Берегись сурка! (джен)

Очнуться и впервые узнать, каково это — перелом сразу всех костей, было… больно и познавательно. Аня со стоном перевернулась, утыкаясь лбом в каменные плиты и выдыхая страдания в сдавленном крике. Купаясь в чистой, оглушающей, сияющей боли, она ощущала себя одинокой рыбкой без единой разумной мысли. Не хватало сил на то, чтобы подумать, где она, что происходит, почему тело такое тяжёлое, а голос — хриплый. Ещё и с руками творилась какая-то странность — одна была нормальной, а вторая — неподъёмная, холодная, горящая огнем в районе запястья. Но это тоже были несущественные глупости, вспомнить о которых можно позже. Сейчас же оставалось одно желание — кричать. 

Внезапно боль прекратилась и над головой прокатился холодный голос с нотками омерзения:

— Питер, мой самый верный слуга, какой-то ты сегодня… несдержанный… А ведь почти показалось, что ты смог натренировать в себе стойкость. Увы, кричишь, как последний… магл…

С трудом собрав в кучку остатки сознания и разбросанные, непослушные конечности, Аня постаралась сгруппироваться, украдкой поглядывая на собственную правую руку и сглатывая желчь, подкатывающую к горлу. Серебряная рука! Ещё один косой взгляд по сторонам позволил определить, что находится она в круглом зале, сухом, но мрачном подземелье, а вокруг стоят несколько человек в черных плащах. 

"Чёрт… Дерьмо… Задница", — едва не скрипнув зубами, уныло ругалась про себя девушка. Вернее, уже не девушка, а мерзкий предатель, крыса, волдемортов подсос Питер Петтигрю. 

Судя по затянувшемуся молчанию, лорд-экзекутор ожидал от своей тряпки-подчинённого какого-то ответа, поэтому, сглотнув, Аня униженно проскрипела:

— Простите, мой лорд… я проявил несдержанность… 

Аня понятия не имела, что говорить. Как назло, памяти Питера не осталось и следа, и за навыки общения на чужом языке приходилось благодарить только репетитора Регину Арнольдовну, к которой Аню отсылали в течение пяти лет дважды в неделю, пытаясь вылепить из девушки "натив спикера". На этих самых занятиях ей и пришлось читать книги про Мальчика-Который-Выжил в оригинале, и это, пожалуй, было единственным светлым воспоминанием. Английский с тех пор Аня ненавидела всеми фибрами души, а вон как — пригодился. 

Аня… Нет, она слегка тряхнула головой, — никакой больше "Ани" — только Питер. Единственная оговорка, в словах, в мыслях — и ей конец. Если хочет жить — придется вживаться в роль здесь и сейчас. Слишком много вокруг любителей копаться в чужих мозгах. Ещё и грёбанная рука-душитель… В памяти очень хорошо отпечатались кадры того, как металлическая конечность, обретая собственную волю, убивает владельца. А значит, от долбанной руки необходимо избавиться. 

"Я ещё не до конца спятил таскать на себе волдемортову гадость", — ворчливо подумал Питер, начиная отползать подальше от Волдеморта, не забывая при этом старательно кланяться. На свою беду, кинув косой взгляд в сторону, он напоролся на взгляд темных глаз своего "соседа по квартире" и тот, похоже, поймал эту мысль, так как зрачки изумлённо расширились. Но в тот же момент на лицо Снейпа опустилась прежняя бесстрастная маска. 

Получив наказание, Питер устроился в уголке, стараясь лишний раз не напоминать о себе, и только когда Волдеморт принялся распускать сторонников, снова напрягся. Он понятия не имел, какой сейчас день, где он живёт, что происходит и куда идти. К счастью, на выручку, сам того не осознавая, пришел зельевар, который, недовольно выгнув бровь, поморщившись, поинтересовался: 

— И долго тебя ждать? Или возомнил себя хозяином Малфой-мэнора и вздумал тут остаться, Петтигрю?

Питер торопливо кивнул и поспешил к Снейпу, который со странным выражением следил за его. приближением. Резко развернувшись, зельевар заскользил в сторону камина, взяв горсть летучего пороха, пробормотал невнятно адрес и исчез в потоке зелёного пламени. 

Помявшись немного, Питер также взял в руки порох. Благо, после прочтения книг адрес в памяти имелся — Коукворт, Паучий тупик. Или просто попросить доставить в "дом Снейпа"? А если они сейчас пока обитают где-то ещё? Но судорожные попытки вспомнить детали не давали результатов. Вроде бы, зельевар с Питером жили вместе. Ни о каких других домах не упоминалось. 

Собравшись с духом, Питер пробормотал адрес дома в Коуксворте, молясь попасть куда надо, а не закончить жизнь, расплющив череп в чьём-то камине. 

Везение не покидало Питера, и, минуту поболтавшись в каминной сети, он вывалился, весь в золе, из камина в смутно знакомой по фильмам гостиной. Книжные полки, пара старых кресел, мрачные обои и общее ощущение запустения. Снейп, похоже, не стал его дожидаться и куда-то ушел, и гость решил воспользоваться этим и осмотреться. Накладывать на себя чистящие чары Питер не осмеливался, мало ли, что получится, не зная правильных жестов, поэтому отряхнул золу с одежды и ботинок сомнительной чистоты платком, найденным в кармане. 

Высунув нос в коридор, он сразу распознал входную дверь, с трудом сдержав желание немедленно сбежать. Нет, пускаться в бега без плана, без подготовки, без припасов и с меткой на руке — не такая хорошая идея. Скользнув в сторону, он нашёл убогую кухню без следов съестного, после, вернувшись к осмотру, инстинктивно обогнул дверь в подвал, явную зельеварню. В отличие от других, эта дверь единственная казалась солидной, надёжной и медная ручка поблескивала от частого использования. 

По скрипучей лестнице Питер прокрался на второй этаж, где обнаружилось четыре закрытые комнаты. Ближайшая от лестницы дверь скрывала ванную и удобства, чистые, но старые, с местами треснутым кафелем и потускневшими кранами. Ванна больше напоминала жестяную бадью, а санузел походил на тех железных монстров, которых ещё можно встретить в поездах.

Следующая комната, похоже, принадлежала Эйлин и не выглядела обитаемой. Узенькая койка аккуратно накрыта серым покрывалом, на тумбочке зеркало, на столике — единственная фотография темноволосой некрасивой женщины с усталыми, тусклыми глазами. Вряд ли Снейпу понравится, что "прихвостень лорда" шарит в спальне его покойной матери, поэтому Питер торопливо захлопнул дверь и двинулся дальше. 

Третья по счету комната уже явно выглядела обитаемой. На столе лежали бумаги, стояла позабытая кофейная чашка. Похоже, здесь спал сам зельевар, но для большей уверенности Питер прокрался в комнату, заглядывая в приоткрытый шкаф. Ряд одинаковых тёмных мантий послужил дополнительным подтверждением, и здесь тоже не стоило мелькать. Но унести ноги незамеченным не получилось — везение закончилось. 

— Решил присоединиться ко мне в спальне, дорогой? — Послышался игривый вопрос. Снейп стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и улыбался. От его улыбки у Пита по спине побежали мурашки. Куда он, мать его, попал? Это что, слэш? Какому больному ублюдку вообще пришло в голову писать "такое"? Как это вообще называется — "снейпопит", "снейпигрю"? Он ни в коем случае не хотел в этом участвовать, свой зад был ему дорог, как память. Панические мысли скакали, как перепуганные шиншиллы по слишком узкой клетке. Не зная, как улизнуть, Питер принялся бормотать первое, что приходило в голову, особо не следя за своим языком:

— Знаешь, Сев… Э-э-э-э… Извини, я как бы не в настроении… просто прошмыгнул поискать таблетки от головной боли… Аспирин… Ты же знаешь, я крыса, просить не умею… А башка трещит немилосердно…

— Аспирин, — так же сладко, предвкушающе улыбаясь, повторил зельевар. "Чёрт", — уныло осознал Пит свою ошибку и попытался превратиться в крысу, целиком полагаясь на инстинкты. У него даже что-то получилось, пол стремительно приблизился, под пузом мелькнули пушистые лапы. Какие-то слишком пушистые, но раздумывать времени не было, поэтому беглец кинулся к кровати, надеясь забиться там в щель. Но Снейп оказался быстрее, единым прыжком настигая животное и поднимая, крепко сжав рукой загривок. 

— Питер… Ты же понятия не имеешь, где твоя спальня, и вообще в этом доме в первый раз, — довольно и кровожадно ухмыляясь, сообщил зельевар, нисколько не сомневаясь в своих словах. А после поднял свободную руку и совершил неожиданное действие — погладил Петтигрю по пузику. Подозрительно большому и пушистому пузику. — И я бы мог усомниться в своих выводах, если бы ты действительно стал крысой. Но ты теперь не крыса. Ты байбак. Так кто ты, чужак в личине Питера? 

Питер уныло оскалился. Даже у жирных степных сурков есть зубы. Снейп продолжал довольно щуриться, но зловеще предупредил:

— Только попробуй. Я из тебя рагу сделаю. И тапочки. 

Беспечно разжав хватку, зельевар уронил животное, и Питер прямо в полёте обратился обратно, приложившись локтем о деревянную кроватную ножку. Зашипев, он остался сидеть, потирая пострадавшую конечность. Снейп одним движением призвал стул, уселся перед своим пленником и принялся задавать вопросы: 

— Кто ты и как здесь оказался? Это не оборотное зелье, таким меня не проведёшь.

— Ну, да, я не он, — пришлось признаться, недовольно хмурясь и отводя глаза. — Похоже, вашему Питеру пришла крышка от "Круциатуса", сердце не выдержало. Но теперь я в его шкуре. Поэтому предпочёл бы… чтобы меня продолжали называть его именем. Мне проблемы не нужны. 

— То есть, вы пытаетесь убедить меня, что "дружище" Петтигрю приказал долго жить, а на его месте неизвестно каким образом очутились вы. Кстати, как вас зовут? 

— Николай. — Не хватало ещё раскрывать настырному зельевару вообще все карты. И так у него в руках слишком много власти. 

— И вы предполагаете, что я в это поверю? — Саркастически приподнял бровь Снейп. 

— Мороз и солнце, день чудесный, ещё ты дремлешь, друг прелестный, пора, красавица, проснись, — пробубнил в ответ Питер по-русски и поинтересовался: — Ваш приятель тоже читал Пушкина в оригинале?

— Я всё равно не понял ни слова, — равнодушно пожал плечами профессор. — Надо спрашивать у Долохова, а вы, как я понимаю, не захотите встречаться с Антонином.

Питер недовольно поморщился. Он бы прекрасно обошелся без знакомства с ещё одним Пожирателем, по смутным впечатлениям, весьма лютым. 

— Кстати, если вы не Питер, откуда знания? Я вам не представлялся, вы сами назвали меня "Сев". И дорогу нашли без проблем. 

— Огрызки памяти, слишком мало, чтобы ориентироваться, но достаточно, чтобы не сразу проколоться. 

— А что ещё за мыслишки про "волдемортову гадость"?

Причин скрывать это не находилось, и Питер приподнял серебряную руку:

— Мне надо избавиться от этого. Она опасная, я откуда-то знаю, что она может меня прикончить, если я вздумаю предать босса.

— Как мило, страховка на случай, если верность Питера ослабнет. 

Стараясь не кривиться, Питер продолжал угрюмо сверлить взглядом руку. У него-то никакой "верности" и в помине не было. Главное, не дать руке это понять, иначе жизнь оборвётся уже сейчас. 

— Похоже, вы надеялись на моё содействие в этом деле, — с фальшивым участием посетовал зельевар. — Но увы, лорд дал руку — и только он может её снять. 

— Дерьмо, — с чувством сообщил ему в ответ Питер. 

— Может, мне проще прикончить вас здесь и сейчас, — скучающе предложил зельевар. — Лорду я что-нибудь навру, и это будет проще, чем с вами возиться. Питера я не любил, да и вы особой приязни не вызываете.

— Я могу быть полезным! — Тут же вызвался Пит, распрямляясь. — Со мной вы явно сможете найти больше общего, чем с оригиналом!

Он готов был пообещать всё, что угодно, чтобы протянуть подольше. А там, может, получится и сбежать. И двойной шпион в качестве возможного союзника — не такой уж плохой вариант. Жаль только, кончина его будет такой неприятной… 

Раздался громкий хлопок. Инстинктивно Питер поднял глаза и внезапно оказался пойман в плен чужих зрачков, замечая, как губы зельевара шепчут "Легилименс" и не имея силы отвести взгляд. К несчастью, первой, самой близкой мыслью была та, где Снейп в фильме умирает, бормоча романтические глупости про глаза… Зельевар, поймав образ, заметно разъярился и уже без церемоний ворвался в сознание Питера, принявшись там хозяйничать и вытряхивать малейшие воспоминания о мире "Гарри Поттера". Сопротивляться его вторжению не получалось, он оказался слишком силён, а ещё твёрдо намеревался добыть информацию, которую так жаждал. 

Из носа Питера потекла струйка крови, стекая по подбородку и капая на воротник, но зельевар отпустил его не скоро, только переворошив вволю память и не оставив нетронутым, казалось бы, ни единого личного воспоминания. 

— Вот как… Николай, — язвительно процедил Снейп,  вытирая пот со лба. Длительное ментальное воздействие отразилось и на его состоянии, но в голосе хватало яда, а движения оставались уверенными. — Или, вернее, Анна Николаевна… Какие интересные воспоминания. Книжка… фильм… фанфики… С таким багажом в голове мне действительно лучше убить вас здесь, пока точно так же вы не выложите всё Темному лорду. 

— Сейчас я Питер. И я не шутил. Я действительно хочу помочь, чтобы выжить самому. Если сомневаетесь, сдайте меня Дамблдору. Эти знания в голове могут быть полезны и ему. 

— Альбусу я вас сдавать не буду, — тихо, еле слышно и очень зло прошелестел зельевар. — Он мне лгал, ничего не говорил о крестражах. Я узнал об этом от вас… 

— Но можно же не убивать, профессор? Есть же всякие артефакты, защищающие память?

— Это, как у вас называется, "фанон". Иначе зачем тренировать навыки окклюменции, если можно воспользоваться артефактом?

— Потому что артефакт можно снять, — пожал плечами Питер. — Окклюменция очевидно надёжнее…

— А вы не такая… не такой тупой… — Поправился зельевар, пристально рассматривая сидящего перед собой человека, который рукавом стёр кровь с лица, но оставил на коже широкие темные разводы. Питер Петтигрю был его врагом, он ненавидел этого предателя за смерть Лили, за возрождение Волдеморта, за то, что теперь приходилось терпеть рядом это одутловатое, некрасивое лицо, вызывающее омерзение. И внешне Петтигрю почти не изменился — те же черты, те же редеющие волосы. Только вот осанка немного изменилась, да глаза мятежно поблескивали. Вообще не иметь на руках ни единого козыря — и подумывать о побеге. Для этого нужно было иметь изрядное нахальство. Более того, единственным своим козырем этот "новый Питер" считал его, Снейпа!

— Так давайте поступим по-другому! Вы научите меня сливать воспоминания в пробирки и заберёте всё лишнее, что есть о будущем. Сами соберите, если мне не доверяете! Хотите, внедрите мысль, что я на самом деле Питер! Вы со своей ментальной магией и не на такое способны! 

— А с женскими повадками что я буду делать, "Николай"? — Ехидно поинтересовался Снейп. — Я начал подозревать что-то при одном взгляде на походку — вы семените и качаете кормой, как… не важно… И если один раз это можно было списать на последствия пыток, то в следующий раз лорд обязательно заинтересуется странным поведением Питера. И полезет в голову. А там — сплошные заплатки. 

Снейп встал, торопливо прошелся по комнате, разгоняя мантией ветер. Питер поёжился. 

— В принципе, идея с тем, чтобы забрать воспоминания, не лишена разумности. Но на это место придется сплетать новые. А с этим столько хлопот… Наверное, стоит на самом деле вас прикончить… 

В едином порыве Питер кинулся вперед, обнимая зельеварские колени:

— Молю! Я не хочу умирать снова! Проявите милосердие!

— Вам же прекрасно известно, что "милосердие" это не про меня, — кривя губы и стараясь вырваться из судорожного захвата, ответил Снейп, но опустил палочку, уже не пытаясь прикончить собеседника. 

— Именно поэтому и прошу, что знаю! В вас чести и совести больше, чем в ком бы то ни было, — ради того, чтобы выжить, Питер готов был идти на откровенную грубую лесть. 

— Да ладно! А "Ужасом подземелий" меня прозвали за красивые глаза?! — Шипел Снейп, которому никак не удавалось стряхнуть с себя цепкого и отчаянного противника.

— Но вы же их правда учите, вбиваете знания в голову намертво, вы хороший учитель, — пыхтел Питер, стараясь не отпускать брыкающегося зельевара. — Не ваша проблема, что они голову отключают и сарказма не понимают… 

— А ваша форма? Если лорд решит вас куда-то отправить шпионить, а тут — байбак. Сурки по Лондону не бегают!

— Скажу, что разожрался! — Завопил Питер, и зельевар чуть не упал, напрочь сражённый этой кривой идиотской логикой. 

С трудом добравшись до стула, Снейп сел, но бдительный Петтигрю так и не отпускал его ног, заглядывая в глаза с преувеличенной преданностью. 

— Хорошо, я не буду пока вас убивать, — процедил зельевар. — Но и вы не смейте никуда уходить и не совершайте глупостей! Я получил сегодня слишком много… информации. И теперь должен обдумать её… в тишине. Идите спать, ваша комната крайняя,  дверь я опечатаю. И палочку заберу. У вас в голове достаточно воспоминаний о заклинаниях, чтобы устроить беспорядок. Ещё одна забота на мою голову… — Ворчливо пробормотал он, забирая у Питера палочку. 

— Ничего, сэр, мы с вами со всем разберемся, и крестражи добудем. Я буду вашим доктором Ватсоном, инспектором Лестрейдом или Гастингсом. 

— Вы же в курсе, что они умом не блестали? 

— На фоне более умных, — нет. А если смотреть в отрыве от Холмса или Пуаро, они вполне сообразительны, — возразил Питер, поднимаясь с пола. — Я правда очень хочу жить, профессор. А без вас мне этого не светит. 

Снейп недовольно отмахнулся, считая разговор оконченным, а Петтигрю скользнул в последнюю неисследованную спальню — свою собственную. Похоже, раньше здесь жил Тобиас. Или же Снейп-подросток. Слишком эта комнатка была непритязательной. Если о комнате Эйлин заботились, то эту откровенно забросили, и своему "гостю" зельевар намеренно выделил самую убогую из спален. Благо, бельё на кровати было свежим, а то, что окно не открывается — так оконные рассохшиеся рамы пропускали достаточно сквозняка, Питер мог не беспокоиться о духоте. 

Ему пришлось ещё дважды прохаживаться по коридору, совершая вечерний моцион, и зельевар каждый раз следил за Питером взглядом коршуна, будто в любой момент тот мог выпрыгнуть в окно и кинуться наутёк. 

— Спокойной ночи, сэр, — вежливо закричал Питер, укладываясь. — Можете меня запирать! 

Ответа не последовало, но замок щёлкнул, отсекая все пути к отступлению. Хотя, если глянуть с другой стороны, это Питер теперь находился в безопасности, под защитой крепкого замка, отгородившись от опасностей внешнего мира. 

Теперь он мог немного расслабиться и его настиг откат. Все эмоции, которые раньше приходилось сдерживать, рухнули вниз, как тонны воды в штормовой волне. Пришлось закусить ткань зубами, чтобы не завыть от страха и отчаяния. Главное, чтобы не заметил сосед за стенкой. Питер прекрасно отдавал себе отчёт, что этот сосед был для него сейчас главной угрозой — информацию он получил и вполне мог решить избавиться от неудобного свидетеля ночью. Оставалось полагаться только на порядочность зельевара и его слово. 

Но были и другие — лорд, пожиратели, члены ордена, Гарри Поттер с товарищами. Весь мир магической Британии ополчился против Петтигрю, и нигде заслуженный предатель всех подряд не мог найти себе приют. 

Да и сам мир — Англия, магия, незнакомые традиции, непривычные люди, еда, погода. Пока Питер ощущал себя оторванным ломтем, соринкой, не видел, где может быть его место, но твердо решил продолжать бороться за жизнь.

В свете этого звероформа сурка уже казалась пустяком, меньшим из зол. Пусть не крыса, но с поводком он всегда сможет выдать себя за сбежавшего экзотического питомца. Да и природную харизму зверька нельзя было сбрасывать со счетов. Увидев крысу, чаще всего кричат: "Фу, какая гадость!". Завидев сурка, наоборот, пищат: "Ой, какая прелесть!". С этой точки зрения смена вида могла быть преимуществом. 

Пахло пылью и сыростью. Где-то размеренно капала вода, ветер за окном шумел, шелестел ветками, и, убаюканный этими звуками, Питер заснул.

Утром, первым делом проверив дверь, Питер убедился, что доступ в коридор открыт. Видимо, Снейп встал первым и предусмотрительно отпер "камеру". 

Он задумчиво потёр нос. Прежде чем спускаться, нужно было одеться и привести себя в порядок. Пора проверять, что ему осталось в "наследство". С трудом распахнув высокий узкий шкаф, он на минуту поморщился. На полу шкафа было обустроено какое-то гнездо из сваленной одежды, мантий, обрывков газет и тряпок. Похоже, прежний Питер не смог до конца отделаться от крысиных привычек и устроил себе "лежбище" в гардеробе. Наверное, поэтому комната и казалась такой необжитой. Мучительно размышляя, есть ли в этой горе хоть что-то чистое и подходящее для носки, Петтигрю перекатывался с пятки на носок. По первому впечатлению весь этот хлам проще было собрать в кучу и поджечь, не разбираясь. И вдвойне не хотелось изображать из себя такого Питера — неряху в мятом. 

Дверь распахнулась и на пороге появился зельевар. Прежние инстинкты взяли верх и Питер, взвизгнув, спрятался за дверцу, скрывая от посторонних глаз трусы-парашюты и растянутую майку. 

— Мерлин, какого чёрта, — раздражённо закатил глаза Снейп. — Сколько можно копаться? 

— Прошу прощения, похоже, мне нечего надеть, — Питер указал на гору в шкафу. — Вряд ли вы благосклонно отнесётесь к тому, что я устрою стирку… 

Зельевар ещё раз ругнулся, упомянув в сердцах "этих женщин", но, прошагав к гардеробу, выхватил пару рубашек, брюки и пиджак, очищая одежду заклинанием. 

— Устроит?  — Не скрывая раздражения, поинтересовался он. 

— Нет, — угрюмо ответил Питер. — Если бы заклинания работали достаточно эффективно, вам бы не приходилось купаться, сдавать одежду эльфам в прачечную и мыть котлы руками. Но на крайний случай сойдёт. 

Перехватив у Снейпа одежду, он, всё так же прикрываясь дверцей, принялся одеваться. Северус в это время пытался прийти в себя от подобной наглости. 

— Кухню найдёте, — бросил он, стремительно удаляясь. 

Питер не стал ему говорить, что прежде завтрака нужно умыться, не желая ещё сильнее бесить своего "соседа". Просто понадеялся, что где-нибудь в ванной найдутся чистые полотенца и завалялась новая зубная щётка. Накануне пришлось обходиться без душа, и теперь Пит чувствовал себя некомфортно. 

К счастью, полотенце нашлось, а вот зубы пришлось чистить порошком, используя палец. Когда он полоскал рот, снизу донесся отчаянный рев:

— Мерлин и Моргана! Петтигрю! 

Не желая ещё сильнее злить Снейпа, Питер торопливо спустился по лестнице, выныривая из коридора и напяливая фальшивую улыбку:

— Сэр! Как спалось? Прекрасное утро! 

Ветер, завывающий в трубе, не позволял с этим согласиться. 

— Чтоб вы провалились, — в сердцах пожелал зельевар, и тут же указал: — Каша на плите, кофе в турке. 

Кивнув, Питер пробрался к раковине и принялся мыть руки. В голове жило твердое убеждение, что перед едой руки нужно мыть, даже если уже делал это пять минут назад. Тем более в таком неухоженном доме. 

— А вы руки помыли, сэр? — Поинтересовался он у Снейпа. 

— Мыл, — недовольно буркнул тот, собираясь взять с тарелки тост. 

— Заклинанием? 

— Водой! — Зельевар снова начал заводиться. 

— Может, всё-таки помоете и мылом? 

— Я не пойму, вы байбак, или енот полоскун? Мне все больше кажется, что проще вас тут же прикончить, чем постоянно исполнять ваши капризы. 

— А потом Томушка вызовет вас и спросит: "Где мой любимый крысюк для битья? Не уберёг, сам будешь за него". 

— Вы стали нахальнее, Питер-р-р-р… Я ведь могу вас не убивать, а напоить чем-то. Превратитесь в послушный, молчаливый овощ.

— Томушка, — развел руками Пит. Он решил при случае ссылаться на этот сомнительный аргумент. 

— Чтоб вас сожрали хвостороги, — пожелал зельевар, принимаясь за кашу. 

По окончанию молчаливой трапезы Снейп поднялся и приказал: 

— Следуйте за мной. 

Против ожидаемого, они пошли не в зельеварню, а вернулись в гостиную, где Снейп принялся искать что-то на полках. 

— Я решил забрать у вас воспоминания о книжках и остальном. Оставлю немного воспоминаний из прошлой жизни, которые будут похожи на сны,  для оправдания смены поведения. Из-за них вам будет казаться, что вы мечтали стать женщиной. 

Звучало это не очень радужно, но всяко лучше, чем смерть. Питер поинтересовался: 

— Похоже, это доставит вам немало удовольствия. 

— О, даже не сомневайтесь, — сверкнул в его сторону глазами ехидный зельевар. 

— Главное, чтобы последствия не были, как при лоботомии, — осторожно заметил Питер. Ему всё меньше нравилась эта идея. 

— Вы жить хотите? — Сварливо поинтересовался Снейп. — Разумеется, перекраивать личность непросто, особенно делать это так, чтобы провести могущественного менталиста. Пару дней вам будет непросто, но постепенно мозг адаптируется. Вы буквально становитесь другим человеком! И не Анна Николаевна, и не Питер… Что-то среднее. 

— Дайте догадаться — ещё и буду не в курсе, что вообще происходит. Учтите, если я слечу с катушек или примусь пускать слюни…

— Значит, эксперимент, очевидно, неудачный. Но иначе я вас к лорду не допущу. Содержание вашей головы слишком опасно, и вы знаете, какая вас ожидает альтернатива.

— Вы умеете убеждать, — кисло заметил Питер. — В любом случае, характер при этом не поменяется, даже с перекроенной памятью я останусь прежним. Хоть и немного… иным. Но у лорда все равно могут возникнуть вопросы — у прежнего Пита мыслей "побыть  женщиной" не было. 

— Отвечу, что вы от круциатуса немного тронулись, — легкомысленно отмахнулся зельевар. — Скажу, утром заметил странности, пытался помочь, но последствия травмы мозга уже были необратимы. Этим объясню и ваши проблемы с магией, почему забрал у вас палочку и не отдаю. Главное, чтобы лорд после этого не счёл вас недееспособным, приставив ко мне шпионом кого-то другого. Но не беспокойтесь, я и в этом случае что-то придумаю.

— Обожаю вас, — уныло сообщил ему Петтигрю, в глубине души признавая, что даже это лучше, чем гибель. — Ладно, говорите, что нужно делать. 

Снейп указал подопытному на стул и принялся объяснять, как подбирать воспоминания в памяти, цеплять на палочку и переносить в отдельные флаконы. 

Работа оказалась кропотливой и медленной, заняв больше трёх часов. После этого Питер смутно осознавал в себе какую-то Аню, на редкость живучее альтер-эго, которое появилось после пытки, знал, что раньше, обитая у Уизли,  учил от скуки по старому учебнику русский, а ещё, впоследствии травмы, очень фрагментарно представлял свою жизнь. Семья, школьные годы, жизнь в "Норе", возрождение Волдеморта — память напоминала мозаику, лоскутное одеяло, некоторые части которого были яркими, объёмными, а другие расплывались, стоило начать к ним присматриваться.

Отдавая воспоминание за воспоминанием, Питер всё меньше понимал, кому служит и зачем, и в его голове складывалась всё более причудливая парадигма окружающего мира. Снейп очень внимательно следил, чтобы в памяти Питера не оставалось спойлеров о будущем, крестражах, гибели лорда или своей незаконной деятельности, но почти не трогал пласты памяти, где хранился фанфикшн. Зельевар брезговал лазить в воспоминаниях о фанатском творчестве, наткнувшись на определения терминов типа "снарри" или "драрри", решив оставить их как подтверждение того, что у Петтигрю поехала крыша. Но в свое время Аня почти не читала слэш. Зато с увлечением шерстила те работы, где зельевара "уползали". И в этих сюжетах оставалось достаточно информации, даже если убрать воспоминания о "двойной жизни" профессора. Лишившись части памяти, Питер всё равно понимал, что профессор "чутка странный", но "мировой парень", с которым очень круто подружиться. 

"Интересно, здесь дамбигад или дамбигуд", — размышлял Питер, наблюдая, как его сосед по комнате и одновременно объект слежки убирает в сейф коробку с непрозрачными пробирками. 

В голове обновленного Питера царила каша, он с трудом пытался уяснить, как связаны Люциус и какая-то ваза, но четко понимал одно: он должен в чём-то помочь зельевару. 

Снейп, поймав его взгляд, минуту наблюдал, а после качнул головой: 

— Хорошо. Форменный хаос, даже лорду не разобраться, где правда, где воспоминания, а где сюжеты фанфиков. Только Питер… постарайтесь никому не рассказывать о своих идеях. Аристократы могут оскорбиться, если вы приметесь озвучивать их вслух…

Мысли Петтигрю ворочались в мозгу тяжело, как бегемоты в грязи, но даже в таком состоянии он склонен был согласиться с зельеваром. Кто же виноват, что его фантазия такая бурная, и об этом явно никому не стоит рассказывать. Первый написанный белламорт может стать для него и последним… Хотя какая может получиться красивая история!

— Питер! Хватит витать в облаках, вам нужно отдохнуть, — приказал Снейп. — Сейчас вы совершенно не способны мыслить здраво. 

Петтигрю кивнул, тяжело поднялся по лестнице и, когда зельевар минут через десять заглянул его проверить, убедился, что "пациент" уже спит. Северус понадеялся, что после его работы Питер останется вменяемым и с ним возможно будет нормально поговорить. Хотя и не мог полностью отделаться от своих опасений. Он ощущал себя гением-Франкенштейном, который закончил своё чудовище, подключил ток, но пока не был уверен, что получится в результате. Оставалось только ждать. 

///

Утром зельевара разбудил шорох. Наколдовав "Темпус", он понял, что ещё нет и шести утра, но за стеной отчетливо слышались шевеление и скрипы. Накинув халат, Снейп поспешил в комнату Петтигрю и застал того сидящим на полу перед открытым гардеробом. Сдавленно ругаясь, Питер сортировал одежду, складывая вещи по отдельным кучам. 

— Что вы делаете? — Недовольно поинтересовался профессор. Он предпочитал на каникулах спать хотя бы до семи и очень не любил, когда его тревожили. Но не менее важно было понаблюдать за состоянием Питера. 

— Потрясающий срач, — недовольно ответил Петтигрю. — Как можно жить в таком хлеву?

Снейп не стал напоминать, что раньше сосед не ощущал дискомфорта, но вспоминать о том, что было в прошлом, бессмысленно. Теперь, похоже, ему придется делить дом с человеком с ОКР, помешанным на чистоте. 

— Я потом помогу сделать уборку магией, — страдальчески морщась, пообещал зельевар. 

— Заклинаниями? Ну, нет, — недовольно фыркнул Питер, продолжая сортировать носки. — Не доверяю я вашей магии, грязь скрывает, микробов оставляет на месте…

— "Экскуро" и "Тергео" прекрасно работают!

— А мыло и щёлок работают ещё лучше, — продолжал гнуть свою линию Петтигрю. 

Похоже, ослиное упрямство соседа — ещё одно неприятное качество, с которым Снейпу придется мириться. 

— Хорошо, я дам вам мыло, если так об этом мечтаете, устроите стирку. — Снова пошел на уступки хозяин дома, надеясь, что на этом его беспокойный гость угомонится. А ещё надо будет не забыть написать Лорду о болезни Питера, промедление Волдеморт может счесть подозрительным. 

Ответ от Тома пришел в тот же день, в нём он весьма настойчиво советовал Снейпу "присмотреть за верным слугой Питером, всячески способствуя его выздоровлению", и даже на неделю освободил зельевара от других поручений. Не то, чтобы Волдеморту действительно было дело до здоровья Петтигрю, но это был широкий жест, призванный показать, что ему не плевать на собственных соратников. 

А Снейп, постепенно доходящий до белого каления, понимал, что на неделю его не хватит и всё может закончиться появлением в доме плешивого приземистого трупа. В чрезвычайно чистом доме. Потому что Петтигрю не успокаивался. За полдня он умудрился перевернуть вверх дном все чуланы, из кухни постоянно тянуло едким паром — там в громадном котле вываривались в белизне простыни и  подштанники. Не имея палочки, Питер постоянно дергал зельевара, заставляя что-то двигать, поднимать, отстёгивать или привешивать. Замеченная грязь приводила Петтигрю в ярость, и Снейп боялся ему возражать, так как понимал, что мышление его ещё не стабильно, поэтому лучше молча выполнять требования гигиенического террориста и не спорить. 

Никогда в жизни Северус не мыл руки так часто. Каждый раз, когда он трогал что-то грязное, или брался за дверную ручку, или касался уличной одежды, тут же рядом оказывался Питер и советовал ему: "Вымыть руки". К концу дня это превратилось в какое-то помешательство, и Снейп поймал себя на том, что моет руки до и после еды, внутренне переживая, что не может разок помыть их между жарким и десертом. 

Желая хоть немного побыть в тишине, он сбежал на задний двор, где на веревках сушились одновременно бельё, шторы, мужская одежда, чехлы от кресел, полотенца, два ковра и его, Снейпа, парадная мантия, в которой он получал диплом Мастера. Где вообще Петтигрю умудрился её откопать?! Схоронившись в кустах дикой малины, зельевар тихонько выдохнул. Наверное, так себя чувствует новоиспеченный муж, когда в его одинокую берлогу переезжает молодая жена. Или студент, к которому раз в полгода приезжает мама и устраивает генеральную уборку… вообще всего. Насколько помнил Северус, его мать подобной чистоплотностью не страдала, её нисколько не тревожили окна, не мытые годами, или пара пятен жира на плите. Зато в лаборатории она поддерживала идеальный порядок, чему учила и сына. Какое значение имеет быт, если наука гораздо важнее? 

Из дома раздался очередной призыв о помощи, но Снейп сделал вид, что не услышал, пытаясь воскресить в памяти собственные причины — зачем он вообще в это ввязался? Ну, умер Питер, ну, занял его место кто-то другой. Гораздо проще было бы устроить неудачливой попаданке несчастный случай. Например, опрокинуть на неё стопку пыльных матрасов. Или утопить в самом большом котле со щёлочью. Или закормить хозяйственным мылом, пока пена… 

Питер появился на крыльце, прищурившись и зорко оглядывая окрестности. На десяток секунд он обернулся в сурка, понюхал воздух, и, снова вернув себе человеческий облик, целеустремленно потопал к кустам, в которых сидел зельевар. Зато стало понятно, как он умудрялся так быстро находить Снейпа. 

— Я потом помою руки! — Действуя на опережение, пообещал зельевар, когда его убежище было раскрыто. Питер, оглядевшись, нахмурился, взлохматил волосы и уселся рядом со Снейпом, сняв с ветки ягоду и отправив в рот. 

— Мало калия, вам бы подкормить кусты, малина будет слаще, — задумчиво посоветовал Петтигрю. 

— Вы и в этом разбираетесь? — Саркастично поинтересовался зельевар.

— Наверное… научился этому в доме Молли Уизли? — Неуверенно предположил Питер. Да, всё правильно, его мозг продолжал активно работать, подгоняя друг под друга старые и новые воспоминания, выстраивая логические цепочки. Ведь Питеру Петтигрю, такому, каким он был раньше, негде было учиться стирке или уходу за растениями. Гербология не в счет, на ней малину не изучают. — Ни черта не понимаю, в голове будто борщ варили. Это тоже последствия круциатуса?

Северус кивнул, с особым вниманием рассматривая резьбу на листьях. Это тоже было ожидаемо — он по максимуму подчищал следы своего воздействия, теперь этому Питеру, напоминающему лист бумаги с нарисованной запутанной схемой, требовалось подобрать логичные ответы на многочисленные вопросы. 

— Это странно, я ведь раньше был другим. А теперь думаю о прошлом и мне противно, — поморщившись, поделился Питер мыслями, которые явно его тяготили. Северус, увлечённый малиной, подумал, что он не будет испытывать из-за этого угрызений совести. Питер хотел жить, и зельевар сделал для этого, что смог. Конечно, он и сам с этого поимел немало — знание о крестражах и собственной смерти можно было приравнять к бесценным сокровищам, а ему ещё и дом отмывают. Где-то в животе зашевелилась, напоминая о себе, совесть, на которую так давил Питер-Аня. 

— Петтигрю, лорд поручил мне о вас позаботиться, и я обещаю, вы сможете жить нормальной жизнью, — скрепя сердце, пообещал зельевар, понимая, что очень пожалеет о своём мягкосердечии. Но у него действительно не было причин злиться на этого Питера, а вот поводов благодарить накопилось уже в достатке. Поднявшись с земли, он отряхнул полы пиджака и спросил:

— Так зачем вы меня искали? Что опять нужно передвинуть? 

— Не передвинуть, повесить на место гардины, они уже высохли, — подскакивая, как мячик, ответил Питер. — Но перед этим…

— Мы вымоем руки, — закончил зельевар, окончательно смиряясь с неизбежным. 

///

В относительную норму Петтигрю пришёл дня за три, но до того добился образцового порядка во всём доме, миновав вниманием только зельеварню, да и то потому, что его не допускали в подвал защитные чары. Снейп подозревал, что в своём мире Анна Николаевна была страшным человеком, но было бы лицемерием говорить, что изменения не пришлись профессору по душе. 

— Вам же в этом году Защиту преподавать? — Поинтересовался Питер за завтраком.

— Допустим. Это проблема? — Северус внутренне напрягся. Неужели какие-то воспоминания сохранились? 

— Может быть. Томушка так и не снял своё проклятие с должности…

Привычка иронично называть Волдеморта "Томушка" сохранилась у Питера, заставляя зельевара каждый раз вздрагивать. А ещё Петтигрю, если не был ничем занят, скрывал свою серебряную руку под перчаткой, инстинктивно желая отгородиться от опасного для жизни артефакта. Снейп задумался, что делать с Питером, когда ему придется вернуться в Хогвартс. Оставлять такой опасный, непредсказуемый фактор на милость Волдеморта он не хотел, но и взять Петтигрю в школу невозможно. 

— Когда уеду, можете оставаться жить здесь, — распиливая отбивную, предложил зельевар. — Вы уже доказали, что можете быть добросовестным квартирантом. 

— Мда, действительно, дома у меня нет, — задумчиво пробормотал Питер, и на лбу его пролегла глубокая морщина. — Крысе дом без надобности. 

— Вы теперь не крыса, — заметил Снейп. Он не знал, как Питер объяснил сам себе смену звероформы, но, видимо, тот воспринял это совершенно спокойно, иногда превращаясь в байбака, если нужно было что-то унюхать или забраться с тряпкой в труднодоступное место. 

— Действительно, больше не крыса. Но и у байбаков дом — нора, — разумно возразил Петтигрю. — В любом случае, моей судьбой распоряжается Томушка. 

— Вы мой пациент. И до сих пор не можете пользоваться магией. 

— А ещё я будущий квартирант Азкабана, поэтому мне нельзя показываться на глаза аврорам или Дамблдору. Вы никак не сможете продолжать меня лечить в течение учебного года. 

Зельевар чуть не заикнулся о том, что может взять Петтигрю с собой в качестве питомца, но на ум сразу вспомнилась карта Мародеров, которую продолжал таскать с собой Поттер. Подняв глаза от тарелки, Петтигрю проницательно поинтересовался:

— С чего бы вам так печься о моей судьбе, Снейп? Помнится, раньше мы не были особо дружны, и у вас гораздо больше поводов для ненависти, чем для обеспокоенности.

— Приказ лорда… 

— Который вы могли выполнять, спустя рукава. Вы же не врач, никаких клятв не давали. Вам всё хуже удаётся это скрывать.

— Скрывать что? — Раздражённо поинтересовался зельевар. Течение беседы начало его напрягать. 

— То, что вы хороший человек, — совершенно серьёзно пояснил Питер. 

Снейпа продрало морозом — что он упустил? Что себе надумал Петтигрю? Снова лезть в голову и править там что-то зельевар не мог, их в любой момент могли вызвать к Волдеморту, и следы повторного вмешательства могут обнаружить. Но теперь, видя в глазах соседа спокойную уверенность в зельеварской добропорядочности, Снейп осознал, что где-то очень серьёзно оплошал.

Примечания:

NB1. Очевидно, "попадание" в Питера, перемены в голове и личности и прочие кардинальные изменения не могли остаться без последствий для психики. И вылилось в "приступ повышенной чистоплотности". Мозгу нужно было на что-то переключиться, и он занялся стиркой.

Также не исключаю, что Анна Николаевна переживала самоизоляцию, и, как и все, привыкла "мыть руки и всё вообще вокруг", а потом карантин закончился, мир сменился, а привычка осталась.

NB2. На претензию: "почему опять девочка в попаданцах", замечу, что среди ярых фанатов "ГП" женского пола визуальное большинство, так, актеры франшизы упоминали, что к ним чаще всего подходят девушки возрастом 21+. И, второе, мне просто так немного удобнее ) Окажись на этом месте мужчина, от него подспудно ожидали бы подвигов, "нагибаторства" и действий, а наш сурок — спокойный, дружелюбный и чутка ленивый. За него трудятся другие.

