Wonder-land 2: Старые друзья и новые враги (джен)

Когда на его огороде выросло новое неизвестное растение, Урфин не расстроился и просто прополол грядки. Ну, мало ли, что занесло в его хозяйство ветром. Тут, вблизи горной цепи, всегда гуляли быстрые ветры.

Когда вырванные из грядок растения проросли на компостной куче, а грядки снова зазеленились неизвестным сорняком, Урфин начал злиться. Он изрубил сорняки в кашу и выбросил за забор. Но война не кончилась…

Он ушёл сюда около десяти лет назад. Разбил огород, построил дом. Сварливый мальчик, отучившийся на столяра, рано повзрослел и жил самостоятельно, ни в ком не нуждаясь. Он научился не отступать и теперь рьяно истреблял странное растение.

За очередным актом прополки наблюдал из-под крыши добротно сделанного деревянного домика откормленный филин. Год назад, когда его предыдущая хозяйка в разгар магического действа была раздавлена транспортной коробкой других, более могучих волшебников, Гуамоколатокинт — длинные имена были в моде у филинов, уж непонятно, почему — быстренько убрался прочь от пещеры Гингемы, к отшельнику Джюсу.

Да, положительно, это было самое мудрое решение мудрой птицы. Гингема часто использовала его как подопытного при испытании зелий. Урфин просто так кормил его дичью и сушёной морковью, которая неожиданно понравилась филину. Гингема из Гуамоколатокинта дёргала перья. Урфин сделал филину удобную жердь под потолком. В общем, преимущества жизни с отшельником были неизмеримы.

— Не-на-ви-жу! — крик помогал рубить мясистые стебли быстрее. Верите ли — тяпка Урфина глубже врезалась в растения, если Джюс ругался. Магия? Возможно. — Не-на-ви-жу! Ис-тре-блю! — Джюс приостановился, отёр со лба пот и нервно икнул — отлетевший в сторону листок растения уже укоренился и пустил побеги. — НЕНАВИЖУ!

Урфин взялся за работу с новой силой. Он рубил растения в мелкие кусочки, в кашу, чтобы они не смогли прорасти. Но это была трудоёмкая работа, и, изрубив одно растение, Урфин совершенно устал.

— Что ж это за напасть? — бормотал он, присаживаясь в тени под стрехой крыши и поливая рубашку ключевой водой, чтобы было не так жарко. — Как избавиться от этой дряни?

— Разложи их на железе, Повелитель, — именно так Урфин, в душе крайне честолюбивый, просил филина звать его. И Гуамоколатокинт, советуя Урфину то, что сам считал верным, использовал это звание. — На солнце куски высохнут быстро, а через железо им не пробиться. Сухие стебли можно истолочь в железной бочке в пыль и закопать в ней же.

— Спасибо, Гуамоко…латокинт, — добавил Урфин, решив, что совет дельный, а значит можно выговорить длинное, сложное и пафосное имя птицы, которое ему, Урфину, так не нравилось. — Я займусь этим.

Урфин отыскал железные листы, оставшиеся у него после обновления кровли. Разложил их на свободном месте, через пару часов начал складывать на них изрубленные в кашу растения. Постепенно то, что посоветовал Гуамоколатокинт, дало свои плоды — растения засохли, превратившись в буро-зелёные лепёшки. Урфин сложил их в железное ведро и занялся сушкой ещё одной партии растений.

… Работал молодой отшельник тяжело и без перерывов. Растение было таким упрямым, что окончательно очистить участок Урфин смог лишь через три дня после начала работы с железными листами. Ему пришлось даже съездить в ближайшее поселение жевунов и выменять там несколько вёдер с крышками на костяные вешалки из оленьих рогов — вблизи жилища Урфина олени часто сбрасывали свои рога, и столяр их прилежно собирал. Но через три дня изнурительной работы участок наконец был очищен, а сухие остатки растений — надёжно упакованы в вёдра с крышками.

— Как же я устал… — Урфин почти не спавший все эти дни, заканчивал упаковку опасного растения в вёдра — крышки он привязывал толстыми верёвками, чтобы случайно не слетели. Неловкое движение — и немного пыли, в которую обратились яркие стебли, падает на стол. Урфин, с полминуты поглядев на место падения пыли — обычно за это время даже после попадания сока на древко лопаты это самое древко начинало прорастать — досадливо махнул рукой, затянул узел плотнее и поставил ведро под стол.

И уже когда столяр разгибался, чтобы выпрямиться и, сладко потягиваясь, пойти спать, стол боднул его в лоб.

Гуамоколатокинт, дремавший под потолком, оживился. Ругань Урфина была достаточно громкой для этого.

— Проклятые растения, я из-за них уже в мебель врезаюсь… — бурчал столяр. Он отвернулся от стола, потирая лоб, и получил ещё один удар, чуть пониже поясницы. Джюс взвыл.

А стол, словно живой, начал подходить к Урфину, перебирая деревянными ножками. Столяр, мгновенно проснувшись, отступал к двери. Он знал, что в Волшебной Стране возможны чудеса — но оживший стол был чудом со знаком «минус».

Джюс выскочил из дома. Стол выскочил следом. Он, как разъяренный бык, бежал за Урфином, и, не отскочи столяр в последний момент, непременно снёс бы сильным ударом темноволосую голову с плеч.

Когда стол, сиганув через забор, умчался в лес, Урфин поднялся с капустной грядки, отряхнулся и пошёл в дом.

Филин топтался на жёрдочке явно ожидая продолжения шоу.

— Что это было, а, Гуамоко? — Урфин убедившись, что стул не собирается его кусать, сел рядом с местом, которое пять минут назад занимал стол.

— Я не знаю, Хозяин, — после такого зрелища сложно было относиться к Урфину с почтением и выговаривать слово «повелитель». — Похоже на магию. Ты не колдун, случаем?

— Ага, я сам Гуррикап, — фыркнул Урфин. — Как это могло произойти?..

Он начал анализировать.Стол стоял спокойно, пока Урфин не начал на нём убирать по вёдрам порошок из этих растений. Невероятно живучих растений, явно необычных…

Урфин расхохотался.

«Понял! Это волшебный живительный порошок!» — он хохотал, смотря на вёдра. У него литров пятьдесят этого порошка. Много… Достаточно много, чтобы заняться чем-нибудь интересным. Например, как-нибудь отомстить за насмешки тем жевунам. Оживить вилы, чтобы они тыкали незадачливых фермеров в забавные места? Слишком мелко. Лучше…

— Гуамоколатокинт, ты наверняка хорошо знаешь окрестные леса, — Урфин был так доволен, что обратился к филину по имени. — Мне нужны будут толстые старые деревья, желательно побольше…

* * *

Замысел Джюса для Гуамоколатокинта оставался загадкой достаточно долгое время. Столяр запирался в мастерской и работал там с утра до ночи. Деревья, на которые указал ему Гуамоколатокинт, Джюс срубил, распилил на болванки в человеческий рост толщиной и оттащил к участку. Затем он из деревьев поменьше наделал вспомогательных деталей и начал «колдовать». Он собрал деревянного человека, прикрепил ему руки и ноги, накрутил дубовую голову, на которой вырезал свирепое лицо. Лишь когда нужно было приступать к самому важному этапу — оживлению — Джюс позволил филину заглянуть в мастерскую. Ну, как позволил — не стал выгонять, когда Гуамоколатокинт просочился в помещение. Урфин в это время с величайшими предосторожностями заносил в комнату ведро с порошком волшебных растений.

— Повелитель, ты чего удумал? — помня об агрессивности стола, филин залетел под самый потолок и уселся там на балку, поддерживающую крышу.

— Армию, Гуамоко, — ответил Джюс. — Представь: десятки хорошо вооружённых, не чувствующих боли и усталости солдат, которые подчиняются мне и только одному мне…

— Это… Это интересно, — кивнул Гуамоколатокинт. — Но, Повелитель, может, стоит сначала проверить порошок на чём-то ещё? Подобрать дозу?

Он не зря сделал акцент на слове «Повелитель». Филин очень не хотел, чтобы деревянный человек убил сначала Джюса, потом — самого Гуамоко, а потом начал геноцид ближайшей деревни. Это могло бы привлечь внимание Стеллы, Виллины и Гудвина. А это было бы нежелательно.

Джюс задумался. А ведь филин прав…

— Ладно. На чём ты предлагаешь проверить порошок? — спросил Джюс.

— На какой-нибудь игрушке из тех, что ты делал для детей, Повелитель, — проухал филин.

Урфин скривил губы и пошёл в дальней угол мастерской. Да, когда-то давно он делал игрушки для детишек-жевунов. Хищно оскалившиеся волки, свирепые тигры, хмурые лесорубы и злые танцовщицы — игрушки доводили детей до слёз. Джюс запустил руку в ящик, достал оттуда деревянного клоуна, принёс его к ведру с порошком и, осторожно развязав верёвки и сняв крышку, взял щепотку пыли. Медленно, боясь просыпать мимо, он нанёс чёрные крошки на дерево. Крошки задымились, исчезли, словно впитались в деревянное тельце игрушки. А в следующий миг клоун укусил Урфина за руку.

— Ах ты негодная тварь! — столяр с размаху швырнул клоуна в стену. Тот отскочил от стены и закатился под стол.

— Для большой куклы нужна большая доза, — Гуамоко ничем не выказал своей радости по поводу травмы Урфина.

— Не факт, — Джюс огляделся. Что бы такое оживить…

Вдруг лицо столяра исказила улыбка: он увидел шкуру. Эту шкуру он выменял у жевунов год назад, когда они нашли труп зверя у леса Саблезубых тигров. Он даже помог разделать тушу и убрать её прочь. Шкура была привешена на стену, морда — оскалена, когти — начищены и наточены. Урфин осторожно отцепил шкуру от крюков, положил на пол и, вооружившись на всякий случай вилами, посыпал на шкуру немного порошка, примерно столько, сколько ушло на клоуна.

Ничего не произошло. Джюс добавил столько же порошка, и наконец шкура шевельнулась. Джюс в третий раз посыпал на шкуру порошка, и она встала на лапы.

— Здравствуйте, господин, — шкура наклонила мохнатую голову. — Спасибо, что своим магическим искусством вернули меня к жизни.

— Это — мелочь, — Урфин опустил вилы и выпрямился. — В благодарность за это ты можешь послужить мне.

— Я в вашем распоряжении, — медведь наклонил голову.

Гуамоколатокинт, смотревший на это во все глаза, заухал и захлопал крыльями. Оказывается, Урфин тоже всё это время имел предрасположенность к колдовству, да к тому же обладал недюжинным талантом политика!

— Ну-ну, Гуамоко, не нужно таких бурных восторгов, — Урфин улыбнулся. — Рано.

Пока рано.

Оживление деревянного солдата отложили. Урфин решил разобраться с медведем, крайне неожиданно завербованным в слуги. Он залатал дырки и срезал петли для крюков, нарёк медведя Топотуном и распорядился патрулировать огород, пока он не прикажет иного. Гуамоко внимательно наблюдал за этим, а потом, когда радостный медведь ушёл сторожить морковку, проухал:

— Повелитель, вы думаете, что деревянный человек оживёт так же?

— Определённо, Гуамоко, — кивнул мужчина, чуть щурясь. — Проведём пробное оживление завтра. Три маленьких щепотки… Ведра хватит на четыре-пять десятков солдат, остальное стоит приберечь…

— Работа затянется надолго, — проговорил филин.

— Не так уж и долго это будет, — хмыкнул Джюс. Он уже всё продумал.

* * *

Урфин делал всё осторожно. Он посыпал порошка на голову солдата и отошёл. Руки деревянного человека задёргались, он покрутил головой.

— Солдат! — рявкнул Урфин. — Я к тебе обращаюсь! Я тебя создал и я тебя оживил. Я твой господин!

Лицо у него было при этом свирепое, почти как вырезанная на дубовой голове гримаса. Очевидно, именно поэтому солдат принял Урфина за командира. Он не проронил ни слова, только дёрнул рукой.

— Слушай меня, — продолжал Урфин. — Сейчас я буду делать определённые действия, а ты запоминай, и потом будешь делать их вместо меня. Понял?

Солдат кивнул.

— Встань там и смотри, — Урфин махнул рукой в угол мастерской и, взяв рубанок, пошёл к притащенному в мастерскую деревянному болвану, из которого он собирался сделать туловище для следующего солдата.

Действительно, он сам делал бы армию слишком долго. Но теперь у мужчины был помощник — неустающий деревянный человек, который может без перерыва на обед готовить туловища, заготовки под конечности и головы к окончательной обработке и сборке.

Десять взводов, над каждым — капралы, над ними — генерал, над генералом — он сам. Солдаты — из сосны, капралы — из красного дерева. Пока что он сам смог свалить и прикатить к дому две заготовки под туловища, а голову сделал из остатков бруса, который использовался для стропила крыши. Надо что-то придумывать…

— Гуамоко, — позвал Урфин. Филин, сидевший под крышей, и пером не шевельнул.

«Вот мерзкая птица», — подумал Джюс и рявкнул:

— Гуамоколатокинт, чтоб тебя сожрала мышь-полёвка!

— Вам того же, Повелитель, — отозвался филин.

— Мне нужен твой совет, — Урфин поглядел на филина. — Пойдём, выйдем.

Гуамоко сорвался с места, опустился на плечо Урфина. Мужчина вышел из мастерской, прикрыл дверь.

— Как мне справиться с заготовкой дерева, Гуамоко? — спросил Джюс. — Обучать этому солдат? Но их ещё строевой подготовке учить, и в мастерской мне нужны помощники…

— Можно отрядить на это дело двух солдат, которых ты сделаешь в ближайшее время, Повелитель, — рассудил Гуамоко. — И сразу заготовить столько дерева, сколько нужно. А потом пополнять армию по мере необходимости. Это потребует времени, но не так много.

— Может, привлечь Жевунов? — Урфин поглядел в ту сторону, в какой располагалась ближайшая деревенька милого народца. Тьфу, гадость, вспоминать про них противно…

— Не стоит, Повелитель, — проухал филин. — Лучше внезапно напасть на них с полной армией.

— Да… Да, пожалуй, это будет разумно, — кивнул Урфин. — Как думаешь, а стоит ли мне набить Топотуна опилками, чтобы сделать его не просто шкурой, а ездовым медведем?

— Это, Повелитель, делайте по своему усмотрению, — проговорил филин. Медведь ему отчего-то не нравился.

— Что ж, Гуамоко, я тебя понял, — кивнул Урфин. — Не буду мешать дневному сну ленивых ночных птиц. Свободен.

Филин, напоследок сжав плечо столяра когтистыми лапами, взлетел и направился к лесу. Урфин проводил его взглядом и вернулся в мастерскую. Ему предстояло много работы.

… За две недели Урфин похудел на шесть килограмм. Два деревянных болвана — тупы они были до ужаса, за что Джюс прозвал их «дуболомами» — действительно стали его помощниками в столярном деле. Они без устали рубили деревья, распиливали их так, как приказал Урфин, обтёсывали стволы и относили их во двор, сушиться. Из одной сосны выходило четыре туловища, и в одиночку Урфин создавал бы из этих кусков дерева человекоподобных солдат слишком долго. Но теперь — раз! — и дерево уже разобрано на куски — два! — и остатки ствола подготовлены под обработку до вида рук и ног — три! — из крепкого дуба наструганы головы, которые осталось лишь украсить лицом. Джюс лишь вырезал пальцы, рты, уши, обстругивал и ошкуривал, а всю черновую работу выполняли солдаты-столяры. Гуамоколатокинт наблюдал за работой Джюса и поражался его упорству — за две недели уже было готово почти два взвода, и готовились детали для третьего. Урфин не жалел себя, спал прямо в мастерской, с утра принимался за работу. Филин даже зауважал его.

Количество своих помощников Урфин увеличил до шести, и это ускорило создание армии. Пока солдаты делали заготовки для себе подобных, Урфин занимался капралами. Сделанные из красного дерева, они должны были быть не просто солдатами — командирами. Сделав их, Урфин первым делом внушил им уважение к своей персоне — не без помощи Топотуна, давшего пару увесистых тумаков тому, кто посмел огрызаться с Урфином. А потом начал учить ходить строем и приказал научить этому солдат. Капралы с энтузиазмом взялись за дело — они первым делом хорошенько так отлупили выданными им дубинками из железного дерева солдат, имевших недостаточно бравый вид. А потом начали заниматься с солдатами строевой подготовкой, показывая, как маршировать. Это освободило Урфину время на изготовление генерала.

Для него Джюс обошёл половину леса в поисках палисандра. На теле его столяр с величайшим тщанием вырезал изысканные узоры, а лицо его Урфин сделал особенно свирепым. Самым сложным было втолковать оживлённому генералу, что он должен Урфина слушаться, а солдатами и капралами — командовать. И тут помог Топотун, хорошенько отлупивший генерала по первому слову Урфина. Царапину на блестящей голове генерала мужчина заполировал, но авторитет его перед генералом никуда не исчез.

Построить себе деревянную армию за полтора месяца — это включало монтаж конечностей на деревянные туловища, оживление, строевую подготовку — было подвигом. Когда отощавший, невыспавшийся, но довольный Урфин глядел, как за оградой маршируют взводы солдат под командованием генерала, он чувствовал себя уже победителем. Он победил себя, свои слабости, свои пределы.

— Пару дней на окончательную подготовку — и вперёд, — прошептал он, щурясь на полированные головы солдат.

* * *

За эти два дня Урфин зарыл в огороде вёдра с волшебным порошком и доделал седло. Он собирался путешествовать верхом на медведе, и готовился к этому.

Солдаты же прекрасно научились маршировать и слаженно работали дубинками. Капралы краснели от гордости за своих подчинённых — и за себя, ведь без них подчинённые могут ещё меньше, чем ничего — а генерал отчитывался перед Урфином о готовности армии с довольным лицом.

— К походу готовы? — спросил Урфин, оглядывая полированные головы за забором.

— Так точно, господин! — рявкнул генерал.

— Построить армию к походу, — скомандовал Урфин. Он вышел за ограду, встал перед построившимися в две шеренги солдатами и капралами. Оглядел ещё раз своё войско, улыбнулся — вышло жутко — и кивнул: — Молодцы. Почти не убого смотритесь. Капралы, в походе продолжать обучение! Мы должны быть армией, а не кучкой ополченцев с рогатинами!

— Так точно! — громыхнул пятиголосый хор капралов.

— Генерал, распоряжайтесь, — Урфин махнул рукой и пошёл к Топотуну.

— Куда мы, Повелитель? — спросил любопытный медведь. Он видел краем глаза седло и сумки с вещами.

— В Изумрудный Город. На войну, — ответил Урфин.

Филин, сидевший под стрехой, заухал и захлопал крыльями. Урфин ему нравился всё больше и больше.

— Тише, Гуамоко, — попросил Джюс. — Пока что радоваться нечему. Топотун, стой недвижно, пока я буду крепить седло…

В Ленгату войско вошло с закатом. Уставшие после работы на полях Жевуны собирались кучками у друзей, пили сливовый компот и ели голубичные пироги, смеялись и играли в подобие знакомых жителям Большого Мира «городков». Именно такую идиллию нарушил стук деревянных ног по мощёным камнями улочкам.

Впереди ехал Урфин на медведе. Гуамоко сидел на его плече, сверкая глазами. Солдаты, чеканя шаг, окружали поселение — так, чтобы ни один жевун не убежал и не предупредил остальных.

Изумлённые жители Ленгаты даже перестали жевать, что для жевуна было смерти подобно. Они застыли, забыв шевелить челюстями, и смотрели на это, раскрыв рты.

Урфин же, выехав на центральную площадь, остановился возле статуи лиса и приподнялся в стременах:

— Слушайте меня, жевуны! Я — Урфин Джюс из Кариги, и я теперь повелеваю вами! Наследие Гингемы позволило мне создать этих деревянных людей! Они не знают страха и усталости, они безжалостны и беспринципны! И по первому моему приказу сравняют ваши домики с землёй!

Добрые жевуны, противники насилия и робкие до невозможности, сбились в кучку, дрожа. Детишки уже во всю ревели, цепляясь за юбки матерей и за сюртуки отцов.

— Никто не покинет деревню! Никто не предупредит Старейшин в Когиде! А сейчас, старейшина деревни, — Джюс поглядел на мужчину с тронутыми сединой волосами, кряжистого и широкоплечего: — Покажи мне свой дом.

Жевун хотел сказать что-то едкое и меткое, но дуболом рядом слишком уж угрожающе поигрывал дубинкой. Потому он молча повёл Джюса в свой домик.

* * *

Ложась в кровать Джюс думал, что теперь никаких бед и забот не будет — его деревянная армия победоносно пройдёт по стране, сметая слабое сопротивление. А потом… Потом, может, он сумеет проскочить в страну Мигунов, где нет единого управителя, а после, возможно, и Изумрудный Город будет его…

Да, Изумрудный Город… Затворничество Гудвина было общеизвестным фактом, и в последнее время Урфин подозревал, что так придворные халдеи скрывают смерть волшебника. Изумрудная страна — лакомый кусочек. Центр Волшебной Страны, она всегда была богатым регионом. Предприимчивый и умный человек, вроде него, Урфина, давно позарился бы на этот кусочек, если бы о смерти Гудвина сообщили открыто.

Ночь прошла в мечтах об Изумрудном троне и Изумрудной мантии. Урфин даже улыбался во сне — вечно опущенные вниз уголки рта встали на один уровень с серединой губ.

В таком благодушном настроении Урфин вышел утром к своим дуболомам. Дуболомы стояли в кустах, прикрывая дубовые тела. Возле кустов стояли хохочущие жевунята — детишки лет пяти-семи.

— А НУ БРЫСЬ! — рявкнул на них Урфин.

Дети с визгами бросились врассыпную, кто-то на бегу заревел, заливая слезами дорожку.

Джюс проводил мелюзгу раздражённым взглядом и повернулся к дуболомам:

— А вы — живо из кустов!

Дуболомы выползли — не браво вышагали, но, униженно прикрывая руками деревянные туловища, выползли на дорогу. Урфин, оглядев доселе бравое войско, тяжко вздохнул.

— Что стряслось? — спросил он у капрала с тремя сучками на груди. Кажется, он этого капрала называл Арум. Капралы же отличаются от солдат, и должны иметь имена, верно? — отвечай, Арум.

— Нас дразнят, Повелитель, — ответил солдат охотно. — Потому что мы голые. Нам нужна одежда.

Услышав такое, Джюс чуть не упал там же, где стоял. Пять взводов по десять солдат. Пять капралов. Генерал. Габариты, работа, время… Он так состарится и умрёт, пока портные деревни будут обшивать его армию.

Но что-то нужно делать. Его армия не может прикрываться ветками и листьями всё время…

— Я что-нибудь придумаю, — ответил Джюс, разворачиваясь на каблуках сапог и уходя к домику, в котором провёл ночь. Под навесом у крыльца, уставший после ночной охоты, дремал филин Гуамоко. Джюс решил расспросить мудрую птицу о возможных выходах из положения.

К насильственному пробуждению Гуамоко отнёсся крайне негативно. Он демонстративно закрывал глаза и всхрапывал, и только угроза скормить негодяя Топотуну возымела действие.

Хитрая птица выслушала Урфина и коротко ответила всего одним словом:

— Краска.

Услышав это, суровый столяр чуть не заплясал от радости. Действительно, краска! Это быстро и легко.

Джюс оставил филина досматривать сны и пошёл к старейшине деревни с ультиматумом.

… Когиду захватили быстро. Никто не ожидал, что в деревню ворвутся деревянные люди, пахнущие свежей краской и деревянными стружками. Но Урфин, нацелившийся на Изумрудный Город, не стал упиваться властью в Голубой Стране — он выбрал в наместники самого бедного и самого ничтожного из жителей окружающих хуторов, оставил при нём взвод солдат и двинулся дальше. Его пьянила мысль, что эти поля и леса уже его, но тот факт, что зелёные стены и бесчисленные сокровища тоже будут его… Она пьянила его ещё больше и гнала вперёд, вперёд, через Людоедов Лес, через Тигровую Чащобу, через овраги, вперёд, вперёд, к Большой Реке, за которой раскинулся великий Изумрудный Город.

Примечания:

Я ж говорила скоро выложу :D

— Итак… — Доктор запер двери ТАРДИС, убедившись, что все пассажиры на борту, запустил будку в полёт. А потом достал из кармана пиджака блок-флейту, поднёс к губам и начал наигрывать что-то бравурно-маршевое.

— О, мне нужна горячая ванна, — Виктория сняла куртку с плеч, повела ими: — Я так устала…

— Ты же ничего не делала, — Джейми забрал у девушки новоприобретённый предмет одежды, чтобы отнести вместе со своим в гардероб.

— Порой не нужно бегать, сломя голову, чтобы устать, — ответила Виктория. — Доктор, что ты делаешь?

— А? О, это всего лишь час музицирования, — ответил таймлорд. — Я думаю, вам обоим стоит привести себя в порядок. Может быть, мы попадём в приличное место на дискотеку.

— На что? — переспросил Маккримон.

— Танцы, Джейми, бал! Правда, не такой, какие видели вы, но тоже будет весело! — в подтверждение своих слов Доктор наиграл весёлую мелодию на флейте. — Давайте, давайте, идите в жилой блок и переодевайтесь!

— Идём, Виктория, — Джейми, помахивая куртками, удалился первый. Мисс Уотерфилд поспешила следом. А Доктор, контролируя кривую курса на пространственно-временном мониторе, бродил вокруг консоли и играл на флейте первое, что придёт в голову. После двух неприятностей подряд вряд ли следовала третья, так что можно было расслабиться.

* * *

ТАРДИС материализовалась на живописной полянке посреди небольшого лесочка, распугав местных птиц. Они, крича: «Синий Ящик! Магический Ящик!» поднялись к облакам и снова опустились на ветки — слишком интересно было понаблюдать за волшебным ящиком.

Внутри было гораздо интереснее, чем снаружи:

— Виктория, хватит переживать о длине платья! — Джейми почти втащил Викторию в консольную. — Не везде принято, чтобы мужчина носил килт, но я его ношу с гордостью, ведь я — Маккримон из клана Маккримонов. И ты гордись тем, что ты Виктория Уотерфилд и что у тебя очень красивые ножки.

— Охальник! Негодяй! — девушка краснела и пыталась прикрыть колени.

