Сообщение с Альфа Центавра (гет)

Мне снился сон. Мой родной город на хребтах Ледяных гор. Казалось, что он настолько был близко к небу, что до него можно было дотянуться рукой. И я любила, проснувшись в своей квартире, выходить на балкон и протягивать руки к небу, радуясь очередному дню. Ну, в принципе, моё стремление и любовь лунных эльфов к путешествиям и повлияло на выбор жизненного пути. Теперь я навигатор на многоцелевом бывшем военном, а теперь исследовательском крейсере «Исилдур» — со средним вооружением фотонными торпедами. После того как отслужил своё, используется в основном как транспортник-снабженец. Мотаемся между планетами, где есть колонии Óрсаса, как в одно место ужаленные. Вот и теперь возвращаемся домой. Везём очередных учёных на родную планету, оставив в колонии другую смену, продовольствие, медикаменты, оборудование.

Я медленно открыла глаза. Прозрачный купол спальной капсулы отъехал в сторону. На борту другой сидел проснувшийся Авоурель Дасеран, мой напарник, рулевой. Тоже лунный, черноволосый, синеглазый.

— Как спалось? — поинтересовался он, подмигивая мне.

«Тоже мне, сердцеед», — усмехнулась про себя я. Хотя эльф был довольно-таки милым.

— Дом снился, — ответила я, приглаживая темно-пепельные длинные волосы.

Признаться, что хочу в отпуск, не позволяла совесть. Ведь только недавно поступила на службу. Я поднималась, разминая затекшее тело. Неограниченный срок жизни бессмертных рас позволял преодолевать огромные расстояния в несколько световых лет, не прибегая к гибернации⁽¹⁾. Только в редких случаях, когда была нехватка продовольствия. В этой ситуации оставляли только экипаж управления. Но сейчас всё шло по заранее запланированному графику.

Мы с моим напарником зашли в рубку управления. Я подошла к моему коллеге Растелю Млезииру, второму навигатору, тёмному эльфу. Он вытянулся по стойке смирно и, белозубо улыбаясь, отдал мне честь.

— Пост сдан, — отрапортовал он.

— Пост принят, — ответила по уставу я.

Его коллега, тоже из темных и по совместительству первый помощник капитана Нултана Т'сарран, опять с ним о чем-то спорила, стоя на капитанском мостике. Не понимаю, почему именно её Эстелар Гререл рекомендовал на место первого помощника и своего заместителя. Сам же светлый объяснил это тем, что не хотел видеть возле себя того, кто будет с ним во всём соглашаться. И понятно почему. Красавец. Голубоглазый платиновый блондин. Отпрыск высшей светлоэльфийской аристократии. По нему вздыхала добрая половина всей женской части нашего экипажа. Вторая половина просто не признавалась в этом.

Я заняла кресло навигатора. Авоурель — место рулевого. Вдруг включился монитор внешней связи:

—«Исилдур», как слышно. Примите сообщение с космической станции «Óрсас-1», — послышался мелодичный мужской голос, и появилось изображение диспетчера.

— «Исилдур». Слышим вас, — ответила я.

— Капитан, сообщение с «Óрсаса-1», — сказала я, взглянув на Эстелара.

— Переведите на громкую связь, — приказал Гререл, уже заняв своё место в кресле на капитанском мостике.

— Перевожу на громкую, — нажав несколько кнопок, сказала я.

— В вашу сторону будет двигаться астероид массой 3*10 в двадцать второй степени килограмма со скоростью двадцать пять километров в секунду. Через час он попадет в магнитное поле планеты и отклонится от своей траектории и потеряет скорость до девятнадцати километров в секунду. Пройдёт над вами примерно в паре километров. Так что может быть легкая вибрация, — сообщил диспетчер.

— Принято. «Óрсас-1». На радарах пока не вижу. Слишком далеко, — сказала я, внимательно вглядываясь в экраны мониторов.

— Счастливого полёта, «Исилдур». Ждём вас дома, — сказал диспетчер и отключился.

Я выжидающе посмотрела на капитана.

— Следуем прежним курсом, — спокойно сказал он.

У Эстелара был уставший вид. Шутка ли, пятнадцать часов на вахте. Но он тщательно скрывал это, изредка касаясь пальцами переносицы. Так хотелось подойти к нему и отправить его в его каюту. Но с тяжелым вздохом подавила в себе этот благородный порыв. А то ещё выговор схлопочешь.

Я посмотрела в смотровое стекло, которое примерно в два метра шириной давало возможность визуального осмотра. Космос был тёмен, спокоен и тих. Редкие обломки астероидов проплывали мимо. Вдруг где-то вдали заметила голубую вспышку.

«Сверхновая», — подумала я, увидев рождение новой звезды. Перевела взгляд на радары, проверила маршрут, передала координаты на монитор Авоуреля. Взглянула на капитанский мостик. Эстелар задремал, сидя в кресле.

«Пусть спит», — подумала я, не сводя взгляда со спящего капитана. Во сне он был так безмятежен.

Тут на радаре появился тот самый объект, о котором предупреждали с Óрсаса слева по борту. Я проанализировала его, и выяснилось, что его масса намного больше и скорость ниже, поначалу не придав этому значения. Но через некоторое время его приближения на радаре появился ещё один объект. Я не сразу догадалась, что астероида было два. И один более мелкий был в тени другого. Видимо, магнитное поле более крупного столкнуло с орбиты той планеты мелкий спутник и увлекло его за астероидом. Но проблема была не в этом. Я просчитала его траекторию. Он шел прямо на наш корабль.

— Капитан! — громко позвала я. Эстелар вздрогнул и проснулся.

— Что случилось? — спросил он. Я вкратце объяснила ситуацию.

— Какова вероятность столкновения? — спросил он.

— Девяносто восемь процентов, — ответила я.

Эстелар задумался. И было над чем. Поможет ли маневр уклонения, торможения или ускорения предотвратить столкновение, если корабль уже вошёл в зону поражения? Либо атаковать астероид. И что будет, если обломки малого объекта сместят траекторию движения более крупного? Не приведёт ли это к ещё большей катастрофе? На моем мониторе объект загорелся красным светом.

— Капитан. Расстояние принятия решения, — предупредила я.

— Осуществить маневр уклонения. Повысить скорость! Поворот влево на тридцать градусов! — скомандовал Эстелар, выбирая из худшего лучшее, то, что сейчас известно. Пальцы Авоуреля запорхали по кнопкам, корректируя маршрут.

— Всем отсекам приготовиться к столкновению, — добавил капитан.

Я включила сигнал тревоги и оповестила все отсеки. В рубке управления появилась Нултана. Она подошла к окну. Астероид был уже визуально виден.

— Почему ускорение? Не лучше ли было бы использовать торможение? Может, астероид пройдет мимо? Или расщепить его на атомы? — снова начала спорить она.

— Вероятность этого очень мала. Да и зарядов у нас недостаточно, — настаивал капитан.

— Если повредятся двигатели, мы будем болтаться в космосе, пока не иссякнет продовольствие, — продолжала возражать она.

— А если рубка управления, то мы не сможем и вовсе управлять кораблём. Но что ещё катастрофичнее, не сможем послать сигнал бедствия, если не сможем самостоятельно устранить поломку. При каких условиях больше шансов выжить: если отрубить голову или ногу? — строго посмотрев на Т'сарран, сказал он.

Начался отсчёт до столкновения. Все члены экипажа и пассажиры сели в кресла и пристегнулись. То же сделала и дроу с явно недовольным видом. Чтобы облегчить корабль, с него сняли щиты активной брони. И теперь мы об этом горько пожалеем. Все затаили дыхание.

Корабль сильно тряхнуло. Капитан вывел на голографический экран схему корабля. Один из отсеков и двигатель горели красным светом.

— Повреждены сканеры, отсек атомного реактора, один из малых двигателей, — перечислил он.

— А я предупреждала! — вспылила Нултана.

— Отключить реактор и все вспомогательные двигатели. Перевести корабль в режим энергосбережения. Идем на малом ходу основного двигателя до ближайшей планеты, где можно осуществить ремонт. Солиана Эласалор, проложите курс, — отдал приказ капитан.

Я открыла на своем мониторе звёздную карту. Одна из планет особо приглянулась. На ней, возможно, существовала жизнь. Это было и хорошо, и плохо, так как формы жизни иногда бывали довольно опасны. С другой стороны, кто знает, сколько нам понадобится времени на ремонт. Я назвала три планеты на выбор, описав каждую, и Эстелар выбрал необитаемую, как более близкую, видимо, перестраховываясь. Я проложила курс и передала новые координаты напарнику. Как-то на душе было неспокойно. Я взглянула на капитана. И вид у него был встревоженный. Так хотелось сказать ему, что он поступил правильно. Но я с тяжёлым вздохом обратила свой взор на мониторы.

Когда моя смена закончилась, мы с Авоурелем зашли в кают-компанию для персонала. Разговоры о происшествии не умолкали ни на минуту. Всех тревожило будущее. На борту было около восьмисот орсийцев, включая экипаж. Это были семьи учёных и обслуживающего персонала колоний. Среди них были и дети. Поэтому тревоги родителей были понятны. Некоторые отсеки придется полностью обесточить. Оставить только те, что необходимы для управления и жизнеобеспечения. Но больше всего пугала новая неизведанная планета, о которой было известно немного. И которая не числилась в астрономических каталогах.

— Вот непруха! Все мои планы коту под хвост! — с досадой произнёс Растель, усаживаясь рядом со мной на диван.

— И какие же у тебя были планы? — поинтересовалась я.

— Посмотреть гонки на ящерах. Мы с приятелями как раз договорились сходить, как только я прилечу, — ответил дроу.

— А я-то думал, ты хочешь Нултану на свидание пригласить, — усмехнулся Авоурель, лукаво посматривая на тёмного.

— Оч смешно. Она мне шею свернёт, если я ей это предложу. Да и я не в её вкусе. Вот от предложения Эстелара она бы не отказалась, — сказал Растель, и сожаления в его голосе как-то не наблюдалось.

«От предложения Эстелара никто бы не отказался», — невольно подумала я, прекрасно понимая, что это невозможно. Был у капитана «Исилдура» один принцип — не совмещать работу и личную жизнь. Так что если ты попала в его экипаж, то к его сердцу тебе путь заказан. Вообще о нем мало что знали. Он не распространялся о своей личной жизни, и это понятно. Среди эльфийской аристократии это было не принято.

«Должно быть, его на Óрсасе ждёт кто-то», — невольно подумала я, и от этого почему-то стало тоскливо.

Я бродила по темным коридорам корабля, пока не набрела на небольшую оранжерею. Я вошла внутрь, где царил полумрак. Скорее всего, все растения здесь погибнут ещё до того, как мы прибудем на ту планету. Но выживание пассажиров и экипажа были первостепенными. Я не сразу разглядела сидящего на диване под раскидистым мелорном капитана. Он откинулся на спинку и рассматривал растительность вокруг, как будто хотел запомнить, как она выглядит. Я смотрела на него не отрываясь; его задумчивый взгляд пленял. В его чертах читалось редкое сочетание силы и нежности, которые сводили с ума. Глубокая льдистая лазурь его глаз, как бездонные холодные озёра, отражали какие-то сокровенные мысли. Беспечная прядь светлых платиновых волос упала на лоб, добавляя легкую небрежность — в этом было что-то чарующее, ненавязчиво притягательное. Я ловила каждый его вздох и взмах длинных темных ресниц. Изгиб его губ будто играл в предвкушении чего-то незабываемого. Я стояла затаив дыхание, боясь, что он заметит, как я на него смотрю. Редко бывали случаи, когда его можно было увидеть вне рабочее время. Я растерянно топталась неподалёку. Но тут он обратил на меня внимание, и щеки мои запылали, сердце гулко забилось. И в тот момент, когда наши взгляды встретились, всё вокруг словно остановилось. Я чувствовала, как воздух наполнился электричеством, а мир утратил яркость, уступив место только ему. Неужели он не видит, как горят мои глаза, как пылает душа, стоит мне посмотреть на него. Что могу ему дать и что хочу от него. Но в его глазах были только холод и равнодушие.

— Я не помешаю? — робко спросила я.

— Нет. Присаживайтесь, — сказал он, и от звука его бархатного голоса ноги чуть не подкосились. Я подошла ближе и села рядом.

— Знаете, я хотела сказать. Вы правильно поступили, — не зная зачем, произнесла я. Капитан внимательно посмотрел на меня.

— Вы говорите это таким тоном, что можно подумать, вы сомневаетесь в этом и пытаетесь убедить в моей правоте и себя, и меня. Навигатор Солиана Эласалор, — сказал он, и от его льдистого взгляда стало жарко.

— Нет, вы не правы. Я просто... Я просто доверяю вам, как... Как капитану, — растерялась я.

— У вас была тяжелая смена. Идите отдыхайте, — сказал он, и я поняла, что меня выпроваживают.

Полная обиды, я покинула оранжерею.

«Отдыхать! А вот и не буду!» — упрямо подумала я, направляясь в технические отсеки корабля — царство техников и механиков, чтобы из первых рук узнать о серьезности повреждений.

«Вот узнаю всё, а ему не скажу. Пусть кого хочет посылает. Мне всё равно. Тоже мне, умник», — распалилась я, пробираясь в темноте.

Освещая путь фонариком, я, наконец, добралась до цели. Коридоры и залы были полны шумом работающих механизмов, трубами, вентилями. Так как все средства связи были отключены и ими надлежало пользоваться только в экстренных случаях, действовать пришлось буквально на ощупь. Добравшись до цели, наткнулась в темноте на массивную фигуру в камуфляже, с металлическим лязгом закручивающую вентиль.

— Вуилтаг, у нас серьезная поломка? — еле вспомнила я имя орка, занимающего должность старшего техника.

Орк обернулся ко мне, и тут мой взгляд наткнулся на внушительную грудь. Я стушевалась от неловкости, что перепутала орка с орчанкой. Но их и при свете не особо различить можно, разве что по размерам. Даже прически в виде хвостов и дредов одинаковые. А уж в полумраке тем более спутать можно.

— Вуилтаг дальше по коридору. А я Чорза, — сказала она, указывая куда-то в темноту.

— Спасибо, буду знать, — сказала я и поспешила удалиться. Спустя какое-то время я добралась до огромного зала, полного пара и различных гигантских механизмов, чуть не переломав ноги, в котором и увидела искомого орка. Тот отдавал указания своему коллективу, который в основном состоял из орков и гоблинов, не стесняясь в выражениях. Я задала тот же вопрос, стараясь перекричать окружающий шум.

— Повреждение камер сгорания у двигателей. Ремонт только снаружи. Запчасти есть. А что капитан? — спросил он.

— Будем садиться,— ответила я.

— Добро, — удовлетворился орк моим ответом.

Только вот когда это будет. До искомой планеты путь неблизкий. Через пару недель капитану предоставили отчёт о ревизии продовольственного склада и медикаментов. Оказалось, что всего должно хватить. Это хоть как-то успокаивало на фоне случившихся проблем.

Я снова заступила на очередную смену. Но капитана почему-то не было на капитанском мостике. В его кресле сидела, закинув ногу на ногу, Нултана Т'сарран.

— А капитан? — спросила я, принимая рапорт у Растеля Млезиира.

«Уж не заболел ли он?» — заволновалась я.

— Будет чуть позже, — ответила она. Я, успокоившись, заняла своё место.

Тут я заметила, что введены другие координаты конечной точки прибытия и проложен другой маршрут, что немало удивило и насторожило.

— Этот маршрут с капитаном согласован? — спросила у неё я.

