Хороший брат (гет)

Всё случилось после пятого курса, точнее нет, не так, всё случилось в конце пятого курса. В тот момент, когда Гарри Поттер сдавал свой аттестационный экзамен по истории магии за пятый курс, СОВ если проще. Настолько важный, что Гермиона этим ему все уши прожужжала. И именно поэтому, несмотря на недосып и прямо-таки адскую мигрень, парень упрямо водил пером по пергаменту. Вопросы ему выпали на удивление простые. А второй так и вовсе из учебника с первого курса. Ну да оно и понятно. СОВ это ведь не годовая аттестация, в них входят знания за все лѣта, проведённые магом в школе до момента как он, маг этот то есть, на аттестацию эту попал. И именно это парня и спасло. Один вопрос с первого, второй с третьего, и лишь первый в списке проверял, как внимательно он слушал профессора Биннса на четвёртом курсе.

На четвёртом Гарри, признаться, был не так чтобы внимателен, он вообще внимательным к учёбе никогда не был. Особенно к истории магии, но посмотрите-ка, на первые два вполне прилично так накарябал, и по делу даже. Само как-то пошло, одно за другим потянулось. Так и вышло, что в данный момент парень пытался вспомнить, что же и как именно было в том сражении, так как первый вопрос в билете именно этим и интересовался у экзаменуемого. А именно именем того гоблина, который первым согласился на переговоры. История там была путаной, было много лже-переговорщиков, а потому ошибка была недопустима. Именно поэтому Гарри был очень упрям. Когда-то воспользовавшись тем, что в прошлом году, как участник турнира, от экзаменов он был освобождён, в этом году он проклинал эту свою глупость.

В какой-то момент глаза, не выдержав нагрузки, закрылись всего лишь на миг и уши Гарри всё ещё улавливали как скрипели перья, строча бесконечные ответы, и как песок в часах сыпался тонкой струйкой, тем отсчитывая оставшееся до конца время.

Он снова шёл по прохладному тёмному коридору к Отделу тайн, шагал твёрдо и целеустремлённо, иногда переключаясь на бег, уверенный, что уж теперь-то непременно достигнет цели своего путешествия... Как обычно, черная дверь распахнулась перед ним, и он очутился в круглой комнате с многочисленными дверьми...

Вперёд, по каменному полу во вторую дверь... пляшущие на стенах и полу световые блики и это странное механическое тиканье, но разбираться нет времени, ему надо спешить...

Он миновал последние несколько шагов, отделявшие его от третьей двери, и она распахнулась, как предыдущие...

И вновь он очутился в высоком как собор зале со стеллажами, на которых лежали стеклянные шарики... его сердце забилось очень быстро... сейчас он наконец попадёт туда, куда нужно... Добравшись до ряда номер девяносто семь, он повернул налево и поспешил дальше по узкому проходу между стеллажами...

Но в самом конце прохода, на полу, была какая-то фигура — эта черная фигура корчилась, словно раненое животное. От испуга и волнения у Гарри сжалось сердце.

И вдруг из его собственных уст раздался голос — высокий, равнодушный, лишённый всякой человеческой теплоты.

— Возьми его и отдай мне... ну же, бери... я не могу до него дотронуться... зато ты можешь...

Черная фигура на полу шевельнулась. Гарри увидел, как перед его глазами появилась белая рука с длинными пальцами, сжимающая палочку, — это была его рука... И снова услышал холодный, высокий голос:

— Круцио!

Человек на полу закричал от боли, попытался встать, но сразу же, корчась, рухнул снова. Гарри смеялся. Он поднял палочку, исходящий из неё луч тоже поднялся, и человек на полу застонал, но остался недвижим.

— Лорд Волан-де-Морт ждёт!

Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, человек приподнял плечи и голову. Его худое лицо было залито кровью, искажено страданием, но на нём застыло выражение непокорства...

— Тебе придётся убить меня, — прошептал Сириус.

— Рано или поздно — разумеется, — произнёс холодный голос. — Но сначала ты дашь мне его, Блэк... Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? Подумай ещё... у нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика...

