную роль сегодня играет Валерия Ланская.

— Ланская? Ланская это хорошо, — женщина явно оживилась. — Ходила вот недавно на Каренину с ней. Очень понравилось, как пела и играла. Вы смотрели?

— Да. Не раз, — с улыбкой ответил Игорь.

— И сколько, если не секрет?

— Ох, много, — вздохнул он. — Сколько конкретно, не возьмусь даже считать, — кажется, недавно был юбилейный шестисотый, а значит, сам он отыграл около трёхсот.

— А-а-а. Вы поклонник, — женщина понятливо покачала головой.

— В некотором роде, — разговор этот Игоря немного забавлял. В какой-то мере его и правда можно было назвать поклонником мюзиклов и Леры в частности.

— Знаете, просто нечасто встретишь мужчину — поклонника театра. Вашего брата всё больше по стадионам да барам ловить надо. Если в театре кого из мужчин и встретишь, так только в качестве сопровождения. Или вас всё-таки тоже сюда жена затащила?

— Не затащила, я сам вызвался прийти и посмотреть, — Игорь уже широко улыбался.

— На Ланскую? — усмехнулась женщина.

— В том числе, — не стал отпираться Игорь.

— А жена не заревнует?

— Она у меня очень понимающая, — сказал и словом не соврал.

— Ох, и везёт вам, — поцокала языком женщина.

Может быть, они и дальше бы продолжили этот разговор, но в зале постепенно начал гаснуть свет, раздались первые аплодисменты, и всё внимание устремилось на сцену. Спектакль начинался.

Игорь всегда с лёгкостью становился центром детского внимания. Если на каких-то посиделках присутствовал ребёнок, то с абсолютной уверенностью можно было сказать, что через десять-пятнадцать минут этот ребёнок окажется подле Игоря, который, конечно же, примется его всячески развлекать: с кем в прятки играть начнёт, кому сценку разыгрывать примется, а кому и волос своих не пожалеет, подставляясь под расчёски и резинки. В их компании знали об этом все и частенько пользовались, и если родители хотели немного отдохнуть, то просто оставляли своих отпрысков на попечение Игоря.

Вот и в этот раз, покинув кухню, на которой с вином и разговорами разместились взрослые, Лера нашла Игоря в большой комнате в компании двух ребятишек: крупного кудрявого мальчика и девочки с косичками и в веселеньком платьице — и нескольких изрисованных листов бумаги, приклеенных на скотч на стены и шкафы.

— Что это у вас тут? — с улыбкой спросила Лера, входя в комнату.

— Мы открываем картинную галерею. Проходи, будешь нашим первым посетителем, — раскрыл смысл происходящего Игорь, поднимая голову и отрываясь от собственного листка с рисунком. Сказать по правде, талантом художника Бог Игоря обделил, так что отличить творение его рук от рисунков его помощников четырёх и пяти лет было практически невозможно.

— Дядя Игорь, я закончил маму, — кудрявый мальчонка отложил в сторону фломастеры и протянул Игорю свой рисунок.

— Замечательно получилось, Марк, — похвалил он ребёнка. — Повесим твою работу в портретном зале.

"Портретным залом" оказался один из шкафов, на котором висели преимущественно рисунки с людьми. У кого-то, правда, была зелёная кожа или на руках отсутствовали пальцы, но это можно было списать на виденье художников. Рядом с "портретным залом" располагался ещё, как догадалась Лера, "зал" с пейзажами, представленный схематичными изображениями леса, домика у озера, а также летящего в небе самолета, и "зал" с животными. Среди вполне понятных котов, собак, рыб и черепах Леру привлёк рисунок чего-то жёлтого и по форме скорее напоминавшего кресло с глазами.

— А это кто? — тихо спросила она у Игоря, когда тот подошёл к ней.

— Ну это же очевидно! — воскликнула девочка, подбегая к ним и обнимая Игоря за ногу. — Это НО-СО-РЁГ! — тщательно проговаривая каждый слог, объяснила она.

— А. Меня просто смутил жёлтый цвет его кожи, — попыталась как-то оправдаться Лера, чувствуя смущение под смеющимся взглядом Игоря и насупленным взглядом девочки.

— Это он на солнце загорел. Он живёт в Африке и много гуляет на солнце, да, Игорь? — малышка задрала голову и во все глаза уставилась на Игоря.