— В данный момент я капитан, — напомнила она о своем положении и что не стоит перечить старшему по званию. Мне ничего не оставалось, как подчиниться её приказу и сесть на место. По новым координатам «Исилдур» следовал к обитаемой планете.

Когда в рубку вошёл Эстелар, посмотрел на голографический экран бортового компьютера. Он смертельно побледнел и еле скрывал ярость в лазурных глазах.

— Нултана Т'сарран, потрудитесь объяснить, по какому праву вы изменили курс корабля, — в его голосе слышалась сталь.

— Я не дам вам угробить ни корабль, ни тех, кто находится на его борту, приземляясь в безжизненной пустыне. Кто знает, сколько нам предстоит быть там. Хватит с нас ваших необдуманных решений, — уверенно ответила дроу.

— Вы хоть отдаете себе отчёт в том, что натворили? Вы не имеете представления об этой планете. Возможно, она не пригодна для жизни таких организмов, как мы. Или в этой экосистеме полно опасных существ. Есть вероятность, что вы нас всех обрекли на гибель. Вы отстраняетесь от должности первого помощника и навигатора. И по прибытии на Орсас найдите хорошего адвоката. Так как он вам очень даже понадобится. И до прибытия на место вы под домашним арестом. Вам запрещается покидать свою каюту, — приводил он свои доводы. Эстелар вызвал представителей службы безопасности. Те выпроводили её из рубки. Она с гордым видом удалилась.

Он подошёл к монитору и напряжённо вглядывался некоторое время, но в конце концов понял, что ничего уже сделать нельзя. Корабль не сможет повернуть в нужном направлении, так как в этом случае возникнет нехватка топлива. Я почему-то чувствовала себя виноватой, что ничего не сделала. Да и что я могла в этой ситуации.

По новому курсу путь длиннее на пару недель. И это уже создавало проблему с продовольствием. Капитан созвал экстренное совещание, и было принято решение поместить гражданских в гибернацию. Да, это лишний расход энергии, которая и так не бесконечна. Поместить решено в первую очередь детей.

— Не лучше ли сделать это со взрослыми? — попыталась возразить я.

— Кто лучше может терпеть голод — взрослый или ребенок? — произнёс он, строго посмотрев на меня, и это заставило умолкнуть. Он ясно дал понять, что нас может ожидать.

— Гибернационный отсек всё равно не вместит даже и четвертую часть. Он рассчитан только на часть экипажа, — поддержала Селкси Пилкинд, девушка-дворф, которая была корабельным врачом.

— Вместим, кого сможем, — ответил Гререл.

Через пару часов отсек для гибернации наполнился недовольными возгласами, детским плачем, репликами отчаяния. Наблюдая за этим, мучительная тоска окутала мою душу. Каждый крик, каждое дитя, заливающееся горьким плачем, разрывали моё сердце на мелкие осколки. Я чувствовала, как парусина надежды теряла свою прочность, опускаясь в бездну лицемерного покоя гипобиоза.

В тот момент, когда капсулы начали заполняться газом, в мою душу закрался страх. Страх за тех, кто погружался в длительное забытьё, приводя к мысли, что, возможно, они останутся в таком состоянии навсегда. Что будет, если не хватит энергии для поддержания отсека? Ведь резкий выход из гибернации мог привести к летальному исходу. Вскоре воцарилась тишина, и я видела на лицах взрослых, стоящих возле капсул, где спали их дети, такой же страх. И сознание того, что я не могу ничем помочь, превращало меня в пустую оболочку, затянутую безысходностью. Когда после я зашла в кают-компанию, посмотрела на лица друзей и коллег, их лица отражали такое же безмолвное переживание.

В назначенное время появилась планета назначения. Это было незабываемое и волнующее зрелище. Она была невероятно красива. Я смотрела через смотровое стекло на голубую с белыми разводами планету и чуть не плакала от счастья. Мы наконец-то долетели! Мы смогли!

С каждым мгновением, когда «Исилдур» приближался к ней, сердце моё наполнялось трепетом. Она выглядела вполне гостеприимной. Я живо представила, как переливались её океаны на солнце, а облака парили в лёгком танце. Я словно могла ощущать, как свежий ветерок проносится, обдувая лёгкой прохладой, словно приглашая на встречу с новым миром.

Эта планета, казалось, обещала множество чудес. Я мечтала об исследовании лесов, о встрече с существами, прожившими сотни лет в гармонии с природой. Каждая секунда приближения к поверхности планеты закрепляла в моём сознании мысль о том, что это начало чего-то нового, даже не подумав о возможной опасности. Мы были первопроходцами и исследователями, готовыми для невероятных приключений в этом удивительном уголке Вселенной.

— Просканируйте поверхность планеты, выясните расположение воды и материков, — приказал капитан, выводя меня из мечтательной задумчивости, заставляя вспомнить, что я снова на вахте.

— А как насчёт живых организмов? — поинтересовалась я

— Эти датчики у нас и так не особо работали. А после столкновения вовсе вышли из строя. Остались только тепловизоры, но они работают на меньшем расстоянии. Так что с живностью придется разбираться на месте, — сказал Эстелар.

Был выбран самый большой материк. Анализ показал, что поверхность пригодна для посадки. Приземление было «мягким», поврежденный двигатель просто отвалился, когда корабль буквально на брюхе бороздил землю, снося всё на своем пути, остановившись около горы. Пейзаж был великолепен и напоминал ландшафт нашего родного Орсаса. Но за красотами может скрываться и смертельная опасность.

---

1) Гибернация или гипобиоз — искусственно созданное состояние замедления физиологических процессов: температуры тела сердцебиения, дыхания, активность метаболизма.

Вернуться к тексту

Спустя три дня после посадки Эстелар отправил сообщение на Орсас, что мы потерпели кораблекрушение, и вовсе не надеялся, что оно достигнет цели, сомневаясь в целостности ретрансляторов. Затем всё-таки отдал приказ о снаряжении небольшой разведывательной экспедиции. В её состав вошли: я, Растель Млезиир и Дормор Пилкинд, дворф, командир нашего отряда и консультант по истреблению враждебных организмов. Он недавно наконец-таки отважился сделать предложение Селкси, и в нашем экипаже теперь были молодожёны. Эстелар зарегистрировал их брак в административном журнале, ограничившись скромной церемонией и поздравлениями. Хотя с медовым месяцем им, скажем так, не особо повезло.

Нацепив костюмы для выхода в открытый космос, вооружившись и обвешавшись всякими датчиками, мы ждали своего командира у выходного люка. К нам подошёл капитан.

— Далеко от корабля не отходите. Заряды бластера попусту не расходуйте. Кто знает, что нам предстоит. Если что-то непредвиденное произойдет, тут же посылайте пилинг и сигнал о помощи. Как только сутки здесь будут иссякать, возвращайтесь, — давал указания Эстелар.

— Так точно, — ответил Растель. Но в скафандре его голос прозвучал глухо и забавно. Подошёл Дормор. Дверь изоляционной прозрачной камеры закрылась. И открылась дверь наружу. Растель было направился к выходу.

— Куда прёшь вперёд батьки в пекло, — буркнул на него дворф, останавливая его.

Я всё ещё дулась на капитана.

«Вот пойду наружу, вот съест меня какая-нибудь зверюга. Вот тогда он узнает, что значит потерять одного из ценных членов экипажа», — думала я, оглянувшись на прощанье. Он стоял возле и о чем-то разговаривал с подошедшей Селкси.

И тут я поняла, что он даже скупую слезу не пустит по этому поводу. Да и зачем космический навигатор, если мы не в космосе. От сознания своей бесполезности и его равнодушия обиделась на него ещё больше и шагнула за дверь на трап, навстречу опасностям и неизвестности. Будь что будет.

Снаружи было тепло и солнечно. Недалеко была огромная поляна и чаща леса. Шум и щебетание птиц говорили о присутствии жизни, кроме растительной. Датчики показывали довольно приемлемую температуру и уровень радиации. Тепловизоры — то, что крупных существ поблизости нет. Газоанализаторы — то, что атмосфера пригодна для дыхания.

Дормор, обретая уверенность, первым сошел с трапа на незнакомую землю. Его тяжелые ботинки коснулись мягкой травы. Упругая поверхность, покрытая растительностью, как будто приглашала на прогулку, отозвалась легким покачиванием из-за незначительной разницы гравитации, но более с непривычки. Он дал знак, что всё в порядке. Мы сошли с трапа за ним. Мой взгляд привлекли необычные цветы с интересными формами, но трогать я их не стала, не зная, безопасны ли они. Вдруг они нанесут вред, откликаясь на чужое присутствие. Всё вокруг было наполнено мягкими звуками природы: шорохом листьев, потревоженных ветром, осторожным стрекотанием насекомых и редким далеким пением неведомых птиц, по крайней мере, нам так казалось. Каждый шаг сглаживал трепетное волнение, порождая чувство открытия и ожидания. На этой новой планете находилось бесчисленное множество тайн, которые ещё предстояло открыть.

— Ладно, сейчас проверим, — сказал Растель и начал отстегивать шлем. Снял его. Вздохнул полной грудью. И вдруг закашлялся, схватился за горло, упал на колени. Стал кататься по земле, корчась в предсмертных судорогах. Я оторопела, но потом взяла себя в руки и кинулась к нему.

— Растель, сейчас же надень шлем! Дормор, твои датчики точно исправны! — кричала я.

Но в следующее мгновение Растель бессовестно заржал.

— Ты бы видела своё лицо, — держась за живот от смеха, говорил он.

— Сейчас ты увидишь моё другое лицо, придурок. И оно тебе не понравится, — со злобой сказала я и начала его колошматить.

— Перестань, Солиана! Не убивай! Я тебе ещё пригожусь,— хохотал он.

— От тебя толку, как с козла молока, — недовольно ответила я, снимая шлем.

— Ну, смотря что ты имеешь в виду под словом «молоко», — не переставал веселиться дроу, поднимаясь.

— Заткнись! — пробурчала я.

«Вот зараза тёмно-эльфийская!» — с досадой, что попалась на его уловку, подумала я.

— Хорош орать. А то, неровен час, на ваши крики какие-нибудь хищники сбегутся, — строго сказал дворф, который давно снял шлем.

Мы углубились в лес. Не похоже, что здесь были тропы, используемые крупными животными. Мы брали образцы растительности, чтобы Селкси могла выяснить, что из этого мы можем использовать в пищу. С деревьев за нами наблюдали птицы и мелкие животные. Некоторые из них были довольно милые и пушистые.

Вскоре Растель набрёл на поляну с кустарниками и растущими на них ягодами. Неподалеку росло невысокое дерево с какими-то крупными плодами. Я стала срывать плоды, складывать их в контейнер. Но этот чернокожий олух не нашёл ничего лучше, как срывать ягоды и есть их.

— Ты что делаешь, идиот? Вдруг они ядовитые, — сказала я, недовольно поглядывая на коллегу.

— Зато умру сытым и довольным. Кстати, они очень вкусные, — сказал он, отправляя очередную пригоршню красных ягод в рот.

— Ну да, ты же не знаешь, какой зверь на них пописал, — решила отомстить ему я.

Он с хитрым прищуром посмотрел на меня и показал язык.

Мы двинулись дальше. Я прокладывала наш маршрут на карте. Хотя отмечать особо не чего. Кругом один лес. Вскоре, набив свои рюкзаки образцами, мы вознамерились вернуться обратно. Но услышав неподалеку оглушительный шум, решили посмотреть, что там. Как и оказалось, неподалеку находилась горная река и водопад.

«Значит, можно будет пополнить запасы воды, если с ней всё в порядке», — подумала я, забирая образец жидкости в пробирку, закрывая пробку.

Вернулись мы, когда уже начинало смеркаться. Отчитывались мы перед вторым помощником капитана, строгим лунным эльфом. Добычу отдали Селкси Пилкинд.

— А где Эстелар? — поинтересовалась я.

— Я его спать отправила. Трое суток на ногах. Пригрозила отстранением, только тогда подчинился. Упрямец, — ответила врач, покачав головой.

«Да, это похоже на него», — подумала я про капитана.

После всех спящих пробудили и решили покинуть корабль, забрав с него всё необходимое, разбив лагерь неподалеку от него. Пока аварийно-ремонтная служба займется ремонтом и чтобы не тратить необходимую для работы электроэнергию.

— Это не значит, что вы прощены, Нултана Т'сарран, — холодно сказал Эстелар, когда дроу вышла из своей каюты-темницы.

— Я на это и не надеюсь, — спокойно ответила она.

— Вы поступаете в распоряжение Дормора Пилкинда как рядовой сотрудник, — объявил Эстелар, подтвердив её отстранение от всех должностей.

— Слушаюсь, капитан, но вы ещё спасибо мне скажете, — ответила она и пошла прочь.

На поляне появился палаточный городок. Те ягоды и некоторые растения, что мы принесли, оказались съедобными. Их безопасность я злорадно предложила испытать на Растеле. Дети приняли возможность погулять на свежем воздухе с неописуемым восторгом, обрадовавшись возможности поиграть в исследователей другой планеты. Что заставило взрослых изрядно поволноваться.

Некоторые животные походили на тех, что были у нас на Орсасе. Поэтому об их съедобности пришлось выяснять методом проб и ошибок, организовав полевую кухню.

Я часто ходила то на сбор ягод, то на охоту. Иногда везло, и попадала в пару с Эстеларом. Его осторожной и легкой походкой нельзя было не залюбоваться. В один из таких походов, витая в облаках, рассматривая пропорции его фигуры, не скрываемой космическим костюмом, водопад платиновых волос, укрывающих спину, я и дала маху. Разозленная тем, что идущий вместе со мной Авоурель заметил, что я пялюсь на капитана, и с насмешкой сказал об этом. Тот вроде как не заметил его слов, продвигаясь дальше, или сделал вид, что не заметил. Я же не придумала ничего лучше, чем в пылу негодования отстать от группы и свернуть в другую сторону, когда Эстелар приказал рассредоточиться, особо не отдаляясь. Кипя праведным гневом, я шагала только вперёд, через заросли, пока не вышла на небольшую поляну. Меня привлек звук. Но это был не шум, который обычно издают птицы или звери. Он напоминал речь, только исходящую откуда-то издалека. Я прислушалась. И не сразу увидела, как что-то копошилось в траве на другой стороне поляны под раскидистым деревом. Я тихо подкралась в высокой траве и включила камеру, чтобы заснять животное. Но каково же было моё удивление, когда оно оказалось очень похожим на эльфа, только очень маленьким. Строение тела. Всё было как у нас. Только ушки маленькие и круглые. Существо услышало шуршание и обернулось. Огромные карие глаза и волнистые темные волосы на голове. Одето было в шитьё из грубой ткани. Рядом с ним стояла корзина, из которой оно что-то доставало, вернувшись к своему прежнему занятию. Я ощутила довольно приятный аромат. Это было что-то круглое. Существо откусило кусок и начало жевать. Я подкралась ближе, и тут оно меня заметило. Существо встало на ноги, обутые в плетеную обувь, и пошло в мою сторону. Я смотрела на него как завороженная. Не знаю, что могло привлечь его внимание. Может, моя одежда, которая была цветной и из прочного эластичного материала. Существо протянуло ко мне руку, желая коснуться. Погруженная в созерцание его огромных глаз, совсем забыла, что если есть детёныш, значит, неподалеку есть и взрослая особь. Вспомнила, когда услышала ультразвуковой визг. Под деревом стояла та самая взрослая особь. Ну, не совсем взрослая. Если приравнять её к эльфам, то на вид это был подросток. И, судя по формам, особь была женского пола. Она была одета в более длинную одежду из такого же материала, но с редким рисунком. Волосы были чуть светлее, чем у малыша, и длиннее, сплетены в косу. Она с ужасом смотрела на меня, затем кинулась ко мне, схватила малыша и бросилась бежать прочь, в чащу леса. Я так и осталась стоять посередине поляны, смотря на брошенную плетёную корзину.

