Когда цвело персиковое дерево (гет)

— По, иди сюда!

Морда Тигрицы выражала неприкрытую радость, когда она увидела, что панда идет по коридору Нефритового Дворца ей навстречу. Улыбнувшись, Воин Дракона откликнулся на зов, но стоило ему сделать несколько шагов, как По глупо зацепился за ковер и последние метры до Тигрицы он пропахал носом, грохнувшись оземь. Полосатая прыснула со смеху:

— Любимый, я же просила идти сюда, а не прикатываться кубарем!

— А я люблю сложности и улетность! — заливистый смех По вторил настроению Тигрицы — Сам Воин Дракона припал к лапам прекраснейшей тигрицы Китая!

Карие очи полосатой сузились вслед за широкой улыбкой на морде, стоило ей услышать комплимент По.

* * *

По и Тигрица сидели за столом, и перед полосатой стояла пиала с вонтонами. Панда ласково погладил полосатую за ушком и взял палочки в лапы, подавая Тигрице первую пельмешку и показывая свою нежность и заботу:

— А ты попробуй. Я старался специально для тебя. Поверь, такое я не дам попробовать никому из Неистовой Пятерки, ни даже самому мастеру Шифу — только тебе.

Тигрица с сомнением посмотрела на вонтон:

— Не много ли чести для обычных пельмешек, По?

Однако она не стала спорить и осторожно взяла зубами первый кусочек с палочек. Панда не успел ответить, как Тигрица внезапно вцепилась в стол, сбивчиво говоря с набитой пастью:

— Жареный шиитаке с соусом из сычуаньской говядины и тимьяном! По, откуда ты…

— Откуда я узнал, что тебе нравится этот вкус? Любимая моя, неужели ты забыла, как сама рассказывала мне об этом еще полгода назад, во время ненастного зимнего дня? Я хотел на следующий же день приготовить тебе вонтоны с этой начинкой, но мы же готовились к празднику встречи весны, а потом еще на Долину напали крокобандиты, пришлось вспоминать свою крутотень и улетность — сама понимаешь, не до этого было.

Тигрица забрала у панды палочки, положила в пасть второй вонтон, и благодарно улыбнулась, положив лапы на раскрытую ладонь По:

— И ты все же это вспомнил, По. Спасибо тебе.

Тигрица прижалась лбом к шее панды и очень нежно мурлыкнула, продолжая смаковать вонтоны.

* * *

Очередная вылазка Су, Повелительницы Теней, оказалась для Долины куда более изнуряющей, изматывающей и сложной, чем все прежние нападения врагов. Казалось бы, эти ловкие воровки и мастерицы маскировки были не столь разрушительными и грозными, как крокобандиты, армия Темутая или даже Тай Лунг, но не в тот раз. Их быстрые, отточенные и идеальные удары были смертельными, и лишь на обитателей Нефритового Дворца была надежда. Ситуация была настолько сложной, что на помощь Воину Дракона, Неистовой Пятерке и Шифу пришел даже мастер Чао, глава Священного Ониксового Шаолиня, который тогда был в Нефритовом Дворце проездом по пути домой.

Разум и рефлексы По работали на пределе. Барсихи из клана Теней были дьявольски быстрыми, умели растворяться прямо перед атакой, а потом появляться словно из ниоткуда за спиной, нанося разящие удары в корпус. Краем глаза Воин Дракона видел, как Неистовая Пятерка редела прямо на глазах. Первым из боя вышел Богомол, скорости которого не хватало, потом к нему присоединилась Обезьяна, Гадюка и Журавль. Лишь многоопытная Тигрица все еще вела бой против сразу двух теневых Барсих, оставшихся в строю, пока По, Шифу и Чао втроем пытались одолеть предводительницу банды, грациозную Су. Одно это свидетельствовало о силе и мощи Су — ведь она в одиночку успешно противостояла сразу двум признанным мастерам ци-атак и еще Воину Дракона впридачу.

И вот, на очередном замахе Тигрица пропустила выпад от противниц, и это стало ее роковой ошибкой. Две лапы теневых барсих слились в одну, и полосатая получила двойной удар страшной силы в грудь, заставивший ее отлететь назад и безжизненно рухнуть на брусчатку. Уж этого По оставить без внимания не мог. Вложить все свои силы в удар, Воин Дракона наконец-то сумел пробить грамотную оборону Су, и она, не сумев увернуться от тяжелого кулака панды, с коротким стоном рухнула, получив еще следом по добивающему ци-удару от Шифу и Чао.

Но По этого уже не видел. Единым прыжком он рванулся к теневым барсихам, сжимая кулаки. Призвав мощнейший Шлепок Черных Небес, который он разучивал буквально на прошлой неделе, панда прописал противницам по головам с двух сторон, широко раскрыв ладони, покрытые сполохами черной ци. Барсихи не ожидали такого, сразу отлетев в каменную стену позади и затихнув, упав безжизненными мешками.

По рухнул на колени перед лежащей Тигрицей и осторожно повернул ее. Увы, глаза полосатой были закрыты, и она не шевелилась. В слабой надежде, что она просто в отключке, и сейчас вот-вот поднимется, как она делала это не раз в течение многих лет, панда припал к груди Тигрицы, тщетно пытаясь расслышать биение сердца — но все тщетно. Воин Дракона принялся тормошить безжизненное тело, орошая ее красную рубаху крупными слезами:

— Нет, не смей! Не смей умирать, любимая! Мы еще не попробовали с тобой все димсамы в Долине! Мы еще не провели спарринг с лю син чуй! Мы еще не прочли все поэмы Тай Сенга!

Но чем больше он кричал, тем больше он понимал, что это все тщетно. Тигрица не открывала глаз и не шевелилась. Воин Дракона держал невесомое безжизненное тело на лапах. Последняя надежда, что это не конец, умерла вместе с Тигрицей. Подняв зареванные глаза, По закричал так, что казалось, его услышал весь Китай от Небес до недр Земли.