— Ты прекрасно выглядишь, Виктория, тебе очень идёт голубой цвет, — проговорил Доктор, включая сканеры. — Надеюсь, в этом платье не будет холодно…

На экране монитора появилась прекрасная полянка, окружённая зелёными деревцами. Доктор проверил гравитацию, состав воздуха, радиационный уровень и температуру за окном.

— О, все показатели просто прекрасны! Летний денёк в земного вида лесу, — Доктор захлопал в ладоши, не желая сдерживать восторг. — Прекрасно! Джейми, Виктория, пойдёмте. Мне не терпится прогуляться!

Он открыл двери и вышагнул на траву. Выпустил спутников, запер двери.

— Так тепло и солнечно… — Виктория подставила лицо проскальзывающему через кроны деревьев солнцу. — Мы не в Британии?

— О, ну, на самом деле, я не уверен, что мы вообще на Земле, — ответил Доктор. — Я старался прицелиться, но пальцы в гробнице Киберлюдей замёрзли и не гнулись так, как надо.

— И почему я уже не удивляюсь? — спросил Джейми. Он оглядывался вокруг взглядом опытного партизана — не один год он провёл в таких лесах… А вот его товарищи, кажется, совсем расслабились.

— Доктор, мне кажется… — вдруг Виктория, изучавшая сидящего на высокой ветке попугая-Ару взглядом, отпрянула в сторону и подошла ближе к Доктору. — Мне кажется, эта птица сказала мне «привет»…

— О, Виктория, попугаев не так сложно научить говорить определённые фразы. Смотри, — Доктор улыбнулся: — Я сейчас спрошу, какая сейчас погода, а он ответит «привет».

Доктор хитро щурясь, подошёл к попугаю, улыбнулся во весь рот и проговорил:

— Здравствуйте, сэр. Как пройти в библиотеку?

— Извините, сэр, я не знаю, — ответил попугай. И спросил, чуть склонив голову: — Скажите, вы — друзья волшебника Доктора? Ведь я видел этот Ящик год назад, когда Доктор прибыл в нашу страну и разделался со злыми волшебницами.

— Друзья? — это возмутило Доктора до глубины души. — Я и есть Доктор! Моё магическое искусство позволяет мне по настроению менять лица, что я и делаю с большим удовольствием!

— Доктор, ты разговариваешь с птицей, — заметил Джейми. Ситуация была крайне странной. Хотя, если принять во внимание слова «волшебницы» и «магическое искусство», волшебные говорящие попугаи не становятся такой уж странностью.

— Я знаю, Джейми, — ответил Доктор и снова повернулся к попугаю: — Скажите пожалуйста, а где мы находимся? Далеко ли отсюда до Когиды или до Изумрудного Города?

— Мы находимся в Львином Лесу, — ответил попугай. — Вот там, — он указал крылом на запад, — находится Тигровая Чащоба, вот там — отроги гор, изумрудные копи, там — Пещера. А Изумрудный Город — прямо на север, за реку.

— Большое вам спасибо, — Доктор кивнул попугаю и повернулся к спутникам. — Вы его слышали. Вперёд, на север!

— Доктор, может ты объяснишь, что это за место, а? — Джейми нахмурился.

— И что значит «Изумрудный Город»? — спросила Виктория.

— О, друзья мои, вам понравится! — Доктор улыбнулся. — Около трёх веков назад, если пересчитывать на ваше летоисчисление, ТАРДИС материализовалась чуть южнее и, как я понял, немного западнее, чем сейчас. К сожалению, в процессе перегорели ртутные проводники и мы пошли искать…

Солнце пекло, путники шли, рассказ продолжался. Доктор увлечённо расписывал, какие ухищрения использовал Гудвин в своём псевдомагическом ремесле, как им пришлось потрудиться с победой над Бастиндой и как смело вели себя Мигуны.

— Очень знакомая ситуация, — хмыкнул Джейми. — Хотя у нас не так получилось…

— О, Джейми, не расстраивайся, в конце всё у вас было хорошо, — улыбнулся Доктор, бодро перепрыгивая через ручеёк и помогая через него перебраться Виктории. — Так, если я правильно понял попугая, скоро должна показаться река… Жаль, ветер с юга…

— Как мы переберёмся через реку? — спросила Виктория.

— Я не переберусь. Я плаваю как топор, — хмыкнул Маккримон.

— Конечно же мы соберём плот! — воскликнул Доктор. — Обожаю плоты, их легко строить.

Таймлорд был действительно рад. Не так уж часто — на его памяти, вообще никогда — ТАРДИС возвращалась туда, где была. Судя по тому, что попугай видел ТАРДИС год назад, Гудвин ещё не умер. Вот смеху будет, когда его, Доктора, не узнают ни Страж Ворот Фарамант, ни Великий и Ужасный…

Они услышали голоса на подходе к реке. Доктор, слушавший пение и разговоры птиц, среди них различил скрипучий тенорок:

— Кретины! Стоять! Плывите!

А ему отвечал гулкий бас:

— А что значит плыть, повелитель?

— Тшш! — мужчина встал, как вкопанный, раскинул руки, удерживая спутников. Виктория на всякий случай спряталась за его спину. Джейми тоже хотел туда спрятаться, но место уже было занято, потому он остался бесстрашно стоять рядом.

— Что такое? — спросил он Доктора.

— Голоса. Стойте здесь, Джейми, присмотри за Викторией, — Доктор опустил руки и медленно-медленно пошагал на звуки голосов.

В кустах шиповника его не было видно и, хоть и ужасно исколовшись, Доктор смог подобраться достаточно близко. И он увидел медведя с седлом на спине, мужчину в зелёном кафтане с филином на плече и... Деревянных людей — около полусотни. Пара десятков уже плавала в реке, и их медленно относило вниз по течению.

— Генерал, привести армию в порядок! — кричал человек в седле.

— Капра-а-алы! — один из деревянных гуманоидов, дико вращая стеклянными глазами, дёргался в течении реки. — Построить армию!

Капралы, также увлечённые течением прочь, махали деревянными дубинками и орали на подчинённых, плывущих рядом.

— Дуболомы! Идиоты! И это моя армия! — человек в седле только грустно покачал головой.

— Не волнуйся, Повелитель, — проухал филин. — В сотне-другой метров ниже по течению должна быть камышовая отмель. Мы вытащим их оттуда.

— Хорошо, Гуамоко, указывай дорогу, — мужчина тронул медведя за ухо, и тот послушно повернул на восток.

Доктор скрылся в кустах и вернулся к спутникам.

Без сомнения, это было нечто злое. Доктор хорошо помнил слова местных жителей — в Волшебной Стране давно не было войн. Даже сувенирное оружие, которое Мигуны издревле создавали, и то, что они использовали в революции, было переплавлено на сохи и грабли. Жевуны были слишком робки, чтобы воевать. Подданные Виллины и Стеллы, ограждённые их магией от зла, не нуждаются в оружии. А он сейчас несомненно видел армию…

Надо предупредить Гудвина, Према, может даже Лестара. На всякий случай.

— Ну что, Доктор? — спросил Джейми. Они с Викторией послушно стояли там, где Доктор их оставил, точнее, сидели на траве и плели веночки. Маккримон справедливо рассудил, что быть манекеном и подставкой для венков лучше, чем ловить Викторию по лесу, и позволял украшать себя цветочками.

— Я был прав, Джейми, там есть люди, — Доктор присел рядом. Разговор предстоял нелёгкий. И нужно придумать, что сказать.

— Держите, Доктор, — Виктория, соорудившая ещё один цветочный венок, протянула его Доктору. Таймлорд позволил надеть венок на свою голову и продолжил:

— Итак, вы оба. Сейчас вам нужно будет внимательно меня послушать. Там, — он махнул рукой в сторону реки, — армия. Самая настоящая армия, и она движется к Изумрудному Городу. Вы через реку быстро не переберётесь, а вот я — вполне могу. Поэтому вернитесь к ТАРДИС и оставайтесь там, рядом с ней. Я предупрежу Гудвина и вернусь. Нет, Джейми, — когда Маккримон открыл рот, Доктор строго на него посмотрел. — Слушайся меня. Ну, я пошёл.

Он встал с травы и, не снимая с головы венка, пошагал назад к реке.

— Но, Доктор, как же мы войдём в ТАРДИС? — спросила Виктория растерянно.

— Да, вы не оставите нам ключ, а? — Джейми встал с травы и отряхнул килт.

— О, да, да, — Доктор потянул с шеи цепочку с ключом, снял её, швырнул Джейми и поспешил к реке, надеясь переплыть её раньше, чем его заметят деревянные солдаты. Как их там назвал верховой? Дуболомы? Вот пусть так и зовутся…

Таймлорд вышел на берег, пригляделся. Нет, его не видно, река круто поворачивает… Отлично.

Он бросился в воду и поплыл, широко загребая и молотя ногами по воде. В этом месте река была неширокой, и таймлорд смог переплыть её за три минуты. Он выбрался из воды, стёр с лица воду и поспешил скрыться в леске, что рос на берегу. На первом же хуторе нужно будет попросить полотенце…

* * *

Гудвин не мог нарадоваться на своего заместителя. Ожившее по воле волшебника Доктора соломенное пугало по имени Страшила, перечитавшее всё, что было возможно, в стране Жевунов, недавно прибыло в Изумрудный Город, чтобы получать знания здесь. Гудвин внезапно нашёл в соломенном чучеле интересного собеседника с собственной точкой зрения и постоянно расширяющимся кругозором, с которым теперь с превеликим удовольствием беседовал.

Сейчас Джеймс читал Страшиле лекцию по градостроительству, припоминая то, чему его самого учили в институте. Страшила, осторожно сжимая перо в деревянных суставчатых пальцах, выводил на бумаге букву за буквой. В принципе, это не было необходимо — Страшила всё запоминал без записи. Но он предложил идею написать учебник для других, и сейчас они активно этим занимались.

Однако мирное составление учебника было прервано вороной, близкой подругой Страшилы и подчинённой Гудвина. Эта ворона несколько недель назад посоветовала пугалу на поле, изнывающему от недостатка знаний, отправиться в Изумрудный Город и устраиваться там. Когда же ворона случайно пролетала мимо окон дворца, она увидела Страшилу и Гудвина, занимающихся изучением физики на примере шарика на ниточке, присела на подоконник раскрытого окна и одобрила старания пугала и то, что он её послушал. После недолгого разговора, в котором Страшила сердечно поблагодарил Кагги-Карр — именно так звали птицу — а Гудвин узнал, что птицы обладают порой нечеловеческой мудростью, Кагги-Карр была зачислена в штат придворных собирателей новостей и назначена связной между Голубой и Изумрудной странами.

Сейчас Кагги-Карр влетела в зал через открытое окно, кубарем перелетела через подоконник и с пола выпалила:

— Армия! Волшебная армия!

Понятно, что после подобного заявления никакой учебник писать никто не стал.

— Кагги-Карр, доложи по всей форме, — Гудвин налил в стакан ключевой воды, сунул вороне под клюв. Она сунула клюв в воду, долго пила, тяжело поводя крыльями. А потом проговорила, стряхивая капли воды с клюва:

— Возле Львиного Леса, в реке, плавает несколько деревянных чучел, которые, однако, разговаривают, двигаются и в целом живут так же, как люди. У них есть дубинки, а у самого главного — меч. Командует ими мужчина в зелёном кафтане и коричневых брюках, оседлавший медведя и посадивший на плечо филина Гингемы, Гуамоколатокинта. Я знаю эту птицу, он всегда был себе на уме…

— Ожившие деревянные люди? Может, их создал волшебник Доктор, как и меня? — предположил Страшила. Он хорошо помнил, как именно появился на свет и кто его сделал.

— Очень может быть, — Гудвин покачал головой. — Но армия? Нет, он не мог такое сделать! Я его знаю, он добрый и честный! И он улетел! Его обманули, его секрет украли, я уверен!

— Краем уха я слышала, — добавила Кагги-Карр, — что в том же лесу появился Синий Ящик, тот самый.

Гудвин поставил стакан на стол, принялся расхаживать перед изумрудным троном, заложив руки за спину.

— Доктора я знаю. Он умён, но не злобен. Армия ему ни к чему. Он без всякой армии мог стать королём, если бы захотел, ему предлагали править Голубой и Фиолетовой странами, — говорил он. — Однако, на моей памяти, только Доктору под силу оживить неживое. Что бы вы ни говорили, я считаю, что его заставили построить армию. Может, он сейчас в плену. Страшила, твоё мнение, что стоит делать? У тебя есть разум, но нет чувств, ты не подвержен сантиментам и можешь рассуждать здраво.

Страшила задумался. Мозги из опилок и иголок, которые в него всунул ради забавы Доктор, работали на полную.

— В ваших словах есть здравое зерно. Однако, пока мы не увидели командира армии и не убедились, что это не Доктор, мы должны подозревать худшее и готовиться к обороне, — проговорил он.

— Да, это будет разумно. Кагги-Карр, отправляйся по окрестным деревням и хуторам, расскажи, что ты видела, и призови всех скрыться за стенами города, — начал распоряжаться Гудвин. — И пусть они принесут… Секунду, — Гудвин нашёл неисписанный лист, обмакнул перо в чернильницу и быстро написал несколько слов:

— Селитра, мыльные цветы, снотворное, ткань, вилы, топоры… И зелёная краска! Да, это всё, что нам нужно! Запоминай, Кагги-Карр — селитра, мыльные цветы, снотворное, ткань, вилы, топоры и зелёная краска.

Ворона кивнула и, поднявшись с пола, вылетела в окно. Страшила, взяв лист из рук Гудвина, предложил:

— Может, мне стоит пройтись по городу и собрать это у жителей?

— Хорошая идея, — кивнул Гудвин. Пока его помощники будут искать то, что нужно, у других людей, он перероет свой арсенал и поищет, что можно использовать против армии. — Жду тебя здесь, как только будут результаты. Зайди к аптекарям и ювелирам, у них нужно взять кое-какие соли и жидкости, я сейчас всё запишу…

Гудвин быстро набросал на листке несколько слов, которые должны были указать на нужные вещества — «перхлорат» и «дисульфат», к сожалению, были незнакомы людям волшебной страны — и выпроводил Страшилу. А сам, взглянув в окно, словно спрашивая у голубой дали, что грядёт, пошёл инспектировать свои запасы.

Доктор добрался до фермы у макового поля через час. Он совершенно просох под жарким солнцем и привёл себя в порядочный вид прямо на ходу.

Айлита, та самая девочка, что собирала полынь на речном островке, снова занималась работой — правда, одна, без братьев. Она стояла по колено в воде и собирала речные водоросли. Узрев Доктора, идущего тем же маршрутом, каким когда-то шли волшебники Синего ящика, она на всякий случай вышла на берег и спросила:

— Господин, а вы откуда?

— О, добрый день, ты вряд ли узнала меня, но это не важно, — Доктор подошёл к ней, широко улыбаясь: — Айлита, скажи, вы знаете о надвигающейся с юго-запада опасности?

Девочка помотала головой, а потом спросила:

— А вы откуда меня знаете?

— Я Доктор! — ответил таймлорд. — И сейчас тебе стоит бежать домой и сообщить об угрозе. Если возможно, нам нужно передать сообщение в Изумрудный город… Айлита, почему ты отходишь?

Девочка вернулась в воду и уже готова была уплывать. Этот странный мужчина был ни капли не похож на того волшебника, имел наглость им представиться и говорил ужасные вещи.

— Айлита? — Доктор нахмурился.

Айлита прыгнула в воду спиной вперёд и, молотя ногами под водой, бросилась прочь.

— Вот это наглость, хм! — Доктор приподнял брови: — Ну ладно, у меня всё ещё есть Гудвин.

На ходу помахивая полами сюртука, чтобы он лучше сох, Доктор отправился в сторону Изумрудного Города. Он собирался идти весь день и всю ночь и надеялся успеть.

* * *

К призыву Гудвина укрыться за стенами города жители страны отнеслись несерьёзно. Оставить свои хутора отважились лишь три семьи из сотни. Горожане тоже втихушку посмеивались — ну какая армия, какая угроза может идти из страны жевунов? Однако всё, что запрашивал Гудвин, жители отдали — в разумных, конечно, количествах.

— Итак, — мужчина пересчитал мешочки с селитрой, оценил свои запасы фосфора, бросил взгляд на баночки с экстрактом мыльных цветов и на сами пучки этих цветов. — У нас уже есть кое-что. Кагги-Карр, лети теперь к воротам, передай это Стражу Ворот.

Кагги-Карр спокойно подождала, пока к её лапке привяжут туго скрученный пергамент с инструкциями и уточнила:

— Устного сообщения не будет?

— Будет, — ответил Гудвин. — Пусть он круглосуточно дежурит у ворот, а сменщиков отправит в отпуск. Он самый опытный Страж, я на него рассчитываю. Ну, лети, — он взял ворону в руки, перенёс к окну и выбросил на улицу. Кагги-Карр раскрыла крылья и вскоре скрылась из виду.

— Теперь — ты, Страшила, — правитель города повернулся к живому пугалу. — Отправься в дворцовую библиотеку, извлеки оттуда Дина Гиора, историка войн Волшебной Страны. Он, пожалуй, самый компетентный среди нас в деле войны.

Страшила кивнул и ушёл, не задав ни единого вопроса. А Гудвин остался наедине со своими тревогами.

День клонился к закату. Если Кагги-Карр видела армию утром, у реки, то уже ночью они могут быть здесь. Нужно успеть подготовиться.

… Доктор добрался до Изумрудного Города уже ночью. Луна мягко светила с небес, звёзды перемигивались, будто сводя последние космические сплетни. Таймлорд залюбовался бы этой красотой, если бы было время. Но он чётко помнил, что позади него чеканит шаг армия, и потому думал лишь о деле.

Он подбежал к калитке для пеших путников и изо всех сил забарабанил по крашеному дереву. Хоть бы Фарамант был на посту…

— Уже иду… — раздался заспанный голос с той стороны. Доктор перестал колотить в дверь и пригладил встрёпанные волосы. Маленькое окошечко в двери открылось, и в нём показался Страж Ворот с лампадкой в руке. В свете огня его зелёные очки были похожи на глаза инопланетного существа. — Вы кто и к кому?

— Фарамант, дружище, со стороны Страны Жевунов сюда движется армия, и я должен сказать Гудвину, что…

— Великий и Ужасный не сможет вас принять сегодня, — проговорил Фарамант. — И вы до сих пор не представились. Это невежливо.

— Ох, совсем забыл, — Доктор виновато улыбнулся и помахал Стражу ручкой: — Я Доктор. Я тут был год назад.

Нахмуренный лоб Стража разгладился, он улыбнулся:

— Доктор! О, вам идёт ваш новый сюртук. Сейчас, проходите… — он отставил лампадку в сторону и начал возиться с запором. Доктор переминался с ноги на ногу, нервно оглядываясь в сторону Голубой страны. Похоже, армию что-то задержало. Отлично…

Калитка наконец раскрылась. Фарамант погасил лампадку:

— Нас могут заметить шпионы. Быстрее, внутрь! Очки выдам тут!

Доктор кивнул и переступил невысокий порожек. Сделал шаг вперёд, повернулся к Фараманту… И получил удар по шее такой силы, что даже киберчеловек упал бы. Тело в один миг перестало слушаться, и мужчина грохнулся на землю.

Примечания:

А вот теперь придётся ждать, с продой не всё так радужно :/

В себя Доктор пришёл быстро. Он очнулся в просторном зелёном зале — конечно, он сразу узнал тронный зал Изумрудного Дворца. Трон был пуст, из десятка свечей в подставках горели от силы пять. Очки уже были закреплены на голове, потому никто не мог видеть за зелёными стёклами горящего в глазах таймлорда негодования.

— Да, у привратника ощутимо расширился спектр услуг… — проговорил таймлорд, поводя руками. Те дёрнулись бессильно, и стало ясно — он связан и прикреплён к какому-то стулу. Возможно, одному из тех, на которых он со спутниками восседал после триумфального возвращения из дворца Бастинды.

— Кто вы? — проговорил вдруг знакомый голос. Доктор повернулся на звук: Гудвин стоял у окна, крутя в руках стилос. Ах, нет, это что-то длиннее и толще. Доктор прищурился, пытаясь разглядеть через тёмные стёкла чётче предмет в руках Гудвина, и ахнул — это была его блок-флейта! Его, грубо говоря, прошмонали! Какая наглость!

— Я — Доктор! — ответил таймлорд. — Послушайте, я ведь говорил вам, что я умею менять лица, и это случилось со мной…

— Почему мы должны верить вам? — спросил вдруг незнакомый голос. Дин Гиор, книжник и историк, он теперь неотлучно находился при правителе и выступал его военным советником. — Нет ни одного надёжного свидетельства того, что вы сменили лицо. Нет предметов, указывающих на то, что вы Доктор.

— Есть! Мой корабль в лесу! Ах, точно, ведь его видела только Стелла… — Доктор вздохнул: — Джеймс, послушайте…

— Это ругательное слово? Я — Великий и Ужасный, не смейте оскорблять меня, — Гудвин повернулся к Доктору. — Я не испепелил вас только потому, что не хочу задеть ненароком своего сподвижника.

— Послушайте, вы! — Доктор начал закипать. — Вы, вижу, только притворялись, что изменились, вы всё ещё тот наглец из комнаты с голосоводом! И если вы не хотите меня слушать — лучше выставьте за ворота города! Я пойду к Лестару, и он, будьте уверены, будет меня слушать!

— Дин Гиор, оставьте нас, — процедил Гудвин. Историк, дёрнув плечами и подобрав шикарную бороду, чтобы не наступить на неё ненароком, вышел из тронного зала.

— Никто не знал про голосовод… Кроме Доктора, — ирландец повернулся к таймлорду, подошёл близко-близко и спросил тихо: — Вы действительно волшебник? Вам удалось покинуть страну, но вы вернулись снова? Но где же ваши друзья? Почему вы один?

— Иэн и Барбара вернулись домой, в Лондон 1965 года. Кажется, они собирались сыграть свадьбу, но я так и не получил приглашения, — Доктор криво улыбнулся. — А Сьюзен помогает восстановить Лондон в 2150 году после нашествия далеков. Я не стал их отрывать от дел.

— Это и правда вы… — Джеймс улыбнулся. — Правда вы! Сейчас я вас освобожу, секунду… — он отошёл за спину Доктору, повозился с путами, развязал тугой узел. — Простите, но мы в состоянии войны, готовимся к бою…

— Я знаю. Деревянная армия на реке, — Доктор дождался, когда путы спадут, растёр запястья. — Я думал, что буду первым вестником. Но это мелочи. Вы выдержите осаду?

— В городе не так много запасов, окрестные хутора предупреждением пренебрегли… Хотя кое-что у нас есть, — Гудвин улыбнулся: — Идёмте.

Он пошагал к выходу из зала, и Доктор поспешил следом.

Дин Гиор стоял у дверей в тронный зал. Увидев Доктора свободным, он приоткрыл рот и повернулся к повелителю, чтобы что-то спросить.

— Я проверил его своим магическим искусством, — проговорил Гудвин важно. — Это действительно Доктор и ему можно доверять. Нужно подготовить ему комнату и ввести в курс дела.

Историк только кивнул. На войне нельзя удивляться. А он сейчас был на войне.

— Итак, Доктор, вы, похоже, видели этих деревянных людей вблизи, — проговорил Гудвин, шагая по коридору. — Что скажете о них?

— Я бы сделал лучше, — ответил таймлорд. — Чурбаны чурбанами. Скверно выкрашены в разные цвета, вооружены хуже неандертальцев — дубинки и палки, ха! Но командует ими, несомненно, кто-то крайне мудрый…

— Волшебник? — уточнил Гудвин быстро. Таймлорд лишь дёрнул плечами важно:

— Не исключено…

— Тогда мы тоже покажем всё наше искусство, — Гудвин решительно толкнул тяжёлую зелёную дверь в просторный зал. Сначала Доктор растерялся, не зная, куда смотреть — среди кучи зелёных тканей, зелёных мешков и зелёных ящиков он с трудом нашёл человеческую фигуру. Фигура подняла руку, махнула вошедшим и снова занялась делом.

— Помните Страшилу, Доктор? — спросил Гудвин. — Крайне умный юноша, хоть и опилки в голове…

— Поразительно, — Доктор подошёл к Страшиле и осторожно заглянул ему через плечо. — Вы научили его химии?

Гудвин, покосившись на Дина Гиора, важно ответил:

— Низшие формы магии порой ограниченно доступны простым смертным. Страшила является моим подмастерьем.

«Ах ты плут!» — не без уважения подумал Доктор. — «Настоящий ирландец!»

— Ясно… — Доктор быстро поглядел на ингредиенты, разложенные перед Страшилой, и спросил: — А не хотите ли сделать коктейль Молотова?

— Что? — нахмурился Гудвин.

— Вы вроде бы должны знать, что это, — таймлорд сложил руки на груди.

— Я знаю, что это, но… Сможем ли мы? Ресурсы ограничены, сами знаете… — Гудвин почесал в затылке.

— Не беспокойтесь, я отлично готовлю коктейли, по большей части, безалкогольные, но и с этим справлюсь, я думаю… — Доктор хмыкнул: — В конце концов, не попробуешь — не узнаешь! Кстати, как дела у мигунов? Возможно, Лестар вспомнит об оказанной нами услуге и поможет ударом с фланга…

* * *

— Виктория, идём, — Джейми пытался тащить Викторию.

— Джейми, мы только посмотрим! — девушка нахмурилась. — И не будем подходить близко. Давай же, после далеков и тех железных людей нам нечего бояться!

— Это ты ещё с Доктором мало полетала, — фыркнул Маккримон, сдаваясь. Ему и самому было до ужаса любопытно и, если бы не Виктория, он бы не стоял на месте ни секунды.

Они вместе подобрались к кустам, из которых выглядывал Доктор, осторожно пролезли меж веток и высунули лица едва-едва, чтобы их не заметили.

Фигурки людей были очень далеко, почти на горизонте. Синие, зелёные, красные, они вставали на ноги, брели по дну к берегу, где на них орал, надрывая голос, тощий мужчина в латанном кафтане. Крик долетал до путешественников, но разобрать слов они не могли.

— Их тут около полусотни, — проговорил Джейми. — Не больше. Но смотри, как колотят их! Наверное, это старшие отрядов. Взыскание с рядовых, знаем мы, как бывает… Человек умер бы от таких ударов!

— Как ужасно! — девушка отвернулась. Такая бессмысленная жестокость приводила её в состояние тотального отвращения. Казалось, взгляд в ту сторону — и совсем неподобающее со стороны прекрасной дамы действие незамедлительно случится прямо в этих кустах.