Тут на поляне появились Эстелар и Авоурель.

— Что случилось? Вы кричали? — встрепенулся капитан, тряся меня за плечи.

— Я услышала голос и пошла. Там под деревом... маленькое... что-то ело. Потом подошло ко мне... А потом появилась большая... схватила маленького и убежала. Это она кричала. Они очень похожи на нас, — скомкано говорила я, придя в себя, указывая на брошенную корзину.

Потом показала им видео. Озабоченность появилась на лице капитана.

— Разумные, — сделал вывод Авоурель.

— Надо уходить отсюда, — сказал Эстелар.

После известия о том, что на планете есть разумные существа, взгляды окружающих наполнились тревогой. Но дети тут же оживились, вознамерившись устроить охоту на представителей разумной цивилизации, что строго-настрого запретил капитан, собрав всех маленьких исследователей других планет, и объявил им свою волю, не надеясь, что они послушают.

— Кто знает, насколько они развиты. Но если нас обнаружат, то это в любом случае станет проблемой, — озабоченно говорил Дормор.

— Надо ускорить починку корабля и убираться отсюда, — сказал Эстелар. Ремонт тем временем шел полным ходом. Вуилтаг распределил работников на две группы, которые работали по очереди, чтобы быстрее закончить с ремонтом. Ремкомплекта вполне для этого хватало.

Моё видео затёрли до дыр. Корзинку с едой передали Селкси. Та долго сокрушалась по поводу скудности предоставленной информации.

— Может, оно тебя укусило? — с надеждой спросила она.

— Нет, — ответила я.

— Ты к нему прикасалась? — был следующий вопрос.

— Нет, — повторила я.

Медработник приуныла, но потом просияла от пришедшей в голову мысли.

— Может быть, на еде остались частицы слюны, — произнесла она, принявшись исследовать корзинку. Я сразу поняла, что нашему исследователю не терпится выяснить генетику этих существ.

Ночью лагерь разбудил оглушительный взрыв и пламя пожара. Горели развороченные двигатели. Огнем был охвачен весь технический отсек. Система пожаротушения не сработала вовремя. Техники беспомощно наблюдали за заревом пожара.

— Что случилось? — спросил подошедший Эстелар к Вуилтагу.

Тот только в недоумении почесал в затылке.

— Мы ушли ночью на перерыв. И вот, — только и мог объяснить он.

— Это вы виноваты! Руки из одного места растут! Из-за вас мы теперь все погибнем! — слышались со всех сторон возмущенные возгласы пассажиров.

— Успокойтесь! Возвращайтесь в свои палатки! — приказал Гререл, стараясь не терять самообладания.

Он снарядил отряд из офицеров, который возглавил сам, и они поднялись на борт «Исилдура», чтобы выяснить, насколько всё плохо. Взрывом практически были уничтожены двигатели. Защитный корпус ядерного реактора был поврежден, и починить, тем более использовать его в таком состоянии, не было никакой возможности. Генераторы скоро опустеют. Заряды к бластерам тоже. Если сообщение, которое он отправил, не дошло, то они обречены. Проходя по темным коридорам, они то и дело натыкались на обрывы электрических проводов. Дверь в капитанскую рубку пришлось открывать вручную. Благо корабль был не настолько современный, с электронным управлением. Потом прошлись по каютам и прочим помещениям. Приемник оказался нерабочим, но его вместе с ретранслятором было решено забрать. Напоследок Эстелар зашёл в оранжерею. Окна были выбиты, и это предоставило растениям хоть какую-то свободу. Хотя он отверг предложение высадить оставшиеся в живых возле корабля, так как чужие растения могли навредить экосистеме планеты. Но теперь это произойдет помимо их воли.

Когда они вернулись, в лагере никто не спал. Гререл собрал экстренное совещание.

— Корабль выведен из строя и починить его нет никакой возможности. Нам придется либо ждать помощи, используя ресурсы, которые сейчас есть в данный момент. Либо научиться выживать в данных условиях, — объявил Эстелар нерадостную новость.

— Можно использовать корабль как дом. Он защитит от дождя и ветра, — предложил второй помощник.

— Сейчас — да. Но, судя по климату, рано или поздно здесь наступит зима. И что тогда? Будем жечь костры внутри корабля? — усмехнулся Дормор, отметая эту идею.

— Надо подумать в первую очередь о жилье. Некоторые из вспомогательных механизмов уцелели. Их можно использовать для строительства домов или бурения скважин, — сказал Эстелар.

— Ну, это да, — согласился Донмор.

После совещания они вышли из палатки и увидели толпу, собравшуюся возле неё. Все ждали сообщение капитана, словно приговора.

— Не хочу вас понапрасну обнадеживать, но положение сейчас таково: на «Исилдуре» мы уже никуда не полетим. Нам остается только ждать помощи и надеяться, что она прибудет скоро. За это время нам надо приспособиться к местным условиям и попытаться выжить. И я знаю, что вам это по силам, — твердым, уверенным тоном говорил Эстелар.

Как хотелось верить ему тогда. Где-то внутри теплилась надежда, что за нами обязательно прилетят, что нас не посмеют бросить на этой чужой варварской планете.

К Гререлу подошёл Дасеран и что-то прошептал ему на ухо. Оказалось, что из лагеря ушли все дроу. Предположить, что это местные аборигены, было бы глупым.

— Нултана, — с неприязнью произнес капитан, догадавшись о том, что саботаж — это её рук дело.

После я нашла под своей подушкой записку, написанную Растелем, следующего содержания:

«Как вы уже, наверное, догадались, взрыв — это дело рук Т'саран. Она очень не хотела возвращаться на Орсас и попадать под суд. Как она сама сказала, у Гререла достаточно связей и возможности, чтобы упрятать её за решетку надолго, поэтому предпочла обречь всех на смерть. И ничуть в этом не раскаивается. Так как Эстелар тоже погибнет. И это греет ей душу. Я узнал это перед уходом. У меня нет выбора, и придется идти со своими. Если Богам это угодно, ещё свидимся. Удачи вам и не держите на меня зла. Растель Млезиир».

Я передала записку капитану. Он прочитал и тяжело вздохнул. То, что он узнал, никак не изменит плачевную ситуацию.

Было принято решение остаться, пока запас генераторов не иссякнет. Энергию тратили в основном только на заряд оружия. В лагере развели костры. Установили очередность круглосуточного дежурства дозорных. Теперь нам надо будет обороняться не только от хищников, но и от тех существ, которые были истинными хозяевами планеты. Постепенно надежда на то, что нас когда-либо найдут, начала таять. Всё больше во взглядах проскальзывала обреченность. Всё больше было разговоров о том, что во всём виноваты орки и это их недогляд, хотя всем объявили, что в саботаже виновата Нултана. Дворфы занялись горными разработками. Благо гора была недалеко. В лагере остались только некоторые женщины и дети. Оркам ничего не оставалось, как заняться охотой и рыболовством. Мы же во главе с Эластаром занимались разведкой, уходя всё дальше от лагеря в поисках подходящего места для строительства небольшой деревни.

Мной же постепенно овладевало отчаяние, граничащее с паникой. Сознание того, что я, возможно, никогда не увижу родные Ледяные горы, убивало. И чем чаще я об этом думала, тем чаще винила себя в происходящем. Если бы я раньше заметила разницу в массе, можно было избежать столкновения с этим проклятым астероидом.

«Это я во всём виновата», — упорно стучало в сознании, и понимание того, что уже ничего не изменить.

В особо тяжкие для себя минуты я уходила к водопаду. Его шум немного успокаивал.

В один из таких дней самобичевания я сняла с себя костюм, чтобы охладиться в воде. Оставшись совсем без одежды, я поплыла к стене падающей сверху воды. Под сводами водорода забралась на плоский невысокий валун и, обхватив подогнутые колени, дала, наконец, волю слезам. Я ревела, уверенная, что за шумом воды меня никто не услышит и не увидит. Поэтому буквально подскочила от звука мягкого голоса:

— Что случилось, Солиана Эласалор?

Я, вздрагивая всем телом от рыданий, коротко обернулась. Передо мной стоял Эстелар.

— Это я... Я во всем виновата. Если бы не моя халатность, мы бы никогда не оказались здесь, — прерывисто от рыданий говорила я, то и дело всхлипывая. Вдруг я почувствовала, как его рука легла на моё плечо. Меня удивило, как тихо он подошёл так близко, что я не заметила его приближения.

— Это не ваша вина, а моя. Это я неверно истолковал происходящее. Может быть, Нултана была права, и надо было попытаться атаковать астероид, — возразил он, принимая часть вины на себя.

— Нет, вы действовали по обстоятельствам. Это я вас дезинформировала, — сказала я и разревелась ещё больше, повернувшись к нему. Но потом дрожью охватило сознание того, что он стоял около меня совершенно обнаженный. Единственной его одеждой были мокрые длинные волосы. Я почувствовала, как кровь отлила от лица, затем резко прилила к лицу. Капитан был сложен как бог. По его пропорциональной, в меру накачанной фигуре можно было изучать законы симметрии.

Я ничего не нашла лучше, чем подойти к нему вплотную и уткнуться лицом в его грудь и продолжить себя жалеть, всхлипывая от рыданий. Вид у него был откровенно растерянный. А я только чувствовала тепло и притягательные рельефы его тела.

— Что я могу сделать для того, чтобы вы не чувствовали себя виноватой? — спросил он немного растерянно, упорно скрывая страх в своих светло-лазурных глазах.

Его слова прозвучали как сигнал к действию. Не знаю, что мной двигало: безнадежность или желание обладать им, таким холодным, таким неприступным. Я обвила его шею руками и поцеловала его. Страсть всё больше охватывала меня, и я действовала всё более настойчиво и дерзко. Он не отстранился, не прервал моих действий. Потом все было как в сладком сне. Тот валун стал нам ложем. Его тело, его руки, его ласки, жар его взгляда. Я не могла ни о чем думать, кроме как о том, как это было бесстыже приятно. Все отошло на второй план. Кораблекрушение. Несчастье, что, возможно, обрекло нас на гибель. Туманное и опасное будущее. Только он и только я под этим водопадом. И ничего, кроме всепоглощающей страсти. Когда я почувствовала, что он близок к экстазу, то не дала себя оттолкнуть, впитав в себя всю страсть, что он мог мне подарить.

Мы вернулись в лагерь, и Эстелар был необычно тих. Его взгляд, наполненный кристаллами льда, ничуть не изменился. Как-будто не было того пожара между нами. Вечером он ушёл в дозор, словно сторонился меня. А я была безмятежно счастлива.

«Он принадлежал мне. То, о чем другие даже не мечтали, произошло именно со мной», — думала я, сияя от радости, полагая, что я особенная. Идиотская улыбка не сходила с моего лица. А ночами мне снилось, что то, что произошло под водопадом, повторяется снова и снова, и при этом он шепчет мне слова любви.

Через пару дней он подошёл ко мне, когда я помогала с приготовлением пищи.

— Мне нужно с вами поговорить, — сказал он, и это звучало скорее как просьба, а не приказ, как обычно. Две моих эльфийских напарницы удивленно на меня посмотрели.

Мы отошли в сторону.

— Я сожалею, что поступил так опрометчиво, что поддался неизменному порыву. Я не виню вас в ваших желаниях и частично их понимаю. На краю гибели инстинкт размножения сильнее всего. Но это не оправдывает мои действия. Я понимаю, вы молоды и импульсивны. Возможно, ваши фантазии не раз приводили под тот водопад... — слегка взволнованно говорил он.

— Эстелар, это было незабываемо, — тихим шепотом прервала его я, подойдя к нему ближе и взяв за руку. Но он вздрогнул, словно от удара током, и растерянно посмотрел на меня, вынимая ладонь из моих рук.

— Я прошу простить меня и не хочу давать вам пустых надежд. Сейчас не время для романтики. На кону наши жизни. Я попрошу забыть то, что было между нами. Но если эта мимолётная связь будет иметь последствия, обязательно сообщите мне, если посчитаете нужным. Если сохраните это в секрете от окружающих, буду вдвойне благодарен, — сказал он, наконец-то взяв себя в руки. С моих глаз как-будто спала розовая пелена. То, что произошло, никогда и ничего не изменит между нами. И он ясно дал это понять. Те надежды на то, что то, что случилось, может стать началом чего-то светлого и прекрасного, в одночасье рухнули.

Эстелар повернулся и пошёл прочь.

«Ну да, на что я надеялась? Он из высшей знати, а я? Вряд ли, переспав с плебейкой вроде меня, он проникнется ко мне какими-то чувствами. Но всё-таки он мог и оттолкнуть меня, но он же этого не сделал. Это должно было хоть что-то значить», — меня обуревали противоречивые чувства, и сердце разрывалось от боли.

Он явно побоялся огласки, ведь это удар по его репутации чёрствого сухаря. Неприступного железного эльфа. Но я бы молчала ради того, чтобы проводить ночи вот так. Смотреть в его глаза, тая в его объятиях, в такие красивые, такие холодные.

Через три дня была снова выслана разведывательная экспедиция с Эстеларом во главе, в которую я напросилась. За эти дни ни мой обиженный вид, ни резкие ответы не возымели своего действия. Он не пришёл ко мне извиняться и не раскаялся в содеянном, видимо, считая, что между нами всё уже выяснил.

Мы не так далеко отошли от лагеря на юг, вдоль по реке, и углубились в лес. Кроме спугнутых мелких животных и птиц, нам никто не встречался. И это давало уверенность в том, что мы найдем пригодное для зимовки место. Постепенно мы вышли на широкую звериную тропу. Тут до нашего слуха донёсся звук торопливых шагов, и вовсе не звериных. Капитан приказал сойти с тропы и углубиться в лес. Но стоило нам отойти на несколько метров, на дорожке показалась по всем признакам женская особь хозяев планеты. Довольно молодая. Одета она была не так, как те, что я видела раньше. Узкие штаны на шнуровке. Высокие сапоги. Туника из мягкого темно-зеленого материала. За спиной примитивное оружие. Таким на заре времён пользовались наши предки. Лук с колчаном. За ней по пятам нёсся какой-то лохматый зверь с грозным рычанием и явно дурными намерениями. Она, очевидно, давно убегала от него, и в её движениях скользила усталость. Затем она остановилась и, прислонившись спиной к дереву, сняла с плеча лук, направив стрелу на зверя. Тот остановился и с рычанием медленно стал подходить к ней. Эстелар вышел из-за дерева и нацелил на зверя бластер. Почти бесшумный выстрел, и короткий красный луч пронзил зверя насквозь. Тот пошатнулся и упал прямо возле своей жертвы, которая так оторопела, что продолжала целиться в него. Затем, резко развернувшись, нацелила оружие на Эстелара. Тот замер. Хозяйка планеты была довольно красивой и хорошо сложенной, но в её темно-зеленых глазах страх смешался с желанием выжить любой ценой, а это значит сражаться за неё до конца с кем угодно, видимо решив, что парень в странном костюме с неведомым оружием или магией не менее опасен, чем хищник, гнавшийся за ней.

— Медленно отходите назад, — приказал Эстелар нам. Все подчинились, кроме меня.

Он не спеша опустил оружие, задвинув его за спину. Я даже двинуться боялась, вообразив, что он погибнет, пронзенный стрелой. От одной этой мысли ноги подкашивались.

— Я не оставлю вас, — сказала я, вознамерившись закрыть его своим телом, если понадобится. Чего он вовсе не просил. Гререл ответил рассерженным взглядом.

