Надоедливый поклонник (гет)

Кормак плёлся с вечеринки в прескверном настроении. Девчонки… Ну кто учит их быть такими глупыми? Постоянно что-то из себя корчить и «ломаться»? Уж от кого, но от Грейнджер он явно ожидал чего-то другого. Не зря же она постоянно сидела в библиотеке и таскалась с книгами, которые по размерам чуть ли не превосходили её саму. Грейнджер-то должна была понимать, что все эти игры в «кошки-мышки» уже неактуальны и тратить на них драгоценное время могут только сущие глупцы или те, у кого в венах вместо крови течёт тормозящее зелье какое-нибудь. Вот Долгопупс или тот же Поттер, например…

Последний так вообще раздражал МакЛаггена с самого начала года. Как стал капитаном сборной факультета по квиддичу, так зазвездился и понабрал в команду своих бесталанных друзей. Мерлин! Ну какой дурак в здравом уме возьмёт Уизли вратарём? Этот орангутанг того и гляди от страха в штаны наложит, когда увидит летящий в него квоффл.

Ну ничего… Поттер ещё пожалеет о своём идиотском решении, когда они сольют следующий матч. С таким вратарём, как недотёпа Уизли, других исходов Гриффиндору просто не светит. Разок ещё могло повезти, но чтобы побеждать постоянно — нужно быть лучшим. Таким, как он, Кормак, а не какой-то там рыжий придурок.

Но в череде неприятностей одно светлое пятно всё же имелось: Грейнджер. Эта кудрявая бестия аж сама пригласила его на вечеринку, что явно говорило об её интересе. Запала на него. Ну а как иначе? В уме Грейнджер не откажешь, она явно понимала, кто на гриффиндоре самый лучший из парней. Вот только почему она весь вечер скакала от него, словно горная козочка, МакЛагген не понимал. Даже из-под омелы умудрилась удрать, чертовка! Не иначе как цену себе набивает. Вычитала, наверное, в своих дурацких книжках какие-нибудь глупые советы от фригидных перечниц.

Ох… В свете факелов Кормак поймал собственное отражение в своих идеально начищенных лаковых туфлях и подмигнул ему. От столь великолепного вида даже настроение улучшилось. Подумаешь, решила Грейнджер немного повыпендриваться, с кем не бывает, можно ей и подыграть немного. Он, Кормак МакЛагген, не из тех, кто сдаётся, а долго его обаянию ни одна девчонка всё равно сопротивляться не сможет. Падёт к его ногам ещё быстрее, чем Уизли провалит свой следующий матч.

Кормак присвистнул и игриво подмигнул какой-то дамочке на портрете, отчего та зарделась и принялась обмахиваться веером. Вот ещё одно свидетельство его неотразимости. Даже эти нарисованные мадмуазели пожирают его глазами, когда он проходит по коридорам. Особенно сегодня. В парадной мантии, подчеркивающей спортивное мускулистое тело, с идеально уложенной причёской и даже галстуком под цвет глаз… Как только он вошёл в зал все остальные просто померкли. Хоть профессор Слизнорт и не произносил ничего подобного вслух, но МакЛагген был уверен, что хитрый старикашка считает его украшением Клуба Слизней. По-другому просто не могло быть.

Надо, конечно, отдать Грейнджер должное, она оказалась крепким орешком. Но ничего, он расколет эту скорлупку недоступности одним маленьким нажатием. Так ведь даже интереснее на самом деле. Поговаривают, что неприступные девчонки самые горячие и в постели потом вытворяют такое, что другим даже не снилось. Наверняка, Грейнджер из таких. Жгучая штучка.

Кормак усмехнулся своим мыслям и даже не заметил, как добрался до портрета Полной Дамы. Он произнёс пароль и шагнул в гостиную гриффиндора.

Грейнджер, к сожалению, тут не оказалось. Большая часть студентов уже разбрелись по спальням. Лишь рыжая Уизли лизалась на диване со своим Томасом, да ещё парочка студентов скучали за какими-то настольными играми.

Кормак решил не терять времени даром и хорошо выспаться. Завтра он начнёт ловить рыбку в сети своего рокового магнетизма. Эх, недолго осталось Грейнджер вертеть своим хорошеньким носиком. Она привлекательна, он — чертовски привлекателен. Их союз просто идеален и это уже практически свершившийся факт.

* * *

Гермиона встала с утра пораньше, намереваясь посетить Запретную секцию. В преддверии каникул практически все студенты уже забросили учёбу. Библиотеку уже мало кто посещал, и Гермионе нравилось заниматься в одиночестве и тишине. Пустынный зал и бесконечные ряды любимых книг — что может быть лучше? Её никто не отвлекал от действительно важных дел.

Ещё в спальне она заметила, что кровать Лаванды пустовала. Вряд ли эта легкомысленная особа поднялась ни свет ни заря. С гораздо большей вероятностью было то, что она вообще не приходила ночевать. Нетрудно было догадаться с кем пропадала ночами Браун. Гермиона сжала губы и потопала вниз.

Едва она спустилась с зачарованной лестницы, как чуть не вскрикнула, так как из-за угла выскочил Кормак МакЛагген с букетом белых орхидей. Откуда он тут вообще взялся?

— Привет, красавица, — играя бровями, он протянул ей цветы, и Гермионе ничего не оставалось делать, как принять их.

— Привет, — буркнула она и нехотя добавила, глядя на букет. — Спасибо, но не стоило.

— Ты достойна всех цветов мира, любовь моя, — парень обнажил идеально-белые зубы в улыбке и подмигнул ей.

— Кормак! — насупилась Гермиона. — Только не надо всех этих штучек, ладно? «Любовь моя», «красавица» и тому подобное. Мне некогда заниматься подобной ерундой. Я иду в библиотеку.

— Прекрасно! — энтузиазму МакЛаггена в столь раннее утро можно было только позавидовать. — Я иду с тобой. Мне тоже надо… позаниматься. Я изучаю теорию лучших игр в квиддич за последние сто лет.

— Да уж, безумно интересно, — проворчала Гермиона, протискиваясь мимо него к выходу. Вот привязался же! И зачем она только пригласила его на вечеринку?

Гермиона ускорилась, практически переходя на бег. Она надеялась, что МакЛагген просто отстанет от неё или отвлечётся на что-нибудь по дороге, но он, даже не напрягаясь, ступал рядом своими огромными ножищами. Лишь изредка переключал внимание и ловил своё отражение в мозаичных стеклах окон, дабы поправить причёску.

К счастью, строгая мадам Пинс не пропустила МакЛаггена в Запретную секцию, ведь у него не было разрешения. Гермиона возликовала и скрылась от навязчивого кавалера за огромными стеллажами.

Гриффиндорец что-то проворчал и даже попытался очаровать библиотекаршу, но та была непреклонна и пригрозила вообще выставить его прочь, если он попытается нарушить правила. МакЛагген вздохнул и уселся за столиком у окна. Он очень надеялся, что Грейнджер заскучает по нему и вскоре вернётся назад. Спустя полчаса ему надоело листать спортивные журналы (ничего другого Кормак всё равно читать не собирался) и он поплёлся восвояси. Ладно, он выловит Грейнджер в другом месте. Прожигать день в этом царстве уныния было не в его правилах. Даже ради такой хорошенькой штучки, как Грейнджер.

* * *

Гермиона безумно злилась на лучших друзей. С Роном она из-за Лаванды вообще теперь не разговаривала, а Гарри совсем помешался на Малфое и забросил учёбу. Да ещё и жульничал на уроках Слизнорта, используя непонятную и наверняка опасную книгу Принца. Поэтому она демонстративно отсела от них подальше и решила, что не будет никому помогать. Гарри со своим «Принцем» и так справится, а Рон… Да плевать! Пусть получит «тролля», может тогда ему миссис Уизли закатит такую взбучку, что он, наконец-то, начнёт заниматься чем-нибудь ещё, помимо поцелуев со своей Лав-Лав.

Со звонком в кабинет вошел Гораций Слизнорт, и Гермиона чуть не подпрыгнула на стуле, когда увидела, что за ним следом тащится ненавистный ей Кормак МакЛагген. Она уже неделю бегала от него как проклятая. Этот верзила отчего-то прилип к ней, как перхоть к волосам профессора Снейпа.

— Присаживайтесь, молодые люди, — добродушно поприветствовал их Гораций и тут же махнул рукой в сторону Кормака. — Этот замечательный юноша со старшего курса вызвался сегодня быть моим ассистентом. Он говорит, что в его роду было немало талантливых зельеваров, так ведь мистер МакЛагген? Вы, вероятно, унаследовали талант от прабабушки по отцовской линии? Мадам Орла когда-то училась в Хогвартсе и даже получила грамоту за победу в конкурсе по зельеварению.

— Ага, — буркнул Кормак. Он, право сказать, не сильно-то интересовался тем, чем занималась его прабабка, но раз профессор так говорит, то это было ему на руку.

— Хорошо, тогда, прошу вас, подайте мне коробку с ингредиентами с верхней полки.

МакЛагген поправил идеально наглаженный ворот рубашки и подмигнул Грейнджер прежде, чем выполнить поручение преподавателя. Та же опустила глаза в пергамент, делая вид, что проверяет свои записи. Вот плутовка! Ну ничего, чем дольше добыча не даётся в руки, тем она желаннее.

— Итак, здесь у нас настойка полыни, сок дремоносных бобов, корень валерианы и корень асфоделя. Кто догадался, какое зелье мы будем варить? — профессор Слизнорт пригладил свои пышные усы и окинул взглядом класс. — Да, мисс Грейнджер?

— Напиток живой смерти, сэр.

— Удивительно! Десять баллов гриффиндору. Благодарю, мисс Грейнджер. А вы, мистер МакЛагген, можете пока присесть. Я сейчас напишу формулу, затем можете помочь мне ассистировать тем ученикам, у кого не будет получаться.

— Конечно, сэр, — просиял Кормак и в считанные секунды опустился на стул рядом с Гермионой, толкая её локтем. — Скучала по мне?

Она смерила его таким взглядом, что у любого другого, неуверенного в себе юноши кровь бы встала в жилах, но только не у Кормака. Он не какой-нибудь рохля или неудачник, пасующий при подобных приёмчиках. Сколь бы ни строила она из себя ледяную королеву, сразу растает, как только окажется в его горячих руках.

— Пойдёшь со мной в Хогсмид на выходные? — не унимался он, пока Гермиона переписывала на пергамент формулу с доски.

— Не мешай! — прошипела она, в панике оглядываясь назад. Может, кто из друзей мог бы её выручить? Но Гарри уткнулся в свой проклятый учебник, а Рон с Лавандой перекидывались записками.

— Да не стесняйся ты так, — Кормак придвинулся ближе и положил огромную ладонь ей на спину и осторожно повёл вниз. — Ой! — вскрикнул он, когда через секунду каблук её туфли с размаху опустился на его ногу.