— Доктор не справится один, — проговорил Джейми. — Понятия не имею, что он собрался делать и кого зовёт на помощь, но и мы не должны сидеть без дела.

Он выбрался из кустов, помог вылезти Виктории и осторожно набросил на её шею тонкую цепочку:

— Пойдём в ТАРДИС и возьмём оттуда оружие. А я пока найду палку потолще…

Девушка лишь послушно кивнула. Она не представляла, как они переберутся через реку, но надеялась, что такие страшные удары, какие видела она, никогда не обрушатся на её тело.

… ТАРДИС показалась родным домом для пары путников. Джейми, всё это время оглядывавшийся вокруг и размахивавший палкой с сучковатыми наростами, перевёл дух:

— Мы в безопасности. Открывай дверь, Виктория.

— Секунду, Джейми… — девушка потянула за цепочку и ахнула — в руках был не ключ. Тонкая серебряная трубочка с искусной гравировкой была очень мало похожа на ключ.

— О, здорово, — фыркнул Джейми. — Доктор перепутал ключ с этим.

— Это похоже на свисток, — проговорила Виктория. — Может быть, корабль реагирует на звук?

— Сомневаюсь, — проговорил Маккримон, скрещивая руки на груди. — Но можешь попробовать.

Виктория поднесла свисток к губам и быстро дунула в него. Зашуршала трава, затопали маленькие лапки — и перед девушкой возникла мышь в алой мантии и золотой короне.

Уотерфилд взвизгнула и спряталась за Джейми. Она боялась мышей.

— Вы призвали меня? — мышь огляделась. — А, похоже, вы друзья волшебника Доктора. Да, к тому же, свисток у вас. Что случилось?

— Вы… Вы говорите? — Джейми склонился к мыши. — Вы знаете Доктора?

— Конечно я знаю его. Он спас мне жизнь однажды, — ответила мышь. — Я — Рамина, королева полевых мышей. Что вас беспокоит? Может быть, я могу помочь вам.

— Понимаете, Ваше Величество, — Маккримон едва мог рассмотреть Её Величество в высокой траве, но виду не подавал. — Доктор может быть в беде. На реке находится деревянная армия, они наверняка смогут догнать его…

— О, так вы прибыли из-за дуболомов? — Рамина махнула хвостиком. — Вы можете не беспокоиться о Докторе, насколько я знаю, он — могучий волшебник. Но о себе вам позаботиться стоит. Идите на запад, пока не выйдете на мощёную дорогу. По ней идите на юг, но поспешите — саблезубые тигры днём спят, а ночью охотятся. К полуночи вы придёте на хутор Армона. Думаю, он уже вернулся…

— Откуда? — нахмурилась Виктория, благоразумно не подходя к Рамине близко.

— Из леса. Он с семьёй укрылся там, когда Урфин и его Деревянные Люди вошли в Когиду. Насколько я знаю, они забрали хлеб и запасы джема, но муку не тронули. Вы можете сделать лепёшки и перекусить, — Рамина пошевелила усами: — А теперь не стоит рассиживаться, Тигровый Лес — не то место, где стоит бродить в сумерках. Если я понадоблюсь вам снова — подуйте в этот свисток. Удачи, друзья Доктора!

Она махнула хвостиком, нырнула в траву — и был такова.

— Мне не по себе от её слов, Джейми, — проговорила Виктория, осторожно обхватывая руку Джейми. — Нам обязательно идти через Тигровый Лес?

— Думаю, выхода у нас нет, — ответил Джейми. — Через реку мы вряд ли переберёмся, к тому же, эта странная армия в любой момент нас может найти. Без еды мы долго не протянем, а там, за лесом, должно быть жильё… Идём, Виктория.

Маккримон поглядел на небо, прикидывая, где запад, и шагнул в глубины рощи. Виктория, поспешно надев цепочку со свистком на шею, поспешила следом.

… О том, что они вступили в границы Тигрового Леса, путники догадались по отметинам когтей на могучих деревьях. Виктория прильнула к Джейми, обнимая его левую руку крепче. Маккримон поудобнее ухватил свою дубинку, оглядываясь по сторонам чаще. Под ногами шуршали листья, и только когда они разгребали их, можно было увидеть желтоватые камни и убедиться, что они не сбились с пути.

— Пойдём быстрее, Виктория, — проговорил Джейми спустя час их путешествия по лесу.

— Ты что-то услышал? — спросила девушка.

Джейми покачал головой. Это не было звуком — просто его опыт партизанской жизни подсказывал, что опасность крадётся по пятам. Пока не дышит в спину — и на том спасибо.

— Тут не очень уютно. Я горец, леса — не моя стихия, — соврал Джейми. — Лучше нам выбраться на равнину.

Они пошагали быстрее. Но ощущение опасности не пропадало, наоборот, оно становилось всё сильнее. И Джейми принял отчаянное решение: задержать тигров, но дать Виктории шанс. Лес становится светлее, появлялись пеньки срубленных деревьев, а значит, у неё был шанс спастись.

— Бежим! — он взял девушку за руку и побежал вперёд, по усыпанной листьями дороге. Чувство опасности кричало — не оглядывайся, не стой, беги, беги со всех ног! И он бежал. Он чувствовал, что сейчас ещё есть шанс, что бег спасёт их обоих.

Шорох листьев сзади. Джейми изо всех сил толкнул девушку вперёд, а сам встал на тропинке.

— Беги, Виктория! — крикнул он. — Я задержу его!

— Джейми! — девушка остановилась на миг, а потом, услышав тяжёлые прыжки тигра, побежала прочь, зовя на помощь. Она надеялась, что королева мышей была права и здесь недалеко есть хутор, жители которого спасут Джейми.

Тигр вылетел из зарослей шиповника стремительно, но Маккримон был готов — он обрушил на тигра свою дубинку, отбрасывая зверя в сторону. От удара о толстые кости черепа дубинка раскололась с оглушительным треском.

Ударного оружия у Джейми больше не было.

— А ты хорош, — прорычал тигр, вставая с земли. — С тобой будет интересно.

Его желтоватые клыки, каждый — с ладонь длиной, блестели в полумраке Тигрового Леса особенно ярко. Он прыгнул на Джейми, целясь в голову лапами, и только похожий на падение прыжок вниз спас Джейми от смерти. Точнее, не спас, а отложил её немного.

Тигр развернулся прямо в прыжке, затормозил, цепляясь когтями за землю. В этот раз он не промахнётся — оба знали это.

Джейми привстал, держа руки внизу, у земли. Перекувыркнуться? Нет, он подставит шею под зубы. Ещё одно уклонение вниз не выйдет — уже известный трюк. А что, если…

Додумать мысль Джейми не успел — тигр прыгнул. Лапы толкнули Джейми на землю, тяжёлое тело прижало его туловище надёжно, так, что вздохнуть было сложно. Но руки были свободны — и Джейми успел всунуть в рот тигра щепку, оставшуюся от дубинки. Отлично. Секунд десять у него есть.

Тигр, уже готовившийся сомкнуть челюсти на шее Джейми, взревел — мягкие ткани рта оказались повреждены. Он замотал мордой, пытаясь вытащить щепку, привстал, поднял лапу, освобождая Джейми немного — хотел лапой вытащить щепку. И этого Джейми хватило, чтобы извлечь из-за голенища сапога нож и воткнуть его в грудину тигра, удачно попадая между рёбер.

Саблезубый тигр рявкнул, рванул на себя лапу, которой держал Джейми, раздирая его свитер и оставляя на груди алые полосы, и Маккримон в ответ дёрнул рукоять ножа в сторону, колотую рану превращая в глубокий разрез. Тигр издал агонический рёв и свалился с Джейми на землю.

Люди появились внезапно. Но Виктории было всё равно — друзья или враги, главное, чтобы они спасли Джейми. Поэтому девушка бросилась к ближайшему мужчине в синем кафтане и закричала, пытаясь тащить его к лесу:

— Сэр, умоляю, помогите! Джейми, мой друг он погибнет! Тигр сожрёт его! Помогите же!

— Саблезубый тигр? Один? — быстро уточнил мужчина. Остальные, похватав с земли палки и вилы, неуверенно пошли к лесу.

— Скорее же! Джейми погибнет! — Виктория чуть не плакала.

— Идём, — мужчина отцепил девушку от себя и, подобрав рогатину, пошагал к лесу.

Больше всего Виктория боялась увидеть, как тигр рвёт на части бездыханное тело Джейми. Однако, собрав волю в кулак, она пошла за людьми в синем.

Тушу недвижного тигра они увидели издалека. Послышались робкие голоса: «мёртв? Он умер?» Тот мужчина, к которому обращалась за помощью Виктория, сделал знак остальным оставаться позади и подошёл к тигру. А потом крикнул:

— Нужны носилки! Он жив!

— Джейми! — девушка бросилась к другу оббежала тигра и опустилась на колени рядом с Маккримоном: — Ты ранен? Скажи что-нибудь, умоляю тебя!

— Я в норме, Виктория, даже идти могу сам, — ответил Джейми. — Меня только поцарапали. Мы прорвались, похоже…

— О, Джейми, ты весь в крови… — девушка покачала головой. — Не говори. Надеюсь, нам помогут. О, если бы только Доктор был здесь…

— Доктор? — предводитель жевунов, осматривавший тушу тигра, поднял голову. — Вы знакомы с Доктором?

— Мы его спутники, — кивнула Виктория. — Вы с ним встречались?

— Он спас нашу страну от гнёта злой колдуньи, — ответил жевун. — Я — Прем Кокус, и я имел счастье познакомиться с Доктором лично. Значит, он прибыл помочь нам? Нет, господин, не отвечайте, мы поговорим позже. Нужно собрать больше медвежьих крюков для перевязок…

Дальше Джейми не слушал. Он очень устал биться с тигром. Хотелось спать…

Уже ночью, когда Виктория и жевуньи перевязали его раны и заштопали свитер, Джейми решил поговорить с Премом подробнее. Он отыскал жевуна на крепостной стене замка, окружённого лесом и рвом, полным воды.

— Вы уже на ногах? Похвально, — Прем оглядел Джейми с ног до головы и покачал головой: — Действительно, всё в вас выдаёт пришельца из-за дальних гор. Странно, в прошлый раз Доктор был здесь в… Иной компании.

— Он правда был здесь год назад? — спросил Джейми, опираясь здоровой рукой о каменную стену. Левая рука была на перевязи, компресс на ключице неприятно жёг, но на душе Маккримона было спокойно. Словно он был среди друзей в родной Шотландии, со своим кланом и кланами родственных его вождю лэрдов.

— Был, — кивнул Прем. — Вместе с господином Иэном, госпожой Барбарой и госпожой Сьюзен.

— Я не знаю никого из них, — ответил Джейми, чуть хмурясь. — Что это за место?

— Замок Людоеда. Волшебники умертвили его год назад, когда он попытался помешать им пройти в Изумрудный город. Меня тут не было, но, судя по скелету, кто-то из них кулаком прошиб череп, как лист лопуха. Никто из нас не отважился бы… Как не отважился бы броситься в бой с тигром. Кстати, вот ваш нож… — Прем вложил в ладонь Джейми его нож. — Вам повезло с ударом. Может, это тоже магия?

— Я не колдун, если вы об этом, — проговорил Джейми, убирая нож на место. — И Виктория тоже.

— Если бы вы были добрыми колдунами — было бы прекрасно, — вздохнул Кокус. — Против Урфина и его оживших деревянных солдат вряд ли смогут выступить обычные люди.

— Я, знаете ли, обычный человек, — ответил Маккримон. — Но видел и противостоял очень необычным вещам. Если бы только связаться с Доктором — он подсказал бы, что делать… Но я пока не знаю, где его искать — дошёл ли он до своей цели или нет — и потому предлагаю вести партизанскую войну.

Жевун нахмурился:

— Это как?

— Вы, кажется уже её отчасти ведёте. Прячетесь в лесу, — ответил Джейми. — Осталось только из этого леса ударить по врагу… Расскажите о положении дел в округе, может быть, мы придумаем, как ударить по врагу и остаться в относительной тени.

Армия Урфина шла по стране, как ураган. Фермеры, не внявшие предупреждению Гудвина, теперь горько сожалели и раскаивались, что не доверились волшебнику и не укрылись за стенами города. Урфин Джюс силой забирал продукты и самые хорошие вещи — ладно скроенный кафтан, шляпу с перьями, подушку с вышивкой шёлковыми нитками…

Его армия наводила ужас, громила изгороди и беседки, пугала детей до истерик, а взрослых — до седых прядей в волосах. Они прошагали по хуторам и деревенькам, за день успев снискать славу отъявленных злодеев, и наконец к закату подошли к Изумрудному Городу.

Урфин решил сначала поговорить по-хорошему. Он подвёл медведя к самым воротам и дипломатично постучал в окошко привратника.

— Кто? — недружелюбно спросил привратник Фарамант, приоткрывая окошко.

— Урфин Джюс, правитель Голубой Страны и великий чёрный и белый колдун! — важно ответил Урфин. Сидевший на его плече Гуамоколатокинт заухал, маскируя под уханье свой смех. Этот титул Урфин выдумывал всю дорогу и, судя по его бормотанию под нос, останавливаться столяр не собирался.

— Я доложу о вас Великому и Ужасному, — ответил Фарамант, закрывая окошко. — Приходите через неделю!

Урфин снова постучал в окошко. Но Фарамант не ответил — ему нужно было заблокировать ворота. Грохнул запор, ещё один — теперь город был в осаде, надёжно запертый изнутри. Он сделал всё, что мог — теперь дело было за магическим искусством Гудвина.

Столяр, отбив кулак о добротно сбитое дерево, вернулся к стоящей в отдалении армии.

— Генерал, возьмите третий взвод и попробуйте сломать ворота, — распорядился Урфин. Он сомневался, что всё с ходу получится — ворота были массивные, тяжёлые, скреплённые железными скобами. И, судя по недавнему грохоту, привратник закрыл их запорами в ширину человеческого тела и, возможно, в такую же толщину… Но нельзя подавать виду, что всё идёт не так, как ты хотел.

Урфин так и не спешился, взирал на тщетные попытки сломать ворота, сидя на спине Топотуна. Но он так углубился в свои мысли, что слова медведя услышал лишь краем уха.

— Что ты сказал? — проговорил Урфин, склоняясь к ожившей шкуре.

— Я говорю, о Повелитель, что они возвращаются! — ответил медведь. — Но они не сломали ворота…

— Ты думал, всё будет так просто, глупец? — фыркнул Урфин. — Нет, Гудвин был не дурак, он предвидел войну… Но нам некуда спешить, мы можем устроить осаду, и тогда мы посмотрим, как поведут себя горожане!

Гуамоколатокинт, сидевший на плече Урфина, деликатно ухнул:

— А что, если у них достаточно запасов на месяц или два?

— Ты куда-то торопишься, Гуамоко? Не задерживаю, — ответил Джюс. — Я повторяю: мы можем осаждать их месяц, полгода или год, если это нужно. Я стану правителем Изумрудного Города в любом случае.

Филин поразился целеустремлённости этого честолюбивого столяра и замолчал. Он лишь делал свои выводы.

Когда генерал армии подошёл к Урфину и доложил о провале, Джюс распорядился:

— Разбейте лагерь у ворот, проверьте, нет ли других выходов из города, если есть — выставьте там охрану. Ни одно живое существо не должно выскользнуть за пределы этих стен. Нарушителей тащите ко мне.

— Так точно! — рявкнул генерал. — Солдаты, шагом ма-арш!

— Идём, Топотун, — Джюс ткнул медведя пятками под бока. — Пора на войну.

* * *

— Итак, они здесь, — Доктор расхаживал по залу с приспособлениями для обороны, изящно лавируя между ящиками и кучами вещей. — Что мы имеем?

— Работа идёт, — ответил Гудвин. Он замешивал горючую жидкость из того, что нашлось во дворце.

— В процессе, — отозвался Страшила. Он месил в ступке мыльные цветы и муку, чтобы получить кашицу, необходимую для химических опытов.

— Ещё не готово, — отмахнулся Дин Гиор, скреплявший пучки соломы в плотные веники-факелы.

— Ох, ну почему, почему они так быстро пришли! — таймлорд отошёл от окна и поглядел на ряд бутылочек с различными смесями. — Нужно что-то придумать. Дайте-ка пораскинуть мозгами… Деревянные люди… Перенесём в привычную среду… Выращенные в лаборатории гомункулы… Загрузить чужую память сложно, почти невозможно, ручное обучение… Предположим, этот человек создал их год назад, когда я появился здесь впервые. Нет, маловероятно, Гингема не пропустила бы такой угрозы…

— О чём вы? — Гудвин оторвался от вливания воды к уксусной кислоте.

— Значит, он создал их недавно. Вывод — они мало обучены. Они попали в реку и не могли плыть, они не видели большие объёмы воды, — Доктор расхаживал по комнате вдвое быстрее. — Предположим, они не видели огня и наш трюк с коктейлем сработает… Нам нужны чучела!

— А разве меня не хватает? — спросил Страшила.

— Но мы же не будем тебя, Страшила, использовать для отвлечения их внимания! — ответил Доктор. — Они разорвут тебя на кусочки, и не уверен, что у меня удастся снова трюк с оживлением огородных пугал… Нет-нет, мы сделаем бескаркасный тюфяк, много таких, и устроим всё так, будто это стража ходит по стенам ночью. Видите ли, из всех тут собравшихся только я могу не спать несколько суток подряд, а охранять город как-то надо. Если мы сымитируем дозоры, мы сможем приостановить Урфина! Что ещё, что ещё? — Доктор почесал в затылке. — Ну почему ни одной достойной идеи?

— Ещё есть время подумать, — успокоил Доктора Гудвин. — К тому же паника никогда не помогала.

— Надеюсь, Джейми и Виктория в порядке… — Доктор вздохнул. — Надеюсь, этот Урфин не заметил их, когда проходил мимо…

* * *

Утро в лагере жевунов началось с собрания. Прем Кокус и Джейми, не спавшие всю ночь, представили свой план.

— В Когиде находится отряд из пяти солдат, — рассуждал Прем. — Командует ими лавочник Бефис, лично мы с ним не знакомы, но я о нём наслышан.

— Скупердяй и брюзга! — выкрикнул кто-то из толпы.

— При нём неотлучно находится один из солдат, а остальные совершают рейды по округе, поддерживая подчинение Урфину. Если мы захватим их между деревнями и быстро уничтожим, у нас появится шанс добраться до Бефиса, — продолжил Прем.

— Нужно ударить одновременно, — добавил Джейми. — Если хоть один деревянный человек удерёт — всей операции конец!

— Для этого нам нужно привлечь оставшихся в деревнях, собрать все доступные топоры, пилы, и как можно больше сетей, верёвок. Чтобы распилить деревянное тело, нужно обездвижить врага, — Прем оглядел партизанский отряд. — Мы покинем замок и разделимся, чтобы организовать контратаку. Женщины, на ваши плечи ложится миссия плетения сетей. Мужчины, мы подберём и оборудуем места засад. Действовать стоит без спешки и осторожно. Скрытность — наше главное преимущество.

— А вы уверены, что мы сможем сделать это? — спросил робко молодой жевун, хлопая голубыми глазами.

— Мы должны, — ответил Джейми. — В противном случае эта армия будет лесным пожаром проходиться по стране. Мне знакома такая ситуация, я тоже воевал. Мне тоже было страшно. Но я Джейми Маккримон из клана Маккримонов, и ради чести своего клана, ради безопасности наших женщин и стариков я буду идти вперёд даже на верную смерть! А вы готовы ради безопасности женщин и стариков постоять за себя и свою страну?

Жевуны переглянулись, а потом, как один, ответили:

— Готовы!

* * *

— Они полностью окружили крепостные стены, — доложил Страшила, завершивший обход по стенам. — Я насчитал пятнадцать солдат, расставленных друг от друга на расстоянии взгляда, так, чтобы каждый видел двух соседних.

— Так я и думал, — кивнул Доктор. — Они нас полностью блокировали.

— Запасов в городе хватит на неделю привольного питания, — проговорил Гудвин. — Но мы уже затянули пояса, месяц протянем.

— На месяц тут запираться нельзя, — ответил Дин Гиор. — При длительной осаде крепости осаждённых начинают одолевать голод, эпидемии и внутренние брожения.

— Этого нам не надо… — таймлорд почесал в затылке и поглядел на лагерь захватчиков, расположенный в паре десятков метров от главных ворот. — Думаю, пора поговорить с этим вашим Урфином напрямую…

— Что вы имеете ввиду? — нахмурился Дин Гиор.

— Ты что-то задумал, а? — Гудвин усмехнулся.

— Я просто верю в силу дипломатии, — ответил Доктор, подходя к стене вплотную и складывая руки у рта: — Эгей, там, внизу! Давайте поговорим!

В лагере, до того спокойном и словно бы сонном, тут же возникло оживление. Из палатки, которую сделали явно из украденных на хуторах полотнищ и жердей, вышел худой темноволосый мужчина, вышагал важно комок перьев по колено человеку, подхромала гора меха — конечно, это были Гуамоколатокинт и Топотун, но Доктору с его высоты это не было ясно. Потому он, не пытаясь каждому отдельно отдавать почтение, прокричал:

— Могу ли я узнать ваши требования?

Обычно на это отвечали «миллион долларов мелкими купюрами и вертолёт», но так как в Волшебной Стране знали только о существовании «и», Джюс ответил совершенно иное:

— Изумрудный Трон и полное подчинение! — вот что ответил Джюс, гордо подняв голову в сторону Доктора.

— А шнурки тебе не погладить? — рявкнул Гудвин. Доктор шикнул на него и поглядел на Урфина:

— А зачем вам это? Править городом достаточно сложно, знаете ли! А целой страной — и подавно!

— А вам не наплевать? Вы кто сами такой? — спросил Урфин.

— Имя «Доктор» вам о чём-нибудь говорит? — спросил таймлорд.

Урфин прищурился. О Докторе не слышал, наверное, только мёртвый. Убийца двух узурпаторш, добрый волшебник Доктор, год назад прогулявшийся по Волшебной Стране, был на стороне Гудвина… Если, конечно, это не блеф.

— Синий номер пять, — проговорил Урфин негромко, не поворачивая головы к солдату. — Метни-ка в этого говорливого старикашку свою дубинку.

— Так точно! — рявкнул солдат, замахиваясь.

Доктор понял, что происходит, когда дубинка оторвалась от деревянных пальцев. Он пригнулся и толкнул Гудвина в сторону. Деревянная дубинка просвистела над их головами и улетела в сторону главного замка. Послышался звон разбитого окна.

— Знаете, дипломатия не всегда так провальна, — проговорил Доктор, виновато улыбаясь.

— Похоже, это была первая стрела, — проговорил историк города. — Теперь мы в положении контратакующих. Что будем делать?

— Варианты: отвлечь противника, запугать, сжечь… — начал перечислять Страшила, загибая пальцы.

— Первое оставим на день, когда нужно будет совершить вылазку за продуктами наружу, — ответил Доктор. — Последнее лучше делать ночью. А запугать… Я подумаю, — кивнул Доктор. — Идёмте.

Он, не разгибаясь до конца, пошагал к лестнице вниз. За ним направились и остальные.

Урфин отвернулся от стены и спросил, не глядя на Гуамоко:

— Замечания от древних птиц будут?

— Только одно, — ответил Гуамоко. — Рыба гниёт с головы.

— Спасибо, рыбой я сыт, — Урфин едва сдержался от пинка. Мстительный филин мог отплатить ему самым неожиданным способом. — Топотун, иди в лес и поймай мне дичь.

— Слушаюсь, хозяин, — глубокомысленно молчавший всё это время Топотун кивнул круглой башкой и пошагал в сторону ближайшего леса.

«Рыба гниёт с головы…» — повторил мысленно Урфин, оглядываясь на город-крепость. Гудвин был не дурак, явно опасался нападения… Но раз он, Урфин, всё ещё не испепелён молнией с неба, значит, Гудвин, во-первых, не такой уж и великий и, во-вторых, скорее всего уже покойный много лет. Вот только вопрос — знают ли об этом жители города? Или им нужно это доступно объяснить?..

Столяр вернулся в палатку, уселся поудобнее и достал из кармана нож. Надо надеяться, он ещё не разучился делать игрушки…

Ночью были запущены сразу два плана Доктора. Сначала на стенах появились механические часовые — чучела на простых крестовинах, которых носили в руках добровольцы из числа горожан — в основном, молодёжь и подростки. Мудрый таймлорд предусмотрел, что по ним может начаться «огонь на поражение» — как показывала практика, дубовые солдаты не промахиваются и бросают вещи со страшной силой. После получаса «патрулирования» стен Урфин ответил на действия защитников — его дуболомы все, как один, взмахнули деревянными руками — и увесистые камни полетели в кукол. Некоторых вырвало их рук часовых, и они полетели вниз со стен. В один миг стены были очищены от «стражи». Это было именно то, чего хотели защитники города. Не более чем через пять минут Урфин начал штурм ворот. Но ворота не поддались натиску, ведь их благоразумно подпёрли телегами и ящиками. А сверху на дуболомов полетели бутылки с дурно пахнущей жидкостью, заткнутые горящей ветошью. Они падали на деревянные тела, разбивались, вспыхивали. Словно диковинные цветы, огонь расцветал на телах дуболомов, распространялся. Солдаты, прежде не видевшие огня и совершенно не чувствовавшие боли, с удивлением смотрели на пламя, тыкали друг друга в очаги пламени, бегали вокруг товарищей, передавая нетронутым огонь…

Урфин, стоявший в отдалении, схватился за голову. Огонь! Он работал, не допуская и искры в помещении, он не сказал дуболомам, что огонь это их смерть — а сами они никогда не догадаются, эти деревянные идиоты!!!

— Надо тушить! Быстро! — он метнулся к толпе солдат, отшатнулся — пламя уже горело жарко, гигантский костёр, отхлынувший от ворот, подходил к нему — дуболомы хотели дать странные светящиеся язычки создателю, чтобы и он светился.

И тут случилось то, чего никто не ожидал. Топотун развернулся к солдатам задом и начал забрасывать их землёй. Комья сырой земли летели в огонь, постепенно, за счёт своего обилия, гасили его, потушенные дуболомы разбегались от летящей в лицо земли, и за несколько минут удалось потушить всех.