— Навигатор Солиана Эласалор, выполняйте приказ, — как можно тише и спокойнее сказал он, но в его голосе явно появились раздражительные нотки. Мне ничего не оставалось, как отойти от него. Он тем временем поднял руки раскрытыми ладонями к ней, давая понять, что безоружен и не причинит ей вреда. Та же смотрела на него с напряжением. Но потом её взгляд несколько раз скользнул по его фигуре, и в нем появился осторожный интерес. Она медленно опустила оружие, вернула стрелу в колчан за своей спиной, надела лук через плечо и повторила жест Гререла, желая показать, что не намерена нападать на него, правильно растолковав его действия. Они стояли так некоторое время, рассматривая друг друга. Но как только он попытался приблизиться, она развернулась и бросилась бежать прочь и вскоре скрылась из вида.

Мы немного поохотились в этом месте и вернулись в лагерь. Эстелар как-то странно себя вёл. Он сидел у костра. Отблески пламени освещали его красивое лицо, и он пребывал в печальной задумчивости. Очевидно, хозяйка планеты произвела на него неоднозначное впечатление. Что не очень мне понравилось.

Через пару дней я стала замечать, что Эстелар стал периодически отлучаться из лагеря, ничего никому не сказав. Так продолжалось несколько дней. Потом я решила за ним проследить. Уходя из лагеря, он шёл знакомой мне тропой. И дошёл до места, где убил того зверя, от которого мало что осталось. Падальщики сделали своё дело. В этом месте он встретил хозяйку планеты.

Эстелар сел под деревом. Положил бластер себе на колени и стал ждать. Прошло пару часов. Но никто не появился. Я сразу догадалась, что он ждал именно её. Надеялся, что она вновь пройдет этой тропой.

Не описать словами то чувство, что я ощутила. Ревность разрывала мое сердце. Он же был моим. Неужели для него это пустой звук. Зачем он ждал её? Ведь сам говорил, что встречаться с местными дикарями опасно. Я стояла в тени деревьев и наблюдала за ним. Легкая задумчивая улыбка блуждала на его красивом лице и от одной мысли что он думал о ней сердце колотилось так сильно что будто хотела вырваться наружу отдавая тупой болью в груди.

Так прошло три дня. Не уверена, заметил ли он мою каждодневную слежку. Скорее всего, заметил, но мне на это было наплевать. Пусть объяснит, зачем он это делает. Я уже поднялась и пошла было в его сторону, но вдруг услышала шаги. Те самые. Но на этот раз более спокойные и неторопливые. Он зашёл за дерево, а я залегла в траву, чтобы не быть обнаруженной.

На тропе показалась она. В той же одежде, с тем же луком и колчаном за спиной. На поясе весел нож в ножнах. Она быстро приближалась, и было заметно, как он волнуется. Она остановилась около останков зверя и посмотрела на них, видимо вспоминая, что здесь произошло. Эстелар бесшумно подошёл к ней сзади. Между ними было всего несколько сантиметров. Она обернулась и вскрикнула. Испугавшись, шарахнулась от него и, зацепившись ногой за выступающий корень дерева, споткнулась и упала.

Капитан опять поднял руки и заговорил тихим мягким голосом:

— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Только не убегай, пожалуйста.

Он подал ей руку, чтобы помочь подняться. Она только затравлено посмотрела на неё. Гререл догадался, что её может смущать, и снял перчатку, показывая, что его рука ничем от её не отличается. Хозяйка планеты неуверенно посмотрела на его руку, затем в его глаза. После медленно вложила свою ладонь в его руку, и он помог ей подняться. Он ещё некоторое время не разжимал пальцы, как бы впитывая тепло её руки. Она что-то спросила у него на своем языке. Видимо, кто он и откуда.

И это вызвало улыбку на его лице. Они всё-таки умеют говорить. Но он отрицательно покачал головой, давая понять, что не понимает её. Она тяжело вздохнула, как не странно догадавшись об этом. Хозяйка взяла его за руку и повела за собой. Я никогда не видела, как он тепло улыбнулся этому простому действию. Эстелар был всегда серьёзен. А тут словно светился изнутри.

Они шли сравнительно недолго и вскоре вышли к реке. Той её спокойной части с песчаным берегом. Она огляделась, присела на берегу прямо на мокром песке и подозвала Эстелара. Он подошёл ближе и опустился радом. Я стояла за деревьями и наблюдала за ними.

Она подобрала на пляже короткую палочку и стала рисовать на песке что-то похожее на строение. Затем указала на него.

— Ты хочешь знать, откуда я. Где мой дом? — догадался Эстелар.

Он указал на небо. Она снова что-то произнесла на своем языке. Но сново поняла, что эльф её не понял. Снова начала рисовать. Над домом изобразила волны и облака, указывая на изображение и на верх и называя их.

— Ты думаешь, что мой дом на небесах, — чуть усмехнулся он и отрицательно покачал головой, опасаясь, что она, чего доброго, примет его за божество, явившееся, чтобы спасти ей жизнь. Он взял из её рук палочку и высоко над небом нарисовал многоконечную звезду, назвав её на своем языке.

— Звезда. Ты живёшь на звезде, — видимо сказала она, посмотрев вверх.

Дальше она рисовала всякие предметы и называла их на своём языке. Он с интересом запоминал слова, учась её языку. Так быстро пролетело время, и солнце начало клониться к вечеру. Хозяйка планеты стала собираться в обратный путь. Но Гререл остановил её, взяв за руку.

— Я увижу тебя снова? — с надеждой спросил он.

Задумчивость появилась в её взгляде. Она снова склонилась над песком и стала рисовать реку и восходящее солнце. Он понял, что она придёт сюда завтра утром. Он согласно кивнул, что означало, что он понял её.

— Я буду ждать, — сказал он, наблюдая, как она скрылась за стеной деревьев.

Эстелар некоторое время рассматривал рисунки на песке. Затем вошёл в чащу, на тропу, по которой и пришёл сюда.

— Зачем ты прячешься здесь? — спросил он, заметив меня.

— Вы сами говорили, что местные варвары опасны. Что от них надо держаться подальше. А сами. Зачем вам встречаться с ней снова,— с укором и негодованием говорила я.

— Я думаю, знать их язык, обычаи и уклад жизни будет не лишним. Кто знает, вдруг нам понадобится их помощь, — ответил Эстелар.

— Значит, вы не надеетесь, что мы вернемся на Орсас, — догадалась я.

— Это будет худшим развитием событий. Но я хочу быть к этому готовым, — уверенно ответил он.

На следующий день с рассветом он пришёл на тоже место и ждал её. Она появилась где-то через полчаса. И на этот раз за её спиной был небольшой мешок.

— Здравствуй, — поздоровался Эстелар.

Она ответила на своем языке. Затем опустилась на песок и стала вытряхивать стрелы из колчана. На дне лежали свернутые в рулон листы бумаги. На них были рисунки. Эластар вынул из поясной сумки блокнот и авторучку и приготовился записывать. Она и интересом посмотрела на эти предметы, но ничего ему не сказала. Затем стала указывать на картинки и называть их на своем языке. Гререл записывал слова и их значение. Хозяйка, не отрываясь, следила за его действиями. После нескольких записанных им слов, она подошла и рассматривала эльфийскую вязь, написанную на листах блокнота. Затем указала на первое слово. Он прочитал его. Она взяла из его рук авторучку, попытавшись сделать это так, как делает это он. Эльф улыбнулся и поправил её пальцы. Она написала рядом слово на своем языке.

«Если у них есть письменность, то и читать они умеют», — рассудил Эстелар.

Затем она показала ему картинку, где были изображены несколько человек и, по всей видимости, обоих полов. Она накрыла её раскрытой ладонью и произнесла:

— Люди.

— Так называется твоя раса, — догадался Эстелар.

Он указал на неё пальцем и произнёс:

— Люди.

Девушка засмеялась и отрицательно покачала головой. Затем снова накрыла раскрытой ладонью картинку и повторила:

— Люди.

Затем показала один палец, что означало цифру один и сказала:

— Человек.

— А, понял. Много — это люди, а один — это человек, — ответил Эстелар.

Девушка указала на себя и сказала:

— Фрейдис.

— Фрейдис. Это твоё имя, — догадался он.

Он посмотрел на картинку с людьми и указал на себя, потом на картинку. И произнёс:

— Эльдарин⁽¹⁾.

Потом снова указал на себя и сказал:

— Эстелар.

Она несколько раз повторила его имя и, взяв у него ручку, написала на обороте картинки его на своем языке. Затем развязала заплечный мешок и достала из его булочку и протянула эльфу, назвав её. Тот оглядел еду. Она очень отличалась от той, что была в корзине, которую подобрали на поляне. Девушка достала такую же и небольшой кожаный мешок с пробкой, наполненный чем-то жидким. Откупорила пробку и подала ему. Он с сомнением посмотрел на этот странный предмет, но потом всё-таки сделал глоток. Это был сладкий отвар из ягод. Булочка была мягкая и воздушная и очень понравилась эльфу. Он поблагодарил её за еду.

Так прошло пару недель. Он уже бегло говорил на её языке. Они вместе охотились. Она показала растения и грибы, пригодные в пищу, и как добыть мёд диких пчёл, не разрушив улья. С этим мы легко справились, использовав для этого космические скафандры. Разозленные насекомые беспомощно бились о прочное стекло шлемов, не причиняя вреда эльфам. Меду в первую очередь обрадовались дети.

Фрейдис была для Эстелара кладезю информации. И он почти каждый день уходил из лагеря. Я всё больше злилась на него. Мне все чаще казалось, что она для него становится чем-то большим, чем источником знаний об этой планете. По тому, каким довольным он возвращался в лагерь. Гререл любил после уединяться и о чем-то думать, улыбаясь. Но я ничего не могла с этим поделать и злилась ещё больше. Я не могла запретить ему видеться с ней, используя то, что между нами было. То, что случилось, было спонтанным желанием и в основном моим. И от этого я неистовствовала ещё больше. Ведь искренне считала, что имею на него больше прав, чем кто бы то ни был.

Вот однажды я снова следила за ним. Он пришёл на тот берег, как и все эти дни, и увидел её на берегу. Эстелар хотел было окликнуть её, но не стал этого делать, так как девушка снимала одежду. Затем обнаженная вошла в воду. Отплыла немного от берега и нырнула. Он ждал, что она появится, но девушки всё не было. Эльф смертельно побледнел и, скинув с себя одежду, нырнул в воду. Он был отличным пловцом и увидел её сразу. Она была на небольшой глубине, закрыв глаза и обхватив колени. Он устремился к ней и тронул её за плечо. Фрейдис открыла глаза и вздрогнула, испугавшись. Эстелар обхватил её и устремился на поверхность. Она немного наглоталась воды, и лицо было закрыто мокрыми волосами.

— Не пугай меня так больше, — строго говорил он, не выпуская девушку из объятий.

— Думаешь, ты меня не напугал, — с лёгким укором говорила она, убирая мокрые волосы с лица. Его немного обескуражило то, что она говорила таким тоном, будто ничего необычного не случилось.

— Люди умеют дышать под водой? — на всякий случай осведомился эльф.

— Нет, — усмехнулась она.

Эстелар нахмурился, а Фрейдис продолжала улыбаться. Она коснулась его лица, убирая влажную прядь. Его взгляд немного смягчился. Как ни странно, ни один из них не чувствовал перед другим неловкости. При воспоминании об обнаженном теле Эстелара я жутко покраснела. А они вели себя так, как будто знали друг друга тысячу лет. И это опять же обижало. Он смотрел на неё с такой легкостью и нежностью, с которой мог бы смотреть на меня, и это разрывало мою душу. Я чувствовала, как вокруг меня начинает сгущаться тьма, как будто сама природа откликалась на мою боль.

И тут он привлёк её к себе ближе, наклонился и поцеловал. Девушка замерла в недоумении. Но он всё сильнее обнимал её, стараясь почувствовать её тело. Его поцелуй всё углублялся, пылая страстью. Меня же словно ширнули спицей в сердце. Глаза заволокло слезами. Я могла лишь стоять и бессильно наблюдать за этим, будто наказанная за то, что когда-то мечтала о счастье рядом с ним. Внутри меня разрасталась ужасная злость — на него, на себя, на весь мир. Почему именно она та, кого он ждал? Чувство отчаяния, как мрачная тень, окутало моё сознание, лишая надежды.

«Как же так. Так не должно же быть. Он может быть только моим», — думала я, всхлипывая от тихих рыданий.

Каждое мгновение, что я наблюдала за ними, становилось пыткой. Я понимала, что всё, что было между нами, превращается в ничего не значащую для него иллюзию. Неужели все мои чувства были напрасными? Ревность терзала меня, будто в этом мире больше не осталось места для меня.

А он всё продолжал целовать её, плотнее прижимая к своему обнаженному телу. Фрейдис, придя в себя, стала активно отбиваться. Но её ладони скользили по его мокрым плечам. Когда он, наконец, отстранился, она снова попыталась его отпихнуть от себя. Эстелар снова привлек её к себе, обнимая и гладя по мокрым волосам, и тихо прошептал, пытаясь унять огонь страсти, что полыхал в его лазурных глазах, и испугавшись влаги на её ресницах:

— Прости, пожалуйста, прости.

Потом всё-таки отпустил её. Фрейдис ринулась к берегу, быстро оделась и убежала, вытирая слёзы. Он ещё некоторое время стоял в воде, обхватив себя руками, пытаясь прийти в себя и понять мотивы своих действий. Но потом всё-таки вышел из воды, оделся и ушёл. А я ещё некоторое время сидела под деревьями и боролась с всепоглощающей безнадежностью. По сравнению с ней любая захудалая эльфийка — верх совершенства. Так почему же она? Что в ней было такого, чего не было ни у одной из нас? Чего не было у меня? Как же хотелось выбежать к нему навстречу и накинуться на него с кулаками. Высказать ему всё, что накипело за это время. Причинить хоть какую-то боль.

«За что он так со мной? Неужели не видит, как я страдаю и как люблю его?» — думала я и сознавала, что моё чувство вовсе ему не нужно. Я сидела под деревом до тех пор, пока не стало темнеть. Возвращаться в лагерь, где никто меня не любит, не было никакого желания. Но я всё-таки встала и поплелась в сторону лагеря. На подходе я увидела Авоуреля и еще двоих эльфов.

— Где ты была? Почему так долго?! — отчитывал меня он.

— А не всё ли равно, — сказала я, всхлипывая.

— Мне не всё равно и Эстелару. Это он послал за тобой, — сказал Дасеран.

«Ага, как же. Целовал-то он другую», — с обидой подумала я. Хотела стерпеть, но не смогла. Ворвалась к нему в палатку. И застала его по пояс раздетым, готовящимся ко сну.

— За что... За что ты так со мной? Чем я плоха для тебя? Почему ты выбрал её? Ведь это я всё это время любила тебя. Как дура не сводила с тебя глаз. А ты? Почему? Там, под водопадом, в тебе было столько страсти. А сейчас ты холоднее льда. Неужели тебе плевать на мои страдания?! — не помня себя, сыпала обвинениями я. Эстелар спокойно смотрел на меня.

— Я ожидал чего-то подобного, — произнес он, надевая рубашку. — Твоя слежка за мной ни к чему бы хорошему не привела. Ты зря себя терзаешь. Я и сам не понимаю, что со мной происходит. Отпусти меня, Солиана. Так будет лучше для нас обоих.

— Никогда! Когда-нибудь ты будешь моим! — крикнула я и в слезах выбежала из его палатки.