В этот же момент над полем боя начался сильный ливень, возникший словно из ниоткуда. Стена воды обрушилась на бойцов, и заставила их прийти в чувство. Застонавшие члены Неистовой Пятерки зашевелились и начали медленно подниматься, приходя в себя. И лишь один так и не проснулся — Тигрица.

На По было жалко смотреть. Ливень заливал его черно-белую шкуру, его глаза покраснели от рыданий, и из-за потоков воды, стекавших по его морде, возникала иллюзия, что Воин Дракона непрерывно плачет, не имея возможности остановить поток слез. Хотя кто знает, сколько воды, стекающей с его морды, были лишь дождем, а что — слезами?

Шифу, Чао, Богомол, Гадюка, Журавль и Обезьяна подошли к По, склонившемуся над телом Тигрицы, и сочувственно опустили головы, закрыв глаза. Каждый из них хотел сказать свое слово в утешение По, зная, насколько они с Тигрицей любили друг друга, но каждый понимал, что их слова не будут значить совершенно ничего. И в тот вечер единственными звуками на площади был шум ливня, порывы ветра и непрерывные рыдания По, проливающего слезы над тело погибшей Тигрицы и уткнувшегося зареванной мордой ей в грудь.

* * *

На похороны Тигрицы собрались все жители Долины. Хотя она и не была Воином Дракона, во многих отношениях это был один самых уважаемых воинов Нефритового Дворца. У каждого в лапах и копытах был белый цветок ириса — траурного символа в Китае. Прямо перед Нефритовым Дворцом был установлен подиум, где на пышном ложе из белых цветов лежала Тигрица, переодетая в снежно-белое ципао, на фоне которого черно-рыжая шерсть полосатой выглядела непривычно ярко, но так чужеродно. Каждый из гостей церемонии подходил по очереди и клал цветок ириса перед ложем, пока оно не стало окружено по кругу сплошным белым цветочным овалом.

Погребальное место готовил сам По, не доверив это дело никому. Он устраивал ложе, он переодевал тело Тигрицы в траурное белое ципао, он же всю ночь, не сомкнув глаз, провел рядом с ней перед Нефритовым Дворцом. Также он не забыл и о традициях с повязками — на правую лапу он повязал узкую белую полоску ткани, символизирующую гибель женщины, а еще одну повязал себе на лоб. Последнее стало отступлением от правил — обычно белую ленту на лоб надевали только родственники умершего, но так как По уже давно считал Тигрицу частью своей семьи, он не мог поступить иначе.

На саму панду было страшно смотреть. Каждый, кто близко знал Воина Дракона последние годы, мог с уверенностью сказать, что такого По они не видели никогда в своей жизни. Тихий, молчаливый, с неподвижным взглядом, Воин Дракона смотрел перед собой пустым и отсутствующим взором, словно не видел никого вокруг себя, и все это время его лапа крепко сжимала левую ладонь лежащей Тигрицы, словно он боялся отпустить ее и навсегда потерять. Казалось, что веселый и беззаботный панда навсегда остался в том дне, когда им пришлось столкнуться в битве с Повелительницами Теней. Битве, которую не пережила Тигрица.

Когда же пришло время прощания с Тигрицей, По молча взвалил на свои плечи ложе с полосатой, и в одиночку донес его до могилы, не позволяя никому прикоснуться к носилкам. Своим поведением панда нарушал многие правила, принятые при прощании с умершим, но каждый из гостей похорон понимал, что с их стороны было бы высшим свинством как-либо указывать на нарушение приличий. Любой, кто только осмелился об этом подумать, тут же менял свое мнение, стоило им увидеть тяжелый взгляд Воина Дракона, полный боли, внутреннего страдания и скорби. И с каждым шагом на землю под лапами По падала новая слеза.

На кладбище вызвалось много желающих помочь опустить тело Тигрицы в могилу, но их тела буквально застывали, словно камень, стоило им наткнуться на взгляд По, который не предвещал ничего хорошего тому, кто попробовал бы вмешаться. Воин Дракона был настолько сосредоточен на своей погибшей возлюбленной, что ему в общем-то было все равно, кто пришел на церемонию и был ли он вообще один или нет.

Единственным, кто за этот день смог поговорить с По и получить хотя бы какой-то внятный ответ, был мастер Шифу. Тот осторожно предложил панде кремацию тела, как самый распространенный способ прощания с мастерами кунг-фу, почившими при исполнении долга, но По бросил с вызовом, впервые за все годы не называя титул своего учителя:

— Нет, Шифу, никто больше не тронет мою любимую и не нанесет ей ран. Никакого сжигания.

И обычно всегда строгий к субординации Шифу впервые не нашелся, что сказать, и позволил По поступать так, как тот посчитал нужным.

По остался единственным, кто не покинул могилу Тигрицы после похорон. Даже мастера Шифу и Чао, а также четверо из Неистовой Пятерки покинули кладбище, опустив головы, но только не панда. Он лег на свежий холм земли, под которым покоилась любимая, и продолжил тихо плакать, орошая землю соленой влагой. После гибели своей возлюбленной у него внутри осталась выжженная пустошь, и единственное, о чем тогда мог только думать По — каким же образом ему поскорее встретить свою смерть, чтобы воссоединиться с Тигрицей и больше не страдать. Коротко всхлипывая, По прижался к холодной земле, и вскоре он заснул, обнимая могильный холм и тихо сопя мокрым носом.

Мудрая китайская поговорка гласит: будь осторожен в своих желаниях. Никогда в своей жизни мастер Шифу или кто-либо другой не понимал всей глубины ее смысла, пока не погибла Тигрица.

