Don't fight it, Shepard (гет)

Гаррус Вакариан молча кивнул турианскому советнику на прощание и поспешил покинуть кабинет. Он заметил, что подошла к концу торжественная часть приёма, на котором чествовали героев битвы за Цитадель, и за последнюю четверть часа гостей стало заметно меньше.

Спаратус, вышедший в коридор сразу за своим собеседником, направился к парадной двери, где его уже ожидали другие члены Совета, которые, судя по выражениям их лиц, были в курсе предмета разговора. Остановившись на несколько секунд, он обменялся с коллегами парой фраз и вышел на тёмную улицу. Тевос и Валерн переглянулись и не спеша последовали за турианцем. Прежде чем уйти, советница азари обернулась, безошибочно вычислила среди множества направленных на неё взглядов глаза Вакариана, один из которых даже на светском мероприятии был скрыт под боевым визором. Она почтительно поклонилась ему, улыбнулась и, расправив воротник длинного плаща, шагнула за дверь. Вслед за ними начали расходиться по домам другие дипломаты и знаменитости, многочисленная охрана и орда довольных репортёров, получивших за вечер порцию свежих сплетен и неудачных фото.

Наблюдая за наступившей в просторном холле суетой и сборами подвыпивших гостей, турианец замер у огромного окна, за которым хаотично перемещались блестящие аэрокары, фарами освещающие себе путь в непривычном для Цитадели мраке. После нашествия гетов на станцию прошло всего несколько дней, которых хватило для восстановления лишь жизненно важных энергосистем, поэтому от круглосуточного искусственного освещения временно пришлось отказаться.

В отражении стекла Вакариан заметил размытый мужской силуэт, выплывший из толпы и устремившийся в его сторону. Человек в чёрном пальто приблизился к окну и молча остановился слева от турианца, сложив руки за спиной.

— Стоит разок спасти Галактику от вторжения разумных машин, и вот ты уже суперзвезда. Даже члены Совета выстраиваются в очередь ради беседы. Не знаю, гордиться этим или забронировать билет на ближайший шаттл со станции, — иронично заметил Гаррус, не поворачиваясь к подошедшему мужчине.

— Бери сразу два, — человек шумно выдохнул, привлекая внимание турианца. — Лучше проведу целый день в гнезде молотильщиков, чем поговорю с ещё одним журналистом.

— Так вот от кого Шепард унаследовала свою нелюбовь к их братии.

Сдержанное и необычайно скупое на эмоции человеческое лицо расплылось в широкой улыбке.

— Что ж, бить репортёров по лицу она начала, когда я уже не был её командиром, — мужчина пожал плечами, и добродушно посмотрел на Вакариана.

Тот улыбнулся ему на турианский манер, слегка прищурив голубые глаза и двинув мандибулами в стороны:

— Для этого была причина, советник, — в голове промелькнула мысль, что защищать своего капитана даже вне поля боя стало его кредо.

— Верю. И, Гаррус, называй меня Андерсон, хорошо? Друзья Шепард — мои друзья, — новоиспеченный член Совета кивнул головой, показывая, что возражений на этот счёт не примет. — Спаратус говорил с тобой сегодня?

— Да. Наш разговор был весьма … занятным, — Вакариан сделал паузу, пытаясь окончательно сформулировать противоречивые мысли в своей голове.

— Ты примешь наше предложение?

Вакариан отвернулся от собеседника, проводив взглядом очередной отливающий зеркальным блеском аэрокар, пронёсшийся прямо за стеклом.

— Какой же идиот откажется стать Спектром? — Гаррус ухмыльнулся и выразительно поднял надбровные пластины, не пропуская на своё лицо и тени сомнения.

— Только тот, у которого есть причины не уходить. Я бы не спрашивал тебя об этом, если б не знал, чем ты занимался последний год. Ты всё ещё можешь пригодиться на Нормандии.

Гаррус смерил последнюю реплику ледяным взглядом, подозревая, что тот имел в виду отнюдь не корабль и лез явно не в своё дело, но лицо бывшего военного не выражало ничего кроме участия. Немного смягчившись, он пожал плечами и продолжил.

— Я вернусь. Спаратус заверил, что подготовка будет лишь формальностью и займет всего пару месяцев. Я стану Спектром и продолжу работать с Шепард на Нормандии.

Андерсону не удалось сохранить привычный покерфейс, и его глаза округлились от удивления.

— Став агентом Совета, ты будешь волен делать всё, что пожелаешь. У тебя будет свой корабль, своя команда, — мужчина затараторил словно джинн, убеждающий произнести желания того, кто не понял, что в его руки попала волшебная лампа.

— Мне не нужна другая команда, — выпалил Гаррус, абсолютно уверенный в собственных словах.

С видом карточного игрока, который собрал в рукаве все тузы и в итоге проиграл, Андерсон развёл руками.

— Я предполагал, что ты захочешь остаться. Специально не рассказывал обо всём Шепард, чтобы она не попыталась повлиять на твоё решение. Хотел убедиться, что ты не наделаешь глупостей, отказавшись стать Спектром, но даже не мог представить, что ты выберешь третий вариант. Шепард была права — ты определённо умеешь удивлять. Ещё не сообщил ей о своем решении?

— Пока нет. Один старый друг решил за один вечер перезнакомить Шепард со всеми высокопоставленными лицами Цитадели и не отпускал ее от себя ни на шаг, — из уст турианца шутка прозвучала как укор.

— Ты прав, прости. Никак не привыкну к новой должности. После того, что Альянс сделал для победы над Властелином, отношение к людям заметно улучшилось, но я все равно ощущаю себя на чужой территории, а в такие моменты лучше держать рядом того, кому доверяешь.

Вакариан согласно кивнул. Андерсон искренне улыбнулся.

— Желаю удачи, Гаррус! — мужчина протянул руку.

— И вам, сэр, — Вакариан ответил на крепкое рукопожатие, после чего советник ушел, оставляя Гарруса одного в опустевшем коридоре.

Погруженный в раздумья, турианец поймал себя на мысли, что тушуется перед разговором с командиром. Шепард была на бельэтаже, когда Спаратус подошёл к столику, за которым расположился экипаж Нормандии, и с видом снайпера, находящегося на обзорной позиции, наблюдала за тем, как её напарник последовал за представителем Иерархии к выходу. Мужчины остановились в дверях, пропуская официантку-азари, смело водрузившую на блестящий поднос высокую пирамиду из деликатесов. Вакариан обернулся и поднял на нее глаза. Та улыбнулась уголками губ и повела подбородком вперед, призывая Гарруса не отставать от советника, проскочившего в коридор. На первый взгляд казалось, что девушку совершенно не интересовало то, зачем члену Совета понадобился Вакариан, но турианец слишком хорошо знал её, чтобы купиться на это. Треугольник ярёмной впадины на тонкой шее Шепард нервно дрогнул, а выступающие ключицы неестественно выделялись от напряжения, сковавшего обнажённые плечи. Её ладони расслаблено лежали на перилах балюстрады, но испещрённые жилками кисти и побелевшие костяшки тонких пальцев выдавали внутреннюю нервозность. Длинные острые коготки девушки, окрашенные в бежевый цвет, напомнили турианцу стилеты, которые он когда-то видел на выставке холодного оружия. В тёмных глазах командира отчетливо читалось предчувствие угрозы, исходившей от советника, которому она сама же на днях спасла жизнь. Опережая немой вопрос напарника, в который раз оставившего её без маски, Шепард поспешила отвернуться и присоединилась к разговору Андерсона и очередной важной персоны, рассыпавшейся в благодарностях за проявленный в бою героизм.