— Да, конечно, Алён, — Игорь погладил её по макушке. — Стыдно не знать таких элементарных вещей, Валерия Александровна, — смеясь, пожурил он Леру.

— Каюсь, каюсь, — она сокрушённо покачала головой, а затем улыбнулась и обвела рукой комнату. — Ну, хорошо, раз уж я ваш первый посетитель, то проведите мне экскурсию по вашей картинной галерее. Уверена, мне ещё много предстоит сегодня узнать.

Гастроли, к сожалению, были неотъемлемой частью работы артиста. Почему к сожалению? Потому что, по опыту Игоря, никогда они не шли, как задумано. Причём, не важно, гастроли ли это флагманского проекта крупного театра или антрепризы на пять с половиной человек. Что-то где-то обязательно пойдёт не так. То реквизит или аппаратура потеряются по дороге или сломаются и будет нужно срочно чинить или искать замену прямо на месте. То с погодой не повезёт и рейс задержат, если вовсе не отменят, так что времени нормально провести репетицию и выстроить звук на новом месте просто не останется. А то внезапно заказанные заранее номера в отеле окажутся уже заняты другими гостями, и ночуйте, господа артисты, где хотите: хоть на вокзале, хоть в автобусе, хоть в поле под открытым небом. Нет, изредка всё действительно проходило гладко и точно, но такое было скорее исключением, чем правилом, и в таких поездках Игорь напрягался ещё больше, инстинктивно ожидая подвоха в самый неподходящий момент.

Необходимость оставлять Леру одну тоже нервировала. И не в плане теоретических соперников за её сердце, а из-за невозможности быть рядом и оказать поддержку и помощь, если с ней что-то, не дай Бог, случится. Самое большое, на что он мог в подобной ситуации надеяться, что ему хотя бы позвонят и сообщат о случившемся. А с появлением детей поводов для беспокойства и волнений стало, соответственно, в три раза больше. Особенно во время тех поездок, когда на гастроли нужно было ехать им с Лерой вдвоём и оставлять мелких проказников приходилось под присмотром бабушки или тёти.

И это он ещё не затронул момент с интервью и пресс-конференциями, которые частенько устраивали местные телеканалы и газеты, и на которые ему, как пай-мальчику, приходилось приходить, сидеть и отвечать на муторные вопросы журналистов, старательно игнорируя ослепляющие вспышки фотокамер.

В общем, гастроли, по большей части, в глазах Игоря представлялись злом. Неизбежным, непобедимым, утомительным злом, с которым оставалось только примириться.

— Если ноги не сотрутся и не заржавеет мозг, мы дойдем, доплывём, доползём...⁽¹⁾ — напевал Игорь, подбадривая детей. За спиной остались сборы, поездка на аэрокспрессе до аэропорта, собственно перелёт и такси до города и оставался только подъём по лестнице на 5 этаж. Все были немного уставшие, но упорно преодолевали пролёт за пролётом. Наконец всё семейство оказалось перед нужной дверью, и Игорь нажал на звонок. Послышались шаги, затем дважды провернулся механизм замка, и дверь открылась, показывая на пороге хозяйку квартиры.

— Ох, родненькие мои, наконец-то приехали! — всплеснула она руками. — Заходите, заходите, скорее!

— Бабушка! — в один голос воскликнули Артём, Костя и Лена и бросились к ней обниматься.

— Здравствуйте, Тамара Павловна, — с улыбкой поприветствовала Лера, проходя внутрь квартиры.

— Привет, мам, — Игорь закрыл за ними всеми входную дверь и наклонился, чтобы дать матери себя поцеловать. В прихожей стоять всем вместе было тесновато.

— Вы с дороги поди голодные. Пойдёмьте на кухню, супу куриного вам налью. И пирожки с чаем поедите, — принялась хлопотать и окружать их заботой Тамара Павловна, уже наливая и ставя греться чайник.

— А с чем пирожки? — с детской непосредственностью спросил Артём, усаживаясь на табурет за стол и приглядываясь к румяным бокам пирожков.

— Круглые с капустой, треугольные с яблочками, — доставая из шкафов тарелки для супа, ответила Тамара Павловна.

— Ура, вкуснятина! — Тёмка радостно потянулся к ближайшей стопке пирожков, но был остановлен строгим отцовским голосом.

