The Curse Of The Beloved (джен)

Из-за того, что отец постоянно был занят в Министерстве, девочка нередко задумывалась о том, что ничего в ее жизни, кроме обстановки, и не поменялось. Родитель вечно в своей работе, она же сидит в богато обставленном доме и со скуки следит за всем, чем занимался их домашний эльф. Добрый такой, до жути преданный и улыбчивый маленький человечек в лохмотьях, что с одного щелчка пальцев мог заставить швабру саму помыть полы или взлететь к самому потолку, чтобы проверить пыль на высоченных шкафах, что, казалось, были созданы для каких-то великанов. Ровно, как и массивные тяжелые двери. В этом большом доме девочка ясно чувствовала себя Дюймовочкой из сказки Ганса Христиана Андерсена.

Но вопреки тому, что отец возвращался всегда ближе к позднему вечеру, ей никогда не было скучно из-за тетушки, что любезно соглашалась присмотреть за ней каждый раз, а потом и вовсе переехала на время к ним, пока в Министерстве, как выразился однажды отец, происходит какой-то лютый кавардак. То ли из-за нового пойманного преступника, то ли из-за того, что министр опять потерял всякий разум и пытается обвинить в чем-то некого Дамблдора, что, по словам папы, никогда не хотел и связываться с Министерством магии, но все его коллеги от чего-то были уверены, что тот великий волшебник хочет отобрать у них всю власть. Почему? Непонятно. Но чем больше Каро его слушала, тем меньше понимала, и в последствии лишь кивала на его слова, пока он сам не замечал, что дите его уже даже и не слушает.

— Чем хочет заняться моя маленькая мышка? Ты еще не проголодалась? Хочешь, я испеку вкуснейший яблочный пирог в твоей жизни? — обняв девочку, что сидела за столом с огромной книгой, сладко произнесла женщина, от чего сомнений не осталось. Она искренне хочет провести время с ребенком и снова показать ей волшебство.

— При помощи магии или… так? Своими ручками? — наклонив голову к ней, спросило маленькое чудо, но даже несмотря на ее невинную улыбку в голосе чувствовались дольки сарказма. Добрый ребенок, но ядовитый настолько, что первое время от нее тетя слышала одни только подколы. И то, если слышала, ведь большую часть времени Каролина молчала, а открываться ей по-настоящему начала совсем недавно.

— А есть разница?

— Конечно. Знаете, это как со стиркой. Можно вручную выжать отстиранные вещи и повесить, а можно взмахнуть палочкой и сказать: «Я постирала», — к тому же, Каро начала придерживаться мнения о том, что магия в обыкновенных домашних делах — это признак лени. Ну, только домашнего эльфа она с этим не трогала. Все-таки, то, что он ходит в каких-то обносках, заставляло ее сжалиться над ним и позволить работать так, как он к тому привык.

— А как бы поступила ты? Хочешь сказать, что не поленилась бы?

— Я лентяйка, но заклинаний не знаю и волшебной палочки у меня нет, — призналась она, неловко улыбнувшись. — А если буду только представлять, то… в общем, папа говорил, что тогда мне сложнее будет колдовать с палочкой и использовать заклинания. И всегда придется полагаться на фантазию. Не то, чтобы у меня ее совсем не было, но…

— Все, все, ну хватит. Я тебя поняла, — произнесла волшебница, закатив глаза, но улыбнулась так по-доброму, что это ни в какое сравнение не шло с теми «соседскими няньками», с которым малютка сидела раньше. — На самом деле, я планировала воспользоваться магией. Но теперь хочу тебе показать и свои собственные навыки. Уверена, что они у меня ничуть не хуже.

— В таком случае, я с радостью попробую ваш пирог. И посмотрю за тем, как вы будете готовить, — маленькая змеюка в такие моменты слишком напоминала свою мать, что всегда была не против поиздеваться над людьми, взять на слабо, а потом просто наблюдать со стороны и наслаждаться зрелищем.

— Ты точно попадешь в слизерин, — на выдохе только и ответила ее тетя.

— Слизерин? Я поступлю в Хогвартс? — в ее глазах загорелась искра надежды, когда женщина вдруг заговорила про один из факультетов школы.

— Что? Ну конечно. Где же еще учиться дочери заместителя министра, как не в лучшей школе чародейства и волшебства? — спросила ее тетя так, будто это было чем-то самим собой разумеющимся.

— А… ну, не знаю, — еще одним отличием от ее жизни с другим родителем было, пожалуй, то, что в этих реалиях ее отец, кажется, был очень важным человеком.

* * *

На кухне творился самый настоящий кавардак. Пирог сгорел, весь пол в муке, а женщина, что еще недавно хвасталась все своими навыками готовки, проклинала прямо сейчас магов и все, что связанно с кулинарией «собственными руками». Начиная от того, как правильно взбивать тесто, и заканчивая тем, чтобы собственноручно добавлять что-то в него, следить за временем и… в общем-то, у волшебницы ничего не вышло. А Каролина посмеялась от души. Начиная с того, каким образом та пыталась разбить яйца, и заканчивая тем, как переборщила с мукой и случайно выронила ее из своих рук.

