Та самая Елена (гет)

В храме было душно. Чадили свечи. Гудели люди, всё же их слишком много, чтобы сохранять абсолютную тишину. Я преклонила колени. Боже, не знаю, за что здесь оказалась и почему, но дай мне силы!

… Вот я точно знала, что есть люди, которые мечтают Попасть. Именно так, с большой буквы. Учат какие-то языки, занимаются спортом, некоторые маньяки стремятся досконально узнать технику, химию, биологию. Я всегда была скромной девочкой, мои желания ограничивались новой шубой, хорошей работой и надёжным мужем. Хотя романчики фентезюшного типа я почитывала, имелся за мной такой грех. Но ведь никогда всерьёз не воспринимала!

Так что искренне не понимаю, что я делаю здесь и сейчас, в средневековой Италии, в теле любимой дочери герцога. И с именем Елена. Знаковое такое имечко, надеюсь, что я не стану причиной какой-нибудь войны? Потому что на Премудрую я не тяну, хоть убейте.

Как приспособить опыт прошлой жизни в роли бухгалтера в том времени, когда у девушки всего две функции: радовать мужчин и рожать им детей? Хозяйство? О да, командовать слугами маменька меня обучила раньше, чем сгорела от какой-то болезни. А ещё я умею танцевать, кокетливо хлопать ресничками, мять в руках надушенный платочек и эффектно падать в обморок. Тоска!..

Так бы я и мучилась от безысходности и беспросветности существования, если бы возвращаясь из города в сопровождении брата и слуг, не оказалась в руках разбойников. Брата обезвредили сразу. Да он и не стал сильно сопротивляться, потому как меня уже вытащили из кареты и демонстративно повертели ржавыми кинжальчиками у лица.

Ситуация отвратительная. Картина: разбойники и прекрасная дама. Гнилые зубы, отвратительный запах — этот запах меня убивал едва ли не больше, чем статус тепличного цветочка, ибо не только разбойники брезговали чистой водицей — и я вся такая красивая, в платьице.

«А не поискать ли на прекрасной синьорине драгоценных камней? Или она нам сама их отдаст?» — Слова-то какие знают.

«Пойдите к чёрту, судари», — я бы и покрепче выразилась, только братец не поймёт. Страшно было безумно, глупо — тоже, но воспитание всё-таки сказалось. Я — герцогская дочка, а меня как какую-то девку запугивают. Всё-таки жизнь в высшем сословии меня разбаловала, да. На моё счастье, судьба свела меня с Джотто. Разбойникам повезло меньше.

Это было прямо как в тех романах, только вместо прекрасного рыцаря — тоже не самого мирного вида ребята. С той парой, что угрожали лично мне, справился один из них, пока остальные помогали брату и вылавливали кого-то за деревьями.

Честное слово, выглядел этот парень как настоящий герой девичьих грёз: блондин с пылающими золотом глазами, ангел возмездия на грешной земле. Не такой уж мощный на вид, особенно по сравнению с тушами разбойников, но после его ударов те уже не поднимались.

— Так вот каковы благородные дамы! — воскликнул один из парней, красноволосый и со странной татуировкой на лице. Его внешность и в моём времени была бы экзотичной, здесь же… Могу только посочувствовать, наверняка ведь в детстве издевались.

— Это было очень смело, синьорина, — тоже отдал должное моему поведению блондин, — и очень глупо.

— Знаю, — хмыкаю, — это я с непривычки и от испуга. Первый раз, знаете ли, похищают.

— Ну, если вы так боитесь, синьорина, боюсь представить вас в гневе! — не унимался красноволосый. Тот ещё комплимент!

— Джи, — кинул предупреждающий взгляд блондин.

— Что ж, синьор, я обязана вам жизнью и, вероятно, честью, а потому, прошу, примите мою благодарность, — чопорно произношу я, понимая всю неуместность этих слов. Но… я ведь уже говорила, что меня хорошо воспитывали? — Вероятно, отец сумеет выразить её в более материальной форме.