— Что такое, мистер МакЛагген? — не остался безучастным профессор, которого отвлёк шум в кабинете.

— Ничего, сэр, — прошипел Кормак и злобно зыркнул на неприлично довольную Грейнджер. — Вот же зараза! Или…

Его вдруг осенило! Неужели она предпочитает жесткий секс?! Всякие там садо-мазо, связывания и другие «извращения». Ух! От такого аж в паху зашевелился определённый орган, и Кормак поспешил отодвинуться от предмета своего воздыхания. Грейнджер удивляла его всё больше и больше. И с каждой минутой становилась ещё желаннее.

Когда студенты приступили к практике, Кормак расхаживал по рядам с важным видом и даже умудрился плюнуть в котёл Рональда Уизли, когда тот в очередной раз отвлёкся на переглядывания с Браун. Зелье Рона тут же заклокотало и оказалось испорченным, отчего профессор Слизнорт дал ему дополнительное индивидуальное задание.

Грейнджер больше не взглянула на него, строя из себя недотрогу. Ну ничего, и не таких кобылок укрощал Кормак МакЛагген.

Лучше всех с заданием справился Поттер, что почему-то расстроило Грейнджер и та вылетела из кабинета со скоростью «Молнии», пока Гарри получал порцию хвалебных од от профессора Слизнорта. Кормак с трудом догнал её в конце коридора.

— Гермиона, подожди! — он ловко преградил ей путь рукой, оттесняя к стене.

— Кормак, оставь меня в покое! — процедила она, гордо вздёрнув вверх подбородок. Карие глаза сияли страстью. Конечно же, она хотела его, иначе просто не могло быть. Просто боялась пойти на поводу у собственных желаний. Ох уж эти скромницы!

МакЛагген уже наклонился, желая взять в плен эти чудесные розовые губки и выбить из её головы всю дурь, но она ловко присела, протиснулась под его рукой и бегом понеслась к лестницам.

— Эй, верзила! Отвали от неё! — раздалось сзади, и МакЛагген резко обернулся.

— Иди куда шёл, рыжий упырь, — бросил он в сторону Уизли, который в кои-то веки был без своей сиськастой подружки и смотрел на Кормака так, будто он сожрал последнюю куриную ножку за рождественским столом. — Наши с Грейнджер дела тебя не касаются.

— Ещё как касаются! — Рон с кулаками ринулся вперёд, но МакЛагген поймал его за шкирку и удержал на вытянутой руке. — Она моя подруга!

— Вислый, я бы тебе вмазал, но руки о твою немытую рожу марать не хочется, — самодовольно заявил Кормак, наблюдая, как Рональд машет руками и ногами, пытаясь достать до него. — Тут тебе не квиддич и дружок капитан тебе не поможет. Тут честное противостояние. И у тебя против меня нет ни единого шанса. Так что иди и окучивай свою Браун, пока той не надоел. А то так и помрешь девственником!

МакЛагген отшвырнул Рона от себя и поплёлся прочь, мысленно кляня его последними словами. Глызень паршивый! Из-за него Грейнджер снова удалось улизнуть в самый волнующий момент, когда он практически попробовал на вкус её манящий ротик.

* * *

Гермиона злилась, что из-за дубины МакЛаггена, который просто достал её своим вниманием, теперь даже толком не может позаниматься в гостиной. Ей приходилось прятаться в женской спальне, ведь это единственное место, где он точно не мог её найти. Кормак подсаживался к ней за столом в Большом зале, ждал после уроков, постоянно пытался где-нибудь зажать и «осчастливливал» своими пошлыми комплиментами. Единственное, что её останавливало от того, чтобы превратить его в какое-нибудь мерзкое существо, так это то, что Рон бесился. Тот бросал на них такие взгляды, что она злорадствовала и продолжала участвовать в этой надоедливой игре. Вскоре МакЛагген сам устанет и оставит её в покое. По крайней мере, она надеялась на это. А пока можно было пощекотать нервишки Рональду.

В один из вечеров она вернулась после обхода немного уставшая и обрадовалась, не застав своего пылкого поклонника в гостиной. Может, он, наконец, нашёл себе новый предмет обожания. Она уже собиралась расположиться у столика в углу, как портрет Полной Дамы отъехал в сторону, и МакЛагген — дементор бы его побрал — протиснулся в проём и заголосил:

— Гермиона, а я тебя везде ищу.

Взгляды всех присутствующих устремились в их сторону. Даже Джинни отлипла от Дина и решила понаблюдать за разыгрывающимся на их глазах представлением. Рон весь покраснел, но не смог сдвинуться с места, ведь у него на коленях восседала Лаванда Браун, и лишь Гарри грустно продолжал сверлить глазами камин, сидя на бархатном диванчике.

Гермиона непроизвольно метнулась в сторону лучшего друга и, бухнувшись рядом, положила голову ему на плечо, отчего он вздрогнул и перевёл на неё удивлённый взгляд.

— Гарри, умоляю, спаси меня, — прошептала она, чуть ли не обнимая его. — Я больше не могу.

Пока Гарри соображал какого рода помощь от него требуется, Кормак протопал к дивану и расположился с другой стороны от девушки, намеренно прижимая своё бедро покрепче к её ноге.

— Грейнджер, ну так что насчёт закрытой вечеринки старшекурсников? — Кормак обдал ей шею горячим дыханием, придвинувшись совсем близко. — У тебя больше не будет шансов попасть туда.

— Эй-эй, потише! — наконец, до Гарри дошло в чём дело. — Кормак, иди-ка ты отсюда! У нас с Гермионой дела! Твои вечеринки могут подождать!

— А ты мне не указывай, чай не на поле! Там будешь командовать!

— Ага, буду, — завёлся Гарри. — И исключу тебя из второго состава! Тем более на последних тренировках ты вообще отсутствовал.

— Что, Поттер, власть в голову ударила? — обиделся Кормак и поднялся с дивана. — Смотри как бы ещё не пришлось умолять меня играть в сборной, когда твой рыжий дружок обделается в следующем матче!

Рон попытался вскочить на ноги, но Лаванда удержала его за руку. Гермиона же забеспокоилась, что эта перепалка может перерасти в драку. Мало того, что придётся снимать баллы со своего же факультета, так ещё и за друзей страшно. МакЛагген ведь тот ещё верзила.

— Ладно, я схожу с тобой на вечеринку. Один раз! — строго отчеканила она. — Только сейчас мне правда надо поговорить с Гарри, так что не мог бы ты оставить нас?

— Желание прекрасной дамы для меня закон, — сверкнул глазами Кормак и неожиданно для Гермионы, сцапал её миниатюрную ладошку своими ручищами и поднёс к губам. — Увидимся завтра, Гермиона.

Он резко поднялся и зашагал к спальням, не оглядываясь.

— Ну и стоило втягивать меня в это, если всё равно соглашаешься идти с ним на вечеринку? — проворчал Гарри. — Ещё не наигралась?

— Гарри, я просто не хотела, чтобы вы сцепились тут… Он же по габаритам, как горный тролль!

— Думаешь, я бы испугался твоего МакЛаггена? — обиделся Гарри и отвернулся к камину. Надоели ему эти девчачьи игры и перепалки Рона с Гермионой. Без этого проблем хватало.

— Гарри, ну ты что? — она вдруг обняла его за плечи и крепко сжала. — Я совсем так не думала! И вообще, не называй МакЛаггена «моим». И так спасу от него нет, ещё и ты туда же!

Он исподлобья взглянул на неё, пытаясь выглядеть сердитым, но тут она неожиданно чмокнула его в щёку и прошептала:

— Спасибо, что попытался помочь. Я ценю это.

Пока Гарри приходил в себя, Гермиона сорвалась и убежала прочь. Он удивлённо провёл рукой по месту поцелуя, соображая, что же это было, и даже не заметил, как сузились глаза Джинни и как покраснел Рон.

— Руки! — рявкнула Гермиона в сотый раз уже проклиная себя за то, что согласилась на приглашение этого дуболома. — Иначе я превращу тебя во флоббер-червя!

Кормак аж опешил и выправился по струнке. Вот же строптивая кошечка. Вжилась в роль недотроги. Ну подумаешь, хотел ущипнуть её за аппетитную часть пониже спины, делов-то! Долго что-то она выпендривается. Это уже начинало утомлять.

— Вот мы и пришли, — хищно оскалился он, открывая дверь заброшенного класса. — Располагайся.

— Я надеюсь, здесь нет ничего незаконного. Иначе снятием баллов вы не отделаетесь.

Кормак не ответил, лишь сверкнул глазами и послал ей воздушный поцелуй, от чего она закатила глаза к потолку.

Гермиона окинула взглядом присутствующих студентов старшекурсников, которые расположились по периметру помещения на мягких диванчиках, вероятно, трансфигурировав их из подручной мебели. Здесь были и гриффиндорцы, и пуффендуйцы, и кое-кто из Когтеврана. Не хватало только слизеринцев.

Глаза Гермионы округлились от удивления, когда она заметила на преподавательском столе маггловский телевизор.

— Что это? — вырвалось из неё.

— Хм, — МакЛагген резко провёл рукой по золотистым кудрям и тряхнул головой, — приобщаемся к культуре магглов. Думаешь, мы тут совсем дремучие? Эндрю, — он кивнул в сторону парня-когтевранца, — усовершенствовал эту штуку, и теперь её даже не коротит от магии. И мы можем спокойно смотреть это… ну как оно там у вас называется…

— Кино, — выручил Эдди Кармайкл, обнимая свою подружку, имя которой Гермиона не помнила, хотя и видела её частенько за столом Пуффендуя.

— Точняк! Кино! — Кормак бухнулся на диван и вытянул вперёд свои длинные ножищи. — Ну, не хочешь расположиться на моих коленях?

Гермиона фыркнула и, не удостоив его ответом, присела на другой край, отодвинувшись как можно дальше от своего провожатого. Это был последний раз, когда она повелась на его приглашения. Всё! Хватит! Даже то, что у Рона глаза лезут на лоб от злости, не стоит подобных мучений. МакЛагген и его шуточки стояли у неё уже поперёк горла.

Кто-то из студентов взмахнул палочкой, устраивая в помещении полумрак, и включил телевизор.

В затихшем классе тут же раздались неприличные звуки, и на голубом экране появилась картинка, где над обнажённой женщиной «работали» сразу двое мужчин. Моментально стало понятно, что за фильмы смотрят тут эти бесстыдники!

У Гермионы чуть волосы не встали дыбом, и она шумно вскочила на ноги.

— Вы совсем ополоумели?! Кто притащил в школу порно?!

— Ох, а наша отличница-то, продвинутая оказывается, — поддела Меган Джонс с Пуффендуя, отчего остальные студенты захихикали.

