Избранный Света. Избранный Тьмы (джен)

Вторые сутки уже на исходе — и ни-че-го. Тело давно затекло и одеревенело от неподвижного сидения — что поделаешь, мой собранный на коленке ритуал требовал полной сосредоточенности. Я неотрывно пялился в это осточертевшее зеркало, которое Желание наоборот; глаза уже не слезились, они просто болели и высохли — казалось, в них насыпали по горсти песка, так что я уже при большом желании не смог бы моргнуть. А мигать нельзя. Мигнуть и пропустить момент? Да никогда! Ритуал длится уже сорок восемь часов и продолжится, пока я не сдохну или не добьюсь результата.

Раалон, сволочь, посмотри в зеркало!

Из глубины артефакта Морганы, грустно улыбаясь, на меня смотрело мое отражение, так же сидящее в позе лотоса в центре сложнейшей пентаграммы, исчерченной рунами. Такой магии в этом мире ещё не знают. И вполне могут не узнать — процент неблагоприятного исхода был не мал. Но когда меня это останавливало? Терпение. Ему я научился давно: без него не добиться выдающихся результатов, а на меньшее я никогда не был согласен. Поэтому ждать я буду до конца. Тело продержится ещё семь суток, для этого я принял меры, но после обезвоживание станет необратимым, и местные методы лечения окажутся бесполезны. Да меня и не найдут. Я же не хотел, чтобы мой ритуал прервали. Я к нему четыре года готовился. И доказать, что всё, накрученное в заклинательном зале, взято из анналов высшей магии Света, в принципе не получится. Аборигены этих анналов попросту не видели.

Раалон, тварь ты ушастая, чтоб мироздание тебя в шарик для пинг-понга скатало! Я сколько тебя ждать должен?!

Как я дошёл до жизни такой — спросите вы. О, это долгая история, длиной аж в три жизни, но я ведь никуда не тороплюсь, верно? Я смотрю в зеркало.

Когда всё это началось, я затрудняюсь сказать — слишком уж много времени прошло. Просто жил я недолго, но почти счастливо и однажды, как водится, умер. Вот тут-то и поджидал сюрприз: меня, оказывается, прокляли! И это в мире, где магия присутствует только в сказках. Кто, когда и почему — тогда я не знал, да так и не выяснил. Неинтересно просто. Проклятие оказалось изощрённым и неснимаемым — проклятие вечно юной души. Согласитесь, как-то нестрашно звучит, однако считается одним из самых жутких, существующих во Вселенной. Но тогда я не придал этому значения.

Я пришёл в новый мир. Забавный, на мой взгляд: маги, боги, разнообразные антропоидные и не очень расы со всеми вытекающими. Адаптироваться мне, как человеку, сохранившему память и знания, особых проблем не составило; родители у меня были небедные, так что начальное магическое и военное образование я получил. И уже строил грандиозные планы на свою жизнь с применением своих эксклюзивных знаний. Но, видимо, где-то прокололся.

К нам в дом припёрся посланник Светозарных, какого-то левого полулегального ордена светлейших магов и жрецов. В ответ на патетичные завывания об избранности, спасении мира и несении в массы доброго и светлого мы с батей послали его сексуально-пешеходным маршрутом по известному адресу. Я человек образованный, так что какую форму принимает благодарность для спасителя, мне хорошо известно. Ну их нафиг!

А вот упёртости их мы не учли, и близость нашего домика к казармам стражи не спасла. Меня похитили, семью убили. Ну, сначала меня пытались ими шантажировать, но я же не идиот, потребовал предъявить объект шантажа. А поскольку Светозарные усиленно кормили завтраками по этому вопросу, то иллюзий я не питал. Наивно полагал, что им нужны те знания, которые я засветил, оказалось, нет, они действительно считали меня Избранным. Звёзды там как-то интересно в момент моего рождения сошлись, плюс местность, плюс дар. Короче, сложно и заумно, я в этот бред не вникал, не до того было. Они из меня послушную марионетку сделать пытались, фанатики, блин. А вот фиг вам. Слинять не вышло, у меня, наверное, попыток двадцать было, у них — куча трупов, но всё равно оказалось, что толпа высококлассных магов и жрецов с божественным благословением мне не по зубам. Значит, будем учиться, а потом в расход всех этих учителей и прочих нехороших личностей.

Марионетки и слепого фанатика из меня не вышло: во-первых, голова была на плечах, и мозги я всегда использовал по назначению, во-вторых, ментальная магия на меня не действовала, моё проклятие считало это вторжением на свою территорию. Вечно юная душа должна быть в смятении, фанатизм и слепая вера — это не про неё.

Хотели орден Светозарных Избранного? Получите, распишитесь! Я собрал армию, нашёл спонсоров (Светозарные этим почему-то не озаботились — неведомо им искусство войны, однако), начал победное шествие по миру с целью нанесения добра и причинения справедливости. Старички радовались и провозглашали волю богов. А после я сделал финт ушами. Классический, между прочим. Объявил себя сыном местного правителя, пусть бастардом, но других наследников у него к тому времени уже не осталось. Пока никто не опомнился, подвинул новоявленного родственника и натянул местный аналог шапки Мономаха со словами «Аз есмь царь». Выкрикнуть обвинение в самозванстве никто не успел. Новоявленный Император Света Андер I (аборигены, как оказалось, не в состоянии правильно произнести имя Андрей) немедленно приступил к исполнению своих должностных обязанностей.

Ох, орден старых маразматиков плясал от восторга, возносил хвалебные патетические речи, поздравлял себя любимого с блестящей победой... но недолго. При первой же попытке надавить на строптивую марионетку, возомнившую о себе слишком многое и забывшую спрашивать советы у наимудрейших представителей этого мира, орден в полном составе отправился на плаху с обвинением в государственной измене и подстрекательстве к бунту. Преступления на религиозной почве я им присовокупил в нагрузку, для полного счастья. А как иначе квалифицировать действия, направленные на воздействие на разум и попытки управлять ставленником престола богов на троне Империи Света?! О том, что ментальная магия на меня не действует, я случайно позабыл всем сообщить... Так-то.

Отомстив за семью, я задумался о будущем, точнее, о том, что мне делать с привалившим троном и доставшимся в нагрузку нехилым государством. В правители я как-то не готовился. Но что я теряю? И понеслась. Чистки кадров, реформы, образование, армия, политика и экономика — есть куда приложить силы. К тому времени я уже и сам поверил в свою Избранность, я же Император Света. Вот и пойдём нести его в другие земли. Новая доктрина прошла на ура.

Споткнулся я, когда уже подмял под себя большую часть материка, и, что характерно, об Тёмную Империю. Она, кстати, так и называлась, проблема здесь была с фантазией на пафосные названия. Тёмный Властелин был сволочью умной, хитрой, изворотливой и сумасшедшей. Совсем как я. Сцепились мы насмерть, как два безумных оборотня в полнолуние, рвались к глотке друг друга и жаждали крови достойного противника. Успех в этом крестовом походе Света против Тьмы был переменным, но остановиться мы уже не могли. Как два не самых слабых мага, — а к тому времени я уже дорос до статуса архимага — мы нашли недочёты в защите друг друга и перебрасывались оскорбительными посланиями.

Когда едкий сарказм перетёк в тонкую иронию, а безудержное хамство — в дружескую подначку, не понял ни один из нас. Осознание ситуации ничего не изменило, отказываться от привычки мы не собирались: в нашем возрасте они копятся, холятся и лелеются, как что-то единственно стабильное в нашей жизни. В конце концов, мне уже за вторую сотню годков перевалило, а соперник был и того старше. Мнение остальных нас никогда не интересовало. Так прошло ещё три столетия. Игра в пятнашки между Светом и Тьмой не надоедала никому: ни нам, ни нашим подданным. К тому времени другой жизни они не знали. Нескончаемая война, мать её.

Иногда доходило до забавного. В ходе затишья перед очередным генеральным сражением обе армии лихорадочно искали своих предводителей, и никому не приходило в голову заглянуть в маленький домик лесника в ближайшем перелеске. Там два архимага, избранные Света и Тьмы, упитые в хлам до состояния полного изумления гномьим самогоном, на спор слагали стихи и декламировали заплетающимся языком торжественные оды в честь победы противника. На риторику не жаловался никто, так что, услышь посторонние наши вирши, можно было бы смело вписывать пару пунктов в список поводов для нашей затяжной войны. Однако никто нас не спалил — наверное, и к лучшему, ибо наши подданные не обладали настолько отточенным чувством юмора и устойчивой психикой. А два пьяных Избранных запросто могли смести обе армии только за то, что им выпивки не хватило. Архимаги все такие, слегка неадекватные.

Не зря говорят, что враги иногда понимают друг друга лучше, чем друзья. С Раалоном мы понимали друг друга с полуслова. И оказались товарищами по несчастью, точнее, по проклятию. На нём лежало ещё одно неснимаемое и ужасающее своей простотой и эффективностью — проклятие вечной скуки. Мы даже спорили, чьё круче. В отличие от меня, он знал, кто его так осчастливил и кого за это благодарить. Полукровка, последний представитель дивного народа в нашем с ним мире. Пережиток войны за передел сфер влияния между светлыми и тёмными эльфами. Тёмные в тот раз проиграли, а оставшаяся горстка воинов сбежала в самые глубокие норы, какие смогли отыскать. И занялись восстановлением популяции, используя неожиданное, но вполне логичное решение — человеческих женщин.

Такое попрание традиций дивного народа стало для светлых эльфов сродни красной тряпке для быка. Их друиды собрались в свой тесный кружок, подумали за чаркой галлюциногенной грибной настойки и замутили хитровывернутый и зубодробительный ритуал с наложением неснимаемого проклятия, правда, с перепою чего-то не учли и дружно отбросили копыта. Дроу и так не подарок, а скучающие дроу — это что-то с чем-то. И развлекаться они стали предсказуемо за счёт своих светлых собратьев, к тому же это была их гениальная идея. Тёмных эльфов перебили с трудом, почти всем миром, шутка ли — злобное изощрённое существо, потакающее своим многочисленным прихотям? Раалон пошёл своим путем, ага. На престол Тёмной Империи уселся по праву Избранности и Силы и с высоты своего нового положения в обществе с пакостной улыбочкой открыл сезон широкомасштабной охоты на лесных эльфов. Надо ли говорить, что после такого подарка его популярность среди подданных взлетела до небес, а эльфы в мире закончились как раз к нашему столкновению?

Во время одной из таких стихийных пьянок я и рассказал своему врагу-приятелю о своей сохранившейся памяти о прошлой жизни. Раалон, к моему удивлению, отнёсся к этому серьёзно, мотивировав данный феномен последствиями действия проклятия.

— Понимаешь, Андер, — рассуждал он, глядя на игру кровавой жидкости в тонком бокале. — Это необходимое условие действия подобных проклятий — чтобы оно работало, нужно, чтобы жертва о нём знала. Законы мироздания едины.

— Откуда оно могло взяться при полном отсутствии источников магии в моём изначальном мире? — не согласился я, скептически приподняв бровь.

Дроу только фыркнул на эти аристократические потуги.

— А какая, собственно говоря, разница? — насмешливо глядел он на меня. — Оно есть. И вообще, проклятия богов практически невозможно отличить от их милости. В нашем случае руку приложили смертные, но всё зависит лишь от нашего отношения к ситуации. Забавно, не находишь?

Раалон очень любил вплетать в разговор тысячелетиями собираемую мудрость своего народа, этого у него не отнять, и оспорить её просто не реально. Иллитири лучше многих знали тайны мироздания, а уж в проклятиях им и вовсе не было равных. Тогда-то мы и пообещали друг другу, что если наш мир покинет один, то он сделает всё возможное и невозможное, чтобы призвать к себе другого. Иначе будет скучно, обоим. Зря, наверное, но Избранные Сил всегда держат данное слово. Закон мироздания.

Так мы и продолжали нивелировать наши проклятия в Нескончаемой Войне во славу покровительства своей Силы ещё несколько десятилетий, пока Раалон не подорвался на своём очередном шальном эксперименте. Вечно скучающий архимаг-экспериментатор, безумное светило науки с полностью отказавшими тормозами — это был закономерный итог; магическая буря бушевала около месяца, а энергетические аномалии остались до сих пор. Его замок-лабораторию разнесло на атомы сразу же, он продержался чуть дольше, но с огромным количеством разом высвободившейся энергии сладить не смог. А я не успел — другой конец мира всё-таки.

После мои подданные с умилением наблюдали картину, как их Император в исступлении пинал надгробный камень на могиле своего врага, оглашая окрестности трёхэтажным матом на неизвестном языке. Полагаю, они думали, что Избранный Света жаждал лично уничтожить своего неприятеля, а сейчас просто в неконтролируемом бешенстве от такой неожиданной подставы. Наивные. Я снёс пафосную эпитафию, золотом впаянную в камень последователями Раалона, и вручную, с помощью молотка и зубила, выбил свою: «Какого хе…а?», увековечив тем самым великий и могучий русский на тропинках далёких миров. Наскальную надпись мою никто не посмел тронуть, решили, что выбил проклятие, чтоб Избранный Тьмы не воплотился вновь. Ну-ну.

Никогда не любил терять тех, кто мне дорог, но кто спрашивал моего мнения? Присоединив к себе владения Раалона, я пошёл дальше. А что мне ещё оставалось делать? К тому времени я достиг звания архимага практически во всех направлениях светлой магии, а мир всё ещё не был у моих ног. Вот и понёс я истинный свет своей силы в далёкие неисследованные земли.

К тому времени, когда Раалон всё же выдернул меня к себе, прошло ещё около сотни лет. Представляю, как радовались подданные моему внезапному исчезновению. Я их вполне понимаю: одержимый идеей мирового господства Избранный Света, не уравновешенный Избранным Тьмы, может быть слегка… утомительным. И избавиться от непредсказуемого архимага, по уровню силы практически сравнявшегося с богом, довольно проблематично. Попытки вознести меня к престолам богов организовывались регулярно, так что паранойя теперь моё второе имя, да и чувство юмора прокачано вполне себе на уровне.

Едва вынув меня из своей экспериментальной установки «Миксера межреальности» (фантазия в названиях у тёмного к тому времени явно улучшилась), Раалон со своей фирменной улыбочкой огорошил меня новостью, что мы находимся в моём прошлом техногенном мире в эпоху межзвёздных путешествий. 3124 год, однако. Тоже мне напугал, ага. Скафандр натянуть, верный меч в левую руку, дезинтегратор в правую — и на капитанскую рубку моего навороченного адмиральского флагмана, нести к звёздам вечное и светлое. Я же Избранный Света!

В целом, ничего не изменилось: Раалон как был безумным фанатиком-учёным, этаким доктором Франкенштейном и профессором Доуэлем в одном лице, так им и остался, несмотря на новый мир и новое тело. Я же пробился к власти и всеми правдами и неправдами создал привычную Империю с монархической формой правления и моей личной диктатурой. Да и кто мог меня остановить? В этом мире магии не было, но вот случился казус — и Раалон призвал меня в моём прежнем теле, а архимаг от источников не зависит: он в состоянии аккумулировать энергию сам. То-то же и оно. О, сколько мы с двинутым на исследованиях Тёмным Властелином методик и технологий разработали для усиления моей магии и для совместного использования навороченных девайсов, а сколько сюрпризов и нежданных ловушек для неприятелей… сказочно! Фантазия иллитири воистину бездонна.

Мы олицетворяли собой два полюса моей новой межзвёздной Империи, подданные никак не могли понять, почему мы вообще друг друга терпим, ну а мы не спешили их просвещать. Нервы крепче будут, зачем нам душевнобольные солдаты. Да, мы опять воевали. Вы вообще можете представить невоюющих людей? Я — нет. И, несмотря на нашу кажущуюся взаимную ненависть друг к другу, я вполне мог спустя пару часов после очередного заседания штаба, где в пух и прах, не стесняясь в выражениях, разнёс очередное предложение ведущего учёного мира, сорваться с места, получив его очередное сообщение: «Андер, я такой эксперимент замутил!»

Или обратный вариант, когда я орал на полгалактики из очередного военного похода, совмещённого с исследовательской экспедицией (а по-другому нельзя, всё-таки Вселенная — довольно населённое место, так и шастают всякие агрессивно настроенные личности): «Ушастый, дуй сюда! Я тут такой артефакт Предтеч нашёл!» Раалон мчался на зов, обгоняя собственный мат, а потом, вывалившись мне на голову из нуль-Т, никак не мог решить, что ему сначала сделать: схватить трясущимися от возбуждения руками свою новую неисследованную игрушку или отвернуть мне голову за оскорбление. В этой нелёгкой борьбе всегда побеждали загадочные находки и аргумент, что на правду не обижаются (сказанный шёпотом и в полной уверенности, что Раалон не слышит).

Сколько у нас было приключений, исследований погибших цивилизаций, битв с агрессивными, ведущими ударную экспансию расами — не сосчитать! Рассудительный и осторожный Раалон в меру своих сил тормозил от необдуманных решений безбашенного Императора с вечно юной душой и, соответственно, шилом в причинном месте. В большинстве случаев он, однако, безоговорочно поддерживал мои начинания, а в меньшинстве просто вносил правки по своему разумению и всё равно участвовал: скука — великая вещь. К слову, у него опасных и безрассудных авантюр было не меньше, если не больше, а приключения — и без меня? Да никогда! В моей Империи самое интересное происходит при моём непосредственном участии.

Мы умели радоваться жизни.

А куролесили мы так без малого тысячу лет: как выяснилось опытным путём, Избранные могли жить долго, очень долго. Пока не убьют. В этот раз выбыл я. В очередной военной кампании столкнулись мы с не менее воинствующей расой таругов, жаждущей безраздельного контроля над космическим пространством. Таких соседей моя Империя видеть не желала. Что я, что мои подданные болезненно относились к тем, кто покушается на нашу собственность, а всё, что в границах моей Империи, моё — и точка! Все несогласные сгорят в плазменном огне. Выперли мы агрессоров с нашей территории и заглянули к ним на столичную планету на огонёк, дабы объяснить этим заблудшим душам, что нечего им ловить на просторах Великой и Необъятной межзвёздной Империи Света. Я ж не знал, что эти сволочи умеют взрывать звезды, пусть и в качестве последнего довода, но всё же. Раз уж я Избранный Света, вот они и добавили мне этого света по самое не могу. Взрыв Сверхновой — это колоссальное зрелище, скажу я вам, вот только насладиться этим шоу повторно меня не тянет. Спасибо, хватило! У меня аж сердце замирает, как представлю, сколько обитаемых миров снесло нафиг это представление. Раалон наверняка от зависти волосы рвёт... вместе с головами разведки — он-то звёзды взрывать не умеет.

Но это уже не моя проблема.

Здравствуй, новый мир, привет, моя третья жизнь, я снова младенец, бля… Я уже забыл каково это: слабое, беспомощное тело, неспособное ходить, неспособное говорить, всё, что я мог, — это только есть и спать. Скука. Раалон, как я тебя понимаю. Радовало одно: с момента рождения какое-то знакомое чувство неуловимо мелькало на краю сознания и ускользало, стоило на нём сосредоточиться, но спустя пару месяцев меня осенило: я чувствую магическое поле. В этом мире есть магия! Жить стало резко интереснее. В перерывах между сном и едой я пытался ощутить своё энергетическое ядро (а оно обязано быть, я архимаг или погулять вышел?), чем раньше я начну прокачку энергоканалов, тем лучше.

Где-то к концу первого года жизни я сообразил, что у нас в семье происходит нечто нехорошее. К тому времени я освоился с местным языком и уже внимательно прислушивался к разговорам, временами пытаясь донести до окружающих свои потребности. Ситуация, видимо, была уже довольно напряжённой, мама нервничала, и реплики родителей стали такие интересные, ага. Мы, оказывается, прячемся. Так какого х… у нас дома проходной двор! У нас народу шастало до… и более. Батины друзья, члены какого-то ордена, мамины подруги, странные личности, называющие себя аврорами. Как я понял, идёт война и на моих родителей охотятся, поскольку я, оказывается, Избранный. Внезапно. Но почему-то я не удивлён, это с моим-то везением? Правда, из разговоров я понял, что кандидатов на некую почётную самоубийственную миссию два, но я основной.

Отец у меня, как бы это помягче сказать, умом не блещет. Сильно не блещет, он и в подмётки не годится двум предыдущим. Скандалы у родителей с каждым разом становились всё яростнее. Я тоже пытался внести свою лепту и донести до бати мысль, чтоб слушался маму, она у нас умная. Взял семью в охапку и смылся из страны, так нет, сидим, ждём у моря погоды. Что за детский сад?! После очередного скандала, который закатила ему мама, явился белобородый старец. Ох, кого-то он мне напоминает... Не к добру это. Начал втирать что-то о долге, всеобщем благе (вот тут мне резко поплохело) и рекламировать крутую защиту типа фикуса. Мама настаивала на своей идее, а вот отец развесил уши. М-да. Нет слов. Тем более, мои вопли никто не слушает, пожалуй, я зря отложил прокачку ментала на потом. Как бы уже поздно не было.

Защита оказалась не фикусом, а фиделиусом — по мне, так одна фигня бесполезная. Мама продолжала бушевать, поскольку хранителем тайны выбрали не её (один фиг она дома сидела), а батиного дружка-приятеля, тут я её полностью поддерживал, ни одна личность, ошивавшаяся у нас дома, доверия у меня не вызывала. В особенности эта крыса. Я уже начал подводить маму к мысли, что наше спасение пора брать в собственные руки, та оказалась догадливой и засела за изучение литературы по созданию порталов. Ага, тут, оказывается, порталы есть! Вот как это называется, а? Сидим дома взаперти, как в какой-то ловушке, ни одного пути отхода, ни одного аварийного портала, ни плана на случай нападения и осады, куча левого народа так и шастает. Что за хрень происходит?!

Дедок снова появлялся, пожурил маму за недоверие, глянул на её порталы, поцокал языком и покинул нас, прихватив папину мантию-невидимку. Охренеть. Выяснение отношений было бурным, мама — в слёзы, обвинила отца в том, что старик Дамблдор ему дороже, чем безопасность её и Гарри, то есть меня. Не имя, а собачья кличка, блин. В общем, моя интуиция уже не шепчет, а вопит, как баньши. Я младенец, ядро не раскачано, ментал слабоват, точность управления энергетическим потоком на нуле — кажется, в этом мире я надолго не задержусь. Единственное, что осталось, — нести родной великий и могучий в массы.

Что держало мою мать рядом с упёршимся рогом отцом и не позволяло схватить меня в охапку и раствориться в неизвестности, я не понял. Полагаю, без белобородого старца не обошлось: вот напоминает он мне сектантов Светозарных из моего первого магического мира, просто один в один. Я мигом вспомнил, что ненавижу больше всего на свете: свою слабость и беспомощность! Как-то не подумал, что придётся проходить через это снова. Знаний куча, да таких, что закачаешься, а применить возможности нет. Параметры энергетического и физического развития тела не соответствуют личности, я даже внушить мысль напрямую не могу, скорее объект покалечу, а опосредованные методы не действуют. Настораживает, однако. И ведь сам виноват, что мне мешало начать ментал раскачивать ещё год назад?

Когда меня разбудил шум борьбы на первом этаже дома, я даже не удивился. Встал, подтянулся за высокую спинку кровати — милости просим, на один удар меня хватит, в одиночестве на колесо перерождений я не собираюсь. Первой в комнату влетает мама, хватает меня и подготовленный заранее аварийный портал на пеленальном столике у кровати. Отсутствие результата даже не удивило, не зря же так внимательно старик рассматривал поделки матери. То, что вошло следом, даже меня слегка вогнало в ступор... И чего это мама паникует при виде этого недоразумения? Да с такой рваной душой этот придурок сыграет в ящик от любого упокоения средней силы. Кто сказал, что некромантия — это тёмная магия? Я с удовольствием посмотрю, что этот говорун будет делать с высокоорганизованной нематериальной сущностью типа энергетического вампира. На мёртвых магия живых не действует, а вот что мёртвые могут сделать с живыми... Ну, вы поняли, да.

Короче, мать моя женщина не владела ни одним заклятием изгнания из области некромантии и ничем убойным в него не запустила, а втянулась в какую-то полемику. М-да, всё-таки какая она у меня неопытная и совсем юная девчонка. Раз эта образина здесь, то отца у меня, походу, уже нет, так что, мама, отойди-ка в сторону, терять ещё и тебя я не намерен. Неизвестный направляет на мать какой-то артефакт, и думать уже некогда, телекинезом отталкиваю её с линии огня, выставляю универсальный щит, от которого отражается и летит обратно к ошарашенному агрессору какая-то зелёная фигня, и до кучи запускаю следом упокоение. Сдохни, тварь!

Твою… и… на… х…! Энергоканалы от такого извращения сгорели моментально, такое чувство, что меня разом опустили в кипяток и кровь кислотой горит в жилах. Не подготовлено у меня тело к оперированию энергией такого порядка: магическое ядро — в разнос, аура — в клочья, в голове — туман. Хорошо ещё сознание не потерял, а то совсем хреново было бы. Одно успокаивает: непонятный маг надёжно откинул копыта, жизни в нём я не чувствую. Мама, удивлённо хлопая глазами, переводит взгляд с меня на труп и обратно, ну да, дети такого не могут, спалился, шок в этой ситуации нормален и ожидаем, зато жива. Теперь бы и мне в живых удержаться, покидать мир с неплохим магическим фоном, так и не изучив его, — это кощунство. Так, циркуляцию энергии в теле закольцевать, мне сейчас любые утечки противопоказаны летальным исходом, ядро держать на контроле — пока оно не стабилизируется и не восстановятся энергоканалы в ауре, магии я лишён напрочь. Тем не менее оно того стоило.

Мама наконец отмерла и электровеником заносилась по комнате, собирая необходимые вещи. Правильно мыслишь, дорогая, валить пора, причём из страны. Однако не успели. Огненная вспышка — и посреди комнаты стоит белобородый дедок, который Дамблдор, с какой-то пылающей птицей на плече. Мгновенно оценив обстановку, выпускает в мать знакомый зелёный луч. Инстинктивно пытаюсь выставить универсальный щит, но выходит только пшик, энергоканалов уже нет, только ядро сильнее взбаламутил.

У меня опять убили семью!

На мой полный ярости вопль он даже не обратил внимания. Ты, бл… жертва неудачного аборта, на… в… и… продукт жизнедеятельности безмозглого демона, ты ещё не знаешь с кем связался! Иди сюда, мышь серогорбая, на посмертное проклятие мне хватит и силы воли, и извращённости фантазии — учителя в жизни в этом вопросе были хорошие. Будет тебе увлекательная турпоездка в нижние планы и толпа персональных гидов, изнывающих от нетерпения ознакомить с уникальными достопримечательностями. Я мысленно шипел, глядя, как старик, загадочно сверкающий глазами из-под странной формы очков, с сочувствующей улыбкой медленно приближался ко мне, вынимая из складок своего одеяния изогнутый ритуальный кинжал. Ещё интереснее, последняя подлость ритуальной жертвы может быть особенно изощрённой, мои губы изогнулись в подобии предвкушающей улыбки, ядро тонко вибрировало, готовое взорваться бешеным потоком неконтролируемой энергии.

Но маг не оправдал мои ожидания, жертву он приносить не собирался, вместо этого он вырезал мне на лбу какой-то знак и прикрепил к нему непонятную ментальную гадость. Вот тварь! Высказать своё негодование или спалить всё к чертям в рванувшем магическом ядре я не успел: внизу вновь раздался какой-то подозрительный шум — и старик попросту смылся. Нарисовался очередной непутёвый батин друг. Ага, помню. Сириус, потомственный тёмный маг, который усиленно отрицает своё наследие. Как такому доверять? Неадекватный он какой-то, дёрганый... Нет, я понимаю, друзей убили и всё такое, но ведь я, его крестник, жив, тут же дураку ясно, что дело не чисто! Взял меня в охапку и валим как можно дальше, потом разберёмся что к чему. Вместо логичных действий этот идиот всунул меня какому-то неотёсанному великану, сославшемуся на Дамблдора, и бросился в погоню за крысой. Если человек — дурак, то это навсегда... Жаль, думаю, я его больше не увижу.

Ну, привет снова, старый хрен! Я даже не удивлён. Трое суток этот очень нехороший человек проводил какие-то неизвестные мне ритуалы по закреплению у меня в шраме частички чужой души, чтоб не выветрилась ненароком и не переросла в одержимость. Не будем пояснять, что со мной этот фокус не пройдёт. Ограничители на магическое ядро меня тоже порядком повеселили. Судя по всему, бурления в нём он принял за его пробуждение в критической ситуации. Ну, мне же лучше: на нестабильном ядре любые ограничители расшатаются за полгода. Угу, я так и думал, дедок — менталист. На десерт он оставил ментальные закладки, настройки и ещё какую-то хрень, тормозящую развитие, восприятие и социальную адаптацию, ну и контроль, естественно. Пожалуй, ему я тоже забуду рассказать, что ментальная магия на меня не действует. Спасибо проклятию.

Кроме ненавистного старца, косплеющего сказочного волшебника, выплыла ещё одна неприятная проблема: лишение магии оказалось не единственным последствием раннего оперирования большим количеством свободной энергии. У меня резко упало зрение, я едва различал крупные предметы в расплывчатых пятнах. М-да, с этой проблемой мне жить долго, магические травмы глаз — вещь капризная. Учитывая, что все свои силы в тот момент я тратил лишь на то, чтобы удержать от распада магическое ядро, особо на происходящее вокруг внимания я не обращал. Правда, запомнился юнец, отпечатавшийся в моей памяти чёрным пятном, неподдельным горем и огромным потенциалом. Он вломился к дедку так неожиданно, что перепугал того почти до инфаркта. Из их экспрессивного разговора я понял лишь то, что этот индивид был двойным шпионом и маразматик обещал ему защитить мою мать, а поскольку обещание тот не сдержал, парень требовал отдать ему меня. В принципе, я был не против, но кто меня спрашивал. Старый манипулятор вывернулся, да ещё и новые клятвы с него потребовал. Молчи, идиот! Ну почему меня никто не слушает, а?

Судьбу мою Дамблдор решил по-своему. Принёс меня ночью в корзинке и тонком одеялке на порог не известного мне дома. Поспорил с не менее странной, чем он, тёткой, превращающейся в кошку и уже день караулящей, как выяснилось, моих родственников со стороны матери. Они ей, видите ли, не нравятся. Будто я от неё в восторге. Вот там они меня и бросили, предварительно засунув в корзинку письмо, даже в дверь не позвонили, с…!

Утро началось с отборного экспрессивного мата: глава семьи, которой меня подбросили, обнаружил нежданный подарочек. Меня быстро затащили в дом, вытащили из корзинки и закутали в тёплый плед, попутно обнаружив сопроводительное письмо. Реакция оказалась вполне ожидаемой: женщина моментально ударилась в слёзы, узнав о гибели сестры, мужчина же, не стесняясь в выражениях, высказывал мирозданию, что он думает о ненормальных, подбросивших беспомощного ребёнка на порог в холодную ноябрьскую ночь. Я согласно чихнул, выражая абсолютную поддержку его мнению. Услышав мой чих, он выругался ещё более эмоционально и бросился звонить в скорую и правоохранительные органы.

Бюрократическая карусель, единая во всех мирах, завертелась моментально. Полицейский, записав несдержанные выражения Дурсля, главы семьи моих родственников, о том, что нужно сделать с теми, кто смеет так обращаться с детьми, спросил, кто мог подбросить ребёнка. И не менее скрупулёзно записал ответ, который в перерыве между рыданиями выдала тетя Петуния, о том, что я, скорее всего, её племянник, так как подхожу по возрасту и глаза у меня мамины. О письме они умолчали. Врачи, диагностировав у меня переохлаждение, обнаружив шрам и общий нездоровый вид, утащили в свои профессиональные пенаты для дальнейшего обследования. Вскрылось много чего интересного — а чего вы хотели, такие приключения даром не проходят!

Через неделю меня официально сдали на руки моему новому отцу. Не знаю, чем стимулировал чиновников Вернон, раз те так быстро приняли нужное ему решение. Отныне я Гаррет Эванс-Дурсль. Судя по всему, моему новому бате моё прежнее имя тоже казалось нелепым.

Дома меня торжественно внесли в детскую и посадили рядом со спиногрызом примерно того же возраста. Ну что, братец, будем знакомиться? И почему эта странная тётка считала моих родственников ужасными? Нормальные адекватные люди.

Ответ на свой вопрос я получил довольно быстро. Спустя месяц, когда улеглась кутерьма с усыновлением, к нам в дом заявился знакомый белобородый старец в клоунской одежде, и даже в таком угнетённом состоянии я уловил отголоски ментальной магии. Бл… … в … и на … совсем берега попутал! Ты какого х… посмел бочку катить на мою семью?! Никто, даже с развитием на уровне одноклеточного, не смеет влиять на личность и память членов моей семьи, таких идиотов в принципе не может существовать в природе!!!

Угу, убивать моих родственников идиотов также не имелось. Раньше. Только если на дуэли и по всем правилам. Пора привыкать, что я уже не Андер I, Избранный Света и Император Великой Межзвёздной Империи, при упоминании имени которого впадали в священный трепет целые цивилизации, а маленький и пока бесправный мальчик Гаррет. Ничего, старый хрен, скоро ты познакомишься с таким удивительным казусом мироздания как юношеский максимализм, подкреплённый тысячелетним опытом, абсолютной памятью и неумением прощать. И на своё небо в алмазах я заберусь в любом случае.

Жизнь моя в очередной раз круто изменилась, из детской я переехал в пыльный чулан под лестницей, отношение родственников ко мне стало резко негативным, нежданно-негаданно вернулось имя-кличка. М-да… Спасало одно: я взрослая личность в теле ребёнка, поэтому вполне мог быть некапризным и спокойным, да и нетребовательным — в моей прошлой жизни условия проживания попадались и похуже. Так что молчим до поры до времени и развиваемся согласно плану.

Года через полтора стабилизировалось ядро, восстановились энергоканалы и я неплохо прокачал ментал. Из обрывков разговоров родственников и ментального сканирования общую картину произошедшего я понял. Во-первых, Дурсли терпеть не могли магов (в этом я их винить не мог, магов вообще не за что любить, а аборигенов — тем более), во-вторых, они боялись, что это заметят соседи (ну да, в маленьком городке сплетницам нечем заняться), а в-третьих, они боялись меня и того, что я мог учудить (а вот это зря, родная кровь всё-таки). Вот и усилил дедок эти черты, а некоторые вообще возвёл в превосходную степень, сволочь маразматическая, ему на кладбище прогулы ставят, а он всё лезет куда не просят. Помешались мои родственники на нормальности. Грустно. А вот что особенно обидно, вмешательство в разум Дурслей было грубым и топорным, я даже исправить боялся, а то как бы они вообще с нарезки не слетели. Одно хорошо, в мозги к мелкому Дадли никто не полез.

Первым делом после завершения контрольных тестов активности магического ядра я разобрался с ментальным паразитом, которого впихнул в меня белобородый. Им оказался ошмёток души того самого мага, который вломился в дом моих родителей. С ним я заморачиваться не стал, просто поглотил. И не надо вещать мне, что демонология относится к тёмным искусствам, наука в принципе не может быть светлой или тёмной, она нейтральна и охватывает все отрасли, до которых сможет дотянуться. В конце концов, вселение демона или иной чужеродной сущности — вполне рядовое явление: нужно же знать способы призвать вторженца к порядку, не убивать же из-за такой малости реципиента. Впрочем, как оказалось, в этом мире именно так и поступают. Но обо всём по порядку.

Знания мне достались неполные и обрывочные, но общую картину прикинуть можно. Начнём с того, что здесь существует некий Статут Секретности. Именно так, с большой буквы. Маги прячутся от большого мира — большего бреда я не видел. Это не тайный орден, исподволь влияющий на события мировой арены, это целое сообщество, добровольно загнавшее себя в резервацию, согласно маразматической концепции. Как результат — устранение всех несогласных с такой политикой, сокрытие и объявление вне закона целых отраслей знаний, утрата традиций и их смысла, развалившаяся система образования, застой в развитии и деградация общества. Жуть. Тот маг, как он себя называл, Волдеморт, как раз был из несогласных и пытался встряхнуть общество. Увы, не получилось. Жизнь его закончилась печально, от моего упокоения. Правда, у него осталось несколько филактерий... Если бы он их ещё с умом делал, не раздумывая взял бы в ученики, несмотря на то, что он тёмный. Теперь понятно, почему Дурсли не сказали про письмо. Не положено.

А ещё я узнал о Косом и Лютном переулках, о реальном надёжно спрятанном чёрном рынке магического мира, о банке гоблинов, о школе, Министерстве Магии, незаконных бандформированиях под предводительством белобородого дедка и Волдика. Кое-какие сведения из разделов местной магии, информацию о населяющих мир магических расах, отрывочные данные о видах проводников и накопителях, об артефакторике и ритуалах. Разносторонний был человек.

Очень сильно меня беспокоили Дурсли: навязанная ненависть со временем не ослабевала. Я поводов, конечно, не давал, — с нормальным развитием энергоканалов не бывает неконтролируемых магических выбросов, основной проблемы юных магов — но это не мешало им подозрительно коситься в мою сторону в ожидании подлости. Плюнув на принципы, я вовсю пользовался менталом для нивелирования поведения родственников, в противном случае их бы давно загребли в полицию по обвинению в жестоком обращении с ребёнком, к тому же, контроль органов опеки и вездесущих соседок-сплетниц никто не отменял. Вы даже не представляете, как это меня бесило! Не отношение Дурслей, а невозможность помочь и защитить родственников.

А ещё был мелкий братец, который смотрел на родителей и пытался копировать их поведение, но так дело не пойдёт, ему мозги никто не перекраивал, вполне адекватный пацан. Будем воспитывать.

С детьми общаться я умел, своих не одна сотня была за столько-то лет. Я под конец даже сбился со счёта уже на уровне своих внуков, о правнуках и так далее уже молчу, завёл электронного секретаря ИИ, который занимался статистикой и отслеживанием судьбы моих отпрысков. Как минимум половина моих потомков рождались магами, с оформленным энергетическим ядром, к сожалению, только единицы. Такой козырь я упускать не собирался, так что учиться, учиться и ещё раз учиться: на пару с Раалоном мы разработали отличные программы обучения, ориентированные под нашу реальность. Всем своим отпрыскам, у которых прорезался магический дар, я лично высылал Кодекс Имперского Мага с уникальными методиками прокачки дара и способностей, с закладками в разделе об ответственности мага и выдержками из Уголовного кодекса. Что — делать можно, что — в экстренных и исключительных случаях, что — нельзя, а за что я явлюсь лично и оторву голову, а если у меня будет плохое настроение, то отдам Раалону на опыты. Учитывая, что в такой ситуации хорошего настроения у меня быть не могло по определению, а наш безумный ведущий учёный Империи считал, что отрывание голов — это бездарное разбазаривание уникальных ресурсов, то итог очевиден. Тёмный Властелин вообще горел идеей широкого распространения магов в Империи, и ни один из моих и его потомков не избежал экспериментов по улучшению породы и закрепления магического наследия.

Так что у Дадли не было шансов; чем заинтересовать любознательного мальчишку, я прекрасно знал: конструктор, моделирование, технические характеристики крутых моделей автомобилей, о которых мог часами разговаривать Вернон. А потом перейдём на более сложные и интересные вещи, например ракетный двигатель, экологически чистый транспорт на антигравитационной подушке, антигравы для межпланетных транспортников, а там и до нуль-Т недалеко. Свой инженер-конструктор в семье не помешает. (Мва-ха-ха, гений-вундеркинд под определение нормальности тоже не попадает!)

К чему я это говорю? А к тому, что уровень технического развития человечества не соответствовал привычному мне, а был где-то примерно равен моему родному миру в моей первой жизни. Здесь тоже была Британия, в которой я и жил, здесь была Россия, только не Империя — она, к сожалению, распалась. Обидно, Российская Империя не разбрасывалась ресурсами и припахала бы магов на благое дело. Вполне возможно, по этой причине она и канула в лету в попытке разогнать болото идеалистов. Но теперь здесь появился я, а мне привычнее жить именно в Империи — ничего личного, как говорится. Однако первоочерёдная задача — перетащить сюда Раалона — застопорилась. Я, конечно, в состоянии собрать на коленке бластер, но это штучный товар, а вот для Миксера Межреальности мне прогресс лет семьсот подгонять даже при условии, что техническую революцию я устрою в ближайшие десять лет. Столько ждать я не хочу, Раалон, полагаю, тоже не обрадуется. Будем прорабатывать магические методы.

А вообще, этот мир настолько похож на мой родной, что невольно начинаешь верить в параллельные миры и альтернативные реальности.

Когда мне исполнилось пять, я решил, что готов к походу в магическую часть Лондона. К этому времени я подтянул все доступные мне в этом возрасте способности. Ментал прокачан до уровня эмпата; до телепата мне годы и годы тренировок — увы, новое тело диктует свои правила. А вполне самостоятельный пятилетний ребёнок вызовет меньше вопросов, чем четырёхлетний. В Дырявый котёл я, естественно, не попёрся, делать мне больше нечего, кроме как так светиться. В Лондоне куча отнорков, через которые можно, не привлекая лишнего внимания, пробраться в Лютный. Знаний об их месторасположении мне в наследство не досталось, но разве это проблема для того, кто в состоянии отследить магическое эхо в пространстве и визуализировать энергетическую структуру?

Не впечатлил меня магический мир, я от него ожидал большего. Едва проскочив из тёмной подворотни по узкому, неприметному лазу — как крысиному, честное слово, — я попал в ту же подворотню, только магическую. Грязно, убого, кругом разруха и запустение. Деградация во всей красе. А ведь это вариант свёрнутого пространства! У меня аж дух захватило, такой магии я никогда не видел! Это ж сколько простора для изучения и творчества, Раалон за такое полмира снесёт, не раздумывая. А сколько энергии кругом, что стоит настроить автоматическую уборку? Не понимаю.

И люди какие-то странные, бомжеватого вида. Что здесь творится вообще?! Маг — это самодостаточная универсальная единица. Я же своим потомкам экзамен на звание мастера как проводил — выбрасывал их в одном лёгком скафандре на особо опасную планету и из оружия выдавал только десантный нож. Ещё ни один не завалился. А эти? Даже страшно. Местами попадались приличные тупички с магазинчиками, аккуратно замаскированными под разруху домиками, шикарными ресторанами, но это явно для особых клиентов, аристократии. На их фоне всё остальное смотрелось ещё более убого.

В Косой я не пошёл — так, глянул одним глазом. Средневековый базар, я на такие ещё во времена первого своего становления Императором насмотрелся. Как ни парадоксально, но в Лютном мне спокойнее. Маленький худой ребёнок в очках и смешной панамке в тёмном переулке имел больше шансов раствориться без следа в случае опасности.

К моему удивлению, намеченную цель удалось достичь в тот же день. Владелец полуподвального книжного магазинчика взял меня на работу даже без особо дотошного допроса. Не считать же за таковой пару капель сыворотки правды в предложенном чае? Мои ответы его вполне устроили, и я без проблем легализовался в Лютном. Больше не требовалось в случае подозрительных взглядов скрываться в ближайшей подворотне и мимикрировать под стену, иллюзии всё же отнимали много энергии и не давали гарантии того, что не найдётся тот, кто может сквозь них видеть. Теперь же я помощник Старого Дарела, уважаемого в Лютном официального владельца лавки подержанных книг и неофициального контрабандиста редкими фолиантами. Контрабандой здесь многие промышляли, и быстро бегающего мелкого курьера не трогали, всё-таки связи имеют вес в любом обществе. Я удачно устроился.

Работы за прилавком было не особо много, так, принеси-подай. А что ещё можно доверить ребёнку? Так что времени на изучение заинтересовавшей меня литературы было предостаточно, а ещё были подшивки «Пророка» и другой менее официальной прессы, и вот за них-то я засел в первую очередь.

Из них я узнал о судьбе Сириуса, крысы, последователей Лорда, мальчишки-шпиона, попытавшегося отобрать меня у дедка, своей собственной дутой известности. Охренел от политики Министерства. Здешние маги считают себя венцом эволюции. Слов нет, цензурных. Презирают обычных людей, маглов, а о том, что происходит в Большом мире, не в курсе (по крайней мере, обыватели). Отношение к магическим расам просто изумляет. Пренебрежительно относиться к гоблинам, прочно держащим монополию на экономическую сферу? Вернон прав, они ненормальные. А там ведь ещё есть тролли, кентавры, русалки, вейлы, оборотни. Последние, правда, какие-то жалкие, слишком зависят от луны, теряют разум при обороте; может, не зря здесь ликантропия считается болезнью, и это действительно магический вирус, хотя по рассказам встречаются отдельные экземпляры, которые соответствуют столь высокому званию — тот же Сивый, к примеру. У него побочных эффектов особо не замечено, ну, кроме взрывного характера. Ещё есть вампиры, вот они как раз соответствовали тем разумным, которых я помнил, немногочисленные, но тронуть их желающих нет. Министерство и авроры делают вид, что их вообще не существует. Странные здесь маги, ненастоящие какие-то.

А ведь магическое поле бурлит от переполняющей его энергии. Но никто её не использует, аж зубы от досады сводит. Забыли, они всё забыли или уничтожили. Знания, традиции, образ жизни и даже мировоззрение. Только древние рода сумели сохранить крупицы прежних знаний и ритуалов, но и их старательно пытаются извести. Вот и остаётся аборигенам только поминать Мерлина и основателей и восхищаться их силой. Неужто никакой червячок сомнения не гложет этих отсталых индивидуумов при взгляде на окружающую действительность? Болото.

Однажды Старый Дарел взял меня с собой на чёрный рынок магического мира, так называемую Тёмную аллею, куда так просто не попасть без рекомендаций и соответствующего сопровождения. Вполне разумно, кстати: Лютный, о котором знает каждый, на такую роль не годится. Там же я и узнал истоки контрабанды моего работодателя. Дарел-младший, молодой активный маг, наёмник, авантюрист и разрушитель проклятий, ну и его команда, которую я, естественно, не видел. Просто Дарелу-старшему влом было постоянно самому бегать с Лютного на аллею, а не всё можно было отправить совиной почтой. А то, что я могу проскользнуть где угодно, старый пройдоха просёк моментально. Вот и познакомил меня со своим сыном и Тёмной аллеей. Мне было приятно такое доверие старика. А ведь матёрый и опытный контрабандист не мог не учуять, что со мной не всё чисто, веритасерум не даёт стопроцентной гарантии. Интересно, он потом будет хвастать тем, что будущий император Андер в детстве работал его помощником?

На Тёмной аллее не было принято задавать лишних вопросов, интересоваться прошлым и другими подробностями, не относящимися к делу. Если ты здесь находишься, значит, имеешь право, и не имеет значения, сколько тебе лет. Меня это вполне устраивало. Можно сказать, что Тёмная аллея — самое безопасное место для ребёнка: все всё видят, и никто не посмеет тронуть. В общем, настоящих магов я нашёл, вот только их оказалось намного меньше, чем я рассчитывал, и все вне закона. Мда. Дарел-младший только хихикал, когда я, пользуясь своим возрастом, во все глаза смотрел на приходящих к нам магов и пытался скопировать структуру их заклинаний. В обучении мне ещё никто не отказывал: мальчик в смешной панамке, скрывающей приметный шрам, всем казался забавным. А подборка книг у младшего была ещё более занятной, иногда даже удавалось полистать запрещённый фолиант перед его передачей заказчику, так что я был там частым гостем.

В один из таких походов на Тёмную аллею я столкнулся с очень интересным человеком в характерной чёрной мантии. Ну как столкнулся, встретились глазами, да так и разошлись, пристально сверля друг друга подозрительными взглядами. Этот индивид меня ещё и ментально просканировать пытался. Я потом долго понять не мог, чем я его так заинтересовал — самого знаменитого мальчика во мне ещё никто определить не смог, да и не пытался, кому такая глупость в голову придёт. Потом дошло. Это бывший мамин бойфренд, самый молодой в Британии Мастер зельеварения. Судя по всему, в мозгах у него что-то щёлкнуло, и он пришёл к неожиданному выводу — иначе зачем он впоследствии осторожно расспрашивал обо мне и пытался подкараулить на аллее? А вот не подойду я к тебе раньше времени, даже не надейся! Думать нужно было, когда лишними клятвами разбрасывался.

С ролью моих проводников в мире магии вполне справлялись Дарелы. Конечно, сиротку они пригрели не просто так, но это вполне приемлемо. Младший даже мне волшебную палочку подсовывал и азам учил, только я счёл идиотизмом размахивать артефактом и заранее уведомлять противника о своих действиях. Техника работы Дарелов и других контрабандистов — просто ткнуть палкой и получить эффект, — мне импонировала больше. Младший только усмехнулся и заметил, что даже они особо сложные заклинания и проклятия выводят вербально. Но мысль мою одобрил. О том, что проводник мне не нужен, я ему говорить не стал, а вот на накопитель попытался раскрутить. Правда, получил я его только спустя пару лет и как гонорар за не совсем законную операцию по добыче материальных ценностей и распределение их в нужном нам порядке.

В новом мире тайны алхимии мне приходилось открывать заново, и не могу сказать, что меня это расстроило. Новые флора и фауна диктуют свои условия, свои особенности, свои закономерности. О, сколько новых сочетаний, оригинальных решений; почти бескрайний, как горизонт, простор для исследований! Неорганика была всё та же (вот оно, единство мироздания!), поэтому частично свои знания применить я мог. А изучение нового меня всегда радовало. К тому же в моём случае это было ещё и необходимо.

Снять ментальные закладки с Дурслей я не решался — боялся ещё больше навредить. Светлая магия — она более прямолинейная, что ли, да и я боевик-универсал по профилю, а вот тёмная сторона силы вполне может воздействовать более мягко и тонко, так что будем ждать профессионала, который, не будем забывать, ещё и по совместительству является высшим некромантом (но это так, на совсем уж крайний случай).

Раалон, язва ты скучающая, как же мне тебя не хватает!

Петуния была помешана на здоровом питании и легко повелась на рекламу разнообразных биологически активных добавок к пище. Мне это было только на руку: подмешать своё лекарство не составило труда, а дальше тётя делала всё сама. Выращиванием необходимых растений я занялся лично, не нужно никому знать, что Энди из Лютного интересуется ингредиентами для жидкого империуса, никто же не поверит, что этим слегка изменённым составом в небольших количествах можно нивелировать ментальные закладки. Сад, цветник и газон тёти всегда были предметом её гордости, и редким растениям она всегда рада, а знать, для чего они, ей ни к чему. Восстановим личность, тогда и расскажем, а пока тихонько подсыпаем в баночку и следим, чтоб ничего вредного тётя Туни не прикупила, а то знаем мы эти БАДы. Мы — это я и Дадли. А как вы думаете, кто покрывал мои длительные отлучки, а после ещё и отмазывал перед учителями в школе?

На Вернона и кузена здоровое питание особо благоприятного воздействия не оказывало. Дурсль-старший, массивный и китообразный, хоть и пытался заниматься плаванием и боксом, но всё без толку. С моим замечанием, что это всё от нервов, он соглашался, но и только. Дадли — вообще отдельная история, я, видимо, перестарался с мотивацией, и сидит он с друзьями над очередным макетом или схемой до посинения, ну или до того, как я эту схему умыкну. Вот тогда-то они активно мчались вслед за мной с маньячно горящими глазами и гневными воплями, кардинальное решение проблемы, но что поделаешь, двигаться детям нужно. Мне тоже.

Была ещё соседка-надсмотрщица. Сквиб, ну или маг без оформленного энергетического ядра. Вообще, с определением мага здесь странно; Дарел объяснял, но, когда я начал задавать уточняющие вопросы, сам запутался. Здесь магом считался лишь тот, кто имел оформленное ядро, и процент таких был очень высок. Но были и такие, как миссис Фигг или мой кузен. Без магического ядра, но с оформленными энергетическими каналами, и по мне, так это расточительство — игнорировать такие ресурсы. Если поискать, среди маглов при правильной прокачке и развитии управлять слабыми энергетическими потоками может процентов двадцать. К примеру, моя тётя: дать ей накопитель с управляющим контуром, слегка подучить — и магический оператор готов. В прошлом мире уважаемая специальность — ИИ с магическими потоками не справлялись, они попросту их не чувствовали. Тётю я не трогал, во избежание, а вот братца по методикам прокачки пропускной способности энергоканалов и тренировок на контроль гонял нещадно. Будет накопитель — будет в семье ещё один маг.

Поиск информации, да и вообще реализация планов на будущее упиралась в главную проблему — отсутствие финансирования. Родственники моих запросов попросту не потянут: я не абы что, а Империю строю. К гоблинам соваться я не рискнул, хотя точно знал, что родители были небедными людьми, однако мало ли что, пропавшего наследника они не искали и вопросом не задались, куда необходимо перечислять галлеоны на содержание. Я у тёти узнавал. Меня из магического мира просто выбросили, как бракованного щенка. Поэтому вопросом заработка я озаботился сам. У Старого Дарела таких капиталов тоже не крутится, но вот интересная публика — вполне.

Начал я с мелких артефактов. Принцип плетения энергетических потоков, который использовал я, был другим, следовательно, перспективы такое новшество открывало немалые. Заинтересовались в первую очередь контрабандисты: мои порталы игнорировали антиаппарационный барьер, мои амулеты необнаружимы стандартными средствами, они самовозобновляемы и энергетически независимы. В этом мире концепцию энергетических ловушек знали, но вот в малые размеры загнать не смогли или не успели, в связи со Статутом Секретности. Продавал я их, конечно, не сам, а нашёл посредника, не из знакомых Старого Дарела — там я и так засветился. Взял со стороны. Даже убеждать, что я не ребёнок, не пришлось, он сам решил, что я под оборотным. Удобно. Только внешность каждый раз менял, жёсткая иллюзия — и никаких проблем. Могут же быть у артефактора свои маленькие причуды?

В Большом мире источник дохода я нашёл другой и более весомый. Человечество без войны не может, это в нас природой заложено. А где военные действия, там крутятся огромные деньги. Война — моя стихия, моя жизнь, мой смысл существования, я там как рыба в воде. С посредниками, правда, сложнее, но ментал никто не отменял. Может, кто-то скажет, что спекулировать этим цинично, вот только дорога наверх никогда не бывает простой и ровной, а добрый, милосердный и всепрощающий правитель без скелетов в шкафу — это утопический персонаж. Чтоб прекратить военные конфликты на планете, мне нужно встать несоизмеримо выше существующих государств, поскольку бескровных миротворческих миссий не бывает в принципе. А как перенаправить лишнюю энергию подданных, я прекрасно знаю. Навоеваться мы ещё успеем, со вкусом и особой изощрённостью. Гарантирую. Человечеству уже тесно на одной планете, а желающих проверить нас на прочность в скором времени выстроится целая очередь, поверьте на слово.

На свободные деньги создавались благотворительные фонды, из которых щедро финансировались новые разработки передовых технологий, уникальные проекты, выдавались гранты на исследования, создавались научные центры. Мне нужна была очередная научно-техническая революция в ближайшие годы, так что идеи я подкидывал щедро, и не только Дадли и Ко. Мир не должен стоять на месте, где-то там во вселенной рождаются и умирают цивилизации, идёт массовая экспансия пригодных для обитания планет — наша вполне подойдёт. Никто не гарантирует, что завтра к нам не залетит шальной разведчик: Земная цивилизация фонит давно и основательно. К тому же там недостижимо далеко, на окраине Млечного пути, скучают в неведении о моём существовании гордые и непримиримые таруги. Ну, я очень надеюсь, что они в этом мире также присутствуют. Как истинный воин и Избранный Света, я жажду реванша.

Информацию о порталах в другие миры я нашёл почти случайно, в легендах. Не знал бы, что предания иногда содержат крупицы истины, наверное, просто проигнорировал бы их. А так узнал о закрытии холмов, об Исходе эльфов и им сопричастных на воспетый в балладах Авалон. Короче, сбежали они, обиженные и возмущённые, от местных аборигенов подальше в другие миры, как бы не в мой первый магический. Если так, то участь их оказалась незавидна: передрались друг с другом, но подарили мирозданию высшую ступень эволюции своего народа — Раалона. Если нет, то у них имеется уникальная возможность однажды узреть эту ступень воочию. Эпическая будет встреча, ага.

Факт остаётся фактом: где-то на планете имеются так необходимые мне порталы — стационарные, иные просто не могли иметь такую пропускную способность, чтобы переправить в неизвестность целый народ. Осталось их найти, разобраться в устройстве и использовать по прямому назначению. Проблем с «разобраться» быть не должно, звание архимага-артефактора я получил отнюдь не за красивые глазки. А вот найти… времени мотаться по миру в поисках древних руин у меня не было. Катастрофа.

На выручку пришли гробокопатели. Точнее, чёрные археологи, или, как их здесь называют, разрушители проклятий (по рейтингу гоблинов, наиболее котируемая профессия на рынке человеческих специальностей, между прочим). Были бы у заказчика деньги на спонсирование экспедиции, а на авантюру с преступным душком они всегда согласны. Искатели приключений, золота, славы и власти — бли-ин, родственные души! Тут ещё имел значение тот факт, что в роли заказчика выступал экстравагантный гений-артефактор, регулярно радующий магическое сообщество хитрыми незаконными произведениями искусства; вот и сочли его интерес профессиональным. И плату гробокопатели потребовали соответствующую — артефактами. Я был не против. И разлетелись со скоростью сплетен по сарафанному радио мои хорошо спонсированные, но абсолютно незаконные и даже местами мародёрские экспедиции по всему миру с целью найти всё спрятанное и основательно пограбить во благо Магической Британии в моём лице.

Серьёзно задуматься меня заставили и старые сказки. О братьях Певерелл. Свою родословную я проследил при первой же попавшейся возможности, благо Старый Дарел не возражал, если я копался в его пыльных архивах. Приличный книжник всегда приторговывает информацией, а Дарелы в этой области были экспертами высшей пробы. Дары Смерти вполне можно было счесть преувеличением, если бы я лично не был знаком с парочкой богов — подобная шутка вполне была в их духе. И та мантия-невидимка, которая передавалась по наследству в нашей семье и которую прихватизировал белобородый суицидник, вполне может служить тому подтверждением. Подобные же вещи, используемые контрабандистами, не выдерживали более трёх лет интенсивной эксплуатации. Шёлк акромантула, который применялся для данных (эксклюзивных, между прочим) изделий, никакие, даже самые уникальные чары, наложенные мастером, больше пяти лет не держит.

Счёт к дедку растёт медленно, но верно, несмотря на то, что этот пресловутый счёт и так теряется в заоблачной выси.

Разнообразные находки, включая артефакты, мои братцы-разбойники таскали регулярно, и не все из них были сделаны человеческими руками. Поэтому смело можно сказать, что легенда о Великом Исходе, то бишь побеге, имеет в своей основе вполне реальные события. Как минимум две вещицы из найденных я со стопроцентной уверенностью отнёс к разработкам дивного народа. Только со временем Исхода ошибочка вышла — свалили они много раньше, чем сказано в легенде, — впрочем, на её точность я и не надеялся. Но шансы обнаружить действующий портал это здорово снижало. Представляете, как я был несказанно рад, когда, копаясь в библиотеке Старого Дарела, прочитал про зеркала Морганы.

Знаменитое зеркало Еиналеж, которое показывает не вас, а самое заветное ваше желание. Первой пришла мысль о ментальном паразите, и я уже хотел отложить книгу, но любопытство всё же является одной из основных черт моей личности, чтобы забыть об этом так просто. А необходимость подобных зеркал мне показалась занятной: болтливые волшебные зеркала я уже видел, но, к примеру, попытка покушения на мага с помощью ментального паразита в зеркале целесообразна лишь в случае полной их изоляции. Такие вещи действуют не моментально, оттащить подальше и откачать успеют. Как оказалось, я прав. Зеркало ещё никого не убило намеренно, оно действовало как наркотик, притягивая к несбыточной картинке иной реальности. Я читал сухие заумные выдержки о подобных случаях, описанные целителями лет пятьсот назад, когда ещё не были введены запреты на подобные артефакты. Скупо, но чётко было изложено всё, что меня заинтересовало в плане воздействия зеркала, а оно действовало только на магов. Обычный человек увидит лишь своё отражение, маг — всё, что угодно, пока будет оставаться в состоянии подпитывать его своей магией. При наличии достаточного количества энергии в зеркало можно даже что-то спрятать. Последнее меня особо заинтересовало.

Согласно медицинскому справочнику редких тёмномагических проклятий, который я листал для общего ознакомления (никогда не угадаешь, где умудришься найти нужную инфу в этом ненормальном мире), таких артефактов, как зеркало Еиналеж, было много, просто оно самое знаменитое. Зеркала Морганы, так они назывались. Основной опасностью при обращении с ними было не увлечение зазеркальными пьесами, которые они транслировали, а то, что для этого зеркало вытягивало энергию из мага. Активно так и в немалых количествах, вплоть до разрушения ядра. И в зависимости от силы мага оно могло показать как картинку, так и целый фильм о желаемой жизни, и встроенный переключатель каналов там также был предусмотрен. Во всяком случае, один и тот же человек мог увидеть разные иллюстрации к своим желаниям.

Вот тут-то мы и подобрались к самому интересному. Зеркало могло показать многое — успех, богатство, живых возлюбленных, семью, друзей — словом, того, чего не хватало в этом мире, но не это заставило бешено биться моё сердце. В артефакт Морганы можно что-то запрятать от чужих глаз подальше и что-нибудь этакое вынуть. Однозначно лишняя функция для аналога телика, показывающего желаемые мультики, да и расход энергии при этом чересчур огромный, если уж безобидное с виду зеркало вполне способно высушить мага. Вывод однозначен: оно показывает не просто иллюзию, а что-то другое, наиболее желаемый вариант развития событий.

Зеркала Морганы показывают иную реальность! Не спорю, подобное умозаключение неочевидно и уж тем более невероятно и прийти могло только в мою насквозь больную голову. Однако какое прекрасное подтверждение теории параллельных миров! Да и легенды, утверждающие, что зеркала — двери в другие миры, и суеверный, иррациональный страх обычных людей, вызванный странным предположением, что из зеркала может заявиться в гости нечто агрессивно настроенное, тоже не на пустом месте возникли. Могли ли подобные артефакты быть теми самыми порталами, которые я ищу? Вполне. Мои поисковые группы в нагрузку получили дополнительное задание. Найти вещь, которая пропала несколько сот лет назад, значительно проще, чем продираться через хитросплетения исторических сказаний древних времён.

Я прекрасно понимал, что на поиски может уйти не одно десятилетие, но просто ждать было не в моих привычках. Нет объекта исследований — до ужаса обидно! — однако информацию добыть можно, и я вполне мог рискнуть восстановить артефакт по косвенным признакам. Достойный вызов для архимага—ритуалиста и артефактора. Что может быть увлекательнее? Разве что озаботиться вопросом наделения Раалона магическими способностями при переносе, а то их отсутствие в мире магии приведёт дроу в бешенство. А вечно находящийся в подобном душещипательном состоянии Раалон… Короче, я ненавижу лишь отдельных личностей, а не мир в целом.

Когда в кипе утренней почты я обнаружил адресованный мне плотный конверт из Хогвартса, скромненько прячущийся среди регулярных счетов дяди Вернона, изумление моё, к счастью, никто не увидел. Я полюбовался на изумрудные чернила, каллиграфически выведенные длинные строчки, перечисляющие многочисленные пафосные регалии директора, хмыкнул, прочитав скуповатый и совершенно не впечатливший меня перечень необходимых принадлежностей, и… выбросил письмо в урну. Фраза «ждём вашу сову» меня особенно умилила. Мне вот интересно, неужели у кошки ранний склероз и она забыла, куда и к кому меня подбросили? Теоретически, я вообще не знаю о существовании магической школы, не имею ни малейшего представления, откуда у меня может взяться сова и зачем они её ждут. По мне, так это форменное издевательство со стороны магов.

Как же я ошибался.

Издевательство началось позже, когда маги стали заваливать нас дурацкими опостылевшими письмами со скоростью пулемётной очереди и неотвратимостью слепого носорога. Во всём этом нелепом действе была какая-то болезненная изощрённость, а может быть, и месть. Вот только кому? Дурсли, помешанные на нормальности и горящие безудержной страстью растворения в серой безликой толпе, были в панике, медленно перерастающей в агрессивную истерию. Попытка забаррикадироваться в доме ожидаемо провалилась, последующая за ней попытка бегства, скорее всего, аналогично не принесёт результатов. Если бы всё было так просто. О варианте исчезнуть из страны я уже думал, вот только родственники не захотят однозначно. Можно уговорить, убедить, заставить, но жить вечно в бегах — такой судьбы для тех, кто мне дорог, я не хочу. Постоянная игра в прятки невыносима даже для психически уравновешенных и подготовленных людей, а Дурсли… не держать же мне родственников под постоянным империусом. То, что я с ними провернул, и так за гранью моих принципов. Отговорка собственным бессилием и попыткой удержать их у черты безумия до того, как в нашей реальности появится эксперт, способный восстановить их покалеченные личности, является слабым утешением.

Тем более что мои основные цели и планы даже хорошо продуманного бегства не предусматривали. И маразматического интригана я не собирался выпускать из виду: тотальный игнор — это не мой вариант мести. Не в моих правилах оставлять за спиной врагов. По какой-то причине Дамблдор оставил меня в живых. Я не думаю, что здесь сыграло роль чувство самосохранения и он на интуитивном уровне почувствовал, что мне вполне по силам прихватить его с собой для увлекательного исследования небытия за гранью. Скорее всего, мне, как его брендовой марионетке, ещё предстоит выйти на сцену. Вот только к чему этот спектакль?