Но едва Волан-де-Морт вновь опустил палочку, как кто-то отчаянно закричал, и боком рухнул из-за почему-то горящего стола на холодный каменный пол. От падения Гарри проснулся, все ещё крича, — его шрам невыносимо жгло, а вокруг вместо Отдела тайн внезапно опять выросли стены Большого зала. И упавшим, как оказалось, был он сам. Это он упал и вовсе не из-за того, что его стол загорелся, и кричал, судя по всему, тоже именно он.

Всего несколько секунд, и подле него оказался один из экзаменаторов и заботливо помог подняться. А затем, что удивило ошалевшего от только что им увиденного Гарри, весьма учтиво справился о том, как он. И на невнятный ответ ученика достал из внутреннего кармана мантии коробочку с леденцами "монпансье", после чего предложил её содержимое Гарри.

— А что это? — неуверенно спросил, невольно рассматривающий оказавшиеся внутри цветастые карамельки Гарри.

— Успокоительное, всегда при себе держу, очень хорошо при стрессе. И да, никаких зелий. А употребление корней валерианы, пустырника и отвара из цветков пиона никакими законами не запрещено. Их кстати, в «Сладкое королевство» каждый год перед экзаменами поставляют. Популярностью пользуется.

— Благодарю, — тихо пробормотал Гарри и вглядевшись в имеющие такой знакомый ещё с детства запах конфетки, подцепил ту, что была приятно желтоватой и положив её себе в рот, спросил: — А можно ещё одну, сэр?

— Конечно, берите, — спокойно ответил ему экзаменатор и дождавшись, когда парень возьмёт ещё одну, закрыл коробочку. — Удачи на экзамене.

— Благодарю, — смущённо пробормотал успевший вернуться за своё место Гарри.

— Во благо, — ответил экзаменатор, правда, Гарри его уже не услышал. Вновь погрузившись в историю магии, но краешком мыслей вспомнил, как именно этот запах разносился от того стакана воды, что дала ему прямо при нём принявшаяся в нём что-то смешивать их школьная медсестра. В тот день он из-за Дадли пребольно упал, из-за чего и оказался у неё. Добрая, насколько это вообще возможно для школьной медсестры, миссис О `Браен тогда его даже погладила по спине. Спустя несколько месяцев она уволилась, и сменившая её на посту миссис Джереми уже не позволяла ему прятаться у неё в кабинете от нападок вредного кузена. Но эту, как она это называла тройчатку, Гарри запомнил. И вот этот запах и вкус вернулись в его жизнь столь неожиданно. На миг показалось, словно бы его как тогда в детстве погладили по спине. И это окончательно успокоило. Видение выветрилось, по рту растекался приятный, чуть терпкий вкус. Одновременно и бодрящий, и успокаивающий. В итоге, второй леденец он закинул себе в рот уже на выходе. Тихо и спокойно за оставшиеся полчаса дописал столь неожиданно, будто бы на ладони всё это время бывший ответ. И, удостоившись им так и незамеченного кивка того самого экзаменатора, как и все покинул зал.

— Опять твои леденцы спасают мiръ! — произнёс подошедший к своему коллеге профессор Тофти.

— А что такого, положением об экзаменах это не запрещено. А что они перед экзаменами с собой творят и какую гадость в рот тянут, вы, коллега, получше моего знаете.

— Знаю… — отозвался собирающий тем временем со столов листы с ответами Тофти.

В это же самое время покинувший большой зал Гарри с упоением перекатывал во рту доставшуюся ему успокоительную сладость, и уже обдумывал, как бы ему ещё таких заказать. "Экзаменатор сказал, что в «Сладком королевстве» есть", — пронеслось в голове парня, и в тот же миг его мысли перебил буквально влетевший в него Рон. Экзамен они сдавали в вдвоём, а потому тот попросту не мог не слышать того, как Гарри упал.

— Ты как, приятель, всё хорошо, шрам? — тут же пропыхтел ухвативший его за локоть рыжий.

— Да, вполне.

— А что тебе тот дядька такое дал?

— Леденец успокоительный, мне такое медсестра в школе ещё магловской давала, уволилась она, правда. Зато добрая была, от Дадли прятаться у неё разрешала. Хорошее было время.

