Мой навеки (гет)

Теплое апрельское солнце, еще робкое и острожное, несмело заглядывало в небольшое окошко, освещая большую просторную комнату-мастерскую. Запах свежей краски, множество картин на подрамниках, палитры — все в этой комнате были сделано для удобства хозяйки. Немолодая женщина в темно-синем платье, поверх которого красовался матерчатый фартук, защищавший одежду сидела перед мольбертом. Последний, завершающий мазок — и женщина отвела кисть. С портрета на нее смотрел юноша, молодой воин, с лукавым прищуром зеленых глаз и солнечной улыбкой. Он был одет в кирпичного цвета косодэ, поверх которого на нем были зеленые момохики, на его плече висело голубое хаори — символ Шинсенгуми. Он стоял на фоне цветущей сакуры, опираясь на катану. Прикрыв веки, женщина выдохнула, стараясь сдержать непрошенные слезы, а они все катились по щекам. Боже, сколько лет прошло! Она никогда не забудет ничего из того, что было связано с ним, никогда.

* * *

В штабе Шинсенгуми редко выдавались спокойные дни. Особенно редкими они были для тех, кто изволил нервировать замкомандира по боевой части, Хидзикату Тосидзо. Замкомандира отличался пригожей внешностью и сложным характером, что, впрочем, прекрасно компенсировал недюжинным умом, хитростью и редкой даже для представителей своего народа педантичностью. А синие глаза и длинные ухоженные черные волосы, которые Хидзиката предпочитал завязывать в хвост, позволяли ему пользоваться успехом у женщин, если бы, конечно, его хоть что-то интересовало, кроме работы.

И пока синеглазый брюнет, сидя за столом и что-то записывал, а другой, молодой парень с каштановыми волосами и смеющимися зелеными глазами, расположившись на полу, наблюдал за пролетающей мимо него бабочкой. Это действо оказалось настолько увлекательным, что он не сразу расслышал, сердитый голос непосредственного начальства, которое, судя по всему, уже не первый раз обращалось к нему.

— Содзи, ты должен… Содзи! Ты меня слушаешь или нет? Повтори-ка, что я только что сказал? — возмутился великий и ужасный они-фукутё.

На кого-то, кто не был близко знаком с Хидзикатой подобный тон и выражение лица несомненно произвели бы самое сильное впечатление. Однако, знавшего его с детства Окиту напугать было сложно. Тем более, что, несмотря на свое амплуа легкомысленного человека, Содзи Окита всегда был предельно внимательным, чтобы не думали рядом находящиеся люди. Этот навык не раз спасал ему жизнь и обеспечивал выполнение миссий. Ведь кто обратить внимание на рассеянного горожанина или легкомысленного юношу?

— Тоси, не будь таким занудой! Понял, понял я все. Втереться в доверие к Хигути и разузнать о его возможном участии в заговоре. Все, будет сделано. — Окита одарил начальство расслабленной улыбкой и, от души потянулся.

— Я рад, что ты меня понял. Готовься, завтра ты идешь устраиваться к нему телохранителем. Выдвигаешься с утра, — ровно произнес Хидзиката и вернулся к своим записям.

— Я вот одного понять не могу — почему именно я? Почему не Ямадзаки или хотя бы тот же Саноске? Я что, ниндзя что ли? И вообще, какой из меня шпион.

Это было правдой. Несмотря на неплохие задатки к лицедейству, шпионом Содзи Оките было бы не стать — не хватало усидчивости и умения держать себя в руках. Однако, был у него дар втираться к людям в доверие без лишних со своей стороны усилий. И именно этот дар и хотел использовать фукутё. Тем более, что миссия предполагала краткосрочность, а значит набедокурить и влезть в неприятности парень скорее всего не успеет. Так, по крайней мере, хотелось думать Хидзикате.

— Ты еще здесь? — бровь командира влетела вверх, указывая на то, что мужчина явно был не намерен обсуждать тонкости операции с подчиненным. — А ну, марш готовиться. И помойся, кстати. В приличный дом идешь. А теперь иди. Я занят.

Содзи Окита, командир 1-го подразделения Шинсенгуми, легко вскочил на ноги и, угрюмо запыхтев, пошел на выход. Не сказать, что подобные ситуации были редкостью, да и кто он такой чтобы пререкаться со старшим по званию, но все же он предпочел бы биться с врагом лицом к лицу, выслеживая его, а не играть с юной наследницей в куклы. Тьфу! Видимо, о чему-то подобном подумал и фукутё.