— Артём.

— Чего? — с невинной мордашкой он повернулся к Игорю.

— Во-первых, у тебя руки не вымыты, — Игорь внимательно посмотрел на всех троих отпрысков: вслед за старшим братом Костя и Лена уже тоже устроились за столом и тянулись к пирожкам. После замечания отца они быстро спрятали руки за спины.

— А, во-вторых, сначала суп, — добавила Лера, заходя на кухню. — Тамара Павловна, давайте я вам помогу, — она подхватила черпак и принялась разливать по тарелкам суп.

— Ох, спасибо, Лерочка, — поблагодарила её свекровь.

— Ну, мааааам, ну, хотя бы один — принялся канючить Артём.

— Нет, я всё сказала, — осталась непреклонной Лера. — А теперь идите мыть руки. Игорь, проследишь?

— Конечно, — кивнул тот. — Отряд, в ванную шагом марш! — скомандовал он и подхватил на руки Леночку, вызвав у той приступ смеха. — Парни, за мной.

Вчетвером дошли до ванной. Игорь спустил дочь с рук и протиснулся к раковине. Повернул вентили с горячей и холодной водой. В трубах сначала загудело, а спустя пару секунд из крана таки полилась вода несколько рыжеватого оттенка.

— Ой, фу, — скривилась Леночка.

— Что поделать, принцесса. Дом у бабушки старый. Сейчас вода немного пробежит и станет почище.

Ржавчина и правда постепенно уходила. Проверив температуру воды, чтобы удостовериться, что они не обожгутся, Игорь пустил детей к раковине.

— Моем тщательно, а то мама обратно отправит, — предостерёг он их, а затем добавил, вспомнив во что порой превращалась их собственная ванная после водных процедур. — И не шалим.

— А ты? — с любопытством спросил Костя, когда руки у всех троих были хорошенько вымыты с мылом и высушены полотенцем.

— И я тоже сейчас помою, — согласился Игорь и принялся напоказ тщательно мыть руки. — Чистые? — протянул он их после на проверку детям.

— Хммм, вот тут еще пятнышко, — внимательно изучив ладони отца, произнес Артём. Игорь безропотно снова взялся за мыло и принялся крутить брусок в руках.

— Теперь чисто, — кивнул Костик, когда Игорь предоставил им свои руки для повторной проверки.

— Ну, тогда вперёд за стол!

Ну кухне их уже ждали нарезанный свежий хлеб, тарелки с супом, источающим удивительный аромат, и аккуратные чашки с чаем, над которыми легко поднимался пар.

— Дамы, уверяю вас, теперь мы совершенно чисты перед законом, — с улыбкой объявил Игорь, садясь на свободное место рядом с Лерой и обнимая её рукой за талию.

— Хорошо, я вам верю, — улыбнулась она в ответ и поцеловала мужа в щеку. — Приятного всем аппетита.

— Спасибо! — в разнобой ответили Артём, Костя и Лена и принялись стучать ложками по тарелкам.

— Очень вкусный суп, мам, — отметил Игорь. — Ты сама-то чего не ешь?

— Да, я сытая, Игорюш, не переживай, — постаралась успокоить его Тамара Павловна. — Нахваталась тут и там, пока готовила. Вы кушайте, кушайте. Добавки налить?

— Нет, спасибо. Вы мне и так тут от души положили, — он кивнул на тарелку, которая и правда была заметно больше, чем у остальных.

— Как я рада, что вы приехали, — вздохнула Тамара Павловна. — Так давно вас всех не видела. Вон как вымахали, — она обняла и прижала к себе Костика, сидевшего к ней ближе всех.

— Ба, а я колесо теперь делать умею. Хочешь покажу? — похвастался успехами в гимнастике Артём.

— Тём, что тренер говорила по поводу акробатики дома? — поспешила напомнить ему Лера.

— Что мне пока без подстраховки рано, — вздохнул он.

— Мы обязательно покажем бабушке видео, не переживай, — утешила Лера сына.

— Тёмушка, я в тебе ни секунду не сомневаюсь. Покажешь, когда тренер разрешит, — Тамара Павловна улыбнулась внуку. — Возьми пока пирожок, который на тебя смотрит. Суп то ты уже поел, — подмигнула она. — А ты чем бабушку порадуешь? — спросила она так и прижатого к ней Костю. Тот ненадолго стушевался, но потом его глаза заблестели.