Глаза блондина похолодели. Что я сделала не так?

— Нам в качестве благодарности достаточно тёплых слов, синьорина.

Ах вот значит как… Местный Робин Гуд? Карету его ребята уже поставили, лошадей выловили, брата освободили, и тот уже нервно поглядывает на меня. А мне надо срочно исправлять ситуацию, очень уж этот парень странный, не хотелось бы с ним быть в плохих отношениях.

— Тогда спасибо ещё раз, — говорю куда теплее, чем в прошлый раз. Это несложно, в конце концов, он мне помог. — Позволите узнать имя моего спасителя?

Парень хмыкает.

— Меня зовут Джотто.

Я киваю. Не уверена, что делаю правильно, но…

— Возьмите, Джотто, и если вам понадобится услуга, в рамках моих возможностей, вы всегда можете обратиться ко мне, — стягиваю с пальца перстень. Недорогой, ну да продать его он и не сможет — на нём изображён герб нашего рода.

— Елена, — зовёт брат, с тревогой глядя на нашу беседу. Ну да, ну да. Мало ли… Не так уж редки случаи, когда такие «спасения» организовывали намеренно.

Странное дело, я уверена, что Джотто не благородных кровей, но воспитание у него явно хорошее. Потому что смысл моего подарка он понимает сразу.

— Теперь моя очередь благодарить вас. Даже если мне не придётся воспользоваться им, это очень щедро.

— До свидания, Джотто, — позволяю брату, наконец, усадить себя в карету.

… Будущий Вонгола смотрит удаляющейся процессии вслед.

— До свидания — это хорошее слово вы подобрали, синьорина. Я чувствую, что мы ещё увидимся.

— Ах, какая женщина! — фыркает Джи. — Скажи, ведь понравилась тебе, а?

— Закатай губу, друг мой, такие дамы с кем-то вроде нас не связываются. И правильно делают.

Жизнь покатилась своим чередом: я вела хозяйство, братец охотился и выезжал на приёмы, а отец играл в большую политику. После первого большого приключения, мне пришла в голову интересная мысль. Повезло ещё, что благотворительность благородной даме к лицу, и я организовала школу для крестьян — младших сыновей, преимущественно, старшие все были на подхвате у родителей. Мне же нужны были свои люди, пусть даже и мальчишки. Не стоит недооценивать их возможности. Отец мне не мешал, позволив организовать всё так, как я хотела. Хорошо быть любимой и единственной дочерью!

Пользу мне это начинание принесло даже раньше, чем я ожидала. Отец вдруг загорелся идеей выдать меня замуж. В принципе, ожидаемо, но вот личность жениха… На первый взгляд этот господин был неплох: не стар, богат, хорош собой. Однако каждый раз, как я смотрела на него, чувствовала, что у меня начинает кружиться голова. А когда он вежливо целовал мою руку, так и вовсе мутило. Вот только на все просьбы рассказать о моём женихе чуть больше, чем имя и предполагаемый размер казны, отец отвечал отказом. А свадьба стремительно приближалась… И чем ближе была дата, тем хуже мне становилось в присутствии жениха.

Мои мальчишки принесли мне странные вести: якобы жених по ночам превращается в кого-то другого. Якобы две его жены умерли родами, сгорев в страшном огне. Будто бы и отца моего он околдовал. Как мне, просвещённому человеку XXI века, стоило относиться к этим россказням? После очередной попытки уговорить отца хотя бы не спешить, я неожиданно для себя и впервые за эту жизнь оказалась наказана и заперта в своих покоях! Мне было страшно. Я не знала, чего ожидать, что делать, но чувствовала, что если окажусь женой этого человека, то не проживу и пяти лет. При этом отец и брат искренне не понимали, чем я недовольна, полагая, что просто разбаловали меня!

