То, что ему так нужно (гет)

Примечания:

Пб всегда открыта. Люмин, как Принцесса Бездны прекрасна.

Порой в жизни случаются такие повороты, к коим готов никто не был. Сейчас враги, завтра — союзники, а может и вовсе возлюбленные. Никогда ни к чему заранее быть готовым нельзя, ведь случаются непредвиденные ситуации, которые рушат все годами разрабатываемые планы за одно короткое мгновение, одним словом или бездумным действием.

Такое случилось с Люмин, когда путешествие между мирами однажды остановилось на одном, выбраться из которого она сможет совсем не скоро, да и, ещё и брата потеряла, вернее, тот сам потерялся в себе, встав не на ту сторону. А может не он вовсе не прав, а сама Люмин — не видит очевидного? Порой в своих размышлениях она проводит часы, дни, но к толковому результату так и не приходит, все больше и больше путаясь в полученных по крупице сведениях. Как же ей хотелось вернуть все так, как было раньше, когда она обладала великой силой, нежели сейчас — крупицами от её былых способностей.

Упавшая с неба звезда, что так отчаянно хочет вернуться на небосвод и смотреть на людей сверху вниз, поражаясь краткости их жизни. Люди живут, чтобы в итоге умереть, стоит ли оно того? Ей, как существу, что живёт веками не понять всей скоротечной человеческой жизни, что так ценят люди во всех мирах. К чему усилия, раз все равно итог один?

Оказавшись оторванной от своего брата, от своей половины души, потеряв все силы, Люмин не отчаивается. Зачем, если все можно вернуть, стоит лишь напрячься? И людям она помогает во всем, о чем просят, когда первая пробуждается ото сна в этом мире. Зачем отказывается, если для неё это пустяки, не достойные и капельки её полного внимания, а для них — что-то действительно значащее.

Ее цель эгоистична, сделать как лучше себе, потешить свое самолюбие, все равно выхода другого нет, пока златоглазая в таком состоянии, когда она подобна обычному человеку. Хотя, может ли обычный человек победить Бога? Этот мир полон удивительного, и для неё станет разочарованием, если ответ станет отрицательным.

Милая добрая Люмин для всех. Молчалива, ангельски прекрасна и безотказна она в глазах людей, что своими грязными ручонками так и норовят очернить её светлую, подобно самой яркой звезде, душу. Она и сама — Звезда. А Люмин лишь улыбается, в золотых глазах — то самое белое добро, коим ее видят.

Но молчит она не оттого, что плохо всех понимает, просто душу свою губить разговорами с человеком не желает, очернить себя боится, запятнать. И те редкие случаи, когда говорит она — значит действительно её заинтересовали, смогли тронуть чувства её, но пока не душу. Чем больше в мире этом находится, тем больше поддаётся его очарованию, тем больше губит себя, забывая, кто она на самом деле есть, зачем вообще сюда пришла и почему не может уйти.

Этот мир привязывает её к себе, все больше и больше подбирается к её сердцу, к её душе. Находятся те, кто тронул её сердце, кто привязал, а затем сгинул, оставив после себя лишь память и надгробие. Она впервые почувствовала себя живой, обычными человеком, для которого мелочь станет чудом великим, что в памяти навсегда врежется.

А Архонты все у нее забрали, уничтожили, чем она так дорожила, кого любила.

Так к чему теперь вопросы, отчего её светлая душа покрылась коркой мрака? Она выбрала для себя сторону, выбрала, что станет той, кто принесёт в мир просветление, покажет людям, насколько гнилые помыслы у Богов, раз они готовы уничтожить целую нацию, когда что-то идёт не по их плану.

Боги обронили то тёмное семя, что теперь проросло у неё в сердце. Боги создали её, бросив на дно Бездны, в её холодные объятия, что несут хаос и отчаяние. Так к чему теперь трепыхаться, словно муха, пойманная в сети паука? Чтобы не делала, только хуже от каждого движения.

Не пропускает Принцесса Бездны и пробуждение половинки души своей, но не спешит показываться. Люмин хочет показать брату всю ту гниль, что прячут в себе светлые леса, бескрайнее небо, помыслы людей и Архонтов, что так славно умеют морочить голову. Светловолосая наблюдает за братом издалека, даёт ему шанс понять, насколько ужасен этот мир.

Но Итэр наивен.

Прямо как она в начале своего путешествия.

Так пусть же и он познает этот мир через ошибки, через всю ту боль, что она испытала. Пусть осознает, что не бывает хорошо, пока не сделано плохое.

Пусть поймёт, что в итоге все равно его предадут.