Мы мчались по шоссе в неизвестные дали в направлении, определяемом по принципу «куда глядят глаза дяди Вернона». Я его прекрасно понимал: он пытался защитить семью по мере своих сил от тех, кого обоснованно считал угрозой. Дурсль определённо понимал, что сражается с ветряными мельницами, однако не собирался опускать руки в безвыходной ситуации, и это не могло не вызывать уважение. Безумно радовало то, что, несмотря на все встроенные закладки, и он, и тётя Петуния считали меня частью своей семьи.

Дядя усиленно краснел и лишь крепче сжимал руль, топя в пол педаль газа; Петуния, в противоположность ему бледная как мел, сурово поджимала губы и изредка шикала на нас, требуя молчания. Дадлик покорно молчал, но не сводил с меня умоляющего взгляда в немой просьбе прекратить это безумие. Я молчал исключительно потому, что к тому времени словарный запас, который остался мне доступен в состоянии практически неконтролируемой ярости, был сплошь нецензурным. Проще говоря, в тот момент изъясняться я мог только с помощью интернационального великого и могучего многоэтажного русского мата. Вот только от такого разрыва шаблона мои несчастные родственники могли окончательно слететь с нарезки и получить беспрецедентную возможность бесплатно переехать в шикарные апартаменты по соседству с Наполеоном и самим Мерлином. Мой персональный чёрный список рос с невероятной скоростью. Такими темпами в пылу кровавой вендетты я выкошу как минимум половину магического сообщества Британии. Что примечательно, в этот момент вероятность утраты уникального и местами эндемичного генофонда меня абсолютно не беспокоила.

Нервными и дёргаными были уже все мы — настолько, что, когда мило улыбающаяся девушка за стойкой администратора в придорожном мотеле поинтересовалась, есть ли среди нас Гарри Поттер, так как ему за ночь пришла куча писем, я чуть было не скастовал местное третье Непростительное. Чисто на рефлексах, заразившись коллективной истерией. Хорошо хоть, вовремя одумался, чего не скажешь о моём дяде. Думаю, ко всему прочему, нас теперь ещё разыскивают органы правопорядка совместно с крепкими ребятами в стильных белых халатах.

Когда Вернон с маниакальным блеском в глазах переправил нас на старый маяк и с гордостью предъявил добытые с боем припасы, я серьёзно задумался, что стоит, наверное, рискнуть и увеличить дозу моего аналога зелья Империуса. Может, это хоть как-то снизит его эмоциональное перевозбуждение. Даже тётя задумчиво так поглядывает на мужа, явно замечая признаки психического расстройства. Умнее всех оказался Дадли: окинув нас уничижительным взглядом, он с горестным вздохом пошёл обустраиваться, бормоча под нос что-то об энциклопедии юных скаутов. До тридцать первого июля оставалось всего несколько часов, и мне почему-то казалось, что наступление моего дня рождения окажется знаковым. И весь этот дурдом закончится. Скорее бы. Я волнуюсь за Дурслей.

К ночи разыгралась непогода, штормовой ветер и грохот волн в продуваемом маяке родственников успокоили. Они были уверены, что по такой погоде до нас не доберутся и они смогут спокойно отдохнуть от писем и преследования ненормальных. Я уже начал склоняться к мысли, что Вернон во многом прав. В полночь я напряжённо следил за секундной стрелкой на часах, прикидывая, как пообщаться с магом, не выдавая своих познаний о волшебстве, и не побеспокоить при этом опекунов. После раздавшегося жуткого грохота, заглушившего даже грозовые раскаты, я понял, что надежды мои пошли прахом.

Нет, я, конечно, знал, что белобородому дедку и присным колдунам абсолютно плевать на психическое состояние моих родственников и меня в том числе: они просто развлекались за наш счёт. Но это уже ни в какие рамки не лезет. Дурсли и так не особо лестного мнения о волшебниках, но этот ввалившийся нежданно индивидуум опустит их мнение ещё ниже, хотя казалось, что это невозможно. А для меня это, ко всему прочему, ещё и оскорбительно: познакомить с магическим миром наследника одного из самых известных аристократических родов и по совместительству наречённого Героя они отправили полувеликана-лесника. Поправочка, не они, а он — Дамблдор.

И начинать знакомство с оскорблений моей семьи прямо с порога с таким подчёркнутым пренебрежением не стоило. Это, между прочим, означает, что наш визитёр в курсе наших теоретических семейных взаимоотношений. Возможно, это могло произвести благоприятное впечатление на ребёнка, гипотетически подвергающегося насилию в семье, но не на меня. Я злобно пялился на него, прикидывая, помогут ли мне Дурсли прятать неподъёмный труп. С учётом, что это труп одного из тех ненормальных. Дадли, пулей слетевший с дивана при приближении ночного посетителя, стоял позади отца и взглядом выражал мне полную поддержку в любом моём начинании.

— «А вот и Гарри, — обрадовался великан, увидев меня. — Когда я видел тебя в последний раз, ты был совсем ещё младенцем. Ты похож на отца, но у тебя глаза матери».*

А вот не надо, глаза у меня мои собственные, я их из мира в мир как визитную карточку таскаю. Они у меня ещё от переизбытка магии или в момент плетения заклинаний из высших анналов светиться начинают. Это, кстати, и явилось причиной моего резкого ухудшения зрения: тогда, несколько лет назад, глаза не выдержали нагрузки.

Дядя издал некий странный звук, отдалённо похожий на рычание, и потребовал немедленно покинуть помещение. Гость, который однозначно хуже татарина, вновь нахамил в ответ, переведя мои подозрения в стойкую уверенность. Да ещё и испортил любимое ружьё Вернона — сейчас что-то будет! Я опять ошибся — дядя сдержал свой взрывной характер, — но ещё, как говорится, не вечер. Из внутреннего кармана своего чёрного пальто так и не представившийся Хагрид достал немного раздавленную кособокую коробку.

— «С Днём Рождения. Вот кое-что для тебя — я слегка помял его, но на вкус он замечательный».*

А вот теперь всё, занавес. Лицо тёти Туни приняло зверское выражение. Истерику мужа она стойко терпела, поскольку вполне разделяла его страх, с антисанитарными условиями на маяке она смирилась, как с неизбежностью, но размахивание в её присутствии подозрительной и явно испорченной едой существом бомжеватого вида стало последней каплей. И Дурсль-старший весь как-то подобрался, словно дикий зверь перед броском. А лесник со вселенской невозмутимостью потребовал чая и пошёл к камину жарить сосиски, вскинувшись только на резкую фразу дяди о запрете брать у него что-либо.

— «Тебе, пончик, и твоему сыночку толстеть дальше некуда, поэтому не волнуйся».* — И протянул мне сосиски.

Поёжившись под злобным взглядом Вернона, я их взял и как бы невзначай заметил:

— «Извините, но я ещё не знаю, кто же вы всё-таки такой».*

— «Зови меня Хагрид, — сказал он. — Как все. И, как я сказал, я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты в курсе про Хогвартс, конечно».*

— Хм. — Я сделал вид, что задумался. — Нет.

По легенде, я не должен этого знать. Шок Хагрида был вполне натуральным.

— «Вы хотите сказать, — прорычал он Дурслей, — что этот мальчик — этот мальчик! — ничего не знает — ни о чём?»*

А вот тут он явно переигрывает: он уже слился, что в курсе моих натянутых отношений с родственниками, но, походу, он не слишком высокого мнения о моих умственных способностях. Ну, получай!

— «Я кое-что знаю»*, — радостно и широко улыбнулся я, отчего Дадли как-то вздрогнул и попытался отползти в угол. — «Математику, например, или там ещё что»*. (Теорию и практику ведения захватнических войн, высшую светлую магию, ритуалистику, артефакторику, некромантию, демонологию, ядерную физику, фехтование, кораблестроение и ещё кое-что по мелочи, но Хагриду это знать не обязательно. А ещё горю желанием изучить пространственную магию.)

Хагрид от меня отмахнулся, видимо, моя реплика не вписывалась в сценарий: «Про наш мир, я хочу сказать. Твой мир. Мой мир. Мир твоих родителей».*

Ну да, мне действительно начинает казаться, что мы живём в разных мирах. Этот фарс мне уже надоел, да и Дурсли как-то подозрительно притихли.

— «Какой мир?»* — Ладно, будем держать марку, вдруг он не один — я за штормом мало что чувствую, стихия всё в такую кашу перемешала, что и чёрт ногу сломит.

Очередной наезд на родственников и впечатляющее буйство мечущегося полувеликана я прослушал, скептически рассматривая его и пытаясь понять, чего хотел добиться директор. Внезапно дала о себе знать очередная закладка Вернона — блин, надо было рискнуть с дозой. И скандал полетел по новой. В конце Хагрид выдал сакральную фразу:

— «Гарри, ты — волшебник».*

Очень хотелось выдать в ответ фразу с не менее сакральным смыслом, типа «и чё?» Но, пожалуй, эта ситуация не слишком подходила для проявления моего чувства юмора. А так пришлось под надзором лесника прочитать письмо и разыграть удивление. На его манипуляции с совой мы с Дурслями смотрели с полным охренением. «Бедная птичка», — успел подумать я, прежде чем пернатый почтальон сгинул во мгле. Мда-а… После такого к диалогу подключилась Петуния, и я узнал много интересного о своей маме. Мы с Дадли только успевали переводить взгляд с одного крикуна на другого. Бразильский сериал, блин. В особенности явно отредактированная кем-то, не будем показывать на него пальцем, версия Хагрида о произошедшей гражданской войне и обоснование безопасности Хогвартса:

— «Единственным безопасным местом был Хогвартс. Представь, Дамблдор был единственным, кого Сам-Знаешь-Кто боялся. Он не пытался пробраться в школу даже тогда».*

Скепсис дяди Вернона и анекдот про Неуловимого Джо проглядывался даже сквозь закладки. А в широко раскрытых глазах Дадли читался вопрос: ты уверен, что тебе туда надо? В общем, беседа протекала вполне себе мирно, подумаешь, на повышенных тонах, зато Дурсли пар выпустили. Однако когда Вернон назвал директора старым дураком, ситуация вышла из-под контроля. Не то чтобы я был с ним не согласен — у меня на языке крутились более весомые эпитеты, — но Хагрида это привело в ярость.

«Лесник вытащил свой зонт и поднял его над головой:

— НИКОГДА, — прогремел он, — НЕ ОСКОРБЛЯЙ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА В МОЁМ ПРИСУТСТВИИ!»*

«Он взмахнул зонтом, кончик которого указал на Дадли»*, а вот внутри его ветоши была спрятана какая-то магическая дрянь. Короткий рывок телекинезом, и кузен раздражённо шипит у меня за спиной. Вспышка сиреневого цвета ударила в то место, где он только что стоял. Напускное недоумение и маска скромного мальчика слетела с меня в мгновение ока, на смену пришла утихшая было недавно бешеная ярость. Какая-то недобитая по ошибке сволочь смеет покушаться на мою семью?! Позади тихо охнул Дадли: он прекрасно понял, что произошло и кто в этом виноват, а также то, что от меня в этот момент лучше держаться подальше и по возможности больше не провоцировать. Он всегда точно чувствовал смену моего настроения, все дети — зверята чуткие.

— Зачем ты это сделал? — Мой голос был обманчиво спокоен, желание размазать эту тварь кровавым пятном я сдерживал недюжинным усилием воли.

— «Не стоило выходить из себя, — сказал он печально. — Но ведь всё равно не прокатило. Хотел превратить его в свинью».*

Подоплёку моего вопроса он не понял и впечатление, которое произвёл на меня своей агрессией, то ли проигнорировал, то ли не заметил. Казалось, простодушный полувеликан не хотел замечать ничего из того, что не вписывалось в образ несчастного ребёнка, который он себе нарисовал. Вот только я не маленький мальчик. И его действия сказали мне о многом. В частности о том, как волшебный мир на самом деле относится ко мне и ко всем детям в целом. Любимого директора оскорбил Вернон, но мстить Хагрид собирался его одиннадцатилетнему сыну Дадли и считал это совершенно нормальным! Такое понимать я отказывался.

Хранитель ключей Хогвартса под моим взглядом рухнул там, где стоял, с грохотом, от которого содрогнулись стены ветхого маяка. Я продолжал молча и пристально пялиться на грузное тело, гадая, как быстро его хватятся. Однако к нам на голову не спешили сыпаться разъяренные маги, из чего я сделал вывод, что он пришёл без поддержки.

— Как будем прятать труп? — внезапно абсолютно нормальным голосом поинтересовался Вернон, словно и не было тут недавней истерики.

Я заинтересованно покосился на него и замер в изумлении. На меня смотрел тот прежний Вернон, нашедший меня на пороге дома и поносивший весь волшебный мир на чём свет стоит. Я глянул на тётю и наткнулся на её задумчивый и осмысленный взгляд. Ох, если б я раньше мог предположить, что адреналин прочистит им мозги! Да, даже на тысячелетних архимагов бывает проруха.

— Он спит, — с таким выражением заметил Дадли, что у меня не осталось сомнений в его желании исправить это упущение.

— Гаррет, что происходит?

Хм, я снова Гаррет. Прогресс.

— Даже не знаю, с чего начать, тётя. — Я в растерянности взъерошил волосы.

— Начни с того, что выкинешь эту гадость к чёртовой матери, — тоном, не терпящим возражений, заявила Петуния.

Только сейчас я заметил, что всё время сжимал в руке прут с насаженными на него давно остывшими сосисками, который я держал чуть в стороне, боясь закапать себя жиром. Где-то тут ещё был подозрительный торт, но, кажется, на него упал Хагрид. Это ж за какие грехи такая суровая карма у этого тортика? Сосиски я без раздумий просто вышвырнул в окно и, если не ошибаюсь, услышал благодарное уханье. Умная птица в такую погоду никуда лететь не собиралась, а скрылась от непогоды где-то рядом.

— Мда, замечательная прогулка, — между тем продолжила тётя. — Шикарная гостиница с неповторимым оформлением номеров, изысканный ужин, незабываемые впечатления.

На фразе об ужине Вернон скромно потупился, сделав попытку слиться с окружающей местностью.

— Кстати, об ужине, — вспомнил я. — Раз уж все пришли в себя, Дадли, глянь в рюкзаке.

— Да что там у тебя поместится, — досадливо отмахнулся дядя, покосившись на мой тощий рюкзак.

— Неправильная постановка вопроса, — парировал Большой Дэ, подтаскивая к себе моего старого потрёпанного и местами грязного, но при этом верного спутника. — Проще спросить, чего у него там нет. Этот хомяк таскает с собой целый арсенал, совмещённый со складом, и набор профессионального туриста. Не знаю, в кого он такой параноик, но сейчас я его за это просто обожаю.

Перед изумлёнными Дурслями на свет появились пара одеял и спальный мешок (а я и забыл, что когда-то положил их туда), бутыли с питьевой водой и завёрнутые в специальную фольгу продукты. Тётя только изумлённо ахнула, когда кузен развернул упаковку и по маяку пополз обалденный запах запечённой птицы. Дважды приглашать никого не потребовалось, поздний ужин прошёл в напряжённом молчании. Дадли был просто рад добраться до моих запасов — раньше он не рисковал из-за боязни ещё сильнее разозлить родителей, — а я обдумывал ситуацию и прикидывал перспективы дальнейшего развития событий. Мистер и миссис Дурсль молчали, хмурились, нервно переглядываясь между собой. Мда, в момент просветления у них явно происходит переосмысление своего поведения, а там есть чему ужаснуться.

— Дядя, тётя, не надо. Я всё прекрасно понимаю, — попытался успокоить их я.

— Нам промыли мозги, да? Лили говорила, что маги это могут, — озвучила свои мысли тётя.

Я молча кивнул. Вернон пошёл красными пятнами от злости, но сдержался, оставив свои мысли при себе.

— А ты откуда знаешь? — вместо этого поинтересовался он.

— Помню. — Заметив удивлённые взгляды родственников, я счёл нужным пояснить. — Гипертимезия, абсолютная память.

— Гаррет, всё, что я сказала о твоей маме, — это… — Петуния нервно мяла в руках салфетку, не зная, с чего начать.

— Не переживайте, тётя. Идеальных людей не существует в принципе. Я вас не виню, если бы кто-то превратил мою чашку в крысу, то этот шутник вообще вряд ли бы выжил.

— Мы были детьми… А потом… Как же это всё было глупо!

Вернон ласково приобнял свою жену, тихо всхлипывающую у него на плече. Тётя вообще любила пустить слезу, в особенности на мелодраматических моментах её любимых сериалов, так что у дяди был огромный опыт.

— Что будем делать дальше? — в пустоту спросил Дурсль-старший.

— В эту школу, я полагаю, мне идти придётся. Иначе они… — Я мотнул головой в сторону спящего без задних ног Хагрида. — …не оставят вас в покое.

Дадли возмущённо вскинулся. Такой вариант событий шёл вразрез с нашими планами на будущее. Вернон нахмурился.

— Нам нужно серьёзно поговорить, Гаррет.

Я согласно кивнул.

— Позже. Утром меня проводят за покупками. — Я махнул списком и, аккуратно сложив его, сунул в карман. — Что-то мне подсказывает, что при этом всплывёт куча неожиданностей. Всё сразу и обсудим. А сейчас давайте спать.

Возражений не последовало. Мы споро развернули спальник, который по молчаливому соглашению отдали тёте, и одеяла. В рюкзаке у меня оказалась ещё и палатка (я уже говорил, что обожаю пространственную магию?), но от её использования мы, по здравому размышлению, отказались. Расположиться решили в соседнем помещении, подальше от Хагрида. Не самое приятное соседство — он оглушительно храпел, и карманы его безразмерного пальто как-то подозрительно шевелились.

— Что там? — напряжённо осведомилась тётя.

Я прислушался, уловив тихий писк.

— Мыши, — успокаивающе бросил я, недоуменно пожав плечами.

О том, что допустил непростительную ошибку, я понял секунду спустя даже без злобных взглядов и тычков со стороны Дадли и Вернона.

Примечания:

«...»* — фразы из канона («Гарри Поттер и философский камень»)

Утро началось с неуверенного стука в окно. Я выполз из маленькой дальней комнатки, где мы с семьей коротали ночь, проверить, кого принесло на этот раз. Заброшенный маяк — на удивление популярное место, проходной двор какой-то, так и шастают разные неприятные личности с целью отравить наш семейный отдых. В окно скреблась сова, но уже другая. Раздражённая и надменная, а не вчерашняя ночная почтальонка, вынужденная отправиться в экстремальный тур через шторм. Надеюсь, ей удалось с комфортом переждать бурю на верхних этажах ветхого памятника морских путей и не отравиться барбекю из сомнительных колбасных изделий.

Сова с возмущением влетела в открытое окно и с меткостью бомбардировщика запульнула газетой в голову Хагрида, а затем недовольно нахохлилась, выжидательно глядя на меня. Я пнул полувеликана, посылая импульс к пробуждению, однако спросонья никакого результата мы от него не добились, кроме невнятного бормотания. Переглянувшись с совой, я увидел в её глазах предложение более радикальных мер. Расчётливо посмотрев на не подающее признаков разумной жизни тело, я переспросил пернатую, уверена ли она в положительном результате. Неправильная дневная сова была не уверена, зато настроена решительно. Вздохнув, я отсчитал птице завалявшейся в кармане мелочи, будем думать, что мой сопровождающий этого не заметит, а то ползать в поисках денег по его карманам я брезгую. В качестве компенсации за моральный ущерб я отлевитировал к крылатой хищнице так неудачно высунувшуюся любопытную мышь, предварительно кинув на неё заглушающие чары. С ночи я резко поумнел, да.

Газету я просмотрел мельком, ничего интересного не углядел, и какая была необходимость тащить её в такие дали? После принялся расталкивать лесника, я не желал целый день проводить в сомнительной компании, у меня сегодня день рождения, как-никак, и тётя обещала пирог с патокой. И у ребят сюрприз подготовлен, Дад уже весь издёргался, а эта сволочь просыпаться не желает! Благо ночью дождь шёл, а холодная водичка бодрит, ага. Рюкзак я оставил Дурслям, позавтракают нормально хотя бы. Я лишь наскоро перехватил пару бутербродов ещё до побудки Хагрида, а то знаю Дадли, дай ему волю — всё, что повкуснее, выгребет, оставит один сухпаёк. Я до сих пор не могу понять, что он больше всего любит — обильно и вкусно поесть или ракетные двигатели. Он и сам в затруднении. А в Косом переулке светиться с сумкой с расширенным пространством ребёнку, не знающему о магии, не с руки. К тому же вдруг кто-либо особо глазастый по рюкзаку опознает во мне Энди из Лютного, вот смеху-то будет. Как в анекдоте про Штирлица.

Этот неандерталец опять проехался по родственникам, пожелав оставить их без лодки. Когда я настоял на своём варианте, восхитился добротой моего сердца. Угу, даже не представляешь, насколько оно у меня доброе. Сам в шоке, что ты ещё жив, удручающая тенденция, однако. Всю поездку до Лондона у меня был непрекращающийся фейспалм. Он устроил цирк в автобусе, бухтел в метро и голосил на всю улицу о маглах и своём непонимании бумажных денежных средств. Статут Секретности? Не, не слышал. Мне вот интересно, сколько команд обливейторов работали вслед за нами?

Бар «Дырявый котел» — всем известное местечко, по словам Хагрида, — меня впечатлил. Сильно. Если полная антисанитария и глобальный срач — это парадный вход в волшебный мир, то я боюсь себе вообразить, что из себя этот самый мир представляет. На фантазию я, знаете ли, никогда не жаловался, она у меня к тому же одним изобретательным любителем игры на нервах прокачана до невообразимых высот. По мне, так большинство маглорождённых просто убегают прочь с криками ужаса при виде этого безобразия. Да, согласен, подобные маглооталкивающие чары действуют безотказно. На всех здравомыслящих.

Хвала мирозданию, тётя этого не видит!

Надежда быстро проскочить, задержав дыхание, улетучилась моментально. Это огромное недоразумение остановилось посреди бара и начало хвастать ответственной миссией по сопровождению будущего ученика, да ещё и предусмотрительно надетую бейсболку с меня снял, явив посетителям этой дыры мой знаменитый шрам. С…! Как меня не стошнило, не знаю, а как не устроил кровавую бойню при виде тянущихся ко мне ручек, вообще не представляю (у меня же боевые рефлексы, а тут целый экшен про зомби!). Мда, раньше я был более хладнокровным. А когда мне представили преподавателя, одержимого местным пугалом, я понял, игра белобородого началась.

Ну, в такие игры можно играть вдвоём. А опыта-то у меня поболее будет, так-то.

Первым делом мы посетили Гринготтс. Тут меня ждал очередной сюрприз, оказывается, хранитель ключей Хогвартса окромя огромной связки бесполезных амбарных ключей хранит ещё один маленький золотой ключик от моего банковского сейфа. (Спокойно, Андер, геноцид отдельно взятых личностей устраивать будем позже). Аттракцион прогулочных тележек я не оценил, глупо и не функционально. Гоблины могли придумать что-либо более оригинальное для тонкого троллинга своих клиентов. Под разочарованным взглядом гоблина-менеджера и ошарашенного позеленевшего полувеликана я одним слитным движением выпрыгнул из тележки. Салаги! После космической болтанки, десантирования на планету с орбиты и экстренного взлёта с отключенными компенсаторами перегрузки резко пересматриваешь свои умозаключения об экстриме.

Гоблин торжественно и важно распахнул передо мной двери хранилища, я с не менее пафосным видом вплыл в каменный сейф и небрежно огляделся… не понял?! Где артефакты, где книги, где КОДЕКС РОДА?! С… и… на… в… страх потеряли вкупе с инстинктом самосохранения, дебилы-суицидники?! Для особо непонятливых могу разъяснить на пальцах и оставить памятную запись! Я даже не обратил внимания на Хагрида, запихивающего в карманы мои галеоны, всё злобно сверлил взглядом гоблина, что тот посерел. Далее была поездка к ещё одному хранилищу, где Хагрид, стараясь сохранить тайну, в очередной раз проболтался. Пользуясь его невменяемым состоянием после лёгкой болтанки, выгреб у него свои монеты, и про маленький ценный ключик он забыл, не без моей помощи, конечно (ключик этот не нужен тебе!). Посмотрим, как будет мотивировать дедок попытки его у меня изъять. Направив дезориентированного лесника в знаменитую в волшебных кругах рюмочную поправить пошатнувшееся здоровье, я вернулся в Гринготтс. Гоблинам многое предстоит мне объяснить.

Банк я покинул спустя два часа, злой, как дракон в период высиживания кладки. Обходя раньше гоблинов двадцатой дорогой, я был абсолютно прав. Сдали бы белобородому маразматику в ту же секунду. Он, оказывается, мой магический опекун, который ох…л до такой степени, что не сдал на хранение ни библиотеку, ни артефакты, ни кодекс. Дом родителей в Годриковой Впадине разрушен, частично утрату имущества списывают на пожар. Какой, к мордредовой матери, пожар, мы там кроме авад с упокоением ничем не перебрасывались. Или это птичка огненная постаралась? Тогда будем считать, что у меня уже есть первый подарок для Раалона.

Гоблинов не волновал наследник, их не волновала законность действий — главное для них — золото, а кто им распоряжается, их не слишком интересует. Отговорка невмешательством гоблинов в дела людей не колышет уже меня. Нет, мы, конечно, пришли к определённому соглашению (ещё бы, таки опыт общения с подобными… э, индивидуумами у меня наработан, жаль, веского довода в виде тяжёлого крейсера на орбите пока не предвидится), но это совершенно не то, что бы я хотел видеть от тех, кто взял на себя ответственность за хранение моих вкладов. Так что гоблины возглавили новообразованный список рас на уничтожение, когда я доберусь до реальной власти. И не нужно меня пугать гоблинскими восстаниями! Я за свою жизнь столько этих восстаний организовал и подавил, что, если охреневшие от безнаказанности коротышки смогут меня удивить, буду только рад.

Что за бред — отдавать банковскую систему на откуп целой расе и при этом не озаботиться рычагами влияния? Волшебники точно победили в столкновении с гоблинами? А то у меня серьёзные сомнения после посещения Гринготтса. В нормальном обществе подобных монополий на экономическую систему, не зависящих от официальной власти, существовать не должно — вот где полный беспредел и анархия. Я вообще признаю только один вид монополии — Имперский, при условии, что император я. Все несогласные сгорят в плазменном огне!

Оу, сброс патетики. До плазменных орудий здесь ещё лет двести. Ничего, обычный огонь меня тоже ни разу не подводил.

Но и просто так спустить такого пренебрежительного оскорбления я не мог, так что сутки спустя наивный гоблинский стишок на входе сменится на более адекватную надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». На двадцати языках, включая гоблидук, парселтанг и имперский. Мне кажется, этот девиз более соответствует действующим реалиям современности. Свести или замаскировать мою шутку господа зеленокожие не смогут, я таки архимаг, а не просто погулять вышел. Пусть на свой прежний уровень способностей я выйду о-очень не скоро, весь путь становления силы и развития искусства мне придётся пройти заново от начала до конца, но мозги-то остались те же, а в моей памяти хранится немало уловок, позволяющих обойти недостаток мощи и контроля. Тонкая вязь всегда давалась мне необычайно легко, этому способствовало врождённое истинное зрение, поэтому впаять в защитные контуры здания один не предусмотренный проектом конструкт оказалось не настолько сложно, как полагают необразованные британские маги. Снести мой щедрый подарок расе гоблинов можно только вместе с многовековой монументальной структурой защиты единственного банка Магической Британии. А если среди волшебного сообщества не найдётся ни одного истинного ценителя утончённого и возвышенного чувства юмора, то это проблемы вышеуказанного сообщества, думать нужно, кому хамите. Пожалуй, когда я стану императором, то введу смертную казнь за игнорирование моих требований, советов и комментариев, а то мне уже надоело, что меня никто не слушает.

Что я могу сказать о Косом переулке? Что его строили косые архитекторы, предварительно накачавшись тяжёлой химией, до приведения собственных организмов и восприятия к полной потере связи с реальностью. Ничем иным я эту картинку времён феодального строя объяснить не могу. А присутствующие здесь маги явно заражаются на подсознательном уровне наркотическим безумием давно почивших строителей, запрограммированном в мозговывернутом плане гензастройки. Хорошо, что на горизонте не маячит Хагрид, срывающий с меня бейсболку, а то аборигены добровольной резервации не имеют ни чувства такта, ни элементарной вежливости, ни инстинкта самосохранения. Я как заведённый повторял свежесочинённую ещё в Дырявом котле мантру: «Нельзя уничтожать ценный геном. Раалону не хватит подопытных». Походу, это станет моим девизом надолго.

Покупки совершал быстро, поскольку задерживаться в Косом не хотелось ни на одну лишнюю минуту. На меня и так косились. Кто с пренебрежением, кто с удивлением. Одинокий ребёнок в магловской одежде, расплачивающийся золотыми галлеонами, вызывал вполне конкретный интерес. Разницы между Лютным и Косым переулками я так и не заметил, просто здесь свою заинтересованность в чужих деньгах прятали за напускным благочестием. Люди везде одинаковы, что в трущобах, что в районе со средним достатком. Однако обошлось. Я приобрёл школьные мантии, поржал над остроконечной шляпой, функциональности никакой, один пафос, так что явно в школьную форму она спустилась с какого-то парадного костюма, мантии, кстати, тот же апломб. Улыбчивая продавщица предусмотрительно уменьшила мои покупки, за что я ей был благодарен, даже фокус показал, с цветком. В книжном, помимо учебников из списка, я накидал дополнительной литературы и разжился каталогом, услуга доставки книг совиной почтой была кстати, вдруг среди неё будет возможно затерять контрабанду от Старого Дарела. Книги, не прошедшие министерскую цензуру, были не в пример интереснее и содержательнее.

Чары уменьшения веса и объема рулят!

На выходе из книжного я, наконец, столкнулся с мечущимся в панике лесником, долго же он поправлял своё здоровье. Попытку возмутиться моим поведением я проигнорировал и невзначай напомнил, что оставить меня одного пришло в его голову. После чего слушал лекцию о храбрых и честных гриффиндорцах, которые друг друга не выдают. О замечательном факультете, на котором учились мои родители, Хагрид рассказывал уже раз двадцатый, оду великому и светлому, без которого даже министр не может ни одного решения принять, пел не прекращая. Грубо работаете, господа. Не знаете вы тонкостей правильной агитации.

Далее мы пошли по известному маршруту — традиционный сундук для вещей, инвентарь для зельеварения и лавка Олливандера, где мне с трудом подобрали артефакт. Первые я внимательно рассматривал, приглядываясь к структуре, свойствам, навешенным чарам контроля — хитро придумано. В конце концов, я согласился на палочку, которая, как надеялся мастер, должна была подойти мне идеально. В целом, подобный артефакт мне не нужен, у меня другая школа искусства. Местные маги используют проводники и концентраторы, я — накопители, и от своих привычек отказываться не собираюсь, без накопителя я ограничен в резерве, но не в возможностях, а маг без палочки таковым уже не является. За редким исключением, но таковые лишь подтверждают правило.

На информацию о тождественном родстве наших палочек с Волан де Мортом я не обратил особого внимания, но имя Том Риддл запомнил. Пригодится. Лекцию о выборе палочками своих владельцев слушал с лёгким интересом и никак не мог понять, мастер действительно в это верит или вешает клиентам лапшу на уши? Мне показалось, что главную роль в этом вопросе играет сродство энергий сердцевины, сбалансированной древесной оболочкой, и частоты магического ядра волшебника. Иначе откуда возьмётся эффект резонанса, усиливающий используемое заклинание? В общем, в мою пока ещё не утверждённую к действию программу становления Великой Империи вписался ещё один пункт обязательной реформы школы магического искусства.

Забавно, но я мог поклясться, что мастер Олливандер отчётливо видел остатки палочки в потрёпанном зонте жуткого розового цвета. И даже мог установить недавнее использование. Однако, услышав отрицательный ответ на свой закономерный вопрос, успокоился. С моей точки зрения, выдав полный карт-бланш на творимые полувеликаном безобразия. Вы разочаровали меня, мастер, Хагрид — это реальный аналог обезьяны с гранатой, хуже террориста, с тем хоть можно переговоры затянуть. А лесник с детской непосредственностью творит, что хочет, не думая о последствиях. Мда…

И по своей доброте душевной он в качестве подарка за все дни рождения, когда я не получал ничего от Дурслей (ну и откуда он это знает?!), купил мне сову. Белую, полярную. И это в Лондоне? Дурсли будут счастливы. Моя любимая паранойя взвыла белугой. Я честно сопротивлялся, но в конце понял, что мои доводы проходят мимо и дешевле согласиться, иначе мы никуда отсюда не уйдём, и так уже наш концерт собрал приличную толпу заинтересованных зрителей. Я мрачно посмотрел на нахохлившуюся красавицу, и куда мне её? В суп? Сова недовольно ухнула, категорически возражая против подобного решения возникшей проблемы. Ладно, живи пока, раз такая умная. Глядишь, договоримся.

После я его уже подгонял, спеша домой. Поэтому Дырявый котел мы пролетели быстро, не останавливаясь, к разочарованию Хагрида, он, судя по всему, хотел перекусить. В этой дыре? Брр… Всё, что там подают, по моей оценке приравнивается к биологическому оружию массового поражения. Да я не выживу, если тётя Туни унюхает от меня миазмы из этого уникального сногсшибающего общепита! Нам с Дадли было строжайше запрещено даже смотреть в сторону школьной столовой, все ланчи мы носили с собой. Петуния только раз вошла туда, дабы проинспектировать, где будет питаться её любимый Дадлипусичек во время школьных перемен, после даже директор школы не смог убедить её в качестве блюд и строжайшем их контроле. Крошки и капли соуса на столах, увядшая петрушка на салатах, сильно заправленных майонезом… после стерильной чистоты её кухни? При попытке возмутиться тётя читала полуторачасовую лекцию о правильном питании, гигиене, некачественных продуктах, бактериях и болезнях, которые непременно у нас обнаружатся после посещения столовых и кафе, не одобренных миссис Дурсль. Мне хватило одной, Дадли сломался на третьей, мистер Дурсль благоразумно молчал.

Мы расстались на вокзале, по какой — наверняка уважительной — причине Хагрид не будет провожать одиннадцатилетнего ребенка, ответственность за которого он добровольно взял на себя, мне не удалось узнать. Нет, он реально оставил меня одного в центре огромного мегаполиса с неподъёмным сундуком и огромной клеткой с крупной совой, а не сдал лично на руки родителям с вещами по описи! Бл… охренительная забота о детях у сотрудников детского интерната закрытого типа! При этом он отправил меня к родственникам, которые, во-первых, после знаменательного явления Хагрида всем магам рады выдать направление на костёр инквизиции, во-вторых, учитывая ментальные закладки, отыграться за своё унижение должны на непосредственной причине своих неприятностей и, в-третьих, что бы было, если бы Дадли реально пострадал? Я не берусь предположить, какой результат мог выдать сломанный артефакт, но вернуть всё назад лесник однозначно не смог бы, да и другой волшебник — тоже маловероятно. Мне почему-то кажется, что всё происходящее направлено на то, чтобы один невероятно знаменитый, но не подозревающий о своей славе пацан попросту не выжил.

На перрон я Хагрида не пустил, мне в поезд лезть совершенно не хотелось, это для него сундук лёгкий и невесомый, а по сравнению со мной весит гораздо больше, и магию светить нельзя. На прощание полувеликан всунул мне билет до школы и был таков. И как я, по его мнению, должен найти платформу с дробным номером? Не то чтобы я этого не знал, Старый Дарел умудрился высчитать приблизительно мой возраст, так что о школе рассказал очень много, в том числе и о традиции отправляться в шотландский замок на Хогвартс-экспрессе. Но да, это был риторический вопрос.

Нет, всё-таки они ненормальные, со вздохом заключил я и вскинул руку, подзывая такси.

На радушную встречу с родственниками я не рассчитывал, адреналин не панацея, и утром уже были видны первые признаки спада этого естественного блока. Поэтому сильно удивился, когда, остановившись у дома на Тисовой и начав выгружать из такси свой неудобный багаж, я увидел вышедшего встречать меня Вернона. Дурсль был спокоен и вполне адекватен, только сетовал на безалаберность и безответственность моего сопровождающего, и это было странно. Ни одна из моих сигналок не сработала, так что я с уверенностью мог сказать, что с магами на обратном пути они не встречались, да и приехать они должны были совсем недавно, куролесили мы по графству Сюррей, как броуновские частицы, почти двое суток.

Дома толкалась шумная компания Дадли и Ко, а из кухни выглянула улыбающаяся Петуния. Занавес. Мои подозрения переросли в уверенность, и я злобно покосился на прячущего глаза кузена. Я же не рассчитал дозу и только смутно представляю последствия, так какого х…?! Походу, разговора по душам с семьёй не избежать, да-а… Клетку с совой я впихнул повеселевшему брату, сдуру решившему, что гроза миновала, и, подгоняемый командным голосом тёти, пошёл переодеваться.

В связи с временным прояснением рассудка, опомнившиеся родственники решили на скорую руку организовать праздник, что и объясняло громко гомонящую толпу у нас дома, уже разложившую на полу в гостиной какие-то крайне любопытные чертежи. Пирог с патокой был бесподобен, впрочем, иного от кулинарного шедевра тёти и не ожидалось, испарился он моментально, едва попав в поле нашего зрения на расстояние вытянутой руки. Как мы умудрились не запачкать чертежи, которыми в это время активно размахивали, я не понял, магия, наверное. В качестве подарка эти горе-механики выкатили собственноручно собранный мопед жуткой сюрреалистичной расцветки, украшенный эмблемой, существующей пока ещё только в моём воображении (кто спёр мои эскизы?!). Вернон, ошарашенно моргая на это чудо инженерной и дизайнерской мысли и намотав несколько кругов вокруг, покрутил руль, проверил тормоза и затолкал мопед в гараж. Категорически заявив, что никто не сядет на него до тех пор, пока он не разберётся, для чего предусмотрена красная кнопка с формулой закиси азота. Мне, кстати, это тоже было очень интересно, научил на свою голову.

Едва закрыв дверь за гостями, я почувствовал два обжигающих взгляда, пристально сверлящих затылок. Мои приёмные родители закономерно требовали объяснений. Дадли ошивался в сторонке и талантливо прикидывался деталью интерьера.

— Гаррет? — вкрадчивый голос тёти не предвещал ничего хорошего.

В принципе, скрывать мне было почти нечего, и я слил им довольно многое, ну, за исключением своей сохранившейся памяти о прошлых воплощениях, контрабандной артефакторике и деятельности на Ближнем Востоке. Этой правды они, пожалуй, не переживут. Тётя привычно рыдала взахлёб на плече у Вернона, слушая о событиях, предшествующих моему появлению у них, впрочем, многого я тогда не видел, в основном это были мои умозаключения. Рассказал о роли Дамблдора, смерти матери, умолчав только о своём вмешательстве, если здраво рассудить, то вероятность гибели далеко не слабого и опытного мага при столкновении с полуторагодовалым ребёнком стремится к нулю. Здравомыслящие люди в это не поверят, а к какой категории тогда отнести магов? Вопрос. Дурсли с логикой дружили, поэтому на официальную версию событий магического мира только фыркнули. О моих ментальных воздействиях на них и хитрых БАДах они выслушали с каменными лицами, скрывать от них я ничего не собирался. Пояснил только, что они делают незначительным и не стоящим внимания то, что больше всего их раздражает, поэтому большую часть времени они меня попросту игнорируют. Пояснил произошедшее на маяке и без сожаления слил Дадли с его сегодняшним самоуправством. Ибо нефиг, голова дана, чтоб думать!

— Да, кстати, помните любопытную старушку с кучей крупных кошек?

— Это которая всё рвалась с тобой посидеть, удивлялась отказу и никак не могла запомнить, что ребёнка у нас два? — уточнил Вернон. — С наглыми котами, на которых мне Туни запрещает ставить капканы?

— Ага, — согласно кивнул я. — С их помощью она за нами шпионит и строчит доклады одному белобородому кукловоду чуть ли не ежедневно. Откуда знаю? Прочитал парочку, вы же меня как-то раз к ней направили, — а о том, что я не единожды навещал старушку без приглашения, дабы подправить ей память и подробные отчёты, описывающие все события мелким беглым почерком, я умолчал.

На деятельность миссис Фигг Петуния отреагировала бурно и крайне отрицательно, не завидую я соседке, тётя в гневе ведёт крайне агрессивные боевые действия, и слово «милосердие» ей незнакомо. Впрочем, именно на эту реакцию я и рассчитывал, сдавая старую кошатницу с потрохами. Вернон включил паранойю и подозрительно поинтересовался, как скоро ждать «этих ненормальных» в связи с последними событиями. На что Дадли удивил меня в очередной раз.

— Э-э… о соседке-шпионке я, как бы, это… уже позаботился, — пряча глаза, выдавил он. — Нет, ничего такого, просто миссис Фигг сильно не до нас, она в очередной раз повредила ногу, наступив на одну из своих кошек, так что я здесь ни при чём, — быстро протараторил кузен, заметив подозрительные взгляды родителей.

Откуда только красноречие внезапно прорезалось? Знаем мы это «ни при чём». С миссис Фигг не в первый раз неприятности случаются, особенно когда её любимцы на наш газон гадят или портят брошенные на траву чертежи и записки. За это братец мстит отдельно и с особой фантазией. И то, что бросающиеся под ноги перепуганные книзлы явились результатом его экспериментов, недоказуемо, и вообще, не хрен было лезть на охраняемую территорию. Во взгляде дяди читались гордость действиями сына и их одобрение, а также пара идей для нейтрализации магических лазутчиков. Упс, кажется, Дурсли нашли себе объект для кровной мести. На этом фоне история моих поисков прохода в волшебный мир и легализация в Лютном переулке прошла более гладко, чем я опасался. Тёмную аллею и авантюристов всех мастей в своём затянувшемся рассказе я решил тактично пропустить. Дурсли не идиоты, они прекрасно поймут, что скрывается за этим красивым определением. А вот мой чёткий доклад о результатах посещения банка Гринготтса слушали очень внимательно.

— Так, Гаррет, говоришь, что наследство у тебя не маленькое? — потянул дядя, подозрительно сощурившись.

Я коротко кивнул, подтверждая его догадку.

— Вернон! — возмутилась Петуния, пихнув мужа острым локотком.

— Что, Вернон! — недовольно воскликнул тот, демонстративно потирая пострадавший бок. — Уж больно ситуация классическая. Сиротку обобрать проще.

Я уже говорил, что дядя у меня очень умный человек? Ну, к тридцати годам быть директором собственной процветающей фирмы, организованной с нуля, — это многое значит. Тётя хмуро замолчала, по жёсткому взгляду было понятно, что эта версия кажется ей подозрительно действенной, особенно учитывая, что мои действующие приёмные родители и магический опекун находятся в разных весовых категориях.

— Что там гоблины говорят про движение твоих средств? — кто про что, а дядя про бизнес.

— Обещали на днях прислать подробный отчёт.

— Я посмотрю, — задумчиво кивнул Вернон.

Вот и отлично, если всё выгорит, то будет, кого посадить над контролем финансовых потоков, свои люди, кровно заинтересованные в благосостоянии семьи, всегда надёжнее. А там, глядишь, и собственный банк можно организовать с ликвидными активами, а не мёртвыми грудами золота в каменных мешках. Ну не нравятся мне эти зелёные коротышки, не нравятся.

— Гаррет, — отмерла наконец тётя. — Ты не похож на одиннадцатилетнего ребёнка.

Опять спалился. Где-то на заднем плане хрюкнул Дадли, с трудом сдерживая смех, только это он зря, его очередь следующая.

— Тётя, — вкрадчиво начал я. — А кто совсем недавно смотрел передачу про детей индиго?

Петуния вновь нахмурилась, припоминая. Удачно подвернулась эта передача, если повезёт, то на неё многое можно будет списать.

— К тому же я потомственный маг, а они в большинстве случаев все такие, — закончил я.

Ага, в старых родах наследников так муштруют, что большинству и в кошмарах не снилось. Видимо, мои объяснения опекуны приняли, поскольку переглянулись и кивнули друг другу. Ну-ну, до истины вы всё равно не додумаетесь, а у вас по плану ещё одно потрясение.

— Мы не могли настолько не обращать на тебя внимания, — заметил Вернон. — И в школе бы юного гения не могли не заметить.

— Да ну, — ухмыльнулся я. — А в какую школу идёт Дадли?

— В физико-математический лицей для особо одарённых детей. Он грант выиграл.

— А с каким проектом?

— Техническая модернизация гибридных ракетных двигателей, — с гордостью ответил мистер Дурсль и резко побледнел.

— А куда должен был пойти я?

— Туда же, — прошептала тётя, в шоке разглядывая нас с Дадли, словно впервые увидела.

— А также вся наша компашка, — влез кузен. — Проект был коллективным, — пояснил он, заметив изумлённые лица родителей.

— Может, это просто поколение такое, — успокаивающе заметил дядя.

Поколение, может, и такое, но не факт, не говорить же им, что это моё влияние. Избранного, Императора Света, привыкшего воспитывать поколение за поколением своих последователей. Кадры решают всё и во все времена. Упускать из виду такие мелочи, как системная подготовка и правильная мотивация тех самых кадров, никак нельзя, иначе гениального специалиста на выходе не получишь. А мне очень нужна инициативная группа, ориентированная на космические технологии. В конечном итоге мы дружно решили не заморачиваться по пустякам, подумаешь, растут в семье два гения, один из которых волшебник, а второй грезит робототехникой и альтернативной физикой, и оба мечтают увидеть звезды поближе. По соседству ещё пять таких же мальчишек обретается. Есть дела и поважнее.

Полярную сову в семейном кругу торжественно нарекли Байконур, в честь космодрома, с которого Дадли мечтал запускать ракеты со своими двигателями. Сова пыталась возразить, громко ухая и резко хлопая крыльями, мотивируя свой отказ тем, что она девочка. Но когда моего брата волновали такие мелочи? Брать с собой красавицу я отказывался, слишком приметная, да и никогда у меня не было фамильяров, не считать же за таковых ездовых животных? Вот я и не собирался заводить их впредь, не умею я о них заботиться, а Дадли показалось прикольным и эксцентричным владение белой ручной совой. Эстет, блин. На всякий случай договорились важную переписку с ней не направлять, во избежание. Кстати, о том, что Дадли тоже маг мы, не сговариваясь, промолчали.

Уже поздно вечером в мою комнату тихонько поскреблась тётя. Я как раз закончил разборку купленных в Косом вещей и составил список того, что стребую к школе у Старого Дарела.

— Гаррет, ты уверен, что тебе нужно в Хогвартс? — тихо спросила она, осторожно присаживаясь на краешек расправленной кровати.

Я шумно вздохнул, запустив руку в волосы. Нужно ли мне в эту школу? До посещения Гринготтса я бы твёрдо ответил нет и прикинулся бы сквибом при покупке волшебной палочки. Олливандер даже при очень большом желании не смог бы разглядеть моё энергетическое ядро и ауру, если бы я этого не захотел. Мало ли, что могло случиться за столько лет после тех событий, моё магическое развитие никто не контролировал, стихийных всплесков не зафиксировано, а действия Дамблдора по наложению ограничителей на ребёнка с нестабильным ядром могли привести к катастрофическим результатам. Бывает. Это был мой первоначальный план, мне нужно было законно попасть в банк и узнать о своём наследстве. Вот только попытка безболезненно соскочить с крючка и ещё лет пять покантоваться в сторонке, наращивая силу и наводя панику на магический мир бешено набирающим скорость техническим прогрессом, бесславно провалилась. В моём сейфе не было того, зачем я туда спустился, — библиотеки Поттеров.

Я не зря шерстил архивы Старого Дарела, теперь я прекрасно знаю, кто есть кто не только в Магической Британии, но и за её пределами. Кто владеет информацией — тот владеет миром, заезженная аксиома, но мне ли не знать о её действенности. Так что я скрупулёзно собирал все факты, сплетни и слухи, намертво впаивая их в свою бездонную память. Это было необходимо, должен же я знать, у кого могут сохраниться интересующие меня книги и артефакты, что-то удалось выменять, что-то украсть, но информацию по необходимому для меня разделу пространственной магии и древним рунам я собирал по крупицам. Самая большая подборка древних фолиантов по иронии судьбы принадлежала мне, но на тот момент была вне досягаемости. Я даже издали посматривал на гоблинский банк, отмечал стратегические точки и строил планы скрытного проникновения и силового прорыва. Теперь, когда я внимательно и подробно рассмотрел хитрую структуру защиты изнутри и даже умудрился подключиться к ней (что, кто-то серьёзно думает, что это была всего лишь глупая шутка обиженного клиента?), проблем с беспрецедентным и наглым ограблением самого надёжного (потому что единственного) банка не предвиделось, вот только в этом нет никакого смысла. Дамблдор оказался недобросовестным опекуном (а кто сомневался!), и наследие Поттеров не сдал на хранение в сейф, как это предусмотрено законом и завещанием. Поттер-менор разрушен и разграблен, непонятно, что произошло с местом силы и родовым алтарём. Зря родители пустили постороннего человека в дом, зря.

Библиотека мне нужна позарез, я чувствую, как время невесомым песком бесследно утекает сквозь пальцы. Моя интуиция вкрадчиво шепчет, что совсем скоро всё решится и намеченная цель уже рядом. А она меня никогда не обманывала. Рано или поздно мои поисковые отряды найдут стационарный портал древних или одно из Зеркал Морганы, вот только я сильно сомневаюсь, что артефакты выполнены в привычной мне рунной системе. Мне нужна местная, древняя и почти забытая, а подчас и запрещённая, а не те поделки-символы, одобренные Министерством. Куда мог упрятать мою собственность заигравшийся кукловод? Я полагаю, что в самом надёжном, по его мнению, месте — в сердце своей паутины, а ради знаний я не побоюсь сунуться в его логово раньше времени. Старый паук окопался в Хогвартсе — символично, не находите?

И как объяснить это тёте? Я прекрасно понимаю её чувства, она до ужаса боится отпустить меня в школу, пример того, во что она превращает дорогих ей людей, у неё до сих пор перед глазами. Бесполезность попыток противостояния магам она тоже понимает (ресурсы, которыми располагаю я, ей не известны), но сердцу не прикажешь.

— Нет у нас особого выбора, — пожал я плечами, глядя в грустные глаза Петунии. — Есть там кое-что моё. Но вы место в лицее за мной сохраните, мало ли что, ладно?

Тётя в порыве крепко обняла меня, всхлипнув над плечом, и ласково потрепала по вечно взъерошенным волосам.

— Ты, главное, помни, что бы ни случилось, ты носишь нашу фамилию. Мы всегда поддержим тебя.

С фамилией, кстати, забавно получилось, чует моё сердце, что со стороны дяди это была маленькая месть ненавистному Поттеру. Мистер Дурсль не только сменил мне имя, но и дал свою фамилию в дополнение к девичьей матери, отправив Поттера в небытие. Маги почему-то эту ситуацию проигнорировали, или им просто это было совершенно индифферентно. Я же был совершенно не против, старое имя мне определённо не нравилось, а в скором времени я планирую предъявить миру истинное. По мне, так этот выверт дяди переплюнул по своей изощрённости все выходки Мародёров. Да, у Дарелов в архиве отмечен этот прискорбный факт дружной компании моего отца, сам в шоке.

Тётя давно уже ушла, а я бездумно пялился в тёмный потолок, пытаясь разглядеть ответы на незаданные вопросы. Сон никак не шёл. Всё-таки необходимость посетить магическую школу здорово подпортила мне планы. Ближний Восток бурлил и исправно приносил немалый доход, который как в чёрную дыру утекал в многочисленные фонды, спонсирующие разработки моих проектов и щедро раздающие гранты талантливой молодежи. Я нацелился на парочку разведанных кимберлитовых трубок, не особо богатых на алмазы, но вероятность найти среди них подходящие камни для накопителей магической энергии довольно высока. Всю эту сложную кухню нельзя оставлять без присмотра, малейшая ошибка или неточность — этот карточный домик рискует рассыпаться в прах, и мне придётся выстраивать его заново. А из Хогвартса контролировать этот процесс будет сложновато, там я буду под пристальным присмотром, как инфузория-туфелька под микроскопом. Разве что директору проблемы организовать, чтоб в школе пореже появлялся, он вроде как у нас президент МКМ. Подкинуть им идейку, что ядерной бомбе на все магические щиты и прочие ухищрения плевать с высоты своего полёта, и фотографии Хиросимы и Нагасаки приложить для достоверности. Пусть паникуют, это их надолго займёт.

Совершенно некстати, как артефактору, мне временно пришлось залечь на дно. Впрочем, это было ожидаемо, заинтересоваться внезапно выскочившим на арену никому не известным магом и его незаконной деятельностью авроры были обязаны, это их престиж мои поделки опускали ниже плинтуса. Совмещение моей школы с наработками местной дало сокрушительные результаты, по крайней мере, мои рунные порталы прошибают стандартный антиапарационный барьер на раз, что очень полезно при желании быстро смыться. Защиту родовых поместий, конечно, не берут, я же не идиот с аристократами по пустякам ссориться. Правда, это не относится к ситуации, когда в роли заказчика выступал я, но отдавая предпочтение профессионалам своего дела, в неприятные ситуации не попадал. Обносили поместья нанятые воры чисто, меня ни разу не засветили, но земля слухами полнится, так что теперь со мной стараются договориться. Так было и сейчас, крупная партия незарегистрированных моих хитрых эксклюзивных порталов в обмен на книги по древним рунам, по словам заказчика, аж со времён Основателей. Мой посредник, проводивший экспертизу, реальный почтенный возраст фолиантов подтвердил. Раньше с крупными партиями я не рисковал связываться, и так привлекал к себе излишнее внимание, на меня пытались выйти даже люди Дамблдора. Но директор дал маху, на Тёмную аллею большинству хода нет, это своеобразный закрытый мир внутри магической резервации, без соответствующей рекомендации на нужного посредника не выйдешь, я был ещё тем параноиком. На разведку направился Люпин, вот только он не пользовался доверием у своих соплеменников-оборотней, и Фенрир сказал своё веское нет, у Снейпа и то было больше шансов, но тот, по-видимому, о своих связях не распространялся. Дамблдор зашёл с другого конца.

Повезло в том, что слился не мой посредник, а недобросовестный заказчик. Моя паранойя — вещь заразная, и все, с кем я работаю, оглядываются назад гораздо чаще и не доверяют вообще никому. Правильная позиция, доверенных людей по пустякам терять не хочется. Наёмник успел испариться с добычей до того, как нагрянули авроры. Желание представителей органов правопорядка приватизировать такую полезную в работе вещь было вполне понятно. Но глупость этих представителей магического сообщества меня поразила, чему вообще их учили в школе и аврорской академии! Ни один уважающий себя артефактор не выпустит своё творение без своеобразной защиты от дурака. Мало ли какому не особо умному индивиду с суицидальными наклонностями придёт в голову использовать артефакт против его создателя. Когда прошёл аварийный сигнал, я без сомнений дистанционно активировал систему уничтожения артефактов, рвануло знатно, не спасся никто. Единственно, мне немного было жаль своих трудов и генетический материал, который так бездарно пропал, в оперативники с низким потенциалом не берут. Думаю, не нужно пояснять, что сейчас аврорат в полном составе рыл носом землю в поисках такого злобного меня, а я решил лишний раз не нарываться и ушёл в подполье. Мой посредник скинул объект торга мне лично в руки и, получив свой гонорар, отчалил в тёплые страны на поиски новых артефактов в золотых песках на морском пляже. Я ему слегка завидовал. Повода покинуть дождливую Англию не было, выйти на меня нереально, все концы надёжно спрятаны и затеряны в неизвестных далях, а искать матёрого преступника-контрабандиста, славу которого присовокупило мне министерство, в личности самого известного ребёнка не додумаются даже откровенно не дружащие с логикой волшебники. Книги, кстати, того стоили.

Утром я вскочил с первыми лучами солнца, нагло упавшими мне на лицо, просачиваясь сквозь полузакрытые шторы. Планы на сегодня у меня были громадные, а настроение вопреки всему преотличнейшее. Быстро накинув образ Энди и спрятав все особые приметы под кокетливую панамку, что уже давно стала моей визитной карточкой в Лютном, я скатился на кухню. Петуния ещё не проснулась, и сверкающее хирургической чистотой сердце нашего дома было в моём полном распоряжении. Закопавшись в холодильник, я быстро сообразил завтрак на всю семью и упаковал в фольгу собственного изобретения, которая недавно так впечатлила моих родственников, горячие бутерброды. Сегодня вот так спокойно посидеть и не спеша насладиться великолепным чаем из начищенной до скрипа чашки уже не получится, перекусить успею только на бегу. Закинув посуду в раковину и подхватив рюкзак, я ринулся к выходу, столкнувшись в кухонном проёме с заспанной тетей.

— Чтоб к вечеру был дома, — недовольно буркнула она вместо приветствия.

Посторонившись и пропустив даму, как велит этикет, я тихонечко двинулся к намеченной цели, лишь раз оглянувшись назад и успев заметить, как Петуния посыпает пресловутыми БАДами свою порцию салата. Охренеть. Вот уж чем, а потерей памяти мои родственники никогда не страдали, и что представляет собой эта хитрая смесь, мимо ушей однозначно не пропустили. И вот теперь тётя добровольно принимает экспериментальные, не проверенные психотропные препараты? Не, всё же золотые у меня родичи, потому и характер такой тяжёлый.

Старый Дарел встретил меня с почти распростёртыми объятиями, добродушной улыбкой и вежливым вопросом:

— Ты где шлялся, охламон несчастный?!

— Привет, Старик, — радостно оскалился я. — Сова из Хога таки меня нашла, пусть и с опозданием. Я к школе закупался.

— Да-а? — насмешливо потянул он. — Прям всё и купил?

— Нет, конечно, — сознался я и с пакостной улыбочкой выложил список.

— Ты часом не обнаглел, малец? — хмуро глянул на меня Старый Дарел, внимательно изучив мой перечень.

Я только шире ухмыльнулся, отрицательно покачав головой.

— Список учебников давай, — буркнул тот, требовательно протянув руку.

Я тут же впихнул ему свиток, первый лист письма со своей фамилией я ещё дома отложил. Тот моментально зарылся в него носом, внимательно изучил и презрительно хмыкнул.

— Идём, — он приглашающе махнул мне рукой, направляясь в подсобку.

Я молча последовал за ним. В подсобке Старый Дарел, ворча под нос о наглой молодёжи, принялся выкладывать заранее заготовленные вещи. Приятно осознавать, что есть кто-то, с кем твои мысли полностью сходятся.

— Значит так, этим не светить, — кивнул он на упакованную кучку вещей по заявке. — Забирай свою бумаженцию. Этим тоже не размахивай.

Букинист протянул мне блокнотик и маленькое карманное зеркальце. Что там у нас? Ага, сквозное зеркальце и блокнотик для переписки, из моих поделок, кстати, но Старому Дарелу я в этом никогда не признаюсь. Телефон с функцией видеоконференции и пейджер, в общем, пойдёт.

— Ага, — хмыкнул я, моментально пряча подарок.

— Дальше. Защита, что здесь прописана, — полная херня, — он раздражённо махнул листком со списком из школы. — Зная тебя, до первого эксперимента. Возьмёшь вот эту, — он бухнул на стол полный комплект защитной формы подмастерья мастера зельевара, включая ученические артефакты. Ай да Старый пройдоха, где только откопал?

— А как с этим не светиться? — ехидно спросил я.

— Под мантию наденешь, дубина необразованная. Чай, не грудастая девица, чтоб Снейп тебя разглядывал. У аристократиков такая же будет, можешь не сомневаться. Дальше, из серьёзных предметов у тебя только зелья и трансфигурация, здесь не забалуешь, чары и астрономию ты с моим младшеньким подтянул, хе-хе…

Ага, провести контрабанду тайком через все кордоны авроров, тут не только чары и астрономию выучишь, так что веселье матёрого мага, сильно не дружащего с законом, вполне понятно.

— Далее, по травкам ты с Магдой ползал мне в убыток, стервец, тут тоже вопросов быть не должно. По ЗОТИ экзамен мне сдавать будешь (о, это уже похоже на угрозу), на истории магии отоспишься от ночных прогулок. Мда, в моё время предметов раза в три больше было. Сделаем так.

Букинист на минуту исчез в глубинах склада, а я, не теряя времени, начал упихивать в рюкзак свои вещи, таким в Хоге мельтешить однозначно нельзя, легенда о мальчике-который-не-знает-о-магическом-мире рассыплется в одно мгновение. С таким багажом наследники древних родов в школе обретаются, да и то не все, средства не позволяют. А мне повезло, у меня Старый Дарел есть со своим шкурным интересом.

— Вот, возьмёшь, почитаешь на досуге, только…

— Не светить, — закончил я за него фразу.

— Именно, — он подтолкнул ко мне старые потрёпанные книжки.

Та-ак, любопытно. Маговедение, издание аж столетней давности, этикет, ну да, мой привычный Имперский этикет, отпечаток на который наложила необходимость продолжительных войн (я всегда с кем-то воюю, не было такого, чтоб я не нашёл себе противника!), сильно отличался от местного, можно попасть впросак. Традиции и ритуалы древних родов — зачёт. «История Хогвартса» — ещё более древнее издание, чем первое, и выглядит потолще того, что я прикупил в Косом, надо будет сравнить. Нумерология, оккультизм, ритуалистика: основы и техника безопасности, тёмные искусства, азы целительства, кажется, я зря не сопоставил старую программу с той, что дают сейчас. Что-то мне всё меньше и меньше нравится политика образования.

— Теперь о главном, — подпихнул мне сундучок, сопровождая резким приказом: — Увеличь его!

Я взмахом руки выполнил требуемое. Беспалочковую и невербальную магию демонстрировать Старому Дарелу я не опасался. Вспомнить, сколько он мне мозги насиловал о необходимости и важности этого умения и два года усиленно заставлял тренировать эти навыки без продыху, что, в конце концов, я сдался, порадовал Старика, раскрыв часть своих способностей. Букинист целую неделю сверкал, как начищенный галеон, когда я впервые выдал беспалочковую. От неожиданности, как считал он. Методы обучения у таких акул теневого бизнеса от мира к миру не меняются.

Нехилых размеров, внушающий уважение своей монументальностью, сундук меня впечатлил. Не моя работа, руны, вьющиеся извилистыми цепочками в строгой последовательности на кованых боках этого монстра, старые, чеканные и залитые серебром, интересный артефакт. Я, судя по всему, неверно оценил масштаб и размах затеянной аферы. По щелчку пальцев Старого Дарела крышка сундука подлетела вверх, он тоже любил покрасоваться, когда никто посторонний не видит. Я с любопытством глянул внутрь. Ровно уложенные ряды сундучков, коробочек и шкатулок с неслабым таким уровнем защиты. Я только присвистнул от восхищения, пожалуй, в Хог стоило наведаться только ради этого дела, задумка Старика выглядела грандиозной, стало быть, очень привлекательной для меня. Я соскучился по приключениям и устал от рутины, я адреналинозависимый маньяк с суицидальными наклонностями или где? Крышка с громким хлопком рухнула вниз, отрывая меня от мечтательного созерцания содержимого недр моей новой собственности.

— Теперь уменьши!

Да без проблем. Сухой щелчок — и сундук имеет свои первоначальные небольшие размеры, определённая доля позерства мне тоже присуща. Старый Дарел довольно кивнул, подобные мелкие экзамены он устраивает мне постоянно.

— Значит так, маркировка стоит на каждой шкатулке, проявитель чар и проклятий гоблинский, поэтому аккуратней, снаряжение разрушителя проклятий тоже, всё найдёшь в сундуке. Технику безопасности, надеюсь, повторять не надо? Артефакты ХХХХ класса опасности уменьшать нельзя, поэтому…

— Не учи учёного, Старик! — отмахнулся я.

— Совсем оборзел, мелкий пакостник! — взвинтился букинист, когда я так нагло прервал его лекцию.

— Напомнить, кто меня учил контрабанду прятать? — хмыкнул я, легко уходя от подзатыльника.

— Ладно, — так же быстро успокоился мой работодатель. — Основные пункты мы уже обговаривали. Каждую операцию и вылазку согласовывать со мной заранее. Выручай-комната…

— Находится на восьмом этаже напротив редчайшего и эксклюзивного зрелища балета троллей, — с улыбкой продолжил я. — Применить гасилку, три раза пройти вдоль стены, чётко представляя, что именно мне нужно.

— Молодец. Сундук оставишь там же. Если что, с тобой не свяжут. Конечно, если мозги при сольном дебюте от эйфории не растеряешь. Вечно с вами, молодыми, проблемы, на мелочах сыплетесь.

— Стари-ик, — обиженно потянул я.

Контрабандист с огромным стажем и опытом злобно сверкнул на меня тёмными глазами с эффектом рентгена, но ворчать перестал. Эти песни и сказки я слушал почти каждый день не по разу, впрочем, на полезную информацию и маленькие профессиональные хитрости он никогда не скупился, мы уже давно вместе работаем и успели притереться друг к другу. Иначе он бы никогда не отвёл мне главную роль в семейной авантюре Дарелов.

— Обсудим-таки мой гонорар, Старик? — радостно оскалился я.

