Разговор с ветром (джен)

Она всегда приходила осенью.

Каждый год Шерлок чувствовал ее приближение уже поздним летом. Обычный человек не распознал бы эти знаки, но Шерлок читал их с такой легкостью, словно они были его собственным именем. Медленно остывавший воздух, как печка, в которую перестали подкладывать дрова. Шелест опавших листьев — еще зеленых, но уже несовершенных, поцелованных хворью и тленом. Тусклый свет солнца, неяркий и блеклый, словно кто-то закутал его в тонкую пелену, как в защитный чехол. Символы грядущей осени. Провозвестники Восточного ветра.

Шерлок знал, что древние представляли ее в образе бога с лицом мужчины, но для него она всегда была женщиной. Он не мог этого доказать, и все же был совершенно в этом уверен. Авторы старинных манускриптов, хранившихся в Масгрейве, не дерзнули оставить ее портрета, но Шерлок в нем не нуждался. Каждую осень он различал ее силуэт в малейшем дуновении, в самом тихом лесном вздохе. Женщина с черными, как ночь, вьющимися волосами и холодными, как океан, голубыми глазами. Шерлока совсем не удивляло, что она была похожа на него. Если бы он был этого достоин, магия наверняка подарила бы ему иную сущность, сделала бы его не человеком, а стихией. Но случилось иначе. Ему суждено было быть речным хранителем, и пусть его душа была бессмертна, рано или поздно его тело обратится в прах. А Эвр… Ее существование было лишено начала и конца. Ее уделом была вечность.

Заперев старый дом, Шерлок плотнее закутался в пальто. Солнце почти ушло за горизонт, и он по привычке взял с собой фонарь. Старого леса он не боялся — он был у себя дома, а семье здесь всегда были рады. Майкрофт, его старший брат, очень ответственно относился к своим обязанностям наследника Масгрейва, и Шерлок чувствовал себя здесь в полной безопасности.

Он шел через лес, с каждым шагом все глубже погружаясь в тишину. Обычно ночь не оставляла незамеченным ни малейшего движения, но осенью все было по-другому. Когда на землю возвращался Восточный ветер, природа не позволяла себе ни единого лишнего звука. Если Эвр захочет говорить, она сама все скажет. Не стоит понапрасну ее беспокоить.

Спустя приблизительно полчаса Шерлок достиг реки. Луны не было видно за облаками, и его фонарь терялся в этом обширном открытом пространстве, но Шерлок так хорошо знал эти места, что он не боялся ни упасть, ни оступиться. Все его мысли были обращены к тому, что ему предстояло сделать. К очередному ходатайству, которое, как он надеялся, в этот раз будет принято благосклонно.

Он сел на берег реки, потушил фонарь и принялся ждать. Чтобы лучше сконцентрироваться, Шерлок закрыл глаза и за несколько минут освободил свой разум от всех посторонних мыслей, так что спустя некоторое время он так ясно ощущал, что происходит вокруг, словно его глаза были широко распахнуты, а на небе светило яркое солнце. Шерлок видел, как по речной поверхности гладко скользит тонкий лунный луч, и как облака постепенно расступаются, поддаваясь шепоту ветра.

Это пришла Эвр.

Шерлоку никогда прежде не доводилось разговаривать с ней вот так, с закрытыми глазами, действуя по зову внутреннего голоса, но он решил довериться своим чувствам и предстать перед ней таким, каким он был, не прилагая лишних усилий и не пытаясь быть тем, кем ему не суждено было стать.

Восточный ветер презирал всякую фальшь.

Прохладное дуновение коснулось его щеки, но Шерлок не дрогнул.

«Ты пришел», — прошептал сотканный из осеннего воздуха голос.

«Я всегда прихожу почтить вас, моя госпожа».

Она мелодично рассмеялась.

«Ты стал таким серьезным. Почти как твой брат. С чего бы это?»

Шерлок помолчал, тщательно подбирая слова.

«Годы текут, словно горный ручей, моя госпожа. Говорят, с ними к человеку приходит мудрость».

«Мудрость? — легкий порыв ветра взъерошил его волосы. — Не к лицу тебе быть философом, ты не твой брат. Не вижу я седых прядей на твоей голове, и невзгоды не гнетут твои плечи. Не мудрость принудила тебя к серьезности, вовсе нет. Я чувствую, что ты пришел о чем-то просить».