— Ну тоже мне скажешь, — протянул понявший, что Гарри сейчас о том, что было до Хогвартса говорит, Рон. — Куда пойдём?

— Куда ты, не знаю, а я в совятню, и почему я раньше-то не знал. Надо заказ в «Сладкое королевство» отправить.

— Сладости! — тут же воодушевился решивший, что друг и его угостит, Рон.

— Можно и так сказать, экзаменатор сказал, что те леденцы у них есть, вот и закажу. Коробок так десять, чтобы надолго хватило. О, точно, надо ещё валерианы, пустырника и пиона у Малпеллера запросить. Я точно помню, как эту терпкую штуку миссис О`Браин замешивала. В равных долях на половину стакана кипячёной воды, но, думаю, что и та что из под крана сойдёт, — мечтательно произнёс направляющийся в сторону совятни Гарри.

О том, что его ждёт уже этим вечером, а если точнее, то после полуночи, парень и малейшего представления не имел. Заполнив бланк заказа и отдав его первой попавшейся школьной сове, отправился в обратный путь. Засунутый за щёку леденец, в отличии от первого, ещё около часа не заканчивался, наполняя своего обладателя каким-то, казалось бы, и вовсе недостижимым умиротворением.

Вечер пролетел как одно мгновение, Гарри даже пораньше спать лёг, устал сильно. И вот тогда он, впервые за долгое время, увидел во сне что-то отличное от осточертевшего ему чёрного коридора. Его из оного совершенно немилосердно вырвали, и даже одеться толком не дали. О чем-то кричали, в чём-то обвиняли. А затем тряхнувший его за грудки крёстный с ненавистью выпалил ему прямо в лицо, что это мол он виноват. Что это из-за него их убили.

Именно так, всё больше и больше проваливающийся в какое-то совершенно нереальное бытие, Гарри и узнал. О том, что, оказывается, его родители были всё это время живы, а также о том, что у него, оказывается, есть брат. В реальности же на него орали, обвиняли в том что кто—то там погиб. Много кто. Уже позже, раскладывая всё по полочкам, Гарри всё понял. А в тот момент он просто испугался. И что может быть более естественным при испуге, как не всплеск столь ненавистной Дурслям магии. Конечно же ничего, особенно если ты этой самой магией обладаешь. Всего на миг их глаза встретились. Зелёные, как и у него самого. Их обладатель, всё это время тихо сидевший в углу директорского кабинета, зажимал ладошками уши. Такой же чернявый, он настолько ярко напомнил Гарри самого же себя. Именно так всё и произошло. Миг, всплеск, и вот уже оба мальчика буквально исчезли: и старший, и младший.

О том, что после этого началось, Гарри не знал, он держал на руках своего маленького брата, и тихо шептал ему что—то успокаивающее. И лишь когда первые эмоции хоть как то улеглись, осмотрелся вокруг. В одной лишь пижаме и накинутой поверх неё мантии, именно в её кармане спустя несколько минут Гарри и нашёл запиханную туда кое-как мантию-невидимку. "И когда успел-то", — подумал, рассматривающий кажущуюся прозрачной ткань, Гарри.

И только после этого решил наконец познакомиться. Младший, практически его полная копия, всё это время послушно стоял рядом.

— Зовут-то хоть как?

— Мама не велит мне говорить с незнакомыми людьми сэр, — тихо шмыгнув носом, произнёс явно пребывающий не совсем в себе, судя по его внешнему виду шести, быть может пятьлѣтний ребёнок.

— Это хорошо и даже правильно, но всё же?

— Артур, — едва шевеля губами, произнёс совершенно не похожий на ребёнка из благополучной семьи мальчик.

Худющий, как и Гарри в его возрасте, настолько, что косточки запястий, хорошо видимые на его руках, практически выпирали. Точно также когда-то выглядел и сам Гарри, отъевшийся и начавший нормально расти только в Хогвартсе. Весь внешний вид ребёнка буквально кричал, но не о заброшенности, нет, это был не тот случай. Тут было что—то иное. Что именно, Гарри не знал, но признаки плохого отношения к своему, как это оказалось полнокровному брату прекрасно видел. И пока ещё не очень понимая, что и как ему делать, попытался того разговорить. И это неожиданно удалось. Как будто бы плотину прорвало. А мальчишка всё плакал и плакал. Прижимался к такому кажущемуся ему сейчас самым родным на свете Гарри, и лепетал и о сегодня, и о вообще.