— Да маглы просто сумасшедшие, раз они занимаются этим каждый день! — возмутилась женщина, не понимая, как же все так обернулось, когда пыталась быстрее все прибрать из-за того, что кроха запретила эльфу вмешиваться. И подав своему маленькому другу чашку с чаем, на что тот едва ли не расплакался, они вместе, подобно аристократам, наслаждались горячим напитком.

— Тетушка, вы уверены, что вам не нужна помощь? — обманчиво ласково спросила Каролина и добродушно улыбнулась.

— Конечно же, уверена! Я просто… не могу понять, к чему столько сложностей, — и все же, с помощью заклинания все вернулось на свои места.

— Вы часто смеялись над моим другим папой за то, что он магл, — вспомнила Каролина, от чего стало сразу же ясно, за что она так решила над ней поиздеваться. Пусть они и разругались… пусть тот человек больше не смог бы ее даже вспомнить, девочка все равно защищала своего прошлого родителя. — Но если убрать из волшебников всю магию, то что останется? Они будут куда бесполезнее и беспомощнее тех же самых маглов, — отстраненно ответила малышка, с укором посмотрев на свою тетю. — Но к вам, конечно же, это никак не относится. К слову, тетушка, я тут решила взглянуть на семейное древо семьи и не заметила вашего имени. Как же так? — Каро указала на черное пятно в книге, где, по идее, должно было быть имя волшебницы. — Может, останетесь сегодня подольше? Я бы послушала вашу историю, — девочка легко улыбнулась. — А ночью мы могли бы устроить чаепитие на улице в саду. Вид на луну там просто невероятный!

— Так ты уже знаешь… — огорченно ответила женщина, теперь то начиная понимать, почему девочка решила поставить ее на место.

— После того, как я увидела домашнего эльфа, я начала спрашивать у папы про других существ. Единорогов, вампиров, драконов и… оборотней. Но он ни слова не сказал про вас, — сразу же ответила маленькая волшебница, отрицательно покачав головой. — Но мне захотелось узнать больше. И я заметила, что перед каждым полнолунием вы уходите гораздо… раньше. И куда больше нервничаете.

— То, что я… как ты выразилась, оборотень — строжайшая тайна, что ни при каких обстоятельствах не должна предаться огласке, Каролина. И дело не только в том, что меня могут вышвырнуть с работы. Эту информацию могут перевернуть как угодно, даже… против твоего отца, — неуверенно ответила женщина. — И поверь, на его место претендуют очень многие.

— Как же так вышло? Я читала, что это проклятие не передается генетическим путем, — спросила Каролина, подперев щеку рукой. — Вас кто-то покусал?

— Мой возлюбленный, — с печалью в голосе ответила волшебница, приобняв себя руками за столом. — Я любила его всем сердцем… и однажды, еще будучи ученицей, пошла в запретный лес. Мое любопытство едва не стоило мне тогда жизни, — и она улыбнулась так мучительно, так грустно, от чего Каро еще несколько раз успела пожалеть о том, что вообще заговорила с ней на эту тему… — Но тебя ведь волнует не это? Ты хотела задать какие-то вопросы?

— Кажется, папа говорил что-то о том, что оборотням… нужно регистрироваться в Министерстве и подписать письменное согласие на том, чтобы запираться каждое полнолуние.

— Только самый настоящий идиот пойдет в Министерство, чтобы громко и на всю округу заявить, что он — чудовище, — усмехнулась женщина. — Насколько знаю, там никто так и не зарегистрировался. Оборотни вынуждены скрывать свою натуру, чтобы иметь возможность на нормальную жизнь.

— Но долго скрывать не получится. Разве начальство не сочтет странным то, что один из его подчиненных заболевает или же сбегает с рабочего места каждое полнолуние? — тише спросила маленькая волшебница.

— Если в штате работает человек двести и твой график строится исключительно в дневное время… проблем еще, вроде как, не возникало, — тетушка качнула головой.

— А это… больно?

— Что именно? — спросила она, склонив голову в бок.

— Перевоплощаться, — ответила Каро, с интересом взглянув на свою родственницу.

— Мучительно. Знаешь, многие волшебники предпочитают смерть, чем продолжать жить с этим клеймом, из-за которого ты ни семьи завести не можешь, ни детей…

— Даже детей? Но в чем… а, — осознание пришло довольно быстро. Ее тетя боялась, что может ненароком убить мужа или своего ребенка во время полнолуния. — Простите. Это… было с моей стороны неуместно.

— Все в порядке. Я и не против, если ты будешь знать. Это не такая больная тема, как может показаться, — ложь ее была слишком очевидна, но тетя все равно продолжала делать вид, что все хорошо. И с ней она была настолько доброй не только потому, что очень любила сама детей. Ей хотелось завести семью, да вот только из-за проклятия то едва ли было для нее возможным…