Старый Дарел сделал мне предложение, от которого я просто не мог отказаться, учитывая, что всё равно как минимум на полгода буду заперт в волшебной школе-интернате. Наследственный бизнес семейства контрабандистов — пошерстить в Выручай-комнате на предмет интересных вещичек, коих со времён Основателей накопилось там немало. Что характерно, совершенно бесхозных. Я, правда, выдвигал сомнения, что таких умников пруд пруди, но Старик только усмехался, доказывая, что знают о комнате единицы, а обнести Хогвартс в голову придёт только самым отчаянным аферистам с полностью атрофированным чувством самосохранения. Я идеально подхожу под эту характеристику, не зря же Дарелы старались воспитывать меня в этом ключе, делясь секретами мастерства. Я только посмеивался про себя. Задумка была гениальной, я только «за», и так ясно, что самые интересные находки я экспроприирую на нужды себя любимого. Долю прибыли в этой определённо опасной для моей жизни операции мне определили в треть, и то с пеной у рта отчаянно торговался со Стариком около двух часов в лучших традициях представителей еврейского народа (я давно подозревал в этом Дарелов). В итоге высокие договаривающиеся стороны разошлись вполне довольные друг другом, получив устраивающий обоих результат, а я ещё и словарный запас пополнил, впрочем, как и мой работодатель, русский не зря называют великим и могучим, а я часто на него соскакиваю, когда нужно наиболее подробно отразить свою точку зрения. Я бы мог согласиться и на меньшее, ведь самое главное — в комнате по желанию прятали и книги, много занятных и просто необходимых мне книжек, но дело принципа, сами понимаете.

— Я сундук позже заберу, лады? — я кивнул букинисту напоследок. — А пока к Магде за инструкциями.

С этими словами я вылетел из лавки, пока Старый Дарел не одумался и не попытался переиграть распределение ожидаемой прибыли, со старого пройдохи станется обмануть сиротку. Чисто в воспитательных целях. Магда была травницей и зельеваром уровня мастера, не меньше (откуда, по-вашему, я рецепт жидкого Империуса стырил?), потомственным и недипломированным, покидавшим Тёмную аллею только для сбора ингредиентов, и то не всегда, а с заказчиками вообще никогда не встречалась. Тут вообще всякие мизантропические личности, социофобы и социопаты косяками бегали.

Магда, в отличие от старика-контрабандиста, в пространные ворчливые иносказания не ударялась, а говорила сухо и строго по делу. Меня сегодня даже на порог не пустили, втиснули в руки кипу огромных свитков с описаниями необходимых ингредиентов и сроками сбора нужных растений, про такие мелочи, как правильно разделанная магическая живность, я уже молчу. И послали прямым маршрутом куда подальше в Запретный лес, он как-никак рядом со школой, так что сам Мерлин велел повнимательнее ознакомиться с его эндемичной флорой и фауной.

После заглянул к младшему Дарелу согласовать планы на ближайший месяц. Это с моей точки зрения согласовать, а наследник контрабандиста понимает сие мероприятие как выдать ценные указания и инструкции к моим действиям при очередной увлекательной прогулке на свежем воздухе. У него я тоже долго не задержался, так, попрыгал по разным углам да качнул маятник, уворачиваясь от различных пакостных заклятий и многочисленных ловушек, кои вдруг обнаружились в логове контрабандиста. Младший решил проверить мою готовность к жизни в школьном серпентарии, он был почему-то уверен, что мне прямая дорога на Слизерин, без вариантов. В целом, неплохо размялся. Предложил повторить, чем ещё сильнее повеселил Дарела. Ну, мы друг друга всегда отлично понимали.

Следующим пунктом у меня было посещение одного прибрежного пустыря. Я его присмотрел довольно давно, основной его особенностью было достаточное удаление от поселений, сельскохозяйственных угодий и прочей инфраструктуры. Магических маяков тоже не наблюдалось. Для моих целей в качестве разового полигона он подходил идеально. Давно необходимо было проверить уровень восстановления способностей и свои новоприобретённые навыки. А то слишком расслабился. Пусть ненадолго, но здесь и сейчас я смогу вдохнуть свободно холодный морской воздух, раскрыть ауру и не сдерживать рвущуюся наружу силу. Маги всё же не настолько слепы, как кажутся на первый взгляд, кроме обывателей, ничем не отличимых от серой массы иных не одарённых людей, есть и другие, те, кто знает истинную цену своих способностей и наследия. Вот они-то сразу заподозрят несоответствие заявленному статусу, покажись я хоть на мгновение без маскировки. Магия яркими искрами заструилась между пальцами, вырываясь вверх изумрудным пламенем, детский фокус, когда-то придуманный для создания должного эпатажного впечатления, но настолько сроднившийся с моей натурой, что прорывается помимо воли.

Свобода!

Даже сейчас не стоит расслабляться, эйфория упоения силой схлынет, а магический всплеск останется и зафиксируется где-то в недрах отдела тайн при министерстве. И к месту действия рванут элитные отряды авроров, поднятые по тревоге. Они ищут безбашенного тёмного мага, взбудоражившего чопорную Англию резкой бескомпромиссностью и полным непринятием чужих правил игры. Я долго смеялся, читая в «Пророке» свою характеристику и новый статус, Раалон, когда узнает, меня этим не одну сотню лет подкалывать будет.

Парочка проклятий моего изобретения на время собьёт настройку аппарации и порталов, точно на пустырь навестись силы правопорядка не смогут. Я успею устроить здесь локальный Армагеддон. Всё-таки я боевой маг, пусть и многопрофильный, за долгую жизнь чего только ни изучишь от скуки или по необходимости. У меня и сейчас неплохой потенциал и достаточно возможностей смертельно удивить почти любого оппонента. Аваду с лёгкостью отразит универсальный щит, уже проверено, но протего никогда не сможет противостоять раскаленному до состояния плазмы воздуху. Молния — банально, но всегда действенно. Свет в способах избавить мир от ближнего своего не менее изощрён, чем Тьма, он может быть как обжигающе холоден, так и ослепительно яростен, от него нет спасения, и он проникнет везде. Покажите мне хотя бы одно заклинание, с помощью которого нельзя было бы убить тем или иным образом. Банальным светлячком можно ослепить, а если задать поток помощнее, то и выжечь сетчатку, заклинанием левитации обрушить на противника крайне весомый аргумент. Все ограничивается фантазией и силой мага.

Напоследок я выпустил Ярость бури. Мощное энергоёмкое заклинание, сметающее всё на своём пути, но ценность его не в этом, оно приводит в полный хаос всё в эпицентре своего действия, как и подлинное буйство стихии. Оттуда и название, установить, кто здесь бесчинствовал, будет невозможно. Ярость бури одним махом высушило оставшуюся половину резерва, но неистовое бешенство разрушительной мощи и упоение собственной силой стоили того.

Как мне этого не хватало.

Под собственный безумный хохот я активировал портал, скрываясь с места преступления. Меня хватило всего лишь на две минуты боя с собственной тенью на пределе сил и возможностей, и мой резерв полностью пуст. До моей прежней формы, как до центра галактики пешком, однако это уже прогресс, и свой первый шаг к былой мощи я сделал. Боевая магия чрезвычайно энергоёмка и требует большего контроля и точности управления при разовом сбросе через энергоканалы такого объёма силы, с точечными ударами у меня пока проблемы, зато по площадям…

По крайней мере, теперь точно знаю, что из банка я выбрался бы однозначно, пусть с боем, не считаясь с потерями и на эффекте неожиданности, но тем не менее. Думаю, защита Хогвартса посложнее, хотя вряд ли она рассчитана на силовой прорыв изнутри, но это крайний случай, если по какой-то причине не сработают мои персональные эксклюзивные порталы.

Будем считать, что к школе я готов.

Дадли — мальчик умный, мигом сообразил, что адреналиновое просветление и осознание действительности у родителей наступило в момент риска для его жизни. Чем и не преминул воспользоваться в последний день перед нашим отъездом. При этом он не придумал ничего лучше, чем попасть под машину на глазах шокированного семейства. Как тётю не хватил сердечный приступ, знает только её ангел-хранитель, а как она не пришибла любимого отпрыска, узрев того невредимым и ослепительно радостным, не подозревает даже сама Петуния. Но орала она самозабвенно, в надежде достучаться до совести сына. На что тот гордо просветил предков о превосходстве разума, расчётов и моделировании ситуации, за что огрёб уже от Вернона.

Эту семейную идиллическую сцену я и застал, когда, показавшись на лестнице со второго этажа, мутным взглядом окинул гостиную в поисках тех сволочей, которые посмели меня разбудить после последнего ночного рейда в компании друзей Дарела-младшего. Представляете моё удивление? Я вообще в первый момент подумал, что это наведённая иллюзия, и чисто на автомате применил рассеивание, чтоб скинуть наваждение и поприветствовать незваного гостя согласно моему настроению. Из-за несвоевременной побудки настроение в этот момент было крайне паршивым, и встречать неадекватного самоубийцу я собирался шаровой молнией. О том, что здесь всё же что-то не так, я понял лишь тогда, когда, не дождавшись исчезновения иллюзии, столкнулся взглядом с ошарашенным семейством, в немом изумлении взирающим на меня.

— Гаррет, я надеюсь, ты не собираешься спалить дом? — осторожно поинтересовался дядя, кивая на мою правую руку.

Я скосил глаза. В ладони зажат классический пылающий шарик, мда, спросонья и не такое учудишь.

— Дядя Вернон? — не менее осторожно спросил я, подозрительно окидывая взглядом замершую композицию.

— А это нуждается в доказательствах? — Дурсль уже пришёл в себя от моего неожиданного появления и понял, что пиромановские замашки я пока демонстрировать не буду.

— Нет, — мотнул я головой, прогоняя сонливость и гася заклинание. — Прошу прощения, со сна не разобрался и решил, что на нас напали.

И тут до меня дошло, что родственники на мой демонстративный файербол реагируют совершенно не так, как предписано закладками. Моя подозрительность вновь подняла голову.

— Ладно, нам нужно всем успокоиться, — заметила Петуния, отвесив Дадли подзатыльник. — Я рассчитываю, детки, что на сегодня это все сюрпризы, — с угрозой закончила она.

— Вали досыпать, Гаррет, — хмыкнул дядя, разглядывая тёмные круги у меня под глазами. — А с Дадли мы ещё поговорим о его поведении.

Дважды повторять не пришлось, я решил, что они разберутся и без меня.

Повторно я выполз к людям уже ближе к обеду, будучи в более благостном настроении и готовым к конструктивному диалогу без предупредительного метания молний. Тетя насмешливо фыркнула и на скорую руку организовала мне поздний завтрак. После чего села напротив гипнотизировать меня пристальным взглядом.

Ой-ёй, сейчас что-то будет. Я этот взгляд узнаю из тысячи. Что ни говори, а глава семьи у нас скромная домохозяйка, железная леди нашего времени. Я тяжело вздохнул, признавая поражение.

— Спрашивай уже, — то, что Дадли что-то намудрил, я ещё утром понял.

— Дадли тоже маг?

Я удивлённо дёрнул бровью. На чём это мы прокололись? Накопитель в браслете я отдал кузену уже давно, научил им пользоваться — методики из Кодекса Имперского мага он осваивает ударными темпами. Вот только активный режим накопителя блокирован, мало ли, ребёнку захочется покрасоваться и похвастаться, он сработает только в пассивном, при угрозе жизни и здоровью. Ну, и ударная доза адреналина в крови снимет блок, но братец-то об этом не знает. Так как?

— Тоже, — кивнул я. — Без оформленного магического ядра, но развитые энергетические каналы позволяют оперировать накопителями. Что он учудил?

Рассказ тети был эмоциональным и бурным, с перерывами на валерьянку, видимо, от такого потрясения женщина ещё не отошла. Зато мне сразу стало ясно, что Дадли я сильно недооценил, обо всём он догадался и даже эксперимент провёл. Знал ведь, зараза мелкая, что его жизнью я ни при каких обстоятельствах рисковать не стал бы.

— Мне страшно, Гаррет, — на Петунию было жалко смотреть, если в моей ситуации худо-бедно она смирилась, то возможность переноса навязанной ненависти на обожаемого сыночка приводила её в ужас.

— Не думаю, что всё так плохо. Материнский инстинкт — вещь страшная и бескомпромиссная, куда до него всяким ментальным закладкам. К тому же, мы разъезжаемся по интернатам и не будем мозолить вам глаза, это нивелирует остроту ситуации. Скоро всё закончится, тётя. Обещаю.

Петуния слабо улыбнулась.

— Не знаю почему, но я тебе верю. Не похож ты на ребенка. И не говори мне про детей индиго и магов, — отмахнулась она от меня рукой, едва я открыл рот. — Другим эти сказки будешь рассказывать. Дадли сможет стать волшебником?

— Может и хочет, — подтвердил я. — Он из тех, кто будет развивать свои способности до победного.

— Но палочку ему никогда не продадут, — возразила Петуния. — Магическое сообщество вещь в себе, а как они относятся к нормальным людям, я хорошо знаю.

— Во-первых, таковым магическому сообществу оставаться не долго, — парировал я. — Магам не повезло, с ними приключился я. А во-вторых, любые проводники — что палочки, что посохи — не способствуют развитию энергетических каналов. Это как езда на спортивной тачке — круто, престижно, но лишись её — и за профессиональным бегуном тебе никогда не угнаться. Так и с магами, большинство из них без палочки никто. Эффективно колдовать без артефакта способны единицы. Не нужно Дадли костылей, если через пару лет сведёт кривая дорожка с обычным выпускником Хога, то я, не раздумывая, поставлю на брата. Хук справа у него великолепен.

Тётя тихонько рассмеялась. В кухню вломились над чем-то ехидно хихикавшие, пропахшие бензином и свежескошенной травой Вернон с кузеном.

— Туни, прости, но газонокосилка ремонту не поддаётся. Мы её доломали. О, спящая красавица очнулась? — заметил меня дядя. — Тебе не рановато по ночам гулять?

Голос весёлый, а вот глаза серьёзные. Нет, всё же во вменяемом состоянии дядя мне нравится, пара дней в здравом уме — и он сообразит о не совсем законной подоплеке моих делишек.

— Пути отступления налаживал, вдруг из школы срочно сбегать придётся, — хмыкнул я.

— А как твои пути отступления связаны с двумя уродливыми скульптурами, спрятанными в любимых розах моей супруги?

— Что?! — встрепенулась тетя.

Упс. Заметили-таки. Дядя откровенно хохотал в голос, заметив мой сконфуженный вид. Дадли прятался за отцом, прикидываясь ветошью, глядя на пылающую праведным гневом Петунию.

— Розы не пострадали, — поспешил реабилитироваться я. — И это не статуи, а големы. На всякий случай, если кто вдруг заявится, его ждут два маленьких трудноубиваемых сюрприза. И если что, то каменюка в подвале — малый стационарный алтарь защиты. Не пинать, пожалуйста, — если уж сознаваться, то во всём.

С удовольствием смотрю на крайне удивлённые лица родственников. Вопрос о пострадавших розах снят с повестки дня. Кажется, пронесло. Обстановку разрядило недовольное ворчание Дадли, что-то о параноиках и отсутствии художественного вкуса. Это что, он так моих малюток оскорбил? Он их ещё в действии не видел! Дядя фыркнул, правильно расшифровав мой взгляд.

— Никаких экспериментов! Полчаса на сборы, и мы едем гулять в Лондон.

Дядя как-то позабыл добавить, что наша прогулка подразумевала тотальный шоппинг под руководством Петунии. Что это — месть за утреннюю попытку теракта, или Вернон боялся, что мы резко придумаем хитрую отмазку и бросим его в одиночестве выполнять роль носильщика тети, ринувшейся восстанавливать пошатнувшееся душевное равновесие классическим женским способом, я так и не понял. Но, тем не менее, стойко страдали, поддерживая Вернона из солидарности. Улучив момент, я дёрнул Дадли в сторону, скрывшись с глаз бдительных Дурслей.

— Ты что вытворяешь, забери тебя мироздание? — практически прошипел ему на ухо.

Кузен как-то странно спокойно посмотрел на меня в ответ, совершенно не впечатлившись моей нешуточной злостью.

— Понимаешь, Гаррет, я тоже хочу нормальных родителей. Хоть иногда.

Я ошарашенно замер, словно мешком пыльным прихлопнутый. Вот оно как. Я привык, что брат всегда рядом, молчаливо поддерживает и прикрывает и по факту носит звание личного ученика, будущий гений-изобретатель и опора строящейся Империи. Только я забыл, что при своём не по годам развитом интеллекте он ещё ребенок и ему, как и всем детям, хочется счастливого детства и любящую семью, а не тот суррогат, что вышел с моим появлением.

— Ты знал, что родители собираются в путешествие по Европе? На полгода? — внезапно спросил он.

Я отрицательно помотал головой. Теперь знаю. Раньше было не до этого, пытался подчистить все концы и укрепить позиции перед отъездом. Но, наверное, так будет лучше, отдохнут от нас, от Англии и ото всей сложившейся ситуации вообще. Столько лет острова не покидали, даже в отпуск Вернона. По крайней мере, подобное желание брата становилось более понятным, хотя я подобный риск считал неоправданным.

— Разблокируешь накопитель? — я с сомнением глянул на Дадли.

— Зачем ты мне его дал, если не доверяешь? — резонно заметил тот.

В чём-то он прав, доверять я ему не перестал, даже после сегодняшней выходки. К тому же, способ обойти запрет экспериментатору теперь доподлинно известен. Я согласно кивнул.

Домой мы вернулись к вечеру. Усталые, но довольные, мы — от встречи с диваном в ожидании скорого ужина, Петуния — от батареи брендовых пакетов, греющих душу, и от предвкушения посещения французских модных салонов. Я дяде сочувствую заранее.

Вещи к школе собраны были заблаговременно, способы связи обговорены и не единожды проверены, Дадли пришёл в бешеный восторг от сквозных зеркал и блокнотов с протеевыми чарами. Несчастной Байконур, ожидающей переезда в запертой клетке, осталась только декоративная роль экзотического питомца кузена, единственное, что радовало её в туманном будущем — её новый хозяин знал, что совы — хищники, и не собирался травить свою красавицу сомнительным печением. Мы с дядей вдумчиво играли в шахматы, Большой Дэ, дорвавшись до энергоёмких заклинаний, игрался с возможностями своей вожделенной игрушки. Вернон индифферентно относился к всплывающим в его поле зрения объёмным фантастическим иллюзиям, как Дарт Вейдер, охотно махающийся с кузеном на светящихся палках, сыплющих электрическими искрами при соприкосновении, и двигающимся предметам, ничего более серьёзного тот продемонстрировать не рискнул, боясь нарваться.

Идиллию нарушила тётя, когда решила проконтролировать, всё ли мы собрали к школе. Чемоданы Дадли почти без потерь прошли придирчивый досмотр на комплектность, укладку и наличие подозрительных железок, скандал разразился, когда очередь дошла до моего сундука. Возмущению Петунии не было предела, она с боем и яростными воплями выкидывала сложенные вещи, напрочь отказываясь слушать наши с кузеном оправдания, по поводу создания иллюзии и маскировки под того самого рекламированного Мальчика-со-шрамом, которого хочет видеть старый интриган. Она угрожала, что когда-нибудь мы подведём под монастырь нашу единственную женщину, на хрупких плечах тянущую непосильную ношу нашего комфорта, призывая в свидетели Вернона, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не мог появиться на людях в том, что я посмел уложить в свой сундук. Да их бы соседи со свету сжили, и государство по судам затаскало за подобное обращение с усыновлённым ребёнком. Компромисс был найден лишь после долгих споров и демонстрации содержимого моего любимого рюкзака с чарами расширения, с которым я никогда не расстаюсь, в коем тётя обнаружила вполне приличные с её точки зрения предметы гардероба. Брезгливо поджимая губы, миссис Дурсль всё же согласилась в необходимости поддержания легенды и выбранной линии поведения, что не помешало ей подобрать мой школьный имидж неблагополучного ребенка по собственному разумению.

Всё же, наверное, мы с кузеном чересчур увлеклись предстоящим маскарадом, запихивая в мой сундук старую рабочую одежду Дадли.

К утру душевное равновесие четы Дурслей восстановилось, адреналиновый шок прошёл, и отношение ко мне стало более прохладным. Я даже слегка расстроился, адекватные опекуны мне очень даже нравились, а после признания Дадли всколыхнулись глубинные слои памяти. Каждый раз я терял семью слишком рано, и теперь вспомнил, как мне их не хватало. Первые два мира. Потом уже привык, что это я несу ответственность за всех своих родных и близких. Сейчас тело вновь детское, а вот разум с тысячелетними привычками расстаться не в состоянии. И к Дурслям я отношусь соответственно. Парадокс. С другой стороны, сюрприз всем марионеточникам, я за свою кровь всегда мстил неотвратимо и беспощадно, в меру своего разумения, естественно. Не важно, что в каждом мире кровь иная. Суть неизменна.

На вокзал мы ввалились всей гурьбой, совместно с компашкой Дадли и их родителями, сопровождающими любимых отпрысков в физ-мат лицей. Мелкие переживали, но я обещал писать и подробно знакомиться со всеми их идеями и проектами, самому же интересно, до чего они додумаются. Чудом убедили всех подождать в кафе, пока провожают меня, поезд Дадли был на час позже. Тётя уверенно вела нас за собой, по старой памяти, когда в далёком детстве провожала в Хог младшую сестру. Кстати, странно, что Хагрид так и не рассказал, как попасть на дробную платформу, надеялся на тётю или что-то ещё?

— Ненормальные! — прохрипел раздражённо Вернон и резко остановился.

Я проследил за его стекленеющим взглядом. На перроне, у одной из разделительных колонн, кучковалась группа рыжих в мантиях. Дети, как и я, толкали перед собой тележки с вещами, оглядывались по сторонам и громко возмущались наличием на вокзале (магловском, перед первым сентября!) большого количества маглов и уточняли номер платформы. Чистокровная магическая семья у прохода для маглорождённых студентов? Или я в этой жизни чего-то не понимаю, или это явная провокация. Ещё одна странность, дядя их видит, а должны быть маскировочные чары, а то исчезающие в колонне дети все спецслужбы на уши поставят. Обливейторы такое количество народа не потянут, кстати, специально обученного народа, что-то сомневаюсь, что спецназовец будет ждать, пока маг целится своей ковырялкой и произносит заклинание. Рефлексы.

— Нам туда, — тихо подтвердила тётя мою догадку.

— Э-э… Давай так: ты пришёл, тебе не понравилось, и ты уехал в правильную школу? — Дадли с надеждой посмотрел на меня, ему, походу, пришли аналогичные мысли.

— Меня школой не напугать, Большой Дэ, — хмыкнул я. — Пусть они боятся. Ну, всё, я пошёл, бывай! Дядя, тётя, счастливо отдохнуть!

Я толкнул свою тележку вперёд. Шрам практически не заметен, но на лоб надвинута бейсболка, одежда, от новоявленного стилиста миссис Дурсль, непритязательная и добротная, особая примета в виде белой полярной совы грузится в спецбагаж на другом пути, я привычно непримечателен. Посмотрим, кто будет меня искать, со встречающими мы разминулись. Я нырнул следом за рыжим семейством, сообразившим, что ещё немного, и они опоздают. На магическом вокзале было шумно, многолюдно и на путях под парами стоял красный винтажный состав. Стильненько. Это я про поезд, отсутствие заглушающих чар меня просто покоробило. То ли дело у нас на Тёмной аллее: тишина, покой, конфиденциальность…

Быстро загрузившись, попутно познакомившись с сопровождающими поезд магами — мой неуклюжий сундук был отличным поводом, я устроился в пустом купе. Дверь решил не запирать, нужно знакомиться с народом и присматриваться к будущим кандидатам. У меня как раз только-только вышла из печати первая партия Кодекса имперского мага. До отправления удалось услышать один занятный разговорчик рыжей семейки прямо под окнами моего купе, всё ничего, типичные обыватели с типичными проблемами, даром, что маги. Вот только разговор шёл и обо мне, честно, желание мелкой посмотреть на меня любимого, как диковинного зверя, покоробило. Меня, между прочим, из магического мира выкинули, цитирую: «спрятать в безопасное место», угу, и тут же одна с-с…а растрещала всему миру мои особые приметы. Прятальщики, б… О шраме знали пять человек. Один в Азкабане, второй и дальше будет молчать, раз никто не интересовался после нашей случайной встречи, куда я временами пропадаю, остаются трое.

Поезд тронулся. Почти сразу в купе просунулась рыжая лохматая голова с тёмным пятном на носу и напросилась в компанию. Я кивнул и глубже натянул бейсболку, пряча в тени козырька глаза за круглыми стёклами очков. Тётя, правда, до хрипоты спорила по поводу давно вышедшей из моды формы, но я был непреклонен, даже упоминание об отце оставило меня непоколебимым. Это выглядело так трогательно и умилительно, я ещё изолентой дужку замотал, для полноты картины. А то, что слегка затемнённые стёкла прикроют временами вспыхивающие глаза, посторонним знать необязательно.

Рыжему не терпелось начать беседу, однако я показательно его игнорировал, уткнувшись в учебник по трансфигурации, увы, нельзя объять необъятное, и, сосредоточившись на пространственной магии, я отложил на неопределённое время это перспективное направление. Пришло время наверстать упущенное. Параллельно, я краем глаза рассматривал энергетику своего попутчика, мне ещё на вокзале показалась странной аура столь знаменитого на Магическую Британию семейства. Сейчас я могу сказать, что статус Предатели крови взялся не на пустом месте, вроде и нелепое словосочетание, а вот суть для меня неприемлема. Уизли отказались развивать свои родовые арканы, о чём свидетельствует часть хрупких не прокачанных магией энергоканалов. А ведь они чистокровная семья в энном поколении, неудивительно, что остальной магический мир презирает их. Наверное, и Сириуса можно отнести к этой категории, он ведь тоже отказался от магического наследия в пользу убеждений. Мне этого не понять.

— Ты знаешь, что с нами будет учиться Гарри Поттер? — ребенок всё же не выдержал. — Я Рон, Рон Уизли.

О приличиях всё же вспомнил, но поздно. Я недовольно оторвал взгляд от книги.

— Гаррет Дурсль. Знаю, но мне не интересно, — я вернулся к чтению, но ребенка уже понесло.

— Но как же, он победил того, ну, сам-знаешь… У него есть шрам, от того самого, вот бы узнать, что он помнит…

Я смотрел на воодушевлённо-мечтательное лицо рыжего и ужасался. Демоны Мироздания, где мой гениальный братик, где умненький и тактичный Пирс? Воспитывать это?

— Не самые тактичные вопросы для сироты, — осторожно заметил я.

— Да что ты понимаешь, — обиженно насупился Рон и, к счастью, замолчал.

Смотреть в окно ему быстро надоело, и он достал из своей куртки жирную серую спящую крысу, которую пытался разбудить тычками волшебной палочки. Из кончика артефакта торчал белый клок волос единорога, да и в целом палочка была в крайне непрезентабельном состоянии. Я невольно сглотнул, это расценивать как попытку теракта в школе или способ устранения лишнего нежелательного ребенка?

А крыса-то крайне занятная, с человеческой аурой, анимаг. Я присмотрелся повнимательней — ну здравствуй, Питер Петтигрю, давно не виделись. Становится всё интереснее и интереснее. А родители Рона Уизли знают, в какой любопытной компании их отпрыск едет в школу? Сейчас узнаем.

— У тебя странная крыса, — заметил я.

— «Его зовут Короста, и он абсолютно бесполезен, он почти никогда не просыпается».* Он достался мне от Перси, когда тот получил сову. «Я попытался вчера перекрасить его, чтобы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри…»* — он был явно рад продолжить разговор и тут же начал по новой издеваться над крысой, что я испугался, как бы он не проткнул питомца насквозь.

Энтузиаст, блин. А это что получается, родители рыжика прекрасно знают, что тот везёт в кармане куртки взрослого мужика? Ну не могу я поверить, что потомственные маги не могут отличить анимага от обычной крысы, тем более, если он, оказывается, живёт у них уже прилично. Как Петтигрю согласился на такое существование — другой вопрос, но не менее интересный. Ничего, Хвост, недолго осталось, я найду тебе местечко в моих планах, вот увидишь.

Дверь купе вновь открылась, явив нам колоритную парочку. Пухлого неуверенного мальчика и настроенную решительно кудрявую девочку.

— «Вы не видели жабу? Невилл потерял её»*, — командным голосом осведомилась она.

— «Она постоянно убегает!»* — добавил мальчик.

Рон отрицательно покачал головой.

— Не переживай, — поспешил успокоить его. — Из поезда она никуда не денется, а по прибытии его специально проверяют на таких питомцев с тягой приключений. Вернут. Лучше присоединяйтесь.

И я бесцеремонно втащил их в купе, не хотелось верить, что рыжик — типичный представитель ребёнка волшебников, будем собирать статистику.

— «О, вы тренируетесь? Давай посмотрим»*, — девочка села рядом и с интересом уставилась на палочку Рона, сильно смутив последнего.

Рыжий Уизли выдал забавный стишок и ткнул палочкой в Петтигрю, тот даже не проснулся, видимо, уже привычный к подобным манипуляциям.

— «Ты уверен, что это настоящее заклинание?» — продолжала троллить его эта кудряшка.

Следующую тираду, которую она выдала, я пропустил мимо ушей, слишком быстро она тараторила, единственное, что я выцепил, — это наличие родителей-маглов и имя — Гермиона Грейнджер.

— Я Гаррет Дурсль, — решил я перевести разговор в нужное русло. — Про Гермиону мы уже поняли. Расскажи о себе, Невилл, — обратился я к скромному ребенку, чувствующему себя не в своей тарелке.

— «Меня воспитала бабушка, и она ведьма, — сказал Невилл. — Но в семье долго думали, что я родился маглом. Мой дядя Алги пытался застать меня врасплох и выжать хоть чуточку магии — он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, я почти утонул — но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Алги пришёл к ужину, я высовывался из чердачного окна, и он держал меня за ноги, а когда тётя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо — они боялись, что во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Алги так обрадовался, что подарил мне жабу».*

Я сидел, слушал и тихо ох…л. Нет, я знал, что в магическом мире к детям относятся наплевательски, но это к маглорождённым и чужим, никому не нужным. Но к своим собственным? Это не укладывалось у меня в голове, меня и раньше волшебный мир в основной своей массе ужасал своей нелепостью и абсурдностью. Но то, что я сегодня увидел у Рона и услышал от Невилла, вообще за гранью добра и зла. Прав Вернон, во всём прав.

Кроме меня, рассказ Невилла немного смутил Гермиону. А вот рыжик отнёсся к нему с вселенским пофигизмом и начал заливать про свою большую семью, только любви к своим домочадцам в его словах не наблюдалось.

— А в вашей семье все волшебники? — поинтересовалась девочка, видимо, этот вопрос её сильно задевал.

— «Гм, да, я думаю так, — сказал Рон. — Я думаю, мамина вторая кузина, она — бухгалтер, но мы никогда не говорим про неё»*.

Угу, а Артур Уизли славится своим нелепым увлечением — маглами, как бы пошло это не звучало. Но с родственниками-сквибами Уизли общаться не желают, вот они двойные стандарты убеждений сторонников Дамблдора. Ладно, тут больше ничего интересного не услышу, детки и без меня начали активный спор о факультетах и о магии в целом, пойду, пройдусь по соседним купе, узнаю, чем дышат другие юные дарования.

Всё оказалось не так уж и плохо, хотя некоторые аспекты воспитания оставляли желать лучшего. Но это было предсказуемо. Я, конечно, с заказчиками не общался, что со своими, что Старого Дарела. Но от потомственных магов, коих была большая часть на Тёмной аллее, наслушался многого. Особенно о любви аристократов к чистокровности и заскоках на этой почве. Как крохотная резервация умудрилась разделиться на почти два разных мира, имеющих совсем мало точек соприкосновения, и то только в Лютном или через магических существ, не смог объяснить даже Старый Дарел, а это много значит.

Короче, меня принимали за маглорождённого, на подобные мысли наталкивала характерная одежда и глубоко надвинутая бейсболка. Отношение тоже было разным — от нейтрального безразличия до откровенного хамства. Меня даже грязнокровкой назвали. Невинно похлопав глазками, поинтересовался, что это значит. Как услышал объяснения, долго ржал. А потом махнул рукой и пошёл дальше, сегодня объяснять всю глубину заблуждений необразованным деткам мне было откровенно лень. Я просто приглядывался.

Наткнувшись на улыбчивую продавщицу сладостей и прочей мелочи, вечный атрибут поездов во всех мирах и вселенных, накупил всего понемногу, меня в купе дожидается группа голодных спорщиков. Однако в дверях меня чуть не снёс с ног невысокий паренёк, вылетевший из нашего купе со скоростью сапсана, сопровождаемый двумя мини-кабанчиками, с трудом поспевающими следом. По мелькнувшим блондинистым волосам опознал младшего Малфоя. И что они не поделили? В купе спор продолжался — вещал Уизли, о тёмных и светлых магах и о том, кто кого поддерживал в последней сваре, которую местные маги по скудомыслию называют войной. Но ничего, я ещё научу их правильно воевать. А пока пойду, догоню блондинчика, пока он окончательно не надулся. У меня на мелкого Малфоя свои планы. В этом роду гениальные финансисты и прирождённые политики, грех упускать такой потенциал.

Мы с Раалоном уже давно пришли к выводу, что сторонников нужно выращивать и воспитывать с пелёнок. А то пока выучишь специалиста, сработаешься с ним, доверять начнёшь, а он вдруг в самый неподходящий момент умирает. Причём от старости. Эту проблему, как мы ни бились, решить не смогли, нельзя до бесконечности продлять жизнь своим друзьям и последователям ни с помощью магии, ни с помощью высоких технологий. Рано или поздно все нас бросают. Предатели.

Малфоя я догнал в соседнем вагоне. Нагло оттеснив двух вассалов—телохранителей, в будущем обещающих вырасти в нечто невообразимое, ехидно поинтересовался, если тот искал меня, то зачем устроил безобразную словесную дуэль с Уизли. Выслушал вступительную речь, поблагодарил за согласие делиться информацией, намекнул на некую интригу, закручивающуюся вокруг меня, и посетовал на невозможность открытого общения. Потомственный дипломат моментально просёк фишку и заглотил наживку, предложив перенести нашу дружбу в подполье — все детки любят игры в шпионов. На том и стоим.

Приехали мы затемно. Единственным источником света оказался фонарь, которым Хагрид размахивал из стороны в сторону, словно подавая знаки в воздух. Старшие ученики нас бросили, растворившись в темноте, тем самым переведя всю ответственность на недалёкого полувеликана.

— «За мной — больше нет новичков? Потопали! Новички за мной!»* — раздался его зычный голос в недосягаемой высоте.

Оригинально. А проверить? А сверить со списком, мало ли кого-то недосчитались? Кто сказал, что достаточно контроля при посадке, это же дети! «Скользя и спотыкаясь, они следовали за Хагридом вниз по узкой крутой дорожке. Тут было так темно со всех сторон»*. Не впервые у меня закралась мысль, что маги намеренно пытаются сократить свою численность, и в силу своей эксцентричности выбрали столь несуразный способ. Интересно, сколько учеников дойдут, ни разу не поскользнувшись и не упав? А вдруг кто потеряется, обозначить и осветить путь фонарями или магическими светлячками никому не пришло в голову?

Узкая дорожка вывела на берег большого озера, на гладкой зеркальной поверхности которого отражались первые звёзды потемневшего вечернего неба. На противоположной стороне устремлялся ввысь мощными башнями, эффектно освещёнными огнями и выглянувшей луной, каменный средневековый замок. В качестве средства передвижения через озеро нам были предложены лодки, что ещё больше укрепило меня в моих крамольных мыслях. Но, к счастью, всё обошлось.

Замок, к слову, меня не слишком впечатлил, я таких фортификаций не одну сотню штурмом взял, на второй минуте разглядывания поймал себя на мысли, что уже набросал тройку планов по захвату школы, так, на будущее. Да и детки уже устали и проголодались, чтоб в полной мере оценить величественное зрелище, они-то магических замков не видели. Не продуманы мелкие детали, господа маги, не продуманы. Тесный тамбур и явление призраков, дабы раскачать и без того дёрганую психику детей перед ментальным сканированием, тоже, на мой взгляд, было неоправданным. Скорее, вредным. Что-то руководство школы нравится мне всё меньше и меньше, ага. Раалона на вас не хватает…

Главный курьёз случился на распределении. Меня давно интересовала знаменитая шляпа Годрика, всегда хотелось покопаться в магическом аналоге искусственного интеллекта. И едва этот ночной колпак опустился мне на голову, то сразу же заискивающим голоском предложил Азкабан. Мол, свежий морской воздух, отличная компания и, главное, никаких детей. (А это зря, между прочим, с детьми я отлично общий язык нахожу.) Оскорбился и потребовал распределить меня в соответствии с рекомендациями директора, а то его инсульт раньше времени хватит от такой моей экстравагантности. А этой ветоши, когда приду к власти, выделю личные апартаменты на свежем воздухе в знаменитом замке, ей-то как раз не помешает отдохнуть от деток.

Под гром аплодисментов и подозрительно странную радость рыжих близнецов я гордо прошествовал за стол своего факультета, даже не оглянувшись на вредную мечту моли, которую не забыл наградить напоследок парочкой проклятий, разработанных специально для этого случая. Кто её знает, эту распределяющую шляпу, может, она и с директором столь же болтлива.

Сел я рядом с Перси, ещё в поезде услышав, что он является старостой. Поближе к источнику информации, так сказать. Распределение продолжалось, и детишки радостно разбегались к своим факультетам, явно рассчитывая на ужин, и какое разочарование отражалось на их лицах при взгляде на пустые тарелки. Впрочем, голодными нас не оставили. После поднялся директор, требуя внимания.

— «У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра. Новички должны запомнить, что лес — запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше тоже не стоит этого забывать»*, — Дамблдор блеснул глазами из-под очков на близнецов Уизли.

И как это у него интересно получается, вроде и пожурил за забывчивость и поддержал в благом начинании нарушении правил. Мне почему-то начинает казаться, что некоторым ученикам здесь даётся полный карт-бланш.

— «Мистер Филч, наш завхоз, также просил меня напомнить, никакой магии в коридоре на переменах».*

То есть его только это беспокоит? А то, что он у нас по хозяйственной части, и никаким боком к учебно-воспитательной работе не относится, — детали, да? Вообще-то, контингент преподавателей для такой школы маловат будет, что-то терзают меня смутные сомнения, что в элитной магической школе Британии, где обучаются аристократы, урезанный бюджет. Дело пахнет керосином и нецелевым расходом средств, у меня на такие тёмные делишки нюх отточен, слишком многие думают, что за спиной вечно занятого военными действиями Императора можно творить, что хочешь. Таких героев родина в моём лице всегда будет помнить. Посмертно. Меня всегда удивляло, как можно забыть, что разведку возглавляет сам Раалон? Тот факт, что он безвылазно сидит в лаборатории, совершенно не означает, что и ему птичка на хвосте не принесла радостную новость, где можно добыть новых подопытных. Он, как и я, сильно не любит тыловых крыс.

В копилку моей теории удобно лёг факт об ограблении банка (кто-то слишком умный и шустрый спёр мою идею, р-р-р!), как раз в тот день, когда Хагрид демонстративно пытался умолчать о задании с громким изъятием таинственного свертка. Таким образом, школу, расположенную в глуши, полную детей с неукомплектованным преподавательским составом и начисто отсутствующей службой безопасности, директор решил использовать в качестве личного сейфа для вещи, на которую имеет виды особо опасный преступник или целая группа. Коих не напугала навороченная защита, лабиринт подземелий с ловушками и драконами, а также вооружённые до зубов злющие гоблины. Дела-а…

Ладно, я что-то отвлёкся, наш интриган на золоченом троне ещё что-то вещает.

— «И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной смертью».*

Я умилился. Более явного приглашения придумать было невозможно. Прямое целеуказание на место расположения таинственного сейфа. Вот там-то они и встретятся. Любопытные дети и преступники, я имею в виду.

— Он что, серьёзно? — уточнил я у Перси.

— «Должно быть, — ответил тот, глядя на Дамблдора. — Странно, обычно он объясняет, почему мы не можем зайти куда-то — в лесу, например, много опасных животных, все это знают. Но я думаю, он мог бы сказать нам, старостам, по крайней мере».*

Угу. Дело ясное, что дело тёмное. Посмотрим на добровольцев, а там сообразим. Я с любопытством покосился на две шушукающиеся рыжие шевелюры.

— «А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споём школьную песню! — крикнул Дамблдор».*

Тут я почуял подвох, заметив, как преподаватели начали натянуто улыбаться, а гримаса на лице Снейпа больше напоминала оскал берсерка. Что-то будет. Моя интуиция взвыла в панике, заставив меня озираться в поисках укрытия. В любом случае, не успел. Начался очередной кошмар моих несчастных нервов. Я ведь ещё от пения Шляпы не отошёл, но то, что творилось сейчас, не шло ни в какое сравнение. Это даже не хор, это акустическое оружие массового поражения, по крайней мере, для отдельно взятого Императора, который сейчас загнётся в цвете лет, так и не успев построить свою третью Империю.

«Все закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Уизли, поющие очень медленный похоронный марш».* Нет, они явно поставили цель довести меня до неконтролируемого бешенства. Я человек миролюбивый, но этих двоих уже ненавижу. Если они немедленно не заткнутся, я потренируюсь в беспалочковых невербальных непростительных, как раз подходящий настрой и музыкальное сопровождение. «Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех».*

Ненавижу!

Примечания:

«…»* — фразы из канона

Джоанн К.Роулинг «Гарри Поттер и философский камень».

— «Вон, смотри».

— «Где?»

— «Рядом с высоким рыжим парнем».

— «В очках?»

— «Ты видел его лицо?»

— «Нет, ты видел его шрам?»*

Эти шушуканья за спиной, в коридорах, классах и даже в Большом зале не умолкали ни на минуту. Волнами накатывало глухое раздражение и злость, направленная в один конкретный адрес. Надеюсь, козлу с колокольчиками так икается, что он поперхнётся за завтраком. Главное, чтоб не насмерть, а то он слишком жёстко потоптался на моём самолюбии, чтоб покинуть наш бренный мир столь легко и непринуждённо.

Прах мироздания! В мою голову уже закралась запоздалая мысль, что Распределяющая Шляпа была в какой-то мере права, и нужно было соглашаться на её столь щедрое предложение. Нет, Император — человек публичный, я привык к постоянному вниманию, ненависти и восхищению. Но, чёрт подери, никогда и нигде моим подданным и иным смертникам и суицидникам не пришла бы в голову такая глупость, как тыкать в меня пальцем, шептаться и сплетничать за спиной обо мне любимом и непревзойдённом. В моём присутствии всегда смолкали любые разговоры. Граждане Империи почтительным кивком выражали мне своё приветствие, военные чётко вскидывали руку к козырьку, все уважали моё личное пространство и любовь к тишине. Когда, по невероятному стечению событий, в широкие массы заворачивал Раалон, стремительно летя к своей, видимой только ему, известной цели, мои подданные вообще пытались мимикрировать под окружающие предметы. У некоторых даже удачно получалось. И это, прошу заметить, безо всякой магии. Здесь не так. Почему-то.

Следом за мной болтливой тенью следовал Рон, отпугивая желающих подойти поближе. Не сказал бы, что это равнозначная замена. Утомительный ребёнок. Сделал мне великое одолжение и простил за тот обман в поезде. Я хмыкнул, припомнив вчерашний вечер.

Рон бушевал. Громко, пафосно и так искренне, что я диву давался. Его, к моему искреннему удивлению, поддержали довольно многие, даже старшекурсники, отчего сильно упали в моих глазах. Я-то надеялся найти в школе здравомыслящих личностей, из которых впоследствии можно будет вырастить своих будущих сторонников и единомышленников.

— Ты обманул меня! Как ты мог! Я думал, что ты…, а я буду твоим лучшим другом! А ты из купе ушёл и мне ничего не сказал! Ты обманщик, вот!!!

— И в чём я тебя обманул? — спорить с дитём неразумным не было никакого желания, но вот ситуацию стоило прояснить раз и навсегда. А то таких желающих лучших друзей пруд пруди.

— Ты Гарри Поттер! — выкрикнул раскрасневшийся рыжик.

— Это звучит, как обвинение, — резонно заметил я.

Первокурсник стушевался и нервно начал оглядываться по сторонам в поисках поддержки. Поддержка закономерно нашлась в виде личностей с характерными семейными чертами и их друзьями. К разгоревшемуся скандалу даже прислушиваться не нужно было, младший Уизли кричал во всю мощь своих лёгких. Сирена корабельного оповещения, я бы сказал.

— С твоей стороны некрасиво было представляться чужим именем, — в поддержку высказался один из старших братьев. — Правда, брат мой Фред?

— Истинная правда, брат мой Джордж, — подтвердил второй. — Мы не любим, когда обманывают нашу семью…

— Наш брат так мечтал встретиться с победителем Того-Кого-Нельзя-Называть…

— Ты расстроил малыша Ронникинса…

— А это только наша прерогатива, — закончили они уже хором. — Мы этого так не оставим!

— А с чего вы взяли, что это не моё имя? — вкрадчиво поинтересовался я.

— На распределении назвали правильное имя! — строго заметила кудряшка Грейнджер, серьёзно хмуря бровки.

— Так то на распределении, — загадочно улыбнулся и глубокомысленно возвёл очи к потолку, намекая на стра-ашную тайну. Я же не абы кто, а герой магического мира.

Старшекурсники удивлённо перетёрли между собой внезапно возникшую идею, и у некоторых появилась трезвая мысль о секретности, которая активно пошла в массы. Так, бурление на факультете удалось направить в сторону здравого смысла, но, боюсь, это ненадолго. Ущербности теории победы полуторагодовалого малыша, не вылезшего из памперсов, над одним из величайших волшебников, перед которым пасовал весь цвет светлых магов, они не осознают. Увы. Но мы будем работать в этом направлении.

Вот на этой ноте младший рыжик решил меня простить и сделал новую попытку подружиться, вогнав меня в полный шок.

— «А ты, правда, жил у маглов?»* — безо всякой задней мысли поинтересовался он.

— Это, как бы, конфиденциальная информация, — осторожно заметил я, внутренне ликуя от такого удачного козыря.

— Да брось, все об этом знают! — он радостно хлопнул меня по плечу. — Расскажи, какие они.

— Очешуеть! — это было единственное приличное слово, которым я мог выразить своё отношение к текущей ситуации.

Скинув с плеча руку прилипчивого мальчика, я вежливо пожелал всем доброй ночи и отправился на поиски своего спального места. Важное, что я отметил, никто из гриффиндорцев, кроме рыжего семейства и лохматой девчонки, не ввязывался в нашу полемику, хотя общее направление в бурлящих страстях прослеживалось. Видимо, дисциплина и чувство такта на алознаменном факультете не в почёте. Ничего, у меня есть время научить их ходить строем и петь песни на один мотив.

Окинув взглядом спальню мальчиков, я только недовольно поморщился. Что за убогая пародия на казарму? Одно только оформление обстановки в цвете свежепролитой и запёкшейся крови объясняет некую буйность и взвинченность детишек. А это обилие золотого? Фу… моё чувство прекрасного скончалось в жутких конвульсиях. Хорошо, хоть балдахины над широкими кроватями дарят толику личного пространства. Зашвырнув рюкзак с подправленным внешним видом, с которым я так и не расстался даже на распределении и торжественном ужине (а не фиг давать повод всяким сомнительным личностям щупать его поближе во время переноски багажа), на кровать, опознанную по близ установленному сундуку, как мою, я задумался, что с этим можно сделать. Ни одной дельной мысли, кроме капитального ремонта, так и не закралось в мою бедовую голову. А ночью я осознал, что мои неприятности, оказывается, ещё не закончились. Рон храпел, ничуть не уступая по децибелам недавнему выяснению отношений.

Терпение, Андер, вспоминай навыки установки Полога тишины.

Вот так и потянулись однообразные будние дни. Скучные, поскольку афишировать маниакальный интерес к артефакторике было в меньшей степени неразумно, шумные из-за бессменного шествия по моим стопам оравы недофанатов, искренне полагающих, что я редкий эксклюзивный экспонат на выставке, именуемой школой Чародейства и волшебства. Моя сочинённая ещё при первом посещении Косого переулка мантра стала моей бессменной спутницей в коридорах Хога и особенно на совместных трапезах в Большом зале. Вот и сейчас, шагая в безобразном праздношатающемся строе, я тихонько бормотал: «Нельзя уничтожать ценный геном…»

Да, мы теперь ходим строем. Первокурсники, я имею в виду. Как? Очень просто. В первый день занятий, когда до меня дошло, что наш декан так и не почтила нас своим присутствием, а старшие курсы собираются выбросить нас в свободное плавание и любезно предоставить поиски дороги к вожделенному завтраку самостоятельно, я слегка разозлился.

— Перси Уизли, — ласково потянул я, тормознув спешащего подростка у самого выхода из гостиной. — А вы не забыли о своих обязанностях старосты?

Должность старосты факультета старший из присутствующих представителей рыжего семейства ценил, и поэтому слегка подвис, перебирая в памяти все свои немногочисленные обязанности. Ну, это он так думал.

— Поттер, тебе лучше поспешить на завтрак, после него я выдам первокурсникам расписание, если ты задержишься, то опоздаешь, и с факультета снимут баллы, — строго выговорил мне он и вновь сделал попытку слиться подальше. Неудачно.

— А куда мне идти на завтрак? — я с силой дёрнул его за мантию, возвращая в гостиную.

Рядом постепенно стали собираться остальные первокурсники, привлечённые нашим разговором. Их, к слову, данный вопрос тоже крайне интересовал.

— В Большой зал, — недовольно ответил Перси, напряжённо оглядывая толпу детей, пятой точкой предчувствуя неприятности.

— А как туда пройти? — вежливо поинтересовалась ухоженная блондиночка.

— Вы что, не запомнили дорогу?! — возмутился староста.

Детки отрицательно покачали головами. Дружно так, слаженно, и с надеждой смотрели на старосту.

— Мы заблудимся, останемся без завтрака, потом потеряемся по пути на уроки, опоздаем, и с факультета снимут баллы. И декан обвинит тебя в некомпетентности, — баллы здесь воспринимаются очень болезненно, а фобия собственной несостоятельности — личный бзик нашего ленивого старосты.

— Раньше так никогда не было, все сами приходили в Большой зал, и никому не требовалось персональное сопровождение.

— Ну, так раньше старосты не пренебрегали своими обязанностями. А ты?

Это был добивающий удар. Перси как-то обреченно окинул взглядом заинтересованную толпу и скалящихся в радостных улыбках братьев-близнецов.

— Чтобы через пять минут все были готовы, — окончательно сдался он.

— Наше расписание? — напомнил я, староста даже не сопротивлялся, покладисто начав копировать небольшие листки.

И теперь, как утка-наседка, Перси конвоирует наш выводок с завтрака на занятия и обратно, под удивлённые взгляды профессоров и еле заметные усмешки старост других факультетов. Их подобная практика совершенно не удивляла. Зато как удивился Перси, когда в коридоре мы столкнулись с чёткой колонной равенкловцев под предводительством Пенелопы Кристалл, с гордо вскинутой головой прошествовавшей мимо. Всё, наш староста, считай, пропал.

Так я приступил к систематическому изучению магических наук этого мира. Проблема была лишь в том, что я привык обрабатывать куда большие объёмы информации, чем те, что рисковали дать нам преподаватели. Но самообучение никто не отменял. Когда я увидел знаменитую Хогвартскую библиотеку, у меня дыхание перехватило от вида огромного помещения с убегающими вдаль книжными полками. Да ради того, чтоб покопаться в этой сокровищнице, я готов хоть немного побыть паинькой и скромным стеснительным мальчиком. Пока меня не попытаются отсюда выгнать. Слышишь, старик?

Трансфигурацию я ждал с нетерпением, после прочтения учебников у меня появился скрупулёзно составленный списочек вопросов к преподавателю. Небольшой, пунктов на двести. За первый курс. Поэтому я мрачно сверлил взглядом сидящую на столе кошку, уже привычно пропуская между ушей трёп самоназванного моего лучшего друга. Как человек МакГонагалл мне не понравилась с первой встречи, ещё в моем сопливом детстве. Как декан тоже не слишком впечатлила, немудрено, когда сидишь на двух стульях.

Кошке, наконец, надоело, и она эффектно спрыгнула со стола, в полёте вернув свой истинный облик, попутно сняв баллы со своего факультета, при этом гневно глядя на моего соседа. Не понял, что там такое рыжик ляпнуть умудрился? Устрашающая лекция, совмещённая с попыткой донести до учеников технику безопасности, проскользнула мимо моего сознания, не задержавшись. Зато очередная демонстрация с превращением стола в хрюкающую опрятную свинку вогнала меня в очередной шок. Как-то не вязалось это с её последними высказываниями об исключениях трансфигурации.

— Зачем? — помимо воли вырвалось у меня.

— Простите, мистер Поттер? — профессор сурово поджала губы, всем своим видом выказывая недовольство выкриком с места.

— Зачем превращать стол в свинью?

— Это высшая трансфигурация, мистер Поттер, — терпеливо, как маленькому ребенку, разъяснила анимаг.

— А в чём практическая значимость конкретно этого проявления высшей трансфигурации?

Профессор удивлённо сморгнула, разглядывая меня, как внезапно заговоривший стул. Я открыто смотрел в ответ, с вежливым любопытством ожидая, что скажет МакГонагалл. Декан Гриффиндора молчала.

— Это эффектное заклинание, мистер Поттер. И более попрошу не отвлекаться, — профессор раздражённо посмотрела на меня поверх своих квадратных очков и, дождавшись моего кивка, продолжила лекцию.

Я тихонько фыркнул. Эффектное, но не эффективное. Трансфигурированную свинью нельзя съесть. Я бы ещё мог понять, что в средние века маги решали подобным образом вопрос с транспортом в экстренных условиях. Всё же трансфигурированный конь вполне мог нести седока, пока не закончится энергия. Во всяком случае, та свинья, которую продемонстрировала нам профессор, была муляжом, частным случаем голема с заданной моделью поведения. Законы мироздания везде едины, а МакГонагалл не ядерный реактор, чтоб осуществлять синтез одного вещества из другого, да ещё и репликацию цепочки ДНК попутно организовать с постройкой жизнеспособного организма. Ах да, забыл: это ещё происходит в течение пары секунд. По моим грубым прикидкам, энергии из взрыва сверхновой, той самой, что угробила меня в прошлый раз, вполне должно хватить на подобный фокус. За исключением времени, конечно. Клонирование, оно быстрым никогда не бывает.

Вот только почему профессор не сказала об этом ни слова?

Но это касается сложных вещей. А вот что мешает сделать что-либо попроще? Ту же воду, например. Н2О. Что может быть элементарнее и что может иметь большее значение? В частности, агуаменти только стягивает водяной пар из окружающего пространства, но не создаёт воду из подходящего материала. Оно абсолютно бесполезно в условиях полного обезвоживания среды. Атомы водорода и кислорода есть практически везде, значит, и энергетические затраты будут на порядки меньше, вот где простор для возможностей и практическая значимость. Главное, раскурочить этот ритуал и выдрать из него принцип… кажется, в экзамене на звание мастера для моих потомков появится дополнительный пунктик: флягу с водой выдавать не буду…

— Мистер Поттер, оттого, что вы гипнотизируете взглядом спичку, иголкой она не станет. Вы даже не достали палочку! — раздался над ухом недовольный голос профессора. А я и не заметил, что мы перешли к практической части.

— Простите, профессор, задумался.

— О чём таком важном можно думать на уроке? — ещё больше возмутилась декан.

— О трансфигурации воды из подручных материалов, — абсолютно честно ответил я.

— Не отвлекайтесь на ерунду, мистер Поттер! И раз вы прослушали, что я сказала в начале урока, то подготовите эссе о законах Гампа и исключениях трансфигурации! А для образования воды существует заклинание агуаменти.

— Позвольте не согласиться с вами, профессор. Агуаменти в безводной пустыне бесполезно.

— Приличному студенту нечего делать в пустыне, а на старших курсах вы будете изучать аппарацию, так что сложности использования призыва воды вам не грозят.

Класс тихонько хихикнул. Но я даже не обратил внимания, в очередной раз задумавшись. Аппарация не применима на далёкие расстояния, чревато. Даже в пределах планеты предпочтительнее перемещаться с помощью порталов. Однако тот же портал на луну сожрёт уйму энергии, не рентабельно. Но я уже знаю, что древние как-то обошли эту проблему и открыли двери аж в иные измерения. Пожалуй, в словах профессора есть зерно истины — нужно изучать аппарацию и искать точки корреляции с Нуль-Т.

Мда, что-то все мои мысли в этом мире неуклонно возвращаются к пространственной магии. Неспроста.

Я уже упоминал, что местная магия сплошь ритуальная? Слово, жест, намерение — простейший ритуал, и не важно, что в роли жеста здесь сложная фигура, рисуемая волшебной палочкой. Это нам наглядно объяснил профессор Флитвик. Только он зря акцентировал внимание на возможности получения быка при ошибке в произнесении. Гриффиндор — горячие головы, лишённые чувства самосохранения и меры, могут попробовать ради шутки. Даже в мою закралась крамольная мысль.

Чары мне понравились. Особенно способ преподавателя завлечь студентов — левитирование на стопке книг было бесподобно. Мои глаза зажглись маньячным блеском, и я разве что не облизывался, представляя, как стрясу с профессора это заклинание, а также многое другое. Флитвик, видимо, прочёл что-то такое на моем лице, иначе как объяснить тот факт, что во время переклички он навернулся со своего импровизированного помоста, едва встретившись со мной взглядом.

Из остальных предметов стоит выделить разве что травологию. Не сказать, что я любитель копаться в земле, но как алхимик я точно должен знать всё о свойствах растений, имеет ли смысл объяснять, что эти свойства сильно зависят от места и условий произрастания? То-то и оно. А вот тот факт, что нумерологию и руны мы будем изучать, только начиная с третьего курса, здорово меня расстроил. Какая-то сплошная полоса неудач. Обидно.

Вот и сегодня я гадал, что день грядущий принесёт, лениво копался в традиционной овсянке, привычно фильтруя разговоры за столом. Ничего интересного. Все в предвкушении урока полётов и в ужасе от грядущего первого занятия по зельеварению. Чем, интересно, декан Слизерина так запугал детишек, что о нём уже прижизненные легенды ходят?

Я украдкой бросил взгляд на преподавательский стол. Вон он, тёмным пятном сидит рядом с лиловым тюрбаном и старательно пытается не морщиться от сногсшибательного запаха. У духа Тёмного Лорда великолепное чувство юмора, он старательно отвлекает своего бывшего последователя ничего не значащими разговорами, тем самым не позволяя отгородиться хотя бы с помощью заклятия головного пузыря. Знание и умение применять который гордо демонстрировала Большому залу профессор нумерологии. Снейпу оставалось только скрежетать зубами и жутко завидовать.

На золочёном троне восседал Дамблдор, владелец многочисленных имён и пафосных титулов, и отеческим взглядом окидывал давящихся овсянкой учеников и преподавателей, сверкая добренькими голубыми глазами над стильными очками. Артефактными. И у меня вопрос на миллион — какого х… директор пустил в школу одержимого? И почему молчат профессора? Тот же Флитвик, к примеру, он должен уметь определять подселенца. У полугоблина сродство к магическому полю даже больше, чем у меня, но он беззаботно болтает с Хагридом и совершенно не смотрит в сторону нервного Квиррелла.

Кстати, в этом мире подозрительно много полукровок. Я, конечно, не Раалон, но даже мне известно определение вида, особенно его самая важная часть — свободно скрещиваться между собой и давать плодовитое потомство.** Вот с плодовитым потомством у полукровок как раз большие проблемы. В истории отметились только четвертьвейлы, но никто никогда не слышал о четвертьгоблинах или четвертьвеликанах. Да и с вейлами вопрос спорный, как говорится, вскрытие покажет, спасает их лишь то, что в Англии нет ни одной общины этих крайне любопытных разумных. К тому же, подобный эксперимент с двумя различными расами не всегда бывает удачным, тот же Хагрид, к примеру. Хотя, говорят, во Франции директор магической школы мадам Максим тоже полукровка, и в отличие от нашего экземпляра ни на ум, ни на магию не жалуется. Но вот во всём остальном… Я точно знаю, что с этим постулатом спорить бессмысленно: этого не избежали даже лучшие из лучших. Тот же Раалон, при всей своей уникальности, так и остался последним представителем дивного народа в нашем первом с ним мире.

Так что же здесь толкает расы на создание полукровок? Может, подвох в том, что полукровки не попадают под закон о владении волшебными палочками, тогда да, для иных рас они просто на вес золота. Я вновь кинул задумчивый взгляд на профессора Флитвика. Возникает резонный вопрос: какой шкурный интерес у гоблинов в Хогвартсе?

Впрочем, эту загадку я буду решать в будущем, а в настоящем у нас через несколько минут первый урок зельеварения.

Примечания:

«…»* — фразы из канона

Джоанн К.Роулинг «Гарри Поттер и философский камень».

** Имеется в виду определение низшего таксона классификации живых организмов из учебника биологии (Вид — это исторически сложившаяся совокупность популяций особей, сходных по морфо-физиологическим свойствам, способных свободно скрещиваться между собой и давать плодовитое потомство, занимающих определенный ареал). Ниже только популяция.

Профессор влетел в кабинет внезапно, усилив эффект своего появления парой впечатляющих взмахов широкополой строгой мантии, развевающейся, словно плащ, и с трудом поспевающей за стремительным чародеем, что всем сразу стали понятны истоки его впечатляющих прозвищ, шёпотом передающихся из уст в уста. Снейп заставил замолчать аудиторию, окинув учеников лишь одним быстрым беглым взглядом, но на пару мгновений задержав его на мне. Тихий, проникновенный голос, почти шёпот, завораживал первокурсников, примораживая их к своим местам, как кроликов перед удавом, заставляя прислушиваться против воли. Я же всё сильнее расползался в радостной идиотской улыбке: подобная манера разговора мне хорошо была знакома. Ностальгия…

— «Вы здесь, чтобы в совершенстве овладеть тонким искусством приготовления зелий. Так как здесь практически нет дурацких размахиваний волшебной палочкой, большинство из вас решит, что это не волшебство. Я не ожидаю, что вы и в самом деле поймёте красоту нежно булькающего котла с его блестящим ароматом, хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум, обостряя чувства… Я могу научить вас, как поймать славу, приготовить триумф, даже помешать смерти, если вы не похожи на ту компанию болванов, которую мне обычно приходится учить».*

Эффектно завершив речь, профессор окинул класс ещё одним пристальным уничижающим взглядом, а-ля вы пыль под моими ногами. Я повторил его манёвр. У многих учеников на лицах было написано недоумение, они только удивлённо переглядывались между собой, не в силах понять свалившегося на них откровения. Другая часть, наоборот, подобралась и поедает преподавателя преданным взглядом в надежде доказать, что они в упомянутую компанию не входят, лишь чистокровные слизеринцы радостно скалятся, но, думаю, и они не уловили сути.

А профессор хорош, это ж надо, всего несколькими словами так точно описать всю подноготную магического мира, его устоявшиеся традиции и часть скрытых подводных камней. И ведь не подкопаешься, вывернулся с исконно змеиной хитростью в лучших традициях своего факультета. Жаль только, детям всего одиннадцать лет и они не поймут завуалированного предупреждения, больше того скажу, они не осознают его и спустя много лет. Зашоренные мозги не способны оценить бескорыстной помощи от того, кого им сказали считать врагом. Мда… странные дела творятся в кузнице детских умов.

— Мистер Поттер, наша новая знаменитость, — оторвал меня от размышлений насмешливый голос преподавателя.

Я, судя по всему, опять задумался, а Снейп таким образом тоненько намекает, что пора бы вернуться в реальность. Ну, это вы меня ещё плохо знаете, скоро моя знаменитость так вам приестся, что вы будете невероятно рады отстранённому выражению моего лица из серии ушёл в себя, вернусь не скоро.

— «Поттер! Что я получу, если добавлю порошок корня златоцветника к настою полыни?»* — внезапный вопрос вновь оторвал меня от размышлений.

Я медленно поднялся и натолкнулся на выжидающий взгляд Снейпа. Не понял? Он что, серьёзно полагает, что я отвечу? Что за детский развод. Я тут отыгрываю неблагополучного ребенка, только-только узнавшего о существовании магии, поэтому чрезвычайно любопытного и задающего крайне неудобные вопросы. Чтоб не расслаблялись.

— Я не знаю, сэр.

Взглянув на него кристально честными глазами, я робко улыбнулся, судя по тому, как слегка побледнел Снейп, у меня это не слишком достоверно получилось. Видимо, за неполную неделю в этом дурдоме я растерял квалификацию. Зато профессор, злобно сверкнув глазами, отвалил от меня и принялся тиранить других учеников, попутно снимая и начисляя баллы. Что характерно, своему факультету, видимо, старшекурсники змеек заранее предупредили своих подопечных о предстоящем блиц-опросе. Ещё один минус Гриффиндору, дружный он только на словах, а на деле все готовы тебя оставить барахтаться в одиночестве. Не самый лучший метод воспитания и обучения с учётом большого количества маглорождённых на факультете, а потом ещё удивляются, почему дети из Большого мира тянут за собой свою философию и мировоззрение. А потому что другого им не дали! Не доглядела ты, МакГоннагал. Не может же она осознанно подогревать вражду между факультетами, у неё в подопечных также имеются потомственные маги, и не может не догадываться, что непонимание ведёт к напряжению, а затем к взрыву. Или может? И из того, что я успел увидеть за несколько дней, могу с уверенностью сказать, что новая точка бифуркации уже близка. Вот только ничего подобного я допустить не могу, очередная война неизбежно приведёт к сокращению и так невеликой численности волшебников. А с учётом того, что ценный геном уничтожать нельзя… ну вы поняли, да?