Именно так Гарри обо всём и узнал. Правда, брат не так чтобы много знал. Сколько себя помнил, всегда было именно так. Уроки, строгость, особое, так говорила его мама, питание. А если он не хотел это есть, то оставался и вовсе без какой бы то ни было еды. А ещё у него не было нормальных игрушек. Только развивающие, опять же это было то, как называла их мама. А когда он попросил у неё увиденную им в магазине лошадку — в тот день его впервые выпороли. Было это на прошедшее Рождество.

Так, слово за слово, Гарри и понял, а поняв, сделал глубокий вдох и тихо, на самое ушко прошептал.

— Я хороший старший брат, а ты.. ты ведь не виноват, я постараюсь, не знаю как, но я обязательно постараюсь.

Именно так всё и началось. Очень быстро стало понятным, что им попросту некуда идти. Доверять кому бы то ни было Гарри сейчас попросту не мог. Не после того, что именно он в кабинете директора Хогвартса услышал. Именно поэтому вернуться было, что называется, не вариант.

В тот день Гарри впервые в своей жизни украл еду в магазине. Несколько булочек, пачку сливочного масла и бутылку воды. Вначале долго смотрел на витрину, Артура он попросил остаться на скамейке в прилегающем парке. А затем под мантией невидимкой, воспользовавшись тем, что кто—то с покупками вышел. Проскальзывая мимо кассы так никем и незамеченным. Парень искренне, пусть и лишь в своих мыслях, извинился. Месяц спустя удивлённая продавщица, придя на работу, обнаружит у себя на прилавке несколько фунтовых банкнот и короткое «простите».

А в тот день они с Артуром сидели в парке и уплетали свежайшие булочки с маслом, и пусть у них не было ничего кроме этого, им было вполне себе хорошо. В то же утро Гарри обчистил ещё и магазин одежды. А потому они нисколечки не выделялись. Старший брат с младшим по парку гуляют. Ну что может быть в этом такого? Ничего! Вот и прохожие ни капельки не удивлялись! А к вечеру дети уже исчезли.

Так продолжалось что—то около недели, нигде подолгу не задерживались, а затем Гарри осенило. Именно так они и оказались в Годриковой Лощине. Артур рассказал, что жили они с родителями вовсе не там, и это-то и посодействовало. Частично разрушенный дом встретил их унынием и запустением. Ночью тихонечко прокрались, Артура Гарри держал на руках.

Было страшно, а что, а вдруг, но ни через неделю, ни даже через месяц их не нашли. Именно так самым главным их правилом стало не колдовать дома. И именно об этом, уходивший по утрам на подработку Гарри и напоминал остающемуся одному дома Артуру. Если ты сотворишь магию, то нас найдут, разделят и… что будет после, Гарри не знал, но то, что брата он после этого уже не увидит, был полностью уверен. Что же до подработки, нашёл её Гарри неделю спустя. Грузчиком на полставки, в первой половине дня. Платили, по мнению Гарри, не плохо, но главное вопросов не задавали. Именно так, отговорившись, что на приставку себе копит, подросток и пристроился. Из тех же средств и за украденное ранее всё возвернул. Но первым его приобретением была электрическая плитка. И вы конечно же спросите — с хрена ли? Вот только Гарри и об этом подумал. За домом обнаружился весьма приятно журчащий, довольно крупный ручей. И как-то так это совпало с тем, что один из грузчиков во время перекура принялся рассказывать о том, как он некогда самую настоящую гидроэлектростанцию строил. Ему и невдомёк было. А Гарри его весьма внимательно слушал. А затем и в жизнь воплотил. Сухое питание — это разумеется замечательно, но в мыслях парня то и дело всплывали суп и банальная каша. Не себе, брату. Он то и булочкой обойдётся. А вот в Артуре Гарри видел самого себя и поэтому с утроенной силой старался.