Все годы, с первого же дня, как По только появился на территории Нефритового Дворца, Шифу — да и что уж скрывать, все члены Неистовой Пятерки — мечтали только об одном — чтобы По если не сбежал от них, бросив занятия кунг-фу, то хотя бы стал более серьезно относиться к своему статусу, тренировкам и жизни. Все наставления мастера Шифу, все его указания были направлены на всестороннее развитие внутренней силы, дисциплинированности и силы духа По. Многих воротило от шуток По, его несуразности, глупых улыбок, вечных идиотских выходок. Но кто же знал, насколько Шифу и прочие будут проклинать тот день, когда их желания наконец-то сбылись!

Многие ошибочно полагали, что со смертью Тигрицы лишь она одна покинула Нефритовый Дворец, упокоившись на кладбище неподалеку, а все остальные обитатели остались на своих местах, пусть и погрустневшие, подавленные и потерянные. Но нет, как же они ошибались! Не Тигрица покинула их, а По. С ужасом Шифу и Неистовая Четверка смотрели на то, как изменился Воин Дракона. Больше в его поведении не было ни радости, ни шутливости, ни непосредственности. Проснувшись утром возле могилы Тигрицы, По, не снимая траурных лент, побрел обратно во дворец, даже не вытерев с себя кладбищенской грязи. Заметив, что Четверка и Шифу смотрят на него с недоумением, По рявкнул:

— Особое приглашение нужно? Все на тренировку! Настоящие воины кунг-фу не стоят праздно, когда нужно закалять тело и дух! — дальнейшие слова панда обратил в Шифу. — Что касается вас, мастер — я жду от вас полной выкладки на тренировках! Или прошу не появляться в додзе, чтобы не позорить кунг-фу!

В обычных условиях Шифу пристыдил бы По, заставил бы его уйти или вообще наказал бы, пользуясь своим авторитетом учителя и наставника, но даже многоопытный мастер оказался бессилен противостоять пустым глазам Воина Дракона, которые смотрели на него, пока По выговаривал свою гневную тираду.

Казалось, что По вобрал в себя дух погибшей Тигрицы, и тот начал проявляться в самом черном своем обличье. Из самого веселого и расслабленного обитателя Нефритового Дворца По превратился в самого сурового педанта, который превосходил собой самого Шифу настолько, что на его фоне красная панда выглядел самым лояльным и добрым учителем в мире, не заставляющем делать вообще ничего. Что уж было говорить о погибшей Тигрице? По сравнению с По она вообще выглядела ленивой дурочкой, любившей цветочки и не знавшей ничего о таких словах, как дисциплина, порядок и отдача.

Так как Шифу давно доверял проводить тренировки По, а сам тренировался отдельно, Четверка познала на себе всю целеустремленность Воина Дракона с выжженной душой. Панда тренировался с полной отдачей — и требовал того же от остальных. Еще никогда воины кунг-фу в Нефритовом Дворце не умирали на тренировках от изнеможения. В додзе даже раздавались мольбы остановиться — насколько По взвинтил требования к себе и к остальным. Любого, кто просил о пощаде, По безжалостно выгонял из зала, награждая парой непечатных ругательств. И лишь когда Четверка начала ползти по полу, не в силах двинуть хотя бы конечностью, Воин Дракона сурово заметил:

— Можете идти.

Более По не сказал ничего, и молча вышел из додзе, хлопнув дверью и оставив своих соратников стонать на полу после непосильной тренировки.

* * *

Изменились и привычки По. Он не только стал более грубым, отрывистым и прямолинейным, но еще и практически перестал появляться в Нефритовом Дворце иначе как во время тренировок. Если раньше По с огромным удовольствием спал с остальными в задней части здания, то теперь в любую погоду и в любой сезон Воин Дракона спал исключительно рядом с могилой Тигрицы на голой земле. Дождь, снег, ветер — казалось, никакая погода не могла заставить По пропустить хотя бы один день и провести сон под крышей. Здесь он на время превращался в какое-то подобие прежнего По. Но и там это была лишь тень прошлого — из сурового и жесткого педанта панда превращался в жалкое существо, которое поливало могилу погибшей любимой слезами и горько признавался ей в любви, жалея, что раньше не говорил ей этого так много, как ему хотелось бы. Даже спустя месяцы после похорон По не снимал с лап и головы белые повязки, продолжая держать траур по Тигрице. Их белоснежная поверхность уже давно покрылась грязью от постоянного сна возле могилы — но По не мог заставить себя снять их и почистить.

По не позволял никому ухаживать за могилой. Он голыми лапами рвал сорняки, проросшие в земляном холмике, заботливо протирал тряпочкой гранитный памятник с выбитыми на нем иероглифами и собственными лапами высаживал вокруг могилы ростки камелии, рыжеватые цветки которых так напоминал ему шерстку погибшей возлюбленной.

Было и второе место, где По переставал быть педантом — утес с персиковым деревом, где несколько лет назад Угвэй растворился в небытие, рассыпавшись облаком розовых лепестков. Зная, что именно там можно было попытаться призвать души умерших, Воин Дракона из раза в раз приходил на утес — но все тщетно. Он не видел этого, но черная ци скорби, которая сочилась из него на утесе, угнетающе действовала на дерево — его цветы вяли, лепестки становились бледно-розовыми.

* * *

Прошло еще несколько лет. Характер По стал еще хуже, но он все так же продолжал проливать слезы над могилой Тигрицы и все так же пытался призвать ее дух на утесе с персиковым деревом. Осознав полную бессмысленность дальнейшей жизни в Нефритовом Дворце, ее стены покинула Неистовая Четверка, оставив Шифу и По единственными обитателями. Впрочем, на безопасность Долины это вряд ли как-то влияло. По стал настолько могучим, постигая в одиночестве все новые и новые свитки кунг-фу, и он часто в одиночку останавливал любые банды, которые осмеливались нападать на провинцию. Правда, от него шарахались все жители Долины — но вряд ли По это вообще беспокоило.

