Пиротехник (гет)

Министерское собрание в преддверии Рождества штука на удивление нудная. Начальник отдела Международных отношений с силой пихнул задремавшего начальника Аврората, у которого чуть не слетели очки от подобного жеста.

— Малфой! — Рыкнул брюнет и недовольно потер пострадавший локоть, но оглядев длинный стол и подняв глаза на тумбу для выступления, тут же замолк, встретившись с гневным взглядом Министра Магии. В зале собраний кружили легкие снежинки, недолетая до магов считанные миллиметры, переливалась яркими огнями большая голубая ель, почти касаясь золотой звездой высоченного потолка. Министр размеренно подводила итоги прошедшего года, зачитывая длинный доклад, делая сноски на особо важные моменты, что были отмечены в буклетах, лежащих прямо перед начальниками всех отделов. (Кажется, переводить пергамент на эту ерунду было любимым делом Министра)

— Я прекрасно понимаю, что сейчас праздники и всем хочется отдохнуть, но прошу, не забывайте, что это самый тяжелый период для нас. Особенно прошу обратить внимание на эти слова мистеру Поттеру, мистеру Забини. Аврорат и стиратели памяти должны быть всегда готовы к неожиданному вызову.

— Ну, конечно, как праздники так сразу мы… — Буркнул мулат, кидая на Гарри взгляд полный мольбы, но брюнет лишь беспомощно развел руками. Блондин, сидящий между ними, с упорством пятилетнего ребенка, делал оригами журавлика, кстати из буклета, предоставленного Министром.

— Забини, мне стоит напомнить о панике того года, когда пьяная компания магов в центре Уэльса решила запускать массовых патронусов под бой курантов? А вы всем отделом, вместо того чтобы реагировать на экстренный вызов, бухали как черти в зале для аукционов?

— Ой, Грейнджер, ну замяли же! — Бросил Малфой, не отрываясь от своего занятия и даже высунул кончик языка от усилий. Министр метнула гневный взгляд в сторону теперь закадычной троицы и если бы она не занимала этот пост (вот уже как 8 месяцев), то с огромной радостью запустила бы в них непростительное.

— Ещё раз подобное повторится — все троя слетят с постов начальников. И не надо так удивленно поднимать брови, мистер Малфой, вы за компанию отправитесь на понижение. — Прошипела девушка и спросила, хочет ли кто-нибудь уточнить что-то. Вопросов, как всегда, не последовало и устало вздохнув, Гермиона сообщила, что порт-ключи рассчитанные на плюс одну персону на виллу во Францию уже лежат у всех в кабинетах. Она позаботилась об этом еще за месяц до праздников, чтобы дать хотя бы один вечер главным магам министерства отдохнуть и расслабиться.

— А почему плюс один, я может хочу трех подружек с собой взять? — Спросил начальник Международных отношений и отлевитировал бумажного журавлика на кафедру перед Министром. Девушка приложила все свои силы, чтобы не отправиться заталкивать несчастную птичку этому кретину в одно очень интересное место. Зал собраний стремительно пустел, оставляя лишь друзей.

— Эксклюзивно для тебя, Малфой, в следующий раз закажу ключ прямиком в Азкабан. — Нет, Гермиона и Драко ладили очень даже прекрасно, вот уже два года проводя вместе чуть ли не каждые выходные в шумной компании друзей. Но, видит Мерлин, его поведение и дискредитация Гермионы перед коллегами переходила все границы. Грейнджер не понимала, почему он так самозабвенно продолжает «дергать за косички». Драко хитро прищурился на подобное заявление и поправил идеально сидящий на нем пиджак. (Он даже не соизволил прийти в форме на собрание!)

— Неа, ты такого специалиста на мою должность замучаешься искать. Так что, тут я тебе полезнее, чем в увлекательном отпуске в Азкабане. — За восемь месяцев он настолько достал Грейнджер, что она чувствовала, как начинает дергаться глаз.

— Блейз, — резко обернувшись, Министр посмотрела на мулата и кажется в этом взгляде было что-то, от чего мужчина невольно дернулся. — Возьми с собой что-то покрепче вина и шампанского.

— Нахрена ты её драконишь? — Наблюдая, как медленно закрывается дверь за Министром, уточнил Забини, закидывая в портфель документы по собранию. Все знали, что если довести Гермиону до точки невозврата, то самая охраняемая тюрьма магического Лондона действительно покажется пятизвездочным санаторием. Но Драко выводя девушку из себя прибывал в неописуемом экстазе, за который чаще всего прилетало всей троице.