Вспоминая беспокойство капитана, которое вызвал Спаратус, едва приблизившись к их команде, Гаррус терялся в догадках, какой будет реакция девушки, когда она узнает о предложении Совета. Вакариан стопроцентно мог предсказать негодование своего отца, которое вызвала бы у него новость о том, что его сын хочет вступить в ряды бойцов, действующих вне закона. А вот Шепард, которую, как ему иногда казалось, он изучил вдоль и поперёк, оставалась для него загадкой. Она отличалась широтой взглядов и острым умом. У неё всегда была своя собственная незаурядная точка зрения на всё, о чём заходила речь. С момента их знакомства турианец старался прислушиваться к своему командиру и в какой-то момент осознал, что именно её мнение стало для него важнее всех прочих.

Широко шагая, Вакариан направился в главный зал, откуда вместо торжественных речей начали издаваться громкие звуки музыки и веселый смех. В помещении осталось всего около сотни гостей, преимущественно солдат флота Цитадели и Альянса, приглашенных на этот приём. Уставшие за целый день от пафосных речей политиков и слов благодарностей, о которых завтра уже все забудут, обычные вояки были рады возможности провести остаток вечера в приятной компании боевых товарищей, вспоминая тех, кого они потеряли в борьбе за победу.

Окинув внимательным взглядом поредевшую толпу в поисках своего командира и обнаружив, что той нигде нет, Гаррус, лавируя между оживлённо двигающимися людьми, быстро преодолел танцпол и подошёл к столику, за которым провёл добрую половину вечера.

Все его друзья были навеселе. Разношёрстная компания героев, долгие месяцы выслеживавшая мятежного Спектра, который командовал наступлением гетов на Цитадель, больше всех заслуживала хорошего отдыха. Рекс с типичной для кроганов «грациозностью» копошился под столом в поисках очередной бутылки ринкола, партию которого он протащил мимо охранников под чутким руководством Вакариана. Скромница Лиара с ловкостью завсегдатая смешивала в высоком стакане содержимое маленьких разноцветных бутылочек, которое после всех её манипуляций стало шипеть и приобрело кислотно-зелёный оттенок, от чего стало напоминать скорее волшебное зелье, чем алкогольный напиток. Джокер сидел напротив неё и потягивал через соломинку коктейль, к созданию которого та наверняка тоже приложила свои голубые ручки, и при этом пытался удержать многочисленные тарелки и бокалы на столе, который по милости Рекса ходил ходуном. Тали тихо сидела в сторонке и … икала. Доктор Чаквас, инженер Адамс и штурман Прессли, расположившиеся неподалёку, пили вино в компании старых друзей из Альянса и потешались над теми, кого впервые видели в столь забавном состоянии.

— Нашёл! — из-под стола донёсся победный рёв крогана.

Рекс попытался аккуратно протиснуться между ножками стола, но задел столешницу горбом, поднимая предмет мебели в воздух и опрокидывая часть посуды. Гаррус успел вовремя подставить ладонь и поймать на лету наполовину полный бокал, который сам же оставил на краю, когда подошёл Спаратус. Спасая положение, Лиара быстро сунула стакан с зелёным варевом в руки Тали и создала биотическое поле, удержавшее стол и большинство тарелок на весу, позволив крогану, наконец, подняться с четверенек. Ошеломлённые солдаты Альянса, не привыкшие к парящим в воздухе объектам, моментально забыли про танцы и веселье и вместо этого уставились на экипаж Нормандии, разинув рты. Рекс невозмутимо повернулся к товарищам, пританцовывая под весёлую музыку, льющуюся с танцпола, огромными зубами открыл бутылку ринкола, демонстративно выплюнул пробку и, заметив многочисленные взгляды, направленные на него, пробасил:

— И сам бы справился! Лиара, милая, вертай закуску, иначе тебе придётся поднимать в воздух и меня.

Тали снова икнула, затем нервно хихикнула, и все гости разразились громким смехом. Летающий столик вернулся на законное место, и к компании поспешила пара юрких официантов с чистыми скатертями и приборами. Во всех уголках огромного зала послышались оживлённые разговоры, звуки открывающихся бутылок и звон посуды. Гаррус покрутил свой чудом уцелевший бокал в руках, но прежде чем отпить из него, на всякий случай поднёс его к свету, проверяя, не поколдовала ли Лиара и над ним.

Пропустив по стаканчику, друзья начали вскакивать со своих мест с намерением отправиться танцевать, как вдруг из динамиков, разбросанных по всему периметру помещения, начала издаваться медленная песня с певучим началом. Физиономию Рекса перекосило не то от этого, не то от вкуса овального жёлтого фрукта с пористой кожурой, который он целиком отправил себе в пасть, закусывая ринкол. Он грубо выругался и пригрозил откусить голову диджею. Красивая романтичная мелодия, сменившая зажигательные клубные ритмы, отбила у крогана желание пускаться в пляс, но, как оказалось, пришлась по вкусу остальным. Все те, кто находился на танцполе, быстро разбились на пары. К ним заторопились и те, кто до этого весь вечер не выходил из-за столов. Прессли и Чаквас с видом профессиональных танцоров чинно прошагали в центр комнаты. Инженер Адамс направился прямиком к Тали, которая, к собственной радости, наконец перестала икать. Кварианка приняла приглашение, но перед этим пару раз неуверенно глянула в сторону Гарруса, давая Рексу очередной повод для шуток. Джокер предложил потанцевать Лиаре: азари осторожно взяла пилота под руку и отправилась вместе с ним на танцплощадку, где впервые за вечер не оставалось свободного места.

Гаррус ещё раз всмотрелся в танцующих людей — капитана среди них не было, так же, как не было и лейтенанта Аленко, маячившего целый вечер возле неё и Андерсона. На секунду предположив, что они могли вместе скрыться от любопытных глаз, Вакариан ощутил укол ревности, абсолютно непозволительный для дружеских отношений, которые сложились между ним и Шепард за время службы. Опасный собственнический инстинкт за считанные секунды наполнил его голову туманом, сквозь который едва пробивался голос разума, твердящий, что такие сильные чувства к своему командиру ни к чему хорошему не приведут. Она была человеком, его начальником, его другом, и любое неосторожное движение могло испортить всё, чем турианец так сильно дорожил. Но он настолько привык, что его компанию капитан предпочитала любой другой, что теперь не хотел её ни с кем делить.

Сам по себе Кайден Аленко не вызывал у Гарруса раздражения: он был отличным бойцом, сильным биотиком и, в целом, неплохим малым, но стоило тому появиться возле Шепард, как самообладание обычно сдержанного турианца начинало трещать по швам. То, с каким нескрываемым обожанием лейтенант слушал девушку, заставляло трёхпалые руки невольно сжиматься в кулаки. Нелепые комплименты Аленко умудрялся расточать даже во время высадок, на которые капитан довольно редко брала его с собой, вызывая у Гарруса приступы мигрени, а оценивающий взгляд Кайдена, скользящий по округлым формам первого человека-Спектра, разжигал в нём острое желание схватиться за винтовку и пальнуть из неё по его наглым глазам. Дважды.