Но однажды По все же довелось встретить Тигрицу. Во время очередного сна возле ее могилы дух Воина Дракона начал выделяться прямо в воздухе золотистым сиянием, а рядом с ним появилось второе облако, которое выделялось из могилы Тигрицы в виде золотых светящихся искр. После минутной паузы в ночном холодном воздухе соткались фигуры По и полосатой. Фигура панды шевельнулась:

— Любимая! Я снова тебя встретил!

У лежащего на земле По в этот момент обильно потекли слезы из-под закрытых век, а золотистый По заключил Тигрицу в крепкие объятия:

— Мне очень, очень, очень тебя не хватает!

Но к удивлению панды, Тигрица была грустна и подавлена:

— По, любимый, посмотри в кого ты превратился. Меня нет в этом мире уже несколько лет — и кто ты теперь? Я вижу, насколько сильно ты любишь меня и ценишь даже после того, как я погибла, но твоя любовь отравляет жизнь остальным. Тебя боится каждый в Нефритовом Дворце. Мои старые соратники по Неистовой Пятерке сбежали, потому что ты фактически унижал их каждый день и заставил их почувствовать себя никчемными и ненужными. Жители Долины обходят тебя стороной, когда ты спускаешься к ним. Что уж там говорить, даже бандиты теперь стараются не лезть в эту провинцию, потому что они знают, что ты превратился в безжалостное чудовище, которое не успокоится, пока не падет последний нападавший. Скольких ты убил, По? Скольких ты приковал к постели, оставил без лап или с переломанными суставами? И это твоя любовь ко мне?

Призрачный По встал на колени:

— Тигрица, прости меня, я виноват перед тобой. Но как мне жить дальше, если тебя нет возле меня? Каждый день я проливаю слезы над твоей могилой, каждый день я пытаюсь найти успокоение на утесе — но все тщетно! Вся моя жизнь потеряла смысл с твоим уходом!

Тигрица отпрянула от По, ударив его по тянувшимся к ней лапам:

— Проливаешь слезы? А как это помогает тебе? Как это помогает мне? Как это помогает твоим соратникам и тем, кто ждет помощи от Воина Дракона? Даже безумная преданность рано или поздно надоедает, По. Если ты искренне любишь меня — в чем, заметь, я не сомневалась ни при жизни, ни после своей смерти — ты должен перестать быть источником черной ци, которая отравляет все вокруг. Для начала перестань спать рядом с моей могилой. Поверь, я не чувствую того, что ты лежишь рядом, и мое посмертное существование не становится лучше или хуже. Наилучшей твоей любовью ко мне будет отпустить воспоминание обо мне и жить так, как надобно. Ты извратил весь смысл существования Воина Дракона, превратившись из защитника добра и справедливости в злобного мелочного тирана, который из-за пустоты внутри не чувствует, где границы разумного.

Видя, как дух По хлюпает носом, плача и держа голову мордой вниз, Тигрица смягчилась и подошла ближе к стоящему на коленях панде, прижала его голову к себе и погладила по голове:

— Ты тоже прости меня, любимый По. Я была сейчас груба с тобой, и я не подумала о том, как я бы вела себя, погибни ты раньше меня. Может, я была бы такой же, как ты? Я прекрасно понимаю, что ты такой не потому, что тебе хочется таким быть или потому что это твоя истинная природа. Скорбь потери отравляет даже самых сильных духом, и мне очень жаль, что ты так страдаешь. Твоя душа изранена до самого основания, ты не можешь найти себя в новой жизни, и в этом твоя трагедия, душа моя.

По продолжил сопеть в шерсть Тигрицы, и та встала перед ним на колени, оказавшись на одном уровне с Воином Дракона:

— В тот день, когда я погибла в сражении с теневыми барсихами, часть моей ци покинула тело, и ты принял ее в себя. Но ты был настолько сильно раздавлен моей гибелью, что даешь проявляться только темной стороне моей ци. Всю мою собранность, ответственность и долг ты возвел в степень, и они, помноженные на горечь потери, превратили тебя в худшего педанта в истории Нефритового Дворца. Но ты же помнишь, По, какой я была. Ты помог мне раскрыться. Ты помог мне понять, что я могу любить, быть любимой, нежной, светлой и радостной. Ты был самым радостным событием в моей жизни — но даже здесь, в мире духов, я бережно храню память о тебе и не позволяю себе впадать в уныние. Знай, что мы не вечно будем разлучены. Знай, что я люблю тебя сейчас столь же сильно, как и при жизни. Однажды и ты перенесешься в мир духов — и тогда мы будем вместе, как были до этого. Помни об этом, По. И я умоляю тебя, если тебе дорога память обо мне и я сама — живи как истинный Воин Дракона, а не как его темная копия. Поверь, если ты сможешь это сделать — то в мире духов наша встреча будет намного более радостной, чем сейчас. Намного…

Силуэт Тигрицы растворился в воздухе, а дух По вернулся обратно в его тело возле могилы, заставив панду перестать плакать и задышать спокойнее.

* * *

Утром По проснулся возле могилы, и первое, что он сделал — наконец-то снял с лапы и головы траурные повязки и бережно повесил их на могильный камень Тигрицы. Осознание того, кем он стал за последнее время, заставило его страдать и плакать — но уже не из-за того, что он потерял Тигрицу, а из-за того, как он позорил ее память своей мрачной стороной. Воин Дракона, стоя на коленях перед могильным холмом, окруженным камелиями, коснулся земли:

— Я обещаю, что буду достойно чтить твою память, любимая. Обещаю. Пусть твоя душа обретет покой в мире духов, если ты меня слышишь и видишь.

