Приговор (джен)

— Ты предатель и должен умереть! — заявил Мубрак, свирепо буравя взглядом маленьких красных глаз Ур-Шака.

Старый шаман, не дрогнув, встретил эти слова и покачал лобастой седой головой, украшенной парой пучков совиных перьев.

— Нет, Мубрак, я не предавал своих братьев, — спокойно ответил он.

— Не предавал?! И у тебя ещё хватает наглости говорить такое? — прорычал Мубрак.

Орки за его спиной глухо заворчали и забормотали неразборчиво.

Ур-Шак в ответ только пожал плечами.

— Ещё когда долину накрывал колдовской купол безволосых, ты уговаривал орков в своём селении перестать приносить жертвы Крушаку и разрушить его храм! Тебя за это изгнали, ты скрывался неизвестно где и убил троих достойных орков, которые хотели тебя выследить. Тебя не раз видели вместе с одним безволосым, который причинил много зла нашему народу. Многие уверены, что он и есть Священный Враг из древних легенд! Ведь это он убил нашего наставника Хош-Пака и всех драконов, с которыми у нас был союз? С Ирдората пришли вести, что и повелитель драконов тоже пал от его руки. Не ты ли ему помог в этом? А перед этим подсказал, как изгнать Крушака? — нависая над старым шаманом, ярился Мубрак. — И теперь ты приходишь ко мне и заявляешь, что желаешь отправиться на материк на одной из наших галер!

Новый вождь орков Долины Рудников злобно скалил клыки, плевался и размахивал перед лицом старого шамана огромными кулаками, поросшими густой чёрной шерстью.

— Я не хотел смерти Хош-Пака. Не забывай, что когда-то он был и моим учителем тоже. Я обязан ему всем, что умею и знаю, — отвечал Ур-Шак, смело глядя в кипящие гневом глаза Мубрака. — А что касается Крушака, то да, именно я помог изгнать его из нашего мира. Он нёс нашему народу только зло, — голос шамана окреп и возвысился. — В самом деле, некогда Крушак помог оркам этой долины победить врагов. В благодарность лучшие из наших предков пожертвовали своими жизнями и душами, навечно став его немёртвыми слугами. Сотни лет орки строили для Крушака подземный храм, погубив для этого множество своих жизней и жизней безволосых рабов. Сотни лет приносили жертвы этому чудовищу! И чего мы в итоге достигли? Где наши города, поля, стада животных? Где наполненные мудростью библиотеки и караваны кораблей, нагружённые искусно сделанными товарами? Мы превратились в кучку дикарей, живущих в шатрах из шкур! Мы изумлённо таращим глаза, когда смотрим на руины древних зданий, возведённых орками в давние времена. Пока Крушак спал и тянул жизненные соки из нашего народа, безволосые теснили нас, отнимая долину за долиной, остров за островом! И теперь они живут в прекрасно построенных городах и возносят молитвы своему Инносу в величественных храмах. Это их корабли бороздят моря! И это их шаманы в долгих одеждах переносят свою мудрость на страницы бесчисленных книг!

Мубрак смешался под неожиданным напором старого Ур-Шака. Воины и шаманы за его спиной примолкли, внимая непривычным речам.

— А драконы... Драконы всегда преследовали свои и только свои цели. Они бы использовали нас в борьбе с шаманами безволосых, а потом превратили бы в рабов и еду для себя и своих чешуйчатых прислужников. Теперь же драконы не опасны. На Хоринисе их не осталось, а остальные после гибели Дракона-Нежити утратили разум и магическую силу. Они вновь превратились в огромных, опасных, но лишённых разума и единства тварей, — голос Ур-Шака вновь стал усталым и тихим, переходящим в едва слышный шёпот. Столпившимся за спиной своего вождя оркам пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его слова. — Если вы решите меня убить — что ж, я приму смерть. Я долго жил на этом свете и наделал немало ошибок. Но я никогда не предавал вас, братья. И всё, что совершил в своей жизни, было для блага великого народа орков.

Мубрак открыл клыкастую пасть, словно собираясь возразить Ур-Шаку, но не нашёл, что сказать, и обернулся к остальным:

— Вы всё слышали. Что скажете?

— Убить изменника! — скрипуче произнёс Тамлек — шаман, который был примерно того же возраста, что и Ур-Шак. — Он тут сказал много красивых слов в своё оправдание, но дела его говорят об ином. Только изменник мог поднять руку на своих братьев. А он убил не меньше трёх наших воинов, которые были посланы в развалины на Огненной горе, чтобы привести его в селение для суда. Я уж не знаю, один он убивал их или вместе с безволосыми, но мы потом нашли обгорелые и изувеченные тела. Ур-Шак напомнил нам о городах безволосых, но не его ли стараниями посреди долины торчит их крепость, которую мы до сих пор так и не смогли взять? А разведчики, как вы прекрасно знаете, докладывают о большом войске закованных в железо безволосых, которые уже заняли горный проход. Моё слово: смерть!