Вот под такие мысли и проходил первый урок зельеварения. Не сказать, что я впечатлился манерой обучения Ужаса Хогвартса, он отлично держал в напряжённом внимании ребятишек, не давая им расслабиться и отвлечься от такой важной темы, как техника безопасности. Вполне себе нормальная преподавательская тактика для большого скопления маловозрастных детишек с хулиганскими замашками и ветром в голове, я бы ещё молнией в нарушителя дисциплины запустил, а он только баллы снимает. Снейп ничуть не более пристрастен, чем декан Гриффиндора, так что все ужасы, которыми нас пугали с первого дня, всего лишь наветы не желающих учиться студентов, так безнравственно пытающихся оправдать собственную лень.

Практическое занятие тоже не сильно отвлекло меня от раздумий, одно из простейших зелий, которые, если верить учебнику, мы будем изучать весь первый семестр для закрепления навыков обработки ингредиентов и работы с лабораторной посудой. Я лишь автоматически поправлял напарника, мешая ему совершить очередное необдуманное действие, подсмотренное за соседними столами, поскольку своим способностям к чтению рецепта и моему таланту в алхимии он, очевидно, не доверял. Обидно, это я про свой талант. Впрочем, в самом конце я позволил ему помешать почти готовое идеальное зелье, походя отметив, что со счётом и направлениями у Рона та же беда, что и со знанием алфавита. От удивлённого созерцания полученного усилиями Уизли результата меня отвлёк внезапный переполох в классе.

Снейп злобно рычал на перепуганного Лонгботтома, а его котёл, громко шипя, медленно растворялся, оседая непонятной кляксой на полу, наполняя помещение кислотно-зелёным дымом. Взмах палочкой, и дым утягивает куда-то вверх, в специально предусмотренную вентиляцию. И вовремя, дышать этой гадостью отчего-то не хочется, особенно при виде покрывающегося язвами Невилла, принявшего на себя основной удар взбунтовавшегося собственного творения. Интересно, только я успел заметить, что профессор кинул на незадачливого ученика целый комплекс диагностирующих чар и что-то из разряда целительского с обезболивающим, прежде чем отправить того в Больничное крыло.

Из экспрессивной речи преподавателя я вычленил главное: иглы дикобраза, брошенные в котёл до выключения горелки. И от этого такой шикарный эффект! А где здесь связь? Я моментально сунул нос в учебник. Та-ак, вот она сноска о строгой необходимости соблюдения техники безопасности в этот момент, но никаких пояснений о причинах. Ладно, при включённой горелке в почти готовое зелье продолжает поступать энергия в виде тепла и, судя по всему, её постоянный поток в этот момент даёт такую реакцию, но слишком бурный процесс говорит о наличии катализатора. Чёрт, слишком мало информации о свойствах изначальных ингредиентов и о стадиях их химических превращений. Я завертел головой в поисках справочников, в этом кабинете они просто обязаны быть. Ага, у дальней стены стоит огромный стеллаж с дополнительной литературой. По закону подлости, корешок нужной мне книги виднелся на полке почти под потолком, дотянуться никакой реальной возможности. Ха, ничто не остановит Избранного на пути к знаниям! Резкий пинок по книжному шкафу, и приглянувшийся мне толстенный справочник покорно падает в подставленную руку. Ловкость ног и никакого мошенничества. Это должно быть где-то здесь…

— Мистер Поттер, урок давно закончен, — я удивлённо поднял голову, наткнувшись на стоящего рядом Снейпа, попутно окинув взглядом пустой класс.

— Ага, сейчас. Только разберусь, что явилось катализатором создания из простейших ингредиентов при постоянном притоке тепловой энергии стойкого растворителя с эффектом кожно-нарывного действия и в чём его хранить.

Снейп на секунду замер, внимательно разглядывая меня своим фирменным нечитаемым взглядом, как амёбу под микроскопом, если бы вдруг этому простейшему одноклеточному вздумалось подавать ложноножками сигналы в космос.

— Катализатором в данной реакции является материал котла. Это один из самых безопасных сплавов для ученических котлов, но не в этом случае. Хранить такой растворитель лучше в стекле, оно инертно. А теперь брысь отсюда, маленькое чудовище, — устало сказал профессор и отобрал у меня справочник.

Я решил не нарываться и молча покинул кабинет, напоследок одарив Снейпа внимательным взглядом, начисто проигнорировав его попытку ментального сканирования. Я свой ход сделал, теперь дело за ним, расценит он мою засветку, как приглашение к сотрудничеству, или сольёт директору явное несоответствие моего образа, покажет время. Но игнорировать профессионального двойного шпиона в любом случае крайне необдуманно и вредно для здоровья. И нужно отдать ему должное, суть мою он разглядел моментально, при моём образе жизни ничем иным быть просто невозможно. Вот только с размерами он ошибся. Сильно, да.

Рыжик ждал меня в коридоре, недовольно хмурясь и бормоча под нос что-то о заучках. Навязчивого ребёнка было проще игнорировать, чем объяснить, почему не нужно таскаться за мной хвостиком и в чём он глубоко заблуждается. Все мои доводы разбивались о вопль: «Мы же друзья!» Ребенок оказался шебутным и задиристым, причём это относилось не только к представителям нашего факультета, но и к окружающим. К тому же, в свои склоки он пытался втянуть и меня, только я проходил мимо, делая морду кирпичом. Уизли обижался, но я парировал мыслью о том, что он уже большой мальчик и свои разборки способен разрулить сам. Этот постулат рыжик обжаловать не хотел и надолго застревал в логической ловушке. А ещё он был патологически ленив, что в совокупности с его неисправной палочкой, скорее, шло в плюс, чем в минус. Впрочем, недостаток усидчивости в учёбе пыталась исправить кудряшка Гермиона, пока безрезультатно, да и её усилий никто не оценил. И стоило мне завернуть в сторону библиотеки, как Рон моментально терялся где-то по дороге, уже уяснив, что между мной и храмом знаний находиться довольно опасно. Так что время на изучение замка, несмотря на подвешенный хвост, у меня было.

Меня несколько напрягали два молодца, одинаковых с лица, шныряющие по коридорам и потайным ходам, таскающим сливочное пиво во внеурочное время. Это полбеды, близнецам, судя по их нелегальной деятельности, не давали покоя лавры магазина приколов «Зонко». И они пытались обойти монополиста на этом поприще, вот только в качестве полигона для испытания своих сомнительных изобретений использовали младшекурсников. Однако их изобретения безобидностью не отличались, а о необходимости тестирования опытных образцов на побочные эффекты, последствия и противопоказания они, видимо, не подозревали. Я уже не один раз с боем отнимал у однокурсников сомнительные конфеты и леденцы, которые щедро разбрасывались по общей гостиной, старшие, наученные горьким опытом, к ним не прикасались, но и предупреждать первогодок не спешили. Перси, когда я откровенно тыкал его носом в проделки братьев, бездействовал, то ли не хотел связываться, то ли покрывал, а по утверждению второкурсников, испытавших на себе ранние эксперименты, поставленная в известность декан лишь снимала баллы и назначала отработки, что совершенно не сказывалось на поведении Уизли. Рыжие шептались по углам, кидая на меня недовольные взгляды, с их точки зрения я веду себя не по-геройски — шуток не понимаю, квиддичем не интересуюсь и их младшего игнорирую. Скоро мне будет гадость. Гриффиндорцы они все такие, без царя в голове.

Утром в субботу в этом дурдоме, который местные называют утренней почтой, одна беспутная сова нацелилась осчастливить меня непредусмотренной добавкой в традиционную овсянку. Но, заметив мой предупреждающий взгляд, резко передумала и принесенную с собой записку вручила со всей осторожностью. На клочке пергамента корявым почерком Хагрида было нацарапано приглашение на трёхчасовое чаепитие. Крайне неосмотрительно с его стороны, мало того, что он игнорирует вековые традиции, так и с инстинктом самосохранения в принципе не дружит. Я не забыл его попытки нападения на кузена и оскорбления своей семьи. Я зла вообще не забываю, я ж Избранный Света, мне это по должности положено.

— Брысь, — бросил я сове, явно ожидающей ответа.

— Ты чего? — удивился рыжик, нагло заглядывающий через руку.

— Я никуда не собираюсь, у меня в планах библиотека.

— Но это же Хагрид!

— Вот именно.

— Мама говорит, Хагрид хороший, он сторонник Дамблдора и с твоими родителями дружил. А ещё он в Запретный лес ходить не боится, вот. Он про зверей всё-всё знает, мне папа рассказывал…

— А что тебе мешает его навестить? — перебил его я в надежде отвязаться.

— Вот и пойду, — надулся Рон.

— Мы тут услышали, что наш Ронникинс…

— Собирается в гости к Хагриду. А у него столько интересных штучек…

— Даже волосы единорога… — раздались за спиной знакомые голоса. Близнецы доподлинно знали, что окружающих бесила подобная манера разговора, чем активно и пользовались.

— Они используются во многих лечебных зельях. Хагрид снабжает ингредиентами Больничное крыло, — заметил Перси, прислушиваясь к разговору.

— Вот бы единорога увидеть, — мечтательно потянула блондинка, представившаяся Лавандой.

— Единороги — редкие магические существа, я читала в истории Хогвартса, что они всегда жили в Запретном лесу, но увидеть их дано лишь немногим…

— Фу, Грейнджер, даже помечтать не даёшь, — сморщила носик Лаванда.

— Если Хагрид добывает шерсть, значит, он и единорогов видел. Почему он не может показать их нам? — рассудительность Патил меня начинала напрягать.

— Точно, он же Запретный лес как свои пять пальцев знает! — а это уже Финниган.

Стол Гриффиндора начал бурно обсуждать, что мог видеть в лесу хранитель ключей. Кажется, ситуация постепенно выходит из-под контроля. Жалкие попытки Перси привести всех к порядку пропали втуне, ало-золотые храбрецы загорелись идеей.

— А почему бы к Хагриду не пойти всем? Он же приглашал, — не можешь предотвратить — возглавь. — Перси, ты как староста просто обязан показать нам окрестности школы, а то забредём не туда, потеряемся…

Горестный вздох самого несчастного старосты за всю историю Гриффиндора потонул в ликующем вопле.

В указанный срок к Хагриду мы завалились чуть ли не половиной факультета, не сказать, что это его обрадовало, но и разогнать горящих нездоровым энтузиазмом школьников он не рискнул. В его хижине мы, естественно, не поместились, и лесник, сдавшись под напором, потащил нас к загонам показывать фестралов, таскавших кареты от Хогвартс-экспресса. А ничего так зверушки, стильненькие, пафосные. Раалон будет в восторге. Правда, об их маленькой особенности Хагрид забыл.

— Твои фестралы сбежали, Хагрид, — фыркнул Рон. — Ты лучше единорогов покажи!

— Ничего они не сбежали, вот же они. А единорогов вам нельзя. Нечего вам в лесу делать, Дамблдор сказал! — явно расстроился полувеликан.

— Фестралов может увидеть тот, кто видел смерть. Я читала, — подтвердила слова лесника Гермиона. — А ты единорога сюда приведи!

Гриффиндорцы загомонили, наседая на Хагрида, старательно убеждая в своём желании увидеть легендарных существ, обещая даже не отпиливать рог и не дёргать за хвост — это близнецы отличились. Если лесник и хотел со мной о чём-либо поговорить, то от пышущих энтузиазмом учеников отбиться не смог, еле успевая отказываться от почётной обязанности проводника в так манящий таинственный лес. Я смотрел на эту картину и мрачно улыбался, ещё пара подобных приглашений, и он сам сбежит в Запретный лес на постоянное место жительства. Разговор тем временем перешёл на жутких обитателей, что послужили причиной запрета. Кентавры и оборотни совершенно не заинтересовали деток, как и прочая перечисленная ползучая, летающая и ядовитая флора и фауна, только у Невилла глаза маньячно загорелись при упоминании неких крайне любопытных растений. Я бы тоже не отказался, они у меня в перечне от Магды чуть ли не почётное место занимают.

— Хагрид, а правда, что в лесу водятся огромные ядовитые пауки? — я не уследил, кто задал этот вопрос, но все разом притихли.

— Бе-е, зачем вам эти монстры! — над боязнью пауков младшим Уизли с подачи братьев потешался весь факультет, очень они любили подбросить ему питомца своего друга.

— Не надо, эта, наговаривать, Арагог и не монстр! — обиделся полувеликан.

— Арагог? — изумился я, предчувствуя скорые проблемы. — А кто это?

— Ну… вы только эта, никому не говорите, — Хагрид быстро оглянулся, удостовериться, что кроме гриффиндорцев у загона никого нет. — Арагог — это друг мой, вот. Один путешественник отдал мне его, когда он ещё в яйце был. Я ещё в Хогвартсе учился и о нём заботился, подкармливал, он хороший. А сейчас в лесу, рядом со мной живёт, я ему жену нашёл, у них теперь семья большая. Я их часто навещаю, вот, — гордо закончил лесник.

— Я правильно понял, Арагог — это акромантул? — спросил Перси, нервно оглядываясь на близкую кромку Запретного леса.

— Ну, тык, да, — почесал затылок Хагрид.

Всем резко стало неуютно, а манивший неисследованными запретными загадками лес вдруг показался ещё более тёмным и страшным местом. Интерес к магической фауне у детей внезапно сошёл на нет, и начинающие волшебники принялись скомкано прощаться, мечтая оказаться в безопасной гостиной за крепкими стенами замка.

У меня не было слов, цензурных. Что из себя представляют акромантулы, я знал. Мне ещё Старый Дарел рассказывал, что лет сорок назад община оборотней, что в Запретном лесу обосновалась, стала паучьими ингредиентами приторговывать. Шёлк акромантула высоко ценится. А лет двадцать назад оборотни резко снялись с места, все тогда решили, что они со своей фермой не сладили, хотя особо отмороженные до сих пор в Лютном и на аллее паутину сбывают. В последнее время участились случаи нападения, полезли оголодалые из леса. Недавно на деревушку типа Хогсмида на границе с Запретным напала подобная матёрая тварь, повезло, что в тот момент один охотник из наших подругу навестить решил. На шум выскочил и авадой его приголубил. Почему-то у рядовых магов на подобный подвиг духу не хватило, даже когда на них мчалась голодная ядовитая бронированная смерть. Он целиком его Магде скинул, та в долгу не осталась и за свежайший товар отвалила полновесным золотом, а на разделку туши меня позвала. Остальные удачную охоту отмечали. Впечатляющая тварь, раза в два меня выше, чёрная, лоснящаяся, яд с мандибул капает… по словам Магды, не самая крупная особь, а сомневаться в её словах не приходится. А с учётом времени образования колонии и скоростью размножения акромантулов… брр, даже мне не по себе становится.

Это может стать проблемой. Подобная халатность у меня в голове не укладывается.

Вечером я тихо выскользнул из общей гостиной, накинув чары отвлечения внимания, и быстро поднялся на восьмой этаж, старательно огибая по широкой дуге встречные парочки, видимо, по вечерам верхние этажи крайне популярны. Варнаву с эксцентричной компанией троллей приголубил ещё издали, чтоб под ногами с советами не мешались и не проболтались, кому не следует. В Выручай-комнате я ещё не был, не рисковал соваться, пока окончательно не разберусь с системой контроля передвижения учеников по замку, ну не верил я, что она ограничивается лишь призраками, портретами и редкими сигналками. Может, современные маги слегка… некомпетентны, но Основатели повода для такой характеристики не давали. Я бы и дальше здесь не появлялся, но повод был нешуточный: необходимо место, где бы я мог безбоязненно устроиться для серьёзных переговоров.

Об этом я и думал, наматывая положенные круги перед пустой стеной. На третьем заходе появилась до боли знакомая дверь с вычурной резной ручкой. Замок по иронии судьбы выдал мне мой старый рабочий кабинет, с уютными массивными креслами, полированным добротным столом из искусственно выращенного алмаза — подарок Раалона (пафос — наше всё!), изящными книжными шкафами и стойкой для меча и личного оружия. Пустой. Не было также приветственно жужжащего искина-секретаря и огромного голоэкрана, а книги в шкафу были явно магическими, предоставленными Выручай-комнатой из своих бездонных закромов.

Привычно запрыгнув в кресло, я только хмыкнул, закинув ноги на девственно чистую поверхность стола, увы, привычный хаос на рабочем месте остался в ином мире вместе с отсутствующими деталями интерьера. Поменяв круглые очки и натянув предварительно захваченную панамку, я постучал кончиком палочки по сквозному зеркалу. К моему удивлению, букинист отозвался практически сразу.

— Ты кто такой? — раздался его недовольный скрипучий голос.

— Не время для проверок, Старик, дело есть. Доброй ночи, кстати.

— Угу, и тебе того же, паршивец. Судя по наглости, это точно ты. Какого драккла лысого ты меня беспокоишь, если до контрольного времени ещё неделя?

— Я помню, — отозвался я, терпеливо выслушав ворчание Старого Дарела. — Тут проблемка образовалась, небольшая, размером с колонию акромантулов.

— Вот как, — потянул старик. — Значит, оборотни всё же напортачили, и паучков видели около Хогсмида…

— Нет, ты не понял, Старик, оборотни вообще ни при чем. Колония изначально сформировалась около Хогвартса.

— О, как! — изумился контрабандист. — И кто это у нас такой умный выискался?

— Хагрид.

Старый Дарел на минуту замолчал, обдумывая информацию.

— Была лет пятьдесят очень нехорошая история, ребёнок тогда в Хоге погиб, и Хагрида исключили. Я к тому времени уже выпустился, подробностей не знаю, но поговаривали о неком монстре, напавшем на девочку. Дамблдор всеми силами пытался замять инцидент, почти вышло, ребёнок был маглорождённым. Значит, полувеликан притащил в школу акромантула… и его не ликвидировали, мда.

— А потом он нашёл ему подружку.

Старик витиевато выругался, почти полностью повторив мои мысли.

— Знаешь что, в лес не суйся. Чёрт с ними, редкими ингредиентами, я даже не представляю, чем ещё этот любитель «милых зверюшек» наводнил окрестности. Мне даже в голову не пришло, что его питомцы бесконтрольны. А Магде я сам ситуацию поясню.

— Да она ж его проклянёт, — я слегка поёжился, вспоминая неуёмную и явно нездоровую фантазию травницы.

— А тебе его жалко, что ли? — фыркнул букинист.

— Его — нет, а вот детей — да. Есть предложения?

— Предложения, — хмыкнул старик. — Ты, малец, сам понимаешь, наши без оплаты на охоту не выйдут. А кто оплатит? Министерство нападение отдельных особей валит на общину оборотней, что не уследили за своей фермой. Да и без ведома директора под стенами школы такой зверинец не устроишь. Это ж сколько эндемиков за пять десятков лет с лица Земли стёрто! Не говоря уже про угрозу детям. Нет, он будет всё отрицать.

Я грустно усмехнулся, ну да, этот расклад мне прекрасно понятен. Никто без оплаты в гнездо матёрых пауков не полезет, идиотов нет, задаром жизнью рисковать. А сам я оплатить не могу, рискую раскрыться, что вообще недопустимо.

— Сольёшь инфу в аврорат?

— Слить-то солью, а вот воспримут ли её всерьёз…

— Главное, она там будет.

— Та-ак… ты что задумал, гриффиндорец безбашенный! Решил, что галстук ало-золотой нацепил — и море по колено! Вот доберусь я до тебя!

— Да успокойся ты, Старик! — расплылся я в довольной усмешке. — Не полезу я туда. Любителей острых ощущений здесь и без меня хватает, язык у Хагрида, что помело, треплет без остановки. Половина школы знает, где логово Арагога искать, к утру весь Хог будет в курсе.

— Мерлиновы я… кхм… ладно. Авроры к утру будут извещены. Только помни, неуч, безопасность школы — это проблема директора.

Угу, директора. Вот только он слова такого явно не знает, или забыл, с прогрессирующим маразмом шутки плохи. А может, настолько заигрался в бога и вершителя судеб мира и человечества, что до приземленных дел отдельных представителей ему просто нет дела. Так что, выходит, Старик, это исключительно моя проблема, поскольку я тут самый адекватный и ответственный. Какой же из меня Император, если я не в состоянии позаботиться о будущем своей Империи. Вот только тебе об этом не стоит знать, наверное.

— Меня вот что ещё беспокоит: почему наши агрессивные и вечно голодные паучки не атаковали до сих пор школу и Хогсмид?

— Ну да, в сдерживающий фактор в лице Хагрида слабо верится. Они хоть и полуразумны, но с голодным монстром договориться нереально. Есть над чем подумать. Я дам знать. Что у тебя с нашим делом?

— По предварительным данным, нам подойдут только два варианта. Ход, что ведёт в Визжащую хижину, но меня смущает необходимость покинуть замок, и тот, который ведёт к кромке Запретного леса, что возвращает нас к проблеме акромантулов.

— Мда, не густо. С остальными что?

— Два засыпало, у трёх стоят любопытные сигналки и постоянно рядом крутится Филч или миссис Норрис. Если с кошкой я ещё договорюсь, то как объяснять Филчу мою способность обходить ловушки? Да и близнецы Уизли ведут какую-то подозрительную деятельность, таскают откуда-то на продажу продукты из Хогсмида в будние дни.

— Из подвалов Сладкого королевства, вестимо. Розмерта намедни жаловалась на постоянные недостачи. На помощника грешила, да тот магией клянётся, что ни при чём, — Старый Дарел на пару секунд задумался, а потом, пожевав губами, выдал: — А знаешь что, в нашей ситуации это самое то. С Розмертой мы старые знакомые, договоримся. Нейтрализовать близнецов — и перевалочный пункт готов.

— На краже их ловить нельзя, ход засветим.

— Это верно. Ты подумай, мы тут мозгами пораскинем, глядишь, что и смекнём. Так что пока отбой, связь держим по контрольному времени.

— Отбой, — согласно кивнул я, гася зеркало, и, откинувшись в кресле, уставился в потолок.

Выручай-комната расщедрилась на иллюзию из Большого зала, и сейчас я имел возможность лицезреть наливающееся синевой бездонное небо с первыми тусклыми звездами, неуверенно выглядывающими на небосклон. Мысли одолевали меня нерадостные.

Мда, хороший правитель — это тот, кто знает обо всём, и способен распределить обязанности между подчинёнными. А что прикажете делать Императору, не достроившему ещё Империю, но уже чувствующему ответственность за своих будущих подданных и при этом не имеющему возможности кому-либо доверять? Все мои нынешние последователи сами дети и нуждаются в защите. Гоблинов, что ли, подключить? Хотя какой от них прок, опять упрутся со своим невмешательством, даже если надавить на них непонятным пока интересом в виде наличия в Хоге Флитвика, тоже вряд ли выйдет что-либо толковое. Только отношения с деканом Равенкло испорчу, гоблины, если их припрёт, быстро найдут, откуда ноги растут.

Деканов подключать — смысла никакого. Что МакГоннагал, что тот же Флитвик пустили всё на самотёк и почти не интересуются делами факультета. Снейп и Спраут трясутся исключительно над своими подопечными, и до остальных им дела нет, не могу сказать, что одобряю их действия, однако прекрасно понимаю. В особенности Снейпа. Кому, как не мне, знать, что из себя представляет война, и что может выкинуть человеческое общество в отношении побеждённых мне тоже известно. Люди одинаковы во всех мирах и реальностях, даже не знаю, благодарить за это мироздание или проклинать. Но прекрасно могу представить отношение всей школы к детям побеждённых и просто нейтральных аристократов. Беззащитным детям в школе, где царит полная анархия. И между ними и остальными, жаждущими их крови и унижений, стоял только один человек. Сам бывший Упивающийся, только-только оправданный продажным Визенгамотом и презираемый наравне с ближним кругом Того-кого-нельзя-называть. И он выстоял, один против всех. Один, поскольку помощи от администрации Хога ждать было бессмысленно, часть профессоров просто не рисковала вмешиваться, часть молча поддерживала большинство. А директор… а что директор, он как обычно с отеческой улыбкой с высоты своего золочёного трона благожелательно наблюдал за творящимися бесчинствами на вверенной ему территории.

Так что, как ни крути, а всё придётся делать самому. Карма, видимо, такая.

Со вздохом стянув с головы любимую панамку, взъерошил и без того лохматые волосы, довершив образ гриффиндорского героя вечно сломанными очками. Кабинет я покидал с диким сожалением, иллюзия была почти полной, на какой-то момент я действительно поверил, что вернулся обратно в потерянную родную реальность. Увы, магия замка на такие фокусы не способна.

Коридор восьмого этажа встретил меня пустынной тишиной, до отбоя я не уложился. Зато портрет приложил качественно, и нарисованный анимированный балет троллей во главе с предводителем до сих пор пребывал в глубоком обмороке. Я тихонько вдоль стеночки двинулся к своему общежитию, прислушиваясь к малейшим звукам и шорохам ночного замка. Столкнуться с миссис Норрис и Филчем, а тем более и Снейпом в неположенное время совершенно не хотелось, как и объяснять причины своего наличия вне факультетской гостиной. Поэтому шушукающиеся за углом близнецы сюрпризом мне не стали, а вот я для них, скрытый под чарами, был роковой неожиданностью.

— Он точно пошёл сюда, Фред, я уверен.

Как интересно, а не меня ли они ищут? Я уже давно ловлю на себе подозрительные взгляды всеми признанных главных хулиганов Хогвартса.

— Мы здесь всё обошли, ему негде было спрятаться.

— Доставай карту, сейчас всё узнаем, — последующее шуршание листов показалось мне крайне любопытным, и я осторожно высунулся из-за угла.

Две рыжие головы низко склонились над большим разложенным листом пергамента, ткнув кончиком волшебной палочки в чистый лист, один из братьев пафосно изрёк:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — пергамент, напитавшись энергией, быстро начал покрываться чертежами и знаками.

Больше ждать я не стал, метнувшись вперёд, невербально скастовал два оглушающих, и близнецы Уизли молча уткнулись носами в пол, так и не заметив нападавшего. Аккуратно вытянув из-под них заинтересовавший меня артефакт, я с удивлением обнаружил карту Хогвартса в реальном времени с отметками расположения всех присутствующих. Вот не зря же я был уверен, что система контроля не так проста. Глянув на оборот карты, с не меньшим изумлением прочитал имена создателей. Так это, выходит, ещё и моё наследство. Спасибо, ребята, я экспроприирую это на благо будущей Империи. История не забудет ваших имен. Простите, что не могу поблагодарить лично, но если верить карте, то скоро здесь будет всеми уважаемый мистер Филч, которому, как известно, вечно не хватает рабочих рук. А мне пора, надо разобраться в принципах системы безопасности, к которой по невероятному стечению обстоятельств умудрились подключиться четыре талантливых великовозрастных оболтуса. И я надеюсь, что на ближайшую пару недель проблема близнецов будет решена.

Вот что за несправедливость в жизни, а? Развлекается Малфой, а страдаю, что характерно, я. Блондинчику надоело собачиться с Уизли — всё равно его ответные реплики не отличаются разнообразием, — и он решил внести пикантную изюминку в скучные школьные будни. И вызвал на дуэль. С какого-то перепуга меня. Ладно, если бы разбежались и забыли. Я недооценил тягу к славе младшего представителя рыжего семейства. К концу дня о намечающейся дуэли не знал разве что глухой.

Малфой с извинениями прислал Дуэльный кодекс с закладкой на странице правил вызова, с явным намёком, что на встречу я с чистым сердцем могу не прийти. А то я без него не знал, что вызов был с нарушениями. Дуэльный кодекс давно выучен наизусть, на Тёмной аллее без этого никуда. Мы, конечно, тихие и мирные маги, но если нас обидят, бьём из-за угла в спину, чтоб наверняка, хотя между собой стараемся разобраться по правилам. Я ведь уже упоминал, что большая часть авантюристов с Большого Британского переулка являются потомственными волшебниками с шилом в причинном месте и атрофированным инстинктом самосохранения? Только знания Дуэльного кодекса безудержный поток речи имени Рональда Уизли заткнуть не могли, он его не читал, от слова совсем. А наложенное силенцио помогло не сильно, через пару часов случайно оказавшаяся рядом удивлённая МакГоннагал поинтересовалась подозрительной немотой рыжика, сопровождаемой выпученными от возмущения глазами. Пришлось расколдовывать.

А как тихо всё начиналось… После возвращения к законному владельцу внезапно обнаруженной собственности я временно залёг на дно и старался не отсвечивать. Шутки закончились, мне в руки попал ключ к защитным системам замка с жирным таким намёком на немалую дыру в этой пресловутой защите. Так просто в руки близнецов эта вещь попасть не могла, а уж подбор пароля в целую фразу чего стоит! Впрочем, учитывая наличие в семействе Уизли одной характерной крысы-долгожителя, чья кличка значится на обороте карты, вопрос снимается с повестки дня. Доминирует вопрос: зачем?

Фред и Джордж, отбрехавшись от перекрёстного допроса МакГоннагал и Филча, вечно подозревающего близнецов в нарушении правил и просто в подлости, а также подключившегося на последних этапах Снейпа, солидарного с заведующим хозяйственной частью, начали экстренные поиски пропажи. Истинного виновника они не знали, сработал я, пусть и спонтанно, но, естественно, чисто. Собственно говоря, версий у них было две. Первая — подлые слизеринцы-старшекурсники. Первогодка-неумеха, которого они безуспешно искали на восьмом этаже, в список подозреваемых не попал, подобная мысль сильно била по самолюбию и, соответственно, прошла мимо, даже не заглянув в их буйные головы. А согласно второй версии, перечень недоброжелателей возглавили таинственные конкуренты, коих близнецы отчего-то также искали среди серебра и зелени. Старая крыса такой ярой убеждённостью, да и вообще наивностью не страдал, поэтому жёсткому шмону подверглись вещи всех гриффиндорцев, благо возможностей предателю было не занимать. Он и в мой сундук нос сунул, вот только этого-то я и ждал. Снейп меня, конечно, по головке не погладит за нарушение правил хранения стандартных реактивов для первого курса, но полулысая, разноцветная крыса в редких подпалинах радовала глаз. И фиг кто докажет, что это была банальная ловушка на хитрого вторженца, а замену пропавшим ингредиентам я просто заказал с совой из аптеки в Косом. И это даже вопросов не вызвало, в Хоге таких разгильдяев полно.

Я старательно изображал из себя прилежного ученика, не забывая заваливать профессоров невинными вопросами, вгоняющими их в ступор, тем самым почти доводя до бешенства. Но ничего они с неразумным дитём поделать не могли. Поскольку сами отдали меня на воспитание маглам, о чём я не забывал регулярно напоминать. Особенно страдала наша декан, которую я систематически грузил проблемами действия закона сохранения энергии при трансфигурации и практическим применением результатов тех или иных манипуляций. Я никак не мог понять, зачем мне кубок из крысы, если я достаточно брезглив, чтоб использовать его по назначению, зная, что в любой момент он может вернуться к исходному состоянию. А изучать подобное заклинание ради не очень-то красивой шутки над неприятелем под руководством целого профессора… вам не кажется, что это слишком мелочно?

С тоской наблюдал неудачную комедию театра одного актёра в лице профессора ЗОТИ. Мне даже стало жалко. Обоих. Однако мысль об оказании помощи незадачливому магу меня не посещала, взрослый человек сам принял решение и сам притащился в местный детсад. Не знаю, на что рассчитывал директор, но я подобной терпимостью не страдаю, избавлю мир от присутствия этого недоразумения при первой же угрозе. То ли остатки души и личности Воландеморта вопреки моим подозрениям обладали крупицами разума, то ли неведомым чутьём тот ощущал моё пристальное внимание, но поводов к радикальным мерам у меня не было. Я не вмешивался и ждал логической развязки.

К своему удивлению, я открыл изумительный предмет, покоривший меня с первого слова. История магии и её непередаваемый в своей уникальности призрак-профессор. Раньше я игнорировал лекции Бинса в угоду изучению замка, взяв на заметку информацию, что привидению нет дела до отсутствующих, а присутствующие мирно досматривают утренние сновидения. О, как я ошибался! Почему я не потрудился уточнить, что мой самый любимый преподаватель подробно рассказывает о гоблинских восстаниях? Сухо, чётко, как на докладе. Только голые факты. Излюбленная тактика, применяемая стратегия, образ мыслей и мотивация. Я не забыл, что гоблины возглавляют мой чёрный список рас. Правда, они пока в нём единственные, но это не надолго. Чтобы я, да и не нашёл с кем повоевать? Детки, жаль, не оценили своего счастья и редкой удачной возможности так подробно узнать о потенциальном противнике. Да, профессор нуден и отправляет в объятия Морфея с эффективностью качественного снотворного, но, право слово, это мелочи. Хотя, вон Гермиона старательно елозит пером по пергаменту, скрупулёзно стенографируя речь профессора. Коллега? Она тоже собралась воевать с гоблинами? «А… нет, здесь, скорее всего, дело принципа», — расстроился я, заметив, как голова девочки медленно сползла с подставленной ладошки, но Грейнджер мгновенно встрепенулась и вновь уставилась на привидение собранным взглядом.

Жаль.

Я практически медитировал над картой, мыкаясь, как бедный родственник, по тёмным безлюдным местам, вдали от портретов и основных путей миграции школьных привидений. Результаты одновременно радовали и пугали до дрожи. Во-первых, я был прав: портреты, призраки и сигналки не единственная система контроля всех передвижений по замку. Была и основная, завязанная с системой безопасности школы, заложенная изначально создателями. Что, впрочем, и демонстрировала Карта мародеров. Но в каком же была состоянии защита, раз к ней умудрились подключиться обычные школьники! В крайне ужасающем и плачевном, как я убедился, наконец-то выйдя на неё. Неудивительно, что по школе бегают анимаг, прикидывающийся фамильяром, и одержимый активным духом самого известного террориста МагБритании по последнему опросу. На мой взгляд, вся система держалась на честном слове и природном упрямстве, возможно, есть ещё какие предохранители и резервная система на случай обвала, но с наскоку установить не удалось. Тут столько понаворочано, что разбираться можно годами, уникальный комплекс, порой мне казалось, что каскад плетений рухнет от банального люмоса, такие несовместимые чары переплетались между собой в самых невообразимых комбинациях, но, тем не менее, система стояла, как монолит. Правда, проверку временем не выдержало даже гениальное творение Основателей.

Должен признать, я был слишком самонадеян, полагая, что без особых трудностей выберусь из школы в случае конфликта. Не один я такой умный, подобный вариант был предусмотрен. Не конкретно на меня, конечно, а на прорыв изнутри. Оправдаться могу лишь тем, что изначально планировал изучить защитный контур, дабы иметь дополнительный козырь. Изучил. Поверхностно. Теперь имею статус «гостя». Замахнулся на сисадмина, но наткнулся на слегка изумлённое противодействие системы. Пришлось резко сдать назад, вступать в конфронтацию с магическим ИИ замка я не собирался. А чем это ещё могло быть? В разумную душу архитектурного творения я не верил, а вот в программировании искусственных интеллектов разбираюсь. С другой стороны, Дамблдор также имеет аналогичный статус, как и другие преподаватели, в противовес им ученики вообще никаких прав не имели, а значились охраняемыми объектами первоочередной важности. Почему был ограничен в правах директор школы, я не смог разобраться, но этот факт ужасно радовал: хоть в чём-то мы были на равных. Карта мне больше была не нужна, такого доступа хватало для подключения и ориентирования в системе наблюдения, благо мой опыт позволял работать напрямую. И портал мой теперь активируется без проблем, защита пропустит.

Не удержался и немного пошалил. Дал подобный статус полтергейсту Пивзу. Из вредности. Проверил остальных обитателей замка, иных статусов не обнаружил, что довольно подозрительно, по какой причине система безопасности не регистрирует персонал и нет допуска выше. Филч и миссис Норрис также числились «гостями», что отлично иллюстрировало запредельные возможности сквиба в пределах замка. То-то я удивлялся, как быстро он может переметнуться из одного крыла замка в противоположное всего лишь на зов своего фамильяра. И знание потайных ходов тут совершенно ни при чём, как-то это противоречило скорости и удивительному слуху завхоза. А вот возможность пользоваться стационарными маломощными порталами… Кстати, по какой-то причине вредный старик был на особом контроле и ученики навредить намеренно ему не могли, система это строго контролировала. Видимо, учитывалась его должность и отсутствие активных магических способностей. Так и вижу мерзкую улыбку завхоза, обещающую все прелести хозяйственного рая очередному ошарашенному результатом недоумку, решившему испытать на нём конфундус или ещё чего, дабы избежать отработки. Ну не верю я, что за столько лет не нашлось ни одного желающего.

Наконец настал великий день, которого с нетерпением ждали все детки первого курса — урок полётов. Я с недоумением разглядывал школьную старую метлу с торчащими в разные стороны прутиками. Нам предлагают летать на этом? Я осторожно оглянулся, выяснилось, что оказался не единственным счастливым обладателем антиквариата. Хм, почему-то снова вспомнились мысли о нецелевом расходе бюджета. Учитель полётов, с моей точки зрения, оказалась некомпетентной. По примеру деканов факультетов, она, видимо, понадеялась на свою магическую силу и скорость реакции, в связи с чем пренебрегла мерами безопасности. Как выяснилось, зря. Если в случае деканов такая самоуверенность была хоть как-то оправдана, то в случае мадам Хуч, когда взбрыкнула метла Невилла, мы услышали жалкое:

— Вернись, мальчик!

Лонгботтом к мольбам тренера оказался глух, в тот момент у него были проблемы поважнее. Но гравитация сделала своё подлое дело, и желание мадам Хуч было исполнено. Поймать ребёнка женщина не попыталась, даже не выхватила палочку, а высота-то была не маленькой. Я успел выставить воздушную подушку, замаскировав её под неконтролируемый магический выброс, но этого никто не заметил. Однако Невилл и при этом умудрился неудачно приземлиться и сломать запястье, что за невезучий ребёнок!

Чудеса логики продолжились, и тренер покинула нас, оставив один на один с барахлящими от старости мётлами и жутким соблазном, вызванным вечным шилом в небезызвестном месте у кипучих энергией и неуёмным любопытством детей. Итог закономерен. Перепалка Малфоя с Уизли и гонки наперегонки по вертикали. Экстремалы малолетние. Я демонстративно достал учебник по трансфигурации и уселся на травку, игнорируя любые подначки. Эти в полётах, по их же уверениям, не новички, должны справиться. В результате заместитель директора наорала на учеников, проигнорировав почему-то халатные действия тренера по полётам. Но я уже не удивился.

Это и послужило спусковым крючком очередной стычки факультетских заводил, в которой и прозвучал роковой вызов. До этого момента мне удавалось держаться от конфликта в стороне. Я даже припёр к стенке Драко и потребовал объяснений столь нарочито детскому и необдуманному поведению. На что мне с холодным высокомерием было высказано, что раз он не мешает создавать нужный образ ходячего кошмара профессоров, то и мне не стоит соваться в его изощрённую задумку по развешиванию лапши на свободные уши. Мда, чистокровные здесь интриги плетут чуть ли не с колыбели. Ну, хоть кому-то весело.

Чем ближе подступало время Х, тем сильнее нервничал Уизли, подскакивая на месте от нетерпения. Моё заявление, что никуда я не собираюсь, встретил крайне бурно и негативно. Уж очень сильно ему хотелось насолить слизеринцу, преимущественно моими руками. Но из него манипулятор аховый, даром, что чистокровный. Попытки однокурсников высказаться по данному поводу жёстко блокировались рыжим, его неадекватный энтузиазм и непредсказуемый результат заклинаний по причине неисправной палочки отпугивал многих. В том числе и меня, поскольку в моём личном пространстве вне библиотеки его бывало слишком много. А нарушать моё уединение в храме знаний никто более не рисковал, подумаешь, наградил нахалов парой ласковых взглядов, так и не понял, отчего они резко спали с лица.

Ближе к двенадцати заволновался уже я. Невилл так и не объявился, подключившись к системе наблюдения в режиме онлайн, обнаружил его в одном из коридоров. Судя по всему, рассеянный гриффиндорец решил вздремнуть прямо там, предпочитая холодный каменный пол тёплой уютной постельке в общей спальне. Тоже мне, йог со стажем. Я решительно направился к выходу из общежития. Рон, радостно вопя о правильном решении, подорвался следом. Здравый смысл никогда не посещал его бедовую голову, и отсутствие соседа он не заметил. Мда.

В пустой гостиной нас дожидалось заспанное лохматое чудо, откликающееся на Гермиону. Мгновенно скатившись с диванчика, на котором до этого сладко дремала, разбуженная чересчур громкими высказываниями Уизли, девочка, упирая руки по бокам, напоминала грозную фурию.

— Я думала, что вам хватит благоразумия остаться в спальне. Из-за вашей выходки факультет потеряет баллы! — гневно выдала она.

— Что бы ты понимала, девчонка! — недовольно оскалился Уизли. — Это не твоё дело!

— Спокойно, Гермиона, дуэли не будет, — я проигнорировал возмущённо вскинутый взгляд Рона. — Невилла до сих пор нет.

— Ты должен уделать Малфоя!

— Мы должны предупредить старост!

Два вопля слились воедино. Я устало потёр переносицу, всё-таки привычка к вундеркиндам сыграла свою неблаговидную роль.

— Во-первых, Рон, никому и ничего я не должен. Во-вторых, Гермиона, старост нет, а пока мы донесём наши опасения до остальных старшекурсников… в общем, я найду его быстрее. Да и с первогодок спрос меньше, если что.

— Как нет старост? — изумилась девочка, загородив мне дорогу. Угу, видимо, самое интересное она проспала.

— Перси сейчас блистает своими талантами в астрономии перед Пенелопой Кристалл, а ваша староста восторгается ночными цветами в хаффплаффовских теплицах. Им не до пропавшего первокурсника. Да и дуэль их не интересует, они не сомневаются в моей благонадёжности и здравом смысле Малфоя. Тот прекрасно знает, какую форму примет гнев Снейпа, если он рискнёт покинуть пределы слизеринской гостиной после отбоя. О вероятной дуэли, благодаря Рону, — я кивнул на покрасневшего спутника, — известно всей школе.

— Откуда ты это знаешь? — удивилась Гермиона, ошарашено переглядываясь с кипящим возмущением Уизли.

Я устало посмотрел на неё, не рассказывать же мне, что у нас на факультете вместе с нами учатся два неогранённых бриллианта, которые ещё в первый день умудрились раскинуть свою сеть осведомителей и обладают информацией обо всём и вся, происходящем в бурлящем обществе подростков. И любезно делятся добытыми сведениями со мной любимым. А если они и дальше продолжат шлифовать свои навыки, то вопрос с поиском специалистов по связям с общественностью при императорском дворе можно считать закрытым. Раз уж она не поняла этого, деля с Лавандой и Парвати одну спальню, то смысл ей об это рассказывать.

— Иди спать, Гермиона. Обещаю, найду Невилла и вернусь.

— А дуэль? — возмутился Рон. Грейнджер подозрительно покосилась на него.

— Я с вами, во избежание, — категорично заявила девочка, буравя взглядом провокатора.

Вздохнув и обречённо качнув головой, я вышел из гриффиндорской гостиной.

— А где Полная Дама? — изумлённый возглас заставил меня обернуться.

Холст в раме сиротливо демонстрировал отсутствие нашей охранницы. Это в ночное время после того, как выпустили одиннадцатилеток? Хотя о чём это я? Я уже давно констатировал странное отношение к безопасности детей у администрации школы. А слишком самостоятельные анимированные картинки мне порядком поднадоели, творят, что захотят, советы дают. Нелепые, в основном. Пожав плечами, я отвернулся.

— Сначала Невилл, а остальные проблемы будем решать по мере их поступления.

С таким балластом, как двое детишек, я не мог прямиком направиться к Лонгботтому, пришлось создавать видимость поисков. По пути обдумывал причину побега обитателя портрета, интуиция выла не своим голосом, что эта ж… неспроста. У нашей сегодняшней вылазки будут интересные последствия. Долго плутать я не хотел и до невезучего гриффиндорца мы добрались за десять минут, благо он устроился на ночлег не слишком далеко. Гермиона аккуратно потрясла мальчика за плечо.

— Просыпайся, Невилл, мы за тобой, — ребёнок недоуменно уставился на неё туманными глазами, из которых постепенно улетучивался сон.

— «Слава Богу! Вы меня нашли! Я тут уже несколько часов, не мог вспомнить новый пароль, чтоб добраться до спальни»*.

— Потише, Невилл. У нас крайне оригинальный пароль «свиное рыло», но сейчас он бесполезен, Полная дама отсутствует на рабочем месте.

— Мы опаздываем, Гарри! — напомнил Рон.

— Мы нашли Невилла и теперь возвращаемся в гостиную, — отбрила попытку кудряшка. — Никаких дуэлей.

Лонгботтом заразительно зевнул в её поддержку. Я согласно кивнул.

— Тогда я сам пойду, если ты трусишь!

— Никто никуда не пойдёт! — взвилась Грейнджер.

— Тихо, — прошептал Невилл. — Кажется, кто-то идёт сюда.

— Это кошка Филча, — прислушалась Гермиона к недовольному мяуканью.

— Бежим! — крикнул Рон и понёсся прочь, почему-то в противоположную сторону от гриффиндорского общежития.

Мои невольные соучастники рванули следом, видимо, из стадного рефлекса. Миссис Норрис радостно погналась им вслед, памятуя о том, что она ночной хищник. Угу, хотел потихоньку сходить за одним, а теперь придётся искать троих потеряшек. Бросить их помешала не к месту проснувшаяся совесть. Я здесь единственный адекватный взрослый.

Каким образом бесцельные блуждания наперегонки с ночной смотрительницей вывели троицу к запретному коридору, я не понял, но, видимо, без одного белобородого старца не обошлось. Наверняка у него есть аналог Карты мародёров, и командовать лестницам великий светлый также может. Нагнал беглецов только там, коварная лестница поспешила отчалить, едва я покинул её гостеприимные ступеньки. Чуть не спалился, вовремя проглотив резкий приказ вернуться и не дёргаться. За нами наверняка наблюдают, вот сюрприз для старого вуайериста вышел бы. Под моим изумлённым взглядом запертая дверь без возражений распахнулась после первого же заклинания маглорождённой ведьмы. Дети без задней мысли влетели в помещение и захлопнули за собой дверь, привалившись к ней, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. А я разглядывал злобные недовольные глаза, жёсткую, как броня, щетину, впечатляющие клыки и капающую слюну из трёх оскаленных пастей. Ну, вот и свиделись, Страж мира мёртвых. А ничего так, симпатичный, маленький, правда, ещё, слухи были сильно преувеличены, он в два раза меньше, чем по секрету распространялись самоубийцы, сунувшиеся сюда ещё в первую неделю. Мне никак не понять, почему детишки возможность умереть мучительно болезненной смертью и этого милашку боятся меньше, чем миссис Норрис и чистку коридоров под предводительством бдительного завхоза.

А нет, не меньше. Позади раздался судорожный вздох, все присутствующие наконец-то осознали, куда попали по собственной дурости.

— Все налюбовались? — ледяным голосом осведомился я, не сводя взгляда с взбешённого побудкой щенка, предостерегая его от импульсивных действий. — Тогда, Гермиона, продемонстрируй нам ещё раз твои навыки по вскрытию запертых дверей.

В коридоре стояла тишина, и присутствия ночных контролёров не наблюдалось. Я мрачно глянул на притихших ребят, с лиц которых ещё не сошла смертельная бледность.

— За мной, — коротко скомандовал я и тяжёлым шагом направился в гриффиндорскую башню. Однокурсники поплелись следом.

— Надеюсь, все уяснили, почему нельзя шляться по ночам, где попало, и лезть в сомнительные помещения? — осведомился я уже в гостиной факультета.

Гермиона и Невилл согласно кивнули.

— А дуэль? — пискнул Рон.

Я изобразил классический фейспалм.

— Это из-за дуэли всё и началось. Нужно было сразу возвращаться, как нашли Невилла, а не кричать на весь коридор! — возмутилась кудряшка. Она уже отошла от шока и села на своего любимого конька.

— Это ты открыла дверь! Это ты виновата!

— А кто нас туда завёл? — не согласилась Гермиона, по женской привычке обвинив во всём мужскую особь, указывающую правильный, по его мнению, путь. Рыжик обиженно насупился.

— А зачем в коридоре поселили страшного цербера? — задумался Невилл, от страха забывший про недавний сон. — Это же опасно!

— Ну, нас об этом ещё в первый день предупреждали, — усмехнулся я.

Грейнджер фыркнула.

— «Зачем вам глаза даны, а? Вы что, не видели, на чём он стоял?»*

— «На полу?»* — предположил я, откуда ж ты взялась так не вовремя, такая глазастая. — «Я не смотрел под ноги, меня слишком занимали головы».*

— «Нет, не на полу. Он стоял на люке. Он, наверное, что-то охраняет», * — с сильно заметным чувством собственного превосходства над ненаблюдательными нами выдала наша боевая подруга.

Приплыли, ты определись, деточка, ты взываешь к нашему благоразумию или всё же подбиваешь на поиски опасных приключений на пятую точку с вероятным летальным исходом?

— Спать! — потеряв терпение, рявкнул я и направился в спальню, демонстрируя пример правильного поведения.

Детсад, забери вас мироздание! Никогда не подозревал, что переквалифицируюсь в няньку. А директор вообще страх потерял, поселив в школе необученного щенка столь опасной твари, да ещё и дверь не потрудился закрыть и лестницы не перекрыл вместе с коридором. Да что же здесь вообще творится? Это школа или полигон на выживание? Раалона на вас нет, господа маги. Но я гарантирую, будет!

Со злостью задёрнув шторку балдахина и привычно наложив полог тишины, я залез под одеяло. У меня дел куча: библиотеку перерыть, в Выручайке провести тотальный переучёт, на встречу с Младшим улизнуть, найти свою собственность, а тут приходится возиться с малолетними искателями приключений. И почему декан не наложит сигналки на выход? Или она не хочет, чтоб всякие нарушители тревожили её сон? Так какого драккла вообще взяла подобные обязательства?

Утром рыжик недовольно косился на меня и демонстрировал всем вселенскую обиду. Невилл, задетый поведением соседа, попытался извиниться перед нами за свою рассеянность. Я отмахнулся и задал пару любопытных вопросов о его любимых растениях, чем моментально отвлёк ребёнка от грустных мыслей. А вот Грейнджер с Уизли опять сцепились. Девочка тормозила излишнюю болтливость Рона, пытавшегося обелиться за счёт слизеринца, обвинив его в том, что тот, струсив прийти на назначенную им дуэль, слил нас Филчу.

— Все слизеринцы подлые! Как ты не понимаешь! Он сейчас смеётся и рассказывает всем, как нас поймали!

— Ничего он не рассказывает, — хмыкнула Лаванда. — Он твою версию событий ждёт. Когда ты сам опозоришься. Чего ты возишься с ним, Грейнджер?

Девочка мрачно поджала губы, но промолчала, продолжать скандал в Большом зале ей не хотелось. Лаванда и Парвати устроились по обе стороны от меня, весело щебетали, делясь последними сплетнями в связи с нашей ночной вылазкой. Малфой таинственно улыбался, Снейп не бесился сверх обычного, МакГоннагал не пыталась устроить разбор полётов, я не прожигал взглядом дыру в противнике, из чего все сделали закономерный вывод, что всё разрешилось вполне благополучно. Только Рон ходил жутко недовольным, что только убеждало всех в правильности общественного мнения.

Малфой подкараулил меня у библиотеки, вопросительно подняв бровь.

— Ещё раз устроишь мне такое веселое времяпрепровождение, я сам тебя на дуэль вызову. По всем правилам, — бросил ему на ходу.

Драко вскинул руки в защитном жесте.

— Я ещё жить хочу!

— Ну-ну, — фыркнул я, и дальше мы пошли, перебрасываясь ничего не значащими светскими фразами, демонстрируя всем окружающим полностью исчерпанный конфликт. Этикет, мать его.

Вечером я обдумывал план побега, решив присовокупить его к посещению старшекурсниками Хогсмида. Младшего я уже уведомил через блокнот, и тот назначил время. Пора забрать посылку. Тот сундук, который подыскал Старый Дарел для хранения контейнеров для находок, не влез в мой рюкзак. Несовпадение объёмов внутреннего пространства. Он так и не сознался, где откопал такого монстра. А везти его в открытую в Хогвартс-экспрессе, ну, вы сами понимаете. Пришлось изворачиваться и проверять тайные тропы из замка, известные контрабандистам. Хорошо, хоть близнецы на время нейтрализованы, завхоз совершенно не оставляет им свободного времени на всякие глупости. Он их терпеть не может ничуть не меньше, чем Снейп и колдомедик Помфри, которым приходится регулярно сталкиваться с результатами их разгильдяйства. Возможно потому, что первокурсников-маглорождённых, забившихся по тёмным углам и стыдящихся показаться всем на глаза, находит в большинстве случаев именно он. И как сквиб понимает их лучше потомственных волшебников. Со средними Уизли вообще нужно что-то решать, никакие отработки их не остановят, лишь притормозят на время.

С моей подачи Гермиона прочитала внушительную лекцию, по какой причине нельзя брать конфеты у незнакомцев и вообще подбирать любые подозрительные вещи. Впечатляюще приплетая все страшилки, коими, старательно пугая детишек, пытаются воздействовать представители органов правопорядка, регулярно посещающие школы в обычном мире. Почему-то дети, оказавшись в Хогвартсе, об этом забывают, а здесь опасность несут не только наркотики, дилеры и подозрительные личности, неправильным образом любящие детей. Осознали. Задумались. А близнецы затаили зло ещё и на девочку. Мда…

Вообще, они хитрые малые. Провалившись на подставах, нашли другой путь. Начали пропагандировать свои блевательные батончики как возможность слинять с урока. Почему учителя не задались вопросом о причинах массовых отравлений, остаётся большим вопросом. Ох, не нравится мне всё это…

Старшекурсники дружной толпой свалили в увольнительную на прогулку в ближайшую магическую деревушку Хогсмид, оставив позади завидующих лютой завистью неудачников, коим из-за различных обстоятельств непреодолимой силы не повезло остаться взаперти. Я начал готовиться к вылазке. Позаботился о маскировке, дабы не шокировать Дарела своим жалким видом, а то замучаюсь доказывать, что я не подменыш. Младший тот ещё параноик. Это у них семейное. Врубил местный встроенный аналог навигатора и отслеживал перемещение ключевых фигур. Организовал себе легенду о желании почитать спокойно, предпочтительно вдали от навязчивых однокурсников. Это я Грейнджер и Уизли имел в виду. Первую из-за постоянных вопросов, что такое я читаю и почему я отвлекаюсь на то, чего нет в учебной программе и списках к рекомендованному чтению — это такой тонкий намек на мою плохую успеваемость. На второго я всё ещё в обиде за подставу с дуэлью и общую прилипчивость к моей персоне. Они и будут обеспечивать мне алиби. Ну и временный маркер моего местонахождения на территории замка, если директору захочется глянуть, что и как происходит на вверенном ему объекте.

Подкупил очаровательного белоснежного книзла одной из старшекурсниц, поджидающего свою хозяйку в общей гостиной. Шикарный плюшевый блондин — мечта всех женщин, состроил мне глазки, сверкающие умом и сообразительностью, благосклонно принял подношение и пообещал присмотреть за неправильной крысой, устроив ей тотальную блокаду. Благо я заранее позаботился, чтоб других путей отступления, например, через дверь в спальню или окно, у Питера не было, так что случайно в тёмных подземных переходах мы не столкнемся. Вот конфуз бы был. Так что если наш крыс разноцветный решит прогуляться, то ему придётся учиться летать. И хозяин ему не поможет, аристократически надменный кошачий песец за разумное существо Уизли не считал, что регулярно ему демонстрировал. Я давно заметил, что поголовное большинство фамильяров будет поумнее среднестатистического мага. Во всяком случае, книзл неправильную крысу сходу вычислил, а вот Маккошка своего коллегу в упор не замечает. Чудеса, да и только.

Время…

Бесшумной тенью я скользнул в подвал «Сладкого королевства», Младший Дарел уже ждал меня, с комфортом расположившись на ящиках со сливочным пивом. В окружении цветных ярких бутылок и коробок со сладостями он смотрелся довольно забавно, если бы не прикладывался время от времени к початой банке обычного тёмного пива. Магловского. Ехидно усмехнувшись, заприметив мой завистливый взгляд, контрабандист кивнул на ящик рядом, где гордо возвышался пузатый чайник, из которого приятно пахло мятой. Ну да, нормальное пиво мне рано, сливочное терпеть не могу, а вот горячий чай… я задумчиво выдохнул облачко пара, температура на складе хранения пищевых продуктов соответствующая. В целом наша встреча жутко напоминала сходку заговорщиков-рецидивистов из второсортного детектива. Провёл рукой над чайником и прилагающимся к нему кубком (никак не могу понять, чем магам чашки не угодили), и под одобрительный взгляд подельника прошептал несколько фраз для определения лишней гадости. Паранойя — наше всё! К тому же Дарел часто грешил подобными сюрпризами, в учебных целях, по его словам. К моему удивлению, никаких непредусмотренных примесей не обнаружилось.

Младший хмыкнул и пристально уставился на меня, я ответил ему той же монетой. Внезапно он подозрительно хрюкнул, затем мерзопакостно хихикнул, не отрывая от меня взгляда, я лишь удивлённо дёрнул бровью в лучших традициях подземного хогвартского социопата. От этого контрабандист зашёлся в безудержном истеричном хохоте, отставив в сторону жестяную банку, видимо, из опасения пролить столь ценный напиток. Выразив крайнее изумление ещё на миллиметр сдвинутой бровью, я терпеливо стал дожидаться, когда Дарела отпустит приступ внезапного веселья, и он потрудится пояснить своё поведение. Успокоился авантюрист со стажем так же внезапно.

— Ладно, Дурсль, можешь больше не шифроваться, — невозмутимо заметил он, окидывая меня цепким серьезным взглядом.

Свой интерес я вновь выразил скупой мимикой. Отличный метод, не зря я взял его на вооружение.

— Я тут с обеда тусуюсь, — пояснил Младший. — Со старшекурсницами пофлиртовал, с парнями побазарил. Так что точно знаю, что в этом году в Хог поступил только один зеленоглазый очкарик. Отличающийся характерным шрамом и упорно представляющийся Гарретом Дурслем.

Я индифферентно пожал плечами. Рано или поздно моё инкогнито было бы раскрыто.

— А что это меняет?

— Вообще-то, ничего. Только объясни мне, как самый знаменитый ребёнок мог оказаться в беспризорниках Лютного?

— Ну, как-то так. Мой опекун поспешил избавиться от меня и выкинул к маглам. Обратную дорогу сам нашёл, — я и не думал ничего скрывать, ссориться по пустякам с другом не хотелось.

— Даже не буду спрашивать как. А эту троллеву отрыжку, что своими обязанностями манкирует, мы из-под земли достанем, не спрячется, — мрачно сверкнув глазами, пообещал подельник.

— А чего его искать-то, — хмыкнул я. — В школе на троне золочённом восседает.

— Вот как. Не испугаешься обнести своего опекуна?

— Ещё удовольствие получу, — я расплылся в хищной предвкушающей улыбке.

Младший радостно повторил мой оскал, что-что, а друг друга мы всегда понимали с полуслова.

— Как мне теперь тебя звать?

— А меня не зовут, я обычно сам прихожу, — коряво пошутил я, вызвав лишь лёгкую усмешку у оппонента. — А насчёт имени, называй, как раньше. Я привык.

— Колись, что за маскарад ты устроил? Я вначале даже ушам своим не поверил, да только показания были подозрительно идентичными. Одни очки чего стоят! Ты же линзами магловскими пользовался, — Дарел хитро смотрел на меня, справедливо ожидая услышать об очередной подлости моей неуёмной фантазии. Я не стал его разочаровывать.

— Эти? — я невозмутимо вынул из нагрудного кармана многострадальные «велосипеды» и демонстративно водрузил их на нос, спрятав в мантию привычные стильные очки, тщательно подобранные тётей, дабы я не портил репутацию семьи нелепым и глупым видом. — Говорят, я копия своего отца.

— Супер, — хмыкнул контрабандист, придирчиво рассмотрев получившийся результат, особенно когда я, стянув бандану, тряхнул непослушной лохматой шевелюрой. — Простенько и со вкусом. Всё-таки, Энди, ты прирождённый диверсант. Почему Дурсль?

— Приёмный отец дал мне свою фамилию вкупе с новым именем. Но магическим сообществом этот факт упорно игнорируется.

— Избирательное зрение, что ты хочешь от обывателей. Ладно, вернёмся к нашим делам. Посылку я тебе принёс, новую встречу обговорим, как найдёшь что-либо интересное. Ты не торопись Выручайку перерывать, а то подозрение длительными отлучками вызовешь. Семь лет — долгий срок, мы не спешим.

— Ты повторяешься, — отмахнулся я. — Мы это обговаривали.

— Не лишним будет ещё раз напомнить. Теперь серьёзно, — Дарел выложил передо мной кобуру с волшебной палочкой. Той самой, с которой несколько лет назад начинал учить меня чарам, моей постоянной спутницей на ночные вылазки в компании контрабандистов.

— Хм, — я удивлённо глянул на собеседника.

— В свете последних событий пригодится. Не зарегистрирована, как понимаешь. На запрещённых не спалишься, да и не стоит тебе светить что-либо серьёзнее чар первого курса. Встретишь акромантула, сразу вали авадой, все остальные методы, что будут вам навязывать, — хрень полная. Попасть взрывным в мягкое подбрюшье — я давно так не смеялся, это только зелёные авроры, ни разу не видевшие бронированную ядовитую тварь, придумать могли. Во-первых, паук — членистоногое, следовательно, отличается феноменальной живучестью, во-вторых, незащищённые места у них природой не предусмотрены. Ну, и в-третьих, акромантулы живут колониями, поэтому поведение у них слегка отличается от типичных пауков. Любят нападать стаями, полуразумны и жутко мстительны. Так что в лес не суйся. Но если вдруг… то не перепутай палочки, про чары надзора и свидетелей, надеюсь, напоминать не нужно?

Я только хмыкнул, подтягивая к себе боевую подругу. Младший Дарел как всегда в своём репертуаре — чёткий и точный инструктаж, о любой мелочи или условности раз двадцать напомнит, чтоб наверняка.

— Не впечатлили меня чары надзора, — заметил я, вспомнив последний вечер и Дарта Вейдера, обучавшего моего брата премудростям фехтования. — У нас перед отъездом была шикарная светомузыка, и никто не почесался.

— Твоя любимая беспалочковая небось? — улыбнулся наивному мне Дарел, я невозмутимо пожал плечами. — В том-то и дело, Олливандер на своё творение чары контроля накладывает изначально, воспользовался артефактом, и спалили бы. А с Министерским надзором сложнее, там чары на определённую область устанавливаются, чаще всего на дом. С потомственными магами такой трюк не пройдёт, только со сквибами и маглорождёнными, да и то, если поблизости ещё какой волшебник не живёт. Поэтому пока всю информацию не соберут, возможные помехи не установят… раньше сентября не начнут. Вопрос всё же серьезный, тут и Статут Секретности, и меры безопасности, вдруг ребёнок напортачит или какой недоброжелатель с совой гадость пришлёт.

— Я нечто такое предполагал, — потянул я. — Но ожидал полного раздолбайства.

— Ты чиновников со школой и авроратом не равняй, — хмыкнул контрабандист. — Маги, что за несовершеннолетними приглядывают, и обливейторы — люди серьёзные и дотошные. На них сохранность Статута висит. Хотя Амелия Боунс тоже из этой категории, — Младший скривился, признавая это, что, памятуя о его невысоком мнении о служащих отдела правопорядка, было достаточно серьёзной оценкой компетентности.

— Это расценивать как утверждение, что информацию об акромантулах как минимум учтут?

— Учтут, не учтут, но запомнят. Хотя вряд ли поверят, Дамблдор для многих авторитет. А раз наш великий и светлый не бьёт тревогу, то всё в порядке. Впрочем, я сегодня узнал, что в Хог поступила любимая племянница миссис Боунс, — хитро улыбнулся Дарел.

— Уже в разработке, — кивнул я. — Есть у меня две очаровательные однокурсницы, которые на профессиональном уровне умеют собирать и распространять информацию. Любого толка.

Дарел весело расхохотался. Трансформировав из пустой банки кубок, потянулся к моему чайнику.

— Времени не теряешь, молодец. Кстати, Магда в ярости и велела передать тебе категоричный запрет на посещение Леса, а также пожелание не вмешиваться в ближайшие проблемы Хагрида.

— Я только «за», но основной проблемы это не снимает. И главного вопроса — почему пауки так редко нападают на разумных?

— Да нет, регулярно нападают. В основном на оборотней и кентавров, поскольку почти не покидают пределов леса. На оборотней всем плевать, с кентаврами вообще ничего не понятно. Если встретишь кентавра, стороной обходи, они, конечно, все поголовно повернуты на поиске сокровенных ответов за пределами планеты, но под ноги тоже иногда смотрят. А что им там звёзды нашептали… Смутные личности, — ну да, опытный авантюрист плохого не посоветует.

— Почему не покидают? — вернул я Дарела к интересующему меня вопросу.

— А Мерлин их знает! Точнее, Салазар, — Младший внезапно собрался, как перед засадой авроров. — Мы тут с отцом подумали, хроники почитали, да и Магда подключилась — по всему выходит, в школе василиск.

— Чего? — изумился я.

— Во-первых, василиск — естественный враг акромантулов, пауки боятся его до ужаса. Во-вторых, есть предание о Тайной комнате Слизерина.

— Ты сам говорил, что это всего лишь легенда.