Шерлоку пришлось приложить усилие, чтобы не открыть глаза, и он почувствовал собирающуюся на лбу влагу.

«Вам ведомы все тайны мира, моя госпожа. Пусть я не мудрец, но и глупцом меня не назвать — я знаю, что вы способны прочесть мою душу. Вы правы. Я пришел просить вас даровать свободу моему другу».

Повеяло холодом. По реке прошла рябь, и облака испуганно сгрудились, загораживая луну.

«Об этом ты просил меня много раз, — льдинки заискрились в ее голосе. — Почему же ты думаешь, что на этот раз я дам тебе то, чего ты хочешь?»

«Потому что я надеюсь сыграть с вами в игру. И если я выиграю, я прошу вас освободить моего друга».

Речная поверхность пошла волнами — Эвр засмеялась.

«Ты был прав, смертный — не мудрость движет тобой, но безрассудство и дерзость! В какую игру ты хочешь со мной сыграть, раз надеешься победить?»

«Я хочу загадать вам загадку, моя госпожа».

«Загадку? Так ты и правда глуп. Ты ведь только что сказал, что мне ведомы все тайны мира. Значит, я легко разгадаю твою загадку, и ты проиграешь».

«От своих слов я не отказываюсь, моя госпожа. Но моя загадка будет не о тайне. Моя загадка будет о том, что все знают».

Вновь Шерлок был вынужден напрячь все свои силы, чтобы не поддаться искушению открыть глаза. Оглушившая его тишина была такой всеобъемлющей, что ему захотелось проверить, что он все еще был жив и сидел на берегу реки.

«Будь по-твоему, смертный, — от ее шепота у него на затылке зашевелились волосы. — Загадай мне свою загадку».

Шерлок сделал глубокий вздох, как можно отчетливее представляя то, что он собирался сказать. У него была всего одна возможность сделать шаг в бездну, и он ее не упустил.

«Что я похоронил под старым буком, моя госпожа?»

Тишина оглушала его еще несколько долгих мгновений, а затем всколыхнулась вопросом.

«Это и есть твоя загадка, смертный? Это и знают все?»

«Все верно, моя госпожа».

Она помолчала. Шерлок старался не обращать внимания на струйку пота, стекавшую у него по виску. Ему все сложнее было сохранять концентрацию, но он держался, помня о том, что не имеет права на ошибку.

«Я могла бы ответить, что ты похоронил свое сердце, но оно все еще бьется. Я могла бы ответить, что ты похоронил свою душу, но она бессмертна. Я могла бы ответить, что ты похоронил своего друга, но я все еще держу его в плену».

Поверхность реки еле слышно зазвенела, словно струны арфы, которых коснулся невидимый музыкант. Холодное дыхание коснулось уха Шерлока — будто женщина склонилась к нему, чтобы прошептать слова любви.

«Твоя взяла, смертный. У меня нет ответа на твою загадку. Я возвращаю тебе твоего друга. Но помни — если он еще раз меня потревожит, я заберу его навсегда».

Шерлок неслышно вздохнул.

«Я благодарю вас, моя госпожа».

Сильный порыв ветра заставил реку затрепетать. Шерлок открыл глаза, глубоко вдыхая воздух, словно пловец, что только что вынырнул из воды. Облака расступились, давая дорогу лунному свету, и Шерлок услышал, как кто-то зовет его слабым голосом.

Вскочив на ноги, он повернулся и увидел Виктора Тревора.

* * *

На следующий день двое воссоединившихся друзей прогуливались по саду Масгрейва.

— Не могу поверить, что Восточный ветер все-таки меня отпустила, — проронил Виктор. — Как у тебя это получилось?

— Я сыграл с ней в игру, — ответил Шерлок. — Загадал загадку, на которую она не нашла ответа.

— И что же это была за загадка?

Шерлок кивком головы указал на древний бук.

— Я спросил у нее, что я похоронил под этим деревом. Об этом знают все, но для Восточного ветра это тайна.

Виктор потрясенно на него посмотрел.

— Но…

— Под этим буком лежит моя сестра, — медленно произнес Шерлок. — Для Восточного ветра она никогда не существовала. Но я навсегда сохраню ее образ в своей памяти.

Виктор слегка запрокинул голову, глядя на могучие ветви волшебного дерева.

Ветер играл с его листьями, и они шепотом рассказывали ему свою историю.