Хроники Граничья (джен)

Черград готов заплатить за ваши услуги по поиску магических ловушек в Темноборе. По вопросам о найме обращаться к старейшине.

'Старейшина Черграда, Мстислав

Участились случаи исчезновения людей в Темноборе. Напоминаю: лес признан опасным, вход в него осуществляется строго по договорённости со старейшиной Черграда. Ответственность за сбор останков и поиск без вести пропавших со стражи снята!

'Капитан Ал, орден стражи Его Королевского Величества, первый рыцарь

Жители Нортоса, помогите! Потерял учебник по регенерации низшего курса, возможно обронил в Морозном квартале. Нашедшему зачарую амулет или сниму проклятие!

Денег нет!

'Кайрос, ищите меня в Академии

Опустив глаза на вновь задышавшего пса, ещё пару минут назад задавленного телегой, Леохель сжал ладонь в кулак, и струйки зеленой магии словно щупальца обхватили руку, втянулись под кожу. Пёс вернулся к жизни, целый и невредимый, поднялся, лизнул кулак и побежал дальше, будто каждый день умирал и оживал. Может, так оно и было?

А может пора перестать жалеть неразумных и тратить на них силы? От них ни уважения, ни денег не получить, а доброта оставляет после себя горький привкус обмана. Жалость — удел Кайроса.

Да, только этот малолетний глупец, потерявший книгу и додумавшийся рассказать об этом всему городу через объявление, испытывает ко всем жалость. Кайрос — тот, кто подаст нищему последнюю монету, кто приютит у себя птицу со сломанным крылом, кто прочистит печь какой-нибудь старушке и не возьмёт с неё денег.

А потом он попросит у наставника поделиться хлебом, ведь не осталось ничего, на что он мог бы купить себе еду. Когда его рассчитанным на месяц пайком приходилось делиться с маленьким спасителем несчастных, Леохель жалел, что его вообще назначили наставником. А ещё Леохеля раздражало, что он сам, глядя на Кайроса, помогает несчастным, проводя бессонные ночи в сомнениях и обиде за то, что ни один человек, ни один бог не отблагодарил его за доброту.

Выпрямившись, Леохель вновь уставился на объявления. Сохранные чары на чернилах были нанесены недавно, судя по магическому следу, значит кто-то уже в течение месяца повторно зачаровывает и объявление старейшины Черграда, и предупреждение капитана. На других листках дождем смыло или всю надпись, или несколько букв. Впрочем, магу остальные записи были не интересны. На самом деле, он не понимал, почему его вообще заинтересовали эти объявления.

Как и все, кто отказался от работы в Совете магов, Леохель самостоятельно искал заработок и порой покидал Нортос в поисках "крупной рыбы": платили некромантам мало, и в основном работой оказывалось заживление костей и бытовых порезов, лечение ног или оживление умершего под колесами телеги питомца. Что-то важнее забирал Совет, а не согласные платить могли обратиться к лекарям или смириться с тем, что жизнь конечна. Порой что-то оставалось и на доске, но так редко, что можно было не смотреть.

Пока некромант изучал следы магического вмешательства в сохранность объявлений, к доске подошли двое учеников из Академии; старшие курсы, судя по угловатому телосложению и алым мантиям.

— Говорят, король хочет закрыть Темнобор и выслать жителей Черграда за пределы королевства, мол так мороки меньше.

— Кто так говорит?

— Мой дядя, например, он же во дворце работает, всё знает и мне рассказывает, — ребенок косо взглянул на Леохеля и показательно распрямил плечи.

К подобным горделивым проявлениям подростков маг привык и сейчас не обратил внимания, но к разговору прислушался. Около двух месяцев назад он путешествовал по тракту, возвращаясь от могильников на севере королевства, когда среди ночи поднялся такой сильный ветер, что мага протащило от лагеря почти на пол-дня пути.

Часть инвентаря он так и не нашел после.

Следом за ветром небо замерцало линиями магии, и на пару минут Леохель оглох от громкого звука, похожего на хлопок ладонями. Что бы это ни было, с тех пор Темнобор, и прежде опасное место, у которого проходит тракт в Нортос, стал ещё опаснее — несколько магов и учеников, отправленных на сбор трав, сгинули, исчезли, и никто не захотел искать их тела.