— А я про ящериц всё-всё рассказать могу!

— Ох, прям всё-всё? — изумилась Тамара Павловна. Костя уверено покачал головой.

— Кость, всё-всё это же долго. Бабушка устанет слушать, — чуть посмеиваясь, заметил Игорь.

— Ну... Я тогда не всё буду. Только маленько. Маленько ты же не устанешь? — мальчик с волнением посмотрел на бабушку.

— Не устану, милый мой, не устану, — Тамара Павловна поцеловала его в макушку. — Я бы и всё-всё не устала слушать. Папа у тебя шутник.

— Просто папа сам устал слушать всё-всё про ящериц, — тихо на ухо Лере пожаловался Игорь. В знак поддержки она сжала его руку. Нынешний интерес Кости к ящерицам был и правда устрашающе всеобъемлющ и утомляющ.

— Мам, а можно соку? — попросила Лена, отодвигая от себя чашку с чаем.

— А что такое? Слишком горячий? Хочешь водой разбавим? — чуть нахмурившись, засуетилась Тамара Павловна. Леночка покачала головой.

— Она у нас просто чай не пьет, не нравится вкус — пояснила свекрови Лера.

— Ох, а сока у меня и нет. Может компот будешь? Вишневый. С бабушкиного огорода. М?

Леночка ненадолго задумалась, а затем кивнула головой, так что хвостики задорно махнули вслед.

— Сынок, достань там из холодильника кувшин, — попросила Тамара Павловна. Игорь чуть развернулся, протянул руку, дотягиваясь до холодильника, и открыл дверцу. — Нет, чтобы встать и ножками дойти нормально, как белый человек, — пожурила его мать.

— А зачем, если я и так достаю? — пожал плечами Игорь, ставя на стал кувшин с компотом.

— А если бы уронил?

— Если бы уронил, тогда бы и думал, — по простому заметил он, Тамара Павловна лишь махнула на него рукой.

— Бабушка, не ругай папу. Он никогда меня не ронял, — попыталась заступиться за Игоря Лена.

— И маму тоже, — поддакнул Артём.

— Наш папа сильный, — с внушительным видом кивнул Костя.

Взрослые не удержались и засмеялись. Вечер продолжился мирно.

1) строчки из песни Смешариков "Город Омск"

Вернуться к тексту

А существует ли Дед Мороз? Таким непростым вопросом пришлось озадачиться Темё в свои четыре года. Информация разнилась. Задавака Машка говорила, что его нет. И Артём ей бы с удовольствием не верил, если бы то же мнение не высказывал лучший друг Тёмы — Ярик. Оба утверждали, что Дед Мороз — это всего лишь нанятый дядя-актёр, вот, например, как папа Маши или самого Артёма. После такого Артём, конечно же, пошёл к отцу. Тот внимательно его выслушал, а потом сказал, что, да, иногда ему, дяде Саше и другим актёрам приходится подменять Дедушку Мороза на разных праздниках, потому что успевать везде и всюду, к сожалению, невозможно.

Но Дед Мороз есть и если хорошо себя вести, слушаться родителей и кушать овощи, то на Новый год обязательно получишь от него подарок. Артёму подарок очень хотелось. И он правда весь год вёл себе хорошо-хорошо. Даже противную морковку в супе ел! Так что вопрос о реальности Деда Мороза стоял остро, ведь если окажется, что дура-Машка права... Нет, Артём обязательно докажет и ей, и Ярику, что папа был прав и Дед Мороз — есть!

К сегодняшней ночи Артём тщательно подготовился: приметил укромное место между диваном и стенкой, где его не было бы видно (он проверил, мама не могла найти его целых полчаса, пока он оттуда не вылез), притащил туда подушку и одеяло, а также папин телефон, чтобы всё за-до-ку-мен-ти-ро-вать. Очень хотелось привлечь к делу и младшего брата, но Костя оказался намного меньше, чем ожидал Артём, глядя на мамин большой живот. А ещё с момента, как папа привез маму и Костю домой, братик почти постоянно спал. А когда не спал, то громко кричал, и при таком помощнике о всякой скрытности в деле пришлось бы забыть. Но Артём пообещал себе, что обязательно всё расскажет брату утром, когда убедится, что Дед Мороз всё-таки существует.

