Подарок отца (джен)

Артём сел в кресло и тяжело вздохнул. Полчаса назад тётя Люба из бухгалтерии пришла в его кабинетик с несвойственной её возрасту прытью.

"Дедлайн не пощадил никого..." — подумалось ему.

Обиженно мигнула закрытая вкладка с полусобранным пазлом — системному администратору не положено отвлекаться во время работы.

— Отчёт почти закончили, а компьютеры выключились, — тётя Люба хоть и знала толк в документации, но с компьютером была на вы.

— Петрович уже проверил генератор? — надежда на то, что ему нужно только включить компьютеры, а не искать документ с отчётом, не оставляла Артёма.

— Да. Мы уже включились, но отчёт найти не можем. Посмотри, а? Два часа псу под хвост, если не найдём.

— Сейчас подойду, — сказал он.

Документ нашёлся быстро.

"Слава Богу и Фортуне!" — подумал Артём.

После прошлого отключения он час искал загадочным образом переименовавшийся документ.

* * *

Близился обеденный перерыв. Внезапно раздался звонок.

— Здравствуйте, вы — Иванченко Артём Сергеевич? — раздался уставший мужской голос.

— Здравствуйте. Да, это я, — удивился он.

— Я — Комаров Андрей Михайлович, нотариус. Примите мои соболезнования. Ваш отец — Иванченко Сергей Георгиевич — умер на прошлой неделе. Он оставил завещание. Не могли бы вы прислать e-mail? Я отправлю вам список документов для оформления наследства. Уже с ними подходите в мой офис, так будет удобнее.

— Благодарю вас. Могу. Не подскажете его расположение? Когда я могу подойти? — спросил Артём.

Он ответил немного заторможенно и прислушался к себе. Боли не было. Словно не отец умер, а муха какая. Ему стало совестно. Отца он не видел больше двадцати лет. Мама считала, что для него их существование — мелочь. К тому же, за эти годы отец не пытался связаться с ними. Артём же не помнил его и не знал, почему мама бросила папу.

— На следующей неделе есть два окна: в четверг в три и в пятницу в два? Какое время вас устроит? Адрес пришлю вам на почту, — нотариус зашуршал записной книжкой.

— В пятницу. Сейчас скину почту.

— До свидания, Артём Сергеевич.

— До свидания, Андрей Михайлович, — выдохнул тот.

* * *

Контора оказалась светлой и просторной. На работе Артём взял отгул, мог не спеша заниматься делами. Нотариус оказался примерно одного возраста с ним, довольно невысокий, и во взгляде Андрея Михайловича было что-то странное, будто нечеловеческое.

— Здравствуйте, я подготовил вам бланк заявления. Сейчас прочитаю завещание, пока можете ознакомиться, — бланк аккуратно передали Артёму.

Заявление не представляло интереса, а вот наследство... Дом и машина переходили в его владение. Оказалось, новую семью отец не завёл, а из всей родни в живых остался только Артём.

"Это многое объясняет", — хмыкнул он.

* * *

Артём уже неделю был в отпуске. Осмотр дома — дело серьёзное. Он не знал, с чего начинать. Решение выделить три дня на знакомство с наследством далось нелегко.

Однако если домик окажется приличным, у него появится своя дача. Рыбалка, сбор ягод и трав, шашлыки, охота — всё это могло хорошо вписаться в досуг Артёма. Посещение ближайшего супермаркета стало первым пунктом его плана. Далее следовали два часа и испытание на прочность. Заключалось оно в поиске дома, что при запутанной деревенской нумерации требовало терпения и внимательности.

Выручила Артёма старушка. Она возвращалась из леса, судя по ведру ягод.

— Может, помочь чем? — спросила она.

— Здравствуйте, я ищу тринадцатый дом, — смутился он.

— Ты, случайно, не Серёжин сын? Давно им никто не интересовался. Тебе надо доехать до синего дома, что в конце деревни, он семнадцатый. Дальше направо. Там уж разберёшься.

— Спасибо. Да, я — его сын, — ответил Артём.

— Вымахал-то как! Я тебя ещё крохой помню. Я — баба Маша, ваша соседка. Твоя мать часто просила посидеть с тобой, когда была занята, — старушка всплеснула руками.

— Я почти ничего не помню про жизнь с отцом, — хмыкнул он.

— Серёжа был хорошим человеком, только слишком мечтательным. Тебя очень любил, так возился... Если будет время, заходи на чай, мой дом пятнадцатый, — она подхватила ведро и собралась идти.

— Спасибо за приглашение. Если что, зайду, — улыбнулся Артём.

Дом ему понравился — крепкий, немного заброшенный. Сразу виделось долгое отсутствие хозяев: паутина по углам, годами не мытые окна. Зато полная поленница дров и крепкий забор. Машина в гараже старенькая, но на ходу. Артём завёл двигатель, и он заурчал, отец даже оставил полный бак бензина.