— Содзи! — послышался за его спиной потеплевший голос замкомандира.

— Что такое. Тоси? — обернувшись, спросил Окита.

— Я хотел пожелать тебе удачи, — произнес брюнет, приподнятым уголком губ обозначив улыбку. — Удачи тебе, брат.

— Спасибо, брат, — в ответ улыбнулся шатен. — Ну, я пойду?

— Иди, иди. — сказал Тоси и вернулся к своим бумагам, мысленно попросив всех богов помочь и защитить друга.

* * *

— Вы сказали, что служили шесть лет на благо клана Айзду. Значит, военный опыт у вас есть. Что ж, хорошо. — Мужчина лет пятидесяти, одетый в расшитое серебряными нитями синее кимоно, потер подбородок. — Решено. Вы нам подходите. Предлагаю Вам место телохранителя моей дочери. Аи, иди сюда, — махнул он рукой, подзывая.

В комнату вошла невысокого роста девушка. На вид — лет семнадцать, не больше. Ее длинные волосы были собраны в высокую прическу, необыкновенные глаза, темны, как летняя ночь, безупречная кожа была цвета слоновой кости. А губы, как цветок персика — такие же нежные и прекрасные.

Юноша смутился, увидев ее. Наверное, впервые за двадцать два года жизни. Окита был ошеломлен, обескуражен, сражен наповал и не знал, куда себя деть. Девушка, вздернув голову, посмотрела на нового телохранителя и, поклонившись, произнесла:

— Здравствуйте! Меня зовут Хигути Аи. Рада с вами познакомиться. Надеюсь, Вы позаботитесь обо мне.

— Здравствуйте, Хигути-доно, я — Окита Содзи, ваш новый телохранитель. Счастлив, что мы познакомились, — откашлявшись, проговорил Содзи.

«Ух, лучше хорошее сражение, чем один разговор с этими дамами. Кажется, задание будет гораздо сложнее, чем я думал изначально», — мысленно вздохнул юноша.

— Прошу за мной. Я покажу комнату, в которой вы будете жить, — сказала девушка и приоткрыла дверь. — Она находится недалеко от моей. В случае чего вы будете рядом.

— Аи, доченька, ты не могла бы оставить нас наедине на минутку?- попросил Хигути.- Я сам провожу Окиту-сана до его комнаты.

— Как вам будет угодно, отец, — сказала Аи и скрылась за дверью.

Едва девушка ушла, ее отец повернулся к Оките. Парень не мог не отметить, что при виде дочери лицо Хигути-доно разгладилось, а на губах царила полуулыбка.

— Она у меня умница, — с гордостью проговорил отец. — Окита-сан, очень вас прошу, позаботьтесь о ней. Но учтите, Аи молодая девушка, молодая и глупая. Не давайте повода увлечься вами. Я подыскиваю для нее мужа, который сможет о ней позаботиться и, не в обиду вам, сможет дать то, к чему она привыкла. Поэтому, очень вас прошу, не давайте ей повода и не привязывайтесь к ней сами.

— Да-да. Конечно. Не волнуйтесь, Хигути-доно. Все будет в порядке, — заверил его Окита. Несмотря на то, что он даже и не думал строить какие-то планы на девушку, сердце кольнула непрошенная обида. — Что ж, когда все вопросы улажены, почему бы нам не пропустить по чашечке сакэ? — улыбнулся хозяин и достал бутылку.

— А почему бы и нет, — ответил Окита, пододвигаясь поближе к угощению

Оказавшись в своей комнате, Окита решил осмотреться. Обстановка была скромной — ничего лишнего: стол, футон и маленькая тумбочка для одежды. Парень прошелся по комнате, заложив руки за спину. Ему нравились просторные помещения, а конкретно это радовало невзыскательного Окиту большим окном с широким подоконником. Содзи подошел к окну и распахнул его настежь. "Что ж, — подумал парень, — мне нравится!". Из окна открывался вид на торговую улицу, с сопутствующими этому звуками и запахами. Повсюду были люди: купцы зазывали прохожих посмотреть товары, тут же сновали продавщицы, предлагая перекусить прямо на улице. Присмотревшись, парень приметил оружейную лавку. «Мда, здесь не так уж и плохо. Жизнь налаживается!» — обрадовался он и потянулся. Тут в дверь постучали. Получив разрешение войти, в комнату просочилась его подопечная.