Вакариан сгорал от желания доходчиво объяснить парню, что он позарился на женщину, которая была ему не по зубам. Командир Шепард могла бы и сама сделать это, только почему-то продолжала терпеть заигрывания лейтенанта, каждый раз лишь многозначительно закатывая глаза и посылая загадочные взгляды в сторону друга, который всегда был рядом и поэтому невольно становился свидетелем их общения.

Гаррус ощутил, как грудь начинают сотрясать волны вибрирующего утробного рыка. Промелькнувшая в нетрезвой голове ничем не подтверждённая догадка, о том, что Шепард могла дать лейтенанту зелёный свет, будила в нём зверя и обжигала изнутри. Чтобы не наделать глупостей, он принял решение отложить разговор с капитаном до завтра и уйти, но вдруг почувствовал, как огромные кроганские пальцы вложили в ладонь холодный стакан. Тонкое стекло в руках Вакариана едва не треснуло и недовольно зазвенело, когда Рекс коснулся его своей бутылкой. Кроган облокотился на многострадальный стол. Пить в столь взвинченном состоянии было не лучшей идеей, но подгоняемый желанием утолить возникшую из ниоткуда жажду, турианец влил в себя ледяной напиток, наслаждаясь приятной прохладой, прокатившейся по его телу. Вспышка ревности пропала так же быстро, как и появилась. Гаррус закрыл глаза и глубоко вдохнул, запрокидывая голову назад, чтобы окончательно успокоиться.

— Смотри, Аленко объявился. Бьюсь об заклад, включить эту нудятину было его идеей, — проговорил Рекс, вливая в себя содержимое бутылки.

Гаррус лениво приоткрыл один глаз и через экран визора уставился на лейтенанта. Он был одет в белоснежный смокинг, выгодно выделяющийся на загорелой коже. То, с какой досадой Кайден смотрел на танцующие пары, не оставляло сомнений — выбор песни действительно принадлежал ему. Он смотрел из стороны в сторону в поисках Шепард, возле которой крутился целый вечер, но так и не смог отыскать её в толпе. Бросив полный отчаяния взгляд в сторону их столика, Аленко резко выпрямился и сделал вид человека, у которого всё было под контролем. Гаррус ухмыльнулся и издевательски приподнял надбровные пластины, сверкнув голубыми глазами.

Кайден поспешил отвернуться от него и с надеждой посмотрел на площадку второго этажа. Его мольбы были услышаны: сверху раздался громкий стук каблуков, который мог принадлежать только их капитану. Вакариан поднял глаза. Шепард уверенно прошагала вдоль балюстрады и приблизилась к лестнице, ведущей вниз. Коготком указательного пальца она коснулась перил и, скользя им по темному дереву, начала медленно спускаться по ступеням. Гаррус поймал себя на мысли, что в жизни не видел ничего соблазнительнее этого движения. Не без усилий, он заставил себя отвести взгляд и привалился спиной к колонне, расположенной прямо возле их стола.

Преодолев один лестничный пролёт, девушка остановилась и посмотрела на пары, заполнившие центр зала. На её лице отобразились удивление и неприкрытое желание ретироваться обратно на второй этаж, пока никто не заметил, но было уже слишком поздно. У подножия лестницы капитана поджидал лейтенант Аленко, явно настроенный пригласить её танцевать. Сильнее танцев Шепард не любила только отступать, поэтому побег от подчиненного на второй этаж казался ей сомнительной перспективой. Сохранить достоинство в сложившейся ситуации было проблематично. Нервно побарабанив пальцами левой руки по перилам, она оттолкнулась от них и с видом хищной птицы начала стремительно надвигаться на Кайдена, выглядевшего слишком довольным для человека, загнавшего её в ловушку. На губах Шепард не было и тени улыбки, а её карие глаза вмиг потемнели и наполнились решимостью, которую Гаррус так хотел увидеть каждый раз, когда Аленко позволял себе лишнего. Она остановилась на крайней ступеньке, надменно задрала подбородок и холодно назвала имя лейтенанта. Тот переминулся с ноги на ногу.

«Ошибка», — промелькнуло в мозгу у Гарруса. Хищникам нельзя показывать свою неуверенность. Теперь помочь Кайдену могло только чудо. Он мог бы попытаться вытащить девушку на танцпол силой, подхватить капитана на руки, пользуясь тем, что на ней неудобное длинное платье, но на такую дерзость лейтенант был просто не способен. На мгновение Вакариан задумался, а смог бы и он сам рискнуть вызвать гнев капитана таким образом? Несомненно, да.

Турианец подался корпусом вперёд, вглядываясь в сцену, разворачивающуюся напротив него. В попытке растопить лёд Аленко что-то произнёс. Звуки музыки заглушали голоса, но по реакции Шепард легко было предположить, что это был очередной комплимент. Один глубокий вдох и знакомый холодный взгляд. Лейтенант протянул правую руку вперёд, надо отдать ему должное — Гаррус ожидал увидеть дрожь, но парень был спокоен, приглашая зазнобу на танец. Та ожидаемо отказалась, отрицательно покачав головой. Аленко продолжил что-то говорить, и решимость в глазах девушки начала сменяться замешательством и … жалостью. Такая перемена в настроении командира вызывала у снайпера кучу вопросов.

Что он мог сказать ей? Почему в сотый раз она не может поставить на место излишне любвеобильного подчинённого? Почему вне поля боя пасует перед решающим выстрелом?

Размышления Гарруса прервал Рекс, наблюдавший за происходящим с неменьшим интересом.

— Хе-хе, этот пыжак всё ещё надеется, что ему что-то обломится, — Вакариан сопроводил реплику напарника коротким осуждающим взглядом, но тот сделал вид, что этого не заметил, и непринужденно продолжил:

̶ Шепард скорее спляшет с грязным ворка, чем с Аленко! Даже интересно, почему она до сих пор не врезала ему по морде?

Ещё один хороший вопрос. Молодой и перспективный лейтенант Альянса подбивал к ней клинья едва ли не с момента их первой встречи, но раз за разом получал лишь категорический отказ. Гаррус прищурился, всматриваясь, как капитан растерянно отводит взгляд от парня, всё ещё протягивавшего ей руку. Сейчас решительности в ней мало, но она продолжает стоять на крайней ступеньке лестницы и не спешит принимать предложение лейтенанта. Настолько сильно не хочет танцевать? Или причина кроется в другом?

На противоположном конце зала Шепард задавалась теми же вопросами. Аленко был во всех отношениях достойной парой, но его любовь была нужна ей, как мёртвому припарка. Она похоронила своё сердце на Мендуаре, вместе с погибшей семьёй и всем, что было ей дорого. То, что от него осталось — лишь мышца, разгоняющая по телу кровь в ожидании смертельной пули, встреча с которой была лишь вопросом времени.

Командиру совсем не хотелось обижать парня, а тем более высмеивать его чувства, которые были так чужды её натуре. Раз за разом она прикрывалась работой. «Миссия важнее всего. Отношения будут только отвлекать», — как мантру, повторяла Шепард, надеясь, что подчинённый, наконец, поймёт и оставит её в покое. Казалось, у неё это даже получилось, пока на Вермайре не пришлось спасать его ценой жизни Эшли. Сделав выбор в пользу Кайдена, капитан подписала приговор не только Уильямс, но и себе. Думая, что девушкой руководили личные мотивы, чувства лейтенанта заиграли с новой силой, а доказать ему, что он заблуждается, стало в разы сложнее.