Встав с колен и отряхнув кладбищенскую землю, По вернулся в опустевший Нефритовый Дворец, где единственным обитателем остался мастер Шифу, не имеющий возможность бросить свое пристанище. Уже давно привыкший к злобе Воина Дракона, Шифу собрался было молча обойти появившегося По, но внезапно заметил, что у него нет траурных повязок, а сам взгляд панды был печальным, но не злобным. По бухнулся на колени перед Шифу и уткнулся лбом в пол, заливая его слезами:

— Учитель, простите за все то зло, что я причинял вам и Нефритовому Дворцу последние годы. Я был форменным эгоистом, и мне не следовало так себя вести. Я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным мне назначить. Вычистить весь Нефритовый Дворец зубной щеткой? Разобрать всю библиотеку до последнего свитка? Мастер, я выполню любой ваш приказ!

К удивлению панды, на его голову легла маленькая сухая и теплая ладонь Шифу, и над головой По раздался добрый голос наставника:

— И все же я не ошибся в тебе, Воин Дракона. Я знал, что ты не злой, и в твоей душе сохранилось прежнее добро и сострадание, которое ты похоронил под грузом тоски и скорби по своей любимой Тигрице. Я не держу на тебя зла. Но задание для тебя у меня все же будет.

По поднял на Шифу влажный взгляд:

— Что угодно, мастер!

— Разыщи всех оставшихся членов Неистовой Пятерки и верни их в Нефритовый Дворец. Защита Долины не может быть полноценной без них, даже если тут есть Воин Дракона.

* * *

Выполнение этой задачи заняло у По три месяца. Целыми днями он стоял на коленях перед жилищами Журавля, Богомола, Обезьяны и Гадюки, умоляя выслушать его и обещая, что он больше никогда не будет унижать их бесконечными придирками. Быстрее всех ему поверила Гадюка — По хватило всего лишь целого дня унижений и заверений, что все в прошлом. Дольше всех сопротивлялся Журавль — на него у По ушел долгий месяц. Но все печали и унижения были позади — и вот через три месяца, когда в Долине вовсю было лето, пятеро зверей возникли на пороге Нефритового Дворца, и все пятеро склонили головы перед Шифу, ударив кулаком в раскрытые ладони:

— Мастер, мы вернулись и ждем ваших указаний.

Шифу улыбнулся в ответ:

— Я очень рад вас видеть, мои дорогие ученики. Проходите в столовую, вы наверное очень голодны с дороги?

Вскоре после возвращения остатки Неистовой Пятерки в Нефритовый Дворец, был собран целый совет, куда вошла собственно Четверка, По и мастер Шифу. На обсуждении стоял лишь один, но крайне серьезный вопрос — что им делать дальше. Глубокое раскаяние По в своем поведении за годы после гибели Тигрицы, конечно, облегчало жизнь самому Нефритовому Дворцу и Долине, но не решало иных проблем.

В итоге были озвучены два предложения: либо им следовало найти пятого бойца на место погибшей Тигрицы, либо же распускать всю Четверку и набирать новую Пятерку с нуля, выбрав подходящих кандидатов на чем-то вроде турнира. По, ожидаемо, был против первого варианта, так как не видел возможным заменить Тигрицу и подселить к уже устоявшейся многолетней команде нового бойца. Четверка же, напротив, была против набора новой команды, и дело было даже не в том, что они боялись потерять свой статус. Нефритовый Дворец стал для них домом за многие годы, и они банально не хотели терять крышу над головой из-за гибели одного из них. Арбитром в споре выступил мастер Шифу, как главный в Нефритовом Дворце. И вот, что он постановил:

— Конечно, Тигрица была самой умелой в Неистовой Пятерке, — четверо кивнули, соглашаясь с учителем. — Но и каждый из вас четверых силен и могуч. По, хотя это и не по правилам, ты временно становишься пятым членом Неистовой Пятерки, как самый опытный и сильный среди них. Слава о твоей ярости пока что на несколько месяцев защитит Долину от нападений, и за это время тебе нужно будет найти пятого в команду и начать его обучение вместе со всеми. Разумеется, после этого ты вернешь себе статус Воина Дракона и все обязанности, которые тебе полагаются в соответствии с титулом.

Будь По прежним — он бы разумеется выдал что-то вроде «Класс, я член самой улетной кунг-фу команды Китая!» Но По был нынешним. Конечно, его чернющая злоба полностью исчезла после мысленного разговора с духом Тигрицы, но прежний весельчак и добродушный увалень По так и не вернулся. Вместо него на месте Воина Дракона сидел немногословный молчаливый зверь с внимательным зеленым взглядом. В глазах По не было больше ни угрозы, ни гнева — но и добрее они не стали. Теперь его взор был достаточен, чтобы от него не шарахались прохожие, и к нему могли обращаться посторонние без страха получить в ответ грубость или же тяжелый удар кулака, если Воин Дракона был бы не в настроении.

* * *

Как и просил его дух Тигрицы, По перестал спать на нее могиле, вернувшись в свою старую комнату в Нефритовом Дворце, вместе со всеми. Как и прежде, он вставал со всеми, готовил еду, тренировался, участвовал в уборке — и если бы не полное отсутствие шуточек и глупого поведения, можно было бы сказать, что в Нефритовом Дворце снова поселился прежний По.

Довольно быстро Шифу и По нашли пятого члена Неистовой Пятерки, победителя организованного ими турнира Долины Мира. Им оказался очень способный и в то же время скромный варан, которого звали Женг. Кандидатуру одобрили как По, так и Шифу, которые как раз и искали исполнительного, трудолюбивого, но сдержанного и даже немного застенчивого воина, которого не накроет гордыня. У Женга уже была какая-то подготовка, ведь он пытался самостоятельно изучать кунг-фу, наблюдая за другими мастерами, которые бывали проездом в его городе, и это помогло ему влиться в тренировочный процесс без особых осложнений.