— Хигути-доно, — парень повернулся спиной к окну и присел н подоконник, одарив при этом Аи улыбкой.

— Окита-сан, как Вам ваша комната? — вежливо поинтересовалась девушка.

Она не стала проходить вглубь комнаты и скромно осталась стоять у двери. Окита не мог не отметить чуть розовеющие щеки девушки и потупленный взгляд.

— Премного благодарен, меня она устраивает.

— Если хотите, я покажу вам дом.

Тихий голос Аи и ее смущение несколько забавляли Окиту. Он привык к женскому вниманию: не раз и не два, прогуливаясь по улицам города в компании других Шинсенгуми командир первого отряда ловил на себе заинтересованные взгляды красавиц всех возрастов. Хотя были и такие, как его юная хозяйка, которые едва завидев его или других военных, отчаянно краснея, прятались за спины матерей. Это казалось ему забавным.

- С превеликим удовольствием, моя госпожа, — произнес Окита и последовал за девушкой.

-

Аи показала своему телохранителю кухню, столовую и гостиную. Вся обстановка дома была изысканной. Повсюду на полу были расстелены ковры, и ноги утопали в мягком ворсе. На стенах висели картины Хирасавы, Хасегавы и Хокусая. В каждой комнате стояло по букету, что создавало очень уютную атмосферу.

- Наконец, пришел черед показать мою комнату, — сказала девушка.

Комната Аи была выдержана в золотистых тонах: стены были украшены золотистыми обоями — на медном поле расцветали белоснежные хризантемы. В отличие от его пристанища, у девушки стояла деревянная кровать с бадахином — резная спинка, витые ножки — загляденье! На кровати лежало покрывало с вышитыми на нем бабочками. Недалеко находился туалетный столик, на котором стоял букет полевых цветов. Тут же располагался комод — еще одно европейское новшество. На окнах висели красивые золотистые шторы с растительным рисунком. Пол, естественно, был застелен ковром, который повторял рисунок обоев.

— У Вас вся комната в хризантемах. Вы любите этот цветок? — поинтересовался юноша, осматривая все это желтое великолепие.

— Не то, чтобы очень. Это выбор моего отца. Он сказал, что хризантемы символизируют настойчивость и решительность и приносят счастье, — тихо произнесла Аи.

— Что ж, в таком случае, прекрасный выбор. Ваш отец был прав в своем решении, — улыбнулся Содзи. « Этой девочке явно не хватает решительности», — подумал про себя юноша.

Неожиданно для них обоих у Окиты забурчало в животе. Парень слегка смутился, но затем, тряхнув головой, предложил:

— Может быть, сходим и перекусим, госпожа. Я тут из окна видел премиленькую закусочную.

— Вы думаете, это хорошая идея? — с сомнением поинтересовалась девушка. — Я никогда раньше не обедала вне дома.

— Конечно! Это прекрасная идея.

С этими словами он взял Аи за руку и повел ее на улицу. Опешившая девушка просто плелась за телохранителем. Никогда за всю свою жизнь ее никто не таскал так вот непочтительно. Она привыкла, что все с ней обращаются, как с фарфоровой куколкой, и такое панибратское отношение было ей в новинку. Нет, конечно же, она не обиделась на этого веселого паренька, волею судеб оказавшегося ее телохранителем. Только вот ей представлялось, что телохранители мрачные и молчаливые, а не такие как он, непосредственные и открытые. Окита-сан…

Через несколько минут они уже сидели за столиком и угощались сукияки. Аи уплетала за обе щеки и с интересом разглядывала других посетителей, которых в этот час было немало. Тут было несколько торговцев, отец с сыном, пара самураев и путники. Содзи с интересом наблюдал за девушкой. Она казалась ему весьма и весьма забавной. Аи же с любопытством оглядывала все и всех.