— Вы что, не замечаете, насколько она восхитительно горит? Вот доведу её до придела, а потом признаюсь, что она мне очень нравится. Но сначала, хочу посмотреть, как феерично она пылает. — Довольно хмыкнул блондин и посмотрел на время, понимая, что им уже пора отправляться в место сбора.

— Пиротехник недоделанный… Смотри только, чтоб нас ударной волной не зацепило. — Пробурчал Гарри.

Впервые на памяти Драко Гермиона опаздывала. Она была дотошной и пунктуальной, что ему нравилось в ней, но сегодня Грейнджер не наблюдалась даже спустя полчаса вечеринки.

— А чья это вилла? — Драко крутил в руке полупустой граненый стакан с огневиски.

— Рона. Герми решила, что мы так давно не виделись, что можно совместить приятное с полезным, да и друзья могли заранее добраться сюда. — Гарри расслаблено гладил обнаженное плечо жены, которая подпевала песне, прижимаясь к нему всем телом.

— Кстати, да, я думал будем только Министерством.

— Она говорила об этом на одном из собраний. — По удивленному взгляду Малфоя, Гарри понял, что тот полностью пропустил информацию о праздновании Рождества. Поэтому поспешил пояснить. — На том, где ты, кажется, рисовал карикатуру Гермионы с вороньим гнездом на голове.

— А, точно, было такое… — Драко замер на половине фразы. Взгляд будто магнитом притянулся к входящей в ворота девушки под руку с Рональдом Уизли. Они направлялись к беседке ребят, о чем-то оживленно переговариваясь. Драко забыл, как дышать, плавно скользя взглядом по девушке. Черные кеды, бледные ахуенно красивые ноги, короткие кожаные шорты и алая тонкая блузка, под которой отчетливо виден черный корсет. Это было совершенно не в её стиле, не в стиле вечно серьезной Грейнджер. И Драко дышал, вдыхал, вдруг ставшим вязким, воздух, не насыщаясь кислородом. Девушка будто светилась изнутри, тонкие солнечные лучики окутывали её в своеобразный кокон. Гермиона всем тепло улыбнулась, тут же оказываясь в объятиях Джинни и Полумны. Девчонки о чем-то оживленно зашептались и, после загадочной улыбки от Забини-Лавгуд, приземлились на диванчик. Гермиона протиснулась между Драко и Гарри, обдавая жаром своего тела и блондин сглотнул, пытаясь протолкнуть воздух в глотку.

— Гарри, будь другом, не пей сегодня много!

— Я вообще-то твой муж. Почему? — Поттер посмотрел на неожиданно ласковую жену и подозрительно осмотрел каждую из трех девушек.

— Ой, не придирайся к словам. Потому что сегодня планируем напиться мы! — Начальник Аврората тяжело вздохнул, переводя взгляд на подругу, которая крутила каштановый локон между пальцами и улыбалась слишком довольной улыбкой. Гарри прекрасно понимал, как редко его самые главные в жизни девочки позволяли себе расслабиться. Гермиона была постоянно в работе, казалось, что она нашла двадцать пятый час в сутках. Джинни же постоянно вела дом, заботилась об их маленьком сыне и всю себя посвящала семейному очагу.

— Хорошо. Палочки, пожалуйста, милые. — Поттер протянул руку, чтобы забрать две волшебные палочки, наблюдая как недовольно Грейнджер закатила глаза. — Блейз, ты бы у своей тоже забрал… — Забини, кажется, уже растекающийся растопленным воском от поглаживаний Полумны, покачал головой.

— А смысл? Я её беспалочковой обучил. — Аврор тихо выругался, наблюдая, как, покачивающиеся под музыку, девчонки умотали куда-то за угол.

— А зачем такие меры? — Малфой смотрел, как Рональд и Гарри вздрогнули и в их взглядах проступила паническое понимание ситуации.

— Мы их после выпускного забирали из России. Из Сибири. Они захотели посмотреть на медведя, который пробудился от спячки. А как туда добирались — забыли. И не придумали ничего лучше, как отправить нам патронуса с фразой: «Мы где-то в тайге. Захватите антипохмельное.» — Уизли хмыкнул. Малфой напрягся, как и Забини сидящий рядом. — Отгадайте, чья идея была про медведей?

— Грейнджер? — Осторожно спросил Малфой.