С самого начала Женг держал себя ниже всех в Нефритовом Дворце, как и полагалось новичку: внимательно слушал, внимательно смотрел и тщательно повторял. Это выглядело даже несколько карикатурно, ведь Женг был высоким, как и полагалось варану, и был выше даже По. Новичок не гнушался никакой работы, ни разу не высказывал недовольства и безукоризненно исполнял все порученные ему обязанности. Порой даже мастер Шифу пытался освободить Женга от какой-то совсем малозначительной работы, но варан всякий раз отказывался:

— Мастер Шифу, долг любого ученика состоит в том, чтобы много трудиться и постигать новые знания. Любой в Нефритовом Дворце лучше меня, и я не считаю себя равным вам, мастеру По или любому из Неистовой Пятерки. Тем более, что я был избран как замена великому воину Тигрице, и я хочу стать максимально достойным бойцом, который не будет позорить ее память, Пятерку и Нефритовый Дворец.

Вне пределов додзе Женг в какой-то степени заменил По — несмотря на скромность, именно варан стал источником шуточек и веселья во время досуга. В отличие от панды, его юмор был не дурацким, повадки — не глуповатыми, но даже когда все воины Неистовой Пятерки заразительно смеялись над очередной остротой Женга, тот на всякий случай уважительно и с почтением смотрел на По, прекрасно зная, каким раньше был Воин Дракона, и опасаясь прогневать великого воина своим поведением. И всякий раз По, который раньше точно бы заревновал другого к собственной популярности, кивал, показывая, что он совершенно не видит ничего предосудительного — и Женг в ответ с благодарностью склонял голову перед По.

Порой, конечно, у Воина Дракона возникали какие-то сомнения в Женге — уж больно идеальной моделью «ученика» он был со своей покорностью, скромностью и самопринижением, но шло время — а варан так и оставался прежним. И всякий раз сомнения По развеивал Шифу. По секрету он сообщил Воину Дракона, что ему удалось раз поговорить с Угвэем на утесе у персикового дерева, и учитель Шифу всецело одобрил выбор Женга, подтвердив, что чувства варана совершенно искренни, и из него получится отличный воин кунг-фу, на которого будут равняться и которого будут уважать.

* * *

Годы шли, тренировки продолжались. И вот однажды случилось то, что однажды должно было произойти — управление Нефритовым Дворцом перешло По. Об этом панде рассказал сам Шифу, вызвав По на вершину утеса с персиковым деревом. Без лишних слов Воин Дракона явился по зову своего учителя, и на вершине утеса, возле густого и цветущего розовым цветом дерева, Шифу приветствовал По улыбкой:

— Мой дорогой По. Время пришло. Ты уже достаточно умел и опытен, чтобы дальше вести Нефритовый Дворец за собой. А мне пора на покой.

Шифу протянул панде свой неизменный ореховый посох, который в лапах По выглядел тростиночкой. Панда поднял глаза на учителя:

— Вы… уходите, мастер? Как в свое время ушел мастер Угвэй?

— Да, По. Такова моя участь. Я уже стар, и у меня уже нет сил быть твоим или чьим-либо еще наставником. Ты же еще молод, и у тебя много сил и способностей.

Впервые за долгие годы в уголке глаза По появилась слеза:

— Я потерял Тигрицу — теперь я потеряю и вас, учитель?

— В каждом расставании всегда сокрыта новая встреча, По. Мы не увидимся с тобой завтра или послезавтра, но однажды, спустя много лет, встретимся и будем общаться, как сейчас, на расстоянии вытянутой лапы. А до поры до времени — да, я тебя покину. И разреши, напоследок…

Седой наставник встал во весь свой крохотный рост и поклонился По, как соратнику и старому товарищу. Воин Дракона собирался было сделать более низкий «ученический поклон», но Шифу остановил его:

— Нет, По. Я прощаюсь с тобой не как твой учитель, но как тот, кто считает тебя равным. Так будет честно. Поэтому не трудись склоняться ниже, чем это нужно.

Отняв сжатый кулак от ладони, Воин Дракона поклонился Шифу тем же способом, как это обычно делал учитель в отношении других мастеров кунг-фу из иных школ боевых искусств или своих старых товарищей по обучению. Улыбнувшись и кивком головы показав, что все было сделано правильно, старый учитель сел под деревом в позе лотоса и закрыл глаза. Завертевшийся хоровод персиковых лепестков окружил сидящего учителя, обволакивая его с лап до головы, после чего Шифу исчез навсегда, как это когда-то сделал его учитель, мастер Угвэй. По низко поклонился исчезнувшему месту, бережно взял посох учителя в лапы и ушел с утеса, оставив на нем только опавшие лепестки и тишину, слегка прерываемую ветром и шорохом листьев дерева.

* * *

По стал наставником Нефритового Дворца, и отныне лишь его слово было главным и решающим внутри стен оплота справедливости и защиты Долины Мира. Другие мастера кунг-фу из крупнейших школ всего Китая называли По равным себе, уважали его мнение и прислушивались к тому, что он говорил. И прославился По среди них своим немногословием, серьезностью и тем, что умел одним своим взглядом красноречиво отвечать на любые вопросы, какие бы только ни были обращены к нему. Уже давно Воин Дракона растерял статус безжалостного убийцы, который идет до конца, пока не будет наказан последний бандит, осмелившийся напасть на провинцию, но и память о прежнем весельчаке и балагуре По осталась только в памяти его соратников из Неистовой Пятерки — кроме, пожалуй, Женга, который еще не успел застать прежнего Воина Дракона.

Помимо Неистовой Пятерки, которая не покинула своего старого соратника и осталась в стенах Нефритового Дворца, помогая Воину Дракона, По обучал и других воинов, которые стремились в Долину Мира, дабы познать премудрости кунг-фу. Не раз слышал По шепотки, которые были среди таких учеников. Совсем как тогда, много лет назад, когда он сам только попал в Нефритовый Дворец:

— А вы знаете, что великий мастер По когда-то улыбался?

