My Daddy is a Wizard (джен)

Сколько она себя помнила, отец всегда допоздна задерживался на работе, прося соседей немного за ней приглядеть. Само собой, за деньги, но те не шли ни в какое сравнение с тем, сколько бы он отдал незнакомой няне, которая неизвестно что еще посмеет выкинуть во время своего пребывания в его доме. И, собственно, поэтому с девочкой никто не занимался. С соседями отношения натяжные, ее они только боялись и кидали претензии по поводу того, что Каролина якобы задирает других детей. Каждый, кто все же оставался с ней, всегда обязательно начинал с того, чтобы отчитать ее за неподобающее поведение.

Каро привыкла. Привыкла кивать головой, когда ей рассказывают о том, что надо учиться ладить с другими ребятами. Привыкла молчать, когда ее несправедливо наказывали те, кто, по мнению девочки, не имел никакого права на то, чтобы что-либо говорить ей.

«Бешенный ребенок», «Скажи спасибо своему отцу, ведь мы были хорошими друзьями», «Да в кого ты такая невоспитанная?», «Ох, все потому, что у девочки нет хорошей матери», «Матери, которая хорошенько могла бы дать ремня», — чего в свой адрес она еще только не слышала. Если дети звали ее сумасшедшей ведьмой, даже сами того не подозревая, из-за чего конкретно, то взрослые постоянно сравнивали со сбежавшей, как они выражаются, уличной девкой, что являлась ее матерью.

И не важно, что они ее даже не знали. То совсем не мешало им клеветать как бывшую жену Стивена, так и его дочь, а он особо даже не был против. Только сам себе того порой боялся позволить. Кричать — да, он мог на нее накричать. Поднять руку? Тоже было. А потом мужчина словно бы боялся, что она может выкинуть нечто ужасное, что станет для него проклятием. Впрочем… Каролина и без того была его самым что ни на есть настоящим кошмаром.

Но ребенок во всем и всегда его оправдывал. Папа зарабатывает им на жизнь. Папа старается для того, чтобы Каролина ходила в школу, как и все другие дети. Папа очень сильно устает. Каро не должна создавать папе проблем, если хоть немного была благодарна ему за то, что он делает лично для нее. Таким образом, девочка всегда старалась заслужить его любовь и, одновременно с этим, «не мешаться под ногами».

Из-за того, что отец едва не валится с ног после многочисленных подработок, девочка не должна обременять его своими пустяковыми проблемами. Она не имеет права жаловаться, потому что сама лично разрушила такому хорошему и правильному папе жизнь. С чего же Каролина это взяла? Да он сам нередко кричал это, когда выпивал. Но папе надо пить, чтобы хоть немного, но отдохнуть после очередного невероятно тяжелого дня.

Иногда за хорошую работу папа все же поощрял ее и платил одной монеткой. Говорил, что любой честный труд должен оплачиваться. В такие моменты кроха чувствовала, что ей в руки дают самое настоящее сокровище. Но на деле, в их реалиях, за такую мелочь даже и купить в магазине было нечего. И потому она копила.

Думала, что накопит много-много монет за свои старания, а потом они с папой купят домик в другом городке или даже деревушке. А там начнут разводить курочек. Продавая яйца, накопят на козочек и будут продавать настоящее молоко. Вкусное и куда более настоящее, чем ту разбавленную белую воду, которую покупают люди в магазинах. Будут разводить свиней, возможно, продавать их мясо, а там и заведут корову!

Бизнес пойдет в гору, они станут настоящими фермерами и она заслужит его любовь по-настоящему. Папа увидит все ее труды. И уж тогда… тогда-то точно не станет сторониться ее или же считать ее своим позором. Быть может… он забудет и о том, что из-за ее проступка потерял свою любимую работу?

От мыслей отвлекает шум в коридоре. Кажется, вернулся отец. И если судить по звонкому смеху в прихожей, не один. Ей было велено сидеть тихо в своей комнате, но интерес был куда сильнее, и счастье захлестнуло с головой при мысли о том, что папа, кажется, нашел наконец-то потерявшуюся маму. Это означало только то, что больше над ней никто не засмеется. Никто не будет тыкать пальцем и не посмеет сказать, что ей не хватает воспитания из-за того, что у нее нет матери. И на этой мысли кроха срывается вниз по лестнице, налетая на незнакомую женщину.

— Мама! Мамочка! — девушка скривилась так, будто испачкалась об что-то мерзкое, а ее отца же перекосило так, что Каролина сразу поняла: он просто в бешенстве.

— Так у тебя есть дети?.. — с угрозой спросила незнакомка, когда в глазах малютки застыл страх. Если это не мама, то тогда кто? И почему она пришла в их с папой дом?

— Кажется, я говорил тебе не выходить из комнаты… — процедил мужчина, но ругать не стал. Только бросил, что разберется с нею позже. — Что? Дети? Да это мне даже не дочь!

— Папа, ч-что ты такое говоришь?.. — тихо спросила малютка.

— Это… племянница. Привыкла звать меня папой, потому что мы с кузеном очень схожи.

— Правда? — тише спросила высокая леди, когда взгляд ее смягчился.