— У нас совсем не останется ингредиентов для зелий, если лес закроют!

— А ты бы пошел туда за травами? Лично я не горю желанием. Закроют, и хорошо. Меньше людей станут считать себя равными нам, выпив зелья.

Леохель захотел было объяснить хвастливому юнцу, что без зелий доход Академии сократится, цены поднимутся, дельцы озолотятся, а испуганные бедняки разорятся, но, вспомнив, что молодняк не слушает наставлений, а ему никто этих двоих в ученики не назначал, маг лишь развернулся и побрел прочь узкими улицами.

В трех кварталах отсюда стоял лазарет, где наверняка имеется работа для некроманта. Платили там редко, но вдруг улыбнётся удача, и Леохель спасет рыцаря из богатого рода? Если нет, так после заката лекарь достанет вино из запасов, и жить станет легче на один вечер.

Миновав почти половину города, маг взбежал по ступеням каменной веранды, украшенной черной паутиной осеннего винограда, сбавил шаг и немного вальяжно вступил в гнетущий полумрак лазарета. Вопреки обыкновенной тройке-пятерке заигравшихся учеников Академии с разного вида переломами и порезами или стражей, у которых ни дня не обходится без травм или постыдных болезней, сейчас лазарет еле вмещал в себе дюжины три солдат.

Полумрак лечебницы сопровождался стонами ожидающих внимания лекаря, вскриками оперируемых, сладковатым запахом крови и разложения, смешивался с ароматом трав и вонью десятков немытых тел. Заметив Леохеля, лысоватый тощий старичок в серой мантии, забрызганный кровью и выслушивающий проклятья воина, которому отпиливал раздробленную кисть, радостно кивнул.

— Ты очень вовремя, мой друг! Посмотри, сколько нам предстоит работы!

— Ты очень вовремя, мой друг! Посмотри, сколько нам предстоит работы!

Не медля, маг обошел сидящих на полу легкораненых, ждущих очереди, и приблизился к койке, на которой корчился в муках юнец, едва отрастивший бороду. Ладонью он зажимал вспоротый живот, отчаянно глазами искал помощи и, наверное, уже отчаялся, что кто-то его спасет. Леохель больше удивился тому, что юноша с такой-то раной ещё не умер.

Сложив ладони в треугольник, некромант сфокусировался на жужжании окружающего мира, собрал разрозненные частицы в сгустки, а затем — в нить. Да, нить подходила для лечения лучше всего: она сшивала кожу, запаивала края и легко проникала туда, куда укажет маг.

Зеленая исцеляющая нить пролезла под грязную ладонь воина, будто змея завиляла по краям раны, и нырнула внутрь.

— Холодно! Холодно! — истерично зашептал юнец, почувствовав, как что-то зашевелилось внутри. — Перестаньте!

— Терпи.

Леохель не умел утешать, не умел находить нужные слова, потому что утешение казалось ему обманом, фальшью. Он не верил и в чужие слова о том, что будущее будет лучше, светлее, добрее к нему. Поэтому вместо утешения некромант продолжил сшивать края поврежденных органов, а после покончил и с внешним разрывом. Развернув пальцы и сложив из них квадрат, чтобы магия сконцентрировалась в его руках, Леохель направил получившиеся волны сквозь тело юноши и, закончив, оглядел.

Воин испуганно смотрел на голый живот, на котором не осталось и следа от раны, а его соседи, что окружили койку, тут же набросились на мага и теперь трясли перед ним едва забинтованными руками, показывали на свои незначительные раны и требовали, чтобы Леохель помог им в первую очередь. Он проигнорировал их всех, когда услышал звон монет — в углу лазарета, одной рукой обнимая солдата с порванной щекой, а второй рукой потряхивая тяжелый на вид мешочек монет, сидел маг.

Алая бархатная мантия обгорела до колен, и черные от копоти лохмотья подола пачкали обожжённые ноги. У мага, скрывшего лицо капюшоном, поверх мантии лежал черненый доспех, но не было видно посоха.

Может, потерял во время боя и потому не справился с огнём? На неопытного новичка похож он не был, но огонь — коварная стихия.