— Грейнджер… — Флегматично изрек Поттер. — Я же говорил, всех зацепит…

Малфой вышел к курилке, опираясь спиной о плетенную беседку. Музыка осталась позади, висящие заглушающие чары не пропускали ни веселого гомона, ни громких мелодий. Хотелось покурить в тишине, он дико устал за сегодняшний день и тем более вечер. Чего стоило только то, что ему пришлось снимать с барной стойки Министра Магии, которая решила устроить шпагатное шоу. Когда Поттер и Уизли рассказывали о проделках пьяных гриффиндорок и когтевранки, Драко казалось, что они слегка приукрашивают. Однако, когда Луна крикнула «Акцио, палочки», перекрикивая музыку, расстроенная, что Гермиону прервали на самом интересном месте танца, а Поттер схватил только воздух… Драко понял, что парни явно приуменьшали выходки своих подруг. Им четверым потребовалось больше получаса, чтобы поймать и обезвредить трех ведьм. И это Главному Аврору и двум начальникам других отделов… И Драко мог понять, что Грейнджер не просто так стала Министром, она действительно была этого достойна, но домохозяйку и журналиста ловить так долго… При этом совершенно не трезвых. Он устал.

— Ой-ёй… — Стена пошатнулась изнутри беседки синхронно с приглушенным оканьем и Драко подошел ко входу, испепеляя окурок. Пьяная Грейнджер, со съехавшей с одного плеча расстегнутой блузкой, опиралась на тонкую деревянную изгородь, хихикая. Мужчина почувствовал, как в нервном тике задергалось левое веко. Гермиона с пьяным прищуром на один глаз сделала уверенный шаг вперед и чуть не полетела на встречу с полом, Драко шагнул к ней, ловя её за плечи. Девушка вновь рассмеялась, сжимая в кулачках рубашку мужчины.

— Представляешь, я люблю Малфоя. Ты только ему не говори. — Серьезно изрекла шатенка и, вновь захихикав, обогнула Драко и пританцовывая, пошатываясь из стороны в сторону, направилась к главному месту празднования. Блондин глубоко вдохнул прохладный воздух, почувствовав, как в нервном тике задергалось еще и правое веко. Он смотрел вслед волшебнице, не представляя, что делать с полученной информацией. Но знал с полной уверенностью, что больше он не будет её доставать. А также, поправив смятую рубашку, он направился за этой чекнутой алкоголичкой. Он был уверен, что может забрать её с этой вечеринки. Гермиона Грейнджер только что подписала себе приговор, потому что теперь он точно знал — она будет его.

Гермиона тихо простонала от разрывающей головной боли. Сколько раз она себе обещала не напиваться до такого состояния? Не много. Пару раз. В моменты пробуждения с диким похмельем. Перевернувшись на живот, девушка уткнулась лицом в подушку, потому что даже через закрытые веки солнечный свет отдавался пульсацией где-то в области мозжечка. Встречать с этим жестоким миром лицом к лицу совершенно не хотелось. Как и идти на работу, в частности. Грейнджер подумала, что можно отправить её заместителю Ханне патронуса, с просьбой взять на сегодня обязанности и Гермионы, но она ненавидела безалаберность, а потому понимала, что обязана встать и, выпив зелье, отправляться в Министерство. Гермиона потянулась, тихо мурлыкая от приятного ощущения в теле, провела ладонью по атласной простыне, в попытке нащупать телефон, наслаждаясь прохладными прикосновениями. И резко замерла от осознания. Атласное постельное белье. Шокирующая мысль впилась в сознание и Грейнджер, повернув голову, приоткрыла один глаз. Да, точно, это не её спальня.

— Пиздец… — Почти беззвучно пробормотали губы и Гермиона замерла, не решаясь обернуться на другую сторону кровати.

— И тебе доброе утро, Грейнджер. Не суетись, до работы еще два часа. — Этот голос она бы узнала из тысячи. Пульсирующая боль в висках усилилась. Девушка глубоко медленно вдохнула и все же повернулась к мужчине головой.

— Малфой… — Убедившись в своем умении узнавать его голос в любом состоянии своего организма, волшебница перевернулась на спину, заглядывая под одеяло и не сдержала панический писк. — Только не говори это в слух! — Взвизгнула девушка, рассматривая белую рубашку на своем теле. От повышения голоса голова заболела еще сильнее, от чего Гермиона поморщила нос. Малфой протянул ей пузырек с зельем, потягиваясь в кровати и предоставляя великолепный вид на подтянутый бледный торс, чуть худощавый, но невероятно привлекательный для неё.

— Во-первых: выпей. Во-вторых: не ори. В-третьих: нет, мы не трахались. Я бы хотел, чтобы ты запомнила наш первый секс. — Драко наблюдал, как вечно огрызающаяся Грейнджер натягивала одеяла до самого подбородка, бормоча под нос себе «Мерлин, Мерлин, Мерлин…». Хотелось поиздеваться над ней, но это было бы вовсе не вовремя. — А сейчас нам нужно поговорить по-взрослому.