Командир не могла найти правдоподобную причину для отказа. Всё, что приходило ей в голову, она либо уже когда-то говорила, либо отметала на корню, зная, что это не сработает с настойчивым кавалером. Нельзя было накричать на него или ударить, так как сейчас это привлекло бы внимание сотни любопытных зевак. Решать нужно было быстро, и Шепард явно нуждалась в помощи.

— Не сегодня, Кайден, — двухтональный уверенный голос, раздавшийся из-за спины лейтенанта, был её спасением, и девушка с облегчением выдохнула.

— Это не твоё дело, Вакариан. Иди, куда шёл, — с неожиданной злобой проговорил Кайден, поворачиваясь к нему.

— Сюда я и шёл, — турианец встретился с угрожающим взглядом лейтенанта, но это его только раззадорило, и он вызывающе поиграл мышцами крепкой шеи и приподнял голову, хотя и без этого смотрел на Кайдена сверху вниз. Аленко сжал руки в кулаки и они мгновенно загорелись синей дымкой биотики. Гаррус не отступил ни на шаг и нехорошо осклабился.

Проклиная собственную слабохарактерность, Шепард спрыгнула с крайней ступеньки и прижалась спиной к Вакариану. Тот бессознательно придержал её за талию, подстраховывая от удара о твёрдую грудную пластину. Девушкой двигало желание защитить друга от биотического удара, который он мог схлопотать из-за неё, но прикоснувшись к нему, она почувствовала, что турианца трясёт от злости, а из груди вырывается устрашающий звериный рык. Ощутив, как в левый бок упираются его острые черные когти, Шепард вздрогнула и резко развернулась к другу, понимая, что обиженный биотик здесь не самая большая угроза.

— Гаррус, не надо, — прошептала она, мягко прижимая подушечки пальцев к мандибулам и испуганно глядя в горящие ненавистью голубые глаза.

Опешивший от близости её голоса и от прикосновения прохладных ладоней к самым чувствительным местам на его лице, Гаррус моментально успокоился, пальцами обвил её запястья и опустил руки вниз. Капитан легко улыбнулась и снова развернулась к нему спиной. Лейтенант ошеломлённо смотрел на них, не зная, как реагировать. Голубое пламя в его руках заметно потускнело.

— Прости, Кайден. Я уже обещала этот танец Гаррусу, — без зазрения совести командир солгала подчиненному, не глядя, схватила трёхпалую ладонь и поспешила убраться подальше, не дожидаясь ответа.

— Может, в другой раз, — обречённо проговорил Аленко, опустил плечи и побрёл в сторону бара.

Шепард отстранилась от Вакариана, набирая между ними дистанцию, но при этом не отпустила его руку и потянула в противоположную сторону, осторожно обходя танцующие пары.

Пропуская азари и саларианца, кружащихся под звуки мелодии, которая казалась бесконечной, капитан обернулась и благодарно посмотрела на друга.

— Спасибо. Ты очень вовремя.

— Не думал, что в мои обязанности входят разборки с твоими поклонниками, Шепард, — субгармоники в его голосе гулко завибрировали.

— Ты прав. Очень непрофессионально с моей стороны втягивать тебя в это. Обещаю, такого больше не повторится.

— Нет, — Гаррус отрицательно закачал головой, и Шепард вопросительно посмотрела на него. — Это будет повторяться снова и снова, пока ты, наконец, не скажешь ему правду.

— Какую правду? — в голове пронёсся поезд из аргументов, которые она приводила в разговорах с лейтенантом и ни один из которых не заставил того отступиться от навязчивой идеи. Командир и снайпер сверлили друг друга глазами.

— Это очевидно, — друг отвернулся в сторону, наблюдая за парами, заключившими их в плотное кольцо. Заточенный под войну мозг начал инстинктивно перебирать варианты побега из окружения, которые были бы уместны, окажись они с Шепард на поле боя.

— Не для меня, — искренний недоумевающий взгляд, который сейчас вызывал только раздражение.

— Ты не хочешь его. Будь это иначе, он бы уже давно добился своего, — нависая над своим капитаном, турианец почти выплюнул эти слова ей в лицо, словно они долго напрашивались вырваться наружу.

Его челюсть нервно дёрнулась, и он отступил, сделав шаг назад. Шепард едва приоткрыла рот, чтобы возразить напарнику, обычно не позволяющему себе вторгаться в её личное пространство, но затем сжала губы и задумчиво нахмурила брови. Она предположила, что встроенный в инструментрон переводчик не справился с турианской фразой «ты не хочешь быть с ним», но твёрдый, отливавший холодной сталью взгляд, от которого подкашивались ноги, и её собственное подсознание, восторженно воскликнувшее эврика, исключали какую-либо ошибку. Девушка смиренно согласилась.

Увидев, что на эмоциях задел ту, в кого меньше всего хотел целиться, Гаррусу стало не по себе. Он ожидал отпора. Его капитан могла бы переспорить дьявола, лишь бы последнее слово было за ней, но сейчас она молчала, замерев посреди танцпола и не сводя взгляда со своего чересчур проницательного друга. Вакариан пытался понять по выражению её лица, сильно ли обидел её, но заметил, как карие глаза оценивающе скользнули по нему с ног до головы. Шепард лукаво улыбнулась.

— Что? — удивлённо спросил турианец, отодвигая в сторону чувство вины.

— Я уже говорила, что тебе очень идёт костюм?

— Сегодня нет, но не переживай, тебя опередили всего пара десятков женщин, — Вакариан самодовольно ухмыльнулся и поиграл плечами, от чего чёрный пиджак ещё сильнее обтянул мускулистые руки. — Даже советница Тевос не удержалась и улыбнулась мне перед уходом. Не припоминаю, чтобы она делала так, когда я появлялся перед ней в броне.

— Просто тогда она улыбалась мне, — капитан была права. Она притягивала к себе абсолютно все взгляды, стоило ей только где-то появиться.

— Брось, Шепард. Аленко — твой потолок. Смирись с этим, — бывший турианский офицер нагло подмигнул капитану и прошагал мимо, легко задев её плечом.

— Это я тебе ещё припомню, — девушка засмеялась и, погладив плечо, последовала за нахалом.

Почти физически Гаррус ощутил, как воспитанный турианец внутри него отвесил ему подзатыльник. «Самовлюблённый идиот!» — прозвучало в его голове, и он резко повернулся к командиру. Та вопросительно вскинула брови, продолжая улыбаться.

— Я хотел сказать, что... ты тоже, кхм, сегодня выглядишь отлично, — не без труда сформулировал мысли турианец. Самохвальство и взаимные подколы, которыми он привык обмениваться с первым человеком-Спектром, давались ему гораздо проще.

Шепард усмехнулась, обнажая зубы, и скрестила руки на груди, приподнимая лиф платья и выставляя своё декольте в самом удачном ракурсе.

— Так-так, Вакариан. Сначала говоришь про мой потолок, а теперь пытаешься задобрить комплиментами? — В карих глазах вспыхнули озорные огоньки. — Тут потребуется что-то поизящнее, чем просто «отлично выглядишь», — в её словах звучал вызов, азарт и желание поиграть.