Гререл после три дня ходил к реке, и все эти дни Фрейдис не приходила. Уже все в лагере знали о том, с кем он видится, и нередко отпускали по этому поводу едкие шуточки. Он заметно волновался. Стал задумчивым и раздражительным. А я тем временем злорадствовала, наслаждаясь его страданиями, воображая, что ещё немного, и он обратит внимание на девушек в лагере, то есть, конечно, в первую очередь на меня.

На четвертый день он прождал до полудня и уже собрался уходить, как услышал знакомые шаги. К берегу вышла Фрейдис. Он ринулся было к ней, но остановился и виновато потупил взгляд.

— Прости меня. Я не должен был этого делать, не узнав, как ты к этому отнесешься. Не знаю, что на меня нашло тогда. Я как будто не владел собой. Я безумно сожалею и очень скучал по тебе, — говорил он, осторожно подходя к ней.

— Я тоже скучала. Я словно знаю тебя всю жизнь, а ты даже не человек. Ни один мужчина не ведет себя как ты. С тобой хорошо и спокойно. Все это время я пыталась выкинуть тебя из головы, но не вышло. Может быть, ты колдун и наслал на меня какие-то чары, — сказала она, взглянув на него.

— В таком случае ты не менее искусная колдунья, — улыбнулся он подойдя ближе и коснувшись её волос.

— Не хочу думать о том, что будет, когда ты вернёшься на свою звезду, — произнесла она и отвернулась.

— Если я вернусь на свою звезду, — сказал он.

Гререл решил показать ей лагерь, взяв с неё обещание хранить это в тайне. Она изумлённо глядела по сторонам, когда он привёл её, хотя долго рассказывал, чтобы то, что она увидит, не шокировало её. Чтобы всё происходящее она не приняла за колдовство. Девушка и не догадывалась, что со звезды прибыли не только такие, как Эстелар. Затем он отвёл её к «Исилдуру». Корабль произвёл на неё неизгладимое впечатление. Он повёл её по кораблю, показал свою каюту.

— Ты скучаешь по своей звезде, — сделала вывод она.

— Я покривил бы душой, если бы сказал, что нет, — печально ответил Эстелар.

Фрейдис задумалась. Они вернулись в лагерь. Селкси повсюду следовала за девушкой, упорно пряча в кармане ножницы. И, в конце концов, изловчившись, отрезала у неё пару каштановых волосков.

— Значит, вам нужно место, чтобы построить деревню, — сказала она, выслушав рассказ Эстелара.

— Да. Нам надо пережить зиму, — ответил Гререл.

— Я знаю такое место. Оно трудно доступно для людей. Так что никто вас беспокоить там не будет. Но для строительства нужны доски и камни. Для того, чтобы их купить, нужны деньги, — сказала Фрейдис.

— А вот это подойдёт? — спросил Дормор, показав ей россыпь драгоценного металла и камней.

— Золото, — удивилась девушка.

— Это можно продать? — спросил дворф.

Фрейдис согласно кивнула.

— Ты должен пойти со мной в город. Но в таком виде тебе идти нельзя. Примут за колдуна или за демона. Жди меня завтра, — сказала девушка Эстелару.

Рано утром около палатки капитана топталась Селкси. Она ходила туда-сюда, мысленно подбирая слова, и не заметила стоящего возле Гререла, который вышел из палатки и некоторое время наблюдал за ней.

— Что-то стряслось? — спросил он. Она вздрогнула от звука его голоса и виновато посмотрела на него.

— Я тут закончила анализ ДНК девушки и... — запнулась она.

— И что? — нетерпеливо спросил он.

— Они очень похожи на нас. Возможно, между нашими народами возможны смешанные браки, но... — она опять умолкла.

— Но что. Договаривай, Селкси, — нетерпеливо произнес капитан.

— Её век скоро угаснет, — ответила дворф.

— Как угаснет. Она чем-то больна?! — всполошился эльф.

— Нет. Это всего лишь биологический процесс деградации организма, заложенный в ней генетически. Этот процесс есть и у нас. Только он по сравнению с ней почти не заметен. Проживёт она по нашим меркам недолго и при этом постареет. Примерно до семидесяти пяти, восьмидесяти лет. Для нас это детство, а для них — целая жизнь, — говорила Селкси.

Я никогда не видела его таким подавленным. Спросить его не решалась. Но, спросив об этом у Селкси, не в курсе ли она, что творится с нашим капитаном, узнала и о том, что его так опечалило, внутренне ликуя, что если он по какой-то причине и влюбился в Фрейдис, то продлится это недолго. Надо всего лишь подождать каких-то шестьдесят-семьдесят лет, и он станет моим. Уж тут-то я своего не упущу.

На следующий день рано утром Фрейдис приехала в лагерь верхом на лошади с мешком, привязанным к седлу. Она спрыгнула с лошади, которая тут же привлекла внимание детей, и направилась к палатке Эстелара. Он к тому времени уже не спал.

— Вот, одевайся, — сказала она, вынимая из мешка одежду, обувь и дорожный плащ с капюшоном.

Он стал снимать одежду. Девушка сначала оторопела, потом резко отвернулась, вспомнив, что смотреть на обнаженного мужчину девице неприлично. Через некоторое время он тронул её за плечо. Фрейдис посмотрела на него. Рубашка была немного свободна, а штаны хоть и впору, но коротковаты. Однако это скрыли высокие сапоги, которые оказались немного велики, под которые он всё-таки одел носки. Тяжелый пояс с ремешками для крепления ножен.

— Чьи это вещи? — поинтересовался Эстелар.

— Рубашка, штаны и сапоги моего старшего брата, но он их давно уже не носит. Ремень и плащ купила сегодня, — объяснила она.

Девушка протянула ему свой узкий клинок.

— Зачем это? — удивился он.

— Мужчина без оружия вызовет подозрение. И капюшон не снимай. Твои уши привлекут внимание. Ты умеешь ездить верхом? — говорила она, когда они покинули его палатку и направились к лошади. Эстелар улыбнулся, вспомнив о конюшне с единорогами.

Эльф сел сзади неё и оказался прекрасным наездником. Спустя некоторое время они добрались до города. Эстелар с интересом рассматривал строения и людей, идущих мимо по своим делам. Фрейдис показала ему лавку ювелира, где и продала золото. Вышла довольно внушительная сумма. По тому, как девушке кланялись прохожие, Гререл понял, что она не из простых смертных. Позднее к этому ювелиру обращались не раз.

Через некоторое время решили снарядить экспедицию к тому месту, которое укажет девушка для постройки деревни. Эстелар возглавил её, а за старшего в лагере оставил Дормора.

Я отказалась идти с ними, так как неважно себя чувствовала. Ночью не спала, плакала. Говорила, что безумно люблю, потом, что ненавижу, затем, что снова люблю. И снова плакала и не спала. Вымоталась и физически, и морально. В итоге — слабость, головокружение, тошнота. Последствия нервного срыва.

Через неделю они вернулись. Место очень понравилось Гререлу. На скалистом берегу горного водопада, поросшего густым лесом. Кроме звериных троп, там ничего не было обнаружено. Лагерь стал готовиться к переходу на новое место. Вуилтаг отказался идти с нами, как и его гоблины, мотивируя это тем, что им проще выжить на равнине. Эстелар снабдил его приличной суммой денег, и на этом они распрощались. Что касается корабля и ядерного реактора, то последний решили утопить в жерле вулкана, посчитав, что местная цивилизация ещё не готова к таким технологиям. А корабль скоро скроет разросшаяся флора.

Три дня мы добирались до места, перетаскивая вещи, перегоняя технику. И оно действительно было замечательным. Высокие деревья в состоянии были скрыть даже многоэтажные дома. Началось активное строительство домов и мостов через реку. Эстелар всё свое свободное время проводил с Фрейдис.

— Не знаю, как и благодарить тебя. Ты подарила нам новый дом, — говорил Эстелар не сводя с нее ласкового взгляда.

— Рада, что вам здесь понравилось. Только я не смогу больше к вам приходить,— ответила она, печально вздохнув.

— Почему? — всполошился эльф.

— Мои частые отлучки стали вызывать подозрения. Я уже все свои украшения раздала подругам, чтобы они говорили, что я бываю у них. Отец решил выдать меня замуж и ищет мне подходящую пару среди богатых соседей, — объяснила она. Он заметно погрустнел и задумался.

— А если этим богатым соседом окажусь я, — наконец произнёс Эстелар.

— Не говори глупостей. Отец ни за что не выдаст меня за нелюдя, — сказала она, и влага заблестела на её ресницах.

— А если этот нелюдь окажется сказочно богат, — настаивал Гререл.

— Ты хочешь купить меня? — сказала она, заглядывая в его льдистые глаза.

— Да, и обладать тобой, — сказал он, заключая её в объятия.

Мне совсем стало плохо, и я обратилась к Селкси. Она наотрез отказалась расставаться со своим медицинским оборудованием. Проведя анализы, она вошла в палатку, где жили несколько эльфиек, и я в том числе, и села на край моей кровати.

— Что ж, я предполагала такое, как только увидела тебя. Но анализы подтвердили мои предположения. Ты ждёшь ребёнка. Так что можешь обрадовать будущего отца, — сказала она, улыбаясь. После покинула палатку.

От шока я не могла соображать некоторое время.

«Я жду ребенка от Эстелара. Боже, у нас с ним будет ребёнок!» — я смеялась сквозь слёзы. Часть его жила во мне. Вот то, что может вернуть его. Что сделает его моим. Так думала я тогда. Но через минуту в палатку зашла эльфийка и объявила, что Гререл решил жениться на Фрейдис. И всё как будто рухнуло. Я легла на кровать и залилась горючими слезами.

«Если эта связь будет иметь последствия, поставь меня в известность, если посчитаешь нужным», — вспомнила я его слова.

«Последствия. Мой ребёнок — всего лишь последствие», — в отчаянии думала я.

Так хотелось сказать ему. Обрадовать. Или сделать больно. Может быть, Фрейдис, узнав, что другая беременна от её жениха, откажется от него. Я не знала, что делать, и была в отчаянии. Если он и примет ребенка, то я ему при этом все равно не буду нужна. Моё упадническое настроение заметил Авоурель. Он стал часто подходить ко мне и заговаривать. Был ласков и обходителен. Затем стал выведывать, почему я вдруг так переменилась, ходила словно в воду опущенная. А я то придумывала разные предлоги, то отмалчивалась.

— Это из-за Гререла. Как будто на нем свет клином сошёлся. Посмотри на других тиндэ, возможно, и разглядишь того, кому ты действительно нравишься. И кому по-настоящему дорога, — сказал он, от чего-то покраснев.

— Если такой эльф и существует, то толку от этого никакого. Я никого больше не полюблю. По крайней мере, так, как его, — сказала я и пошла прочь. Вдруг у меня закружилась голова. Я бы потеряла сознание, если бы не Дасеран, который вовремя успел подхватить меня.

— Тебе нездоровится, — заволновался он.

Я уткнулась в его плечо лицом и разревелась, обо всём ему рассказав. Он же стал уговаривать меня сказать о ребёнке Эстелару.

— Почему ты не хочешь сказать ему. Он имеет право знать, — говорил Авоурель.

— Нет. Он не узнает. Поклянись, что не скажешь ему, — отказывалась я.

— Хорошо. Но у ребёнка должен быть отец. И если захочешь, им буду я, — сказал Дасеран. Я долгим взглядом смотрела на него, не понимая, говорит ли он серьезно или шутит. Но потом всё-таки кивнула. Мне было уже все равно.

На отца Фрейдис Эстелар произвел неизгладимое впечатление, явившись к нему с богатыми дарами, в одежде, украшенной золотом и драгоценными камнями. Он с радостью согласился на этот брак после недолгого разговора с ним, выслушав заранее придуманную Фрейдис легенду о его почти королевском происхождении, что было не так уж и далеко от правды.

Когда достроили королевский замок, сыграли шумную свадьбу. После Эстелар и Фрейдис уехали в Ранненмар, их новый дом. Эльфийское королевство. Для всех стало ясно, что Гререл будет править своим народом, имея аристократическое происхождение.

Фрейдис стояла в белых одеждах на террасе в их просторной комнате и смотрела на полную луну. Он подошёл сзади и положил руки ей на плечи. Девушка обернулась. Эльф с удивлением увидел слезы в её зелёных глазах.

— Почему ты плачешь? — спросил он.

— Я боюсь, что это всего лишь чудесный сон. Что я открою глаза и тебя нет рядом, — ответила она.

— Я всегда буду с тобой и буду любить тебя вечно, — сказал он и провел пальцами по её плечам. Белый легкий шелк тихо упал к её ногам, оставляя её совершенно обнажённой.

Эстелар некоторое время любовался лунным лучом, скользящим по её телу. Затем заключил её в жаркие объятия, укладывая на широкое ложе, залитое лунным светом. Она медленно обнажила его сильные плечи, освобождая от одежды. Он наклонился к ней, его губы осторожно коснулись её шеи, вызывая нежную дрожь по всему её телу. Лунный свет скользил по изгибам их тел, создавая на коже Эстелара мерцающий узор, словно сам свет старался запечатлеть магию этого момента. Каждый его поцелуй был подобен лёгкому прикосновению ветра, пробуждая глубокую страсть. Она притянула его к себе ближе, охваченная огнем страсти, противопоставляя свою нежность его силе, и в этот миг его бедра качнулись вперед, сливая их тела в одно целое. Каждое движение было наполнено сладкой негой и желанием. Их дыхания смешивались, создавая ритм, танец, который был прекрасен и бесконечен. Он провел пальцами по её спине, чувствуя, как прохлада её кожи наполняется его жаром.

Луна была свидетелем их любви, её свет обнимал их, создавая ауру восхитительного таинства брака. С каждым стоном, каждой лаской они раскрывались друг перед другом, как два прекрасных нежных бутона, наполненные вожделением. Время для них остановилось, и всё, что имело значение, — это они двое, переплетённые в безмолвии, полном сладкой одержимостью и любви.

Однако особо ворковать времени у них не было. И королевская пара углубилась в продолжение строительства. Лишь иногда, во время отдыха, когда он ложил голову ей на колени, можно было заметить, с какой нежностью Гререл смотрит на неё.

— А в летописях напишут: Он спас её от лютого зверя и влюбился в неё с первого взгляда, — улыбался он.

— Постой, как с первого взгляда. Всё было не так. Да, ты спас меня, но я потом со страху чуть тебя не убила, — возразила нахмурившись Фрейлис.

— Нет, я хочу, чтобы было именно так, — настоял он и, приподнявшись, поцеловал её. Было больно видеть, как он преобразился. И не благодаря мне. Эстелар был по-настоящему счастлив.

Через три месяца Гререл заметил, что Фрейдис стала быстро уставать, но тщательно скрывала это. Он настоял на визите врача. Тот был одним из лучших учеников Селкси. Лекарь провел первичный осмотр, расспросил королеву и пришел к единственному разумному выводу. Эстелар нервно прохаживался у дверей комнаты жены, ожидая вердикта врача. Вскоре тот появился. Гререл нетерпеливо взглянул на него, не скрывая тревогу, помня о том, что сказала ему Селкси, о том, что человеческий век недолог, и боясь потерять Фрейдис.

— Владыка, с вашей женой всё в порядке. И разрешите поздравить вас. Скоро вы станете отцом, — ответил он кланяясь с улыбкой на лице.

Эстелар ринулся в комнату жены, с шумом распахнув дверь. Та отчего то виновато посмотрела на него, лежа в кровати. Он сел не край постели и поцеловал её. Его ясный взор горел от счастья.