Спасение пришло, откуда я и не ждала. Однажды ночью в моё окно — в высокой башне, чтобы вы понимали, всё, как положено — постучали.

— А не здесь ли томится прекрасная дева?

Я отложила в сторону книгу, которую при неровном свете свечи всё равно невозможно было читать, невольно фыркнув.

— А вы кто, синьор? Благородный рыцарь или менестрель, решивший меня соблазнить?

В открытое окно весьма ловко влез Джотто.

— Боюсь, не тот и не другой. Но надеюсь, что и мне прекрасная дама будет рада. — Его голубые глаза с золотистыми искорками хитро прищуриваются, когда парень с искренним интересом меня разглядывает.

— Ох, — внезапно вспоминаю, что в одной ночной рубашке. Нет, по моим меркам она вполне себе закрытая, но вот судя по взгляду гостя… Надменно вздёргиваю подбородок. Не собираюсь стесняться! — Зачем же вы тогда пришли, синьор?

— До меня дошли слухи о вашей скорой свадьбе.

— Как будто это я так спешу и жду — не дождусь, когда же попаду под венец! — скрещиваю руки на груди, стараясь не замечать, как туда же периодически скашивает глаза Джотто.

— А разве не все девушки об этом мечтают?

— Представьте себе, нет. У меня слишком большие планы на эту жизнь, а муж вполне будет иметь право запретить мне их воплощать.

— Так почему же вы не отговорите герцога?

— Отец не желает меня слышать. Будто околдовали! Всё твердит, что граф — хорошая партия, а стоит попытаться узнать что-нибудь о нём, как начинает ругаться, что разбаловал дочь. А ведь у него две жены при родах умерли. Мол, сгорели.

Джотто потирает подбородок, становясь намного серьёзнее.

— Нехорошо… Вот что. Я постараюсь вам помочь, не нравится мне то, что я слышал о вашем женихе. Жаль будет, если и вы погибнете. Но вам придётся потянуть время.

Надежда вспыхивает в груди:

— Конечно! С этим я что-нибудь придумаю! Но… зачем вам это?

Он улыбается, неожиданно тепло.

— Скажите спасибо вашим ученикам. Кое с кем я знаком, и они, как узнали, что с вашим женихом что-то неладно, прибежали просить меня о помощи. До встречи, синьорина.

Я прижимаю ладони к колотящемуся сердцу и думаю, что вполне могу влюбиться в этого средневекового красавчика. Какая жалость, что мы не в двадцать первом веке, и я не могу просто закрутить с ним роман! … Я ведь прекрасно понимаю, что мне и так слишком много позволяют, и совсем не хочу расстраивать любимого отца. Хотя братец Фредерико может быть тем ещё засранцем!

Помочь отсрочить свадьбу мне помогли те же мальчишки: моё платье было безнадёжно испорчено, и тут я позволила себе закатить истерику, утверждая, что не собираюсь позориться, выходя замуж в наспех перешитом платье и что это позор и для отца, и для будущего супруга. И хотя как раз супругу, кажется, было всё равно, им пришлось отступить, когда меня неожиданно поддержал брат.

— Спасибо, — искренне сказала я ему, когда отец выставил нас из кабинета.

— Не за что, — пожал плечами Фредерико, — не знаю, на что ты рассчитываешь, но мне этот синьор тоже не нравится. И слухи вокруг смерти его жён.

Я улыбнулась. Всё-таки, как бы ни были мы далеки и какими бы разными ни казались, брат обо мне заботится.

Выигранной мной недели хватило Джотто. Уж не знаю, что он сделал и как, да только моего жениха обвинили в колдовстве. В процессе выяснилось, что он и дворянином не был, как утверждал, а всего лишь занял место прежнего графа, давно погибшего и найденного в подвалах замка. Каким гипнозом он заставил всех верить в свою личность, не представляю. Отец был в ужасе! Никогда не думала, что несгибаемый и достаточно жёсткий герцог, который даже со мной нечасто позволял демонстрировать чувства, будет просить у меня прощение.