Призвав на помощь интеллигента из головы, который втянул его в эту ситуацию, Гаррус принялся внимательно изучать девушку так же, как она делала это полминуты назад. Он отметил для себя туфли на высоком каблуке, которые делали ноги Шепард бесконечными, а армейскую выправку превращали в королевскую осанку. Скользнув взглядом по струящейся черной юбке со шлейфом, Вакариан остановил взор на тугом корсете, делавшем талию подруги неестественно тонкой. Он представлял собой тёмную сетчатую ткань, перехваченную жёсткими вертикальными полосами из чёрного бархата, соединяющими верхнюю и нижнюю части платья. Гаррус сглотнул подступившую к кончику языка слюну и принялся поспешно перебирать в памяти земные законы, которые изучал перед поступлением на службу в СБЦ. Среди них наверняка должен быть запрет на прикосновения к полуодетым женщинам, даже если те сами прижимаются к тебе спиной в попытке защитить от биотической волны. Турианец из подсознания сокрушённо прикрыл глаза рукой.

Подняв взгляд на лицо подруги, Гаррус увидел на её губах хитрую ухмылку. Её зрачки были расширены, а в потемневших глазах блестело нескрываемое удовольствие. Шепард определённо нравилось, что он смотрит на неё. Она всегда была уверена в себе, знала, что в её внешности сложно найти изъяны даже представителю другой расы, хотя никогда и не пользовалась этим в личных целях и точно не нуждалась в подтверждении этого факта. Но отчего-то именно сейчас ей было нужно знать мнение друга, который терялся в выборе подходящих комплиментов. Озвучь он хоть один из них, то в лучшем случае реакцией Шепард стал бы удар по лицу. Если бы она смогла прочитать мысли, возникшие в голове Вакариана в тот момент, то сильно бы пожалела, что не согласилась на компанию биотика, способного её защитить. Воспитанный турианец в голове лишь виновато развёл руками и удалился в дыру, из которой появился.

— Что скажешь? — капитан вырвала напарника из раздумий, кокетливо повернувшись вокруг своей оси и разводя руки, предлагая себя разглядеть.

Казавшаяся нерушимой дружба неправильного турианца и первого человека-Спектра неожиданно стала самой хрупкой вещью на свете. На секунду он представил, что оказался на тонком льду посреди океана собственных чувств, которые тщательно скрывал не столько от Шепард, сколько от самого себя. С трудом балансируя на скользкой поверхности, Гаррус решил выбросить из головы все комплименты, способные утянуть его на дно, и отшутиться.

— Мне нравится твой… — начал Вакариан, но притормозил, заметив как одна тёмная бровь изогнулась дугой, усмехнулся и лишь затем продолжил, — … гребень.

Нарочно употребив последнее слово в неверном смысле, Гаррус заметил, как уголки губ подруги дрогнули. Ровно секунду она сдерживала подступающий смех и даже попыталась прикрыть рот рукой, но всё равно залилась звонким хохотом, не замечая взгляды танцующих пар, направленные на них. Радостные звуки заглушали мелодию, выбранную Кайденом специально для неё, от чего весело стало и турианцу. Наконец, Вакариан расслабился и просто наслаждался смехом подруги, от которого внутри становилось необычайно тепло.

— Волосы, Гаррус, это называется волосы! — сквозь смех протараторила капитан, смахивая незаметную слезинку с ресниц, и слегка взъерошила волнистые каштановые локоны на голове.

— Чёрт, я запомню это, — довольный собой, мужчина был просто неспособен отвести взгляд, когда та улыбалась.

Шепард никогда не умела вовремя остановиться. Ей стоило бы промолчать, развернуться и спокойно добраться до их столика, но ведомая чертями, проснувшимися, когда выпитое за вечер шампанское ударило в голову, она медленно приблизилась к другу, длинным ноготком прихватила верхнюю пуговицу его рубашки, а затем им же скользнула вниз по линии его торса. Турианец оцепенел. Заметив это, Шепард поднялась на носочки, постаралась дотянуться до слухового отверстия Гарруса и прошептала:

— А я думала, ты выберешь что-нибудь пооригинальней, здоровяк.

Заглянув напоследок в немигающие ледяные глаза, она отстранилась, развернулась на каблуках и, покачивая бёдрами, направилась к краю танцпола, на котором снова, на радость Рекса, заиграла веселая музыка.

Вакариан промолчал, но мог поклясться, что услышал, как под ним затрещал лед.

Шепард была в паре метров от столика, за которым восседала веселая компания её друзей, когда трёхпалая ладонь снова вцепилась в её запястье.

— Можем до конца вечера проходить за руку, если тебе так хочется, — пошутила Шепард, но встретившись с жадным взором голубых глаз, пошатнулась на высоких каблуках и отступила на полшага назад.

«Ошибка».

Турианец подался вперед, оказавшись в паре сантиметров от неё.

— Куда-то собралась?

— Определённо, — девушка процитировала одну из любимых фраз друга, продолжая забавляться, не замечая, что её затягивает в пучину.

— А я думал, капитан Шепард всегда сдерживает свои обещания, — проговорил Гаррус, ненадолго отводя от неё пристальный взгляд, словно обращался вовсе не к ней.

— Так и есть, — капитан напряглась и освободила запястье из захвата, чуя в словах друга подвох.

— Тогда не пытайся сбежать отсюда, пока не потанцуешь со мной, — Вакариан был настроен серьёзно и, увидев это, девушка обреченно развела руками.

— Брось, ты же понял, что я приплела это обещание только чтобы спровадить Кайдена, — Шепард примирительно улыбнулась, но тот лишь странно ухмыльнулся и принялся обходить её по кругу, словно хищник, кружащий вокруг жертвы. По телу девушки пробежали мурашки, сердце подскочило в груди, а интуиция подсказывала, что из этой ловушки ей уже не выбраться.

— Сегодня он к тебе не приблизится. Я свою часть уговора выполнил, теперь твой черёд, — сложив руки за спиной, турианец продолжал прохаживаться вокруг неё с невозмутимым видом.

— Я. Не хочу. Танцевать. — Жестко отрезала капитан командирским тоном, который этим вечером абсолютно не волновал подчиненного.

— А я хочу, — повелительные нотки придавали знакомому двухтональному голосу неповторимый шарм и заставляли слушаться. Искры восторга начали взрываться внутри Шепард. Всей душой она ненавидела танцы, но непривычная настойчивость друга заставляла ее стоять на месте в ожидании его следующего шага, его следующего слова. Эта игра ей нравилась.

— Медленная песня закончилась, поэтому как-нибудь в другой раз, дружище, — девушка похлопала турианца по твёрдому плечу, игриво подмигнула, развернулась и направилась к столику.

— Стоять! — негромкий требовательный двухтональный голос заставил её и нескольких проходящих мимо солдат замереть на месте.

Вакариан вплотную подошел к девушке сзади, оставляя между их телами только тонкие слои одежды. Лёгким движением пальцев он нащупал на изящном запястье капитана тонкий металлический браслет с встроенным в него инструментроном и, активировав светящийся голографический интерфейс, начал водить по нему когтями, набирая известные только одному ему команды.

— Могу узнать, что ты делаешь? — Шепард повернула голову к нему и коснулась своего обнаженного плеча подбородком, отвлекая напарника от занятия, которое точно не сулило ей ничего хорошего.