Даже на него девушка смотрела с неким удивлением. Впервые в жизни она оказалась вне дома с почти незнакомым ей человеком. И люди, обедающие в этом заведении, также обращали на себя внимание девушки. Вдруг Аи заметила, как два подвыпивших самурая направилась к столику, за которым сидели немолодой мужчина и мальчик, с явно недобрыми намерениями. Один из них, проходя мимо стола, толкнул старика плечом, заорал:

— Ты, смотри, расселся тут! По какому праву ты оскорбляешь нас, доблестных воинов? Или ты драки хочешь? Так сейчас ты ее получишь! — с этими словами он рванул старика за шиворот, приподнимая над землей.

Рядом закричал мальчишка, умоляя отпустить отца. Внутри у Аи все перевернулась. Как же так? Почему никто не вмешается? Сидевшие тут же люди предпочитали отвести взгляд или вовсе не обращали внимания на развернувшуюся перед ними сцену. Разве только подавальщица тяжело вздохнула. Девушка перевела взгляд на телохранителя. Окита, нахмурившись, наблюдал за самураями, перекатывая невесть откуда взявшийся сенбон из одного угла губ в другой. Перегнувшись через стол, Аи коснулась руки своего телохранителя, привлекая его внимание.

— Окита-сан, помогите ему, прошу Вас! — попросила девушка дрогнувшим голосом.

— Как скажете, госпожа, — кивнул парень, и положив руку на катану, вышел из-за стола. Окита медленно подошел к агрессивно настроенному самураю, положил руку ему на плечо со словами:

— Ой-ей, что это ты у нас такой воинственный? Молодец против овец, да? Продолжение этой поговорки, надеюсь, помнишь? — ехидно поинтересовался парень.

Нападавший нарочито медленно развернулся к Оките. Старика он отшвырнул от себя, полностью переключившись на парня. Шинсенгуми в нос тут же ударил запах третьесортного саке, которым, судя по всему, потчевал себя этот недосамурай. Окита поморщился.

— А тебе что, больше всех надо, а? Шел бы ты отсюда своей дорогой. Сидишь с девочкой, вот и сиди,- огрызнулся бандит и стряхнул руку новоиспеченного телохранителя с плеча.

— Нет, не больше всех, но надо. По-хорошему говорю, отступись, — попросил Окита, предупредительно положив руку на рукоять катаны.

Он уже видел, что окончить дело миром вряд ли получится, но все же не хотел пугать Аи лишний раз.

— Уйди, парень. Или ты подраться хочешь? Это я завсегда, пожалуйста, — рыкнул самурай и ринулся на шатена с оружием наперевес.

Окита едва заметно улыбнулся и с легкостью отразил удар. Его противник продолжил наступать, а парень, шутя, отбивал удары. Вскоре ему надоела эта игра, и он парой выпадов загнал своего противника в угол. Он замахнулся для того, чтобы нанести последний удар. И вот, неожиданно для всех, Аи, до этого спокойно сидевшая в углу, в одно мгновение сорвалась и повисла у него на свободной руке с криком:

— Окита-сан! Вы же не убьете его, правда? Правда, ведь? — спросила она с легким всхлипом, заглядывая ему в глаза.

— Э… нет, наверное, — неуверенно протянул парень.

— Спасибо, Окита-сан! Вы такой добрый, — сказала девушка чуть дрогнувшим голосом и заплакала.

— Госпожа, Хигути -доно, малышка, не плачь! Прошу тебя, — он приобнял Аи за плечи, а та, прижавшись лицом к его руке, уже тихонько всхлипывала.

— Извините, извините меня, Окита-сан, я не думала, что расплачусь вот просто так.

— Ну-ну, госпожа! Не расстраивайтесь! Все хорошо! — продолжал он тихонько поглаживать по спине девушку. Подняв голову, Окита увидел перепуганного насмерть самурая.

— Ты все еще здесь? А ну, пошел вон отсюда! И чтобы я тебя больше не видел, понял меня? — строго спросил парень.

Пятясь задом, самурай-бандит вышел из заведения и убежал от греха подальше, благодаря небеса, за то, что были так благосклонны к нему.

— Ну вот, видите, госпожа, все живы и здоровы. Ну же, улыбнитесь, — Окита приподнял лицо девушки и улыбнулся ей, в надежде получить ответную улыбку, которая, впрочем, не заставила себя ждать.

— Я так рада, что все кончилось хорошо. Спасибо Вам Окита-сан!

— Я тоже рад, — вымученно улыбнулся он. — А теперь давайте пойдем домой. Хватит с нас приключений на сегодня.