Гермиона не выдержала дальнейших охов и шлепков. Вспышка заклинания сорвалась с её палочки быстрее, чем кто-то из присутствующих успел среагировать, превращая маггловское чудо техники в кучу бесполезного хлама.

— Эй! — возмутился Эндрю. — Ты что наделала?! Кормак, нахрена ты притащил эту чокнутую?!

Гермиона не стала дослушивать перепалку парней и пулей вылетела из класса. МакЛагген и бровью не повёл. Телевизор было, конечно, жаль, но он-то знал истинную причину поведения своей спутницы. Она просто возбудилась и захотела его. Вот и бесится теперь!

— Ты мою девушку не оскорбляй, — он поднялся на ноги и пригрозил Эндрю кулаком. — Подумаешь, не справилась с эмоциями, с кем не бывает? — МакЛагген потопал к выходу, в надежде догнать Гермиону.

Можно было уговорить её где-нибудь уединиться. Может, она и психанула от того, что здесь слишком много народу, а она хотела бы побыть с ним вдвоём! Несомненно! Тем более, он сегодня особенно хорош в новой рубашке, которая сидит на нём, как на Аполлоне.

— Твоя девушка? — хмыкнула в ответ Элоиза Миджен. — Да она же с Поттером постоянно таскается. Не удивлюсь, если у них там секс по дружбе давно практикуется.

Кормак фыркнул, но не стал связываться со столь глупым созданием и помчался вслед за Гермионой в темноту коридора. Поттер? Да кто такой этот Поттер? Пустышка очкастая! Разве может он составить конкуренцию ему, Кормаку МакЛаггену? Уж кто-кто, а Грейнджер-то не дура. Точно должна понимать, кому стоит отдать предпочтение. Недаром слывёт самой умной ведьмой Хогвартса.

Гермиона никогда так быстро не бегала. Она была уверена, что просто столкнёт Кормака с лестницы или превратит в какое-нибудь мерзкое существо, если он догонит её. В темноте коридора раздавались его бравые шаги, отчего она ещё больше ускорилась. К счастью, Полная Дама была на месте и сразу пропустила её в гостиную Гриффиндора. Не обращая никакого внимания на присутствующих там студентов, Гермиона пролетела мимо и скрылась в женских спальнях.

* * *

МакЛагген не собирался сдаваться. На следующее утро он подсел к Гермионе за завтраком, внаглую оттеснив Колина Криви и бесцеремонно опустил ладонь ей на колено. Она чуть не подавилась бананом и тут же со всего маха шлёпнула его руке.

— М-м-м, — протянул Кормак, пожирая её взглядом, но ладонь всё же убрал. — Ты так сексуально ешь, Гермиона. А правда, что магглы тренируют на бананах глубокий минет?

Гермиона закашлялась и схватилась за горло. Рон злобно пыхтел на другом конце стола и даже не обращал внимания на щебетание Лаванды, которая теперь не отходила от него ни на шаг.

— Герми, что с тобой? — сидящий с другой стороны Гарри, протянул ей стакан воды и пронзил МакЛаггена убийственным взглядом.

Кормак от неожиданности чуть отодвинулся, наблюдая, как Грейнджер сделала несколько глотков и начала восстанавливать дыхание. Было всё-таки в этом Поттере что-то безумное. Неужто они и правда тайно встречаются? Надо бы уточнить данный вопрос при удобном случае.

— Спасибо, Гарри, — улыбнулась она. Да так мило, как ему, Кормаку, никогда не улыбалась. Что-то не нравилось ему всё происходящее.

Однако плохое настроение покинуло его достаточно быстро. МакЛагген просто не умел долго находиться в унынии. Студенты разошлись по лекциям, и он успешно принялся флиртовать со своими однокурсницами, пока Грейнджер была недоступна.

После занятий ему удалось выловить её в библиотеке. Кормак же, не будь дураком, давно понял, где её нужно искать в такое время.

— Привет, — прогремел он, присаживаясь напротив. — Надо поговорить.

— Господи! Чего тебе опять? — цыкнула она, озираясь на мадам Пинс. Не хватало ещё из-за этого придурка лишиться доступа в библиотеку на несколько дней.

— Волнуешься? — наклоняясь к ней вплотную, поинтересовался МакЛагген, ни капли, впрочем, не сомневаясь каким должен быть честный ответ на заданный вопрос.

Она откинулась на стуле и демонстративно скрестила руки на груди.

— Ни капли! Кормак, прекрати меня преследовать. Между нами ничего нет и быть не может! Я не буду с тобой встречаться!

— Пытаешься бежать от своих желаний? — его брови повторили несколько игривых движений.

— Каких желаний? Ты совсем спятил?

— Тех самых, моя дорогая, — самодовольно заявил он. — Думаешь, я не вижу, что ты хочешь меня, но просто боишься. Уверяю, я не разочарую тебя. Кто там у тебя был? Крам? Поттер? Да эти двое просто отстой по сравнению со мной. Я вознесу тебя к небесам. Со мной ты познаешь все виды секса… Ай!

Тяжёлая книга с грохотом опустилась на его голову, а сама Гермиона вскочила на ноги и исчезла быстрее, чем он смог прийти в себя.

— Бьёт — значит, любит, — заключил Кормак и тоже направился прочь. Находиться в обществе пыльных страниц он совсем не любил. И чего Грейнджер так любит тут торчать? Совершенно непонятно…

* * *

У Гермионы уже дёргался глаз, едва вдалеке мелькала внушительная фигура МакЛаггена. Похоже, донести ему что-то словами было просто невозможно и единственный способ заставить его отвязаться — это действительно превратить в мокрицу, глизня или флоббер-червя.

Так что она с самого утра вцепилась в Гарри и хвостиком следовала за ним, потому как заметила, что в таком случае Кормак донимает её гораздо меньше.

Вечером же пришлось в одиночку тащиться на обход, так как «король» Рональд Уизли опять где-то запропастился со своей Лав-Лав. Гермиона уже не ревновала, а просто злилась на то, что в напарники ей достался такой бестолковый помощник.

Она миновала статую Бориса Бестолкового, прошла чуть вперёд и вздрогнула от звука распахнувшейся двери. Из ванной старост в одном полотенце вышагнул МакЛагген и преградил ей дорогу. Воспользовавшись секундным замешательством Гермионы, он схватил её за руки и прижал к стене. На этот раз он не стал заводить разговоров и в чём-то убеждать, а просто припал к её губам, настойчиво и жадно. Пора выбить все сомнения из этой кудрявой хорошенькой головки одним умелым поцелуем, и тогда Грейнджер рухнет к его ногам, как и любая другая девушка. Уж в чём-чём, а в собственной неотразимости Кормак никогда не сомневался.

Но поцелуй отчего-то не доставлял ему должного удовольствия. Гермиона не раскрывала губы, не стонала не торопилась льнуть к его крепкому телу, а просто превратилась в мраморную статую. Хотя и та бы ожила, если бы её поцеловал сам Кормак МакЛагген. Да что не так с этой Грейнджер?

Он отстранился и нахмурился, вглядываясь в её лицо. Пытаясь увидеть в глазах зачатки страсти, но там лишь пылал гнев.

— Ты… Ты совсем идиот?! — заорала она, наставив палочку ему в грудь.

— Предлагаю закончить наш диалог в более укромном месте, — подмигнул Кормак указывая на ванную старост.

— Ты тупой или глухой?! Я же тебе миллион раз повторяла, что ничего между нами нет и не будет!

— Да в чём проблема-то? — недоумевал МакЛагген. Неужели он настолько неотразим, что она боится, что померкнет на его фоне. — Мы привлекательны и свободны, пора отпустить контроль и… Да чтоб тебя!

«Она наверняка предпочитает БДСМ», — мелькнуло в голове вместе с внезапной болью.

Гермиона запустила в него жалящее и бросилась наутёк! Кормаку уже хотелось приложиться головой о что-нибудь тяжёлое. Что ещё сделать? Он и так разделся, чтобы продемонстрировать ей свои внушительные мышцы и кубики пресса. Может, надо было и полотенце снять, чтоб уж наверняка?

Не будь он раздетым, он бы догнал её в несколько шагов. Но попадаться Филчу в одном полотенце не хотелось. Поэтому пришлось вернуться в Ванную старост и потратить драгоценные секунды на натягивание формы и мантии, наслаждаясь томными вздохами Плаксы Миртл. Вот! Даже привидение без ума от него! И чего эта Грейнджер выёживается?!

* * *

Гермиона чуть не запнулась о порог и уже хотела снова исчезнуть в женских спальнях, как Гарри схватил её за руку. Он уже собирался воспользоваться картой Мародёров, чтобы найти подругу, так как она прилично задержалась во время обхода.

— У тебя всё в порядке? — озадаченно поинтересовался он, чувствуя неладное.

Гермиона запыхалась и не сразу нашлась, что ответить. Пока она восстанавливала дыхание Полная Дама запустила в гостиную её «обожаемого» поклонника.

— Грейнджер, мы не договорили! — нагло заявил Кормак.

Остальные гриффиндорцы аж замерли, наблюдая за разыгрываемой на их глазах сценой. Кажется, назревало интересное представление.

— Да что тебе ещё сказать?! — заорала Гермиона. Её терпению и выдержке пришёл конец. — Я занята, понял?!

— Кем же это? — не унимался надоедливый ухажер, не замечая, как стоявший рядом Поттер всё больше хмурится и судорожно сжимает пальцами рукоять палочки.

— Гарри! — неожиданно выпалила Гермиона, прежде чем её мозг поспел за эмоциями, которые в данный момент бурлили сильнее зелий в котле Снейпа. — Я встречаюсь с Гарри! Так что я не свободна! И у меня есть с кем познавать все виды секса! Мы уже всё изучили и попробовали! Ясно? Уверена, ты ему и в подметки не годишься, так что проваливай!

Впервые за вечер в гостиной повисла гробовая тишина. Пожалуй, даже личное появление в ней самого Тёмного Лорда не возымело бы такого эффекта.

Раскрасневшийся до кончиков ушей Уизли сразу перестал сжимать грудь Лаванды. Джинни скатилась с коленей Дина, а Колин Криви проклинал себя, что не захватил с собой камеру.

Кормак завис с отвисшей челюстью, а Гарри выпучил глаза на подругу, не зная, как прокомментировать данное заявление. И что вообще на неё нашло? Сама же Гермиона бросила на него умоляющий взгляд и тоже замерла, медленно осознавая, что же натворила.

Всхлип Джинни, которая пронеслась между ними в сторону дамских спален, толкнув Гермиону плечом, вывел Кормака из оцепенения. Поттер? Неужто проклятая сплетница Миджен оказалась права?

— Ты и Поттер? — повторил МакЛагген, всё ещё не желавший признавать поражение. — Не может быть!