— Увидишь, — он посмотрел на неё всего секунду, прищурился и отвёл взгляд обратно к экрану, перед этим забавно клацнув зубами, напоминая о своей звериной сущности, которая и без этого была видна невооруженным взглядом, особенно сегодняшним вечером.

Температура тела турианцев была на несколько градусов выше человеческой, поэтому даже сквозь шелковистую ткань рубашки Гарруса она почувствовала, как обдало жаром полуобнажённую спину. Приятное тепло медленно разливалось по её телу, заставляя забыть про любые попытки отстраниться от друга. Шепард глубоко вдохнула и почувствовала, как лёгкие заполняет приятный свежий аромат, от которого начинала кружиться голова. Обычно Вакариан не злоупотреблял парфюмом, и до неё доносились лишь отдельные его нотки. Теперь же она оказалась в самом средоточии его запаха, напоминающем аромат зимнего хвойного леса. Закрыв глаза и вдохнув поглубже, девушка погрузилась в облако свежести и блаженного тепла, окутывающего её, словно одеялом. Внезапно над ухом раздался знакомый вибрирующий голос, заставивший Шепард резко распахнуть ресницы.

— Готово! — воскликнул Гаррус и принялся закрывать окна на экране инструментрона, сверкающего на её запястье. Прежде чем свернуть последнее из них, он ввёл ещё одну команду и скрыл интерфейс. Музыка в динамиках снова изменилась, от чего друг довольно хмыкнул. — Твои коды Спектра просто чудо, Шепард!

Быстрый клубный ритм, вернувший половину людей обратно к их столикам, плавно перешёл в мотив, который девушка узнала с первых нот. Переливающиеся вступительные аккорды гитары и облако басов, переходящих в космическое эхо, догоняли чувственный голос солистки, создавая совершенно невероятную атмосферу. Глаза Шепард округлились от удивления.

— Как ты, чёрт возьми… — капитан не успела договорить и к её губам мягко прижалась тёплая турианская ладонь.

-Тсс! — прошипел Вакариан. — Если Рекс услышит, что это я взломал аудиосистему, то это точно будет последним, что я сделал, — он покосился в сторону товарища, злобно всматривающегося в сторону соседнего помещения, откуда чуть ранее появился Кайден, и отошёл от капитана на безопасное для обоих расстояние. Она повернулась к нему и ехидно усмехнулась.

— Тогда может мне стоит постоять рядом с ним, пока не закончится и эта песня, и ты не выбросишь из головы эту бредовую затею?

— Брось, я знаю, что она тебе нравится. Мы синхронизировали свои инструментроны, помнишь? Я знаю,сколько раз прослушивался этот трек.

Шепард закрыла лицо руками и покачала головой.

— Лучше б ты увидел меня голой — проговорила капитан, всё ещё прикрываясь ладонью, но от её неловкости не осталось и следа, когда Гаррус внезапно зашёлся кашлем. На этот раз девушка даже не пыталась замаскировать смех и от души расхохоталась. — Правда, пойдем лучше выпьем.

Капитан шагнула к турианцу, мягко взяла его за руку, развернулась и хотела увести его за собой, но тот по-хозяйски обхватил её талию. Носком своего ботинка он уперся в каблук чёрной туфли и приказным тоном произнес:

— Шаг вперед, капитан.

— Ты должен стать как минимум генералом, чтобы отдавать мне приказы, — Шепард с трудом узнавала собственный голос.

— О, я припомню тебе это, когда стану генералом, — Гаррус мазнул мандибулой по шелковистым волосам и глубоко вдохнул, наполняя лёгкие запахом, ставшим самым родным на свете. — Ну же, Шепард, не сопротивляйся.

Интонации в голосе друга творили с девушкой что-то совершенно невообразимое. Орда мурашек на коже, холодок по спине, покалывание в руках и ногах — её сотрясал озноб. От горячих прикосновений начинало лихорадить. Тело бросало то в жар, то в холод, от чего складывалось ощущение, что капитан заболевает, причём первым пострадал её рассудок — странное любопытство заставило её шагнуть вперёд.

Трёхпалые ладони медленно заскользили по талии Шепард, поднимаясь вдоль вертикальных осей корсета и едва заметно царапая черную сетчатую ткань острыми когтями. По телу девушки разлилась приятная волна тепла. Привычное к всплескам адреналина сердце, отчаянно заколотилось, словно пыталось вырваться из своей клетки. Руки девушки дёрнулись к вздымающейся от участившегося дыхания груди, преграждая путь твёрдым турианским пальцам. Напарник резко сократил расстояние между ними, снова прижался к её спине и перехватил вырывающиеся запястья. Он обездвижил подругу, притянув её к себе, и подавил тихое рычание в груди, боясь её напугать.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, — спокойным голосом проговорил Гаррус и прижался своим лбом к её макушке, — Если ты не доверяешь мне, то можешь идти, — он ослабил хватку и слегка отстранился.

Шепард ощутила укол совести. Турианец снова был прав — почти за год совместной службы их доверие стало абсолютным. Они были из разных миров и сначала так мало знали друг о друге, но взаимная преданность являлась для обоих аксиомой. Считать, что своими действиями друг навредит ей или испортит её репутацию, рискуя их связью, как минимум, неразумно. Выдохнув, она разжала кулаки и в примирительном, сдающемся жесте подняла руки, всё еще согнутые в локтях и прижатые к груди.

Вакариан отпустил её запястья и прошёлся ладонями по дрожащим пальцам и выступающим ключицам девушки. Лёгкими массирующими движениями он несколько раз надавил на её плечи и проделал то же самое с шейными позвонками, заставляя её расслабиться. Чуть задрав голову, Шепард почувствовала, как обжигающе горячие пальцы осторожно коснулись горла, проверяя её рефлексы. Подавив инстинкт самосохранения, который бил тревогу от ощущения острых когтей на шее, капитан нервно сглотнула и закрыла глаза.

Мягко прислонившись ладонями к вискам подруги, Гаррус медленно, в такт музыке, наклонил её голову сначала влево, а затем вперёд и вправо, плавно вращая ей по кругу. Боясь потерять равновесие, Шепард с закрытыми глазами потянулась к запястьям друга, но едва коснувшись их, почувствовала, как тот перехватил её руки и ловко переплёл их пальцы, будто между ними не существовало никаких различий, и это движение было самой естественной вещью в мире. Девушка раскрыла глаза.

Под звуки знакомой мелодии Вакариан начал разводить их сцепленные руки в стороны, но, не доводя это движение до конца, он направил кисть вверх, перехватил правую ладонь Шепард и закружил её на месте. Один быстрый поворот, второй, третий и возможности тренированного вестибулярного аппарата, которым обладал любой космопех, иссякли. Едва не потеряв равновесие, девушка вцепилась пальцами в крепкую трехпалую руку и почувствовала, что начинает останавливаться. Из последнего поворота она вышла на носочках и невольно подалась корпусом вперед, поэтому ей пришлось опереться на предплечье друга.

Подняв на Гарруса немного ошеломлённый взгляд, она встретилась с его глазами — холодными, с уверенным блеском, без намёка на беспокойство, — такими же они были на поле боя, такими же они были в её снах. Напарник держал под контролем всё происходящее, следил за каждым движением и оберегал ее от любой опасности. Она не упала бы, даже если бы сама этого захотела.