— Ты... любишь...деньги, некромант. Я заплачу. За всех. Нет нужды... в отрезанных конечностях.

Хотя глаз огненного мага в полумраке было не разглядеть, Леохель почувствовал направленный на лекаря взгляд. Тот не отреагировал, а перемотал обрубок руки бинтами. Ему же легче, если всех заберет себе некромант.

Что ж, он был продажен, хорошо это или плохо? Нет разницы, когда дело доходит до пустого желудка и сносившихся ботинок, тем более одного вояку маг уже исцелил и без платы — совесть может помолчать.

— Тогда встаньте в очередь и ждите, а не набрасывайтесь все разом! — добавив силы в голос, ответил в толпу Леохель. Его, как ни странно, услышали, а может солдат успокоила мысль, что он всё равно всем поможет. Воины отступили, и Леохель прошел к тому магу, опустился вниз и оглядел багрово-закоптившиеся ожоги.

— Справишься, некромант?

— Если есть болеутоляющее зелье, прими. Будет больно, — спустя минуту расчетов ответил Леохель, и из его ладони выползли змейки. Те же, которыми он возвращал к жизни пса.

Обожженная кожа ничем не отличалась от мертвой. Если пустить в нее ушедшую энергию и удалить то, что мешает процессу, жизнь вернется, а этому Леохель и учился семнадцать лет. Он уберет лишнее, напитает, а дальше справится само тело.

Маг огня откупорил зелье, залпом выпил и кивнул, чтобы Леохель начинал. Змейки сорвались с ладони в то же мгновение.

— Откуда вы, ребятки? — освобожденный от работы лекарь прогнал с койки теперь здорового вояку и вместо него усадил другого, которому требовалась помощь. — По ранам, будто со зверем встретились. Не меньше медведя.

— Больше, — глухо отозвался маг. — Огромная тварь. Нипочем ни мечи, ни огонь.

— Богиня смерти послала его, чтобы уничтожить нас! — воскликнул кто-то из вояк. — Эта тварь не из нашего мира!

— А из чьего? — маг говорил сквозь боль, сохраняя твердость хриплого голоса. — Оборотень это, новый выводок колдунов. Но чем бы оно ни было, сдохнет. Как те твари из Сада.

— Из сотни сорок еле живы остались, даже ты ранен, Варож. А пока герой найдется или войско, что одолеет, оборотень этот... Делов наделает. Вот увидишь — в какую деревню ни зайдем, а там трупы одни ждут.

— Не победить его! Божья тварь, она всех погубит! Говорю вам, тот знак в небе с месяц назад — это гнев богов!

— И на что гневаются твои боги?

Леохель молчал и почти не слушал, сконцентрировавшись на потоке магии. Лекаря он знал давно и потому был уверен: старик позже перескажет весь разговор и прибавит к нему собственное мнение. Одну ногу удалось восстановить. Кожа на ней была молодой, без следов ожога.

Выждав, чтобы воин ответил, Варож недобро усмехнулся.

— Не знаешь, на что. Я проиграл бой, как и вы. Мне не стыдно признать. Стыдно выдумывать оправдания.

— Что ж, значит, оборотень? — лекарь решил вмешаться в перепалку и с задором оглядел хмурых вояк. — А где встретили его? Нортос, надеюсь, не на пути у него?

— Не на пути. Но капитана вашего я предупрежу. Некромант, долго еще?

— Закончил, — отозвался Леохель, и змеи исчезли в его руке.

— Тогда подлатай ребят. А мне к капитану надо идти. Где он?

— В Академии вроде, если не уехал. К Совету у него особая любовь, там и ищи.

Пока некромант сшивал щеку безмолвного воина, что поддерживал огненного мага, Варож и правда покинул лазарет. Следующие полчаса показались Леохелю мукой: он лечил и лечил, но заветный мешочек с монетами остался в руках ушедшего Варожа.

Виной ли тому первый, из доброты излеченный вояка?

С распахнутыми окнами воздух посвежел, а лекарь потихоньку отмыл и пол, и обитые кожей койки. Теперь они вдвоем сидели у рабочего стола, с вином и пастилой.