Джюс опустился на землю, тяжело дыша. От краха его отделяло всего ничего — ещё десять минут неконтролируемого горения…

А на стенах города слышались радостные крики — защитники чествовали военачальников. Гудвин, «по случаю активного взаимодействия с народом принявший наименее устрашающую форму», купался в лучах похвалы, Дин Гиор грозил кулаком лагерю внизу, Страшила излагал всем желающим детали претворённого в жизнь плана, а Доктор отмахивался от ободряющих слов и чуть хмурился, смотря на тлеющие точки внизу — догорающие руки, ноги и головы дуболомов. Он чувствовал — это не конец.

«Мне не помешала бы твоя волшебная книга, Виллина, чтобы прочесть будущее», — подумал он.

— Как мы его, а? — Гудвин пробрался к Доктору и улыбнулся: — Высшее волшебство, а? Хотя жаль, что он не залил их водой, пламя бы в Глазго видно было…

— А? Ага, — Доктор в задумчивости поднёс к губам флейту. — Интересно, чем нам ответит Джюс?..

— Да, меня это тоже занимает. Но ему понадобится время, чтобы восстановить силы, так что не унывай! — Гудвин похлопал Доктора по плечу.

— Да, да, я знаю, — Доктор кивнул и наиграл первые пару тактов «Прощания Славянки». Хотя душа просила какую-нибудь «Богемную Рапсодию».

Рано утром, ровно в восемь, четыре дуболома выдвинулись из Когиды в разные стороны — в Ленгату, в Каригу, в Тансану и в Марниту — четыре крупных деревни жевунов на четырёх сторонах света. Ещё раньше, с пяти утра, на дорогах в эти деревни были обустроены засады. Жевуны работали в поте лица, сменяли друг друга, чтобы не тратить время на отдых, и всё было готово к акции по освобождению страны.

— Вот и всё, — процедил Джейми, занимая место на ветке раскидистого дуба. В нужный момент он должен был отвязать верёвку, удерживающую сеть с камнями.

— Осталось лишь поймать и уничтожить, — проговорил Прем Кокус. Он висел на соседнем дереве, напряжённо вслушиваясь в тишину леса. — Надеюсь, в других «точках» всё хорошо.

— Мы узнаем это не раньше, чем доберёмся в Когиду, — отозвался Маккримон.

— Идёт! — жевун-охотник, лежавший на земле и слушавший отзвуки далёкий шагов, вскочил с дороги и метнулся в кусты. Все приготовились. Несколько минут не было слышно ничего, потом послышался равномерный стук — бах, бах, бах. Тяжёлые ноги дуболома грохали о мощёную булыжником дорогу. Он приближался.

— Раз… — проговорил Джейми одними губами.

— Два… — Прем взглянул на товарища, задержав дыхание.

— Три! — сеть полетела вниз, опутывая дуболома. Он остановился, замешкался, чтобы понять, что за вещь заслонила ему обзор — и тут отовсюду на него бросились жевуны. Робкий добрый народец остервенело колотил деревянное тело топорами, рвал баграми, тыкал кирками и распиливал ножовками. Маскировочная сеть, в которую жевуньи искусно вплели траву, ткани и ветки, лежала жалкими клочьями на дороге — но там же лежал, лишённый рук и ног, дуболом. Его тело крошили на щепки, раскалывали на дрова, разбивали на опилки. В считанные минуты всё было кончено. Деревянный человек не шевелился — он стал лишь куском дерева, в котором торчали железные пруты, лезвия кос, стамески… Джейми спрыгнул с дерева и от души пнул расколотую дубовую голову:

— Так-то надо расправляться с захватчиками! От паршивых англичан до заколдованных кукол! Ха!

— Ха! — подхватили жевуны. — Долой Урфина и его магию! Хватит захватчиков, даёшь свободу!

— Ура свободе! — Кокус взмахнул вырванным из деревянного тела топором: — Отнесём эту болванку в Когиду и сожжём! Чтобы навсегда сгинуло зло из нашей страны и всего Волшебного Края!

Все вместе они собрали части поверженного врага и потащили назад, в столицу. В столицу где, должно быть, уже всё свершилось.

* * *

Бефис любил пить чай с баранками поутру. Сейчас, назначенный Великим Урфином на место Старшего Заместителя Правителя Голубой Страны — к этому Бефис собирался присовокупить ещё парочку громких слов — мужчина пил чай в компании бессловесного солдата. Он жевал баранку и думал, как же всё-таки непредсказуема судьба. Вот ты — обычный лавочник, а спустя секунду ты — первое лицо в государстве. Урфин не в счёт, он отбыл в Изумрудный Город, а значит, границы страны покинул и в государстве не присутствует. Бефис улыбнулся. Крамольные мысли, но такие приятные…

Стук сапожек. На веранду влетела, не постучавшись, молоденькая жевунья — совсем не загорелая, голубоглазая. Чепец сбился набекрень, передник смялся.

— Господин Бефис… Там тигр… Тигр в городе! — прокричала она. — Вы ведь власть, вы ведь сила, помогите, я так боюсь его!

Она упала на колени, обняла затянутые в синее сукно брюк ноги Бефиса и зарыдала, закрыв лицо чепцом.

— Ч-что? — медленно поставив чашку на стол, проговорил Бефис. Тигр… Саблезубый тигр? Живой? В Когиде? А что, если он сожрёт всех? И его самого?

Девушка не отвечала. Она плакала, часто вздрагивая. Для этого бедной Виктории приходилось вспоминать все ужасы, что она видела за свою жизнь. И получалось, в общем-то, недурно.

— Где тигр? — Бефис встал с кресла и поднял Викторию на ноги. — Где он, отвечай, быстро?

— За… За околицей… На дороге… Жёлтой… — проговорила девушка сквозь всхлипы.

— Дуболом, — Бефис быстро оглянулся на стоящего навытяжку деревянного истукана. — Иди за ней и убей тигра. Ты, — он поглядел на Викторию, — покажешь ему, где тигр. Пошла! — он толкнул девушку к двери. Виктория, стерев со щёк капельки слёз, вышла с веранды вон.

Она шла по пустым улицам к нужному месту. С дороги не было видно засад, но они, разумеется, были. Девушка подошла к ограде на краю деревни и махнула рукой в кусты, где лежала набитая травой и камнями тигровая шкура — всё, что осталось от того саблезубого тигра, который имел несчастье повстречать Джейми Маккримона. Дуболом, получивший чёткий приказ от Бефиса — разделаться с тигром, кивнул. Тигр был прямо перед ним. Потому солдат обрушил на голову тигра страшный удар дубинкой. И в тот же миг на него самого обрушились десятки ударов. Жевуны враз выскочили из своих укрытий и налетели, как саранча на поле, на деревянного человека. Он сражался, пытался сбросить людей в голубом — но он уже лишился ног, через полминуты лишился рук, и наконец круглая голова отлетела на дорогу.

Виктория, отбежавшая в сторону за пару секунд до атаки, взирала на это с ужасом. А если злодей одержит победу? Ах, какой страшный удар топором!..

Но всё обошлось.

— Ждём десять минут, — проговорил начальник отряда. — Остальные должны к этому времени добраться до Когиды. А вы, Виктория, великолепно справились со своей частью. Не стоило переживать.

— Мне было так страшно находиться рядом с этой… Штукой, — девушка поправила чепец. — Представьте, каково знать, что подобных — полсотни?

— Ничего, если Доктор, как вы говорите, в Изумрудном Городе — бояться нечего, — жевун похлопал Викторию по плечу, ободряя, и отошёл разбирать чучело тигра.

Действительно, не далее, чем через десять минут, на окраине появились старшие каждой из четырёх групп. Именно таким составом — самые авторитетные жевуны и Виктория, которую, по зрелом размышлении, зачислили в ученицы волшебника Доктора — они пошли в дом Бефиса.

Лавочник к тому времени уже начал беспокоиться — не мог же тигр надолго задержать дуболома? — но из дома выходить не отваживался. Вдруг зверь бродит у дверей? Он сидел на веранде, прижимаясь спиной к стене, и не выглядывал в окна. Потому когда в дверь постучал тяжёлый кулак, Бефис с криком вооружился диванной подушкой.

Прем Кокус, прибежавший в Когиду для личного участия в свержении власти, открыл дверь и вошёл на веранду. За ним вошли остальные жевуны — с топорами и пилами, как были. И Виктория, что привела себя в порядок за время ожидания и была теперь похожа на леди, а не на оборванку.

— Бефис, ты повержен. Все твои телохранители уничтожены, страна свободна, — проговорил Кокус. — Есть, что сказать?

— Убьёте меня, да? — спросил Бефис. Он был жутко напуган. — Но я же не виноват, что меня выбрали наместником! Я не вызывался!

— Ты мог отказаться, — ответил Кокус.

Бефис издал нечленораздельный звук похожий на рычание, и бросил подушку в жевунов. А сам, вдруг распрямившись, бросился к Виктории. Ведь это она, она-а выманила дуболома из дома, негодяйка…

Он успел лишь едва коснуться Виктории, когда его перехватили руки мужчин. А девушка, крайне возмущённая тем, что Бефис коснулся не совсем приемлемого места, отвесила ему пощёчину сначала на левую, а потом и на правую щёку.

— Чтобы искупить свою вину Бефис, ты будешь приобщён к труду дровосека. Два года на делянках тебе пойдут на пользу, — проговорил Кокус. — Отправим тебя немедленно.

* * *

Следующая попытка штурма города была пресечена так же быстро и успешно как и предыдущая — теперь от огня солдаты разбегались с ошеломляющей скоростью. Урфин лишь качал головой и кривил губы: ремонт армии большим плюсом не был. Но ему нужно было дождаться темноты.

— Гуамоко, как только станет достаточно темно, ты заберёшь то, что я тебе дам, и сбросишь за стенами города, — проговорил Джюс, глядя на медленно опускающееся к земле закатное солнце.

— Просто за стенами? Не во дворце, не в парке? — уточнил педантично филин.

— В жилом квартале, где дома побогаче, — ответил Джюс. — После этого лети на охоту, на этом твоя работа на сегодня окончится.

Филин ухнул. Похоже, Урфин понял его намёк.

Джюс действительно всё понял. Изумрудный город всегда был богатым городом, но он был городом-крепостью, и в его стенах нельзя было выращивать пшеницу в таких масштабах, чтобы прокормить всех живущих в границах зелёных стен. Еду должны были покупать у окрестных фермеров, подвозить минимум раз в неделю — а значит, скоро в городе начнётся голод и можно будет под шумок свергнуть Гудвина или кто там занимает сейчас трон…

Доктор, наблюдавший за Урфином с городских стен, нахмурился. Ему не нравилось то, что противник уже сутки ничего не предпринимал. Но, возможно, это было и к лучшему.

Захлопали крылья. Связистка и подруга Гудвина, ворона Кагги-Карр, мягко опустилась на каменный зубец стены возле Доктора.

— Кагги-Карр, как дела с «десантом»? — спросил мужчина, отводя взгляд от Урфина.

— В пр-роцессе, — ответила ворона. — Хотя я не понимаю, зачем это делается.

— Ночью ты всё увидишь… — ответил Доктор. — Сколько птиц прошло обработку?

— Сорок четыре, — ответила Кагги-Карр.

— Отлично. Тебе тоже пора, — кивнул таймлорд. — Действуем сразу, как только станет достаточно темно.

Кагги-Карр, коротко кивнув, взмыла в небо. А Доктор, выглянув на лагерь Урфина, достал флейту и с неким вызовом наиграл начало музыкальной темы «Шерлока Холмса». Пусть они там, внизу, знают, что защитники города никуда не делись и что они не унывают.

* * *

Маленькое собрание трёх близких друзей проходило в тишине и полумраке. Влиятельные горожане собрались обсудить последние события.

— А я считаю, что всё это скоро кончится, — проговорил один, задумчиво вертя в руках ломтик сушёного яблока. — И нечего воду мутить.

— Если б Гудвин эту игру в войну не затеял… — проворчал хозяин дома, рыжеволосый Руф Билан. — Обрушил бы молнию какую-нибудь, раз он такой великий.

— Тихо ты, вдруг услышит, — буркнул третий. — Получишь тогда молнией. И мы получим вместе с тобой.

Руф рассмеялся:

— Идите, пугливые. А я пока посижу, не тянет в сон, слишком много волнений для спокойного сна…

Он проводил друзей, они вместе пообсуждали немного то, что с городских стен доносится странная мелодия, сыгранная на неизвестном инструменте, и разошлись.

А по возвращении в гостиную Руф обнаружил на полу, под форточкой, деревянного человечка. Он был маленьким, с ладонь, но сделан был искусно — руки и ноги были подвижны. Руф поднял человечка, покрутил в руках… И вскрикнул от боли — человечек пребольно укусил его за ладонь. Билан выронил игрушку и затряс рукой.

— Ну, налюбовался? — послышался с пола писклявый голосок. — Теперь молчи и слушай. Мой господин Урфин Джюс предлагает сердечную дружбу и пост первого министра в обмен на небольшую услугу.

Руф склонился к полу и поглядел на человечка, сидящего на полу:

— К-какого рода услугу хочет твой господин?

Человечек улыбнулся нарисованным ртом. Как и сказал господин Урфин — немало в городе людей, что готовы предать. Не нужно будет много бегать по городу.

— Нужно открыть ворота в город, — ответил человечек. — Убери с дороги Стража Ворот и открой калитку, чтобы вошло два дуболома. Они сами разберутся с запорами.

— А волшебники? — спросил осторожно Руф.

— Мой господин ничего мне на их счёт не сказал, — ответил человечек. — Значит, это не твоё дело.

Руф фыркнул и отвернулся.

С одной стороны — дело рисковое. А с другой… Он был смотрителем дворцовых умывален — не слишком почётный пост — и, ввиду крайне крепкого здоровья всех стоящих выше по карьерной лестнице, на повышение мог не рассчитывать ещё лет тридцать. А тут — Первый Министр… Он сможет купить большой дом, и богатую одежду, и ему вслед не будут хихикать смазливые фрейлины…

— Сейчас я выброшу тебя за стену, — Руф осторожно поднял человечка с пола. — Скажи своему хозяину вот что: через два дня, в новолуние, пусть будет готов. Я открою ворота.

Билан сунул игрушку в нагрудный карман кафтана, быстро нарезал бутерброды и, сложив в корзинку их и фляжку прохладной воды, пошёл на стены.

* * *

Доктор наигрывал «Мурку», подбирая ноты по памяти, когда Руф забрался к нему на стену над воротами.

— Ночному дозору приветствие, — рыжеволосый поклонился и поставил корзинку рядом с Доктором. — Скучно вам тут, господин Волшебник?

— Развлекаюсь как могу, — ответил Доктор. — А вы, любезный друг, принесли перекусить? Что ж, очень кстати…

Он достал бутерброд, откусил добрую половину. Руф добродушно улыбнулся и подвинул корзинку ближе:

— Я с вами подежурю. Всё равно бессонница одолевает.

— В лавке на торговой площади, я слышал, травница Ланта продаёт настойку из сонных маков, — Доктор дёрнул плечами. — Сам не пил, но, думаю, вам поможет.

— Да, пожалуй, стоит её использовать, — Руф опёрся о стену меж зубцами, осторожно отодвинул лацкан кафтана — и игрушечный человек сам выбрался из его кармана, упал на камни под воротами, чёрной мышкой метнулся в ночи в сторону горящего неподалёку огня.

Полдела сделано. Полнолуние послезавтра, и осталось только не оступиться.

Тучи затянули ущербный месяц, подул прохладный ветер. Доктор доел бутерброд и поглядел на нового знакомца:

— Вы так и не представились, господин.

— Руф Билан, — ответил мужчина, не оглядываясь на Доктора. — Служу при дворце Великого и Ужасного, правда, не на такой должности, чтобы водить знакомства с гостями.

— Ничего, господин Билан, уж после этого-то приключения наше знакомство будет довольно близким, — Доктор встал с камней, подошёл к противоположной стороне стены, вгляделся в темноту города: — Пять минут до полуночи. Гудвин, должно быть, уже готов.

— К чему? — Руф обернулся на Доктора.

— Увидите, Руф, — ответил загадочно Доктор, взглядывая на Руфа.

Билан повернулся назад, взглянул на лагерь Джюса. Может, ну его, Урфина, с его постами? Вдруг Гудвин сейчас поразит его молнией за мысли о предательстве?

— Полночь, — проговорил Доктор. — Смотрите!

Руф поглядел на темнеющие влади башни Изумрудного Дворца. Из тёмного окна на вершине одной из них вдруг вырвался сноп искр, нет, звёзд, нет, ламп… Эти светящиеся точки летели над городом, поднимались всё выше, и наконец в небе над городом сложились в странного рода фигуру. А потом ринулись к воротам.

Взвизгнув, Билан присел и прикрыл голову руками. Доктор, наоборот, подпрыгнул и помахал вслед проносящимся сверху огням.

Рой светящихся объектов обрушился на лагерь Урфина. Диктатор стоял на краю лагеря и глядел на непокорный город, на иллюминацию в небе, и не сразу понял, что это — атака.

Светящиеся птицы обрушились на него, как грозовой ливень, вцепились в плечи, спину, голову своими неестественно сияющими лапами. Их источающие свет клювы обрушились на череп, и лишь то, что Урфин успел закрыть лицо руками, спасло его глаза.

Светящиеся птицы, взмыли вдруг вверх, сомкнулись в кольцо высоко в небе, пару раз пролетели над Урфином. Он успел увидеть эту чудовищно пугающую пляску огней. А потом — клёкот и карканье, закрытое лицо, крики Топотуна «Повелитель! Защищайте Повелителя!» и свист рассекаемого дубинками воздуха.

Доктор был в восторге. Руф был на грани обморока.

— Это призраки? — спросил он наивно, оглядываясь на Доктора.

— Фосфорная краска и друзья Кагги-Карр, — ответил таймлорд. — Не будем же мы тратить на Урфина серьёзное волшебство, когда достаточно маленьких психологических атак? Не бойтесь, Руф, вам такое не грозит, к тому же, это не смертельно. Смотрите — они улетают, а Джюс ещё шевелится… Бедняга, надеюсь, у него есть сменное бельё…

Волшебник помахал Урфину со стены и показал в его адрес язык.

Изумрудный Город двигался к победе.

* * *

Новолуние удалось на славу — звёзды мигали в вышине, но луна не освещала крадущихся к стенам дуболомов. Гудвин и Доктор дежурили на стенах вместе — таймлорд не тратил времени на малополезный сон, а Великий и Ужасный подавал пример защитникам и сам недрёманно бдил, готовый предотвратить кризис.

— Не знал, что у горожан такие запасы вяленой рыбы, — проговорил Гудвин, жуя бутерброд от Руфа Билана. Смотритель умывален сегодня спал дома, напившись настойки, но свой вклад в защиту, как мог, сделал.

— А ещё мне нравятся ваши травяные чаи, — ответил таймлорд. — И спасибо Руфу за то, что фляжки две.

— Ох, я бы с удовольствием выпил простого Эрл Грей, — ответил Гудвин, отхлёбывая немного тёплого чая. — И съел краюху подгорелого ржаного хлеба с чесночным маслом…

— Я надеюсь, скоро мы отобьём атаки и наконец-то можно будет отправиться назад… — Доктор посмотрел в небо. — Никто не хочет лететь в Голубую Страну, боятся этого филина, Гуамоколатокинта. Хотел бы я знать, как там Виктория и Джейми…

— Вы очень привязаны к ним, — заключил Гудвин, зевая и незамедлительно отправляя в рот очередной бутерброд. — Но я уверен, ваши волнения беспочвенны.

— Я тоже так думаю, и всё же хотелось бы знать точно… — Доктор усмехнулся: — Быстро же вы сдали. Вроде проснулись после полудня, а уже зеваете.

— Сам не знаю, что со мной, — ответил Гудвин. — Наверное, из-за хронического недосыпа едва глаза открытыми держу.

— Хорошо, что мне не нужен сон так часто, — хмыкнул Доктор. — Всего-то раз в… Тшшш! — он вдруг закрыл сам себе рот рукой. Гудвин тоже притих. Внизу слышалось шевеление.

— Фарамант, наверное, проверяет запоры, — ответил Гудвин. — Он большой параноик в этом плане.

Они не знали, что Фарамант уже спал, опоенный настойкой сонных маков. Бутерброды с рыбой и травяной чай оставались на столике в его каморке, пока Руф Билан, вовсе не собиравшийся спать, открывал замки на калитке.

Хорошо смазанные петли не скрипнули, и потому калитка открылась бесшумно. Мужчина отпер дверь и отскочил в сторону. В чуть светлеющий от света звёзд проём пролезал дуболом.

Урфин был точен в своих обещаниях — в ворота прошли лишь два дуболома. Они встали у ворот, приподняли тяжёлое бревно, служащее запором, вытащили из петель и — бах! — бросили на землю.

Доктор вскочил с места, как ошпаренный, и тут же сполз вниз по каменному зубцу. Резкое головокружение завладело им, и тело перестало слушаться.

— Джеймс, ворота! — крикнул он. — Джеймс!

Но Гудвин спал. Настойка маков была подмешана и в этот чай.

Борясь с неестественной слабостью в конечностях, Доктор пошагал к спуску вниз. Это что-то неправильное, нужно бороться…

Скрипели ворота, открываясь. Стучали сердца, прогоняя отравленную снотворным кровь через печень. Шаг — грохот, каждый звук — гром в ясном небе. Доктор спустился до половины лестницы, откуда он уже мог видеть, как в город входят дуболомы и въезжает на медведе худой темноволосый мужчина. Таймлорд сделал ещё шаг к захватчику и покатился вниз, совершенно потеряв контроль над телом.

Урфин, наслаждавшийся триумфом, повернул голову на грохот. У подножия лестницы на стену лежал, раскинув руки, мужчина в странного кроя одежде. Да, он был на стенах города и, кажется, звал себя Доктором.

— Капрал, — крикнул Урфин, чуть поворачивая голову назад. — Поднимите его и отнесите во дворец. Проверьте стены, там должен быть ещё один человек. Всех брать живьём. Руф, — он повернул голову в другую сторону, и рыжеволосый предатель возник перед ним, как по волшебству. — Ты поработал на славу. Идём со мной, держись за стремя. Ты войдёшь во дворец как мой соратник, а соратников, поверь, я очень ценю…

Гуамоколатокинт, сидевший на башне дворца, глядел на входящую в город процессию с нескрываемым восхищением. Он не верил в кампанию Урфина до самого конца. Но теперь Урфин был триумфатором. А значит, пока рано бросать Джюса на произвол судьбы.

Утром Урфин изволил принимать особых гостей. Предводители защиты города в количестве четырёх человек были связаны, поставлены на колени перед троном и приведены в крайнее уныние присутствием дуболомов за спинами.

— Итак, начнём, — Урфин, с помощью Руфа разжившийся зелёным кафтаном, сидел на троне и смотрел на пленников. — Перед нами два великих волшебника, престарелый историк и глуповатый сторож. И вот это сопротивлялось мне почти неделю?

— А ты не боишься, что я тебя сейчас силой мысли о стенку приложу? — спросил Гудвин, чуть щурясь.

— В этом нет нужды, дружище, всё равно мозгов в голове нет и вправлять ему нечего, — быстро проговорил Доктор. Он лучше многих знал, что Гудвин такого не может.

— Вы доставили мне немало хлопот… — продолжал Урфин.

— О, я очень рад это слышать! — вставил Доктор.

— Но я предлагаю вам перейти на мою сторону. Конечно, вас достаточно опасно оставлять в живых, но я великодушен. Я даже дам вам дуболомов в подчинение, и, пожалуй, отправлю вас наместниками в другие страны, — Урфин подался вперёд. — Будете относительно свободны, возможно, даже осыпаны наградами…

— Лучше я уйду в уборщики навоза, — процедил Фарамант, — чем присягну на верность захватчику.

— История показывает, что подобные вам правители заканчивали скверно, — добавил Дин Гиор. — Не вижу смысла переходить на проигравшую сторону.

Урфин жёстко усмехнулся.

— Привратника и историка — в подвал, в какую-нибудь тёмную кладовку, — распорядился Урфин. — А волшебников мы с комфортом поместим в башню на руинах, что на юго-западе от города…

— Что за руины? — быстро спросил Доктор у Гудвина.

— Когда-то давно, когда страной не правили волшебники, — ответил Урфин, услышавший вопрос, — здесь было много маленьких королевств. От одного остался старый замок, точнее, его тюремная башня. Там держали пленников в древние времена. Будете на всеобщем обозрении подопечного вам народа, который вы не смогли защитить. А теперь увести, — Джюс резко дёрнул рукой. Дуболомы подхватили пленников с пола, закинули на плечи, как мешки с картошкой, и понесли из дворца прочь.

— Ох, надеюсь, ваши друзья не сунутся в город! — проговорил Гудвин, пытаясь поглядеть на Доктора.

— Я тоже надеюсь! — ответил Доктор, пытаясь устроиться поудобнее на плече дуболома.

Кагги-Карр, сидевшая на карнизе соседней башни, сорвалась с места. Пусть прихвостень Урфина, Гуамоко, летает над городом, пусть пытается охотиться на птиц — она проскользнёт и найдёт этих друзей Доктора. В прошлый раз, когда он обещал тому фермеру сделать новое пугало, он выглядел иначе, и спутники, очевидно, были другими, но по одежде она их обязательно узнает. Никто в волшебной стране не носит серые пиджаки и галстуки. А значит, пришельцам не укрыться.

* * *

— Думаю, нам нужно решить, что мы будем делать дальше, — Джейми отложил кусок пирога с голубикой, который не смог доесть. Жевуны высоко ценили помощь «учеников волшебника» и на празднике в честь освобождения страны не было недостатка в похвалах и угощениях.

— Нам нужно помощь Доктору. Очевидно, что-то случилось с ним, — вздохнула Виктория. — Нам нужно отправиться к нему!

— Я тоже так думаю, но это будет непросто, — Джейми покачал головой. — Нам нужно заручиться поддержкой жевунов, без них нам не пройти через лес саблезубых тигров.

— Но где нам искать Доктора, когда мы его пройдём? Мы не знаем, где этот Изумрудный город, и не знаем, дошёл ли он туда… — Виктория вздохнула, грустно глядя на весёлые танцы на деревенской площади.

— Эй, ты ведь не потеряла свисток? — спросил вдруг Маккримон. — Мы можем спросить у волшебной мыши, не видела ли она Доктора.

— Ты прав, — Виктория потянула из-за ворота платья серебряную цепочку со свистком и, собрав всё своё мужество в кулак, подула в него. По столу затопали маленькие лапки — Рамина появилась между графином с яблочным соком и тарелкой с пирогом.