— Ты так говоришь, Тамлек, потому что среди тех воинов был твой внук Зук-Зак, — подал голос Чак-Гаш, опытный разведчик, который возглавлял один из когтей орочьего войска, занимавшего Долину Рудников. — Послушайте, орки! Ур-Шак сказал очень мудрые слова. Нам стоит подумать над ними, а не лить кровь понапрасну. Конечно, сейчас под руководством великого Кхана мы возвращаем себе всё, что было утрачено. Мы захватили много городов безволосых, часть их воинов служит нам, сражаясь по нашему приказу со своими собратьями. У нас вновь появились корабли. Но эти города — не наши города, они построены руками всё тех же безволосых. И наши корабли строили безволосые рабы, потому что мы сами давно разучились это делать. Чтобы вернуть нашему народу былое величие, нам нужно много учиться. А учиться мы сейчас можем только у безволосых. И Ур-Шак — один из тех, кто может помочь нашим народам договориться. Поэтому мудрому шаману нужно сохранить жизнь и позволить ему добраться до материка.

Тамлек, нетерпеливо слушавший речь Чак-Гаша, с каждым словом ярился всё сильнее.

— Ты упрекаешь меня в мести за убитого этим предателем внука?! В том, что ненависть застилает мои старые глаза и не даёт видеть будущее благо всех орков? Ты предлагаешь нам учиться у грязных и коварных безволосых? Ты глупец, Чак-Гаш! Ур-Шак околдовал тебя! И не вам с ним упрекать меня в жажде священной мести за гибель Зук-Зака! Ведь и Ур-Шак, помогая безволосому изгнать Крушака, тоже мстил, — кривой коготь на тонком сухом пальце Тамлека дрожал перед самым лицом Чак-Гаша. — Он мстил за своих сыновей, которых когда-то принесли в жертву Крушаку. Этот предатель отомстил за то, что его роду оказали высокую честь пожертвовать собой ради всех орков! И он ещё прикрывает свой позор словами о благе нашего народа! Этот...

— Это серьёзное обвинение, Ур-Шак. Что ответишь на него? — жестом приказав Тамлеку умолкнуть, спросил вождь Мубрак.

— Крушак был демоном. Все жертвы ему были не только напрасны, но и вредны оркам, — покачал головой Ур-Шак.

Вождь обернулся к остальным.

— Сейчас мы должны вынести решение, жить Ур-Шаку или умереть. Моё слово... — Мубрак на миг замешкался, будто удивляясь собственному решению, — жизнь!

— Смерть! Смерть предателю! — заревел Тамлек.

— Жизнь, — твёрдо сказал Чак-Гаш.

Однако остальные орки, за исключением измождённого Тарока, недавно освободившегося из рабства у безволосых, проголосовали за смерть.

Ур-Шак бестрепетно выслушал приговор. Он оглядел высящиеся вокруг скалы с венчающей одну из них Башней Туманов, песок пляжа, спокойные воды бухты, на которых покачивались несколько чёрных остроносых галер, решительные клыкастые лица своих судей и произнёс:

— Что ж, я готов.

Мубрак покачал головой.

— Хоть я и не согласен с приговором, но выполню свой долг. По обычаю орков этого острова казнь преступника должна производиться в подземном храме. Но он, как вы знаете, обрушился, а тот, кто спал в нём веками, изгнан. Однако обычаи следует исполнять. Поэтому казнь проведём в Подземном кладбище. Это лучшее, что мы можем сделать, чтобы не нарушить заведённый предками порядок, — веско произнёс он.

— Какой смысл тащиться в такую даль из-за этого предателя? — недовольно буркнул Тамлек. — Прирезали бы его здесь и все дела.

На его брюзжание не обратили внимание.

— На кладбище дано никого не было. Вокруг него всё спокойно, но пару месяцев назад туда спустился отряд безволосых почитателей Крушака, которые во времена колдовского пузыря жили на прибрежных болотах, — подал голос один из младших вождей.

— Значит, надо взять с собой побольше воинов, — сказал Мубрак. — Чак-Гаш, распорядись! А ещё нам нужен шаман, чтобы проводить душу казнённого в Чертоги Бельджара.

