Правнук Локи (джен)

Эта история начиналась, как и было должно, несмотря на предшествующие неприятности, с единственно правильного слова «Гриффиндор».

И она была бы таковой, если не принимать во внимание эти самые неприятности, случившиеся за четыре года до появления Мальчика-который-выжил в Школе. Но тогда, возможно, стоит начать с другого?

К примеру, с той ночи, когда величайший темный маг заглянул в дом бравого аврора Поттера, рассчитывая разобраться с возможной угрозой, а в результате найдя свою смерть.

Или стоит начать с последнего дня седьмого месяца, когда родилась эта маленькая угроза?

Хм… Пожалуй, все же вначале нужно сказать о бабушке некоей Лили Эванс, красивой неглупой женщине, знахарке-самоучке и сквибе? Ведь именно она, гордая и амбициозная, не постеснялась позвать того, от кого пошли все ведьмы на земле.

Как бы то ни было, история началась, как положено под бодрые крики гриффиндорцев. Красивый хрупкий мальчик привычным движением перебросил сложного плетения косу за спину, с вежливой улыбкой передал заместителю директора волшебную Шляпу и под внимательными взглядами отправился к столу, где сидели дети, которые должны были стать для него семьей на ближайшие семь лет.

Как говорится, ничто не предвещало.

Ну так вот и в этот раз, ничто в это чудесный тихий вечер не предвещало, что на крыльце одного из самых благочестивых домов Тисовой улицы появятся два странных человека. И странность эта была даже не в их внешнем виде или поведении, нет. Оба — один лет тридцати, второй около пятидесяти — выглядели вполне прилично и даже обыденно, если не считать повязки, скрывшую глаз старшего мужчины. Однако же они были странно неуместны в этом кукольном городке.

Младший мужчина казался недовольным. Создавалось ощущение, что если бы не его спутник, он бы сбежал туда, откуда пришел. Второй же нажал на звонок, выждал положенное время и опустил руку.

Из-за двери послышалось приглушенное: «Открой дверь, мальчишка!»

Оставалось подождать еще минуту, и дверь перед нежданными гостями распахивает маленький зеленоглазый мальчик...

* * *

Проснувшиеся и с непривычки с трудом вставшие мальчишки своего именитого соседа не обнаружили. Кровать была застелена, вещи убраны, сумки поблизости не наблюдалось. Нашелся герой в компании магглорожденной Гермионы Грейнджер в общей гостиной.

— Вам следует поторопиться, — менторским тоном заявила девочка, — если не хотите опоздать на завтрак в первый же день!

Гарри поднял голову от книги, изучил взглядом сокурсников и негромко поздоровался.

* * *

Когда Гарри был маленьким, он всегда мечтал, что придет кто-то и заберет его от Дурслей. Маленькие дети обычно остро чувствуют то, что взрослые не говорят вслух.

Так и этот мальчик ясно понимал в свои семь лет, что совсем не нужен своим родственникам. Он был для них слишком странным. А его необычность сыграла с мальчиком злую шутку.

Он всегда был тихим, спокойным, и старался поменьше привлекать внимание своих родственников — просто на всякий случай. Как-то раз он попался на глаза вернувшемуся с работы Вернону. У того сорвалась крупная сделка, и мужчина был не только не в лучшем настроении, но и откровенно нетрезв. Тогда Дурсль впервые избил ребенка, ремнем исполосовав спину до крови, и остановился только когда сам дом, от основания, мелко задрожал.

Это был первый и последний раз, когда Дурсль причинил серьезный вред мальчишке — он запомнил урок на всю жизнь и больше не доводил до такого. Но именно после этого случая магия стала подстегивать развитие своего носителя.

Магия, как объясняла девятилетнему Гарри названная сестра и дальняя родственница, живое и разумное существо. А дети — в любом мире — самое бесценное, что может существовать. И по этой причине дети особо охраняемы ею.Если ребенок попадает в обстановку, где не может нормально развиваться, туда, где ему угрожает опасность, он начинает взрослеть. Не физиологически, нет. Внутренне. По этой причине, пятилетний Гарри мог по уровню развития сойти за ребенка восьми лет. И по этой причине мальчик мог точно угадать, когда родственники находятся в хорошем настроении, и к ним можно подойти с какой-нибудь просьбой а когда — стоит спрятаться и не высовываться.

В тот летний вечер мечта Гарри исполнилась. За ним действительно пришли.

*так, пробный камешек*

Непривыкшие ещё к ранним подъёмам дети не столько завтракали, сколько пытались не уснуть. Ложки негромко позвякивали о тарелки. Гарри поднял голову, щуря глаза. Хотя лучше бы он не отвлекался от тарелки: внезапно зазвеневший за два часа до подъёма невесть откуда взявшийся будильник и отключившаяся горячая вода в душе, именно в тот момент, когда мальчик намыливал мочалку, не могли быть случайными.