— Правда-правда! Стал бы я тебе разве лгать? Да ее мне как птенца подбросили! При том мать ее, и правда, характером в кукушку. У девочки не все в порядке с головой, но ты не бойся. Совсем скоро ее заберут. В ее настоящую семью…

Следующим же утром после той оплошности ее побили, и папа, что всегда в ее глазах оставался самым светлым человеком, который подарил ей жизнь, накричал, что сдаст ее в детский дом за непослушание. И от страха Каролина сбежала тем же днем. Злость затуманивала рассудок, когда она сидела на качелях и наблюдала за играющими детьми, что беззаботно смеялись и знать не знали о том, насколько жестоким и несправедливым бывает этот мир. Вот, какой-то ребенок упал и разревелся на тротуаре. К нему сразу же подбежала обеспокоенная мама, лелея и говоря о том, что все будет хорошо. И малыш перестал плакать тогда, когда заботливые родители предложили купить сладостей по дороге домой.

«Они просто жалкие. Все они… они ничего не понимают!» — девочка плотно поджимает губы, чувствуя себя настолько мерзко, настолько подавленно, что хотелось просто плакать. Но она не хотела уподобиться тому мальчику, что просто разревелся из-за ничего, да и ведь… в отличие от него, у нее не было людей, что могли бы ее так же успокоить. Погладить по голове и сказать: «Все будет хорошо. Ну что ты, милая? Хочешь, мы купим немного сладостей по дороге?».

* * *

Девочка просидела на детской площадке до позднего вечера, но еще и не думала о том, чтобы встать с качелей и пойти наконец домой. Ведь что с ней будет, если она все же вернется? А может, ей стоит подождать, когда папа ляжет спать, и потом незаметно переночевать дома? Соберет одежду, найдет спальный мешок и переедет жить на улицу! А питаться будет яблоками и другими фруктами! А по вечерам просить денег где-нибудь в центре города возле метро.

«Даже звучит глупо. Пора бы… прекратить уже надеяться на лучшее», — подумала девочка, опуская голову вниз и думая о том, как будет извиняться перед папой.

— Каролина? — услышав мужской голос, не принадлежащий ее отцу, она сильно удивилась. — Неужели… это ты?

— Та самая ведьма? Ну, конечно. Только вашего ребенка я не трогала, кем бы он здесь не приходился, — нахмурилась девочка, прибегая к защите еще до такового нападения.

— Что? — растерялся незнакомец, будто не ожидая таких слов от нее, а после улыбнулся, да так добродушно, как ей, наверное, еще не улыбался ни один взрослый. И это, в свою очередь, заставило ее растеряться. — Ох, прости… я должен был сначала представиться.

— Чего ради? — холодно спросила девочка, все еще точно не зная, как стоит на него реагировать.

— Ради нашего семейного воссоединения. Характером ты определенно точно пошла в маму, — тут малютка растерялась, ведь никто… абсолютно никто на ее памяти не мог ничего конкретного сказать про ее маму. — Так позволь, все же, мне представиться. Закари Элфорд, волшебник из Министерства магии, — мужчина мягко улыбнулся, когда девочка, кажется, только-только начала догадываться, в чем же дело.

— Вы… волшебник? — неверующе спросила Каро.

— Самый настоящий, Каролина. Ровно, как и ты, — он говорил с ней мягко и так осторожно, будто боялся лишний раз ее спугнуть. — Ты ведь замечала уже за собой… некоторые странности? То, что не поддается никакому объяснению, — девочка слабо кивнула. — Я пришел за тобой. Таким, как ты и я, не место среди немагов.

— Среди кого?

— Немагов. В Англии их называют еще маглами. Это такие люди, которые не могут использовать магию, — рассказал Закари.

— Моя мама тоже была магом?

— А отец — заместитель министра магии. Твоя мама была замечательной волшебницей, — пока не прибегла к темной стороне. Но девочке он не собирался того говорить, как бы она не придумала чего лишнего.

— Но мой папа совсем не похож на волшебника… — она нахмурилась, понимая, что того просто быть не может. — Вы что-то путаете.

— Нет, не путаю. Потому что ты моя дочь, Каролина. И… я очень рад, что наконец тебя нашел, — среди огромного числа волшебников, рожденных среди маглов, он не знал, что его дочь будет именно здесь. — Скажи, ты пойдешь со мной? А потом мы можем… к примеру, пойти и купить волшебные сладости? Ты же любишь сладкое?

«В школе говорили, что нельзя доверять незнакомым дядям, которые предлагают детям сходить с ними за сладостями или как-то странно называются вроде волшебников или братьев единорогов…» — подумала малышка, с подозрением посмотрев на человека.

— Докажите, что вы такой же, как и я, — попросила девочка, решив, что это стоит для начала проверить. Мужчина же вытащил волшебную палочку. Красивую, узорчатую… и взмахнул ею, после чего возле песочницы появился маленький ураган.

— Этого будет достаточно? Мне бы не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Маглам нельзя знать о том, кто мы есть на самом деле, — пояснил он, протянув Каролине руку. А она задумалась, почему же ей нельзя идти с ним, когда, по сути, больше ей и некуда было идти. В детский дом? Или же с названным родителем-волшебником, что пообещал купить ей сладостей?

— Я пойду с вами, отец, — и она вложила свою руку в его, уже и не думая о том, что ей надо возвращаться. Ведь если он сказал, что она его дочь, то… быть может, с ним она будет счастлива? С волшебником, что непременно научит ее пользоваться магией и… возможно, даст ей то, чего не мог дать Стивен. Подарит ей отцовскую любовь, которую малышка добивалась и жаждала всем сердцем.

«Впрочем, а кто сказал, что все будет настолько хорошо?»