Ни в коем случае не было намерений кого-то обижать, оскорблять или притеснять, у Снейпа получился вполне достоверный "Питер", но истинно маскулинного персонажа из подобного теста не слепить, а здешний герой мне видится именно так )

Вызов к лорду поступил через три дня. Оглядывая Петтигрю с головы до ног, Северус понимал, что Темный лорд наверняка заметит странности. Точно. Никаких сомнений. И дело было не только в костюме — о стрелки на брюках Петтигрю можно было порезаться, не только в причёске — аккуратно расчёсанный, он собрал волосы в хвост, сразу становясь презентабельнее. Но в чертах Питера значительно поубавилось загнанности, крысиной угодливости. Сурки уравновешены и дружелюбны, пока к ним не лезут. И натура байбака всё сильнее давала о себе знать. Плюс в движениях сохранился некоторый градус женственной грациозности и плавности, от которой так и не удалось отделаться. Вот и сейчас Петтигрю поправлял края мантии движением, которое больше подошло бы Люциусу Малфою, чем запуганному, озлобленному Питеру. 

— Я пойду первым, — делая шаг к камину, сказал зельевар, и, намеренно чётко проговорил: — Особняк Малфоев!

Он не хотел признаваться, но испытывал нешуточное волнение. Он своими руками слепил "это", и несёт ответственность за то, что его чудовище вытворит. Петтигрю, вываливаясь из камина, смог сохранить равновесие, но явно рассердился, увидев на манжетах золу. Снейп торопливо взмахнул палочкой, убирая следы — ему не хотелось слышать очередную лекцию о пользе чистоты, и махнул в сторону соседней двери:

— Там можно помыть руки! 

Питер кивнул, двинувшись в указанном направлении, а с дивана подал голос незамеченный ранее Долохов:

— Руки, Снейп? Серьёзно? 

— Да, Тони, и тебе советую, — скрываясь за дверью, уронил Петтигрю. Северус пожал плечами, будто говорил: "Ничего не могу с этим поделать", и проследовал за неадекватным соседом. За неделю эта привычка пристала и к нему. 

— С каких пор Петтигрю называет меня "Тони"? — Донесся недоуменный возглас до того, как за ними закрылась дверь. 

— Из-за чего там возмущался Долохов? — Равнодушно поинтересовался Питер, тщательно намыливая пальцы. 

— Удивился фамильярности, — отрезал зельевар. 

— Я могу и по-батюшке, — пожал плечами Петтигрю. — Как зовут его отца? 

— А я, что ли, знаю? Вроде, Савва или Саватий, выбирайте любое… 

Питер на мгновение прекратил вытирать руки и с обеспокоенностью глянул на Северуса, но снизошел до пояснений:

— Это разные имена, Снейп… Как если бы вас называли "Тобиасовичем" или "Томасовичем", а что такого, имена-то похожи. 

— Обойдусь без этого, — скривился зельевар, в очередной раз напоминая, что его собеседник — зануда-чистоплюй. 

Зал приемов постепенно наполнялся людьми. Иногда Волдеморт устраивал совещания за круглым столом, где у каждого имелось своё, четко обозначенное место. Но чаще последователи разбивались группками, прогуливались по комнате, обмениваясь новостями. При появлении лорда все поклонились, а Снейп напрягся. Вдруг его хитрость не сработает, вдруг Волдеморт, взглянув на Питера, узнает всё?

Но Том не спешил: сначала весьма дружелюбно поговорил с Малфоем и Яксли; Макнейр отчитался о проведенном рейде; минут пять что-то страстно докладывала Беллатриса. 

— Мой добрый друг Питер, — он наконец обратил свой взор в угол, где таились Снейп и Петтигрю. — Мне было бесконечно жаль слышать о твоей болезни. Прискорбно сознавать, что твой внутренний мир настолько… хрупок. 

Кэрроу хихикнул, будто трепетная натура предателя показалась ему забавной шуткой. 

— Подойди, Питер, — с отеческим вниманием поманил Волдеморт, а у зельевара от его тона все похолодело. Питер, вынырнув из тени, поклонился, немного приблизившись к креслу Повелителя, так и не поднимая головы. 

— Я ценю вашу заботу, мой лорд, — с достоинством проговорил Петтигрю. 

— После того, как ушибся головой, он хотя бы научился за собой следить, — тихонько прошептала Алекто брату, и Амикус снова захихикал. 

— Подними голову, мой верный слуга, — прошелестел Темный лорд, и, когда Питер встретился с ним глазами, впился взглядом, будто намеревался рассмотреть саму душу Петтигрю. Снейп на мгновение забыл, как дышать, наблюдая за странными эмоциями, пробегающими по лицу Волдеморта. Красные змеиные зрачки вспыхивали, а в какой-то момент расширились. Прервав контакт, лорд на мгновение откинулся на спинку, сжимая пальцами ручки кресла, а после мягко, обманчиво-дружелюбно поинтересовался: 

— Дорогой мой Питер, ты бы не хотел пояснить, что такое "пейринг"? — У Снейпа внутри все похолодело. — Или ты настолько потерял страх, что осмеливаешься сочинять похабщину про своего Повелителя?! 

Петтигрю надо было выручать, и Снейп, пересиливая себя, сделал пару шагов вперёд, привлекая внимание: 

— Это моя оплошность, я не смог позаботиться о сохранности его сознания. Вы сами видите — Питер слаб головой, похоже, так его мозг отгораживается от действительности, — попытался Снейп смягчить гнев Волдеморта. 

— Ничего себе, отгораживается! Да это же издевательство! Темный лорд — владелец разнополого гарема! Темный лорд — принц гоблинов! Или ещё  — "Темный лорд/fem!Индиана Джонс: в поисках потерянной невинности"! Кто такая эта Индиана Джонс?! 

Зельевар кашлянул. Так глубоко в память Петтигрю он не окунался, а за подобное оскорбление Волдеморт мог и "Авадой" угостить. 

— Я знал, что у Питера появились странные… фантазии, но не осмеливался этого касаться. Мне казалось, что это чересчур… личное. И опасался, что дополнительное силовое вмешательство сделает всё только хуже… 

Волдеморт еле заметно сжал челюсти, пытаясь контролировать гнев. Если он сейчас начнёт пытать своего явно полоумного помощника, вместе с человеком, который его лечил, это плохо отразится на имидже среди последователей. А пока он не захватил власть в стране целиком, они оставались ему нужны. 

— Хорошо, Северус-с-с-с… Оставляю это на тебя. В память о заслугах Питера я дам ему шанс… исправиться. 

Снейп низко поклонился, не веря, что они смогли вывернуться из ситуации так просто. Забившись в свой угол, он еле слышно выдохнул. 

— Похоже, Петтигрю спятил, как Шляпник, — пробормотал Амикус, и в тот же момент схлопотал от лорда "Круциатус". Том был на взводе и только искал, на кого бы выплеснуть накопившийся гнев. 

Остаток вечера прошел в волнении, последователи боялись сказать лишнее слово, а виновники происходящего вовсе вели себя так, будто воды в рот набрали. Как только Волдеморт разрешил всем разойтись, публика торопливо испарилась, и Снейп с нескрываемым облегчением ступил на ковёр в своей гостиной. Он уже сомневался, что сможет вернуться сюда живым. 

Заметив, что Питер собирается ускользнуть, зельевар угрожающе рыкнул:

— Куда! 

— Руки… — Попытался отболтаться Петтигрю. 

— Сначала разберёмся с вашей головой. Садитесь! 

Поняв, что Снейп не шутит, Питер послушно примостился на стуле, а зельевар принялся расхаживать перед ним, как инквизитор. 

— Что ж, давайте обсудим ваши… фантазии, — он недовольно скривился. Стоило всё же не пугаться испачкаться о ментальный мусор и убрать все эти воспоминания. — Поиграем в ассоциации… Что вам приходит в голову при упоминании Люциуса Малфоя? 

Снейп для сохранности собственной психики не стал упоминать Поттера или Драко.

— Полутёмная комната, Люциус весь связанный лежит на кровати. Входит Нарцисса в черном кружевном белье и с большим витым кнутом. Делает: "Хдыщь!" и спрашивает: "Кому ты служишь?". А Люциус шепчет: "Моя госпожа!". 

Зельевар мучительно зажмурился, ощущая, как в голове начинается пульсация мигрени.

— Питер, раньше я вам советовал не подходить к Люциусу. Но вам лучше и к Нарциссе не приближаться. Если желаете сохранить на месте уши и всё, что ниже. 

Петтигрю виновато кивнул. Он совершенно ничего не мог поделать со своим воображением. 

— Хорошо, допустим. Сёстры Блэк…

— "Цветочный магазин сестричек Блэк"! — Тут же отозвался Питер.

— Не верю! Что-то вменяемое! Они вместе заведуют магазином?

— Нет… Они убийцы-ассасины. Нарцисса "Сладкая тень", убивающая ядом. Андромеда "Королева шипов" со своими ножами. И Беллатриса "Взрывной бутон", подрывница… 

— Вы никогда не должны даже близко приближаться ни к кому из Блэков! 

Хотя в глубине души зельевар признавал, что не прочь это прочитать. 

— Братья Лестрейндж…

— Зеркальное отражение! Рудольфус неуязвим в бою, но на нём отражаются все раны, полученные Рабастаном! 

— Кому вообще такое может прийти в голову?!

— Мне… — Снова понурившись, сокрушенно ответил Питер. 

Снейпу очень хотелось спросить, какие сюжеты Петтигрю приберёг для него, но сознавал, что может не выдержать подобного издевательства. 

— Странно, что Темный лорд вас не убил, — пожаловался он, присаживаясь на диван. 

— Я же сумасшедший, почти юродивый. А обижать юродивых грешно, — внезапно ехидно ответил Петтигрю, и зельевар, вскинув голову, заметил в его лице отголоски выражения Анны Николаевны. Конечно, как он мог забыть, эта часть личности никуда не делась, и доверять этой простодушной байбачьей физиономии не стоит. 

— Расслабьтесь, Снейп, — усмехнулся Петтигрю. — Я дружелюбный грызун, если вы позабыли. Пошли, нужно всё-таки помыть руки. И будем садиться ужинать. 

///

Лето катилось неспешно, а Северус никак не мог придумать, что делать с Петтигрю. Новый Питер действительно оказался приятным соседом, почти не доставлял хлопот, если только зельевар не забывал вытирать ноги, менять рубашку и мыть за собой посуду. Тёмный лорд вызывал их нечасто и больше не рисковал копошиться в голове спятившего последователя. Однако, не считая странных идей, Петтигрю не проявлял признаков помешательства, и Снейп рискнул вернуть ему палочку, строго запретив использовать её на что-то сложнее зажигания света или приманивания небольших предметов. 

Питер находился в розыске, но у зельевара хватало оборотки, и, немного обжившись, Петтигрю через камин повадился прыгать на Косую аллею под чужой личиной, иногда притаскивая с собой хозяйственные мелочи или что-то вкусное. Посещать банк и проверять свой счёт Питер не рисковал, но у него имелся отдельный кошель, куда от щедрот лорда капало содержание. 

Проследив пару раз за возвращением соседа, зельевар немного успокоился — Петтигрю вел себя прилично, не ввязывался в приключения, и Снейп решил временно ослабить бдительность, тем более, что сам был сильно занят экспериментами в лаборатории. 

В один из дней, распрощавшись с Питером, он нырнул в зельеварню, заработался и позабыл о времени. Уже ближе к вечеру Северус решил перекусить, и удивился, ощутив в доме сильный алкогольный дух. Питер, слегка покачиваясь, сооружал что-то на кухне. 

— Петтигрю! Где вы умудрились так набраться? — Полыхая от возмущения, поинтересовался зельевар. 

— Мня? Я тр-резв! — Пафосно возразил сосед, указывая на плиту: — Рагу, Сев! Скоро ужин! 

На удивление, варево в котле выглядело съедобным, и зельевар отправился на второй этаж, чтобы сменить рабочую мантию на домашнюю. Завернув в ванную помыть руки, Снейп заметил там что-то странное. То, чего там быть точно не могло. 

— Пит. Пи-ит! — Угрожающе рявкнул он, и, когда пьяненький вдребодан сосед с трудом взобрался по ступенькам, обличающе ткнул пальцем в торчащие из-за края ванны рыжие волосы. — Это что? 

— А, это Улли Узли, — невнятно пояснил Питер, будто это всё объясняло.

— Я вижу, что это Уилли Уизли. Что он здесь делает?

— Мест для сна больше не было, в твоей кровати спит Тони… Не могли же мы положить его в комнату твоей мамы, Сев, ты бы сильно расстроился…

Не слушая нестройные пояснения Петтигрю, Северус кинулся к своей двери и действительно увидел Долохова, который сладко спал поверх покрывала, заботливо укрытый мантией. 

— Что. Ты. Сделал?! — Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рявкнуть, процедил зельевар. Питер смущенно мялся за его спиной, слегка покачиваясь. 

— Н-ну Сев, я был в Лютном. Искал разное… И Улли меня узнал, начал бить. Потом прибежал Тони, начал меня защищать… Вернее, он прибежал на крик: "Наших бьют!", а нашел меня… Но все рвно вз..зязался. 

— Долохов защищал тебя от Уизли? — Скептически переспросил зельевар.

— Они дрались, кулаками, и Улли меня по всякому обзывал плохими словами. И Тони тоже называл меня плохими словами… Никто меня не любит, только если я не сурок, — плаксиво пожаловался Питер. — А потом я им говорю — если у вас такое взамо… взимо… понимание, пойдемте выпьем водки. Тони удивился, что я вообще могу предложить выпить водки… А Улли сказал, что никуда нас, "грязных пожрателей", не отпустит… Сука, обидно! Мы чистые, Сев! 

Снейп недовольно поморщился. Чистоплотность Петтигрю уже давно вызывала у него раздражение. 

— Да, и он пошел с нами в "Башку карги"... Улли враль, он просто тоже хотел с нами забухать… И потом мы пили, и ещё пили. Им было интересно меня напоить и смеяться… Но я смеялся последним! 

Выдав это, Питер действительно демонически расхохотался, но от таких усилий зашатался и Снейпу пришлось ловить пьянчугу за рукав. 

— Я хитрый сур-рок! Меня не пронять! У меня зубы и вольная свобода бескр-р-райних степей! — Продолжал орать Петтигрю, похоже, входя в стадию весёлого буйства. 

— И после этого ты зачем-то привёл этих алкоголиков в мой дом и одного из них уложил в мою постель, — со смирением досказал историю зельевар.

Мгновенно успокаиваясь, Пит со слезами в голосе пробормотал:

— Ну, не мог же я их бросить… Их жы жа-а-а-алко…

— Иди спать, пьянь, — отправил зельевар. Да, каким бы ни был этот Питер продуманным и изворотливым, от Анны Николаевны в нём оставалось достаточно, например, вот эта неуместная жалостливость к убогим. 

А рагу, несмотря на состояние повара, оказалось вкусным.

Ночевать Снейпу пришлось в комнате матери, изредка просыпаясь от храпа Долохова или невнятных ругательств Билла Уизли, для которого ванна оказалась коротковатой. 

Утром, перемалывая мельничкой кофе, зельевар заметил Билла, растрепанного и помятого, который крался вниз по лестнице. 

— Уизли, если очень стыдно, мог аппарировать из ванной. 

— Снейп. А где? 

— У меня дома. Остальные ещё спят. Кофе будешь? 

Билл отрицательно мотнул головой, с любопытством оглядел сияющую кухню, зельевара в халате, втянул носом аромат свежемолотых зёрен. И внезапно сообщил: 

— Твой сосед странный.

— Он после пыток головой тронулся, — просветил Снейп. 

— Нет, я раньше думал, что он гад, предатель. А он оказался… нормальным. В других обстоятельствах я бы хотел иметь такого друга… 

— Уизли. Ты тоже головой тронулся? С каких пор ты мечтаешь дружить с пожирателями? Если не будешь кофе — проваливай. 

Билл ухмыльнулся, хлопнул дверью и со ступенек аппарировал, сохраняя этим видимость вежливости. 

Ещё через полчаса вниз спустился широко зевающий Антонин. Снейп в это время уже допил кофе и читал "Ежедневный пророк". 

— М-м-м… Кофе, — принюхавшись, довольно оскалился пожиратель. 

— Холодный. 

Долохов одним движением палочки заставил порцию кофе в турке вскипеть. 

— Варвар, — скривившись, припечатал зельевар. — Проще было сварить свежий, чем так издеваться…

— Я ещё и пиццу, разогретую в микроволновке, в вокзальных буфетах покупаю. Но откуда тебе знать, что это такое.

— Это гадость, — пояснил Питер, заползая в кухню и устраиваясь на стуле. Похоже, Петтигрю ещё не проснулся до конца. 

— Пит! — Долохов почему-то обрадовался, перешёл на русский и зачастил, размахивая руками, с риском разбрызгать кофе по всей кухне. 

— Помедленнее, я не могу думать так быстро, — зевнул Питер. — И Антонин Севастьянович, прошу, прекрати пачкать стол. 

— Ты представляешь, этот мелкий крысёныш мне читал Хайяма на русском! — Восхищенно указал Долохов на Питера. 

— Почему нет? Это несчастные четверостишия, в которых основная тема — радость жизни, бухло и девчонки, — пожал плечами Петтигрю.

— Я Хайяма и на английском не знаю, — ответил Снейп. 

— Это потому, что ты ограниченный, — сообщил ему Долохов, будто это очевидно.

— У меня узкая сфера интересов. И стихи в неё не входят, — скривившись, ответил зельевар. 

Долохов хохотнул, длинно и витиевато ответил. 

— Что он сказал?

— Если выбросить нецензурную брань, он промолчал… — Пробубнил Питер. — Но общий смысл — он с тобой не согласен. 

Снейп ощущал, что его утро какое-то чересчур странное. И кто бы мог подумать, что Долохов любитель поэзии. 

— Мужики, а чего у вас перекусить есть? — Поинтересовался Тони, который, похоже, уже чувствовал себя, как дома. 

— Рагу. Холодное, — сообщил Снейп. 

— Тарелку! — Одновременно с ним приказал Питер, заметив, как Долохов собирается запустить ложку прямо в котелок. 

Гость снова хмыкнул, но достал приборы, принимаясь за еду. 

— Вкусно! Моя матушка так готовила! — Попробовав пару ложек, заявил он. — Кто стряпал? 

— Пьяный Питер, поэтому затрудняюсь сказать, что и в каких пропорциях там намешано. 

— Дурак ты, Снейп! — Возмущенно взмахнул рукой Тони. 

— Я попросил бы без оскорблений… 

— Длина языка примерно пропорциональна ширине души, — философски отметил Питер, который продолжал подрёмывать, покачиваясь на краю стула, и только изредка присоединялся к беседе. Северус вздохнул, сполоснул турку и принялся варить свежую порцию кофе. 

— Хорошо у вас, спокойно, — доедая вторую порцию рагу, довольно кивнул Долохов. 

— Приходи в день стирки, будет беспокойно. 

— А когда у вас стирка? 

— Когда Питеру вздумается, то есть, каждый день, — уныло протянул зельевар. 

Долохов принялся хохотать, а после выдал что-то на русском. 

— А за "жёнушку" я приму звероформу и обгрызу тебе лицо, — проворчал Питер, благодарно опуская нос в чашку с кофе, которую поставил перед ним зельевар. — Спасибо, Снейп. Ты прямо волшебник…

Тони принялся ржать ещё сильнее, и не успокаивался даже тогда, когда удалялся прочь от дома по заросшей тропинке. 

— Кретинский идиот, — обругал его Питер. — И тарелку за собой не помыл. 

— Меня сейчас больше интересует не тарелка… — Зловеще протянул зельевар, складывая руки на груди. — Мне интересны два вопроса — как Уизли вас узнал и что это вообще за эскапада? Никогда не поверю, Петтигрю, что вы ввязались в эту переделку из любви к попойкам.

— Билли узнал меня, потому что так было нужно. А вот насчет второго вопроса, — Питер откинулся на спинку стула, отсутствующим взглядом рассматривая что-то на стене перед собой. — Со вторым всё сложнее… Мне сильно повезло, что собутыльниками оказались именно старший Уизли и Долохов. 

— Какое сказочное везение.

— Дело не в везении. Тони за мной следил. Не знаю, по приказу Томушки или по собственному почину. Так что нужно было найти дополнительно Уилли и показаться ему на глаза. Это была самая неопределённая часть плана… 

— Все равно не улавливаю мысли.

— Так я пока ничего не говорил, — Питер прищурился, кидая на собеседника пристальный взгляд. — Антонин Севастьянович, чтобы вы знали, таскается с Томушкой давно, и занимались они грязными делишками по всему миру. В том числе в арсенале у Тони имеются… любопытные навыки. В частности, медвежатника… 

— Кого? — Снейп удивился. Он знал, что Тони азартный, но охотиться на медведей…

— Мда, как всё запущено. Медвежатник, он же взломщик сейфов. А Билли Уизли у нас ликвидатор заклятий. И когда эти двое, хорошенько выпив, зацепились языками… Мне оставалось только запоминать. 

— Вы что, собираетесь ограбить "Гринготтс"? — Зельевар ощутил, как у него на голове зашевелились волосы. Что же помнит Петтигрю? 

— Это не я собираюсь, это вам нужно, — спокойно пожал плечами Питер. — Пусть я и не знаю, зачем. И, вспоминая дела пятилетней давности, Томушке вполне удалось пробраться в хранилище. Хоть он и не смог ничего украсть. 

— Откуда вы знаете… что мне нужно в хранилище? — Едва шевеля губами, пробормотал зельевар. 

— Я уже говорил — после травмы у меня в голове образовалось… то самое рагу, которое так пришлось по душе Тони. Я не знаю, что думать, я не знаю, кому верить. Единственное, в чем уверен — вам я верить могу. И ещё знаю, что вам нужно пробраться в банк.

— Как вы… легко об этом говорите. 

— Я внимательно слушал. И в "Гринготтсе" тоже есть вентиляция. Через которую вполне может пробраться сурок… 

— А ещё стоит защита от анимагов, — нахмурился Снейп.

— Она на каждом уважающем себя хранилище стоит. Поэтому имеется и достаточно хитрых способов эту защиту обходить. 

— Гоблины сделают из нас обоих чучела, если только заподозрят в желании их ограбить. Тем более, пока мы рисковать не обязаны. Но ваши воспоминания обязательно посмотрим.

Петтигрю кивнул и отправился приводить себя в порядок. Снейп порадовался, что успел умыться на кухне — в припадке чистоплотности сурок мог занимать ванную по часу, ухаживая за своей "шерстью". 

Устроившись за столом, зельевар принялся размышлять. Идея собрать информацию была здравой, хотя исполнение хромало. Питеру повезло очень сильно, так сильно, что впору было заподозрить действие "Фелициса", — его карманных денег от лорда должно было хватить на фиал зелья удачи, а Снейп никогда не интересовался, что покупает его сосед. 

В принципе, это вполне осуществимо. Ему даже не нужно ничего брать, достаточно пробраться в банк, вскрыть хранилище или два, для конспирации, и сжечь там всё, включая крестраж, адским пламенем, — головокружительно опасная авантюра, но не менее опасная, как если бы они пытались вынести чашу за пределы банка. Судя по воспоминаниям, Поттер с друзьями, покидая "Гринготтс", оседлали дракона, но Северус сомневался в своем везении и намеревался придумать что-то другое. 

Из воспоминаний Анны зельевар знал, где лежат крестражи, благо, дневник уже уничтожен, а диадема окажется в пределах досягаемости с началом учебного года. Поговорить с Кричером и попробовать забрать у него медальон можно во время собрания Ордена, куда Снейп в последнее время ходил нечасто. Кольцо в доме Гонтов тоже лучше не трогать, а сразу сжечь. И ещё чаша, с добычей которой так стремился помочь Питер... Но оставались змея лорда и сам Поттер, с которыми зельевар не мог сделать ровным счётом ничего.

Кроме того, он осознавал, что не хотел брать Питера "на дело". Если рука хоть на миг усомнится во владельце, Петтигрю конец. Пока он не сделал ничего предосудительного — просто выпивал с друзьями и трепал языком на отстранённые темы. Ни единого упоминания о том, что он хочет навредить лорду. Разговор об ограблении банка вообще может быть шуткой или очередным полетом нездоровой фантазии. Но попытка украсть вместилище души, или, того хуже, его уничтожить, — такие события говорят обо всем вполне недвусмысленно. 

Разумеется, сомнительную честь разбираться со змеёй и ритуально самоубиваться можно оставить на Поттера, чтобы Избранный соответствовал своему званию героя, но Альбус только с начала учебного года начнёт обрабатывать его на тему крестражей. А за кольцом отважные "крестражеборцы" должны отправиться уже в конце июля-начале августа. Зельевар откинулся на спинку стула, рассматривая потолок. Стоило предупредить Альбуса, чтобы тот не делал глупостей и не хватал камень руками, но в этом случае он бы напоминал сумасшедшую Сивиллу с её вечными предупреждениями о "мучительной смерти", так как рассказывать, откуда у него сведения, Снейп не собирался. В душе ворочалась темная, густая, удушающая ярость на директора, и в этом случае травма руки Дамблдора казалась "допустимым ущербом" для защиты Питера. 

Снейп искривил губы. Ну вот, на его внутренних моральных весах жизнь сурка теперь более значимая, чем здоровье и жизнь Великого Светлого Волшебника. Учитывая, что пока его не вызывали осматривать травмированную руку, слетать в Литл Хэнглтон Альбус ещё не успел. 

Северус сел. Ещё не успел, ну, конечно. Вскочив, зельевар кинулся в гостиную и раскатал на полу карту Великобритании. Кинув на лист поисковое заклятие, он быстро обнаружил крошечное пятнышко, притулившееся возле точки побольше — городка Грейт Хэнглтон. Он не знал, когда Дамблдор соберётся на свою самоубийственную миссию, но пока ещё была возможность успеть. 

Зельевар заметался по дому, слетел в подвал, сбрасывая в походную сумку аптечку, инструменты и сильнодействующие яды. У него не было яда василиска, да и вряд ли директор одолжит ему меч Гриффиндора "до вторника", зато адское пламя опытный темный маг призывать мог. В сумку посыпались накопители для сдерживания щита. Если сжечь дом дотла сейчас и оставить на его месте иллюзию, местные жители ничего не заметят. Дамблдор наверняка не станет распространяться о произошедшем, хотя и поймет, что за крестражами охотится кто-то ещё. А "Томушке" пока нет надобности носиться по стране и проверять сохранность своих "безделушек". 

Питер, спускаясь по лестнице, задумчиво нахмурился, наблюдая метания соседа:

— Снейп, вы переезжаете? Я понимаю, что жилец-алкоголик — горе в доме, но зачем же так драматизировать.

— Петтигрю, отвяжитесь, вы набрались шуточек у Антонина. А мне срочно нужно отлучиться по неотложному делу. 

Заглянув в гостиную и заметив на полу карту, Питер ещё сильнее нахмурил густые брови, но никак не прокомментировал увиденное, хотя глаза его слегка затуманились. Тряхнув головой, он спросил:

— Я на чердаке нашёл коробку с клубками. Вы не против, если я их возьму? 

— Да хоть все забирайте! — Рявкнул зельевар, упихивая в сумку перчатки из драконьей кожи, защитный комбинезон и маску. 

— Спасибо. И вы там… поосторожнее…

— Что? — Снейп вскинулся, но Петтигрю уже уходил вверх по лестнице, видимо, не собираясь как-то комментировать свои слова. 

Переодевшись в неприметный магловский спортивный костюм и темную бейсболку, скрывая по максимуму лицо, зельевар наложил дополнительно чары отвлечения внимания и отправился "на дело". Около трех часов он прыгал по стране, запутывая следы, чтобы его путь не могли отследить. К Литл Хэнглтону он подходил уже в сумерках, избегая трассы и скопления людей. Не хотелось попасть на глаза возможным наблюдателям, да и в целом "тишина" и "скрытность" были его девизом в этой операции. Никаких героических жестов, никакого "в гущу битвы с шашкой наголо". Снейп снова поморщился. После работы с памятью Анны у него сохранилось слишком много "фантомных ассоциаций", которые до сих пор давали о себе знать. 

Найти хижину Гонтов оказалось непросто — от дома почти ничего не осталось, а сама местность была  зачарована, Темный лорд насовал вокруг ловушек и сигналок, и Северус скользил между ними, как по тонкому льду, — аккуратно проверяя каждый шаг. 

Старый домишко с прибитой к двери высушенной временем змеёй оказался настолько убогим, что по сравнению с ним даже дом Снейпа выглядел зажиточным поместьем, особенно после того, как к нему приложил руку Питер. Защитный купол прикрывал дом от внешнего воздействия и казался сложным. На то, чтобы заморочиться и снять его могло уйти несколько часов, но в плетении имелись небольшие бреши — слишком маленькие, чтобы впустить постороннего, но достаточные для проведения манипуляций. Одной из таких "прорех" зельевар и воспользовался, начиная выплетать второй щит над домом, чуть пониже первого. Работа оказалась кропотливой, будто Снейп был хирургом, проводящим сложную полостную операцию на сердце, используя вместо рук две швабры. Но сноровки хватило, и теперь дом напоминал яйцо с двойной скорлупой. 

Стараясь не дышать, зельевар активировал заклятие адского пламени и поместил его внутрь своего купола, торопливо его запечатывая. Он намеренно сделал заклятие слабым, одну мелкую искорку, зная, что оно моментально наберётся силы, разрастается и будет пожирать все, пока там не останется ничего горючего. 

Хижина вспыхнула. Огненный цветок плетями бил по щиту изнутри, пытаясь вырваться. Внешний щит тревожно бликовал, но он был рассчитан на воздействие извне, и сигнальные чары молчали. Поддерживая защиту, Снейп надеялся, что сил хватит и он не сляжет тут же, позволяя магическому огню вырваться, сломав все преграды, и отправиться уничтожать все на своем пути. Около получаса стихия бесновалась, проверяя волшебника на прочность, но постепенно, сожрав всё, адское пламя угасло без подпитки, оставив идеально круглый кратер метров трех глубиной, почва на дне которого спеклась в стекло. Пополнив силы от накопителей, зельевар принялся наводить на месте щита иллюзию, и ещё минут через десять под куполом лорда снова высился покосившийся домишко, а Снейп, убирая все следы своего присутствия, прокрался обратно к границе защитной области и аппарировал. Обратный путь обещал быть таким же запутанным, силы были на исходе, но теперь Дамблдору не придется рисковать руками. Снейпу не было стыдно за уничтожение Воскрешающего камня, одного из Даров смерти, он бы и Бузинную палочку не пожалел, если бы это нужно было для пользы дела. 

Глубокой ночью ввалившись в дом, Северус устало привалился спиной к двери. Получилось. Он справился. Хорошо. Один крестраж уничтожен, осталось ещё… много. На кухне горел свет, оттуда выглянула любопытная байбачья морда. Сурок принюхался, чихнул и принялся карабкаться по ступенькам вверх, забавно цокая коготками и перебирая жирными задними лапками. Зельевар хмыкнул, оценив такую тактичность. Конечно, после трудного дня приятнее видеть милого зверька, чем неприятного на вид соседа, к тому же сурки не задают вопросов, а в человеческой форме Питер наверняка не удержался бы от того, чтобы задать парочку. Или принялся распекать за грязные следы и общий неопрятный внешний вид. 

Петтигрю скрылся на втором этаже, а Снейп, с трудом оторвавшись от такой надёжной, мягкой и удобной для сна двери, прошаркал в кухню. На столе нашлась тарелка с ужином и чашка сладкого чая с молоком. Вспомнились слова Билла Уизли о том, что он хотел бы "иметь такого друга". В этот момент Северус готов был под ними подписаться, считая, что ему очень повезло с соседом. Конечно, эта забота явно часть личности Анны Николаевны, но зельевар ощущал глубокую признательность и в очередной раз пообещал себе приложить все усилия для спасения сурка из этой мясорубки. 

На следующее утро уставший зельевар проспал и спустился вниз только часам к десяти. Оставленные в прихожей запылённые вещи исчезли, очевидно, попав в неугомонные хозяйственные лапы, а сам Питер нашелся в гостиной на диване, обложенный клубками разноцветной шерсти и увлечённо плёл какое-то макраме, используя в качестве основы плетения спинку стула. 

— Понятия не имею, откуда я этому научился, но очень успокаивает, — пробормотал Петтигрю, связывая нити узлами для образования узора. Короткие пальцы действовали не очень уверенно, но в небольшом сплетённом кусочке уже наблюдалась система. 

Снейп нахмурился, подготавливаясь к непростому разговору, и сурово проговорил:

— Послушайте, Питер, я благодарен за собранную информацию и желание мне помочь, я обязательно просмотрю воспоминания и ими воспользуюсь, но думаю, вам в это дело вмешиваться не стоит.

— Ладно, — спокойно кивнул Петтигрю, распутывая нитки. Снейп, привыкший к бунтующим подросткам и ожидавший долгого спора,  переспросил:

— Вот так просто "ладно"?

— Да. Послушайте, желание вам помочь — самостоятельное, основанное на моих внутренних убеждениях, а не безусловный императив. Если говорите, что мне в это мешаться не стоит, ладно. Вдруг это что-то неприятное…

— Или грязное, — ехидно дополнил зельевар.

— Или грязное, — кивнул согласно Питер, и, окинув его взглядом, добавил: — А, зная вас, именно так и будет. 

Зельевар на это только развёл руками. Действительно, дело, в которое они впутались, отличалось отменной "чернотой" и любой, кто к нему касался, неизбежно рисковал испачкаться. 

— Договорились, — кивнул Снейп, вытягивая из тайника Омут памяти. — Сливайте сюда воспоминания со своей попойки, послушаем, о чём сплетничают профессионалы-взломщики. 

Изучение и разбор воспоминаний занял несколько часов. Профессор внимательно наблюдал, как Петтигрю шмыгал по Лютному, как попался на глаза Уизли и завязалась драка, как в дело вмешался Антонин. Сцены в "Башке карги" он изучал с особым вниманием,  особенно с того момента, где Тони и Улли, разогретые спиртным и подначиваемые вопросами Питера, принялись хвастаться своими умениями и наперебой спорить, доказывая, кто из них круче. Действительно, практически готовый план набега на хранилище, знай сиди — записывай. Петтигрю, стоя рядом со Снейпом, сопровождал просмотр своими комментариями, указывая на отдельные детали, хотя казалось, будто в разгар возлияний байбак ляпал первое, что приходило ему в голову. Однако каждая пущенная "шпилька" сопровождалась встречным потоком информации, когда оба мастера наперегонки спешили донести "глупому Питу", насколько он не прав. 

Вынырнув обратно в реальность, Питер снова устроился перед своим рукоделием, а зельевар поинтересовался:

— Не слишком ли опасно было бродить по Лютному в поисках Уизли? 

— Ерунда. К тому же, я не только Уизли искал, — пробормотал Петтигрю, занятый подсчетом узлов. — Пока там шнырял, узнал про две лежки Флетчера и "малину", в которой он регулярно выпивает и сбывает награбленное. 

Подняв голову, он поинтересовался:

— Вам Флетчер нужен? 

Зельевар только и мог сделать, что кивнуть. Конечно, Флетчер и медальон. В особняке Блэка идёт уборка, и вовсе необязательно ходить туда самому. Вполне можно прихватить за брюхо и заставить поработать нечистого на руку "орденца". Все равно он потом сплавит безделушку Горбину. И если поторопиться, второй крестраж сам упадёт в руки ему, Снейпу. 

Глядя, как зловеще ухмыляется Питер, зельевар так же многообещающе скривился. Конечно, никаких упоминаний об "опасных вещах", только про дурака-Флетчера. Из них с сурком действительно получилась отличная команда. И теперь зельевар знал, каким будет его следующий шаг. Он отправляется ловить натуральную "крысу".

С планом немедленно отправляться на поиски Мундунгуса пришлось повременить — снова поступило приглашение от Лорда и через пятнадцать минут гости входили в особняк Малфоев, автоматически счищая с себя копоть и дружно направляясь в гостевую уборную. Через минуту туда же заглянул Долохов:

— Так и знал, что найду вас здесь. Привет, Пит, Снейп. 

— Присоединяйся, Антонин Севастьянович, — гостеприимно указал Петтигрю на кран. 

— Да ладно, грязь на руках — соль земли, — хмыкнул Тони. 

— У нас не семнадцатый год, когда за чистые ногти могли расстрелять, — сухо отрезал Питер. — Вполне допустимо мыть руки, сколько вздумается. 

— Вот за что обожаю этого парня! — Воскликнул пожиратель. — За обширный кругозор!

— Когда я был крысой, выбор чтения оказался невелик, — русская грамматика, сборник стихов и учебник истории. 

— Пит, зачем ты сидишь у Снейпа, он всё равно не ценит, переселяйся ко мне, будем водку пить и про литературу Серебряного века разговаривать.

— Не могу, извини. Я за ним слежу по приказу лорда, я шпион, — доверительно поведал Петтигрю, пока Снейп занимался закатыванием глаз, насколько мог, выше. 

— Тогда давайте я к вам перееду, помогу шпионить, — ухмыляясь, предложил Долохов. 

— Мой дом, вообще-то, не гостиница! — Возмутился зельевар. 

Дверь снова открылась, теперь на пороге возник Люциус Малфой, который с удивлением глянул на разношерстную публику, которая устроила собрание в явно неподходящем для этого месте. 

— Секретничаете? — Поинтересовался Малфой, и ему ответили одновременно:

— Нет! Мы уже уходим! — От зельевара.

— Я набиваюсь к Снейпу в гости, — от ухмыляющегося Тони.

— Не желаете присоединиться и вымыть руки? — От озабоченно глядящего Питера. 

Люциус с сомнением посмотрел на свои руки, унизанные перстнями, и отрицательно качнул головой. После спросил Долохова:

— А зачем набиваться в гости к Северусу? 

— У него уютно, тепло, вкусно кормят и есть, с кем поболтать, — охотно поделился Антонин. 

— С каких пор у Снейпа "уютно", и тем более, "кормят"? — Старый друг хорошо знал быт зельевара, и откровения Долохова казались ему нелепицей. 

— Заслуга Пита, — начиная тихо смеяться, сказал Тони. 

— Он головой двинулся, — в сотый раз пояснил зельевар. — Уборка — часть терапии. 

— Может, всё-таки руки помоете? И палочку продезинфицируйте, — настойчиво предложил снова Петтигрю. Долохов начал смеяться ещё громче. 

— Продезинфицировать палочку… Ну, ты скажешь, Пит… Может нам тут всем… палочки продезинфицировать… 

— Тони, придурок, — скривился Северус. 

— Нарцисса не одобрит… Хдыщь, — задумчиво пробормотал Питер, явно погружаясь обратно в свои фантазии. 

— Питер, я же попросил… — Страдальчески прошипел зельевар. 

— Не знаю, что у вас происходит, — поджав губы, проговорил Малфой. — Но вас пригласили поприветствовать лорда, а не устраивать балаган у меня в туалете. 

И, выпроваживая всех из уборной, еле слышно прошептал: "Идиоты". 

Зельевар надеялся, что их ждёт формальное собрание с раздачей "кнутов и пряников", но, войдя и увидев, что соратники рассаживаются на свои места за длинным столом, понял, что их ждёт неприятный вечер. Проскользнув в зал первым, он из-за спины пальцем украдкой указал Питеру на его стул, пока Антонин, огибая торец, направлялся к своему месту, ближе к Повелителю. Петтигрю, как незначительный член Круга, сидел почти у дверей, в то время как Снейпу, в силу его положения, также пришлось пройти вперёд, хотя он бы предпочёл забиться в самый тёмный угол комнаты. Или вовсе находиться где угодно, но не здесь. 

Довольное лицо Волдеморта явно демонстрировало, что сегодняшняя встреча обещает быть особо отвратительной, и действительно, появление Чарити Бербидж и сцена поедания её змеёй заставила зельевара порадоваться, что перед визитом к лорду он не успел позавтракать. 

В конце зала раздался шорох и Питер, потеряв сознание, соскользнул на пол. Долохов слегка дёрнулся, будто собирался подбирать собутыльника, но Волдеморт, прищурив глаза, пообещал:

— Тот, кто вздумает приводить в чувство этого труса, станет для Нагини десертом. 

Снейп сидел спокойно, стараясь абстрагироваться от происходящего на столе, и даже радовался, что Петтигрю вырубился — ему хотя бы не приходится наблюдать… это. Чарити была хорошим человеком, и вот эта грязная, откровенная, непристойная демонстрация "могущества" лишь подчёркивала, что Темный лорд Томушка окончательно, совершенно бесповоротно сошел с ума и его необходимо уничтожить, как бедную безумную псину. Поиски Флетчера откладывать не стоило. 

Когда Волдеморт натешился и позволил приближенным разойтись, Питер уже приходил в себя и сидел, потирая лоб. Зельевар, склонившись над ним, взмахнул палочкой — лёгкое сотрясение. До ушей донеслось невнятное бурчание:

— Темный лорд слэш Гигантский кальмар…

— Не вздумайте! — Оглянувшись и убедившись, что это бунтарское проявление неповиновения никто не слышал, он подхватил соседа за локоть и уволок прочь. Не хватало ещё нарваться на парочку "Круциатусов". 

Оставив Питера дома заниматься терапевтическим макраме, зельевар, переодевшись в скромную мантию и скрыв лицо шарфом, принялся искать Мундунгуса. В силу своей специализации Снейпу нередко приходилось оказываться в мерзких, неприятных местах, трущобах, на задворках волшебного мира, Но даже с его точки зрения "схроны" Флетчера больше напоминали крысиные норы на магловских свалках. В первой локации, озвученной Питером, давно никого не было. Продавленный диван, поломанное кресло, тусклое грязное стекло, шкаф с обломанной дверцей и ни единого предмета, намекающего, что каморка обитаема. Видимо, отсюда Мундунгуса спугнули. 

На "малине" с зельеваром общаться не хотели, пока он не подпалил бороду бармену, одновременно запуская по стойке дорожку плесени. Мужчина, поняв, что перед ним уважаемый джентльмен, охотно признался, что Флетчер не появлялся уже неделю, задолжал денег одному из местных и теперь прячется, опасаясь расправы. 

На площадь Гриммо Снейп соваться не стал, показаться там без Дамблдора — значит, нарваться на громкий, безобразный скандал. А зельевар ценил своё время, его и так оставалось всё меньше. 