— Такого не может быть! Учитель никогда не улыбается!

— А он улыбался. Мастер Журавль рассказывал, что учитель любил прекрасную Тигрицу, прежнего члена Неистовой Пятерки до появления мастера Женга. Они были вместе и любили друг друга, но мастер Тигрица пала в бою, и после ее гибели Воин Дракона перестал улыбаться. Я слышал, она похоронена неподалеку, но великий мастер По запрещает нам ходить туда.

Слегка приподнимая уголки губ и качая головой, По шел дальше, слыша такие беседы.

* * *

Обучая других и ведя дела Нефритового Дворца, По не забыл каждый вечер на закате навещать могилу Тигрицы. И если в прошлом каждый такой визит оборачивался слезами, унынием и горем, то теперь же для постаревшего По посещение места упокоения любимой было маленькой радостью, разбавлявшей трудовые будни наставника Нефритового Дворца. Всякий раз садясь на колени перед гранитным камнем и пышно заросшим камелиями могильным холмом, По начинал, как и в прежние времена, улыбаться и рассказывать усопшей Тигрице все новости, какие только он мог вспомнить за прошедший день.

Однажды несколько молодых учеников не сдержали свое любопытство и последовали за По, захватив в собой цветки белого ириса, когда тот очередным вечером направился к могиле Тигрицы. Они видели, как наставник, стоя на коленях, кладет лапы на холмик и говорит, не открывая глаз, и улыбается. Спрятавшись в кустах, и дождавшись, пока По шаркающей походкой пройдет мимо них, исчезнув вдали, ученики подошли к могиле. Один из них, молоденькая рысь, заметил:

— А мастер Тигрица была очень красивой кошкой.

Хотя на самом камне не было выбито ничего, кроме иероглифов «Мастер Тигрица, лучшая подруга, воин и наша опора», ученики видели ее портрет на некоторых шелкографиях, висевших в стенах Нефритового Дворца, когда была запечатлена Неистовая Пятерка в своем прежнем, классическом составе. Не став больше задерживаться, ученики положили по цветку ириса на холмик, поклонились усопшей воительнице и ушли вслед за учителем обратно в Нефритовый Дворец. Долго и упорно потом допытывался По, кто положил цветки ириса на могилу Тигрицы, но все ученики стоически не выдавали друг друга, и в итоге Воин Дракона махнул лапой, но еще раз запретил кому бы то ни было приходить на могилу Тигрицы.

* * *

Избавившись от темной ци, По смог наконец-то приходить на вершину утеса, не отравляя персиковое дерево. Увы, призвать дух Тигрицы он так и не смог — но зато мог поговорить с мастером Угвэем. Сотканная из света черепаха с неизменным посохом устремила на По мудрый взгляд:

— Что беспокоит тебя, По?

По склонил голову, сжав лапы в позиции баоцюань:

— Мастер Угвэй, как мне избавиться от всего того, что меня гнетет? Прошло много лет, я из неуклюжей панды превратился в знаменитого и уважаемого мастера кунг-фу, Воина Дракона и главного в Нефритовом Дворце. Но сколько бы лет ни прошло — но потеря Тигрицы так и остается тяжелой печатью на моей душе.

Старый и мудрый мастер Угвэй любил разговаривать пословицами — так было и в тот раз:

— Не в вашей власти запретить печалям кружить над нашими головами. Но в нашей власти не давать свить в них гнездо. По, мальчик мой, я говорил это много лет назад Шифу, скажу и тебе. Ты слишком много думаешь о том, что было, но важнее думать о том, что будет.

— Ну а что, если это «было» — часть меня? Важная часть меня! Вы же помните, каким я был, мастер. Я был душой Нефритового Дворца, его безалаберной и смешной частью. Но она умерла, и даже общение с Тигрицей не позволило ее возродить. Я смог подавить негативную ци в себе, но я не смог возродить уже умершее в себе.

Угвэй назидательно поднял коготь:

— Цветы могут зацвести снова, но никогда не будет возможности снова стать молодым. Тигрица осталась в твоих прошлых годах, и лишь ты решаешь, какой ее помнить. Если ты уважаешь ее память и чтишь то, что она дала для тебя, то наилучшее, чем ты можешь отблагодарить ее — это помнить годы с ней как радостные и светлые. Но ведь эти годы — часть тебя, не так ли? Они вросли в твою черно-белую шкуру, они укрепили кости твоих лап, они изменили мысли в твоей голове. Ты несешь в себе светлые отголоски тех лет, По. И даже если Тигрицы более нет подле тебя — ее наследие живет в тебе. Каждая твоя шерстинка, ус или косточка — все хранит в себе ее память. Конечно, ты бы хотел, чтобы она жила еще долгие годы, радуя тебя и других — но поверь старой черепахе, По, ты скорбел бы в любой день, когда ее не стало, хоть бы тебе было двадцать или сто двадцать лет.

Силуэт Угвэя растворился в воздухе, а По встал и тихо покинул утес, размышляя о том, что услышал от старого учителя.

* * *

Незаметно для себя и остальных сам По превратился в пожилого мастера. Его походка стала более шаркающей, он сам стал более грузным — но все так же он был немногословен, мудр и силен, обучая все новых и новых воинов премудростям кунг-фу. Многие годы По задавал себе вопрос — а как кто-то чувствует, что пришло время уйти? И вот, в одно утро, когда панда проснулся, готовый начать новый день, он осознал простую, ясную и чистую мысль — теперь и ему настало время уйти.

