Распределение... как много в этом слове (джен)

По коридору университета шёл медведь. Ну как сказать... Сначала он действительно перемещался на своих конечностях, но скользкие мраморные плиты сделали своё чёрное дело, и бедное полярное животное, как заправский бобслеист, заскользило, сбив со своего пути скученную группку пугливых первокурсников.

Послышались визги, мат и запах палёной шерсти. Обстановка на этаже наэлектризовалась настолько что сквозь шипение шаровых молний безо всяких специальных устройств был слышен ЭГФ переговоров в деканате:

— Бубны восемь.

— Чирва*-козырь, три.

— Кому подкинуть пик?

Студенты постарше обходили перепутавшихся первогодков, превращаясь в плоские силуэты на стенах, идя кверху ногами по потолку и по пояс проваливаясь в пол.

Медведя же поймали у окна в конце коридора парни-некроманты с третьего курса и втолкнули бедное животное (бывшее когда-то с утра лаборантом Павликом кафедры перевоплощений. Второму лаборанту Серёжке повезло меньше, всё-таки полное название на табличке их кабинета звучало так: «кафедра превращений и извращений», хоть дополнение и было написано красной, как кровь, помадой) в женский туалет, откуда донёсся пронзительный визг и падение тяжёлого тела. Всевидящая и всезнающая Любава Копирайтовна не была рада нежданному соседству.

Обычный день в обычном университете обычной магии. Не даром же стены были покрашены жёлтой краской.

Обычный день... но не для выпускного курса магов-практиков.

* * *

Конференц-зал был расширен заклинанием пятого измерения. Все сто один студент последнего, четвёртого с тремя четвертями курса тупо пялились на гранит науки, обычно стоящий на кафедре у преподавателей алхимии, и исполняющий роль катализатора трансфигураций (золото там, технический спирт) и пытались расшифровать начерченные на нём медицинским подчерком огненные руны.

— Как думаешь, там «А» или «Л»?

— Без понятия. Мне кажется там вообще «Д».

— Ясно. Рискнём прочитать?

— Ну-у-у... давай.

— Хорошо, — вздох. — Длегл три?

Кто-то матюгнулся и что-то вспыхнуло. Следующие пять минут парни-практики пытались аннигилировать трёх огромных синих тараканов, а магички поддерживали их массовой, но крайне неточной ковровой бомбардировкой фаерболами с парящего стола.

— Значит, не так...

— Адетта, Адетта, макаронный бог вас побери. Да ещё с двумя «Т», криптографы, блин, — возмущённый крик откуда-то сверху.

— Не злись, сама попробуй прочитай эту китайскую клинопись, — виновато.

— Вообще-то клинопись — это шумеры, а китайские — иероглифы, — прозвучал нравоучительный девичий голос.

Вскоре парящий стол со студентками был опущен и первые студенты перешагнули порог из конференц-зала в сакральный кабинет.

Внутри их уже ждали.

Декан сидел на солидного вида саркофаге и пил подозрительно красное вино из бокала. Заместительница пыталась хоть как-то уложить свои непослушные извивающиеся и шипящие волосы, но все зеркала при взгляде в них мгновенно покрывались сеткой мелких трещин, что ничего в них нельзя было разглядеть. Ректор курил трубку, подозрительно попахивающую горелым лунным сахаром, что его зам на всякий случай спрятал Ваббажек с его глаз.

Проректор чесал рога и пытался убедить преподавателя по боевой магии продать его молот за склянку любовного зелья, чтобы на блондина обратила внимание прелестница историчка К. Фараонова. Жанна Дарк, маг-пирокинетик и лаборант кафедры оккультных наук и экзорцизма просто скучала, делая оригами-феникс, попросту сжигая листы протокола, который она должна была вести.

Первый смущённый студент подошёл к столу с преподавателями и осмотрел тянущуюся в бесконечность каменную плоскость. Помимо этих надоевший за несколько лет персонажей здесь восседали и будущие рабовладельцы... то есть работодатели.

Парень сглотнул и щелчком пальцев материализовал золотистый свиток, перелетевший было к блаженно курящему ректоры, но перехваченный на полпути деканом.

— Так-так-так... Кто там у нас? Ван-Хельсинг младший? Средний бал тринадцать целых и одна шестьсот шестьдесят шестая. Из Альбиона, значит...

— Можно в Трансильванию? — с едва теплящейся надеждой (отец говорил, что Папа Римский вовсе не против).

— Нет.

— Сайлент Хилл?

— Нет.

— Припять? — совсем упавшим голосом, но всё же с надеждой.

— Отправляешься ты в город Форкс нянчить внучку Беллы Каллен.

После этих слов декана расплывшаяся барышня злорадно ухмыльнулась. Это, наверно впервые можно было различить хоть какие-то эмоции на её лице-покерфейсе.

Юный почти дипломированный охотник на нечисть и на четверть вампир сглотнул и мгновенно поседел от ужаса, по причине чего его ткнула локтём дочь Белого волка и указала на вырвавшуюся из объятий медведя Л. Копирайтовну, уже строчащую что-то в свой толстый блокнот с Пинки Пай на обложке.

Хельсингу стало дурно, и он провалился сквозь пол.

Следующей была дочь Белого волка, которую члены деканата посовещавшись вместо родимой Ривии или хотя бы Белории (всё-таки миры этих стран рядом и не надо ждать особых условий для телепортации и совершать кучу прыжков от одного портала к другому) послали в древний Багдад, видно вору нужна поддержка родной славянской физии...

Коротышка Беггинс был вынужден паковать чемоданы в страну великанов, а его лучший друг Сауроныч вместо тёплого местечка в отцовском замке и просмотра эротики через спутниковый канал Ока в Мордоре был отправлен в путешествие со светлой командой на поиски Святого Грааля. Авада Кедавра как контраргумент против такого распределения не помогла. Противящегося судьбе тёмного властелинчика скрутили санитары в белых хламидах, с нимбом, крыльями и впечатляющими огненными мечами и куда-то уволокли.

Дальнюю родственницу мальчика-со-шрамом тоже слушать не стали и запихнули в подручные к великому инквизитору, который уже на распределении пожирал Мари С. взглядом (всё-таки бронекупальник не лучший наряд для официальных встреч). Вопли полубогини-полудемонессы-полувампирши-полуоборотницы-полупризрака-полуфеи и временной шинигами Плоского мира относительно того, что у неё нуль целых фиг десятых по экзорцизмам, и лучше она отправится в Тибидохс и будет жить в одной пещере с Тарарахом или комнате с любимым пылесосом тамошнего преподавателя по драконоболу Ягуна Птолемеича никто так и не внял.

Дальнейший процесс студенческих торгов проходил в том же духе. Все пожелания, которые выпускники бросали озёрной леди в течение последних двух недель, перевирались и выворачивались наизнанку, и студенты отправлялись в самые немыслимые в здравом уме (и даже для обожающих зелёный сыр даэдра) места, в которых они просто не могли выжить.

Старинные солнечные часы пробили тринадцать часов ночи.

Когда всё закончилось, у магов-практиков оставалась последняя надежда на то, что это распределение всё же не окончательное, и всё ещё может измениться, а руководящий состав университета праздновал за закрытыми дверями опустевшего конференц-зала первое апреля...

_____

*Чирва — на всякий случай: считайте звукоподражанием, всё же это было в реплике, а мало ли как персонажи произносят слова.

C первым апреля всех! (Автор — слоупок)