— Может не надо? — Карие распахнутые глаза смотрели на мужчину с таким ужасом, что Драко стало её даже жаль. Ему хотелось залезть в её голову и узнать, о чем она сейчас думает, что так напугана и взволнована, будто за ней пришла армия дементоров.

— И когда ты собиралась признаться мне в любви? — Спокойно спросил маг вместо того, чтобы использовать легилименцию на бедной девушке. Тут же на щеках с крапинками осыпавшейся туши вспыхнул алый румянец, пятнами опускаясь по скулам к шее.

— О чем ты вообще? Малфой, твоё самомнение… — Грейнджер вернулась в свое обычное состояние серьезной и агрессивной стервы. Похоже защитный механизм срабатывал быстрее, чем волшебница успевала проанализировать ситуацию полностью. Малфой не дал ей договорить, устраиваясь спиной на большой мягкой подушке.

— Так, что ты последнее помнишь? — Министр Магии нахмурилась и постучала пальцем по кончику носа. Мыслительная деятельность прерывалась на фразы: «О боже», «Мерлин», «Какой кошмар», «Пиздец…».

— Кажется, бутылка виски… А нет, потом был шпагат… Потом мы решили передохнуть со сливочным пивом, когда вы отобрали палочки… Потом было что-то еще. Потом… Бутылка текилы… А потом что было? — Гермиона не смотрела на Драко, ей было дико стыдно. Воспоминания отрывками крутились в голове, но волшебница не была уверена в их достоверности. Она никогда не умела пить, поэтому лишь несколько раз в жизни позволяла себе напиться. Но чтобы с таким размахом…

— А потом вы захотели караоке. Я так понимаю, эта фееричная идея была снова твоей. И Джиневра, мягко сказать, заебала своего мужа, чтобы он нашел и принес вам это самое караоке. — Драко тихо добавил, что готов поставить Поттеру памятник как идеальному мужу. — Когда Гарри вернулся, а вы пошли собирать этот маггловский странный предмет, я решил прогуляться и покурить. Там то мы с тобой и встретились. Где ты, не понимая кто перед тобой стоит, призналась мне в любви. — Он пристально смотрел, как Гермиона забирается под одеяло с головой.

— Я была пьяная. Очень. — Приглушенный поникший голос из-под белого одеяла заставил Драко сжать кулаки. Он придвинулся ближе, поднялся, нависая над коконом, в котором спряталась Грейнджер. Почему-то у Драко такое детское поведение девушки вызывало двоякое чувство. С одной стороны, Грейнджер была умилительна в панике и смущении. С другой, его совершенно не устраивает, что она прячется от него. Одним резким движением сдернул одеяло, всматриваясь в длинные дрожащие ресницы на закрытых веках.

— Посмотри на меня. — Волшебница отрицательно замотала головой, еще сильнее зажмуриваясь. — Гермиона. — От звука своего имени девушка распахнула глаза в неверии, он никогда не обращался к ней так. Грейнджер нервно облизала губы и неуверенно перевела взгляд на мужчину. Горячий шоколад разбился о мокрый асфальт. Крапинки желтого и голубого сплетались в тонкие паутинки в глубине серого пасмурного неба. И если бы у неё спросили о самых красивых вещах в мире, Гермиона бы с уверенностью могла сказать, что глаза Драко Малфоя входят в топ-10.

— Я… Мерлин, Драко, отодвинься, ты слишком близко… — Сердце билось с силой достаточной, чтобы проломить ребра. Маленькая ладошка уперлась в обнаженную грудь парня и Гермиона поняла, что вновь допустила ошибку. Обжигающе горячая кожа резким контрастом выделяла температурную разницу с её похолодевшей рукой. А там, под пальцами, тонкой бледной кожей и ребрами, сердце мужчины отбивало такой же бешенный ритм, как и её собственное. Малфой лишь отрицательно покачал головой, не сдерживая самодовольной ухмылки. Он заметил, как девушка реагирует на его нахождение в непосредственной близости. — Малфой. Ничего не изменилось. Мы друзья. Коллеги. Ты не получишь никаких поблажек от знания о моих чувствах к тебе. — Она что-то говорила, быстро и отрывисто, что-то такое глупое, что сама не осознавала смысла сказанных слов. Аромат цитруса и морской соли сбивал все мысли в кучу, заставляя мозг самой умной ведьмы столетия капитулировать, размахивая белым флагом.