— Доброго вечера, Ваше Величество, — вежливо проговорила Виктория, сжимая руками край скатерти. Она едва сдерживала ужас.

— Простите, что беспокоим вас, но нам нужна помощь, — добавил Джейми.

— Я внимательно слушаю, — кивнула Рамина, привстав на задние лапки.

Джейми изложил королеве мышей суть проблемы.

— Мы отрезаны здесь от новостей, связная из Изумрудного Города, о которой говорил господин Прем, почему-то перестала прилетать, — закончил Джейми.

— Ситуация в Изумрудном Городе неясна, я стараюсь следить за ней, но крепость полностью изолирована, снаружи ничего не понять… Подождите минутку, я сейчас раздам поручения и вернусь к вам. Мне тоже хотелось бы помочь Доктору.

Рамина вернулась на четыре лапки и в мгновение ока пропала со стола. Виктория выдохнула спокойно.

— Я начинаю привыкать к этому колдовству, — хмыкнул Джейми. — Не такое уж оно и страшное, если с умом использовать.

— Да, порой бывают вещи страшнее, — кивнула Виктория. — Как думаешь, нам стоит угостить госпожу Рамину сладостями?

— Я больше и крошки не проглочу, — ответил Маккримон. — Так что распоряжайся сама.

Уотерфилд кивнула и осторожно отломила кусочек от пирога, чтобы угостить волшебную мышь. То, что она боялась мышей, не значило, что она должна пренебрегать правилами приличия.

Рамина появилась через две минуты. Она была заметно встревожена:

— Новости, друзья! Осада города увенчалась успехом! Только что, когда я раздавала поручения, ворота Изумрудного Города открылись, и армия вошла за стены! Сейчас мои подданные наблюдают за ситуацией, вот-вот должны появиться первые доклады.

— Ох, я надеюсь, Доктор в порядке, — Виктория покачала головой.

— Не унывай, Виктория, Доктор так просто не сдастся, — Джейми приобнял девушку, стараясь утешить.

— Я тоже так думаю, Доктор не из тех, кто смиренно ждёт свершения судьбы, — Рамина вздохнула: — А если же он будет в беде, мы найдём способ помочь ему!

Прибежала первая мышь с сообщением, что мужчину в странной одежде уносил во дворец дуболом Урфина. Потом появилась ещё одна мышь, уведомившая, что этих мужчин уже двое. И седого старика среди них нет.

— Но Доктор не седой старик! — воскликнул Джейми. — Он невысокий пожилой мужчина с тёмными волосами, в сером пиджаке, голубой рубашке и клетчатых штанах. В его руках иногда бывает музыкальная флейта.

— Тогда он был одним из тех, кого унесли во дворец! — проговорила мышь-посыльная. — Разрешите вернуться и наблюдать!

— Разрешаю, — кивнула Рамина. Мыши тут же исчезли.

— Ох, я так и знала, — Виктория покачала головой. — Неужели мы ничего не можем сделать?

— Мы можем подождать, чтобы узнать решение Урфина Джюса, — ответила Рамина. — Но, возможно, он решит казнить Доктора…

— Э, нет, я ему это не позволю! — рявкнул Джейми. — Нам нужно подобраться к Изумрудному Городу поближе! Может быть, удастся проникнуть туда, где они окажутся, и освободить! Раз с Доктором был ещё кто-то, мы и его спасём!

— Давайте поддерживать связь, — предложила Рамина. — Каждые два часа, если не будете спать, дуйте в свисток. Я буду сообщать вам всё, что мне удалось узнать, а вы подсказывайте, как облегчить положение Доктора до его освобождения.

— Хорошо, Ваше Величество, — кивнула Виктория, боязливо подвигая к мыши кусочек пирога. — Угощайтесь, пожалуйста…

— Я поговорю с Премом, нам будет нужна его помощь, — Джейми встал из-за стола и пошёл к костру, который жевуны разожгли у дороги, чтобы избавиться от останков дуболомов.

* * *

Пленников охраняли превосходно. Один дуболом неотлучно стоял у двери, ведущей в башню, ещё один ходил вокруг неё, следя, не хотят ли пленные сбежать через решётки на вершине башни, заменяющие окна. Через эти же решётки он по приказу Урфина должен был раз в день подавать самую простую еду и немного воды для поверженных волшебников.

— Вот и кончились славные деньки, — проворчал Гудвин, устраиваясь в углу и пытаясь укрыться от свежего ещё ветра, не согретого солнцем до комфортной температуры.

— Не беспокойтесь, дорогой коллега-волшебник, ещё не всё потеряно, — ответил Доктор, ища за воротом цепочку. Рамина в его прошлое путешествие любезно подарила волшебнику чудесный свисток, способный вызвать Королеву Полевых Мышей на любой конец света. И когда, как не сейчас, заручиться поддержкой волшебной мыши?

Наконец пальцы нащупали цепь, Доктор потянул её из-за ворота рубашки и… и обнаружил ключ от ТАРДИС.

— Что это? — спросил Гудвин. Но, увидев, что его товарищ по несчастью удивлён не меньше, ответа не стал ждать.

— Неужели я отдал свисток Джейми и Виктории? — проговорил Доктор поражённо.

Урфин был доволен своей кампанией. Город лежа у его ног — фигурально выражаясь. Среди горожан по совету Руфа Гудвин подыскал себе новых министров — двуличных, подлых и ничтожных людишек. Прежних же он успешно разогнал по домам с приказом носа не казать наружу, если, конечно, этим носом хозяева дорожат. Единственное, что расстраивало Урфина — ожившее пугало, о котором говорили его новые министры, пропало без следа. Дуболомы обшарили каждый угол дворца, каждую улочку, но не нашли Страшилу. Следовало ожидать удара в спину или под дых в самый неожиданный момент.

— Гуамоко, как дела в небе? — спросил Джюс, когда филин прилетел с охоты на обеденный сон.

— Спокойно, Повелитель, — ответил Гуамоколатокинт. — Я распугал местных, сидят по гнёздам. Есть правда одна наглая ворона, я гнался за ней до самой реки, но она повернула к маковому полю, а значит, ей не спастись. Никто не будет летать там, где господствую я.

— Отлично, Гуамоко, вижу, к тебе скоро придётся обращаться «Ваше Воздушное Величество», — хмыкнул Джюс, жёстко усмехаясь. — С чего ты, кстати, так рьяно взялся за разгон птичьих стай?

— Я слишком стар для их гомона, — ответил филин. Он привирал — теперь, когда Урфин был правителем Изумрудного Города, стоило всячески помогать мужчине и оказывать почёт бывшему столяру.

Джюс, потеряв интерес к разговору, уселся на Изумрудный Трон, закинул ногу на ногу, покачал сапогом. Пожалуй, следует выдумать новый титул.

— Урфин Первый, так… — бормотал он. — Великий маг…

Под его бормотание сон Гуамоко обещал быть крепким и сладким… Но не обещал быть долгим, ведь через несколько минут Джюс вскричал:

— Вот оно! Руф! А ну сюда, все вы!

Тут же из коридора в тронный зал ворвалась толпа прихлебателей узурпатора в количестве пяти человек. Руф Билан бежал впереди.

— Что нужно, Повелитель? — спросил он, останавливаясь в нескольких метрах от трона.

— Отныне я хочу, чтобы ко мне обращались «Урфин Первый, Великий Волшебник, правитель Изумрудного Города и сопредельных стран, Владыка, сапоги которого попирают Вселенную», — отчеканил мужичина. — Повторите.

Следующие пять минут прошли в попытках выучить и повторить полный титул Урфина. Какие только фразы не рождались у помощников узурпатора: «Могучий король самодельных стран», «Владыка, которого сапогами попёрли из Вселенной»… В конце концов Урфин накричал на придворных и приказал обращаться к нему «Всесильный Господин Урфин», а полный титул оставить для официальных приёмов, объявлений и прочих важных случаев.

Когда же незадачливые придворные удалились, Урфин, забыв о королевском достоинстве, начал расхаживать по залу, заложив руки за спину.

Он на вершине. Нельзя упасть с неё. Нужно удержаться, любой ценой удержаться. Нужно больше дуболомов…

Джюс подошёл к стоящему в углу письменному столику, за которым проходили часы составления учебника по градостроению, взял в руки чистый лист и написал размашисто:

«Всех лесорубов и столяров привести во внутренний дворик Изумрудного Дворца к полудню». Подошёл к двери, стукнул раз — и в проём тут же просунулось щекастое лицо Первого Министра:

— Что угодно, Всесильный Господин Урфин?

— Вот это, — Урфин сунул в руки Руфа бумагу и закрыл дверь. Билан едва успел убрать голову из проёма.

Нужно успеть произвести расчёт необходимых деталей, объём работ и написать инструкции по валке и разбору леса на составляющие для армии.

Джейми и Виктория выдвинулись в путь с рассветом. Жевуны отговаривали друзей волшебника идти в Изумрудный город, но, поняв, что они непреклонны в своём решении, снарядили в дорогу и проводили через Тигровый Лес.

Парочка путников дошла до реки, возле которой остановилась ТАРДИС, пошли вниз по течению, ища мелководье, на котором застряла недавно армия Урфина. Усталость они игнорировали — собрав волю в кулак, крепкий горец и нежная леди шагали по скользкому берегу реки и присматривались к прозрачной воде — где же будет достаточно мелко, чтобы перейти реку вброд?

— Кажется, здесь, Виктория, — Джейми поставил на землю корзинку, полную съестного, и, раскинув руки, сделал пару шагов по травянистому дну реки. Здесь она была довольно широкой, но даже в одной трети этой ширины от берега вода едва задевала край килта Джейми.

— Давай перекусим немного, — предложила девушка, останавливаясь на берегу. — Я не уверена, что по ту сторону реки мы найдём для этого время и место.

— Ты права, — Джейми вернулся на берег. — Вода не такая уж и холодная. Нет причин бояться простуды. Пока всё идёт хорошо, а?

— Как бы ты не сглазил, Джейми, — ответила девушка, склоняясь к корзинке с едой.

Маккримон хотел сказать что-то меткое и забавное, но не успел и рта раскрыть: сверху послышалось радостное карканье, а в следующий миг на путников спикировала молодая ворона. Джейми инстинктивно пригнулся, прикрывая Викторию, но птица в ловком вираже ушла в сторону и приземлилась на траву.

— Наконец-то вас нашла, — проговорила она. — Я от Гудвина и его друга, Доктора. Вы — друзья волшебника Синего Ящика?

— А зачем вы нас искали… мисс? — спросила Виктория.

— Меня зовут Кагги-Карр, — ответила ворона. — И я искала вас чтобы сообщить, что Изумрудный Город пал, а его защитники находятся в плену. Я могла прилететь раньше, но задержалась для выяснения места содержания волшебников.

— Мы знаем, что город пал, — ответил Джейми. — Но не знаем, где держат Доктора. Вы можете нам показать?

— Показать-то я могу, — ответила Кагги-Карр. — Но после этого вы, вероятнее всего, окажетесь в тюрьме. В лучшем случае. Их держат на р-руинах замка старого правителя Изумрудной Страны, в уцелевшей тюремной башне. Вокруг — обширные луга с редкими деревцами в молодых рощах. Всё просматривается, особенно днём, пр-ревосходным образом. Нас — вас, в основном — заметят на подходе.

— Ох, что же делать? — вздохнула Виктория. — Мы не можем бросить Доктора!

— А если подобраться ночью и одолеть охрану? — предложил Джейми.

— У башни дежурят два дуболома, — ответила Кагги-Карр. — Один стоит у двери, второй ходит вокруг. Я не представляю, как их можно одолеть.

— Должен же быть какой-то выход… — Виктория нахмурилась, а потом улыбнулась: — Рамина! Она уже не раз помогала нам!

— Мне кажется, мы злоупотребляем её добротой, — фыркнул Джейми. — Но вреда не будет, если мы спросим её совета.

Девушка уже умело потянула с шеи цепочку, сильно подула в серебряный свисточек и быстро отскочила на пару шагов назад, чтобы оставаться на безопасном расстоянии от королевы полевых мышей.

Зашуршала трава — Рамина спешила на зов.

— Что-то случилось? — осведомилась она, оглядев собравшихся.

— Ваше Величество, мы выяснили, где держат Доктора, — пояснил Джейми. — Но мы не знаем, как туда пробраться. Это какие-то руины.

— Руины на юго-западе от города, — пояснила Кагги-Карр. — Старый замок короля Изумрудной Страны.

— Что ж, я знаю это место, там большое поселение моих подданных, — кивнула Рамина. — Я расспрошу их. С вашего позволения… — она махнула хвостиком и пропала в траве.

— А вы тоже не простые люди, — проговорила ворона. — Серебряный Свисток не каждому смертному даруется и не каждый, кто в него посвистит, получит помощь.

— Нам его передал Доктор, — пояснила Виктория. — Наверное, это его влияние.

— Всё возможно, — ответила Кагги-Карр.

В ожидании новостей путники начали трапезу. Кагги-Карр рассказывала о том, что происходило в Изумрудном Городе с момента осады до сегодняшнего утра. Виктория кормила её с руки голубикой, которую ворона крайне осторожно забирала с ладошки девушки. Джейми похвастался полной победой жевунов над наместником Урфина и его дуболомами.

— Это внушает надежду, — пробурчала ворона, держа во рту ягодку. Она пока сомневалась, что разделаться с армией деревянных людей будет так же легко, как с пятёркой, но не спешила перечить. Может статься, всё разрешится быстро и благополучно.

Надо лишь надеяться…

Рамина вернулась быстро. Судя по шевелению её усов, встревожена королева не была.

— Совсем рядом есть тайный ход, — сообщила она. — До него не очень далеко, однако идти по нему придётся довольно долго. К тому же, он связан с Великими Катакомбами, там могут таиться бесчисленные опасности. Однако это единственный способ пройти к старому замку незамеченными и увести оттуда волшебников.

— Мы идём туда, — кивнул Джейми. — Виктория, доедай бутерброд скорее. Госпожа Кагги-Карр, прошу, слетайте к Доктору и скажите, что мы идём. Ваше Величество, в кармане рубашки вам будет удобно…

Перед спуском Джейми использовал топор, который ему одолжили жевуны для защиты от хищников, и нарубил смолистых сосенок на факелы. Рамина перед самым спуском попрощалась с путешественниками — её присутствие было крайне необходимо на другом конце страны.

— Ох, как бы мы не заблудились, — вздохнула Виктория.

— Не волнуйся, Рамина мне подробно объяснила, куда идти и когда поворачивать, — ответил Джейми, укладывая факелы в корзинку и поджигая один: — Так, я пойду чуть вперёд, помогу тебе спуститься…

Маккримон спрыгнул в небольшой овражек, подал руку Виктории.

— Осталось немного, Виктория, скоро мы увидим Доктора, — постарался приободрить девушку Джейми.

— Мне кажется, с нашего расставания прошла вечность, — ответила девушка. Она даже думала, что попасть в плен к Урфину не так уж плохо, ведь там можно будет сидеть на одном месте или даже лежать.

Конечно, Джейми не боялся пещер. Во время войны он часто прятался в гротах, нишах и пещерах разного рода, но всё же масштаб катакомб поражал. Подробно проинструктированный Раминой, он шагал по коридорам довольно смело — пол был ровный, сухой, и поворотов пока не предвиделось.

— Джейми, а мы точно идём туда? — Виктория приостановилась у стены. — Мы уже довольно долго идём здесь, и всё ещё не пришли…

— Виктория, нам стоит не терять силы духа, — Джейми вздохнул, чтобы придумать вдохновляющие слова и сказать их громко и уверенно, и замер в один миг — он услышал звуки флейты. — Виктория! Ты слышишь? Это Доктор играет!

— И правда, это его флейта! — кивнула Виктория: — Мы дошли!

— Осталось вытащить его оттуда, — Джейми пошёл на звук, вглядываясь в темноту впереди. Постепенно она уступала свету от факела и явила паре спасателей старую, уже прогнившую дверь на железных широких петлях. Джейми передал факел Виктории и взял поудобнее одолженный у жевунов топор. Нужно выбить гнилое дерево…

— Тише! — когда первый удар сотряс дверь, Виктория схватила Джейми за руку: — Нас услышит стража!

— Уже всё, Виктория, — Джейми поставил топор на пол и толкнул ногой доску, которую минуту назад перерубил. Она поддалась напору ботинка юноши и с влажным хрустом разломилась надвое. Маккримон ловко перехватил одну часть, потянул на себя, толкнул, раскачивая — и дерево отвалилось от гвоздя, а потом ещё одна доска, и ещё одна. Вскоре он смог проделать в двери отверстие, достаточное для того чтобы пролез человек. Джейми пролез в него первым, помог пройти Виктории.

— Движемся тихо, — шепнул он, указывая на лестницу. Он боялся, что их заметят.

Доктор играл «Twinkle twinkle little star» в семьсот третий раз. Или так казалось Гудвину. Он, на самом деле, сбился со счёта на сто тридцать восьмом разе ещё вчера вечером. Урфин и его дуболомы не сочли блок-флейту магическим приспособлением — и очень, очень зря. Она волшебным образом действовала на нервы.

— Доктор, бога ради, может быть устроим перерыв в музицировании? — спросил Джеймс, растягиваясь на полу.

— О, вам не нравится мелодия? — Доктор отнял флейту от губ: — Я могу сыграть что-нибудь ещё. Хотите сыграю вам гимн Великобритании?

— Нет, нет, давайте лучше послушаем, как обстоят дела у дуболомов внизу, — ответил Гудвин. — Вдруг к ним пришёл Джюс с новыми приказами?

— О, я не думаю, что это случится когда-нибудь, — фыркнул мужчина. — Лучше отвлечься на музыку…

Таймлорд сунул флейту в губы и затянул надоевшую мелодию в семьсот четвёртый раз. Гудвин страдальчески застонал.

К счастью, его страдание продлилось недолго. Чёрная тень промелькнула по безоблачно-синему небу, опустилась к башне, скользнула меж прутьев решётки и оказалась вороной Кагги-Карр.

— Добр-рого дня! — она уселась на пол, между волшебниками, и тряхнула крыльями.

— Если бы доброго, — вздохнул Гудвин.

— О, вы, наверное, госпожа Кагги-Карр, о которой мне рассказывали уйму хорошего! — Доктор сунул флейту в карман и раскланялся с Кагги-Карр — правда, под низким потолком башенки это было не очень удобно.

— Именно так. Я пр-рилетела с добрыми вестями! — ворона гордо вздёрнула клюв: — Ваши друзья идут по подземному ходу к башне и в ближайшее вр-ремя будут здесь!

— Прекрасно, чудесно! — Доктор радостно захлопал в ладоши: — Я ведь говорил вам, Джейми и Виктория обязательно придут на помощь!

— Не надо пассивно радоваться, друг, нужно действовать, — узнав о близком спасении, Гудвин необычайно приободрился. — Если отсюда есть какой-то тайный ход, значит, по нему может распространяться звук. Вы когда-нибудь ходили на охоту, ориентируясь на слух? Ваши друзья пойдут точно так же!

— Если мы будем кричать, дуболомы заметят это и встревожатся, — таймлорд почесал в затылке. — Нужно что-то, к чему они привыкли.

— Только не флейта! — невольно вырвалось у Гудвина.

— Боюсь, дружище, другого выхода нет, — Доктор уселся поудобнее, возле железной решётки, закрывающей спуск из камеры башни, достал блок-флейту и поднёс к губам: — Придётся потерпеть, друг волшебник, во имя нашего спасения!

Мелодия детской песенки о звёздочке в семьсот пятый раз огласила тюремную камеру наверху башни.

Не прошло и десяти повторов — Гудвин теперь оживлённо считал их — как внизу послышалось какое-то шевеление, а затем — короткие удары.

Сообразив, что дуболомы могут услышать шум и проверить, что происходит, Гудвин во всё горло, звучно и громко, даже неожиданно для самого себя, затянул:

— Светит звёздочка с небес! Непонятно, на кой бес!

— Отлично, ваше величество, ещё! — Доктор также повысил голос и играл на флейте во всю силу лёгких, выводя незамысловатую мелодию как можно громче. Кагги-Карр тщетно пыталась прикрыть уши крыльями.

— Доктор! — раздалось вдруг из люка, а потом по железу постучали лёгким топориком, привлекая внимание. Мужчины прекратили музыкальную пытку и склонились к люку в полу. Там виднелись два лица — два самых дорогих сейчас Доктору лица.

— Джейми! Виктория! — Доктор протянул руки к спутникам: — Наконец мы снова встретились!

— Доктор! Нужно выбираться как можно скорее! — прошептал Джейми громко.

— Я знаю! Я уже осмотрел замок, его легко открыть, но у меня отобрали мою звуковую отвёртку! — вздохнул Доктор. — Она осталась в кармане после ремонта консоли, и её конфисковали, как волшебную палочку!

— Нам не нужна волшебная палочка, нам хватит тонкой проволоки или дамской шпильки! — правитель Изумрудной Страны подвинулся к люку. — Если, конечно, случится чудо и это найдётся.

— Шпильки? У меня есть шпильки, но как они помогут? — Виктория потянула из волос одну из своих заколок с розочкой из ленты. Гудвин забрал её, сунул руки между прутьев решётки и начал осторожно ковырять ею большой висячий замок.

— Я поражаюсь вашим талантам, господин Гудвин, — проговорил Доктор тактично.

— Я ведь говорил, Доктор, жизнь у меня была насыщенной… — ответил Гудвин. — Молодые люди, спуститесь чуть ниже, чтобы я не задел вас упавшим замком… Так…

Раздался негромкий скрип внутри замка, и Гудвин, памятуя о том, что перед подданными, к которым Кагги-Карр, как-никак, относилась, он должен представать в амплуа волшебника, проговорил:

— Властью, данной мне луной, звёздами, солнцем и самим миром, повелеваю этому замку открыться!

И повернул шпильку до щелчка запорного механизма.

— Ловкость рук и немного магии! — рассмеялся Доктор, хлопая в ладоши. — Но время не терпит, друзья, нам пора.

И первый полез в люк, ведущий к свободе.

Вслед за Джейми и Викторией мужчины спустились к основанию башни, пролезли в дверь и поспешили по подземному ходу прочь от своей тюрьмы.

— Боюсь, резкое прекращение концерта дуболомов встревожит, — проговорил Доктор. — Нужно поспешить.

— Надеюсь, они слишком тупы для этого, — ответил Гудвин.

— Джейми, ты ведь хорошо помнишь, как мы пришли сюда? — спросила Виктория.

— Думаю, да, — Маккримон шёл впереди, освещая дорогу факелом.

— В таком случае нельзя, чтобы за нами пошли дуболомы, — таймлорд нахмурился. — Могу поклясться: я слышу, как они открывают дверь в башню!

— Не дрейфь, старина, прорвёмся! — Гудвин похлопал Доктора по плечу.

— Какая интересная, однако, система подземных ходов, — проговорил таймлорд, оглядывая грот. — Наполовину сотворено природой, но только наполовину…

Внезапно увлёкшегося природой подземелья Доктора приходилось вести за руку. Он громким шёпотом рассказывал Виктории о том, как первые христиане в Риме рыли подобные гроты и что он бы не удивился, если бы встретил здесь толпу подземных жителей, и вдруг замер, как вкопанный.

— Джейми, стой! Вы слышали? — спросил он.

— Слышали что? — уточнил Гудвин, останавливаясь рядом с Доктором.

— Низкий рык и хриплое дыхание. С учётом отсутствия растительности, света и достаточного количества воды могу предположить, что это хищник… — проговорил Доктор, обнимая стоящую рядом Викторию и стараясь прикрыть её собой.

— Животные же здесь разумные, так? — Джейми подошёл к Доктору.

— Но это не значит, Джейми, что они не хотят кушать, — ответил Доктор. — Позаботься о Виктории и дай мне факел.

Маккримон сунул факел в руки Доктора, наклонился, доставая спрятанный за голенищем сапога кинжал, и пошёл в сторону источника звука.

— Джейми! — крикнул Доктор.

— Всё в порядке, — ответил Джейми. — Я охотился на медведя.

— Вряд ли это медведь! — добавил Гудвин.

— О, Доктор, давайте пойдём отсюда? — Виктория нахмурилась, прижимаясь к таймлорду.

— Мы будем в порядке, Виктория, я обещаю тебе, — ответил Доктор, ободряюще похлопывая девушку по спине.

Джейми двигался медленно и плавно, как кошка. Его шаги не были слышны, казалось, он даже не дышал. Потому, не имея помех, он чётко услышал, как проскребли по каменному полу когти зверя и он бросился вперёд.

Прыжок в сторону — и сразу назад, чтобы воткнуть кинжал в тело. Он не успел рассмотреть гору белой шерсти как следует, только сообразил, где находится круглая башка — и обрушил руку с кинжалом чуть ниже, в район спины.

Крик Виктории не произвёл на зверя особого впечатления, а вот то, как махнул факелом Доктор, напугало тварь. Зверь дёрнулся, прыгнул, сбрасывая с себя Джейми, бросился в сторону. Маккримон, не выпустивший кинжала, попытался нанести ещё один удар — но кинжал, как и в прошлый раз, едва пробил свалявшуюся шерсть и чуть-чуть задел мягкие ткани. Зверь заревел от боли.

— Он не любит свет… — вдруг прошептал Доктор. Действительно, существо старательно отворачивало морду от факела, избегало его. Огонь! — Джейми, в сторону!

Он передал Викторию в руки Гудвина, прыгнул к неизвестному науке хищнику и воткнул факел в сплетение белой шерсти на боку. Зверь взвыл от боли, рванул прочь, не замечая ничего вокруг, влетел в тот же проход, из которого вышел, и пропал во тьме.

Гудвин закрыл Виктории уши ладошками и высказал всё, что думает о подземельях.

— Вы правы, дружище, — Доктор помог Джейми встать с пола. В темноте они кое-как нашли кинжал Маккримона.

— Тут нужен бы двуручный меч, — смущённо проговорил шотландец. — Больно густая шкура.

— О чём ты думал? — таймлорд едва удержался от импульсивного жеста в виде подзатыльника. — Теперь ты должен вывести нас отсюда как можно скорее, чтобы я перестал на тебя злиться!

Как бы шумно ни возмущался таймлорд, в его душе было лишь облегчение, что всё закончилось хорошо. Уже через пару минут он успокоился и начал обращать внимание на геологическую структуру пещер.

— Коридор рукотворный, это видно, — проговорил Доктор, касаясь стены. — Видите характерные бороздки?