— Может! — подтвердила Гермиона и неожиданно стиснула в объятиях лучшего друга. — Гарри, скажи уже ему сам, до него не доходит!

— И вы прям это… с сексом? — как назло, Кормак никак не мог угомониться.

— Да мы почти всю Камасутру перепробовали! Тебе и не снилось! — вошла в раж Гермиона.

Гарри просто опешил. У него смешались мысли и чувства. Подруга, прижимающаяся к нему во время объятий и её странные слова, произнесённые на всю гостиную. Убежавшая Джинни… А Рон? Гарри даже боялся взглянуть в сторону Уизли. Но отказать Гермионе в данный момент было бы равносильно предательству. К тому же, ему просто не терпелось утереть нос этому самовлюблённому петуху.

— МакЛагген, ты что плохо слышишь? — наконец, заговорил Гарри. — Проваливай отсюда и не приставай к моей девушке, понял? Ещё раз увижу тебя с ней рядом — прокляну.

Кормак почесал затылок и, развернувшись на каблуках, поплёлся в спальню. Такого поворота он явно не ожидал. Надо же быть такой ненормальной, чтобы отдать предпочтение какому-то Поттеру, когда сам Кормак МакЛагген готов был бросить к её ногам целый мир. Ну или, как минимум, обнажённого себя.

Гермиона отстранилась и благодарно улыбнулась, опуская ресницы. По щекам расползался предательский румянец, а сердце колотилось непривычно громко.

— По-моему, нам надо поговорить, — тихо произнёс Гарри.

— Да. Не здесь. Идём, — она сжала его ладошку своими холодными пальчиками и потащила к выходу. Хватит уже на сегодня публичности. Теперь бы ещё разобраться с той кашей, которую она заварила. Даже Филч не был сейчас ей так страшен, как разговор с лучшим другом.

Когда проход за ними закрылся, привычный шум и гам вернулись в помещение гостиной гриффиндора.

— Когда это началось? — спросила пришедшая в себя Парвати. Она была явно недовольна, что, проживая в одной комнате с Грейнджер, оказалась не в курсе подобных вещей.

Зато Лаванда прямо расцвела. Никуда теперь от неё не денется её обожаемый Бон-Бончик.

— В конце третьего курса, — психуя, заявил Рон. — Мы втроём лежали в больничном крыле, и они куда-то убегали без меня! Как чувствовал, что за этим сбежали.

Так значит он был прав в своём недоверии. Друзья столько лет обманывали его и трахались за его спиной! А потом корчили невинных овечек! Предатели проклятые! Не будь рядом Лаванды, он бы выскочил следом и высказал бы им всё, что о них думает. Однако «синица в руках» была лучше «журавля в небе». Грейнджер он уже потерял, не стоит рисковать Лавандой.

— А как же Крам после этого? — девчонок интересовали новые подробности.

Ромильда Вейн остервенело швырнула смятый пергамент в камин и залилась слезами.

— Мы тогда с Гермионой часто ругались, а с Гарри вообще не разговаривали… И она просто сделала вид, что встречается с Крамом, чтобы меня позлить, — поделился догадками Рон. Вот же стерва! Специально мотала ему нервы, а сама спала с Гарри.

Ему вдруг стало невероятно обидно. Он-то думал, что хоть в одном деле обошёл своего знаменитого друга. Нашёл себе девушку и познал прелести плотской любви в каморке для мётел. Так нет! Даже в этом проклятый «Избранный» опередил его! Гнев закипал внутри, а руки автоматически сжались в кулаки. Он никогда их не простит! НИКОГДА!

— А правда, что они могли ну… ну это… ну, всю Камасутру? — поинтересовалась удивлённая Парвати, уж она-то знала, сколько всего хранит в себе данная книжица.

— Конечно! Гермиона же столько книг читает, какую только фигню в них не вычитаешь. Наверное, для этого она и брала допуск в Запретную секцию, — важно заявила Лаванда и сильнее прильнула к своему Бон Бончику, даже не замечая, что у того лицо побагровело от усилий, губы сжались и желваки заходили ходуном, а настроение было вовсе не романтическое.

Гарри еле успевал за подругой. Она так быстро тащила его за собой, петляя по узким коридорам, что он уже даже запутался, куда они забрели. Вскоре она затормозила около небольшой картины с изображением неизвестного волшебника в зелёной мантии. Справа виднелась неприметная деревянная дверь, которая при взмахе палочки щёлкнула замком и чуть приоткрылась, приглашая войти.

Гермиона только сейчас выпустила его ладонь из своей, протиснулась внутрь и, усевшись на пыльную парту, закрыла лицо руками.

— Гарри, прости меня, пожалуйста, — пробубнила она, не решаясь взглянуть на друга. — Я не знаю, зачем я это сказала! Просто… просто он совсем меня достал своими сальными шуточками и предложениями!

Гарри вздохнул и поправил очки на переносице. Он ещё не до конца представлял, к чему приведёт этот эмоциональный всплеск Гермионы, но вот то, что с Роном придётся объясняться — этот точно. От него не укрылась реакция Джинни, что даже немного обрадовало. Выходит, не так уж он ей и небезразличен, раз ревнует.

— Гермиона, вы с Роном явно перегибаете, пытаясь что-то доказать друг другу…

— Да плевать мне на Рона! — выпалила она и, наконец, отлепила руки от лица. Щеки всё ещё горели. — Я правда пыталась отделаться от МакЛаггена и уже миллион раз пожалела, что пригласила его на ту вечеринку. Но он ведь дубина! Ничего не понимает!

— Хочешь, я с ним поговорю, — смягчился Гарри, видя, что она в отчаянии.

— С ним бесполезно разговаривать. Со стеной результативнее… — вздохнула Гермиона, разглядывая кончики своих туфель. — А может… Гарри! — она вдруг вскочила на ноги и сложила две ладони вместе в умоляющем жесте. — Подыграй мне чуть-чуть! Думаю, через пару недель он подцепит себе кого-нибудь и сам отстанет. Иначе, если он ещё раз подойдёт ко мне со своими предложениями, я просто запущу в него Непростительное и отправлюсь в Азкабан!

— Эй-эй, потише! То есть, предлагаешь изобразить твоего парня? — Гарри удивлённо повёл бровью.

Её ресницы взметнули вверх и снова опустились.

— Если тебя это не затруднит. Ты же, вроде, пока свободен…

— Ну да, — почесал затылок Гарри. В её словах была логика. Он бы, конечно, мог и накостылять МакЛаггену, но это было нарушением правил и грозило взбучкой от учителей. Вряд ли Гермиона одобрит подобный план. А ещё, возможно, сумасшедшие фанатки, типа Ромильды Вейн, оставят его в покое, услышав, что он встречается с Гермионой. План имел много плюсов и для него самого. — Хорошо.

— Ох, спасибо! — Гермиона крепко обняла его и пропищала куда-то в шею: — Ты самый лучший друг.

— Вот только, — хихикнул Гарри, который мысленно всё больше проникался предложенной игрой, — после всего, что ты про нас наговорила, я должен на тебе жениться.

— Гарри! — она отстранилась и укоризненно взглянула на него. — Прекрати паясничать.

— Мне даже страшно представить, что МакЛагген тебе предлагал, раз ты так завелась, — Гарри почему-то становилось всё веселее. — Всю Камасутру?! И я польщён столь высокой оценкой моих способностей, раз даже несравненный МакЛагген мне и в подмётки не годится.

Он уже во всю хохотал. Гермиона же пыталась дуться, но почувствовала, как губы непроизвольно расползаются в улыбке.

* * *

Кормак не мог заснуть почти до утра, что с ним случилось впервые в жизни. Столь неприятная история сверлила мозг, заставляя его усиленно работать. Он злился, бил кулаком по подушке, пытался мысленно считать овец, но ничего не помогало. Что-то не складывалось. Не могло такого быть, чтобы его променяли на какого-то Поттера или любого другого. Кормак МакЛагген был победителем по жизни и не мог смириться с поражением. Внезапно его осенило. Конечно же! Грейнджер просто хочет заставить его ревновать. Это же обычные девчачьи игры. Поначитаются глупых журналов и морочат потом парням головы. Кто только пишет подобные бредовые советы? Надо бы свистнуть дяде Тиберию, что пора Министерству лучше контролировать прессу, дабы не пропускали в печать всякую ерунду, усложняющую магам жизнь.

Настроение вмиг улучшилось, мигрень прошла словно по велению мадам Помфри, и Кормак через пару минут уже провалился в умиротворённое царство Морфея. Так он и проспал до обеда, игнорируя занятия.

* * *

По возвращению в спальню Гарри попытался было объясниться с Роном, но тот демонстративно задёрнул полог кровати, обозвал его «предателем» и не стал с ним разговаривать. Как раз это и было слабой частью их с Гермионой плана. В том, что от него теперь отстанут надоедливые поклонницы, он видел лишь плюсы. Да и ревность Джинни грела душу. Гарри искренне надеялся, что Рон остынет. Выслушает их и поймёт. Подумаешь, решили они с Гермионой немного подурить окружающих, в этом не было ничего криминального.

На следующий день, завидев МакЛаггена в Большом зале, Гермиона прильнула к Гарри и принялась заботливо пододвигать ему тарелки с разнообразной едой.

— Гермиона? — удивлённо повёл бровью друг. — Ты хочешь, чтобы я превратился в Крэбба или Гойла?

— Тс-с-с! — цокнула она. — МакЛагген!

— Ох! А то я уж подумал, что ты и вправду решила, что я должен всё это съесть.

— Ай! — пискнула Лаванда, ведь Рон с такой силой сжал её колено под столом, что чуть слёзы из глаз не полились. — Бон-Бончик, что с тобой? Я же девушка, а не блаждер всё-таки!

Рональд резко отвернулся от созерцания лучших друзей и принялся запихивать в рот всё, что лежало у него на тарелке. Эти двое уже при всех жаться к друг другу начали. Да так мило воркуют, что у него аппетит пропал, чего отродясь не случалось.

* * *

Гарри возвращался в гостиную злой, будто бы столкнулся с соплохвостом. Тренировка команды по квиддичу прошла ужасно и отняла у него кучу сил. Все будто бы с цепи сорвались. Рон постоянно пропускал мячи. Лаванда орала с трибуны так, что ей позавидовали бы даже русалки Чёрного озера, Джинни дёргалась и пропускала мимо ушей половину указаний. Как назло, МакЛагген из запасного состава умудрился отбить все летящие в него квоффлы и в конце заявил, что он намного больше достоин быть вратарём, нежели дырка-Уизли. Да ещё и обвинил Гарри в том, что он своих друзей по блату в команду протаскивает.