Нашёл генератор, собрал из пластика и деревяшек пропеллер, и методом проб и ошибок заставил тот при помощи воды, с весьма себе приличной такой скоростью, вращаться. Именно так у них в доме вначале загорелась одна единственная, установленная в хозяйской спальне, где братья и поселились, лампочка. А затем и электроплитка, к зиме даже обогреватель появился.

Так почти год и прожили, Гарри очень старался и постоянно, будто бы мантру какую, каждый день сам себе повторял: "Я хороший брат, я хороший брат"

Но вот, у испугавшегося чего-то посреди ночи Артура, случился выброс и, как и предполагал Гарри, их нашли. Довольно-таки быстро, и часа не прошло, но хлопки аппарации Гарри бы и спросонья узнал. Вот только именно к этому то они и готовились. А потому аварийные рюкзаки были буквально под рукой. Собранные по всем правилам. Чему его всё тот же дядька грузчик и научил, и так как скрываться уже не было смысла.

Именно так и вышло, что влетевшие в дом орденцы обнаружили вполне обжитое, пусть и лишь частично, и тем не менее явно обустроенное кем-то заботливым жильё. Жильё, но не его обитателей. Один лишь только след применённой тут несколькими минутами ранее пространственной магии. В точности такой же, как и тогда в кабинете директора.

А в то время, как костерящий на все лады подштанники Мордреда, Сириус со злостью пнул вполне добротно собранный для младшего детский стульчик, Гарри и Артур оказались довольно-таки далеко. Гарри, если честно, попросту испугался. А потому выложился, как говорится, на все сто. За прошедшее время он уже понял, что именно его перемещения маги не отслеживают. Несколько раз проверял, рисковал, но в итоге полностью убедился. Собственно, именно поэтому их так долго и искали. Никому в голову не пришло, что парень в порту на другом конце Англии грузчиком подрабатывает. А уж что они в Годриковой Лощине поселятся, об этом никто в ордене не заикнулся даже.

Гарри же, тем временем, довольно-таки деловито осмотрелся и, просияв улыбкой, вытянул руку.

— Смотри Артур, какое тут озеро!

— Прости, я не хотел, — сквозь слёзы прошептал шмыгающий носом ребёнок.

— Ерунда, а ещё я думаю, что всё хорошо, ты посмотри какая красота-то вокруг.

— Это озеро, да? — моментально переключаясь на окружающее, спросил принявшийся оглядывающийся по сторонам теперь уже шестилѣтний ребёнок. День рождения они два месяца назад ему отметили с тортиком, как положено, и с подарками. Всего один, зато от любящего старшего брата.

— Да.

— А нас не найдут?

— Нет, они мои перемещения не отслеживают, я ведь тебе говорил уже. Да и вообще, если я правильно тот рассказ по ТВ помню, то мы сейчас где-то в Уэльсе, и до ближайшего поселения ещё топать и топать. Шестьдесят километров, так кажется диктор сказал. — Забавно нахмурившись, произнёс старающийся припомнить этот столь неожиданно всплывший в его памяти момент Гарри.

На память он, кстати, и раньше никогда не жаловался. Не замечал просто. А вот за этот год, именно так парень и понял что его, скорее всего, чем-то поили. Так как иначе, того что он всё меньше и меньше уставал, он объяснить никаким образом не мог. Пропала, как оказалось имевщаяся у него всё это время рассеянность. Ушли не дававшие спокойно учиться головные боли, да даже зрение и то стало получше. Из-за чего пришлось приобрести себе другие, весьма сильно изменившие его облик очки.

Солнце тем временем поднялось почти до зенита, и братья принялись за заботливо приобретённую Гарри палатку. Большая, на трёх человек, она досталась ему практически безплатно, так как была каким-то там неликвидом. В чём именно заключалась её неликвидность, Гарри так и не понял и соорудив заместо отсутствующих самодельные колышки, довольно быстро во всём разобрался. Собственно, именно поэтому так быстро её и поставили. Ранее уже делали. Перемещались в лес, правда без ночёвок. С ночёвками Гарри всё ж таки опасался. Зато они так несколько парков национальных за этот год посмотрели.