— Видим, — кивнул Гудвин. А потом хлопнул в ладоши и немного подпрыгнул: — Вот именно! Мы видим! Вас не смущает, что в кромешной тьме пещеры мы видим?

— Откуда-то попадает свет, — Виктория огляделась. — Кажется дальше по коридору светлеет…

— Отлично, тогда я пойду и проверю! — Доктор поправил сюртук и пошагал в указанном спутницей направлении. За ним потянулись цепочкой, как за мамой-уткой, его товарищи.

— Все сюда! — Доктор действительно нашёл источник света. Окно. Точнее, это был небольшой треугольный зазор между гигантскими скалами, составляющими стены пещер. — Взгляните!

Джейми и Виктория осторожно подошли к Доктору. Гудвин остался в стороне ненадолго, а потом всё же любопытство взяло верх.

— Это, господа, Страна Рудокопов! — сообщил ирландец. — Мы ведём с ними торговлю. Но я не думал, что здесь так красиво…

Действительно, открывшийся путникам вид был великолепен. Гигантская пещера, потолок которой был укрыт светящимися золотыми облаками, представляла собой небольшое королевство с деревнями, полями и огромным многоцветным дворцом в центре, у озера.

— Синий, оранжевый… Да! Радужный дворец! Этот дворец раскрашен в настоящие цвета радуги, в её всем известные, чистейшие цвета! — Доктор захлопал в ладоши: — Отлично, просто прекрасно!

— Сколько сил нужно, чтобы возвести такое чудо… — проговорила Виктория тихо.

— Ему явно сотни лет, — проговорил Гудвин. — Я немного почитал на досуге, подобному архитектурному стилю никак не меньше двухсот лет…

— Мне так жаль этих людей, — Джейми покачал головой. — Жить в пещере, как крыса, не видя солнца и не зная тепла…

— А может, им комфортно, — Доктор оглядел страну ещё раз и отошёл от окна. — Нам пора, друзья. Время не терпит.

* * *

Главный повар Изумрудного Дворца, добрый толстяк Балуоль, зорко следил за работой своих помощников. Его Величество — хотя за глаза его величали «Его Ничтожество» — Урфин приказал по случаю победы закатить пир на весь… Нет, не мир, а тронный зал дворца, где соберутся ближайшие друзья Урфина.

— Несите лепёшки! Варенье достаньте! — кричал он, поглядывая на стоящего в дверях дуболома. — Ты!

Он подошёл к поварёнку, надвинувшему колпак по самые брови, замотавшему лицо марлей и натянувшему рабочие перчатки на руки. Поварёнок тащил мешок с лесными орехами и едва мог сдвинуть его с места.

— Носи что-то по силам, Страшила, — прошептал Балуоль, склоняясь к мешку. Он поднял его с пола, поставил на стол к кондитеру, указал на горшочек мёда: — Ты должен быть осторожнее.

— Ночью я пойду на восток, — прошептал поварёнок, послушно снимая с полки горшок мёда. — Говорят, там есть друзья Доктора, а значит, и Гудвина.

— Это опасно! — Балуоль понял, что невовремя повысил голос и рявкнул, косясь на дуболома: — Ты ещё голову в печку сунь, остолоп! Выйди вон из кухни, я с тобой ещё поговорю!

Здесь говорить было опасно.

Страшила послушно вышел из комнаты. Балуоль, осмотрев своих помощников, занятых работой, пошёл за Страшилой.

— Дина Гиора держат в кладовке возле ледника, — проговорил Страшила, поправляя сползающий колпак. — Фарамант — там же. У них есть ложка, я передал, если что — они пророют небольшую дыру в соседнюю кладовку и будут таскать оттуда еду.

— Рядом с ними — зернохранилище… — Балуоль почесал в затылке. — В принципе, можно переоборудовать в хлебохранилище без особых подозрений.

— У Мигунов я найду поддержку. Гудвин вёл переписку с тамошним правительством, думаю, они помогут… Связь поддерживать мы не сможем, — Страшила огляделся и добавил: — …а ягодным джемом я займусь.

Балуоль на миг стушевался, а потом услышал шаги дуболома совсем рядом. И, напустив на себя грозный вид, крикнул:

— Нет, нет, и чтоб глаза мои тебя не видели больше на кухне! Вон!

Он схватил Страшилу за ворот зелёного кафтана и почти поволок к выходу из крыла слуг под взглядом деревянных глаз.

— Спрячься у меня дома до ночи, — прошептал повар. — Вечером я тебя выведу.

— Лучше спрятать меня в бочку из-под сока и вывезти днём. Меньше вероятности быть обнаруженным, — ответил Страшила. — Я буду в кладовой.

Раз волшебство не помогло — будем делать всё, что можем сами.

* * *

После часа блужданий по подземелью путники выбрались на свободу. И пришла пора радостного приветствия. Доктор обнимал Джейми, Викторию, даже Гудвина, а потом наконец официально представил волшебника своим друзьям и друзей — другу-волшебнику.

— Премного благодарен за спасение, — Гудвин пожал Джейми руку. — Честно, никогда не думал, что буду обязан жизнью шотландцу.

— Виктория, милая, вам было достаточно просто сказать Рамине, что я в беде, уверен, она помогла бы! — Доктор уселся на траву и попросил Викторию сесть рядом. — Но как бы то ни было, всё равно стоит её поблагодарить. Она оказала неоценимую услугу, приведя вас сюда. Дай мне свисток…

Доктор забрал волшебный свисток из рук Виктории, подул в него и поглядел в траву — точно туда, где спустя секунду появилась королева мышей.

— Доброго дня, Ваше Величество, — таймлорд учтиво склонил голову. — Вы, возможно, не узнали меня.

— Напротив, Доктор, — Рамина, казалось, улыбалась. — Вас тяжело не узнать. Вам идёт новая внешность.

— Благодарю, — мужчина улыбнулся. — Я бы хотел от всех моих сердец поблагодарить Вас за помощь. Мы все очень благодарны вам.

— Верно, Ваше Величество, — Гудвин, наблюдавший издали за диалогом, подошёл ближе и поклонился: — Гудвин, правитель Изумрудного Города. Возможно, вы слышали о моей скромной персоне…

— Да, я слышала, — мышь кивнула. — Приятно наконец свести личное знакомство. Надеюсь, беда скоро покинет Вашу страну.

Рамина повернулась к Доктору и спросила быстро:

— Что вы намерены делать?

— Пока что плана нет, — ответил Доктор честно. — Уйдём на границу, возможно, в сторону страны Мигунов или Болтунов. Туда, насколько я знаю, Урфин пока не дотянулся.

— Разумно, — кивнула Рамина. — Вы всегда можете позвать меня на помощь, Доктор. Я буду рада содействовать.

— Спасибо большое, госпожа Рамина, — Доктор не смог сдержать улыбки. — Мы не смеем задерживать Вас больше. Хорошего Вам дня и свободы от узурпации!

— И вам, друзья, — мышь оглядела компанию, шевельнула хвостиком и исчезла.

— Вы действительно могучий волшебник, Доктор, что бы ни говорили другие, — хмыкнул Гудвин. — И мы действительно пойдём к Мигунам?

— А что в этом такого? — спросил Доктор. — С Лестаром мы в хороших отношениях, думаю, он замолвит за нас словечко на заседании тамошнего парламента. По крайней мере, у нас будет убежище на первое время.

— Я половины не понял, но в общем-то не против, — Джейми сел на траву рядом с Доктором. — Куда мы идём?

— На восток, Джейми, — ответил Доктор. — Навстречу помощи.

* * *

Весть о захвате Изумрудного Города пришла с большим опозданием. Лестар вчитался в донесение и нахмурился.

— И почему Гудвин не разобрался с этим? — пробурчал он себе под нос. — Молодец, Витт. Скажи, на границе всё спокойно?

— Всё хорошо, — кивнул мальчишка, перекатываясь с пятки на носок. — Мастер Керни просит на молот железную рукоять, деревянные разлетаются от одного удара, как щепки. Караван Мастера Карена застрял в трёх часах пути от дальнего хутора, не выдержала ось главной телеги. Хутор Кристальный запустил водяную мельницу…

— Да, да, Витт, это всё решим… — Лестар бросил донесение на столик, к десятку других отчётов и сообщений, и махнул рукой: — Пробегись по домам Старших Мастеров, собери всех на Совет. Что-то нужно решать… А потом — по мелким поручениям, новую телегу послать, рукоять заказать… Ну, сам знаешь.

Когда Витт убежал в людскую, Лестар устало уронил голову на сложенные на столе руки. Всего год страна свободна — а сколько они сделали за это время! И теперь всё это под угрозой. Нужно… Нужно организовать патрулирование. Предупредить пограничные хутора. Так… Ополчение. В хутора уехали старики, нужно часть эвакуировать в город…

Лестар вздохнул и принялся за работу. Остался ещё десяток отчётов, которые он должен изучить для представления на Совете. Вдруг кто-то сообщил что-то важное… После трёх писем от старейшин дальних округов пальцы Лестара нащупали конверт из плотной зелёной бумаги. Это же письмо от Его Величества Гудвина. В пути почтовая ворона случайно выронила письмо и сутки искала его, опоздала… Какая горькая ирония — Лестар будет сейчас читать письмо от волшебника, которого, возможно, уже нет в живых…

Молодой мастер вытащил лист и вчитался в строки:

«Мастеру Лестару, под диктовку Великого и Ужасного:

Доброго вам дня, Лестар! Выражаю своё почтение Вам и Совету. Мне бы хотелось сообщить вам пару новостей. Во-первых, меня почтил своим визитом наш общий друг, Волшебник Доктор. Я не сразу узнал его, но это не умаляет моей радости. А вот вторая новость не просто не радует — повергает в уныние. К нашей стране из страны Жевунов движется армия. В связи с этим, как бы мне ни было стыдно признавать свою слабость, я прошу помощи. Мои магические силы натыкаются на мощное противодействие полководца армии, а значит, нет средства лучше, чем вилы и факелы. Сердечно надеюсь, что моя просьба не будет вам в тягость и не обидит. Гудвин, правитель Изумрудной Страны.

Писал: Страшила, секретарь Великого и ужасного.

Ниже стояла резолюция Гудвина и его личная печать, чётко оттиснутая на желтоватом пергаменте зелёными чернилами.

Стало ещё паршивее. Не потеряй ворона это письмо — может, Город бы не пал…

Лестар перечитал сообщение ещё раз. Доктор вернулся? Это, пожалуй, хорошо. Если бы только узнать, где он, способен ли помочь… И надо вызвать сюда Керни. Если исходить из письма, полководцем является жевун. Вот и стоит поговорить с жевуном — тем, кто знает все сильные и слабые стороны противника.

… Совет собрался в тронном зале Фиолетового Дворца лишь вечером. Лестар, как председательствующий в этом месяце, сидел во главе стола спиной к тому месту, где когда-то стоял трон Бастинды, а ныне размещалась кадка с сиреневым кустом. Он окинул сидящих за длинным столом мигунов, задержал взгляд на сидящем дальше всех жевуне — его железное тело, отполированное стараниями мастеров, бросало редкие отблески свечного света. Лестар отвёл взгляд, чтобы свет не резал глаза.

— Друзья, — он опёрся кулаками на стол, нависая над двумя листками бумаги. — Вести мрачные. Зачитаю первое — донесение нашего земляка, Мастера Варна, придворного часового в Изумрудном Городе.

Голос Лестара разносился по залу, усиливаясь во сто крат. Бастинда разбиралась в акустике — ничего не скажешь. Слова о том, как город взяли в осаду волшебные деревянные чудовища, словно сгущали тёплый вечерний воздух в комнате. Мастера становились всё мрачнее с каждой секундой.

— Что думаете по этому поводу? — кончив читать, Лестар поднял голову, осматривая товарищей.

— С позволения мастера, — Керни чуть склонился вперёд, чтобы видеть Лестара лучше, — мы бы дослушали сначала второе сообщение, а потом уже думали. Что переливать из пустого в порожнее.

Лестар кивнул и потянул к себе письмо Гудвина. Читая, он смотрел на коллег — и не видел проблеска надежды на их лицах.

— Оно, конечно, хорошо, что Волшебник вернулся… — подал голос старший мастер пограничного хутора. — Но мы и сами кое-что можем. Это не Бастинда, конечно, но…

— Вот именно! — другой мастер стукнул кулаком по столу: — Мы мигуны! Мы не позволим себя завоевать!

— Дайте мне два новых молота и топор — и пусть побережётся эта армия! — рявкнул жевун.

Все, как один, члены Совета высказались за подготовку к обороне и, возможно, контратаку на Изумрудный Город. И Лестар не смог сдержать улыбку облегчения.

Границу удалось пересечь с рассветом. Доктор спустился в овражек, где когда-то он и его спутники пережили неприятный инцидент с железноклювыми воронами, помог туда слезть Виктории и Гудвину. Джейми собрал неподалёку хворост и немного фруктов. В общем, всё было не так уж плохо.

— Ах, я помню, как был здесь прошлый раз! — Доктор подождал, пока разведённый ими костерок разгорится, и протянул руки к огню. — Вашей милостью, дружище, но я не обижаюсь.

— Отсюда до города далеко? — спросил Гудвин, грызя сочное яблоко.

— Не очень. Но мы можем добраться до хутора, где я познакомился с мастером Лестаром. О, он вам понравится! — Доктор улыбнулся и наклонился к Виктории: — Думаю, теперь мы в безопасности, Виктория, и ты можешь поспать. Держи мой сюртук…

— Спасибо, Доктор, — девушка всё это время стойко шагала наравне с остальными, не высказывая ни слова протеста, и теперь, безумно уставшая, она почти сразу провалилась в сон на плече таймлорда.

— Я тоже немного отдохну, ага? — Джейми лёг на жухлую траву и завернулся в килт. — Я чутко сплю в поле, не волнуйтесь.

— Я буду бодрствовать, Джейми, так что не беспокойся об этом, — улыбнулся Доктор. — И вы, Джеймс, можете поспать. В конце концов, вы — человек, пусть и… «Волшебник».

Гудвин хихикнул, не переставая жевать:

— Тогда я погружусь в «волшебный» транс и буду видеть нашу победу. Спасибо, Доктор.

Всего спустя полчаса маленький привал погрузился в тишину. Доктор сидел, жевал яблоко и думал, не ошибся ли он, отправившись к Мигунам за помощью. Может, после тирании Бастинды они желают только мира и не захотят помочь им в борьбе. Они имеют на это право, в конце-то концов. И нельзя заставлять их сражаться против их воли.

За раздумьями Доктор не сразу услышал тяжёлые шаги по траве. А услышав, принялся будить товарищей. Но не успел — над овражком склонилась массивная фигура с топором на плечах. Таймлорд, трясший Джейми за плечо, замер, подняв голову. И заулыбался.

— Кто вы такие и откуда? — грозно спросил пришелец. Он надеялся сломить моральный дух возможных шпионов, и совершенно не ожидал радостного восклицания:

— Железный Дровосек! — Доктор в восторге прихлопнул в ладоши: — Вот так встреча! Значит, даже с сердцем в Голубой Стране было неуютно?

— Вы… — мужчина поражённо замер, приоткрыв рот. Откуда этот коротышка знает такие детали? Неужели…

— А знаете, кто перед вами? Волшебник Доктор собственной персоной! — увидев, что Дровосек не узнал его, Доктор встал навытяжку, опёрся на воображаемую трость, второй рукой взялся за подтяжку (за неимением полы сюртука) и проговорил: — Как вам нравится моё новое лицо, молодой человек, хм-м?

— Доктор? — Дровосек опустил топор с плеча и слез в овражек. — Вы? Но…

— Ну, дружище, если ты волшебник, ходить с одним и тем же лицом по тысяче лет — дурной тон, — хмыкнул Доктор, возвращаясь в привычное амплуа говорливого пройдохи. — Джейми, Виктория, не беспокойтесь — это мой добрый знакомый. В прошлое своё посещение Волшебной Страны моя спутница Барбара использовала весь свой магический потенциал и исполнила его мечту! Это мои друзья, Иэн и Барбара отправились домой, а Джейми и Виктория путешествуют со мной. А это, мой друг, — он величественно указал на Гудвина, — Великий и Ужасный Гудвин. Инкогнито, то есть, без титулов и пышной свиты.

— Это… Правда вы? — Железный Дровосек почесал в затылке своей механической рукой.

— Мой дорогой, иначе откуда бы мне знать, что ты хотел свататься к жевунье по имени Элайла, и посватался бы, если бы не Гингема и её колдовство? — аргумент попал прямо в яблочко. Это мог знать только Доктор, которому дровосек сам рассказал историю своей жизни.

— Доктор! — Дровосек наконец оттаял своим тканевым сердцем, подхватил таймлорда в воздух и горячо обнял: — Вы не представляете, как я рад, что это действительно вы!

— А я невероятно рад встретить здесь именно вас! Какими судьбами? — Доктор отнёсся к тому, что его тискают, как кота, достаточно снисходительно. Когда же его поставили на землю, он совсем подобрел.

— Давайте я расскажу по дороге, — Дровосек выбрался из овражка и поочерёдно вытащил оттуда остальных, совсем не напрягая своё железное тело. — В столице вам будут очень рады! Мастер Лестар пока не выехал в штаб на границе, разбирается с делами в городе…

И Дровосек пустился в пространный рассказ о событиях прошедшего года. Оказалось, на следующий день после их с Доктором встречи мужчина вернулся в обжитые места и пошагал к дому, где жила его избранница со своей вредной тёткой. С тех пор, как Дровосек ушёл валить лес в чащобе, эта самая тётка скоропостижно скончалась и Элайла была самостоятельной девушкой. Она с радостью приняла предложение железной руки и тряпичного сердца и предложила переехать в страну мигунов, чтобы заботу о новом теле её любимого могли осуществлять талантливые мастера. Они продали всё, что у них было в стране жевунов и смогли устроиться в столице Фиолетовой Страны — хотя Дровосек, вернувший себе человеческое имя и в шутку зовущий себя Железным Мастером Керни, пропадал в чащобах и полях, на валке леса, на мощении дорог, на очистке полей, словом, везде, где недюжинная сила железного тела могла помочь.

— Вот мы и пришли, — Керни закончил свой рассказ как раз когда компания добралась до стоящего на краю дороги обоза. Весь груз был аккуратно сложен на обочине, а телега перевёрнута. Мигуны демонтировали сломавшуюся ось, а новую выгружали из лёгких дрожек. Керни махнул рукой вознице, подошёл к нему и сказал пару слов. Мигун вмиг соскочил со своего места, подбежал к четвёрке путников и почтительно поклонился:

— Господа Волшебники, как хорошо, что вы прибыли! Мы не ждали вас, но радушно примем в городе! Забирайтесь, мы совсем скоро отправляемся!

Со словом «скоро», мигун погорячился. Услышав произнесённое слово «волшебник» остальные мигуны отложили инструмент и поспешили поприветствовать визитёров. Доктор узнал несколько своих соратников по свержению Бастинды и не забыл выразить им благодарность за помощь в то нелёгкое время.

Наконец после многих волнений они попали к друзьям.

* * *

Когда Балуоль говорил, что будет подкармливать Дина Гиора и Фараманта, он немного лукавил. Он собирался освободить их так же, как и Страшилу — в бочках из-под яблочного сока. После пира Урфина сотоварищи их как раз было довольно много — Джюс расщедрился и повелел придворным участвовать в торжестве. Слуги собрались в кухне и под бдительным надзором дуболомов угостились малиновым пирогом (намного более вкусным, чем тот, что подали на стол Урфина) и опустошили три бочки сока. В одну уже упаковали Страшилу. Ещё две стояли рядом, в той самой кладовке, что располагалась рядом с «камерой». И всю ночь, пока дворец гудел, а слуги отвлекали дуболомов, Балуоль и маленькие поварята неистово скребли плотную землю.

Сначала прорыли маленькое отверстие, через которое пленникам сообщили детали плана. Фарамант вздыхал, что всё провалится, что их обнаружат, что только магия поможет. Дин Гиор одобрил идею и сообщил, что это древний способ захвата крепостей, а значит, способ проверенный и надёжный. И пошла работа — земляную стену с двух сторон раскапывали, расширяли небольшое окошко до «норы», в которую можно пролезть человеку. Работа затянулась на всю ночь, но к утру «груз» был готов к погрузке на телегу. Балуоль лично следил за транспортировкой бочек от дворца до ворот. И на проверке дуболомом он лично защищал груз от проверки:

— Там запасы зерновые. Его мыши побили, везём на фермы. Хочешь проверить — сам собирать будешь по зёрнышку! А Урфин тебя потом на дрова распилит! У меня приказ от твоего создателя вывезти эти бочки! Спроси сам, если хочешь!

— Что за шум? — на крики повара пришёл заспанный Первый Министр. Руф Билан на своей новой должности ещё больше отъелся, модно нарядился, от него веяло роскошью и лоском. Балуоль, помнящий Руфа как смотрителя дворцовых умывален не смог сдержать негодования и обрушил его на первого министра:

— Этот дубовый остолоп мешает мне работать! Сначала старое зерно не положено вывозить, а потом что? Готовить мне запретит?

— Что в бочках? Открывай, — распорядился Руф. Балуоль влез на телегу, поддел крышку одной из бочек, снял её. Руф поглядел на ровный слой порченного мышами овса, поморщился и процедил:

— Проезжай.

После кивка первого министра, дуболом открыл ворота и пропустил телегу с кухни наружу. Балуоль проводил её взглядом, надеясь, что этот трюк не раскроется.

Покинув Изумрудный Город, беглецы должны будут направиться на восток, к стране Мигунов. Надо надеяться, что у них всё получится.

— Ты, — Руф повернулся к повару: — Ты ведь старший повар, да?

— Да, — кивнул Балуоль осторожно. — А что?

— У меня есть для тебя несколько личных поручений, — ответил мужчина. — Пойдём в кухню. Я там тебе всё скажу.

Балуоль потащился за Руфом, чувствуя нутром, что скоро простая неприязнь перерастёт в ненависть.

* * *

Новость о побеге пленников из башни Урфина взбесила. Он накричал на доложившего об этом министра и тут же его разжаловал, чуть ли не пинком выпроводив из тронного зала. Стоявшие здесь же Билан сотоварищи испуганно присели, невольно прикрывая руками все свои самые хрупкие места.

Но Урфин, кажется, уже остыл. Он отошёл к окну, посмотрел вниз, на зелёные крыши зелёного города, зло прищурился. Его царствованию угрозы не нужны…

— Руф, — позвал Урфин, не поворачиваясь. Первый Министр медленно, пригибаясь, подкрался к правителю и проговорил заискивающе:

— Как я могу помочь, о, Всесильный?

— Как продвигается заготовка леса? — спросил Джюс. — Я приказывал ввезти в город десяток крупных сосен.

— Всё сделано, — кивнул Руф. — Взвод дуболомов надзирал за валкой и перевозкой, как вы и приказывали.

— Хорошо. Мне нужно больше солдат. Я создам пополнение для армии, и вы будете присутствовать при совершении колдовства. Чтобы вы знали, что я могу как дать жизнь, так и отнять её, — тёмные глаза столяра сверкнули из-под его густых бровей так, что Руф присел ниже прежнего.

— Как прикажете, Повелитель, — ответил министр смиренно.

Урфин оторвал взгляд от покорённого города и вышел из тронного зала. Раз его приказ был выполнен — дерево сложили во дворе Изумрудного Дворца, на хозяйственной площадке — нужно осмотреть материалы и раздать новые приказы. Если беглецы не полные идиоты, они направятся к Фиолетовой Стране. Значит, у него есть целые сутки без спешки… Нужно использовать их максимально продуктивно.

Урфин ещё не знал, что Гуамоколатокинт, всю ночь сводивший сплетни у сородичей-филинов, наблюдает за Джюсом уже не с почтением к правителю, а с презрением, с каким смотрят на тщетные попытки муравья утащить огромный камень. Филин знал, что оплот Урфина в Голубой стране пал, знал, что в городе узурпатора не признают и не уважают, и получил подтверждение того, что те, кого Урфин так опасался, были замечены на границе страны Мигунов. Туда же, по словам одной говорливой сойки, медленно двигались каким-то чудом сбежавшие товарищи Гудвина.

Но Гуамоколатокинт не собирался пока говорить об этом Урфину. Не видел смысла. Ну, скажет, и что? Урфин прострёт руки к небу, проговорит заклинание, обрушивая на противников гром небесный? Конечно же нет. Ведь он просто столяр, случайно открывший магические свойства случайно обнаруженного растения.

Но пока что хитрый филин притворялся, что он всё ещё верен Урфину и почитает его искренне. Он наблюдал за подготовкой к возможной обороне города и оценивал размах, с каким Урфин теперь готовит свою армию. Под надзором дуболомов дровосеки и столяры страны готовили туловища, головы и конечности для пополнения армии, Урфин лично вырезал свирепые рожи и раз в день оживлял взвод солдат. Было ясно — он готовится к настоящей войне.

* * *

— Дуболомов можно взять только огнём, — Доктор навис над столом Совета. Лестар стоял рядом, сложив руки на груди. — И грубой силой. Джейми рассказал, как они уничтожали охрану в Голубой стране. — Огнемёты мы вряд ли сможем соорудить, к тому же, теперь дуболомы знают, что огонь — их смерть…

— Остаётся грубая сила, — мастер дёрнул плечами. — Нужны доспехи для всех, кто будет на передовой. Судя по вашим рассказам — силы у дуболомов немеряно.

— На всех доспехов не наделаешь, — возразил таймлорд. — Нужно что-то большое, с кинетической энергией и мне очень хотелось бы, чтобы это «что-то» горело.

— Самое время вызвать небесный огонь, — пошутил Лестар. — Бастинда иногда баловалась, скидывая звёзды с их позиций на небе. Если бы так упало что-нибудь тяжёлое, да на голову Урфина…

— Пушка! — рявкнул вдруг таймлорд. Он оттолкнулся от стола, немного подпрыгнул и схватил Лестара за руку: — Дружище, вы мне подали прекрасную мысль! Мы сами сделаем модель падающей звезды! И навыки вашего народа отлично помогут! Мастера-литейщики сейчас не очень заняты?

— Не больше, чем всегда, — ответил Лестар.

— Отлично! Им пора за работу! — Доктор пошагал к выходу из зала, не отпуская руки мигуна и буквально буксируя его. Действительно, сделать небольшую пушку, пороха, ядер — и дать залп по рядам противника, если они встретятся на поле боя. Ну, или же снести этой пушкой ворота, когда они будут отбивать Изумрудный Город в честном бою.