Люмин — напуганная девочка, что живёт так долго, но жизни не познала, не сумела впустить в себя по настоящему светлое и прекрасное. Не сумела познать чувства самые сильные, пока поздно не стало, пока душа её в лёд не обратилась, навеки запечатлев её непорочность.

Пока не появляется в её жизни сломленный судьбой даже не человек, а кукла, чьё желание было таким простым, но и одновременно сложным. Такой же непонятый всеми, обиженный жизнью, что желание его не в силах исполнить.

— Как безжалостно. Ты убил так много моих войнов, что мне, как их хозяйке, впору разозлиться и отомстить. — Люмин выходит из тени настолько тихо и неожиданно, что юноша, к которому она обращается, поворачивается слишком резко. Колокольчики неприятно громко зазвенели, отдаваясь тупой болью и в так ноющей голове.

— Ты ещё кто?! — На эмоции не скупится, хотя выглядят они так фальшиво — поверят в них только истинные слепцы, то есть, большая часть людей всего этого мира.

Танзанитовые глаза сверкают в лунном свете, идеальное кукольное лицо словно осквернено кровавыми росчерками.

Прекрасен.

— Что ты несёшь? — Обескураженно, в глазах — вопрос, злости как и не было.

— Ой, я сказала это вслух? — Златоглазая улыбается, склонив голову набок. Всегда так делала, когда её что-то взаправду интересовало. — Пусть никогда тебя не видела, но могу предположить, что ты тот самый Шестой предвестник Фатуи, укравший сердце самого Электро Архонта, Сказитель собственной персоной. Успокойся, у стен есть уши, а ещё от тебя просто веет этой отвратительной силой Архонтов.

Юноша напрягся, уже готовясь к битве. Но что-то подсказывало ему — в этот раз просто не будет. Девушка, стоявшая перед ним — опасна. Не человек, но и не подходящая ни под какое другое определение. Скарамучча не мог сказать точно о её силе, но была она отнюдь не слабее него самого.

Девушка сделала шаг вперед, светлые волосы блеснули в свете луны, а золотые глаза — опасно прищурились, будто бы изучая.

— Кто ты? — Более спокойно задал Сказитель вопрос, готовясь к худшему исходу. Кто же знал — в месте, куда ни одно здравомыслющее существо не ступит, а звери на инстинктах будут держаться подальше — появится кто-то, человек или нет, не важно, она определённо живое существо.

— Я? — Девушка вновь склонила голову, коснувшись подбородка, задумалась. — Даже не знаю. Какой сложный вопрос ты мне задал, но можешь звать меня просто по имени — Люмин.

— Зачем мне знать твоё имя? — Дёрнулся, стоило сделать светловолосой маленький шаг.

— Какой нервный. Мне нет смысла тебя трогать, ты мне ещё ничего не сделал. Я просто пришла проверить, почему мои ребятки так долго не возвращаются, а они, оказывается, отправились в мир иной. Самое то для их проклятых и уставших душ, что так долго ищут упокоения, скитаясь по миру в обличье порождений бездны, как их любят назвать. — Девушка опустилась на корточки, взяв в руку маску некогда бывшего мага, что верой служил ей. Она отбрасывает теперь уже обычный кусок дерева в сторону, вставая.

Её золотые глаза смотрят изучающе. Её золотые глаза так чисты, что невольно обманываешься на её счёт. Если бы сам Сказитель не был таким же притворщиком, поверил бы в её игру.

— Ваше Высочество, вам не стоит задерживаться, — появляется словно из ниоткуда парочка магов бездны крио и гидро.

— Да? Как жаль, — девушка переводит взгляд сначала на магов, потом вновь на Скарамуччу. — Не хочешь стать гостем самой Бездны? — Неожиданно заявляет она, приводя в ужас магов, что были рядом.

— Ваше Высочество!

— Нельзя!

— Чужой он!

— Подозрительный!

— Ну и что? Нам ведь нужны сильные союзники. Так как, идёшь? — Она протягивает руку, подойдя близко, между ними осталось всего пару метров.

Есть ли у него выбор? Его будут преследовать, если не уже, так почему не воспользоваться шансом и не спрятаться там, куда Архонты носа не суют? Место, которого все боятся, о котором упоминают с опаской. Он не слаб, если что — выберется, чего бы ему это не стоило. Темноволосый делает шаг вперёд, пожимая маленькую ладонь. Надо же, она была даже ниже его, пусть и ненамного. И выглядела так, словно сломается от одного удара. Прекрасная иллюзия, обманчива настолько, что даже он поверил.