— Так надо распорядиться, чтобы еду приносили тебе в постель. И с сегодняшнего дня никаких лишних нагрузок. Одна никуда не ходи. Никакой верховой езды и дальних лесных прогулок, — говорил он, нервно меряя шагами её комнату.

Фрейдис встала с постели и решительно подошла к нему.

— Эстелар, я беременна, а не смертельно больна, — твердо заявила она.

— И сквозняки тебе тоже противопоказаны, — добавил он. Девушка улыбнулась и заключила его в теплые нежные объятья.

После первой совместной зимы наши народы пожелали разделиться. Дворфы под предводительством семьи Пилкинд вернулись внутрь горы и начали строительство цитадели. А мы с Авоурелем начали строить своё королевство на горном пике. Там, где родился мой первенец, там, где было ближе к звёздам.

---

1) Eldarin — самоназвание светлых высших эльфов.

Вернуться к тексту

Конец первой эпохи. Минуло пятьсот лет с тех пор, как «Исилдур», потерпев крушение, был вынужден приземлиться на неизвестной планете. При обосновании на ней инопланетян с Орсаса появились новые королевства: Ранненмар, которым правил Эстелар, Сильмарис, которым правил вместе со мной Авоурель, цитадель Рандум, обитель Дормора Камнетёса, звавшегося когда-то Дормор Пилкинд. Вуилтаг так и не смог найти общего языка с людьми. Да и вряд ли это возможно с теми, кто привык всё решать с позиции силы. Про гоблинов, последовавших их примеру, мало что известно.

Осталось всего несколько дней до Дня Звездного света, воспевавшего красоту и вечность звезд. Дня нашего пришествия, который мы праздновали, собираясь все вместе в королевстве Эстелара. И это вошло в традицию. Чтобы не забыть, откуда мы родом, что мы не забыли Орсас. Поколению, рождённому здесь, не особо эта тема интересна. Некоторые воспринимают ее как сказку или красивую легенду. К тому же у первого поколения эльфов начали появляться странные и необъяснимые способности: управление стихиями, быстрое залечивание ран, чтение мыслей.

Я стояла на террасе комнаты своего супруга, который вот уже как три дня лежал с высокой температурой, подхватив простуду.

— Прости, что не смогу... в этот раз... поехать с тобой... на праздник, — кашляя, произнес Авоурель.

— Ничего страшного. Надеюсь, Эстелар поймет и не осудит, если тебя не будет, — сказала я, не сводя глаз с двоих молодых эльфов, которые упражнялись в фехтовании на небольшой площадке недалеко от фонтана.

Блондин с пшеничного цвета волосами, вооруженный узким мечом с витиеватым рисунком на доле, ловко парировал выпады жгучего брюнета, который был вооружён таким же клинком, но был значительно младше него. Но разница в возрасте не была так уж заметна.

— Вы звали госпожа? — поинтересовалась вошедшая в покои Владыки служанка.

— Позови Лантхириса. Я хочу говорить с ним, — отдала приказ я. Та тут же удалилась.

Тем временем брюнет сделал очередной выпад. Блондин же начал постепенно отходить к фонтану. И при очередной атаке брюнета тот уклонился и произвёл подсечку, и тот угодил прямо в фонтан. Блондин рассмеялся чистым смехом, глядя на младшего брата, вымокшего до нитки. К нему подошла служанка и передала просьбу владычицы. Тот направился к лестнице, ведущей наверх.

— Я всё равно когда-нибудь одолею тебя! — упрямо крикнул брюнет вслед старшему брату, выбираясь из фонтана.

— Ага, когда высохнешь,— усмехнулся блондин.

Тот кинулся за ним, и Лантхирис бросился наутёк, перепрыгивая через две ступеньки. Вскоре он предстал передо мной, изящно поклонившись.

— Матушка, вы хотели меня видеть? — поинтересовался он, глядя на меня темным голубым взглядом.

Я улыбнулась своему старшему сыну. Он всё больше становился похожим на своего отца, но в глазах, тронутых лёгкой лазурью не было той пронзительной холодности, что у Эстелара.

Не прошло и секунды, как в комнату ворвался брюнет и сбил с ног Лантхириса.

— Если ты думаешь, что это конец, то ты ошибаешься! — заявил он, прижимая его к полу.

— Исилендил, немедленно прекрати. Ты же в спальне Владыки, — сказала я, строго посмотрев на младшего сына. Он был так же энергичен, как и его отец, и так же темпераментен, как и я. Неистовым азартом горели его фиолетовые, как у меня, глаза, и этим он не оставлял никого равнодушным. В противовес зачастую спокойному Лантхирису.

Он поднялся и виновато посмотрел на лежащего на просторном ложе отца. Тот только ласково улыбнулся.

— Простите, Владыка, — извинился он и, поклонившись, удалился.

— В этом году ты поедешь со мной в Ранненмар на праздник вместо твоего отца, — сказала я, когда мой первенец встал с пола и был готов слушать.

— Но разве Владыка не поправится к тому времени? — с настороженностью произнес молодой эльф, с опаской посмотрев на Авоуреля. Ему явно не хотелось плестись куда-то в незнакомый край и быть среди тех, кого он никогда не видел.

— Делай, как велит владычица. Не будем рисковать понапрасну, — поддержал Авоурель моё решение. Лантхирис удручённо посмотрел на отца, а тот ответил ему улыбкой и ласковым взглядом.

— Тебе и вправду необходимо ехать? — печально уточнил Исилендил, когда они после сидели в саду под деревом.

— Да, похоже так. Это обязанность старшего принца, — без особого энтузиазма ответил Лантхирис.

— И что же я буду делать, когда ты уедешь? Без тебя здесь станет скучно, — немного обиженно поинтересовался Исилендил.

— Тренируйся, — усмехнулся Лантхирис, щёлкнув брата по носу.

* * *

Эстелар стоял у открытого окна своего просторного кабинета. Его льдистый взгляд был устремлён вдаль, на верхушки деревьев и зеленую черепицу крыш домов, которые казались частью лесного ландшафта. Только дворец Владыки Эстелара возвышался над ними.

— Так и писать. Они рождены из камня. Не обидится ли на это Владыка Донмор. Нрав у него не из легких, — произнёс летописец.

— Его народ создан Богом, который точно ему понравится, — возразил Эстелар.

— А вы. Вас в какой роли вписать? — поинтересовался эльф.

— Обо мне не упоминать. Автор должен остаться в тени. Напиши, что мы прибыли с далёкой звезды, и это стало красивой легендой для последующих поколений и рас эльфов, — ответил Эстелар и снова посмотрел в окно.

Тут дверь резко распахнулась и вошёл молодой эльф со светло каштановыми волосами. Он был из второго поколения светло-рождённых, тех детей, что прибыли на эту планету вместе со взрослыми. Увидев взбалмошный вид своего помощника, Эстелар еле сдержал улыбку.

— Что случилось, Адриэль? — спросил Владыка, оставаясь спокойным.

— Прошу прощения, гости прибывают. Прибыли местные аристократы, аристократы из рода людей и делегация из Рандума. Я искренне прошу прощения, Владыка. Но эти варвары притащили с собой кабана и собираются жарить его прямо в парке, заявляя, что не хотят довольствоваться только растительной пищей. Они лезут мыть грязные руки в фонтан! — начал возмущаться помощник.

— Донмор всегда был своеобразным дворфом, — спокойно произнес Эстелар.

— Кроме того, он немедленно послал за вами, чтобы побу... — запнулся Адриэль, видимо, не в силах произносить при правителе такие вульгарные речи.

— Так для чего он меня звал? — уточнил Эстелар после небольшой паузы своего помощника, улыбаясь.

— Я не смею произносить столь нечестивое слово в вашем присутствии, Владыка, — от чего-то покраснев, ответил помощник.

— Дозволяю, — посмеиваясь, произнёс светлый Владыка, предвкушая что-то занятное, помня о необычности говора короля Подгорного царства.

— Он приглашал вас побухать, — осмелился, наконец, Адриэль.

— Передай Донмору, что я непременно составлю ему компанию, — ответил Эстелар, чем обескуражил своего помощника.

— Вот ещё. Леди Дюрфина и лорд Амадрелис покинули дворец сегодня утром, — чуть не забыл сказать помощник.

Лицо владыки несколько помрачнело.

— Я же просил их хотя бы в эти дни быть дома, — с досадой в голосе отозвался Владыка.

— А леди Солиана и владыка Авоурель? — поинтересовался он.

— Ещё не прибыли, — ответил Адриэль и удалился.

Я смотрела на хмурое лицо моего сына, сидящего напротив. Он бы с большим удовольствием поехал верхом, чем трястись со мной в крытой повозке. Я часто представляла тот момент, когда я позволю Эстелару обнять своего первенца. Принца чистой крови, о существовании которого тот даже не догадывался. Как он будет счастлив, как скажет, что этот миг для него дороже всего на свете. Как склонится к моим ногам и будет благодарить за такое сокровище. Но с этими приятными воспоминаниями в сердце вскипала и ярость, стоило мне вспомнить их с Фрейдис свадьбу. Как он с восторгом объявил о том, что ждёт наследника, и с каким обожанием и благодарностью смотрел на неё.

«Теперь всё будет по-другому. Теперь он так же посмотрит на меня», — уверенно думала я, глядя, как солнечные лучи путались в светлых локонах Лантхириса, на его задумчивый взгляд.

И вот мы вошли в тронный зал дворца. Эстелар не сидел на высоком троне, как требовали правила, а стоял у дверей, ведущих на террасу. Одетый в синее одеяние, украшенное золотом, что предавало его облику ещё большее величие. Он разговаривал с молодым эльфом. Шатен со слегка вьющимися волосами, удивительно похожим лицом на него самого. В зале были ещё два молодых эльфа и прекрасная эльфийка, и только тщательно приглядевшись, можно было догадаться, что они полукровки. В зале были ещё эльфы из свиты Эстелара, но это только подогревало азарт. У моего триумфа должно быть как можно больше свидетелей.

«Вот он, миг моего триумфа. Теперь никто и ничто не встанет между нами», — была уверена я, заходя в зал в сопровождении Лантхириса.

— Приветствую тебя, Солиана, Владычица Сильмариса, — с легким кивком головы приветствовал меня Эстелар.

— Приветствую тебя, Владыка Ранненмара, — ответила я.

— Не вижу с тобой Авоуреля, — слегка озабоченно заметил Гререл.

— Владыка нынче занемог и не смог приехать, но прислал вместо себя достойную замену, — сказала я, пропуская вперёд своего сына.

Тот изящно поклонился светлоэльфийскому королю.

— Лантхирис Дасеран, к вашим услугам, Владыка Ранненмара, — сказал он и, подняв голову, посмотрел на Эстелара. Тот словно взглянул на своё зеркальное отражение, но выражение его спокойного лица ничуть не изменилось. Я надеялась, что родная кровь позовет его с первого взгляда, но этого не произошло.

— Приветствую тебя, Лантхирис Дасеран, в Ранненмаре, — ответил Гререл.

— Думаю, новые знакомства вам не помешают, будет не лишним представить тебе моих детей: Амадрелис Гререл, — начал он с самого младшего. Юноша с льняными длинными локонами и ярким синим взглядом изящно поклонился. Лантхирис ответил ему легким поклоном.

— Дюрфина Гререл, — представил он шатенку с зелёными глазами, видимо, очень похожую на свою мать.

— Лаэрион Гререл, — представил он среднего сына. Эльф со светло-каштановыми вьющимися волосами и спокойным серо-синим взглядом ответил легким поклоном.

— И Агвид Гререл, — представил он своего старшего сына. Шатен с глазами мятного цвета, такими же пронзительными, как у отца. После взаимных поклонов они долго смотрели друг на друга. На их лицах скользило непонимание и замешательство, ведь они были очень похожи, словно близнецы. И меня это несколько повеселило.

— Ну вот и состоялось воссоединение семьи, — улыбаясь, произнесла я, предвкушая торжество победы. — Ведь Лантхирис — ваш старший брат.

Удивление, испуг, неверие, растерянность увидела я на лицах его отпрысков. В зале повисла тяжелая тишина. По залу пронёсся изумлённый ропот. Его дети то смотрели на Лантхириса, то на своего отца, как будто ждали от него объяснений: подтверждения или опровержения моих слов. И это несколько меня позабавило. Особенно порадовал яростный взгляд Агвида. Он смотрел на отца как на предателя. Теперь его дети перестанут ему доверять и отвернутся от него, освободив место в сердце Эстелара для моего сына. Но он молчал, и только лёд в его взгляде, устремлённом на меня, давал понять, как он ко всему этому относится. Неужели он не поверил? Неужели он усомнился?

— Я прошу прощения, — с легким поклоном произнёс Агвид и решительным быстрым шагом направился прочь из зала. Амадрелис последовал его примеру, ничего не сказав. Девушка растерянно посмотрела им вслед, затем обвела взглядом всех присутствующих и, всплеснув руками, пошла за братьями, возмущенная их вызывающим поведением. Остался только Лаэрион. Он печально и слегка осуждающе посмотрел на отца, но ничего не сказал, вскоре так же последовав примеру братьев.

Но больше всех это известие шокировало Лантхириса. Он переводил потерянный взгляд то на родного отца, то на меня. В конце концов, обуреваемый противоречивыми эмоциями, извинился и быстро покинул зал.

— Зачем ты это сделала? Ты поставила мальчика в неловкое положение, — строго произнёс Эстелар, когда мы остались с ним вдвоём, выйдя на террасу.

— Разве ты не рад видеть своего сына? Своего настоящего сына чистых кровей, — улыбнулась я, подойдя к нему почти вплотную, заглянув в его прекрасные ясные глаза.

— Я знаю своих детей. Я видел, как они росли и развивались. А юношу, что ты привела с собой и выдаёшь за моего сына, я вижу впервые, — говорил Гререл, чем привёл меня в ярость.

— Ты сомневаешься? Как ты смеешь сомневаться в том, что это твой сын. Он же похож на тебя как две капли воды! — возмущалась я.

— Я не понимаю, чего ты хочешь этим добиться, — сказал Эстелар, отходя от меня.

— Напомнить тебе тот водопад. И то, что я не забыла пламя твоих объятий, сладость твоих поцелуев и все эти годы мечтала снова ощутить это незабываемое чувство. И этот мальчик — лишнее подтверждение тому, что всё это было не зря. Что в тот момент ты любил меня по-настоящему, — с жаром говорила я.

Я снова подошла к нему близко и заглянула в его глаза цвета морозного утра. По его невозмутимому выражению невозможно было понять, о чем он думает, что чувствует. Но я была уверена, что пробила брешь в этой ледяной стене, которой он оградил ото всех своё сердце. И скоро эта стена рухнет, и виновницей этому буду я. Моё сердце билось в груди, как перепуганная птица. Чувства захватывали с головой: страх потерять его навсегда, но в то же время обжигающее желание вернуть тот миг, когда мы были одним целым. Каждый дюйм его кожи, к которому я прикасалась, был словно разряд тока, отдающийся в моё тело, и, глядя на него, я понимала, что эта любовь — единственный смысл моего существования.

Я всматривалась в его взгляд, который, хотя и был холоден, казался теперь не таким бесстрастным. Моё сердце трепетало от надежды. Я была готова бороться с кем угодно, лишь бы вернуть его. Мысли о будущем, полном его тепла и нежности ко мне, заставляли действовать пусть жестоко и безрассудно, но для меня это была допустимая жертва. Пусть не сейчас, но я вложу все свои чувства, чтобы растопить его ледяное молчание.