Проведя стандартный тренировочный день, По позвал с собой всю Неистовую Пятерку и привел их на утес с персиковым деревом. Постаревшие, но все еще могучие, старые соратники По по прошлым подвигам стояли перед ним. Обезьяна, рыжая шерсть которой подернулась серебром и стала более серой, Журавль, у которого несколько пооблезли перья, Гадюка с более редкой чешуей, Богомол, у которого в некоторых местах треснул хитин от боевых ран и шрамов и Женг, который на фоне остальных выглядел не старым, но уже с более заматеревшей мордой и следами боев на чешуе.

Остановившись возле дерева и развернувшись к друзьям, По склонил перед ними голову, и когда Пятерка попыталась сделать более учтивый поклон, панда произнес ровно то же, что и Шифу много лет назад:

— Нет, друзья, я обращаюсь к вам как к равным, и не утруждайтесь кланяться. Пришло мое время уйти.

Гадюка испуганно зашипела, высунув язык с раздвоенным кончиком:

— По, а как же мы? Ты же Воин Дракона, а новый еще не выбран!

По впервые за много лет улыбнулся, и Пятерка увидела в панде проблески того старого По из далеких лет, когда он еще был весельчаком и балагуром:

— Да, не выбрал. Но я это успею сделать перед уходом.

Обезьяна неуверенно почесала шерсть на голове:

— По, и еще кое-что... Но кто же останется главным в Нефритовом Дворце? Мастера Шифу нет уже много лет, ты сейчас покинешь нас. Кто будет управлять всем?

С легкой улыбкой По протянул свой посох Женгу:

— Ты.

Варан был искренне удивлен выбору По, и он тут же начал протягивать посох другим членам Неистовой Пятерки:

— Нет, учитель, я не считаю себя достойным быть главным в Нефритовом Дворце. Я пришел позже остальных, другие мастера из Неистовой Пятерки намного более подходящие кандидаты, чем я, и они более умелые воины. Я не могу принять этот титул, мастер По. Неправильно, чтобы пришедший позже был первым. Я приму любой ваш выбор, но только не этот.

Панда в ответ рассмеялся:

— Я знал, что ты это скажешь, Женг. Но спроси любого из Неистовой Пятерки, кого они считают достойным?

Обезьяна склонил голову:

— Женг.

То же самое сказали Богомол, Журавль и Гадюка. Варан недоуменно сжимал посох в лапах:

— Но почему? Почему вы выбрали меня, учитель? Я же…

— Почему? Мастер Шифу когда-то, много лет назад, учил меня, что Воина Дракона отличает не только мастерство, умения и навыки, но и способность быть примером для остальных, быть тем, на кого равняются, и чье поведение служит для остальных ориентиром. Ты в силу своей скромности не слышишь и не видишь этого, Женг, но многие из молодых учеников Нефритового Дворца говорят, что они хотят стать такими, как ты. Не мной, не мастером Журавлем или Гадюкой — а тобой! А раз Воин Дракона должен быть примером для подражания — то и тебе нести этот посох, Женг. Нарекаю тебя новым Воином Дракона. Стой на страже Долины Мира, будь достойным своего титула и помни — велик не тот, кто могуч, а тот, кто этого достоин.

По подошел к каждому воину и поочередно крепко обнял их. Уйдя обратно, он заметил, как у всех в уголках глаз стоят слезы. Более не сказав ни слова, пожилой По улыбнулся друзьям и сел в позе лотоса возле дерева. Поднялся ветер, и розовые лепестки начали облеплять сидящего панду. Раздался всполох золотистого цвета — место возле дерева опустело. Кокон из лепестков рассыпался по утесу, словно ни в чем не бывало.

Четверо из Пятерки обернулись к Женгу, который продолжал сжимать посох Воина Дракона и склонили перед ним головы:

— Мастер Женг, мы ждем ваших указаний.

Явно чувствовавший себя неловко варан тоже поклонился своим соратникам, а после произнес все еще неуверенным голосом:

— Давайте сначала вернемся в Нефритовый Дворец. Наверное, сначала нам нужно будет найти нового участника Неистовой Пятерки вместо меня?

Пятерка покинула утес, оставив после себя лишь рассыпанные лепестки персикового дерева.

* * *

Исчезать было вообще не больно. По лишь слегка кольнуло в районе сердца, и вот он наконец очутился в золотистом мире духов. Его тело облачала золотая накидка с символом инь-ян, а голову стала украшать треугольная соломенная шляпа. С удивлением По осознал, что он не старый — напротив, его тело стало более молодым, как в прежние благословенные времена.

Внезапно в него влетел сполох золотых искр, и раздался громогласный крик:

— Любимый!

Едва не упав от такого бешеного напора, По успел увидеть, как в его объятиях с радостной мордой оказалась Тигрица в своем любимом желтом ципао, которое она носила до последней битвы с Повелительницами Теней. Протяжно мурлыкнув, полосатая зарылась головой в грудь панды:

— Я так рада тебя снова видеть. Без тебя было очень одиноко, мой ненаглядный.

Если бы По умел мурлыкать — он бы так и сделал, заключив Тигрицу в объятия. Так бы они и стояли, но вдруг раздался учтивый кашель. Тигрица резко отпрянула от панды, и По увидел, как на него с улыбками смотрят мастер Шифу и мастер Угвэй. По, совсем как раньше, смущенно начал крутить указательными пальцами и глупо улыбаться:

— Простите, учитель, простите, мастер Угвэй.

Шифу покачал головой:

— Не стоит, По. Ты ждал этого долгие годы. Кто мы такие, чтобы тебя осуждать?

Тигрица потянула По за лапу:

— Пошли, я тебе тут все покажу, любимый!

Дух Тигрицы увлек По за собой, а Угвэй остался с Шифу. Низенькая красная панда заметила:

— И он снова смог стать собой-прежним, учитель. Кем он был до гибели Тигрицы.

Угвэй похлопал Шифу по плечу:

— Да, порой для счастья нужно так мало.

Вскоре оба наставника растворились в воздухе, оставив возле себя лишь искрящийся золотом воздух мира духов.