— Выручайка тоже легенда, — отмахнулся тот. — Салазар был змееустом и, согласно истории, оставил в подземельях некий Ужас, который будет подконтролен лишь его наследнику. Логично, что это некое пресмыкающееся, а так долго жить может лишь король змей. Извратили предание, конечно, знатно, сомнительно, что фамильяр Салазара будет спрашивать у встречных их родословную и устранять неугодных. Скорее, он всего лишь Страж, один из рубежей обороны замка. Времена тогда, знаешь ли, были неспокойные. Впрочем, как всегда.

— Не будите спящего дракона, — процитировал я ранее казавшийся странным девиз школы. Дарел кивнул.

— В древности василисков относили именно к драконам. Но с ужесточившимися запретами на родовые знания сейчас об этом мало кто знает. Так и повелось, Страж отдельно, Ужас отдельно.

— Акромантулы под боком, защита замка в ужасающих прорехах, — продолжил я.

— Ты серьёзно про защиту, Энди? — нахмурился Младший.

— Более чем. Сам посуди, в школе уйма пустых заброшенных помещений и коридоров с многолетней пылью. Домовики обленились? Занятный каламбур, не правда ли?

— В мою бытность учеником пустые классы были. Но пыль — это новость. Дальше.

— Старшекурсники говорят, что стоит запасаться тёплой одеждой. Осенью и зимой тепло только в факультетских гостиных и личных покоях профессоров, — Дарел нахмурился ещё сильнее.

— Хогвартс стоит на мощнейшем источнике в Англии.

— А я тебе о чём. Далее появился у нас любопытный коридорчик на третьем этаже, где ученики рискуют умереть жутко болезненной смертью. Цитата директора, кстати. Сидит там очаровательный щенок цербера, а ларчик открывается простой аллохоморой.

Младший смачно выругался. А я ему ещё об одержимом не рассказывал. И об анимаге-извращенце, что прикидывается фамильяром первокурсника. Впрочем, не расскажу. Меня Дарелы хоть и считают вундеркиндом, но способность определять подселенца и чуять анимагов — это как-то чересчур.

— Ну и напоследок. Гибель ребёнка в школе однажды уже была зафиксирована, что говорит лишь о том, что обвал защиты случился далеко не сегодня.

Дарел задумался, как профессиональный разрушитель проклятий, он прекрасно понимал, о чём говорят те факты, которые я только что свёл воедино. Почему никто не поднял этот вопрос до меня, совершенно не понятно. Ладно, директор в свои игры играет, но Совет Попечителей куда смотрит.

— Интересно получается. Обвал защиты просто так не происходит, только если специально подтачивают. А учитывая монументальность структуры и искусство Основателей, на века всё же делали, лавинообразным процесс быть попросту не может. Защита стоит, пусть и зияет прорехами, в связи с чем резко возросло её энергопотребление. Оттуда пустые пыльные коридоры и классы: домовикам не хватает энергии, и если плетения на гостиных как-то держат, то остальная часть замка перешла на режим экономии, такое всегда предусматривается. А вот то, что в Хог можно пронести крайне опасных тварей, — это уже показатель, — согласился с моими выкладками Младший. — Будь осторожен, Энди. Не знаю, какую игру затеял Дамблдор, но мне это жутко не нравится. И ты в его плане играешь далеко не последнюю роль, слишком большой ажиотаж вокруг твоей персоны. И слишком подозрительны действия твоего опекуна. Необученный наследник рода — это нонсенс.

— Не прибедняйся, — хмыкнул я. — Моим обучением вы занимались довольно тщательно. А то, что оно достаточно специфическое, так кому это мешало?

Дарел усмехнулся, задумчиво поглядывая на меня.

— Я контрабандист, а не аристократ. Там свои тонкости.

— Разберусь, — отмахнулся я. — Главное — умение выживать в любых условиях. И это тоже отличительная черта магической аристократии. У меня к тебе просьба есть. Найди мне информацию о прошлом Дамблдора, историю его становления Великим Светлым, в особенности был ли он настолько силён в юности.

— Думаешь, к Хогвартскому источнику присосался? — удивлённо вскинул брови Младший.

— Не исключено. В любом случае, компромат мне жизненно необходим. Только осторожно.

— Яйца курицу не учат! — фыркнул контрабандист. — Не слишком круто замахнулся?

— А почему нет? — зловеще улыбнулся я. — Тёмный лорд на счету у меня уже есть. Тебе не кажется, что Великий Светлый мне просто жизненно необходим? Для коллекции.

Дарел в очередной раз по-простецки заржал, утирая выступившие слёзы.

— Сам будь осторожен, юморист. Малейший промах с твоей стороны, и национальный герой рискует переквалифицироваться в новую страшилку для обывателей.

Я задумчиво кивнул. Такая слава у меня уже есть. Аврорат давно землю носом роет в поисках нехорошего меня, снабжающего всех желающих любопытными артефактами и массово закупающегося запрещённой литературой.

— Не сочти за труд, закинь на почту, когда будешь в магловском районе, — я выложил на стол толстый пухлый конверт.

— Что это? — заинтересовался Дарел, подтягивая посылку поближе.

— Подарок брату, — пожал я плечами.

Младший кивнул, засовывая пакет за пазуху. Мне совсем не улыбалось хранить Карту мародёров в школе: слишком проблемно, много конкурентов на зачарованный кусок пергамента. Всё равно я уже выжал из неё всё возможное, а Дадли наверняка понравится. Раз нет у него возможности учиться в магической школе, то хотя бы развлечется, наблюдая за её жизнью в режиме онлайн. Как пользоваться картой, напишу отдельно.

— Удачи, мелкий. Связь по графику, — маг нехотя поднялся с насиженного места, взмахом палочки ликвидируя остатки наших посиделок.

— Береги себя! — фыркнул я, приноравливаясь к сундуку. — Где я ещё такого напарника найду.

Разбежались мы тихо, обдумывая на ходу ворох крайне любопытной информации. Вот кто бы подсказал, что с ней делать, а? Всегда так. Вроде бы ещё не император, но уже приходится разгребать кучу всякой левой гадости и последствий чужого разгильдяйства. И никак не отвертеться. Правитель всегда несёт ответственность за свою страну, даже если она еще только в проекте. Мда, теперь еще и василиск для полного счастья неожиданно на голову свалился. Факт, что никому не удалось найти Тайную комнату, не повод отказываться от поисков. Парселтанг и истинное зрение мне в помощь. Подумаешь, что с моими проблемами мне придётся чуть ли не носом ткнуться в каждый камень замка, зато в случае удачного исхода я получу реликтового змея и ритуальный зал Салазара. Что-то мне подсказывает, что он не так прост, раз, как и Выручайка, не отражается в защитной системе замка.

Моя отлучка прошла незамеченной. В гостиную я вернулся аккурат после старшекурсников, радостно галдящих с прогулки и оттягивающих на себя всё внимание. Привычная картина лохматого мальчика с книгой в обнимку не вызвала лишнего интереса, я лишь коротко кивнул знакомым, с любопытством слушающим заливающихся соловьём счастливчиков, имеющих право на законных основаниях покинуть шумный интернат.

На ужине директор хмурился и выглядел слегка рассеянным, вызывая тем самым заметное недовольство МакГонагалл, что упорно пыталась ему что-то втолковать. Я злорадно улыбался. В дело вступила моя невинная домашняя заготовочка, и МКМ получила любовно собранные материалы по ядерному вооружению и результаты его испытания. Не думаю, что магам была неизвестна сия любимая игрушка, которой старательно меряются наиболее продвинутые и агрессивные державы, просто они рассматривали проблему не под тем углом. А вкупе с любимой во всех мирах тактикой выжженной земли монументальные фотографии ядерных взрывов смотрятся особо впечатляюще. То ли ещё будет, я таких сюрпризов перед отъездом не один десяток заготовил.

— Феникс, — восхищённым шёпотом выдохнул мой сосед, и я отвлёкся от умиротворённого созерцания кислой физиономии Дамблдора.

В Большой зал впорхнула переливающаяся огненными всполохами пернатая тварь. Директор встрепенулся, протягивая руку к долгожданному посланию. Я предвкушающее оскалился, не сводя пристального взгляда со знаменитой птички. Какая прелесть! Какая знакомая аура и уникальный привкус магии. Я глянул на сиротливо лежащую рядом с моей тарелкой официальную волшебную палочку. Беру свои слова обратно, Мастер! Вы были абсолютно правы. Ваше творение — это именно то, что мне нужно.

Пивз не подвёл. Уравнявшись в правах с профессорами перед лицом защитного механизма школы, он перешёл на качественно новый уровень пакостей. По-моему, это единственное, что заложено в его природе, помимо зачатков инстинкта самосохранения. Но, увы, был не понят и не признан общественностью. А он, с его слов, насквозь полезное энергетическое образование, стоящее на более высокой эволюционной ступеньке, чем призраки, и радеет за благо школы — детишкам расслабляться не даёт, по ночам нарушителей караулит, вливает в обыденную унылую жизнь окружающих новые краски… и никакой благодарности со стороны преподавательского состава. Только гонят. Какой шикарный повод для мести абсолютно всем!

В один прекрасный момент в ходе вечерней трапезы деятельный нежить мимолётом исполнил мечту многих студентов — подлил валерьянки МакГонагалл, но то ли не знал, какой именно её кубок, то ли смекнул, что остальные обидятся от недостатка внимания, и решил осчастливить всех, присутствующих за преподавательским столом. Забавно было наблюдать за стремительно алеющим лицом декана, ещё мгновение, и она по-кошачьи выгнет дугой спину и злобно зашипит. Дамблдор, усмехаясь в бороду, загадочно отблёскивал очками и мастерски прикидывался добреньким дедушкой. Снейп, демонстративно втянув носом характерный запах, недобро усмехнулся и переглянулся с подозрительно весёлым Флитвиком. После чего оба нарочито отставили свои кубки. Хагрид ничего не понял, а Помона Спраут задумчиво изучала содержимое, игнорируя накаляющуюся обстановку.

— Это уже ни в какие рамки не лезет! — почти прорычала Маккошка, бешено сверкая глазами в сторону веселящихся коллег.

— Бу-га-га!!! — раздался противный хохот полтергейста, и в тарелку перед профессором трансфигурации упал пустой пузырек, дабы исключить все сомнения. Пивз бешено носился над преподавателями, мерзко комментируя выражения их лиц, настолько точно и ёмко, что я на мгновение подумал, что тот брал уроки риторики у Снейпа. Или наоборот.

— Альбус! — не выдержала Минерва повторного захода полтергейста и безудержного веселья учеников.

Ученики подхихикивали и не торопились покидать Большой зал в надежде на продолжение шикарного представления. Пивз доставал всех, но с таким размахом столкнулись впервые. Дамблдор степенно встал, сурово глядя на беснующуюся нежить. Полтергейст замер, с интересом ожидая дальнейших действий. Директор величественно взмахнул палочкой и выдал зубодробительную фразу на латыни, явно что-то из школы священников-экзорцистов. Какой разносторонний волшебник, однако. Луч заклинания ударил в нежить, который даже и не подумал увернуться, склонив голову к плечу, задумчиво анализировал ощущения. Что-то с утверждением об инстинкте самосохранения у полтергейстов я поспешил, мда… Несколько мгновений Пивз висел неподвижно, в голубых глазах директора постепенно разгорался огонёк удивления, на тонких губах профессора Спраут блуждала загадочная улыбка.

— Бу-га-га!!! — внезапно выдал свой коронный хохот полтергейст, а затем, бешено закрутившись вокруг своей оси, рыбкой нырнул в пол, рассыпав вокруг золотистые искры.

Умеет эффектно уйти, зараза. Зал ликовал, профессора сидели мрачные. Мало кто понял, что нарочитое выступление директора оказалось напрасным, и с этого момента утверждение о возможном страхе Пивза перед руководством школы можно смело относить к голословным. Одна надежда на Кровавого Барона, но тут все, вне змеиного дома, в пролете. И почему никто кроме меня не оценил очарования ситуации?

— А знаете, довольно неплохо получилось, — задумчиво произнесла профессор травологии. — И гадость, и успокоительное одновременно. Профессионал, — и с этими словами залпом опустошила кубок.

— Да как ты можешь, Помона! — ещё сильнее возмутилась замдиректора. Отсутствие сочувствия к ней, как пострадавшей стороне, стало неприятным сюрпризом. Угу, а декан Хаффлпаффа далеко не так проста, хоть и кажется безобидной и доброй женщиной. Только я, как рассмотрел повнимательнее её ауру, вообще зарёкся с ней конфликтовать.

— Я бы на твоём месте, Поппи, провела ревизию в своей вотчине, — между тем продолжила она, обращаясь уже к целителю, или, как их теперь по-модному называют, колдомедику. — Настойку Пивз явно не из кладовых Северуса утащил, — она брезгливо ткнула пальчиком в тарелку МакГонагалл.

— Хм, — удивилась Помфри и проследила взглядом в указанном направлении. Остальные преподаватели с таким же интересом стали рассматривать компрометирующий пузырек.

— У меня в последние два года многие растения в теплицах пострадали от набега неизвестных вандалов, — о, как эффектно она выделила последние слова, что практически ни у кого не осталось сомнений в личности неизвестных.

Действительно, откуда ещё брать рыжим близнецам реактивы и ингредиенты для своих экспериментов. Судя по внешнему виду всего семейства, лишних средств на подобные увлечения у них не водится. Что-то они покупают к школе, что-то выменивают у однокурсников, частично могут спереть на уроке. Я, конечно, не сомневаюсь, что у них хватит дурости попытаться обнести Упивающегося Смертью, которые, как мы знаем, бывшими не бывают. Вот только кто сказал, что профессиональный параноик и социопат Снейп позволит сунуть нос посторонним в свою личную кладовую с редкими компонентами и готовыми зельями для больничного крыла. В лучшем случае все незваные гости останутся без любопытного носа, в худшем… хотя нет, в закрытой школе пропавших учеников искать будут, даже если зельевар оперативно избавится от трупов. Вот и остаются территория колдомедика и школьные теплицы.

Сам того не желая, Пивз оказал Хогвартсу огромную услугу.

На Помфри было жалко смотреть, вот чего она не ожидала, так это неблагодарных деток, грабящих её средь бела дня. С математикой она тоже была знакома, и сложить все озвученные факты ей не составило труда. А в Больничном крыле таких понятий, как строгий учёт и отчётность, по-видимому, не существовало, как и во многих делах, пущенных на самотёк. Традиции и самобытность, ну-ну. Близнецы, походу, получили нового злейшего врага. Гнев обманутых женщин страшен.

— Мне Филиус и Северус очень помогли в установке защитных чар, — Помона успокаивающе сжала ладонь подруги. Помфри моментально перевела маниакально горящий взгляд на указанных личностей, которые лишь понятливо усмехнулись в ответ.

Директор выглядел раздосадованным, ещё бы, все здравомыслящие уже поняли, в чей огород только что влетел огромный булыжник и какие последствия он за собой потянет. Маккошка недовольно поджимала губы, вполголоса выговаривая коллегам, что те вынесли проблемы на всеобщее обозрение, подрывая авторитет руководства школы. Дамблдор уверял Помфри и всех присутствующих в недопустимости скоротечных и голословных обвинений в воровстве слегка расшалившихся детишек… обычный день в дурдоме имени Хогвартса.

Пивз, буду должен!

На близнецов было любо-дорого посмотреть. Их мрачные потемневшие физиономии сильно подняли мне настроение, а косые взгляды, бросаемые на них старшим братом, не вызывали сочувствия. Педант Перси и мысли не допускал о недостойном поведении, а учитывая и без того подмоченную репутацию их семьи, братцев ждёт очередная головомойка. Жаль, безрезультатная, даже если подключить моё тайное оружие по мозговыносу — кудряшку Грейнджер.

Потянулись скучные однообразные дни. Больничное крыло, на горе рыжим, окутала сеть сложных защитных чар, и в хранилище медикаментов могла войти лишь колдомедик. Давно пора. Уизли не сдались. Наладили обмен своих батончиков с неприятным эффектом на стандартный пакет ингредиентов к школе. Повелись на это только первогодки и часть второкурсников, голос разума в виде лекций Гермионы они проигнорировали. Видимо, природная лень и желанный повод свалить с урока оказались важнее собственного здоровья. Люди не идеальны, увы. Что характерно, старшекурсники сотрудничать с близнецами отказались. Свои наборы они предпочли обменять у воронов на помощь в подготовке эссе.

Этот момент я почему-то вообще упустил из виду. Зачем, спрашивается, нам котёл и ингредиенты — совершенно не впечатляющий список. Да и количество закупленных реактивов не соответствует их расходу в течение года. Я специально проверил и посчитал, исходя из программы учебника — нам на зельях исходных материалов потребовалось бы в десятки раз больше, это если всё получаться будет с первого раза, и перечень наименований подлиннее получился, раз так в семьдесят. И самое главное, на уроках у Снейпа нас ждут уже установленные котлы, и ингредиенты он выдаёт сам из лаборантской, тем более что заранее никто не знает, что за зелье мы будем изучать. Зельевар определяет это, основываясь на своих умозаключениях, а не школьной программе. А после занятия ученики сваливают, оставляя грязную лабораторную посуду менее удачливым товарищам. Вот и получается, что закупленные к школе материалы остаются не у дел. А что это означает? А это означает, что школьной программой предусмотрена самостоятельная исследовательская работа, в рамках первого курса ограниченная набором ингредиентов. И никто не потрудился поставить меня в известность!

Лаванда и Парвати получили новое задание, и с блеском справились за каких-то пару часов. Зато полностью подтвердили мою догадку. Работа не была обязательной, но сильно влияла на ранг успеваемости и шла плюсом к министерским экзаменам в конце пятого и седьмого курсов. Игнорировали её исключительно на Гриффиндоре, у нас даже классов для дополнительных занятий не было оборудовано, чем могли похвастаться другие факультеты. Вороны и барсуки, начиная с третьего курса, вообще не закупались ингредиентами. Умные хаффлпаффовцы выращивали их сами в школьных теплицах, а хитрые последователи Ровены выменивали у ленивых грифов. Слизеринцы традиционно пользовались своими связями, а в частности расположением своего декана. Забавно, правда?

С другой стороны, Снейп от меня теперь никуда не денется.

Я продолжал изводить профессоров невинными с виду вопросами, доводя их до белого каления. Но с неизменной вежливой улыбкой, вниманием к ответам и дополнительными вопросами, если в ответе мне было что-то непонятно. То есть всегда. И вселенская обида в огромных глазах в случае отказа вкупе с неизбежным смирением с судьбой. В общем, пока ещё никому не удалось подловить меня на намеренном издевательстве над хрупкой нервной системой учителей и целенаправленном подрыве их авторитета. Кроме Снейпа, но и тот меня не уличил, а просто свято был уверен, что я ниспослан свыше за грехи его скорбные. (И ведь прав!) Так что профессора скрипели зубами и иногда даже отвечали, в основном, правда, пытались отделаться дополнительной литературой, но ведь после неё у меня появлялись дополнительные вопросы. Единственным, кого до безумия радовал мой бешеный, не признающий преград напор, был Флитвик. Но и он никак не желал объяснить мне основы формирования чар и просто делал вид, что не может понять, почему меня не устраивает готовая формула, а также отсутствие литературы по интересующему меня вопросу. Не зря я не люблю гоблинов!

Очередной урок трансфигурации окончательно испортил мне настроение. Я никак не могу взять в толк, как можно испортить такую увлекательную отрасль магической науки и преподавать её в столь нелепом ключе. И главное — задавать вопросы МакГонагалл бесполезно. Она либо не знает ответов, либо впадает в близкое к истерике состояние уже от факта интереса к своему предмету с моей стороны. Всё время пытается воззвать к моему здравому смыслу и отринуть опыт магловских наук, совершенно лишних в прогрессивном магическом обществе. Вот тут клинит уже меня. Как мне объяснить столь ограниченному человеку, что мироздание едино, и ему индифферентно какой материей оперировать — веществом, энергией или магической её составляющей.

Вот и возвращаемся к тем самым готовым формулам заклинаний — ритуалам, из которых я пытаюсь вычленить основную часть, определяющую трансформацию. Ведь ограниченность во времени существования трансфигурированного предмета с точки зрения логики — полнейший бред. Преобразование предмета, его структурной, энергетической составляющих уже произведено, и результат закреплен. И детали, что зачастую это муляж, внешняя копия предмета. Закон сохранения энергии никто не отменял. На возврат к изначальному состоянию потребуется то же количество энергии и даже больше, поскольку новый объект не находится в стазисе и подвергается изменениям, естественные процессы, которые также следует откатить назад…

— Поттер, Вам не кажется, что являться в класс позже преподавателя — явное неуважение? — шипящий и обманчиво ласковый голос вывел меня из ступора.

— Простите, профессор, задумался, — я оглянулся, обнаружив себя стоящим пред кабинетом зельеварения, а мрачный Мастер буравил меня недовольным взглядом.

— Позвольте полюбопытствовать, какие думы терзают нашу знаменитость, что он позволяет себе опоздать на урок? — в голосе Снейпа прибавилось сарказма, кажется, он опять меня провоцирует.

Я недоуменно пожал плечами и обстоятельно так, подробно ответил на вопрос профессора со всеми теоретическими выкладками и моими мыслями. Нужно отдать ему должное, он терпеливо и молча выслушал меня, только слегка побледнел от бешенства. Понял, зараза, что теперь я издеваюсь в ответ на его выпад.

— Всё это очень мило, мистер Поттер, — прошипел он. — Но с чего Вы взяли, что Статут Секретности не распространяется на вас?

Я ошарашенно сморгнул. Затем чисто на автомате выдал десятиэтажную тираду, выражающую всё мое мнение о местных магах и их противоестественных отношениях с логикой. Вечная невозмутимость Снейпа дала трещину, особенно учитывая, что в выражениях я не стеснялся и продемонстрировал великолепное знание не только английского.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, — раздражённо прорычал он. — И неделя отработок, начиная с сегодняшнего дня. Полагаю, Ваши товарищи обеспечат Вас отменным качеством требующих чистки котлов, — и он приглашающе махнул рукой в сторону класса зельеварения.

Хладнокровно кивнув, я проследовал в указанном направлении. Действительно, урок уже давно начался. А отработка? Ну… в кабинете Снейпа есть куча интересных книжек, коих я ещё не листал и отсутствующих в свободном доступе в библиотеке, к тому же, судя по всему, я нашёл компетентный источник информации, который может дать мне ответы на вопросы, уже не первую неделю неусыпно занимающие мои мысли. Да и факт, что подробные справочники, заинтересовавшие меня ещё на первом занятии, переместились с верхних полок в более удобное для ребёнка расположение, — намёк на то, что зельевар готов к конструктивному разговору. А отсутствие повышенного интереса к моей персоне одного экстравагантного старца подтверждает мои догадки в отношении Джеймса Бонда магического мира.

Ровно в восемь я постучался в дверь кабинета зельеварения. Точность — вежливость королей, а я Император, мне само мироздание велело быть пунктуальным. Снейп сидел, с головой зарывшись в кипах эссе, в которых он яростно черкал пером и практиковался в едком сарказме. Интересно, а студенты додумались вести сборник его высказываний?

— Насколько мне известно, нет. Но если вы устраните эту оплошность, то могу Вам обещать, что с отработок вы не вылезете до конца обучения! Вам ясно, мистер Поттер?

Упс, я, кажется, сказал это вслух. Походу, мне нравится доводить до бешенства эту легендарную подземную мышь, которая, судя по повадкам и бледно-восковому цвету кожи, в предках имела как минимум высшего вампира. Дождавшись моего ответного кивка, профессор махнул рукой в сторону горы немытой лабораторной посуды.

— Можете приступать. Магию не применять, остаточные эманации чар негативно сказываются на приготовлении зелий.

Я приблизился и критически рассмотрел неопрятную, дурно пахнущую кучу. Без магии, значит. Снейп незаметно поглядывал на меня поверх стопки эссе. Опять он меня на что-то провоцирует, надоело уже. Я принюхался, ага, варили бодроперцовое зелье. Капсаицин имеет слабовыраженную кислую реакцию среды, так что нам поможет щелочь. И я бодрым шагом направился к стеллажу с неорганическими реактивами, намешивать раствор. Снейп только демонстративно хмыкнул и более никак не прокомментировал мои действия.

— А знаете, мистер Поттер, — спустя пятнадцать минут нарушил он установившуюся тишину, разбавленную лишь скрипом пера и скрежетом губки. — Директор настоятельно рекомендовал терпимее относиться к сиротке, подвергаемому постоянным оговорам со стороны близких родственников.

— Чего? — изумился я.

— А я про вашу славу малолетнего преступника, — любезно пояснил профессор.

Я с трудом сглотнул. Кто-то спалил меня в Лютном?

— Э-э… — многомудро выдал я, не зная, как можно цензурно прокомментировать данный выпад. — Откуда такая информация?

— С Вашего места жительства, мистер Поттер, — продолжал издеваться Снейп.

Вот тут я обалдело уставился на профессора, порадовав его буквально отвисшей челюстью.

— Я чего-то не знаю?

— По-видимому. Я тоже сомневаюсь, что Петуния решит высказать что-либо нелицеприятное о своей семье и позволит распространяться слухам в столь негативном ключе. Скорее морально уничтожит сплетника прямо на месте.

— О, Вы знакомы с моей тётей! — уважительно глядя на профессора, заметил я.

— Имел честь, в далёком детстве.

— Она об этом ничего не говорила.

— Это было не слишком приятное знакомство, — поморщился профессор, видимо, припоминая.

— Так что там со слухами? — соскользнул я с неприятной темы.

— По официальной версии, в семье Дурслей воспитывается неблагодарный малолетний преступник, забитый и замученный ребёнок. Забитый и замученный — глядя на вас, это явное преувеличение, а вот с первой частью не могу не согласиться, — не удержался от шпильки профессор.

Я только фыркнул. Всё ясно. Когда Дурсли переключили всё своё внимание на старушку-кошатницу, играющую в шпиона-резидента, ей резко стало не до сплетен. Тётя, вырыв топор войны, идёт до победного конца, и слово жалость ей неизвестно в принципе, да и Вернон количество соседских любимцев, закрадывающихся в наш уютный сад, сильно подсократил. Вот и мстит миссис Фигг в силу своих умений и возможностей, воспользовавшись отсутствием объекта. Только забывает, что однажды тётя вернётся…

Снейп повторил мой короткий смешок, он, видимо, пришёл к тем же выводам. Гора грязных котлов быстро уменьшалась — вот что значит правильный подход к проблеме. Времени до отбоя было вполне достаточно, главное заблокировать двери, чтоб допрашиваемый… э … собеседник не сбежал.

— Кстати, профессор, просветите, будьте любезны. На какие ещё дисциплины так фатально оказал влияние Статут Секретности?

— Не паясничайте, Поттер, Вам это не идёт. А влиянию Статута Секретности подвержены все направления магии. Те, которые не запрещены, а о запрещённых вам знать и вовсе не следует.

— Только в Британии или вообще?

— Вообще. Перечень запрещённых наук только разный. В Британии, традиционно, действует самый суровый вариант. Странный интерес для школьника, не находите?

— Зато жизненный, — парировал я. — Мне вот что непонятно, ладно, часть просто запретили, часть захирела за ненадобностью, но почему не получили развитие направления магии, наиболее актуальные в этом контексте?

— Например? — заинтересовался Снейп.

— Пространственная магия, ментальная, артефакторика, а в случае идей, гуляющих в общей массе, просто необходима генетика, каббала и ритуалистика.

— Вы слишком много хотите, Поттер, — устало заметил маг, потерев переносицу кончиками пальцев. — Пространственная и ментальная магии слишком сложны и зависят не только от интеллекта мага, но и от его личной силы, способностей и таланта, а также родовой предрасположенности, заботливо выпестованной мудрыми поколениями предков в течение нескольких веков. Вот вам генетика во всей красе, но нынешняя политика относит это к предрассудкам чистокровных. Среди маглорождённых, конечно, попадаются талантливые самородки, но вот с личной силой у них проблематично, и генетически обусловленные способности отсутствуют. Артефакторика большей частью основана на запрещённых направлениях. Кровную магию, ритуалистику и малефицизм давно отнесли к тёмным искусствам. К чему я вообще вам это рассказываю?

— Наверное, к тому, что никто кроме вас мне этого не скажет. Однозначно. Неужели всё так плохо?

— На Тёмной аллее, мистер Поттер, живут одним днём, профессия обязывает. Обыденность мира интересует крайне мало, прямо пропорционально золоту галлеонов, которыми за это платят. Азартная жизнь в поисках приключений куда привлекательнее серой суеты повседневности…

— Болото, — прошипел я, уязвлённый словами профессора, прям как по написанному о моей жизни шпарит.

— Мы в нём живём, и судьба всех, кто пытался его встряхнуть, крайне плачевна, — усмехнулся зельевар.

— По себе судите? — вернул я шпильку, бросив быстрый взгляд на левое предплечье мага.

— В том числе. И, Поттер, вон отсюда! Моё терпение не безгранично! — в голосе профессора на этот раз сквозила не только бесконечная усталость, но и нешуточная злость. Сильно я его задел, однако.

Котлы давно сверкали первозданной чистотой, а я сидел, болтая ногами на первой парте напротив Снейпа, сверля его любопытным взглядом и разводя на откровенные разговоры. Это-то его и бесило. Моё нарочито показное несоответствие возрасту и вопросы, бьющие с размаху по больному самолюбию и потерянным идеалам. Пожалуй, с него на сегодня действительно хватит.

— Доброй ночи, профессор, — попрощался я, спрыгнув со стола. Едва коснувшись ручки двери, я обернулся к Снейпу. — Кстати, сэр, если Вы вдруг решите пойти на попятный и отказать мне в информации, то имейте в виду, я всегда могу начать вести увлекательный сборник эксклюзивных комментариев легендарного Ужаса Хогвартса и делиться со всеми желающими за символическую плату. Помните, Вы мне обещали!

Выскочить наружу и захлопнуть за собой дверь я успел быстрее, чем взбешенный профессор выхватил палочку.

Моё нежелание общаться с Хагридом не нашло понимания у настойчивого лесника. Записки шли с завидной регулярностью, однако были проигнорированы мной. У однокурсников намерений повторить посиделки у хранителя ключей также не возникало, они всё ещё находились под впечатлением от предыдущего посещения и опасались встречи с любым питомцем Хагрида. До сих пор не утихали споры, насколько опасен Клык, — любитель акромантулов, фестралов и драконов безвредную зверушку завести не мог по определению. Однако Уизли это не останавливало. Близнецы регулярно навещали его хижину, прихватывая за компанию Рона. После чего все присутствующие в нашей комнате в очередной раз выслушивали вольный пересказ причитаний Хагрида о моём совершенно не гриффиндорском пренебрежении друзьями. Я молча крепился и ждал обещанных Магдой неприятностей для нашего общего недруга. Надеюсь, я смогу внести пару штрихов от себя лично.

В один из таких походов на глаза братьям попалась старая газета со статьёй об ограблении банка. Устаревшая новость, но рыжих чем-то зацепила. На каком основании они соотнесли ограбление, трёхголового любимца Хагрида, завывающего от одиночества на третьем этаже, и оговорку лесника о Николасе Фламеле в единую картину, Рон внятно озвучить не смог. Требовал признать как данность. И опять почему-то меня. Походу, широкие и добродушные улыбки щенка цербера вылетели у безбашенного первокурсника из головы, и компанию себе на повторный просмотр он уже определил. Моё мнение опять же никого не заинтересовало.

Погода установилась по-осеннему промозглой и дождливой, радуя всех тяжёлыми туманами. В замке похолодало, появились подозрительные сквозняки. Если у меня ещё и оставались сомнения в нарушении работы системы внутреннего микроклимата, то они развеялись окончательно. Большим спросом пользовался декан Равенкло, обучая всех желающих согревающим чарам. Принцип построения заклинания, однако, как обычно зажал. Я недоволен. Гермиона оскорбилась из солидарности и намерилась изобрести свой собственный способ обогреться. Однокурсники вздохнули с облегчением.

Вынужденная ограниченность комфортного пространства недрами замка резко обострила межфакультетские взаимоотношения. Стычки между Слизерином и Гриффиндором происходили всё чаще, изредка заканчиваясь посещениями Больничного крыла. Но что-то мне подсказывало, что в дальнейшем будет только хуже. Деканы свирепствовали и со скоростью пулемётных очередей снимали баллы с факультетов противников и массово направляли детей на отработки. На коих конфликт разгорался с новой силой. Бедный Филч замучился разводить буйных детишек по разным коридорам для влажной уборки. Лучше бы законы Магического мира учить заставил.

Внутри факультетской гостиной также царили разброд и шатание. Близнецы продолжали мутить воду, а Гермиона — взывать к разуму однокурсников. Безрезультатно. В отношении кудряшки ситуация вообще неоднозначная, энергия из неё так и прёт, и от её переизбытка она пытается привести факультет к нужному с её точки зрения знаменателю. То есть учиться, учиться и ещё раз учиться. Зарабатывать баллы и быть везде первыми. Истинная гриффиндорка. Жаль, большинство рвения не оценило. И тут Рон постарался. Тянешь руку — выскочка, сидишь тихо — опять виновата, кто баллы зарабатывать будет? Патовая ситуация. Ладно, если бы только свой факультет строила, её широкой души на всех хватало. Другие ученики подобного новаторства не оценили. В особенности на змеином факультете. Надо что-то решать, как бы не стала наша неугомонная лучшая ученица камнем преткновения в попытках сгладить острые углы в противостоянии факультетов. Начать стоит с самых вменяемых.

Блондина я отловил в коридоре и знаком показал следовать за мной. Пустой класс без всяких левых портретов и как бы невзначай прогуливающихся мимо призраков нашёлся довольно быстро. Мальчики-кабанчики остались караулить снаружи, дабы нашей тайной встрече ненароком не помешали чересчур любопытные школьники.

— Драко, ты зачем на Грейнджер наезжаешь? — без предисловия огорошил его нежданным вопросом.

— Она же грязнокровка, Гаррет. — Не понимает, ладно, будем воспитывать.

— И что с того?

— В магическом мире, Гаррет, некоторые маги и семьи… — терпеливо начал он.

— Знаю, знаю, — перебил я. — Некоторые равнее прочих, всё как обычно. Ты уже говорил. Но это не отменяет вопроса, зачем ты её обижаешь?

— Потому что она грязнокровка!

— Ну, это спорный вопрос, посмотри в старых справочниках времён Основателей значение этого слова, наверняка у вас есть. Но ты ведёшь себя недостойно аристократа и наследника рода.

— Ну ты чего привязался, Поттер. Кому она нужна? Зачем светить связь из-за такой мелочи?

— Мелочи, говоришь. Вот вырастешь ты, станешь министром, сам будешь над каждым отчётом голову ломать?

— Ты о чём? — нахмурился ребёнок.

— О рабочем персонале, — хмыкнул я. — Та же чистокровная Гринграсс к тебе в секретарши не пойдёт, она из кресла министра попытается тебя вытолкнуть. А Грейнджер какая-никакая, но волшебница и мозгами не обделена. Работа руководителя состоит в том, чтоб правильно замотивировать сотрудников и грамотно распределить между ними обязанности.

— Ты думаешь, я стану министром? — вычленил главное из моей речи слизеринец.

— Есть все шансы на министра финансов, но это как сам себя зарекомендуешь. И штат подбирать советую уже сейчас.

— Из грязнокровок?

— Из них, только определение это забудь. Тебя уважать должны, а не ненавидеть.

— Я подумаю, — важно кивнул Малфой, вот что значит воспитание.

— И ещё информация к размышлению. Ты же у нас представитель генетически улучшенной линии…

— Э… чего? — обалдело уставился на меня блондинчик.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся от него. — Короче, ты у нас чистокровный в энном поколении, однако для активации рецессивных генов и выведения лишних генетических мутаций, вызванных близкородственными связями, кровь иногда нужно разбавлять. Тебе обязательно.

— Я, конечно, ничего не понял, но мне кажется, что ты меня оскорбил.

— Не-а, — хихикнул я. — Я дал тебе совет, как невесту искать.

— Над этим я тоже подумаю, — обречённо согласился Драко. — Если больше ничего важного, то разбегаемся, пока не хватились.

— Ага. Как обдумаешь всё, дай знать. Я тебе ещё тему для размышления подкину.

Малфой демонстративно закатил глаза и пулей вылетел из кабинета, пока я ещё чего не придумал и не загрузил лишней работой его сиятельные мозги.

На своём факультете простым разговором вопрос не решить. Контингент буйный, горячий, из разряда сначала чем-либо поубойнее приложить, а потом глянуть, кого принесло. Тут более тонкий подход нужен. Хотя чего я себе проблемы выдумываю? Подкину задачку будущему отделу по связям с общественностью, пусть опыт нарабатывают. Да, так и сделаю. А сейчас пора приступить к своим прямым обязанностям.

В первый раз, когда я сунулся в Выручайку как на склад спрятанных и потерянных вещей, на пару секунд потерял дар речи. Зато стало понятно, почему Младший утверждал, что работы аж до конца обучения хватит. Тут годами копаться можно. Почему-то мне кажется, что в этот чулан собирается всё когда-либо потерянное в стенах замка, а за несколько сотен лет накопилось столько, что семейного бизнеса Дарелов ещё на несколько поколений хватит. Интересно, а выборку сделать можно? Это же Комната-по-Желанию?

Экспериментируем.

Я трижды прошёл мимо стены, с интересом приоткрывая появившуюся дверь. Проскользнув внутрь, я не смог подавить вздох восхищения. Книжки, книги, древние фолианты, стройными рядами убегающие в потолок и теряющиеся в огромном пространстве комнаты. Я с восторгом бродил вдоль стеллажей, мимолётно касаясь корешков кончиками пальцев, считывая названия книг. Такое богатство — и только моё, жаль, что из Выручай-комнаты вынести можно лишь то, что туда принесли. Минут пять блуждая по этому лабиринту мечты книгомана, я вышел к пустому круглому пространству с изящными столиками из тёмного дерева и уютными креслами, так и манящими устроиться поудобнее в компании увлекательной книги. На одном из столов стоял большой хрустальный шар, поисковик-библиотекарь, как я понял. Активировался он просто, от прикосновения, засветившись ровным голубым светом.

— Инструкции по эксплуатации и обслуживанию древних порталов дивных или артефактов Морганы, — не особо веря в удачу, попросил я.

Шар под моей рукой, словно насмешливо, мигнул красным, отказывая в моей просьбе.

— Ну хоть что-нибудь по ним есть? — Я чувствовал себя полным идиотом, разговаривая с комнатой, но моя верная интуиция подсказывала, что я имею дело с очередным магическим аналогом ИИ Основателей. Я просто мечтаю познакомиться с этим гением, создавшим такие шедевры!

Шар мигнул ещё раз, но в этом случае вспышка была белой, а насмешка чувствовалась явственнее. Передо мной появилась не особо толстая книга «Зеркала. Призыв сущностей». Хм… а это мысль. Следом возникла стопка из пяти внушительных фолиантов, приковав моё внимание. «Тёмное наследие» — гласил заголовок верхней из них, рядом с грохотом шлёпнулась кипа целительских справочников. Отлично, уже интереснее.

Зеркало Морганы было даже предпочтительнее, и не только потому, что вероятность найти одно из таких в рабочем состоянии была сильно отлична от нуля, в отличие от тех же потерянных порталов. К Зеркалу у меня уже был готов предварительный ритуал, пусть и разработанный на основе косвенных признаков. Правки буду вносить уже по ходу дела. А если призыв из другого измерения удастся совместить с наработками в области создания допельгангеров, то открываются такие роскошные перспективы… Идеальная шутка над старым другом и шикарная месть одному белобородому козлу с колокольчиками одновременно. Я плотоядно оскалился. Дельная книжка, спасибо.

— И по древним рунам, используемым в создании стационарных порталов высокой мощности, — продолжил я ревизию моей новой библиотеки.

Яркая вспышка, и я стою в окружении внушительных стопок книг, превышающих мой рост, — заняты оказались все горизонтальные поверхности, кроме маленького пятачка, на котором стояли я и артефакт-библиотекарь. Милое чувство юмора, я оценил. Ну что ж, приступим? Огромным объёмом информации меня не напугать.

Зачем я тороплюсь? Так или иначе, портал я найду, и лучше мне быть готовым к его починке и активации. Кто сказал, что Раалону не надоест ждать и он вновь не запустит свою адскую машинку, выдернув меня обратно? Поверьте, «Миксером» маньяк ушастый назвал своё изобретение отнюдь не из скудности фантазии, попадать в него без особой на то нужды я не горю желанием. Тем более когда Тёмный Властелин узнает, что изъял меня из мира с магическим фоном, то прибьёт на месте, отправив тем самым в новое путешествие по поиску неисследованных магических вселенных. По крайней мере, я бы на его месте так и поступил.

Со стороны могло показаться, что наша с Раалоном дружба выглядела довольно странной и карикатурной, бросающейся из крайности в крайность. Мы могли, поливая друг друга ледяным презрением, цедить ничего не значащие фразы. Спорить до посинения, с пеной у рта отстаивая своё мнение и точку зрения по любому вопросу, начиная от политических решений до способов заварки коллекционного чая, а то и вообще на дуэли сойтись, попутно разрушив всё, что подвернётся под руку. Благо служба безопасности всегда была на высоте и успевала организовать эвакуацию подданных, привыкших к подобному поведению Избранных. А если подумать, то как ещё могли себя вести боевые товарищи, почти доподлинно знавшие мысли друг друга, проверенные временем и иными мирами?

Местные волшебники — странные создания. Я об этом уже не раз упоминал. Есть в их действиях своя особая логика, признаю, просто скрыта она так глубоко от посторонних глаз, что не сразу и докопаешься. Если, конечно, терпения хватит. Мне хватило. У меня его с избытком. Профессия обязывает. Но некоторые моменты до сих пор за гранью моего понимания, например, халатное и безразличное отношение к детям, любым, к своему будущему и к окружающему миру. Эти странные веяния в магическом сообществе даже на устоявшиеся традиции не спишешь, все подобные противоестественные действия в этом отношении после принятия Статута Секретности возникли. Чтобы это уловить, мне пришлось перелопатить кучу хроник, мемуаров, газет и всякой сопутствующей литературы, способной пролить свет на исторические события. Хорошо ещё, что опыт чтения между строк и подковерных интриг у меня колоссальный, без него в этом хитросплетении слов, малозначимых фактов и завуалированно задвинутых в тень важных событий я бы не скоро разобрался.

Современная школа магии пришла на остров с Римской Империей, что подтверждают и используемые заклинания, и катрены в ритуалах, тот же Дамблдор читал экзорцизм для Пивза на латыни. Так что заявка Олливандера на монополию изготовления палочек, полученную аж до нашей эры, вполне легитимна. Исключением являются руны, они у каждого народа были свои и прошли неизменными сквозь века, намертво высеченные на алтарях древних мест силы. Эти цепочки, если смотреть внимательно, причудливым образом извиваются в лепнине и барельефах школы, в витражах окон и переплетении иллюзии потолка Большого зала. Их просто привыкли не замечать. Беспалочковая магия, ведьмины наговоры, древние ритуалы и фолианты, сохранившиеся лишь в секретных библиотеках старых родов, почти канули в лету, отнесённые либо к запретной тёмной магии, либо к бесполезной или вовсе трудной для исполнения.

Нет, я не хочу сказать, что до Римской Империи на островах магии не существовало вовсе. У коренных народов, активно сопротивляющихся вторжению оккупантов, царила совсем иная школа магии, оставленная в наследство жителями холмов. Вот только использование концентраторов и усилителей проще и не требует огромного труда в освоении заклинаний. Лёгкий и быстрый путь зачастую предпочтительнее кропотливого развития своего дара и длительного наращивания магической мощи в постоянном преодолении физиологических и психологических барьеров, выстроенных собственным сознанием и ограниченностью знаний о мире. В ходе военной экспансии это оправданно, когда в строй срочно нужно поставить одарённых новобранцев, худо-бедно способных на волшбу. В таком случае берут количеством, оставляя качество уделом избранных. Так и угасло наследие сидхе и фейри, а лесные эльфы и илитиири остались только в магловских легендах. Эльфами маги называют духов, паразитирующих на местах силы. Раалон будет в бешенстве.

А ведь если подумать, в древних хрониках, легендах, даже магловских, артефакты-палочки упоминаются нечасто, активное использование вошло в обиход с прочным установлением владычества римлян. Старая школа не сдавалась долго, к тому же не все дивные покинули мир, единицы остались по тем или иным лишь им ведомым причинам. Та же фея Мелюзина долго мелькала в истории, прежде чем отойти в область преданий. При упоминании Морганы знающие маги до сих пор вздрагивают и покрываются холодным потом. На всех старых гравюрах Мерлин изображён с посохом, которым не очень удобно выписывать руны — активаторы заклинаний, зато эффектно можно приложить агрессора в ближнем бою, а в навершии, как вызов, сияет мощный накопитель. Не менее знаменитый тёмный маг Мордред размахивать предпочитал исключительно мечом, чем грешил и один из Основателей школы — Гриффиндор.

Реликвиями Основателей Хогвартса считаются отнюдь не палочки, о них вообще ничего не известно. Маги даже о своей единственной школе помнят мало. Огромный неприступный бастион, что не удивительно, учитывая времена, в которые он строился. Название Хогвартс возникло потом, от крылатых вепрей — боевых големов Хельги. Четверо Великих назвали свой замок Последним Оплотом. А ведь строился он в века расцвета христианской религии, принесённой теми же римлянами, и когда первых тяжёлых шагов бескомпромиссной инквизиции ничего не предвещало. Что же такое предвидели Основатели, раз без колебаний положили жизни на алтарь своей мечты? Маги всего мира проморгали появление такого мощного врага, не углядели в зарождающемся учении могучего религиозного монстра, подмявшего под себя практически весь мир и жёстко пресекающего любую конкуренцию. За что и поплатились. Не было раскола меж Основателями, не было меж ними и деления на тёмных и светлых. Глупая сказка, придуманная лишь для того, чтоб сильнее запутать легковерных обывателей. Никто не хочет вспомнить, что за время тогда было? Закончились века просвещённой Римской империи, разрушено её наследие, упадок и запустение, откат культуры и развития, большая часть населения мылась-то редко, не говоря уже об умении читать. Дикари, одним словом. Как можно представить, что четверо магов, взваливших на себя непосильную ношу, разругаются из-за такой нелепой причины?

Не принимать маглокровок в Хогвартс? Да ладно?! Так он для этого и был создан — приют, ясли и школа в одном лице. Маги и раньше искали одарённых детей среди простого населения, спасая и забирая в свою среду, принимая в род и даруя вассалитет. Основатели лишь поставили этот процесс на поток. Гениальный артефакт, книга, в которой отражаются имена всех волшебников, мощное заклинание, раскинувшее свои сети на подконтрольную территорию, исправно фиксирующее магически одарённые таланты. Магия, действующая и по сей день. Ослабшая от времени и реагирующая только на стихийные всплески магического ядра ребёнка, но действующая. Воистину великое деяние! Где этот артефакт сейчас? А оглянитесь вокруг, что оставили после себя последние, по праву носившие титул Великих, маги Британии, не затерявшееся в закрытых хранилищах? Что вы, господа маги, привыкли возносить до небес, но при этом в упор не замечать его истинного величия?

Правильное имя дали Основатели своему творению. Очень правильное.

Откуда знаю? А библиотека в Выручайке куда интереснее, чем основная. Да и ИскИн делится информацией, пусть осторожно и по крупицам, но контакт постепенно налаживается. Он даже на истинное назначение факультетов расщедрился, удивительно, как сами маги не видят очевидного. Змея и чаша, этот символ широко известен, в том числе и у маглов, и вместе, и по отдельности, жертвенная чаша отметилась и в мировой религии, правда, в несколько иной интерпретации. Хаффлпафф — факультет демонологов и друидов. Внезапно, правда? А чего вы ожидали от ведьмы народа викингов? С Гриффиндором всё понятно: боевики и стихийники, самые шебутные и деятельные маги. Равенкло — менталисты, артефакторы и некроманты. Что, кого-то удивляет? А как вы собираетесь управлять армией поднятой нежити (с учётом, что собственная воля зомби, умертвий и инфери довольно-таки специфическая), не будучи при этом менталистом экстра-класса? То-то и оно. Чушь, что поднятый слушается своего создателя, у них на это мозгов не хватает, нервные клетки, знаете ли, после смерти разрушаются в первую очередь. Со Слизерином всё и так понятно, их символ — змея. Так что алхимики, зельевары, целители и прочие знахари. Вот он, современный оплот тёмных магов, как там про них говорят — хитрецы, не стесняющиеся любых путей? Что могу сказать, боевой целитель — самый неудобный противник, по собственному опыту знаю.

На какое-то время этих мер хватило. Думаю, Основатели пытались воплотить в жизнь ту же идею, что и я, но что-то у них не заладилось. Маги — довольно инертные создания, и большинство шевелиться начинают, лишь когда их пнёшь, что и показали последующие события. Инквизиция. Страшное слово, ужасная суть. Костры полыхали по всей Европе. Я как-то затронул тему в гостиной, наслушался всякого, но ни один ребёнок не осознаёт, о чём говорит, и их родители в том числе, иначе зачем они рассказывают детям сказки про те времена и ведьму, которую сжигали на костре несколько раз? А детали, что для такого фокуса нужно иметь сродство к данной стихии больше восьмидесяти процентов и арсенал инквизиторов огнём не ограничивался? Согласен, состоявшегося мага взять сложно. Под раздачу в основном попали дети, сквибы, которые зачастую и являлись теми самыми знахарями и травниками, сдаваемыми сердобольными односельчанами. В благодарность, вестимо. А также волшебники, по каким-то причинам лишившиеся своей палочки, как мы уже знаем, маг без палочки таковым не является, за редким исключением. В настоящее время лишение артефакта является одним из страшнейших наказаний. Не сказать, что подобный беспредел творился везде, у славянских народов этот период прошёл спокойнее. Но там явно пошли по древнему принципу: не можешь предотвратить — возглавь. Устанавливалась новая религия кроваво, но массовых гонений одарённых не было. Впоследствии лояльных к магам от руководства и там оттёрли, если смотреть с этой точки зрения, то после церковного раскола старообрядцы поступили в лучших традициях жизнюков и природников, по-местному волхвов, — свалили в дремучие леса Сибири. Хрен выкуришь. И чтоб помощь от них получить, упрашивать приходится очень долго… и дорого. Крайне сильно обиделись.

Маги и прочие сопричастные отметились с обеих сторон, я в этом даже не сомневаюсь. Так или иначе, всё свелось к борьбе за власть, золото и передел сфер влияния. А Великих магов (архимагов, по моей классификации) уже осталось слишком мало, чтоб привести весь мир в чувство, основная масса волшебников к тому времени не сильно отличалась от бараньего стада, и заставить действовать их слаженно было довольно проблематично. Несмотря на то, что время от времени появлялись харизматичные личности, способные собрать единомышленников, основная масса предпочитала прятаться и наблюдать со стороны. Это вообще любимая стратегия волшебников. Последняя война и младенец-герой это отлично подтверждают. Даже сейчас магов в Британии довольно много, но в последнем перетягивании одеяла участвовало всего несколько десятков с обеих сторон. Так что война — это громко сказано, местечковые бандитские разборки.

Переломный момент случился в семнадцатом веке, когда население планеты семимильными шагами погналось за прогрессом — Ньютон, Паскаль, Левенгук, электрические машины и паровые турбины. Массовой истерии, как в Средние века, уже не было. Хотя англичане и тут отметились, тряхнув напоследок стариной и закончив дело «Декларацией о веротерпимости». Маги, как вы понимаете, под её действие не попали. Противостояние перешло на новый качественный уровень. Тот период вообще отличался вялотекущими войнами, переворотами и политическими интригами, в той мешанине много чего было скрыто, сильные мира целенаправленно гребли под себя все доступные ресурсы для упрочнения своего положения, а недоступные и строптивые уничтожались, дабы не достались противнику. С привлечением ресурсов церкви в том числе. Такой подход хоть и оказался понятнее, но отнюдь не лучше. Воистину — из огня да в полымя. Инквизиция, впрочем, никуда не делась, её сотрудники были так же упорны и неподкупны, а подвалы глубоки, просто результаты их работы более не демонстрировались широкой публике в виде костров. В прежнем количестве. А так вспыхивали местами вплоть до девятнадцатого века, видимо, чтоб не забывали и не расслаблялись.

Как итог, маги гонку не выдержали. Загоняли одарённых в резервации с размахом, огоньком и на законных основаниях. Прихлопнув сверху официальным документом, названым Статутом Секретности. Чтоб не дёргались. Почему не добили? Ну, так понятие о крысе, загнанной в угол, не пустой звук. Напоследок маги могли устроить грандиозный фейерверк в честь своего помпезного отбытия из мира живых, прихватив с собой большую часть населения старушки Земли. Древнейшие и Благороднейшие ради такого случая были готовы распотрошить родовые хранилища на предмет последнего веского аргумента. Демонстрация намерений была произведена, заинтересованные стороны впечатлились и приняли судьбоносное решение.

Так развалилась попытка создателей школы организовать более или менее вменяемое общество. Статут запрещал изымать детей из семей, в основной массе эти дети шли в инквизиторы либо в Хогвартс, а потом к святым отцам. В одиннадцать лет мировоззрение уже сложилось, иную точку зрения такие дети уже не примут, тем более магмир не ждал их с распростёртыми объятиями. Оттуда и пошли оскорбительные выражения, которыми разбрасываются чистокровные, недоверие и сокрытие информации от маглорождённых. Поскольку уже на инстинктивном уровне отложилось, что после эти знания будут использованы тебе же во вред. Тем временем знания постепенно утрачивались, щиты замка медленно проседали без регулярного обновления, возрастала нагрузка на источник, поисковая сеть ветшала, если так можно выразиться о структуре заклинания. И вот к настоящему моменту зафиксировать одарённого можно только по достаточно мощному стихийному выбросу активного и сформированного магического ядра. К примеру, не будь у меня стихийных всплесков до того судьбоносного Хеллоуина, я бы в книге Хогвартса не отражался, неконтролируемых выбросов у меня не возникало, а магию я применял целенаправленно и дозированно в компании других волшебников либо в местах с высоким фоном. А ведь Основатели, в отличие от современного общества, не разбрасывались даже сквибами, правильный подход к делу и ресурсам. Одобряю.

В результате мы имеем то, что имеем. Полную ж… Пропасть между двумя почти параллельными мирами на одной планете, с разными мировоззрениями и разной культурой. Я никогда не поверю, что в Большом мире, как я его теперь называю, те, кому по должности положено, не знают о существовании магрезервации. Об этом упоминали Дарелы, об обязательном информировании руководства Британии говорил Снейп, обмолвки контрабандистов о своих связях с таможней и другими важными им маглами. Только там всё куда запутаннее и изощрённее, чем думают волшебники, или я ничего не знаю о спецслужбах. Пока статус-кво устраивает обе стороны, но предсказать, насколько долго сохранится текущая ситуация, я не рискну. Отсутствие костров и снижение влияния церкви и религии на умы, вырвавшиеся из ямы дремучести и невежества, ни о чём не говорит, скорее настораживает. В случае чего полыхнёт так — никому мало не покажется, теперь столкнуться придётся не с монахами-инквизиторами, вооружёнными молитвами, экзорцизмами, святой водой, холодным железом и очистительным огнём. При поддержке слабеньких одарённых. А в те времена им одного энтузиазма и фанатичной веры хватало. Сейчас магмир столкнётся со специально обученными людьми, вооружёнными современным оружием (магия — это, конечно, хорошо, но авада летит медленнее пули) при поддержке ядерных боеголовок в качестве последнего веского довода. Маги и так сильно пошатнули равновесие во Вторую Мировую, так что всемирная гонка вооружений вполне может быть подготовкой ко второму раунду.

Мёртвая выжженная пустыня с повышенным радиационным фоном на месте цветущей планеты — это не то зрелище, которое я бы вновь хотел лицезреть. И уж тем более так жить. МКМ лихорадило недолго, не произвёл мой подарок на них должного впечатления, не оценили они и того, что преподнёс я его от своего имени, артефактора, всколыхнувшего застоявшийся мир беспринципной наглостью и нежеланием мириться с захиревшей действительностью. Жаль. Я надеялся, что они готовы к конструктивному диалогу, но водрузившие на свои плечи бремя власти маги предпочитают уподобляться страусу. Меня это слегка напрягает, как и главенство в данной организации лучшего друга Гриндевальда, и начинают терзать смутные мысли о преемственности…

Ибо мне не понятно, как Дамблдор смог эту должность заполучить. Победитель Гриндевальда? Да что вы говорите! Это сторонники Великого Светлого пудрят деткам головы, что Вторая Мировая началась и окончилась дуэлью двух друзей из-за непреодолимых разногласий о цвете магии. Угу, только когда на голову падают бомбы, даже инфантильные чародеи засуетятся и примут адекватные меры, к тому же новоявленный Тёмный Лорд со сторонниками и соратниками замахнулись ни много ни мало, а на мировое господство, продвигая в массы свою идеологию. И на Статут Секретности плевали с высоты драконьего полета. А Дамблдор до самой дуэли преспокойненько сидел в безопасном Хогвартсе и терзался муками совести о кривой дорожке бывшего друга и любовника, если верить многочисленным сплетням того времени. О дружбе директора и племянника автора учебника по истории магии Старый Дарел поведал много интересного по старой памяти (а на неё он пока не жалуется), и, учитывая эпатажные мантии долькоеда, колокольчики в бороде и любимое обращение, я склонен поверить шокирующему злоязычию. На дуэль тогда ещё не директор явился, когда союзные войска вступили в Берлин и серьёзно потрепали несостоявшегося владыку мира, и так же быстро исчез позже, прихватив с собой звание героя и победителя, а разгребать проблемы нарушенного Статута и сопутствующих вопросов оставил прочим недостойным. Надо ли говорить, что всеобщая любовь к Великому Светлому сильно преувеличена грамотной пиар-кампанией и закреплена в подросшем поколении? Это в Британии. А остальным-то чего память отшибло?

Теперь мне ясно, отчего так легко повёл за собой полукровка Том Риддл представителей Древнейших и Благороднейших родов. Для истории вполне прозрачны причины, побудившие последних радостно вступать в Орден Вальпургиевых рыцарей и безропотно подставлять руку под тёмную метку впоследствии. Аристократы не идиоты бросаться в омут вслед за амбициозным и талантливым юношей, пообещавшим им сомнительные перспективы. Всего два слова перешибли многовековой снобизм и тщательно пестуемую сегрегацию чистокровных магов. Наследник Слизерина. И этим всё сказано.

Мало кто знает, единицы помнят, как стремились древние рода, семьи и одиночки принести присягу Хогвартской четвёрке. Об этом не рассказывают на занятиях по Истории Магии, об этом не пишут в рекомендованных министерством учебниках, конечно, ведь придётся рассказывать правду о причинах, побудивших магов к постройке школы, и о последующих смутных временах, о бессилии и слабости предков, о разгромном проигрыше и страхе перед грязными необразованными маглами. Тут уже не отговоришься нелепыми отмазками о собственной инициативе и беспокойстве за ограниченность ресурсов: неприглядная правда полезет из всех щелей и окончательно уронит престиж современной власти. Проще с гордостью вещать о дискриминации волшебных рас в жалкой попытке самоутвердиться за счёт более слабых. Истории про гоблинские войны интересны только мне, и то с практической точки зрения, ведь если копнуть поглубже, то закономерно возникают сомнения в безоговорочной победе магов над многочисленными и слаженными хирдами любителей золота, оружия и артефактов.

Вот только старые рода не забыли, кому приносили присягу, и моментально рванули под знамёна своего сюзерена, стоило ему лишь замаячить на горизонте. Они пошли не столько за обещаниями харизматичного мага, сколько за призрачной надеждой, которую он олицетворял. В нём волшебники увидели шанс вырваться из той ямы, в которую угодил мир и прелести которой они уже успели распробовать. Однако «Полёту Смерти» крылья подрезали ещё на взлете, борьба за власть — такая вот подлая штука, где все средства хороши. Светлая сторона скрупулёзно и качественно подготовила долгосрочную ловушку, куда с размаху угодил потомок Великого. Свести с ума и отправить в утиль, окончательно подорвав авторитет и влияние Величайшего из Основателей, — удачный ход.

Я прекрасно понимаю Риддла, понимаю, почему он повёлся на такой откровенный развод — за одну жизнь те грандиозные планы, на воплощение в жизнь которых замахнулся Наследник Слизерина, не воплотить. Да и не скрывал он этого. Вот и запугивает Дамблдор население, медленно нагнетая обстановку и напряжение, как знаменем размахивая моей раздутой им же славой, заставляя замирать от ужаса обывателей, устрашённых рассказами о жестокости и кровавых развлечениях тёмных магов. Но серая масса не желает верить в ночной кошмар и активно сопротивляется попыткам сорвать любимые розовые очки. Зря, кстати, я-то точно знаю, что иногда возвращаются, даже без филактерий и крестражей, пусть через тысячу лет, но возвращаются. Доказано мной.

А вот последователи Тёмного Лорда даже не сомневаются. Верят. Наследник вернётся, пусть неадекватный и не совсем человечный, но лидер, который в состоянии их объединить и добиться поставленной цели. Ждут и надеются. В Азкабане, в своих менорах, откупившись от продажных чиновников, в трущобах и лесах, попрятавшись в глубоких норах, замирая от ужаса в ожидании возмездия за предательство, но ждут, бл…

Болото…

Я устало потянулся в кресле, отодвинув от себя внушительную стопку книг, закинув сверху рукописный дневник, который читал перед этим. Мрачная картина вырисовывается, если оставить всё как есть, у этого мира нет будущего. Либо воспользоваться готовым решением фейри, но я до сих пор не нашёл порталы, да и как быть с маглорождёнными, родившимися после исхода, — их судьба не завидна; либо война на выживание, но с учётом современных технологий и наследия древних родов победителей не будет. Да и я тут с лёгкой руки ускорил прогресс. В космос мне, торопыге, захотелось! А с творящимся под носом бардаком решил походя разобраться. Гений, блин. Не зря Раалон мне в своё время говорил, что заиграюсь в войнушку, получу по носу, да поздно будет. Раздери его мироздание, эта ушастая сволочь никогда не ошибалась! По носу я получил, да вот дошло только сейчас, когда второй раз прилетело. Хвала всё тому же мирозданию и проклявшему меня умнику, опыт совмещения несовместимого у меня есть. За вселенную с магическим фоном я буду биться до конца, время на подготовку у меня ещё имеется. Я найду для этого мира третий вариант. Все несогласные сгорят в плазменном огне!

Мда, что-то меня на философию потянуло. Не к добру это. Помассировав переносицу, я напялил многострадальные «велосипеды», маскировка — это хорошо, но блин, в них читать совершенно невозможно, постоянно норовят сползти на кончик носа. Ко всем прочим приметам, походу, в скором времени прибавится привычка поправлять очки каждые пять минут. Жесть. Пойти, что ли, навестить МакГонагалл, а то захват мира — дело, безусловно, хорошее и нужное, но решить текущие проблемы грандиозные планы не в состоянии. Пока в обозримом будущем под моим командованием не предвидится несметных легионов в сияющих доспехах воинов Света, все проблемы придётся решать по старинке. Лично. Так, где там мой декан от учеников скрывается? А то у меня ещё стрелка с Младшим на сегодняшнюю ночь забита.

Профессор трансфигурации нашлась в своём кабинете за изучением то ли студенческих эссе, то ли финансовых отчётов; при совмещении должностей бумажная волокита увеличивается в геометрической прогрессии. Мне её, правда, было совершенно не жаль, знала, на что шла, у них тут, видимо, мода такая — на нескольких стульях сидеть. Восхитительная форма саботажа. Но лавров Дамблдора ей никогда не достичь, да.

— Мистер Поттер? — Декан удивлённо подняла голову, когда после вежливого стука я тихо просочился в кабинет. На лице Маккошка держала сдержанную улыбку, а в эмофоне отчётливо прослеживалось раздражение от лицезрения моей персоны. Так что просьбу свою изложил кратко, не желая мозолить глаза загруженному человеку сверх необходимого.

— Это неприемлемо, мистер Поттер! — МакГонагалл недовольно поджала губы, не скрывая своего недовольства. — Правила едины для всех!

— Согласно Уставу, в особых случаях можно, — спокойно заметил я. — Скоро годовщина смерти моих родителей, однако мою семью не известили о месте их погребения, а о причинах их гибели я узнал, лишь попав в магический мир. Что может быть более веским поводом?

— Многие волшебники на протяжении нескольких лет стараются обеспечить вашу безопасность! С вашей стороны, мистер Поттер, крайне неосмотрительно подвергать риску их работу!

— Мне что-то угрожает? — изумился я, правда, большее впечатление на меня произвело то, как бездумно декан слила информацию, что за мной велась непрерывная слежка. От переутомления, вестимо. Да и не воспринимают меня всерьёз в облике одиннадцатилетнего ребёнка. Обидно, однако.

— Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть могут затаить зло за крушение своих идеалов. А причиной гибели тёмного мага являетесь вы. Нужно быть более осмотрительным и ответственным, мистер Поттер! — Раздражение профессора можно было черпать ложкой, только было непонятно, что явилось причиной: моя просьба или ситуация в целом.

— На протяжении почти десяти лет моя персона их не интересовала. С чего бы они активизировались сейчас? — скептически заметил я и, слегка склонив голову, пристально наблюдал за полыхающими эмоциями декана.

— Ваше местонахождение держалось в строжайшей тайне. — МакГоннагал резко поднялась и вышла из-за своего массивного стола, остановившись в паре метров передо мной, не сводя пристального осуждающего взгляда. Вот только я, вопреки её ожиданиям, даже не смутился.