Но на этом неприятности не заканчивались. Гарри задержался в раздевалках, чтобы немного побыть в одиночестве и подумать, так там нарисовалась Ромильда Вейн и со слезами на глазах умоляла не бросать её. Гарри с трудом вытолкал поклонницу за дверь, явно осознавая, что хуже прилипчивых девчонок никого не может быть. Разве что постоянно плачущие.

В гостиной толпилась малышня, и Гермиона что-то читала, сидя за столиком у окна.

— Привет, — улыбнулась она.

— Привет, — Гарри бухнулся рядом.

— Что-то неважно выглядишь.

— Твой обожаемый поклонник сегодня интересовался, почему ты не приходишь смотреть тренировки своего парня и действительно ли у нас всё серьезно.

— Кто? МакЛагген?

— Будь он неладен, — кивнул Гарри. — А ещё он действительно хорошо играл и обвинил меня, что Рона я взял в команду по блату.

Гермиона виновато опустила глаза.

— Чёрт! И ещё! Меня достала эта Вейн. На правах моей девушки, с которой мы перепробовали всю Камасутру, избавь меня от неё, пожалуйста.

— Гарри! — Гермиона почувствовала, что щёки заливает румянец. Ну вот надо же было ей тогда ляпнуть подобное. Проклятый Кормак так достал её своими пошлостями, что она решила ударить побольнее, и вот что из этого вышло.

Смущающий разговор был прерван не к месту упомянутым МакЛаггеном, который некстати заперся в гостиную.

— О! — бросил он в их сторону, подозрительно сузив глаза. — Что-то не похожи вы на влюблённых! Поттер, ты сексом занимаешься тоже на расстоянии нескольких футов? Каким это? Медитативным что ли? — Кормак заржал над собственной шуткой, весьма довольный собой.

— Иди куда шёл, МакЛагген! — резко выпалил Гарри. — Без тебя разберёмся.

— Ну ты обращайся если что, капитан, дам парочку советов. А то так и будете за ручки держаться до пенсии, — на этом он подмигнул Гермионе и бухнулся на диван около камина.

Продолжать разговор при нём не хотелось. Гермиона вскочила на ноги и потянула Гарри за собой к выходу.

— Куда это вы? — оживился Кормак, проследивший за их сцепленными пальцами. — Грейнджер, ты пытаешься заставить меня ревновать?

— Ещё слово, МакЛагген, и я превращу тебя в штырехвоста! — бросила она, как раз перед тем, как выйти в коридор.

— Поттер, да хватит её за ручки держать, хоть бы за задницу ущипнул! — раздалось им во след.

— Он и вправду невыносим. Может, всё же поговорить с ним по-другому? — начал заводиться Гарри, но Гермиона была против любых дуэлей и драк.

— Гарри, ещё не хватало, чтобы из-за него сняли баллы с факультета! Просто нам надо лучше притворяться.

— Чёрт! — Гарри вдруг резко шмыгнул за рыцаря в сияющих доспехах и потянул Гермиону за собой. Та от неожиданности врезалась ему в грудь.

— Ты чего?

— Там Вейн!

— Упс! — хихикнула Гермиона. — Не угодить вам, парням. За тобой такая красивая девушка бегает, а тебе всё не так.

Неожиданно руки Гарри сомкнулись у неё на талии, и он нежно притянул её к себе, горячо зашептав на ухо:

— Аналогично. Твой поклонник — первый мачо Гриффиндора, а ты променяла его на какого-то очкарика.

Гермиона хотела было возмутиться столь близкому контакту, но дыхание Гарри обожгло кожу, и толпа неуправляемых мурашек побежала вдоль позвоночника куда-то вниз. Мысли размылись, рассыпались песчинками, а объятия казались такими родными и приятными, что она слегка опешила.

Тут же за спиной раздался женский всхлип и топот ног. Гарри отпустил её быстрее, чем мозг вернул себе способность трезво мыслить.

— Ну всё. Надеюсь, эта сумасшедшая теперь окончательно отстанет от меня.

— Она нас видела? — смущенно поправляя складки школьной юбки, Гермиона сложила два плюс два. Значит, Гарри устроил весь этот цирк только для Ромильды.

— Ага. Мне иногда кажется, что у неё не все дома, — вышагивая в проход подытожил Гарри. Статуя рыцаря больше была не нужна. Хоть она и не скрыла их от Вейн, но свою роль выполнила.

— Ну… может, ты ей просто очень сильно нравишься, — вздохнула Гермиона.

— Ей нравится «Избранный», а вовсе не я, — буркнул Гарри, и Гермионе показалось, что он погрустнел.

Гарри никогда не гнался за славой, а вот она преследовала его повсюду, как смертельное проклятие, выпущенное когда-то Волан-де-Мортом. Кто знал его настоящего? Пожалуй, из ровесников только Рон да Гермиона. Теперь вот Рон ещё и обиду затаил из-за сущей ерунды.

— Гарри, — Гермиона вдруг резко остановилась, прерывая их бесцельную прогулку по коридорам, — ты и без своей славы замечательный.

— Спасибо, Гермиона, — улыбнулся он, но мысли его всё равно были грустными. Даже Джинни — и та в своё время влюбилась лишь в его славу. — Давай провожу тебя до библиотеки.

* * *

В дурацком спектакле был один существенный плюс. Все прежние разногласия по поводу учебника Принца сошли на нет. Зато Джинни теперь демонстративно с ней не разговаривала. Гермиона хотела ей даже сначала объяснить ситуацию, но, наткнувшись на грубость, передумала. В конце концов, Джинни встречалась с Дином Томасом и не имела на Гарри никаких прав, так что подобное поведение ничем иным, как наглостью, не назовешь. Пусть побесится и поймёт, что Дин не стоит и одной волосинки Гарри — уж в этом Гермиона была уверена.

На лекциях они с другом теперь всегда садились вместе и ходили, держась за руки. Всё было настолько привычным и естественным, что даже не напрягало. Во время одного из обходов Гермионе удалось поймать Ромильду Вейн в туалете за варкой Амортенции. Пришлось поговорить «по душам» и откровенно пригрозить. Так что та теперь держалась от Гарри подальше и даже начала флиртовать с МакЛаггеном.

Гермиона уж понадеялась, что тот переключится на симпатичную брюнетку и наконец оставит её в покое, но не тут-то было. Кормак оказался на редкость упёртым и следил за ней и за Гарри с усиленным вниманием, постоянно сыпя своими бесцеремонными комментариями.

Рон с Лавандой вёл себя теперь ещё более развязно, но это перестало задевать Гермиону. Ну хотят они лизаться посреди гостиной — пожалуйста. Пусть и выглядело это премерзко, ей до этого не было никакого дела.

Парвати и остальные соседки по комнате попытались донимать её расспросами о том, правда ли «Избранный» настолько хорош в постели и как давно они этим занимаются. Гермиона, разозлившись не на шутку, пообещала наслать на них прыщи, как когда-то на Мариэтту Эджком. Угроза сработала. Рисковать своей внешностью никто из девчонок не собирался.

Лишь Лаванда превратилась в само очарование и всеми силами пыталась теперь с ней подружиться. Её непрошенные советы по косметике и укладке волос оказались весьма дельными и полезными. Теперь кудри Гермионы не топорщились во все стороны, а мягко обрамляли лицо, что не укрылось даже от внимания Гарри.

— Тебе идёт такая причёска, — отметил он ненароком, сопровождая её во время очередного вечернего обхода.

Сначала они решили делать это вдвоём, чтобы убедить МакЛаггена в своём романе, а потом Гарри просто привык. Было время рассказать про уроки Дамблдора и порассуждать насчёт планов Тёмного Лорда. Гермиона делилась догадками и старалась поддерживать его как могла.

— Прости, что из-за меня ты поругался с Роном. Знаю, тебе не хватает его.

Они стояли на Астрономической башне, вглядываясь в пятно Запретного леса, освещённого жёлтым диском луны. Обход давно закончился, но в гостиную возвращаться не хотелось. Там ничего не менялось. Лобзания Рона и Лаванды, да Дина с Джинни лицезреть порядком надоело. Уизли будто бы с цепи сорвались и старались как можно более явно демонстрировать свои чувства всем и вся. МакЛагген тоже торчал там постоянно и влезал со своими советами, отчего желание испытать на нём весь арсенал известных заклинаний росло с каждым днём как у Гарри, так и у Гермионы.

Весенние ветра уже не были такими холодными и приятно обдували кожу.

— Рон рано или поздно успокоится. Он всегда так делает, — вздохнул Гарри.

— Слишком часто, — резко ответила Гермиона. — Да и какое его дело встречаемся мы на самом деле или нет? По факту, это его вообще не касается.

— Ты правда не понимаешь, что он тебя ревнует? — вопрос Гарри прозвучал немного грустно, и он повернул голову в её сторону. Лунный свет делал девичье лицо по-настоящему сияющим, и Гарри вдруг замер. Гермиона была такой красивой. Как можно было быть таким болваном и не замечать очевидного?

— Меня? — прошептала она, облизнув внезапно пересохшие губы. Пытливый взгляд Гарри отчего-то смутил её.

Гарри хотел уже утвердительно кивнуть, но тут на лестнице раздались чьи-то смешки и шаги. Кто-то быстро поднимался наверх. Вот дерьмо! Оставалось надеяться, что это не Филч, так как мантию отца Гарри, как назло, не захватил, а попадаться старому завхозу совсем не хотелось.

Голоса становились более различимы и Гермиона в панике распахнула глаза.

— Гарри, там, похоже, МакЛагген!

— Твою ж мать! Как он достал! — выругался Гарри. — Сейчас опять пристанет со своими шутками-прибаутками и советами. Так, взлохмать мне волосы и иди сюда.

Он потянул её на себя, отчего их лица почти соприкоснулись, и Гермиона сквозь стёкла его очков увидела своё отражение в потемневших глазах. Сердце пропустило удар, и окружающие звуки внезапно стихли. Голос МакЛаггена звучал где-то далеко, будто под толщей океанской воды.

Мозг Гарри отключился. Словно что-то невидимое толкнуло его в спину. Он медленно и неторопливо сократил оставшееся расстояние между ними, затем мягко прижался своими губами к губам Гермионы. Весь его опыт сводился к нескольким мокрым и солёным поцелуям с Чжоу, которые и на сотую часть не оправдали возложенных на них ожиданий.

Гарри никогда не помышлял целовать лучшую подругу, ему казалось кощунством думать о ней в таком ключе. Однако все его прежние представления вмиг лопнули, словно мыльные пузыри, едва их губы встретились. Она была мягкой, податливой, сладкой… Чёрт!

Внутри будто взорвался котёл с Амортенцией, которая внезапно запахла цветочным шампунем Гермионы, и Гарри прижал её к себе непозволительно сильно, окончательно теряя контроль. Тело пылало, стук сердца раздавался где-то в ушах, а откуда-то издалека доносился ненавистный голос МакЛаггена, на который друзья не обращали никакого внимания, продолжая самозабвенно целоваться.

