Мьёши (джен)

Шорох в углу повторился. Наваленные тряпки зашевелились, и вскоре из-под вороха вылезла самочка мьеши. Хозяин зверька лежал недалеко, на подушках, и умилялся с потягивающейся мьеши. Кардесы любили мьешей, длинная грива этих существ успокаивала, когда кардесы расчёсывали её, а вкупе с теплом мягкого и такого беззащитного тела зверька, это производило седативный эффект.

— Ну что, опять измучала своего ухажера? — усмехнулся Каэн, выползая из своей груды подушек.

— Маси нечаянно, — ответила зверушка и захихикала, снова зарываясь в ворох ткани, прихватив свой комбинезон. Мьеши могли говорить, и у них были развитые хватательные конечности, но сознание их даже к старости не превышало сознание ребёнка, поэтому они считались полуразумными и их допускалось держать в качестве домашних питомцев. Впрочем, будучи полуразумными, на них распостранялось законодательство, касающееся и кардесов.

— Знаю я, как ты нечаянно, потом они спят до вечера, — вновь ухмыльнулся Каэн и, накинув на себя халат, пошёл сотворять утренние ритуальные танцы над фаянсом.

"Хех, мне бы жену, как Маси, но нет, такие водятся среди чьё да мьёши, но кардески суровы и неприступны. Жаль." Кардес задумался и не сразу понял, что Маси успела забраться ему на плечо по халату, и пытается пощекотать его своей гривой, которая отросла почти в половину её роста.

— Маси! — запротестовал Каэн, стараясь извернуться так, чтобы не уронить питомца: падение с высоты вдвое больше собственного роста это не то, что будет полезно.

— Маси хочет поиграть! — заявила мьёши, заглядывая своими хитрыми голубыми глазами в зелёные хозяина.

— Только недолго, нам ещё на работу сегодня, — согласился тот. И тут-же пожалел о сказанном, ибо зверушка принялась резвиться и щекотать его, а он своей массой мог нечаянно навредить.

— Каэн, Маси принесла! — раздалось сбоку.

Каэн поднял взгляд от пачки прошений и улыбнулся мьёши, которая прикатила ему банку сока и коробку с обедом из автомата неподалёку. Многие практикуют мьёши как помощников, правда очень ограничено, ибо они заметно меньше кардесов, да и меньше чьё, хоть и не столь значительно, но чьё при своих размерах были полноценно разумными, могли хвататься любой из семи конечностей, включая хвост, да и сами по себе чьё были достаточно сильными и выносливыми, в отличии от мьёши.

— Спасибо, сейчас дочитаю, и прервёмся на обед. — Каэн вновь углубился в чтение. Проситель хотел аудинции посла Кардессии, но предлог и повод были мягко говоря натянуты. Было над чем подумать и решить, какую резолюцию выдать. Так и не решившись, как именно ответить на прошение, Каэн решил прерваться на обед. Как оказалось, Маси уже подняла всё на стол и даже вытянула рычажок подогрева, утопленный в упаковку.

— Работать вредно! — заявила мьёши со всей возможной серьёзностью, на какую была способна. Явно берёт пример с посла и её окружения.

— Вредно, но без этого никак, — парировал Каэн, включая подогрев, и чрез пару секунд увидел, как донце слегка сдулось — значит, можно открывать. Отодвинув излишне любопытную Маси, он открыл крышку и подул внутрь, вызвав к жизни целый поток пара, который не был опасен для него, но не для нежной и заметно более тонкой шкурки Маси — она могла и пострадать. За обедом он каждый раз удивлялся, как такая кроха умудрялась оттяпывать почти половину его обеда, который рассчитан на двоих кардесов. Разделавшись с обедом, Каэн отдал коробку от обеда Маси и, пока она бегала до утилизатора, он слегка порылся в сети. Поняв личность заявителя, одобрил прошение, поставив аудиенцию на следующую окту. Последующие прошения были несколько проще, и резолюции он ставил не долго думая.

