О тех, кому не спится (джен)

Непогода настигла деревеньку, когда сотрудники спецотдела собирались в обратный путь. Но грунтовая дорога стремительно превращалась в месиво, и было принято решение остаться до утра.

Лёша, Андрей и Антон расположились в прежней комнате, ту, в которой Настя спала первую ночь, отдали Кузнецову. Сама Мельникова заверила коллег, что прекрасно выспится на диване на кухне, только вот уснуть она так и не смогла.

Дождь барабанил по крыше домика, периодически раздавались раскаты грома, и кухню освещали молнии, свет которых, казалось, был ярче светильника в тканевом абажуре. Деревья и кусты, изгибающиеся от порывов ветра, в свете уличного фонаря, отбрасывали на стенах причудливые тени. От особенно сильных порывов ветви стучали в окно.

В призраков Настя не верила, воспринимала их как ширму, которую используют преступники. Но смутное чувство тревоги, возникшее после знакомства со Степцовым, не давало покоя и теперь, когда он и отец Михаил были изобличены.

Понимая, что отдых необходим, Мельникова проворочалась на диване около часа. Затем встала, накинула халат и, сварив кофе, села за стол так, чтобы видеть окна и дверь, ведущую в сени. Она написала отчёт по делу, прочитала брошюру по восточной медицине, забытую Грошевым на столе. Время тянулось медленно. В конце концов, Настя взяла несколько чистых листов и приступила к написанию научной статьи, которую обдумывала уже месяц, но до написания которой руки никак не доходили. Она так увлеклась работой, делая записи, зачёркивая и переформулируя некоторые из них, что не заметила Нилова, вышедшего на кухню. Бесшумно закрыв дверь, ведущую в комнату, он некоторое время стоял, опираясь рукой дверной косяк, молча наблюдая за Настей, а затем спросил:

— Ты чего здесь?

Вздрогнув, Мельникова повернулась и посмотрела на Лёшу.

— Прости, Лёшенька, ты что-то сказал?

— Чего не спишь, говорю, — ответил Нилов и, хромая, подошёл к столу.

Настя повертела ручку в руках и неожиданно для самой себя ответила правду:

— Не могу здесь заснуть. Умом всё понимаю, но не могу, — она опустила взгляд и стала рассматривать корпус дешёвенькой ручки. — Глупо, да?

На минуту повисло молчание, а потом Лёша позвал:

— Пойдём.

Настя положила ручку на стол и, чуть помедлив, посмотрела на Нилова, ожидая увидеть насмешку. Но Лёша смотрел тепло и... нежно? Мельникова снова опустила взгляд, а затем резко положила ручку на стол, поднялась и повернула лампочку, гася свет. Нилов сжал ладонь Насти и потянул её к дивану.

— Ложись, — сказал Лёша.

Удивляясь самой себе, Настя не стала спорить, молча сняла халат и легла к стене, так, чтобы во сне случайно не потревожить раненую ногу Лёши. Когда Нилов тоже лёг, он обнял её, притягивая ближе, и Мельникова замерла, вдруг ощутив себя защищённой. Прерывисто вздохнув, Настя расслабилась и закрыла глаза. Не прошло и пяти минут, как сон принял их в свои объятия.