Приступ (джен)

— У неё снова приступ.

Танос мгновенно поднялся и, как был в ночном костюме, бросился в соседнюю комнату.

* * *

Титан поселил девочек вместе не только для того, чтобы они быстрее привыкли друг к другу и сблизились. Можно всю жизнь прожить с человеком бок о бок и всё равно остаться чужими. Нет. Настоящая причина крылась в ином. Гамора тонко чувствовала любые изменения в настроении и поведении своей недавно обретённой младшей сестры и вовремя сообщала о них Таносу. Вот и на этот раз, проснувшись от тихих стонов и всхлипов, доносящихся из кроватки, Гамора не запаниковала, а сразу же побежала к отцу.

Танос уже думал о том, чтобы разместить младшую дочь в собственной комнате, но здесь за ней было бы даже меньше надзора: он редко появлялся у себя днём — всё больше в лаборатории или на встречах. Помимо этого, Танос часто работал по ночам, так что свечение от мониторов мешало бы малютке спать. И, как однажды верно подметил Корвус, из Гаморы вышла действительно неплохая нянька.

Небула появилась на Санктуарии недавно. Чуть больше четырёх месяцев назад, как и Гамору, её привёз с одной из планет Танос. Девочке было не более полутора лет, совсем ещё крошка. И она была серьёзно больна.

* * *

Когда Танос вошёл в комнату, Небула уже не спала, а сидела в своей кроватке и тихо без слёз хныкала. Увидев отца, она потянула к нему маленькие синие ручки и что-то тихо залепетала. Из её слов Танос смог разобрать только «болит». Он нагнулся и аккуратно взял дочь на руки. Небула поморщилась, но не заплакала. Взгляд Таноса изучающе скользнул по детскому тельцу.

Нога.

Припухшая и потемневшая, сейчас она представляла собой клубок спазмированных мышц и мелко дрожала от растекающихся по ней судорог. «Всё-таки перекинулось с пальцев. Нужно было сразу ампутировать», — пронеслось в голове у Таноса. Шумно выдохнув, он обратился к коммуникатору: «Мо, готовь операционную... Да... Резать».

Не говоря ни слова, Танос вышел из комнаты, оставив Гамору одну, испуганную и не понимающую, что же всё-таки происходит с этой девочкой, к которой она уже успела привязаться.

А происходило вот что.

* * *

Люфомоиды — раса Небулы — когда-то были высокоразвитой цивилизацией, не агрессивной, но весьма воинственной и разбитой политическими дрязгами на несколько враждующих коалиций. Их мир Танос выбрал как один из требующих немедленного вмешательства, иначе по всем расчётам, полученным благодаря специально разработанному титаном алгоритму, уже в ближайшую сотню лет люфомоидам грозило полное вымирание.

Однако Танос не успел: прогнозы бывают ошибочны, особенно когда приходится учитывать тараканов в головах воюющих. Цивилизация погубила себя сама и без всякого вмешательства «Титана-Разрушителя» как раз перед самым его вторжением.

Это было взаимоистребление. Без колебаний, без жалости. Удар на удар. Бомбардировки происходили с использованием практически всех известных Таносу видов оружия массового поражения. И за одни сутки планета целиком погрузилась во тьму. Но ужас положения состоял даже не в разорённых городах и миллионах жертв. А в том, что те, кто смог где-то укрыться от обстрелов и каким-то чудом пережить удары взрывных волн, в скором времени всё равно должны были бы погибнуть из-за полученного облучения и отравлений.

Танос не желал зла люфомоидам, как он не желал зла никому из всей Вселенной. И хотя он презирал этих кретинов из правящей верхушки, по воле которых произошла трагедия, уже на следующий день высадился среди руин некогда процветающего мира.

Танос, в силу особенностей организма, был устойчив ко всякого рода пагубным воздействиям среды и потому пошёл на разведку один. Он надеялся, что кому-то всё же удалось найти надёжное укрытие и не просто выжить, а остаться незаражённым. Танос хотел найти и эвакуировать тех, кого ещё можно было спасти, чтобы они продолжили жить и нести с собой свою культуру и генофонд. Но ситуация оказалась гораздо плачевнее, чем он предполагал.

Танос многое повидал за свою долгую жизнь, но это... Это была предсмертная агония погибающего сознания. Титан шёл, возвышаясь над ещё живыми трупами, алчущими урвать последний кусок разлагающегося мира: убийства, мародёрство, изнасилования, — никто даже не пытался скрываться или бороться. На Таноса не обращали внимания.

Этим существам уже нельзя было помочь.

Спустя несколько часов безрезультатных поисков, Танос решил, что увидел достаточно, и уже собирался вызвать портал, чтобы вернуться на Санктуарий, как вдруг ощутил неуверенное прикосновение к своей спине. Обернувшись, он увидел высокую худую женщину. Весь её вид говорил о том, что жить ей осталось недолго.

Трясущимися от слабости руками она протянула Таносу крохотный свёрток:

— Возьмите. Спасите её. Умоляю...

Из складок пыльного одеяла на Таноса смотрели огромные, глубокие, словно сама туманность, чёрные глаза. Совершенно сухие — девочка не плакала, только морщила маленький носик, хотя вряд ли чувствовала себя намного лучше матери. Танос с трудом мог бы назвать себя сентиментальным, но что-то в этот момент сжалось в его душе. Он кивнул люфомоидке и в следующее мгновение исчез в лучах опустившегося портала.

Небула. Так Танос представил Чёрному Ордену и Гаморе их сестру, свою младшую дочь. В тот день он решил, что любой ценой не даст малышке погибнуть.

* * *

Операция была несложной: удалить поражённую конечность, вживить новую. Вот и всё. Ногу для Небулы Танос спроектировал заранее. Пусть он и надеялся, что она не пригодится, но в чудеса не верил.

Однако операция сама по себе лишь верхушка айсберга.

Болезнь Небулы представляла собой нечто похожее на то, что земляне называют раком. Поражённый орган было мало просто удалить и заменить новым — требовалось предотвратить заражение соседних тканей. Для этого Небулу приходилось подвергать облучению. И каждый раз это становилось серьёзным испытанием не только для неё, но и для самого Таноса.

Забрав дочь к себе в покои, остаток ночи и весь следующий день Танос не отходил от неё ни на шаг. Небуле было очень плохо. Её тошнило от наркоза и терапии, температура никак не снижалась, а нога в том месте, где родные ткани соединились с механизмом, сильно болела. Небула хныкала и всё время просилась на руки. И Танос баюкал её часами, чтобы она могла заснуть хотя бы на несколько минут.

В прошлый раз Небула легко перенесла операцию, хотя та и была более серьёзной — заменяли поражённую печень.

«Мо сказал, по всем показателям сходится, что это из-за выброса адреналина: Небула успела понять, что с ней будут делать что-то страшное, и испугалась. Ткани под воздействием гормона быстрее регенерировались, а боль не ощущалась так сильно. Интересная особенность организма. Это надо будет исследовать...»

Легонько покачав на руках забывшуюся тревожным сном малышку, Танос наконец лёг на кровать, положив дочь себе на живот, и вновь погрузился в раздумья.

Он думал о том, что болезнь прогрессирует и рано или поздно поразит весь организм, добравшись в том числе и до мозга. Сейчас Небула ещё мала, и не все нейронные связи в полной мере сформировались, то есть пока она не обладает полным набором навыков и воспоминаний, которые определяли бы её как личность. Но время идёт, Небула растёт, и скоро может стать слишком поздно. Медлить нельзя...

Небула проснулась и попросила пить. Внимание Таноса переключилось на дочку. К своим мыслям он вернётся позднее.