Любимое блюдо Гарри Поттера (гет)

Лето после четвертого курса было лучшим в жизни Гарри Поттера. После произошедшего на кладбище, он пребывал в таком депрессивном состоянии, что Дамблдор побоялся отправлять его к Дурслям и попросил миссис Уизли приютить его в Норе на все каникулы. Сказать, что Гарри чувствовал себя прекрасно — ничего не сказать. Он был на седьмом небе от счастья. Даже переживания по поводу смерти Седрика и возрождения Волан-де-Морта немного притупились, позволяя ему наслаждаться жизнью полноценного подростка.

Друзья ни на миг не оставляли его одного и всячески поддерживали. Гарри нравилось в Норе абсолютно всё: даже поручения миссис Уизли он выполнял с превеликим удовольствием. Тем более немного помочь в саду, почистить пруд или выгнать садовых гномов — разве это работа? Вот Дурсли использовали его по полной в качестве рабочей силы. Так что его занятость в Норе была каплей в море по сравнению с тем, сколько дел взваливалось на плечи Гарри раньше.

Основную же часть времени они с друзьями наслаждались свободой, полётами, игрой в квиддич, участвовали в тестировании новых изобретений близнецов и ночи напролет проводили в задушевных разговорах.

Молли являлась превосходной хозяйкой и очень заботливой женщиной. Вкуснейшие запахи будили ребят по утрам и заставляли нестись на кухню в предвкушении гастрономического удовольствия. Миссис Уизли всячески старалась разнообразить рацион и откормить Гарри. Ведь тот, просидевший на скромном пайке у Дурслей всё детство, был на её взгляд совсем тощим.

Луковый суп, пироги: от мясных до сладких, запечённая индейка, рисовый пудинг… От количества яств рябило в глазах, а вкусовые рецепторы отправлялись в пляс, смакуя всё новые и новые блюда. Но среди всего этого разнообразия фаворитом Гарри стали пельмени. Обычные маггловские пельмешки: мясистые, сытные и ароматные просто сводили его с ума. Гарри готов был уплетать их по три раза в день, мог встать в пять утра и бежать на кухню, если улавливал в воздухе знакомый аромат лаврового листа.

Так Гарри немного отъелся и окреп, а физическая работа и многочисленные полёты, позволили подкачать мускулатуру и не обрасти лишним весом. Поэтому, когда Гарри вернулся в Хогвартс в новом учебном году, многие девушки с соседних факультетов стали поглядывать на него с явным интересом. В их числе оказалась и красавица Чжоу, которой ранее симпатизировал сам Гарри. Однако, многое переосмыслив за это лето, он охладел к ней, и ловец Когтеврана уже не казалась ему такой желанной и красивой.

«Да и вообще, нашёл кем восхищаться», — думал Гарри. «Она же только и делает, что рыдает сутками. Вот Гермиона, хоть и девчонка, а смелая и сильная. Да и красивая, ни капли не хуже этой Чанг».

* * *

Соблюдая рождественские традиции, Молли прислала всем в подарок по вязаному свитеру и куче сладостей, которые мальчишки уплетали, сидя в своей комнате и обсуждая Волан-де-Морта. Всё-таки в Британии наступили неспокойные времена. А Гарри перепал дополнительный презент. Видимо, миссис Уизли помнила про его страсть к пельменям, и, когда к его ногам упал целый пакет любимого лакомства, Гарри едва не прослезился. Обычные маггловские пельмени были зачарованы магией и оставались свежими и горячими. Дождавшись, когда все уснут, Гарри выскользнул в гостиную, где расположился у камина, чтобы насладиться столь полюбившимся блюдом в одиночестве. Он уже подцепил один из аппетитных пельмешков вилкой и хотел закинуть себе в рот, как портрет Полной Дамы отъехал в сторону и в комнату ввалился Невилл.

— Ой, привет, Гарри, — неловко начал он. — Я думал, все уже спят… я был в теплицах, там… А вообще я встретил Чжоу в коридоре, и она просит тебя выйти поговорить с ней.

— Что? — распахнул глаза Гарри и отставил чашку в сторону. — Сейчас?

— Ну… я ей сказал, что ты, скорее всего, спишь, но она просила проверить… — Невилл неловко переминался с ноги на ногу.

— Ладно, — Гарри разочарованно вздохнул, поставил пельмени на стол и направился к выходу.

С Чжоу он разобрался довольно быстро. Она опять завела свою песню про гибель Седрика и про то, как ей его не хватает, чем испортила Гарри настроение и напомнила о тех горестных и тяжёлых событиях. Потом когтевранка залепетала, что они не могут быть вместе, ведь Седрик ещё живёт в её сердце, на что Гарри согласно покивал и поспешил назад в гостиную, где его ждал ароматный и сытный поздний ужин. Выводы Чжоу его совсем не расстроили. Он уже и сам не хотел с ней никаких отношений.