— Неправда. Рон Уизли ещё в первый день при всех в гостиной объявил о своей информированности о моём пребывании у маглов. И никто ему не возразил. Да и волшебников я довольно часто встречал. — Угу, кидались навстречу, жали руку и по-идиотски радовались чему-то, доводя Вернона до бешенства. МакГонагалл нахмурилась.

— Присутствие на праздничном банкете для всех обязательно!

— Я и не настаиваю на вечернем посещении кладбища. При свете солнца было бы гораздо уместнее, — проникновенно заметил я и состроил жалобную мордочку, заглядывая в глаза упрямому декану умоляющим взглядом. Но, видимо, квалификацию я реально растерял.

— Мистер Поттер, — сурово отрезала женщина. — Я вам ещё раз повторяю, что я не потерплю нарушений правил на своём факультете. Даже от вас. После занятий тридцать первого октября планируется торжественный ужин, извольте присутствовать.

— А Вам не кажется, что в праздновании дня трагичной гибели своей семьи есть что-то… неэтичное? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Довольно, мистер Поттер, — прервала дальнейшую полемику МакГоннагал. — Если вас не устраивает моё решение, можете обсудить его с директором. Я вас больше не задерживаю!

— Всего доброго, — уловив намёк, понятливо кивнул я и тихо выскользнул за дверь, глуша собственную ярость.

Очаровательно. Особенно логика и мотивация. Десять лет я никому был не нужен (это при распространённых в широких массах особых приметах меня любимого!), и теперь вдруг мне хотят отомстить. Долго же раскачивались господа. Угу, это даже для ребёнка неубедительно! Послевкусие от разговора с деканом Гриффиндора осталось довольно мерзким, самое обидное, я даже не понял мотивов столь резкого неприятия вполне уместного и закономерного желания. Сама же МакГоннагал постоянно упоминала моё сходство с родителями и свою гордость их личностными качествами. Даже здесь двойные стандарты. Что за безумный мир?

Карта замка в онлайн-режиме показывала пустые покои директора и отсутствие его маркера в обозримом пространстве, чертыхнувшись, я круто изменил направление и потопал обратно к Выручайке. До встречи с Младшим ещё несколько часов, буду успокаивать нервы благородным занятием поиска сокровищ в терриконах старых сломанных вещей и пыли. Настроение неумолимо падало до отметки «война всему живому»…

Близился Хэллоуин…

Склад забытых и спрятанных вещей встретил меня уже привычной затхлостью спёртого воздуха и толстым слоем пыли, в котором отчётливо виднелись протоптанные мною тропинки. То ли домовикам не было доступа в скрытое помещение, то ли они считали уборку здесь пустой тратой времени; памятуя о проблеме нехватки энергоресурсов, сложно было сделать вывод, не задав прямой вопрос. А задавать вопросы местной общине трудолюбивых недоросликов — это практически то же самое, что и напрямую поставить в известность директора. Такого счастья мне не нужно. Я лучше чары повторю соответствующие, чем выскажу своё возмущение по поводу взмывающих в воздух при каждом неосторожном движении клубов тяжёлой пылищи.

Копаться здесь можно было годами. Большинство вещей, правда, можно было смело назвать хламом, но тем ценнее были найденные в нём редкие жемчужины: крайне любопытные фолианты, украшения, артефакты, учебники и конспекты, даже личные дневники. Всё же это школа для магов, а раньше старые рода, что могли похвастаться вереницей предков, были отнюдь не бедными и более эрудированными в магическом плане. Это сейчас магическая аристократия представлена в сильно урезанном варианте, раньше маги себе подобного не позволяли, если воевать, то с гоблинами или принять участие в магловских войнах, не считая кровной мести. Передраться друг с другом на почве политической идеи — это нонсенс, но всё бывает в первый раз.

Монотонная работа по разгребанию пыльной истории успокаивала и настраивала на философский лад: крайние меры хотелось применить лишь к конкретным личностям, не затрагивая основное население замка в целом. Найденный мною старинный гримуар по прорицаниям и толкованиям в этой области привёл Старого Дарела в полный восторг. Вещь оказалась раритетной. Я, к слову, его восторгов не разделял, всегда скептически относился к данному направлению ещё с моего первого магического мира. Аналитические прогнозы, по мне, были более достоверны применимо к ближайшему будущему. А по поводу отдалённого — так я и сам рассказать могу, всё уже давно распланировано. С другой стороны, я бы с удовольствием посмотрел на того гения, что возьмётся предсказать действия и реакцию Раалона, ладно, если он окажется простым аналитиком, а если ещё и с даром прорицания, то у бедняги просто вскипит мозг. Я думаю, всем понятно, что, имея в напарниках одиозного Тёмного Властелина, относиться серьёзно к различного рода предсказаниям — несусветная глупость. Любая строго выведенная и выверенная до последнего мгновения модель может рухнуть при первой же главной мысли илитиири: «Мне скучно!»

Кроме тяжеленного гримуара нашлась ещё куча всякой мелочи, что стоило бы сдать для оценки контрабандистам. В шкатулки, сортируя по принадлежности, я сгребал всё, представляющее хоть какую-то ценность: что книги, что украшения, что случайно затерявшиеся галлеоны и мелкие монетки. Лишь раз мне захотелось оставить себе изящные серьги из белого золота с нефритом, что прекрасно подошли бы к глазам тёти Туни, но я задавил эту мысль на корню. Тащить в дом вещи из магического мира, сделанные не своими руками? Увольте от такого безрассудства. Ну и пусть я не увидел в украшении никаких чар, но я-то знаю, что магическое зрение не панацея, только история помнит, сколько самоуверенных идиотов, посчитавших себя самыми умными и зоркими, спалилось на данном заблуждении. Поэтому серьги без жалости полетели в отведённую для них шкатулку, не просто же так они в этом хламе оказались, пусть уж специалисты — разрушители проклятий — разбираются, что к чему. А тёте я подарок в Большом мире ничуть не хуже найду.

А самое забавное, в глубине сокровищницы контрабандистов я обнаружил ещё одну частицу мага, что когда-то по доброте душевной подарил мне лакомый кусочек знаний об этом мире и особенностей его магии. У него оказался отменный вкус и огромный запас эгоизма и явный комплекс бога, поскольку, чтоб запихать свой якорь в диадему Равенкло, что входит в первую десятку рейтинга потерянных дорогостоящих артефактов Британии, я даже не знаю, как нужно себя любить. Вот только как увязать любовь к себе неотразимому с созданием кривых филактерий, я пока уяснить не могу.

Диадему я оставил там, где нашёл. Пусть лежит, может, и пригодится, я только чары отвлечения внимания и защиты поставил, чтоб, если любопытный ученик наткнётся на комнату, не схватил сверкающую цацку. Не каждый может справиться и слопать осколок с нехилой силой воли. Впервые пожалел, что я не тёмный, опосредованно добраться до знаний, скрытых в изящном женском украшении, я не могу: учитывая особенности своей магии, скорее спалю, чем получу какой-либо результат. Подзакусить я могу лишь тем агрессором, который сам залез ко мне в голову, что и случилось с тем огрызком, что мне оставили в наследство той памятной ночью. Но ради эфемерных крупиц чужой памяти, пусть и важных, надевать на голову непонятную фигню мне совсем не улыбается. Подождёт до лучших времён, может, что и придумаю…

Время пролетело практически незаметно, и, сгрузив добычу в удобный для переноски сундучок с расширенным пространством, я короткими перебежками, скрываясь от призраков и портретов, параллельно отслеживая учеников и профессоров по навигатору, любезно предоставленному мне ИИ замка, поспешил к тайному ходу на встречу со своим сообщником.

— Чего такой смурной? — вяло поинтересовался Младший вместо приветствия, едва заметив мой взор, полный всеобъемлющей любви ко всему миру, сверкнувший в темноте тесного лаза.

Друг, как и в прошлый раз, удобно устроился на цветастых ящиках, бросая на меня полусонные взгляды, и лениво цедил пиво. Тёмное. Это он специально надо мной издевается, я стопроцентно уверен, его тонкая ранимая душевная организация позволяет ещё и не такие выкрутасы над психикой окружающих. Я в раздражении скинул притащенный сундучок со своей добычей на пол, полностью проигнорировав гулкий звук. Даже если Дарел и забыл накинуть заглушку, в чём я, разумеется, сомневаюсь, то кому интересно происходящее в подвалах?

— Да вот, думаю, убивать, конечно, не хорошо, но если очень хочется, то, наверное, можно. Как считаешь? Куда труп прятать, я уже знаю.

— Мда, эка тебя прижало, — хмыкнул контрабандист. — Кто кандидат в покойники?

— Для начала МакГоннагал, а там как пойдёт. — Я с наслаждением потянулся и тяжело плюхнулся рядом с собеседником.

— И чем тебе не угодила госпожа декан? — безразлично спросил он, снисходительно поглядывая на меня, явно подозревая приступ подросткового максимализма. Почти угадал, он у меня юношеский, да ещё и вечный для полного счастья. Правда, мне это не вредит, а что до окружающих, так это исключительно их проблемы.

— Отказала в посещении могил предков в годовщину их смерти. По крайне забавным и надуманным причинам, ну а директор будто специально меня избегает и уже неделю как отсутствует в школе, — хмуро буркнул я.

— Тоже мне, нашёл проблему. Пошли, покажу. — И Младший одним слитным движением сытого хищника соскользнул со своего импровизированного трона, протянув руку для парной аппарации.

— Оно тебе надо, так светиться? — устало бросил я.

— Да кому эти мемориалы нужны? — отмахнулся он. — Дезилюминационные чары тебе на что?

— А если кто-то типа Моуди с его артефактом? Я уже изъявил желание там показаться, не исключено, что без засады не обойдётся.

Дарел на мгновение задумался, прикидывая размах моей паранойи, а затем бухнулся обратно, присосавшись к бутылке с пенной жидкостью.

— Да, пожалуй, в твоих словах есть резон, — согласился он. — А чего раньше молчал?

— А раньше я был просто Энди из Лютного, который никакого отношения к семье Поттер не имеет и иметь не будет. — Я покосился на согласно хмыкнувшего Дарела.

— А сейчас вдруг приспичило, ага, — хохотнул Младший. — Тебе зачем контры с администрацией Хога и опекуном? — моментально подобрался он и окинул меня оценивающим серьёзным взглядом.

— Прецедент нужен. Чтоб в будущем в ответственный момент обладать возможностью игнорировать заверения директора и не вызывать подозрений. А то у МакГоннагал из аргументации: «Альбус Дамблдор так сказал», — передразнил я интонации декана. — И предполагается, что я должен смиренно верить. С директором я, правда, ещё не разговаривал, но мне кажется, что и его доводы будут не сильно отличаться. Да, есть такое подозрение. — Я на мгновение задумался, а затем радостно ухмыльнулся. — Посмотрим, что они тогда скажут, когда я им напомню, как они сиротку обидели. — И посмотрел на собеседника выразительным трогательным взглядом. Дарел заржал, как молодой конь.

— Ну-ну, манипулятор малолетний! Только взгляд попроще делай, а то жалостливые глазки твои вызывают не угрызения совести, а желание прикопать немедленно.

— Ничего, я ещё потренируюсь, — честно заверил я.

— И что, так и смиришься? Не посетишь могилы родителей? — ухмыльнулся друг.

— Почему? — оскалился в ответ. — Есть пара идей.

— Угу, и загремишь на отработки за побег, — нахмурился Младший.

— Мелко мыслишь. Я найду себе сопровождающего. — Контрабандист удивлённо приподнял бровь. — Снейпа, — лаконично пояснил я.

— Его, значит, подставить ты не боишься?

— Не-а, главное, правильный подход к нему найти, а нотации директора и МакГоннагал ему давно побоку.

— Ты поосторожнее, — нахмурился друг. — Гении — они все себе на уме. Магду вспомни.

Перед мысленным взором моментально всплыло лицо пожилой женщины со следами былой красоты, поджатые тонкие губы, стянутые в узел смоляные волосы с проседью и с жёстким прищуром чёрные проницательные глаза, как рентгеном просвечивающие тебя насквозь. Как у Снейпа. Только у Магды они живые, а у зельевара взгляд смертельно уставшего человека, разочаровавшегося в жизни, в затылок которому жарко дышит Предвечная. Может, потому-то он и замалчивает информацию обо мне и идёт навстречу, несмотря на все мои подколки и попытки вывести его из себя. Пробив его эмоциональный щит, я заставил его вновь почувствовать себя живым, и он это ценит, хотя никогда в этом не признается.

— А они с Магдой случайно не родственники? — невольно вырвалось у меня.

— Не исключено, — задумчиво пробормотал Младший, потрясая пустой бутылкой на предмет последних капель драгоценной жидкости. — Прошлое Магды — тайна, а кости тех, кто сунул в него любопытный нос, давно истлели. Есть подозрение, что она из Принцев, а они все поголовно обладают мерзким и сволочным характером. И несомненным талантом в алхимии и менталистике.

— Принцы? — ухватился я за смутно знакомую фамилию.

— Ага, — согласно кивнул Дарел. — Эйлин — мать Северуса, из Принцев. И имела очень тесные связи с Магдой. Она же и привела его на Тёмную аллею. Надо сказать, Снейп — один из немногих, с кем наша затворница общается, ну, в понимании самой Магды, разумеется. Но могу поклясться, что Северус свято уверен в искренней ненависти старухи к своей персоне…

Что-то мне это напоминает, я удивлённо вскинул глаза на Младшего, но тот, по-видимому, пришёл к сходным выводам, и небольшое, плотно заставленное ящиками и коробками помещение склада огласил новый порыв дикого хохота.

— У них много общего, определённо, — пробормотал я, утирая выступившие слёзы.

* * *

Директор на подведомственной ему территории так и не появился, МакГоннагал на повторный намёк решить мою просьбу как второму по значимости должностному лицу в нашем закрытом и затерянном пансионате разразилась очередной лекцией на тему моей безответственности. Связи между замечательными гриффиндорцами Джеймсом и Лили Поттерами, желанием почтить их память и моей эгоистичностью, что не стремится принимать труда по обеспечению моей безопасности невидимых ищущему глазу отважных магов, я не уловил. Но переспрашивать не стал, нравоучения нашего декана поразительно скучны и однообразны. Я переключил внимание на другую главную фигуру в моём простеньком плане.

Вот тут меня ждал грандиозный облом. Декан Слизерина оказался поистине неуловимым. Мне не помогла даже продвинутая шпаргалка для ориентирования в наших школьных лабиринтах. Стоило мне засечь нужный объект и бодро ринуться на сближение, как этот бескрылый ядовитый мыш, словно заправский вампир, бесследно растворялся в вечных сумерках глубоких подземелий. Вся эта увлекательная игра в кошки-мышки окончательно убедила меня в мысли, что я являюсь отнюдь не единственным счастливым обладателем интерактивной карты Хога.

Незаметно подкрался Хэллоуин, и праздничное утро заблаговременно возвестило о готовящемся торжестве сладковатым запахом печёной тыквы, проникающим в любые щели и даже сквозь плотно закрытые двери. Большой зал по случаю знаменательного события был украшен атрибутами сопутствующей тематики, и под потолком перемигивались друг с другом горящими огоньками кривые физиономии ярких полых тыкв, отмахиваясь от снующих повсюду юрких летучих мышей, с громким визгом носившихся наперегонки. Свечи таинственно мерцали на фоне темнеющего неба, а ученики, игнорируя всё это великолепие, грустно сверлили взглядом ломящийся от разнообразных блюд стол. Я, по своему обыкновению, облизывался на шикарную иллюзию, в который раз себе обещая непременно в ней поковыряться. С двух сторон раздались обречённые жалостливые девичьи вздохи, и я отвлёкся от созерцательной медитации. Мои соседки демонстративно морщили хорошенькие носики и мрачно взирали на предложенное меню, я удивлённо осмотрелся и в конечном итоге был вынужден признать, что в какой-то мере они правы. Я, конечно, ничего не имею против тыквы, в своё время довелось отведать куда более экзотические деликатесы, но предложить на выбор тыкву и тыкву — это, пожалуй, перебор.

— Гаррет, можно мне вон того салатика. В нём, кажется, чуть меньше тыквы.

— И мне, — поддержала подругу Парвати.

— Конечно, леди. — Галантно обслужив своих собеседниц, я принялся угрюмым взглядом сверлить преподавательский стол.

Снейп, верный своей сволочной природе, невозмутимо игнорировал моё недовольство и с непроницаемой миной морды лица делал вид, что его здесь нет, а темнеющая в неровном свете фигура — лишь коллективная галлюцинация присутствующих. Флитвик и Спраут о чём-то хихикали между собой, Хагрид активно сморкался в безразмерную простынь, должную изображать носовой платок, МакГоннагал сдержанно улыбалась, Квиррелл, проявив недюжинное благоразумие, отсутствовал, а появившийся наконец в родных пенатах Дамблдор лишь загадочно мерцал бликами на фигурных стёклах очков и довольно улыбался. Интересно, а он в курсе моей скромной просьбы?

— Так, стоп! Ещё раз, кто пропал? — поймал я мысль в быстром щебете девичьих сплетен.

— Не пропал, — успокоила меня Лаванда. — Грейнджер нет. Она в туалете уже полдня плачет.

— Не понял? С чего бы?

— Уизли, баран недалёкий, её сегодня после чар обидел, — скривилась Патил, стрельнув недовольным взглядом в сторону нашего однокурсника, без зазрения совести отдававшего должное кулинарным талантам местных поваров. — Ты слишком быстро убежал и не слышал, они в паре на занятиях были, Уизли снова показал себя полной бездарностью.

— Угу, опасной бездарностью, — подтвердила Браун, посмотрев в ту же сторону и явно намекнув на сломанный рабочий инструмент Рона. — Мы звали её на ужин, но она отказывается. С другой стороны, зачем ей рыжего опухшими глазами радовать?

— Хм. — Ну вот, всё-таки нарвалась кудряшка. — Девочки, милые мои, вы бы взяли шефство над Гермионой, а? А то ведь заклюют бедняжку. Ну, ради меня. — Я переводил просящий взгляд с одной насупившейся мордашки на другую.

— Ты нас совсем не любишь, — потянули они, с сомнением глядя на меня.

— О, девочки, я вас просто обожаю и ценю, вы единственный мой луч света в этом мрачном промозглом царстве древности, но сами подумайте, где мы ещё найдём такое неотвратимое оружие по мозговыносу массового действия?

— Только ради тебя, — горестно вздохнули юные шантажистки, кося хитрыми взглядами.

— Ну, вот и славно. — Ходячую проблему временно пристроили, надеюсь, они научатся чему-нибудь друг у друга.

Я снова покосился на Снейпа, выжидая, когда появится возможность перехватить его для вдумчивого разговора и активной агитации на мою авантюру. Декан Слизерина демонстративно отводил глаза, ясно, мои попытки выловить его для приватной беседы не прошли мимо его внимания, но не нашли отклика в его нелюдимой душе. Ну… куда ты денешься, от меня ещё никто не уходил!

Торжественное мероприятие и мои тщательно лелеемые планы грубо поломал профессор Квиррелл, с шумом ввалившийся в Большой зал:

— Тролль! В подземелье тролль! Я думал, вы должны знать! — провозгласил он срывающимся от нехватки воздуха голосом.

Зал ошарашенно замолк. А преподаватель ЗОТИ, как марафонец, исполнивший свой долг до конца, картинно рухнул на холодный каменный пол. Студенты разразились истеричными криками, профессора недоуменно переглянулись, а я, сокрушённо вздохнув под ударной звуковой волной, продолжил трапезу.

— Старосты! — разнёсся по залу усиленный голос директора. — Отведите свои факультеты в гостиные!

Я аж соком подавился от неожиданности. Патил и Браун дружно стукнули меня по спине, выбивая из лёгких остатки воздуха. Добрые девочки! А Дамблдор — вообще высшая инстанция доброты и душевности — с лёгкой руки направил два факультета на встречу к твари с непробиваемой для магии шкурой. Ага, говорят, даже авада бесполезна. Вон, Снейп и Спраут явно разделяют моё нелестное мнение об умственных способностях белобородого. Деканы детей из подземелий слаженным дуэтом с двух сторон рычат на директора, захлёбываясь яростью, и искрами из глаз сыплют, а ему хоть бы хны. Судя по вмиг закаменевшему лицу зельевара и холодному прищуру профессора травологии, до разума и здравого смысла Великого и Светлого достучаться не вышло. Флитвик мрачно косился на возвышающегося суровым монументом, восседающим на златом троне, директора и озадаченную МакГоннагал, остальные профессора растерянно переглядывались, чётко давая понять неискушённому взгляду, что ситуация отнюдь не рядовая и на розыгрыш по случаю праздника не тянет.

Гриффиндор вокруг меня бурлил, игнорируя попытки Перси навести порядок в наши ряды буйных голов и мешая отслеживать ситуацию за профессорским столом. Там такие страсти кипят!

На периферии сознания зажёгся огонёк тревоги. Чужой. К глубочайшему моему изумлению, до меня пытался достучаться ИскИн Хогвартса. Что же там такое случилось, раз потребовалось именно моё вмешательство? Игнорировать просьбы такого уровня мне даже в голову не пришло, если я хочу обосноваться здесь надолго, то мне нужно любыми способами зарабатывать очки и авторитет у управляющей системы замка с зачатками разума, чтоб в конечном итоге мне дозволили в ней покопаться. В Выручайке нет информации об ИИ от слова совсем, сомневаюсь, что ей владеет и директор, думаю, Основатели предусмотрели подобный вариант, и инструкцию по эксплуатации Последний Оплот вручит сам тому, кто сможет завоевать его доверие. Не скажу, что это удачное решение, но других вариантов у меня нет. Карта замка отчётливо показывала жирную красную точку, медленно двигающуюся по узким для неё коридорам, и отнюдь не в подземельях.

— Гермиона, — дёрнула меня за рукав мантии Парвати. — Гермиона не знает о тролле!

— Прах Мироздания, — сквозь зубы выругался я и рявкнул: — Перси! У нас первокурсница отсутствует! Грейнджер в дамской комнате!

— Ты слышал Дамблдора? Все идём в гостиную, о Грейнджер позаботятся профессора! — отмахнулся староста.

— А кто их предупредит? — Я огляделся в поисках декана, но МакГоннагал и след простыл, как и директора.

Снейп и Спраут руководили эвакуацией своих факультетов, не желая оставлять без присмотра подростков в экстренной пробежке по подземельям, и уже покинули Большой зал, прикрывая своих подопечных. Флитвик носился на своём импровизированном летучем пьедестале, подгоняя слишком задумчивых деток, а забытый всеми Квиррелл так и лежал, отсвечивая лиловым тюрбаном. Все остальные преподаватели растворились в неизвестности вместе с главным руководством нашего милого дурдома. Походу, Гриффиндор брошен на произвол судьбы.

— Профессорам лучше знать, — прошипел староста, подтолкнув меня в общую толпу. — И не стоит их отвлекать, они пытаются устранить угрозу!

Не понял, это он мне так образно намекнул, что связи с деканом в экстренной ситуации не предусмотрено в принципе? Мы точно в магической школе? А то у меня жуткие сомнения. Замок окатил меня очередной холодной волной тревоги и близкой опасности. Перед мысленным взором щелчком развернулась интерактивная карта школы с подсвеченными объектами, судя по траектории неспешно шествующего тролля, встреча его с рыдающей в туалете Грейнджер неминуема. Отсидеться может и не выйти — опасные твари обладают отменным слухом.

К демонам Мироздания эту бездарную организацию безопасности! Улучив момент, я нырнул в ближайшее ответвление от главного коридора, замок, как порядочный навигатор, моментально подсветил мне на карте кратчайший маршрут. От спешного забега меня отвлекло сопение за спиной. Рыжий Уизли, кто бы сомневался.

— Какого чёрта?! — прорычал я.

— Ты не один хочешь посмотреть на тролля, — насупился тот, глядя на меня исподлобья.

Новая волна паники подхлестнула меня поторопиться и заставила отложить разборки на потом.

— Под ногами не мешайся, — буркнул я и понёсся вперёд, что удивительно, но нужные лестницы терпеливо дожидались моего прибытия, и в стенах не появилось лишних дверей, а правильные даже не подумали капризничать, заранее распахиваясь передо мной.

Тролля мы учуяли заблаговременно, по характерному запаху, разносившемуся далеко вперёд. Данному объекту не суждено быть мастером скрыта и атак из засад. Это явно не его амплуа. Но как бы я ни спешил, к нужному туалету мы с нежданным визитёром вылетели одновременно. Едва бросив беглый взгляд на эту грязную массивную фигуру, царапающую макушкой потолок и небрежно волочащую за собой огромную дубину длиной в половину его роста… я замер от восхищения. Тролль остановился, вперив злобный взгляд своих маленьких глазок, теряющихся на грубо выструганном, словно из камня, лице. Я с восторгом разглядывал бугры мышц, пузырившиеся на плечах и тугими канатами обвивающие руки, заканчивающиеся внушительными кулаками, что наверняка без труда прошибут кирпичную кладку, широкую грудь и мощные ноги, уверенно державшие на земле этого колосса. О Мироздание, спасибо тебе! Даже не знаю, чем буду расплачиваться за такой шикарный подарок! В лапах этого образца двуногого прямоходящего даже передвижная турель будет смотреться лёгкой и игрушечной.

— Какая мерзость, — проскрипел полузадушенный паникой голос Уизли, про которого я уже успел позабыть. Не умеешь ты ценить прекрасное!

Раздражённо дёрнув рукой, я не глядя бросил на голос сонные чары, успешно опробованные когда-то на Хагриде. Рыжик послушно осел на пол, по-детски засунув ладошки под голову, и тихонько засопел, а я продолжал мечтательно пялиться на мою новую игрушку, даже очки с носа сорвал, чтоб лучше было видно.

Всегда! Всегда считал, что разум превосходит любой искусственный интеллект, даже самый совершенный, хотя бы потому, что электронный мозг руководствуется в первую очередь прописанной и рациональной логикой. Порой от вывертов мышления разума биологического машинный зависает капитально. Поэтому я никогда не использовал дронов-десантников, в бою гибкий и непредсказуемый человеческий разум бесспорно лидировал. Представитель иной расы, что молчаливо и настороженно стоял передо мной, с удивлением и некоторой опаской рассматривая радостный оскал на моём лице, относился пусть к условно, но разумным. Чтоб я, да и раскидывался подобным материалом? Никогда такого не было. Так, у него из прочих достоинств ещё и высокая сопротивляемость к прямым чарам! Отмыть, основательно подучить, облачить в броню и выдать лучемёт — легионер нового образца готов! А жизнь-то налаживается. У меня таки скоро будет армия!

Продолжая с детским восторгом мериться взглядом с троллем, я уже начал прикидывать дизайн будущей брони с учётом местного колорита и магической составляющей. Если разместить нужные руны в стратегических местах, то можно добиться ещё большей магической сопротивляемости, а если дополнительно впаять узконаправленные защитные артефакты, схему которых я недавно вычитал в Выручай-Комнате, то в результате получится вполне приемлемый кинетический щит, что позволит… Как жаль, что Раалон этого не видит…

В гляделки с моим будущим легионером мы играли всего пару минут. Не знаю, что он увидел в моих глазах: то ли проявил невиданную в магическом мире проницательность и рассмотрел во мне архимага с лучемётом наперевес, то ли восхитился шагающими перед моим мысленным взглядом несмётными стройными рядами закованных в броню своих сородичей, но тролль, проявив недюжинное благоразумие, просто развернулся и потопал восвояси, шаркая плечами о стены коридора и подволакивая бесполезную в такой тесноте огромную дубину.

Тихонько скрипнула дверь, и до меня донёсся тихий испуганный шёпот:

— Что это было? — Гермиона осторожно высунулась из своего укрытия, где благополучно схоронилась от шокирующей картины посещения любопытным магическим существом детской школы.

— Тролль, — лаконично ответил я, повернувшись к ней. — Он уже ушёл.

— Ой! — внезапно воскликнула она, отшатнувшись. — У тебя глаза светятся!

— Тебе показалось, — проникновенно ответил я, не сводя с неё пристального взгляда, девочка заторможенно кивнула, соглашаясь с моей версией.

Я быстро водрузил очки на нос, чтобы скрыть свой промах. Гермиона осторожно вышла в коридор, удивлённо рассматривая лежащее бесчувственное тело. Про мою нестандартную реакцию на всё интересное она уже забыла — лёгкий гипноз и никакого мошенничества, не то что калечащие разум чары типа конфундуса и затирания памяти.

— Данное неземное видение поразило его в самое сердце, и он не выдержал яркости впечатления, — пояснил я, Гермиона насмешливо фыркнула и потормошила Уизли.

— Что здесь происходит?! — раздался гневный оклик нашего декана. — Почему вы не в своей гостиной? Вам же ясно сказали, что в школе тролль!

Из глубины коридора вылетела разъярённая МакГоннагал, следом за ней беззвучной тенью следовал декан Слизерина, насмешливо взирающий на получившуюся композицию. Профессора, по закону жанра, появились поразительно вовремя.

— Зашли предупредить об этом Гермиону, — стеснительно улыбнулся я, опуская глаза.

— Тролль, — прохрипел очнувшийся Рон. — Огромный…

— Что?! — прорычала профессор. — Всем было сказано — идти в свою гостиную! Вам жить надоело?! Вы что здесь делали?! Тролль — это вам не экспонат в зверинце! О чём вы только думали?! Ваше поведение просто безобразно, такой безответственности я не ожидала! Я разочарована!

Грейнджер, испугавшаяся резкого напора декана, внезапно сжав кулаки, шагнула вперёд, выйдя из-за моей спины, явно намереваясь сболтнуть какую-либо глупость. Аккуратно наступил ей на ногу и отрицательно мотнул головой в ответ на удивлённый взгляд, Маккошка продолжала бушевать, переводя возмущённый взор с одного на другого в поисках раскаяния и осознания вины.

— Ещё раз спрашиваю, что вы здесь делали?! Мисс Грейнджер?

Гермиона вздрогнула и, мельком обернувшись на открытую дверь в туалет, смущённо потупила взгляд.

— Хватит мучить этим вопросом девочку, Минерва, — прошипел Снейп с лёгкой насмешкой в голосе. — Это дамская комната.

— Мы за Гермионой пришли, — снова подал голос красный как рак Рон. — А тут тролль… огромный! На нас напал, а мы… — замялся он под скептическим взглядом зельевара, цепко приметившего наш вполне бодрый и непотрёпанный вид.

— Ты в обморок упал, — припечатала кудряшка, сверля гневным взглядом однокурсника.

— Вы должны были поставить в известность меня, а не заниматься самодеятельностью! — не сдавалась МакГоннагал, всё ещё пылая праведным гневом.

— Мы так и собирались сделать, но вы с директором слишком быстро покинули Большой зал и даже не уточнили, все ли студенты на месте, а Перси сказал, что связи с вами не имеет. Кстати, а вдруг не только Гермиона не услышала объявления?

Декан задохнулась от возмущения, суровым взглядом пытаясь призвать меня к привычному для неё поведению образцового школьника, но сказать на моё обвинение ей было нечего.

— В следующий раз, мистер Поттер, обращайтесь ко мне. — Снейп окинул коллегу нечитаемым взглядом, а затем, добавив сарказма, продолжил: — Если заместитель директора окажется слишком занята, чтоб обращать внимание на подобные мелочи.

Ну всё, ты сам это сказал, я насмешливо скосил взгляд на замершего декана Слизерина, до которого резко дошло, что подколка коллеги вылилась в явную неприятность для него.

МакГоннагал отчётливо скрипнула зубами, не оценив метко брошенную шпильку и тонкую иронию в глубоком голосе зельевара, и снова перенесла своё внимание на нас. Я опустил глаза, пряча за ресницами прорывающуюся зелень глаз, давя в себе нешуточную злость и бешенство. Моё и так невысокое мнение о госпоже декане Алознамённого факультета с крейсерской скоростью скатывалось в минус. С другой стороны, чего я хотел? Ответственности за подопечных от женщины, оставившей ребёнка на пороге чужого дома холодной ноябрьской ночью? Угу, наш декан ни разу не заглянула в нашу гостиную (видимо, лень так высоко подниматься), она абсолютно слепа к подрывной деятельности близнецов, игнорирует тот факт, что Рон Уизли бездумно размахивает повреждённой палочкой, подвергая нешуточной опасности не только себя, но и окружающих. Тот же вопрос, кстати, у меня к нашему преподавателю чар.

Оценке жизни маглорождённой студентки, приравненной к хорошему ответу за урок, я уже не удивился.

В конечном итоге нас сопроводили до гостиной, здраво опасаясь, что трое подростков с подозрением на отсутствующий инстинкт самосохранения умудрятся вляпаться в неприятности ещё раз. Профессор Снейп по своему обыкновению едко высказался, что это основная определяющая черта характера типичного гриффиндорца. МакГоннагал только раздражённо сверкнула глазами на реплику коллеги и продолжила воспитательную лекцию. К её чести, она приняла моё замечание к сведению и, мановением палочки создав телесного патронуса, отправила его донести логичную мысль до других преподавателей. Что собой представлял концентрат светлых эмоций моего декана, я рассмотреть не успел, был очень занят беседой с деканом Слизерина.

Зельевара закономерно интересовал вопрос, как мы умудрились разминуться с троллем. Сделать невинные глазки и поинтересоваться, какой такой тролль, он же был в подземельях, увы, не представлялось возможным. На данном этапе эволюции и развития мой будущий десантник демаскировал себя знатно, да и Рон добавлял масла в огонь, придумывая всё новые и новые небылицы. Профессору пришлось согласиться с моей версией, что редкого в наших краях гостя мелкие детки просто не заинтересовали, другие свидетели ничего по делу добавить не могли, поскольку Уизли эпохальную встречу проспал, а кудряшка благоразумно дождалась развязки, схоронившись в укрытии. Конечно, мой собеседник закономерно чуял, что я нагло вру, глядя безмятежным взором в его глаза, но подозрения к делу не пришьёшь. Попытка легилименции стабильно провалилась, мы целы и невредимы, а тролль исследует школьные достопримечательности где-то ещё. В конечном итоге в наш милый, полный скрытых шпилек и полунамёков разговор вмешалась МакГоннагал и испортила всю малину, возмутившись, что профессор не доверяет её ученику, к тому же первокурснику. До сих пор не могу понять, как декану Слизерина удаётся выразить всю гамму обуревающего его скепсиса лишь сдвинутой на пару миллиметров бровью. Но декан факультета буйных и безбашенных оказалась глуха к его аргументации.

В гостиной нас ждал привычный шум и гам, вызванный бурными обсуждениями и предположениями, подстёгнутыми буйным воображением подростков в пубертатном периоде. Тот ещё зверинец. Вот тут-то Рон и понял, что настал его звёздный час, и поспешил поделиться впечатлениями с благодарно внимающей публикой. Рванувшую было восстанавливать справедливость Гермиону я оттянул в сторонку, отрицательно качнув головой.

— Но почему?! — бурно возмутилась она. — Он же…

— Справится без тебя, — перебила её подобравшаяся к нам Лаванда. — Мальчишки, что с них взять.

— Это всё равно неправильно! И мы подвели профессора МакГоннагал! Вы рисковали жизнью, ослушавшись директора!

— Профессор МакГоннагал, кажется, говорила тебе, что Хогвартс — самая лучшая и безопасная школа. Или это была не она? — Я задумался, припоминая.

— Она, — заторможено кивнула Грейнджер.

— Безопасная, — презрительно хмыкнула Браун. — Против тролля не каждый взрослый волшебник рискнёт выйти, что уж говорить о нас.

— Но… — попыталась вновь высказаться в защиту преподавателей кудряшка, но блондинка снова её одёрнула.

— Про троллей прочитаешь завтра, в справочнике по особо опасным тварям, — безапелляционно объявила она. — А сейчас пойдём, приведём тебя в порядок, не дело это — с опухшим от слёз лицом в обществе показываться.

Шокированная Гермиона безропотно позволила себя увести в спальню девочек, на ходу обдумывая свалившиеся на неё мысли, подрывающие авторитет уважаемых преподавателей. Надеюсь, она сделает правильные выводы. Умная девочка, вот только доверчивость и вера в слова учителей безо всяких доказательств — совершенно лишние качества для юной ведьмы, но мы это исправим.

Неистовые обсуждения меж тем продолжались, и младшие курсы на потеху старшим наперебой хвастались, как бы они повели себя при встрече с огромным троллем в тёмных школьных коридорах. Когда дело дошло до демонстрации изученных, а зачастую самовыдуманных заклинаний для борьбы с превосходящим противником, не на шутку обеспокоенный Перси разогнал всех по спальням. Весело хихикающие старшекурсники ему в этом активно помогали, никому не хотелось подвернуться под шальное проклятие, выпущенное малолеткой. По понятным причинам покинуть башню Гриффиндора, чтоб выразить своё почтение искусству мадам Помфри, не представлялось возможным. В спальне, навеяв лёгкие сонные чары, я дождался, когда мои соседи спокойно уснули, а затем, сверившись с подсказками замка, пошёл претворять в жизнь свои коварные планы.

Смыться из гостиной факультета в конечном итоге не составило большого труда, как и подкараулить летящего по коридорам в подземелье декана Слизерина. После экстренного совещания профессоров и отлова туриста — дикаря тролля — он потерял бдительность. Зря.

— Поттер! — процедил зельевар, узрев меня, вальяжно сидевшего на подоконнике по пути его следования. — И почему я не удивлён? Двадцать баллов с…

— Вы мне обещали, — напомнил я, и Снейп резко осёкся.

— На что я подписался? — устало спросил он, вглядываясь в моё лицо холодным взглядом.

Я слабо улыбнулся, мне понравилось, что он не отказывается от своего слова, даже брошенного в запале.

— На сопровождение меня к могилам родителей. МакГоннагал отказала, — поспешил просветить я возмутившегося было профессора. — Моей семье ведь даже не сказали о месте погребения, это я уже сам выяснил. Из газет. — Последняя фраза, мне кажется, произвела большее впечатление, и зельевар коротко кивнул.

— Идите, захватите тёплую мантию.

Я усмехнулся, показывая, что раскусил незамысловатый детский развод и так просто от меня не отделаться.

— А согревающие чары на что?

В ответ мне достался очередной нечитаемый взгляд, и профессор, совершенно не скрываясь, стремительно направился к парадному выходу из замка. Холодный влажный воздух взбодрил, а от дыхания отчётливо вырвались в свободный полёт крохотные струйки тёплого пара. Лёгкое плетение чар в мгновение ока решило проблему одежды не по погоде, профессор никак не прокомментировал происходящее, лишь скосил тёмным глазом, оценивая результат. Вот за что его уважаю, так за то, что он всегда чётко знает, когда можно дожать собеседника, а когда лучше не задавать лишних вопросов. К тому же он прекрасно осведомлён о том, в какой весёлой компании я провёл самые бурные годы своего детства, и осознаёт, что детские чары — самое безобидное из того, чему меня научили. В какой-то степени это даже удобно. Профессор, к слову, тоже не утруждал себя размахиванием артефактом и произнесением словесных формул — его мантия также не соответствовала промозглой осенней погоде, но дискомфорта мой провожатый явно не испытывал.

До аппарационной границы мы дошли резво и в полном молчании. Едва переступив невидимую черту, Снейп остановился и протянул мне руку. Мгновения крайне неприятных ощущений протискивания сквозь упорно сопротивляющееся пространство, и мы стоим посреди пустынной улицы, убегающей вдаль, с рядами симпатичных коттеджей, скрывающейся в ажурной вязи голых веток садовых деревьев с редкими бурыми листьями, навевающими унылые мысли. Улица была уютно освещена чётким рядом фонарей в винтажном стиле, кое-где в окнах горел привычный свет всего цивилизованного мира, а в некоторых окнах дрожали и таинственно мерцали отблески свечного пламени. Волшебники ужасно старомодны.

— Годрикова Лощина, — коротко прокомментировал профессор. — Традиционно считается местом совместного проживания магов и маглов. — В конце он не удержался от едкой усмешки.

Чёрным призраком Снейп двинулся вперёд, неслышно ступая по влажной брусчатке, мантия, словно живая, закручивалась в такт его шагам, взметаясь вверх, как будто избегая мелких капель влаги и грязи, поднимаемых нами. Я мог шествовать ничуть не менее пафосно, но по здравому рассуждению решил не пугать своего сопровождающего плагиатом.

— Считается? — выделил я зацепившее меня слово в речи профессора.

— Считается, — безразлично подтвердил он. — Годрикова Лощина не является ненаносимой территорией вроде Косой аллеи, Хогвартса с окрестностями и многих мэноров, соответственно, находится под юрисдикцией магловских властей. Ничего не мешает простым людям прикупить домик или участок в столь тихом месте. Вот только шила в мешке не утаишь… Статут, Поттер, Статут. Тот самый, вами так нелюбимый. Если часто стирать людям память, они всё равно ощущают тревогу, хоть и не помнят причин. Поэтому в настоящий момент здесь в основном селятся маглорождённые со своими семьями и прочими родственниками, что знают о магии, сквибы и некоторые чистокровные долгожители типа Бэгшот.

— Автор учебника по истории? — уточнил я.

— Она самая, — согласно кивнул Снейп. — Где-то здесь дом Дамблдора и коттедж Поттеров, куда перебрался твой отец после разрушения мэнора. Где ваш родовой мэнор, я не знаю, даже не спрашивайте! — резко отозвался он, заметив, как я открыл рот для закономерного вопроса. Всё же проницательный собеседник не всегда удобен, особенно когда так не хватает материала для анализа, а паузы, отговорки и скупые ответы могут пролить свет на многие скрытые тайны тому, кто может их правильно расшифровать. А я без ложной скромности могу вам сказать, что за столько столетий овладел этим искусством если не в совершенстве, то где-то около того.

Спокойная улочка слегка раздалась вширь, и мы вышли на небольшую площадь, в центре которой был установлен монумент, тёмной громадой возвышающийся перед нами, рассеянный свет фонарей, натыканных, как свечки, вокруг площади, лишь частично достигал чуда магического зодчества.

— Возведён в вашу честь, между прочим, — криво усмехнулся декан Слизерина. — А там дом Поттеров. — Он небрежно указал в сторону тёмного провала в ряду жилых и освещённых коттеджей. — Куда?! — резко окрикнул он, едва я двинулся в указанном направлении. — Мы не на экскурсии, Поттер! Тем более там не на что любоваться. Одни руины.

— Вот это-то мне и интересно. С чего бы? — пробормотал я, однако мой любимый профессор-мизантроп отличался на редкость отменным слухом.

— Официальная версия, — выделил слова профессор с особо едким сарказмом, — опубликована в «Пророке» того периода, а вы уже успели продемонстрировать отличный навык поиска информации. Продолжайте в том же духе.

Угу, ознакомился я с «официальной» версией. Теперь мечтаю почитать отчёты по расследованию данного шокирующего происшествия, вопреки воле сделавшего меня героем с дебильным прозвищем. Очень надеюсь, что аврорские записки будут в лучшую сторону отличаться от газетной утки и не ограничатся объяснением становления моей персоны бездомной банальными авадами и моим лбом из неизвестного науке и магии материала. Но это второстепенный вопрос, а самый главный…

— А почему господа благодарные маги водрузили вот тут бесполезный памятник вместо того, чтоб восстановить дом, дабы героическому сиротке было где жить? — Нет, я действительно логику не понимаю, как и руин после трёх авад и одного упокоения, что опасность представляет лишь для залётного умертвия.

— Понятия не имею, Поттер, я в то время был несколько занят. Нам туда. — Снейп беззастенчиво подтолкнул меня в сторону узкого проулка. — У нас мало времени, не более получаса. Наше отсутствие в замке уже вызвало переполох.

— Как будто мы первые такие умные, — скептически хмыкнул я. — Не поднимет же директор аврорат по тревоге.

— Аврорат не поднимет, но Аластора Моуди нам хватит за глаза, поверьте. А знакомство с этим… хм… субъектом не то испытание, которому стоит подвергать детскую психику. Даже вашу.

— Наслышан. Не переживайте, сэр, меня в своё время учили выносить мозг и не таким личностям.

— Вот это-то меня и пугает. — Снейп как всегда в своём репертуаре, без шпильки не обойдётся. — С мозгом он хотя бы предсказуемый параноик. Боюсь представить, что будет после общения с вами.

Узкий тупичок окончился коваными воротами кладбища. Жалобный скрип несмазанных петель показался в сонной тишине дремлющей деревеньки невероятно громким. За воротами нас встретила густая тьма, лишь изредка разгоняемая бледным светом луны, выглядывающей из-за низких облаков. Освещение здесь почему-то было не предусмотрено. Профессор уверенно лавировал между памятниками и надгробиями, прокладывая путь в свете крохотного огонька люмоса так быстро, что я едва поспевал за ним.

— Это здесь, — наконец произнёс он, остановившись.

Почти театральный взмах свободной рукой, и на могилу ложатся две белоснежные лилии; в неровном свете профиль профессора бесстрастен и бледен, словно выточен из мрамора. Взмах палочкой, и рядом с подарком Снейпа ярким пятном опускаются две кроваво-красные розы. Белый цвет — цвет смерти, красный — красоты и памяти. Недостойно будущего Императора забывать ту, что когда-то подарила жизнь. Я так и не понял, почему она оставалась в той мышеловке до самого конца, хотя как никто другой чувствовала нешуточную опасность. Но теперь, наверное, и не узнаю.

А вообще, странно всё получилось. И эта нелепая война, и не менее нелепая победа, которая, по сути, ничего не изменила. Только магический мир резко обеднел на длинный перечень перспективных молодых людей, подающих в будущем большие надежды, некоторые древние и влиятельные фамилии оказались стёрты с лица МагБритании, некоторые лишились денег и привилегий, а некоторые, как водится, неплохо на этом поднялись. С учётом веяний и тенденций, что сквозняками носятся в умах волшебников, Поттеров можно отнести к первым. Я, правда, буду резко против, но это дело будущего. Сначала я верну себе имущество и титул.

Вы не ослышались, именно титул. Древнейшие и благороднейшие — эти эпитеты возникли не на пустом месте, а учитывая эгоизм и самооценку магов, любящих комфорт и всеобщее уважение, плюс бурные и неспокойные времена задолго до принятия Статута — никто же не думает, что предприимчивые и деятельные волшебники не выбили себе наилучшие блага под холодным солнцем Туманного Альбиона? Только желающих много, а золото, земли и титулы — величина конечная. Времена меняются, завистники и жаждущие перераспределить ресурсы в нужном им порядке находятся всегда. Вот и сейчас недовольно морщится Малфой, слыша безликое обращение в свой адрес, не выходят в свет оставшиеся в живых Блэки, герцогиня Лонгботтом слишком была поглощена заботами о пострадавших родственниках, чтоб отвлекаться на подобные мелочи. Правда, назвать эту несломленную горем и временем женщину иначе, чем Леди, ни у кого язык не повернётся. Но это всё лирика и дела минувших дней. По факту, совершенно ничего не изменилось, так что и не стоит брать в голову, разве что как иллюстрацию на тему, как делать не надо.

Мы с профессором молчали, отдавая дань памяти умершим, нарушать это хрупкое равновесие совершенно не хотелось. Некстати вспомнилась традиция, введённая Раалоном в оставленном мною мире превращать тела родственников в накопители и передавать из поколения в поколение как семейную реликвию. Углерод — он в любой вселенной углерод, а задать нужную кристаллическую решётку — проблем нет, была бы энергия. Не уверен, что я способен на такие фокусы сейчас. В любом случае, при свидетелях подобные эксперименты проводить не стоит. Я осторожно покосился на безмолвный профиль декана Слизерина, нет, я ещё не вышел на ту ступень менталистики, чтоб суметь заставить забыть увиденное мага его уровня. Да и совершенно не хочется портить с ним тот худой мир, что между нами установился.

— Последний враг истребится — смерть, — прочитал вслух эпитафию, вырубленную на мраморе. — Странное высказывание.

— Вам не по нраву девиз вашей семьи? — слегка приподнял бровь профессор в вопросительном жесте, глядя совершенно нечитаемым безликим взглядом.

— Откровенно говоря, да. Не сказать, что не верный. Когда враги закончатся, действительно, больше ничего другого не остаётся.

— Никогда не смотрел с этой точки зрения, — заметил он после долгого молчания. Было видно, что профессор совершенно не настроен вести разговоры, а лишь заполняет неловкие паузы.

— Вот только враги не закончатся никогда. К тому же у меня есть собственный девиз.

— Позвольте полюбопытствовать? — Вот только интереса в безэмоциональном голосе абсолютный ноль.

— Империи — преходящи. Я — вечен! — вспомнил я старую мантру, ещё времен создания моей второй империи. Сейчас она снова актуальна как никогда.

— Слишком пафосно, не находите? — Снейп вновь развернулся ко мне, пытаясь понять, насколько я пошутил.

— Для современного безумного мира в самый раз.

— Всё может быть, — наконец кивнул он, соглашаясь. — Нам пора.

Я привычно ухватился за протянутую руку, и через несколько долгих мгновений мы вновь стояли около аппарационной границы, а впереди на фоне ночного неба темнела освещённая огнями громада Хогвартса.

— Напомните мне, почему вам отказала МакГоннагал, — внезапно огорошил вопросом Снейп.

— Я так и не понял, — пожал недоуменно плечами, пялясь абсолютно честным и невинным взглядом в замершее, как маска, лицо зельевара с потухшим взглядом. — Декан что-то говорила о желающих отомстить мне последователях Тёмного Лорда и о безопасности для моей персоны в стенах школы. Правда, я не знаю, как соотносится её высказывание с праздношатающимся троллем и бездарной эвакуацией.

До замка мы дошли в полном молчании, впрочем, слова были совершенно излишни, из мыслей ещё не успел выветриться флёр умиротворённого покоя последнего пристанища британских магов. В холле нас уже ждали, я совершенно не удивился, увидев декана Гриффиндора. Очень злого декана, к слову. С поджатыми губами, сбившимся дыханием — явно торопилась нам навстречу — и праведным гневом, пылающим в глазах, обрамлённых тёмными кругами. Что поделаешь, сегодня Хэллоуин.

— Северус! Вот уж от тебя я не ожидала подобного безрассудства! Потакать капризам ребёнка, ну, знаешь ли…

— Минерва, — устало перебил её зельевар. — Тебе не кажется, что это моя реплика? А насчёт каприза, вполне законное желание. Не знаю, как ты, а я вполне могу его понять.

Суровая Маккошка слегка дрогнула, изменившись в лице, но спустя мгновение снова взяла себя в руки, привычно поджав губы.

— Не переживайте, профессор, — моментально влез я, дабы закрепить эффект. — Никакие Упивающиеся около могил моих родителей в засаде не сидели.

Есть попадание! Я с радостной улыбкой смотрел, как медленно закипает мой декан, грозя прорваться длинной впечатляющей лекцией на тему моего поведения. Интересно, она проболтается, что засад никаких не планировалось, меченый стоял рядышком открыто? Но, судя по всему, воспитательный момент откладывался на неопределённое время, МакГоннагал торопилась.

— Северус, директор просил зайти к нему немедленно. А вам, молодой человек, две недели отработок с Филчем. И пятьдесят баллов с Гриффиндора!

Я только улыбнулся. У меня, в отличие от остальных обитателей замка, с завхозом прекрасные отношения. Всего-то нужно было быть предельно вежливым, здороваться с миссис Норрис и убедить Пивза, что дружить с Филчем гораздо веселее. Пивз после получения эксклюзивных прав на шалости и оценки новых возможностей свежеприобретённый статус потерять боялся, поэтому с удовольствием пошёл на переговоры и с радостью согласился на должность помощника завхоза на добровольных началах. И уже навёл повеселевшего сквиба на подпольную лабораторию близнецов, предварительно там покуролесив. А баллы? Да кто их на Гриффиндоре всерьёз считает, кроме декана?

— О, мистер Филч, поручаю этого студента вам. На две недели он в вашем полном распоряжении, — моментально перевела стрелки МакГоннагал, едва увидела вывернувшего на голоса ночного смотрителя. — Северус, поторопимся.

— Пошли, хулиган, — проворчал Филч. — Доведу до гостиной, отбой уже давно был.

— Пошли, — согласно кивнул я, провожая взглядом скрывшиеся в глубине коридора фигуры непреклонной МакГоннагал и несломленного Снейпа. — А почему хулиган?

— А на отработку ты за что нарвался? — хмыкнул завхоз. — Нашкодил, поди? Давно Минерву такой злой не видел.

— То есть посетить могилы родителей в день их гибели теперь считается хулиганством? Интересные порядки в этой школе, — криво усмехнулся я.

— Тьфу на тебя, — отмахнулся старик. — Всё наизнанку вывернешь! Удивительная способность.

Я вновь усмехнулся, пряча глаза. Эта школа раздражает меня всё больше и больше, а терпение моё хоть и железобетонное, но не безграничное. Счёт и личный долг передо мной любимым у некоторых личностей и так растёт, и проценты бешено накручиваются, а я зла не забываю. Мне по должности не положено. Под ногами раздался возмущённый мявк, и мне на грудь прыгнула миссис Норрис, не дождавшись, когда я соизволю обратить на неё внимание. Пошатнувшись от неожиданности под весом отнюдь не лёгонькой кошечки, инстинктивно подхватил её на руки. Миссис Норрис боднула меня лбом в подбородок и успокаивающе заурчала, продолжая ластиться. Я почесал её за ушком, кошки — невероятно чуткие существа, жаль, это свойство не распространяется на анимагов.

— Разве я? — возразил своему невольному собеседнику. — По моему мнению, как раз наоборот. Это в Хогвартсе какая-то извращённая логика. Вот, к примеру, взять вас — второе лицо после директора…

— Второе лицо после директора — его заместитель МакГоннагал, — ворчливо поправил меня старик.

— Во-от, а я о чём говорю, — насмешливо потянул я, подначивая Филча. — В нормальных учреждениях второе лицо после директора — главный бухгалтер. А вы в Хоге многолики и многоруки, имя вам — легион: и завхоз, и вопросы материального обеспечения школы на вас возложены, а ещё, словно этого мало, и дворецкий, и ночной сторож, и привратник, и уборщик, и воспитательный процесс до кучи навесили. Ничего не забыл? Так вот, исходя из этого, на настоящий момент мы имеем…

— Я думаю, малец, до гостиной ты и сам дойдёшь, — перебил меня Филч. — Миссис Норрис тебя проводит. Правда, дорогая? А у такого важного человека, как я, есть куча неотложных дел.

Ну вот, я уже упоминал, что обязательно введу закон о непременном следовании моим советам и внимании к изрекаемой мудрости? А то какая-то страна непуганых магов, усиленно игнорирующая ценные указания Избранного Света и будущего Императора. Непорядок.

Мистер Филч растворился в полумраке ночных коридоров, напоминая о своём присутствии лишь шаркающей старческой походкой, гулким звуком отдающей в пустом безлюдном замке. От мысленного формулирования пунктов будущего указа меня отвлёк требовательный голос миссис Норрис. Исполнительная кошка, осторожно вцепившись когтями в мантию и внимательно заглядывающая в глаза, напоминала, что нам не следует стоять на месте и злобно пялиться вслед её хозяину. Успокаивающе улыбнувшись моей сопровождающей, я неспешно побрёл в сторону дислокации ало-золотых буйных голов, прикидывая план своих действий на ближайшее время.

Полагаю, пришло время сунуть свой любопытный нос в Тайную Комнату. Да, я её нашел, не в моих правилах упускать столь лакомый козырь. Правда, для этого мне пришлось пропахать носом практически каждый закоулок и кирпич в кладке, разглядывая направление магических потоков и структуру чар, но оно того стоило. Замок в моих поисках предоставить помощь отказался, но и не мешал, втихую насмехаясь над моими действиями и игрой в кошки-мышки с портретами, призраками и курсирующими преподавателями в поисках ночных нарушителей. В конечном итоге я нашёл пару отнорков в подземельях, распахивающихся лишь перед требованием на парселтанге. В очередной раз поразился извращённой логике магов, обнаружив ещё один ход в гости к древнему змею в женском туалете, но я думаю, что это из новоделов. Архитектура тысячелетней давности при строительстве замков канализационные трубы и туалеты не предусматривала в принципе, полагаю, что позднее, при ремонте и реконструкции школы в соответствии с новыми веяниями, потайные пути миграции Стража были ошибочно приняты за архаичную систему канализации и применённую по назначению. Представляю ярость василиска, когда он обнаружил подобный сюрприз. Кстати, этот туалет с его вредной и плаксивой обитательницей за углом в соседнем коридоре.

— Миссис Норрис, у меня совершенно нет желания возвращаться в шумную гостиную прямо сейчас. Хочется тишины и уединения, так что я приглашаю вас на вечернюю прогулку в Тайную Комнату. Вы составите мне компанию? — со всей серьёзностью церемонно обратился я к кошке. Та удивлённо распахнула и без того круглые глаза, в которых отчётливо читалось неподдельное изумление. — Чему ты удивляешься? — хмыкнул я. — Ты же сопровождала и даже страховала меня в поисках.

Кошка задумалась, испытующе вглядываясь в мои глаза, а затем, решив, что подобный крюк на пути к месту назначения вполне соотносится с приказом, данным её хозяином, медленно кивнула. Вот за что люблю местных фамильяров, так за ум и сообразительность, что порой на голову превосходит среднестатистического волшебника. Что миссис Норрис взять, что моего верного друга — белого книзла, который с дотошностью немецкого военачальника регулярно устраивает тотальную блокаду одной старой и хитрой крысе. А я уже стоял на пороге нужной дамской комнаты, тёмной и пустынной, с причудливым умывальником в центре, по которому хищными узловатыми пальцами ползли изломанные линии зловещих теней, отбрасываемых от широкого окна, в которое настороженно заглядывал тусклый месяц.

Призрачная обитательница на боевом посту отсутствовала, видимо, усвистала по непоколебимым девичьим привычкам в увлекательное турне по сбору местных сплетен и перемыванию косточек живым обитателям, впрочем, чем ещё может заняться неупокоенный бесплотный дух? Заперев дверь и не забыв накинуть чары конфиденциальности и отвлечения внимания, чётко прошипел:

— Откройся!

Круглая дыра в полу распахнулась зрелищно и в мрачной тишине, нарушаемой лишь звуками нашего дыхания, из тёмного провала явственно пахнуло затхлой сыростью и повеяло незримой угрозой, сопровождающей любую древнюю тайну и будоражащей кровь каждому опытному авантюристу.

— Не знаю, как ты, красавица, а я что-то не хочу бездумно туда прыгать, — пробормотал я, стряхивая с руки горсть светящихся шариков, дружной стайкой ринувшихся вниз.

Миссис Норрис согласно мяукнула, поддерживая мою осторожность. Легко перекинув кошку на плечи, я выломил увесистый кусок из декоративной отделки стен, надеюсь, Миртл простит мне приступ вандализма. Вспомнив спорную теорию трансфигурации и непримиримого борца с вольнодумием учеников — профессора МакГоннагал, я картинным движением превратил хрупкий фрагмент штукатурки в плотный каменный пласт. Оценив на глаз прочность и качество своей поделки, смело ступил на ровную поверхность, ещё небольшое магическое усилие, и моё импровизированное транспортное средство медленно поднялось в воздух. Я таки раскрутил ушлого полугоблина на его одиозные чары, принцип работы он, как водится, утаил, однако это совершенно не мешает мне применять полезное заклинание на практике.

В длинную и довольно грязную трубу мы спускались медленно и в окружении ярких светляков. Зелёных, что характерно. Сложно избавиться от намертво въевшихся в подкорку привычек, да и нужно ли? Маги после широкомасштабной рекламной пиар-кампании, на протяжении десяти лет продвигаемой в массы деятельным старцем — грозой Тёмных Лордов, упорно желали видеть во мне брутального и пафосного героя, непринуждённо отшибающего лбом авады. Угу, одиннадцати лет от роду. Интересно, если объявится новый кандидат в мировые властелины, местные жители магической резервации, мнящие себя венцом эволюции, на передовую выставят ребёнка, в надежде на сомнительные свойства его лобной кости? Что-то мне подсказывает, что ответ меня сильно разочарует.

Труба плавно перешла в не менее грязный коридор, следующий в неизвестность и радующий непроглядной тьмой за границей призрачного зелёного цвета. Я скосил глаза на царственно возлежащую на моих плечах умудрённую долгим проживанием в магическом замке кошку.

— Ну что? Летим дальше?

Кошка вопросительно мяукнула, глядя мне под ноги.

— Нет, вариант ножками меня не вдохновляет, — правильно расшифровал её завуалированный вопрос.

Подумаешь, контроля над заклинанием и опыта работы с ним мне не хватает и до Флитвика с его акробатическими фигурами высшего пилотажа на летающем постаменте мне как до луны пешком. Я Император не гордый, меня вполне устроит и неторопливое степенное продвижение вперёд.

— Надо бы подумать о постоянном подъёмнике, — пробормотал я, представив, во что выльются последующие посещения тайных апартаментов, судя по состоянию окружающей действительности, проводить генеральную уборку в ближайших окрестностях придётся мне. А вот когда у меня до этого руки дойдут — другой вопрос. — Зачаровать подходящую каменную плиту, а то за постоянную порчу школьного имущества мне спасибо не скажут.

Миссис Норрис замурлыкала и потёрлась головой о мою щёку.

— Что? Знаешь, где достать? Ах, ты моя прелесть, — умилился я, почёсывая кошку за ушком. — С меня гадость близнецам! — Довольная старушка благосклонно взмахнула хвостом перед моим лицом.

Я оглушительно чихнул, распугав стайку рукотворных светляков. В глубине хода мелькнул огромный силуэт, преграждающий нам ход, на мгновение мой взгляд выхватил отражённые блики на узорчатых чешуйках. Сердце внезапно ухнуло вниз и, на какие-то доли секунды потеряв концентрацию, я резко вильнул в сторону и едва не сверзился со своего транспортного средства. Рванувшие к находке светляки высветили валявшийся неопрятной кучей давно сброшенный выползок.

Мы с моей спутницей замерли, ошарашенно рассматривая находку. Ничего себе размеры миленькой змейки! Что-то мне уже расхотелось знакомиться с ней поближе. Свои шансы я оценивал реально — и в гипотетическом противостоянии «я и король змей» вряд ли успею хотя бы убежать. Заговорить тысячелетнему василиску зубы тоже бесперспективное занятие, только глупцы считают, что парселтанг — это панацея в подобных случаях. Поэтому эстремальную экскурсию с моей сопровождающей мы, по молчаливому согласию, продолжили, но крались теперь, как шпионы в стане врага, не отвлекаясь на сторонний трёп.

Одно хорошо: в договоре с Дарелами значилась только Выручайка, а делиться находкой, чуть не ставшей причиной моего раннего сердечного приступа, я не хочу. Вообще ни с кем. Разве что только с Раалоном. Но тот меня даже и не спросит, сам всё возьмёт: и шкуру, и яд, и василиска, и… меня, поскольку ранее с генетически наследуемыми лингвистическими способностями мы не сталкивались.

Новая преграда уже не возникла неожиданно выскочив на нас из темноты, короткий приказ — и массивные инкрустированные чеканными змеями с драгоценными камнями вместо глаз дверные створки приглашающе распахнулись. Не торопясь, мы влетели в огромный круглый зал, украшенный мраморными колоннами вдоль стен и огромной, до потолка, статуей древнего мага. Взмахом руки я добавил света, чтоб охватить всё это великолепие, сам предусмотрительно оставаясь в тени ближайшей колонны. Василиска, на моё счастье, в обозримом пространстве не наблюдалось. Судя по завихрениям магических потоков, логово спрятано за статуей, и местный обитатель в настоящий момент изволит пребывать в спячке. Полностью поддерживаю его в этом благом начинании и даже добавляю специфических чар, чтоб Стражу сладко спалось. Нет, я, конечно, понимаю, что тварюшка насквозь полезная и с акромантулами без её силовой поддержки существовать бок о бок просто нереально, но мне совершенно не улыбается испытать гнев реликта, обнаружившего незваных гостей на вверенной ему территории.

А Тайная комната предсказуемо оказалась заклинательным залом. Вот только мне реально становится дурно, стоит лишь представить, сколько сил придётся затратить, чтоб иметь возможность использовать его по назначению.

— Думаю, мы можем возвращаться, миссис Норрис.

Утром за завтраком, вопреки всему, Снейп пугал окружающих своим привычным бодрым и хмурым видом. Чего нельзя сказать о Макгонагал, сверлящей мою скромную персону пристальным взглядом и обещая начальственный разнос, и о директоре, бросающем на меня осуждающие взгляды. Но, согласно легенде, мы будем их игнорировать с неприступным видом. Другие профессора просто делали вид, что не понимают причин недовольства руководства, а может, и правда их не поставили в известность о нашей авантюре. Не факт, что они согласятся с точкой зрения декана Гриффиндора. Чисто по-человечески. Поэтому на фоне сбывшейся детской мечты демонстрируем шикарную улыбку и любовь ко всему миру. Это всех раздражает!

Если вдуматься, мои метания только отдаляли меня от основной цели, хотя да, повеселили знатно. Узнал много чего интересного и всерьёз озаботился реформой образования — странные вещи творятся в магической школе, однако. Наложил лапу на интересный ритуальный зал, заполучил в безраздельное пользование свой любимый кабинет и богатую библиотеку, пообещал себе разобрать Хогвартс по камешкам, но понять, как Основатели это сделали! Но ни на йоту не приблизился к главному вопросу моего здесь нахождения.