Улыбнувшись, капитан оттолкнулась от мужчины в попытке вернуть телу привычное положение, но Вакариан мгновенно уловил импульс её тела, и, позволив ей отстраниться всего на мгновение, притянул её к себе, ловко закидывая их сплетённые руки себе за воротник, и мягко подхватил подругу свободной рукой. Он перенёс свой вес на левую ногу и наклонился вперед, вынуждая Шепард согнуть ноги и присесть. Подставив колено под её спину, он провёл напряжёнными пальцами вверх по тонкой ткани корсета. С трудом высвободив правую руку из крепкого захвата за своей шеей, он прижал её к упругим мышцам пресса девушки и начал выпрямляться.

Повинуясь чётким движениям партнёра, которые чудесным образом накладывались на неторопливый мотив мелодии, капитан начала медленно подниматься, направляемая обхватившими её тёплыми ладонями. Лицо Вакариана было совсем близко от неё, но она не ощущала его дыхания, которое обжигало кожу обнаженной шеи всего несколько секунд назад, будто он и не дышал вовсе. Не отрывая друг от друга взглядов, турианский мужчина и человеческая женщина синхронно выпрямились, оказываясь в тесных объятьях, которые не позволяли себе до сих пор, уповая на рабочие отношения, несмотря на сильнейшую связь, существовавшую между ними с самого начала, будто они были друзьями всю жизнь.

Руки Шепард обвивали воротник Гарруса, который обхватил её сзади правой ладонью. Между их телами оставались лишь пальцы его левой руки, согревающие солнечное сплетение и надежно удерживающие её от соприкосновения с твёрдым турианским килем.

В голубых глазах не осталось ни капли былого нахальства, из карих — пропала игривость. Вакариан внимательно всматривался в лицо своего командира, которая нечасто оказывалась так близко, пытаясь не пропустить ни одной её эмоции. Шепард не знала точно, сможет ли тот до конца разобраться в человеческой мимике, но на сто процентов была уверена, что визор на его левом глазу, считывающий жизненные показатели каждого, кто окажется в поле зрения, выдаст её с потрохами. Реакция её тела была однозначной: выступивший на щеках румянец, частое дыхание и зашкаливающий сердечный ритм — привыкший к физическим нагрузкам на грани человеческих возможностей, уставший и загнанный организм буквально таял в тёплых объятиях, словно до этой минуты он был знаком только с холодом.

Шепард предприняла попытку выровнять дыхание, набрала полные лёгкие воздуха и сразу же пожалела об этом: от приятного свежего аромата закружилась голова, по животу прокатился спазм, а ноги невольно подкосились. Гаррус не двинулся, будто и не заметил колебаний её тела и спокойно спросил:

— Порядок? — спросил чуть хриповатый голос. По крайней мере, не ей одной тяжело держать себя в руках.

Капитан кивнула головой и перевела дыхание.

— Что дальше?

Вакариан сверкнул голубыми глазами и довольно ухмыльнулся. Расставив свои ноги шире, он обхватил её за плечи и точными уверенными движениями стал направлять её корпус.

— Шаг в сторону, разворот, затем повторяешь то же самое с другой ногой, — объяснял бархатный мужской голос, не оставляя ни единого шанса на сопротивление.

Поворачивая плечи девушки в такт медленной музыки, Гаррус любовался зрелищем. Подруга несколько раз отвела от него взгляд, контролируя движения своих ног, но непременно возвращалась глазами к его лицу, ожидая оценки.

Турианец одобрительно кивнул, когда повороты каблуков и грациозные движения длинных ног стали точно попадать в ритм. Довольная собой, девушка обворожительно улыбнулась и вопросительно подняла брови в ожидании дальнейших указаний. Партнёр убрал руки от её плеч, позволяя выполнить движения без него, но стоило Шепард только направить корпус в сторону и занести ногу для очередного шага, как Вакариан резко повернул её лицом к себе и надавил на плечи, заставляя капитана присесть. Он сопроводил её движение смиряющим взглядом, направленным вниз и скользнул по прохладной коже к предплечьям, коснувшись белых полосок старых шрамов. От вида Шепард, оказавшейся на уровне его ног, по крепкой турианской спине пробежал холодок. Первый человек-Спектр вцепилась в ткань его рукавов ногтями, подняла вверх подбородок и сильно сжала губы. Глядя на подчинённого снизу вверх из-под веера густых ресниц, капитан выглядела так, будто в голове уже выбрала для того наказание, которое точно не заставит себя ждать. Неожиданно уголки её губ дрогнули и на лице заиграла загадочная улыбка. Она на секунду прищурила тёмные глаза и начала подниматься, неестественно изогнув спину и выставляя напоказ самые округлые части своего тела. Вакариан громко сглотнул и снова одобрительно кивнул, заботливо подхватывая подругу под локти.

Зачарованно глядя на Шепард, он почувствовал, как пять тонких пальцев послушно легли в его левую ладонь. Он осторожно сжал их, переместил правую руку на талию девушки и начал медленно обходить по кругу, увлекая её за собой. Обойдя вокруг своей оси, он остановился и заметил на лице подруги очередную ухмылку. Предвкушая следующий его шаг, она невольно закусила нижнюю губу и едва заметно провела по ней кончиком языка. От вида влажных губ, блеска в карих глазах и манящего сладкого аромата, мысли Вакариана спутались в голове. Было неясно, нравилась ли Шепард их близость так же сильно, как ему, или она просто поддразнивала, нацепив на себя очередную маску. Нужно было выбить её из равновесия, убрать с лица эту усмешку, и Гаррус одним точным движением поставил девушке подножку, опрокидывая ту на свои ладони. Снова оказавшись снизу, Шепард захохотала.

— Не припомню ни одного танца с таким элементом. Импровизируешь?

— Возможно. А ты теряешь бдительность.

— Я доверяю тебе, — в её голосе и глазах было столько искренности, что у турианца перехватило дыхание.

Мысленно выругавшись, Вакариан притянул девушку к себе, отступил в сторону, выпрямил руку и, вращая кистью, снова закружил её вокруг себя. Поддавшись импульсу и почувствовав вихрь, развивающий каштановые волосы, Шепард отпустила ладонь Гарруса и ускорила вращение. Тот моментально подался к ней, но она затормозила на каблуках и выставила вперёд руку, не давая их телам соприкоснуться, так же, как он делал это в начале их танца. Гаррус улыбнулся и протянул раскрытую ладонь подруге, приглашая её вернуться к нему.

Она взяла его за руку и прокатившись мышцами спины и груди по рукаву черного пиджака друга, оказалась в теплых объятиях. Прижавшись спиной к его груди, девушка откинула голову на воротник напарника, словно он для этого и был предназначен, полностью растворяясь в ощущениях.

Турианец, опьяненный единением с той, кто давно занимал львиную долю его мыслей, медленно раскачивал её в такт затихающей музыки, перестав предпринимать попытки произвести впечатление, зная, что для этого придётся выпустить её из объятий. Обхватив руками тонкую талию подруги, он почувствовал, как та несмело и очень осторожно коснулась его ладони и нежно погладила грубую кожу прохладными пальцами.

Оба сердца, турианское и человеческое, замерли, а затем забились в едином ритме, в унисон, наконец, догнав друг друга после бешеной гонки, в которой провели весь последний год. Половинки одной души, живущей сразу в двух телах, соединились, перестав убегать от очевидного. Готовые умереть друг за друга, они не хотели рисковать только своей дружбой.

