Призрак коммунизма (джен)

Привычным движением пробудившаяся расстегнула гермоклапан шлема, чтобы стянуть тот с головы и с искренним наслаждением вдохнуть затхлый воздух бункера, пропитанный кровью кабал, древней пылью, гарью и чем-то ещё, что она не смогла распознать.

Пригладив всклокоченные и промокшие насквозь волосы, Алекса неуверенно взглянула на то, что ещё недавно было императором Кабал. Точно ли тот мёртв, или его новая сущность, искажённая по воле Свидетеля, могла пережить и это? Пусть его тело, пронзённое сотней чёрных ветвей, стало безжизненной куклой, застывшей в вечности, но Алекса чувствовала, что что-то не так.

— А я говорил, что ему верить нельзя! — самодовольно заявил повисший рядом с её плечом Корвус. — Говорил? Говорил! Но кто бы меня послушал? А я ведь знал, что если кто-то забрался на трон, то добра не жди. Императоры, короли, цари, князья и варлорды… Всё — одна порода кровопийц, которые только и могут, что…

— Корвус… — вкрадчиво сказала Алекса, заставив призрака умолкнуть. — Заебал.

Призрак был её искоркой Света, её другом и напарником, верным соратником и, можно сказать, второй половиной души. Алекса не мыслила себя без Корвуса, делила с ним все радости и печали, поражения и триумфы. Она, вне всякого сомнения, любила своего призрака, как и всякий страж. Но… Как же он временами утомлял.

Как бы то ни было, очередной акт антимонархической пропаганды был прерван как раз вовремя. Каятль, императрица Кабал и дочь сражённого рукой Алексы Калуса, наконец добралась до места недавней битвы. Огромная, не менее величественная, чем отец, но в отличии от него не несущая в своём сердце семена порока, та с грустью смотрела на останки Калуса.

— Хватит убегать, — со вздохом вымолвила она, обращаясь к отцу, словно тот мог её услышать. — Теперь ты можешь отдохнуть.

Алекса скупо кивнула. Когда-то Калус казался ей неплохим кабал. Грустно, что безумие и развращённость взяли над ним верх. Именно низложенный император некогда доказал, что кабал могут быть народом не только воинов, но и творцов, а искусство им столь же близко, как и разрушение. Возможно, сложись всё иначе, и Калус мог бы сейчас стоять плечом к плечу вместе с ними, как друг и названный брат, а не испустить дух как враг?

— Если только какой-нибудь призрак не оживит его, ага, — брякнул призрак.

— Корвус… — устало вымолвила Каятль. — Заебал.

Она хорошо знала Алексу и доверяла ей. Императрице кабал нравилась пробудившаяся, воплощающая в себе те качества, которые она ценила в окружающих и в себе. Сила, отвага, упорство, честь и ярость в сочетании с хитростью бывалого воина. Такой могла бы быть её младшая сестра… Но Корвус… Корвус был просто невыносим.

Со свистом рассекаемого воздуха, появился и третий герой дня. Нимбус. Облачный бродяга, защитник Неомунды и Нептуна. Человек, изменённый технологиями, а не Светом, как стражи.

— А вот и боевой вертолёт, — проворчал призрак.

— У-ух, Корвус, заебал… — манерно ответил Нимбус и, приземлившись на пол, подхватил своё странное оружие, служившее в полёте чем-то вроде доски для воздушного сёрфинга. — Чем уродливей, тем громче падают, да? — спросил он, протянув сжатый кулак Каятль.

Тут даже Корвус лишился дара речи. Уж насколько он был бесчувственной мразью, но сказать такое в сложившейся ситуации даже ему на ум не пришло.

— Нет… — раздосадовано протянул Нимбус, словно так и не поняв, в чём проблема, и протянул кулак уже Алексе. — Да ладно?

Но, не дождавшись ответной реакции и от второй дикарки, лишь усмехнулся и покачал головой. Скучные они… Разумеется, Нимбус понимал, в чём проблема. Но чем хуже ситуация, тем больше нужно шутить, а то совсем рассудок стухнет.

Наконец, когда все трое воинов собрались вместе, Алекса позволила себе облегчённо выдохнуть. Сейчас, даже если Калус вновь восстанет, они уже легко смогут его одолеть. Однако её интуиция с самого начала оказалась права.

— Наконец-то мы тебя нашли, — произнёс Корвус, медленно воспарив вверх, в сторону Вуали.