— Каэн, в зал аудиенций, — повелительно раздалось из уникома, местного средства связи.

— Уже иду, — ответил Каэн, вприпрыжку впихивая себя в официальное одеяние советника посла. Маси было проще. Распушила гриву, прицепила к комбинезону пару украшений и готова. Впрочем, Каэн не опоздал, и за десять минут до открытия врат зала аудиенций был уже на месте, изображая монолитную статую, держащую некрупный планшет, который был больше для вида: советник должен быть оперативен, поэтому связь с послом осуществлялась через нейропередатчики, закреплённые в самом конце позвоночника. Маси сидела у него на плечах, распластав гриву на манер волос Каэна. Она была больше отвлекающим манёвром, потому этикет аудиенции её мало касался.

— Каэл, твоя мьёши всё та-же нимфоманка? — с издёвкой спросила посол, пока было время перекинуться парой слов.

— С этим ничего не поделаешь, но приплод от неё идёт породистый, самцов она выбирает прекрасно. А как семья, посол? — съязвил Каэл в ответ.

— Неплохо. Старшая пошла в касту жрецов, но вот младшая совсем не радует. — Посол подмигнула и ухмыльнулась. Этот обмен язвительностями был чем-то вроде разминки и привычки. На коленях у посла лежала ещё одна мьёши, вот только в отличии от медного цвета гривы Маси, у этой она была золотистая и менее вьющаяся.

— Ничего, у неё всё впереди, посол. Ушьё, а у вас как дела? — обратился Каэл уже к советнику от чьё, который стоял, опёршись о хвост и скрестив обе пары рук на груди.

— Не дождётесь, жить буду, судя по прогнозам, даже хорошо, — усмехнулся Ушьё, обнажая острые, похожие на акульи, зубы. Но вот вытянутую голову не повернул, что при расположении глаз у чьё и не требовалось. Посол улыбнулась дежурной шутке многорукого и облокотилась о спинку кресла, запустив руку в гриву своей мьёши. Питомец Ушьё был самцом и стоял рядом со своим хозяином, пытаясь не глазеть на аж двух самочек рядом.

— Это последний? — устало спросила посол.

— Да, эсса Кордесия, это последний на сегодня. Срочных вызовов не поступало. Но, смею напомнить, прибыла делегация от новой расы в галактический совет и завтра официальный приём. Нужно быть готовыми. — Ушьё опередил Каэла и ухмыльнулся.

— Да, я помню. Странные они. И название трудно выговариваемое, — поморщилась посол.

— Федеративный директорат обитаемых планет Соляриум-террановаса, — оттарабанила Маси и довольно растянула губы.

— Вот-вот, пока проговоришь, язык сломаешь пару раз, — усмехнулась Кордесия и потянулась. Несколько часов на импровизированном троне явно не пошли ей на пользу.

— Я, пожалуй, не буду задерживаться. До завтра. — Чьё изобразил полупоклон и удалился.

— Каэл, не желаете составит сегодня мне компанию? — спросила посол.

— Полагаю, у меня нет выбора, — ответил Каэл, понимая, что противиться такой амазонке, как Кордесия, себе дороже.

— Хорошо, жду вас, Каэл, через два часа у "Гранда", — бросила посол, ныряя в посольскую дверцу за креслом.

Каэл тяжело вздохнул. "Гранд Гартар" был достаточно дорогим заведением даже для столь высокопоставленных лиц.

— Эх, пошли, Масси, кажется, у нас накрылось обновление гардероба в этом орбитальном цикле. — Каэл поправил своего питомца на плечах и направился домой; вечер обещал быть слишком долгим.

Вечер начался лихо в "Гранде", а закончился у Каэла дома. Две мьёши валялись на тряпье, играя в косички, переплетая волосы в сложные косы и посмеиваясь получающемуся золото-медному узору. Из соседей комнаты раздавались рычащие звуки и звуки яростной возни. Последнее периодически обсуждали две мьёши, посмеиваясь над огромными хозяевами, которым требуется так много ритуалов, чтобы провести вместе ночь.