Но вот палатка заняла положенное для неё место. Вовнутрь легли добытые им всё у того же дядьки облегчённые , как он тогда сказал, для альпинистов пенки и спальники. Вот только облегчённый вовсе не значит холодный. А потому, поужинав сваренной на устроенном по всем правилам костре кашей с мясом, братья забрались под полог и устроились спать. Точнее, спать был уложен Артур, тогда как Гарри уселся у входа и как заворожённый смотрел на усыпавшие ночное небо звёзды. Казалось, что в них можно было бы и вовсе утонуть.

Так прожили почти что два месяца, чуть-чуть не дотянули. Ловили рыбу, уплетали обнаружившиеся неподалёку ягоды земляники. Крупные, сладкие, а Гарри ещё и яблоньку, плодами наливающуюся потихоньку, заметил. Компот по осени будет, решил уже научившийся подобному Гарри. Как варить его из сухофруктов, он ещё у Дурслей научился, а вот как заготавливать, тут Хогвартс помог. Ведь чем яблоко от, скажем, смоквы какой отличается? Да ничем, если свойства растений в расчёт не брать. А заготавливать смокву их по курсу травологии научили. Да и не только этому. Грибы, ягоды, как оказалось тут в лесу да горах много чего было.

Вода в озере холодная, конечно, но ничего, попривыкли, Артур так и вовсе сказал, что раньше его, оказывается, ещё и закаливали. Чем лишний раз подтвердил брату, что детство у них было похожее, с той лишь разницей, что Гарри родственники пренебрегали, тогда как Артура уже воспитывали.

Август подкрался совершеннейше незаметно и в тот момент, когда Гарри пошёл порыбачить, это и произошло. Артур увидел очень красивую бабочку и это вызвало у него всплеск. Яркий, радостный, он создал целый ковёр из цветов. Вот только увидевший, что именно он натворил, ребёнок был до самого своего ужаса напуган. Побежал к брату, и именно там то их и нашли. А если точнее, то нашёл отреагировавший на всплеск магии хранитель заповедника. Как оказалось, это был именно он. Маг, как и мальчики, он прибыл практически мгновенно. Вот только застал вовсе не браконьеров, которые как он думал повадились. Перед ним оказались два ребёнка. Точнее если, то подросток и судя по всему его брат. Невдалеке виднелась самая обыкновенная туристическая палатка. А у парня в руках была самая обыкновенная удочка. Не запрещённая, самая простая.

— Чьи будете, где родители ваши? — произнёс довольно-таки грозно смотрящий на детей маг. Вот только того, что дети будут до того напуганы, он никак не ожидал.

А ответом ему было только рыдание младшего, и какой-то совсем обречённый взгляд старшего.

— Из дома сбежали, что-ли?

Вновь тишина, ну да и делать было нечего. Именно так их обоих и арестовали, до выяснения, как говорится. Привели в участок, а если точнее, то переместили, что оказалось, кстати, не так уж и просто и разрядило портал практически в ноль. Но едва лишь только державший брата на руках старший покорно прошёл через ведущую в коридор арку определитель ранга, как всё встало на свои места. Узор на оной зажегся глубоким синим, и одним этим разрядку портала полностью объяснил. Поди перемести, если такая мощь, да ещё и не так чтобы перемещаться желающая.

Но вот дети оказались в кабинете начальника участка. Правда, все попытки их разговорить натыкались на глухую стену. Младший словно закаменел, а старший был максимальнейше односложен. Да, нет, не знаю, а на вопрос об имени своём ответил коротким не скажу. Так до вечера и помучались, а затем кого-то из офицеров осенило. Произошло это в момент, когда старшего для опознания фотографировали. Он, судя по всему, с судьбой уже смирился и лишь на дверь в соседнюю комнату, где его брат остался, поглядывал. Выразительно так. Много чего в этом взгляде было. Но вот кто—то заметил подживший, что интересно за этого время шрам, и минут пять спустя рассматривающие фото парня стражи порядка поняли, точнее один из них его вспомнил.

— Поттером его зовут, Гарри кажется, да точно Гарри. А я ещё думаю, знакомо выглядит больно. Я его на чемпионате по квиддичу в министерской ложе видел. Ну помните тот, что в девяносто четвёртом, безпорядки ещё.

