Welcome to The Final Problem (джен)

Майкрофт  

На экран вторгается чужеродный элемент. Образ, которого здесь быть не должно, воспоминание из прошлого, что он давно похоронил.

Впрочем, нет, не похоронил. Спрятал под замок. А ключ держит у самого сердца, чтобы точно знать, если кто-то решит на него покуситься.

Но все его предосторожности оказались тщетны, хотя он не сразу это понимает. Сначала его увлекают появившиеся на экране картинки. Семья из четырех человек расположилась на пляже. Улыбающаяся мама приветливо машет в камеру. Отец следит за двумя сыновьями. Старший затравленно озирается, успевая съесть кусок торта, пока этого никто не видит, а младший играет в мяч. Обнимает брата за шею, пытаясь вовлечь его в игру. Майкрофт не замечает этого, но на его губах появляется искренняя улыбка. Он уже позабыл, как это удивительно: быть нужным младшему брату.

Внезапно кино-идиллия рушится. Запись рвется на части, словно кто-то полоснул по ней ножом. Поперек счастливых умиротворенных лиц возникает зловещая надпись: «Я вернулась».

Кровь стынет у Майкрофта в жилах.

Он знает, кто это написал.

Знает — и не верит. Сомневается. Бывшая такой стабильной минуту назад действительность размывается, словно кто-то хорошенько ее встряхнул, напустив тумана и неуверенности. Майкрофт дергает ручку двери и обнаруживает, что она заперта. Слышит чей-то голос и шаги. Кто-то зовет его.

Она зовет его.

Он будто очутился в одном из своих детских кошмаров. Тело и разум взрослого человека, но страх не поменялся — такой же цепенеющий и непереносимый. Майкрофт старается противостоять ему с помощью холодного расчета и логики, но воспоминания упорно выталкивают его из стабильного настоящего в убийственно непредсказуемое прошлое. Ему снова тринадцать, и он снова не знает, как поступить. Бросая оказавшееся бесполезным оружие, в панике спасается бегством, но ручка двери снова не поворачивается.

Он оказался в ловушке!

И тут появляется брат. Несмотря на нелепый головной убор с двумя козырьками, Майкрофт сразу его узнает и молит о помощи. Но Шерлок пришел не за этим. Шерлок пришел за правдой.

Злость на брата за причиненный стресс быстро проходит, когда Майкрофт понимает, чего он хочет. Включаются привычные механизмы самообороны, но пусть язвительное презрение пополам с возмущением и скрывает его дрожь, взять ситуацию под контроль это не помогает.

Ради всего святого, что он завтра скажет Шерлоку?

На следующий день он приходит на квартиру к брату, и обыденность, нормальность этой обстановки едва не вызывает у него омерзение. Он здесь лишний, и ему здесь не рады, и все равно Шерлок ждет, что он скажет. Обиженный ребенок, внезапно дорвавшийся до страшной правды, которую от него скрывали, чтобы он уцепился за край и все-таки не сорвался в бездну. На гране он оказывался уже неоднократно, и все-таки выживал. Ладно, быть может, Шерлок и прав, что требует рассказать ему правду. Майкрофт это и сделает.

В определенном смысле.

Если бы только он мог поговорить с братом наедине… Присутствие Джона — бельмо на глазу; он не может позволить этому человеку сунуть нос в их личную жизнь. Но на просьбу о приватности Шерлок грубо огрызается. Теперь он видит свою семью в этом человеке, и от Джона у него нет секретов. Майкрофта ранят эти слова, но он уже привык. Когда-то он был семьей для Шерлока. Солгав, он этот статус утратил.

Рассказывать трудно — Майкрофт будто переходит реку в длинных брюках и не снимая туфель. Прошлое тянет его вниз, и с каждым шагом сопротивляться все сложнее. Масгрейв. Трое детей играют у реки. Плоские камни легонько отбиваются от водной поверхности. Плюх-плюх. Плюх-плюх. Некоторые из них подскакивают два раза, другие — три или даже четыре, но все они тонут.

Плюх.

Плюх.

Плюх.