Земляне

Джек был выбран как посол и несколько нервничал. Они напоролись на корабль галактической федерации несколько недель назад, и сенат отправил именно его в качестве полномочного представителя в этот их галактический совет. Инструкции были достаточно жесткие, но в рамках обычных, ведь никто толком не знал, что можно ожидать от инопланетян.

Два здоровых крылатых ящера и два ящера поменьше, уже четырёхруких, были почётным эскортом к залу, где должна состояться официальная церемония. Вот только ящериц ждёт разочарование, сенат директората не горит желанием входить во всякие сомнительные союзы и советы. Человек — венец творения, и всё тут. И никакие ящеры не смогут этого опровергнуть. Огромные створки дверей никто не охранял, поэтому открывали их два крылатых. Здоровенные зверюги, почти втрое выше человека, но грация и движения напоминают кошачьи.

— Делегация Федеративного директората обитаемых планет Соляриум-террановаса! -рыкнул глашатай и спрятался.

Джек, закованный в боевую броню, звонко вышагивал по полу, и лениво глядел на встречающих. Посередине сидела здоровенная самка крылатых ящеров. Её синяя чешуя слегка поблёскивала в свете множества светильников. По левую руку был советник от мерзостных шестилапых существ. По правую руку стоял зелёный самец её вида, он был заметно мельче и у него были волосы. Джеку подумалось, что что-то тут не так, и он был прав: волосы вскоре поднялись, и посол мягко говоря офигел от того расклада, что проявился.

— Госпожа, а зачем вы нас пригласили, ведь наш вид уже присутствует на заседании, — вдруг выдал парень и ткнул на рыжую девушку, что сидела на плечах советника. Дальнейшее вглядывание в детали дало понять, что у каждого из делегатов совета на руках так или иначе есть человек. У посла на коленях, у советника от четырёхлапых рядом, у ноги.

— Что простите? — удивилась посол совета.

— У вас на руках наши сородичи, по крайней мере, они таковыми выглядят, — заявил Джек и снял шлем, показывая лицо. И действительно, мьёши и люди были как минимум сходными видами. Повисло ещё более шокированное молчание, и лишь Маси решилась его прервать, скатившись по спине Каэла и подойдя к человеку.

— А ты интересный, но мьёши не умеют делать кораблики и железную одежду, а вы, кажется, умеете, — выдала она и ойкнуа, когда Джек укоротил один из её волосков, дабы вложить в анализатор. Машина работала долго, непростительно долго, в итоге выдав результат.

— Человек. Мутация. Дефект. Стерелизовать или уничтожить.

— И много их у вас, таких вот... Мьёши? — спросил Джек.

— Чёткого подсчёта мы не ведём, но думаю, полтора-два миллиарда особей наберётся. Тут следует обратиться в департамент полуразумных рас, — ответил Ушьё, пытаясь понять, что тут вообще происходит и как такое могло быть.

— Значит их много. Будем исправлять.

Когда до хоть кого-то дошёл смысл этих слов, прогремел выстрел, после которого Маси упала, орошая пол кровью из пробитой груди. Джек уже прицеливался дабы добить мьёши, но его сшиб удар, сравнимый со столкновением локомотива со стеной. В себя он пришёл лишь через несколько секунд, когда его броня была практически разодрана. Советник буквально распотошил броню землянина, дабы выковырять его оттуда.

— За что? Зачем? — рыкнул ящер, уже выкорчевав человека из скорлупы и держа его за полуразодранный подбронник, вонзив в бронеткань когти, будто это были тряпки.

— Неполноценный мутант, деградант. Они не должны жить. Им просто нельзя, — прохрипел человек, глядя, как уносят на гравиносилках раненную девушку. Он сожалел лишь о том, что ему помешали завершить начатое.