Внутри дом оказался не хуже. Замелькали воспоминания. Рыжий котёнок вертится на полосатом половике вокруг закутанного как капуста четырёхлетнего Артёма. Мама на кухне моет окно с ещё белыми тогда ажурными шторами. Сейчас они посерели и сиротливо закрывали грязное окно. Папа с бородкой и смешными усами читает про трёх медведей, а Артём болтает ногами на диване и смеётся, позже они смеются уже вдвоём. Папа устаёт делать серьёзный вид и присоединяется.

Что же случилось? Почему Артём забыл это и вспомнил только здесь?

Грустить и анализировать прошлое он себе не дал. В компании ведра и тряпок, взятых из города по совету Саши из бухгалтерии, он начал уборку. Средства для уборки купил по её же совету, она летом продала дом тёти. Так говорила, что отмывала и стирала всё только неделю.

К вечеру пол блестел, паутину он безжалостно убрал шваброй из подвала, а столы он застелил новыми скатертями. Постельное бельё заняло место в куче тряпок "на мусор", как и полотенце и старые шторы. Отдельно Артём оттёр заляпанную плиту, раковину и перемыл посуду в шкафчике. Давно он себя таким енотом-полоскуном не чувствовал, но списал на радость от отпуска и путешествия в детство.

"Идиот, — подумал он. — А газ-то я не проверил и электричество ещё".

Сидеть в чистом доме, но без горячей воды, возможности вскипятить чайник и зажечь свет не хотелось. На удивление, свет и вода были, газ тоже. На уборку он взял воду из колодца во дворе. Артём поставил чайник со свистком и устроился за кухонным столом. Печенье он решил не высыпать в вазочку, а хлеб и колбасу купил сразу нарезанными. Артём сделал бутерброд и громко объявил:

— С новым домом меня!

Прозвучало радостно, но как-то неуместно. С кем говорил? С гипотетическими крысами на чердаке или с домовым? Последнему он по совету матери положил печеньку в угол кухни. От мыслей отвлёк свист чайника, и запах травяной заварки из любимого магазинчика Артёма поплыл по кухне. Мята для крепких нервов и хорошего сна на новом месте.

Он устроился спать в зале на диване; суеверным Артём не был, но мысль, что сердечный приступ случился у отца во время сна, делала кровать не самым уютным предметом мебели в доме. Он уснул быстро и глубоко.

В ночи раздался грохот, он подскочил на диване и огляделся. Сонный мозг не понимал, где Артём и что шумит.

"Я в доме папы, звук, вроде, был сверху. Может, крысы уронили что-то на чердаке?"

Проверять не хотелось, но что-то манило наверх. Он оделся, включил фонарик на телефоне и пошёл. Чердак, пыльный и заваленный хламом, не вызвал никаких эмоций, а источником шума оказалась фоторамка. Она упала с полки и попала в кастрюлю, а та упала. Фотографию Артём машинально взял в руки и пошёл спать.

С утра фотография привлекла его внимание, и он поменял планы местами. Сначала чердак, потом гараж. С фотографии улыбались папа с бородкой и смешными усами, мама с тёмными кудрями и четырёхлетний Артём в костюме мишки. На задней стороне вытащенной из разбившейся рамки фотографии значилось: "Счастливый новый год в нашем доме!" Дата не указана.

С чердака он перетаскивал ящики старых тарелок, мама говорила, что таких не делают уже сто лет. Артём же посчитал их хламом. Может, продаст, вдруг кому надо. Отложил в кучку условно полезного. Книги он не трогал, к ним он питал особую любовь. Вырезки из журналов и тряпьё ушли в мусор. Одна лыжа, велосипедный шлем, сломанный велосипед — в мусор.

Ящик, любовно убранный наверх, Артём вытащил аккуратно — пыльный, возможно, тяжёлый. Хотя нет, лёгкий. Там оказались плюшевый мишка, юла, какая-то детская одежка. Он сдул пыль с крышки коробки. "Артёмка" было выведено фломастером красного цвета. В мусор отправить не смог, рука не поднялась. Он решил, что вернёт всё туда, где лежало. В такой же коробке рядом нашлись аккуратно сложенные мужской костюм и синее платье. На крышке коробке дата — 14 апреля — и короткое "Наш день".

Он позвонил маме, платье было явно её. Нельзя выбросить без разрешения.

— Привет, мам. Я тут нашёл коробку на чердаке. Там написано "Наш день" и костюм с платьем. Тебе привезти, оставить или выкинуть?

— Привет, сынок. Это моё свадебное, я говорила, помнишь.

— Припоминаю.

— А костюм у твоего папы не только свадебный, но и с выпускных. Школьного и из института Пусть там лежит. Пыль только сотри.

— Хорошо, мам.