— О, нет, Грейнджер. Изменилось многое. — И прежде, чем девушка начала новый словесный поток, Драко просто приблизился к ней еще ближе, упираясь в её ладонь своим весом и поцеловал. Этот поцелуй не был страстным, голодным, необузданным — нет. Они целовали друг друга робко, слегка касаясь губами, сплетая короткие выдохи в прекрасный танец. Казалось они подростки, и дарят свой первый поцелуй очень важному человеку, спрятавшись в темном углу Хогвартса после отбоя. Совершенно неумело, сбиваясь, неуклюже сталкиваясь носами и улыбаясь от таких давно забытых волнительных ощущений. Их первый поцелуй стал пропитан чистотой и влюбленность. Драко первый прервал их, прислоняясь лбом ко лбу девушки. От переполняющих ощущений кружилась голова, как от благовоний в кабинете профессора Трелони, а пожар разгорался внизу живота, поэтому Малфой решил притормозить. Как бы сильно он не хотел сейчас девушку, что лежала под ним и короткими резкими вдохами-выдохами щекотала его губы, им ещё нужно со многим разобраться, перед тем как стереть последнюю черту.

— Я хотела с тобой поговорить… Но ты… — Грейнджер облизала губы, неотрывно смотря в серые глаза.

— Я хотел поговорить с тобой. Даже приготовил вонючих жуков, чтобы вывести тебя из себя. — Малфой хмыкнул, плавно потираясь кончиком носа о нос девушки. Гермиона тяжело вздохнула.

— Ты ведешь себя как семилетний мальчишка, который дергает за косички понравившуюся девочку.

— Просто с тобой я хочу быть настоящим… А настоящую тебя можно увидеть лишь в моменты, когда ты на ярких эмоциях… — Улыбка на тонких аристократичных губах была извиняющейся и Гермиона не могла позволить себе разбить такой откровенный момент. Она знала, что Малфой никогда не извиняется, как бы сильно не был виноват, он заслуживал прощение действиями, а не пустыми словами. То, что он сказал, было громче признаний в любви, сильнее клятвы. Он хочет, чтобы они были настоящими. Без масок, стен, предубеждений.

— Тогда вот тебе более действенный способ вызвать у меня яркие эмоции. — Волшебница плавным движением запутала пальцы в белоснежных прядях и надавила на затылок, приближая губы Драко к своим губам.

* * *

Гермиона честно пыталась, правда! Она прикладывала такое неимоверное количество моральных сил, но всё было тщетно. Губы (чертовы предатели) растягивались в мечтательной улыбке и помнили вкус чужих губ. Не мятной зубной пасты, когда Драко умывшись чмокнул её в уголок губ. Не кофейной карамельки, которую он невероятно возбуждающе перекатил языком в её рот. Вкус его губ, солоноватых и кажется в нем было что-то от раскушенной яблочной косточки. Такой же горьковатый вяжущий эффект. Гермиона ненавидела целоваться по утрам. Она считала это не гигиеничным, но Драко Малфой ломал все её убеждения и самодовольно ухмылялся при этом. Гермионе двадцать восемь, но чувствует она себя от силы на пятнадцать. Они не обсудили, что теперь между ними и как вести себя в обществе. Они просто целовались, собираясь на работу и Гермиона тихо ругалась, что весь день придется поддерживать трансфигурацию её одежды с вечеринки в классическое платье.

Обеденный перерыв в кафетерии Министерства шумный. Волшебники обсуждают вечеринку, сплетни и жалуются на то, что не успевают подготовить подарки к ночи. Они своей компанией влетают в помещение, и парни смеются над смущенным Министром Магии.

— Я знала, что мне нельзя пить в вашем кругу! Гарри, я не выдержу несколько лет подколов! Это ужасно… — Грейнджер прижала папку с отчетами к груди как щит, но улыбка не спадала с её губ.

— Ну, кому-то ужасно, а мне очень даже понравилось. — От этого голоса и тона, Гермиона почувствовала, как стая прохладных мурашек опалила поясницу и лишь спустя мгновение она осознала, что вызваны они были рукой Малфоя, который по-хозяйски её приобнял и повернул к себе, в ту же секунду увлекая в длинный поцелуй. На глазах половины работников Министерства. На входе в кафетерий. В обеденный перерыв. Но губы (ах, да, они же предатели) уже отвечали на движение таких вкусных губ мужчины. Робкая мысль, что стоило конкретизировать о применении способа управления её эмоциями, потухла так же стремительно, как и появилась.

У этого поцелуя был вкус апельсинового сока и надежды.