— Отлично, — она улыбается так, словно не сомневалась ни секунды, что он согласится. Страшная девушка. Расчетливая, но от этого только более интересная. — От тебя несёт Архонтами, — повторяет она, миловидное личико скривилось. — Макото… Нет, теперь ведь Эи… — Золотые глаза темнеют, а на лицо ненадолго набегает мрачная тень. — Порядки меняются, боги Селестии все больше вызывают отвращение… Ах, чего это я. Не стоит омрачать такую прекрасную ночь. Может, назовёшь своё имя? Или тебя просто Сказитель или Шестой называть?

— Скарамучча.

— А если настоящее?

— Куникудзуши, — отвечает, не успев подумать. Что вообще происходит и почему он так быстро потерял бдительность рядом с этой странной девушкой?

Грядёт что-то новое в его жизни, да и, Люмин наконец-то перестанет быть настолько одинокой. После того, как Данслейф оставил ее, она уже отчаялась, что рядом с ней будет хоть кто-то, помимо порождений Бездны. Хотя, был один мальчишка, что однажды попал в сети Бездны, но его пришлось отпустить, уж слишком он ей понравился, чтобы губить несчастную душу. Не заслужил такого конца.

Она ведь хочет спасти этот мир, избавив от гнилой его части.

Как яблоко, из которого вырезают пропавшую часть, чтобы оставить лучшее. Так почему и в этом мире не вырезать ту часть, что испортилась? Вырезать из истории, из памяти всех, чтобы и ни единого напоминания не осталось.

* * *

— Выглядишь потрепанным, — она даже не посмотрела, так откуда узнала о его состоянии? Всё её внимание было приковано к небольшой шахматной фигурке, светящейся лиловым светом. Коснувшись его — обжигалась. Не для её рук это сердце, не для того, чтобы след Бездны на нём отпечатался. — Держи, — берет фигурку, и кидает Сказителю, которую он ловит. С безразличием она смотрит на ожог, что остался на ладони. — Бесполезная вещь. Ведь даже без неё Архонты так и останутся Архонтами. Теряют ли они силу? Кажется нет.

— Ваше Высочество…рука, — Вестник Бездны засуетился рядом, но Люмин лишь отмахнулась, вставая.

— Как тебе? Удивительно, что ты ещё здесь, — она подходит так близко, касаясь здоровой рукой его лица. — Прекрасен, — большим пальцем вытирает кровь на его щеке.

— Ничего особенного, — безразлично бросает Скарамучча, отводя глаза в сторону.

Сколько он здесь? Достаточно, чтобы позволять и себе, и Люмин быть настолько близко. Достаточно, чтобы она позволила звать себя просто по имени, без всяких титулов, которыми её наделили.

Но ещё недостаточно, чтобы полностью доверять ей.

Она странная, необычная. Вроде бы, все её помыслы как на ладони, она ничего не скрывает, и в то же время осторожна на столько, что нет в рядах тех, кто ей покланяется — ни одного смертника, что ослушается её приказа, предаст. Будто бы каждый знает, что обязательно получит свое возмездие за необдуманное действие, брошенное слово, где бы не был, как бы не прятался.

Сказитель знает о ней все и одновременно ничего. Чистая и светлая девушка, что словно заблудилась, запуталась в себе — управляет Орденом Бездны. Неожиданно, совсем не вяжется с её светлым и непорочным образом. Таким впору в соборах служить, святыми числиться.

Улыбка её редка, но прекрасна. Не когда фальшивая, когда искренняя, от всего сердца. Фальшивых он достаточно увидел, уже научился различать. За те месяцы, что Куникудзуши знает её, успел изучить, определить опасность, возможно даже узнал слабые места, но пока не испытывал, не пытался давить, потому что не было возможности.

Он не хотел.

Не мог.

— Я все ещё тут, Скара, — махает тонкой рукой перед его глазами, привлекая внимание. — Так как тебе мой брат?

— Силен.

— Но все ещё недостаточно, раз ты жив, — сдвинув брови к переносице, неудовлетворённо бормочет Люмин. Золотые глаза сияют в полумраке помещения. — Пусть настоящую силу и запечатали, но опыт прошлого все ещё с нами. Да и, сам мир подсобил, наделив силой. Надеюсь, его путешествие закончится так же быстро, как и моё и он узнает то, что прячет этот мир и Боги. Хотелось бы о многом с тобой поговорить, но ты молод и не застал тех ужасных дней, когда целая нация была проклята в угоду Селестии.

