"Красная Москва" и всепобеждающее тепло (джен)

В Минске Орину встречали, так что первым делом она увидела завитую макушку Горпыны. Сама она была в ставшем уже привычном ватникообразном пиджаке, а волосы перевиты одной из прядей.

— Рина, солнце! — воскликнула Горпына. — Дождались!

Девушки обнялись.

— Мішэль! Што ты ўстаў, як саляны слуп!⁽¹⁾ — воскликнула Горпына, обернувшись. В следующую секунду Орина поперхнулась воздухом от неожиданности, ибо к ним подошел человек, выглядящий как точная копия призрака Мишки. Он был похож на него как две капли воды…

… как Рюи Блаз и дон Сезар, как Чудовище и Авенан, как Луи XIV и Железная Маска⁽²⁾, — подумала Рина.

— Рина, — продолжала меж тем Горпына, — знакомься: мой друг и кузен, выпускник Первого Полесского, Мишель Еж. Удивительная предрасположенность к целительству! Мишель, это подруга Аглаи Адамовой, — помнишь, я тебе говорила? — хорсовка Рина Иванова, родом из Коми.

— Рад знакомству, — протянул руку Мишель.

— Взаимно, Михалек, — усмехнулась Рина. Он улыбнулся, заставляя ее находить все больше сходств с Мишкой.

— Пойдемте! — сказала Горпына. — Мишель, тебя ведь учили трансгрессировать?

— Разумеется, — несколько заносчиво (Рина подозревала, что это напускное, смеха ради, и оказалась права) откликнулся Миша. — Итак, Рина, что бы ты хотела увидеть у нас. Что тебе показать?

— Хатынь, — отчеканила Орина. Мишель кивнул, словно ожидал услышать такой ответ.

— Но, дорогая моя, — возразила Горпына, — ты ведь приехала на неделю! Может быть, хоть еще что-то?

— Брест, — задумчиво сказала Рина. — Гродно. Слуцк. Не знаю, что еще.

— Мир и Несвиж, радзивилловские замки, — предложил Миша. — По Минску походить. Вот и неделя собралась.

— Ага, — кивнула Рина.

* * *

Поселилась Орина в Горпыниной квартире. Они побывали в Мире, Несвиже, Слуцке, а по вечерам долго разговаривали обо всем на свете. Мишель играл на гитаре, а Орина находила в нем все больше сходств со своим другом. Мишель был теплый, на редкость теплый и солнечный для той маски, которую избрал себе.

Наконец наступил день поездки в Хатынь. Орина была бледна и сосредоточенна. Она медленно шла по бетонной дороге. Ей было холодно, но она списала все на пасмурную погоду.

— Если хотите, идите вперед, — сказала Орина. — Я потом вас догоню.

— Хорошо, — согласилась Горпына. Мишель смерил Орину долгим взглядом, но потом кивнул.

Орина осталась одна. Впереди маячил «Непокоренный человек», а ей становился все холоднее и холоднее.

Холод ощущался живым существом. Он медленно поднимался от ног, все выше, парализуя тело. Орина хотела позвать, но не получилось. Она чувствовала, даже знала, что умрет, если холод проникнет в сердце. Ей стало очень страшно.

Потом явился Мишка-призрак и, обеспокоенно глянув на подругу, сказал:

— Даже не думай, слышишь, Орина?! Ты не имеешь права здесь остаться! Ты нужна мне, сестре, Аглае, Ежу этому! Тебе так много еще надо сделать!

— Я ведь даже позвать не могу, — почти эхом ответила Орина.

Но Мишка уже исчез. Орина обреченно закрыла глаза, ощущая смерть. А потом вдруг вспыхнул свет, появилось тепло.

Орина распахнула глаза и увидела Ежа рядом с собой. Отступил холод.

— Вот как знал ведь, что нельзя тебя оставлять одну здесь, — буркнул Миша. — Орина, пойдем за мной.

— Не могу идти, — отозвалась она.

— Тонкие вы натуры, ведьмы грани, — беззлобно фыркнул Миша. — Не бойся. Я поведу, если надо будет — даже на руках понесу! Ты только не бойся.

Он бережно обнял Орину за плечи. Дернул носом.

— Ты душишься «Красной Москвой»? А табак откуда?

Орина робко улыбнулся.

— Свеча с табаком. Но как ты почувствовал холод?

— Горпына сказала, что я целитель. Это не совсем так. У меня солнечный дар, обратный проявлениям твоего. Солнце — тепло, солнце — жизнь. И я такой, понимаешь?

— Понимаю, — тихо сказала Орина.

1) Мишель! Что ты встал, как соляной столп! (белорусск.)

Вернуться к тексту

2) Всех этих персонажей (попарно) играли одни и те же актеры, а в двух случаях из трех на этом строися сюжет

Вернуться к тексту