Весь праздник Тёма был полон энергии и ожидания предстоящей ночи. Он с удовольствием ел и пил газировку, танцевал с мамой и слушал папины рассказы. Ближе к десяти родители отправили его в комнату — спать. Тёма пытался вызваться помощником в уборке, чтобы подольше побыть в зале, но мама и папа уверили его, что сами справятся. Пришлось уступить. Переодевшись в пижаму, Артём забрался под одеяло и принялся ждать подходящего момента. Пару раз заглядывали родители: пожелать спокойной ночи и поцеловать. Когда они уходили, Артём тщательно притворялся спящим, боясь, что если они узнают про его план, то расскажут всё Деду Морозу и тот не придёт.

Время текло безумно медленно и, чтобы и взаправду не заснуть, Артём иногда надувал щеки и не дышал столько, сколько мог. Когда внутри всё начинало жечь, он делал глубокий вдох. На какое-то время это бодрило. Наконец полоска свет под дверью его комнаты погасла, и стало тихо — родители тоже отправились спать. Тёма очень аккуратно вылез из-под одеяла и на цыпочках подошёл к двери. Приоткрыв её, он высунул голову в коридор, проверяя, действительно ли там никого нет. Было пусто. Так же, на цыпочках, Артём спустился вниз, в зал к ёлке. Гирлянда на ней медленно мерцала, освещая комнату тусклым светом. Тёма пробрался к своему укрытию, залез туда и принялся ждать. Он крепко держал в руках папин телефон, в любой момент готовый включить на нём камеру и сделать фото. Время шло. Гирлянда мерцала. За окном начал падать снег. Держать глаза открытыми становилось всё труднее. Артём зевнул...

И проснулся от бьющего прямо в лицо солнца. Утро? Тёма подскочил и заозирался по сторонам. Как это утро? Не может быть! Он же не мог всё проспать! Но, кажется, так всё и было, ведь под ёлкой, где вчера ночью ничего не было, стояли разные коробки, украшенные цветной бумагой и лентами. Артём подошёл к ним и осмотрел. Подарки. Дед Мороз принёс подарки, а он всё проспал! Глаза защипало от слёз. Таким его и нашел папа, спустившись вниз.

— О, Тёма. Ты сегодня самая ранняя пташка. Не терпится открыть подарки от Деда Мороза? — папа присел рядом на корточки и приобнял его за плечи. — Ох. А почему слёзы? Что-то болит? Ударился?

Артём помотал головой. Папа непонимающе нахмурился, недоумевая, что могло вызвать его слёзы, а затем просто прижал Тёму к себе и стал гладить по спине и голове.

— Ну, хорошо, поплачь. Потом расскажешь, что случилось.

Они стояли так, пока у папы не затекли ноги. Тогда, поскольку Тёма всё ещё продолжал молча плакать, папа подхватил Артёма на руки и понёс к дивану, где сидеть было намного удобнее.

— А вот и телефон нашёлся. И как он за диван завалился? — немного удивлённо заметил папа, увидев лежанку Артёма. Тёма сильнее прижался к отцу. Лицо было красным теперь не только от слёз, но и от стыда, ведь он хотел вернуть телефон сразу же утром, чтобы папа даже не заметил, что тот куда-то пропадал. И тут неудача. — Ещё и камера открыта. Хм... Не помню, чтобы делал такое фото. Тём, гляди-ка, это ты, что ли?

Артём шмыгнул носом и повернул голову, чтобы увидеть экран. И замер. На фотографии был Артём, спящий в своём скрытом месте, а рядом сидел...

— Дед Мороз... — ошарашенно произнес Тёма. Густая кудрявая белая борода, шапка с мехом, шуба, мешок. Никаких сомнений, это был именно он. — Он настоящий! — громко воскликнул Тёма, слёзы были позабыты. — Папа, он настоящий!

— Ну, конечно, настоящий. Я же тебе говорил, — Игорь улыбнулся и крепко прижал сына к себе. Надо будет не забыть ещё раз поблагодарить Серегу, что согласился приехать к ним так поздно ночью, чтобы подарить Тёмке момент чуда. Детство бывает лишь однажды.