Отправляясь по второму адресу Флетчера, он уже мало на что надеялся, и посчитал, что прав, оказавшись на обширном пустыре в каком-то промышленном предместье с единственной покосившейся хибарой, притулившейся у проржавевшего забора из сетки-рабицы. В качестве сада возле хибары имелась единственная пыльная яблоня с парой зелёных яблок-дичек на ветвях. Странно, что бедное растение дало хоть такой урожай. Заклинание выявления живых существ людей не обнаружило, но перед дверью можно было различить свежие следы, и зельевар решил немного подождать. Он набросил на себя скрывающие чары и прислонился к шершавому стволу. Пустырь погружался в сумерки, становилось прохладно, порывы ветра заставляли листы железа на крыше домика громыхать и изгибаться, но вскоре чуткое ухо уловило хлопок аппарации. 

Флетчер, крадучись, подбирался к своему убежищу, держа на спине большой мешок с позвякивающей утварью. Он зорко оглядывался по сторонам, едва не принюхивался, куда больше напоминая крысу, чем нынешний Питер. Палочка подрагивала в руке и жулик явно готов был в любой момент аппарировать, если бы решил, что его тайное место таковым больше не является. Невербальный "Экспелиармус" Снейпа и последовавший сразу за этим "Петрификус тоталус" заставил Мундунгуса свалиться на землю, он вращал глазами но не мог даже охнуть от тяжести мешка, который его придавил. Зельевар подошел и присел рядом, глядя на Флетчера сверху вниз:

— А ты всё воруешь, Мундунгус… Нехорошо… 

Глаза забегали, даже без легилименции все мысли Флетчера были очевидны, он явно не хотел находиться в этот момент рядом со Снейпом. В одном городе. На одном континенте. В одной и той же галактике. 

— Сейчас я сниму с тебя оцепенение, и мы побеседуем. Но если ты будешь вести себя плохо, вздумаешь убегать, я тебя найду и мелко нашинкую. Или пущу на ингредиенты. Мне давно хотелось поэкспериментировать и сделать "Руку славы", но для этого всё никак не попадалась свеженькая рука висельника. Думаю, твоя сойдёт…

Взмахнув палочкой, зельевар наблюдал, как Флетчер, отплёвываясь от пыли, набившейся в рот и нос, садится, с опаской глядя на визитёра. 

— Чего тебе надо, Снейп? — Грубовато поинтересовался воришка, стараясь спрятать за бравадой свой страх. 

— Ты же продолжаешь грабить особняк Блэка? 

Глаза Мундунгуса снова забегали, он пытался придумать, как избежать ответа. Вздохнув, Северус резким взмахом разрезал мешок и оттуда посыпались кубки, подсвечники, серебряная посуда, табакерки и статуэтки с хорошо знакомыми вензелями древнего темного дома. 

— Мне нет дела до того, что ты воруешь и у кого. Но ты взял одну вещицу, которую не стоило. Серебряный медальон с литерой "S". 

— Это твоя вещь? — Опасливо поинтересовался Флетчер, ощущая себя более уверенным. Похоже, бить его пока не собирались и он снова набрался смелости. 

— Эта вещь — не твоё дело, чья. 

— Так я его уже продал… Горбину… 

— Точно? А я был уверен, что у Горбина этой вещи ещё нет… 

Снейп блефовал, он поверхностно считывал мысли жулика, и Флетчер просто смердел враньём. 

— Знаешь, мы можем с тобой разговаривать вот так, по-хорошему, а ведь можем и по-плохому. Интересно, если я начну отпиливать тебе пальцы по одному, это поможет вспомнить? 

— Погоди, Снейп! Мы же товарищи, все в одном ордене… 

— Вы же мне не доверяете, всё сомневаетесь, шпион я или нет. А тут минус три пальца — и сомнений поубавится. Сам и будешь рассказывать, что я добрый, кристально честный человек. 

— Ну, у меня его и правда нет… Я задолжал паре человечков, и одному в качестве залога толкнул эту вещицу. Думал, потом выкуплю, сплавлю повыгоднее. Это Сьюки, он держит курильню в Глэмпи. 

На секунду занырнув в память Флетчера, Снейп действительно поймал картинку, в которой Мундунгус передавал серебристый кулончик полноватому пожилому магу с отвисшими щеками, как у старого бульдога. 

— Проводишь, покажешь, где этот Сьюки, — поднимая Флетчера, приказал Северус. 

— Эй, Снейп, а вещички…

— Полежат вещички. А если кто заберёт — легко пришло, легко ушло. Всё равно не твоё.

Флетчер, глядя на злобного зельевара, решил не спорить. Подняв палочку и взяв Снейпа за рукав, он аппарировал. 

Очередное место назначения оказалось ещё более унылым и грязным, чем предыдущие, и Северус сразу же вляпался рукавом плаща в какую-то вонючую жижу, тут же торопливо очищаясь заклинанием. Тесная скрипучая рассохшаяся лестница, изгибаясь под странными углами, поднималась вверх, они миновали второй этаж, коридор которого, такой же узкий и древний, тонул в темноте, и остановились у массивной двери на третьем этаже. Покосившись на Снейпа, Мундунгус торопливо постучал. Чуть выше уровня лица открылось зарешеченное окошечко, из которого выглянула горилла. Вернее, только через несколько секунд  стало понятно, что это, конечно, представитель вида хомо сапиенс, но нависающие надбровные дуги, мощная челюсть и тёмная морщинистая кожа привратника сильно вводила в заблуждение. 

— Ну? 

— Нам бы к Сьюки, — робко попросил Мундунгус. Снейп почувствовал, как по спине пробегают электрические разряды. Интуиция очень явно намекала, что их ждут большие неприятности.

— Ну?

— Я по поводу залога. Этот уважаемый господин хотел бы забрать свою вещь. 

— Ну? — Снова поинтересовался охранник, теперь переводя взгляд на Снейпа. 

Северус вздохнул, утомлённый бессмысленным диалогом, и запустил в окошко жалящие чары. Когда привратник отшатнулся, в ход пошло заклинание "Диссендиум" и дверь распахнулась. Волоча за собой Флетчера, зельевар приложил охранника "Соппоро", чтобы тот хорошенько поспал, а сам направился на поиски владельца курильни. 

Они оказались в ещё одном узком, плохо освещённом коридоре, по обе стороны которого виднелись ряды дверных проёмов, занавешенных полотняными шторами. Местный архитектор определенно отличался фантазией только в планировке лестниц. 

Ради любопытства заглянув в одну из комнат, Северус поморщился. Антураж напоминал опийные курильни маглов, которые были популярны в XIX веке — низкие диванчики, подушки на полу, тела, раскинувшиеся в наркотическом трансе и мерзкий, сладковатый запах зелёного дыма, который клубами собирался под потолком и был зельевару отлично знаком. 

— Они что тут, курят алихоцию? — Встряхивая Мундунгуса за воротник, прошипел он. 

— Дак, многие курят… Не запрещено же… Я вот тоже… 

— Но не в такой концентрации! 

В конце коридора послышался шорох и зельевар на одних инстинктах отбил направленное в него связывающее заклинание, тут же парируя "Иммобилусом". Он не собирался здесь никого убивать. Воспользовавшись моментом, Флетчер попытался сбежать, но его палочка снова улетела в угол, а сам жулик свалился бревном, пока над его головой носились отблески магической перестрелки. Снейп мало интересовался, что там с Мундунгусом, хотя был уверен, что отдельные искры прилетали и в неподвижное тело. Ожесточённая стычка продолжалась минуты три, профессор был уверен, что против него выступили несколько не очень умелых магов, поэтому и сам пытался проявлять аккуратность — в комнатах оставались люди, хоть и в состоянии бездумных обкуренных овощей. 

В минуту затишья один из противников весьма вежливо поинтересовался:

— Уважаемый сэр, позвольте поинтересоваться целью вашего визита?

— Сударь, я всего лишь хотел поговорить, — сбивая огонь с тлеющей штанины, ответил зельевар. 

— Но вы вынесли дверь. И уложили Пьетро. 

— Дверь я вам починю, когда буду покидать сие заведение. А Пьетро спит, его можно разбудить пинком. 

— Очень рад, что удалось развеять недопонимание, — ехидно отозвался противник, который не спешил показываться. — Но всё же, сэр, в чем цель вашего визита?

— Присутствующий здесь мистер Флетчер уверял, что у вас находится моя вещь, серебряный медальон, который он оставлял в залог. Я бы хотел его забрать. 

— Подозреваю, дражайший Мундунгус надеялся покинуть нас в разгар конфронтации? 

— У него имелись такие планы, но не хватило сноровки для осуществления задуманного. 

— Другого и не стоило ждать от этого говнюка. Но вы, сэр, очевидно, человек порядочный…

— Мне просто нужно забрать своё. Если хотите, Флетчера я вам оставлю, делайте с ним, что хотите. 

— Будем весьма признательны. Но моральный ущерб… 

— Я мог бы сжечь здесь все дотла и забрать медальон с пепелища, но продолжаю с вами дискутировать, — добавляя стали в голос, сообщил зельевар. Он начал сердиться. Сначала Волдеморт со своими убийствами, потом Флетчер со своими прятками, теперь ещё эти мелкие ганджубасные корольки пытаются диктовать ему свои условия. Подтверждая, что не шутит, он создал на конце палочки сияющий шар раскаленной плазмы. 

— Не стоит так горячиться! Конечно, такой обмен нас устроит, — сразу же пошел на попятную собеседник. 

Сверкнув в лучах одинокого светильника, в воздух взлетел медальон Слизерина, приземляясь у ног Снейпа. Подняв крестраж, он быстро стёр в памяти Флетчера воспоминание о своем визите, внедрив ему убеждение, что медальон был продан Горбину, а после усыпил жулика. Пусть Сьюки сам с ним разбирается. 

— Надо ли мне упоминать, господа, что вы меня не видели? 

— Посмотрите на освещение, сударь, конечно, мы вас не видели. Мы вообще специализируемся на том, чтобы никогда никого не видеть. — Сказанное сопровождалось дребезжащим хихиканьем. 

Снейп кивнул и ушел, по пути починив с помощью "Репаро" стены коридора и дверь. Крестраж оттягивал внутренний карман пиджака, вызывая неприятный холод и ощущение угнетённости. От этой вещи хотелось избавиться немедленно, но сил на поддержание адского пламени второй день подряд явно не хватало, придется временно держать медальон в тайнике. В нос постепенно забирался запах тлена, а в мозгу шевелилось сомнение — стоило ли оставлять Сьюки с подручными в живых? Хоть и не видели лица, они могли опознать его по голосу. И Флетчера убить, как неудобного свидетеля и скотину. И сжечь это мерзкое место… 

Северус остановился. Странно, раньше в нём не было этой неразумной чрезмерной кровожадности. С подозрением он глянул на карман. Насколько же сильной была эта "вещь"? Похоже, следующие несколько дней, пока он не соберётся с силами, окажутся очень долгими. 

Вернувшись домой и торопливо спустившись в зельеварню, он запер медальон в сейф, после приложив обе ладони к толстой зачарованной стальной дверце. В душе шевелились сомнения — а вдруг к нему ворвутся? А вдруг вскроют сейф и украдут крестраж? Может, лучше держать его в кармане, носить при себе? В доме бывал Долохов, а он взломщик замков. Или Билл Уизли вернётся и вздумает порыться в тайниках "мерзкого пожирателя"? И есть ещё крыса-Питер! При воспоминании об этом одутловатом, мерзком лице всё внутри перевернулось. Как бы Снейп хотел взять палочку и покончить с этим, оставаясь в тишине и спокойствии, один на один с крестражем… 

Зельевар отскочил от сейфа, будто касался ядовитой змеи. Нет, нельзя позволять "этому предмету" затуманивать его сознание! Он так долго практиковал окклюменцию и позволит себе сдаться? Поддаться сладкому, тихому, вкрадчивому шепотку, который исподволь подталкивает его обратно к сейфу, уговаривает взять крестраж, владеть им, не отдавать никому. Опомнился Северус в шаге от сейфа, когда уже протягивал руку к замку. Тряхнув головой, он взлетел вверх по ступенькам, будто у него горели подошвы, но даже заперев дверь в лабораторию, он продолжал слышать этот голос, это пение сирен. 

Петтигрю высунулся из кухни, с любопытством наблюдая за метаниями соседа, в руках у него была миска с чем-то коричневым. От одного взгляда на это лицо Снейпа замутило и он, брезгливо поморщившись, поинтересовался:

— Это что? 

— Еда. 

— С каких пор бурда для покраски яхт считается едой? 

— Этой бурдой смазывается мясо и запекается. 

— Я не буду это есть.

— Не ешьте. 

— И вообще, почему вы постоянно отираетесь на кухне? Собираетесь меня отравить?

— Сказал отравитель… Извините, у меня слабый желудок, не позволяет сутками есть один хлеб со спамом. Если есть спам. Или  хлеб. Но чаще нет ни того, ни другого.

— Кто сказал, что вы можете пользоваться кухней? 

— Ну, вы же ею не пользуетесь. Я, например, не пользуюсь зельеварней. 

— Не смейте… даже думать! Чтобы спуститься в зельеварню! И прекратите всё стирать! Меня это бесит! 

Питер очень внимательно посмотрел на Снейпа, склонив голову, потом отставил миску на стол позади себя и подошёл ближе.

— Что? Не приближайтесь ко мне! Это тоже бесит! 

Протерев руки фартуком, Питер внезапно кулаком врезал зельевару в скулу. Удар получился неожиданно сильным, Снейпа повело, он стукнулся о стену, ошарашенный, принялся шарить в поисках палочки, и тут же ощутил ещё один быстрый, скользящий удар в печень по касательной. Северус скрючился, сползая вниз по стене, дыхание его перехватило, а сознание внезапно прояснилось. Склонившись над ним, Питер заботливо поинтересовался:

— Попустило? 

Зельевар сглотнул, вытирая рукой кровь, отдышался и кивнул:

— Да, легче. 

— Пиздюли просветляющие, — пояснил Петтигрю и вернулся на кухню, принимаясь греметь посудой. Снейп поморщился. Да, точно, было что-то в прошлом Анны Николаевны. Год единоборств, после которых у неё начали болеть колени. И сохранился прекрасно поставленный удар левой. 

— Чтоб вам провалиться! — Благодарно пробормотал он. 

— Взаимно и вам чертей уродливых под одеяло! — Откликнулся Питер. 

Позже, нарезая на тарелке ломоть ароматного запечённого мяса в соусе, зельевар попросил:

— Несколько дней… не пускайте меня в лабораторию. Я буду хитрить, что мне туда надо. Но мне туда нельзя. 

Петтигрю задумчиво кивнул, ничего не спрашивая. Это тоже было хорошим качеством сурка — он редко задавал лишние вопросы, ожидая, что ему расскажут всё необходимое, когда придёт время. 

Первые три дня Снейп постепенно восстанавливался. Он пил зелья, ходил по магазинам на Косой аллее, заглянул в Хогвартс, отдав распоряжение эльфам об обустройстве рабочего кабинета по Защите. Ощущал себя нормально, не мучился кошмарами, крепко спал и с удовольствием ел. 

А ночью на четвертые сутки очнулся ото сна от резкой боли в лодыжке. Вздрогнув, он осознал, что стоит на первом этаже перед дверью в лабораторию, а в ногу ему впился зубами злобный сурок, который с рычанием оттаскивает его от зельеварни. Поняв, что Снейп пришёл в себя, Питер вернул себе человеческий облик, сердито поморщился и поспешил к раковине, чтобы прополоскать рот от крови. Продолжая громко фыркать и шуметь водой, Петтигрю, не глядя, подцепил со стола рулон бумажных полотенец и кинул в Снейпа. Похоже, даже здесь чистоплотность пересиливала — он не хотел, чтобы кровь пачкала пол. Зельевар растерянно принялся вытирать натекшее пятно, когда его снова отвлек Питер:

— Вы что, кретин? Я для чего салфетки давал? Приложите их к ране, чтобы кровь не хлестала. Вы без палочки. Я без палочки. Хоть так остановите. Сейчас достану аптечку. 

— Лучше палочку принесите. 

Кивнув, Петтигрю торопливо поднялся по лестнице и вернулся через минуту, в одной руке сжимая палочку Снейпа, а другой прижимая к себе аптечку из ванной. Северус сидел на стуле, рассматривая повреждение. Зубы сурка, длинные и острые, оставили на коже  глубокие следы, ложась поверх шрамов от клыков цербера. 

— Спасибо. Я вообще не осознавал, что куда-то пошел. 

— Вы уже третью ночь колобродите. Но раньше вас можно было поймать за халат и никуда не пускать. В этот раз вы заупрямились. 

— Извините, я знаю, вам такое не по душе. 

— После гибели Чарити вообще не могу на такое смотреть. Но вам очевидно была нужна помощь. Я помог. 

— Сейчас я полностью вменяем. И завтра избавлюсь от того, что в лаборатории… 

— Хорошо. Будем считать, что вы не пытаетесь совать мне фиалки за уши. 

— Нет. Не пытаюсь. И это то… что я должен сделать сам. 

Снейп зловеще оскалился. Эта дрянь пыталась играть с ним в игры. Ничего, завтра он посмотрит, как эта вещь лопается, плавится и сгорает. Адский огонь способен сжечь что угодно, и никакая магическая защита против него не выстоит. 

— Идите спать, — посоветовал Питер, когда Северус закончил залечивать рану. — Я ещё некоторое время тут посижу. И запомните, если вдруг вам когда-нибудь понадобится съездить в челюсть — обращайтесь, мои кулаки в вашем распоряжении. Только не заставляйте больше вас кусать, вы довольно гадкий на вкус. 

— Да. — Снейп поднялся, но после, помедлив, спросил: — А вы не слышите никаких голосов? Лишних звуков? Вас не тянет… туда? 

— У меня в голове в последнее время столько всего, что один лишний голос практически ничего не меняет. И если бы "что-то" хотело на меня повлиять… ему сначала надо было разобраться и найти, на что влиять, а это, учитывая тотальный хаос в моих мозгах, вовсе не так просто. 

На следующий день, наблюдая на пустынном пляже, как в защищенном щитом пространстве гибнет, искривляется, вопит крестраж, пожираемый адским пламенем, Снейп удивлялся, как Гарри и его друзьям удавалось почти год таскать с собой медальон и как долго наедине с артефактом смог бы провести нынешний Питер, который, похоже, настолько освоился в своём ментальном лабиринте, что смог заморочить мозголомную игрушку лорда. И насколько теперь Волдеморт и сам Снейп смогут верить тому, что творится в голове хитроумного сурка.

Примечания:

Упоминания о том, что волшебники покуривают что-то "странное" в книгах встречаются (тот же Мундунгус курил трубку, выпуская зеленый дым), но в каноне точно не известно, что конкретно они употребляют. Поэтому в качестве такового использовала алихоцию (имеется страница на Поттер вики).

Алихоция или Гиеновое дерево (англ. Alihotsy, Hyena tree) — растение, листья которого содержат в себе фермент, способный вызывать сильную истерию и неконтролируемый смех. В сборнике "Волшебные травы" упоминается, что из листьев можно получить галлюциногенное вещество, способное вызывать эйфорию или панические приступы.

Разобравшись с медальоном, Снейп почувствовал себя намного спокойнее. Ясность мышления вернулась, но времени на поиски  следующей "вещицы" катастрофически не хватало. Пора было возвращаться в Хогвартс, но как быть с делами поважнее? Устроившись в гостиной с книгой, зельевар мало внимания уделял тексту, погруженный в размышления. Питер с хомячьим трудолюбием продолжал путать нитки, создавая свой шедевр. Картинка получалась страшненькая, напоминая наскальные росписи древних людей — с человечками-палочками, странными символами и схематическими изображениями животных: смутно угадывались змеи-кривульки, птицы-кривульки и такие же кривые лошади. 

— Что вы будете с этим делать? — Поинтересовался Снейп.

— Лорду подарю, — охотно ответил Петтигрю. — Как любимому повелителю, от всей души. 

— Он вас "закруциатит". Я бы точно не сдержался. 

— Лучше это, чем очередные странные фантазии. Да и руки… заняты. 

Взгляд профессора невольно соскользнул на серебряную ладонь, затянутую в кожаную перчатку. Несмотря на то, что это был магический протез, стальные пальцы ловко перехватывали тонкие нити, связывая их в узлы. Рука — подарок лорда, послушная помощница… безжалостная убийца. Действительно, лучше уж занимать её чем-то безвредным. 

Желая сменить тему, зельевар захлопнул книгу и сообщил:

— Не хочу возвращаться в школу. Там болваны. 

— Кто же вам виноват, что вы мазохист, Снейп? — Пожал плечами Питер. — Пятнадцать лет преподавательского стажа с надбавкой за научную работу, профессор, декан, с парой благодарностей в личное дело… 

— И язвой. 

— А чего вы хотели? Коктейль "кофе-валерьянка-кофе" кого угодно в гроб загонит. 

Снейп хотел возразить, что в его рационе ещё яйца и сосиски, но воздержался, вместо этого снова уткнувшись в книгу. Не хватало ещё выслушивать советы по питанию от какого-то грызуна! 

— Вам вообще по форме положено зерном питаться, — пробурчал он, а Питер хихикнул: 

— А Минерве сырыми мышами. Но для сохранения здоровья лучше о подобном на педсоветах не вспоминать… 

Зельевару с трудом удалось сдержать ехидную ухмылочку, когда он представил Макгонагалл с её обычно строгим выражением лица, покупающей в бакалейном магазине: "Три фунта полёвок,  да посвежее". Но шутить подобным образом вслух действительно не стоило — милая Минни могла и взорваться, а испытывать на себе гнев коллеги не хотелось. 

И в очередной раз он пожалел, что не может взять сурка с собой. 

///

Давно ожидаемый визит к лорду и сообщение о том, что Драко должен прикончить директора, прозвучало, как издевательство. Ну, конечно, "тайная" миссия, о которой знают все Малфои, Снейп да ещё и Белла в придачу. Очевидно, Томушка ждал, что мальчишка оплошает, иначе зачем устраивать подобный балаган? Толпа посвященных автоматически превращала этот секрет в публичное достояние. 

Сидя в кресле, Северус размышлял, как теперь будет вести себя Альбус. В каноне он сам погибал от проклятия и обернул гибель на "общее благо", теперь же зельевар думал, как разыграть ситуацию с обетом на пользу себе. Оставалось дождаться Нарциссу. 

Леди Малфой не заставила себя ждать — уже через три дня Питер открывал дверь двум фигурам, закутанным в черные плащи, которые проскользнули в тесноватую прихожую крадучись, как гоблины-заговорщики. Оценив предвкушающий взгляд Беллы, Петтигрю не стал заикаться насчет гигиены и проводил посетительниц в гостиную, где их ожидал зельевар. Оглянувшись на дверь, Нарцисса прошептала: 

— Он не будет подслушивать? 

— Вряд ли ему это интересно, — дёрнул плечом Снейп, так и не поднимаясь с кресла. — Подозреваю, он и так в курсе, по какому поводу вы здесь. Мало осталось тех, кто не в курсе… 

Беллатриса нахмурилась:

— Это задание — большая честь для моего племянника! И не преувеличивай — знают только сам Лорд и члены семьи…

— Я тоже член семьи? — Иронично приподнял бровь Снейп, игнорируя пальцы Беллы, судорожно стиснутые на палочке. 

— Лорд достаточно тебе доверяет, чтобы раскрыть секрет… Как по мне — зря! Я тебе не доверяю! — Фыркнула мадам Лестрейндж, отходя к дальнему креслу, возле которого осталось незавершенное рукоделие Питера. 

— Верите ли, наши чувства абсолютно взаимны, — спокойно кивнул в ответ зельевар. Он чувствовал себя уверенно, принимая просителей на своей территории. 

— Ты мутный червяк и трус! — Яростно сверкая глазами, не сдержалась Беллатриса, благо, так и не поднимая палочку. Снейп подумал, что амплуа подрывницы ей подходит мало — недостаточно терпения и сдержанности для создания и установки "адской машины". Он бы поменял местами её и Андромеду, вручив Беллатрисе перевязь с метательными кинжалами, а более уравновешенной Меде — сумку с запалами и TNT. Так "Цветочный магазинчик сестричек Блэк" больше соответствовал истине. Чёртов Питер. 

— Пожалуйста, Белла, — Нарцисса мягко сжала руку сестры. — Мы пришли сюда просить помощи, а не ссориться. 

Леди Малфой не скрывала своих намерений, она прекрасно знала, что Снейп и сам прекрасно понимает причину их визита и не желала оскорблять интеллект собеседника напрасными иносказаниями — всё равно в ближайшие несколько минут придется выкладывать карты на стол. Решив больше не затягивать разговор, Северус медленно кивнул: 

— Я помогу Драко. Если он, совершив попытку, не справится, я довершу дело за него.

— И дашь Непреложный обет? — Тут же подскочила к нему Беллатриса, посверкивая глазами. 

— Не слишком ли весомые обязательства вы пытаетесь на меня возложить? Ведь это проявление моей доброй воли… в достаточно рисковой ситуации…

— Ты им должен! — Ехидно сообщила Белла, а Нарцисса рвано вздохнула. 

— Я всегда плачу по счетам, но в этом случае рискую жизнью… И, хотелось бы заметить, мой воспитанник не очень надёжен в искусстве интриг… С высокой вероятностью именно мне придётся выполнять приказ Лорда самому, а лишние обеты… неудобны и становятся обузой, которая может помешать… 

— Зато мы будем уверены, что ты не станешь плутовать и уж точно выполнишь всё, что нужно! 

Зельевар, поймав взглядом растерянные зрачки Нарциссы, мягко настоял на своём: 

— Мне тоже нужны гарантии… Вы знаете, я не гонюсь за золотом, иначе мог бы попросить разрешения хорошенько порыться в хранилище Малфоев… или Лестрейнджей… Но прошу понять и мои обстоятельства — я не самоубийца. 

— Хорошо, Северус. Взамен на обет я дам слово Малфоев и признаю долг. У вас будет право на одну услугу от нашего Дома. 

— Мне или человеку, который обратится за долгом от моего имени… 

Нарцисса отчаянно кивнула и Снейп встал, протягивая руку для обета. Беллатриса радостно захлопала в ладоши, чуть не подпрыгивая, а ладонь леди Малфой казалась ледяной. Отстранёно наблюдая за лентами Непреложного обета, обвивающими его запястье, зельевар давал обещания, но мысли его были заняты другим. Визит сестёр оказался более полезным, чем можно было предполагать, и теперь хотелось поскорее выпроводить гостей и обдумать полученную информацию. 

Когда обряд завершился, Северус слегка встряхнул рукой, будто желая разогнать кровь в онемевшей кисти. В дверь заглянул Питер и, прошмыгнув в гостиную, поставил на столик возле зельевара чашку чая. 

— Питер, а ты не желаешь угостить чаем леди? — Слегка приподняв бровь, поинтересовался Снейп. 

— Леди не будут чаю, — пробубнил Петтигрю. Белла и Нарцисса, одинаково озадаченные, уставились на Питера. 

— Ты же не спрашивал… 

— Леди не мыли руки. Они не будут чаю, — упрямо отрезал Питер. Рафинированная аристократка леди Малфой от подобного аргумента чуть не потеряла челюсть, а Петтигрю, развернувшись, ушел обратно на кухню. Зная сурка, зельевар подозревал, что после ухода дам Питер перемоет с хлоркой дверные ручки и все поверхности, которых могли касаться "грязные пальцы". Нарцисса моргнула, но смогла удержаться от комментариев и кивнула:

— Мы действительно не будем чаю, нам уже пора… До свидания, Северус…

А Беллатриса, следуя за сестрой, протянула:

— Какая непочтительная крыса… 

Проводив гостей, Снейп заглянул в кухню, где Петтигрю яростно шинковал гору капусты. 

— Не грубите Беллатрисе, ей вполне по силам отправить вас в кругосветное турне по частям, когда голова отдыхает в Бразилии, левая рука — в Австралии, а ногами кормятся медведи в Арктике. И лорд ей ничего не скажет, она из Ближнего круга. 

— Хотите сказать, пока леди были слегка шокированы и отвлеклись на меня, вы не успели пошарить в их мозгах? — Питер глянул на зельевара с видом крайнего разочарования. Снейп кашлянул, но после слегка кивнул:

— Вообще-то успел… 

Питер пожал плечами, будто этого он и ожидал и вернулся к работе, напоследок бросив:

— А руки мыть — надо! 

Устроившись в гостиной и отпивая остывшего чаю, Северус глубоко задумался. Он упомянул в разговоре хранилище не просто так — у Нарциссы и Беллы в голове сразу же всплыли воспоминания о банковских ячейках, и он сначала незаметно скользнул по памяти леди Малфой, а после, когда Беллатрикс отвлеклась на Питера, смог проскользнуть и в лабиринты памяти второй сестры. Леди Лестрейндж очень беспокоилась за чашу, поэтому её воспоминания оказались яркими и их уловить оказалось совсем несложно. Зато теперь зельевар знал примерное расположение сейфов двух древнейших Родов, как и защиту, которой окутали сокровище Пуффендуй. 

Временами Северус задумывался, зачем он вообще в это ввязался — может, стоило оставить всё на Альбуса и Поттера, пусть лазают по пещерам, грабят банки, воруют драконов. Но, вспоминая канон, понимал, что не может оставаться в стороне. Это директор может позволить себе год сидеть, неспешно выкладывая мальчишке воспоминания о крестражах, ожидая, пока удастся уломать Горация. И весь этот год Волдеморт будет убивать. А после будет ещё один год полной безнаказанности, с пытками, убийствами, гонениями маглорождённых, охотой на маглов. Директор мог считать это допустимыми жертвами во благо общего дела, но остатки совести Снейпа, проснувшись, больше не засыпали, побуждая его к действиям. 

Свободные дни можно было посчитать по пальцам, даже если он попросит у директора отсрочку "по состоянию здоровья". Снейп фыркнул — за все годы преподавания он ни разу не брал больничных, полагаясь на собственные зелья, и подобная отговорка может удивить Альбуса, но — плевать. Он без промедления отправил директору письмо и теперь в его распоряжении была ещё неделя, катастрофически мало для задуманного, но выбора нет. 

Следующие три дня Северус практически не появлялся дома, он бродил по Лютному, приценивался у контрабандистов и даже успел ненадолго сгонять на континент. Его уже подташнивало от оборотки, — передвигался он обычно в чужой личине, выбирая один из пяти собственных образцов или перехватывая волоски у прохожих. Но медлить было нельзя. В принципе, у него было две сложности — войти в банк и выйти оттуда невредимым. Для того, чтобы открыть хранилище, в любом случае понадобится живой и функционирующий гоблин, поэтому, не изобретая велосипед, можно использовать фокус из канона и наложить на банковского коротышку "Империус". 

Не скупясь на "Конфундусы", легиллеменцию и золото, он собрал набор "начинающего грабителя банков", хотя и понимал, что план его был сырым и содержал массу "белых пятен". Как и говорил Питер, в Гринготтсе была вентиляция. А ещё подземные стоки, по которым отходила вода из рек. По ним Северус и планировал покинуть недружелюбное заведение. 

— Послушайте, Питер, мне нужно будет отлучиться на пару дней, — накануне операции сообщил зельевар, отпивая глоток кофе. — Мне заказали зелье, для которого требуется редкий ингредиент, мне он нужен свежим и я предпочту собирать его сам…

Петтигрю внимательно нахмурился, кивая. Да, если Снейп не вернётся, это будет хорошей отговоркой для Лорда, и сурок ни при чем. 

— Жабросли вам нужны для того же зелья? — Поинтересовался Питер, а Снейп приподнял бровь: 

— Жабросли? О чем вы? 

— Они характерно воняют. Я у Малпеппера в аптеке чуял этот запах, и теперь ваша сумка в прихожей пахнет так же. 

— Это, вообще-то, не ваше дело, но ингредиенты я купил для Хогвартса. 

— Судя по насыщенности запаха, вы собираетесь всех студентов с пятого по седьмой курс обучать подводному плаванию? 

— Повторю: это не ваше дело. 

— Хотя, с другой стороны, если сплавляться по Темзе и пробираться морем, вам как раз хватит этих жаброслей, чтобы добраться до Швеции. Обещайте привезти мне контрабандой баночку сюрстрёмминга. 

— Пит, — Снейп зловеще понизил голос. — Вы суёте свой нос в дела, которые вас не касаются… 

Петтигрю поднял руки, будто сдаваясь, но глаза его слегка затуманились, как в моменты, когда он вспоминал сюжеты фанфиков или придумывал себе идеи для новых. Северус не хотел знать, о чем думает Питер, поэтому он поднялся, полоснул чашку и закрылся в зельеварне, по пути забирая из прихожей сумку с водорослями. 

Утром, ещё раз проверив карманы и убедившись в наличии всего необходимого, зельевар принял флакончик жидкой удачи. В этом предприятии ему нужно было всё его везение и ещё немного сверху. Для проникновения в банк он выбрал личину одного из влиятельных Томушкиных прихвостней — Корбана Яксли, министерского работника, который в прошлом избежал Азкабана, а теперь снова накапливал влияние, ожидая, пока Волдеморт захватит власть. Снейп не очень хорошо ладил с Яксли, тот отличался жестоким и непримиримым нравом, был спесив, честолюбив и высокомерен, но его слабостью была страсть к женскому полу и несколько любовниц, о которых знал весь Ближний круг. Оказалось несложным выманить его анонимной надушенной запиской с обещанием интимного рандеву,  в назначенном укромном месте оглушить со спины, забрать несколько волосков и палочку. Надежно связанного и скрытого чарами отвлечения внимания, Корбана должны были найти никак не раньше, чем через три часа. 

Поскрипывая кожей новых лаковых ботинок, Снейп в личине Яксли поднимался по ступеням банка, невербально заморочив стражей. Дыхание зельевара оставалось размеренным и спокойным, он не подавал признаков беспокойства, шагая по гулкому залу к свободному клерку. Наложить невербальное "Империо", используя чужую палочку, оказалось сложнее, чем при работе собственным инструментом, но гоблин, набрав в грудь воздух, не успел привлечь внимания, снова расслабляясь и благожелательно глядя на клиента. 

— Корбен Яксли. Хотел бы посетить своё хранилище и ещё пару других. По распоряжению моего начальника… 

Гоблин охотно кивнул:

— Конечно, мистер Яксли. 

— Вам понадобятся звякалки, — понизив голос, настойчиво сообщил Снейп. 

Банковский служащий снова закивал, поднявшись с места, поманил гостя за собой, по пути прихватив связку громыхающих колокольчиков. Уже усаживаясь в вагонетку, Снейп приказал:

— К моему хранилищу мы ехать не будем, сразу отправляемся к хранилищу Розье. 

Гоблин не спорил, полностью покорившись магическому принуждению, направляя вагонетку вниз по головокружительным виражам рельсов. Зная, что где-то впереди их ожидает "Гибель воров", Северус предусмотрительно набросил на головы себе и провожатому брезентовый магловский дождевик, который надёжно скрывал от отрезвляющих капель, сохраняя его инкогнито и чары, наложенные на проводника. 

Банковские ячейки древнейших родов, к которым относились Розье, Малфои, Лестрейнджи, Блэки располагались на самых нижних уровнях, под защитой сотен ярдов скальных пород и слепых драконов-стражей. Снейп решил начать свою диверсию с сейфа Розье в качестве пробы. Представителей основной ветви рода не осталось, но хранилище пока не вскрывали, ожидая истечения срока, после которого поместье и финансы переходили к наследникам из вспомогательной ветви. 

Обогнув отвлечённого громыханием дракона и остановившись перед монолитной глухой дверью хранилища, зельевар поинтересовался:

— Ворота выдержат адское пламя? 

В глазах карлика промелькнул животный ужас, но он послушно ответил:

— Да, господин Яксли. 

— Хорошо, отключите сигнальные чары,  открывайте дверь и через три секунды снова наглухо заприте. 

Гоблин приложил ладонь к двери, с мягким щелчком створка приоткрылась, зельевар ловко зашвырнул туда искру магического пламени, и дверь тут же захлопнулась, послушная воле гоблина. 

— Как скоро отреагируют на пламя охранники? — Деловито поинтересовался Снейп у карлика, по лбу которого катились крупные капли пота, а лицо побледнело. Видимо, гоблин тяжело переживал подобный акт вандализма и начинал бороться с воздействием заклятия. 

— Через… три… минуты… — Проскрипел клерк, и его острые клыки скрежетнули. 

— Направляемся к сейфу Лестрейнджей, — усиливая воздействие, приказал холодно зельевар. Путь до искомого места занял две минуты. В голове Снейпа тикал метроном, чётко отсчитывая секунды. Времени хватало. 

— Повторяем. Отключайте сигнализацию, открывайте дверь, через три секунды — закрывайте. 

Рука гоблина, которую он неохотно тянул к двери, подрагивала, но он не мог не подчиниться приказу. Краем глаза мазнув по сокровищам в сейфе Лестрейнджей, Северус заметил чашу на возвышении и направил искру адского пламени к ней, зная, что там достаточно магии, чтобы всё внутри хранилища превратилось в вулканический кратер. Каменная дверь захлопнулась, отрезая от наблюдателей разворачивающуюся огненную вакханалию. Посмотрев направо, Снейп заметил ещё одну дверь.

— А там чей сейф? 

— Кэрроу, — прохрипел гоблин, из глаз которого покатились яростные слёзы отчаяния. 

— Открывайте, — криво усмехнувшись, приказал Снейп. Где два сейфа, там и три. Он и так превратил зубастых коротышек в своих заклятых врагов, и не дал бы и ломаного кната за свою шкуру, если бы гоблины узнали его истинную личность. Но, в любом случае, так будет сложнее определить, чей сейф был настоящей целью, может, это работа какого-нибудь сумасшедшего, который мстил темным родам пожирателей, уничтожая те сокровищницы, до которых смог добраться. 

Походка гоблина напоминала движения робота, который неумолимо ржавел и двигался всё медленнее.

— Шевелитесь, — прошипел Снейп и гоблин послушался, открывая третью по счёту дверь, хотя и видно было, как он постепенно справляется с наведёнными чарами. В этот раз карлик захлопнул дверь уже через две секунды, но и этого времени хватило на диверсию, тем более, что сейф Кэрроу не радовал богатством и должен был выгореть намного быстрее остальных. 

Судорожно сжимая кулаки, гоблин дрожал. Звякалки в его руке немелодично тренькали, заставляя дракона, находящегося на привязи неподалёку, испуганно взреветь. Карлик прокусил губу насквозь, а в глубине его зрачков бушевала ненависть. Снейп принялся медленно отступать назад, к краю пропасти. Таймер отмерял последние секунды — совсем скоро в банке взвоет сирена, начнётся переполох и ему лучше не оставаться здесь при появлении стражи. Взмахом палочки стирая гоблину память, он спиной вниз упал в темную пропасть, омываемый струями воды из водопада. Личина Яксли соскользнула, по щекам хлестнули тёмные пряди, но в этой чернильной глубине некому было его увидеть и узнать. Навык полёта позволил смягчить и замедлить падение, будто Снейп стал Алисой, нырнувшей в кроличью нору. Нащупав в кармане горсть жаброслей, он запихнул их в рот, и в следующее мгновение ушел под воду с головой, там же трансформируясь в водоплавающую амфибию. 

Течение подземной реки оказалось бурным и стремительным, и сильные конечности с перепонками пришлись очень кстати, позволяя хотя бы немного контролировать свои действия. Кромешная темень не позволяла определить глубину и окружающий ландшафт, поэтому Снейп несколько раз хорошенько приложился боками к скальным выступам и валунам, выступающим со дна. 

Подхваченный потоком, он не рисковал вынимать палочку, опасаясь привлекать к себе внимание, полагаясь целиком на силу и выносливость собственного тела. Вспоминая откровения Билла Уизли, зельевар старался вести себя максимально незаметно, радуясь тому, что вода смывает все следы магии, и не желая неосторожным чарованием зацепить стационарные маячки, установленные на стенах подземных пещер. 

Параноидальные зубастые коротышки устроили под банком целый лабиринт, карты от которого, по слухам, не было даже у самих гоблинов. Потому что любую карту, имейся она в наличии даже под защитой десятка замков, можно украсть. 

Вода шумела, бурлила, гудела, играясь пловцом, как щепкой, подталкивая и переворачивая. Самоубийственная эскапада в любой момент могла завершиться фатально, столкновением со скалой или каменистым выступом, но пока приобретённого везения хватало, и Северус, послушный стихии, скользил вперёд, не пытаясь за что-нибудь уцепиться. Воздействие жаброслей замедляло течение крови, но вода оставалась холодной и вскоре это грозило превратиться в проблему. Мысленный отсчет времени продолжался, через двадцать минут зельевару нужно будет всплыть, перевести дух, немного сориентироваться и хотя бы полчаса дать организму отдохнуть перед следующим приёмом водорослей. Слишком частое употребление жаброслей снижало эффективность и длительность действия растения, и рисковать не хотелось. 

Снейп позволил себе всплыть и высунуть голову на поверхность, когда лёгкие уже начало жечь. Неизменная темень не позволяла определить, где он находится, но гулкий шум воды и звонкие капли, срывающиеся с потолка, свидетельствовали, что он оказался в пещере. Аккуратно загребая вправо, он скоро ударился костяшками пальцев о шероховатые скользкие камни, и, нащупав уступ, вцепился в него, как пиявка. Тяжёлая намокшая одежда тянула вниз, но сбрасывать мантию Снейп не стал — слишком неосмотрительно будет оставлять гоблинам такую улику, а с меньшим количеством одежды он окоченеет ещё быстрее. Ещё пару раз он может принять жабросли, борясь таким образом с переохлаждением, но после ему придется искать место, чтобы выбраться из воды и обсохнуть. Умереть от холода, когда большая часть миссии уже выполнена — подобная смерть с его точки зрения выглядела чересчур жалкой. 