А в это время Лантхирис бесцельно слонялся по замку. Масса чувств обуревали его. Привычный мир словно рухнул. Его настоящий отец — владыка Ранненмара. И что теперь с этим делать, как теперь к этому относиться? Как на него посмотрят его дети, как на препятствие, ставшее между ними и их отцом? Возненавидят и станут презирать? Лантхирис снова и снова проделывал один и тот же маршрут по убранным залам замка, словно в плену своего сознания. Каждый звук, каждый шорох казался ему грозным эхом внутренней бури. Он не мог избавиться от страшной мысли: Эстелар — его настоящий отец. Как это вообще возможно? Ответ лишь порождал новые вопросы, накатывающие волной, подминающей под себя его уверенность. Какова будет реакция его брата? Не отвернётся ли он? Одна эта мысль бросала в холодную дрожь, стоило представить разочарование на лице Исилендила. Сердце Лантхириса сжималось от страха. Возможность личного неприятия становилась невыносимой. Многочисленные «почему» заполняли его разум, уводя в бездну замешательства. Под сознанием пульсировала тревога: он стал тем, кого и сам не знал, и это знание превращалось в непереносимое бремя. Каждая мысль разрывала его, словно холодный нож, и он боялся, что осколки сложатся в нечто, что ни дети Эстелара, ни его брат не смогут принять. Вскоре он набрёл на небольшой зал, двери которого были приоткрыты. Он остановился возле них, услышав голоса.

— И что вы устроили, позвольте вас спросить? Вы повели себя глупо! — возмущался девичий голос.

— Глупо? Заявляется какая-то баба и утверждает, что у нее сын от нашего отца. А он как будто и не знал. Он что, не знает, с кем спал! — ответил юношеский голос с нескрываемой злостью.

Лантхирис сразу догадался, что это младший из детей Владыки. Амадрелис.

— И в чём проблема? Одним братом больше, одним меньше. К тому же, в том, что он действительно наш брат, я нисколько не сомневаюсь. Он очень похож на отца. Да и с Агвидом они словно братья-близнецы, — не унималась Дюрфина.

— Не столь важно, сын он или не сын. Слово Владычицы достаточно весомо. Главное, что он чистокровный. Как думаешь, кто более приемлем в качестве наследника престола: эльф или полукровка? — сказал Агвид высказывая свои опасения.

— И этот эльф — сын не какой-нибудь эльфийки, а владычицы Сильмариса. Он аристократ, отпрыск правящей четы. Она всегда была неравнодушна к отцу и при каждом визите давала это ему понять. И вот появился реальный шанс склонить его на свою сторону. Сын чистых эльфийских кровей. Боюсь, теперь отец может отвернуться от нас, — услышал он спокойный голос Лаэриона, которого меньше всего интересовало престолонаследие.

— Я видела, насколько он был растерян, услышав то, что он наш брат. Не мог же он так умело притворяться, — в голосе Дюрфины послышалось сомнение.

«Вот, значит, как. Они думают, что я явился сюда заявить свои права на престол», — подумал Лантхирис и быстро пошёл прочь, чтобы не быть замеченным. То, что дети Эстелара отнеслись к нему негативно, было вполне ожидаемо, но все-таки неприятно. И тот факт, что девушка хотя бы ненадолго стала на его защиту, немного успокаивал. Он бы и дальше так бродил по замку, если бы его не нашёл слуга и не отвёл его в отведенные ему покои.

Вскоре Солиана вошла в комнату своего сына. Он лежал на кровати к ней спиной и никак не отреагировал на её появление, не скрывая свою обиду на неё.

— Я знаю, ты злишься. Но такого твое предназначение: стать наследником Ранненмара, — сказала я, садясь на край его постели и проведя ладонью по его плечу. Он резко обернулся и с негодованием посмотрел на меня. В этот момент он как никогда был похож на Эстелара.

— Почему ты не сказала об этом раньше? Я всю жизнь считал себя каким-то ненормальным. Мое тело не мерцало⁽¹⁾ в полнолуние. И я всё это время переживал из-за этого. А оказывается, я тиндэ только наполовину. В этом всё дело. И со мной всё в порядке. Почему ты не рассказала мне об этом раньше? — с укором произнёс Лантхирис.

— Ты был счастлив, считая Авоуреля отцом. Я не хотела рушить это счастье и боялась, что это ляжет тенью на твои отношения с Исилендилом, — оправдывалась я, гладя его по шёлку светлых волос, стараясь унять бурю страстей в его светлых глазах.

— Не буду говорить за других, но для меня бы ничего не изменилось. Для меня Авоурерь был и навсегда останется отцом, — произнёс он с уверенностью, глядя на меня.

— Ты слишком уверенно говоришь об этом. Возможно, когда ты узнаешь Эстелара поближе, это изменится, — улыбнулась я, с нежностью глядя на своё сокровище.

— И что теперь? Теперь у меня есть ещё младшие братья и сестра. Но они ненавидят меня, — с печалью в голосе произнёс он.

— Они просто завидуют твоей чистоте. Тому, чего у них нет. И не стоит относиться к ним как к родственникам. Они всего лишь отпрыски смертной шлюхи, которая вскружила твоему отцу голову и стала между нами, — с пренебрежением ответила я.

— По-моему, Владыка так не считает. Он был искренне озабочен тем, как отреагировали его дети на моё существование, — говорил Лантхирис, с укором глядя на меня.

— Какое должно быть дело наследнику Ронненмара до каких-то полукровок, — уверенно говорила я.

— Значит, это было твоей целью. Значит, для этого ты притащила меня сюда. Рассорить Владыку со своими детьми, — догадался он, встав с кровати.

— Чем дальше они будут от него, тем ближе к нему будешь ты. И когда ты станешь наследником, это станет благом для нашей страны. Будет же просто замечательно, если двумя государствами будут править два брата, — сказала я, ласково взглянув на молодого эльфа.

— Не думаю, что Эстелар откажется от своих детей. Да и я никогда не жаждал власти, особенно таким образом. Если тебе хочется, чтобы Сильмарисом правил Исилендил, как перворожденный, я откажусь от своего права на престол, — говорил Лантхирис, и его голос дрожал от негодования.

— Не говори глупостей. В тебе течет кровь истинного аристократа. Ты рождён, чтобы править, — уверенно произнесла я, приблизившись к нему, разворачивая его к себе лицом.

«Моя любовь и страсть к тебе сделала его слишком похожим на тебя, Эстелар», — подумала я, вглядываясь в его лицо с правильными чертами.

* * *

— Вы, наверное, ждёте от меня объяснений, — сказал Эстелар после недолгого молчания, когда зашёл в зал, где находились его дети.

Агвид стоял у окна и даже не взглянул на него, выказывая своё негодование.

— А смысл? Ты всё время говорил о великой любви к нашей матери, но существование этого эльфа сводит все твои слова на нет! — возмутился Амадрелис, с недовольством посмотрев на отца, словно на предателя.

— Давайте не будем торопиться с выводами, — попытался остудить пыл брата Лаэрион.

— Я понимаю, вы сердитесь и имеете на это полное право. Но никто и никогда не заменит мне вас. Существование этого юного эльфа никоим образом не угрожает вашему положению как в иерархии, так и в моём сердце, — уверенно пообещал Владыка.

— Значит, ты не отрицаешь, что этот эльф — твой сын, — произнес Агвид, испытующе прожигая его недоверчивым взглядом.

— Нет. Но, видит бог, вашей матери я не изменял. Это было до того, как я познакомился с ней. И не думал, что эта мимолетная связь принесет такие плоды. Я виноват, не спорю. Но о существовании Лантхириса до сего времени я не знал. И если Солиана не сообщила мне о беременности, значит, не особо во мне нуждалась как в отце своего ребёнка. Почему она решила представить мне сына именно сейчас, я не знаю, — говорил Эстелар, переводя взгляд с одного своего отпрыска на другого, пытаясь разглядеть в них хотя бы каплю понимания.

— А чего тут непонятного? Рассчитывает увидеть своего сына королем Ранненмара, — усмехаясь, сказал Агвид, как будто причина была слишком очевидна.

— Этого не будет никогда, — решительно заявил Эстелар.

Гререл подошёл к старшему сыну и положил руку ему на плечо. Тот с сомнением взглянул на него. К нему подошла Дюрфина, обняла отца за талию, склонив голову на плечо.

— Я всё равно буду любить тебя. Даже если ты не захочешь нас больше видеть и знать, — произнесла девушка, чуть не плача.

— Ну что ты говоришь, милая. Я очень люблю и дорожу вами. Вы самое ценное, что у меня есть, — говорил Эстелар, и его взгляд наполнился нежной печалью.

В последующие дни были пиршества, королевская охота, балы. Всё это время Эстелар сторонился Солианы и её сына. Лантхирис же быстро стал центром внимания и завоевал симпатию. Владычица Сильмариса представила его как будущего владыку, и поэтому все стремились завоевать его расположение, почему-то решив, что как своего наследника Эстелар предпочтет чистокровного отпрыска. Хотя самому молодому эльфу это не особо нравилось. Ведь если бы не объявленный статус, его бы и не заметили. Он часто смотрел в сторону Эстелара. Величественная осанка, гордый разворот плеч. Взгляд с лёгкой надменностью. Владыка Гререл с одинаковым достоинством общался и с эльфийской аристократией, и с Владыкой Донмором, который был падок на крепкие словечки. Он невольно вызывал восхищение даже издали и притягивал Лантхириса словно магнит.

«Что было бы, если бы я узнал его раньше? Как бы он тогда ко мне относился?» — всё чаще задавался вопросом Лантхирис. И приходил к выводу, что Эстелару нет никакого дела до него самого, как и его детям, которые так же холодно отнеслись к своему новоявленному родственнику. И это немного обижало самого Лантхириса. Ведь он ни в чём виноват не был. Несмотря на утверждение его матери, что подобные связи ему ни к чему, дети Владыки Гререла привлекали его. И хотелось узнать их получше. Особенно его привлекал Агвид. Вся его манера держаться была словно отражением Эстелара. Видимо, он с самого детства подражал своему отцу и перенял это у него. Дюрфина показалась ему очень энергичной девушкой. Её яркая красота и изящество никого не оставляли равнодушным, и она часто была окружена группой молодых эльфов.

Как-то вечером Лантхирис вышел в сад. Прогуливаясь по дорожкам, набрёл на небольшой водоём, посреди которого на небольшом возвышении стояла статуя из белого камня. Около кромки водоема стоял Эстелар и печально взирал на неё. Владыка держал в руках цветок. Это была статуя девушки в длинном платье. Она держала в руках книгу и смотрела на неё, как будто читая. Лантхирис подошёл ближе, чтобы рассмотреть её, и оказалось, что девушка вовсе не была эльфийкой.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Эстелар обернулся. Когда их взгляды встретились, Лантхирис невольно вздрогнул, застыл в недоумении, и не знал остаться ли ему или удалиться.

— Считать меня отцом или нет — дело твоё. Я не сомневаюсь в словах твоей матери, но я не участвовал в твоём воспитании. Хотя я благодарен Авоурелю за то, что он сделал это за меня, — сказал Эстелар, сново обернувшись к статуе.

— Тот факт, что я ваш сын, не изменит моего отношения к Авоурелю и Исилендилу. Я понимаю, у меня нет права на место в вашей жизни и ещё меньше прав на место в вашем сердце. Но мне бы хотелось узнать вас получше. Вас и ваших детей, если они позволят, — ответил Лантхирис, и он увидел, что его ответ понравился Эстелару по потеплевшему взгляду.

— Тут всё будет целиком зависеть только от тебя. Будут ли твои намерения искренни и чисты, — сказал Эстелар и снова посмотрел на статую.

— Это она. Их мать? — кивнул он в сторону статуи.

— Да. Это могила моей жены, — подтвердил Эстелар и опустил в воду цветок, который принёс с собой.

«Каким человеком она была? Что он предпочел её моей матери, вечно юной и прекрасной?» — мелькнула мысль у Лантхириса. Эстелар, словно прочтя его мысли, улыбнулся краешком губ.

— Почему она, а не моя мать? — наконец отважился спросить Лантхирис.

— Я ожидал чего-то подобного. Этого не поймешь, пока не пообщаешься со смертными. Их неуёмная энергия заразительна. Они слишком спешат жить. То, чего мы достигаем за века, они достигают за годы, и множат это, передавая своим потомкам. Этим и пленила меня Фрейдис. Я понял это сразу, как только её увидел. Она никогда не пасовала перед трудностями, даже если была в смертельной опасности, хотя утверждала совсем другое. У неё были тысячи идей по одному и тому же поводу, когда я находил всего лишь одно решение, — говорил он, и его взгляд лучился счастьем прожитых с нею лет.

— Разве моя мать была хуже? — снова спросил Лантхирис, и в его голосе была тень обиды.

— Не знаю. Я не особо обращал на неё внимания. Видимо, по характеру она не отличалась от других эльфиек. Но в тот день, увидев его под струями водопада плачущую, когда все мы были в бедственном положении, от меня тогда многое зависело. Она корила себя за то, в чём виноват был я. Я вдруг испугался, что её страх и отчаяние передадутся и мне, и решил хоть как-то облегчить её страдания, ответил на её порыв, когда она... Это и стало результатом твоего рождения. Но никаких чувств это во мне так и не пробудило. Быть может, тебе неприятно такое слышать? — предположил Эстелар.

Лантхирис отрицательно покачал головой.

— Идем, я кое-что покажу тебе, — сказал Владыка и повел его за собой во дворец.

Поднявшись по лестнице и пройдя по коридору, остановился около дверей комнаты, запертой на замок. Но стоило Эстелару коснуться его, как он открылся. Они зашли внутрь. Спальня была выдержана в зелёных тонах. Мебель из светлого дерева. Небольшой стеллаж с книгами и тетрадями. На стене висел огромный портрет темноволосой красивой женщины лет тридцати с зелёными глазами, на которую удивительно была похожа Дюрфина. На письменном столе лежала исписанная тетрадь — несколько листов бумаги, сшитых вместе.

— Здесь всё осталось так, как было при её жизни. Она не сразу догадалась, что наше время протекает по-разному. Что она стареет, а я нет. Что наши дети будут расти как обычные только до определенного времени, но потом их время остановится. Фрейдис пришла в ужас от мысли, что я увижу её в старости и немощности и пожалею, что связал свою жизнь с ней. Что это увидят её дети и ужаснутся. Что она не увидит их взрослыми. Но всё это время я смотрел на неё повзрослевшую и видел двадцатилетнюю девушку, которую спас в лесу. И она стала записывать, что примечательного было каждый день, что она делала, что делали дети, свои мысли по любому поводу. Вплоть до того, какие книги она читала им на ночь. Но болезнь укоротила и то небольшое время, что ей было отведено. Может быть, это эгоистично. Никто из моих детей, прожив невероятно долгую жизнь, уже не помнит, как она выглядела. Я пообещал ей. Я поклялся, что не оставлю наше королевство, что воспитаю детей достойными людьми. И до сих пор не знаю, справился ли я. И вот теперь я иногда прихожу сюда, чтобы вспомнить, как я был счастлив тогда, — говорил он и не заметил, как ресницы подернулись влагой и одинокая слеза скатилась по его бледному лицу.

Лантхирис поражался, насколько можно любить обычную смертную женщину, что до сих пор оплакивать её.

— Ваши дети, наверное, часто бывают здесь,— предположил Лантхирис.

— Нет. У них мало интереса к прошлому. Да, и я не хочу, чтобы они проводили свои дни в скорби, — ответил Эстелар.

Лантхирис взял тетрадь, исписанную торопливым почерком, и начал читать.