Голос призрака не изменился, но интонация… Никогда Корвус не говорил так.

— Убери… — сквозь помехи донёсся до троицы голос Осириса.

— В чём дело, Осирис? — не поняла Алекса.

— Убери оттуда призрака! — крикнул древний страж.

— Завершённость обрела форму, — тем временем прознёс Корвус, поднимаясь всё выше и выше.

Вдруг призрак дёрнулся, опустился чуть ниже, словно на миг вернув контроль над собой. Но было уже поздно. Крошечный робот оказался слишком близко к самой Вуали, и та дрогнула, чувствуя воздействие.

— Он устанавливает связь! — воскликнул Нимбус.

— Наконец-то… — потусторонне сказал Корвус, вновь уже чужим незнакомым голосом, снова устремившись вверх.

И ещё раз крошечный призрак дрогнул, борясь с наваждением, но оказался не в силах вырваться из хватки чужой воли

— Уничтожить! — воскликнула Каятль, понимая, что поставлено на карту, и какие будут последствия, если план Свидетеля увенчается успехом.

— Если что, считайте меня коммунистом! — воскликнул Корвус своим привычным голосом, в последний раз на краткий миг взяв верх в этой безнадёжной борьбе.

Алекса, однако, даже не шелохнулась.

— Не могу, — сказала она.

— Свидетель победит, если получит доступ к Вуали! — требовательно напомнила Каятль.

— Я не могу стрелять в Корвуса, когда он заткнулся, — дала железный ответ Алекса.

За эти секунды время вышло и призрак вспыхнул разрядами золотых молний. На миг вспышка света залила всё вокруг, а где-то там, далеко наверху, поток энергии Вуали устремился к земной орбите, прямо к Страннику.

— Нет… — обречённо вымолвила Каятль, одним лишь коротким словом выразив всю горечь поражения.

Алекса, однако, просто странно улыбнулась. Нимбус, нахмурившись, задумался на мгновение, но вдруг тоже ухмыльнулся. Вскоре, самая последняя, улыбнулась и Каятль.

* * *

Орбита была пуста, словно не кипела здесь недавно битва между флотами Света и Тьмы. Теперь дело обстояло совсем иначе… Лишь Странник, окружённый пирамидами, словно вселенский цветок геометрического баланса внепричинных сил, висел в пустоте. Фигура Свидетеля, стоящего в космосе словно на земной тверди, замерла напротив белизны Странника. Защитники Земли могли лишь беспомощно наблюдать с мостика корабля за разворачивающейся сценой, никак не способные на неё повлиять.

— Вселенная бесконечно жестока, — произнёс Свидетель.

Вопреки всем законам физики, голос этого немыслимого существа разносился через космический вакуум и звучал в ушах у каждого, кто лицезрел приближение его замысла к триумфу.

— Мы жертвы… — продолжал он, но вдруг что-то заставило его заговорить иначе. — Лишённые средств производства, сосредоточенных в руках эксплуататоров.

Рука, воздетая для проникновения в глубины Странника, замерла в нерешительности. Древнее существо силилось осознать…

— Суть классовой борьбы, — озвучили его уста. — Истинную причину страданий всех существ во вселенной.

Свидетель отшатнулся назад. Он знал, что допустил ошибку, но не мог понять где.

— Ведь только электрификация, массовые расстрелы и любовь могут спасти мир от страданий, — рекли его уста, пока бесчисленные образы и мысли овладевали разумом. — Любовь — не обязательно.

Свидетель проникал всё глубже в пучину нового осознания, понимая собственное невежество. Как мог он смотреть на вещи со столь простой, до абсурда поверхностной позиции?

Рука вновь обрела твёрдость и пальцы указали на Странника.

— Пятилетка будет выполнена за три года, — решительно сказал он, пока сакральная фигура покрывала поверхность белого шара.

То был не треугольник, переливающийся всеми оттенками пурпура. Серп скрещенный с молотом, озарил вселенную яростным алым сиянием, и пирамиды Тьмы, лишённые права выбора, устремились к нему, чтобы слиться в новой галактической внепричинной национализации средств терраформации.

Свидетель двинулся вперёд, твёрдо настроенный во что бы то ни стало завершить свой пролетарский замысел, и скрылся в недрах Странника.

— Корвус… — обречённо произнёс Завала, бессильно уперевшись лбом в иллюминатор корабля.