Краем глаза зельевар заметил в чернильной тьме отблеск, потёр глаза, но еле видное свечение усиливалось, свет факелов разгонял мрак подземелий, скользя по изгибам потолка и стен. Резкие, отрывистые голоса членов поисковой группы пока оставались еле слышны, но они целенаправленно двигались к реке. Хитрые черти, смогли отреагировать и сориентироваться так быстро. Хотя, зная длительность действия зелий, растительных препаратов и продолжительность анимагической трансформации, можно устроить на пути возможных беглецов несколько контрольных точек, уделяя особое внимание местам, где нарушители будут вынуждены всплыть… или куда вынесет их иссеченные камнями тела. Полчаса с момента окончания действия жаброслей ещё не прошли, но Снейп, забросив в рот очередную порцию, снова скрылся под водой. Здесь нельзя было оставаться.

Ориентируясь больше по слуху, чем полагаясь на глаза, он старался избегать стен, прислушиваясь к шороху бурунов и плеску пены, ударяющейся о скалы. Несколько раз слева или справа мелькал свет — гоблины настойчиво продолжали поиски, желая поймать и нашинковать на мелкие кусочки наглеца, который уничтожил три их хранилища и даже ничего себе не взял.  Ещё два раза ему удавалось находить пристанище, чтобы передохнуть, но перерывы и продолжительность нахождения под водой становились всё короче. Озноб неприятной мелкой дрожью сотрясал конечности, даже когда зельевар находился под действием водорослей, и ему необходимо было покинуть реку, иначе он просто не сможет зацепиться, захлебнётся и утонет. 

Снейп понадеялся, что находится уже достаточно далеко от банковских подвалов, около часа темнота оставалась кромешной, и он хотел верить, что погоня осталась позади. Он не знал, насколько глубоко его занесло и как далеко теперь придется забираться, но пока он был жив и сравнительно цел, что уже служило поводом для оптимизма. Течение замедлилось, похоже, река вынесла его в очередную подземную пещеру, и он, ухватившись за камни, выполз на берег, сотрясаясь от пронизывающего его мертвецкого холода. Северус не ощущал собственных пальцев, ничего не видел и мог только надеяться, что его не ожидает засада. Но оставаться на месте было нельзя. Пересиливая себя, он пополз, ощущая, как кровь бежит по венам, с одежды ручейками стекает вода, а мышцы болят и стягиваются жгутами судорог. Плечом он ощутимо стукнулся о стену, и, упираясь правой рукой, тяжело поднялся, больше не отрывая ладони от камня, пытаясь хотя бы таким образом отследить свою дорогу. Он не мог идти быстро, но ему хватало упрямства двигаться вперёд на голых морально-волевых усилиях. 

Несколько раз ладонь проваливалась в пустоту, сигнализируя об ответвлениях, и он сворачивал. Лазы становились всё ниже и уже, но создавалось ощущение, что путь постепенно поднимается вверх. Воздух был спёртым, в коридорах попахивало сыростью и плесенью, но кислорода хватало. Задохнуться Снейпу не грозило. А вот застрять — вполне. Умереть в узких каменных ходах зловредных коротышек хотелось ещё меньше, чем утонуть. Сурок-Питер его за такое поднимет на смех. Одна мысль о том, какие обидные сюжеты о нём придумает Петтигрю, если он не вернётся,  заставила зельевара мобилизовать усилия и он протискивался всё дальше, бормоча:

— Ну уж нет, Пит, никаких сопливых фантазий. Или историй в стиле: "Северус Снейп и потерянная мумия Мерлина". Я тебя знаю, падла чистоплотная, погрустишь из-за моей смерти и начнёшь клепать фики-дразнилки о моём "геройстве", тьфу, даже представлять противно. 

Оказавшись в тупике, он провёл рукой вокруг себя, убеждаясь, что единственным выходом из аппендикса является вход, через который он протиснулся, зельевар устало опустился на землю, переводя дух. Крысиная нора. Хуже, нора какого-то червяка. Зато место казалось достаточно укромным, чтобы устроить короткий привал. Он снял ботинки, стянул и выжал носки, снял и отжал мантию. Из герметичного пакета во внутреннем кармане достал магловскую химическую грелку, надломил, запуская внутреннюю реакцию и принялся отогревать руки и ноги, ощущая, как немилосердно колют миллионами иголочек отогревающиеся пальцы. Запаянный в полиэтилен злаковый батончик также оставался сухим, позволяя подкрепить силы. Зельевар всё так же опасался пользоваться палочкой, но ощущал себя уже значительно более уверенным. Ещё минут пятнадцать он грелся и отдыхал, пока не закончилось действие грелки, а после, обувшись в неприятно чавкающие мокрые туфли, отправился назад, всё так же не отрывая руки от скалы. 

Нащупав развилку, он свернул в другой коридор, который не отличался от предыдущего просторностью, но ощутимо поднимался вверх, — спускаться к реке, рискуя наткнуться на преследователей в более широких коридорах, Снейпу не хотелось. 

Находясь в постоянной темноте, он очень скоро потерял направление и заблудился, придерживаясь единственного ориентира — он старался подниматься, избегая спусков, а ещё, нащупывая очередные лазы, намеренно выбирал те, что были теснее. Северус потерял течение времени, пару раз, оказываясь в очередных тупиках, позволял себе недолго подремать, но по его внутренним часам находился под землёй уже никак не меньше суток. Одежда почти высохла, но плотная мантия оставалась влажной, и согреться до конца не получалось. Суставы от сырости начали побаливать, благо, организм, находясь в стрессе, пока не расклеился окончательно, хотя Снейп и выпил пузырёк бодроперцового зелья в качестве профилактики простуды. 

Он говорил Питеру, что будет отсутствовать два дня, время истекало и необходимо было поторопиться. Он решил, что достаточно спутал следы и хватит бесцельно блуждать по коридорам. Ради разнообразия в следующий раз зельевар свернул в более просторный лаз, в котором можно было идти, не пригибаясь и не протискиваясь боком. То ли глаза привыкли к темноте, то ли здесь было светлее, но вскоре Северус смог различить собственные ладони в чуть призрачном зеленоватом сиянии. Он напрягся, но вскоре выдохнул — источником света были не факелы гоблинов, а зеленоватая светящаяся плесень, которой становилось всё больше. Вывернув из коридора в очередную просторную пещеру, он мог ступать более уверенно, и появление такой "растительности" вселяло уверенность, но и вынуждало удвоить осторожность — камни со следами сколов от кирки явно намекали, что данные коридоры ранее были обитаемы и в них вполне возможно с кем-нибудь столкнуться. 

Движение вперёд замедлилось, теперь Северус прислушивался и всматривался в тени, опасаясь попасть кому-то на глаза. В некоторой степени, по этой причине он и не использовал магловский фонарик — с ним риск привлечь внимание возрастал, поэтому Снейп предпочитал темноту. Вскоре область обитания плесени закончилась и мягкие тени снова окружили уставшего авантюриста. Похоже, гоблинские подземелья здесь постепенно превращались в шахту, так как под руку начали попадаться деревянные балки, а в одном месте Северус споткнулся о проржавевшие напрочь старые рельсы. Ему повезло вывернуть в какие-то заброшенные и позабытые штольни, но он поспешил отойти от дороги и углубиться в боковые переходы. 

Ещё через несколько часов блужданий он оказался в очередном просторном зале, в котором эхом гулко отзывалась капель. На слух добравшись до источника воды, он, опустившись на колени, набрал в ладонь воды из выбоины и напился. Внезапно обострённого слуха коснулся новый источник звука — явственный шорох производило какое-то живое существо — за время нахождения под землёй Снейп научился различать естественные звуки и скрипы механизмов, и это очевидно было что-то новое. Шуршание и позвякивание приближались, сопровождаясь фырканьем. Это были не гоблины, скорее… крыса? Северус достал из ножен на поясе кинжал, затаил дыхание, готовый ударить в случае нападения, но, не доходя до него несколько метров, существо остановилось, потопталось, пошелестело и в тишине послышались непонятные звуки. Будто пытались… поджечь спичку? 

Северус еле успел зажмуриться, огонёк на кончике спички, крохотный и беспомощный, ударил по векам, отвыкшим от такого яркого света. По спине побежали мурашки — его обнаружили. Рука сжалась на рукояти ножа, готовясь к удару, и оттого ещё неожиданнее оказалось спокойное, мирное: 

— О, а вот и вы. Далеко же вас занесло, Снейп. Вы в курсе, что мы под Ковентри? 

— Пит? — Зельевар не верил своим глазам, но действительно, перед ним стоял, сосредоточенно нахмурившись, Петтигрю, пытаясь зажженной спичкой поджечь керосиновый фонарь -  "летучую мышь", которую он вытянул из походного мешка за спиной. 

— Не надо света! — Он предостерегающе поднял руку. — Нас могут заметить. 

Питер принюхался, но пожал плечами и задул спичку. Позвякивание стекла и металла позволило понять, что он спрятал лампу обратно в рюкзак. 

— Как вы меня нашли? — Недовольно проворчал Снейп, не желая демонстрировать признательность. 

— Вот, благодаря этому, — Питер вытянул из кармана круглый странный компас, слегка светящийся голубым, на котором виднелся парусный кораблик, нос которого указывал прямо на Снейпа. — Артефакт, компас Титании. Мне Уилли Уизли одолжил на время. Капаешь на компас кровью того, кого ищешь, и кораблик указывает направление… 

— С чего вы вообще вздумали меня искать? И где взяли кровь? 

— Ну, так вас три дня не было, а там тарарам — Томушка в ярости, Белла в ярости, Кэрроу в ярости, Яксли покойник... Мы с Тони опять с горя набухались. Томушка ещё меня спрашивает, где вы. Я ему отвечаю, что вас Дамблдор отправил в Швецию за сюрстрёммингом. Чуть круциатусом не огреб. 

— Три дня?! 

— Ага, так я к Уилли обратился, говорю, есть что для поиска. Он мне и дал этот компас, он его из Греции привёз. У меня ваша кровь осталась после того, как я вас покусал… 

— И что, Уизли так просто дал вам ценный артефакт для моих поисков?

— Во-первых, я обещал, что верну. И во-вторых, я сказал, что компас мне нужен для поисков моего кота…

— Мерлин, Питер! Можно врать немного тоньше? 

— А что такого? Откуда ему знать? С чего бы у меня не могло быть кота? 

— Пит! Вы — крыса! Какой ещё кот?! 

— Хм-хм… Точно… Ну, в любом случае, компас мне дали, я вас нашел. И теперь осталось только одно затруднение…

— Какое? — Снейп ощутил, как от нехороших предчувствий у него по спине пробежал холодок. 

— Я понятия не имею, где здесь выход, — жизнерадостно сообщил Питер, а зельевар мучительно застонал, потирая лоб. 

Пробираться по шахтам с Петтигрю оказалось, с одной стороны, сложнее, так как круглый неповоротливый сурок часто спотыкался и в темноте ударялся о стены, а с другой, принимая звероформу, он вынюхивал тончайшие дуновения сквозняка, выводя их всё ближе к поверхности. 

В один из моментов он ухватил зельевара за рукав и, шумно принюхиваясь, пробормотал:

— Чую впереди большое пустое пространство. Осторожнее. 

Они с повышенным вниманием крались вперед, проверяя каждый шаг впереди, и предосторожности оказались оправданными — штольня, по которой они шли, закончилась вертикальный стволом, который круто обрывался вниз и уходил вверх на неопределённую высоту. Северус поёжился — без Пита он мог, не подозревая об опасности, шагнуть из коридора и оказаться в серьёзной переделке. 

— Я всё-же рискну зажечь лампу, — настойчиво предложил Петтигрю, принимаясь шуршать завязками мешка. Свет керосиновой лампы позволил рассмотреть громадное пространство, которое невозможно было обойти, но по стенам карабкались вверх деревянные леса, которые вовсе не выглядели надёжными. 

— Предлагаете взбираться по "этому"? — Приподняв бровь, поинтересовался зельевар. Питер пожал плечами, вручил ему лампу, а сам, обернувшись байбаком, ступил на потемневшие от времени доски. Даже под весом десятикилограммового зверька конструкция поскрипывала, но тот упрямо карабкался вверх, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.

— Постойте, может, здесь уже нет гоблинских сигналок. Почти сто пятьдесят километров от Гринготтса, давайте укрепим лестницу магией, — предложил зельевар, уже протягивая руку к палочке, которую закрепил на поясе. Питер оглянулся и оскалился, будто предостерегая его от глупости, и Снейп, так и не коснувшись древка, очень осторожно полез следом. Нет, он, конечно, сможет выжить, даже если упадёт — взмахнуть палочкой и перейти на магический полёт он может и в падении, но успеет ли поймать сурка? 

Не раз и не два хрупкие ступеньки проламывались под ногой, но более крепкие балки основания пока держались, позволяя продолжать путь. Наплевав на конспирацию, Северус не тушил лампу, переставляя её на пару ступеней выше головы, и после передвигал, когда они с Питером поднимались, но идти так пришлось никак не меньше двухсот метров. Здешние конструкции были настолько дряхлыми, что даже гоблины ими не пользовались, и вряд ли могли предвидеть появление парочки самоубийц, желающих по этим хрупким лесам прогуляться. 

Байбак сосредоточенно пыхтел, преодолевая крутые повороты, а у зельевара взмокли виски и вся спина промокла от пота, будто он снова искупался в подземной реке. Нерешительно вглядываясь вверх, ему показалось, что темнота стала более густой и плотной, и, приподняв керосинку повыше, рассмотрел край шахты, до которой пробираться оставалось метров пятнадцать. Но и состояние лестниц, крепящихся к краю, под воздействием влаги и сквозняков, оказалось более плачевным, поэтому лестница с каждым шагом вибрировала все сильнее. Сурок уже почти добрался до верха, и Снейп следовал за ним, стараясь не отставать, но и не спешить, как канатоходец, выверяющий каждое движение. Он успел перебросить вверх керосинку, освещая последний отрезок лестницы, но внезапно леса зашатались, сурок, прыгая с последней ступеньки, оказался на земле, а Северус, вкладывая в прыжок все силы, зацепился пальцами  и повис над пропастью, ощущая, как громада прогнившей древесины складывается, ссыпается с грохотом в шахту.

Питер, превратившись в человека, заметался, подхватил керосинку и помчался куда-то по коридору, не обращая внимание на сдавленные выкрики зельевара. Северус судорожно цеплялся за край, не имея возможности дотянуться до палочки. Питер исчез в боковом коридоре, и Снейп, снова оказавшись в кромешной тьме, сжимая зубы, в отчаянии подумал: "Сбежал, гад!". Сил на то, чтобы выбраться, уже не оставалось, и он с почти философским смирением ощущал, как миллиметр за миллиметром сползает в пустоту. 

Раздался топот, взъерошенный Петтигрю нёсся обратно, а за спиной у него волочился длинный старый канат, весь в мазуте. Перебросив его через спину, Питер кинул край Северусу:

— Хватайся! 

Липкая верёвка с приставшей пылью и угольным крошевом в этот момент показалась зельевару лучшим подарком в жизни. Питер, усевшись на землю и упираясь ногами, принялся отчаянно тянуть, используя собственное туловище как ворот. Пядь за пядью Северус поднимался выше и вскоре уже лежал животом на такой твёрдой, надежной земле. 

— Руки слабые, я бы не вытянул сам, — пояснил Питер, показывая ладони с содранной кожей. А после прищурился: — Ты чего, придурок, думал, я тебя брошу? 

Снейп промолчал, старательно отводя глаза. 

— Кретина космического в вакууме видел? В зеркало посмотри, — посоветовал Петтигрю, принимаясь оттирать остатки мазута от своей куртки и морщась от боли в руках. 

— А что я мог подумать… — Пробормотал зельевар. 

— Я не крыса, я сурок, если ты забыл, — хмуро отрезал Питер. Похоже, обиделся. Они ещё несколько минут сидели так, успокаивая сердцебиение и дожидаясь, пока уймётся противная дрожь в руках. Снейп вытянул из походной аптечки мазь и протянул Петтигрю, но тот, поморщившись, мотнул головой. — Само заживёт, нашёл тоже хрупкую фиалочку. Если отдохнул — пошли, я почувствовал свежий воздух, скоро выход. 

Зельевар кивнул, и действительно, ещё через час они выползли из неприметной расщелины в холмистой, заросшей лесом местности. Густые сумерки милосердно смягчили переход от подземного мрака к более естественной ночной полутьме, и Северус уселся прямо на траву, втягивая свежий букет лесных ароматов — трав, прелых листьев, земли и цветов. Питер плюхнулся рядом, с не меньшим удовольствием рассматривая крупные звёзды на небосводе. 

— Надеюсь, здесь уже не засекут, немного отдохнём и аппарируем домой, — предложил зельевар, ощущая, как с плеч сползает громадная тяжесть. 

— Всё-таки спустимся с холма, не будем рисковать, — возразил сверх меры осторожный сурок. 

— Хорошо. И… спасибо, Питер, без вас я бы мог там пропасть без следа… 

— Не за что благодарить, — сухо отрезал Питер, продолжая неотрывно глядеть в небо. — Это было благое дело, которое стоило риска… Ради уничтожения… я готов сделать больше… Я… гххх… 

Снейп, обеспокоенно обернувшись, заметил, как Питер одной рукой борется с другой. 

— Дело плохо, — выдохнул Петтигрю, пока серебряная рука, судорожно сжимаясь, тянулась к его горлу. 

— Держись! — Северус кинулся вперёд, почти повиснув на локте, но магия лорда оказалась сильнее его усилий. Наплевав на осторожность, зельевар выхватил палочку, пытаясь накладывать противоборствующие чары, которые слетали с проклятого артефакта, как шелуха. 

Внезапно Питер злобно прищурился и обратился в сурка. Лапа, не имея возможности дотянуться до шеи, несколько раз сжалась и расслабилась, теряя убийственный запал, но это, очевидно, было временным решением. Снейп, вытирая со лба пот, заметил:

— Разумное решение. Ни разу не видел сурка-суицидника, у них слишком короткие лапки. 

Питер согласно пискнул. 

— И, похоже, некоторое время придется провести в звероформе, пока я не придумаю контрзаклинание. 

Сурок глянул на него и, присев на зад, рубанул одной лапкой над другой. 

— Я не хочу отрубать тебе руку, хотя бы потому, что не уверен, что это сработает. 

Питер покрутил коготком у виска и снова красноречиво провел ребром лапы над коварной конечностью. 

— С метками это не работало! Будто не было тех, кто пытался избавиться от клейма вместе с рукой! Лорд в рабских штучках знает толк. Повременим с экспериментами, возвращаемся домой! 

Подхватив байбака подмышку, зельевар аппарировал с места, не желая дожидаться гоблинов, и, пока скакал по стране, запутывая следы, всё сильнее впадал в ярость. Вмешавшись в дело, которое его не касалось, Питер едва не погиб, и необходимо было срочно искать помощь. И для этого "кое-кому" придётся-таки испачкать руки.

Оказавшись дома, зельевар первым делом трансфигурировал кран на кухне, понижая и расширяя раковину, чтобы байбак сам мог добираться до воды, а после направился к лестнице: 

— Извини, Пит, мне в ванную.

Питер проводил его длинным понимающим свистом и зафыркал, сам включая воду и намывая лапами мордочку.

Оставшись в одиночестве, зельевар сбросил с себя и одним движением уничтожил все вещи и палочку Яксли — не хотелось оставлять ни единой нитки, которая могла послужить уликой против него. Погрузившись в теплую воду по самый нос, он расслабленно зажмурился — воспоминания о длительном купании в ледяной воде ещё сопровождали его, как страшный сон, и пальцы на ногах протестующие заныли. Снейп до конца не мог поверить в то, что его безумная авантюра увенчалась успехом. Отправляясь в банк, он вполне был готов к тому, что не вернётся, но вот он сидит, расслабившись в горячей ванне, живой и невредимый. Теперь у него появились другие неотложные проблемы, требующие решения — отбрехаться от Лорда, поговорить с Альбусом, да ещё и Питер, которому категорически запрещено принимать человеческое обличье. Сколько он продержится в теле сурка, с его-то привычками? 

Примерно через полчаса, спустившись вниз, Снейп нашел Петтигрю в гостиной, где тот, свалив на пол книгу, пытался читать, перелистывая страницы лапами. Зрелище получилось абсурдным, как цирковое представление. Или будущее Элджернона, если бы для экспериментов выбрали не мышонка, а байбака. Опускаясь в кресло, зельевар заметил: 

— Необходимо озаботиться лотком? 

Повернув голову, Питер, сосредоточившись и помогая себе, умудрился показать ему указательный палец. Лапы физически не были предназначены для того, чтобы демонстрировать средний. 

— Я серьёзно. Мне придется говорить, что я завёл себе сурка, пока Питер где-то шмыгает. А питомцам полагается миска, лежанка и лоток. 

Сурок изобразил, будто подвешивается за шею, красноречиво высунув язык. 

— Да, и поводок. Или лучше переноска. Придется всё-таки брать вас в школу. И в срочном порядке красть у Поттера его карту. 

Задумчиво склонив голову, Питер выдал очередную свистящую трель, сдабривая сказанное жестикуляциями. 

— Дамблдор конечно удивится, — согласно кивнул зельевар. — Главное ему в глаза не смотреть… Но уж такие обстоятельства. Я постараюсь справиться побыстрее… с остатками Важных Дел, но вам придется побыть в таком виде, оставаясь практически беззащитным. Я просто не вижу другого выхода… 

Питер, вскочив, распаляясь, с писком забегал кругами по комнате.

— Пит, прекратите истерику. Согласитесь, даже такое существование лучше смерти. 

Зверек, резко остановившись, взмахнул передними лапками, разражаясь продолжительным свистом и щёлканьем.

— А вот такие слова мне явно слушать не стоит. Кстати, меня гораздо больше интересует другое — почему я вас понимаю? 

Петтигрю, озадаченно сморщив нос, снова уселся, глубокомысленно потёр мордочку и пискнул несколько раз, помогая донести мысль жестами.

— То есть, по вашему мнению, я вас лечил, долго рылся в мозгах и теперь могу понимать? Но это бред какой-то…

Питер, пожав плечами, успокоительно забормотал, разглаживая шерсть на брюхе.

— Хоть и сложно представить, вынужденно признаю, это маловероятно, но не исключено, — согласился с ним зельевар. — И лучше, чем если бы я оказался единственным в мире уникальным байбакустом, способным понимать язык сурков. 

Тот весело засвистел, и по виду Петтигрю было понятно, насколько никчемной он считает подобную способность.

— Ну да, конечно, я могу понимать сурков, но они меня всё равно не слушаются, — проворчал Снейп, поднимаясь. — Пойдёмте ужинать. Я больше трёх дней питался одними батончиками. Эх, придётся вспоминать, как готовить что-то сложнее яичницы… Я же не могу выживать на одной сырой капусте и кабачках, в отличие от некоторых… 

Питер зевнул, демонстрируя длинные острые зубы, но проследовал на кухню, принимаясь крутиться вокруг стула, не желая оставаться на полу. Северус, стараясь сохранить лицо бесстрастным, трансфигурировал из швабры небольшую лестницу, по которой сурок и взобрался на сиденье, принимая чинный, отстранённый вид. 

— Мне интересно, как вы будете мыть руки перед едой, если после этими же руками придется идти по полу, чтобы добраться до тарелки? — Задумчиво проговорил профессор, и с удивлением увидел, как сурок, шмыгая, начинает рыдать, а слёзы текут по морде, скатываясь по мохнатым щекам. 

— Серьёзно, вас это действительно настолько огорчает? Из всего — именно это? Хорошо, извините, я буду мыть вам лапы, вас устроит? — Плачущий Питер кивнул, тут же протягивая вперёд упомянутые лапы. 

— Мерлин… Во что я ввязался… — Зельевар намочил полотенце, принимаясь протирать обе "руки", а заодно и зарёванную морду. — Что вообще едят сурки? 

Повеселевший Питер зарычал и в очередной раз изобразил хищный оскал. 

— Допустим, вы предпочитаете мясо, но посторонние удивятся, если увидят подобное блюдо в рационе грызуна. 

Забравшись в холодильный шкаф, Снейп нашел там продукты и организовал на тарелке нарезку из овощей, сыра и ветчины. Хлеб оказался черствоватым, но ещё подходил для сандвичей. С сомнением глядя на турку, а после на Питера, зельевар размышлял, как подействует на сурка кофеин, но тот, старательно обкусывая кусок сыра, настойчиво фыркнул, намекая, что рассчитывает на свою порцию бодрящего напитка. 

— Вам точно можно кофе? Может, чай? Цикорий? Мяту? Молоко?

Аккуратно отложив недоеденный сыр на тарелку и промокнув лапки салфеткой, Питер снова принялся отгибать пальцы, видимо, желая повторить фокус с указательным. 

— Учтите, если после этого вы сойдёте с ума или начнёте чудить, я вас "Петрификусом" угощу. Организм грызунов вряд ли предрасположен к переработке кофеина… 

Сурок остался непреклонным и Снейп, вздохнув, налил в чашку небольшое количество кофе, щедро разбавляя его молоком. Ещё немного подумав, он перелил напиток в блюдце. 

— У вас лапки, — сварливо сообщил он, когда Питер попытался возмущаться посуде. Сурок, принюхавшись, ответил длительным издевательским свистом. 

— Может, ваша бабушка от такой крепости и не икала, а насчет вас не уверен. Пейте, что дают. 

Завершив ужин, зельевар прошёлся по дому, делая пониже стулья и "удобства", или сооружая очередные лестницы. Идея с лотком действительно была не очень удачной, задевая гордость Питера. При своих навыках сурок справится и с человеческой сантехникой, если получит к ней доступ. Снейп хмыкнул — ему и в страшном сне не могло привидеться, что придется делать собственный дом эргономичным для детей, карликов или сурков. 

— Мне обязательно нужно показаться Томушке, но уже не сегодня, — озабоченно сообщил он, завершив работу. — Скажу, что вы отправились в Хогвартс следить за Дамблдором. И все стрелки переведу на директора. 

Питер степенно кивнул, соглашаясь с идеей. Появляться в таком виде на глаза Лорду не стоило, и вылазка в Хогвартс была подходящим предлогом, не хуже других. 

Ощущая, как усталость все сильнее давит на плечи, Снейп добрался до постели, и, утомленный походом по пещерам, отключился. Кровать не была особо мягкой, но после ночёвки на холодных камнях показалась восхитительной. 

Утром, планируя день, он завернул в ванную, где в этот момент плескался Питер. Байбак сидел в ванне с пеной, деловито намыливая бока и используя в качестве купальной шапочки магловские медицинские бахилы. Заметив визитера, сурок заорал, — Снейп и не подозревал, что эти животные могут орать так пронзительно, громко и мерзко. 

— Да ладно, Питер, вы же в шерсти! — Попытался он донести нелогичность ситуации, но в ответ последовал очередной возмущенный вопль. 

— Допустим, я забыл опустить задвижку, но вы же ванную по часу занимаете! А мне только зубы почистить! 

Даже если бы постарался, Северус никогда не смог бы повторить, как сурочьим свистом звучит выражение: "защита личных границ и приватности", но Питеру это удалось, и посрамленный зельевар вынужден был чистить зубы на кухне, размышляя, что с таким соседом одной ванной в доме всё-таки маловато. 

Ещё через полчаса в кухню спустился Питер, шерсть его, блестящая и шелковистая, отчётливо пахла ромашкой.

— Мне кажется, или вы использовали мой шампунь? — С угрозой в голосе поинтересовался Снейп. Забираясь на стул, сурок примирительно фыркнул. 

— Что значит — я им все равно не пользуюсь? Кто сказал? Вы истратили свой, да ещё до моего дотянулись! 

Ответный свист звучал немного виновато, но и в нем прозвучал совет купить больше средств для ухода за волосами. Зельевар задумался, что новые тапочки из мягкой байбачьей шкуры ему не помешают. 

Ещё через час, завершив приготовления и отправляясь на поклон к Лорду, Снейп оставался слегка раздраженным, и беззаботное приветствие Долохова с дивана не прибавило ему оптимизма.

— Снейп! Здорово! А где Пит? — Поинтересовался боевик. — Ты куда-то исчез, а мы с ним третьего дня славно дегустировали наливки.

— Я отсутствовал в стране, явился, как только вернулся, — сухо сообщил зельевар. Ему не хотелось грубостью превращать Антонина в своего врага, особенно в той шаткой ситуации, в какой находился. 

— Ладно, иди, мой руки, Повелитель скоро закончит с утренними делами и можешь попробовать к нему проскользнуть. Только совет — не упоминай при нем Яксли, гоблинов, Гринготтс, сейфы и моллюсков. 

— Э-э-э… Спасибо. А почему моллюсков нельзя? 

— Как оказалось, у этого нового тела Повелителя на морепродукты аллергия. — Пояснил Долохов, и зельевар, не до конца уверенный, что ему не морочат голову, ушел мыть руки. 

Дождавшись разрешения и войдя в кабинет, Северус сразу понял, что Повелитель не в духе, поэтому, не отходя далеко от двери, опустился на одно колено, склоняя голову и занавешивая глаза волосами. 

— Мой лорд, прошу простить меня за промедление. Распоряжение Дамблдора оказалось внезапным и срочным…

— Ты мог передать весточку через Питера. Он бормотал что-то идиотское про Швецию, но в его голове такой бардак…

— Я… не считаю Питера надёжным, поэтому счёл необходимым утаить детали. — Снейп готовился к этому разговору, создавал фантомные воспоминания, слив часть памяти в пробирки. И все равно ощущал неуверенность. Его отговорка должна быть фантастически полезной, чтобы развеять подозрения сумасшедшего параноика. 

— Не могу тебя за это осуждать… — Задумчиво проговорил Волдеморт, проводя пальцами по подбородку. — Так где ты был, раз не смог явиться на зов? 

— Директор… отправлял меня на континент. Моей целью была не Швеция, но Швейцария и Бавария. Он просил разыскать его старых друзей, похоже, он отчаялся найти могущественных союзников в Британии, хватаясь за свои последние связи. 

— Какие у него могут быть союзники в Швейцарии? — Пренебрежительно скривился лорд. 

— Те, кто были близки ему в молодости, когда Дамблдор дружил с Гриндевальдом. Те, кто разделял его взгляды в то время, — прошелестел зельевар, намеренно понижая голос и на всякий случай выпихивая на поверхность сознания образы нескольких стариков и старушек, абсолютно вымышленных, но Томушке об этом знать необязательно. Бросив эту информационную гранату, он боялся лишний раз вдохнуть. Даже если Волдеморт пока не ищет Дары Смерти и не знает, кому принадлежала Старшая палочка, само известие о том, что директор Дамблдор дружил с Гриндевальдом, что у них было общее прошлое, должна произвести эффект взорвавшейся навозной бомбы. 

— Не ожидал такого от старика… — Медленно проговорил Волдеморт, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по комнате. Нагини, свернувшаяся в кресле, следила за ним, будто ожидала приказа, но хозяин успокоил ее коротким шипением. — И что тебе ответили? 

— Все, с кем я говорил, отказались вмешиваться. Но сильно сомневаюсь, что Дамблдор на этом прекратит свои попытки. Я имел смелость попросить Питера пробраться в Хогвартс и последить за директором, пока я делаю отчёт. Но если пожелаете, могу позвать его, чтобы вы дали распоряжения сами.

Снейп снова рисковал, предлагая пригласить Питера лично, но надеялся, что Томушка не захочет лишний раз лицезреть спятившего крысюка. Так и получилось. Волдеморт с досадой отмахнулся: 

— Ты правильно поступил, там от него, возможно, хотя бы будет толк. Но ты уверен, что информация… достоверна? 

— Имеются фотографии, на которых запечатлены молодые Гриндевальд и Дамблдор. Если желаете, я могу их достать. 

— Это… интересно, Северус. Я доволен твоим служением. А теперь ступай — мне необходимо обдумать то, что ты сказал. Возвращайся в Хогвартс и не спускай глаз с директора. Мало ли, какие ещё пыльные козыри он может хранить в рукаве. Кто бы мог подумать — Гриндевальд! 

Волдеморт, откинув голову, разразился холодным, жестоким смехом, а Снейп, не разгибая спины, выскользнул из кабинета. Веко от напряжения непроизвольно дернулось, но профессор, не позволяя себе расслабляться, незаметно перевел дух, торопясь покинуть мэнор. 

У себя в гостиной он тут же принялся торопливо готовиться к отъезду. Первое сентября — уже завтра, а у него не было времени даже на то, чтобы собрать лабораторную посуду. Повинуясь взмахам палочки, книги слетали с полок, послушно пакуясь в чемоданы с чарами расширения. Со второго этажа спланировали стопки рубашек, сложенные мантии, коробки туфель. Сурок, выбравшись из кресла, вопросительно пискнул.

— Нет, мы не "рвём когти", просто отправляемся в Школу. Я не собираюсь пропускать распределение. — И, опережая насмешливое насвистывание, пробурчал: — Да, это будет очередная партия малолетних кретинов, но это мои кретины. 

Сурок неопределенно повел плечами, забрался на диван и принялся распутывать свое рукоделие. Снейп не стал напоминать, что у его "питомца" теперь не такие ловкие конечности и продолжить картину он не сможет. Но промолчал — пусть занимается хоть каким-то делом и не бегает под ногами. 

Ещё часа два в доме кипела работа — зельевар сворачивал, консервировал и опечатывал лабораторию, а Питер бренчал посудой, суетился, натягивая чехлы на мебель и сбрасывал в чемодан вещи, которые предполагал брать с собой. Разумеется, у него не все получалось идеально, он же сурок, но очень скоро Снейп привык и перестал вздрагивать от звуков очередной разбитой тарелки или рассыпанных приборов. Похоже, в процессе сборов Петтигрю развлекался, как мог, а испорченные вещи можно починить "Репаро". 

Гора баулов и чемоданов высилась перед камином, а Питер всё продолжал кружить по комнате, озабоченно посвистывая. 

— Нет, здесь нет света и газа, а воду я перекрыл. И двери запер. И окна тоже. Да, и чердачное окно запер, Питер! И дуршлаг нам не понадобится, в Хогвартсе готовят эльфы и вряд ли мне в три часа ночи захочется протереть творог с ягодами. Успокойтесь уже и лезьте в переноску! Нет, я не буду перед камином мыть руки, я помою их после, Мерлин! 

Сурок подозрительно обнюхал предложенную переноску, трансфигурированную из табуретки, издал очередную трель. 

— Если я вас потеряю в каминной сети и вы попадёте к кому-то постороннему, этому "постороннему" сильно не повезёт, вы зануда. Лезьте уже! 

С видимой неохотой Петтигрю умостился в переноску, с недовольством позволяя зельевару защёлкнуть задвижку. Уменьшенный багаж скользнул Снейпу в карман, а клетку он подхватил за ручку, входя в камин и в зелёном пламени уносясь в кабинет декана Слизерина. Оказавшись на месте, он тут же выпустил зверька, позволяя ему исследовать территорию, а сам вызвал к себе домового эльфа. Явившийся домовик почтительно поклонился. 

— Тилли, я привёз с собой питомца. Его зовут Пушистик и он может ходить, где угодно. Прошу проследить за его питанием. 

Питер за спиной эльфа красноречиво постучал меховым кулачком по лбу, явно недовольный полученной кличкой. К сожалению, Снейп не озаботился именем раньше, поэтому назвал первое, которое пришло ему в голову. И это не самое плохое из всех возможных. В голове ещё крутились "Пуговка" и "Мистер Лапшичка", — так звали котов, живущих по соседству в тупике Прядильщиков. Эльф согласно дёрнул ушками и исчез, а сурок, усевшись на попу, тоскливо засвистел. 

— Это не унижение, и ваше IQ не станет ниже от того, что вас называют "Пушистиком". Нет, я не собираюсь откликаться на "Каланчу дурацкую", чтобы это проверить. Лучше скажите, где вам удобнее будет ночевать. 

Заметно расстроенный, Питер махнул лапой в сторону дивана в гостиной. Очевидно, во время сна он предпочитал сохранять приватность, рассчитывая на отдельную комнату, но великодушно оставил Снейпу в распоряжение спальню. 

Преобразовав одно из кресел в лежанку и оставив сурку на растерзание комод для пожитков, зельевар задумался. Стоило навестить директора, но пока у него было дело поважнее. Первым делом, пока в школе ещё не было детей, следовало избавиться от диадемы. Но его размышления прервал патронус директора — серебристый феникс, возникший посреди комнаты, мягко попросил:

— Северус, будь добр, поднимись ко мне.

— Хорошо, Альбус, сейчас буду, — кивнул Снейп, и, когда патронус растаял, распорядился: — Пит, остаётесь за главного. Не лезьте в реактивы. 

Ответный свист явно означал: "Понял, не дурак", и профессор отправился на рандеву с директором. В кабинете за горгульей уже собрались все деканы, Помона и Минерва пили чай, а Дамблдор тихо обсуждал что-то с Флитвиком.

— Добрый вечер, коллеги, — поздоровался Снейп сразу со всеми, занимая свободное кресло и отказываясь от предложенной чашки. 

— Северус, я уже думала, вы не успеете к распределению. Альбус говорил, у вас инфлюэнца, — с тревогой сказала Помона, и зельевар согласно кивнул:

— Да, мне нездоровилось, но уже чувствую себя лучше, спасибо. 

— Вы так внезапно заболели, — проговорила Макгонагалл, делая маленький глоточек чая. 

— Возраст, увы, никого не щадит, — пожал плечами зельевар. Он не собирался пока выкладывать причину своего отсутствия. 

— А мне поступила любопытная новость, — весело усмехаясь, сказал директор. — Вы привезли с собой зверька. Решили обзавестись питомцем, мой мальчик? 

— Правда? У вас животное? И какое? — Живо развернулся к коллеге Флитвик. 

— Сурок. И он не для опытов, что бы вы себе ни надумали, — недовольно проворчал Снейп. Он очень хорошо знал своих коллег, а ещё сокрушался — не успели они с Питером ступить на территорию Хогвартса, как Альбус тут же обо всем узнал. Раз так, почему же он целый год не замечал василиска? "Дамбигад", — всплыло в его голове нелепое определение. 

— Неожиданный выбор. Мы думали, вы скорее предпочтете… кота.

Очевидно, Минерва хотела назвать другое животное — змею или летучую мышь, но Снейп скупо улыбнулся и пожал плечами: 

— У нас в городе расформировали нелегальный контактный зоопарк. Я забрал себе один из экспонатов. На выбор были сурок или козел. Но я не хотел видеть у себя в доме никого бородатого. 

Директор кашлянул, забрасывая в рот лимонную дольку, а Флитвик тихонько хихикнул, прикрывая рот рукавом. Внезапно Снейп изменился в лице, будто вспомнил о чем-то ужасном и резко поднялся.

— Прошу меня извинить, вынужден вас покинуть… Я вспомнил: прибыв в Хогвартс, я так и не успел вымыть руки! 

С этими словами он торопливо направился к лестнице, уловив краем уха тихое замечание Минервы: "Он ведёт себя категорически странно…". Но ворчание гриффиндорского декана мало трогало Снейпа — уже через пять минут он стоял перед картиной с тремя троллями в балетных пачках. Прогулявшись перед стеной и дождавшись появления двери на волшебный склад, зельевар принялся крадучись пробираться среди наваленных гор хлама. Помещение оказалось огромным, у Северуса не было чутья на крестражи, но он разумно рассудил, что Томушка вряд ли будет заносить свою "вещь" слишком далеко в хранилище, если он прятал её второпях, по пути к директору или спускаясь от него. Тем более, здесь не так много бюстов в парике и короне, чтобы ошибиться. 

Поиски заняли у него более часа, Снейп весь измазался в пыли, по пути обнаружил сломанный Исчезательный шкаф, который в течение года планировал отремонтировать младший Малфой. Шкаф он пока трогать не стал, но его расположение запомнил. Вскоре обнаружилась и диадема, которую зельевар с особыми предосторожностями забросил в кошель из драконьей кожи для особо агрессивных ингредиентов. В голову тут же полезли мысли нацепить украшение на голову, чтобы обрести мудрость, силу, могущество. Знания, которые он так жаждал… Ради знаний он когда-то отстранился от Лили, ради знаний пошел служить Темному Лорду, и теперь само средоточие тайных Темных искусств находилось в его руках. Искушение становилось сильнее, и не было поблизости Питера, чтобы хорошенько укусить, пнуть в солнечное сплетение, возвращая рациональность. 

Профессор пробирался к выходу, но шаги его становились всё медленнее, а желание надеть диадему — всё сильнее. Он уже еле брёл, спотыкаясь о старые парты, разбросанные по полу книги и кучи мусора. Не удержавшись на ногах, упал на колени, будто со стороны наблюдая, как рука сама по себе тянется к мешочку, желая его развязать. Тряхнув головой, Снейп собрал крохи воли и, наклонившись, сильно укусил себя за запястье. Вкус крови наполнил рот, острая боль отрезвила. Тогда, приподнявшись, он огляделся и со всего размаха пнул стоящий рядом обитый железом сундук с потрепанным квиддичным инвентарём. По ощущениям Северус сломал себе как минимум один палец на ноге, но это позволило окончательно прийти в себя и добраться до выхода. 

Привалившись к стене в коридоре, он перетянул кровоточащее запястье платком и шумно втянул в себя воздух, сильно сомневаясь, что сможет с таким грузом добраться до подземелий или вернуться к директору. Несмотря на ноющую ногу, сознание снова туманилось, — ему срочно нужно было безопасное место, чтобы уничтожить крестраж. Мысли разбегались, пальцы подрагивали, и он подозревал, что не сумеет в таком состоянии начаровать надёжный щит от адского пламени. А значит, ему нужен был сейф, как у гоблинов. Бункер, надежный, накрепко зачарованный, чтобы не позволить магическому огню вырваться, пожрать всё вокруг, включая заклинателя.

Будто отвечая на его отчаянный мысленный призыв, дверь волшебной комнаты подернулась дымкой, и на месте старинной деревянной створки появился круглый стальной даже на вид очень тяжелый люк, как на подводной лодке. Мысленно вознеся благодарность Основателям, Снейп крутанул маховик, отпирая дверь. Внутреннее помещение Выручай-комнаты также изменилось, теперь это был крохотный сейф с толстыми стенками, совершенно пустой. Не вынимая диадемы, зельевар кинул внутрь кошелёк, запустил следом искру адского пламени и тут же налёг на створку, стремительно заворачивая колесо и наглухо отрезая доступ воздуха. Не прошло и пяти секунд, как металл нагрелся, меняя цвет, становясь алым, а после белея, но защита оказалась надёжной, не позволяя адскому цветку вырваться и отправиться гулять по коридорам Хогвартса. Около получаса Снейп провёл возле люка, держа палочку наизготовку, но постепенно дверь потемнела, остывая, и на её месте снова образовалась каменная кладка. 