Становится немного легче, когда Майкрофт замечает во взгляде Шерлока узнавание. Теперь брат стоит у него за спиной и видит то, что видит он. Вспомнит ли он самое главное?.. Нет, для этого Шерлок слишком потрясен. Пока ему достаточно и того, что он узнал про Эвр. Младшая сестра, стертая из памяти ужасной детской травмой. Майкрофт следит за братом, затаив дыхание. Он видит того мальчишку — ранимого, впечатлительного, импульсивного. Любимца сестры, которого она чуть не уничтожила. От любви до ненависти — всего шаг, но где сейчас стоят они трое?..

Майкрофт не может ответить даже за себя. Что уж говорить о брате и сестре.

Шерлок утверждает, что Эвр сбежала из «Шеррингфорда», но это невозможно. Если бы это случилось, Майкрофт бы знал. Где-то далеко в его «чертогах разума» возникает образ ухмыляющегося Мориарти. Может быть, Эвр?.. Нет, это совершенно исключено. То был оправданный риск, и Майкрофт знал, на что шел. Если бы джин вырвался из бутылки, он бы уже об этом знал. Если бы Эвр хотела кому-то навредить, она бы уже давно это сделала.

У него появляются сомнения, когда в квартиру влетает снабженный гранатой дрон. По гостиной разносится знакомая песенка, от которой у Майкрофта встают дыбом волосы.

Но внутрь не входи…

…Там смерть твоя, брат мой.

Значит, за ним пришла его смерть? Не думал Майкрофт, что придется уйти уже сейчас, но он, в общем-то, готов. Если он сейчас умрет, ему не надо будет смотреть в глаза Шерлоку, когда тот узнает всю правду. Ничуть не чистую и ни капли не простую. Да, Майкрофт скорее умрет, чем подвергнет брата такому испытанию. Когда-то он поклялся себе защищать его, что бы ни случилось, и этой клятвы он не нарушит. Он любит своего брата. И, бесполезно это отрицать, какая-то его часть любит и их сестру.

У каждого свой крест.

Майкрофт со своего не сойдет.

* * *

Эвр  

Тридцать лет она ждала этой встречи.

Время пришло.

Она знает, что он идет. И знает, что он не один, но его спутники ее не волнуют. Майкрофт никогда не представлял особого интереса, а что касается доктора Ватсона… Конечно, она с ним поиграет, но, в сущности, здесь ему отведена лишь роль статиста.

Единственный главный актер — это Шерлок.

Пока Эвр ждет, она играет на скрипке. Смычок сам плывет по струнам, и она не замечает, какие ноты берет левой рукой. Она уже знает, как пройдет каждый раунд предстоящей игры, но реакция брата ей все-таки любопытна. За то время, что они не виделись, он совсем переменился. Стал знаменит, завел друзей. Его самооценка повысилась, хотя глубоко в душе он все так же склонен к неуверенности. Боится сделать неправильный шаг. Боится показаться глупым.

Маленький глупенький Шерлок.

Она чувствует его затылком — ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, что в камеру зашел именно он. Какая-то часть ее рвется к нему, жаждет быть как можно ближе, совсем как тогда, холодной лондонской ночью, когда она притворялась дочкой Кальвертона Смита. У этой Эвр голос маленькой девочки, и она заперта в самолете, на полной скорости мчащемся к земле. Но в данный момент ее легко контролировать, потому что сильнее страха оказывается обида. Шерлок так и не принес ей мамину заколку.

И он ее забыл.

Как он посмел ее забыть?! Все эти годы она только о нем и думала, а он ее просто вычеркнул?! Эвр дает ему скрипку. Шерлок растерянно принимает подарок. Он даже этого не помнит! Обида колет ей горло и становится наковальней, на которой она оттачивает свою безжалостность. Раз так, нет смысла скрывать предвкушение. Сегодня ее ждет такой прекрасный день.

Она заманивает брата в ловушку, а он даже не пытается сопротивляться. Шерлок хуже слепого котенка — тот хотя бы стал пищать и вырываться. Сбитый с толку, брат безропотно дает себя одурачить, и от злости Эвр оглушает его с такой силой, что он падает на пол. Ей хочется его убить, уничтожить в отместку за то, что он так долго жил в своем фальшивом искусственном мирке, даже не подозревая о ее существовании. Эвр душит его до посинения, и только потом ее оттаскивают перепрограммированные охранники.