Слова её напрягают, но он, кажется, уже привык к её манере, к её постоянным попыткам запугать и устрашить. Уж что, но бояться он будет её в последнюю очередь, однако и все равно будет продолжать вести себя осторожно. Не стоит доверять, не узнав человека, его помыслы и чувства.

Девушка перед ним не падка на лесть, её разум крепок и его невозможно затуманить красивыми сказками, что он выдумывает. Люмин не попадается в его сети сразу, но шестой работает над этим, пытается придумать ту сказку, что и в её сердце найдет отклик, что завладеет её чувствами и эмоциями, что затуманит наконец разум.

Подчинит её себе.

Прекрасна. Обворожительна. Она может дать ему то, чего он так желает, но за ту цену, которую Сказитель заплатить не сумеет. Просто не сможет, так как только людям это подвластно.

А он — кукла.

Неудачный образец, желающий доказать всем — он нужный, что не стоило его выбрасывать, оставлять на произвол судьбы, отказываться от него. Он умеет чувствать, или же просто пытается убедить себя — действительно умеет.

И есть в этой девушке то самое, раздражающее, заставляющее ненавидеть. Она все понимает, знает о его сокровенных желаниях, но ничего не предпринимает. Люмин видит его насквозь, он же довольствуется лишь тем, что думает, будто умеет читать каждые её шаги, действия, чувства, однако заблуждается, отказываясь принимать свой проигрыш.

Скарамучча не умеет проигрывать.

Не умеет принимать поражение.

Этим и пользуется Принцесса Бездны, принимая его немые вызовы из раза в раз, всегда побеждая.

Ведь и она проигрывать не любит.

— Да, недостаточно, — не отрывает взгляда от её лица. Готов любоваться правильными чертами вечность, но есть ли она у него? — Так что с той просьбой?

— У меня нет решения для неё. Это невозможно. Да и, зачем тебе сердце, ты и без него прекрасен, — златоглазая, небрежным жестом отсылает Вестника Бездны, что все это время неподвижно стоял — восвояси. — Сердце боль лишь причиняет, порой хочется выдернуть его из груди, лишь бы так нещадно оно не болело.

Девушка невольно прижимает ладонь к груди, ощущая размеренный стук сердца. Была бы возможность — избавилась бы.

— Ты не понимаешь…

— Да, не понимаю. Оно мне и не надо, и тебе зацикливаться не советую, — небрежный тон ещё немного и выведет Сказителя из себя. Кто из них больше владеет языком так, что может вывести из себя парой фраз и безразличием в голосе? Определённо, теряет хватку шестой, не оправдывает свое прозвище. — Не понимаю оттого и тебе говорю, что не стоит оно того…

Девушка вновь непозволительно близко, однако Скарамучча не шелохнулся. Даже когда ее маленькие ладони легли на его щеки, даже когда её лицо в паре сантиметров от его, даже когда влажный язык касается его губ, вызывая неопределённость в голове.

— Как забавно, — она смеётся, резко делая пару шагов назад. Куникудзуши инстинктивно делает шаг в её сторону, не желая, чтобы тепло её рук так быстро исчезло с его кожи. — И правда ничего не чувствуешь, настоящая кукла. Ах, какой взгляд…

Прищур золотистых глаз окончательно выводит из себя и юноша резко разворачивается. Колокольчики на шляпе зазвенели. И звон их ещё долго отражался от стен полупустой комнаты.

— Если сильно желаешь, то добьёшься. Ведь есть способы куда интереснее, но знать их не стоит. Иначе сама невольно обожгусь.

* * *

— Добился своего?

— Да, — дыхание опаляет шею златоглазой. Мягкие губы касаются её, оставляя лёгкий поцелуй. Люмин зажмуривается, ощущая его прикосновения каждой клеточкой тела. — И даже больше…

Она смеется, прямо ему в губы, пока её не прерывают. Настойчивый и властный поцелуй будто бы предупреждает, что позволь она себе ещё такое — пощады может не ждать. Люмин и добивается этого, делает все, чтобы его выдержка полетела к чертям. Для этого и делать многого не надо, характер у Сказителя взрывной, если знать, куда давить.

Руки юноши на её талии, крепко сжимают, пытаясь не дать окончательно сорваться. Губы безжалостно сминают её, язык проходится по ровной линии зубов, призывая приоткрыть рот чуть шире. Люмин слушается, его невозможно не слушаться, будто бы Сказителю наконец-то удалось достичь своего, околдовать Принцессу Бездны, подчинить её себе. Но только Скарамучча знает, что никакой магии нет, лишь одно пьянящее чувство, захватывающее изнутри.