Он мимолётно удивился, как смогло сдержать волшебное пламя помещение, сама суть которого — магия, но, похоже, Основателям в своё время также приходилось уничтожать что-то запретное, раз они озаботились укрытием, на деле доказавшим свою полезность. Проведя рукой по лицу, зельевар размазал остатки пыли, паутины и сажи, напоминая теперь енота или панду. Изначально он действительно собирался помыть руки. Но теперь, похоже, придётся купаться целиком. Хотя прежде стоило залечить руку и ногу.

Пошатываясь, он медленно побрёл вниз по лестнице, не желая привлекать внимание к своему состоянию. Ему хватало того, что его называют "странным". Не хотелось бы прослыть "подозрительным". Зато удалось уничтожить ещё один "якорь". И остались последние два, с которым Снейп категорически не представлял, как разбираться. Его "убойные каникулы" никак не желали заканчиваться, предвещая новые неприятности, и Северус ощущал, как в нём медленно, но верно вырабатывается аллергия на любого вида геройства, которые ему ещё предстоит совершить с легкой лапы совестливого сурка.

— Чёртов Питер, — уныло сообщил зельевар лестничным перилам, за которые цеплялся, и продолжил свой долгий путь в слизеринские подземелья.

Снейп с трудом помнил, как добрался до своих покоев, распахнул тяжёлую дверь, свалившись на ковер и выплывая из горячего марева мигрени, смог пробормотать в ответ на взволнованный свист:

— Нет, меня не избивал директор, — после чего провалился в уютное небытие. Похоже, воздействие очередного крестража за такое короткое время оказалось для его организма чрезмерной нагрузкой.

В следующий раз он очнулся уже в кровати с холодным компрессом на голове и тугой повязкой на пострадавшей руке. Боль в ноге исчезла и единственным раздражителем остался жирный карлик, который прыгал по матрасу, заставляя тело неприятно сотрясаться. Еще через пару секунд стало понятно, что это не карлик, а Питер, который с чего-то решил, что забираться на тумбочку и прыгать на кровать, а после снова повторять процедуру — очень весёлая затея.

— Будьте вы прокляты, — процедил зельевар, ощущая, что сил в руках пока не хватит даже на то, чтобы запустить в сурка подушкой. Питер, поняв, что пациент проснулся, ещё раз взгромоздился на тумбочку, сиганул на матрас, спружинив толстым брюхом, и неодобрительно пискнул.

— Простите, декан Снейп, я не хотел вас будить, но господин Пушистик оказался более настойчивым, — тихонько проговорил домовик, с ужасом в глазах наблюдая, как животное третирует грозного зельевара. — Ещё раз извините, что осмелился коснуться вас без спроса, но ваш питомец требовал оказать вам медицинскую помощь незамедлительно…

— Вы что, тоже говорите на сурочьем? — Поинтересовался Снейп, пытаясь определить, какое сейчас время суток.

— Нет, что вы, сэр! Но он правда очень хорошо умеет донести свою мысль…

Питер, глянув на домовика, оскалился, красноречиво указывая на уши.

— Он грозился найти меня и сильно искусать, если я вздумаю проболтаться о вашем состоянии…

Да уж, сообщать о подобном было бы… нежелательно. Вышел из кабинета директора, чтобы вымыть руки, сбежал, не желая возвращаться, и вернулся к себе через несколько часов весь избитый. Дамблдору, определенно, будет очень интересно узнать, во что ввязался его подчинённый.

— Ты не успел кому-то сообщить, Тилли? Вот и не говори. Это приказ. Только если директор спросит прямо. А так — будешь говорить, что мой сурок от скуки разнес кабинет и ты помогал справляться с уборкой.

Питер согласно пискнул, и, снова забравшись на тумбочку, лапой сбросил на пол пустой стакан.

— Подобной достоверности не требуется, — заметил зельевар, пока домовик одним движением приводил комнату в надлежащий вид. Убедившись, что эльф хорошо понял указание, он отпустил Тилли и, морщась, спросил у Питера:

— Сколько времени я был без сознания?

Сурок стукнул лапой, отмеряя два часа, и дополнил свистом, что: "Снейп выглядел так, что проще сразу прикопать, чем пытаться откачивать".

— Ну, так прикопали бы, — Снейп был отвратительным больным и в моменты хвори становился сверх меры ворчливым. Смерив его пренебрежительным взглядом, Питер с разбегу ещё раз сиганул на кровать, стараясь приземлиться потяжелее, чтобы зельевара тряхнуло напоследок, а после, спустившись на пол, ушагал в гостиную.

— Кто же мне подаст стакан воды в нужде? — Саркастически поинтересовался профессор, но сурок только коснулся лапой ушей, напоминая про эльфов. Терпеть капризы соседа Питер не собирался.

Несмотря на демонстративный демарш, Петтигрю озаботился тем, чтобы наложение повязок и лечебные процедуры провели тщательно. Раны и переломы почти не болели, тело находилось в тепле и Снейпу хотелось только спать, поэтому он приманил из аптечки пару зелий, помогающих в восстановлении, укутался поплотнее в одеяло и заснул. Завтра его ожидал долгий день, полный хлопот.

///

Северус не желал идти на завтрак в Большой зал, поэтому решил использовать работу в личных покоях и в кабинете в качестве отговорки. Рука уже зажила, почти не напоминая о себе, а нога слегка побаливала, но не так, чтобы на это стоило обращать внимание. В результате приложенных усилий, маленькая сурочья кровать обзавелась балдахином, в туалете появились удобства высотой до полуметра, а возле стула и письменного стола образовались маленькие лестнички.

— Северус, я и не подозревал, что вы такой заботливый хозяин, — заявил Слагхорн, заглядывая к бывшему ученику и оказываясь в эпицентре перестановок.

— К любому делу следует подходить с ответственностью, — проговорил зельевар, убеждаясь, что Питер в припадке любопытства точно не достанет до полок с опасными книгами. Сам Петтигрю в этот момент тащил в зубах намоченную тряпку, видимо, собирался бороться с пылью под диваном, но, заметив гостя, юркнул под стол и там затих.

Гораций, пройдя по комнате, умилился лежанке и долго смеялся, рассмотрев за полуоткрытой дверью крохотный унитаз.

— Ай-яй, Северус, вы же знаете, что нельзя использовать непростительные. Забавляться "Империусом", чтобы приучить животное к сантехнике…

— Во-первых, непростительные нельзя применять к людям, Грюм вполне использовал их на пауках в позапрошлом году. И во-вторых, мой сурок очень умный, мне не нужно его заклинать, он всему прекрасно обучился сам.

— Вот как? И можно увидеть этого эрудита?

Питер, поняв, что отсидеться не получится, явился на глаза Слагхорну, и, не желая проявлять чрезмерной человечности, уселся на попу, принявшись демонстративно намываться.

— Лапочка, — разглядывая пегую пушистую морду с темными подпалами, протянул старик. — Помню, был у меня друг, по фигуре совершенно такой же, и ужасно харизматичный.

Снейп не стал озвучивать мысль, что Гораций скоро и сам достигнет таких же форм, если не прекратит налегать на сладости. Пожилой профессор протянул руку, нерешительно погладив сурка по спине. Питер запыхтел от такой фамильярности, но стерпел. Северус, видя это недовольство, ухмыльнулся, прикрывая рот ладонью и изображая покашливание.

— Гораций, Пушистик не любит прикосновений, особенно если его трогают немытыми руками…

— О, правда? Действительно, необычный зверёк…

— Наверное, дело в том, что он из контактного зоопарка, где его постоянно тискали липкими руками разные дети.

Слагхорна и Питера заметно передёрнуло, и пожилой волшебник глянул на сурка с заметным сочувствием.

— Как видите, животное в полном порядке и ещё не пошло на ингредиенты, я не настолько беспечный… байбаковод.

— И в мыслях не было, — хохотнул Слагхорн, хотя по лицу было понятно, что вполне себе были. — Не буду мешать, занимайтесь своими делами. До встречи, Пушистик.

Питер равнодушно дёрнул ухом, не обращая особого внимания на уход гостя, а Снейп, выпроводив Горация, недовольно пробурчал:

— Судя по визиту Слагхорна, вы превращаетесь в популярную достопримечательность. Следом, вполне возможно, стоит ждать Флитвика или Помону. Хагрида вы вряд ли заинтересуете — недостаточно клыков, шипов и яда. Но дамы наверняка будут в восторге… Нет, я не буду ходить с вами на обед, чтобы утолять чужое любопытство… И нет, хозяин с симпатичным зверьком не приманка для красоток. Откуда вы только такого набрались?!

Питер, весело скалясь, фыркал, что в его исполнении обозначало задорный смех. Зельевар глянул на него с недовольством, надменно вздергивая подбородок:

— Питер, я не настолько аморален, коллеги, и, тем более, студентки, меня не интересуют. И выпускницы! И аспирантки! И даже дамы, далёкие от науки! Моё сердце занято, я — однолюб.

В ответном свисте Петтигрю смешалась печаль и лиричность, утешающие нотки. Эмоций и смыслов было так много, что Снейп окончательно перестал его понимать.

— Обойдусь без душещипательных невнятных сентиментальных рулад от грызуна, — огрызнулся зельевар, пока Питер, суетливо побегав, начал стягивать с кресла плед. — И не надо меня утешать и укутывать в одеяло, и какао мне не надо… Вы меня опять начинаете бесить, и это совершенно искренне.

Забравшись на стул по лестнице, чтобы находиться повыше, Питер наставительно приподнял лапу, разразившись очередной чередой свистов и писков. Теперь его речь, пересыпанная научными терминами, была более структурированной, и Снейп понял, что ему пытаются оказать первую психологическую помощь. Ведь раньше "с ним никто об этом не говорил, не утешал, из-за чего он застрял где-то на стадии "гнева", так и не добравшись даже до "торга"".

— Видимо, вместе с учебником русской грамматики вы в своё время сожрали пособие по психоанализу. Но мне это не нужно! Я лучше знаю, как переживать скорбь, что бы вы себе ни надумали своим умишком. Вы в курсе, что у вас сейчас мозг где-то размером с картофелину?

Петтигрю, сложив лапки, разумно возразил, что важен не размер мозга, а умение им пользоваться.

— Не старайтесь, сборник с вашими высказываниями все равно никогда не появится на одной полке с цитатами Будды.

Сурок, ехидно ухмыляясь, уселся на стуле, по форме действительно сильно напоминая упитанное индуистское божество. С ним категорически невозможно было вести продуктивную дискуссию.

— Мне необходимо сходить в кабинет Защиты и после попросить мистера Филча досмотреть багаж Поттера и конфисковать карту.

Питер, заинтересованно склонив голову, длинно засвистел.

— Конечно, это можно считать превышением полномочий. Но я веду Защиту и отвечаю за безопасность. А зачарованный пергамент может таить угрозу, — дневник Реддла тому неплохой пример. К тому же, карта изначально хранилась у Филча. Он просто возвращает себе украденное.

Свист не прекращался, став откровенно издевательским.

— Нет, это не передёргивание фактов в свою пользу. И не жульничество. Но на карте Мародеров, да, той самой, к созданию которой вы прикладывали руку, отразится ваше имя. Этого нельзя допустить. Что? И как вы предполагаете пробраться в Гриффиндорскую гостиную?

Питер азартно размахивал лапами, изображая щелочки, трещинки и лазы. Разумеется, в старом замке имелись не только трубы для василисков.

— А если вас поймают? Как я буду это объяснять? Что мой питомец сбежал в подземельях, а был пойман на вершине башни. При любом раскладе выглядит чересчур подозрительно.

Петтигрю принялся доказывать, что и сам учился на Гриффиндоре, значит, должен знать там все ходы, но зельевар упорствовал — прежний Питер знал каждый укромный уголок. Но сказать то же про Питера-Аню было нельзя.

— Это крысой вы могли прошмыгнуть где угодно. А толстые сурочьи бока рискуют застрять. Мне придется ломать стены, чтобы вас выковыривать. Забудьте. Я попрошу Аргуса. Успеем, до приезда детей ещё несколько часов, а Поттер и вовсе запоздает, его приведет Тонкс.

Северус помнил, что, решив поиграть в шпиона и проследить за Драко, Поттер некоторое время будет валяться на полу поезда и явится в школу пешком в сопровождении Доры.

Питер продолжал уговоры и даже привязался к зельевару, когда тот отправился на четвертый этаж в кабинет Защиты. Споро передвигая коротенькими ножками, он попискивал, иногда отвлекаясь на то, чтобы обнюхать или осмотреть повнимательнее замеченные гобелены и латы. Профессор, изображая, будто его не понимает, игнорировал писк, сохраняя каменное лицо. Мерно вышагивая по коридору, будто погружен в размышления и просто выгуливает питомца, он не глядел на Питера, но притормаживал, если осмотр затягивался. Уже оказавшись в кабинете, он развернулся к Петтигрю и твердо заявил:

— Просто нет! Прекратите споры. Зачем придумывать сложные планы, если можно поступить проще?

Питер, отвлекаясь от изучения кафедры, фыркнул:

— Ах, вам весело! — Снова разъяряясь, прошипел зельевар. — А если Поттер захочет последить за мной, а в моей комнате — вот так сюрприз! — Питер Петтигрю! Дамблдор тут же сдаст вас в аврорат, каким бы тронутым я вас ни описывал! Вас вынудят принять человеческую форму, и тут уж рука медлить не станет! — И, отмахиваясь от умиротворяющего попискивания, проворчал: — Я не драматизирую, это вы в последнее время какой-то сверх меры расслабленный… будто это всё какие-то игры!

Питер, пытаясь забраться на высоковатый ученический стул, с грохотом его уронил, но не расстроился, а тут же попытался залезть на следующий. Снейп, устало вздохнув, соорудил ему очередную лестницу, и, угнездившись за партой, сурок довольно оскалился, пытаясь свистом и взмахами обрисовать свою позицию. Северус, опершись об учительскую кафедру, скептически приподняв бровь, терпеливо слушал.

— Вы пытаетесь убедить меня, что стали сурком и хуже этого всё равно быть не может, поэтому можно поплевать на всё с Астрономической башни и творить, что захочется? Так вот — вы ошибаетесь. Ваши враги могут использовать пытки, лишения, существует Азкабан с дементорами и тесными сырыми камерами… И вот такое легкомыслие… неприемлемо!

Недовольно развернувшись к шкафам с наглядными материалами, профессор коротко отрезал:

— Разговор окончен. И извольте мне не мешать.

Занявшись сортировкой и изучением пособий, которые были заказаны ещё летом, Снейп перестал обращать внимание на Питера. Если вздумает что-то мыть, в лаборантской найдутся тряпки. А ничего опасного сурок коснуться не сможет — защитные чары не пропустят. На удивление, Питер больше не протестовал, шуршал по углам, деловито перетаскивая с места на место найденные коробки и свертки. Когда он вцепился в шкуру вервольфа, собираясь её то ли вытряхивать, то ли использовать в качестве декоративного ковра, Снейп, приподняв байбака за шкирку, ткнул в него пальцем:

— Хватит хозяйствовать! Иначе буду оставлять в комнате под замком!

Питер, нахохлившись, забормотал, и без перевода было понятно, что у Снейпа не кабинет, а сарай. Рассерженный профессор, прошагав к двери, выставил Петтигрю в коридор:

— Возвращайтесь в подземелье, личный кабинет вам откроется. Через час будем обедать, и не вздумайте делать глупости!

Питер, разворачиваясь и топая к лестнице, отозвался очередным свистом.

— Ничего я не тиран! Если бы был тираном, посадил вас в клетку!

Он очень надеялся, что беспокойный Питер, утративший вместе с человеческим обликом остатки рациональности, не влипнет в приключения в почти пустом замке, где ещё не было учеников. Однако, завершив с делами и вернувшись в покои, зельевар вполне ожидаемо не нашел соседа на месте, и, бросив заклинание поиска, выругавшись, отправился к башне Равенкло.

Дверь в кабинет Флитвика оказалась полуоткрыта, а звуки, вырывающиеся в коридор, сильно напоминали птичий базар. Осторожно заглянув в комнату, Северус страдальчески вздохнул, прижимая руку ко лбу. Посреди кабинета на стуле сидел Питер и очень вежливо, аккуратно, придерживая двумя лапками, кушал овсяное печенье. Печеньем его угостила Макгонагалл, а сам Флитвик и Помона шумно умилялись пушистым бочкам, блестящей шерстке и "этим маленьким коготкам". Заметив зельевара, Петтигрю прищурился, а Снейп показал ему кулак.

— Прошу прощения, коллеги, похоже, мой зверь вам мешает, — приоткрывая дверь шире и входя, проговорил профессор, добавляя в голос беспокойства.

— Что вы! Он совсем ручной! И такой вежливый! — Ответила Минерва, и в ее тоне явно звучало недосказанное: "Не то, что хозяин".

Питер свистом сообщил: "Один — ноль", но профессор его уже привычно проигнорировал.

— Видимо, он прошмыгнул за порог, когда я работал, и отправился бродить по школе. Не переживайте, больше этого не повторится, — выделяя последние слова и косясь на Питера, надеясь, что посыл дошел по назначению.

— Не будьте так суровы к малышу, — попеняла Помона. Флитвик живо кивнул, соглашаясь с ней в этом. — По замку постоянно шмыгают кошки, летают совы или кто покрупнее… Жестокостью будет запирать сурка, пусть бегает, где хочет…

— Вам бы внуков проведать, — проворчал зельевар, перехватывая Питера под брюхо и уже привычно пихая подмышку, как мешок. — Если мой Пушистик будет бегать по Хогвартсу, скоро в нём не останется кошек, сов… или кого покрупнее..

"А ещё всем придется ходить в тапочках и мыть руки после каждого прикосновения к дверной ручке", — со скрытым злорадством подумал профессор, стремительно спускаясь в подземелья. Питер, свисая, как раскормленная сосиска, фыркал и философски посвистывал.

— Ну, и чего вы добились своим променадом? — Саркастически поинтересовался Снейп, когда за ним захлопнулась дверь. Питер, усевшись на мягкую диванную подушку, выглядел довольным и кивнул согласно, будто действительно добился, принимаясь уже привычно чирикать, раскрывая свои "далеко идущие", "коварные" байбачьи планы.

— То есть, теперь, если кто заметит сурка в коридоре, любующимся пейзажами, то уже не удивится? И вы получили разрешение от деканов "ходить, где угодно"? Можно, я не буду никак комментировать этот полёт фантазии вашего крошечного картофельного мозга? И, похоже, необходимо начаровать вам ошейник. C подписью. "Кличка — Пушистик. Владелец — профессор Северус Снейп". С таким вас точно поостерегутся трогать.

На это предложение Питер забился в истерике, покатываясь по дивану.

— А что, по-вашему, я должен написать? Группу крови на рукав? Какие ещё рукава у сурков? И вас не устраивает "владелец"? Вы хотите видеть на ошейнике "Повелитель сурков"? Ах, "Властелин сурков"? Типа — почему Томушке можно быть "повелителем", а мне нельзя? Вы на солнышке перегрелись? Какой ещё, к чертям, Властелин сурков Северус Снейп?! С чем было то печенье? С грибами?

Усевшись на стул, зельевар ощутил, как виски начинают медленно пульсировать от боли. И ещё порадовался, что близнецы Уизли уже выпустились из Хогвартса. Встретив в коридоре сурка с такой нелепой надписью на ошейнике, они бы наверняка придумали по этому поводу пару десятков обидных дразнилок.

— Давайте я вас Долохову подарю, — уныло предложил Снейп. — Вы с Тони так хорошо поладили, он вам будет водку в миску наливать, стихи читать.

Питер слез на пол, дружески обнял зельеварские колени, напоминая первый вечер их знакомства, и засвистел что-то мелодичное. Снейп, узнав мотивы "Одинокого пастуха", с трудом удержался от того, чтобы спрятать лицо в ладонях. Учитывая, что свист сурка мало напоминал звуки флейты, Петтигрю редко попадал в ноты, но очень старался, зрелище получилось душераздирающим.

— Подите вон, — жалобно попросил он. — Видеть вас не желаю. Скоро приедут ученики, мне нужно поговорить с Аргусом.

И, в противоречие себе, сам ушел искать Филча, пока Питер, усевшись посреди гостиной, не придумал очередного нелепого способа "утешения".

Уговорить Филча устроить досмотр багажа одного конкретного гриффиндорца оказалось несложно. Старик за пять лет уверился в том, что основные неприятности приносит на хвосте "Золотое трио" и предлагал проверить вещи всех троих друзей, но Снейп запретил. Ему пока хватало забот и без этого. Северус успел перехватить Поттера у ворот, а на обратном пути, сдав его на руки Минерве, получил из рук Аргуса потрёпанный пустой пергамент.

— Вот, профессор, среди вещей паршивца этот листок оказался самым подозрительным, на него сработал вредноскоп, — доложил Филч.

— Хорошо, я осмотрю документ, и, если на нём нет опасных заклятий, мы вернём бумажку Поттеру.

— Как же "вернём", — если вредноскоп… — Недоуменно пожал плечами смотритель.

— Мы должны придерживаться буквы закона, — приподняв бровь, холодно заметил зельевар. — Если этот листок скрывает опасные чары, я передам пергамент директору. Если же нет — мы не вправе отнимать у мистера Поттера его собственность.

Поразмыслив, Северус решил, если то будет возможным, не забирать карту, а испортить её. Дамблдор наверняка будет против, если любимца лишат игрушки, будет интересоваться, зачем зельевар её забрал, наверняка назовет карту Мародеров "отцовским наследием" и потребует вернуть. А так — конфисковали, проверили, вернули — минимум претензий. И то, что карта стала работать некорректно, — издержки диагностики.

Перехватив следящий артефакт, Снейп даже успел на распределение, но на ужин оставаться не стал, поспешив в подземелья. Рисковать, затягивая с махинацией, он не мог.

Оказавшись в кабинете, он раскатал пергамент по столу, пока любопытный сурок карабкался на стул, разглядывая карту с другой стороны. Затаив дыхание, Северус приложил к листу палочку, обещая, что задумал "только шалость", но карта не проявилась, вместо того на странице всплыла издевательская надпись: "Малоуважаемый Нюниус! Наши шалости — не про вашу честь, проваливай в свои вонючие подземелья".

Питер, сосредоточенно изучив надпись, свистнул что-то успокаивающее, а после приложил к карте Мародеров лапку. Телесно он оставался одним из создателей, и ему артефакт повиновался беспрекословно, разворачиваясь и проявляя линии коридоров с цепочками следов. Северус склонился над схемой, разыскивая свои покои. Действительно, вот надпись "Северус Снейп", а рядом… Сурок, заглянув из-под локтя, прочитал свое наименование и принялся фыркать, сотрясаясь всем телом от смеха.

"Питер Северусович Кузнецов". Ну да, имя, которое он носит по праву. Фамилия Анны Николаевны. И, учитывая, сколько Снейп вложил в него в ментальном плане, создавая личность, его вполне можно считать отцом. Проклятье.

Питер продолжил фыркать, посвистывая, а Северус недовольно проворчал:

— Я вам устрою "батяня". Какой кошмар. Это что, получается, у Поттера отец — олень, а у меня сын — байбак? Что может быть хуже?

Питер тут же сообщил, что сын-Волдеморт намного хуже, за что удостоился очередного убийственного взгляда.

— То есть, в принципе, карту можно не портить, — задумчиво проводя пальцем по губам, предположил профессор. — С этим нелепым "псевдонимом" вас все равно никто не узнает. Даже если и заинтересуются, почему у моего сурка в наличии фамилия-имя-отчество, могут посчитать это причудой. И я не знаю, почему вы "Кузнецов". Наверное, как кузнечик, шумный, суетливый и назойливый…

Байбак, недовольно пискнув, принюхался и внезапно отгрыз краешек от пергамента, принимаясь его сосредоточенно жевать.

— Фу! Вы что делаете! Оно немытое! — В панике выдал зельевар первое, что пришло ему в голову. Питер, укоризненно глядя на соседа, выплюнул бумагу, принимаясь что-то разъяснять, хотя в этот раз вполне четкие пояснения показались Снейпу китайской грамотой.

— Какая ещё диагностика? Нет, я не вижу программный код… Для вас это выглядит, как компьютерная программа? С какой радости — вряд ли Поттер с Блэком в этом что-то понимали…

Питер, размахивая лапами, пытался донести, что им нужно попасть в Биос карты при загрузке, но он пока не определил, где здесь кнопка "Делит".

— И вы уверены, что где-то в коде вы сможете найти строчку "Имя" и заменить его с "Истинного" на "Ложное"? С вашими мозгами явно что-то не так.

Сурок снова развел лапками, принимаясь отщипывать по кусочку от разных краев карты, периодически запуская ее или снова сворачивая. А Снейп задумался, насколько пластичной оказалась магия. Одно дело — стихийные выбросы, когда ребенок, не осознавая того, получает "чудо" силой голого желания. Взрослея, волшебники учат стандартные формулы и движения палочкой, получая стандартный результат. И вот перед ним Питер-Аня, взрослый волшебник, который не знает латинских заклинаний, но точно уверен, что может колдовать, и, что важнее, представляет себе конечный вариант того, что должно получиться.

Создавая карту, Поттер наверняка использовал старинные семейные гримуары или пользовался библиотекой Блэков. Но Питер, осознавая себя "создателем", но не представляя процесс, неосознанно заменил это более привычными для себя механизмами, и с его точки зрения карта Мародеров — программа, которую можно изменить, переписав пару строчек "кода".

— Вам же клавиатура нужна? — Смирившись с тем, что ничего не понимает, но пытаясь быть полезным, поинтересовался зельевар. Питер, отмахнувшись, указал на глаза, после на карту. — Что? У вас права администратора и интерактивный интерфейс? Как это выглядит?

Недовольно фыркнув, сурок с видом глубочайшего омерзения внезапно грызанул зельевара за палец, и, отплевываясь, прижал рану к пергаменту. Перед глазами Снейпа мелькнуло переплетение синеватых нитей, паутиной окутывающих артефакт, светящееся окно с чередой белых букв на черном фоне, мерцающее поле ввода и мелкая клавиатура, как раз под лапы сурка, сияющая на столе. Буквы были красивыми, с готическим шрифтом, но, пробежав глазами по тексту, зельевар понял, что категорически ничего не понимает.

— Вы в этом разбираетесь?

Ответное кивание сопровождалось просьбой не мешать, и Северус убрал палец от карты. Видения тут же исчезли, а сам зельевар встал, пытаясь не демонстрировать так явно своё волнение. Он не хотел мешать Питеру, хотя то, что видел, само по себе было… невероятным. Но если он сейчас скажет: "Этого не может быть!", и Петтигрю поверит, что этого не может быть, то потеряет свою способность? Насколько всё зависит от уверенности Питера в своих силах? И что, это индивидуальная особенность, или такому действительно можно научиться? Снейпу придется учить "программирование", чтобы его мозги тоже стали "набекрень", но он мог получить этот навык?

В целом, насколько широко это можно использовать? Хитрость работает только с артефактами, к которым прикладывал лапу прежний Питер? "Тело" прежнего Питера? Или ему можно дать пожевать края Распределяющей Шляпы и он поправит в её "коде" свойство мерзко петь каждый год? Вопросов было слишком много, а ответов не наблюдалось. Зельевар понял, что слетает с катушек, потому отвернулся к буфету, налил себе полстакана огневиски и выпил залпом.

Через пару минут Питер привлёк его внимание жизнерадостным посвистыванием, и Снейп снова склонился над столом, стараясь дышать в сторону.

— Нет, я не хочу больше это видеть. Спрашиваете, чем заменить имена? Давайте заменим на прозвища, — пожал плечами зельевар. Виски на голодный желудок подействовало, как плохое успокоительное, и теперь он смотрел на все практически с юмором. Насколько это вообще было возможно.

Сурок согласно свистнул, нажал невидимые клавиши на столе, после свернул и снова развернул карту. Теперь обозначения действительно изменились, с самой приветственной надписи, в которой фигурировали господа Соплохвост, Зануда, Блоховоз и Паршивец. Скользнув взглядом по переплетениям линий, Северус увидел, как в кабинете директора бродит Долькоед, в классе прорицаний хлопочет Стрекоза, а в гостиной Гриффиндора у камина собрались Меченый, Жрон и Герминатор. Сам Снейп теперь назывался Бэтмен, а обновлённый Питер носил "скромное" имя Команданте. Очевидно, на определения в значительной мере повлияло напрочь глючное сознание Петтигрю, и учитывая, насколько он был ненормальным, ждать приличных прозвищ было бы глупо. Полюбовавшись, как в теплицах хозяйствует Грибная Фея, а в кабинете декана Равенкло засел Снусмурик, Северус решил, что "Бэтмен" — ещё не худшее прозвище.

— Мы испортили карту Мародеров, — утомлённо потирая лоб, констатировал он, не желая комментировать безобразие, творящееся на листе. — А теперь нужно вернуть её Поттеру. Сам и отдам на следующем занятии, вряд ли он мне что-то скажет. Нет, мне не страшно. И нет, не стыдно. Это ваших лап дело, Пит! Нет, я не собираюсь передавать карту через Минерву… И не собираюсь брать вас с собой, мне не нужно прикрытие. С чего это вы красивый, а я — нет?! Что значит, на моем фоне вы только симпатичнее? Я знаю, что вы головой тронулись, но это ни в какие ворота не лезет!

Питер, с сочувствием глядя на разошедшегося зельевара, погладил его по локтю, указывая в сторону опустевшего стакана.

— Мне не нужно "расслабиться". Что значит — "я хорошо держался и могу позволить себе пропустить стаканчик"? Я против алкоголя… Это вы у нас, чуть что, принимаетесь губить печень…

Питер, дружелюбно фыркая, продолжал подталкивать зельевара к оставленной бутылке огневиски, убеждая, что день был сложным, а каникулы в целом — и вовсе невыносимыми. Что у них ещё много работы, но сегодня всем уже не до того, и Снейп может сесть, снять ботинки и надеть домашние тапочки, и попросить у эльфов холодного мяса на закуску, и разжечь посильнее камин…

В итоге Северус сам не заметил, как позволил себя "усвистеть", но через час опомнился, сидящим за столом с полупустой бутылкой, напротив около блюдца пристроился Петтигрю, и профессор, размахивая вилкой, пытался разобраться в природе его странного "видения".

— Вы раньше такое видели? Нет? С чего вам было жевать артефакты? Мало ли, хотя в человеческом обличье это и правда выглядело бы подозрительно… Нет, конечно, мастера-артефакторы так не работают, зачем им жевать собственное творение? К тому же, они не знают С++... Хотя постойте, это же даёт нам преимущество! Томушка тоже не разбирается в кодах!

Сурок, чуть отодвинувшись от стола, покрутил коготком у виска, намекая, что зельевар тоже не совсем нормальный.

— Нет, я не предлагаю вам откусить кусок от своей лапы и проверить, появится ли код, чтобы потом всё поломать… Хотя нет, я действительно предлагаю откусить кусок от лапы…

Профессор отодвинул в сторону бокал, понимая, что его крыша уже отправилась в тёплые края, догоняя черепицу самого Питера. Он, серьёзный ученый, двойной шпион, практичный человек со светлой головой, ведётся на провокации напрочь спятившего грызуна. Поднявшись, Снейп погрозил Питеру пальцем:

— Довольно! Я иду спать! И завтра всё будет в пределах нормы! Мы больше не будем использовать ваши байбачьи чудеса, воспользуемся традиционными способами. А то придумали тоже — сурочья магическая революция! Команданте Сурок и его Барбудос!

Уже привычно фыркая-хихикая, Питер посоветовал ему начать отпускать бороду, но это уже было выше всяких зельеварских сил, поэтому Северус снова показал соседу кулак и отправился спать. С него хватит. На сегодня. Уже уплывая в сон, Снейп подумал, что случится, если он напустит Питера на Дамблдора, и, наслаждаясь мыслями о грядущем хаосе, сладко кровожадно улыбнулся.

Получая из рук ненавистного зельевара сложенную карту Мародеров, Поттер не сказал ничего, только зыркнул исподлобья.

— На этот пергамент отреагировал вредноскоп мистера Филча. Но ничего опасного не выявлено, можете забирать... Кажется, мисс Уизли может получше меня рассказать, насколько опасными могут быть… зачарованные листы. У вас имеются претензии, Поттер?

— Нет…

— Нет, сэр.

Парень кивнул, соглашаясь, и вылетел из кабинета Защиты. Он так и не смирился с тем, что мерзавец-Снейп получил должность преподавателя ЗОТИ. Зельевар слегка откинулся на стуле. Определённо, он слишком мягок с наглецом, стоило прижать его и отнять свой учебник по зельям, но ладно, — пусть пока носит, может, чему и научится. Северус знал, что Поттеру недолго осталось с ним таскаться.

Мысли мчались по кругу, как хомяк в колесе. Поттер — змея — Томушка. Три вполне себе живых вместилища души, но как с ними разбираться, Снейп категорически не понимал. Допустим, он снова рискнёт головой, совершит самоубийственный поступок, явится в поместье Малфоев и прикончит ползучую тварь, после чего сам погибнет и оставит мальчишку и лорда совместно убиваться друг о друга на свежем воздухе. Но кто тогда позаботится о Питере? Что станет с его рукой? Конечно, Петтигрю вовсю храбрился, не упоминал о своей проблеме и бодро шуршал в мохнатом виде, будто так и надо, но Северус знал, насколько болезненно-брезгливому и чистоплотному Питеру это должно тяжело даваться. Провести в таком виде всю жизнь — прежний Петтигрю, дрожащий за свою жалкую шкуру, вполне возможно, смог бы существовать и закончить дни в облике мерзкой крысы. Но его нынешний сосед отважен, раним, и, в конце-концов, этого Питера Северус мог назвать своим другом. У зельевара было не так много друзей, скорее, их не было вообще, чтобы теперь, заполучив одного, им разбрасываться.

Вскочив, он сбежал в подземелье, распахнул двери и сообщил:

— Мы пойдем к Дамблдору и попросим помощи!

Сурок, который в этот момент ползал по "Ежедневному пророку", изучая передовицу, внимательно глянул на зельевара, ожидая продолжения.

— В одиночку я не справлюсь, — усаживаясь на край стула, признался Снейп. — Я сделал все, что мог на данный момент, но это буквально гидра — отрубаешь одну голову, — тут же вырастают две новые. И пока я буду сражаться с одной, другая наверняка укусит меня в спину…

По позвоночнику пробежал холодок. Северус очень хорошо помнил, чем в каноне заканчивалась его история, и непроизвольно потёр шею, вспоминая размер зубов Нагини.

Питер, соскочив с газеты, показал лапой на себя.

— Нет, вы ничем не поможете. Даже если я брошу вас в Томушку, от этого не будет пользы. Мне бы не хотелось губить вашу жизнь напрасно.

Нахмурившись, сурок упёр лапы в бока, свистом напоминая, что зельевару тоже нельзя легкомысленно рисковать головой.

— Что значит "у меня семья"? Глупо воспринимать всерьез нашу странную степень "родства". Я даже не могу к этому апеллировать. Если директор спросит, откуда у меня сынок, что я ему отвечу? От Волдеморта?

Питер издал странный звук, будто задыхался. Зельевар сначала напрягся, но потом понял, что это очередной вид смеха. Похоже, Петтигрю опять пришла на ум какая-то нелепица. С трудом разобрав сбивчивые лепетания, Снейп непримиримо качнул головой:

— Понятия не имею, что такое "омегаверс" и знать не хочу. Это наверняка какая-то гадость.

Сурок смущённо потупился и шаркнул лапкой, соглашаясь. Похоже, устыдился, но сожалений хватило ненадолго, уже через полминуты он дёрнул зельевара за штанину, будто просил взять его на руки.

— Вы скоро ходить разучитесь, — недовольно проворчал Снейп, но поднял жирненькое тельце, ощущая, как пальцы погружаются в густой мех. В коридорах замка гуляли сквозняки, руки мёрзли, и прикосновение к тёплому зверьку можно было даже назвать "сносным". Не то, чтобы зельевар согласился бы в этом признаться, но с его точки зрения сурок в качестве питомца оказался лучше крысы, жабы или даже кошки.

— Чего вам, Питер? Мне не нужны терапевтические объятия… Какие ещё "восемь минут в день"? Вы спятили?

Сурок, удобно устроившись на колене, фыркал, довольно щурясь, но после, отсмеявшись, стал серьезным и принялся высказывать профессору, в чем тот не прав. Снейп понял, что Питер попросился на руки, чтобы зельевару было сложнее сбежать, и вынужден был волей-неволей выслушивать соседа.

Хотя вдохновенная речь и казалась потоком свиста, писка и щелканья, а взмахи лапок со стороны выглядели уморительно, Петтигрю напомнил, что от них зависят люди, могут пострадать дети, а Томушка, который явно совсем слетел с катушек, превратился в угрозу. Тыкая Снейпа в живот, Питер почти шипел, настаивал, что в такой ситуации глупое беспокойство о собственной жизни отходит на второй план, как несущественная деталь.

"Круциатус просветляет голову, пусть я спятил, но взамен проснулась совесть. Раньше она спала, я делал всякое непотребное, но теперь не могу, и вы такой же, скорее надвое переломитесь, чем допустите лишние жертвы", — завершил Петтигрю свой спич.

— Не такой уж вы сумасшедший, — желая избежать неудобную тему, дипломатично ответил профессор, но на это сурок посоветовал ему "не обманывать себя, а поверить его внутренней женщине".

— Хватит морочить мне голову, — ссаживая сурка на пол, проворчал Северус. — У меня ещё урок, а вы ведите себя осмотрительно и не делайте глупостей.

Хотя сам знал, что Питер и "осмотрительность" находятся на разных полюсах. Почему бы его беспокойному соседу не обращаться в рыбу? А что — плавает в аквариуме, молчит, не доставляет ровным счётом никаких неудобств. Однако, зная Петтигрю, и это нельзя считать гарантией спокойствия — тот любого и из-под воды достанет.

Снейп собирался пойти к директору сразу после ужина, но его настигла сова от Долохова. В короткой записке содержалась просьба встретиться в Хогсмиде "Срочно!", и зельевар, попросив соседа не высовываться, поспешил на встречу. Ему не нравился Антонин, русский боевик был жестоким, грубым и для него не было иных авторитетов, кроме Томушки. В свою очередь, Долохов считал Снейпа "белоручкой" и утверждал, что тот слишком бесхребетный, предпочитая в качестве оружия яд, а не кулаки. И этот внезапный вызов в ночи, написанный второпях, оказался неожиданностью. Неужели ловушка? Раз Тони следил за Питером, мог и обнаружить "странности". Но почему их не пригласили вдвоем?

Северус вернул себе воспоминания о банковской авантюре и теперь жалел об этом — если лорд примется за него всерьез, сможет выудить и воспоминания о помощи Питера, — как сурок сначала искал его в гоблинских шахтах, тянул из пропасти, а после выдал отчаянную крамолу, которая едва не стоила Петтигрю головы.

Он уже почти достиг деревни, когда из-за дерева выскользнула тёмная тень и послышался еле слышный зов:

— Стой, окаянный, я здесь, куда понесло…

Снейп, притормозив, с опаской огляделся, но, похоже, Долохов пришел на встречу в одиночку, или же его "группа поддержки" скрывалась под чарами. Повинуясь манящему жесту, зельевар нырнул в густую тень ветвей, недовольный тем, что лица собеседника практически не видно.

— Доброй ночи, Антонин. Зачем вы вызвали меня сюда так срочно? Какое-то поручение от Повелителя?

— Нет. Снейп. Где Пит?

— В школе… А что случилось?

Пожиратель огляделся, будто сам опасался слежки, сунул в рот сигарету, зажег огонёк на палочке. На мгновение его некрасивое лицо осветилось, и Северус заметил сомнение и недовольство, — эмоции были такими явными, что не нужно было обладать способностями менталиста, чтобы их распознать.

— Я тебе не доверяю, Снейп. Ты — ублюдок и падла. Последняя скотина, я бы с тобой на одном поле… поесть не присел.

— Если вы меня пригласили, чтобы оскорблять, я лучше пойду…

— Захлопнись. — Долохов оскалился, под каблуком у него хрустнула ветка. — Не знаю, чем ты, скользкая сволочь, подкупил Пита, но этот мелкий придурок о тебе заботится.

— Он за мной следит. Это вряд ли можно назвать "заботой".

— Захлопнись, говорю. Петтигрю раньше был тронутый на всю башку мерзкий козёл, трусливый подхалим и убийца. Но после того, как летом двинулся, сильно изменился. Теперь это правильный мужик, и я его уважаю.

Долохов выбросил сигарету, растёр окурок ботинком, тут же закурил следующую. Снейп предусмотрительно помалкивал, не желая, чтобы его снова грубо затыкали. Тони снова огляделся, сплюнул, и, приблизившись носом к лицу зельевара, прошипел:

— Я не знаю, что вы, два дебила, вытворяли, но пусть Пит сидит в школе и носа не высовывает. Гоблины расследуют пожары в хранилище, у них обширная сеть стукачей, и сегодня поступило донесение… Засекли магию Петтигрю, вроде он носился в окрестностях Ковентри, что-то разнюхивая, аппарировал беспорядочно и чаровал что-то. И было это дня через три после нападения… Мне насрать, зачем вы это затеяли, но чутьё подсказывает, что наш крысюк будет так хлопотать только ради тебя. Друга себе нашёл, лопух, тьфу! — Антонин весьма метко плюнул Снейпу на ботинок. — Учти, ты его в это втянул, ты и вытаскивай… Пока Пит в звероформе, лорду его достать сложно, но, как только он опять станет человеком и вылезет из Хогвартса, его тут же пригласят для беседы.

— И всё-же, я не понимаю, две совместные попойки не повод для подобной близости… Вы же сейчас, по сути, разглашая секретные данные, предаёте Повелителя… Ради мерзавца, которого так долго презирали… — говоря это, Северус украдкой сжимал палочку под складками мантии, всё так же подозревая злой умысел.

