Воспоминания (джен)

На Базе тихо, в коридорах и на этажах ни души. Многие видят десятый сон, только ей не до сна. Будь проклята судьба, что занесла её сюда. А впрочем, не стоит перекладывать на кого-то свои проблемы. Она сама хотела быть в стане врага. Появись сейчас перед ней Соколиный Глаз, вся её легенда лопнет как мыльный пузырь. Стрелок в курсе, кто она и откуда.

Она ела таких как Хилл на завтрак. Ради забавы, на спор, сочиняла басни, которым верили самые матёрые профессионалы. Это в крови, в самом нутре, она впитала умение с молоком матери. А была ли у неё мать? Мелина... Простая фикция, картинка, которая блекнет, стоит взглянуть на неё под другим углом.

Елена ловко взламывает замок, вваливаясь в комнату отдыха. Для неё пустяк, танец на острие ножа, необходимость, без которой всё внутри замрёт. Комната обставлена со вкусом, взгляд натыкается на бар с напитками. Наследие Старка, мать его. Она не пьёт, алкоголь не помогает забыться. В Красной Комнате все поголовно знают этот трюк — пить не пьянея. Она не исключение.

Смешать не взбалтывать. Самый дорогой и забористый. Она опрокидывает стакан, горло обжигает огнём. Слёзы брызжут из глаз, желудок бунтует. Елена терпит экзекуцию. Намеренно. Ей не требуется компания, сама справится. Когда в комнате сотни призраков, ты не бываешь один.

— Девочка, а тебе уже исполнилось двадцать один? — голос из темноты насмешливый и саркастичный.

— Проваливай, кем бы ты ни был, — она почувствовала его задолго до появления, странный запах мокрой шерсти, будто кто-то искупал кота. — И забери с собой свою псину, — стакан соприкоснувшись с поверхностью стола, издаёт громкий "бамс".

— Люди всегда грубят, когда у них горе, — он не собирается отступать. — Хочешь, составлю тебе компанию? — за несколько лет на Земле, он ко всему привык, такова природа людей.

— Говорят же тебе, уматывай, — она бросает стакан и промахивается.

— Ты новенькая, верно? — он забирается на стул рядом с ней.

— Ты... — он последний, кого она хочет видеть. — Комета... — тонкие пальцы сжимают бутылку, почти до боли, отчего костяшки быстро белеют.

— Мелкая, тебе не пора спать? — он подперев лапкой мордочку, с грустью наблюдает за Еленой.

Он встречал и не таких. Грут, Йонду, Тор, Небула, Квилл, Романофф, Старк, Беннер, Роджерс. Он не желает признавать, его сердце разрывается каждый раз, когда он видит таких потерянных и одиноких. Циник — обычный имидж. Для Опустошителей, для всех, кто пытается лезть к нему в душу. Только мало толка в этой браваде.

— О чём печалишься, красавица? — Ракета аккуратно, палец за пальцем, освобождает из плена девушки полупустую бутылку.

Она размышляет, стоит ли откровенничать с лабораторным экспериментом. Говорящий енот пристал как банный лист, не оторвать. Неужели ему не всё равно? Девушка давит в себе желание уйти, просто спрятаться от всех.

— Поминки по прошлому, — коротко бросает она.

— У тебя семья-то есть? — он сам безотцовщина, если не считать Высшего Эволюционера, так подло искалечившего ему жизнь. — Мама? Отец? Братья или сёстры? — отставив бутылку в сторону, он берёт её за руку.

— Родители... Они далеко, очень далеко... — после разгрома летающей крепости Дрейкова, Елена не видела ни Мелину, ни Алексея. — А сестра... — к горлу подкатывает ком, глаза начинает щипать от слёз. — Погибла... — разом выдыхает она.

— Значит, вот оно как... — странный разговор, как в калейдоскопе, воспоминания оживают, от них никуда не деться. — У вас говорят, близкие живы, пока их помнят, — он включает лампочку над барной стойкой. Тусклый свет освещает их лица. — Хочешь, поговорим о них?

— Тебе своих проблем мало? — она не пытается его отталкивать.

— Дай-ка подумаю, — он делает задумчивое лицо, отчего на мордочке появляются складки.

— Перестань, — остатки алкоголя улетучиваются. — Ты всегда такой забавный парень? — Елена неуверенно улыбается.

— Нет конечно, раньше, был другим, — он помнит времена, когда юниты значили для него больше, чем дружба. — Иногда надоедлив не в меру, остёр на язык, привередлив, — он загибает пальцы. — А ты?

— Мы не всегда такие, какими должны быть, Ракета... — ей трудно даётся общение, она как ребёнок, который учится ходить.

— Если доверишься, я умею слушать... — девчонка пропадёт, если её не спасти.

— Не испугаешься? — видела бы её сейчас Наташа.

Елена замечает, вспоминать о сестре становится немного легче. Что это? Сеанс психоанализа? Положительная энергия исходящая от Ракеты? Неравнодушие незнакомца?

— Кто не рискует...

Он устраивается поудобнее, наливает ей в стакан минеральной воды. Она залпом осушает его, благодарно коснувшись ладони Ракеты. Елена рассказывает о прошлом, вспоминая кажется самые подзабытые детали. Он ни разу не перебивает девушку, поражаясь факту: у такой крохи, невероятно тяжёлая судьба.