Кто-то повадился есть её цветы. У каждого человека было своё хобби, чтобы снимать стресс трудовых будней: кто-то бегал, кто-то писал стихи, кто-то готовил изысканные блюда. Лера же спускала пар, копаясь в саду у себя на даче. Её очень успокаивал процесс полива, подкормки, обдирания сухих листочков и прививания новых стеблей. Но этим летом всякий раз, приезжая на участок, чтобы отдохнуть, Лера находила свой сад в поруганном состоянии: вырытые то тут, то там ямки, выдранные с корнем саженцы одних цветов и погрызенные стебли с обкусанными соцветиями — других.

Отловить вредителя не удавалось. По её просьбе Игорь обошёл весь участок, расставив небольшие ловушки-кормушки, но, увы, безрезультатно, лишь приманка пропадала. Лере оставалось лишь вздыхать и в очередной раз пытаться спасти покусанный и погрызенный сад. Она как раз заканчивала с прополкой и высадкой новых саженцев, когда заметила в кустах около дома шевеление и блеск глаз. В этот же момент на крыльцо вышел Игорь. Он довольно потянулся, взлохматил свои волосы и хотел было подойти к Лере, но она на него шикнула.

— Игорь, стой!

Он замер и вопросительно склонил голову. Лера выразительно посмотрела на него, затем на клумбу, в которой копалась, а после указала подбородком на кусты. Игорь кивнул, давая знак, что понял, стянул висящее рядом на стуле старое полотенце, обмотал им руку и аккуратно стал подступаться к месторасположению предположительного вредителя. Лера замерла, сжимая ладони в кулаки и готовясь в любой момент броситься ему на помощь. Игорь плавно обходил куст по дуге, высматривая свою добычу, пока тоже не заметил два тёмных блестящих глаза. Тогда он перехватил взгляд спрятавшегося животного и стал наступать. Подойдя очень близко, Игорь внезапно выбросил замотанную в полотенце руку вперёд, в кусты.

— Поймал! — торжествующе воскликнул он одновременно с протестующим мявком схваченного животного.

Лера тут же встала и пошла к нему. Из кустов, держа за шкирку, Игорь извлёк грязно-серого кота, недовольно размахивающего хвостом. Из раскрытой пасти доносилось шипение.

— Ну, ну, грозный зверь, — обратился к нему Игорь, перехватывая поудобней второй рукой за середину тушки. — Шипеть поздно. Нечего было приходить без спроса.

Несмотря на демонстрацию клыков и прижатые к голове уши, в остальном кот вёл себя удивительно спокойно и сбежать из хватки Игоря не пытался. Лера присмотрелась к нему повнимательнее: тощим кот не выглядел, колтунов в шерсти или каких-то ран у него тоже не было.

— Ты от кого-то сбежал что ли, хвостатый? — она аккуратно приблизила руку к морде кота. Тот перестал шипеть и принюхался. А затем и вовсе ткнулся мокрым холодным носом ей в ладонь. Да, кот явно был домашним.

— Думаешь, чей-то соседский? — спросил Игорь.

— Скорее всего, — предположила Лера. — Нужно найти хозяев и вернуть.

Ошейника, к сожалению, на коте не было. Пришлось им втроём последовательно обходить соседские участки и спрашивать, не терял ли кто питомца. Полтора часа спустя хозяева были всё же найдены.

— Страшила! — воскликнула молодая девушка, забирая из рук Игоря кота. Оказавшись прижатым к её груди, животное жалобно мяукнуло. — Зачем ты опять сбежал? Испугался, что я тебя за герань ругать стану? Глупый кот, — хозяйка поцеловала питомца в лоб. — Спасибо, что его вернули. Надеюсь, он не доставил вам неприятности? Так-то он хороший кот, просто на свежем воздухе в нём просыпаются инстинкты охотника и путешественника.

Игорь вопросительно посмотрел на Леру. Лично ему кот неприятностей не доставил.

— Ну, если он у вас не питается цветами, то, нет, проблем не было, — пожала плечами Лера.

— Нет, что вы. Страшила предпочитает кушать мяско. Иногда даже собственнолапно пойманное. Птицы теперь у меня редкие гости, — девушка усмехнулась и снова поцеловала кота в лоб. — Охотник мой.

— Что ж, мы тогда пойдём, — кивнул Игорь на прощание.

— Повесьте на него ошейник на будущее, если снова решит прогуляться, — посоветовала Лера.