Раздался визжащий звук тормозов, слышимый только одной парой на танцполе.

Мелодия затихла. Шепард не спеша развернулась, прошелестев длинной юбкой. Несмотря на высокие каблуки, разница в росте казалась колоссальной. Встретившись глазами, капитан и снайпер, не сговариваясь, отступили каждый на шаг назад, набирая привычное для них расстояние и запирая нахлынувшие чувства обратно на замок.

— Вот теперь можно выпить, — прерывая затянувшуюся паузу, проговорил Вакариан.

— Отличная идея! Пробовал коктейли Лиары? — словно ничего и не было, спросила Шепард.

— Видел, что они сделали с Тали, — Гаррус засмеялся. — До корабля будешь добираться ползком.

Шепард махнула рукой.

— У меня есть подчинённый, которого срочно нужно проучить. Думаю, он справится с этой задачей, — озорно подмигнула Шепард другу и выдвинулась вместе с ним прочь с танцпола.

— Было же не так плохо. Готов поспорить, что тебе понравилось, — слегка подтолкнув капитана плечом, он бросил в её сторону мимолётный взгляд.

— Мне казалось, это сложнее, — подбирая слова, девушка пожала плечами.

— Не сложнее, чем победить Жнеца, — Гаррус посмотрел на неё, стараясь скрыть своё восхищение.

— В обоих случаях у меня был отличный партнёр, — ответила она взаимной любезностью и улыбнулась.

Вакариан замер, снова в нескольких шагах от столика, до которого им никак не удавалось дойти. Он закрыл глаза и выдохнул, опустив голову. Капитан забеспокоилась и приблизилась к нему, оставаясь на приличной дистанции.

— Совет предложил мне место Спектра, Шепард, — турианец поднял на неё голубые глаза.

Тревога слетела с её лица так же быстро, как появилась.

— Когда ты отбываешь? — не спрашивая лишнего, спросила Шепард, в попыхах надевая на себя холодную бесстрастную маску.

— Завтра, — Гаррус был в замешательстве от реакции подруги, не припоминая такого равнодушия в её голосе.

Шепард сухо кивнула ему и натянуто улыбнулась.

— Я рада за тебя, Гаррус. Идём, отпразднуем это, — она медленно отвернулась от него.

— Я же вижу, что ты врёшь, — бросил ей вслед напарник.

Шепард резко развернулась и, с трудом сдерживая истерику, произнесла:

— Хочешь знать правду?

— Да.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. По крайней мере, не сейчас, когда нам ещё столько предстоит сделать. Но если ты уже всё решил, я не вправе останавливать тебя. Не после всего, что ты для меня сделал. В конце концов, ты давно мечтал об этом, — заставляя себя успокоиться, она замолчала, отвела взгляд и обхватила ладонями плечи, словно замёрзла. В ней было что-то трогательное и беззащитное, что-то такое, что хотелось спрятать и никому не показывать.

Не выдержав, Вакариан шагнул вперёд и обхватил лицо капитана руками, заставляя её посмотреть ему в глаза.

— Я не иду за детской мечтой, Шепард.

— Ты достоин стать Спектром больше, чем кто-либо другой. Твои амбиции не должны страдать из-за меня, — смягчившись, тихо сказала девушка.

— Для работы мне хватает твоих полномочий.

— Деньги? Финансирование Спектров гораздо лучше зарплаты на корабле Альянса. Наш флот сильно потрепало в битве, не думаю, что в ближайшее время военным станут платить больше.

— Я не променяю место на Нормандии даже на все кредиты мира.

Это прозвучало так пафосно и преувеличенно, что Шепард невольно усмехнулась и уже хотела возразить, но в голубых глазах было столько искренности, что у нее не осталось сомнений — друг говорит истинную правду.

— Тогда зачем ты уходишь? — прошептала она.

— Чтобы иметь возможность не уходить потом.

Капитан вопросительно подняла брови, а Гаррус продолжил, убрав руки от ее лица.

— Мы оба знаем, что Жнецы не остановятся после того, как мы убили одного из них. Будет война, и мне придется выбирать между тобой и долгом перед Родиной. Если брошу их — меня назовут дезертиром, и я больше никогда не смогу смыть этот позор со своей семьи. Брошу тебя — буду считать себя предателем сам, что, если честно, ещё хуже. Став Спектром, я смогу выбирать, где и с кем мне воевать.

Да, Гаррус Вакариан был первоклассным снайпером. Он прочитывал все шаги наперед, оценивая ситуацию со стороны и выбирая наилучшую тактику.

— Ты вернешься? — удивленно спросила Шепард.

— Если ты этого хочешь.

— Хочу, — её лицо просветлело.

Гаррус улыбнулся в ответ. Краем глаза он заметил движение. В их сторону нёслась трёхсоткилограммовая махина в смокинге, водрузившая на свои огромные плечи кварианку и азари. Вместо того, чтобы осторожно доставить «пассажирок», вцепившихся в его горб, к столу, Рекс принялся кружиться по танцполу.

— Поберегись! -пробасил кроган, выходя из очередного поворота в метре от Шепард, уже не успевавшей увернуться от угрозы, настигающей её сзади.

Одним резким движением, Вакариан притянул девушку к себе, провожая угрожающим взглядом друзей. Выцепив из пьяной карусели только виноватое лицо Лиары, Гаррус вновь подавил готовое вырваться рычание и наклонился к капитану. Хотя опасность миновала, та продолжала прижиматься к твёрдой груди, обвив талию турианца руками так, словно не собиралась его отпускать.

— Пообещай мне, что вернёшься, — с её губ сорвался не то приказ, не то просьба.

— Обещаю, — тихо проговорил Вакариан, и его субгармоники издали низкий рокот.

Непобедимая, способная в одиночку свернуть горы, женщина, ставшая первым Спектром среди людей, сейчас выглядела уязвимой и восхитительно трогательной. Её беззащитность обезоруживала. С трудом заставляя себя вспомнить, что есть причина, по которой он должен её сейчас оставить, снайпер заглянул в блестящие карие глаза. Нахмурив брови и тяжело вздохнув, Шепард кивнула, показывая другу, на лице которого застыл немой вопрос, что с ней всё в порядке, и отошла назад. Она стряхнула с себя несуществующие пылинки и разгладила идеально облегающую бёдра юбку так, будто минутная слабость казалась ей лужей грязи, в которой она извалялась. Гаррус наклонил голову и, не отрывая внимательного взгляда, протянул руку к лицу подруги, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь волос. Шепард благодарно посмотрела на напарника и улыбнулась.

— Все живы-здоровы? — раздалось из-за спины, и капитан обернулась.

— Так легко тебе от нас не избавиться, Рекс, — девушка задорно прищурила глаза и подойдя к крогану, бесцеремонно забрала из его рук стакан и опустошила его за несколько больших глотков.

Гаррус прикрыл глаза, зная, что было налито в стакане. Шепард даже не поморщилась, смакуя на губах вкус крепкого кроганского ликера. Вернув стакан владельцу, она сверкнула белоснежными зубами и направилась к своей команде, оставляя позади напарников, ошеломлённо уставившихся ей вслед. Переглянувшись, кроган и турианец последовали за своим командиром. В последний раз.

По крайней мере, в этой жизни.