Да и мне было не по себе. Страшно было подумать, зачем ему нужна была я и что бы он совершил. И зрели в моём разуме подозрения, что магия или что-то такое всё же существует, потому что как иначе он смог обмануть знакомых с настоящим графом людей?

Наверное, этими паническими размышлениями объясняется то, что в очередной раз влезший в моё окно Джотто был атакован невменяемой девицей, повисшей у него на шее. Уже не помню, что я несла и когда заплакала, потому что при отце приходилось держать лицо и делать вид, что меня ни сколько не задело происшествие, а тут попался вдруг благодарный слушатель. К чести Джотто, вёл он себя безупречно. Что-то мне успокаивающе шептал, что-то объяснял, поглаживал по волосам. Когда я получше к его объяснениям прислушалась, чуть волосы дыбом не встали снова. Потому что магия действительно существовала, только какая-то странная.

— Но как это возможно? — я с удивлением разглядывала оранжевый огонёк, пляшущий на ладони моего спасителя. Осторожно провела ладонью над ним — нет тепла.

— Мы называем это Пламенем. В тебе тоже чувствуются его отголоски, как и в самозванце. Две его жены действительно погибли, не сумев выносить одарённого ребёнка. На это способна лишь девушка, которая сама обладает частицей Пламени.

Меня снова затрясло. Вот это вляпалась! То есть я теперь вдвойне выгодный инкубатор: мало того, что герцогская дочка, так ещё и с каким-то особым Пламенем внутри!

Джотто кажется и сам пожалел о своих словах: истерика пошла по новому кругу. В попытке успокоить парень принялся рассказывать о своей мечте, о желании защитить простых людей от бандитов, ведь, что не удивительно, люди с такими возможностями недолго остаются в числе добропорядочных. Метод сработал: я с улыбкой слушала рассуждения увлёкшегося Джотто, с грустью понимая, что во многом его мечты слишком утопичны. Рано или поздно, но найдутся и в создаваемой им организации люди, которые попытаются использовать такую силу в личных целях. И всё же, всё же… Мне нравились его идеи. Я помнила своё время, помнила уроки истории и понимала, что во многом благодаря таким людям как Джотто — мечтателям с острым умом — и совершались такие вещи, которые в те времена казались невозможными. Ведь и я сама, пусть и в корыстных целях, пыталась помочь своим воспитанникам, как человек эпохи провозглашаемого повсюду гуманизма я не могла видеть, что иногда творят с людьми ослеплённые собственной властью аристократы.

Лишь анализируя наш разговор после ухода Джотто, я поняла, что хоть парень и мечтатель, но в человеческой психологии он разбирается неплохо, хоть такого слова в этом времени ещё даже не существует. Ведь он же фактически завербовал меня в свою организацию, Виджеланте, пользуясь моей растерянностью и обещая защиту. И я не могу сказать, что меня это сильно возмущает: в конце концов, я уже дважды обязана Джотто жизнью.

«Я помогу тебе», — дала себе обещание я, засыпая, и снились мне этой ночью не кошмары, а тёплые золотые глаза.

Внезапно для себя, благодаря этому обещанию, я оказалась знакома с множеством интересных людей, чьё происхождение отец бы не одобрил. Джи и Накл — такие же энтузиасты, как и Джотто. Спокойный и доброжелательный Угетсу, который неведомым образом удерживал этих ребят от совсем уж диких выходок.

Не представляю, как в их компании оказался холодный и несколько высокомерный Алауди. Мы с ним вообще друг друга недолюбливали. Наверное, потому что очень хорошо понимали. Он видел насквозь все мои ужимки, которые я использовала, чтобы расположить к себе собеседников, часто просто по привычке. Я очень хорошо понимала его мотивы. И, как и Джотто, видела, что Алауди не так равнодушен, как пытается казаться. Он вообще типом своего мышления больше напоминал человека из моего времени, и я даже подозревала, что он — тоже попаданец. Только доказать не могла. Да и не хотела.