В школе, как оказалось, не так много мест, куда можно запрятать немаленькое собрание древних фолиантов. Есть куча пустых помещений, но в замке, в котором обитает около полутысячи активных и любопытных детишек, это даже не смешно. В Тайной комнате ничего нет, кроме вековой грязи от остатков обеда местного обитателя, это я ещё вчера проверил. В Выручайке тоже не нашлось следов, а прятать в школьной библиотеке, даже в запретной секции, — глупость, последует слишком много вопросов. Так что остаётся один вариант, который я и предполагал с самого начала. Стоит заглянуть в директорские апартаменты. Хватит развлекаться, пора утверждать план возврата моей собственности истинному владельцу. Я ласково погладил рукоятку своей волшебной палочки, выложенной на стол передо мной.

— Ты ведь мне в этом поможешь, правда, Фоукс?

Есть такой универсальный метод познания окружающей действительности — системный подход. Классная вещь, выводит законы влияния части на целое и целого на части. Дедукция и индукция научного мира. Маги, может, и не знакомы с данными понятиями, однако это не мешает им успешно пользоваться универсальными закономерностями. Самый яркий пример — оборотное зелье. Эффектно, правда? Одна капелька крови, один волосок — и на час полное подобие объекта. Интересно, только ли внешнее? Может, происходит также перестройка ДНК? И чья энергия идёт на процесс — мастера, сварившего и напитавшего зелье, или того, кто его употребит? Но этот вопрос легко решаем парой экспериментов, когда время свободное появится. И это я ещё в вуду не углублялся — вот где колдуны развернулись на постулатах системного анализа и законах подобия. Это я к чему? Каким бы я восторженным и наивным ни притворялся, если бы мне вдруг захотелось попросить у директора пёрышко его фамильяра на память, в лучшем случае окружающие просто покрутили бы пальцем у виска. В худшем — заподозрили бездарную диверсию или саботаж. Ни один уважающий себя маг в здравом уме не даст в чужие руки ни своего генного материала, ни фамильяра. Жить-то всем хочется, и желательно без проклятий.

Представляете моё удивление, когда осознал, что именно перо Фоукса я приобрёл за несколько галеонов в лавке Оливандера? И не просто перо, а с не разорванными связями с магическим существом, из хвоста которого его выдрали. Иначе зачем мастер так старательно и подробно рассказывал мне о родственных артефактах и их владельцах, да я и по ауре это вижу. Сразу возникают два оч-чень интересных вопроса. Из каких побуждений мастер вручил мне эту палочку — настоятельная рекомендация директора или инициатива самого Оливандера? Если последнее, то мне интересно узнать, чем же Дамблдор умудрился так насолить артефактору. Надо будет уточнить при встрече. Ну, и интрига века — знал ли Волан де Морт о такой подставе? Учитывая, что Великий Светлый жив, здоров и довольно шустро бегает, а вот Тёмный Лорд подорвался на собственной глупости, то, скорее всего, нет. Тут даже я такую возможность не упущу, что уж говорить о тёмном.

Ничего сложного нет, простенький ритуал и маленькая тонкость — заклинатель должен обладать большей силой воли, чтоб перешибить связь «хозяин — фамильяр» и подчинить себе нужное существо. В моём случае огненную химеру феникса. И, что примечательно, сработает, вот уж чего с избытком, так это силы воли, не удивлюсь, что существует и местный вариант подобного ритуала, только глубоко засекреченный и признанный темнейшим. А что, всегда были личности, жаждущие крови Великих магов, но не имеющие ни малейших шансов в прямом столкновении, вот и придумывали хитрые обходные пути. Всегда говорил, что прогресс двигают слабейшие члены общества, не обделённые мозгами. Вот и воспользуемся их успешным опытом. Главное, дождаться нужного момента, когда если директор и заметит обрыв связи, то ему будет не до того, чтоб бежать и разбираться, что такое необычное могло приключиться с его почти бессмертным магическим спутником. Я уже упоминал, что перед поездкой в школу основательно подготовился и заготовок по доведению магического сообщества до состояния всеобщей истерии в целях создания хаоса и отвлечения внимания от моих действий заложено достаточно? Я даже ничего особо нового не придумывал, использовал старые безотказные приёмы, не теряющие свою эффективность веками вне зависимости от уровня развития общества. Я заминировал Министерство Магии.

Звучит грозно и внушительно, в действительности всё просто и банально. За основу я взял нашу старую совместную с Раалоном наработку, придуманную для случаев, когда нужно взять противника тихо и, желательно, без жертв. Сонный газ, или паралитик, как оказалось, можно создать прямо на месте дислокации предполагаемого противника, если параметры и условия химической реакции задать магически, безотказный вариант — сейчас в воздухе куча безвредных компонентов, а в следующий миг все дружно сопят в унисон и видят цветные сны.

Есть у магов странное свойство не придавать значения фундаментальным вещам, это больше относится к обывателям, контрабандисты и наёмники отличаются крайней параноидальностью и не по разу проверяют не только окружающее пространство, но и себя любимых. Воздух состоит из молекул — общеизвестный факт, в том числе и в мире магии, а то, что волшебники упустили из виду возможность подвесить чары на эти самые молекулы, так кто им судья?

Нет, я честно предполагал, что вредноскопы, установленные везде, где только можно и нельзя, по периметру здания Министерства, среагируют на такую банальную и наглую выходку и мне придётся удирать, петляя как заяц и выдавая чудеса магической эквилибристики. Представляете моё удивление? Подумаешь, заклинание я запустил дробное с цепочкой восстановления целостности по условному сигналу. Это не повод для подобной халатной беспечности. Я в очередной раз разочаровался в магах.

В Большом мире за пределами Дырявого котла давно известен такой уникальный феномен, как память воды. Пусть он и существует лишь в виде теории, но это не отменяет проявления внешних эффектов. Водяной пар — это неотъемлемая часть смеси газов, что мы называем атмосферой, он радует нас ажурной сеткой лёгких облаков в лазурном небе, сверкающими каплями росы, бриллиантами, переливающимися на свежей зелени и лепестках цветов, или пугает низкими свинцовыми тучами, подсвеченными разрядами молний, готовыми извергнуться безудержным потопом. Мы привыкли считать влажность воздуха лишь метеорологическим показателем. Это в неволшебном мире. А в волшебном, где многие посещали знаменитые занятия у Ужаса Подземелий и, затаив дыхание, слушали его вводную лекцию о возможности «поймать славу», «сварить триумф» и «хрупкую энергию жидкости, которая движется по венам, очаровывая разум, обостряя чувства», ничего не кажется подозрительным? Борджиа на магов нет. Или меня. Хотя я-то как раз есть, но маги не ценят своего счастья. Почему-то.

Несколько облачков пара легко проскользнули в гулкие коридоры Министерства Магии, разнесённые невесомыми порывами воздуха и летающими самолётиками-записками. Свойство воды запоминать информацию, пусть и ослабленное агрегатным состоянием пара, при магической составляющей не стало чем-то сложным и затерялось в сполохах магических потоков, создаваемых десятками волшебников и магического источника, на котором обосновалось Министерство. Стоит только пройти кодовому сигналу, как части заклинания соединятся в целое, синтезируя конструкт магического варианта веселящего газа. Ну, и гоблинское заклинание репликации в геометрической прогрессии, которым поделился со мной один залётный разрушитель проклятий, по секрету поведав, что таким образом ушлые банкиры защищают сейфы особо состоятельных клиентов. Вещь, конечно, не стойкая, но полчаса безудержного веселья всему коллективу чиновничьего аппарата я гарантирую.

А там немножко подождать, поскольку Великий Светлый не может не почтить своим вниманием этот праздник жизни, дабы выдать пару ценных советов столь беспечным магам, никак не справляющимся с возложенными на них обязанностями без мудрого направления победителя Гриндевальда. Затем ещё немного на осознание, какую такую глобальную дыру в защите оплота законной власти Магической Британии продемонстрировал по доброте душевной неуловимый маг-артефактор, опять снабдив сиё действие своей личной магической подписью. Пусть разбираются, что и как. Полезно будет. А то истерия по поводу пакетов информации, подкинутых в МКМ, слишком быстро прошла, может, сюрприз под боком заставит господ чародеев задуматься. Не дело это, когда Правительство голыми руками за полчаса взять можно.

Ну, это дело будущего, а пока у меня обещанная деканом отработка у Филча. Реакция на мой демарш оказалась какой-то жидкой, что ли. Директор так и не захотел воочию увидеть своего строптивого избранного, о чём за закрытыми дверьми речь вели Снейп с МакГоннагал, мне неведомо, и в курс дела ввести любопытного Императора никто не удосужился. Декан Слизерина всё так же проходился желчными комментариями, строго дозированно цедя их сквозь зубы в адрес алознамённого факультета, привычно цапался с Маккошкой по любому поводу и игнорировал меня. Видимых репрессий не последовало, кроме моих отработок и возмущённо-оскорбленных взглядов моего декана, кои со счастливой улыбкой на волне исполнения детской мечты игнорировал уже я.

Филч подошёл к заданию ответственно и с творческой жилкой, заведя меня после обеда в пыльный малопосещаемый коридор с потемневшими стенами и потускневшими элементами декора, освещаемый тусклыми редкими факелами.

— Значит так, хулиган, палочку давай мне. — Я безропотно протянул завхозу артефакт. — Фронт работы ты оценил, можешь приступать. Пока не закончишь, коридор ты не покинешь, палочку я тебе не верну. Ты сам хозяин своего времени, поэтому скорость твоей работы зависит лишь от твоей смекалки и эффективности. Приступай!

На пол гулко упало железное ведро, наполненное мыльной водой, и внушительная тряпка влажно шмякнулась рядом. Тихонько посмеиваясь себе под нос, старый сквиб тяжело побрёл прочь, а миссис Норрис, прощально мяукнув, поскакала догонять своего хозяина. Я смотрел вслед удаляющемуся завхозу с умилением и почти ностальгией: методы обучения беспалочковой и невербальной магии у Старого Дарела были аналогичными, разве что с большей фантазией — в процессе на тебя вполне могла выскочить стая докси, а то и притаившийся в засаде боггарт.

Времени, чтоб порадовать старика эффективностью его педагогических талантов, у меня было предостаточно, никто не мешал мне вынашивать коварные планы и претворять их в жизнь. Короткое послание Дадли через блокнот, и спустя некоторое время из одной магловской школы в сторону Министерства Магии вылетела неприметная серая сова голем, целью которой было лишь передать нужный сигнал, а затем рассыпаться глиняным порошком на глазах изумлённых магов. Потом, надеюсь, их изумление возрастёт ещё больше.

О том, что директор спешно покинул школу, любезно подсказал мне замок, и я не спеша направился в Тайную Комнату, не забыв привести коридор в порядок, оставив нетронутыми ведро и тряпку. Торопиться мне было некуда, нужно дать время директору проникнуться ситуацией в полной мере, чтоб внезапное бегство из центра событий и отказ в немедленном расследовании вызвало бы бурю недоумений и осуждений и могло рассматриваться как участие в диверсии и попытка скрыть улики. С фокусами бессмертного фамильяра маг может разобраться и попозже.

Заклинательный зал заранее был очищен от следов многолетнего пребывания отнюдь не чистоплотной зверушки, тёмный туннель отдраен до блеска, а в качестве подъёмного транспорта задействована мраморная плита с наложенными чарами, столь любимыми деканом Равенкло. Шкура василиска, скатанная тугим рулончиком, аккуратно пристроена в углу. Других сокровищ, кроме сладко спящего в гнезде реликта, в обозримом пространстве не наблюдалось, выползок и тот сброшен явно недавно и попался в мои загребущие ручки чисто случайно. Впрочем, это не удивительно. Лет пятьдесят назад здесь резвился наследник Основателя, а создание оппозиции действующему правительству и продвижение своих идей в массы, особенно такие придирчивые, как представители древнейших и благороднейших домов МагБритании, требуют значительных капиталовложений.

Ритуальная фигура, вычерченная палочкой с пером призываемой птички, легла легко, слабо засветившись от вкачанной в неё энергии. Волшебная палочка, опустившись в центре, замкнула круг, и вычерченные руны на мгновение вспыхнули и погасли, застыв мёртвыми изваяниями самим себе, отработав вложенную в них цель; по нервам резко рвануло эманациями чужого разума, сопротивляющегося из последних сил.

— Ну здравствуй, Фоукс, — ласково улыбнулся я птичке, возникшей над ритуальным кругом. — Давно не виделись.

Феникс моей вежливости и доброжелательности не оценил, гневно всклокотав, попытался скрыться в неизвестном направлении, мазнув на прощание мне по лицу огненными перьями. Вот за эти пёрышки-то я его и прихватил.

— Цыц, химера! Претензии здесь предъявлять могу только я. У меня за десять лет их много накопилось. — Моя улыбка всё так же была полна любви и добра ко всему живому, и феникс предпочёл за лучшее не дёргаться. — Правильно, — похвалил я его догадливость. — Правила просты: я — командую, ты — выполняешь. В противном случае проверим постулат: так ли бессмертны фениксы, кстати, твоё самосожжение действие ритуала не отменит, а в качестве беспомощного птенца ты меня устроишь больше.

Фоукс выдал ещё одну гневную трель, но дёргаться перестал, что не помешало ему высказывать всё, что он обо мне думает, на своём птичьем языке.

— Не зачёт, птичка! Я сирота не без твоей помощи, между прочим, поэтому твой пассаж в адрес моих родителей смотрится крайне неуместно.

Феникс удивлённо заткнулся, нелепо лупая глазками навыкате и по-птичьи выкручивая шею. В его круглых оранжевых глазах отчётливо читалось желание клюнуть нахала, благо мощный и длинный клюв с загнутым верхним кончиком, как у хищников, выглядел нешуточным оружием. Только, вот незадача, свободу манёвра пленной птице я оставил только в возможности поболтать. Я, конечно, знание птичьего языка, помимо змеиного, не унаследовал, однако фениксы на редкость эмоциональны для искусственных существ, а менталистику никто не отменял, мало ли, проболтается фамильяр о делах скорбных своего бывшего хозяина.

Вопль на одной ноте сбил меня с мысли.

— Что за бред, птичка? — изумился я. — Какое такое всеобщее благо? Где ты его увидел, когда ребёнок остаётся без родителей, без наследства и бездомным? И это, заметь, только моя история, а что могут рассказать другие, попавшие под каток этой идеи?

Фоукс заквохтал, как курица, быстро и глухо.

— Ты на моих родственников стрелки не переводи, — возмутился я. — Я дом своих родителей имею в виду. Дома не вспыхивают, как спичка, от трёх авад и одного упокоения, не ты ли там постарался, а, Фоукс? Не отводи глазки, я помню, что вы с белобородым там были. Между прочим, тот, кто убивает своих сторонников, хорошим лидером быть не может по определению, нет к такому доверия. Это чтоб ты больше глупостей на тему заботливого о благе нации Великого и Светлого Волшебника не заливал. Поскольку ты мне крупно задолжал, то ты мне поможешь сориентироваться в директорском кабинете.

Вот такими колоритными собеседниками мы и подошли к директорской башне, уперевшись в дверь, перекрытую каменной горгульей, от которой повеяло каким-то нездоровым любопытством, направленным на мою персону. Феникс довольно курлыкнул, победно уставившись на меня.

— Грабить я иду, грабить, — честно признался я, улыбнувшись стражу своей честной и доброжелательной улыбкой.

Горгулья вполне отчётливо хмыкнула и резво отскочила в сторону. Фоукс выражал крайнюю степень растерянности всем своим видом, так что не нашёл, что сказать. Зато я не удержался от комментария.

— Вот видишь, даже Замок считает, что требования мои обоснованы и некое всеобщее благо пора перераспределить в ином нужном отечеству порядке. А теперь помолчи.

Я снял очки, вглядываясь полуслепыми глазами в тёмный провал прохода с уходящей вверх винтовой лестницей. Мало иметь неплохие отношения с Замком, чтоб тот открыл нужную дверь, ещё необходимо миновать ловушки и сигналки, установленные на пути к вожделенной цели. Поэтому смотрим, внимательно смотрим, а феникс пусть молчит, дабы не активировал из вредности какую-либо ловушку голосом. Ритуал подчинения — это, конечно, неплохо, но свободы воли он не лишает, механический инструмент из волшебного существа бесполезен.

Все препятствия я обходил не торопясь, внимательно разглядывая цветные линии и всполохи, а также нужно было следить, чтоб ничего не сработало на феникса и монструозный сундук, что я тащил за собой телекинезом, освободив от содержимого. Что-то мне подсказывало, что библиотеку свою я найду и что в школьную сумку она не поместится.

Первым делом в приоткрытую дверь я зашвырнул гасилку помощнее, и лишь затем осторожно сунул нос в образовавшуюся щель и огляделся. Рассчитал я правильно, и многочисленные портреты в монументальных, богато украшенных рамах замерли в неподвижности. Осторожно просочившись внутрь, окинул взглядом приличных размеров помещение и неприлично заржал. Феникс слетел с моего плеча и устроился на предназначавшейся для него жёрдочке, гневно сверля меня взглядом, как ревнивая жена, но не в силах разомкнуть клюв без разрешения. Кабинет был полон шкафов с многочисленными полками, на которых располагались внушительной толщины книги, без родовых эмблем, странные блестящие и непрерывно жужжащие и стучащие приборы, что отвлекали внимание. В этом непрерывном шуме и мельтешении ярких бликов комфортно себя чувствовать мог только ментальный маг вроде Снейпа, впрочем, и белобородый баловался данным направлением магии вполне на приличном уровне. Длинный стол и ряд стульев у стены намекали на частое посещение кабинета профессорами для обсуждения учебного процесса и, как апогей, вызвавшее мой дикий смех, вычурное директорское кресло на возвышении, обводами напоминающее королевский трон и нехило так намекающее, что его владелец находится ближе к богу и возвышается над судьбами и деяниями смертных. Неслабое самомнение у дедушки. Даже у меня в бытность Императором статусное кресло в тронном зале было попроще, а в рабочем кабинете вообще такого не было. Стол из цельного алмаза был, да, а вот подобных извращений и намёков о приближении к небожителям не было, даже несмотря на моё почти абсолютное бессмертие.

Впрочем, диагнозы мы будем ставить потом, а сейчас займёмся тем, ради чего мы здесь, собственно говоря, и собрались. Директор может в скором времени вернуться, поэтому не стоит затягивать внезапный визит.

— Можешь говорить, птичка, — милостиво разрешил я. Феникс моментально воспользовался возможностью и выдал очередную гневную тираду. — По делу, птичка, по делу, — перебил его я. — Библиотека здесь где?

Как я и думал, главным богатством Верховный Чародей пыль в глаза посетителям не бросал. За неприметной дверцей, удачно замаскированной за шкафчиками, нашлись личные покои директора Хогвартса с помпезной гостиной, спальней и внушительной уютной библиотекой. Честно говоря, я всегда испытывал некую слабость к библиотекам, запах бумаги, пожелтелые страницы и даже тонкий слой пыли, сдуваемой с увесистого тома, приводили меня в восторг. Что может быть лучше истории, великих и не очень открытий или просто желания поделиться со всем миром мыслью, обретшей форму печатного слова? Дамблдор, похоже, мою страсть разделял в полной мере. Здесь не было вычурной помпезности, позолоты и показного статуса, только многоярусные стеллажи из морёного дуба с сотнями книг в полутёмном помещении, освещённом волшебными несгораемыми факелами и парящими в воздухе свечами, создающими непередаваемую иллюзию средневековья. Низкий столик, уютные мягкие кресла неброских цветов и пюпитр на возвышении в центре. Идеально.

Сундук за спиной рухнул с грохотом, развеяв тонкий момент мечтательной созерцательности и вернув мысли в конструктивное русло. Я с интересом огляделся. Освещение явно было магическим, поскольку пламя не чадило, воск с парящих над головой тонких, равной длины свеч не капал за шиворот горячим дождём. В школьной библиотеке, кстати, подобное было не в ходу, открытого пламени рядом с книгами и свитками не допускалось в принципе, даже магического. Я осторожно пошёл вдоль стеллажей, выхватывая взглядом эмблемы на корешках книг: Прюэтты, Медоуз, МакКинноны, Поттеры. Я грустно усмехнулся, да, примерно это я и предполагал. Лёгкий взмах рукой, описавшей символический круг над головой, и книги ровными рядами по сужающейся спирали полетели через распахнутый зёв волшебного сундука в недра расширенного пространства.

Я неторопливо подошёл к установленному на небольшом возвышении пюпитру. На подставке лежал увесистый, наглухо замурованный коваными зачарованными застёжками кодекс рода. Поттеров.

— Занятный факт. Ведь директор явно пытался его открыть, да не вышло, что скажешь, птичка?

Феникс гордо отвернулся, зло чирикнув.

— Для моего блага, да ну? В чём же оно, позволь поинтересоваться, состояло? В попытке выудить слабости рода?

Фоукс вопросительно курлыкнул и заинтересовано покосился, вывернув шею под невозможным углом.

— А ты разве не знаешь? — вполне серьёзно удивился я. — Кодекс рода не такая уж и большая книга, чтоб туда можно было уместить все тайны и наработки поколений. Большую часть вообще не имеет смысла прятать, и так видно, — махнул я рукой в сторону рукотворного смерча. — В таких защищённых книгах содержатся сведения для потомков, как правильно выбирать себе пару, чтоб сохранить семейную предрасположенность, какие способности будут конфликтовать с семейными талантами, а какие — наоборот, усиливать, как рассчитать зачатие ребёнка с максимально возможным даром, каких проклятий стоит опасаться в первую очередь, какими ритуалами привязаны к роду алтарь и место силы… И всё в таком духе, чтоб рассеянные потомки не разбазарили величие и достижения предков, давшиеся им потом и кровью. И тем более удивительно, что маг, взявший на себя обязанности по заботе о скромном и нетребовательном Избранном, вместо того, чтоб заставить его денно и нощно штудировать столь необходимую ему информацию, запер сей том с глаз долой со всей иной моей собственностью.

Феникс возмущённо заклекотал, яростно и напористо пытаясь доказать свою правоту и убедить меня в огромной совершаемой ошибке. Ага, в состоянии аффекта.

— Ты повторяешься, птичка. Твой бывший хозяин, что, других аргументов, кроме всеобщего блага, не придумал?

От очередного кудахтанья на высокой ноте я небрежно отмахнулся.

— Не играй понятиями. Великий Светлый здесь только один. И это я. Других пока не встречал. А то, что ты у него в фамильярах, совсем не показатель. Тебя обманули, утверждая, что фениксы — квинтэссенция света и воплощение добра. Ты себя в зеркало видел, химера огненная? Бессмертная птичка с функцией самосожжения и нехилым радиусом поражения, способная проникать практически сквозь любую защиту и перетаскивать грузы, в сотню раз превышающие массу собственного тела? Ты кого за идиотов держишь?

Феникс забил крыльями, впиваясь острыми когтями в ткань мантии, разрывая её, мои откровения явно оказались ему не по нраву. Угу, не знаю, как хозяин, а у искусственных созданий самообман вполне в порядке вещей. Неизвестный мне химеролог откровенно накосячил с созданием этого образца или подобное поведение входило в заказ?

— Ты снова повторяешься. Странные у вас понятия о заботе и желании добра всем магам Туманного Альбиона. Вот на эту библиотеку посмотри. Если я ещё могу с натяжкой допустить, что рода Прюэттов, Медоуз и МакКиннонов прерваны и их накопленные поколениями библиотеки здесь, дабы их не растащили на сувениры, то как ты объяснишь наглое присвоение моей собственности или вот это?

Из потока книг я ловко выдернул одну и сунул под нос птичке чёрную, легко узнаваемую родовую эмблему Блэков, выдавленную на обложке.

— Насколько мне известно, Древнейший и Благороднейший род Блэков не прервался и брат жены главы рода здравствует до сих пор. Сомневаюсь, что его обрадует новость о нахождении их собственности в закромах Верховного Чародея. Не чуешь в данной ситуации некую двуличность?

Очередная трель, выданная разъярённым моей ехидностью и недоверием к идолам бывшего хозяина фениксом, в очередной раз заставила меня расхохотаться.

— Ты понимаешь, как это абсурдно звучит? Присвоить себе чужое имущество, дабы у хозяев не возникло желания приобщиться к запретным таинствам тёмных искусств, тем самым уберечь их от непоправимой ошибки? Что значит у Блэков в крови склонность к тьме, но они заслуживают второго шанса? И то, что это непреложная обязанность Света, для меня, откровенно говоря, шокирующая новость. Сколько лет живу, а с таким вывертом фантазии сталкиваюсь в первый раз.

А если честно, бред это всё. Кто вам вообще сказал, что свет добрый и всепрощающий? Вы это подданным моих двух Империй скажите, вот они посмеются над вашими трупами. Свет яростен и бескомпромиссен, добро вообще должно быть с кулаками — как ещё оно в бой-то вступит без веских аргументов! Иначе это просто стадо баранов, предназначенных на заклание. Именно это стадо я и вижу в Магической Британии, как обстоят дела в других сопредельных странах, я пока точно не знаю, но я доберусь и до них. Нет, я, конечно, прекрасно понимаю, что тут сделано и, главное, зачем; другой вопрос, что я с этим в корне не согласен, ведь именно здесь я заложу первый кирпичик своей новой Империи. На данном этапе мой противник не министерство и аристократия, первое не стоит брать в расчёт, вторые сами хотят перемен, мой противник — директор школы, великий, светлый и прочая, прочая с его идеалистическим мировоззрением и программой отупения населения. Это не особо сложно, если занимаешь подобные посты и готовишь себе сам последователей и противников. Вот в этом-то и состоит наше основное отличие: мне не нужно тупое, необразованное бессловесное стадо, я не прячусь за спинами детей, я строю сильное государство, где мне безраздельно принадлежит не только власть, но и вся полнота ответственности.

Я Император, я Избранный Света, мягким и добрым я не могу быть по определению, такие черты характера не присущи правителям и тем более героям и избранным. Всепрощение, вторые шансы и всеобщее благо — это не ко мне, такое себе позволить может лишь тот, кто никогда не планирует отвечать за свои действия и ошибки. Всеобщее благо подразумевает равенство для всех и общие интересы, общий уровень развития личности, единое мировоззрение, а это невозможно. Люди неравны изначально, кто-то маг, а кто-то нет, воин или пацифист, кто-то талантлив, а кто-то не очень, а кто-то вообще патологически ленив настолько, что его лень никогда не станет двигателем прогресса, уравнять всех в правах может только смерть. Такое всеобщее благо привлекательно только для фанатика, потому-то он и не стесняется в средствах для достижения цели, итог всё равно один — Предвечная, перед которой стираются все грани и различия. Правда, и из этого правила есть такие исключения, как я. И с точки зрения этой теории и мировосприятия этого мира я чудовище. Вот такой вот казус. Хотя все разумные — монстры в той или иной степени, просто мало кто себе в этом признаётся. Этого в себе никогда не отрицал я (а никто другой не в состоянии управлять межзвёздной Империей), эту черту за собой признаёт профессор Снейп. Я не знаю, какие у него причины для подобной резкой самокритики, и лезть к нему в душу не хочу, но такая честность с самим собой невольно подкупает.

С высоты своего опыта я смело могу заявить, что деление магии на тёмную и светлую ошибочно, магия едина, имеет место лишь сродство энергии сил стихий конкретного индивида. Мне, архимагу Света, вполне по силам использовать тёмные искусства, только сложно, энергозатратно, и на выходе получается какая-то муть, полярность всё же не та. Но ведь факт, и нет никаких препятствий и сложностей в использовании артефактов, заряженных энергией чужеродной стихии. Доказано Тёмным Властелином Раалоном. Сколько артефактов и конструкторов он придумал и успешно использовал, не счесть, а батарейкой для них служили я и несколько вконец оборзевших моих потомков. Местные же маги в принципе универсальны, что даже зависть берёт, им нет разницы, какую энергию использовать, и полярность для них пустой звук. Откуда взялось такое жёсткое деление при шикарнейших начальных условиях, мне совершенно непонятно. Такой потенциал — и коту под хвост! В мироздании вообще очень много противоположных стихий: Свет и Тьма, Огонь и Вода, Хаос и Порядок — и над всем этим довлеет Равновесие, но это не повод делить магию на части и отказываться от чего-то одного в пользу другого. Добра и Зла не существует в принципе, эти категории придумали разумные для оправдания своих поступков. Взять тех же таругов — для них я, воплощённое Зло, защищая свою Империю и подданных, наступил на горло их песне прогресса и экспансии, ничем другим их отчаянный радикальный поступок не объяснить. Аксиому «победитель всегда прав» ещё никто не отменял. Те, кто не согласен с моей логикой и мировоззрением, могут пойти к Раалону, на курс соответствующих лекций, все претензии предъявлять также ему, только заранее озаботьтесь завещанием.

Вот из-за этого фундаментального различия во взглядах я бы прошёл мимо, а то и перешагнул через Дамблдора с его политикой застоя, это если не было бы огромного личного счёта. И именно поэтому так просто эту фигуру, мнящую себя игроком, я с доски убирать не буду, убийство — это не месть, а всего лишь устранение препятствия. А отсутствие препятствий — это скучно. Ну вот, уже заговорил, как Раалон, так что держись, мир, тебя ждут интереснейшие времена, эпоха перемен уже впорхнула в широко раскрытые для неё двери, угрожающе поцокивая каблучками.

Я встряхнул лохматой головой, прогоняя непрошеные мысли. Сейчас не время философствовать. Фоукс гордо отвернулся, демонстрируя вселенскую обиду и несломленный характер. Глянул на книгу, всё ещё зажатую в моих руках. Блэки. Интересный род. Мой непутёвый крёстный, анимаг-собака, как раз принадлежал семье Блэков. Что-то не досталось ему второго шанса от щедрот Верховного Чародея и руководителя тайного ордена, созданного для борьбы с увлекающимся тьмой противником. Я ведь уже упоминал, как отношусь к лидерам, сливающим своих последователей? Вот то-то и оно.

А Блэки? Блэки не добились справедливости и суда над своим наследником, пусть и отлучённым. Это нормальная практика — в период гражданской войны разбежаться по разные стороны, обеспечив надёжность выживания и присутствие на стороне победителя, и не важно, что некоторые представители не в курсе коварных планов старшего поколения. Только последняя стычка сильно выкосила многочисленный род: наследник в Азкабане, младший брат пропал без вести, глава рода и его жена мертвы. Сигнус Блэк с женой заперлись в поместье и не поддерживают связь с окружающим миром, то, что последние носители фамилии ещё живы, заметно лишь по слабой активности домовиков, изредка покидающих поместье. Полагаю, господа пожилые маги озабочены вопросом обеспечения практически угасшего рода наследником.

Что же, я подкинул в поредевший поток любопытную книгу с несомненной блэковской принадлежностью, теперь у меня появился весомый повод побеспокоить столь занятых родственников, а у них не будет оснований отказать мне в аудиенции. Наличие подобных книг в чужих библиотеках — крайне весомый довод для небольших исключений в своём затворничестве.

Полки опустели, явив моему взору голые скелеты стеллажей, уныло темнеющие в неярком свете. Крышка сундука с грохотом опустилась, надёжно укрыв в своих недрах печатную драгоценность, делать здесь было больше нечего. В кабинете директора я слегка задержался, с интересом осматриваясь вокруг и прикидывая место дислокации директорского сейфа.

Вновь подавший признаки активности феникс гневно забил крыльями и заклекотал, пытаясь воззвать к давно почившей совести.

— Цыц, птичка! — прикрикнул я. — Ты мне мантию испортил, должен же я получить причитающуюся мне компенсацию? Лучше подскажи, где сейф и ещё какая моя собственность.

Отказать мне химера, подчинённая ритуалом, не смогла. На какое именно требование он среагировал: сейф или собственность, я так и не понял, но место показал конкретное. Банальный скрытый ящик стола. Отодвинув нити сигналки, я, не желая тратить время на подбор отпирающих чар, тривиально варварским методом взломал заинтересовавший меня тайник. На свет был извлечён пухлый сборник детских сказок и невесомая полупрозрачная ткань, на проверку оказавшаяся мантией. Хм, уж не из-за неё ли моя мать в своё время устроила шикарнейший вынос мозга отцу? Разберёмся. А сейчас ходу отсюда, вот теперь-то директор точно спешит обратно, получив сигнал о злоумышленнике, очутившемся в святая святых.

— Так, птичка, перенесёшь меня на восьмой этаж, — потребовал я, протягивая руку к фениксу и сжимая крепче ручку монструозного сундука. — А напоследок — око за око, не так ли? Что за огненную вакханалию ты в моём доме учудил?

Феникс отчаянно замотал головой, издав протестующий вопль, а я только ласково улыбнулся, мысленно отдавая приказ.

— Так, стоп, молодой человек! — раздался скрипучий голос из застеклённого шкафа. — Хватит кровожадно скалиться, это не то испытание для моих старых нервов!

— Нервы? У шляпы? — усмехнулся я, заметив после недолгих поисков источник гневных воплей и ненужного свидетеля.

— С вами, шебутными детишками, ещё не такое может завестись! — отрезала болтливая шляпа. — Короче, меня не волнует твоя месть Дамблдору, пока это не касается лично меня. Поэтому шевелись, доставай меня отсюда и клинок тот пафосно-парадный с каменьями прихвати, лишним не будет.

— Ну, ты сама напросилась, — радостно оскалился я, заполучив в загребущие ручки артефакт с магическим ИскИном. И не надейтесь, обратно я это чудо болтливое не верну! — Птичка, не спи!

Издав горестный вопль, феникс полыхнул огнём, затем нас потащило в рывке аппарации, выплюнув на лестничной клетке восьмого этажа. Быстро удостоверившись, что поблизости никого нет и мысленно попросив прощения у замка за устроенные разрушения, я вновь развернулся к химере.

— Слушай меня внимательно, сейчас валишь в Запретный лес и не попадаешься на глаза ни единому разумному. На вызов Дамблдора отвечать запрещаю, пытаться выйти с ним на контакт любым способом — тоже. Покинешь Запретный лес или сунешься к Хогвартсу без разрешения — радостную встречу с Раалоном будешь ожидать запаянным в куске кварца. И мне плевать, что ты магическое огненное существо, такие мелочи меня не остановят. Мы поняли друг друга? — Феникс сдавленно пискнул. — Отлично. Вали отсюда! Ну, а теперь ты, раритет, что тебе мешало прикинуться ветошью?

— Молодой человек, будьте вежливы, — ворчливо проскрипела шляпа. — Особенно к личностям много старше вас.

— Вот уж в чём, а в этом я сильно сомневаюсь, — хмыкнул я, осторожно кидая из-за угла гасилку, рассчитанную на увлечённое разборками троллье варьете.

— Вы чересчур самоуверенны! — не согласилась шляпа. — Что вы сделали с директорским кабинетом?

— Я? Ничего, меня там вообще не было. Ну, и кабинета сейчас тоже нет. Наверное.

— И вы меня ещё спрашиваете? — хмыкнула шляпа, никак не комментируя мой забег возле пустой стены, а затем и проявляющуюся дверь.

— Прошу, располагайтесь, — любезно пригласил я, закидывая древний головной убор на стол, а прихваченный по совету меч — в специальную подставку, где он и остался скучать в одиночестве.

— Хм, — поводила широкими полями шляпа. — А неплохо Вы тут устроились. Утолите моё старческое любопытство, что за интересной личностью вы усиленно пугали Фоукса?

— О, — довольно потянул я. — Вас я друг другу обязательно представлю. Как-нибудь потом. А сейчас, пока у нас появилось немного времени до сбора почётной делегации к местам боевых действий, позвольте задать вам пару уточняющих вопросов. — Губы мои непроизвольно растянулись в предвкушающей улыбке, а глаза полыхнули зеленью поверх сползших на нос очков.

В толпу, собранную перед входом в директорскую башню, я влился незаметно, не до меня всем было, выдвижение различных предположений о происходящем было гораздо интересней. Особенно постарались близнецы и несменный комментатор Ли Джордан, поставленным голосом вещающий очередную безумную идею подоплёки из ряда вон выходящего события, не оставившего равнодушным ни одного обитателя замка. Толчея студентов была плотная и почти непроходимая, мне пришлось активно работать локтями и оттаптывать ноги, что не успели вовремя убрать с моего пути; возмущённые вопли и оскорбления я пропускал мимо ушей. Так или иначе, цели я своей достиг, пропихнувшись в первый ряд.

Около ехидно скалившейся горгульи собрались деканы, нервно переговаривающиеся между собой и, судя по заковыристым взмахам палочек, проводящие первичную диагностику. Остальные преподаватели стояли чуть поодаль, явно не желая создавать помехи, МакГоннагал усиленно пыталась подобрать пароль, но пока безрезультатно. Страж продолжал с безликим равнодушием игнорировать потуги женщины. Над головой раздался лёгкий свист и зычный окрик:

— Посторонись! — Все успели пригнуться, и рядом с деканами спикировала на метле мадам Хуч.

Какой интересный, однако, способ передвижения по школе, пожалуй, стоит взять на вооружение. Флитвик не единственный оригинал, предпочитающий скоростные способы перемещения в запутанных коридорах огромного замка.

— Бесполезно, — отрапортовала она. — Из окон директорского кабинета и покоев валит чёрный дым. Рассеивать его бессмысленно, а никакие чары снаружи применить невозможно, что бы там ни случилось, защита устояла.

— Хоть что-то, — буркнул Снейп. — Минерва, Дамблдор где?

— Патронуса я отправила, но сам понимаешь, использовать камин в директорском кабинете… — устало отмахнулась декан Гриффиндора. — Открывайся же ты, наконец! Лимонные дольки!

Каменная статуя, перекрывающая вход, осталась глуха и недвижима, МакГоннагал бессильно махнула рукой.

— Филиус, что у тебя?

— Всё то же самое, защита не пострадала, пожар носит локальный характер, — бодро отозвался коротышка.

— Вскрыть сможешь? — заинтересовалась заместитель директора.

— Без Альбуса? Даже и не подумаю, я точно знаю, что он в Министерстве, и если проблемы авроров ему важнее школы… — Полугоблин огорчённо развёл руками и отлетел на своём импровизированном помосте в сторону.

Попытки проникнуть в директорскую башню и разобраться с проблемой на месте временно зашли в тупик. Профессора только беспомощно переглядывались и создавали видимость бурной деятельности, дабы показать детям, что всё под контролем. Учеников, что показательно, гнать не стали, ситуация была из разряда тех, что скрыть и замолчать не выйдет. Все последствия налицо — устремились в высь холодного неба чёрным столбом густого едкого дыма, сигнализируя всем желающим на них полюбоваться.

— Я думаю, что всем стоит вернуться в свои гостиные. Профессор Дамблдор вряд ли попадёт в свой кабинет через такое столпотворение, — мягко заметила профессор Спраут, с укоризной глядя на монолитный строй старшекурсников и меня в центре. Мда, накаркал!

— А ты что здесь делаешь, паршивец? — Возмущённый вопль Филча перекрыл роптание учеников.

— Ну… э… тут такое, — выдавил отмазку я, съёжившись под гневным взглядом завхоза.

— Что это за такое? — не унимался сквиб, наступая на меня. Все пути отступления были отрезаны напирающими сзади семикурсниками, из строя которых раздались понимающие смешки, а мне оставалось лишь оправдываться, что я и сделал, бодро озвучив недавнюю сплетню гриффиндорского комментатора.

— Ну, так говорят, что на директора напали три Тёмных Лорда при поддержке отряда Упивающихся, но он дал им бой и победил, правда, кабинет его пострадал в процессе…

Позади меня все одобрительно загудели, подтверждая только что прозвучавшую версию.

— Мистер Поттер! — возмущённо воскликнула МакГоннагал, привычно поджав губы. Вечно невозмутимый зельевар только приподнял бровь на пару миллиметров, выражая своё отношение к уровню интеллекта стада болванов, что толкутся, переминаясь с ноги на ногу, в поле его зрения.

— Тем более тебя здесь быть не должно! Ты коридор драить должен! Палочку назад не получишь, пока всё блестеть не будет! — Филч наконец-то ухватил меня за шиворот, гневно сверля выцветшими глазами.

— Так я, вроде, как бы, и всё, — довольно усмехнулся я.

— Вот сейчас и проверим! А вы чего встали? — обратился он ко всем остальным. — Если что, то пыльных коридоров и классов у меня много, я вам всем быстро дело найду, — грозно сведя брови, возвестил старик, миссис Норрис согласно мяукнула.

— Было бы неплохо, мистер Филч, — обманчиво ласковым голосом заметил профессор Снейп, глядя на окружающих взглядом, полным добра и понимания.

Слаженный дуэт из двух самых ненавидимых личностей Хогвартса возымел поистине волшебный эффект, и затор в коридоре и на лестничном пролете рассосался словно сам собой. Ученики испарялись с пути шествовавшего грозной поступью завхоза, не выпустившего ворот моей мантии, с такой скоростью, что на мгновение я заподозрил их в применении аппарации в стенах замка, хотя это и считалось невозможным.

— Ну, и где твоя работа? — проскрипел Филч, скептически косясь на ведро посреди коридора и высохшую тряпку. — Хм, неплохо, — удивлённо заметил он, проведя пальцем по стене. — Только почему не весь коридор и местами? — насмешливо глянул на меня старик.

Я смущённо потупился.

— Ясно, силы не хватило, но ничего, ты у меня в рабстве на две недели. Будет возможность исправиться, — добродушно хмыкнул завхоз. — А знаешь, не многие соображают. С Гриффиндора так ты вообще первый.

Я неопределённо пожал плечами, а в голову усиленно лезли мысли о высказывании профессора Снейпа о стаде болванов, что приходится ему учить из года в год. Ну, что я тут могу сказать: у маглорождённых срабатывают особенности менталитета при виде тряпки и ведра, подкреплённые условным рефлексом, а насчёт потомственных я даже не представляю, то ли они так зациклены на своей палочке, что забывают о других возможностях, то ли неведомыми путями возникает аналогия с чисткой котлов, которые не терпят остаточных эманаций чар. Я такие выверты местных магов уже давно не пытаюсь понять, разум целее будет.

— Держи, — протянул мне палочку Филч. — Жду тебя здесь же завтра после ужина.

— Буду, — кивнул я ему, прощаясь. — Пока, миссис Норрис! — Кошка благосклонно мяукнула.

Я быстро смотался из поля зрения старика, подозрительно рассматривая артефакт, но нет, чары трансфигурации безупречно держались, и в руке я сжимал точную копию моей палочки из остролиста. Хорошо, что Филч — сквиб, подмены он определённо не заметил. Другой вопрос, что делать дальше: оригинальная палочка после ритуала пришла в полную негодность, что даже не сможет послужить муляжом. Вот пришла проблема откуда не ждали. Не планировал я оставаться в Хогвартсе после возвращения моей собственности исконному владельцу, не было для этого причин, а в Большом мире меня ждёт место в лицее рядом с братом, куча дел и поиски порталов. А планы внезапно поменялись, мда. Мне жутко захотелось остаться в школе. Тут дел тоже немерено: в Выручайке покопаться, указать путь истинный юным магам, для которых, как мне кажется, ещё не всё потеряно, Шляпу, к моему великому сожалению, вынести из Хогвартса оказалось невозможно, да и в разговоре распределяющий ИскИн ясно намекнул, что записи по созданию подобных артефактов в природе существуют и замок вполне может ими поделиться, если наше с ним долгосрочное сотрудничество выйдет на новый уровень доверия. Ремонт магическому сооружению требуется срочный. А за разрушение директорского кабинета магический псевдоразум на меня не в обиде, поскольку Дамблдор ему самому не нравится, о причинах подобного отношения к формальному хозяину он умолчал.

А я теперь без палочки. С трансфигурированной поделкой долго не походишь. Наверное, стоило у Фоукса пёрышко из хвоста вырвать, чтоб запаять в деревяшку, с другой стороны, я не Оливандер и особенностями создания подобных артефактов не интересовался, подобное извращение спалят ещё быстрее. Хотя, может, не стоит вообще заморачиваться, если что, прикинусь валенком: знать не знаю, сам в шоке. Тот же Невилл с неподходящей палочкой и Уизли с откровенно испорченной у всех на виду, и никто из профессоров до сих пор не озаботился данной проблемой. Успеваемость по практике у меня и так ниже среднего, что декан сурово поджимает губы и жалуется на мою безответственность и неусидчивость, а Флитвик качает головой и вспоминает успехи моей матери, хоть и признаёт великолепное владение теоретической базой. Вот и пусть списывают на мёртвую деревяшку, не объяснять же им, что я ей всё равно не пользовался. Пожалуй, стоит написать Младшему, чтоб подыскал мне подходящую ветку остролиста. И Дадли, что всё прошло успешно, но я пока задержусь.

События развивались стремительно, и я их уже не контролировал, да и проблемно это было из факультетской гостиной, убранной в кроваво-багровых оттенках с вкраплениями позолоты. Но виртуальную карту замок иллюстрировал мне исправно, так что я был в курсе, что спустя пару часов после того, как от горгульи, охраняющей вход в директорский кабинет, отогнали всех праздношатающихся, прибыл Дамблдор в компании авроров, невыразимцев и Совета Попечителей. Расследование инцидента продолжалось остаток ночи и до обеда следующего дня, но как-то вяло, на мой взгляд, и подглядеть ничего не удалось, сотрудники министерства — это вам не школьный директор, они сразу озаботились первоочерёдной проблемой и надёжно отгородили опасное место от любопытных деток.

О результатах мне по секрету рассказал Драко, отец которого возглавлял Совет Попечителей и не упустил возможность если не выбить кресло из-под директора, то хотя бы основательно его попинать. Уважаю его за мужество и искренне сочувствую: тяжеленное царское кресло в позолоте выпинывать проблемно, даже фигурально. По сути говоря, все присутствующие при расследовании энтузиазмом не пылали, искренне полагая, что счёты сводили исключительно с Дамблдором, поскольку ничто, кроме его личных комнат, не пострадало, вопросы возможности захвата Министерства всецело занимали умы серьёзных мужей, а не проблемы белобородого. Тем не менее было установлено, что в школе порезвился феникс. Однако вызвать на ковёр мятежного фамильяра, дабы выяснить, что огненная птичка не поделила с Великим Светлым, не вышло. Фоукс куковал с горя и от одиночества где-то в глубине Запретного леса, распугивая местную живность, что ещё долго будет составлять ему компанию.

Замок между тем постепенно восстанавливался, и на голых каменных стенах бывшего директорского кабинета вновь появились живые портреты директоров предыдущих. Очень злых и воинственно настроенных директоров. Что не постеснялись донести всю степень своего негодования до любых личностей, желающих их выслушать. Желающих было много, но, увы, ясности в происходящее это не внесло, и Дамблдор переехал на пару этажей ниже, отговариваясь долгосрочным ремонтом, а на деле явно не желая выслушивать нравоучения от более благополучных коллег, на которых внезапно перестали действовать чары. Маленький бонус от Замка. Горгулья, что характерно, свой насест покидать отказалась, и горемычному Великому Светлому пришлось наравне с остальными смертными довольствоваться в качестве стража новых покоев живым портретом.

Совет Попечителей, многозначительно похмыкав, церемонно распрощался с директором, напоследок посоветовав ему как можно скорее решить проблему распределения первокурсников в следующем году. Кстати, утеря древнего артефакта — Распределяющей Шляпы — и стала основной причиной, по которой кардинально разошлись мнения директора действующего с анимированными вариантами директоров прошлых; ревнители традиций старой закалки никак не могли простить ему подобной халатности.

— Хогвартс — нейтральная территория! — хохотала на моём столе Шляпа, нервно дёргая тульей и пытаясь взлететь на широких полях. — Директор заигрался, раз перемирие нарушено. Это всеобщее мнение!

Я молчал, хотя мог бы и сказать, что никакого гипотетического перемирия в стенах школы я не замечал, а если послушать знающих людей и неких призраков, то война факультетов и ничем не прикрытая вражда давно уже обыденность на некогда нейтральной территории. Шляпа засиделась в четырёх стенах директорского кабинета на пыльной застеклённой полке и оказалась несколько оторванной от реалий жизни магического пансионата.

Произошедшее в школе освещалось в «Ежедневном Пророке» не так рьяно, как инцидент в Министерстве, но и его не обошли стороной, умудрившись метко плеснуть помоями в адрес Верховного Чародея. Некие особо ушлые личности не постеснялись заявить о явной связи данных событий, что вылилось в череду самых разнообразных предположений, в коих даже промелькнули крохи истины. Если белобородый и занервничал, то на его благодушном виде это никак не сказалось. Я всегда уважал умение сохранять лицо в любой ситуации и держать мину при плохой игре. Мои аплодисменты кукловоду!

Поскольку я не скрывался и оставил размашистую подпись, наглядно подтверждающую авторство нежданного сюрприза, то невольно получил новый, официально признанный титул — Тёмного Лорда. Да, да, именно так, пафосно и с больших букв, здесь очень любят подобные штампы! Честно, смеялся до слёз, а как будет смеяться Раалон — страшно представить. Смеялся я, правда, недолго, следующей пришла мысль, что Англия сильна традициями, а магическое общество — и подавно, не попытаются ли волшебники по старой привычке выдвинуть на первый план патентованного и официального победителя Тёмного Лорда? Таких в МагБритании на настоящий момент два, но вот победитель Гриндевальда слегка себя дискредитировал… а то, что мне всего одиннадцать лет, никого не волнует. Мда, против себя я ещё не воевал… и маразм мне как-то не присущ…

На выражение лица Квиррелла, читающего утреннюю почту, я бы мог любоваться часами, такую гамму противоречивых эмоций редко где увидишь. Неудивительно, до недавнего времени он свято был уверен, что сей почётный титул носит его подселенец, и встряхнуть до основания то болото, что по некому недоразумению зовётся магическим обществом, — его прерогатива. Мало того, новоявленный лорд умудрился отметиться в Хогвартсе, прямо под носом у предыдущего, что прошло мимо внимания темнейшего. Ну, что могу сказать: конкуренция, она такая.

Жаль, что мне нужно спешить, а так любовался бы на непередаваемые выражения лиц профессоров и ритуальные пляски с работниками Министерства и дальше. Но трансфигурированная деревяшка жжёт пальцы, а в подвале Сладкого Королевства вальяжно потягивает тёмное пиво мой вредный подельник.

— Зачем тебе остролист? — огорошил меня вопросом вместо приветствия Младший, протягивая нужных размеров ветку.

Я молча вынул из кармана трансфигурированный муляж. Опытному разрушителю проклятий хватило одного взгляда, чтоб полностью просчитать ситуацию.

— Надеюсь, ты не продешевил. — Глаза моего друга моментально стали серьёзными и колючими, но между тем он небрежно выставил передо мной маленькую баночку с лаком для палочек и нож для фигурной резьбы по дереву.

Вот чего никогда не отнять у Младшего, так это сообразительности. Я ни на мгновение не сомневался, что он сможет увязать воедино исчезновение фамильяра Дамблдора и мою скромную просьбу. В отличие от большинства, он прекрасно осведомлён, насколько мстительным и злопамятным был я, и не покупался на маску наивной безобидности.

— Не-а, — ухмыльнулся я, аккуратно начиная выстругивать из деревяшки по памяти точную копию артефакта Оливандера, но сообщник был чрезмерно подозрителен и настойчив.

— И всё же?

— Кодекс Поттеров. — Я решил не скрывать от друга правды. Напарник витиевато выругался и на несколько минут замолчал, между бровей его пролегла глубокая складка, что проявлялась в мгновения тяжёлой задумчивости. Я не спеша продолжал орудовать ножичком, и в тонкой деревяшке в моих руках постепенно угадывались знакомые черты моей погибшей палочки. Я медленными аккуратными движениями снимал тонким слоем стружки, и в помещении пахло свежей древесиной.

— У кого он был?

— У директора, естественно, — усмехнулся я. — Но я не удивлён, совершенно не удивлён. После того, как Дамблдор решил мою судьбу и выкинул на порог к родственникам-маглам, не удосужившись даже позвонить или постучать в дверь, я не удивляюсь ничему.

— Неосмотрительно с твоей стороны. Таким образом, ты первый на подозрении в соучастии, особенно с этим, — он обвинительно ткнул пальцем в мою недоделанную обманку.

— Пусть сначала докажут, — беспечно отмахнулся я. — На занятиях я всегда показывал отвратительные результаты, отличный показатель того, что моя палочка была мёртвой деревяшкой. На самом деле, профессорам нет дела, чем колдуют дети, иначе бы они давно озаботились тем, что Невиллу не подходит артефакт его отца, а у Рона это граната с оторванной чекой. Не знаешь, когда рванёт.

Младший не обратил ни малейшего внимания на магловское сравнение. Нервно соскочив со своего импровизированного трона, что он любил складывать из ящиков сливочного пива, заметался кругами по тесному складу.

— Ты не понимаешь, Энди, директор — легилимент! — Я отчётливо фыркнул. — Ты чересчур самоуверен, — продолжил тот. — Мы с отцом отличные окклюменты, а вот легилименция у нас выходит крайне паршиво. Мы не показатель, я не уверен, что ментальный маг уровня Дамблдора не пробьёт твою природную защиту.

— Полагаю, что не пробьёт. Снейп меня регулярно на зуб пробует, и пока безрезультатно. А маг, сумевший водить за нос самого Воландеморта, многого стоит.

— Северус — показатель, согласен. А Дамблдор?

— А с ним я ещё не имел чести вести беседы.

— Вот и молись, чтоб и дальше не удостоился такой чести, — абсолютно серьёзно, глядя мне прямо в глаза, сказал как отрезал Младший. Я согласно кивнул.

— Первый подозреваемый у белобородого — одержимый, — просветил я друга. — Квиррелл. Ходит, распугивает всех миазмами разложения, замаскированного под ядрёный запах чеснока. Честно говоря, я не понимаю, куда смотрят профессора, когда их коллега гниёт заживо.

— Что ты хочешь от людей, — пожал плечами контрабандист. — Выходцы из дна человеческого общества, калеки и больные практически всегда были невидимками, все попросту отводят от них глаза. Но я не понимаю твоей уверенности.

— Начнём с того, что одержим он духом Воландеморта, по крайней мере, он сам в этом уверен. Плюс ко всему один гриффиндорский первокурсник на полном серьёзе ищет спрятанный директором в школе философский камень…

Младший заржал, как сивый мерин, с силой хлопнув меня по плечу. Я с чувством выругался. От его богатырского удара моя рука соскользнула, и я, чуть не порезавшись, испортил заготовку. Напарник продолжал заливисто хохотать, а я мрачно созерцал огромную зарубку в материале. Второй ветки у меня не было. Я злобно покосился на собеседника.

— Ой, хорош взглядом сверкать, — бросил он и хитрым движением восстановил заготовку. — Но шутка получилась отменная.

— Я не шутил, — хмуро отозвался я. — Помнишь, я рассказывал о странном свёртке, что вынес из банка Хагрид, о коридоре на третьем этаже, а про попытку ограбления Гринготтса в Лютном каждая собака брехала. И лесник школьный воду мутит подозрительными оговорками, мне младший Уизли, что с завидным упорством продолжает с ним общаться, регулярно по этому поводу мозг выносит. Сам выводы делай.

— Ага, Фламель внезапно расстался со своим сокровищем и до сих пор не вывернул Дамблдора наизнанку? Шутишь? — недоверчиво покосился на меня друг.

— Главное, другие в это верят, — невозмутимо отозвался я. — Ты про директора что-нибудь узнал? — соскользнул с опасной темы в более конструктивное русло.

— Угу, — мрачно кивнул тот. — Магда с отцом считают, что он действительно мог подключиться к источнику школы. Ну да, Магду мы посвятили в твою тайну, — пояснил он в ответ на мою вздёрнутую бровь в манере лёгкого удивления одиозного зельевара. — Её сеть осведомителей ничуть не уступает нашей, если не превосходит, к тому же она водит знакомства с такими старыми перечницами, как Бэгшот и Мэрчбэнкс, что могут многое поведать, если задавать правильные вопросы. Так вот, у Дамблдоров никогда не было собственного источника, а запредельной личной силой не могут похвастаться даже безупречнейшие из чистокровных. Впрочем, бывают исключения. Если судить по рассказу соседки семейства Дамблдоров, то таким уникумом была младшая сестра Альбуса и Аберфорта — Ариана. Однако девочку не уберегли, жили они в смешанном поселении, и её увидели магловские мальчишки, что именно случилось с ней, непонятно, но в школу Ариана так и не пошла, а глава семейства сел в Азкабан за убийство тех детей. Магические выбросы у девочки были частыми и чудовищными, во время одного из подобных, не справившись, погибла её мать, а она была далеко не слабой ведьмой из рода индейских шаманов. Также примерно в то же время Альбус заводит дружбу с юным Гриндевальдом, да, да, тем самым, — счёл нужным уточнить Младший, заметив мой взметнувшийся в удивлении взгляд. — Он оказался племянником Батильды Бэгшот и был частым гостем в доме Дамблдоров. В один прекрасный вечер во время ссоры молодых людей, включая Аберфорта, погибла Ариана. Официальная версия — несчастный случай, но учитывая резко негативное отношение Аберфорта к своему брату и поспешное бегство Геллерта из Англии, что-то мне сомнительно. Аберфорт, кстати, держит забегаловку в Хогсмиде «Кабанья голова». Мрачное местечко. И силой не блещет. А сам Альбус стал известен, устроившись преподавателем трансфигурации в Хогвартс, до момента громкой дуэли ничего выдающегося за ним не числилось, кроме стажировки у Фламеля и работы с драконьей кровью. Не знаю, чем тебе поможет грязное белье директора, но скелеты в его шкафу заставляют крепко задуматься и остерегаться открытой конфронтации. Сиди и не высовывайся, малец. Дамблдор тебе не по зубам.

Я задумался. Действительно, данные факты мне могут помочь лишь в более глубоком понимании своего противника как личности. Но ведь и это немало, хотя я до сих пор не понимаю его мотивов и странных поступков, ставящих под угрозу жизни детей.

— Ещё момент. Дамблдор отсиживался в школе до последнего, хотя его часто дёргали, памятуя дружбу с Гриндевальдом, всё выяснить пытались его слабые стороны и найти ключик к его защите и образу мыслей, а то тот по Европе хаотично метался бешеной совой, напасть на след было проблемно. А потом рванул на дуэль и удалился с гордо поднятой головой, а-ля вы пыль под моими ногами. Недовольных было море.

— Хочешь сказать, он придерживал информацию для себя или вообще поддерживал старинного друга и вмешался только тогда, когда проигрыш Гриндевальда стал лишь вопросом времени?

— Это мнение большинства здравомыслящих людей того времени, — уклончиво ответил Младший. — Но сам понимаешь, ту же Бэгшот никто слушать не стал, а то ещё и припомнил её компрометирующее родство.

— Идея Сверхдержавы, да? Власть только для избранных?

— Так пишут в учебниках по истории. Хотя если вдуматься, то идея-то бредовая. — Я вперил в контрабандиста раздражённый взгляд, но оставил его комментарий без внимания. Посмотрим, что он скажет через несколько десятков лет. — Да и реализация, если честно, подкачала. Как только возникла угроза Статуту Секретности, так сразу навалились всем миром, но не преуспели. Накуролесили маги в Европе знатно, Статут трещит по швам, тут ещё и наш Тёмный добавил. Упрощение школьной программы, запрещение многих разделов магии и целых наук не с потолка берётся, — грустно закончил Младший.

Я согласно кивнул. Об этом мне рассказывал и Снейп, об эту монолитную стену разбился и Наследник Слизерина. Пусть многие волшебники и не воспринимают людей, не владеющих даром, всерьёз, но на инстинктивном уровне подспудно боятся нарушения установленного Статута. Интуиция у магов развита до невообразимых высот.

— Ты говорил, что Дамблдор работал с драконьей кровью под руководством самого Фламеля? А не так давно у нас прокатилась эпидемия поразительно стойкой к вакцине драконьей оспы, так удачно проредив старшее поколение… — задумчиво потянул я, зацепившись за подозрительный факт.

— Забудь об этом! — внезапно жёстко отрезал Младший, смерив меня серьёзным, потяжелевшим взглядом.

Я ошарашенно уставился на подельника, удивившись резкой смене тона. Бровь моя привычно сдвинулась на пару миллиметров в немом вопросе.

— Ты думаешь, один такой умный? — холодно цедил слова Дарел. — Никто не углядел такого удивительного совпадения? Только вот где сейчас все эти умники? А Верховный чародей всё так же продавливает свои многочисленные кресла.

— У них просто подход к решению данной проблемы был неверный, — пожал я плечами.

— А у тебя, значит, верный, — угрожающе продолжил Дарел. — Тебе на волне безумной авантюры крышу снесло?

— Не-а, я Блэков подключу, — ехидно оскалился, глядя в хмурое и неприветливое лицо друга со сверкающими гневом холодными глазами. — Родня, как-никак.

— Так они тебя и послушают!

— Послушают, если ты мне встречу устроишь. В закромах нашего Великого Светлого кроме моей собственности оказалась ещё и блэковская. — Я вынул из рюкзака увесистый томик с вензелем и перекинул разрушителю проклятий. — Что скажешь?

Дарел долго водил над книгой палочкой, что-то неразборчиво бормоча под нос, открыть её, что показательно, он не рискнул.

— От твоей находки Древнейшим и Благороднейшим несёт за милю. Как минимум это их заинтересует. Думаю, у отца есть выходы даже на блэковских затворников. Но быстро результата не жди.

— А я и не рассчитывал. Ну как? — продемонстрировал Младшему результат моего творчества, тот придирчиво рассмотрел со всех сторон подсунутую под нос заготовку, после чего одобрительно кивнул. Я потянулся за лаком.

— Сойдёт. Кстати, у нас нарисовалась ещё одна проблема. — Я вскинул на него заинтересованный взгляд. — Один умник, ну, ты о нём слышал: автор уникальных порт-ключей, страстный любитель и коллекционер манускриптов древности, разворошил осиное гнездо, Министерством зовущееся, чем указал Аврорату и Невыразимцам одновременно их истинное положение в иерархии искусных магов. Сам понимаешь, теперь все носом землю роют.

— А мы-то каким тут боком?

— Проверяют всех детей, мелькающих в Лютном. Подумай на досуге, что врать будем. Потом обсудим.

Мда, пришла беда откуда не ждали. Всю дорогу обратно в Замок и Выручайку меня терзали невесёлые мысли. Плюхнувшись в мягкое кресло, запрокинул голову к виднеющемуся сквозь иллюзию на потолке недостижимому небу. Замок вновь пытался подбодрить меня своими чудесами или подманить вожделенной плюшкой, это смотря с какой стороны посмотреть, чтоб не надумал махнуть на здешние проблемы рукой.

Нет, я, конечно, понимал, что после такой выходки маги шевелиться начнут активно, в кои-то веки в правильном направлении. Но что объектом их интереса станут дети? Хотя сам виноват, должен был предусмотреть, иллюзию-то накладывал детскую. Зелье старения и оборотка — довольно гениальное изобретение, но издеваться над организмом изменениями роста, пропорциями тела и изменившимся центром тяжести, от чего страдают все наработанные рефлексы тела, как минимум непрофессионально. А я полагал, что меня считают карликом или эксцентричным маразматиком. Или педофилом. Мда. Хотя учитывая засилье в магмире полукровок всех форм и мастей, то ничем подобным волшебников-затейников не удивить.

Рано или поздно авроры заглянут на огонёк к старому букинисту Дарелу, вспомнив о существовании его малолетнего помощника, что давно примелькался в узких кругах. Учитывая интересные сведения, что всплыли о нашем Великом Светлом, старику совсем не с руки упоминать о моей личности. А как, наверное, хочется, утереть всем нос и Верховному Чародею в частности, обнародовав факт, что безопасное место для знаменитого мальчика оказалось в беспризорниках Лютного. А затем, вдоволь налюбовавшись на вытянутые лица, потребовать компенсацию и долю за раскрутку бренда со всех торговцев, что спекулировали моим именем. Готов поспорить, старый мошенник обдерёт незадачливых конкурентов, как липку. Но, увы, это также означает и прямую конфронтацию с Дамблдором и присными, а жа-аль…

От мрачных мыслей меня отвлёк нагревшийся блокнот в нагрудном кармане. Протеевы чары рулят! Я потянулся, закидывая ноги на захламленный стол, холодный, скользкий и пафосный. Изучать найденную литературу и продираться в хитросплетениях ритуалов и шифровках забытых или спрятанных дневников я предпочитал в своём кабинете. Если Выручайка по какой-то непонятной мне причине расщедрилась на почти полную копию моего кабинета из прошлой жизни, почему бы не воспользоваться её милостью? Я даже наловчился перебираться из библиотеки в свой кабинет, не покидая комнаты, главное, загрести нужные мне книги и, закрыв глаза, представить то, что мне необходимо. Он уже не пугал запустением и вернулся к привычному состоянию авральной работы — стопки нужных книг и справочников, чертежей и рабочих записок, валяющихся в строгом хаотическом порядке и занимающих все горизонтальные поверхности, недоделанные или полуразобранные артефакты и механизмы, натащенные с общего склада, разве что котлов и разлитых зелий до кучи не хватало. Я с интересом заглянул в наш с кузеном нескончаемый чат, у него зачастую проскакивали дельные мыслишки. С гордостью могу сказать, что вырастил гения. В следующий миг я с матом, путаясь в длинной мантии и запинаясь за стопки книг, выскочил из уютного мягкого кресла.

— Если тебе интересно, то процессия деканов, возглавляемая директором, движется в сторону гостиной Гриффиндора, а до этого около часа они тусовались в общежитии змеек. Не спи! — лаконично гласила запись. Всё же не зря я отдал брату Карту.