Вот радости-то, жить с вечно рыдающей девушкой! Она же своими водопадами наводнение дома устроит!

Называя пароль Полной Даме, Гарри уже пребывал в предвкушении дальнейшего удовольствия, но тут же замер с отвисшей челюстью. На диване, закутавшись в одеяло, сидел его лучший друг и уплетал пельмени из его чашки. Это было… кошмарно! Один за одним пельмешки исчезали в огромном рту Рона с такой скоростью, что даже если бы Гарри пересекал комнату на Молнии, он бы не успел отобрать у друга ни единого пельменя.

— Что ты… что ты делаешь?! — только и мог возмутиться он.

— А, Гарри, привет, — жуя, пробормотал он. — Да Невилл споткнулся, когда заходил и разбудил меня. Ну я смотрю, а тебя нет… Вышел посмотреть, а тут это, — Гарри чуть не заплакал, видя, как последний пельмень отправляется в рот Рона. — Мммм… вкусно… А ты где был-то?

— Рон! — Гарри подлетел и выбил из его рук пустую чашку. — Почему ты сожрал мои пельмени?!

— Ой! — он явно удивился такой бурной реакции. Обычно его друг был более сдержан. — Да ладно ты, Гарри, не кипятись. Мама ещё пришлёт.

— Но это были мои пельмени! — Гарри уже кричал, убийственно сверкая глазами. — Тебя что, не учили, что брать чужие вещи нехорошо!

Видно, друзья настолько громко выясняли отношения, что разбудили Гермиону, которая показалась в дверях женской спальни и испуганно уставилась на них.

— Вы что разорались?

— Он... Он... Он слопал мои пельмени! Мои! — Гарри сам не знал, почему ему стало так обидно из-за каких-то пельменей, но не мог успокоиться.

Гермиона, на ходу запахивая халат, подошла к ним ближе и оценила ситуацию своим свежим взглядом.

— Рональд, ты что, за ужином не наелся? — тоном профессора Макгонагалл начала она. — Гарри прав, это были его пельмени.

— О... начинается... — пробубнил рыжий. — Тебе-то вообще какое дело?

— Да потому что Гарри мой друг и мне есть до этого дело! — возмутилась Гермиона. — Ты и так только и делаешь, что жрёшь! Скоро в проёме застревать будешь!

— Неправда, — обиделся Рон. — У меня здоровый растущий организм, и я должен хорошо питаться. Это вы с Гарри два задохлика.

— Конечно! — она сузила глаза. — Родственники Гарри и так его нормально не кормят, а тут ещё ты объедаешь! Как тебе не стыдно? Вот всё расскажу миссис Уизли! Что ты за друг такой?

Гнева матери Рон боялся больше всего и тут же вскочил на ноги от такого наезда.

— А ты! А ты! — заорал он, покрываясь красными пятнами. — Сама-то, чем лучше?! Ходишь только всех поучаешь! Зануда!

— А ты обжора! Бедная твоя будущая жена, чтобы тебя прокормить, тебе надо жениться на домовом эльфе!

Гарри ошарашенно наблюдал за перепалкой друзей, совершенно забыв про пельмени.

— Ой, гляди-ка! А на тебе, мисс заучка, вообще никто не женится! Ты же наверняка готовить не умеешь! Так и будешь жить со своими книгами! Мужчинам, между прочим, хозяйственные девушки нравятся!

— Да... да пошёл ты! — Гермиона всхлипнула и, схватив с дивана подушку, принялась колотить ею друга со всего маху. — Хам! Неуч! Тупица!

— Прекрати, ненормальная! — орал Рональд, закрываясь от неё руками.

— Болван! — выкрикнула Гермиона, и последний раз швырнув в него своё оружие, помчалась прочь, вытирая на ходу слёзы.

— Поздравляю, — произнёс Гарри, придя в себя. — Теперь ты и Гермиону обидел.

— Да почему опять я виноват? — возмутился было тот, но Гарри не стал его слушать и отправился спать.

Утро вечера мудренее. Тем более такой замечательный вечер был напрочь испорчен.

* * *

На следующий день Гарри едва не проспал занятия, поэтому собирался в спешке и заскочил в класс в самую последнюю минуту, получив очередную порцию издевательств от Снейпа. К его удивлению, там он не обнаружил Гермиону. Подруги не было и на Трансфигурации и даже в библиотеке. Гарри начал волноваться и нехотя обратился к Рону:

— Ты Гермиону не видел?

— Нет. Понятия не имею, где эта сумасшедшая!

— Она не сумасшедшая! — вспылил Гарри и вылетел из класса.

Что-то не давало ему покоя. Он волновался за подругу. Чтобы Гермиона не явилась на занятия, должно было произойти что-то действительно ужасное. Гарри помчался в спальню, вытащил из чемодана карту мародёров. Он смотрел во все глаза: Большой зал, библиотека, классы... Нигде, нигде не было точки с надписью «Гермиона Грейнджер». Он проверил коридоры, Астрономическую башню, совятню, туалет Плаксы Миртл и даже кабинет Дамблдора!