Жизнь превратилась в гонку. Быстрее приготовиться, быстрее узнать, быстрее отреагировать. Волшебники погрузились в подготовку так глубоко, что новость от вороны Кагги-Карр о том, что Страшила, Фарамант и Дин Гиор прячутся в лесу на границе, готовые к партизанской войне в стиле Джейми Маккримона, вызвала лишь быструю улыбку и короткое «Хорошо, что они целы».

По приказу Доктора и по им же созданным чертежам Мигуны отыскали древнее дерево из породы «железных», создали из него трубу исполинского калибра и отлили для неё полые ядра, в которые Гудвин засыпал созданным им порох и залил основу для коктейля Молотова. При выстреле пушки пробка из коры дерева должна была вспыхнуть, а горящее ядро, ударив в ряды дуболомов, разлететься на мелкие кусочки. Приведённые в смятение передние ряды армии таким образом выводились из строя. Лестар не очень верил в действенность такого оружия и больше надежд возлагал на руки своих земляков — и на оружие в этих руках. Мигуны срочно собрали все топоры и пилы в стране, чтобы толпой наброситься на противника. А Дровосек Керни наконец получил железные рукояти на свой верный топор и на молот, которым он бил камни при мощении дорог. Лестар собирался отправить железного мастера в бой сразу после выстрела пушки — чтобы он тяжёлым молотом сносил головы дуболомов, которые не пострадали от огня. Стратегия, на его взгляд, была безупречна.

— Если бы только знать, что они готовят, — проговорил мастер, в очередной раз рассматривая карту предполагаемой области столкновения. Гудвин, корпевший над созданием ещё одной порции пороха, на этот раз — для бомбы с ослепляющим эффектом — ответил:

— Кагги-Карр всегда может полететь и посмотреть.

— Думаю, лучше не узнавать, что они готовят, а не дать им закончить подготовку! — ответил Доктор. Он начинял уже заполненную порохом бомбу горчично-перцовым порошком — чтобы Урфину чихалось послаще. — Давайте вынудим его выйти вперёд, ошибиться! Назначим встречу там, где удобно нам! Ультиматум — и дело с концом!

— Ультиматум? — переспросил Лестар с сомнением.

— «Или ты — или тебя», — ответил Гудвин, отрываясь от работы. — Напишем ему, что заручились поддержкой Виллины и Стеллы, и что если он не выйдет на битву в чисто поле мы и его, и его приспешников, вчетвером разделаем, как Бог — черепаху!

— То есть победим без шанса на реванш, — пояснил Доктор. — Насколько я помню, вы планировали засаду чуть дальше от границы, возле поворота на граничный хутор. Предлагаю перенести место действия на территорию Изумрудной страны, на поле с иван-чаем. Там мы с удобством разместим пушку прямо на дороге в вашу страну, окрестные рощи очень помогут ограничить Урфину пути обхода, а он сам окажется как на ладони.

— В таком случае нам нужно будет произвести большой переход за короткое время, — Лестар покачал головой.

— Тогда нужно начинать немедленно, — ответил Гудвин и залил смесь горючих порошков селитрой.

* * *

Как бы филин не отмалчивался, вести о свержении власти Урфина в Голубой стране всё равно дошли до Изумрудного Дворца. К тому времени Урфин, конечно, успел оживить ещё два десятка солдат, и потеря взвода его не сильно тронула, но сам факт произошедшего… Он очень беспокоил узурпатора.

— Всесильный Господин, что же делать? — Руф ощутимо боялся за свою шкуру. С некоторых пор жители окрестных деревень стали проявлять открытую враждебность к помощникам Урфина, особенно если рядом не было дуболомов. Билан чувствовал, что дело пахнет керосином, но не знал пока, что ему лучше делать — предать Урфина и метнуться на сторону возможных победителей, или же отрабатывать пост Первого Министра до конца.

— Заготовить больше дерева, — огрызнулся Урфин. Порошка у него оставалось не так много — он по привычке сыпал щедро, чтобы дуболомы были малоубиваемы, а теперь обнаружил, что волшебного средства хватит на десяток солдат при экономном расходе. Но нельзя дать понять, что он слабеет. Надо что-то придумать.

Вдруг в дверь постучали. В проём просунулась голова Министра Обороны — читать «бывшего младшего помощника привратника» — и мужчина проговорил:

— Ваше Всесилие, к вам… В общем… Пералтуман!

Глаза Урфина полезли на лоб, а брови, соответственно — на затылок.

— Кто-о-о? — взвыл он. Вместо ответа его Министр отступил в сторону, а в комнату вошла важно самая обычная на вид ворона. Самая обычная — если бы не туго скрученный пергамент в её клюве. Пройдя на середину зала, ворона положила свиток на пол и проговорила важно:

— Пар-рламентёр от Великого Гудвина и Волшебника Синего Ящика прибыл. Верительные грамоты и ультиматум пр-рилагаются!

Урфин нервно икнул и дёрнул правой рукой:

— Руф…

Билан всё понял. Он отмер, вернул нижнюю челюсть на место и осторожно забрал свиток. Развернул, подал Урфину. Джюс пробежал глазами по верительной грамоте, в которой сообщалось, что предъявитель сего является полномочным представителем и бла-бла-бла… Гораздо больше диктатора заинтересовал другой листок пергамента.

Кагги-Карр, очевидно, заучившая текст наизусть, проговаривала то, что читал Урфин, вслух:

— Его Величество волшебник Гудвин, собравшись с магическими силами и заручившись поддержкой др-ружественных ему Волшебниц Виллины и Стеллы, а также при содействии Волшебника Синего Ящика и в союзе с Советом Мастеров Фиолетовой Страны объявляет вам ультиматум. В течение трёх дней вы и ваша ар-рмия в полном составе должны будете прибыть на луг у границы Изумрудной и Фиолетовой стран. В противном случае суммар-рная магическая мощь обрушится на вас с ясного неба и превратит в нечто намного более противное, чем жаба. В лучшем случае. В случае явки Вас на место проведения боя вышеозначенные люди и волшебники не прибегнут к смертельным заклятьям и будут сражаться с применением магии низкого р-рода, подобной оживлению вами дерева. Вам и вашим приспешникам будет грозить только пр-ринудительная отправка на валку леса в Людоедовом Лесу сроком на десять лет. Ответ можете передать в устной форме парламентёр-ру. Надеемся на ваше благоразумие.

Руф снова не смог удержать челюсть на месте. На него ультиматум подействовал отменно.

Урфин дочитал ультиматум, смял бумагу в руке и процедил:

— А не набить ли мне из тебя чучело?..

— В случае моего невозвр-ращения в течение суток волшебники приступят к совершению магического ритуала, — ответила Кагги-Карр. — Убийство пар-рламентёра — прямое объявление войны.

Джюс покривил губы. Явно под диктовку этого пришлого волшебника писалось — вон какие слова выдумали…

— Лети к своим волшебникам и скажи, — Джюс прищурился: — Пусть готовят свою магию получше. Я иду.

Кагги-Карр издала гортанный вопль, взмыла к потолку и быстрее, чем Руф смог опомниться, вылетела в открытое окно.

— В-в-ваше… — начал министр, заикаясь.

— Перечить вздумал? — спросил быстро Урфин. После того, как Билан помотал головой, Джюс кивнул: — Молодец. Проверь, как обстоят дела с последней партией.

Столяр встал, одёрнул зелёный кафтан и повторил:

— Я иду.

Три дня были жизненно необходимы для самих мигунов. Армию Урфина хотели не просто потрепать — окружить и изничтожить. Со всей Изумрудной Страны стягивались желающие помочь. Координировать их действия должны были Дин Гиор, Фарамант и Страшила — на двух фронтах, как сказал Доктор. В то время, как волшебники и пушка будут вносить смятение в авангард, помощники их навалятся слева, справа и сзади — Джейми примкнул к рядам повстанцев и вёл их в бой. Виктория являлась помощником артиллериста — эту роль взял на себя сам Гудвин. Девушка со спичками неотлучно находилась при пушке и от скуки с самого утра до самого вечера плела венки из иван-чая для всех желающих. Это была её самая приятная обязанность.

— Думаете, Урфин придёт? — спросил Лестар, когда они собрались на последний перед днём боя совет.

— А куда он денется? — спросил Доктор. — В городе уже начались брожения, Голубая Страна для него потеряна, опасные пленники сбежали.

— Контракты, заключённые волшебниками, нарушить нельзя. Он это знает, — добавил Гудвин. — Он понимает, что мы не отступим, и, раз уж он назвался волшебником, не может отступить и он. Только вот сколько у него будет солдат…

— По нашим данным — он свалил около тридцати больших сосен, — ответил Дин Гиор, поглаживая бороду. — Если даже взять в уме — 2 солдата из сосны — минимум, то выходит около шести десятков…

— Керни расправится с двумя-тремя играючи, — мастер дёрнул плечами. — Ваше чудо-оружие снесёт ещё три.

— Исходно было пятьдесят солдат, их мы теоретически уничтожили, — Страшила почесал круглую голову. — Остаётся как раз шестьдесят.

— На каждого придётся по семь-восемь человек, — проговорил Джейми. — Все готовы.

— План не выглядит таким уж провальным, — кивнул Гудвин. — К тому же, у нас в рукаве припрятана пара магических козырей, верно, Доктор?

— Только пара, друг волшебник, — кивнул таймлорд. Они с Гудвином и правда создали два крайне непрочных подобия ручных гранат-лимонок (разумеется, по чертежам Доктора) и могли использовать содержащийся в них чихательный раствор для выведения из боя главнокомандующего армией и его свиты. Чтобы не командовали слишком шустро.

— В таком случае — да поможет нам Судьба, — кивнул Лестар.

— По позициям, друзья, по позициям! — отозвался Доктор. — И ждём.

С самого утра Фиолетовая Армия была готова к бою. Все разошлись по своим позициям, чтобы в любой момент приступить к бою. Доктор уселся на лафет и, украшенный венком от Виктории, на слух подбирал аранжировку для песни про маму из забавного советского фильма про другую планету, просмотренного таймлордом на досуге. Мелодия разносилась довольно далеко по лугу и служила своего рода сигналом — «всё спокойно, неприятеля нет». Действительно, Кагги-Карр, занявшая наблюдательный пост в паре километров отсюда, при первых признаках должна была прилететь к Доктору и оповестить его.

Лестар закончил проверять экипировку авангарда Мигунов и поглядел в сторону рощи, в которой размещались фланговые, как их назвал Доктор, отряды. Рыжая борода историка Гиора из Изумрудного Города пылала среди зелени — мужчина бегал туда-сюда, отдавая последние инструкции. Мастер бросил взгляд в другую сторону — на другом конц луга, в похожей роще, размещался ещё один фланг, которым должен был командовать Фарамант при содействии Страшилы. Урфин, придя на луг, окажется в, как это назвал Доктор, «котле». Остаётся только надеяться, что этот жевун и его армия «сварятся»…

Урфин появился ближе к полудню. В его армии находились не сто солдат, как предполагали волшебники, а всего семьдесят. Последний взвод не мог даже ровно стоять на ногах — так слабо было воздействие на них оживляющего порошка. В конце концов Урфин плюнул, собрал всех, кто у него был в распоряжении, и двинулся в бой.

Однако уже подходя к означенному месту, Джюс засомневался в благополучном исходе боя. Среди розового цвета иван-чая отчётливо виднелись сочно-фиолетовые кафтаны мигунов, и виднелись они от рощи до рощи и даже немного между деревьями… А на дороге в Фиолетовую Страну стояли Гудвин, Доктор и, похоже, их друг из Мигунов. Спинами они прикрывали какое-то сооружение странной формы.

Кагги-Карр выполнила свою задачу блестяще. Едва завидев на дороге приближающегося неприятеля, ворона сорвалась с дерева и во весь дух помчалась к полю боя, громким карканьем возвещая округе о приближении Джюса. Потому к тому времени, как Джюс появился в поле зрения волшебников, ополченцы смогли последний раз проверить оружие и мысленно приготовиться к бою.

— А, Джюс! — завидев Джюса, Доктор взял инициативу в разговоре на себя. Он сложил руки рупором и привстал на мысочки, чтобы его было лучше слышно. — Приятно видеть тебя снова! Надеюсь, к концу дня ты окажешься внизу социальной лестницы!

— Что он мелет? — фыркнул Джюс. — Топотун, отойди назад немного…

— Слушаюсь, Повелитель, — медвежья шкура, на которой Джюс в очередной раз двинулся навстречу славной победе, отступила на два шага назад. Забавно, но Гудвин сделал почти то же самое — отошёл на пару шагов назад и скрылся за сооружением.

— Генерал! — рявкнул Урфин во всю мощь своих лёгких. — В атаку!

— Во славу Артиллерии, богини войны, ОГОНЬ! — крикнул Гудвин одновременно с Урфином. Виктория чиркнула спичкой, зажгла фитиль и отскочила от пушки, закрывая уши руками. Гудвин стойко остался стоять на лафете, глядя на армию Урфина. Но в следующий миг он благополучно слетел с лафета — пушка выстрелила. Ядро вылетело из жерла, взорвалось в воздухе и осело на авангарде деревянных людей огненным дождём. К сожалению, первый выстрел оказался и последним — пушку разорвало на три части.

И спустя секунду после выстрела из стройных рядов Мигунов выбежал Мастер Керни с топором в железной руке. Он, дико вращая инструмент над головой, врезался в ряды уцелевших солдат, взмахнул раз, второй, третий — головы летели во все стороны, щепки щедро сыпались на траву. За пару секунд боя уже два десятка солдат были повержены. Два десятка! Их делали несколько дней, а разбили за жалкие секунды!..

Урфин понял, что это конец. Ему нужно бежать, бежать назад, в Изумрудный Город, держать там осаду. Он повернул Топотуна назад и обомлел: по полю бежали селяне с вилами, топорами, батогами. Впереди, с боевым кличем, бежал, похоже, друг Доктора — странный мужчина в одежде, какой не знали в Волшебной стране. Урфин поглядел налево — такая же толпа вырвалась из рощи, размахивая факелами и топорами, и впереди всех бежали вчерашний пленник — историк Дин Гиор. Столяр метнул взгляд направо — но там, прорываясь через иван-чай, спешили мигуны, ведомые подручным Гудвина — Страшилой — и привратником Фарамантом. Армия оказалась в западне.

— Генерал! Никого не жалеть! — крикнул Джюс в отчаянии, но генерал уже не мог ему ответить — его голова была разрублена пополам и сбита с туловища. Та же участь через несколько минут постигла капралов, затем пришла очередь солдат. Урфин оглядывался по сторонам, искал выход, но не видел его… А потом вдруг увидел небольшой просвет в стройных рядах противников, направил Топотуна туда, надеясь уйти.

— Лови Джюса! — завопил Страшила, подброшенный ударом дубинки о деревянное тело в воздух. Быстрее всех сориентировался мастер Керни — он просто схватил ближайшего дуболома за руку и швырнул в удирающего Урфина. Этой секунды хватило, чтобы мастер получил серьёзный удар, но эта же секунда спасла ситуацию — дуболом всей своей массой впечатался в медведя, больно приложил Урфину головой по спине и опрокинул незадачливого гусара, как пустую бочку. Тут же на этот беспорядок набросились жители Изумрудной и Фиолетовой стран, связали крепкими верёвками Урфина и Топотуна, а дуболома очень быстро разделали на дрова.

В пятнадцать минут бой был кончен. Гудвин, после позорного падения отряхнувший кафтан, подхромал к лежащему на траве связанному псевдоколдуну:

— Итак, Джюс, что скажешь?

Гордый столяр промолчал.

— Думаю, он не раскаивается, — ответил Доктор. — Джейми, Виктория, вы в порядке?

— Цел! — откликнулся Джейми из толпы мигунов.

— Я в порядке! — отозвалась Виктория.

— Что будем с ним делать? — спросил Фарамант, подходя к своему законному правителю. Зелёные очки, которые привратник никогда не снимал, разбились и изрезали осколками лицо.

— Предлагаю загнать в шахты к рудокопам, — Дин Гиор пробился через толпу мигунов. В руках у него была длинная деревянная длань — деталь тела Страшилы, отбитая ударом дубинки дуболома. — Лет на двадцать.

— У меня другое предложение, — Лестар, опираясь на батог, подошёл к Урфину и присел на корточки рядом: — Оставим его на милость народу, которым он правил. И посмотрим, что народ с ним сделает.

Судя по мелькнувшему в тёмных глазах нездоровому блеску, мастер предложил лучшее наказание. Урфин теперь до ужаса боялся тех, кого завоевал. Он не ждал от них пощады.

— Хорошая идея, друг Лестар, — кивнул Доктор. — Лучшее наказание узурпатора.

Подошедший Джейми разрезал тугие верёвки, поднял Урфина на ноги. Столяр, затравленно озираясь, сделал шаг в сторону от волшебников. Толпа, что до этого смыкалась плотным кольцом, расступилась. Люди старались держать с Урфином дистанцию в метр. Они избегали его. Не из страха, нет. Из презрения. Они кривили губы, отворачивали лица. И это было Урфину хушим наказанием на свете.

— Считался всем — а стал никем! — хмыкнул Доктор вслед. Урфин стиснул зубы и зашагал быстрее. Ему не препятствовали.

Когда фигура столяра в кое-где подранном кафтане скрылась за горизонтом, настороженность наконец пропала. Жители Изумрудной Страны побросали на землю вилы и топоры, окружили Гудвина и ловко подхватили на руки. Правитель подлетел в воздух один раз, второй, третий…

— Ура Великому Гудвину! — кричали фермеры. Спустя пару секунд к подлетающему в воздух Гудвину присоединились Доктор, на каждом взлёте испуганно вскрикивающий и апеллирующий к милости какой-то тёти, и Лестар. Виктории, Джейми, Фараманту, Страшиле и Дину Гиору достались похвалы и похлопывания по плечам. Но спустя несколько минут чествования всем пришлось вернуться к рутине. Мигуны вызвались увезти пушку и дуболомов в Фиолетовую страну, но Доктор покачал головой:

— Пушку забирайте, а вот с дровами лучше поступить иначе, чем сжечь в доменной печи. Джюс, хоть и был злодеем, всё же создал чудо — живых деревянных людей.

— Могу ли я тогда считаться чудом? — спросил Страшила, забравший из рук Фараманта часть своего тела и теперь помахивающий ею, как веером.

— Ты, Страшила — моих рук дело, это — немного другое, — ответил Доктор мягко. — Ты анатомически идеален, точно повторяешь своей основой человеческой скелет, насколько это было возможно, и ты слишком антропоморфен, чтобы не быть живым.

— Я половины не понял, но спасибо, — кивнул Страшила.

— А теперь взглянем на дуболомов, — Доктор подошёл к ближайшему — с разрубленным пополам телом и отбитой от туловища головой. — Пенёк с глазками. Тут иная магия, и нужно в ней разобраться… Поедем в Изумрудный Город и заберём их с собой! Я должен это исследовать!

Началась работа. Когда жители Изумрудной Страны привели к полю боя телеги, старшие начали грузить дуболомов на них как дрова — едва ли не связками — а младшие собирали по полю руки, ноги и головы. Виктория активно помогала, отыскивая среди иван-чая самые мелкие детали. И в особо густых зарослях она вдруг обнаружила руку дуболома с зажатым в пальцах красным комочком ткани. Девушка осторожно разжала пальцы, забрала находку — в её пальцах она приняла форму сердца размером с ладонь — и сунула в карман на фиолетовом переднике. Нужно показать это Доктору.

С этой мыслью Виктория подняла с земли деревянную руку и пошагала к телегам. Там уже отправлялись в путь.

— Я поеду вперёд, — Гудвин проверил крепление сложенных штабелями дуболомов и запрыгнул на телегу. — Вам бы тоже поехать, дружище.

— Я бы рад, — Доктор дёрнул плечами. — Но тут нужна моя помощь. Мой друг потерял магический артефакт, никак не могу бросить его.

— Джейми занят… Виктория! — Гудвин заметил подходящую к телегам девушку: — Какая радость, что вы вернулись как раз сейчас! Не составите ли мне компанию в поездке?

— Ну… — девушка задумалась.

— Да, Виктория, тебе стоит поехать! — кивнул Доктор, забирая из рук Виктории запчасти дуболомов. — Я приеду сразу за вами, обещаю. За Его Величеством надо присмотреть.

Уотерфилд вздохнула и взяла Гудвина за протянутую ей руку.

Три телеги, на каждой — около десятка тел деревянных солдат — двинулись в Изумрудный Город. Ещё три таких же загружались остатками армии. Доктор обозрел фронт работ и подошёл к Железному Мастеру, легко несущему на железном плече деревянную болванку:

— Вы точно не помните, где потеряли сердце, друг Дровосек?

— Не до того было, — ответил мужчина, со скрипом плеча сбрасывая ношу на телегу. — Бой, сами понимаете… Что ж я Элайле-то скажу…

— Не падайте духом, дружище, я волшебник не хуже Барбары, я что-нибудь придумаю… — таймлорд осторожно похлопал Дровосека по левому плечу и отошёл в сторону, стараясь найти среди хаоса красное тканевое сердце, что сшила когда-то Барбара Райт из своего пиджака. Но Доктор сомневался в успехе предприятия и заранее думал, где ему достать кусок красной ткани.

* * *

Едва Урфин выдвинулся из дворца навстречу славной победе, Руф побежал собирать вещи. Он видел, как падали, едва встав, деревянные солдаты. Он понимал, что магия изменила волшебнику Джюсу, и спешил покинуть сторону проигравших.

Мужчина беззастенчиво выковырял пару изумрудов из стены за портьерой — откуда ему было знать, что в отделке полов и стен Гудвин использовал стекло? — взял лучший кафтан, и, собираясь взять в кухне немного хлеба и вяленого мяса, решил отправиться в Розовую Страну. Далеко от Изумрудного Города, под эгидой магии Стеллы — значит, месть Гудвина его не достанет — и, в общем-то, довольно уютно, если судить по рассказам посещавших тот край.

Руф, стараясь выглядеть величественно и не выставлять на показ узелок с вещами, вошёл на кухню. По случаю отъезда Урфина она была пуста — повара воспользовались случаем и устроили себе внеплановый выходной. Руф улыбнулся и полез в ближайший шкафчик за съестным, но уже спустя половину минуты получил поварёшкой по затылку:

— Ах ты ворюга! — Балуоль, вошедший в помещение почти сразу за Руфом, давно хотел поквитаться с бывшим смотрителем умывален — его «личные поручения» стояли костью в горле у всех кухонных и у Балуоля в частности. — Да я тебя!..

Руф прыгнул — скорее, упал — в сторону, схватил первое попавшееся под руку, швырнул в главного повара. Солонка угодила в лоб, но Балуоль не остановился — он замахнулся поварёшкой снова. Билан попятился, обошёл стол для разделки продуктов, периодически запуская стоящие на нём предметы в Балуоля, и, напоследок швырнув в мужчину свои пожитки, бросился прочь.

«Скорее из города! С минуту на минуту прилетит Гудвин на драконе!» — думал Руф. Откуда он взял дракона, если их в волшебной стране лет триста как не было — загадка, но разум труса, близкого к расплате за ошибки, способен вообразить и не такое.

Итак, Руф бежал. Бежал, опрокидывая лотки торговцев, чудом не врезаясь в углы домов. Он выскочил из города, пробежал по Жёлтой Дороге немного, затем сбавил ход. Погони не было… Пока что. Он перешёл на трусцу, затем — на шаг. И когда сердце его совсем успокоилось, вдруг с неба раздался крик:

— Дер-ржи вор-ра! — и тут же полуденная тишина разбилась тысячей вороньих криков. Удары обрушились на голову и плечи Руфа, когти впивались в спину и шею. От неожиданности он упал, покатился по земле и, почти на четвереньках, пригибаясь, бросился прочь.

Он бежал через рощицу, дальше по полю, почти не соображая, куда он бежит. Ему мерещились топот дуболомов, рёв дракона и небесный гром, творимый Гудвином. Испуганный, Руф быстро обернулся, чтобы посмотреть, как далеко преследователи, и запнулся о муравейник. Этого хватило, чтобы Билан покатился по полю и благополучно затормозил у подножия возвышенности, в паре десятков метров от Тюремной Башни, где держали Доктора и Гудвина.

Ведомый страхом, мужчина забежал в эту, уже не охраняемую и покинутую, башню, запер за собой дверь, немного перевёл дух. Нет, не надёжно. Нужно… Нужно спрятаться. Спрятаться дальше… Или глубже.

Билан огляделся. Глаза привыкли к темноте, и он увидел дверь в Великие Катакомбы, прорубленную другом Доктора и до сих пор не восстановленную. Руф подошёл к двери, прислушался, а потом протиснулся в проход и пошагал, ощупью ища путь. Он посидит тут пару дней, а потом пойдёт в Розовую Страну… И всё будет хорошо.

* * *

Кагги-Карр была вестницей победы. По пути она собрала подруг, сообщила им новость, и сотни крыльев понесли по стране слова: «Урфин повержен». Сама же Кагги-Карр сообщила об этом в Изумрудный Город.

Это случилось одновременно с бегством Руфа из дворца. Когда предатель выбежал из дворцовых ворот, ворона влетела в открытое кухонное окно. Балуоль, обсыпанный корицей и облитый маслом, громко ругал Руфа и грозил вслед поварёшкой.

— Что же о натвор-рил? — спросила птица, привлекая внимание Балуоля.

— Хотел стащить еды, — ответил Балуоль. — Негодяй… Почуял, что его господину скоро амбиции укоротят… Укоротили ведь?

— Под корень ср-резали! — возвестила Кагги-Карр. — Расскажи всем, а у меня есть р-работа.

Билан даже безобидной Кагги-Карр успел насолить, пустив в неё камень из рогатки в один из дней правления Джюса. И ворона прекрасно справилась со своей местью, напугав Билана до трясущихся коленок. К приезду Гудвина она была полностью спокойна и морально удовлетворена.

А Город только готовился принять своего законного правителя. Новость разлетелась как пожар, и уставшие от правления «силой и страхом» люди горячей радостью встретили новость о возвращении Гудвина. Улицы спешно начали украшать праздничными гирляндами и вымпелами. Именно разгар приготовлений и застал обоз с деревянными людьми.

Ворота теперь были широко открыты, и Гудвин без помех въехал в свой город. Жители, завидев фигуру в зелёном кафтане и изумрудном котелке с салатовой лентой, бросали работу и начинали аплодировать. Гудвин, видя такую реакцию народа, встал на груде дерева, снял шляпу и поклонился горожанам:

— Вы стойкие и храбрые! Вы не предали город, и вы не склонились перед Урфином! Спасибо вам! — крикнул он. Виктория видела, что по лицу Гудвина текут слёзы.