Игра начинается.

Эвр нужно разоблачить Шерлока. Доказать ему, что все эти годы он жил в иллюзии. Гордился тем, что умеет абстрагироваться от эмоций, прицепил себе этот нелепый ярлык «высокоактивного социопата», но на самом деле сражался с ветряными мельницами и оттого выглядел как полный идиот. Нет, дорогой братец, ты не просто находишься в плену у сантиментов, ты мыслишь сплошными эмоциями. Ах, мораль для тебя ничего не значит? Посмотрим, что ты скажешь, если я заставлю сделать нечто аморальное твоих преданных компаньонов. Ах, тебе безразличны люди и их страдания? Что ты скажешь на то, если я накажу виновного вместе с безвинными? Ах, твое сердце закрыто для любви? Но ведь ради спасения дорогого человека ты все сделаешь, даже признаешься в том, чего от тебя никто не ожидал услышать!

Все идет так, как она и предполагала. Эвр удовлетворенно наблюдает за ходом эксперимента; сейчас она — королева, больше — хозяйка всего «Шеррингфорда», и она может делать со своими безвольными подопытными все, что пожелает. В ее плане есть лишь один изъян. В перерывах между раундами наружу все отчаяннее рвется другая Эвр, которая все еще ждет, что Шерлок придет ее спасти. Все еще надеется, что брат совершит чудо и поможет ей приземлиться, несмотря ни на что. Но Шерлок не слышит.

Хуже того — не понимает.

И чтобы Шерлок понял, Эвр приводит его в последнюю камеру. Здесь все яснее некуда, сообразит даже Джон Ватсон… впрочем, Джон Ватсон не соображает, но это и не важно. Простейший выбор, Шерлок, все совсем как тридцать лет назад, только актеры другие. Что тебе дороже, семья или дружба? Кем ты пожертвуешь, чтобы спасти другого? И не надо корчить эту скорбную мину, Шерлок, ты ведь все прекрасно знаешь. Когда-то ты уже сделал этот выбор, не испытывая ни малейших угрызений совести, так что же мешает тебе его повторить? Вот, отлично, Шерлок, все так, как и предсказывал Мориарти. Холмс стреляет в Холмса — но кого из троих он имел в виду?

И тут игра внезапно принимает непредвиденный оборот.

Эвр видит, как Шерлок приставляет пистолет к собственному подбородку, и ее бьет по лицу незнакомое чувство. Паника. Обратный отсчет, ее безумный брат начал обратный отсчет! Нет, он не посмеет этого сделать! Он ведь… Как он может, он же еще не узнал… Эвр кричит, но Шерлок будто ее не слышит. Безмозглый упрямый Холмс! Прекрати уже этот фарс! Сейчас же, ты слышишь?!

Эвр с силой лупит по кнопке на пульте, выпуская транквилизаторы.

И погружается во тьму.

* * *

Шерлок  

Он просыпается от холода.

На нем снова надето его любимое пальто, но он все равно зябнет. Он очутился в комнате без окон, но сквозь отверстие над головой он видит черное ночное небо.

Как долго он спал?

Последствия усыпляющего наркотика все еще затуманивают разум, и Шерлок приказывает себе встряхнуться. Рядом нет ни Джона, ни Майкрофта, и тревога комком подступает к горлу, перекрывая дыхательные пути. Вскоре друг отзывается через микрофон, но где сейчас старший Холмс, никто из них не знает. Шерлок ставит мысленный заслон на пути у атакующей паники.

Все хорошо, она не хотела ему навредить. Он не важен. Майкрофт не важен. Эту игру Эвр ведет с ним, с Шерлоком, и на этом ему нужно сосредоточиться.

Боже, как он устал.

В ухе раздается испуганный голос маленькой девочки. Самолет все еще не упал, но она стремительно приближается к городу. Шерлок старается успокоить ее, но не успевает. Эвр прерывает их разговор.

Игра продолжается.

Картонные стены вокруг него распадаются, и Шерлок видит свой родной дом. Точнее, то, что от него осталось. Пожар уничтожил его интерьеры, но груда камней все так же давит на землю, как груз застарелых воспоминаний, которые Шерлок обнаружил лишь недавно.