— Забудешь такое. Англы нас тогда спасибо что не в сухую, как каток раскатали, — хмуро бросил стоящий рядом офицер.

— Проехали, и в общем он это точно, министр ихов тогда ещё так забавно с болгарином изъяснялся. Дурак совсем, видимо думал, что тот английского языка не знает.

— Мда…

— Вот вам и мда, хотя это многое объясняет!

— Что же к примеру?

— Да всё практически, и даже историю эту ихнюю нелепую о мальчике, который якобы аваду и ту пережил.

— Это ты о чём сейчас?

— А ты арку проверочную видел, синяя, чуть не чёрная вовсе. Но именно синяя. А значит скорее всего…

— Так это же и проверить можно, не он, так брат его, а то, что братья они и без ответов их видно. Похожи-то как.

— Согласен.

Итогом этого разговора стало то, что Гарри ещё раз через арку провели. Точнее, шагнуть через неё попросили, и даже зачем именно им это надо объяснили. И та, как и в прошлый раз синим зажглась, но не так сильно, слабее.

— О как, — почесал в затылке начавший понимать, что к чему начальник участка. — А скажи-ка парень, ты в Англию то, домой хочешь?

— Айолин?!!!

— Ну а что Айолин то сразу, и так что хочешь?

— Нет, — как и всегда односложно ответил Гарри и чуть подумав, добавил, — я ведь и так в Англии?

— Так да не совсем парень, ты в Уэльсе.

— Да, я знаю, — впервые за всё время не одним словом ответил юноша.

— А скажи-ка мне, молодой человек, а что ты о магическом Уэльсе знаешь?

— Простите?

— Ну я кажется нормально спросил.

— Не знаю сэр, Уэльс так же, как Шотландия и северная Ирландия, короне подчиняются.

— Так-то оно так, да только я о магическом Уэльсе тебя спрашиваю?

— Тогда выходит, что ничего, так как я думаю, точнее до этого момента думал, что это одна и та же, что и Англия, страна.

— Ясно, совсем англы уже оборзели. И нет, не одна и та же, ну да не твоя вина. А что до Англии… Я правильно тебя понял, что ты туда вот прямо совсем не хочешь?

— Да сэр, — для верности ещё и кивнув, ответил тому кого называли Айолином, Гарри.

— Ну вот и славно, Алун, тащи сюда бланк эмиграционный.

— А что сразу Алун-то?

— Тащи говорю, будем гражданина по всем правилам оформлять.

— Ты что задумал? Спятил что-ли?

— И в мыслях не было, мистер, как мы уже выяснили Поттер чётко сказал, что домой не хочет. О том, что у них там весело весьма, мы из новостей знаем. Вот и выходит, что у нас тут убежища просят. Ведь просишь же?

— Ээээ…

— Поясняю на пальцах, Уэльс — это не Англия. Министру Фаджу не подчиняемся. Своего имеем. Как, собственно, и сборную по квиддичу. Ты вроде бы его любишь, знать должен.

— Погодите, как свою, то есть, я …

— Ну да, границу магического государства незаконно пересёк. Ну да мы на это глаза закроем. Как, впрочем, и лорд регент. Уверен в этом. Сейчас бланк принесут. Заполняй, и как есть пиши. Так-то и так-то. Обижают мол, и что там у тебя ещё было. Всё пиши. И прошу мол лорда-регента убежище предоставить. Брат твой писать умеет?

— Немного…

— Тогда за него напиши, а ему только ту строку, что он тоже убежища просит написать потребуется.

Спустя час тридцать и один сгрызенный карандаш всё было готово. Черновые варианты Гарри в итоге скомкал и остановившись на том, что он и в самом деле мог подтвердить, упор сделал на то, что его без какой-либо причины по политическим убеждениям на родине преследуют. О родителях ни слова в итоге. Да и по официальным данным мертвы они. Что сам же Артур и подтвердил. Сказав, что папу его оказывается Джоном зовут, а маму, вот же сюрприз то, Петунией.

Всего два часа спустя оба листка, а также заключение от артефакта проверки уже на столе у лорда-регента Уэльса лежали.

— Вы это серьёзно? — произнёс он, прочитав первые строки.

— Так точно, притом оба. Мы их обоих проверили.