— Охренеть! — Кормак замер столбом и думать забыл про хихикающую Вейн, которая поднималась следом.

Выходит, Гермиона не соврала? Н-да… Он задумчиво почесал затылок, понимая, что запомнит чертовку Грейнджер на всю жизнь, ведь неудачи врезаются в память гораздо сильнее побед. МакЛагген вздохнул и шагнул обратно на лестницу. Любоваться звёздами с младшекурсницей ему внезапно расхотелось.

Гермиона хотела отстраниться, едва МакЛагген увидит их, ведь этого было вполне достаточно для разыгрываемого представления, но тело среагировало по-другому. Она инстинктивно обняла друга за шею и прильнула ещё ближе, открывая рот под его немного неумелым напором губ. Вечно недовольное лицо Рона, о котором она ещё недавно грезила в своих девичьих мечтах, расплывалось, становилось бесцветным и серым, пока совсем не исчезло в пустоте. Навсегда. Гарри, её лучший друг, действительно целовал её? Всё это пронеслось в голове за доли секунды прежде, чем остатки мыслей поглотила чёрная дыра.

Ощущения обострились. Она чувствовала, что хочет чего-то большего. Внешние звуки исчезли. Гермиона словно парила в невесомости, не ощущая ничего: ни пола под ногами, ни ночного ветра на коже. Всё, что отчётливо осознавалось — это приятная теснота совсем не дружеских объятий, и его губы, играющие с её; это шаманская пляска собственного сердца, которое, казалось, провалилось в какой-то транс и выбивало новый, дикий ритм; это трепыхание внутри живота, которое, наверняка, и называют теми самыми «бабочками».

Это длилось уже слишком долго. Гермиона убрала руки с его шеи и попыталась откинуться назад, но друг двинулся вместе с ней. Напоследок он впился своими губами в её нижнюю губу, прежде чем, наконец, отпустить её.

Глотая ртом воздух, Гермиона плавно соскользнула руками по его груди, а Гарри разжал объятия и окинул взглядом смотровую площадку башни. Странно, но МакЛаггена и след простыл. Хотя надоедливый гриффиндорец на данный момент был последним, кто волновал Гарри. Тело лихорадило, мысли путались, сердце долбилось о рёбра. В расширенных глазах подруги пылало настоящее пламя, и на секунду ему показалось, что он перегнул и сейчас схлопочет от Гермионы по первое число.

Но та тоже принялась озираться по сторонам.

— Похоже, мы напугали твоего поклонника, — попытался пошутить Гарри, нервно взлохматив и без того торчащие во все стороны вихры.

— Да, — кивнула она, обхватывая себя руками. Ей вдруг стало невероятно холодно или же тело всё ещё не могло успокоиться после внезапного поцелуя. — Надеюсь, теперь до него дойдёт. Пошли, пора возвращаться в башню. Я не хочу нарваться на кого-нибудь из преподавателей.

Гермиона быстрым шагом двинулась к лестнице. По дороге они преимущественно молчали. Обоим было о чём подумать.

В гостиной Гриффиндора, как обычно, царили шум и гам. Лишь малышня разбрелись по спальням, старшекурсники же, толпились кучками, играя в магические карты или плюй-камни. Отдельные парочки целовались на бархатных диванчиках. Гермиона обрадовалась, не застав там МакЛаггена. Ей совсем не хотелось выслушивать очередную порцию тупых пошлых шуток или так называемых советов, которыми тот любил разбрасываться направо и налево.

Она махнула Гарри на прощание и быстро взбежала по лестнице. К счастью, ни Лаванды, ни Парвати, любящей совать нос в чужие дела в спальне не было, и Гермиона забралась на кровать с ногами и задёрнула полог.

Гарри тоже направился к себе, но кто-то окликнул его. Удивительно, но это была Джинни. Они с Дином и ещё несколько парочек сидели на лохматом ковре прямо у камина и играли в «бутылочку».

— Не хочешь к нам, Гарри? — она очаровательно тряхнула волосами и сморщила носик.

Гарри обратил внимание, что рука Дина собственнически сжимает её колено. Подобные картины сразу заставляли чудовище внутри него просыпаться и рваться наружу, желая крушить всё вокруг. Но сейчас на удивление не было ничего подобного. Тот самый монстр, который ещё недавно изводил его, будто бы умер. Ни ярости, ни агрессии, ни даже зависти… Гарри не испытывал ничего. Даже интереса, и «бутылочка» абсолютно не манила, хотя Джинни весьма многообещающе смотрела на него.

— Нет, — произнёс он. — Я устал. Хочу лечь пораньше.

Улыбка сползла с лица Джинни, но Гарри этого уже не видел, так как скрылся за дверью.

* * *

Следующий день был выходным. Гарри провёл очередную тренировку команды и даже выполнил домашние задания, ведь всё равно заняться было нечем. Дамблдор снова исчез из школы, Рон упорно с ним не разговаривал, а Гермиона куда-то запропастилась. Гарри даже пару раз заглянул в библиотеку, но подругу там не обнаружил.

Куда-то подевался и МакЛагген. Надоедливый верзила даже не явился на тренировку, что, впрочем, Гарри не сильно расстроило. Привычка Кормака лезть ко всем со своими рекомендациями раздражала членов команды, и без него абсолютно все игроки чувствовали себя намного лучше.

Ночью Гарри плохо спал. Ему снова снились кошмары, а под утро он не мог уснуть из-за раскатистого храпа Рона, наполнившего комнату. Проворочавшись в кровати несколько часов, Гарри решил, что это бесполезная потеря времени. Он поднялся, принял душ, нацепил чистую одежду и поплёлся в гостиную.

Увиденная внизу картина заставила его замереть с открытым ртом и даже протереть очки на всякий случай. Около лестницы в женские спальни стоял никто иной, как Кормак с огромным букетом, собранным из различных видов цветов.

Забытое чудовище внутри Гарри внезапно ожило и зарычало.

— Ты чего тут торчишь, МакЛагген? — воинственно поинтересовался он.

— Что, Поттер, боишься конкуренции? — бросил Кормак, поправляя гриффиндорский галстук на своей идеально выглаженной и накрахмаленной рубашке. Следовало признать, смотрелся этот бугай весьма эффектно. Высок, хорошо сложён, идеально причёсан.

Мысли Гарри подтвердили несколько хихикающих девчонок, которые вышли из спальни и перешептывались, не сводя взгляда с бравого старшекурсника.

— Слушай, ты порядком достал меня и Гермиону! — завёлся Гарри и шагнул вперёд, выставив палочку. Плевать ему было на предупреждения. Если МакЛагген не понимает разговоров, то придётся объяснять по-другому.

— Гарри! — знакомый голос с лестницы заставил его резко обернуться. Гермиона переводила взгляд с одного юноши на другого, прижимая к груди огромную книгу.

Она сбежала по лестнице и, схватив его за руку, потащила к выходу.

— Гермиона, постой! — Кормак преградил ей путь своей внушительной фигурой и протянул букет. — Можешь сколько угодно убеждать всех, что тебе нужен Поттер, но я-то знаю, что ты просто без ума от меня… Отпусти себя, куколка…

Мозг Гарри уже перебирал самые болезненные заклинания, но подруга оказалась проворнее. Она просто выхватила из рук МакЛаггена букет и принялась колотить его им со всего маха.

— Эй! Ты что? — парень в шоке прикрывался от неё руками.

— Мерлиновы подштанники! Да за что ты свалился на мою голову?! Оставь! Меня! В покое!

Когда красивые лепестки осыпались на пол, а сам букет стал напоминать облезлый веник, она швырнула его МакЛаггену в лицо и понеслась к выходу, вынуждая Гарри броситься следом.

— А ты страстная кошечка! — прокричал во след Кормак, взбесив её ещё больше.

— Когда-нибудь я убью его, — заключила она, как только они оказались в коридоре.

— Или я, — буркнул Гарри, хватая её за руку.

Полная дама тут же заворчала и снова отодвинулась в сторону, выпуская из гостиной кого-то ещё. Неужели МакЛагген решил направиться за ними?

Гарри среагировал моментально. Он и сам не ожидал от себя подобной реакции. Будто действовал не он сам, а тот самый монстр, который иногда просыпался внутри него, подчиняя себе его чувства, эмоции и даже тело. Он толкнул подругу к стене и накрыл губами её рот, мысленно благодаря МакЛаггена, давшего ему такой замечательный предлог.

Именно предлог. Потому как постепенно игра переросла во что-то большее. Гарри нравилось проводить с Гермионой время, гулять с ней, наблюдать, как блестят в её глазах звёзды и как ветер играет с её непослушными волосами. Это вызывало какое-то приятное тепло внутри него и он, по незнанию, списывал всё на проявление дружбы. Но теперь Гарри понял следующее: целовать Гермиону ему тоже нравилось.

Она опешила и упёрлась ладошками ему в грудь, но не сделала явной попытки оттолкнуть. Руки Гарри обвились вокруг неё прежде, чем мысли сформировались во что-то чёткое. И нахлынула беспомощность, как тогда на Астрономической башне. Гермиона почувствовала, что сдается, почва уходит из-под ног, и её обволакивает что-то тёплое, лишая воли. Гарри целовал её сначала нежно, потом — со стремительно нарастающей страстью. Гермиона инстинктивно прижалась к нему, как к своему единственному спасению. Весь мир стал вмиг неважен. По нервам побежал ток, пробуждая в ней невероятные ощущения, ещё более сильные чем при их первом поцелуе. И, прежде чем отдаться во власть закрутившего её вихря, она поняла, что тоже целует его.

— Гарри… — прошептала она, делая слабую попытку увернуться. Её глаза только сейчас разглядели убегающий вдаль знакомый силуэт. Чёрт! За ними вышел вовсе не МакЛагген. — Там Джинни…

Гарри моргнул несколько раз, слабо соображая. Хмельной мир всё еще плыл перед глазами и единственное, что он различал хорошо — это лицо Гермионы. Её расширенные зрачки, пушистые ресницы и распухшие влажные губы. Стоило Гарри взглянуть на них, кровь хлынула вниз, и он почувствовал… Мерлин! Стыд залил лицо. Гермиона его точно убьёт! Гарри отстранился и тряхнул головой, всё ещё не понимая, при чём здесь не к месту упомянутая сестра Рона.

— Джинни? — нахмурился он, пытаясь заставить мозг думать и усмирить собственное тело. Вот только «стояка» от поцелуя с подругой ему не хватало.

— Да, это был не МакЛагген, а Джинни. Теперь у тебя будут неприятности, — отчеканила Гермиона и поспешила вывернуться из объятий, которые длились неприлично долго. Особенно после такого поцелуя.