В прихожей он видит телевизор. Судя по всему, Эвр тоже больше не в «Шеррингфорде». Лицо сестры проступает на черном фоне, как бледная театральная маска. Только сейчас Шерлок осознает, как они все-таки похожи. Но он все еще не знает, все еще не понимает, чего она добивается. Обряд дома Масгрейвов, первое дело и последняя проблема — но что, ради всего святого, она зашифровала в этой песенке? Где ему искать Рэтберда?

Телевизор в соседней комнате показывает Джона, и у Шерлока кровь стынет в жилах. Друг сидит в колодце, и туда льется вода. Черт, что же он должен сделать?! В отчаянии Шерлок бежит к Эвр, молит ее дать ему подсказку. Он все перепробовал и ничего не нашел! Ничего и никого!

«Никого…» — шепчет сквозь воспоминания печальное эхо.

Сначала ему кажется, что сестра смотрит на него безучастно, но потом он видит в ее глазах — в своих глазах — эмоцию. Печаль, за которой едва различима жалость, и которая с несколькими роковыми словами сменяется болью, что в свою очередь выпускает годами скапливавшийся гнев.

«А у меня никого не было».

«Никого…» — отзывается в ответ его хрупкое измученное сердце.

Шерлок вспоминает. Он видит все так же ясно, как тогда на Бейкер-стрит, но в этот раз он понимает. Детей на реке было не трое, а четверо. И четвертым был его друг. Виктор Тревор. Соседский мальчишка, с которым они вместе играли в пиратов.

А Эвр оставляли одну.

Несколько невыносимых мгновений он думает, что горе раздавит его, окончательно лишит воли к жизни, но боль притупляется, и приходит облегчение. Шерлок наконец-то все знает.

И с этим знанием к нему приходит ответ.

Он бежит на улицу, лихорадочно тычет фонарем в фальшивые надгробия. Джон в колодце держится из последних сил, и в ухо Шерлоку плачет испуганная девочка, но он не позволяет себе потерять концентрацию. Остался всего один шаг, всего один рывок, и этому кошмару придет конец.

Сейчас он спасет свою сестру.

Обратно домой Шерлок почти летит. Вместе с главным воспоминанием вернулись и другие, и он находит комнату сестры, даже не задумываясь. Рывком открывает дверь…

И видит девочку из самолета.

Шерлок не замечает этого, но он почти не дышит. В своем темном пальто он — черное пятно, внезапно вышедшее из тени обгоревшего раненого дома. Эвр так и не сняла белую робу «Шеррингфорда», и ее черные волосы блестят в тусклом свете его фонаря. Она сидит на каких-то тряпках, обхватив руками колени, и дрожит как маленький ребенок, что не может уснуть, потому что темнота ее пугает. Боясь сделать хоть одно неправильное движение, Шерлок опускается на пол рядом с ней. Он ловит всполохи ее отчаяния, видит, как она мечется, будто загнанный в клетку зверек. Она одна высоко в небе и не может приземлиться, и за эти годы она уже потеряла надежду, что кто-то ее спасет.

«Слишком поздно…» — шепчет сестра.

«Нет, ничего не поздно!» — горячо возражает брат.

Он все-таки пришел.

И она больше не потеряна.

Эвр открывает глаза. Она плачет, и Шерлок обнимает ее, чувствуя, как внутри него что-то наконец-то встало на место. Он тоже больше не потерян, он тоже вернулся домой, и он наконец-то знает, кто он такой.

«Больше, чем великий — он хороший человек».

* * *

Над одиноким холодным островом дует неспокойный ветер. Упрямо сражаясь со стихией, на площадку садится вертолет. Из него выходит мужчина в пальто, в руке которого зажата сумка. Минуя многочисленные посты охраны, он достигает одинокой изолированной камеры и заходит внутрь. Его сестра уже ждет. Они оба берут свои скрипки и начинают играть. Они не произносят ни слова, но их разговору это не мешает. Они играют плавно, певуче и никуда не спешат — они знают, что впереди у них целая вечность.

Сквозь черно-белый монитор за ними наблюдает их старший брат.

Он не замечает этого, но на его губах играет улыбка.