Скажу честно, всё это время я ждала каких-то действий от Джотто. Я действительно была очарована им, даже после того, как получше узнала. Но лидер Виджеланте игнорировал или не замечал мои восхищённые взгляды, и понемногу романтическая увлечённость сошла на нет. С Джотто было приятно работать, он был хорошим и надёжным другом и интересным в общении человеком. Моя страсть, так похожая на какую-то фанатскую увлечённость, превратилась в нежную привязанность и уверенность, что я всегда смогу найти у него поддержку.

Неожиданно даже для себя я стала опекать Лампо. Он, как и я, был аристократом, но у него не было опыта жизни в будущем времени, в котором декларировалось равенство. Умом Лампо понимал, что Джотто и его команда — достойные люди вне зависимости от их происхождения, а вот воспитание говорило ему совсем другое. Разрываемый на части противоречиями, Лампо то впадал в истерику и эгоизм, то совершал очень глупые и раздражающие вещи. Я старалась его поддерживать. Тем более что на него очень сильно давил отец, узнавший, с кем развлекается наследник.

А потом, как и должно быть в романах, я встретила ЕГО. Как и положено, на балу. Деймон Спейд, так его звали. И в нём я ощутила то же Пламя, что горело в моих друзьях.

Он пригласил меня на танец, мы разговорились, и вдруг оказалось, что у нас очень много общих интересов. Что мы невероятно похожи. Деймон был красив, на него заглядывались замужние дамы и охотились свободные девицы, а он неприлично много времени проводил со мной. Мы говорили, кажется, обо всём. Меня покорили его ехидные комментарии, я смеялась весь вечер, ловя задумчивые взгляды отца.

Следующие несколько месяцев я просто летала, не обращая внимания на мрачного Джотто, насмешливо улыбающегося Алауди и какую-то странно неловкую атмосферу, создающуюся при моём присутствии в компании ребят. Каждый вечер я, как девчонка, бегала на свидания с Деймоном. За мной так красиво ещё никто не ухаживал ни в этом времени, ни в том, нет ничего удивительного, что я растаяла.

А потом Деймон решил раскрыться мне, признавшись, что обладает Пламенем, способным создавать иллюзии. Он опасался, что я сбегу в ужасе: молодой аристократ был наслышан о моёй неудачной попытке выйти замуж. Откуда же ему было знать, что скорее уж я могу его напугать знакомством с уже обладающей кое-каким авторитетом Виджеланте? Я знала о том, что в организации не хватает человека с такими способностями, и просила у ребят согласие на присоединение Деймона к нашей уже немаленькой Семье. И искренне удивилась, когда Джотто ответил резким отказом. Хотя все остальные были «за». Впервые на моей памяти мнение признанного лидера и его друзей разделилось.

Я не понимала, что происходит, если честно. Меня вежливо выпроводили за дверь, а на следующую ночь Джотто почему-то влез в моё окно, чего давно уже не делал, чтобы принести свои извинения, заставив недоумевать ещё больше. Я всё равно приехала бы на следующий день для занятий с мальчишками, не было причин торопиться.

Тем не менее, знакомство Деймона и Джотто состоялось, и два самых важных человека в моей жизни ко всеобщему удивлению неплохо сработались. Я была счастлива. А Деймон официально стал моим женихом с согласия отца и брата.

Я старалась не лезть в дела Виджиланте. На моей совести было только обучение детей и контроль за тем, чтобы у них всего хватало для нормального проживания. Но даже так со временем я стала замечать, что происходит то, о чём я думала ещё в первые дни знакомства с мечтой моего лучшего друга и названного брата. Это же замечали и все остальные. В конечном счёте, Виджиланте начала превращаться в то, против чего была создана. И Джотто разочаровался в своём детище. Я пыталась помочь ему, как могла, но мой друг становился всё мрачнее и мрачнее. К тому же Деймон вдруг высказался резко против моего вмешательства. Мы все отдали слишком многое ради этой идеи, и тяжело было видеть, во что превращается наша задумка. Настораживало и то, что мой муж чего-то опасался, но узнать что-то против воли мастера иллюзий? Не мой уровень, точно.