— Какие ещё неприятности? Ты о чём?

— Ну… она же тебе нравится, — вздохнула Гермиона. — Наверное, нам пора прекращать эту игру, Гарри. МакЛаггена наш спектакль не очень-то охлаждает, а, возможно, наоборот, заводит.

Гермиона боялась. Игра давно вышла за допустимые рамки и постепенно всё глубже затягивала её в свои сети. Одно дело слова, а другое — подобные поцелуи, от которых она начинала терять голову. Она и так была чересчур привязана к Гарри, а теперь черта дружбы стремительно размывалась и это пугало. Когда-нибудь их маленькая ложь закончится, а вспыхнувшие чувства назад не загонишь.

— Пре… прекращать? — Гарри схватил её за руку, пытаясь подобрать какие-то убедительные слова, но, как назло, не находил их. Он вообще плохо соображал после всего произошедшего и отчётливо понимал только одно: прекращать он ничего не хотел.

Неуклюжие попытки сказать что-то вразумительное прервала какая-то девочка, выскочившая из-за угла.

— Гарри Поттер? — осведомилась девочка. — Меня просили передать вам вот это.

— Спасибо… — Гарри с упавшим сердцем принял от нее маленький пергаментный свиток, и едва девочка удалилась за пределы слышимости, сказал: — Дамблдор говорил, что никаких уроков, пока я не разживусь воспоминаниями, не будет!

— Может быть, его интересуют твои успехи? — предположила Гермиона, пока Гарри разворачивал свиток, но, развернув его, Гарри увидел не узкий косой почерк Дамблдора, а неопрятные каракули, разбирать которые было трудно ещё и потому, что пергамент покрывали большие пятна расплывшихся чернил.

— Это от Хагрида. Арагог умер, приглашает на похороны сегодня вечером.

— Гарри, даже и не думай идти к нему, — отчеканила Гермиона. — Рисковать ради этого отсидкой в школе — полная бессмыслица.

Гарри вздохнул.

— Да знаю я, — согласился он. — Похоже, Хагриду придётся хоронить Арагога без нас. Вряд ли Рон согласится пойти. К тому же, он с нами не разговаривает.

— Да, придётся, — с облегчением сказала Гермиона. — Рон перебесится, вот увидишь. Послушай, ты бы попробовал еще разок уломать Слизнорта после зельеварения…

— Думаешь, в пятьдесят седьмой раз мне всё же улыбнётся удача? — с горечью спросил Гарри.

— Точно! У тебя же есть зелье удачи! — Гермиона ошеломлённо схватилась за голову. — Почему мы раньше об этом не догадались?

Гарри тяжело вздохнул и пожал плечами. Наверное, потому что ему порядком надоело ломать голову над каким-то бесполезным, по его мнению, поручением. Гораздо веселее было изображать парня, влюблённого в лучшую подругу, проводить с ней время, злить МакЛаггена и целовать её на Астрономической башне.

Настроение вмиг упало до нулевой отметки, швыряя его с неба на землю. С Гермионой он как-то отвлекался от текущих проблем, от того, что ситуация в стране накаляется, и Тёмный Лорд становится всё сильнее.

— Да, ты, пожалуй, права, — кивнул Гарри, засовывая руки в карманы. — Идём на завтрак.

* * *

Зелье удачи привело Гарри к долгожданному успеху, когда он уже совсем отчаялся. Так он узнал о крестражах, о бессмертии Тома и о планах Дамблдора. Сложил воедино все прежние воспоминания, которые показывал ему пожилой директор и получил отчётливую картину того, к чему шёл все эти годы. Теперь он знал страшную правду о своём злейшем враге. Правду, от которой застывала кровь и цепенело тело. От которой захотелось забраться в свой старый чулан под лестницей и плакать до самого утра, будто бы ты снова являешься маленьким мальчиком, и тебе надавал тумаков кузен Дадли.

Шесть крестражей. Волан-де-Морт разбил душу на шесть частей, обеспечив себе бессмертие. Более того, его магическая сила оставалась неповреждённой, и он по-прежнему являлся одним из могущественных волшебников в мире.

Хоть Дамблдор и твердил о «великой силе любви» и о том, какой же Гарри уникальный, ведь он, в отличие от Волан-де-Морта «умеет любить», поверить в победу было нелегко. Гарри мечтал поквитаться с Тёмным Лордом за смерть родителей. Он хотел, чтобы с ним было покончено, и это чудовище больше не смогло оставить ни одного ребёнка сиротой. Вот только он до конца не понимал, как та самая «любовь» поможет ему в бою с магом, превосходящим его в опыте и силе в сотни раз.

Гарри вернулся от Дамблдора поздно ночью и расположился в гостиной у камина, обдумывая новую информацию. Гермиона наверняка уже спала, с Роном они были в ссоре, так что даже поделиться было не с кем. На душе скребли кошки.

Ему предстояло выйти на арену и сразиться со смертью. Был ли реальный шанс одержать там победу, Гарри не знал. Но он понимал, что это его долг. Единственный шанс остановить зло в лице Волан-де-Морта. Даже если он и не выживет, то даст шанс другим. Рону, Гермионе и ещё сотням семей волшебников, которые уже устали от этого ада.

Гермиона… До Гарри вдруг дошло в какую опасную игру они с подругой играют. Ведь если Тёмный Лорд прознает, что они пара, то Гермионе будет грозить ещё большая опасность. Все, кого Гарри действительно любил или к кому привязывался — погибали. Гарри не мог допустить, чтобы подобная участь постигла и Гермиону. Только не её! Возможно, для собственной безопасности ей вообще лучше держаться от него подальше, и уж точно не разыгрывать «любовь» на публике.

Гарри почувствовал, как влага застилает глаза. Он снял очки и положил их на маленький деревянный столик рядом с диваном, а сам так и остался сидеть, наклонив голову вниз. Прозрачные капли продолжили падать на мягкий ковёр в красно-золотых тонах, в камине потрескивали поленья, а по стенам плясали причудливые тени.

Гарри подумал, что никогда больше не поцелует Гермиону, и внутри всё до боли стянулось в тугой морской узел. Он больше не вспоминал о Чжоу, не мечтал о Джинни и даже ревность отпустила его. Рыжеволосая сестренка Рона больше не являлась к нему в эротических фантазиях и снах, он вообще перестал замечать её.

К собственному ужасу Гарри осознал, что он, как и Рон, похоже, на самом деле влюбился в лучшую подругу. Он пропустил момент, когда игра перестала быть игрой, ведь чувства к Гермионе отличались от тех, что Гарри до этого испытывал к другим девушкам. С ней было как-то спокойнее. У него не потели ладони и не подгибались колени, не отключались мысли. Он не превращался в идиота, который не может связать пары слов. С ней всегда было комфортно и хорошо. Не приходилось что-то из себя изображать и казаться лучше, чем ты есть на самом деле. А ещё на неё всегда можно было положиться. В отличии от большинства девушек, Гермиона была понятной для Гарри.

Если бы они случайно не поцеловались, он бы, наверное, ещё с десяток лет ходил вокруг да около, приходя к данному выводу, считая её практически бесполым существом, почти сестрой. А сейчас уже не получалось не видеть, что она чертовски хорошенькая, даже красивая. Не получалось не реагировать, не думать и не мечтать о неприличном. Даже если стыдно и страшно. Даже если он не имел на это никакого права. Даже если Гермиона собственноручно убьёт его, когда узнает направленность его мыслей. Но теперь Гарри больше всего на свете хотелось, чтобы то, что Гермиона тогда выдала в гостиной Гриффиндора МакЛаггену было правдой.

Гарри лишь под утро заявился в спальню и, не раздеваясь, упал на кровать. Голова раскалывалась, готовая развалиться на части, будто бы в неё попал сумасшедший бладжер. Гарри подумалось, что вся его жизнь состоит из каких-то странных, плохо соединённых кусков.

«Авада» Тёмного Лорда много лет назад не убила его. Она не просто оставила на нём знаменитый шрам. Она прошлась этой самой молнией по нему самому, разрывая его на множество ошмётков. Возможно, его душа тоже была повреждена и изуродована. Оттого-то он и недостоин даже капельки счастья. Стоит тому замаячить где-то на горизонте, обязательно случится что-то, что отнимет его навсегда.

Не обнаружив Гарри на первом уроке у профессора Флитвика, Гермиона не на шутку забеспокоилась. Она даже наплевала на гордость и поинтересовалась у Рона, не в курсе ли он, куда запропастился их друг? Рон язвительно заявил, что наверняка Гарри отсыпается после их ночных эротических приключений и сразу переключился на Лаванду, давая понять, что не намерен продолжать разговор.

К счастью, после урока заклинаний у них были редкие три часа перерыва, и Гермиона сразу же понеслась в башню Гриффиндора, чтобы выяснить у Гарри, что же произошло и почему он прогуливает занятия.

В гостиной его не было. Поэтому Гермиона, наплевав на всякие приличия, поднялась в спальню мальчиков и осторожно заглянула внутрь.

Там было тихо. Гарри действительно сидел на кровати, уставившись в одну точку. Вид у него был помятый и безрадостный. Она подошла ближе и опустилась рядом, радуясь, что они тут одни. Значит, можно поговорить по душам.

— Гарри, что случилось?

— Я добыл воспоминание, — грустно сообщил он, подбрасывая вверх палочкой перо из подушки. — И побывал у Дамблдора.

— Правда? Так это же здорово! — Гермиона даже забыла, что собиралась отчитать друга за прогул занятий. — Рассказывай.

Гарри взмахнул палочкой, чтобы их никто случайно не подслушал, и выдал всю информацию. О профессоре Слизнорте, о Дамблдоре, о крестражах и о реликвиях Основателей, в которые Волан-де-Морт предположительно заключил частички своей души.

Гермиона слушала, буквально открыв рот. Подобного рода магия очаровывала и наводила настоящий ужас одновременно. А ещё она делала Тёмного Лорда практически бессмертным. Как, скажите на милость, с этим могли справиться обычные школьники? Профессор Дамблдор, случаем, умом не тронулся под старость лет?

Гермиона не озвучила последнее предположение лишь по одной причине. Она не хотела лишать Гарри надежды, видя, что он и сам порядочно сник. Радовало лишь то, что несколько крестражей уже были уничтожены. Но всё равно их оставалось ещё слишком много. Как и неразгаданных загадок.

Впервые ей стало по-настоящему страшно. Она смотрела на лучшего друга и понимала, насколько сложная миссия возложена на его плечи. Гарри, несомненно, был сильным, талантливым и очень храбрым. Но было ли правильным, полагаться только на пророчество в противостоянии со злом подобных масштабов?

Её сердце сжалось и на миг замерло. Гермионе показалось, что она сейчас расплачется, ибо она просто не могла предположить, что сможет когда-либо потерять Гарри.