— Ну же, разведи ноги шире, — его дыхание касается уха. Шепот так сладок, что сознание уносится далеко, отдавая управление чувствам и инстинкта. Люмин подчиняется не сразу, игриво сопротивляется, все больше распаляя желание своего партнёра.

Куникудзуши поддерживает её игру, целует мягко, потом — глубоко и мокро, выпивая её дыхание, срывая приглушенные стоны, приятно отзывающиеся где-то в груди.

— Не умеешь сдаваться, да? — В перерыве между поцелуями, спрашивает Люмин.

— Как и ты.

— Как же ты прекрасен, — она смотрит ему в глаза, боясь отвести взгляд. Идеальное лицо, красивые танзанитовые глаза, опасно сверкающие в полумраке комнаты. Светловолосая блаженно смыкает веки, чувствуя, как его руки ведут от талии к груди, останавливаясь, к ключицам и обратно.

— Сколько раз ты это сказала?

— И буду говорить ещё вечность, если ты не оставишь меня.

Ногами обхватывает его за талию, притягивая ближе. Кожа к коже, сбитое дыхание, целая ночь впереди. Обнимает бывшего предвестника за шею, утягивая в очередной долгий поцелуй.

— Не оставлю, — почти не ложь, полуправда.

Люмин хватается за его слова частичкой все ещё не потерявшего бдительность разума. Пытается развить мысль, но даже думать уже не может, ни о чем не может думать, когда он берет её так неспешно, растягивая удовольствие. Нет никаких слов, есть лишь желание, обоюдное, необузданное и несдержимое.

С каждым толчком все больше ощущает чистое, истинное наслаждение. Люмин дрожит, впиваясь короткими ноготками куда-то под лопатками, губами слепо целует его то-ли шею, то-ли плечо, иногда прикусывая бледную кожу, зная, что оставит следы.

Знак принадлежности лишь ей и только ей.

Он играет с ней, останавливается, когда вот-вот должно стать до неприличия хорошо. Просит открыть глаза, смотреть лишь на него. И, кажется, Люмин теряет свои позиции, раз бывший предвестник позволяет себе такое поведение, но об этом она подумает потом.

Её глаза — расплавленное золото, мерцающее в полумраке так ярко, притягивающе, что Скарамучча невольно залюбовался, позволил себе утонуть в них…

Юноша целует её мягко, постепенно углубляя поцелуй, при этом продолжая двигаться. Люмин сводит его с ума, ей он открывается полностью, позволяет увидеть его со всех сторон, показывает свои слабости.

От неё утаить ничего невозможно.

Сколько ещё это продолжалось? До самого восхода солнца не было покоя. До самого утра они не отрывались друг от друга, открываясь с новой стороны.

— И кто же ты на самом деле? — Поворачивается набок, удобнее устравивая голову на сгибе локтя. Спать совсем не хотелось.

Девушка задумывается, ненадолго. Садится в постели; одеяло соскальзывает, открывая вид на её обнажённое тело, на светлую кожу испещренную следами прошедшей ночи.

— Я? Всего лишь Звезда. Но не неба этого мира, другого, — Люмин была в это утро особенно разговорчива.

— Другого?

— Ага. Миров так много, что нет точной цифры, чтобы сказать количество. Я так много где была и в большинстве случаев, Создателям тех миров было все равно, кто вторгался в их миры. Они и пальцем не шевельнули, лишь в этом мы с братом встретили сопротивление и в итоге оказались разлучены, так и силы все ещё забрали, — девушка подняла голову. — Как больно падать, теряя крылья, когда забрался так высоко. Все старания сразу же перестают иметь какую-либо ценность, став чем-то обычным.

Златоглазая склоняет голову набок, из-под полуприкрытых век наблюдает за Сказителем, ловит каждую эмоцию на его лице, будто ждёт чего-то.

— Ты из другого мира?

— Ага, — коротко.

Юноша на пару секунд задумывается, уходя глубоко в себя и не слыша, что ещё говорит Принцесса Бездны. Инстинктивно находит её руку своей, тянет на себя, роняя на свою грудь. Подбородком утыкается в светловолосую макушку, руками обнимая за талию.

Её он не покинет, не сбежит. Ему повезло поймать звезду с неба, и теперь Куникудзуши всеми силами постарается её удержать.

Ведь она то, что так ему нужно.

Примечания:

Буду ждать хоть какой-то отзыв. И да, я обещала с Сяо и с ним почти дописано, осталось прям совсем немного. Просто задумалась не о том и вылилось это в очередной драббл по СкарЛюми.