И всё же я узнала. Узнала тогда, когда что-то исправить было просто невозможно. Джотто так и не сумел преодолеть своё недоверие к иллюзионистам, и отказался от защиты, что создал Деймон для нас. Я узнала это в тот миг, когда на наше поместье напали, а поблизости не оказалось никого из Хранителей. Зная, что супруг почувствует опасность для меня, но догадываясь, что он не успеет, я отправила совсем маленьких детей в город запасными ходами, а сама осталась организовывать защиту вместе со старшими своими воспитанниками. Я знала, что грош цена этой обороне, за нами пришли очень сильные противники, а из моих воспитанников лишь немногие обладали Пламенем. И тем не менее, отступать было нельзя.

Я не лезла на рожон, собрав в одной комнате тяжелораненых мальчишек. Но всё же оказалась под ударом, когда враг всё-таки прорвался к нам, желая добить тех, кто не мог сопротивляться. Увидев меня в дверях со стилетом в руке, мужчины только рассмеялись. Следующее, что я помнила — огненный шар, отбрасывающий меня к противоположной стене. Больно.

— Елена!.. — этот голос мне был знаком. С трудом открыв глаза, я посмотрела на своего мужа. Странное чувство посетило меня, словно я вижу Деймона впервые. И вдруг вспышкой, предсмертным озарением поняла, что произошло. Мой супруг искренне любил меня. А вот я… Была очарована, восхищена, но то глубокое чувство, что, как мне казалось, я испытываю, было всего лишь иллюзией жаждущего взаимности Тумана. Не думаю, что это понимал даже сам Деймон. Скорее, он воздействовал на меня неосознанно. А вот Джотто мог что-то и понять. Возможно, это и стало истинной причиной, по которой он отстранил Деймона. Впрочем, это уже не играло никакой роли. Так же, как и осознание того, что я искренне люблю наше Небо той любовью, которую приписывала Деймону. Всё, что я могла, это попытаться примирить хотя бы своей смертью двух самых дорогих для меня людей. И как хорошо, что я не сказала им о своей предполагаемой беременности!

— Деймон…

— Всё хорошо, любимая. Скоро здесь будет Кнакл, он вылечит тебя…

Пустые обещания. Я слабо улыбнулась. Боли я не чувствовала, подозревая в этом вмешательство супруга, но есть ещё в этом времени раны, которые не лечатся даже Пламенем Солнца.

— Пообещай мне, Деймон, что ты не бросишь Вонголу. Пообещай, что… сделаешь её сильной.

Да, я эгоистка: нечестно просить защищать дело жизни того человека, по вине которого умирает супруга. Но я боялась того, что могут натворить эти сильные, но такие иногда глупые, так и не повзрослевшие мальчишки.

— Пообещай! — снова потребовала я, чувствуя ужасное желание закрыть глаза.

— Обещаю.

Улыбаюсь.

— Спасибо. Я посплю немножко…

— Елена!

Как хорошо…

Это было безумно странно, но я вновь родилась, помня прошлую жизнь. Две прошлых жизни, если говорить точнее. Одно время я думала, что оказалась в своём первом мире, пусть и в другой стране, но некоторые отличия в ходе истории подсказали мне верный ответ. Сейчас, вспоминая вторую жизнь, я понимала, что скорее всего и тогда оказалась в какой-то параллельной версии прошлого моего мира. Уж больно развитые были некоторые области для того времени. Меня снова звали Елена, и в этот раз я родилась в Америке.