— Вот и проверим, насколько можем быть откровенны… Если побежишь закладывать, значит, я в тебе не ошибался… А если промолчишь, значит, прав был Питер…

— В самом начале беседы вы уже высказали свои претензии, но, тем не менее, рискнули и сказали то, что сказали. Почему? — Снейп приподнял бровь, хотя и понимал, что в темноте его многозначительная мимика теряется.

— Говорю же, Пит тебе верит. Олух несчастный. Не знаю, что там лорд повредил у него в черепушке своим "Круциатусом" и как ты его лечил, но теперь у него инстинкта убийцы меньше, чем в морковке. Этому идейному тюфяку в нашем кругу не место. Так что хоть раз поступи по-человечески и вытяни его из говна. Веришь или нет, мне будет стыдно, если Пит из-за наших дел пропадёт ни за грош. Нам с тобой уже пути назад нет, а он как дитя…

Антонин отвернулся, зажигая уже третью папиросу, рука заметно подрагивала и он никак не мог зацепить пламенем кончик, а когда прикурить получилось, он сделал несколько глубоких затяжек, в густых клубах дыма напоминая мстительного духа. Голос его зазвучал глухо и слегка надтреснуто.

— У меня брат был такой же… Старший. Погиб на войне в сорок третьем… Интеллигентный, аккуратный, порядочный… Сердца больше, чем мозгов… Пошел воевать, потому что это дело чести, и не вернулся. Я думал, уж и позабылось всё после стольких лет и Азкабана… А поговорил с Питом, и Витюша перед глазами стоит. — Тони помолчал, смял очередной окурок, а после со спокойной серьёзностью предупредил: — Так что учти: не сбережёшь крысюка — я твоими конечностями ёлку новогоднюю украшу.

Сказав это, Долохов с тихим хлопком аппарировал, а зельевар очень медленно спрятал палочку в чехол, наконец, переводя дух. Кто бы подумал, что Томушкин цепной пёс такой сентиментальный. И его чутью действительно можно позавидовать, он понял всё совершенно верно. Само собой, Северус не собирался подставлять Петтигрю. И, разумеется, у того больше нет "убийственных инстинктов", откуда они возьмутся у Анны Николаевны, рукодельницы и воспитательницы младшей группы детского сада? Конечно, такому Питу среди них "не место", но предупреждение Антонина пришлось кстати. Значит, гоблины как-то смогли засечь Питера, и, если до этого додумался сообразительный Долохов, то и лорд наверняка заподозрит участие зельевара, никакие сказки про дамблдоровские командировки не помогут. Времени почти не осталось. Развернувшись, зельевар поспешил в сторону замка.

Питер не ложился, дожидаясь соседа в кресле у камина, и, как только Снейп появился на пороге, вопросительно пискнул. Профессор тщательно запер дверь, навесив несколько заклинаний от прослушиваний, и сообщил:

— Все плохо. Вас как-то засекли гоблины и теперь Томушка ждёт-не дождётся, пока вы явитесь для разговора.

Сурок состроил отстраненную морду в стиле Малфоя, насколько это было возможно при его повышенной волосатости, и высокомерно повёл плечом, пренебрежительно фыркая. Северус, который так и не сел в кресло, нахмурился:

— Что ещё за "какие ваши доказательства"? Антонин сказал, они выяснили, что вы там что-то искали в окрестностях Ковентри.

Питер презрительно оскалился, издавая очередной свист.

— Неужели? "Пользуясь моим отсутствием, вы искали бордель и грибы, а нашли только грибы"? Даже если на это купятся, следующим логичным вопросом будет — почему не поискали бордель поближе? Что? Здесь нет грибов?

Сползая с кресла, Петтигрю успокаивающе попискивал, всем видом выражая спокойствие. Снейп снова нахмурился:

— Как это — мы ни при чём, хоть веритасерумом пои? Разумеется, улик нет, но из странностей ваша прогулка и моё отсутствие… Конечно, вы ничего не крали. И я ничего не крал. Из банка вообще ничего не брали… Но что значит, я ничего не сжигал? А, пламя сжигало, а не я? Вы же в курсе, что это нелепая, тупая отговорка?

Питер, нахально глядя на зельевара, длинным свистом сообщил: "Хорошо быть сумасшедшим". Северус, нахмурившись, таки уселся в кресло, интенсивно обдумывая ситуацию. Насчет себя он был уверен — спрятать воспоминания о событиях в банке, изменить память он сможет, и тогда ни сыворотка правды, ни пытки лорда не страшны. Следов его магии не найти, даже чары на руку Петтигрю он накладывал палочкой Яксли. В остальном же — ничего не знаю, был за рубежом, для конспирации путешествовал магловскими способами под обороткой, магией почти не пользовался, билетов не сохранял.

Слабым местом оставался Питер, но его лабиринты памяти уже не раз доказывали свою полезность, в них сам чёрт ногу сломит. Если не прибегать к пыткам, а копаться в мозгах, даже его нелепые сказочки про неуловимых путан и забористые ковентрийские мухоморы могут сойти за достойную отговорку. Но для того, чтобы допросить Питера, его требуется вернуть в человеческую форму, а здесь имелась другая загвоздка, — серебряная рука, которая постарается сделать свое дело при первом возможном случае.

— То есть, по-вашему, гоблины не проблема, они ничего не докажут, мы от них без труда отбрешемся? Всё равно остаётся лорд, повезёт, если у нас будет возможность оправдаться. Томушка любит пытать, а вы и слова сказать не сможете, сразу задушитесь.

Сурок многозначительно свистнул, принимаясь приглаживать шерсть на боках, а Снейп задумчиво кивнул. Да, действительно, для того, чтобы не отвечать перед лордом, его желательно прикончить. Проблема не потеряла своей срочности и актуальности, но со смертью лорда угроза от гоблинов действительно снижалась.

— Нам нужно к директору, — устало потирая переносицу, констатировал зельевар, а Питер только согласно пискнул — надо, так надо. — Но не сегодня, утро вечера мудренее.

Услышав знакомую пословицу, зверёк уважительно зафырчал и изобразил аплодисменты, выражая этим почтение снейповскому кругозору. Отправляясь спать, профессор вполголоса пробурчал: "И ничего я не ограниченный".

Он не собирался говорить Дамблдору об истинной личине Питера, но планировал потребовать от директора гарантии — не смог защитить Лили и Гарри, так пусть спасет хотя бы сурка, старый пень.

В гостиной Питер продолжал копошится, шуршать, скрипеть дверями и хлопать ящиками в ванной. Северус один раз видел, как Питер чистит зубы, и в первое мгновение подумал, что у зверька бешенство из-за пузырящейся в пасти пены. В очередной раз портить себе психику, наблюдая Петтигрю, бродящим в полотенце и папильотках, было выше его сил, поэтому профессор быстро умылся в тазу, наложил на кровать заглушающие чары и решил поспать, следуя собственному совету.

Утром во время завтрака Снейп уже привычно помог Питеру помыть лапы и повязать на шею салфетку, и сурок, старательно орудуя ножом и вилкой, принялся терпеливо пилить полоску бекона. С истерикой и риском разоблачения Петтигрю отстоял себе право пользоваться столовыми приборами, так как где-то здесь и проходила тонкая грань, что отделяла человека, временно заключенного в мохнатую шубку, от зверя, иногда прикидывающегося разумным. Зельевар сдался, не желая ещё больше унижать соседа, и даже трансфигурировал ему лож, вилку и нож, не заикаясь о том, что лапы грызуна вообще плохо приспособлены к такому виду моторики. Приёмы пищи у Питера растягивались на час, он пыхтел, но сосредоточенно продолжал бороться с рукоятками приборов, а после обязательно вытирал морду салфеткой.

— Сегодня суббота, Дамблдор назначил Поттеру отработки, во время которых планирует читать ему лекции… Но у нас нет времени на лишние разговоры. Вечером схожу и потребую у директора действий. А вас с собой брать не буду, от вас все равно пользы нет… Да и как это будет выглядеть — появлюсь на пороге кабинета с сообщением, что я и мой друг-байбак требуем немедленно прикончить Темного лорда… Нет, Питер, даже знать не желаю, почему сурок лучше, чем спутник-Чебурашка, который ищет друзей. Из-за подобных шуточек желание взять вас с собой не возникает…

Но Петтигрю только щурился, уверенный, что сможет уболтать зельевара. В конце-концов, цель у них была общая, и при достижении ее даже лишняя пара лап пригодится.

Так и получилось. Направляясь к директору с сурком на руках, Снейп и сам до конца не мог понять, как на это согласился. Питер, удобно угнездившись в сгибе локтя, лучился от удовольствия и совсем не подходил к общему мрачному облику сурового зельевара.

По пути им встретилась гриффиндорская болтушка Лаванда Браун. Увидев Снейпа с питомцем, девушка восхищённо всплеснула руками:

— Какой миленький! Ой, то есть, не вы, профессор, извините… — Понимая собственный промах, Лаванда смутилась, но Снейп даже не стал снимать за это баллы — понятно, его явление, да ещё в такой компании, для многих стало шоком. Просто мало кто осмеливался выражать это вот так, вслух. Обогнув студентку, он лишь кинул на нее фирменный недовольный взгляд.

Пробормотав пароль горгулье и поднимаясь по винтовой лестнице, он напоследок прошипел:

— Ведите себя прилично! — На что Питер только пискнул.

Директор в это время как раз поил Гарри чаем, и, услышав стук, удивлённо приподнял брови.

— Северус, что привело вас сюда в такое время?

Говоря это, Альбус смотрел на сурка, а тот, нахально поводя носом, ему подмигнул. Старик обескураженно моргнул в ответ и уделил, наконец, внимание подчиненному. Снейп опустил животное на пол, машинально приглаживая хохолок у сурка на загривке, и, распрямившись, хмуро потребовал:

— С этим надо заканчивать. Я требую от вас разделаться с Темным лордом. Достаточно он уже коптил небо.

Дамблдор, кидая опасливые взгляды на Поттера, пробормотал:

— Но, мальчик мой, имеются некие обстоятельства… Которые мешают нам завершить задуманное. Я не могу сказать тебе всего, пока не могу… Просто поверь — мое промедление имеет веские причины, если бы не это…

— Проклятье, да не осталось больше крестражей, Альбус! Только Гарри и змея! — Не желая больше слушать невнятные отговорки, рявкнул зельевар, сверкая глазами, а Гарри, испуганно сжавшись в кресле, наблюдал за тем, как бушует его страшный преподаватель.

— Северус… Хижина? — Неверяще проговорил Дамблдор, цепляясь пальцами за край стола.

— И медальон Салазара. И диадема Равенкло. И чаша Пуффендуй. Ничего этого больше нет! Завязывайте со своими играми, расскажите парню правду!

— Но он ещё не готов…

— Времени не осталось. Пожар в "Гринготтсе" наверняка насторожил лорда. Сейчас он в ярости, дезориентирован, но вскоре может вздумать проверить свои тайники. Сделайте уже что-то сами, вы, Великий и Могущественный Светлый Волшебник! — Сарказмом, которым полнился тон зельевара, можно было отравить Чёрное озеро.

— Я не могу, Гарри должен…

— Вам все должны! Может, пора снять белое пальто и поработать ручками?!

Развернувшись к Гарри, Северус сообщил:

— Поттер. Вы — крестраж. Вместилище души Волдеморта. Якорь, который не позволяет ему окончательно сдохнуть. Согласно плану нашего дорогого директора, Томушка должен вас прикончить собственноручно, уничтожая "вместилище". Не переживайте, если будете вести себя разумно на "той стороне", вполне имеете шансы вернуться. Хотя о чём я, какая ещё "разумность" у Поттеров...

— Но это невозможно, — неуверенно запротестовал директор.

— Помалкивайте, Альбус. Вы и так натворили дел. Думайте теперь, как выманить лорда на поединок, а до того нашинковать на колбасу его клыкастый шланг.

Снейп и сам не заметил, когда успел нахвататься от Питера подобных словечек, но не собирался выбирать выражений, хотя старик и казался слегка шокированным такой прямотой. Байбак, усевшись на попу, свистнул, а зельевар раздражённо отмахнулся:

— Если мы скажем, что он ссыкло и импотент, Томушка сразу же прибежит сам, но директор такого говорить не станет, он же вежливый.

— Эм-м… Северус, ты же в курсе, что разговариваешь с сурком? Ты его понимаешь? — Осторожно поинтересовался Дамблдор, но Снейп в ответ поморщился:

— Да чего его понимать, постоянно всякую ерунду мелет.

Довольный зверь разразился фырканьем, очень похожим на хихиканье, и снова что-то забормотал. Зельевар, развернувшись, ткнул в питомца пальцем:

— Никаких "возьмёшь змею на себя"! Конечно, он её прихватит с собой, Нагини его оружие! Но мы не будем пользоваться охотничьими инстинктами "поймать и схарчить такого аппетитного грызуна".

Питер раздражённо стукнул себя лапой по лбу, будто сокрушался подобному упрямству.

— И чем ты собираешься ее прикончить? У нас нет доспехов байбачьих размеров!

В их ожесточенный спор вмешался директор, который, кашлянув, напомнил о себе:

— Похоже, твой питомец весьма воинственный… Могу также предположить, что это не совсем сурок, и у него имеется… зуб на Тома?

Пит оскалился, демонстрируя, что "зуб" не один.

— У нас мало времени, если дело обстоит так, как мы опасаемся, Томушка мне уже не доверяет и наша следующая встреча будет для меня последней… И для сурка тоже. Я уже давно не надеюсь сохранить свою жизнь, но в этот раз прошу — спасите моего мохнатого друга. Раз в прошлый раз не смогли должным образом защитить… кого-то другого.

Зельевар сверлил Дамблдора взглядом, и тот смущённо погладил бороду:

— Ты же прекрасно понимаешь… Обстоятельства…

— Боунсы. Маккинноны. Прюэтты. Лонгботтомы. Грюм, который погиб летом. Поттеры… Люди, которые верят вам и следуют за вами, погибают или лишаются рассудка. Кому вы вообще помогли, Альбус?! Зачем я в очередной раз прошу у вас защиты для кого-то, должен бы уже понять, что это бесполезно!

— Северус, мальчик мой, послушай! — Директор пытался его остановить, но разъяренный зельевар, подхватывая Питера, уже направлялся к двери.

"Дамбигад, точно дамбигад! — Кипя от ярости, думал Снейп. — И на что я только надеялся?".

— Долохов говорил, что в звероформе Томушке сложнее тебя засечь. — Размышлял вполголоса зельевар, ожидая у лестницы приближения нужного пролета. — На континенте у меня осталось несколько… пациентов, которым я готовил лекарства. Отправлю тебя туда, попрошу позаботиться в счёт долга. С рукой они не помогут, придётся жить сурком, но хотя бы выживешь.

Питер на его руках молчал, занятый бесплодными попытками соорудить фигуру из трёх пальцев.

— Не старайся, ты мне еле указательным тыкал, — кинув на него косой взгляд, проворчал зельевар. За спиной послышался топот.

— Постойте! Профессор Снейп… сэр!

Их нагонял Поттер. Услышав обращение, зельевар удивлённо приподнял бровь. Парень, стоя перед ним, бунтарски сверкал зелёными глазами.

— То, что вы сказали — про якоря? Это правда?

— Допустим. Мне нет интереса вам лгать. Честно говоря, мне вообще не хочется с вами разговаривать больше необходимого, Поттер.

— Об этом я догадываюсь, — в тоне мальчишки мелькнула насмешка. — Но теперь хочу знать правду. Похоже, вы знаете больше, и можете мне рассказать…

— Вы правда желаете обсуждать это… на лестнице? — Поинтересовался профессор, разворачиваясь и скользя вниз по ступенькам. Гарри промолчал и потопал следом, следуя за Снейпом безмолвной тенью. Ради информации он готов был переступить через неприязнь и добровольно проследовать в "змеиное логово".

Оказавшись в личных покоях, Северус усадил Пита на диван, приманивая влажную салфетку и принимаясь отмывать ему лапы, пока Гарри нерешительно мялся у двери.

— Сядьте куда-нибудь. Ваши метания раздражают.

Петтигрю, фыркая, пропищал, что "его и дыхание Поттера раздражает", но на эту подколку зельевар отвечать не стал, наблюдая, как гость устраивается на стуле.

— Что вы хотите знать? — Недовольно процедил профессор, опираясь боком о край стола. — Все, что считал нужным, я уже высказал у директора.

— Моя связь… с Темным лордом…

— Вы и сами о ней знаете. Иначе зачем мне было учить вас окклюменции? Предположительно, кусок лорда остался в вашей голове, когда он о вас убился. И даже если я сейчас его убью, он, пользуясь вами или змеёй, вернётся снова.

— А то, что я смогу вернуться… из-за Грани?

— В этом я уже не уверен. При другом развитии событий у вас в руках могли собраться три дара Смерти — Бузинная палочка, мантия-невидимка и Воскрешающий камень. Сейчас вам принадлежит только мантия. Палочкой владеет директор, а камень… уничтожен. Поэтому не знаю, даже если вы погибнете от рук лорда, сможете ли вернуться. Вам решать.

Профессор безразлично пожал плечами, а сурок неодобрительно засвистел, будто корил его за грубость.

— А какие ещё слова ему подобрать? "Не переживайте, Томушка вас не больно убивать будет"?

— Разве нет других способов… Чтобы… ну… не умирать? — Нерешительно поинтересовался Гарри.

— У Альбуса было почти пятнадцать лет, чтобы найти другие пути решения проблемы. Подозреваю, раз он их не нашел, таких нет. Или он недостаточно старался.

— Не смейте оскорблять Дамблдора! Он наверняка сделал все, что мог!

Снейп, приподняв бровь, указал пальцем на дверь:

— Проваливайте. Раз не нравятся мои формулировки, идите к Пресвятому Дамблдору. Но учтите, решение нужно будет искать незамедлительно, иначе Томушка прочитает в вашей голове все сегодняшние "откровения".

Гарри, слегка поерзав, остался сидеть, но в глазах его оставался непримиримый блеск.

— Вы служите лорду. И, тем не менее, утверждаете, что хотели с ним разделаться.

— Пока делаю все, что в моих силах, — рассматривая ногти, сообщил зельевар. — И счёт у нас три-четыре. На вас отраженная "Авада", Квиррел и дневник, на мне — уничтожение кольца, диадемы, медальона и чаши. Как будем делить змею?

Байбак снова разразился чередой звуков, но профессор сурово отрезал:

— Нет, ты в это дело вмешиваться не станешь. Я обещал тебе спокойную жизнь… Да, я в курсе, что если Томушка выживет, никому жизни не будет, но останется Дамблдор, может, хоть тогда старый козел пошевелится!

— Эм-м… Профессор, директор предположил, что от вашего питомца может быть толк, раз он настроен так решительно. Поэтому он дал вот это — я не знаю, зачем, — и Гарри достал из-под мантии Распределяющую шляпу. Оказавшись на свободе, артефакт раскашлялся и недовольно проскрипел:

— Можно было проявить больше уважения и аккуратности, юноша.

— Шляпа Гриффиндора для настоящих храбрецов. Но это сурок, если вы не заметили. Он в ней утонет. Или предлагаете спрятать туда Пушистика, пока угроза не исчезнет?

— А вам, профессор, похоже на всех плевать, кроме этого зверя? Уже больше никого не жалко? — Воскликнул, вскакивая, Поттер.

— Маловато осталось среди живых тех, ради кого хочется напрягаться. Остались одни обязательства! — Вскидывая вверх руки с браслетами Обетов, прошипел зельевар.

— Так зачем стараться, уверен, вы придумаете, как их обойти без вреда для себя! Вам предавать не впервой! — Заорал Гарри. Терпением он не отличался, и теперь снова дал волю гневу.

— Не знаю, на что я рассчитывал, пытаясь донести до вас что-то. Это же бесполезно! Вы тупой, как ваш отец! Даже хуже! — В ответ раскричался Снейп, который и сам не славился сдержанностью.

Спорщики принялись осыпать друг-друга оскорблениями, в то время как Питер, спустившись с дивана, приблизился к столу, на котором бросили позабытую Шляпу. Пользуясь лестницами, зверек подобрался к артефакту и что-то пропищал. Его вопрос остался без внимания, поэтому сурок, тяжело вздохнув, уцепился в тулью и потянул на себя. Шляпа возмущённо охнула, оказавшись на голове животного, но тут же её тон стал удивлённым.

— Ну-ка, ну-ка, настоящий гриффиндорец? Хотя нет, я бы сказала, скорее, пуффендуец… Какие ещё "права администратора" тебе нужны, маленький нахал? Меня не надо жевать, прояви уважение, мне уже больше тысячи лет, сопляк… Говоришь, я это могу? Как интересно…

Скандал набирал обороты и никто не обращал внимания на зверька, который, скрывшись под широкими полями, там копошился. Но громкий и мерзкий победный вопль торжествующего сурка заставил-таки Снейпа обернуться, и его выражение лица из гневного превратилось в паническое:

— Что? Вашу мать, Пит! Вы испортили меч Гриффиндора!

На столе стоял Петтигрю, поправляя на голове уменьшенную Шляпу, а в лапе у него был зажат маленький, но оттого не менее опасный, триумфально поблескивающий меч Годрика. Артефакт Гриффиндора пошел в руки "настоящему гриффиндорцу", и неважно, какого он был размера.

— О-фиге-еть, — восхищённо протянул Поттер, а профессор упал в кресло, запуская пальцы в волосы. Похоже, у них-таки появился претендент на звание Георгия Победоносца.

— Чтоб вы провалились, — жалобно пожелал Снейп, и Питер ответил на это очередной жизнерадостной трелью.

Пока профессор мучился в кресле и стонал, как от больного зуба, сурок несколько раз взмахнул мечом, попытался подпрыгнуть, но понял, что с его комплекцией прыжки противопоказаны. Шляпа все время сползала с мелких ушей, но Питер терпеливо её поправлял, ухмыляясь во все зубы. Гарри, подобравшись к столу, завороженно следил за "боевым байбаком", время от времени повторяя: "Офигеть". Понятное дело, в цирке ребенок не был, где ему увидеть такие художества.

— Профессор, я видел анимагов, но ваш друг — просто нечто, — забыв о ссоре, развернулся он к Снейпу. — Почему он не принимает человеческий вид? Кто это?

— Это смерть моя, мой инфаркт, — со страданием в голосе проворчал зельевар, не поднимая головы. — Небесное наказание, которое было послано мне за грехи.

Питер, опустив меч, ободряюще зафырчал, а Северус глянул на него с укоризной:

— Вы читали слишком много плохих глупых книжек. С какой радости возомнили себя кунг-фу сурком? От вас требовалось просто спокойно сидеть и не высовываться, пока сильные люди на двух ногах с двумя руками разбираются с проблемой…

Байбак, возмущенно засвистел, заметно надулся и встопорщил шерсть, став сразу в полтора раза пушистее.

— Даже если я погибну, или Дамблдор, или кто-то из Ордена, это будет разумный взвешенный риск, в прямом столкновении у нас будут хоть какие-то шансы. Для вас же столкнуться со змеёй или Томушкой — просто идиотское самоубийство. Нет, Мерлин, это не "эффект неожиданности"! Никто не ждёт удара от сурка, потому что сурки в принципе фиговые бойцы! Будь иначе, они бы оказались на вершине пищевой цепочки и их не жрали хищники, начиная с лисы!

Вскочив со стула, Снейп принялся метаться по кабинету, а Питер, спустившись вниз, побрел за ним следом, попискивая что-то в умиротворяющей манере.

— Мне не нужно чаю! И ромашки не надо! Какое ещё "нервы поберечь", с вами же никаких нервов не хватит! Мне требуется терпение медузы, нет, кирпича, чтобы выносить ваши чудачества!

— Профессор Снейп, я и не знал, что вы способны о ком-то беспокоиться, — ехидно заметил Поттер, который откровенно наслаждался представлением.

— Можете покинуть помещение и удивляться своим открытиям за дверью, вас никто не держит, — прошипел зельевар. Ещё этого нахала не хватало, будто мало ему Питера!

Остановившись на полушаге, Северус щёлкнул пальцами:

— Конечно, переноска! Я вас никуда не пущу, запру в клетке, чтобы вы не вздумали бежать и соваться в передряги.

Развернувшись, он послал в Питера "Ступефай", но тот внезапно отбил заклинание мечом, услав его в угол, где отозвалось звоном битое стекло. Прищурившись, сурок слегка оскалился, салютовал мечом и похлопал себя по шляпе, проверещав что-то явно ругательное.

— Это ради вашей безопасности! Пусть у вас волшебная шляпа и магический меч, способный отражать колдовство. Но вы байбак, вашу мать! А против нас десятиметровая ядовитая змеища и неубиваемый могущественный маг! Сравните: сурок — маг!

Для наглядности зельевар присел, отмеряя полметра от пола, а после поднялся, отмечая рукой примерный рост Волдеморта. Питер, наблюдая демонстрацию, пренебрежительно фыркнул.

— Это не значит "удобнее бить в ноги"! Это значит — не стоит вообще лезть, это не ваша весовая категория... А история про Давида и Голиафа — библейская сказка! И у Давида была праща! Он бил издалека, а не лез врукопашную! И порхать, как бабочка, вы не умеете!

— Насчёт эффекта неожиданности — может, Пушистик и прав? — Предположил Гарри, снова устраиваясь на стуле.

— Я уже рекомендовал вам озвучивать свои советы в коридоре, здесь в них никто не нуждается, — угрожающе прошелестел профессор. — Лучше сходите к директору, попробуйте повлиять на его совесть. Хотелось бы покончить с лордом побыстрее.

— Для меня это значит "поскорее подставиться под "Аваду"", не хотелось бы, — нахально ответил Поттер. — Мы уже выяснили, что у директора Дамблдора единственный запланированный исход — моя гибель. Но, может, у вас найдется другая идея, профессор Снейп?

— Поттер, я уже вам говорил — без обладания Дарами вас может ждать что угодно! Как я гарантирую вам выживание? Не принимайте меня за какое-то божество!

Питер, усевшись на пол, заинтересованно засвистел.

— Что за бред со "смертью в яйце"? Конечно, Томушка не Кощей. И бессмертие у него оттого, что он злой и напрочь лишён совести! Нет, Поттеру такой способ не подойдёт…

Северус замер, глядя на Питера округлившимися глазами. Хотя, почему "не подойдёт"? Когда мальчишка погибнет, исчезнет и "якорь". А если на самом деле сделать крестраж Поттеру? Он оживет, а потом сможет раскаяться и собрать душу воедино. Моральная сторона дела на обе ноги хромала, но, в принципе, один раз ему хватило духу прикончить Квиррела, значит, может повторить. Только нужно выбрать в качестве жертвы кого-то мерзкого.

— Поттер, — разворачиваясь к парню, задумчиво глянул на него зельевар. — Вы бы могли убить Фенрира?

Питер обеспокоенно запищал и начал подбираться к Снейпу, собираясь пощупать у него щиколотку на предмет горячки.

— Я серьезно! У Альбуса есть "Волхование презлейшее", сделаем Поттеру крестраж и Томушка не сможет его прихлопнуть.

У сурка глаза съехались в кучку, видимо, сама идея сделать крестраж для крестража показалась ему дикой. Впрочем, Гарри выглядел не лучше, он хлопал глазами и разевал рот, как рыба, выброшенная на берег. Парень слышал имя Фенрира, знал, что этот оборотень укусил Люпина, но всё же сомневался в своей способности его убить.

— Я мог бы предложить на выбор Беллатрису, но её выманить и поймать намного сложнее, да и вам, подозреваю, непросто будет поднять руку на даму.

Гарри мотнул головой — он уже стрелял в мадам Лестрейндж в министерстве после гибели Сириуса и мог повторить, — его ненависть никуда не делась. Но Снейп прав, она наверняка более осмотрительна, чем оголтелый кровожадный оборотень.

— Знаете, профессор, это настолько нелепый план, что он может и сработать, — ошеломленно пробормотал парень.

— С вашим везением, Поттер, я даже не сомневаюсь в успехе, — кисло ответил Снейп. Мальчишка на самом деле был сказочно везучим, и вряд ли удача отвернется от него в такой момент.

Питер фырчанием поинтересовался, кому придётся пить оборотку с волосом маленькой девочки, чтобы косплеить Красную Шапочку и выманивать Фенрира.

— Никому, — снова нахмурился зельевар. — Попробуем обойтись без "живца".

— Я сильно сомневаюсь, что директору понравится эта идея, — пробормотал Гарри, ещё не до конца справившись с шоком.

— Тогда книгу можно поискать в библиотеке Блэков… Но дайте догадаться — всю "тёмную" литературу вы тоже выбросили в припадке стремления избавиться от прошлого. Идиоты, — припечатал зельевар. Поттер пожал плечами — он не знал, что осталось от его наследства в библиотеке на Гриммо после масштабной уборки, которую устроили Молли и Сириус. Кто же мог предположить, что эта гадость окажется полезной.

— Сириус не любил Темные искусства. Он был в своём праве. И не вам хулить крестного! Что вы ему сказали в день гибели?!

— Посоветовал сидеть дома и не высовываться. Но, учитывая, что у Блэка не было мозгов и он всегда поступал вопреки здравым советам, исход оказался ожидаемым.

Учитель и ученик снова начали заводиться, собираясь выводить спор на второй круг, но Питер громким воплем прервал их, пытаясь жестами напомнить, что время дорого.

— Спросите своего сумасшедшего эльфа, может он знает, где книга, — раздражённо дёрнув щекой, бросил Снейп. Регулус Блэк первым догадался о крестражах, значит, читал о них. Оставалась надежда, что Кричер в числе остальных пыльных "сокровищ" решил припрятать и книгу "обожаемого господина".

Явившись на зов, старый домовик пытался отнекиваться, но клятва заставляла его отвечать правдиво на вопросы наследника, и вскоре на столе лежал ужасно грязный томик в черном кожаном переплёте.

— Почему книга в таком состоянии? — Брезгливо поинтересовался зельевар, а сурок, едва глянув на это безобразие, возмущенно забормотал, сожалея об отсутствии хлорки.

— Недостойный хозяин Сириус бросил книгу на чердаке с гиппогрифом. И запретил Кричеру её трогать, — злобно проскрипел домовик. Подслеповатые глазки существа гневно сверкали — он был сильно недоволен компанией, в которой очутился.

— Сможешь очистить книгу так, чтобы не повредить содержимое? — Спросил Гарри, хмурясь. Кричер щёлкнул пальцами, избавляя "Волхование" от грязи. На его лице боролись нежелание выполнять приказы Поттера и сдержанная радость от возможности привести в порядок собственность Блэков.

Склонившись над томом, зельевар осторожно коснулся обложки рукой в кожаной перчатке. Он знал, что книги из старых семейных библиотек могут хранить в себе неприятные сюрпризы.

— Здесь есть защита от воров? — Поинтересовался он, но Кричер ехидно оскалился:

— Кричер не обязан отвечать полукровке, не связанному с домом Блэк.

— Возможно, ты станешь более сговорчивым, если я скажу, что уничтожил "плохую вещь", оставленную Регулусом, — покосившись на эльфа, заметил Снейп. Домовик, пораженный новостью, отступил. Уши его ещё сильнее прижались к голове, а в глазах заблестели слезы.

— То, что сказал почтенный волшебник, правда? — Хрипло уточнил он.

— От медальона не осталось даже пепла, — возвращаясь к изучению обложки, кивнул профессор. — Так что насчёт защиты?

— Нету. Хозяюшка Вальбурга считала эту книжку мерзкой но не опасной, — мотнул головой Кричер, так, что кончики ушей хлестнули по воздуху.

— Хорошо. Поттер, можете быть свободны. Мне нужно изучить книгу. И… — Северус покосился на часы. — Двадцать баллов с Гриффиндора за хождение после отбоя.

Питер, который в это время отрабатывал выпады, грустно чирикнул, выражая этим своё разочарование подобной мелочностью. У Гарри вытянулось лицо, но он в этот раз не стал спорить, кивнул и, не прощаясь, скрылся за дверью. Эльф, всхлипнув, хотел что-то спросить, но промолчал и тоже испарился.

Дождавшись, пока шум от топота ног полностью затихнет, Петтигрю взобрался на стул, подобравшись к зельевару, который погрузился в чтение. Нерешительным свистом сурок привлек к себе внимание.

— Пит, не мешайте, мне необходимо изучить ритуал, чтобы не было накладок.

Зверёк снова издал несколько звуков, экспрессивно поводя лапами.

— Конечно, мы это сделаем, почему нет? Это же самый простой способ сберечь мальчишку. С чего вас начала беспокоить этика? Мы не собираемся "подбивать ребенка на убийство", если говорить о Фенрире, это будет операция по вырезанию нечисти. И Поттер уже не дитя, лет триста назад он в этом возрасте был бы уже женат и нянчил собственных сопляков!

Но Петтигрю, усевшись на стол, нудел что-то о бессмертной душе мальчика, его, похоже, чрезвычайно волновала моральная сторона дела.

— Я слышал заповедь "Не убий", но директора это мало волновало, когда он напустил двенадцатилетнего ребенка на Квиррела! Вы в курсе — Поттер Квиринуса голыми руками сжёг до угольков? А здесь нужно будет всего-то ударить одного кровожадного оборотня непростительным. Или кинжалом. Я ещё не дочитал, не уверен, как это должно выглядеть оптимально… — Снейп снова покосился на оставленный томик. — Не драматизируйте, главное условие сохранение целостности души — раскаяние. Искреннее сожаление… или вы не уверены, что Поттер на такое не способен? И мы своими действиями не поможем, а своими руками соорудим нового Темного лорда, у которого сердце в груди, совесть в часах, а мозги — в любимой метле?

Северус растерянно потёр пальцем переносицу. Действительно, с раскаянием за убийство Фенрира могли возникнуть затруднения — он и сам не видел в этом ничего плохого, а уж требовать от мальчишки искреннего сожаления от этого поступка… Учитывая, что крестраж неизбежно поглотит в себя часть личности и эмпатии…

— Мы же не можем предложить прикончить кого-то хорошего… — Протянул он, тут же качая головой, не дожидаясь очередного всплеска сурочьего возмущения. — Нет, конечно. Но теперь у нас снова нет плана…

Питер озадаченно наклонил голову, вопросительно насвистывая.

— Нет, Питер, мы не можем "никого не убивать". В предсказании говорится: "не может жить один, пока жив другой". Что значит — "кто сказал, что это правда и вообще упоминается именно Гарри"? Это предсказание Трелони, единственное её истинное пророчество… Да ладно, она не настолько плоха в своём деле… наверное. Пит, говорить, что она запутается даже в собственных параметрах — явное преувеличение, даже для вас… Питер, вам очки купить? Какой ещё третий, если максимум — второй… И как мы вообще перескочили на обсуждение размеров груди?!

Сурок ехидно зафыркал, довольный, что ему удалось снова превратить серьёзный разговор в фарс. Он делал это каждый раз, когда считал, что зельевар чересчур сгущает краски. Глубокомысленно покрутив лапой, он озвучил собственное предложение, но на это Снейп отрицательно помотал головой.

— Я согласен, что змею нужно уничтожить. Но поймать Томушку и посадить его на пожизненное в Нурменгард по соседству с Гриндевальдом… И следить, чтобы гомункул не погиб раньше, чем Поттер умрёт от старости в своей постели… Вряд ли это возможно, не думаю, что директор не рассматривал этой возможности… Да и последователи будут пытаться его вытащить. Согласен, в прошлый раз таких было немного, человек двенадцать, но в этот лорд будет жив, значит, желающих прибавится… Нет, я не слышал, чтобы в последние годы кто-то пытался спасти Гриндевальда… Но Томушка сильный волшебник, у нас не хватит могущества его поймать, если даже директор умыл руки… Фу, как грубо, нельзя так называть Великого и Светлого.

На это Петтигрю сообщил, что "он пожиратель, ему можно". Сама идея посадить Томушку в тюрьму казалась фантастической, но есть же пример Геллерта Гриндевальда, который полвека назад пугал весь мир, творил такое, что Волдеморту и во сне не приснится, а теперь смирно сидит на хлебе и тюремной баланде. Так что, у британских волшебников "кишка тонка", или без Дамблдора они никого поймать не могут? И если в этот раз директор самоустранился, перекладывая всю ответственность на Поттера, не найдётся никого другого, чтобы поступить по закону?

— За этот вечер вы уже трижды поломали мне мировоззрение, — пожаловался профессор, на что Питер сообщил: "Вам полезно" и посоветовал укладываться спать, если на сегодня все приготовления к жутким темномагическим ритуалам откладываются.

— Я всё же ещё почитаю, — забирая книгу, недовольно пробурчал Снейп, удаляясь к себе.

Утром, так ничего не придумав, но разобравшись в механизме создания крестражей, зельевар нашел в гостиной жизнерадостного Питера, который достал где-то мерзко воняющий аммиаком очиститель и теперь начищал поля Шляпы. Древний артефакт, безвольной тряпкой раскинувшись на столе, постанывал то ли от удовольствия, то ли от переносимых мук.

— Питер! Вы что делаете! Распределяющую Шляпу нельзя чистить!

— Кто вам сказал, юноша? То, что этого не делали, ещё не значит, что "нельзя". Как хорошо, потри получше ещё здесь, в складках…

Сурок охотно кивнул и добавил, что "не желает идти в бой в грязном". Северус недовольно скривился и посоветовал:

— Только меч не вздумайте точить, он ядовитый.

После завтрака в дверь зельевара постучался Поттер.

— Не слишком ли вы зачастили? — Саркастично поинтересовался профессор. — Я бы прекрасно обошёлся без того, чтобы наблюдать ваше лицо в этот чудесный воскресный день.

— Я хотел рассказать о нашем деле Рону и Гермионе, но решил сначала спросить у вас.

— Какое похвальное благоразумие. Странно. Тем не менее, входите. Я прочитал "Волхование", но возникли сомнения — сможете ли вы проявить искреннее раскаяние, чтобы после спасти и восстановить свою душу? Пушистика весьма беспокоит её целостность. Поэтому обдумываем другие версии, например, брать лорда живым.

У Гарри во второй раз отвисла челюсть.

— Вы чего? — Растерянно спросил он. — Это же Волдеморт. У него сила, могущество, он летает без метлы и сражается наравне с директором. Нам не победить, никак. С таким раскладом поймать Фенрира и забить его голыми руками и то звучит безопаснее…

Питер задумчиво зафырчал, расправляя поля свеженачищенной шляпы, высказывая очередное "рациональное предложение", а зельевар поморщился:

— Мы не можем показать Томушке фильм с проклятой девочкой-убийцей, выползающей из колодца через семь дней, потому что у него нет электричества! В поместье Малфоев, представь, нет телевизора!

— Профессор, а вы что, на самом деле его понимаете? — Зачарованно глядя на сурка, поинтересовался Гарри.

— Нет, Поттер, я окончательно долбанулся, поэтому прислушиваюсь к голосам в голове, бормочу бред, а сурок у меня — для прикрытия собственного безумия! Конечно, я его понимаю, хотелось бы не понимать…

— В принципе, выманить лорда из его укрытия не проблема, — усаживаясь за стол и принимаясь рассматривать миниатюрный меч, проговорил парень. — У вас есть я, мы можем сказать, что вы меня поймали… Побуду заложником, на такое Волдеморт клюнет.

Сурок, став на задние лапы, очередным трубным воплем привлёк к себе внимание, всем видом показывая, что у него есть идея получше.

— Что ещё? — Утомлённо закатывая глаза, поинтересовался зельевар. — Мне надо написать письмо, которое сработает? Вы знаете, как я обычно отношусь к вашим идеям? Хорошо, допустим, диктуйте.

Вооружившись пером и пергаментом, повинуясь попискиваниям, зельевар принялся писать письмо, и уже с первых строк понял, что Томушка на такое точно явится. Чтобы лично пытать и калечить его отправителей.

"Привет, Том!

Мне надоело, что ты постоянно от меня бегаешь, трусливое чудило! Поэтому я схватил и держу в плену твоего прихвостня! Если хочешь получить его сравнительно целым, приноси в пять утра под дуб Робина Гуда в Шервудском лесу семь миллионов галлеонов, всю сумму мелкими немечеными сиклями, бывшими в употреблении. И неотслеживаемый портал в Пуэрто-Рико. Если не выполнишь моё условие, я буду отлавливать твоих людей по одному и присылать тебе в банке из-под тушёнки.

С любовью, Гарри Поттер.

P.S. Приходи один, жалкий трусишка".

— А почему именно семь миллионов? — Заглядывая в письмо через плечо Снейп, поинтересовался Гарри.

— Этот сурок — отморозок, ему пофиг, мог и десять, и пятнадцать потребовать, но раз Томушка так зациклен на этой цифре, написали семь, — недовольно хмурясь, ответил зельевар. Один взгляд на пергамент вызывал у него изжогу. Питер, придирчиво рассматривая депешу, снова засвистел. — Нет, я не согласен, чтобы мне отрезали палец и прикладывали в конверт. Плевать на достоверность.

— Разве не логичнее будет, если я стану пленником, — продолжал спрашивать Поттер, на что Питер ожесточённо мотнул головой и принялся пояснять. Вздохнув, Северус вынужден был послужить переводчиком:

— Он говорит, раз я пять лет вас прикрывал, — зельевар на этих словах поморщился, будто сжевал половину лимона, но вынужден был продолжать. — А тут на шестой внезапно решу сходить конём и выкрасть Избранного, пойти наперекор директору, это будет выглядеть ещё подозрительнее… чем подросток, который после гибели крёстного поехал крышей, поймал ненавистного учителя и решил шантажировать своего давнего врага.

— То есть, я, получается, злодей? — Растерянно уточнил Гарри. Сурок, жизнерадостно оскалившись, весело зафырчал, а зельевар пояснил:

— Пушистик говорит, что главный злодей здесь — он.

— Предположим, мы выманим Волдеморта, но я пока не понял, как собираемся с ним разбираться? — Поправляя очки, поинтересовался Поттер. — Умирать мне всё так же не охота.

Зельевар многозначительно приподнял бровь, указывая рукой на сурка:

— Об этом следует спросить нашего пушистого друга. Идея гуманного отношения к вымирающим Темным лордам принадлежит ему… Что? Выстрелить в Томушку шприцем со снотворным из слоновьего штуцера? А вы видите здесь хоть кого-то, умеющего обращаться с оружием? Хоть один штуцер? Или слона? Кто будет стрелять? Поттер? Ах, домовики?! Хм… домовики…

Северус задумчиво постучал пальцами по столешнице. В принципе, магия домовых эльфов не отслеживается, ушастому будет несложно подобраться к Волдеморту поближе и выпустить заряд. Или метнуть дротик. Или просто всадить шприц в пятую точку.