«Сегодня Дюрфина полезла на яблоню за яблоками и чуть не поранилась, когда спускалась. Говорит, что Амадрелис попросил. Хотя стоило сказать об этом слугам, и они бы принесли столько, сколько нужно. Что за неугомонный ребенок. Напоминает меня в её возрасте. Тоже часто прятала сбитые коленки под длинным платьем. Никак не хочет учиться тому, что должна уметь леди. Не хочет понимать, почему что-то мальчикам можно, а ей нельзя. А из Эстелара веревки вьёт. Он не может устоять против её умоляющего взгляда и тщательно скрывает это под маской строгости».

То, что он прочитал, вызвало у молодого эльфа тёплую улыбку. Он посмотрел на Эстелара, который внимательно наблюдал за ним.

— Зачем вы показали мне всё это? — как будто спохватился Лантхирис.

— Это ответ на твой вопрос. И как предупреждение, чтобы ты не совершил моей ошибки. Любовь эльфов как тихая река, которая течет медленно и размеренно через года и века. Людская любовь подобна урагану, сметающему всё на своем пути, которому невозможно сопротивляться. Попав раз в круговорот этой страсти, будешь терзаться ею вечно, когда их не станет. Пока сердце твоё не остынет. Но когда это произойдет, не знают даже Боги, — печально вздохнув, сказал Эстелар.

Вечером, сидя в своей комнате, этот разговор не давал Лантхирису покоя. Эстелар производил впечатление харизматичной личности, способной вести за собой. И чем больше он о нём думал, тем больше хотел, чтобы Владыка Ранненмара признал его, и понимал, что добиться этого будет нелегко. Одного факта родства будет недостаточно. Надо будет доказать свою лояльность по отношению к его детям, которые были настроены по отношению к нему скептически. Но он верил, что когда-нибудь всё переменится. Вскоре слуга принес ему исписанный пергамент.

В один из дней Лантхирис и Дюрфина столкнулись в коридоре. Девушка долгим строгим взглядом посмотрела на молодого эльфа. Тот ответил легким поклоном.

— Леди Дюрфина, — тихо произнёс он вместо приветствия, ожидая её негативной реакции.

— Ты ездишь верхом? — спросила у него девушка, одетая для поездки верхом.

Он согласно кивнул. Та подошла к нему, взяла за руку и повела за собой. Они быстро шли через парк.

— Ты в курсе, что наши родители с другой планеты, — сказала девушка эльфу по дороге в конюшню.

— В каком смысле? — не понял Лантхирис.

— В прямом. Разве мать тебе не рассказывала? Сейчас я кое-что тебе покажу, — сказала она, запрыгивая в седло. Вороной конь переступал копытами от нетерпения, предвкушая прогулку. К Лантхирису подвели белоснежного жеребца.

— Ты на братьев не обижайся. Но к твоему появлению никто не был готов. С Агвидом и Амадрелисом будет сложнее всего. Амадрелис очень импульсивный, а Агвид — недоверчивый, — говорила Дюрфина, когда они оба были уже в седле и покидали пределы дворца.

— Я понимаю. Не знаю, как бы сам к такому отнёсся. А что насчёт тебя? — спросил Лантхирис, внимательно глядя на спутницу.

— А я ещё не разобралась, — сказала она с улыбкой, смерив его лукавым взглядом.

Они ехали лесом, полями, засеянными пшеницей, затем снова углубились в лес. По дороге они почти не разговаривали. Когда они приблизились к горному водопаду и проехали вдоль реки, то увидели огромное сооружение, скрываемое густой рощей. Вытянутый нос и длинное чрево, заканчивающееся непонятными механизмами. Оно немного походило на тело поверженного дракона, оплетенного растительностью. Вокруг росли диковинные деревья с толстыми стволами и крупными листьями серебристого цвета с тыльной стороны.

— Вот на этом они прибыли сюда, — сказала Дюрфина, указывая на неведомое сооружение.

Они приблизились к нему. Сквозь вьющуюся растительность просматривалось название "Исилдур". Вскоре нашли полуоткрытую дверь. Забравшись внутрь полуразрушенного корабля, пошли по темному туннелю, который когда-то был ярко освещеным коридором. Постепенно вышли к светлому помещению, который являлся залом управления. Пол, приборные доски и мониторы покрылись грязью и листьями. Лантхирис поднялся на капитанский мостик. Дюрфина смахнула листву с кресла навигатора и села в него, попытавшись повернуть кресло. То ответило скрипучим скрежетом.

— Они были одеты в странные облегающие яркие костюмы из эластичного материала, — рассказывала Дюрфина. — Странно, что твоя мама тебе не рассказывала.

Лантхирис отрицательно покачал головой и, последовав её примеру, отряхнул мусор с кресла капитана и сел в него. Он откинулся на спинку, и его посетило неведомое доселе чувство. Эльф закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Перед его взором как будто появилась россыпь звезд, и он устремляется к их скоплениям всё дальше и дальше вдаль, в темноту необъятного космоса.

Вернувшись во дворец, Лантхирис ещё долгое время был под впечатлением от прогулки с леди Дюрфиной.

«Я рада, что у меня есть ещё один брат. Хотя я бы не отказалась от сестры», — вспоминал он её слова перед тем, как они распрощались.

«Прошу прощения, что не оправдал твоих ожиданий», — с улыбкой вспоминал он свой ответ.

Послышался стук в дверь. В комнату Лантхириса вошла я.

— Я слышала, что ты провёл некоторое время со своим отцом... — сказала я, глядя на сына. Тот согласно кивнул, и было видно, что настроение у него улучшилось, что несказанно порадовало меня. Значит, тот день, когда Эстелар признает его, не за горами.

— И как он тебе? — поинтересовалась я.

— Очень не похож на Авоуреля, — многозначительно ответил Лантхирис.

— Он пообещал признать тебя? — спросила я, явно торопя события.

— Я об этом не просил, — ответил юный эльф.

— Что лишний раз говорит о твоей скромности. Но я не настолько скромна, — уверенно произнесла я, пройдясь по его комнате. И не сразу заметила какой-то документ на его прикроватной тумбе.

«Я, Эстелар Гререл, Владыка Ранненмара, признаю старшего сына Владыки Авоуреля, Лантхириса Дасерана своим четвертым сыном. Да будет так во веки веков.»

Было написано в документе. Я побледнела от злости. Как он посмел так поступить с моим сыном и со своим первенцем?! Четвертый сын!!! Это лишает его права на престол! Значит, вот как! Не будет торжественного объявления перед знатью и владыками других государств о том, что объявился его первородный сын и наследник. Тот, кто по праву достоин трона Ранненмара. Моему возмущению не было предела.

Возмущенный стук каблуков эхом разносился по коридорам дворца. Я остановилась перед дверьми его опочивальни.

— Леди Солиана, туда нельзя. Это личные покои владыки, — пытался преградить мне дорогу один из слуг, и решительно открыла двери.

— Прочь! — прикрикнула я отталкивая его.

Эстелар стоял ко мне спиной, и один из его слуг снимал с его плеч синее одеяние, расшитое золотом.

— Все вон! — разошлась я, не помня себя от ярости.

Эстелар отпустил слуг, и только тогда они удалились. Его чутьё подсказало ему, что этот разговор лучше проводить без свидетелей. Я подошла к нему, когда его комната опустела, и рывком повернула к себе лицом.

— Вот как ты поступил! Захотел унизить меня и моего сына! — разозлилась я.

— Ты же хотела, чтобы я признал его. Я признал. Чего ещё ты от меня хочешь? — сказал он, холодно посмотрев на меня. Я ответила ненавидящим взглядом.

— Я хочу видеть своего сына наследником Ранненмара. А тебя — в своей постели, — твердо и без всякого стеснения ответила я.

— А как же Авоурель? — резонно заметил он.

— Я ему благодарна. Он вырастил Лантхириса как родного сына, хотя прекрасно знал, что он от тебя. А ты предпочёл предать меня, но только не в этот раз. Как я хотела, чтобы твоя свадьба с этой девкой не состоялась из-за чего угодно: падения метеорита, нападения разбойников. Но она состоялась. Чтобы она оказалась бесплодна. Но она родила тебе четверых детей. Чтобы ты разочаровался в ней и бросил. Но ты не бросил её, даже когда она состарилась и подурнела. Чтобы после её смерти ты позвал меня и сказал, что понял, как ошибался. Но и этого ты до сих пор не сделал, — говорила я, заглядывая в его до сих пор красивые глаза.

— Ты по-прежнему самоуверенна, — спокойно отреагировав на мою ярость, сказал он.

— Она не отпускает тебя. Ты видишь её в своих детях. В своих замечательных детях. Амадрелис такой пылкий и импульсивный. Наверное, ты был таким же в его возрасте. Дюрфина — активная и очень красивая девушка. И так похожа на мать. Лаэрион, наверное, был самым спокойным ребенком. Но самым примечательным является, конечно же, Агвид. Он словно твоя копия. Так же сказочно красив, как и его отец. В твоих замечательных детях есть только один изъян. Они не мои. И если бы не твоё глупое упрямство, у нас был бы не один ребёнок. Несмотря на это, с тобой до сих пор никого рядом нет. Почему? — спросила я, всё ещё кипя от негодования.

— Тебе не понять, — ответил он и попытался отойти от меня. Но я не дала этого сделать, почувствовав, что он говорил о ней, давно умершей разлучнице. Схватила его за рубашку и рванула на себя. Тонкая ткань легко поддалась моей ярости и разорвалась. Это добавило азарта и подстегнуло воображение. Я обнажила его сильные плечи. Время ничуть не тронуло его тело. Его рельефы так и остались идеальными. Он же остался равнодушен к моим действиям. Широкая грудь слегка вздрагивала под ударами его сердца под моими пальцами как ответ на мою ярость. Четкие линии развитого пресса придавали его фигуре почти скульптурную точность. Я провела рукой по его руке, ощущая, как гладкие мышцы под кожей напрягаются, словно готовы к бою. Его кожа была теплой и невероятно светлой, будто создана из мрамора. Мои глаза всматривались в его незабываемые и так горячо любимые черты: высокие, плавно очерченные скулы, которые придавали его лицу аристократическое обаяние, и яростный взгляд, который, казалось, не замечал моего волнения от его близости. Его уверенность, неподвижность и великолепие накаляли воздух вокруг. Он словно был безупречным произведением искусства, предназначенным для восхищения. Он был идеалом, предназначенным лишь для меня.

— Хочешь от меня ещё одного ребенка? — усмехнулся он, и его глаза недобро сверкнули.

— И не одного, — прошептала я, готовая в любую секунду растаять в его страстных объятьях, и больше не сердилась на Эстелара за его поступок. Мой взгляд скользнул по правильным чертам его лица, по красиво очерченным губам, шее, на груди. И тут мой взгляд остановился, и меня бросило в ледяную дрожь.

«Нет, этого не может быть!» — в отчаянии думала я, и злость снова пронзила моё тело.

На его груди был медальон с лицом девушки, вырезанным из белой кости, с каштановыми волосами. Причём для изготовления камеи использовались её локоны.

— Нет. Она не станет между нами! — закричала я и попыталась сорвать с него украшение. Эстелар легко перехватил мою руку и привлек меня к себе. А я не сдержала слёз, глядя на него, и в моих глазах смешались любовь, страсть и ненависть.

— Солиана, я же просил отпустить меня. Ты не понимаешь, что значит любить. Твоя любовь слишком эгоистична, мои чувства никогда тебя не интересовали. Ты всё решила за нас обоих, — говорил он, пытаясь достучаться до меня.

— Это и есть настоящая любовь. Я бы сделала всё ради тебя и пожертвовала всем, даже самым дорогим. Я отдала тебе своего сына, а ты посмеялся надо мной, — обижено говорила я, и слезы текли по моим щекам.

— Солиана, я очень ценю твой дар. Я понимаю, что ты хочешь для него самого лучшего. Но что для него лучшее, позволь решать самому Лантхирису. Он славный эльф. Ты и Авоурель хорошо его воспитали. Я не против с ним общаться, и если он этого захочет, пусть приезжает в любое время, — тихим ласковым тоном говорил он, пытаясь успокоить меня. Но я оттолкнула его и бросилась прочь из его комнаты.

Рано или поздно праздник закончился, и гости начали разъезжаться по домам. За это время Лантхирис немного сблизился со своими сводными братьями и сестрой, особенно с Дюрфиной и Лаэрионом. Агвид и Амадрелис все ещё относились к нему с настороженностью и неприязнью. Однако провожать нас вышли все, видимо, по настоянию отца.

— У тебя что, есть младший брат? — удивлённо произнесла Дюрфина.

— Да. Исилендил, — ответил Лантхирис.

— Обязательно привози его с собой в следующий раз, а может, раньше, — сказал Лаэрион.

— Можно, пап? — обратилась девушка к Владыке Эстелару, умоляюще смотря на отца.

— Конечно, милая, мы будем рады видеть Исилендила в Ранненмаре в любое время, — ответил он, с невыразимой теплотой посмотрев на дочь.

Молодой эльф вспомнил записки его жены о том, что девушка веревки вила из отца, и теперь видел, как она это делает. Дюрфина обняла Лантхириса на прощанье. Лаэрион пожал ему руку. Остальные сыновья Эстелара ответили равнодушными взглядами. Лантхирис поклонился им, очень надеясь, что братья когда-нибудь к нему переменятся.

И вот мы тронулись в обратный путь. Лантхирис смотрел в окно повозки и улыбался. Я же была совершенно разбита и физически, и морально. То, к чему я стремилась и чего добивалась, пошло прахом. Всё зря, все эти годы лелеяла надежды, что мы рано или поздно будем вместе, что сын поможет нам сблизиться, рухнули, наполнив душу пустотой и страданиями.

— Почему ты никогда не рассказывала мне, что вы прибыли сюда из другой планеты? — спросил вдруг Лантхирис.

— Я не думала, что вы мне поверите. Поэтому я не хотела забивать вам голову всякой ерундой, — ответила я, не без удивления посмотрев на него.

— Дюрфина мне показала то, на чём вы сюда прилетели со звезды, — ответил сын с азартом исследователя.

— «Исилдур», — удивилась я.

— Да. Так, кажется, это называется, — ответил Лантхирис.

— Хорошо, я тоже кое-что вам покажу, как вернёмся в Сильмарис, — улыбнулась я.

В родном замке я открыла комнату, которую не редко посещала за последние пятьсот лет. Лантхирис и Исилендил с интересом рассматривали космические костюмы экипажа «Исилдура», ретранслятор с передатчиком, фотокамеру с севшим аккумулятором. Я рассказывала, как они работают, о своей родной планете Орсас и о своей семье, которая осталась там. Мои сыновья отнеслись к этому с живым интересом. Когда они покинули комнату, будучи под впечатлением, активно обсуждая, что увидели, я ненадолго задержалась в комнате. Подошла к своему костюму и провела рукой по ткани. Вздрогнула от неожиданности, когда передатчик, неожиданно захрипев, ожил. Я некоторое время оторопело смотрела на него, думая, что его аккумуляторы давно разряжены. Ретранслятор уловил звуковую волну, издавая звуки разной частоты. И сквозь них я смогла разобрать слова:

— «Исилдур», ответьте... Это «Орсас-1»... Как слышите... «Исилдур», отзовитесь... Сообщите свои координаты.

На мои глаза навернулись отчаянные слезы. Я бросилась к микрофону и включила его.

— «Исилдур»... слышим вас, «Орсас-1». Навигатор Солиана Эласалор. Передаю координаты... — сжимая его дрожащими руками, ответила я, счастливо улыбаясь.

---

1) Полнолунное мерцание — здесь, когда на тело лунного эльфа попадал свет луны в фазе полнолуния оно начинало покрываться голубоватым блеском и глаза начинали светиться (свойственно только тиндэ).

Вернуться к тексту