В этом времени привычки и правила, которые в меня вдолбили воспитательницы и гувернёры, приглашённые к дочери герцога, казались не менее странными, чем моё свободомыслие в прошлом. Я держалась несколько отстранённо от окружающих, но учителя считали меня талантливой. Ещё бы, третий-то раз учиться!

Я не знала, чего хочу. Я бы хотела забыть свою вторую жизнь: так мне плохо было от упущенных возможностей. Но не могла. Мне оставалось проклинать свою странную память и пытаться строить новую жизнь. Я привыкла быть обеспеченной, но в этот раз родилась в обычной семье. Поэтому решила, что целью будет обеспечение себя и родителей. Отношений, с кем бы то ни было, я не хотела. Хватит, в одном романе поучаствовала.

Помня свою первую жизнь, в этой я сделала ставку на технологии и не прогадала. Тяжело быть бизнес-леди, когда все считают тебя хорошенькой дурочкой, тратящей папины деньги, но я этим пользовалась и некоторые из этих снобов были неприятно удивлены, когда понимали, кто их обыграл. Так я жила, увлеченная работой, пока не столкнулась с кем-то поумнее.

Забавно, но мой достойный противник тоже был молод. Его звали Бьякураном, и мы долгое время делили с этим парнем сферы влияния. Что некий Джессо как-то связан с преступностью, я догадывалась, да и сама я часто ходила по грани, стараясь, однако не переступать черту. Поэтому когда он предложил компромисс, поспешила согласиться.

С Бьякураном со временем у нас даже сложились дружеские отношения. Я чувствовала в нём то Пламя, что когда-то привлекло меня к Деймону, но, несмотря на попытку ухаживать, предпочла друзьями с ним и остаться. К тому же, зная Бьякурана, он пригласил меня на свидание от скуки.

Джессо вносил в мою жизнь огонёк безумств, то безвозмездно подкидывая выигрышные идеи, то приглашая на весьма забавные, а иногда экстремальные мероприятия. Несколько раз он познакомил меня с нужными людьми. Бьякуран был очень странным человеком, опасным, но именно это меня и привлекало. С ним я снова танцевала на грани. Поэтому звонки Джессо принимались даже тогда, когда остальные были заблокированы.

— Хелен, — однажды на американский манер позвала меня трубка голосом Бьякурана, — к нам приезжает оч-чень перспективный человек, ты просто обязана с ним познакомиться!

— Где, когда? — лениво осведомилась я, полируя ногти.

— Вечером в пятницу. Форма одежды — парадная. Поверь, ты будешь впечатлена, — трубка злодейски захохотала, а потом разразилась короткими гудками.

— Мальчишка, — вздохнула я с улыбкой. К его постоянно меняющейся манере поведения тоже можно было привыкнуть.

В пятницу вечером я шла к столику ресторана, где места резервируются едва ли не за месяц, и немного нервничала. Джессо я заметила сразу, а вот его собеседник сидел ко мне спиной.

— А вот и Елена, — удовлетворённо сказал Бьякуран.

— Добрый вечер, — и тут парень повернулся, и все заготовленные слова пропали из моей головы.

— Та самая Елена, о которой ты так часто говоришь? Приятно познакомиться, мисс. — На меня, мягко улыбаясь, смотрел…

— Джотто, — выдохнула я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

— Боюсь, вы ошиблись, — отодвигая мне стул, произнёс парень. На пальце блеснуло знакомое до боли кольцо. — Меня зовут Тсунаёши Савада, хотя многие мне говорят, что я очень похож на дальнего родственника.

Сердце замерло на секунду. А потом застучало диким рваным ритмом, и я невольно прижала руку к груди, пытаясь его удержать. Бьякуран улыбался как кот, сожравший сметану. Тсунаёши смотрел знакомым тёплым взглядом с золотыми искрами.

— Вы прекрасно сработаетесь, я уверен… — услышала я краем уха разглагольствования Джессо.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся парень. — Что-то мне подсказывает, что мы с Еленой найдём общий язык.