— Как дела? Хорошо спал? — мама сыпала вопросами, а мечтательный тон, появившийся со слов о свадьбе, сменился обеспокоенным.

— Отлично, только странное ночью было. Наша семейная фотка громко упала, я поэтому с утра решил чердак убрать сначала.

— Молодец. Не буду мешать, позвони вечером и смотри фарфоровые тарелки не выкидывай! Их нам на свадьбу дарили.

— Понял. До вечера!

Тарелки он позже вернул на место, а отмытый и освобождённый от хлама чердак теперь казался просто огромным. Только книжный шкаф выделялся пыльным пятном. Артём хотел проветрить его и разложить книги по авторам, как привык с детства.

— Завтра! — вслух скомандовал себе Артём, как последний штрих вернув на полку фотографию своей семьи в новой рамке.

Курьер из доставки сильно удивлялся, кому же нужна рамка для фото в деревне. Заказ-то обычный, но пометка "Срочно" сбивала с толку.

На гараж сил не хватило. Чай с уже поднадоевшими бутербродами с колбасой не радовал.

"Баба Маша вроде на чай звала. Деревенские обычно хорошо готовят. Схожу-ка", — подумал Артём, привёл себя в порядок и оглядел продукты, взятые из города.

Шоколадка как раз не открыта, не с пустыми руками же идти.

Пятнадцатый дом находился чуть дальше его, и он на удивление быстро его нашёл. Домик чистенький и ухоженный, во дворе подросток лет тринадцати колет дрова.

— Привет, я Артём из тринадцатого дома. Баба Маша меня на чай вчера звала.

— Привет, я Дима, — ответил ему тот и крикнул в сторону дома: — Ба, к тебе.

Баба Маша бодро вышла во двор и радостно заулыбалась.

— Я дом убирал, работы много. Отец чистоту наводить, похоже, не любил, — смутился Артём от такой искренней радости. — Шоколадку вот принёс.

— Куда ж ему убираться, сдал он перед смертью, лежал больше. А шоколадка хорошая, Димка такие любит.

В кухне же было ещё уютнее, на столе стояли блины, пироги, на плите булькали щи.

— Чай с молоком или с лимоном?

— С лимоном, — ответил Артём. — Я про отца хотел узнать, не помню его почти. Мама говорила, что ушла от него, когда мне пять было. Он нам не писал и не звонил, — Артём говорил сумбурно, но баба Маша, казалось, в душу смотрела и мысли читала.

— Ничего до этого возраста не помнишь, а дом выглядит, как будто Серёжа тебя любил? — спросила она.

— Да, — выпалил он.

— Это долгая история. Ешь, что ли. На одних бутербродах долго не протянешь. С мамой твоей они хорошо жили, приехали, когда три тебе исполнилось. Поля уроки в школе вела, Серёжа тракторы чинил. Обычная семья. Как в дом въехали, меняться всё начало. Они год у меня комнату снимали, ты не помнишь, наверно? — сказала она и налила суп.

— Не помню, спасибо. Вкусные щи, — смутился Артём.

— Поля спала плохо. С кошмаров началось, а отец твой и так мечтательный был, а потом и вовсе в обустройство дома ушёл. Говорил нашим, там качели Артёмке сделаю, Поле беседку с виноградом, как в фильмах. Звуки ей мерещились, в доме одна боялась быть. Она уроки поэтому во вторую смену брала и домой с последним учеником, мол, вдруг не дошёл, надо убедиться. Поля тени видела, вещи сами по себе места меняли. Серёжа не верил, думал, устаёт она. Ты маленький, две смены в школе, ещё и переезд. Поля не смогла доказать, что в доме есть кто-то или что-то, потом до конца года доработала и в город уехала. Серёжа сказал, что она работу нашла там. С домом не то что-то. Как к Серёже женщина поселится, года не проживёт. Плохо им в доме. А ему, наоборот, хорошо. Серёжа говорил, сон там прекрасный, а маме твоей не писал, потому что понял, дом её не примет. В городе же ему плохо. Не стал мешать вам.

— Странно, мне понравилось в доме, уютно, — удивился Артём.

— У твоего папы вредных привычек не было, работал, характер добрый, детей любил. Ни одна местная не смогла в доме жить. До переезда тишь да гладь, а год пройдёт — бегут от Серёжи. В один голос говорили, жуткий дом.

— Может, женщины не те, а мама и правда потом говорила, что скучно ей в деревне было. Дом обычный, а она, может, накрутила себя.

— Не веришь, и ладно, тебе-то ничего не грозит. Ты хозяин дома, — выдохнула баба Маша.

Артём доел и скомканно попрощался. Мысли мешали продолжить общение. На следующий день он разобрал гараж, и загруженный хламом из дома отца и странными мыслями, поехал в город, как и планировал. Вопрос о волшебном "мужском" доме Артём решил обсудить с мамой.