Быстро подключившись к местному аналогу навигатора, я убедился в его правоте. Да что же они в общежитиях забыли? Обыск! Внезапная мысль заставила поторопиться. Близнецы, плюнув на хвалёные благородные принципы, на днях втихую провели экстренный шмон. Пропажа Карты не даёт им спокойно спать. Вчера за подобным попался крыс, что характерно, в комнатах старшекурсниц (значит, чары скольжения на лестнице на анимагов не действуют, о-о!), гоняемый впоследствии по гостиной двумя книзлами и совой (!) под возмущённые вопли Рона. На всякий случай я насторожил ловушки. А сегодня целая делегация, это что значит, близнецы сознались в потере ценного для школы артефакта? Не мог же директор о ней не знать. Походу, предполагается и личный досмотр, крыс смог залезть не везде, например, в мой рюкзак. Кстати о нём. Я выгреб учебники, свитки и писчие принадлежности, запихнув верного спутника под стол, и, крепко зажмурившись, сосредоточился. Открыл глаза уже в пыльном складе имени Хогвартса, по закону подлости явно оказался ближе к центру жуткого лабиринта потерянных вещей, тащусь от юмора местного ИИ, чтоб ему икалось. Сориентировался по «навигатору» и бегом бросился в сторону выхода, не глядя выдернув из кучи первую встречную школьную сумку с широкой лямкой через плечо, на ходу вперемешку запихав школьные принадлежности, буду надеяться, что чернильница-непроливайка не зря носит своё гордое имя.

Судя по непотревоженным сигналкам, мой маркер на интерактивной карте школы никого не заинтересовал, но это ещё ничего не значит. Мало ли кого отправили на мои поиски, полагаю, что наличие меня при обыске обязательно, всё же косвенно в той истории я фигурирую. Так что бегом, бегом, отводим глаза портретам и стараемся ни на кого не налететь…. Фух, успел. В закутке на седьмом этаже сиротливо лежала тоненькая методичка бытовых чар, на которую был завязан мой идентификатор. Тоненькая, потому что реально методичка, никаких пояснений по структуре заклинания не приводилось, только словесная формула, движение палочки и описание результата. А бытовые чары — вещь очень нужная, но зачастую игнорируемая большинством подростков в пубертатном периоде, ну кому нужна инфа, как наглаживать стрелки на брюках или выводить пятна от травы, когда в гостиной очередной спор или локальный чемпионат в плюй-камни. Вот-вот.

Сунув методичку в сумку, не спеша побрёл в сторону Гриффиндорской гостиной, вежливо раскланиваясь с обитателями многочисленных картин. Не всегда удачно. Помимо вежливых ответных кивков мне вслед неслись проклятия вредных анимированных магов и недовольное ворчание престарелых матрон о недостаточно почтительной молодёжи, что не находит времени выслушать советы и воспоминания о блистательном прошлом умудрённых магов прошлого. Ничего нового. Правда, если бы у школьных портретов можно было узнать нечто действительно стоящее, касающееся знаний, ныне запрещаемых Министерством, то я бы давно поснимал все портреты с коридоров. Но — увы. Директора школы в этом вопросе оказались на удивление предусмотрительными.

— Гарри! Вот ты где! — догнал меня у входа в башню факультета возмущённый вопль.

— Мы тебя везде ищем! — вторил высокий девичий голос.

— Вы нашли меня, леди. — Я обворожительно улыбнулся, предлагая руки начинающим школьным сплетницам. — Что-то случилось?

— Случилось. — Девочки моментально воспользовались предложением и повисли с двух сторон, бросив победные взгляды на недовольного Рона, выбежавшего следом. — У слизеринцев был обыск!

— Так им и надо! Гадкие слизни! — недовольно проворчал Уизли, вынужденный тащиться в хвосте. Судя по его обиженной мордашке, поделиться данной новостью со мной желал он. Но мои будущие специалисты по работе с общественностью полностью оправдывали возложенные на них надежды.

— Цель данного действия непонятна, но, видимо, результата не дала, поскольку с теми же намерениями посетили нашу гостиную, — мило проворковала Лаванда. — Мы с Парвати просто не можем позволить себе пропустить столь эпохальное событие. Ты с нами?

— Разумеется.

— Кстати, Гаррет, — недовольно надула губки индианка. — Ты давно обещал нам рассказать про этот… этот энергетический закон.

— Закон сохранения энергии, — поправил я.

— Именно про него, — просияла Патил, позади недовольно сопел Рон.

— Это один из фундаментальных законов Мироздания. Согласно данному закону, энергия в замкнутой системе не возникает из ниоткуда и не пропадает, имеют место лишь её превращения из одного вида в другой. Это справедливо и для магической энергии, несмотря на уверения профессора МакГоннагал о несовместимости физики и трансфигурации. Возможность манипулирования таким видом энергии, как магия, а также её преобразование и отличает волшебника от обычного человека. Эту энергию мы и тратим на творимые чары. В нашем случае результат заклинания определяет вложенная в него сила за исключением неизбежных потерь в ходе реализации.

— А без потерь нельзя? — Девочек явно расстроило данное утверждение.

— Процент потерь снижается с опытом волшебника и использованием концентраторов, сиречь палочек, посохов или какую ещё форму они могут принять. Также можно перекрыть нехватку сил накопителями, рунами, ритуалами. Но это уже частности. Любые чары развеются, когда закончится вложенная энергия, и это факт!

— Неправда! — закричал красный от возмущения младший Уизли. — Хогвартс тысячу лет стоит, и все чары держатся!

— Это и есть частности, — парировал я. — Школа стоит на естественном магическом источнике, от которого и запитаны чары, наложенные основателями.

— Так получается, что каждый маг — источник? Но ты сам сказал, что энергия не возникает из ниоткуда.

— Грубо говоря, да. А энергия… ты задумывалась, почему в Хоге нас так усиленно кормят калорийной и жирной пищей?

— Ну, лучше так, чем тыквой, — с сомнением потянула Лаванда. — А что, тебе кажется, я толстая, да?

— Нет, конечно, — постарался ободрительно улыбнуться я. — Я всё ещё о преобразовании энергии, о биохимической трансформации пищи и переходе энергии по трофическим уровням: часть энергии идёт на функционирование организма, часть теряется с излучаемым в пространство теплом, часть запасается в тканях, часть тратится на способность оперировать магией. У волшебников, как высокоэнергетических существ, энергопотребление резко возрастает.

— Гаррет, ты понимаешь, что окончательно нас запутал? — обречённо вздохнула Парвати, укоризненно глядя на меня.

— Единственное, что я понял, так это то, что школьная программа Хогвартса требует срочной переработки. — Мой вздох звучал не менее обречённо.

— Да врёт он всё! — снова подал голос Рон. — Он не хочет признать, что Маккошка права, вот и выдумывает всякую чушь. Про эту трансфигурацию пищи. Только это закону Гампа противоречит!

— Тогда тебе стоит сесть на диету, Рон. Чтоб не вступать в это противоречие, — хихикнула Лаванда. — Голодный волшебник слабее, так выходит?

— Истощённый физически и морально на волшбу плохо способен, — согласно кивнул я. — На этом принципе, кстати, Азкабан построен.

Девочки зябко передёрнули плечами и прижались теснее.

— Папа говорил, что Азкабан — жуткое место, там холодно, сыро, а ещё там дементоры. Закон сохранения энергии — страшная вещь!

В этот момент мы перешагнули порог гостиной, и слова Патил громко прозвучали в тишине, удачно попав в паузу речи директора. Взгляды всех присутствующих скрестились на нас.

— Мистер Поттер! — раздался суровый окрик декана Гриффиндора, и её недовольный взгляд остановился на моей персоне. В последнее время МакГоннагал была крайне раздражена моей привычкой интерпретировать многие вещи из того, что преподавалось в школе, в разрезе фундаментальных законов магловской науки, и перевод их на математические формулы. Мало того, я ещё охотно делился своими умозаключениями с окружающими. Профессор нумерологии, правда, была в восторге.

— Да, мэм? — И что её так возмутило, давно пора привыкнуть. Я искренне улыбнулся.

— Будьте добры не перебивать и выслушать директора до конца! — На этот раз профессор решила не развивать тему, в прошлый раз, помнится, мы проспорили с ней пару часов, и я логически доказал свою теорию, исписав формулами наколдованную доску. А затем скромно заметил, что, вообще-то, планировал по жизни строить космические корабли и до сих пор не отказался от своей мечты, а трансфигурированная свинья обладает крайне сомнительными лётными свойствами.

— Простите, профессор, — скромно пролепетали девочки, опустив виноватые глазки в пол. Вот ведь актрисы, почти достоверно!

— Собственно говоря, я уже почти закончил, — добродушно улыбнулся директор. — Думаю, никто не будет возражать, если мы поищем пропавшие из моего кабинета предметы. Я уверен, злоумышленник всё ещё в замке.

Не нужно говорить, что возражения у большинства были, и ещё какие, только озвучить их никто не рискнул, даже среди безбашенных ало-знамённых. Собственно, на этом вступительная речь и закончилась, и мы все потянулись по спальням. Спраут с МакГоннагал пошли за девочками, директор, Флитвик и Снейп осчастливили нас. И всё же интересно, что они ищут. Близнецы выглядят встревоженными, но не настолько, чтоб это был результат их косяка. Или Дамблдор действительно подозревает школьников.

— Гаррет, — отвлёк от раздумий насмешливый голос Лаванды, и я с вопросом развернулся к девочке. — Милая сумочка.

Я рассеянно кивнул и поплёлся за Роном ждать своей очереди на тотальный обыск. Это было предусмотрительно с моей стороны оставить рюкзак в Выручайке. Ожидание долго не продлилось, и высокая комиссия степенно вплыла в спальню первокурсников. Рон, усиленно запихивающий грязные носки и прочий хлам под кровать, испуганно вскочил и попытался одёрнуть покрывало, Дин с Симусом с сожалением отвлеклись от попытки научить Невилла игре в плюй-камни, а я, скоротавший ожидание за справочником по высшим зельям, смерил вошедших прокурорским взглядом поверх книги.

— Не возражаете, если мы посмотрим ваши сундуки, мальчики? — добродушно улыбнулся директор. Профессор Флитвик криво ухмыльнулся, а декан Слизерина взирал на нас нечитаемым взглядом с неподвижного, как каменное изваяние, лица.

Раздалось глухое бормотание, должное выразить согласие, и мы поплелись сундуки открывать. Флитвик замысловато взмахнул палочкой, и шкафы с одеждой дружно распахнулись, явив внутренний — характерный для подростков данного возраста — хаотичный беспорядок, ещё пара мгновений, и содержимое моментально вылетело, перегруппировавшись в воздухе, и втянулось обратно в идеальном порядке ровными стопками. На пол со стуком упали два засохших недоеденных пирожка, потерянная напоминалка Невилла, несколько камней, рогатка и ложка, явно прихваченная из Большого зала.

— Уау! — хором выдали мы, с восторгом и преданностью в глазах уставившись на мастера чар. Маленький профессор лукаво усмехнулся и вновь взмахнул палочкой, по кроватям прошлась лёгкая волна тёплого воздуха, качнув нависающие балдахины.

— Фу-у! — То, что старательно прятал с глаз долой Рон, неопрятной, грязной, слегка пованивающей кучей вывалилось на его кровать. Подобные нычки эльфы явно игнорируют. Дин жутко обрадовался потерянной библиотечной книге, в целом, больше сюрпризов не было.

В то время как декан Равенкло развлекал нас фокусами, Дамблдор лично заинтересовался содержимым сундуков, осторожно перебирая длинными пальцами школьные книги и пергаменты, педантично укладывая их корешками друг к другу. Наверное, моим соседям было жутко стыдно за беспорядок и небрежность, собственно говоря, горящие красные уши наводили именно на такие мысли, ну не могли же одиннадцатилетки прятать что-либо запрещённое.

Мне досталось более пристальное внимание, директор, лукаво глянув на меня добродушным взглядом поверх стильных очков, парой пассов узловатой палочкой выяснил, что ничего предосудительного под матрасом я не скрыл. В голубых и ярких для его возраста глазах мимолётной тенью мелькнуло лёгкое недоумение. Я незаметно усмехнулся — искать что-то после того, как наглый крыс перерыл всё вверх дном? Ну-ну. Или директор действительно ищет пропажу из своего кабинета? Шляпу? Кодекс? Лимонные дольки? Как интересно… Впрочем, Дамблдор быстро справился с удивлением и протянул руку в недра моего школьного сундука, гостеприимно распахнутого, я предвкушающе ухмыльнулся.

— Двадцать баллов с Гриффиндора за нарушение техники безопасности при хранении ингредиентов, — скучным голосом процедил Снейп, ранее молчаливой тенью стоящий за плечом директора.

Я раздражённо покосился на него, даже не подумав скрывать обуревающие меня эмоции. Вот ведь змей подколодный, что ему стоило промолчать, сам недоволен взваленными на него обременительными обязанностями, так зачем же другим мешать развлекаться. Меня бы очень порадовала подпаленная и разноцветная борода моего недобросовестного опекуна. Непроницаемая маска невозмутимости не дрогнула на лице зельевара, на бросаемые на него злобные взгляды и ворчание шестого он не обратил ровно никакого внимания, безразлично наблюдая, как под небрежными взмахами палочки взлетают и оседают вновь книги из моего сундука, а рядом, отдельной кучкой, — забракованные ингредиенты моей несостоявшейся ловушки. А ничего так мотивирующий момент для изучения бытовых чар и контроля, впечатляюще. Сила, идеальный контроль — стопки как по линейке выровнены, точно выровненные направляющие контуры, отсутствие вербальной формулы…

— Гарри, мы можем посмотреть твою школьную сумку? — вежливо уточнил директор, отвлекая меня. Я коротко кивнул. — Гарри, я понимаю, чары такого уровня выглядят эффектно, но мы ждём.

— А? — Я перевёл на него взгляд. — А… Да, сумка! — И без жалости вытряхнул всё содержимое на кровать, чернильница-непроливайка своё гордое звание, кстати, вполне оправдала, прокатившись кувырком по мягкому покрывалу.

Дамблдор аккуратно перебрал книги, пролистывая страницы, словно не доверял обложке, а затем, сложив их кучкой, задумчиво смерил меня взглядом. Я открыто смотрел в ответ, ожидая вердикта.

— Спасибо, мальчики. Благодарю за понимание. Приятного вечера. — Мягкая ласковая улыбка и добродушный тон, про мою палочку он так и не вспомнил.

Преподаватели степенной походкой, не теряя собственного достоинства, покинули спальню, оставив растерянных учеников удивлённо переглядываться и растерянно разводить руками. Снейп слегка задержался в дверях и, полуобернувшись, вперил в меня нечитаемый взгляд чёрных глаз без малейшего проблеска отражённого света.

— Очаровательная сумка, — процедил он и, эффектно взмахнув длиннополой мантией, взметнувшейся, словно чёрные перепончатые крылья, резко вышел прочь, вогнав всех в окончательный ступор.

Я удивлённо хлопнул глазами. Да что все привязались к моей сумке? Повернувшись к кровати, я уставился на небрежно скомканный кусок ткани, валяющийся на полу, и искренне заржал. Светло-серая, с розовыми кружавчиками и отделкой из россыпи мелких страз, сумка выглядела откровенно девчачьей.

Вызов к директору последовал спустя неделю после громких событий в будний день и ближе к концу занятий. Неожиданно. Сопровождал меня Перси, надувшийся от осознания собственной важности. Он величаво вышагивал передо мной, показывая дорогу к новому кабинету директора, и занудным тоном пытался выяснить, в чем же я накосячил — с целью установления количества баллов, которых может лишиться факультет по результатам данной встречи. Я его игнорировал, что, собственно, им особо не было замечено, поскольку мои фразы в его монолог явно не вписывались. Ну а я тем временем лихорадочно вспоминал, чем же мог быть вызван интерес Великого Светлого к скромной персоне первокурсника.

Моя новая палочка никаких нареканий не вызывала. С моей стороны. Со стороны профессоров — тоже. Никто и внимания не обратил, хотя, о чем это я? Мертвая деревяшка отлично исполняла роль указки, а кастовать заклинания я пытался по старинке, как привык. Получалось из рук вон плохо, но какие мои годы! Преподаватели только осуждающе головой качали и огорченно вздыхали, глядя на мои потуги. По их мнению, чрезвычайная увлеченность магловскими науками сыграла со мной злую шутку и теперь я лишен возможности в полной мере оценить всю прелесть магии, доступной лишь избранным. Магии, что возвышает нас над преобладающим населением планеты. Как-то так. И это звучало даже из уст лояльной к маглам МакГонагалл. Впрочем, о чем я? У нее всегда слова с делом расходятся. Такие вот они, двойные стандарты. А я не уставал напоминать, кто в этой моей проблеме виноват, и с улыбкой глядел в обескураженные лица. Им было стыдно — отведенные в сторону глаза явно говорили об этом. Вот такой вот футбол.

Компрометирующую меня сумку я подарил Гермионе в качестве запоздалого подарка на день рождения, даже чары облегчения веса обновил и добавил чары расширения, чтобы хоть как-то компенсировать свою оплошность. Девочка на меня странно посмотрела, но подарок взяла и даже пару раз демонстративно мелькнула с обновкой в библиотеке. Полезность наложенных чар она оценила с ходу. Нужно заметить, что Парвати и Лаванда просьбу мою отработали на все сто процентов: не сказать что кудряшка кардинально изменилась или стала спокойнее, нет, скорее она просто перестала смотреть на волшебный мир как на сказку. Или, наоборот, сказка резко стала страшной.

После памятного разговора в ночь внезапной встречи с троллем, диким туристом пробежавшим по коридорам детской школы, Гермиона несколько дней ходила как в воду опущенная, и лишь маленькая складочка между бровей выдавала сильную задумчивость и напряженную работу мысли. Решение, которое мое тайное оружие по мозговыносу приняла после переосмысления ситуации с учетом новых реалий, меня сильно удивило. Итогом стало шефство над приснопамятным Уизли. Но это, скорее всего, такая изощренная месть с ее стороны, поскольку рыжик после столкновения с опасной трудноубиваемой тварью считал себя если не героем, то где-то около, а его рассказы обрастали все более и более пикантными подробностями. Глядишь, скоро хвастливый ребенок сам поверит в свою уникальность. Учитывая, что Гермиона его версию не опровергала, а ее молчание в ответ на требование предъявить свидетельские показания он считал полностью и безоговорочным принятием его версии за истину в последней инстанции, то Рон Уизли был готов терпеть ее нравоучения и придирки. А после, когда эпатаж и накал страстей сойдет на нет, это войдет у него в привычку, плюс зависимость от умной подруги в учебных вопросах, поскольку он уже сейчас канючит и преданно заглядывает ей в глаза на предмет списывания домашнего задания. Но кудряшка стойко держит оборону, будучи принципиальной в этом вопросе.

Вторым объектом, к моему удивлению, стал Невилл, безропотно выполняющий требования своей новой подруги и молчаливо соглашающийся с третьим участником их маленького коллектива, соловьем разливающимся обо всем и сразу. Это, кстати, была еще одна причина, по которой рыжик согласился терпеть свое новое окружение. Его в кои-то веки слушали и поддались на его авантюру с поиском неприятностей на пятую точку в недрах таинственного коридора и люка, охраняемого целым цербером с непременным выводом всех на чистую воду. Тем более, что большую часть работы он уже сделал: принес вырванное почти с боем у Хагрида имя неизвестного, — Николас Фламель — и теперь новоявленная троица усиленно окапывалась в ненавистной Рону библиотеке.

С одной стороны, я благодарен бойкой кудряшке за избавление меня от столь докучливого ребенка, который мешал заниматься своими делами, с другой — их интерес мне совершенно не нравился. Мысли свои по поводу коридора на третьем этаже я не изменил, как и не имел ни малейшего желания пускать детей в столь опасное путешествие. Так что пара идей, высказанных в присутствии воронов, небольшой советик Драко — и из библиотеки все книги с упоминанием великого алхимика быстро исчезли, разобранные двумя факультетами. Теперь расследование гриффиндорских первокурсников грозило затянуться на долгое время… если они, конечно, не получат очередной подсказки.

Хотя лично я, зная обширность энциклопедичных знаний Гермионы, сильно сомневался, что она пропустила мимо ушей столь одиозную личность. О нем даже в Большом мире отлично известно, так что она скорее создавала видимость поисков, загружая ненужной информацией и грудами талмудов своих спутников, чем реально что-то искала. В образованности чистокровного Невилла также сомневаться не приходилось, однако тот усиленно листал огромные книги, что притаскивала Грэйнджер из недр библиотеки, и ни разу не проговорился. Видимо, я недооценил одиночество ребенка и его стремление найти друзей. А Уизли? Ну, тут без комментариев. Хотя он ведь тоже чистокровный, с самого рождения живущий в магическом мире и, по идее, должный с молоком матери впитать все нюансы. А поди ж ты.

Гермиона стала собранней, изменила прическу и больше не сверкала на занятиях пышной распущенной шевелюрой. Приятным бонусом шло то, что на зельеварении она резко стала получать «выше ожидаемого» и, что привело ее в совсем бурный восторг, «превосходно». Раньше девочка обижалась на несправедливую, по ее мнению, оценку и соглашалась с определением Рона в пристрастности профессора как декана противоборствующего факультета. Но Лаванда и Парвати доступно объяснили ей, что межфакультетская борьба идет в умах лишь неких недалеких индивидуумов. Нет, ну глупость же разругаться с друзьями и семьей лишь на фоне цвета галстука и месторасположения общежития: программа обучения везде одинакова, да и после мир, в котором дальше придется жить, покинув стены школы, на факультеты не делится. А снижал оценки отличнице Снейп по очень простой причине: за игнорирование техники безопасности. Вот ведь кудряшка сгорала от стыда. Декан Слизерина, в принципе не любивший детей, шел по простому пути: если студенты, в голове которых в силу возраста уже должны появиться зачатки разума, до сих пор не могут уяснить, что меры предосторожности пишутся не зря и руки, рукава, волосы и прочие части тела нельзя совать в кипящий котел, горелку и подозрительные субстанции, то пусть постигают столь тонкую науку на личном опыте, то есть путем набивания шишек. Вот и не делал замечаний, а лишь снижал на балл оценку, временами поглядывая, не вспыхнула ли гордая гриффиндорка яркой свечкой.

А после Гермиона сделала страшную вещь — она села на зельях в пару к Лонгботтому и начала контролировать все его действия! А вот такой подлости я понять и простить не мог! Зачем? Я же сидел рядом и внимательно следил за телодвижениями нашего тихони. И записывал! Все до мельчайших подробностей, включая движение энергетики в процессе. А потом пытался повторить…

И у меня не получалось. Совсем. Абсолютно. На моих глазах ребенок, выполняя простейшие действия из стандартных ингредиентов, был способен расплавить котел составом, для этого вовсе не предназначавшимся, и взорвать практически воду. Но не я. Вот как так-то?!

Судя по несколько обескураженному взгляду профессора зельеварения, бросаемому из-под полуопущенных ресниц на результат усилий своего ученика, он тоже не совсем понимал как, но считал это вызовом своему профессионализму. И тоже все фиксировал. Я лично видел! И не нужно списывать его пристальное внимание и нечитаемый взгляд, которым он следил за действиями Невилла, — Снейп предпочитал подкрадываться со спины, дабы не пропустить ни одного действия ученика с алознаменного факультета, — на его пристрастность и нелюбовь к гриффиндорцам. Это чисто профессиональный интерес.

Я, сгорая от любопытства, после очередного урока подкараулил Снейпа в лаборатории, когда он был свободен от толп учеников, занятых делом или отбывающих свой срок на отработках, приводя в порядок то, что в обычной школе делается каждым учеником самостоятельно. Я имею в виду мытье лабораторной посуды за собой. В Хогвартсе это почему-то не практиковалось. Профессор, усиленно сосредоточившись, пытался повторить ход эксперимента Лонгботтома, посекундно сверяясь с записями. Аккуратно раскрыв свой блокнот, я нагло присоединился к варке зелья или что там у нас должно получиться в итоге? Некая непонятная прыгучая желеобразная субстанция, которая смогла до блеска отчистить те поверхности, по коим ей довелось проскакать, прежде чем судьба злодейка в лице профессора не поймала ее в котел и безжалостно не захлопнула крышкой. Вот и сейчас контрольный образец растекся амебой в новом прозрачном сосуде, усиленно пытаясь разъесть неожиданное препятствие и будоража воображение и исследовательский зуд не только у профессора, но и у меня.

Окончание реакции — и мы синхронно вздыхаем, гася разочарование: в котле плавала аморфная комковатая масса невнятного цвета, все как по учебнику при несоблюдении пропорций и времени варки. От результата, что выдал непревзойденный гений невероятных последствий, кои он и сам не в состоянии был объяснить, это отличалось кардинально. А мы ведь досконально скопировали действия первокурсника, я даже движение ауры в тот момент старательно проецировал…

— Поттер, — мрачно констатировал Снейп, подняв взгляд на меня.

— Дурсль, — педантично поправил я его, но скорее по привычке. И сунул нос в записи, еще раз пытаясь сверить ход эксперимента. Но нет, мы явно упускаем что-то другое.

— И что, позвольте узнать, вы тут делаете? — голос его приобрел стальные нотки.

— То же, что и вы, — я демонстративно помахал блокнотом. — Ну как так-то, а?! — это был уже крик души.

Мы вновь синхронно вздохнули, раздраженно уставившись на не устраивающий нас результат.

— С чего бы это вы заинтересовались художествами мистера Лонгботтома? — подозрительно процедил Снейп, хищно прищурившись.

— Как так-то? — повторил я, растерянно уставившись в котел и полностью проигнорировав вопрос профессора.

— Только не говорите мне, что пытались воспроизвести ошибки своего товарища, не разрушайте мою хрупкую веру в то, что у гриффиндорцев все же могут завестись мозги, — язвительно выдал Снейп.

— Так не получилось же, — беспечно отмахнулся я, игнорируя яростный взгляд. — Даже растворитель из зелья против фурункулов. Как и у вас…

— Поттер!

— Вот я и решил, что в лаборатории сподручней, — закончил я, старательно строя глазки.

Но, как уже упоминалось, навык был мною безвозвратно потерян — декан Слизерина медленно бледнел, наливаясь бешенством.

— Нет, сэр. Вы, конечно, можете на меня наорать, снять баллы, выставить за дверь, но неужели вас не будет интересовать, смог ли я добиться результата?

Мы снова перевели взор на отвратительное содержимое котла и дружно вздохнули. Снейп резко успокоился, взяв себя в руки, и теперь расчетливо рассматривал меня, уже не пытаясь выставить вон. Явно же прикидывал, чем занять деятельного Поттера, чтобы не наткнуться на последствия моих экспериментов где-то в заброшенных классах или в малопосещаемых коридорах и спасти собственную лабораторию от разрушений, поскольку все результаты неудачных простейших зелий из учебника за первый курс после творческой доработки Невилла отличались повышенной агрессивностью и разрушительностью. Все ответственные школьные учителя одинаковы и предсказуемы, даже если они свою ответственность тщательно скрывают.

— Эванеско! — котел моментально очистился, и мы, не сговариваясь, принялись приводить в порядок рабочее место. Я же говорил, что Снейп от меня никуда не денется.

Вот только может ли быть парочка совместных экспериментов и капитальная порча ингредиентов из запасов школы поводом для вызова к директору означенной школы? Того же Лонгботтома, что регулярно портит школьный инвентарь, не то что к директору для воспитательной беседы не приглашали — им даже декан не заинтересовалась. Ну а я где прокололся?

Спустя пятнадцать минут общения с Дамблдором единственной моей мыслью было удержать лицо и не заржать, как сивый жеребец во время гона. Мало того, что новый кабинет директора уже не отдавал той театральщиной и пафосом, которыми было пропитано предыдущее пристанище Великого Светлого, — даже до Большого зала с его спецэффектами и оформлением ему было далеко. Дамблдор несколько аляповато и вызывающе смотрелся в простой казенной обстановке в классическом английском строгом стиле. Ярким и вырвиглазным расцветкам в одежде директор не изменил, но в полной мере обжить новые помещения еще не успел, поэтому, увы, лиловая мантия со звездами и колокольчики в бороде не вписывались в окружающий антураж.

Я уже успел перебрать сотни возможных косяков, что тянутся за мной с момента моего явления пред светлы очи магического мира, и разработать несколько экстренных планов эвакуации, но причина оказалась до ужаса банальной. Но от этого не менее не предсказуемой.

Вернон Дурсль не забыл своего унижения и угроз в адрес семьи и отомстил единственным доступным ему способом.

Бюрократия — она едина во всех мирах. И она же может стать отличным союзником и оружием в умелых руках. А Вернон умел правильно пользоваться государственным чиновничьим аппаратом и даже любил.

Слова рассыпались, словно бисер, складываясь в ажурное невесомое кружево, увлекая, убаюкивая и полностью унося вдаль от основной темы разговора, запутывая в логических ловушках, недомолвках, заставляя оправдываться, испытывать несуществующую вину и рассыпаться в извинениях. Дамблдору вообще в подобном мозговыносе не было равных, а уж когда птичка огненная в такт курлыкала… Птички, правда, в обозримом пространстве не наблюдалось. В необозримом, впрочем, тоже. Маячок уверенно сигнализировал, что огненный летающий монстр чалится в глубоких чащах запретного леса, куда даже Хагрид не захаживает. Вот что значит правильная мотивация! Правда, на качестве медовых речей убеленного сединами старца это не сильно сказывалось.

Но мне хотелось аплодировать. Стоя. Вернону. Который из рассказов жены, меня и неких оговорок Хагрида, полистав мои книги и магическую периодику, что я притащил Дурслям, сделал определенные выводы. А покинув с женой промозглую Британию на второй медовый месяц, предварительно сбагрив детей по пансионатам, не преминул воспользоваться случаем и министерской методичкой для маглорожденных и сквибов с указанием проходов в магические кварталы Европы. И, недолго думая, как опекун Гаррета Дурсля, подтвердив свое право официальными документами, написал заявление о переводе подопечного в Шармбатон. Он бы и в Дурмстранг написал, если бы знал, как найти представителей этой школы. Но, увы, эти не менее полезные личности скрывались ничуть не хуже, чем их знаменитое учреждение.

И машина бюрократии неумолимо закрутилась. Нет, сначала никто не заметил ее тяжелой поступи. Всего-то пара запросов: в отдел образования Министерства Магии Великобритании и в Хогвартс на предмет предоставления документов на ученика Гаррета Дурсля в связи с требованием его опекуна. И если загруженная делами школы до полной невменяемости МакГонагалл разбираться даже не стала, не обнаружив запрашиваемую личность в списках учащихся школы, и просто черкнула пару строк в ответ, выкинув случай из памяти как нелепицу, то Министерство — это уже другой уровень. Как и говорил Младший, реально серьезные люди и профессионалы сидели в тех отделах, что непосредственно занимались поддержанием Статута. В том числе и в отделе образования, который отвечал за оформление всех сопутствующих документов и внесение адресов маглорожденных в базу для последующего установления системы контроля неправомерного колдовства и прочего. Это заместитель директора не задумывалась о том, какие сложности вызывает оформление документов для устройства в школу ребенка. И неважно, что школа магическая. Это в обязанности МакГонагалл входит только штамповка писем, а вот соответствующей легендой занимается уже не она.

Когда-то раньше все это было легко и просто, зато сейчас ребенок не может внезапно и бесследно пропасть, тем более тот, что находится под опекой. Уровнем жизни и качеством предоставляемого образования такого ребенка по долгу службы интересуется одно въедливое магловское ведомство… И все несостыковки обязательно вызовут вопросы. Но большинство магов об этом не задумывается. В принципе, логично, они-то и живут параллельно, но меня покоробило, что школьное руководство в подобных тонкостях проявило полную неграмотность.

Вернон, как оказалось, в этом абсолютно не сомневался.

Так вот, если в Хогвартсе компетентные преподаватели оказались не у дел, то не менее компетентные служащие Министерства скрупулезно собрали пакет документов и направили в соответствующий отдел своих французских коллег. Чиновники любого ранга юмора не понимают. Он у них в должностной инструкции не прописан. И получив неожиданный ответ, их одноколейные мозги видят не так много вариантов произошедшего: либо в деле наличествует халатность высокопоставленных должностных лиц, либо их просто не поняли. Но они же не гордые. Они чиновники. Поэтому просто уточнят запрос в соответствии со своими служебными обязанностями, четко прописанными и выверенными. Ага, предоставить пакет документов на ученика первого курса факультета Гриффиндор и прочая-прочая. Вот тут до администрации школы постепенно что-то начало доходить, даже мои педантичные поправки и нетипичные устремления в жизненной позиции вспомнили.

Вот и ездит теперь директор мне по ушам. Полчаса уже как ездит, с пристальным укором заглядывая в глаза, но не находя в них ожидаемого раскаяния.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, мальчик мой? — и еще один укоризненный взгляд на благостном лице.

— Мы родственники? — я невозмутимо поправил очки на переносице, демонстрируя переход к деловому тону.

— Нет, но я близко был знаком с твоими родителями, — мягкая отеческая улыбка наглядно показывала, что сбить с настроя великого волшебника не так-то просто.

— То-то даже место их захоронения не соизволили сообщить, — нахохлившись, хмыкнул я. — Попрошу впредь не применять ко мне подобные обращения. Мне в школе полисмены рассказали, к чему они ведут. С подробностями.

Дамблдор скривился, словно съел что-то кислое, а яркие глаза сокрушенно блеснули поверх очков.

— Вы все мне как дети, — осуждающе покачал он головой, — я не в первый раз слышу от маглорожденных о таких вещах. Мне печально осознавать, как вас запугивают, но уверяю, в стенах Хогвартса тебя не ждет ничего угрожающего.

— Люди везде одинаковы, — вернул осуждение собеседнику, — а очень болезненная смерть на третьем этаже в ваши уверения не вписывается. Мне собирать вещи?

— Что? — удивился волшебник. — Почему ты так решил, м… — проглотил обращение он, выразительно взирая на меня и невесомым движением оглаживая длинную бороду.

— А разве не за этим вы вызвали меня? Сообщить, что меня переводят в другую школу?

— Нет конечно. Никто тебя не отчислит из Хогвартса. Твои родители хотели, чтобы ты учился именно тут. Неужели тебе не нравится здесь, ты не нашел друзей?

Я скептически посмотрел на директора. Нет, понятно, что он разговаривает с несмышленым ребенком, которого видит перед собой. Но что-то мне подсказывает, даже будь я сильно постарше, все равно меня не поймут, если я выложу все претензии и недочеты, что растут в геометрической прогрессии с момента моего появления в этих стенах. Безрезультатный разговор и бездарная потеря времени. Это даже Дамблдор уже понял. Как и то, что я к выкрутасам Дурслей отношения не имею. И тот факт, что я един в двух именах, стороной обошел директора, хотя и это тоже, если верить Хагриду, его личный косяк. Вот как-то так. Но по итогу и так ясно, что в Хогвартсе я останусь, а Великого Светлого за полное незнание реалий слегка пожурят и забудут. Маглы, они никому не интересны. М-да…

Перси, естественно, меня не дождался, скрывшись в неизвестных далях холодных коридоров. А мне срочно нужно было поговорить с умным человеком, чтобы скинуть с себя остатки липкой слащавой паутины, послевкусием оседавших в мыслях после разговора с директором. Никогда не любил манипуляторов и кукловодов, играющих детскими душами. Но, как уже говорилось, здесь я единственный адекватный и ответственный взрослый, что бы там ни думали остальные. И бросать на произвол судьбы толпу перспективных детишек очень не хотелось. При грамотном подходе из них такие кадры можно вырастить!

Малфоя, что ожидаемо, я нашел в компании неизменных вассалов. Согласно кивнув головой на вопросительный взгляд слизеринца, я молча последовал за ними. Было видно, что блондинчик давно готов к разговору, но никак не мог выцепить меня: то я в компании шумных и местами неадекватных однокурсников, то вообще пропал в неизвестном направлении. Мы зашли в пустой класс, а Крэбб с Гойлом предусмотрительно остались подпирать стенки снаружи. Заглушающее скастовал автоматически.

— Ну, что надумал? — ехидно поинтересовался я, развернувшись к Драко.

— Если ты о Грейнджер, то оставь это чудо себе, — не менее ехидно ухмыльнулся блондин. — Когда я стану министром, то предпочту более сдержанную на высказывания секретаршу.

— Гермионой я с тобой делиться и не собираюсь, — не менее мерзко осклабился я. — Когда станешь министром, я сделаю ее своей помощницей и все дела с тобой буду вести через нее.

— Где я умудрился перебежать тебе дорогу на этот раз? — обреченно спросил Малфой.

— Да нигде. Это просто чтоб ты не расслаблялся, — и радостно улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо сокурсника.

— Кстати, я передал твои слова papa, — попытался вернуть позиции блондинчик, — на что мне посоветовали не слушать всяких умничающих проходимцев, вещающих о генетических линиях, а свою фамилию забывших. Это дословно.

Мило. Это они мне Дурсля припоминают. Ну, в эту игру можно играть вдвоем.

— А как моя фамилия повлияет на кровь? — вкрадчиво поинтересовался я. — Разве она изменится от того, кем я представлюсь? Рано или поздно я найду эти чертовы руины и откопаю родовой источник. И выясню, какими ритуалами он привязан к роду. И, уверен, он даже не спросит, какое имя я ношу. Но когда я войду в силу, миру можно будет явить и истинное. А пока меня ждет долгий путь становления и лишь те, кто прошел его со мной, будут достойны стоять рядом…

— Угу, — индифферентно сбил мой пафос потомственный аристократ, — пока у тебя даже простейшие заклятия выходят криво…

— Это да, — недовольно поморщился я, — над контролем работать и работать. Не один десяток лет причем.

— Может, тебе просто палочка не подходит? — сочувственно кивнул блондин на вызывающе оттопырившую карман мантии рукоятку главного инструмента мага.

— А? — рассеянно переспросил его. — Да нет, я ей не пользуюсь. Не нравится мне зависимость от артефакта.

— Что? — слегка подзавис Малфой.

— Ну, как-то так, — беспечно пожал плечами и создал простейший файербол, демонстративно начиная перекатывать его между пальцами.

— Что? Как?! — напыщенный лоск моментом слетел с ребенка, подскочившего практически вплотную ко мне и безрассудно попытавшегося схватить огненный сгусток.

— Эй! — отшатнулся я и щелкнул пальцами перед завороженным взглядом Малфоя. — Рванет!

— Какой процент потерь? — перевел осмысленный взгляд на меня Драко, аккуратно приблизив к шару ладошку и уловив палящий жар.

— Около шестидесяти процентов, — недовольно скривился в ответ, — говорю же, над контролем работать и работать! — жестом фокусника перекинул пылающий сгусток из одной руки в другую и, сжав в кулаке, загасил его.

— Что? — вновь ошарашено сморгнул Драко. — Выпущенную магию нельзя вернуть назад, только развеять. Это закон…

— Это распространяется только на артефакты, — усмехнулся я, вновь повторив фокус с формированием и втягиванием структуры файербола, — в этом и прелесть моего метода. Пока плетение заклинания не покинуло пределов моей ауры, я могу делать с ним что захочу. Ну, или пока его целостность не нарушена. Вот тогда — бабах! Но контроль, да. Контроль — это долго и нудно! Палочка легче и быстрее. Но вот представь, — искушающим голосом зашептал я ребенку, — маг, лишившийся палочки, и я… По-моему, все очевидно!

— Без палочки могли колдовать только великие чародеи, — заворожено прошептал он.

— Не-а, — хмыкнул в ответ, — нудные и упертые.

Наградой мне стал скептический взгляд. Довольно оскалившись, запрыгнул на парту и, поболтав ногами, заметил:

— К текущему уровню я шел шесть лет. Что характерно, чем выше контроль, тем выше КПД. Так что все в наших руках. Да, сейчас я здорово отстаю от большинства, но заметь, никто не догадался, что палочку я просто не использую.

— Это-то и странно, — взял себя в руки Малфой, окидывая меня уже новым, оценивающим, взглядом.

— Да нет, просто никому нет до этого дела. Как и до Невилла, которому палочка не подходит от слова совсем, как и до Рона, у которого артефакт откровенно испорчен. Порой мне кажется, что это просто школа выживания.

— Кто тебя учил? Дамблдор? — сменил тему блондинчик и вернулся к животрепещущему вопросу.

— Нет конечно, — хмыкнул в ответ, — так, умные книжки читал. Могу поделиться, если на это намекаешь. Но учти: пути назад не будет!

Малфой заворожено кивнул головой, не отрывая восхищенных глаз от моей руки. На этот раз для разнообразия объятой пламенем. Голубым, что свидетельствовало о его запредельной температуре. Впрочем, ребенок в подтверждении не нуждался: тонкие платиновые волосы медленно закручивались спиралькой от жара, но слизеринец не обращал на такие мелочи внимания. В его серых прозрачных глазах отражалось бледное пламя, обещающее новую ступеньку личного могущества.

Наверное, я слишком расслабился, уверенный, что у меня все под контролем. Ну, или не все, но многое, учитывая, что я был первым, к кому стучался Замок в случае форс-мажора. А закон подлости никто не отменял. Меня он особенно любит. Почему-то.

Я расслабленно сидел около камина и бездумно смотрел в пляшущие алые языки пламени. Приятно пахло смесью полевых трав и смолистыми дровами, горкой сложенными рядом.

Малфой мое обещание не забыл и сам напомнил о нем через пару дней. Ну, мне же не жалко. Хочет ребенок Кодекс имперского мага? Пожалуйста! Я всегда рад перспективным кадрам. Тем более, партия уже готова, осталось только автограф поставить для большего пафоса.

Неделю ребенок ходил злой и недовольный, бросая на меня негодующие взгляды. Ну что я мог на это сказать? Другая школа. Другой подход. Неудивительно, что вначале шла неудача за неудачей даже на простейших упражнениях. Не сдавался слизеринец из природного упрямства и наглядной демонстрации данного подхода. Впрочем, желание не уступать ни в чем, иметь запасной козырь тоже сыграло немаловажную роль. Зато потом Малфой ходил с круглыми от шока глазами. Пытался выловить меня, но безуспешно. Помогать я не собирался — он уже не маленький. И что Драко чего-нибудь учудит, я не опасался: учебник был зачарован на постепенную подачу материала. Собственно, того, что он проболтается, я тоже не боялся. Не зря же я у Дарела в библиотеке шерстил все что можно. Есть в этом мире очень интересные чары. И если ты не проверил, что подписываешь всевозможными мыслимыми и немыслимыми способами, могут быть крупные неприятности. Смертельно. Не обязательно прописывать условия в текст, совсем нет. Жертва даже не будет знать, что нельзя нарушать и что за откат ее ждет. Подленький мирок, но я об этом уже говорил. Впрочем, я над детьми издеваться не собирался и обошелся всего лишь чарами приватности, а что блондинчик уже успел порезаться, в первый раз открывая учебник, я знал доподлинно.

Дни текли однообразно: в нудных школьных занятиях, изучении всех свитков, дневников и книг, что представила мне Выручайка, и приведения в относительный порядок заклинательного зала, что обнаружился в Тайной комнате. Нужно было что-то решать с василиском, поскольку долго держать его в анабиозе нельзя: он — естественная защита замка от колонии агрессивных паучков, что с наступлением прохладных дней тоже поумерили активность.

И для души — покопаться в залежах хлама, в надежде найти что-либо интересное или уникальное. Для души — это очень важно! Особенно в реалиях текущего дурдома, представленного детками в пубертатном периоде, у которых слишком много свободного времени на различного рода глупости. Вот никак не могу понять, почему учеников не загрузили до такой степени, чтобы они до постелей ползком добирались! Сразу тишина и железная дисциплина наступит. Главное, правильно замотивировать. Поэтому, отдыхать мне надо. Морально. Иначе мозги выкипают от попытки осознания крайней степени безалаберности и полного отсутствия рациональности. Такие ресурсы пропадают!!!

Как дал себя уговорить на очередную авантюру с посещением Хагрида, я не понимаю. Но кудряшка, если захочет, может быть очень убедительной и настойчивой. Вот и сидят сейчас детки с полувеликаном, стуча по столу каменными кексами, и бубнят фоном вполголоса, но поучительный говорок моего тайного оружия по мозговыносу преобладал. А я пялюсь в камин. Моргнул и тряхнул головой, прогоняя навязчивых огненных мушек, что радостно заметались от долгого лицезрения яркого горячего пламени, словно желая развидеть приближение очередных проблем. Но, как водится, совершенно не помогло. Отрицание проблем к их решению не приведет, и я снова перевел обреченный взгляд на весело потрескивающие дрова.

В глубине камина, под чайником, лежало большое черное яйцо.

— Я его выиграл, — сказал Хагрид, потянувшись за вскипевшим чайником и заметив мой пристальный интерес. — Прошлым вечером. Я ходил в деревню, пропустить пару стаканчиков в баре, и выиграл в карты у незнакомца. Думаю, он был рад от него избавиться.*

— Что ты собираешься с ним делать, когда он вылупится? * — спросила Гермиона, мельком прикидывая текущую обстановку и расстояние до двери.

Грейнджер только сейчас оглядела подозрительный сюрприз, что привлек мое внимание, ранее полагая, что я просто хотел погреться у огня. Умненькая девочка быстро сообразила, что эта черная округлая штуковина — явно не шедевр кулинарного искусства в ограниченных походных условиях хагридовой избушки.

— Ну, я тут кое-что почитал, — сказал Хагрид, вытаскивая из-под подушки огромную книгу. — Вот, взял из библиотеки «Разведение драконов для себя и на продажу». Она, конечно, старовата, но тут есть все. Надо держать яйцо в огне, потому что мать постоянно дышит на него, а когда детеныш вылупится, давать ведро бренди с цыплячьей кровью каждые полчаса. И вот, — как распознавать разные яйца — видите, у меня норвежский спинорог. Они ужасно редкие.*

Он был чрезвычайно доволен собой, а я конкретно подвис, пытаясь осознать услышанное. Какие любопытные книги в нашей библиотеке, однако. Я моментально сунул нос в раскрытый разворот внушительного фолианта, казавшегося детской книжкой в огромных ладонях Хагрида. Было жутко неудобно и высоковато, но с текущей задачей я справился, подтащив поближе тяжеленную табуретку. К сожалению, старый раритет был распахнут на главе по определению принадлежности яйца к конкретному виду, и лесник любовно, явно в сотый раз, сверял признаки. Перевернуть страницы и найти то место, где было сказано, что у драконов имеется встроенный спиртоводочный завод, он не позволил. Ну и ладно, я все равно сильно сомневаюсь, что природой был предусмотрен подобный казус. Хотя это бы объяснило, зачем магам драконьи заповедники, но, с другой стороны, в волшебном мире самый популярный крепкий напиток — это огневиски, а никак не бренди.

Ладно, шутки в сторону. Я понимаю, зачем кормить вылупившегося драконенка кровью: огнедышащие ящеры — не млекопитающие и рождаются сразу с полным набором зубов — они вполне способны воспринимать ту же пищу, что и их родители. Но алкоголь?! Сам по себе огнедышащий змей не подарок, а накачанный высокоградусной гадостью под завязку — это апокалипсис в локальном масштабе. Угу, мы с Дадли в свое время зачитывались романами Джека Лондона и других, подобных ему, писателей, так что я прекрасно могу провести аналогии. Но подобный подход применительно к драконам? Я что, один считаю, что здесь явно что-то не так? А нет, вон Гермиона тоже не разделяет благоговения Хагрида перед опасной тварюшкой. И, судя по ужасу, плескавшемуся в ее огромных глазах, романы о покорении Дикого Запада она тоже проглатывала запоем, так что вполне представляет, для чего гризли поили кроваво-алкогольным коктейлем. Набрав в легкие побольше воздуха, девочка почти разразилась гневной речью по поводу хагридовой безответственности вообще и ситуации в целом, но, наткнувшись взглядом на одухотворенное выражение его лица, откровенно побоялась связываться с сумасшедшим и жалобным тоном озвучила совершенно другое:

— Хагрид, ты живешь в деревянном доме… — но попытка воззвать к разуму дремучего человека безуспешно провалилась. Ожидаемо.

Хранитель ключей только раздраженно отмахнулся, как от надоедливой мошки. Хорошо, что кудряшка стояла далеко, а я вовремя успел соскочить с табурета: дозировать силу, находясь в сильной задумчивости, наш увлеченный сосед не умел совершенно.

— Мой брат Чарли работает в заповеднике в Румынии, — влез в разговор почти забытый Уизли. — Он о драконах все-все знает!

— Да, Чарли — хороший мальчик, — пробасил Хагрид. — Он меня понимает. Я всегда мечтал увидеть дракона.

— Так может тебе съездить к нему в гости? — радостно расплылся в улыбке Рон и тихо добавил: — Вместе с яйцом.

— Нет, — мотнул головой лесник, отличавшийся завидным слухом и определенно разобравший последнюю реплику первокурсника. — Я всегда мечтал о собственном драконе. Я и имя ему уже придумал, вот. Герберт. Красивое?

— А может, все же Рон напишет своему брату? — вкрадчиво спросила Гермиона, осторожно пробираясь к выходу. — Ты ведь сам говорил, что книга старая, а Чарли Уизли наверняка лучше осведомлен о требованиях к уходу за маленькими дракончиками.

— Вот еще! Я всегда с милыми зверушками ладил, — обиделся Хагрид. — Вона, Клык подтвердит, — черный пес согласно залаял и полез лизаться, на этот раз выбрав своей целью Рона. — Сам разберусь. А вы идите, идите. Не отвлекайте меня!

К тому времени возмущение кудряшки достигло предела, и возможная агрессия со стороны не совсем адекватного на почве безудержной радости полувеликана ее не пугала. Остановить готовый излиться словесный поток отныне можно было лишь пулеметной очередью или попросту заткнув ей рот. Что я и проделал, подталкивая ошарашенную подобным поворотом девочку к выходу.

— Фу, Клык! Отстань! Отстань, я сказал! — раздавался трагический голос рыжика за нашими спинами, сопровождаемый радостным лаем чрезмерно общительного пса. — Фу! Хагрид?!

Но вопль о помощи остался неуслышанным, гулко стукнула о косяк тяжелая, массивная дверь, а из печной трубы вырвался ввысь сноп ярких искр, намекающих на то, что в камин была подброшена новая порция дров и хозяин собаки отрезан от всего мира на неопределенный срок.

— Как же… Это… — рассеянно бормотала девочка, глядя на запертую дверь и начисто игнорируя вопли сокурсника. — Это же дракон! — наконец оформились ее мысли, и она ломанулась обратно.

Неудачно — я удержал.

— Но как же, Гарри! Дракон… — пыталась вырваться кудряшка, чтобы бежать и что-то делать.

Но, боюсь, кроме как стучать в толстую дверь и кричать о безалаберности лесника, угрожая донести о нарушении закона, ничего ей не остается.

— Хагрид знает об этом, Гермиона, — мягко заметил я, краем глаза наблюдая за попытками рыжего отбиться от Клыка.

Радостный пес, осознавший, что с ним играют, — и неважно, что против воли, — уже повалил ребенка на свежевыпавший скромный снег и продолжал напрыгивать, засыпая опавшей листвой и колючими снежинками. Гриффиндорка время от времени косилась туда же, но попыток помочь не предпринимала.

— Но это же незаконно! — на ее возмущенный вопль отвлекся даже Клык.

— Не думаю, что его это волнует! Клык! Фу! Сидеть! — бросившийся было к нам пес резко плюхнулся на пятую точку и принялся пристально пожирать меня восторженным взглядом.

— Фу-у-у… — потянул помятый и обслюнявленный Уизли, медленно поднимаясь с земли. — Чтоб я еще раз…

— Но мы же должны что-то сделать! — решимости в голосе девочки было на троих.

— Мы? — искренне удивился я. — Мне кажется, этот вопрос в компетенции администрации школы. Хагрид же сотрудник, верно?

— Еще чего! — возмутился рыжик. — Чтоб гриффиндорцы своих сдавали? Не было такого!

— А Минерва МакГонагалл не гриффиндорка? — вкрадчиво задал я провокационный вопрос.

— Э-э… — растерянно завис Уизли.

— Так, Рон, ты говорил, что твой брат служит в заповеднике? — взяла кудряшка разговор в свои руки, выскользнув из моего захвата.

— Ну да, — согласно кивнул он, безуспешно пытаясь отряхнуться и еще не уловив, что инициатива зачастую наказуема.

— Отлично, — подвела итог Гермиона и, хитро взмахнув палочкой, вполголоса произнесла заклинание, очистив мантию сокурсника, — идем к декану! Это будет весомее, если письмо твоему брату напишет она, а не Хагрид. Если он вообще сможет внятно изложить свою мысль! — и, подхватив Рона под руку, решительно потянула его к замку, уже на бегу обернувшись и крикнув: — Спасибо, Гарри!

Я пожал плечами и не спеша направился следом. Возможно, хотя бы эту проблему школа сможет разрешить без любимых ими многоступенчатых и нелогичных планов, при реализации создающих еще больше проблем. Хотя бы эвакуацию вспомнить. М-да… Я обернулся и посмотрел на густой дым, валивший из трубы хижины. На ум неуклонно лезли сухие выдержки из прочитанного сборника законов Магической Британии: о разведении драконов и содержании их вблизи мест проживания магов и стратегических объектов. Хогвартс, кстати, относился к последним. Там по совокупности прилично набегало… И не только Хагриду. Поскольку проживал он все же на территории школы и являлся ее сотрудником. Вполне вероятно, личная заинтересованность подстегнет мыслительный процесс ответственных и облеченных властью в данном заведении индивидов.

Решив, что пробивная кудряшка и впечатленный рыжик справятся и без моего мудрого руководства, я уверенным шагом направился в Выручайку. Тем более, в последнее время для нашего декана я как красная тряпка для быка, так что при лицезрении моей персоны она не всегда способна на адекватные и логичные решения. Наверное, зря в прошлый раз ей Снейпа представил как образец для подражания в столь нелегком деле, как участие в судьбе и воспитании вверенного факультета… Впрочем, это не мои проблемы. У меня и так дел выше крыши. Нелегкая это задача — захват мира!

В Выручайке я просидел почти до самого отбоя, до рези в глазах рассматривая и вычерчивая сложные схемы в скудном свечном освещении. Почему-то ничего другого в Замке предусмотрено не было, только свечи и факелы. Хотя фонарик Гермионы работал, пока батарейки не сели, причем сели все одновременно, включая и запасные в сундуке. Загадка. Но ее я оставил на растерзание пытливой Грейнджер. А светляки мешали, мельтеша перед глазами от любого взмаха руками или даже от переворачиваемой страницы. А закрепить их, как свечи, не получалось. Маленькая гадость от Замка, не иначе. За игнор. Я до хрипоты спорил с Распределяющей Шляпой, мечась между экспериментальными рунными цепочками и справочниками в попытке создать рабочую модель, опираясь на одни лишь косвенные признаки.

Как оказалось, Ее Ветшайшество знало много чего интересного: руны, алхимию, пространственную магию, магию крови и демонологию, да даже банально как подглядывать, не выходя из кабинета, за старшекурсницами в ванной старост. За столько столетий общения с создателями и директорами много чего понабралась. У искусственного магического интеллекта ограничения живых портретов и призраков отсутствовали. Все директора школы были крайне занимательными и эрудированными личностями, бывшими не прочь поговорить с умным собеседником. Это Дамблдор скучный со своим всеобщим благом, надоел шляпе за несколько лет — она была созданием ученых и фанатиков от магии, поэтому специализированная философия ее не слишком заинтересовала. Вот и спала большую часть времени, пустив все остальное фоном. И ожидаемо соскучилась по общению.

Вот только делиться информацией древняя ветошь стала только после обещания вернуть ее на распределение, являющееся ее прямой обязанностью и наивысшей целью существования. И надавить на вредный артефакт было нечем: с основными директивами спорить бесполезно. Но Замок мои замашки хомячества просек и мелко пакостил, выказывая недовольство.

В гостиную я вернулся впритык, перед самым отбоем, почти сразу наткнувшись взглядом на расстроенную кудряшку, явно поджидающую меня. Рон обнаружился неподалеку что-то эмоционально вещающий близнецам, но, судя по тому, что до меня из его экспрессивной речи не донеслось ни звука, заглушку они поставить сообразили. Хоть что-то… Впрочем, Хагрид молчать и не просил.

— Не поверила? — озвучил очевидное я, плюхнувшись рядом с Гермионой.

— Не поверила, — обреченно вздохнула она, отложив толстую книгу для внеклассного чтения, — сняла баллы, назвала фантазерами. Это если кратко. За что, Гарри?

В глазах Грейнджер стояли слезы от несправедливой обиды и треснувшего мировоззрения… и отражался мой скептический недетский взгляд. Теряю навык, однако.

— И та ситуация с троллем… Она ведь даже разбираться не стала. За что?

— Ну, как тебе сказать, — хмыкнул я, — вариант с некомпетентностью подойдет? — заметив непонимающий взгляд, я только покачал головой.

— Но, Гарри, надо что-то делать! — эмоционально воскликнула она, почти подпрыгнув на месте, словно в попытке вскочить и бежать уже это «что-то» делать. Останавливало лишь то, что плана действий не было.

— Не надо! — жестко осадил я. — Все что могла сделать — ты сделала: поставила в известность руководство в лице своего декана и заместителя директора. Дальше — их проблемы. Может, она и фантазерами вас назвала от растерянности, не ожидала, что Хагрид проболтается.

Ответный взгляд отливал скепсисом. Я пожал плечами.

— Наша задача — учиться, а не решать административные проблемы. Директор мудр и титулов у него много.

— Мы Чарли Уизли написали, — оповестила кудряшка.

— Оперативно, — оценил я, — вы?

— Нет. После декана Рон разболтал близнецам, — она кивнула в сторону разливающегося соловьем рыжика, вновь поймавшего свой звездный час, — услышал Перси. Я подтвердила. А Перси похвалил брата за здравые мысли и ушел писать Чарли сам. Правда, просил не распространятся о новом питомце Хагрида.

— Разумно, — согласился я.

— Но профессор МакГонагалл не поверила, — напомнила Грейнджер.

— Это не должно стать препятствием для проверки лично, если, конечно, она вдруг не в курсе. Особенно если с ней на связь Чарли Уизли выйдет. Это не тот размах для фантазий первокурсников.

Гермиона кивнула, принимая мою точку зрения.

— Спасибо, Гарри, — вежливо сказала она, потянувшись к своей книге.

Тактичная девочка. Быстро поняла, что постоянное общество шебутных деток, зовущих принять участие в странных местных забавах, меня напрягает и я постоянно пропадаю в неизвестных далях. Поэтому глупости она со мной не обсуждает и сверх необходимого на внимание не претендует. Все же общение с Браун и Патил пошло ей на пользу — прыть она поубавила. Правда, только в отношении меня. Остальные от ее поучений и нотаций не избавлены. Не понимает она, как можно не любить учиться. Говорю же, оружие по мозговыносу. Массового действия.

— Гермиона, а хочешь, я тебе книжку подарю? — пакостливо улыбнулся я.

— Спасибо, Гарри, — мило покраснела девочка, стрельнув глазками.

— Завтра утром, — пообещал я.

Только сначала решу какую. Кодекс имперского мага или учебник по прикладной психологии.

А пока мне надо подумать. И пообщаться с умными людьми. А то я тут убеждаю девочку, что все под контролем, а сам в это не верю. Я ведь уже говорил, что я тут единственный адекватный взрослый? Вот как-то так. Накинув на себя чары хамелеона, тихонько выскользнул из гостиной, возвращаясь в свой кабинет, созданный в гениальном творении Ровены. Шляпа подтвердила легенду. Да и кое-чем незадокументированным поделилась. После моего обещания, конечно же. Отбой уже был, и коридоры школы радовали пустотой и тусклым светом приглушенных факелов, так что проскользнул я незамеченным и даже добрался без препятствий. Замок, словно проникнувшись ситуацией, пакостить перестал — лестницы стояли крепко и сбежать не пытались, двери не капризничали, а портреты были увлечены имитацией бурной жизни, а не приглядыванием за притихшей школой. Патрулирующие замок старосты и преподаватели на пути не встретились, а миссис Норрис меня не сдаст.

В Выручайке, развалившись в любимом кресле, я угрюмо пялился в сквозное зеркало. Ждать пришлось долго.

— Да что же тебе неймется, малец! — наконец появилась недовольная физиономия Старого Дарела. Очень недовольная и в какой-то степени злая.

— Тебе дракон нужен, Старик? — без предисловий огорошил его вопросом.

— Что? Какой дракон? — растерялся собеседник, пытливо вглядываясь в мое лицо. Но я был убийственно серьезен. — Откуда у тебя дракон, охламон?! — взвился тот, когда до него дошло, что я не шучу.

— Не у меня. У Хагрида, — лаконично отбрил все инсинуации.

— Ах, этот дракон, — резко успокоился букинист.

— Та-ак… — напрягся уже я.

— Уже вылупился? — буднично поинтересовался он.

— Еще нет, — продолжал я сверлить недовольным взглядом собеседника.

— Вот и отлично. Не лезь туда, — кивнул своим мыслям Старик, — ты же не хочешь расстроить Магду?

— Подробнее, — прошипел я, крайне недовольный возней контрабандистов на своей территории.

— Магда недовольна. Сильно. И Хагридом, и Дамблдором. Причин не озвучила, но просьбу для тебя не прикарманить дракона передала. И какими путями информация дойдет до тех лиц в Министерстве, которых заставить молчать не выйдет даже у председателя Визенгамота, тебя волновать не должно.

— Угу, — скептически хмыкнул я, — а вы в курсе, что Хагрид собрался дракончика кровью с алкоголем отпаивать?

— О как! — хмыкнул Дарел и замолчал.

— Кхм, — напомнил о своем интересе задумавшемуся собеседнику.

— Понимаешь, малец, — наконец отмер тот, — потягаться с драконом — любимая забава еще с древнейших времен.

— И при чем здесь наша ситуация?

— А при том, что Хагрид дракончика явно для подпольных боев выращивать собрался, не иначе. А то да, как-то там скучновато в последнее время. Ни мантикор, ни громамонтов, оборотни иногда акромантулов притаскивают, но и те уже приелись. Драконы крайняя редкость. Особенно правильно выращенные драконы. Они существа капризные. Стабильно агрессивны в основном во время спаривания и высиживания кладки. А так… Если им лениво, то свернутся в клубок и дремлют. Нет им дела до очередного самоубийцы, на них заклятия практически не действуют, а те, что действуют, для зрелищ не подходят. Правильно выращенный для боев дракон, м-м-м… Не думал, что у Хагрида такая литература есть. Вот от нее бы не отказался.

— В школьной библиотеке взял, — сразу расстроил Дарела, настроившегося на халявную редкость.

— М-да, жаль, — а расстроился он искренне, — тем более туда не лезь. Хагрид вообще берега потерял. А литературу жаль, да…

— Что, все так плохо?

— Не то слово. Драконы, они демаскируют здорово. Фермы, конечно, — их сейчас красиво заповедниками называют — давно появились. А вот со Статутом диких драконов повывели целенаправленно. Да и нет больше укромных мест, куда бы маглы не добрались. Вон, сбежал как-то дракон при перевозке, так до сих пор на берегу того озера, где его спалили, караулят. Торопились, плохо за собой драконологи подчистили. А теперь представь специально выведенного агрессивного. Он такого шороху наведет! Да и вырываются они рано или поздно. Хитрые твари. Во избежание специфическую литературу тоже подчистили — до чего дотянулись, конечно. Лицензия на разведение только в заповедниках и у гоблинов. У последних и то зверушки из подземелий не вылазят, так что зеленошкурые делиться знаниями точно не будут. Такие раритеты теперь запредельно стоят. Эх! — еще раз с огромным сожалением вздохнул старый пройдоха. — Я не знаю, какими путями идут мысли и дела Магды, знать не хочу и тебе не советую, — Дарел пристально на меня посмотрел.

Я скептически дернул бровью, выражая всем своим видом недовольство сложившейся ситуацией. Старик хмыкнул.

— Согласен, такого от Хагрида никто не ожидал. Даже Магда. Но это лишь повод держаться подальше. Вырастить и выдрессировать дракона он все равно не успеет. Я надеюсь, мы поняли друг друга? — с нажимом уточнил букинист.

— Поняли, конечно, — устало бросил я, помассировав переносицу. Интриганы доморощенные.

— Тогда отбой! Не попадись на обратном пути, охламон! — оставил за собой последнее слово Старик и отключился.

Ему хорошо — он там. А я здесь. В школе, полной шебутных детишек и безответственных преподавателей. Красота!

А Магда?! Истинная ведьма в полном смысле этого слова. Фольклорная! Теперь я искренне верю Младшему, что она не просто в ярости, это уже крайняя степень бешенства. Ну откуда еще Хагрид мог достать яйцо? Выиграть подобный раритет в карты у прожженного дельца и контрабандиста, торговца горячим и запрещенным товаром в Хогсмите? Хагрид? Авроры долго будут смеяться. Но в школе? Хотя, избушка лесника на отшибе, детки впечатлены акромантулами на годы вперед и избегают полувеликана всеми доступными способами, а на любопытных с суицидальными наклонностями почтенному зельевару с Темной аллеи совершенно наплевать. Естественный отбор во всей красе. А того, что в детской школьной библиотеке может водиться столь специфическая, опасная и антинаучная литература, никто и предположить не мог. Наверное.

Что-то у меня все мысли возвращаются к тому странному выводу, что организация учебной деятельности в «самой безопасной школе» откровенно нацелена на то, чтоб гарантированно сократить численность магически одаренных. Неспроста это. Что ж, надеюсь, Магда не обидится, если я внесу в ее план пару штрихов от себя лично.

Надо срочно переговорить с моей инициативной группой по связям с общественностью.

Примечания:

«»* — фразы из канона

Джоанн К.Роулинг Гарри Поттер и философский камень