Куда она запропастилась?

Сердце Гарри стало колотиться сильнее. Неужели с подругой произошла какая-то беда? Он судорожно скользил глазами по карте и уже готов был запаниковать, как вдруг его взгляд наткнулся на столь дорогое имя.

Нужная точка находилась на кухне, что не могло не удивить парня. Уж что-то, а кухня Хогвартса была последним местом, куда могла отправиться Гермиона. Гарри бросил сумку на кровать и помчался в нужном направлении, на ходу запихивая карту в карман. Главное, успеть, чтобы она опять куда-нибудь не пропала.

Он буквально влетел в помещение, распугав и так прятавшихся по углам домовиков.

— Г-гермиона, — сбивчиво начал он, восстанавливая дыхание после пробежки. — Ты почему прячешься?

Его глаза расширились от увиденной картины. Гермиона сидела за массивным столом, на котором располагалась чашка с фаршем и что-то отдалённо походившее на тесто. Её руки, волосы, мантия были в муке, а по лицу струйками лились слёзы.

— Гарри, — ахнула она, вскочив на ноги, и принялась растирать глаза. — Как ты… Что ты тут делаешь?

— Как что? Тебя ищу, конечно же, — Гарри шагнул к ней навстречу. — Почему ты плачешь?

У Гарри внутри всё закипело. Кто посмел обидеть Гермиону? Его Гермиону! Он непременно это выяснит и разберётся с этим гадом!

— Я… я… не… Ох, Гарри, — она уронила голову ему на грудь и разрыдалась.

— Тише… тише… Герми, — Гарри осторожно гладил её по спине, вдыхая аромат волос. — Скажи, кто тебя обидел?

Она шмыгнула носом и слегка отстранилась.

— У меня не выходит, Гарри! Совсем ничего! Посмотри сам! — она махнула в сторону стола, где красовались какие-то слипшиеся комочки. — Разве это пельмени? Уродство какое-то! Я просто бездарность и неумеха!

— Ты лепила пельмени? — удивился Гарри, складывая воедино перемазанную мукой подругу и творящийся на кухне беспорядок.

— Да… и запретила домовикам помогать мне… — она подняла на него свои шоколадные глаза, — Но… у меня… у меня ничего не вышло! Рон прав! Рон полностью прав! — снова уткнувшись в его грудь, зарыдала она.

— Да в чём же он прав, Гермиона? — Гарри лишь сильнее приобнял её и уже мысленно пообещал себе, что разберётся с рыжим другом по-мужски. Чтобы неповадно было обижать девушек. Особенно Гермиону.

— Ну как же, Гарри? Я абсолютно не умею готовить! — завопила она ещё сильнее.

«Мерлин, так вот в чём дело!» — осенило Гарри, и он облегчённо выдохнул.

— Послушай меня, Гермиона, — он взял её за плечи, чуть отодвинул от себя и заглянул прямо в глаза. — Это совсем не важно. Ну не умеешь и не умеешь, делов-то! Рон сморозил какую-то глупость. А ты… ты просто замечательная!

— Так никто не захочет жениться на мне! — захныкала она, выдавая новую порцию слёз.

— Да что за чушь, Гермиона? Я умею готовить и буду делать это сам, да и всё!

И тут оба замерли. Гермиона от услышанного, а сам Гарри от произнесённого… У подруги моментально кончились слёзы и она, не моргая, уставилась на него, переваривая информацию.

— Оу…

— Я… я действительно сказал это вслух?

Она кивнула.

— Ты… ты серьёзно или…

Мысли у Гарри в голове устроили настоящий переполох. Они путались, наскакивали одна на другую, разбивались вдребезги не успев оформиться окончательно. Но несмотря на творящийся там хаос, одно стало ясным и понятным.

— Да… — выдохнул он, и сердце замерло, ожидая её реакции.

Заплаканная, перепачканная в муке, она всё равно была сейчас самой милой девушкой на свете. А ещё она была умной, верной, заботливой… Он не успел перечислить все достоинства лучшей подруги, так как снова оказался в таких крепких объятиях, что забыл, как дышать.

— Гермиона… потише… задушишь же…

— Извини, — смутилась она, чуть отстранившись.

— Значит, договорились. Я готовлю, а ты больше не плачешь. Хорошо?

Гермиона кивнула. Её щёки давно пылали от смущения, сердце буквально рвалось из груди, а ладони вспотели.

— Я ведь не смогу даже пельмешки тебе сделать…

— Мне кажется, у тебя есть кое-что получше, — улыбнулся Гарри, наклоняясь к её нежным губам.

И этот самый поцелуй, в отличие от пельменей, вышел превосходным с первого раза. А потом был второй, третий и… Гарри совсем сбился со счёта, вкушая это новое, незнакомое ему ранее «блюдо», которое раз и навсегда стало его любимым.