— Они там больные совсем что-ли?

— Не могу знать, сэр, но нам удалось младшего разговорить, не сильно. Но они, судя по всему, от англичан давно уже прячутся. Артур, так младшего зовут, за брата боится, разделиться ему страшно.

— Вот значит как. Ну что ж, пусть кубок мы им и проиграли, ну да два высших мага куда как ценнее будут. Начинайте процедуру. Кретины они там совсем что—ли, — под конец уже себе под нос произнёс подписавший оба прошения убелённый сединами маг, и чуть подумав, добавил. — Полное гражданство.

Ночь дети в доме того самого Айолина провели. Тёплый сытный ужин, мягкая постель. В том, что всё будет хорошо, мужчина был категорически уверен. А на утро уже и ответ был.

— Ну вот, как я и говорил тебе. Удовлетворили.

— Так быстро?

— Ну и ты как думал? И имя своё не скрывать можешь. Хотя, если захочешь — без проблем поменяем. Мне сказали, что тебе полное магическое одобрили, тебе и брату. Если согласен, то надо из гражданства Англии, которое у тебя по умолчанию по рождению то есть, выйти.

— А как это, и что это будет означать?

— Ну, это будет означать, что гражданином магической Англии ты быть перестанешь. Со всеми из этого для тебя вытекающими. Такими, как к примеру, полная защита со стороны консульства и там ещё много чего. Но по-простому, если их это как как там его…

— Визенгамот?

— Ага, он, в общем не про тебя он будет. Не будет у них права дело с твоим участием рассматривать. Это, конечно, только если ты полностью в Уэльс уйдёшь. Если же решишь на две страны...

— Не решу, мне там совсем не рады.

— Ну вот и славно. Тогда позавтракаем, и в министерство. Бумажки заполним, в круг истинного очищения встанешь. Я точную формулировку не знаю, ну да подскажут на месте. Главное искренне, от всего сердца. И всё, ты уже не английский маг.

— Понял, — кивнув для верности сообщил Гарри, а уже к вечеру паспорт практически такой же как у магией не владеющих, рассматривал. Фамилию и имя решил не менять, и брату того же посоветовал.

Две недели спустя уже в академии Драконий Утёс были. Туда, как оказалось с семи лѣтъ принимают. И для Артура, в виду их положения исключение сделали, в шесть с половиной зачислили. По результатам СОВ, Гарри таки на весьма неплохие оценки сданным, и как получили то только?

О том, какой переполох у англичан из-за этого спустя месяц после того, как результаты были выданы поднялся, Гарри так никогда и не узнал. А министерство Англии тем временем словно перегретый, грозящий вот—вот взорваться котёл кипело.

— Немыслимо, что значит по запросу Уэльса? Как Уэльса? Как он вообще у них оказался? — Брызжа слюной, вопил так и оставшийся министром Корнелиус Фадж. Для него это была практически катастрофа, как, собственно, и для узнавшего об этом всего на час позже него Дамблдора. Последний, правда, тут же к книге душ бросился. И, к ужасу своему, не нашёл ни старшего, ни младшего. И имена детей не были вычеркнуты, что означало бы, что они умерли, нет, они просто исчезли. И это говорило о том, что более они магической Англии уже не подотчётны.

"Но как такое возможно, почему?!", — металось в его седой голове. В итоге ничего умнее, чем напрямую лорду-регенту написать не придумав, Дамблдор принялся за письмо. Так мол и так, как вы вообще додумались тёмную тварь у себя пригреть. Именно такой была суть, пронизывающая вполне себе благовидно написанные строки.

Читающий это всё лорд-регент Уэльса едва от хохота не покатился. А отсмеявшись, написал весьма лаконичный и не имеющий иных трактовок, кроме как прямо в нём написанное, ответ.

Уважаемый Альбус Персива́ль Ву́льфрик Брайан Дамблдор. Если в вашем понимании маг синего ранга — это тварь тёмная, то это ваше право. У меня же на этот счёт мнение иное. Как, впрочем, и у круга истины. Всего вам хорошего. Лорд Эйрвин Ап Адэйн, Ап Агардайн, Реган маг синего ранга восьмой ступени.