— Жаль, в Академии вашей не учат магии, которая порядок бы наводила, — пошутил старик.

— Я итак за тебя всю работу сделал. Бесплатно, между прочим.

— Думаешь, вино просто так тебе налил? Я не такой же энтузиаст, жить эту жизнь умею.

— А за сплетни тоже платить нужно ? Или сколько вина придётся прежде выпить?

— Для тебя не жалко и так рассказать! — старик расхохотался, и несколько капель вина скатились изо рта на новую, чистую мантию. — Что за сплетни?

— О чем ты с воинами болтал. Сам видел — не до того было. Кто на них напал?

— Ах... Оборотень, говорят. То ли колдунами сделан, то ли богами, а больше полсотни человек положил. Слышал, что месяц назад в Темноборе стряслось?

— Не только слышал, но и видел.

— Думается мне, правда связано всё. И оборотень, и лес, и корабли.

— Какие ещё корабли?

— Не слышал про корабли? Король оттого и не спалил Темнобор до тла, как там люди исчезать стали, что армия занята защитой побережий. С севера что ни день, то корабли идут. А война никому не объявлена! Странно, да?

— Да уж. Будь война, даже меня бы забрали. И началось все в один день?

— Какой догадливый!

Маг задумчиво нахмурился, допил остатки вина в стакане и со стуком поставил его на стол, как в тот же момент, не позволив Леохелю поразмышлять о новостях, в лазарет ворвался ураган.

Долговязый и нескладный, одетый в холщовые брюки и рубашку, ураган резко остановился и раскрыл рот. "Кайрос! Куда без него?" — подумал маг, прикусив губу в ожидании словесного потока мальчишки.

Мальчишка же пытался отдышаться и заглатывал воздух так, словно в лазарете витал аромат горных трав, и Кайрос никак не мог им насладиться. Тощие щеки пылали, русая челка налипла на лоб, в то время как волосы на макушке вздыбились, словно шерсть у напуганной кошки.

— Боги! Мальчик, ты бы так в мой лазарет не врывался!

— Извините! — наконец выдавил Кайрос, протягивая скомканный конверт наставнику.

Леохель пригладил конверт о край стола и взглянул на надпись. "Лично в руки".

"Мастер Леохель,

В свете последних событий, произошедших в королевстве, Совет решил изменить свои требования для членства и предоставить возможность для вступления на ваших условиях. Мы с пониманием отнесемся к вашему отказу, но предупреждаем, что уже подготовили подходящее под ваш профиль задание, способное принести не только достаток, но и королевскую награду.

Наш представитель будет ждать вас в Академии.

С уважением, глава Совета, архимаг Аланель. "

В конце, под подписью, была прикреплена бумажка.

"Ло, мой дорогой друг, нам необходимо встретиться! В полночь, у лавки при Академии. Не ходи в Совет до встречи со мной!

Ш. "

Скомкав письмо и записку, Леохель бросил их в тлеющие угли камина, и огонь не сразу, но поглотил их. И лекарь, и Кайрос смотрели на него в ожидании, но маг плеснул себе ещё вина, выпил и поднялся.

Никаких друзей, тем более каких-то "Ш.", у него не было, но это обращение было необычным. Необычным, потому что в последний раз "Ло" называла его покойная матушка, и никто, кроме нее, никогда не обращался к нему так. И что от него хочет Совет?

Голова гудела от вопросов, но маг не мог найти ни одного ответа, и оттого ему захотелось уединиться, обдумать новости и письмо.

— Уходишь? — разочарованно спросил старик, не дождавшись новой темы для разговора. — Что ж, выпьем еще в следующий раз. Если доживу, конечно.

— Для этого я тебя воскрешу, — буркнул в ответ некромант, и лекарь рассмеялся. — Кайрос, проводи господина Валдрека в его комнату, когда он закончит.

— О да, юноша, мне понадобится помощь с лестницей, иначе вам придётся экстренно учить магию воскрешения и выправки шейных суставов.

Лекарь засмеялся, его серое лицо покрылось алыми пятнами от выпивки, а Леохель, сбагрив ученика старику, спешно покинул лазарет. До полуночи оставалось часа три, день выдался неудачный, и маг хотел только одного: остаться с самим собой наедине.