— Я, я пойду с вами! Мечтаю увидеть, как эта тварь сдохнет! — вновь вылез Тамлек.

Мубрак в ответ только вздохнул, но возражать не счёл нужным.

* * *

Орки редко откладывают свои решения в долгий ящик. Не прошло и получаса, как из бухты в сторону Подземного кладбища направилась процессия, впереди которой шагал Мубрак. За ним четверо воинов вели Ур-Шака. Руки старого шамана были крепко связаны за спиной. Позади своего врага, опираясь на посох, семенил довольный Тамлек. Замыкал шествие Чак-Гаш с полудюжиной крепких бойцов.

Приговорённый и его палачи миновали прибрежные скалы и вступили в лес. Вернее, это раньше был лес. Теперь же большая часть деревьев была вырублена и использована для постройки стены, которая ограждала прибрежную часть Долины Рудников. С помощью этой стены орки прикрыли места высадки подкреплений и хранения припасов на случай ответного удара войска безволосых. Сооружение вышло кривоватым, грубым, но достаточно прочным.

Стена вилась вдоль реки, которая была использована в качестве ещё одной преграды для нападающих, буде такие объявятся, как раз в том направлении, куда вели Ур-Шака. Процессию провожали любопытными взглядами дозорные воины с вышек и мастера, возившиеся около собранных возле стены неуклюжих камнемётов.

Вскоре старый шаман и его конвойные достигли места, где один из рукавов реки нырял под стену, чтобы ниже обрушиться водопадом возле бывшего лагеря болотных почитателей Крушака. Здесь вдоль стены был устроен мост из нескольких толстых брёвен, связанных вместе корабельными канатами. Процессия преодолела его и остановилась возле небольших ворот, устроенных в том месте, где стена упиралась в неприступную скалу. Охранявшие ворота воины выстроились в ряд при виде вождя.

— Открывайте! — приказал Мубрак.

Скрипнул сдвигаемый засов, створки бесшумно распахнулись, и вождь шагнул на каменистую тропу, которая вела к Подземному кладбищу. Его спутники, подталкивая приговорённого в сутулую спину, последовали за предводителем. Посох Тамлека торжествующе постукивал по камням на каждом шагу.

Ворота в подземелье были выстроены в виде огромного черепа. В его распахнутую клыкастую пасть и втянулась процессия — приговорённый и его палачи. Прежде здесь всегда стояла стража, постоянно приходили паломники, чтобы почтить предков великого орочьего племени. Сейчас же у входа на кладбище никого не было. Все воины, если остававшиеся в живых после многодневных боёв, были сосредоточены возле замка, у горного прохода и в других важных местах. Своих погибших орки пока зарывали в неглубокие братские могилы. Время для правильного погребения и проведения всех необходимых обрядов наступит потом, после победы над безволосыми.

За коротким тоннелем, запиравшимся решёткой с подъёмным механизмом, начинался обширный подземный зал, потолок которого подпирали толстые природные колонны. Все стены здесь были изрыты прямоугольными углублениями, представлявшими собой склепы для мумий умерших в незапамятные времена орков. Это была самая старая часть кладбища. Место, откуда оно некогда начиналось. Ур-Шака вели дальше, в самую удалённую часть подземелья, прорытую всего несколько столетий назад. Там, в одном из неприметных помещений на втором ярусе, находился каменный жертвенник. На нём предавали позорной казни изменников, осквернителей святынь и других преступников, совершивших что-то особенно ужасное и отвратительное. Считалось, что их души казнённых таким образом выродков орочьего племени никогда не воссоединятся с предками, а будут вечно корчиться в огне.

Принять смерть на этом алтаре предстояло и старому шаману.

Миновав зал со склепами, орки вошли в следующее помещение. Несколько воинов несли зажжённые ещё перед входом факелы и на ходу зажигали старинные смоляные светильники — грубые каменные чаши, закреплённые на почерневших от времени толстых деревянных кольях. Оно было поменьше и здесь не было ниш с мумиями. Тут были подземные могилы, с начертанными над ними надписями, из которых следовало, что здесь покоятся великие воины прошлого.

Как только голова колонны втянулась во второй зал, позади раздались многоголосый стон, шелест, хруст, ещё какие-то невнятные звуки, способные вселить ужас даже в самое смелое сердце. Процессия замерла, все стали оборачиваться и хвататься за оружие.

— Что там происходит? — не дрогнувшим голосом спросил Мубрак.