Действительно, осознание того, что ему где-то рады, действительно рады, пусть и потому, что он — Великий Избавитель от дуболомов, глубоко тронуло сердце прежде неприкаянного ирландца. Он понял, что в построенном им городе действительно уважают и любят его. Он понял, что всё было не зря, и это было самое лучшее знание за всю его жизнь.

— Ура Великому Гудвину! — раздавалось из толпы. — Ура Добрым Волшебникам! Ура! Ура! Ура!

По настоянию Доктора в Изумрудный Город также отправились Лестар и Железный Дровосек. Последний, полностью игнорируя дыру на месте сорванной с клёпок заплатки, закрывавшей некогда прорезь, что вела к сердцу, вяло помахивал в ответ на приветствия горожан. Лестар был ближе знаком с таким поведением — сам он так же радовался свержению Бастинды — и охотно отзывался на радость жителей столицы Изумрудной Страны. Джейми стал жертвой пристального внимания из-за экзотического наряда, ну а Доктору, усевшемуся на самом верху кучи тел солдат, объявили троекратное «Ура!».

Но центром торжества — или, по крайней мере, подготовки к нему, стал Изумрудный Дворец. Он горел сотнями огней, и в свете заходящего солнца выглядел особенно величественно.

Телеги въехали на задний дворик дворца, на тот самый, где Урфин оживлял своих дуболомов. Доктор спрыгнул с телеги и помог оттуда слезть Джейми. Дин Гиор, уехавший с Фарамантом и Страшилой во второй из трёх рейсов, уже встречал Волшебника и его друзей. Рыжая борода историка, растрепавшаяся в бою, теперь была расчёсана и заплетена в косу. Кончик её, правда, Гиор по привычке заткнул за пояс, что портило впечатление.

— А вот и вы! Его Величество приказал приготовить каждому комнату, ужин почти готов, а послезавтра будет большой праздник! — проговорил он, подходя к гостям и почтительно кланяясь.

— И, как я понимаю, нам почти приказано остаться? — проницательно спросил Лестар, поправляя надетые на въезде в город зелёные очки.

— Неволить Великий и ужасный не будет, но… Он очень обидится, если не сможет принять вас, как следует, — ответил мужчина.

— О, мы сполна воспользуемся его гостеприимством! — заверил Дина Гиора Доктор. — Джейми, пойдём! Виктория наверняка очень скучает там одна!

Гудвин развил бурную деятельность по возвращении во дворец. Он первым же делом выяснил точный список предателей, собрал их в одном месте и «милосердно оставил жизнь», изгнав их из города без права возвращения. В конце концов, делянки в Людоедовом Лесу всегда требуют рабочих рук… А затем волшебник полностью отдался подготовке к празднику. Он приказал тащить из кладовых дворца всё, что там есть, чтобы праздничный пир охватил весь город. Джеймс был согласен посидеть немного на овсянке, но как следует отблагодарить за поддержку жителей Изумрудного Города.

В помощи Виктории Гудвин не нуждался, так что девушка привела себя в порядок в одних из лучших гостевых покоев дворца и теперь сидела на краю кровати, вертя в руках находку. Она уже очистила тканевое сердце от сора и травинок, и осторожно осматривала его. Очевидно, это ручная работа, очень кропотливая, но — определённо не подарок «дамы сердца» вроде носового платка, в противном случае, на сердце была бы вышита монограмма рукодельницы. Что же это тогда такое?.. Внимательным взглядом Виктория нашла небольшое ослабление шва — меж двух деталей ткани были видны нитки. С течением времени шов окончательно разойдётся, в этом Уотерфилд была уверена. Потому она сунула сердце в карман нового, зелёного передника на своём клетчатом платье, и пошла искать нить и иголку.

После быстрого, но достаточно сытного ужина, Лестар пошёл искать Доктора. И нашёл на заднем дворе, возле кучи дуболомов. Таймлорд, обставив груду деревянных запчастей фонарями, внимательно их рассматривал.

— Доктор, уделите мне минутку? — спросил Лестар, подходя к волшебнику ближе.

— А? Да, да, Лестар, всё, что угодно! — Доктор отложил деревянную руку с тщательно вырезанными пальцами, и поглядел на Лестара: — Что-то случилось? У вас такое лицо…

— Я по поводу Дровосека, — мастер почесал в затылке. — Я не совсем понял, почему он так переживает по поводу тряпичного сердца, но он с самого боя грустный и замкнутый. Я его таком не видел ни разу. Может, вы сможете объяснить, почему он так привязался к этой своей «запчасти»? Я… Я не могу смотреть на чью-то тоску спокойно.

Доктор опустил взгляд и вздохнул. Он чувствовал вину за то, что «волшебный» дар он так и не смог найти, как бы ни шарил в траве и иван-чае.

— Когда мы познакомились, Дровосек был отшельником. Он добровольно ушёл в изгнание, уверенный, что недостоин человеческого общества и любви, — проговорил таймлорд. — Хотя он очень любил одну девушку, и, упоминая её в рассказе о своей жизни, он любил. Хотя говорил, что без сердца это невозможно, а сердце ему отсекли вместе с остальным телом.

Лестар кивнул и сел на лежащего на земле дуболома без головы:

— Он приехал в нашу страну с молодой жевуньей, Элайлой. Они уже сыграли свадьбу в Голубой Стране, и вливались в наше общество как семья. Я был у них разок — проверял, как обустроились. Уют, благолепие и любовь. Если б только Сьюзен согласилась остаться…

Доктор уловил скрытый подтекст последней фразы, но промолчал. Вместо этого он продолжил историю Дровосека и его сердца:

— Как вы помните, друг Лестар, Барбара, моя спутница, была смелой и доброй волшебницей. Она использовала части своего нового костюма, лесные дары и силу своей доброй души, чтобы материализовать то, что у Дровосека и так было — нежное, любящее сердце.

— Вот оно что… — кивнул Лестар снова — уже задумчиво. — Как думаете, металлическое, механическое, подойдёт? Я увлекаюсь часовым ремеслом, могу собрать ему тикающий механизм.

— Надеюсь, это поможет, — ответил Доктор. — А сейчас, если вы не возражаете, я вернусь к дуболомам.

— А зачем они вам? — Лестар поглядел на штабеля солдат. — Не думаю, что их можно будет использовать где-нибудь, кроме кухонной печи.

— Понимаете, дружище, они похожи на Страшилу, которого я в своё время создал, — ответил Доктор. — Дерево, эндоскелет, очень правдоподобное лицо, Сьюзен постаралась на славу… Но самое главное — я думаю, что это главное — мозги! Древесная стружка, опилки, немного игл для остроты ума — и вуаля, он уже советник Великого и Ужасного!

— Урфин использовал ту же магию, что и вы? — спросил Лестар. Доктор отмахнулся и продолжил:

— А теперь вернёмся к нашему другу Керни. Он, конечно, рождён был человеком, но сейчас он примерно на 73 процента является железным. И железо двигается, как живое, повинуется его воле, хотя, как я успел разглядеть через дыру, никакой гидравлики в корпусе нет и в помине… — Доктор спохватился, что Лестару слово «гидравлика» незнакомо, и пояснил: — Никаких передающих рычагов или шестерней внутри нет. Следовательно, причина движения тела не в них.

— А в чём же тогда? — спросил Лестар. Ему знакомы были подобные речи — Доктор сейчас говорил больше сам с собой, а не с мигуном. Самое главное — вовремя вставлять уместные реплики.

— Они оба человекоподобны… А дуболомы недостаточно… Они — дрова, но дрова с характером… Безмозглые, бессердечные, но с отвратительным характером. Откуда же этот характер берётся? Не из ума, не из сердца… Что в них такого особенного, кроме особенно отвратных рож… Точно!

Что и требовалось доказать. Лестару даже в диалоге участвовать не пришлось.

— Лестар, мой юный друг, спасибо! — Доктор схватил мигуна за руку и благодарно её пожал: — Всё дело в их деревянных физиономиях! И я знаю, что с этим делать! Нужно найти придворного столяра и попросить у него набор резцов…

* * *

— Виктория, ты уверена, что это хорошая идея? — Джейми наблюдал, как Виктория аккуратно скрепляет детали алого сердца изумрудными нитями. — Доктор говорил, что это мощный амулет. Вдруг ты заболеешь и умрёшь от контакта с магией?

— Ты сам говорил, Джейми, что колдовство бывает полезно, если верно его использовать, — ответила Виктория, делая ещё стежок. — Я думаю, это как раз доброе колдовство. К тому же, Доктор слишком занят, чтобы мы беспокоили его по таким пустякам.

— Может, ты и права, — кивнул Маккримон. Он всё ещё думал, что лучше бы отдать эту безделку Доктору — раз уж это важная вещь.

— Ты не видел мастера Керни? — Уотерфилд аккуратно затянула узелок на нити и срезала её маленькими ножницами. — Давай отдадим ему эту вещь сразу. Ты говорил, что это он потерял, так?

— Кажется, они беседовали с господином Страшилой на балконе тронного зала, — ответил Маккримон, дёргая плечами. — Можем поискать там.

— Хорошая идея. Проводишь меня? — Виктория надела петлю из ниток на средний палец правой руки и вложила сердце в свою ладонь, чтобы мимо проходящие люди не глазели зря.

Вместе молодые люди прошли через прекрасные коридоры, отделанные малахитом и дубовыми панелями, немного поблуждали по этажу и наконец прошли через массивные двери тронного зала, в этот раз распахнутые настежь.

— А руку Доктор вправит за пару секунд, — Гудвин, очевидно, продолжал начатый когда-то давно разговор. — Я не хотел бы вмешиваться в его волшебство, вот и всё.

— Мудрое решение, — отозвался Керни. — Я слышал, когда-то Бастинда сотворила большое колдовство, а Гингеме это не понравилось, и она вмешалась в заклинание, попытавшись отменить обряд. В историю страны это вошло как «Три штормовых дня», и до сих пор в середине лета в Голубой Стране на всякий случай не открывают ставни сразу после грозы, а ждут пару часов.

— В Изумрудной Стране — так же, — ответил Гудвин. — Может, если бы я в это время тут был… — правитель города повернулся на звук робких шагов и заулыбался: — Виктория, Джейми! Отчего вы так тихо крадётесь? Входите смелее! Мой дом — ваш дом!

— Мы по делу, Ваше Величество, — девушка помнила, как величали Гудвина во дворце, и решила, что им тоже стоит обращаться к мужчине формально. — Доктор говорил, что во время боя был утерян важный артефакт…

Дровосек, в приступе безделья переставлявший на небольшом столике чайник и тарелки с печеньем, замер, прислушиваясь, и покосился на Викторию.

— Я, кажется, нашла эту вещь, — девушка разжала кулак и протянула сердце к сидящим на балконе. Гудвин приоткрыл рот, Страшила присвистнул, а Дровосек, пару секунд смотревший в упор на алый комочек, резко встал, со скрипом отодвигая стул, в два шага оказался возле Виктории и, ловко подхватив её на руки, в восторге покружил над полом:

— Виктория! Милое дитя, спасибо, спасибо! — он поставил девушку на пол и расцеловал в обе щеки, после чего бережно забрал сердце из её ладони. Покрасневшая до кончиков ушей Виктория тут же спряталась в надёжных объятиях Джейми Маккримона, делая вид, что молодая леди вовсе не в шоке от такой вольности.

— У Доктора великолепные ученики в волшебниках, — улыбнулся Гудвин. — В одну секунду осчастливили несчастного человека…

— Это, конечно, прекрасно, — проговорил Страшила неспешно. — Сердце, как я вижу, имеет большое значение для людей. Но меня Доктор создал без сердца…

— Теоретически, я могу это исправить, — Гудвин потянулся к печенью. Страшила подвинул ему тарелку с лакомством и продолжил:

— Если бы оно мне было нужно — Доктор дал бы мне его сразу, — Страшила пожал плечами. — Но он дал мне мозги из иголок и опилок. Следовательно, мозги, по его мнению, важнее сердца.

Керни поперхнулся своими изъявлениями благодарности.

— Мне не послышалось? Мозги важнее сердца? — он поглядел на Страшилу. — Что за вздор!

— Не вздор, а логическое умо-заключение, — Страшила намеренно сделал акцент на часть про ум.

— Друзья, не ссорьтесь! — Гудвин взмахнул надкушенной печенькой.

— Идём, Виктория, — шепнул Джейми, уводя девушку назад в её спальню.

* * *

Утром Доктор пригласил всех желающих лицезреть чудо на площадь перед дворцом Гудвина. Он был предельно загадочен и деталей не раскрывал, только просил в полдень придти на условленное место. Судя по тому, что Гудвин загадочно улыбался и кивал, ему одному таймлорд сообщил детали предстоящего чуда.

Тем не менее, любопытных набралось немало. Плодащь была полна — только к стоящей в центре, возле фонтана, накрытой мешковиной фигуры никто не подходил ближе, чем на три метра. Доктор сидел на бортике фонтата, наигрывая незамысловатую мелодию о рассветах и туманах. Но, едва часы на дворцовой башне пробили полдень, он соскочил с бортика и подошёл к фигуре под мешковиной:

— Доброго дня вам, почтенные горожане! Доброго дня гостям страны, — он кивнул стоящим в толпе Лестару и Керни, подмигнул Джейми и Виктории, занявшим место в первом ряду собравшихся: — Сегодня, мне кажется, совершенно знаменательный день!

— Тебе не кажется, мой друг, — из дворцовых ворот вышел Гудвин, в сопровождении своего советника — уже с целой рукой — и Длиннобородого Историка. Жестом попросив спутников остановиться там же, где стоят остальные зрители, Гудвин прошёл к Доктору и вежливо с ним раскланялся, приподняв изумрудного цвета котелок. — Сегодня лучший день для доброго волшебства!

— Вы помните солдат Урфина Джюса? — Доктор повернулся к толпе. — Свирепые деревянные люди, не знающие сострадания или любви.

— В нашей стране ценят другое. Отзывчивость и доброту, спокойствие и верность, — Гудвин взялся за край покрывала. То же сделал и Доктор. — Потому сегодня мы повелеваем: зла Урфина больше нет и не будет в деревянных людях!

Волшебники синхронно дёрнули покрывало назад. Толпа испуганно отшатнулась: перед ними стоял генерал армии Урфина, Лан Пирот. Его палисандровое тело порядочно пострадало в бою, но он всё ещё выглядел величественно и прекрасно. Единственным отличием от прежнего Пирота — если не считать следов боя — была его голова. Если прежде выражение лица его было столь свирепым, что при взгляде на него дети помладше мгновенно заливались слезами, а постарше — с криками убегали, сейчас это лицо «сияло широкой и добродушной улыбкой имбецила», как сказал сам Доктор Гудвину сегодня же утром.

— Как тебя зовут, деревянный человек? — спросил Гудвин, стараясь не обращать внимания на тот факт, что Керни перехватывает поудобнее свой боевой топор, а толпа пытается потихоньку удрать с площади.

— Как вы меня назовёте — так я и буду зваться, — ответил бывший генерал. — Я помню, что меня как-то называли когда-то, но я не помню, как именно. И не очень хочу узнавать.

— Что ж, пусть имя твоё будет Лан Пирот, как и прежде, — кивнул Гудвин. — Что ты сейчас чувствуешь, Лан Пирот? Хочешь ли ты творить зло, как творил его прежде?

— Не хочу! Что угодно — но не как прежде! — с горячностью воскликнул дуболом.

— Может быть, тебе самое место в искусстве? — предположил Доктор с хитрой улыбкой. — Узоры на твоём теле — произведение искусства, вне всякого сомнения!

— Да! — деревянная улыбка, казалось бы, стала ещё шире: — Когда я стоял здесь, оцепеневший, я слышал музыку! Прекрасную музыку о далёких странах, цветущих полянах и радостных днях! Нет ничего, прекраснее музыки! Сыграйте снова, умоляю!

Доктор хладнокровно достал из кармана сюртука блок-флейту и, под напряжённые взгляды замершей толпы, наиграл ту же композицию, что звучала над площадью утром.

И произошло немыслимое. Дуболом начал танцевать. Он поднял руки к небу, обошёл круг возле фонтана, достаточно ловко перебирая деревянными ногами, и завершил своё выступление красивым поклоном.

И тут толпа собравшихся разразилась громоподобным «Ура!». Танцующий дуболом был сейчас величайшим чудом всей Волшебной Страны, и волшебников, сделавших чудо возможным, восхваляли горячо и искренне.

— А всего-то надо было вырезать другое лицо, — шепнул Доктор на ухо довольному Гудвину.

— Мы с вами великие прохвосты, Доктор, — ответил Гудвин так же тихо.

— Нет, друг мой, мы — великие волшебники! — воскликнул таймлорд.

* * *

Урфин шёл домой.

Когда его так легко отпустили, Джюс был уверен, что это — хитрая ловушка. Но он ушёл с поля боя без препятствий, и не встретил их даже в ближайшей деревушке. Там только смотрели на него — женщины, дети и старики стояли на улице, у своих хорошеньких домиков, покрытых зелёной черепицей, и смотрели. Как на диковинного обитателя зверинца. Так было и в следующей деревне, и в следующей…

И тут Урфин понял, что имел ввиду Доктор, говоря про «социальную лестницу». Джюс, конечно, не имел понятия о точном значении этих слов, равно как он не знал и о далёкой южной стране, в которых существуют так называемые «неприкасаемые» — всеми презираемые, никому не нужные, те, с кем запрещено говорить и на кого постыдным считается даже посмотреть. Урфин не знал о существовании таких людей, но это не мешало ему сейчас быть таким человеком.

В конце концов он сошёл с дороги и, примерно ориентируясь по солнцу, пошёл в Голубую Страну через леса. Он питался лесными фруктами, ягодами, пил ледяную воду из родников, спал под деревьями или на них, если удавалось туда забраться. Он не смел выйти на дорогу — ведь там рано или поздно он встретится с теми же взглядами.

Проснувшись однажды, после особенно голодного дня, Урфин не сразу открыл глаза. Он заночевал на границе с лесом Саблезубых Тигров, всего в получасе ходьбы от него, и уже всерьёз думал, что быть сожранным — не такое уж плохое состояние. По крайней мере, в желудке у тигра тепло и не голодно. И никто не будет пялиться…

Джюс сел, опираясь на ствол дуба, и открыл глаза. Затем снова закрыл их и протёр. Перед ним на травке лежал упитанный заяц, а рядом, на поваленной берёзке, сидел Гуамоколатокинт.

— Доброго утра, Ваше Величество, — проговорил филин почтительно.

— Издеваешься? — Джюс поглядел на филина: — Я изгнан, посрамлён, я потерял всё, что имел…

— Разве? Мне кажется, у вас осталось самое главное — ваша жизнь, Повелитель, — ответил Гуамоко.

Джюс немного поразмыслил немного, а потом кивнул:

— Да, ты прав, Гуа-моко-лато-кинт, — хоть длинное имя и бесило Урфина, он решил обратиться к филину по нему. В конце концов, этот хитрый бездельник не покинул его в трудный миг. Даже зайца поймал. — Это ещё не конец. Давай позавтракаем и вернёмся домой. Наберёмся сил и покажем, как велик наш гнев.

С этими словами Урфин принялся за зайца.

Дойти до дома ему удалось только через неделю после разгромного поражения на поле с иван-чаем. Бывший правитель похудел, осунулся, и больше напоминал не великого мага, а чучело. Ступив на участок, огороженный деревянной изгородью, Урфин наконец нашёл силы встать в полный рост и попытался изобразить улыбку: всё было так же, как в день его отъезда.

— Я хорошо помню, в каком углу закопаны запасы оживляющего порошка, Повелитель, — проговорил филин, сидевший на плече мужчины.

— Я тоже помню это, Гуамоко, — ответил Джюс. — Но порошок мне не нужен. Как показал опыт, деревянные люди — провальная идея, сколько бы их ни было. Мы найдём способ лучше. А сейчас поймай пару зайцев, я их достойно приготовлю и мы поедим.

Перед реваншем нужно набрать силу, силу большую, чем была у него в этот раз.

И он это сделает.

* * *

Несмотря на природную трусость, Билан отличался ещё одним качеством, побеждающим порой первое — природной самоуверенностью, граничащей с нездоровой наглостью. Пожалуй, достойна упоминания ещё и некоторая глупость, но в Руфе она компенсировалась сполна природной хитростью. Потому, посидев пару часов в тёмном коридоре и заметив, что дальше становится светлее, Руф решил, что коридор выводит на поверхность и можно уйти по нему незамеченным. Бывший Первый Министр, уверенный в своём спасении, пошёл на свет. И даже то, что источником его оказались золотые облака под потолком пещеры, мужчину не очень расстроил.

«Коридоры не ведут из ниоткуда в никуда», — рассуждал Руф. — «Раз Доктор и Гудвин сбежали — сбегу и я!»

Эта мысль успокаивала рыжеволосого беглеца, потому он довольно спокойно шёл по коридору, не замечая особенно, куда именно поворачивает подземный тоннель. Притормозил он немного лишь когда обнаружил, что каменный пол полого уходит вниз и в нём вырублены ступеньки.

— Это что-то! — сказал он вслух. — Это рудокопы!

О стране рудокопов он знал преотлично. Они долгие годы жили под землёй, кажется, с начала времён, и именно с ними в своё время Гудвин оживлённо вёл торговлю, меняя железные кирки из страны Мигунов и разноцветные ткани в колоссальных — Руф, по недостатку высшего образования, не знал слова «промышленных» — масштабах на руду и самоцветы для постройки Изумрудного Города.

Именно последний факт заставил Руфа задуматься — так ли ему хочется идти дальше? Рудокопы могут выменять его на мешок зерна или бочку масла, иначе говоря — просто выдать Гудвину на растерзание. Но, возможно, ему удастся выкрутиться. В конце концов — у него в кармане — четыре изумруда… За них, стоит надеяться, можно будет купить если не всеобщую любовь, то краюху хлеба и карту подземелья…

Успокоенный этим умозаключением, Руф шагнул в темноту.

Но его уверенность в том, что он найдёт дорогу к рудокопам сам, разбилась после нескольких часов блуждания по коридорам. Билан, конечно, обнаружил на стенах цветные стрелки, но их порой было три, пять, один раз он насчитал восемь стрелок кряду — и под каждой были разные цифры, значения которых Руф не понимал. Он попробовал пойти по белым стрелкам, но пришёл на развилку, где белые стрелки закончились, потом шёл по жёлтым, но они, кажется, водили его по кругу.

Биланом начала овладевать паника. Ему казалось, что он никогда не выберется из подземелья, что это кара, ниспосланная ему Гудвином за служение Урфину — вечно скитаться среди камня и мрака. А может, он уже умер?

От жалости к себе Руф едва не заплакал, а потому он твёрдо решил во что бы то ни стало выжить. И пошагал вперёд, надеясь только на удачу и волшебство.

И удача ему улыбнулась! Он попал в коридор, перекрытый стеной. Кирпичной стеной рукотворного происхождения! Он слышал через эту стену голоса. Руф прижался к стене, прислушался. За стеной кто-то ходил и разговаривал. Рудокопы? А больше и некому.

Билан отошёл от стенки на пару метров, разогнался немного, бросился на неё, толкая плечом. Если бы стенка была толстой, он бы не услышал голосов, так? А если стенка тонкая, при должном усилии её можно сломать.

Отбив левое плечо, Руф взял разбег побольше и бросился на стенку уже правым плечом вперёд. Отбив и его, рыжеволосый собрал в кулак остатки сил и в третью свою попытку проложить себе дорогу — на этот раз всеми телом, а не какой-то его стороной — вложил всё своё жизнелюбие и жажду снова оказаться на вершине мира или хотя бы на его поверхности. И пробил преграду, в груде кирпичей и туче пыли выкатываясь в небольшой природный бассейн.

Когда пыль немного осела, слегка оглушённый Билан смог разглядеть замерших в изумлении бледнолицых людей в серой одежде и голубых колпаках. Он криво улыбнулся этим людям и развёл руками немного виновато:

— А я это… Сверху к вам… Вот.

* * *

Гудвин устроил праздник, как и обещал. За сутки ударной работы резцами Доктор и Гудвин смогли переделать примерно два десятка дуболомов. Остальных правитель города хотел перепоручить придворным мастерам.

— Надо будет ордена придумать, — проговорил он, глядя, как лихо выплясывают на площади перед дворцом Дин Гиор и Страшила. Новый шарнир на руке пугала сидел как влитой, потому он не отставал от товарища, который выделывал с молодой девушкой танцевальные пируэты разной сложности. Сам правитель восседал на кресле с высокой спинкой, похожем на трон, и грыз яблоко. Доктор сидел по правую руку от Гудвина и наслаждался домашним вареньем из крыжовника.

— И вас, друг мой, первым же делом награжу. Чем-нибудь драгоценным и с тарелку размером, — закончил Гудвин.

— Думаю, напоминать, что я не ради наград старался, будет излишне, — Доктор дёрнул плечами.

— Я всё равно что-нибудь вам всем пожалую, — ответил Гудвин. — Самую большую «тарелку» — самому главному волшебнику, ну, и его ученикам что-нибудь…

«Ученики» как раз грациозно протанцевали мимо. Джейми легко обучился нехитрым движениям танца и уверенно вёл прехорошенькую Викторию по площади, покачивая головой в такт музыки. Доктор был уверен, что юноше не терпится взять волынку и исполнить какую-нибудь плясовую, излюбленную молодёжью его клана, но отсутствие в Волшебной Стране волынок не позволяло Маккримону осуществить его желание. Таймлорд улыбнулся краем рта: хорошо, что Джейми за всё время путешествий на ТАРДИС так и не обзавёлся волынкой. Инструмент этот, хоть и изящный в своём роде, всё же звучит топорнее, чем блок-флейта…

— Ну а если отказываетесь от ордена — останьтесь хотя бы в гостях на пару месяцев, — добавил Гудвин. — Мне как раз пригодился бы новый министр.

Доктор поперхнулся вареньем.

— Кхм, я думаю, нужно обрадовать Джейми и Викторию, — Доктор выбрался из-за стола и поспешил скрыться в толпе.

Гудвин поглядел ему вслед, смеясь. Так он и думал. Ну ничего — орден он всё равно Доктору выпишет. И пусть лежит до востребования.

Надо надеяться, что Волшебник Синего Ящика ещё заглянет к ним на огонёк…