— После его можно спеленать и сдать на руки аврорам. Затея опасная, но может сработать. Я подготовлю шприцы и снотворное…

— А я попрошу о помощи Кричера или Добби. Или обоих, вдвоём у них будет больше шансов, — торопливо кивнул Гарри. Сурок, красноречиво взмахнув лапой, показал, что берёт на себя змею. Северус с огорчением признал, что ему придется воевать на два фронта, прикрывая и Поттера, и Питера.

С воплощение задуманного решили не затягивать — у зельевара в запасах хватало усыпляющих препаратов, из которых можно было составить коктейль, напрочь сносящий с ног любого волшебника. Или мантикору. Гарри решил не посвящать друзей в авантюру, не желая рисковать их жизнями, как решено было оставить в неведении и директора, но совсем из других соображений. Вмешательство Альбуса, свято верящего в пророчество, могло навредить плану.

Улетела с издевательским посланием сова, получили распоряжения домовики, а в сумку профессора уже привычно лег набор "уничтожителя крестражей" — зелья, накопители, инструменты. Покидая замок по потайному ходу, Снейп тихонько ворчал:

— Если мы, три безмозглых дуралея, погибнем, надеюсь, Дамблдор своей бородой подавится. Ладно я, ладно Поттер — его к этому готовили. Но вы, Пит, чего ввязались?

Петтигрю, который топал немного позади, сканируя запахи, глухо проворчал, напоминая про участь Чарити, после которой он уже не мог держаться в стороне.

Северус медленно кивнул. Действительно, бедняжка Бербидж, которую лорд скормил змее на глазах у Пита. И этим, не подозревая того, обрёл врага. Каким бы ни был Питер-Аня всепрощающим гуманистом, он не мог позволить жить мерзавцам, так безжалостно относящимся к людям. Помолчав, Северус сообщил:

— Я же такой же. Убийца. И Тони. И… — Он не стал договаривать: "Вы", так как это не было правдой, но сурок все додумал сам. У него были знания о прошлом Петтигрю, он сознавал себя Питером, принимая прошлые грехи трусливого подлеца, поэтому только фыркнул снова. Крестовый поход на Волдеморта стал для совестливого зверя способом искупления.

— Кто этот анимаг? — Холодно спросил Поттер. — Я так и не смог узнать после того, как вы, профессор, испортили мою карту.

— Так это карта? — Фальшиво удивился Снейп. — Значит, поручу мистеру Филчу снова ее отнять.

— Кто это? — Повторил парень, притормаживая, но профессор продолжил идти вперёд, не замедляясь.

— Сейчас у нас есть дела поважнее, чем выяснения чужих инкогнито. Давайте мы покончим с нашей "проблемой", и после Пушистик охотно вам представится.

Шум шагов позади дал понять, что мальчишка пока согласился идти на компромисс, хотя Северус плохо представлял, как будет выгораживать Питера. Отговорка: "Он сумасшедший и сильно изменился" не подойдёт Поттеру, у которого из-за предательства Петтигрю погибла вся семья.

///

Шервудский лес нельзя было назвать идеальным местом для магической битвы, но оно вполне подходило по духу романтичному мальчишке. А ещё, ввиду раннего времени, там не должно быть лишних свидетелей. Оказавшись на поляне под дубом, Северус тут же наложил вокруг маглоотталкивающие чары, а Питер, перехватив меч, скрылся в кустах.

— Поттер, ударьте меня, — сдерживая недовольство, приказал профессор. Он бы предпочел, чтобы его бил Пит.

— Что? — Парень не смог скрыть удивления.

— Вы же меня как-то поймали, наверняка глумились, избивали, тащили по земле. Хотя бы визуально должны остаться следы, иначе Томушка распознает подвох в первую секунду. Сюда, в челюсть.

Поттер охотно кивнул и замахнулся, не сумев до конца скрыть удовольствия от своего поступка. Бил он как девчонка, еле оставил ссадину, даже синяка ждать не стоило. Северус помнил, как от одной плюхи Петтигрю у него потом полчаса звенело в ушах. Слегка подвигав нижней челюстью, он вздохнул, не стал просить повторить, а вместо того от души приложился левым боком о кору, стараясь не повредить руки. Несколько пуговиц отлетело, царапины саднили, но так он больше походил на проигравшего и плененного заложника.

— Больше ярости во взгляд, Поттер, — присаживаясь на землю посоветовал он. — И не скупитесь, вам понадобится вся наглость, какая есть в запасе.

— Вы сами неоднократно повторяли, что ее у меня сверх меры, сэр, так что не беспокойтесь на этот счёт, — ответил Гарри и наложил на зельевара связывающие чары. Палочку Северус держал под рукой и мог освободиться в любой момент, но находиться так, в роли жертвы, оказалось непривычно, и, откровенно говоря, неприятно.

Осеннее утро не радовало теплом, дни становились короче, тени под ветвями надёжно скрывали кусты и дорожки, и в назначенное время, когда Волдеморт ступил на поляну, рассвет едва окрасил верхушки деревьев в сероватые тона. Люди напоминали фигуры, вырезанные из черного плотного картона, пока фон скрывался в дымке.

— Мальчишка, твоё письмо меня немного позабавило. Сколько дерзости, — холодно проговорил Темный лорд, окидывая взглядом напряжённого Гарри, судорожно сжимающего палочку, и Снейпа, сидящего на земле. Волдеморт двигался расслабленно, даже не вынимая пока своё оружие, ощущая себя хозяином положения. — Разумеется, у меня не было при себе столько денег. Семь миллионов! Вот уж сумма! Но Люциус был так добр, что собрал какую-то мелочь, здесь миллиона два, никто не считал. — Волдеморт кинул на землю глухо звякнувший мешочек. Зельевар мог поручиться, что Малфой уж точно знал, сколько денег дал на выкуп.

— Ещё мне было интересно, кто из моих недостойных слуг был так беспечен, чтобы попасть тебе в руки. Снейп или… Петтигрю.

— Что? Петтигрю тоже в школе? — Не смог сдержать крика Гарри.

— Ах, ты не знал… Да, крысы хорошо умеют прятаться. Милый Питер до сих пор где-то в Хогвартсе, строит козни против директора. Хотя мне бы и самому хотелось с ним потолковать… — Волдеморт зловеще прищурился, глаза его налились краснотой. — Питер что-то затеял, мой сумасшедший поехавший друг. А, Снейп? Что там мутит Питер?

И, не оборачиваясь, Том бросил в зельевара "Круциатус", заставляя того охнуть и согнуться.

— Это мой пленник! Со мной говори! — Выкрикнул парень, понимая, что все идёт немного не по плану. Змеи не было видно, сурок исчез, домовики не подавали о себе знать, а Волдеморт продолжал пытать Снейпа, обращая мало внимания на Гарри.

— Знаешь, хоть Северус и хороший зельевар, но два миллиона за него многовато, — лицемерно заявил Том. — Понимаю твои порывы: злой учитель, предатель, которого ты так долго ненавидел. Такой хороший повод наказать зло, да ещё совершить благородный поступок — "забрать у плохих, отдать хорошим". Ведь ты и твои друзья, очевидно, хорошие? Но мне легче нанять трёх зельеваров на ставку, чем отдавать за Снейпа такую кучу деньжищ. Слушай, а давай его убьем?

Волдеморт оживлённо глянул на Поттера, будто предлагал ему разделить чрезвычайно веселую забаву.

— Давай ты сам его убьешь, — уже явно насмехаясь, предложил лорд. — Все равно ты его ненавидишь. Поймал, избил, унизил. Раз не получилось с деньгами, так хоть чуточку морального удовольствия… перед смертью. Ты же не думал, что я тебя отпущу? — Волдеморт откинул голову и расхохотался высоким искусственным смехом. — Гарри Поттер. Так долго бегал и прятался, чтобы теперь самому прийти в руки, какая ирония!

Отвлекшись на разговор, Волдеморт перестал поддерживать пыточное, и Северус, перехватив палочку, напрягся, собираясь перекатом уходить в заросли. Внезапно со стороны тех кустов, где он планировал укрыться, раздался воинственный сурочий клич, шипение, треск веток. Массивное тело Нагини, сворачиваясь кольцами, билось по земле, изгибалось, выдирая дерн и ломая мелкие деревья. Зельевару пришлось срочно ретироваться в другую сторону, но он заметил на голове твари Питера в сбитой набок шляпе. Меч Гриффиндора, пронзая башку твари, будто увеличивался в размере и слегка светился, и сурку становилось все сложнее удерживать рукоять, однако зверёк упрямо держался всеми конечностями, издавая воинственные крики.

— Ты, как посмел! — С болью и яростью в голосе вскричал Волдеморт, собираясь прикончить зверька, и не заметив две низкорослые тени, соткавшиеся из пустоты за его спиной.

— За господина Регулуса! — Проскрипел старик Кричер, втыкая в бедро темного волшебника шприц и тут же отлетая в сторону, отброшенный заклятием. Добби, атакуя, предусмотрительно промолчал, тут же ныряя в сторону, но и его "снаряд" достиг цели. Двойная доза снотворного подействовала моментально, Том не мог идти, его ноги путались, сознание плыло, он не мог попасть ни в гадких эльфов, ни в нахального Поттера, ни в мерзкую пушистую гадину, которая убила его змею. Но ярости хватило, чтобы продолжать палить смертельными заклятиями, покуда пальцы ещё были в силах держать палочку. Зелёные лучи "Авады" беспорядочно мелькали в воздухе, Снейп пытался оборонять соратников, используя большие камни и ветви в качестве физической преграды. Пусть магические щиты от непростительных не спасали, вокруг хватало массивных пней. В воздухе стояли треск и грохот, пыль застилала глаза, клубилась, мешая рассмотреть все и оценить обстановку.

Спустя полминуты ожесточенного сражения, когда поляна напоминала перепаханную целину, все стихло. Сбросив с себя кучу хвороста, Северус поднялся и отправился искать остальных.

— Пит! — Позвал он, и откуда-то слева прилетел ответный писк. В этот момент зельевар наступил на Поттера, мигом нашел руку мальчишки и принялся слушать пульс. Ругнулся, потянулся к шее.

— Пит! Волдеморт достал Поттера! Блядь, он мертв! — Северус не мог скрыть ярости и огорчения. С другой стороны поляны послышалось тихое озабоченное чириканье Питера.

— Что?! Волдеморт тоже мертв? Как? На него упала ветка?!

Зельевар не мог поверить, что Темный лорд, Властитель Судеб, как он сам себя называл, могущественный волшебник, замахнувшийся на бессмертие, умер так… тупо.

— Он точно мертв? — Недоверчиво уточнил Северус, на что Питер ответил еле слышным согласным свистом. В этот момент Гарри шумно вдохнул, закашлялся, скрючившись на земле, и его вырвало.

— Надо же, — старательно скрывая облегчение, заметил профессор. — А Поттер ожил.

— Я… Вспомнил, что вы говорили, — еле шевеля губами ответил парень. — Там был вокзал, и Сириус, и родители. Они звали меня с собой, но я помнил, что могу вернуться… И попросился обратно… Сказал, мне рано… И меня отпустили…

— Вот и славно, а Томушку тут бревном накрыло. Он о сливу убился… Или о что там, я ещё не видел породу древесины. — Северус ощущал, как с плеч скатывается громадный валун. В неверном утреннем свете он расстегнул рукав и погладил чистую кожу предплечья. Метка, отравлявшая ему жизнь почти двадцать лет, полностью исчезла. Он начал подниматься с колен. Нужно проверить, как там Питер. Рядом с хлопком появился помятый Добби:

— Профессор Снейп, там ваш зверь, с ним плохо. Он еле дышит…

Северус не заметил, как перелетел поляну, оказавшись у тела Волдеморта. Привалившись к ноге трупа, сидел сурок, часто и быстро дыша. На боку зверька запеклась черная кровь — похоже, Нагини успела цапнуть своего убийцу. Меч и Шляпа, принявшие прежние размеры, лежали в траве. Профессор бережно подхватил Питера, подозвал сумку и принялся заливать рану противоядиями. Благо, лекарства были, остались с прошлого года, когда он лечил Артура.

— Поттер! Вызовите директора и разбирайтесь тут сами! Мне нужно спасать сурка!

Подхватив тельце на руки, он собирался аппарировать.

— Но как, профессор Снейп, куда? — Растерялся Гарри.

— Мерлин, Поттер! Пошлите домовика, патронус, да хоть на автобусе езжайте — у вас в сумке валяется два миллиона! Оставьте меня в покое!

С этими словами Снейп исчез. Не было смысла возвращаться в школу, он рисковал не донести Питера от границ антиаппарационного барьера. Зато дома в лаборатории у него оставалось оборудование и зелья в стазисе, там шансы спасти Питера были выше. Взбегая на крыльцо и взмахами палочки снимая защитные чары, он крепко сжимал челюсти. Многие из тех, кто должны были погибнуть, остались живы. И он не позволит погибнуть Питеру, не теперь, когда все закончилось.

— Держись, дружище, — еле слышно пробормотал зельевар, опуская зверька на лабораторный стол. Пит в ответ тихо пискнул — у сурков был хороший слух. А Снейп выдохнул и крепче взялся за палочку. Сейчас ему, как никогда, пригодилось бы хорошее чудо.

Операция по обработке ран и борьбе с ядом волшебной змеи заняла больше двух часов. Ситуация осложнялась тем, что мелкое тельце грызуна не отличалось стойкостью, отрава распространялась быстро, а накладывать чары и превращать Питера в человека было рискованно, — Северус не знал, была ли рука автономной. Если смерть Лорда не отключала артефакт, он рисковал гарантированно убить Петтигрю, тогда как в теле сурка оставались 20-30% вероятности его выходить.

Несколько раз казалось, будто он теряет пациента, сурок бился в судорогах, пульс становился нитевидным, и в эти моменты зельевар удваивал усилия, пел лечебные наговоры из арсенала темных чар, почти граничащих с проклятиями, и, подспудно, молча молился богам, которых уважал Питер.

"Он же светлое существо, соблюдает ваши заповеди, проявите милосердие", — мысленно обращался Снейп, хотя и понимал, что его "молитвы" больше напоминают ругательства.

Только убедившись, что жизнь зверька вне опасности, Северус позволил себе сесть, упираясь окровавленными ладонями в лицо. Да, надо помыть руки, Питер будет недоволен. Но энергии на то, чтобы бежать куда-то, уже не осталось. Снейп трансфигурировал соседний стул в небольшую кушетку, переправил туда Питера, опутав ложе согревающими и сигнальными чарами, а сам позволил себе подремать. Полтора часа сна позволят вернуть ясность мысли, не злоупотребляя стимуляторами. Он ещё удивился, почему его совсем не волнует смерть Волдеморта, но это было решенное дело, которое больше не требовало внимания, и Снейп уснул сидя, не решаясь подняться в спальню и оставить пациента без присмотра.

Ближе к десяти часам утра, когда профессор выспался и освежился, а Питер казался более стабильным, Северус перенес его в спальню матери, там было теплее и уютнее, чем в прохладной подвальной лаборатории.

В окна зельевара долбились почтовые совы с письмами и газетами, но их он игнорировал. Вряд ли там было что-то срочное, самые грандиозные новости он знал и сам, точнее, принимал в них непосредственное участие, а истеричные записки Минервы или укоризненные сообщения Дамблдора подождут, их вполне можно отложить.

Время шло, Питер уже дважды просыпался, послушно пил зелья, тёплый питательный бульон или кислое витаминное питье, а после снова засыпал. Белые повязки на пушистых боках уже не так сильно пропитывались кровью, и это тоже был хороший знак.

Северус успел принять душ, переодеться, прочитать письмо от Дамблдора с общим смыслом: "Как же так, мой мальчик?!" и паническое послание от Люциуса с чрезмерным количеством восклицательных знаков (целых четыре на странице, что для сдержанного Малфоя чрезвычайно много), с тем же посылом: "Что теперь делать?!". На оба письма Снейп отвечать не стал, у него было дело поважнее, чем пустопорожняя переписка. Без него разберутся. Дамблдора убивать больше не надо, Волдеморт мертв, Гарри Поттер жив, а сам Снейп никому ничего не должен. Кроме своих преподавательских обязательств. Но вряд ли в эти пару дней у кого-то будет стремление учиться. Разве что у Грейнджер.

Тихо звякнули сигнальные чары. Снова проснулся Питер, и Северус тут же поднялся к нему с очередным набором зелий. Сурок выглядел лучше, пытался задавать вопросы, но зельевар включил сурового целителя и ворчливо приказал:

— Воздержитесь пока от болтовни, вы ещё слабы. Вот, примите кроветворное. И укрепляющее. И вот это. Чаю хотите? Чего? Киселя клюквенного? Нет, такое я готовить не собираюсь. Отдыхайте пока. Учтите — будете вести себя плохо, и я сам про вас фанфики напишу. Что-то в стиле: "Как сурок Питер душил змею и другие фантастические истории". Ну, чего вы смеётесь, больно же, и швы разойдутся… Я не знал, что это неприличное… Вам бы все о пошлятине болтать, Питер, как не стыдно…

Но весело поблескивающие глаза сурка вселяли надежду, что все закончится благополучно.

Приближался вечер. Снейп спускался в лабораторию, хлопотал на кухне, проверял больного. Он знал, что вторая бессонная ночь подряд не пойдет на пользу, снижая внимание и реакцию, и планировал подремать несколько часов после того, как даст Питеру очередную порцию зелий.

Однако планы были нарушены громким стуком. Кто-то настойчиво ломился в жилище зельевара, и явно не собирался отступать. Снейп пожал плечами — он вполне ожидал визита директора или кого-то из орденцев, но вряд ли Альбус будет так пинать двери. Намереваясь отправить гостей куда подальше, зельевар выглянул на крыльцо, и в грудь ему тут же упёрлась палочка Беллатрисы. Растрёпанная женщина ввалилась в прихожую, а за ней тихой тенью просочился Долохов, аккуратно вытирая ноги и закрывая за собой дверь.

— Добрый вечер, — спокойно проговорил Снейп, слегка приподнимая руки, чтобы не провоцировать явно взбешенную мадам Лестрейндж. — Какими судьбами вы здесь в этот поздний час?

Но его умиротворяющий тон не был услышан, а наоборот, градус напряжения в воздухе только возрос. Беллатриса, взбудораженная, с красными воспалёнными глазами, яростно скалилась, держа зельевара на прицеле, не позволяя ему достать палочку:

— Только попробуй! Только пальцем шевельни! — Взвизгнула она. -Только дай мне повод Я уверена, в исчезновении Лорда виноват ты!

— Послушайте, я действительно не понимаю, в чём ваши претензии… Заметив исчезновение метки, я немедленно покинул Хогвартс, заканчивал сборы и тоже собирался отправляться на поиски Повелителя. — Снейп старался говорить мягко, чтобы не вызвать у неадекватной пожирательницы очередного припадка гнева. Долохов, стоя чуть в стороне, развёл руками:

— Я вообще не в курсе, Снейп, но Белла была очень убедительной, намереваясь сюда явиться. И я решил, что лучше стоит её сопроводить… Эти бабы иногда такие непредсказуемые…

— Мне никто не верит! Рудольфус и Рабастан помчались в Хогвартс, они уверены, что за всем стоит директор! А Нарцисса вообще обрадовалась! Заявила, что не желает больше иметь с этим ничего общего и снимает с тебя Обет, раз Драко больше не должен никого убивать! Они всей семьёй во Францию собираются, за шкуры свои трясутся! Предатели и сын их слюнтяй!

— Драко действительно планировал покушение, и я по мере сил его подстраховывал. Никто не ожидал, что события примут подобный оборот. Сам Лорд…

— Заткнись! Лжец! Изворотливый слизняк! Предатель! Что ты, что этот боров! Кстати, а где Питер?!!

— Понятия не имею, — протянул зельевар, краем глаза подмечая, как сурок, привлеченный шумом, прихрамывая, крадется по площадке, подбираясь сверху к Беллатрисе. Долохов, вынув сигарету, так и не донёс её до рта, заинтересованно наблюдая, как байбак, слегка напоминающий мумию, протиснувшись сквозь перила, становится на край, широко крестится и совершает "прыжок веры" прямо на макушку мадам Лестрейндж. Не ожидая нападения, женщина вскрикнула, роняя палочку, и Снейп успел, отпрыгнув в сторону, отправить её в бессознательное состояние, тут же наводя оружие на Антонина.

— Мне не нравится, когда на меня пытаются нападать в собственном доме, — сразу обозначил он свою позицию, зорко следя за тем, чтобы боевик не делал глупостей. Но тот, продолжая озадаченно рассматривать взъерошенного сурка, поинтересовался:

— У тебя, что ли, питомец верующий?

— Истинный католик, — процедил зельевар.

— А крестится как православный, — пробурчал Тони, и, приподняв руку, осенил себя крестным знамением — справа налево.

Северус, не отвечая на это, уже сидел рядом с Питером, взмахами палочки проверяя его состояние.

— Вы идиот, хотите на тот вокзал? Вас оттуда никто не отпустит, — цедил он сквозь зубы, игнорируя успокаивающее попискивание. Антонин, спрятав сигарету, стал над ними, пристально следя за действиями зельевара.

— Где Питер? — Поинтересовался Долохов, а когда ему не ответили, своим чутьем сам угадал ответ: — Это и есть Питер… Но почему сурок? Был же крысой, точно.

— Долгая история, Антонин. И у меня нет ни времени, ни желания ее рассказывать. Но я бы хотел попросить об услуге. Заберите Беллу. Она в своём безумии доведёт до беды…

— Она шокирована. Метка пропала. Повелитель исчез… — Задумчиво проговорил Тони, принимаясь покачиваться с пятки на носок.

— И не вернётся. Он мертв, — решил рискнуть и проявить откровенность зельевар. Долохов медленно кивнул:

— Сведения из достоверных источников, понимаю… Да, ты всегда был мутным упырём… Но к тому всё шло. Мой друг Том давно умер. Ещё тогда. С концами, без шансов… А я много лет хранил надежду, верил, что он вернется. Но когда освободился из тюрьмы, увидел перед собой… Это… Понял, что надеялся напрасно. Это был уже не Том. Умертвие. Инфернал высокого порядка с крохами личности. — Антонин скривился, рассматривая Снейпа, который заботливо придерживал сурка, на боках которого снова выступили кровавые пятна. — По-хорошему, следуя долгу и обязательствам, я должен вас обоих убить. А по справедливости я вам благодарен за то, что избавили от мучений душу моего друга.

Услышав это, Снейп немного расслабился. Он и не осознавал, насколько был напряжен, постоянно ожидая удара.

— Беллу я заберу. Сдам Люциусу, пусть прячет родственницу. И сам отправляюсь в бега. Прощай, Снейп, думаю, больше не увидимся. Передавай привет Питу.

С этими словами Антонин перехватил тело Беллатрисы на плечо, вышел на улицу и аппарировал к Малфоям. А Северус снова понес сурка в лабораторию. От вынужденного прыжка у него разошлись швы и необходимо было снова останавливать кровотечение.

Два дня Снейп продолжал выхаживать Питера, выделяя на сон часа по три-четыре. Организм зверя был ослаблен, но постепенно тот приходил в норму, хотя и оставался очень слаб и большую часть времени спал.

Снейпа посетили авроры, но тот, демонстрируя чистые руки, от всего отпирался, направляя ретивых стражей порядка за объяснениями к Дамблдору. Уж на такую мелочь, как амнистия, Северус мог рассчитывать, учитывая, что участвовал в битве с Волдемортом, и, вполне возможно, сам его ненароком и зашиб.

Альбус прислал ещё одно письмо, в котором пытался аккуратно узнать, когда профессор вернётся к преподаванию. На это Снейп ответил, отослав в Хогвартс заявление об увольнении. У него не было времени на то, чтобы тратить его на баранов. Дни были заняты заботой о сурке.

Очнувшись и узнав об этом, Питер обеспокоенно ворчал, напоминая, как Снейп мечтал об этой должности, но бывший профессор только отмахнулся. Захочет — вернётся. Или поступит на службу в Дурмштранг. Хотя он и сам понимал, что не хочет больше учить детей. Никогда не хотел.

— Я занят, нужно найти специалиста и разобраться с вашей рукой. Думаю, не стоит вам пока оборачиваться, чтобы проверить, как она себя поведёт. Сперва наберитесь сил.

Питер согласно фыркнул, прикрывая глаза. Сил его пока едва хватало на пятиминутный разговор или непродолжительные гигиенические процедуры, которые несложно было проводить, ввиду небольших габаритов пациента.

Северус долго размышлял, стоит ли вернуть Питеру воспоминания Анны Николаевны. Теперь, когда угроза отступила, а сюжет книг про Гарри Поттера завершился преждевременным хэппи-эндом, эти знания перестали быть опасными. Но, по здравому размышлению, решил этого не делать. Сознание Питера пришло в норму, он стал своеобразной, но достаточно гармоничной личностью, и новые воспоминания, память Анны, возвращение здорового пласта чуждых эмоций, переживаний и опыта, грозили окончательно повредить многострадальный мозг сурка. Снейп не хотел, чтобы его друг, в очередной раз перекраивая себя, окончательно спятил. Поэтому решил приложить усилия и вернуть ему человеческий облик, а пузырьки с воспоминаниями так и оставить под защитой в сейфе.

///

Магическая Британия бурлила, страницы газет несколько недель пестрели статьями об окончательной гибели Волдеморта, аресте его сторонников и громких разоблачениях в благородных семействах. Фотографии ошарашенного Поттера и доброжелательно улыбающегося Дамблдора мелькали даже в "Придире", хотя там события подавались в оригинальном виде, изображая Гарри едва ли не берсерком, который вручную забил бревном Темного лорда, его змею, Фенрира, домового эльфа, двух гоблинов, а ускользнуть невредимым удалось только министру Фаджу, который улетел, обернувшись летучей мышью, как и положено вампиру.

Снейпу пришлось встретиться с директором, изложив краткую версию событий, а в качестве награды зельевар настоятельно попросил, чтобы его оставили в покое. О Питере он вообще не упоминал, не желая привлекать лишнего внимания. Мало ли, куда делся крысюк в суматохе очередного пожирательского краха. Старик кивнул и удалился, а сам бывший профессор после долго рассматривал свои запястья — лишенные метки, браслетов обязательств и клятв, они выглядели непривычно голыми и уязвимыми. Пугали той свободой, которой Северус долгие годы был лишен. Но рассиживаться и рефлексировать он себе не позволил — у него ещё оставались долги.

Погожим утром на паром из Дувра в Кале поднимался представительный темноволосый мужчина в классическом пальто, держащий в руке переноску с дремлющим ухоженным сурком. Устраиваясь у окна, он поставил клетку на кресло перед собой, и тихо проговорил:

— Через полтора часа будем во Франции. — Будто зверёк мог его понимать. Сурок зевнул и снова прикрыл глаза. Он выглядел здоровым, тщательно расчесанная шерстка блестела, но казался чрезмерно худым. Молодая французская туристка, проходя мимо, затормозила у их сидений:

— Какая прелесть! Это мальчик или девочка?

— Совершенно определённо мальчик, — вежливо изобразив улыбку, ответил мужчина. Сурок, приоткрыв глаз,пискнул, а хозяин утомленно качнул головой: — Нет, не уговаривай, я не буду знакомиться с девушками, пользуясь твоей милотой.

Удивлённая француженка поспешила ускользнуть, посчитав это странным, а зверёк, провожая её взглядом, снова что-то пропищал.

— Согласен, фигура неплохая. И я не мизантроп, просто пока есть дела поважнее. Нам нужно без приключений добраться до материка, возможно, съездить в Африку, там были несколько шаманов, которые, по слухам, могут разобраться с вашей рукой. Или скатаемся в Новый Орлеан, там вудуисты со своими зомби… Они должны знать, как работать с отрезанными и пришитыми обратно частями тел.

Сурок лениво пошевелил лапкой, снова закрывая глаза. Слабость после ранения ещё сохранялась, и он преимущественно спал, даже не протестуя против путешествия в клетке. Единственный раз, когда Питер пробовал оборачиваться человеком, едва не окончился фатально, поэтому было решено больше не рисковать, пока проклятие кровожадной руки не будет снято.

Специалистов по големам и гомункулам найти было не так просто, Северус с питомцем исколесили половину Европы, были в Израиле, Египте и Тунисе. Зельевар переписывался и встречался с учениками и последователями алхимиков Альберта Великого, Арнольда де Вилланова, Парацельса и раввина Иегуды-Льва Бен-Бецалеля, каждый из которых прославился своими исследованиями в области создания искусственных людей. Но и Томушка был крепким орешком, за время своих блужданий по миру он обучился отъявленной мерзости, и волшебники, к которым обращался зельевар, не могли удалить волдемортовскую поделку без того, чтобы навредить носителю.

Один из книжников в Чехии, с которым Снейп заговорил скорее от безысходности, чем в надежде получить информацию, долго рассматривал сурка, сидящего перед ним на столе среди фолиантов, а после предложил отправиться в Аргентину, где оставалась ячейка розенкрейцеров. Зельевар отчаянно не хотел ехать через океан, всячески откладывая визит в Новый Свет, но прошло уже больше трёх месяцев, и он уже сам устал от постоянных странствий, не говоря о Питере. Смирившись с неизбежным, через пару дней они порт-ключом перенеслись в Южную Америку.

Магистр ячейки ордена розенкрейцеров оказался въедливым коротышкой-испанцем с отвратительным характером. Он хорошо знал о талантах Снейпа и взамен на помощь потребовал сварить сложное многокомпонентное зелье, причём процесс варки занимал никак не меньше трех недель. Северус выслушал дона Диего, вздохнул и согласился.

— Но вы точно сможете помочь… моему знакомому? — Нахмурившись, уточнил он. Пожилой маг скривился, будто подобное недоверие казалось ему унизительным.

— Я привык отвечать за свои слова. А вы — настолько ли умелы, или британские чародеишки только и способны раздувать слухи на пустом месте?

— Я привык отвечать за свою работу, — изобразив не менее презрительное выражение, ответил зельевар. Он и сам мог похвастаться обширным набором скептических, пренебрежительных, ехидных, саркастичных и уничижительных гримас.

Глядя на спорщиков, которые пытались подавить друг-друга авторитетом, для чего один становился на цыпочки, выпячивал грудь и задирал подбородок, а другой, распрямив спину, как на параде, многозначительно приподнимал бровь, Питер несколько раз фыркнул, раздражаясь сурочьим смехом. Волшебники глянули на него с большим неудовольствием, и дон Диего внезапно предложил:

— Зачем вообще его превращать? У нас тут готовят отменное рагу из грызунов, а этот выглядит упитанным.

Подхватывая питомца, Снейп возразил:

— Насколько помню, у вас готовят морских свинок? Не сурков. И я не позволю есть моего друга, он мне жизнь спас.

Питер всплеснул лапами и разразился долгой проникновенной тирадой, из которой зельевар уяснил, как тот тронут его словами и тем, что его называют "другом", а не "обременительной обузой".

— Я все понял, только петь не начинайте, — поморщился зельевар. Он не желал, чтобы старикашка посчитал его сентиментальным тюфяком или никчемным слабаком, которого можно водить за нос.

— Раз так, добро пожаловать в Буэнос-Айрес, — кисло проворчал магистр, пожимая Снейпу руку.

Жить и работать зельевару предполагалось в том же здании, где жил сам дон Диего. Магистр древнего ордена занимал уютный двухэтажный особняк с садом и лабораторией в подвале. Питер, изучив выделенные комнаты, тем не ограничился, принявшись шнырять по всему дому. Сначала синьор Кастельмара ворчал и фыркал, завидя пушистую тушку в коридоре. После, заметив, что Петтигрю на редкость чистоплотный, хмыкал, а к концу первой недели уже позволял незадачливому анимагу захаживать к нему в кабинет, и даже сам наколдовал ему лестничку к дивану.

В один из дней, завершив очередной этап варки и подготавливаясь к следующему, Северус шел по коридору, и уловил из-за двери рассуждения дона Диего:

— До сих пор спорят о вместилище души, одни говорят про мозг, тонкую энергетическую структуру, другие упоминают сердце, не зря же древнейшие племена ели сердца храбрейших воинов, желая обрести их силу. Ваша рука, то бишь, сейчас она лапа, была завязана на тончайшие побуждения вашего сердца. Начав колебаться, вы запустили механизм, но процесс не завершился. И даже смерть заклинателя не стала причиной отмены проклятия, потому что по факту оно запущено, действует прямо сейчас….

"Но стоит на паузе", — просвистел Питер.

— Понятия не имею, что вы там бормочете. Но в том ритуале, что готовится, мы осуществим отсечение связующих пут с вашим сердцем, вместе с тем, уничтожая всяческие иные материи на вашем теле. Оборотни приходят в себя голыми, анимаги обращаются вместе с одеждой, вы же вернётесь таким, каким вышли из лона матери…

"Лысым, сморщенным, беззубым и ходящим под себя?".

— Не перебивайте, вы на редкость непочтительный зверь.

"А вы — на редкость неприятный старикашка, но с головой на плечах", — оживлённо прочирикал сурок, весело фыркая.

— То ли это было оскорбление, то ли комплимент. На всякий случай отвечу, что вы болван. Держите печенье.

Северус хмыкнул. Он и не сомневался в умении Питера заморочить даже такого прожженного интригана, как сеньор Кастельмара. Ушлый испанец не упускал своей выгоды, видел людей насквозь, но и он повелся на невинные глазки-ежевички и пушистую шёрстку — волосок к волоску. Знал бы дон Диего, сколько времени Питер по утрам уделяет своему внешнему виду. Однако у них действительно были шансы получить здесь реальную помощь.

Оказавшись в Новом Свете, розенкрейцеры не останавливались на традиционных принципах. Они внимательно изучали ритуалы местных жителей, причем как на Северном материке, где культивировали и сохраняли духовные практики, и многие шаманы превращались в орлов, медведей или волков, так и на Южном, где до сих пор процветали широко известные в узких кругах кровожадные культы. В результате образовался любопытный симбиоз на стыке алхимии, трансфигурации и некромантии, совершенно невозможный в консервативной Британии, но способный справиться с гнусным колдовством Темного лорда. Ритуал, который собирались провести над Питером, был опасным, но риск оправдывал себя.

Зелье было готово за день до назначенной доном Диего даты церемонии, и зельевар подозревал, что такая точность неспроста. Или старый хитрец не хотел дольше необходимого кормить нахлебников, или решил проверить, настолько ли хорош Снейп в своём искусстве и по результатам предоставлять собственные услуги. Выставляя на стол перед магистром узкий фиал тёмного стекла, Северус сохранял на лице бесстрастное выражение, а дон Диего с достоинством кивнул:

— Отменная работа, сеньор Снейп. Пришла пора возвращать вашего товарища. Если он не решил остаться четвероногим…

Питер с дивана ответил длинным писком, по которому без перевода было понятно, насколько Петтигрю мечтает снова обрести нормальный вид.

Ритуальный зал находился тут же, в подвале, а церемонию проводил сам дон Диего, которому помогали двое орденцев. Сурок протопал в центр нарисованного на полу рунного круга и уселся, преданно глядя на магистра. Северус прислонился к стене, не желая мешать. Речитатив заклинаний поднимался вверх, к потолку, вместе с дымом факелов, и казалось, где-то там, в полутьме слова принимают форму, начинают носиться, как заблудившиеся птицы, и их становится всё больше. По коже пробежал сквозняк, Питер сжался в комочек, сгорбился, стараясь быть совсем незаметным, его потряхивало, по шерсти пробегали разряды статического электричества. Сеньор Кастельмара, не прерываясь, продолжал бормотать, изредка взмахивая ритуальным жезлом.

Северусу приходилось наблюдать оборот анимагов и трансформацию оборотня, но здесь сама форма Петтигрю стала мягкой, как пластилин, расплывалась, будто он сам не мог определиться с тем, что должно получиться в итоге, с трудом придерживаясь привычных очертаний. Зрелище было неприятным, как неумелая поделка третьекурсника, пытающегося превратить расплывающуюся творожную массу во что-то живое, не имея для этого навыков и достаточной сосредоточенности. Зельевар казался спокойным, и только резкая линия челюсти выдавала напряжение. Не хотелось бы получить вместо Питера комок разумной слизи.

Пение продолжалось, свет и тени играли в салки, заставляя щуриться, сильный дым благовоний раздражал слизистые и ел глаза. В какой-то момент свет стал ослепительным, фигура в круге стала совсем человеческой, а дон Диего, хрипло вскрикнув, воздел жезл над головой. В следующее мгновение все стихло, огонь факелов успокоился и помощники магистра зажгли магическое освещение, разгоняя темноту. Петтигрю с трудом приподнялся и сел, принимая от орденца белую простынь. Он сохранил волосы, брови и ресницы, но серебряная рука исчезла вместе с одеждой, и, как подозревал зельевар, зубными пломбами. Петтигрю вернулся в мир, будто новорождённый — голым и беззащитным.

Питер сел ровнее, стеснительно подгребая на себя покрывало, растерянно глянул на свою левую руку, после на культю правой, с широкой улыбкой оглянулся на Снейпа и внезапно длинно засвистел. У зельевара всё внутри похолодело, а колени едва не подогнулись. Выражение лица Петтигрю стало растерянным, он фыркнул, запищал, а после забормотал что-то, обеспокоенно разглаживая складку на ткани. И хуже того, теперь Северус категорически ничего не понимал!

— Пит… Вы, похоже, разговаривать разучились… — С ужасом проговорил он, глядя на друга со скорбью. Ну, конечно, столько времени провести в шкуре сурка без оборота, да ещё серьезное ранение, долгое лечение, это не могло пройти без последствий! — Ничего, не волнуйтесь, я вам помогу, постепенно научитесь говорить, могло же быть и хуже…

Лицо Питера поморщилось, он слушал обеспокоенного Снейпа со слезами на глазах, а потом внезапно расхохотался:

— Снейп, да я пошутил! Серьёзно, видели бы вы сейчас своё лицо! Как же я рад вас видеть на нормальном расстоянии, вы бы знали, как мне надоело рассматривать ваши колени!

Петтигрю весело щурился, приподнимаясь с пола и продолжая улыбаться все так же широко и радостно.

— Я бы вас, наверное, даже обнял, но сперва стоит одеться. Мы с вами нормальные мужики, а не вот это всё. Тискать своего другана, закутавшись в простыню это фу, мы не в бане. Да и в бане, если подумать, тоже фу, не надо так…

— Чтоб вы провалились, — от всей души пожелал ему зельевар, стараясь не замечать, что и сам улыбается, видя столько искреннего энтузиазма.

Дон Кастельмара, неодобрительно поджимая губы, рассматривал человека, а после безапеляционно заявил:

— В форме животного вы были симпатичнее.

Питер снова ухмыльнулся, продолжая кутаться в ткань, будто в римскую тогу, но после склонился перед магистром в изящном поклоне, выражая этим жестом свою глубокую благодарность.

— Дон Диего, каким бы ни было вкусным ваше печенье, возможность говорить с вами сейчас — высочайшее благо, о котором я мог только мечтать.

— Льстец. — Отрезал тронутый благодарностью магистр, и, обернувшись к Снейпу, с достоинством склонил голову: — Я тоже выполнил свою часть сделки. Мы в расчете.

Зельевар отзеркалил жест, признавая правоту старика, а после указал Питеру на дверь:

— Пойдёмте, зная вас, вы наверняка мечтаете вымыть руки.

— Ещё бы, — охотно согласился тот, топая следом за Снейпом. — Сначала приму ванну, побреюсь, — ужасно надоели волосы… везде. И выпью нормального кофе, а не той бурды, которую вы, Сев, мне готовили.

— Я не собираюсь поить сурков крепким кофе, — непреклонно отрезал Снейп, совершенно не испытывая раздражения от болтовни и суетливости Питера. Он просто был рад наконец увидеть эту хитрую физиономию.

Вечером, когда Питер, старательно отмывшись и раз пять проспиртовав свой новый протез (купленный в магловской специализированной лавке медицинского оборудования, очень функциональный и совершенно неволшебный), они устроились за ужином, и зельевар, задумчиво рассматривая верхушки деревьев в саду, заявил:

— А ведь, в принципе, пророчество Трелони подходит и вам.

— Мы же уже выяснили, что это не пророчество, а лажа какая-то, в лучшем случае последствие воздействия чудодейственных грибов, — многозначительно приподнял брови Петтигрю.

— Но послушайте, это даже логично — лорд отметил вас, наделил серебряной рукой. После вы попали под заклятье и изменились, можно сказать, переродились. И начали раз за разом бросать ему вызовы — то истории пошлые сочиняете, а он вас и наказать не может. Вызов, с какой стороны ни глянь. То меня из банка доставали, взбунтовались так, что едва не погибли. Еще один вызов. И третий — когда не побоялись прирезать змею. А ваша сила — распознавать и менять коды артефактов, такого Томушке и во сне не приснится, этим умением он не обладал. Единственное отличие — изменились вы в июне, а не в конце июля.

— Сев, дружище, вы сейчас старательно взяли гиппогрифа и натягиваете его на астролябию в Астрономической башне. То есть, честно говоря, бормочете ерунду. Смешали в кучу коней, людей, родителей, бросающих вызов и самого "рождённого в конце седьмого месяца", отмеченного как равного. Пытаетесь правой рукой через затылок почесать левое ухо. Вы себя послушайте, да я скорее Сивилле поверю.

— Вы сами говорили, что она, вероятно, предсказывала накурившись, в таком состоянии немудрено напутать. Так почему речь не может идти о ком-то, кто "возродился" в конце шестого месяца и послужил причиной гибели Темного лорда, будучи отмеченным, особенным и трижды выступающим против него?

— В меню у нас сегодня никаких грибов, а торкнуло вас так, что Кастанеда обзавидуется. Прекращайте, или признавайтесь, сколько радужных единорогов наблюдаете в этой комнате. Вызовы, тоже мне! Если вспомнить, сколько раз я мысленно слэшил Томушку с вышеуказанным гиппогрифом, а также драконом, кальмаром и стадом кентавров, то этих "брошенных вызовов" будет столько, что на пальцах не посчитаешь. А если говорить об "особенности", то я могу, скорее, отметить свою высшую степень долбанутости.