Однако Поттер проигнорировал и ставшую пересоленной кашу, лишь отодвинув тарелку. На вопросительный взгляд соседки — Гермионы, сказал, что неголоден. Но когда сидящий слева Рон подавился, а стакан, стоящий перед лицом Грейнджер разлетелся, мальчик не выдержал. Это ещё повезло, что стакан был пустой и никого не задел, а Уизли сумел прокашляться.

— Дурацкие шуточки. — Негромко, но внятно произнес мальчик. — Деду пожалуюсь.

Волосы на макушке шевельнулись, будто кто-то, стоявший над ним, негромко хихикнул.

Начиналась школьная рутина. Впрочем, восторженные первокурсники пока были счастливы учиться НАСТОЯЩЕЙ МАГИИ, даже если она заключалась пока в теоретических уроках.

Гарри занимался с удовольствием. Его немного раздражали чужие взгляды и настырные просьбы показать шрам, но их было намного меньше, чем могло быть. Дело в том, что какой-то шутник спроваживал особо настойчивых не самыми добрыми шуточками.

Ближе всего мальчик пока сошёлся с Гермионой Грейнджер на почве любви к знаниям. Всё-таки совместное сидение в библиотеке сближает. Впрочем, отношения к знаниям у них отличались: Гермиона «глотала» всё подряд, не зная меры, Гарри же была важна практическая направленность.

В очередной раз отодвинув обед, Гарри тяжело вздохнул:

— Как же я рад, что даже в Хогвартсе чувствую себя как дома, благодаря этим дурацким розыгрышам, — тоскливо произнёс мальчик, беря стакан с соком.

— А? О чём это ты? — Спросил сосед справа, Рон Уизли. — Ты очень мало ешь, я заметил.

Гарри внимательно посмотрел на него.

«Надо же, какой наблюдательный».

— Просто моя еда с завидной регулярностью становится пересолённой.

— Ааа… С чем?!

— Очень часто.

— Что правда? А я думал, что это… Ну, ты сам шутишь над всеми прилипалами. А оказывается, над тобой тоже шутят?

— Да. Шутят.

— Ну хочешь, я с тобой поделюсь?

— Спасибо, Рон, — покачал головой Гарри.

Этот год для студентов Хогвартса стал особенным не только из-за появления Мальчика-Который-Выжил. Он запомнится на долгие годы всем ещё и небывалым буйством Пивза. Неугомонный полтергейст забрасывал всех бомбами-вонючками, орал неприличные песни, изрисовывал неприличными стихами стены и не боялся никого.

На просьбу старшекурсников усмирить совсем уже обнаглевшего полтергейста Кровавый Барон как-то особенно хмуро посмотрел на них и отказался.

На приказ директора — Пивз заявил, что в замке наконец-то появился кто-то, кто знает толк в хороших шутках, и с таким-то напарником ему не страшен какой-то бородатый колдун! Расхохотавшись уважаемому профессору в лицо, Пивз бросил в него очередную навозную бомбу (к счастью, директор успел прикрыться щитом) и испарился и дальше чинить безобразие.

Ну и как-то так вышло, что разбираться с этим безобразием пришлось Гарри Поттеру. Пока срочно собранные учителя обсуждали, что можно сделать, ничего не подозревающий мальчик возвращался из библиотеки вместе с Гермионой.

В краткий миг, когда Пивз окатил их ведром какой-то мерзкой слизи и с улюлюканьем пролетел рядом, глаза Гарри полыхнули зелёным огнём, а мальчик вдруг цепко ухватил полтергейста за ухо.

— Ай-ай-ай-ай! — Завопил Пивз, попытавшись вывернуться. Не тут-то было! — Пусти!

Гермиона широко раскрытыми глазами смотрела, как пальцы её однокурсника выкручивают призрачное ухо, забыв о пострадавших книгах.

— Развею. — Уверенно и очень по-взрослому сказал Гарри и холодно улыбнулся.

— Не надо!!! Пусти! Ну пожалуйста, — попытался состроить жалобное лицо полтергейст, — я буду хорошим! Отпусти!!!

— Не раньше, чем ты извинишься перед пострадавшей из-за тебя Гермионой.

— Перед девчонкой?!! — Но зелёные глаза были неумолимы.

— Э… Прости меня, Гермиона…

— А теперь ты пообещаешь мне, что уберёшь всю эту гадость и больше не будешь нападать на тех, кто не может тебе ответить.

— Я не… Хорошо-хорошо, обещаю!

От пальцев Гарри, всё ещё удерживающего ухо, побежали зелёные искры, отчего Пивз заскулил.

— Кто за тобой следил? Кровавый Барон? Ну вот ему я и передаю право следить за выполнением твоих обещаний. И если ты решишь его нарушить… Мне не сложно будет тебя развеять и на расстоянии.

Пивз, тонко заверещав, ввинтился в пол. Слизь же с одежды и книг первокурсников исчезла как по волшебству. Хотя, почему — как?

— Гарри! — Изумлённо воскликнула Гермиона, не знаю, что вообще можно сказать по этому поводу. Мальчик устало посмотрел на однокурсницу:

— Гермиона, дай мне слово, что об этом никто не узнает!