Ему никто не ответил. Впрочем, происхождение странных звуков тотчас же стало ясно всем. Из ниш выбирались мумии. Маленькие, ссохшиеся, с непропорционально большими желтозубыми черепами, они с хрустом расправляли окаменевшие конечности и слепо, но безошибочно, направлялись к живым. Двигались они не слишком проворно, но всё же вскоре безглазая шелестящая толпа оказалась в нескольких шагах от сбившихся в кучу конвоиров Ур-Шака. Неупокоенные тянули вперёд маленькие усохшие руки со скрюченными пальцами и намерения их были очевидны каждому.

Орки не боятся смерти. И, тем более, они не боятся врагов. Нет страшнее позора, чем бежать с поля боя. Трусов не казнят — их убивают. Давят словно мясных жуков, случайно подвернувшихся под ноги. Впрочем, трусы среди орков попадаются крайне редко, почти никогда. Умирая, орк осыпает врага проклятиями или скалит клыки в последней насмешливой ухмылке, ни на миг не сомневаясь, что братья отомстят за него, а сам он вскоре воссоединится с предками на Полях обильной охоты, дарованных храбрым по воле Бельджара. Врагов орки не боятся...

Но если перед тобой не враг, а твой дальний предок, особо почитаемый и почти равный божеству? Как поднять на него оружие? Или не защищаться, а безропотно умереть, словно тупо блеющее кучерявое животное безволосых? Но разве такому каждого орка учат с самого рождения?

Воины попятились.

— Спокойно! Сохранять порядок. Отступаем вглубь подземелья, — отразился от каменных сводов уверенный голос Мубрака.

— Это всё он! Проклятый предатель! Это его колдовство подняло мёртвых! — закричал Тамлек.

— Глупец! — огрызнулся на ходу Ур-Шак, подталкиваемый в спину кем-то из воинов. — Я не умею пробуждать покойников. Это делают демоны, которым вы поклоняетесь! Крушак с его неупокоенными слугами, этот ваш протухший дракон на Ирдорате... Вы считаете их избранными Бельджара, но это не так. Наш бог дарует покой храбрым воинам, мудрым шаманам и верным жёнам. Покой, а не такое вот посмертие! Это последний вопль убитого Священным Врагом дракона-нежити поднял мёртвые тела. А я ведь предупреждал вас, — ревел седой шаман. — Бейтесь с ними, это не наши предки! Предки на Полях обильной охоты, а это просто умертвия! Рубите их, если хотите жить!

Кощунственному совету Ур-Шака никто, разумеется, не последовал. Воины плотной кучкой направились к противоположному выходу из зала. Двигались они несколько торопливее, чем диктовало им чувство собственного достоинства. Но в этот час даже самые храбрые сердца сжимала ледяная лапа страха.

Вдруг одна из могил впереди словно взорвалась комьями земли и обломками камня. Посреди разверзшейся могилы поднялся скелет. Ощерив клыкастый череп, он потянул за собой огромный ржавый топор, с которым его когда-то похоронили. Из соседних могил тоже вставали мощные костяки, при жизни бывшие великими воинами. Орки оказались зажаты ожившей смертью со всех сторон.

Первый скелет быстро шагнул вперёд и резко, почти без замаха, ударил топором. Молодой воин, успевший закрыть собой вождя, рухнул с разрубленной головой. Напавшие с двух сторон скелеты уже рубили ещё нескольких орков, а двое воинов, что следовали позади, оказались погребены под шевелящейся кучей оживших мумий.

Никто не сопротивлялся. Воины стонали от ужаса, Тамлек бормотал молитву, пока её не прервал удар одного из скелетов.

— Ур-Шак прав! Бей нежить! — взревел Чак-Гаш, вздымая топор.

Первым же ударом он отшвырнул несколько мумий, которые попросту развалились на части.

На клыкастом лице Мубрака отразилась жестокая внутренняя борьба. Но рядом с ним рухнул ещё один воин, и это ускорило его решение.

— Бей нежить! — рявкнул вождь.

Сорвав с пояса топор, он отбил удар насевшего на него скелета, перерубил ему бедренную кость, а затем раздавил громко хрустнувший череп. Оставшиеся в живых воины тоже вовсю рубились с умертвиями. Поредевший отряд стал отступать к проходу, который вёл вглубь кладбища.

Ур-Шак рычал, пытаясь освободить руки от пут. Наконец он вызвал огненную стрелу, которая пережгла верёвки и опалила шерсть на предплечьях шамана. Взревев от боли и ярости, Ур-Шак следующее заклинание — а это был огненный шторм — направил в густую толпу умертвий, и магия произвела заметное опустошение в их рядах.

