Серебряная Вьюга посреди Ночных Теней. Амулет. (гет)

Горячее пламя камина пугало девушку. Дом был старым. Тени прятались по углам, играя с пауками в салочки. В окна стучалась ночь.

Этот большой, полуразрушенный дом никогда не нравился Эльзе. Очень давно, почти в другой жизни, она сбежала отсюда в темноту и неизвестность. Чтобы через несколько лет очнуться, по воле Лунного Человека, уже Альвой. Духом-хранителем из старых скандинавских легенд, которые современные люди безбожно переиначили.

Снежная Королева была наслышана о Святом Николасе. И его друзьях. Но, как Хранитель Рождества ни старался — Ледяная Эльза отказывалась встретиться, предпочитая в такие моменты отсиживаться у Юки-Онны в Японии.

И вот теперь, неизвестно, ради чего, Эльза впервые покинула Европу и свою сферу влияния ради того, чтобы взглянуть на результаты войны между Повелителем Кошмаров и Хранителями. Впрочем, с ними она тоже до сей поры встреч избегала.

В одну из лунных морозных ночей, благодаря Ледяному Джеку, таких частых, Королева Вьюги в первый раз за всю жизнь посетила Новый Свет.

Она сама не понимала, почему, увидев Повелителя Кошмаров, в бессознательном состоянии лежавшего на льду, не убежала. Почему не оставила его разбираться с собственными, вышедшими из под контроля, Тварями, самостоятельно. Почему превратила Тени, напавшие на создателя, в ледяную крошку. И самое важное «почему»… Почему Эльза решила, что притащить в свое бывшее жилище Питча и пытаться его согреть и привести в чувство — хорошая идея?

Кромешник питался страхом. Страх придавал ему силы. Эльза никогда не боялась. Злилась, расстраивалась… но не боялась.

Что делать с Хранителем Мрака, чьи вдохи становились с каждой минутой все слабее, было непонятно. Огонь его не грел. А Эльзу притом еще и нервировал.

Снежная Королева решила бояться. Бояться скрипящего и вздыхающего дома, который не навещала уже несколько столетий. Бояться огня, весело хрумкающего дрова в камине. Бояться самого Кромешника. И, возможно, это поможет…

— Может быть, те дети потеряли веру в тебя. Но я то — верю…

Оглушительно пробило полночь. Круглая луна заглянула в комнату, осветив старый паркет и заострив тени по углам. Мыши тихонько заскреблись под половицей.

А Снежная Королева напряженно изучала лицо мужчины, которого без согласия забрала с собой.

На ладонях неуверенно заискрился лед. Кажется, другого выхода не было. Если взялся за что-то — доводи дело до конца. Какой бы ни была цена. Даже если это — благословение Зимы, отданное далеко не самому доброжелательному из незнакомцев…

Даже если свою благосклонность подарить другому владельцу Снежная Королева может только раз в столетие.

Эльза, нахмурившись, глубоко вздохнула. Лучше бы ей этой магии не знать, право слово.

Ветхое, продавленное кресло с жесткой спинкой. Моток темной пряжи.

«Против всякой хвори, против коварства,

В любой напасти сильней защиты нет.

Все заклинания, дикие травы

И звёзды дальние сейчас подвластны мне…»

Мутные оконные стекла медленно покрывались кружевом инея.

«Не порвётся парус, корабль не пропадёт в грозу,

Да не подведёт тебя твой конь ретивый,

Да не сгубит честь твою несправедливый суд…»

Метель бушевала за стеклом, полностью скрыв лунный лик. Волки прятались в лесу, тихо подвывая в такт одинокому женскому голосу. Кроме них призрачную песню больше никто не слышал.

А ледяные узоры сыпались с рук, сплетаясь в причудливую вязь. Кто бы мог знать, что изо льда, старых ниток и магии может получиться что-то подобное…

«За семью морями, в краю чужом

На семи ветрах ты волчьей стаей окружён.

Вьётся в небе ворон, знак дурной несёт,

Но незримой силой, верю, будешь ты спасён.

От тайного капкана, от змеи шипящей,

От ночного страха, и стрелы летящей…»

Окрестные жители никак не могли припомнить еще одной такой холодной ночи. Не по сезону. Мистика какая-то…

«Из ночей бессонных, из слёз и жгучей крапивы,

Из корня мандрагоры и лёгких пёрышек совы.

Не горит в огне, в воде не тонет,

В лютую метель доведёт до дому.

Храни его у сердца, не снимай с груди,

Из любого боя выйдешь невредим…»

С первыми лучами рассвета Эльза завершила ворожбу. И, сжав напоследок в ладони маленькую искру холодного света, быстро надела амулет на того, кого, по идее, спасать и не стоило бы.

А затем, одним движением задернув тяжелые, проеденные молью, портьеры, исчезла.