Северус фыркнул, до конца не убеждённый, а Питер покрутил пальцем у виска, выражая этим своё отношение к умозаключениям соседа.

— У вас фантазия поживее моей будет, Снейп, вам бы книжки писать.

— Я скорее ботинок отведаю, политый майонезом, чем соглашусь на подобное…

— Так я же не говорил "плохие книжки". Что мне, после первого опубликованного издания по зельеварению запечь вам пару "Оксфордов"?

— Туше, — недовольно пробурчал зельевар и мотнул головой: — Не надо портить хорошую обувь.

Питер, слегка помолчав, нахмурился, а после серьёзно проговорил:

— Снейп, я очень признателен, что вы столько со мной возились, прилагали усилия, чтобы вернуть человеческое тело. Но теперь Томушка мёртв, я достаточно вменяем и мы вполне можем разбежаться. У вас с законом всё в порядке и вам, очевидно, не нужен лишний груз в виде беглого приятеля-пожирателя. Я считаю нечестным и дальше пользоваться вашим гостеприимством.

— Питер, вы же в курсе, что дело не в приказах? У меня тоже есть совесть, хоть и измеряется она в унциях. И утверждать, что меня тяготит забота о боевом соратнике, которому я обязан жизнью, попахивает унижением. Вам не кажется?

— Да ладно, какая там "спасённая жизнь".

Северус еле заметно дёрнул кончиком носа. Знания о каноне позволили ему избежать клыков змеи и сохранить множество других жизней, но говорить об этом не стоило. Поэтому он немного схитрил:

— Там, на поляне, лорд пытал меня и собирался убить. Ваше сражение с Нагайной отвлекло его и я смог скрыться. Если бы не ваше вмешательство, я бы здесь не сидел. Нас бы прикопали по соседству. Да и куда вы пойдёте, Пит! У вас же даже дома нет.

— Буду жить примерно так же, как и жил до того, как оказался шпионом у вас. Я волшебник. А ещё я байбак. В крайнем случае, могу пойти работать в зоопарк… байбаком.

— Ваш полёт мысли неумолим, как удар мизинцем ноги о ножку комода, — скривился зельевар. — Выбросьте это из головы. Мы вполне эффективно существовали последние полгода, меня нисколько не тяготило ваше соседство, поэтому я настойчиво советую вам остаться. Тем более, в одиночку мы будем привлекать намного больше подозрительных взглядов. Одинокого мужчину, живущего где-нибудь на отшибе, с большей вероятностью назовут маньяком.

— А если мы поселимся вдвоём, нас будут принимать за геев. Меня такое не устраивает, я, чтобы вы знали, сугубо традиционных взглядов.

— Пит! — Возмутился зельевар. — Опять у вас на уме сплошные непристойности. Никто нас ни за кого принимать не будет. Если хотите знать, по бумагам мы родственники.

С этими словами он вынул из кармана и бросил на стол пару магловских паспортов, которые успел сделать, пока готовил зелье. Питер с интересом рассматривал документы на имя Себастьяна Перейра и его брата Педро, а потом, склонив голову, поинтересовался:

— Нам же теперь нужно порезать пальцы, смешать кровь, как у индейцев?

— Вы слишком много слушали дона Диего. Если верить карте Мародеров, я вообще ваш отец. Не усугубляйте. Будете братом.

— Здорово, всегда мечтал иметь брата, — признался Питер, а после, скрывая, насколько тронут, подскочил и воодушевлённо заявил: — Мы же теперь будем, как братья Сальваторе в первом сезоне — один добрый, другой красивый… Разумеется, красивый — я. Или братья Винчестеры — бесстрашные борцы со злом. Надо проверить, вдруг у нас есть одинаковые родинки.

— И станцевать со слонами. Уймитесь, Питер, я уже начинаю скучать по тем временам, когда вы были сурком и преимущественно свистели. Хотя и тогда вы несли отменный бред, — понизив голос, вынужден был признать зельевар.

Питер снова посерьёзнел, взмахнул паспортом, и весомо заявил:

— Как я и говорил, вы хороший человек, Снейп. Как вас с такой натурой на Слизерин занесло?

— Точно так же, как и вас на Гриффиндор. По вам Пуффендуй плачет, — проворчал зельевар. Пит ухмыльнулся, глянул на часы и заторопился:

— Батюшки! Время позднее, спать пора. Я пошел, доброй ночи, братишка Себастьян!

И, хихикая, удалился. А зельевар позволил себе выдохнуть. Выдавать Питера за своего родственника было откровенной авантюрой, тот, побуждаемый совестью, мог и взбунтоваться, гордо отказываясь от крова, что почти и произошло. Но Снейп на самом деле считал Питера своей личной ответственностью и не желал выпускать рассеянного, компанейского и совершенно оторванного от реальности сурка из поля зрения. Северус не был "добрым, хорошим человеком", как продолжал упрямо считать Питер-Аня, но всегда платил по счетам. Дав слово оберегать, он не мог забрать его обратно.

А ещё у него имелись вполне прагматичные мотивы — зельевар попросту привык к обществу домовитого соседа. В человеческой форме Петтигрю прекрасно следил за хозяйством, обустраивая быт и позволяя Снейпу не отрываться от экспериментов. Даже в форме сурка он умудрялся наводить порядки, причем компания Питера не вызывала раздражения. Умиротворяющее дружелюбие, которое излучал Петтигрю, успокаивало нервы, и снова оставаться одному, привыкнув к нормальному, живому человеческому общению, больше не хотелось.

Ранее, называя Питера "другом", Северус не ломал себя, и теперь так же спокойно назвал его своим братом. Карта Мародеров оказалась права, ошибившись только в степени родства. После всего пережитого Снейп искренне считал Питера своей семьей, и для него вполне естественным было оберегать единственного родственника, тем более, что он выбрал его сам.

Дон Диего с большим недовольством воспринял желание Снейпа уехать из Буэнос-Айреса, но обоим "братьям Перейра" столичный город казался излишне суетливым. Зельевар в принципе предпочитал тишину, а Питер, долгое время пробывший в теле грызуна, утомился от слишком интенсивного шума и запахов. Чувствительные глаза слепило слишком яркое солнце, а восприятие, которое ещё не до конца вернулось в норму, оставалось излишне острым, вынуждая чрезмерно реагировать на раздражители.

— Куда вы поедете? — Поинтересовался глава розенкрейцеров, постукивая карандашом по столешнице.

— Подумывали в Перу. Недалеко от Мачу-Пикчу имеются несколько смешанных поселений, да и в целом магами тамошних обитателей не удивишь. Посмотрим.

— Перуанцы — те ещё пройдохи. Держите с ними ухо востро, — проворчал старик, а после предложил: — Если нужна помощь, была у меня пара знакомых в тех краях…

— Спасибо, справимся.

— Как обустроите зельеварню, Снейп, напишите. У меня найдутся для вас выгодные заказы. — После, обернувшись к Петтигрю, синьор Кастельмара поморщился. — Ну и мерзкая у вас физиономия, Питер. Никак не могу привыкнуть. Зачем мы вас вообще оборачивали, был же такой симпатичный байбак…

— Я тоже буду скучать, дон Диего, — кивнул Пит.

С прощанием было решено не затягивать, и уже на следующий день порт-ключ перенёс путешественников в пригород Кахамарки, откуда в дальнейшем планировалось добираться своим ходом. Поиск удобного места обитания занял немало времени. Мелкие города в Кордильерах поражали красотой окружающих видов и очевидной убогостью зданий и планировки. Куско, ближайший к Мачу-Пикчу крупный город Перу, совсем не понравился Снейпу. Он ворчал, что его тошнит от такого количества коричневого цвета и унылой архитектуры. Конечно, в центре города можно было найти и высокие здания до пяти этажей, со стенами ярких расцветок, но стоило завернуть на обычную улицу, и в глаза снова попадались приземистые одноэтажные кирпичные кубики с косой крышей, больше напоминающие гаражи. По мнению зельевара, самым красивым здесь были уличные фонари и, разумеется, горы.

— Я и не подозревал, что вы такой лицемер, — щурился на солнце Питер. — Дом в тупике Прядильщиков был той ещё дырой, не лучше здешних.

— Наш дом не так плох, в последнее время в нём даже можно было жить…

— Только не говорите, что вас уже замучила ностальгия и синьор Себастьян Перейра собирается купить эту халупу. Если что, его прижимистый брат Педро против.

— Про дом в Коукворте слишком многие знают. И "Себастьян Перейра" с ним никак связан не будет.

Петтигрю тихо пробурчал что-то, возмущаясь, что недвижимость стоит, пылится, прибылей не приносит, но на это Северус посоветовал ему засунуть подальше свою "хозяйственность" и не быть мелочным.

Следуя по шоссе Интеросеаника к озеру Титикака, они постоянно натыкались на мелкие деревеньки, состоящие из одной улицы, встречаемые и провожаемые лаем вездесущих собак. Это тоже действовало зельевару на нервы — он не очень любил животных, а вспоминая Блэка, — особенно. Питер тоже не жаловал любых псовых, вспоминая, как в образе сурка иногда вынужден был от них прятаться. В результате, страна не понравилась обоим, и они решили расширить область поисков соседними.

— Давайте вернёмся в Европу, покатаемся по Греции, братец Себастьян, — предлагал Питер. Он вёл купленную с рук подержанную машину совершенно спокойно, утверждая, что "в этом нет ничего сложного, это же механика". Снейп был категорически не согласен с тем, что водить "легко", но полагался на водительский опыт Анны Николаевны.

— Нельзя нам в Европу, вас там наверняка засекут, — откидываясь на подголовник, противился зельевар, наслаждаясь видом очередного водоёма с фламинго и утками.

Обогнув Хульяку и Пуно, они миновали границу в районе Копакабаны и некоторое время бессмысленно петляли по бездорожью, потому что Питеру казалось забавным посетить местные поселения с названиями типа Мокомоко, Чума или Курва. На удивление, Боливия обоим понравилась больше Перу, во всяком случае, здешняя архитектура раздражала зельевара меньше. А внутреннего параноика тешили высокие заборы с колючей проволокой поверху, которые защищали большинство встреченных ими домов и участков.

— Это же не только от мартышек защищает, — намекнул Петтигрю, но Северуса подобные мелочи волновали мало. Он уже мысленно выстраивал поверх крепкой ограды вязь защитных заклинаний.

В пути им не раз приходилось останавливаться, чтобы насладиться видами. Британец Снейп и (почти) британец Петтигрю, которые до этого года нигде не бывали, теперь наверстывали упущенные впечатления. Проникнуться европейским вояжем не получилось — в тот момент все мысли были заняты големами, и теперь в неспешном путешествии в поисках пристанища у обоих нашлось время полюбоваться на что-то красивое. Питер радостно реагировал на любой водоем: громадное озеро, мелкие горные реки и водопады нередко заставляли его глушить мотор и бродить по берегу, подбирая камешки. А Снейпу, на удивление, пришлись по душе местные кладбища. Он застревал на погостах, рассматривая ухоженные надгробные плиты и саркофаги из цветной плитки, статуи ангелов, стены с урнами и вазами за решетками в нишах, напоминающих маленькие окошки, нарядные, как печные изразцы, подолгу гулял по дорожкам, любуясь изобилием цветов и зелени.

— Мы же не собираемся жить на кладбище, — уговаривал Петтигрю, — хотя согласен, здесь очень красиво. Если так по душе, я вам потом склеп сооружу в таком же стиле, дорогой-богатый.

Северус представил, как Питер в припадке скорби сооружает ему двухметровый памятник из местного цветного гранита и поёжился:

— Нет уж, пусть меня лучше кремируют и прах развеют с высокой горы, чтобы у вас даже возможности не было изгаляться над моим почившим телом.

Так, за взаимными пикировками, они забирались всё дальше, по ходу формулируя требования к будущему пристанищу. Сурок настаивал, что там обязательно должны быть обожаемые им водоёмы. Пустынные пампасы, которые попадались на пути довольно часто, заставляли Петтигрю инстинктивно чихать и морщиться. В свою очередь, Снейп был не прочь поселиться поближе к джунглям, где рассчитывал собирать ценные ингредиенты. Кроме того, учитывая, что Питер оставался в розыске, хотя в дебрях Южной Америки его будут искать чисто номинально, было решено поселиться в магловском поселении, пользоваться исключительно магловскими документами, выбираясь в магические кварталы только по необходимости. Здраво оценивая свои потребности, было решено не удаляться слишком далеко от цивилизации, поэтому волшебники в конце-концов поселились в окрестностях боливийского Тринидада, выбрав для жизни старинный колониальный двухэтажный дом розоватого цвета с надёжной высокой кованой решёткой, окружающей участок.

Местный Тринидад считался крупным и солидным городом: в нём процветало фермерство, здания содержались в порядке, не напоминая гетто и даже имелись элементы роскоши — аэропорт на полтора самолета и статуи конных всадников на центральной площади.

— В январе здесь будет потрясающе жарко, — обмахиваясь панамой, сообщил Питер, с любопытством разглядывая непривычно красочное бело-оранжевое административное здание. Но после долгих шотландских зим с постоянно ледяными ногами зельевар не считал это недостатком. Водя носом над картой, Петтигрю радостно ткнул пальцем в отдаленную точку:

— Глядите, Себ! "Cementerio"! Здесь вы тоже сможете тешить свои некромантские замашки.

— Педро, я не собираюсь посещать… вообще все кладбища! — Возмутился Снейп, хотя уже решил, что на ближайших побывает наверняка.

В окрестностях города было множество рек и даже озеро с дельфинами, что радовало Питера, а также густые тропические леса, как о том мечтал Снейп. Непривычный теплый, влажный климат, буйная растительность и обширный выбор экзотических ингредиентов очаровали зельевара, который со своим резким рубленым профилем и быстро загоревшей кожей казался своим среди местных. Исследовательская жилка, авантюризм и стремление забраться поглубже в дебри скоро сделали синьора Себастьяна Перейра довольно известным среди гидов и охотников.

Педро Перейра, в свою очередь, не менее активно принялся налаживать связи с соседями. Вскоре его обожали все местные ребятишки и кумушки, кому за пятьдесят. Изначально он знал по-испански только слова: "gracias", "lo siento" и "te amo", хотя зельевар искренне не понимал, как признание в любви может помочь с кем-то договориться, но уже через неделю вполне активно болтал на смеси английского, испанского и кечуа, дополняя речь жестами. Соседи знали, что Педро не повезло потерять руку в автокатастрофе, но это вовсе не мешало светловолосому улыбчивому гринго, повязав волосы банданой, копаться в саду, шуршать по хозяйству, плести редкой уродливости цветастые коврики или бойко торговаться на рынке за свежие овощи. Он охотно помогал старушкам донести тяжелую сумку и обсуждал с ними подрастающих внуков, в то время как его непоседливый брат носился по лесу или дымил чем-то вонючим в своём подвале.

Волшебники жили так уже больше полугода, привыкли к погоде, акклиматизировались, Северус немного успокоился, реже отправлялся в экспедиции и больше варил, принявшись за большой заказ от дона Диего. Пока однажды вечером, незадолго до ужина, к ним не явился гость.

Северус открыл дверь, напяливая на лицо средней дружелюбности улыбку, которую он использовал при соседях, но, увидев визитёра, та моментально превратилась в гримасу. На пороге стоял Долохов в походном камуфляжном костюме с рюкзаком на плече и весьма довольно скалился. Питер, выглянув из кухни, махнул ему рукой:

— О, Антонин Севастьянович! Какими судьбами?

Зельевар, поджав губы, просто захлопнул дверь у того перед носом. Стук повторился. Скривившись, как от зубной боли, Снейп открыл и поинтересовался:

— Чего надо?

— Снейп! Привет. Да вот, скучно стало, решил проведать закадычных дружков.

— Если не помните, меня вы называли мерзким ублюдком и сволочью, с которым на одном поле поесть не присядете.

— Так тебя никто и не держит, можешь прогуляться, — похлопывая его по плечу, заявил боевик, походя в дом. — Пит! Как дела? Иди хоть, обнимемся, пройдоха, рад видеть тебя целым!

Петтигрю, окинув его взглядом, мотнул головой:

— У вас руки не мыты. Терпеть не могу, когда меня трогают…

— Грязными руками, — ухмыляясь, закончил фразу Тони.

— Антонин. Как вы нас нашли? — Холодно поинтересовался Снейп, прислоняясь к стене.

— Так вы не особо старательно прятались, — пожал плечами Долохов, сбрасывая поклажу на пол и направляясь в туалет мыть руки. — Хогвартский зельевар — особа приметная, а если он ещё и с сурком мотается, вдвое больше внимания привлекает. Ты ж Пита как питомца через границу провозил, а документы сменил только здесь. Раньше я был хорошей ищейкой, да и теперь чутье не подводит. Игоря Каркарова найти было посложнее, он хоть правда прятался. А вас — сущая ерунда. Нужно было только поинтересоваться, кто теперь на местном рынке варит самые лучшие зелья. Спасибо, — он кивнул, принимая из рук Петтигрю свежее полотенце.

— Поужинаете с нами? — Явление Долохова не стало для Петтигрю особым потрясением, поэтому он проявлял присущее ему гостеприимство. Опасности от Тони не ощущалось, а вот Северус никак не мог справиться с подозрительностью.

— С удовольствием, — кивнул бывший пожиратель, вытягивая из бокового кармана рюкзака тёмную бутылку с сургучной пробкой. — Да и я не с пустыми руками.

Некоторое время застолье проходило шумно, Антонин ел и рассказывал, как всё это время болтался по миру, в красках описывая какие-то идиотские приключения, которые с ним случались. Питер не менее экспрессивно описывал местный быт, под конец рассказав, как Снейп во время одной из прогулок нарвался на крокодила и животному пришлось спасаться бегством от зельевара, который гонялся за ним, желая выдрать пару зубов.

— С ним были Хулио и Родриго, так они говорят, Сев стоял на берегу и орал вслед крокодилу: "Вернись, сволочь чешуйчатая!", — стирая слёзы с глаз, закончил рассказ Пит.

— Мне были нужны для исследований свежие зубы гребнистого крокодила, я же не мог использовать палочку при маглах, пришлось ловить вручную, — поджимая губы, сухо сообщил зельевар.

— А я всегда думал, что у тебя кишка тонка, Снейп.

— Предпочитаю, чтобы меня недооценивали. Антонин, а как долго вы собираетесь… гостить? — Зельевар не скрывал недовольства, но Долохова это не заботило, он ехидно ухмыльнулся и тут же сменил тему:

— Кстати, я ж теперь не Антонин. Сделал себе магловскую ксиву, меньше риск нарваться на авроров. Зовите меня теперь Габриэль.

— Очень мило, а полностью? — Питер не скрывал любопытства, а Тони, похоже, слегка смутился, представляясь: — Габриэль Гарсия Маркес.

Снейп уронил вилку. Пит уронил челюсть. Антонин недовольно покосился на их перекошенные физиономии:

— Да ладно, вы чего. Нормальное имя, нормальный писатель.

— Хорошо, — кивнул Пит. — Хорошо, хоть не Эрих Мария Ремарк.

— А сами-то?! Вы себе, разве, лучше выбрали? — Задиристо поинтересовался Тони.

— Себастьян Перейра вполне пристойное имя, — слегка сморщив нос, процедил Снейп.

— А я его братишка, Педро Перейра, — кивнул Питер.

— Вы охренели! У него теперь имя вообще как у капитана-работорговца из детской книжки! — Антонин не скрывал возмущения, тыча пальцем в зельевара.

— Ну, так у того капитана не было братьев, вот и нет таких ассоциаций, — пожал плечами Петтигрю.

— Да ты знаешь, Пит! Это, вообще-то… двойные стандарты! — Долохов казался искренне уязвленным.

— Вы же в курсе, что не похожи на Габриэля? — Вкрадчиво поинтересовался зельевар, меняя упавший прибор. — И даже если не брать во внимание лицо, ваш очаровательный вологодско-шотландский диалект как бы намекает, что вы очень отдаленно "Маркес".

— Путешествовал много, Снейп. Вот и акцент. Или с мамой жил… под Вологдой.

— Разумеется, — красноречиво приподнял бровь зельевар, не желая развивать дальше эту тему.

— Пит вон тоже на Педро не тянет! — Сделал последнюю попытку перевести рельсы Антонин, на что Петтигрю недоуменно провел рукой перед собой:

— О чем вы, Антонин Севастьянович? Вы гляньте на это лицо, я же типичный Педро! Любого на юге Тринидада спроси — вам каждый подтвердит, что Педро Перейра — самый что ни на есть коренной местный житель!

Долохов потряс головой, будто ему в ухо попала вода. Он знал, что его старые знакомые с причудами, но теперь начал подозревать, что братья Перейра тронутые на всю голову. Оба.

— Мужики, вы же не против, если я у вас тут поживу?

— Против. В городе есть гостиница. Мы вам карту на ладошке нарисуем, не заблудитесь, — сухо отрезал зельевар.

— Вот так, старого соратника, как собаку, за дверь, на мороз, — жалобно протянул боевик, рассчитывая разжалобить Питера. Насчет "мороза" он сильно загнул, но хитрость сработала.

— Действительно, некрасиво получается, — сокрушенно покачал головой Питер. — Стыдно перед соседями. Нам же не сложно гамак натянуть, пусть ночует.

— Чтобы вы знали, Антонин как таракан, если заведётся — фиг выведем, — сварливо сообщил Снейп, нисколько не смущаясь того, что объект обсуждения это слышит. Долохов довольно оскалился, даже не собираясь возражать. Ему было весело.

Но в особняке действительно имелись свободные комнаты, где можно было разместить гостя, и вскоре громогласный храп со второго этажа распугивал из сада ночных птиц. А Северус подозревал, что они ещё очень сильно пожалеют, что оставили Тони и не выкинули его за порог.

///

Как и предсказывал зельевар, Антонин с удобством устроился в доме Перейра, гулял по городу, играл вечерами на веранде на гитаре и даже устроился на работу. Его таланты "резать небольно" пригодились одному из местных фермеров, поэтому вскоре Долохов принялся подбрасывать свою зарплату в общую банку для расходов на кухонном столе. Заметив это, Питер огорчённо выдал:

— Даже Тони в доле. И только я категорически ничего не делаю для бюджета. Я… содержанка!

— Вы не "содержанка", Питер. Вы мой брат, — раздражённо ответил зельевар, который едва не поперхнулся кофе от подобного высказывания. — Кроме того, на вас весь дом, хозяйство и машина. Без вас мы с Антонином питались бы сыром и сухарями.

— Без Пита мы бы с тобой уже перерезали друг-другу глотки и лежали по соседству в красивых могилках, которые тебе так нравятся, — хмыкнул Долохов. Он собирался на работу, допивал крепкий чай из большой кружки и его кожаная куртка, висящая на стуле, поскрипывала, когда он откидывался на спинку.

— Я бы не стал пачкать руки и просто вас отравил, — поправил его пунктуальный зельевар. Тони снова хмыкнул, будто говорил: "Посмотрим, кто кого".

На выходных Питер решил привычно потолкаться на рынке Кампесино, но в этот раз прихватил с собой и брата, и гостя. Северус неохотно вылез из лаборатории, ему не хотелось прерывать процесс, но ещё больше не хотелось отпускать Питера с Антонином одних. Выруливая за ворота, Пит поприветствовал гудком клаксона пожилую соседку, синьору Бланку, и та махнула ему в ответ, с любопытством рассматривая пассажиров. Она уже не раз видела Тони, но пока не разговаривала с ним.

— Пит, а где ты водить научился?

— Чего там учиться? Рулишь прямо, давишь на педальки, не забываешь переключать передачи, жать поворотники и ставить на ручник. Даже попугайчики справятся. Мы же умнее попугайчиков, правда?

Долохов, усмехнувшись, кивнул — то ли соглашался с тем, что водить несложно, то ли с тем, что они поумнее попугайчиков. Добравшись до места, Питер втиснул транспорт в какой-то аппендикс между двумя палатками, помахав рукой очередной старушке, и ввинтился в толпу, наворачивая круги в одном ему известном порядке. Возле лотка с сушеными фруктами он принялся торговаться, пересыпая речь шутками. Круглолицая продавщица с лицом коричневым и сморщенным, как печёное яблоко, с удовольствием хихикала, а после, указав на спутников Питера, поинтересовалась, кто это.

— Это брат мой, — махнув в сторону Снейпа, ответил Петтигрю. Долохов уже достаточно знал испанский, чтобы понять, о чём речь, поэтому, опередив Пита, представился сам:

— А я их кузен, очень приятно, Габриэль.

Питер хрюкнул, но поправлять не стал. Северуса в очередной раз перекосило.

— Так вы родственники? А кто из вас младший, кто — старший? — Доброжелательно поинтересовалась старушка, складывая в пакет сушеные дольки манго.

Снейп и Долохов ответили одновременно:

— Старший.

— Младший.

Потом, переглянувшись, так же хором поправились:

— Младший.

— Старший.

— Средний, — жизнерадостно ухмыляясь, добавил Пит, а после, в ответ на ошарашенный взгляд старушки, пояснил. — Кузен Габриэль старший, он у нас путешественник. Приехал погостить. Я, значит, по возрасту средний, а Себастьян мой младший братишка-погодок, сводный по отцу.

Зельевар не был особо доволен оказаться "младшеньким", но промолчал, позволяя Питу и дальше нести ахинею. Не мог же он сказать: "Вообще-то это мой сынишка, мы с ним ровесники".

Забрав покупки и трамбуя их в сумку, Пит, понизив голос, пояснил:

— Девчонки обычно клюют на молоденьких, Сев, так что все красотки будут твои. И Тони, как старший, солидный и опытный, без внимания не останется. Это средние обычно вниманием не пользуются, типа ни рыба — ни мясо, ещё и с комплексами постоянно.

— Тогда я не против побыть младшеньким, — ухмыльнулся Антонин, который по всем параметрам на такого не тянул. А Снейп закатил глаза:

— Пит, опять вы со своими глупостями. Лишнее внимание любого рода лично мне без надобности. Я исследованиями занят.

— Ну так, братец Себастьян, какие твои годы, и тебя женим, и Тони, — глубокомысленно качнул головой Питер и ускорился, заметив в отдалении лоток с зелёными бананами.

Зельевар, напротив, чуть притормозил, вцепился в локоть Долохову и прошипел:

— Какой ещё "кузен"? Вы спятили? Решили к дому примазаться?

— Будто у вас с Питом есть хоть капля родной крови, — угрожающе ухмыльнулся в ответ боевик, легко стряхивая захват. — Парочка пожирателей корчит из себя добропорядочных членов общества. Неужто я чем-то хуже? Где двое, там и трое.

— Блестяще, — Снейп теперь шипел, почище змеи. — Давайте устроим общину по интересам, младшую сестрёнку Беллу позовём и Руквуда с Мальсибером не забудем, будут племянничками. Если по-вашему "нет разницы".

— Ты мне тут дерьмо, мух и котлеты не мешай, — так же тихо прорычал Тони. — Я тут уже почти месяц отираюсь, вроде, доказал, что не отморозок. Так чего кривишься? Если бы я хотел навредить, сдать вас аврорам или прикончить, я бы это сделал. А ты продолжаешь глядеть на меня, как на навоз. Я не предлагаю собрать в этом Богом забытом захолустье весь Ближний круг. Но вроде бы доказал уже, что способен к мирному сосуществованию. Лучше скажи, чем ты лучше меня? Почему тебе, ублюдку, можно заводить себе братьев, а мне — нельзя?

— Потому что я вам не доверяю, Антонин, — косясь в сторону Питера, проявил откровенность зельевар.

— Тоже мне, блядь, открыл Америку! Будто я готов с тобой в дёсны целоваться или в бане спину подставлять… Но попробовать-то можно. Ты б знал, как мне надоело одному по миру болтаться, как последней бродячей псине.

— Как я могу вам доверить Питера? Он мне правда как брат, это моя семья, и я считаю вас опасным. Поэтому и не желаю видеть в доме.

— Снейп, я могу быть хорошей собачкой, правда. И уже говорил — Пит и для меня не чужой человек. Я его точно не обижу…

Северус вздёрнул подбородок, поджал губы и зашагал вперёд, не желая пока давать никаких обещаний. Ему необходимо было обдумать разговор.

До самого вечера удавалось сохранять хрупкое равновесие, но после ужина Питер сам выставил на стол несколько бутылок местного белого бренди сингани, без улыбки глядя на "родственников".

— Лёд сами наколдуете. Вам надо поговорить.

— Ничего нам не надо! — Возмутился зельевар, пока Антонин ехидно ухмылялся.

— Я видел, как вам "не надо". Полчаса стояли, орали посреди рынка. Хорошо, тут по-английски говорят полтора землекопа, и те археологи.

С этими словами сурок забрал книгу, чашку чая и ушел на веранду, устроившись в кресле. Долохов, продолжая усмехаться, откупорил первую бутылку, с вызовом взглянув на Снейпа. Тот устало нахмурился, но рюмку принял.

Следующие несколько часов Пит, наложив на комнату чары тишины, наслаждался представлением. Сам он не вмешивался в разговор, позволяя давним неприятелям сохранять приватность, но искоса поглядывал в окно, продолжая читать и угощаться чаем с фруктами. Сначала Северус идти на контакт не хотел, пригубив напиток, кривился, ворчал и фыркал, пока Тони говорил что-то явно грубое и неприятное. Когда первая бутылка опустела, зельевар уже распалился, размахивал руками и орал, а Долохов курил, чарами выгоняя клубы дыма в форточку.

Допив вторую бутылку, спорщики вскочили и начали награждать друг-друга тумаками. Палочек не доставали, используя кулаки, но Питер не беспокоился — координация у обоих уже была нарушена, они промахивались, спотыкались и держались вертикально исключительно на силе воле и взаимной неприязни. Долохов метил в печень, но зельевар весьма ловко уклонялся, пытаясь попасть Тони в нос. Обменявшись неуклюжими плюхами и украсив друг-друга набором синяков, они успокоились и выбрались на веранду, бок о бок усевшись на крыльцо. Антонин неуверенной рукой поджёг сигарету, предложил Снейпу затянуться, но тот скривился, отрицательно мотнул головой, едва не улетев в темноту:

— Пр-р..фсиональный нюх, — указал он на собственный нос и охнул, случайно задев пострадавшую область.

Питер слез с кресла, заботливо поинтересовался:

— Чайку хотите?

— О, Пит! Динствный нрмальный члвек! — Обрадовался Тони. — Не то, что эта сктина…

— На сфою рожу польбуйтесь, — чопорно посоветовал зельевар, но пинаться не стал. Видимо, воинственный запал уже утих. Тони в это время залился пьяными слезами:

— Ты б знал, Пит, у мня никво нет, за мня пережваете ток ты и сктина… Он хоть и корчт табло, а пмгает… зв… збтливый… Я ж вижу! — И Тони трубно высморкался в наколдованный платок. Снейп, оскорблённый тем, что его обозвали "заботливым", пытался показать Долохову средний палец, но был слишком пьян и путался.

— Пара придурков, — с добродушным участием обозвал их Питер. Долохов, продолжая всхлипывать, поднялся, пытаясь обнять Петтигрю, но покачнулся и упал в клумбу с цветами. Немного побарахтавшись, Тони решил, что растения достаточно мягкие, идеально подходят для сна, и захрапел.

— Вот паршивец, завтра сам же и поможет пересаживать, — неодобрительно качнул головой сурок, накладывая на Антонина согревающие чары. Ночь была тёплой, но спать на голой земле не очень полезно для здоровья.

— Ну что, Тони занял бегонии. Вам постелить в диффенбахиях? Только спатифилумы пощадите, я их люблю. — Поинтересовался он у Снейпа.

— Я предупрж-ж-ждал, пустим ф дом — не фыгоним, — глубокомысленно тыча пальцем в Долохова, сообщил Северус. Питер пожал плечами:

— А зачем выгонять? Мы все из одной печи вышли, пирожки с проблемами. Да и жалко его. Человеку нужен человек…

Зельевар притих и позволил Питеру увести себя с крыльца, уложить в кровать и снять ботинки. Когда Петтигрю укрывал его пледом, Снейп ухватил его за рукав, сообщая то, что считал критически важным:

— Пит! Только фы счтаете нас хр-рошими людьми. А мы — мусор-р-р… — И, понизив голос, добавил: — Я убил Аню.

Питер, изменившись в лице, склонился над ним и так же тихо ответил:

— Снейп. Аня это я. Вы обещали сохранить мне жизнь, но не говорили о цене. И пока своё слово держите. Но мой вам совет — не шутите с фикрайтерами. И всё будет хорошо.

Северус выпустил рукав, испуганно глядя на Пита, который снова дружелюбно улыбался, желая "братцу Себастьяну" спокойного сна. Мысли путались, очень хотелось спать, и он сам не мог понять, как это получилось. Он же убрал большую часть памяти, оставил жалкие крохи… Но Питер смог собрать, додумать, догадаться обо всём и спрятать свои умозаключения глубоко в лабиринтах памяти. Уже уплывая в забытье, зельевар крепко-накрепко пообещал себе больше никогда не лезть в голову Питера, не спрашивать, что тот знает и кем является на самом деле. Северус очень хорошо знал, что случается, если слишком пристально вглядываться в бездну.

///

Утром за столом царили покой и взаимное уважение. Высказав наболевшее, Снейп больше не хотел тут же на месте двинуть Антонина лопатой, а Долохов таким и не заморачивался, только благодарно кивнул, приняв из рук зельевара флакон антипохмельного зелья.

— Кузен Габриэль сегодня наказан садовыми работами, — выставляя на стол сковородку с омлетом, сообщил Питер.

— Пойду копать картошку? — Поинтересовался Долохов, который выглядел уже поживее и меньше напоминал свежевырытого зомби.

— Нет, поухаживаете за бегониями, которые погубили.

— У меня по травологии еле тройка в году выходила. Пит, давай я лучше забор покрашу.

— Заборы трогать не надо, — наливая себе молока, предостерёг зельевар. — Там всё чарами опутано.

— Не хочу я на грядки, — уныло пожаловался Тони. — Давайте тогда полы зачарую, чтобы не скрипели и насекомых не было.

— Ладно, — разрешил Питер. — Садом сам займусь.

После завтрака зельевар ушел в город прикупить трав и отправить письмо дону Диего, сурок зарылся в помятые бегонии, а Долохов, довольный, что не приходится копаться в земле, принялся чаровать над полами, дверными створками и оконными рамами. Ближе к обеду, вернувшись с покупками, Снейп с удивлением обнаружил Антонина, сидящим на крыше.

— Что он там делает? — Спросил он у Питера.

— Увлёкся, теперь черепицу от протеканий зачаровывает, — отмахнулся тот. — Говорит, я слишком толстый, чтобы чинить крышу, а вам лень.

Северус задумчиво пожал плечами, в этом Антонин прав. Без крайней необходимости зельевару не хотелось заниматься такой примитивной работой.

— Кузен Габриэль, спускайтесь, скоро будем обедать, — повысив голос, пригласил Питер, и тот кивнул, шустро спускаясь по накату и отправляясь к колонке освежиться и сменить рубашку. Снейпа слегка насторожила такая покладистость, но он решил не давать воли подозрительности. Поднимаясь по крыльцу, он взялся за ручку входной двери, и, входя, длинно цветисто выругался.

Антонин обещал зачаровать половицы от скрипа и теперь они действительно не скрипели. Вместо того каждая дощечка звучала в своей тональности, как клавиши пианино, а двери издавали низкие духовые звуки гобоя и тубы. Нота, издаваемая дверью, менялась в зависимости от того, насколько широко распахнуть створку.

— Вашу мать, Антонин! Это что за безобразие?! — Северус застыл на месте, опасаясь сделать лишний шаг.

— Да ладно, круто же, — Долохов совершил несколько прыжков по половицам, наиграв первые такты "Танца маленьких утят". — Скажи, Питер?

— Потрясающе, — согласно кивнул Петтигрю. — Но, вспоминая, что здесь из музыкально грамотных только вы, понимаю возмущение братца Себастьяна.

— Вы скучные, ограниченные люди без крохи воображения. — Пожаловался Долохов.

— Ограниченный здесь Себ, я — скучный, — поправил его Питер, храбро шагая на кухню по поющему полу. — Через двадцать минут жду всех за столом.

— Слышали? У вас двадцать минут, чтобы убрать этот… хаос, — зловеще предупредил зельевар, отправляясь в лабораторию сортировать и прятать свои покупки. Антонин душераздирающе вздохнул и принялся колдовать над полом, тихонько ворча, что никто не понял всей глубины и красоты его творения.

Через полчаса пол, окна и двери снова стали бесшумными и мир в поместье был восстановлен. Долохов старательно кивал, чистосердечно подтверждая, — ходить по дому можно без опаски. А сам старательно избегал глядеть в потолок, где осталось слуховое чердачное окно, к которому он примотал звук церковного органа. Тони любил хорошие шутки.

Солнце катилось к закату, поредевшие цветочные грядки грустно склонили листочки, переживая потрясение, а со стороны городской площади донеслись отдаленные робкие звуки музыки.

— Опять ваша работа? — Поинтересовался Снейп, но Пит развеял недопонимание:

— Сегодня праздник, чествуют какого-то святого. Стандартный набор — музыка, выпивка, еда, танцы. Желаете сходить?

— Нет, — поморщился зельевар.

— С удовольствием, — кивнул Тони.

Разумеется, идти пришлось всем. На небольшой площади, украшенной цветами, играл живой оркестр. Питер, похоже, знал здесь вообще всех, потому что постоянно кивал, кланялся и махал рукой, раздавая приветствия. Несмотря на значительное количество людей, он моментально нашел на террасе кафе пару свободных мест, усаживая "родственников", вручил им по бокалу молодого вина и тут же принялся тихо высказывать что-то по-испански попавшейся на пути красавице. Та послушала, покраснела, что-то прошипела и убежала, явно уязвлённая словами сурка.

— Вы чего, поссорились? — Лениво поинтересовался Долохов, глядя, как жгучая фигуристая брюнетка в цветастой юбке гневно удаляется вниз по улице.

— Это жена мясника Хуана, Марина. Она меня назвала "Полный Педро", — отмахнулся Пит. — И только из-за того, что я ей сказал, что она не умеет кровь отстирывать. На рубашках её мужа вечно мелкие пятна после работы остаются. Видимо побежала домой устраивать стирку.

— Ах, как некультурно, — прищурившись, ответил Антонин. — Грубиянка, да ещё неряшливая. Нехорошо…

Зельевар просто молчал, размышляя, какую бы пакость устроить незадачливой Марине. Питер, глядя на них, погрозил пальцем:

— Не трогайте её, мы тут все, конечно, не без грешка, но закон нарушать не будем. Не хочу в тюряжку.

На это оба прикинулись ветошью и хором принялись отнекивается, будто и мыслей подобных не было. Петтигрю окинул родственничков подозрительным взглядом, спустился по лестнице, бормоча: "Сижу за решеткой в темнице сырой", и на площадке пригласил на танец какую-то древнюю старушку.

— Это же не Петтигрю, — задумчиво посасывая незажженную сигарету, заметил Антонин.

— Это Питер. И не Питер. Не собираюсь конкретизировать, но теперь он такой, — цепко глянул на собеседника Снейп, и слегка, совсем немного, выпустил на волю угрожающие флюиды, первое, оно же и последнее китайское предупреждение: "Если вздумаешь предать или обидеть — отравлю". Тони криво, понимающе ухмыльнулся, прекрасно улавливая намек, с любовью погладил себя по рукаву, под которым скрывался охотничий нож, зажёг спичку, и, прикуривая, миролюбиво ответил: — Нет, меня вполне все устраивает. Мы же уже договорились, так… братец Себастьян?

Снейп прищурился и коротко кивнул. Мужчины слегка расслабились, сели поудобнее в кресла, вытягивая ноги. Северус глотнул вина, Антонин выпустил в сумерки густой клуб табачного дыма. На площади Питер, используя все своё байбачье обаяние, веселил очередную даму средних лет. Не из матримониальных планов, скорее, практичных — она торговала домашним сыром, до которого сам Питер и его новоиспеченные "братья" были весьма охочи.

— Значит, завтра будет пирог с брынзой, — задумчиво предположил Снейп.

— Или пицца, — кивнул Долохов, ощущая себя в своей тарелке. Зельевар вздохнул и больше не возмущался, окончательно принимая нового "родственника" в клан.

Северус и Антонин были очень похожи — совершенно одинокие, ненужные никому, подозрительные и недоверчивые. Но теперь у них был Пит — лучший друг, младший брат. Неожиданно появилась семья, которую они и не надеялись обрести. Каждый скорее предполагал оказаться в Азкабане или в могиле, чем вот так, негаданно, обзавестись подобием дома, в котором их ждут. Оба видели ад, самое дно жизни, поэтому обретенное спокойствие было для них слишком ценным, и ради этой гармонии они готовы были потерпеть друг-друга. И вместе защищать Питера от опасного мира.

Зрелые, потрёпанные жизнью, циничные волки-убийцы остаются волками, но умеют скрывать острые клыки от окружающих, особенно если в стае заводится дружелюбный, совершенно мирный сурок. Питер мог и дальше спокойно резвиться, пихать мохнатые бока и приказывать мыть когтистые лапы. Он мог командовать, утешать и заботиться, оставаясь самым страшным зверем в лесу. Потому что его покой и безопасность надёжно охраняли Волки.

Примечания:

Пока писала последнюю главу, в памяти постоянно всплывал Доминик Торетто с его фразой из мемов: "Тебе не нужна логика, если есть семья". Последовательно придерживаясь политики абсурда, хотелось завершить историю в положительном ключе, но с лёгким послевкусием "забористых ковентрийских мухоморов". А что может быть лучше, чем Снейп, Петтигрю и Долохов, которые стали братьями и дальше жили по принципу: "Брат за брата за основу взято". Ауф.

Полностью стёбную и лёгкую историю написать так и не получилось, временами сюжет скатывался в драму и претендовал на звание "логичного", но в целом результат устраивает, в каждой главе было, над чем посмеяться (во всяком случае, мне было смешно, хотя, возможно, всё дело в извращённом чувстве юмора).

Благодарю всех читателей, которые дошли до финала и обещаю: я так больше не буду ))