Следующее помещение было куда меньше предыдущего. Оно оказалось пустым, если не считать нескольких насаженных на палки человеческих черепов, которые орки некогда принесли сюда в качестве жертв предкам. Лишённые плоти головы провожали воинов и старого шамана провалами пустых глазниц, злобно щёлкали челюстями, но причинить им вред были не способны. А вот поредевшая, но всё ещё многочисленная толпа умертвий, наседавшая сзади, ещё как могла.

— Туда! — крикнул Мубрак и указал на уводившую вниз лестницу. Свалив ещё пару скелету и убедившись, что все выполнили приказ, он тоже отступил в указанном направлении. Ур-Шак несколькими огненными шарами отшвырнул толпу чудовищ назад и ступил на лестницу одновременно с вождём.

Остальные уже оказались в следующем помещении. Впереди на этот раз шёл Чак-Гаш, и он первым принял на себя удар новых противников — ещё не успевших разложиться человеческих тел в одеждах болотных сектантов. Длинный меч умертвия рассёк отважному разведчику плечо до самой кости, но тот перехватил топор левой рукой и продолжил сражаться, кромсая и круша нежить страшными ударами. Он успел свалить четверых, прежде чем рухнул в лужу крови, натёкшей из его собственных ран. Рядом падали последние оставшиеся в живых воины...

В последний зал, украшенный искусно вытесанными колоннами и воздушными галереями верхнего яруса, добрались лишь пятеро — Мубрак, Ур-Шак и ещё трое орков. Но здесь их ждала новая толпа нежити.

Когда пробились к обломкам рухнувшей каменной лестницы, в живых оставались трое. А наверх смогли подняться только вождь и старый шаман. Последний воин, выронив из рук топор и факел, остался лежать внизу. На обоих выживших было множество ран, шерсть свисала окровавленными клочьями. Но все кости оказались целы, и два могучих орка ещё могли двигаться и сражаться.

Впрочем, нежить за ними последовать не смогла — нагромождение обломков оказалось непреодолимым препятствием для оживших покойников. Умертвия, собравшиеся со всего кладбища, шипели, трещали костями и шаркали по полу где-то под галереями.

Отдышавшись, Мубрак зажёг факел.

— Идём, — сказал он и, повернувшись, зашагал вдоль галереи.

Ур-Шак, опираясь на подобранный по пути посох какого-то болотного гуру, захромал следом. Вскоре они оказались в небольшой комнатки, посреди которой лежал жертвенный алтарь.

— Ты всё-таки привёл меня к месту казни, Мубрак, — усмехнулся Ур-Шак.

Вождь стоял перед ним, устало опустив тяжёлые плечи. Он пристально вгляделся в глаза шамана и покачал головой.

— Я не стану тебя казнить, мудрый Ур-Шак, — сказал он. — Ты оказался прав во всём. Говорят, в древние времена воины не смели судить шаманов. И это правильно. Простым оркам вроде меня не стоит лезть в дела говорящих с духами. Наше дело выполнять приказы, а не спорить о том, чего нам понять не дано.

Ур-Шак в ответ только вздохнул.

— Воинов жалко, — сказал он. — Мы с тобой, Мубрак, сегодня напрасно погубили наших братьев.

— Что будем делать? — морщась, будто от сильной боли, ответил вождь. — Может, спустимся, и...

— Зачем? Глупо гибнуть самим, когда мы ещё можем послужить нашему народу, — отвечал Ур-Шак. — Вот лежит подходящий камень. Сейчас я начертаю на нём руну, которая сможет перенести нас к выходу. Только придётся подождать, пока восстановится хотя бы немного магической силы. Я всё истратил на нежить.

— Твоя магия так сильна. Ты ведь мог бы освободиться по пути сюда в любое время. Почему ты этого не сделал?

— Всё случилось так, как должно было случиться. На всё в этом мире воля Бельджара, — вертя в руках найденную на алтаре каменную плитку, говорил шаман. — Ты знаешь, что безволосы тоже почитают его? Только называют на свой манер — Белиаром.

— Да, я слышал об этом, — кивнул Мубрак.

— Мы можем не только воевать с ними. Эта война и так уже принесла неисчислимые беды нашим народам. Нужно попробовать договориться, спасти то, что ещё можно. Я должен попасть на материк как можно скорее. Всё решается там.

— Я дам тебе корабль, мудрый Ур-Шак, — склонил голову вождь.

* * *

Утром следующего дня одна из галер, стоявших в бухте возле Долины Рудников, снялась с якоря и вышла в море. Судну предстояло обогнуть Хоринис с юга, пересечь Миртанское море и высадить на берег старого шамана Ур-Шака. Ему ещё нужно было успеть оставить свой след в истории этого мира.