— Так! — с трудом выдавив улыбку, произнесла она. — Да, всё сложно, но хорошая новость в том, что теперь мы обладаем полной информацией, а, значит, обязательно справимся. Вместе.

— Нет, Гермиона! — отрезал Гарри и опустил глаза, чтобы не смотреть на неё. — Никаких вместе. Думаю, ты была права, говоря о том, что нам пора завершить все наши представления… И вообще, вам с Роном лучше держаться от меня подальше. Это опасно. Волан-де-Морт может попытаться добраться до вас только из-за того, что вы мои друзья.

— Ты прогоняешь меня? — ошарашенно спросила она.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Вдали от меня это будет проще. Наши с тобой отношения сделают тебя целью номер один для Волан-де-Морта. Я не могу так рисковать.

Гарри опустил палочку и до боли сжал кулаки. Вот сейчас Гермиона уйдёт, и он останется совсем один. А потом она сойдется с Роном, как хотела раньше… Или даже с МакЛаггеном. Вдруг этот павлин рано или поздно добьётся её благосклонности со своими цветами и подарками? В груди защемило. Гарри уже хотел, чтобы она поскорее ушла, оставила его одного, не видя в какое жалкое создание он превращается.

— Гарри Джеймс Поттер! — отчеканила Гермиона резко вскакивая на ноги. — Так дело не пойдёт! Не думай, что можешь так легко вычеркнуть меня из своей жизни! Между прочим, ты обещал мне помочь с МакЛаггеном, и крайне подло вот так вот сейчас бросать меня!

На этой ноте она вылетела из комнаты, не дав Гарри возразить. Слёзы выступили на глаза уже за дверью, где совсем некстати она наткнулась на Кормака.

— О, нарушаете с Поттером правила? — присвистнул он, преграждая ей дорогу.

— Отвали!

— Раз ему нельзя в женские спальни, то мисс староста захаживает в мужские? Здорово вы устроились. А вообще он тебе ещё не надоел? Не хочешь попробовать кого получше, а? — улыбка в тридцать два зуба озарила его самоуверенное лицо, которое Гермионе хотелось расцарапать или подправить магией, сделав его похожим на садового гнома.

Однако доказывать что-то МакЛаггену было себе дороже. Поэтому Гермиона толкнула его и пронеслась мимо.

Кормак лишь пожал плечами и тяжело вздохнул. Вот же крепкий орешек эта Грейнджер. Но даже она обладает комплексами и боится приблизиться к нему. На его фоне меркли даже звёзды, не говоря уже про людей. Тяжело найти себе достойную пару, будучи столь блистательной личностью. Но МакЛагген был не из тех, кто унывает. Он пригладил рукой идеально уложенные кудри и направился к теплицам — там у него было назначено свидание с симпатичной пуффендуйкой. Она, конечно, не Грейнджер, но на пару вечеров всё же была способна скрасить его одиночество.

* * *

От предстоящей игры Гриффиндора с Когтевраном зависела судьба чемпионата школы по квиддичу. Гарри бросил все силы на подготовку команды, и гонял всех до седьмого пота. Это позволяло отвлечься от грустных мыслей и хотя бы ненадолго выкинуть из головы лучшую подругу.

Он знал, что обидел её. После их разговора она уже несколько дней не садилась с ним рядом даже во время приёмов пищи в Большом зале. На занятиях она тоже предпочитала занять место за партой с кем-нибудь из девчонок. Это не укрылось от глаз других студентов. Рон заметно повеселел, а Малфой не упускал шанса кинуть какую-нибудь гадость. Только возможное наказание в виде отстранения от финального матча заставляли Гарри сдерживаться и не ввязаться в драку с ненавистным слизеринцем.

Во время очередной тренировки Гарри пришлось наорать на МакЛаггена, так как тот снова принялся критиковать загонщиков и охотников, указывая всем, как нужно играть. Гарри дал Рону передышку и поставил Кормака в ворота, молясь святому Мерлину, чтобы тот пропустил побольше мячей. Тогда хотя бы будет шанс, что он заткнётся и будет вести себя скромнее.

Но чёртов МакЛагген был в хорошей форме и первые квоффлы отбивал играючи. Кэти, Демельза и Джинни старались изо всех сил, но Кормак демонстрировал действительно потрясающую подготовку. Один из мячей он настолько ловко отправил в противоположный конец поля, что попал в ворота так называемого соперника. Гарри злился. У Рона получалось гораздо хуже, и если так пойдет дальше, то придётся выпускать на поле МакЛаггена. Тогда Рон точно не будет с ним разговаривать до конца жизни.

Но тут произошло чудо. При очередном ударе, Кормак ломанулся в противоположную от квоффла сторону и принялся ошарашенно вертеть головой. Это так напомнило Гарри один из эпизодов на отборочных, что он обернулся и, вопреки всему, расплылся в улыбке. Его глаза сразу выцепили среди редких болельщиков, приходящих смотреть тренировки, лучшую подругу, которая приветливо помахала ему рукой.

Внутри вмиг потеплело, и он, чувствуя себя абсолютно счастливым, махнул ей в ответ.

Когда МакЛагген пропустил ещё несколько мячей, его настроение заметно ухудшилось. Он спикировал вниз, швырнул метлу в сторону и удалился в раздевалку, не желая продолжать тренировку. Счастливый Рон занял своё законное место в воротах, а Гарри теперь то и дело косился на трибуны, любуясь тем, как лёгкий ветерок колышет пышные волосы Гермионы.

Она всегда посещала матчи, но почти никогда не присутствовала на тренировках, так как имела очень плотный график. Что сподвигло её сегодня изменить решение, Гарри не знал, но очень надеялся, что она немного остыла и теперь позволит ему быть просто её другом. О большем он запрещал себе даже мечтать и просто продолжал жить одним днём. У него вряд ли было впереди слишком много времени. А у Гермионы — целая жизнь. По крайней мере, он сделает всё от него зависящее, чтобы это так и было.

По окончании тренировки Гарри слегка задержался. Когда команда покинула поле и скрылась в раздевалках, он подлетел к трибунам и ловко спрыгнул с метлы.

Гермиона залюбовалась им. Красная спортивная мантия развевалась по ветру. Что ни говори, летал Гарри красиво. Будто бы родился на метле. В отличие от неё, ведь она до сих пор боялась полётов и крайне неуверенно чувствовала себя на этом волшебном инструменте.

— Привет, — произнёс он, чувствуя невероятное волнение, что рядом с Гермионой, было, пожалуй, впервые. Но Гарри понял, что скучал по ней. Безумно скучал.

— Привет, — она улыбнулась уголками рта, заправляя непослушные волосы за ушки.

— Ты нарушаешь правила, — хохотнул он, вспоминая МакЛаггена.

— Когда с тобой было по-другому?

Этот вопрос заставил Гарри замереть. В горле пересохло. Что-то витало в воздухе между ними. Что-то далёкое от темы дружеской беседы. Непроизнесённое… Запрятанное между строк.

— Дождись меня. Думаю, нам нужно поговорить, — с трудом выдал он, протягивая руку, чтобы коснуться её, но в последний момент отшатнулся, так и не решившись.

Гермиона кивнула и опустилась на скамейку в крайнем ряду.

— Хорошо, капитан, — произнесла она слегка кокетливо и совсем не по-гермионовски.

Гарри залетел в раздевалку последним. Уже практически все переоделись и разбрелись по делам, лишь Дин, сидя на лавке, шнуровал ботинки. Гарри, не обращая на него никакого внимания, скинул форму и мигом метнулся к душевым.

* * *

Несколько дней Гермиону грызли сомнения. Она и понимала Гарри, зная его извечную привычку винить во всём себя и страх сближаться с людьми. И злилась за то, что он снова попытался отстраниться от неё. Будто бы не было всех этих лет вместе. Будто бы она не доказывала раз за разом, что никогда его не бросит и пойдёт за ним в адское пекло, если понадобится. Она дала время успокоиться и ему, и себе.

Выбор был давно сделан. Оставить Гарри было для неё непосильной задачей. Что бы он не говорил, как бы не убеждал её — она не сможет этого сделать. И раньше бы не смогла, а теперь, после этой их игры и двух умопомрачительных поцелуев, перевернувших её мир с ног на голову, и подавно. Гарри был для неё не просто лучшим другом, он был для неё всем. Мордред подери! Да она, похоже, влюбилась!

Это не походило на собственническое чувство, которое она когда-то испытывала к Рону. Гермиону бесила Лаванда и она на самом деле ревновала к ней рыжего друга. Но, как оказалось, это была какая-то другая ревность. Дружеская. Ей было неприятно, что в их троицу вклинивается кто-то ещё. Тем более, женского пола. Не нравилось, что Рон уделяет Лаванде кучу времени. Ей льстило его внимание ранее, нравилось читать интерес в его глазах, и даже некоторая ревность в умеренных пределах грела её девичью самооценку. В дружбе с мальчиками были свои плюсы, и она не хотела лишаться своих привилегий, своей доли внимания. Лаванда же претендовала на Рона целиком и полностью, мечтая оторвать его не только от Гермионы, но и от Гарри.

Гарри… С ним всё было гораздо глубже и сложнее. Он никогда не проявлял к ней мужского интереса, и Гермиона к этому привыкла. Смирилась, что в его жизни периодически появлялись увлечения вроде Чжоу или Джинни. Спортивные, лёгкие, умеющие флиртовать и кружить парням головы. Совсем не такие, как она.

Однако тот нелепый перформанс, когда она не сдержалась и наговорила при всех такого, что у самой щеки горели целую неделю, позволил ей прямо взглянуть в глаза своему главному страху. Её нездоровая привязанность к Гарри оформилась в понимание собственных чувств.

Гермиона несколько дней мучилась неуверенностью и приняла нелёгкое решение: сейчас или никогда. Один шанс. Один разговор. Одна попытка перевести игру в пару в настоящие отношения. Если из этого ничего не выйдет, она просто отойдет в сторону и смирится. Останется его другом. Сделает всё, чтобы сохранить ему жизнь. Поможет и никогда не бросит, но перестанет надеяться на большее.

* * *

Гарри попытался пригладить влажные после душа волосы и принялся застёгивать школьную мантию. Мылся и одевался он достаточно быстро, но за это время даже Дин успел покинуть раздевалку.

Скрипнула входная дверь и он, резко обернувшись, замер. Пальцы от волнения запутались в петлях вместо пуговиц.

Гермиона — а это была она — выглядела немного взвинченной. Или даже напуганной.

— Гарри! — она мгновенно сократила расстояние между ними. — Поцелуй меня!

— П-поцеловать? — из-под ног будто бы выбили поверхность. Гарри почувствовал, что его благородный план как никогда близок к провалу. Он безумно хотел сделать то, что она просила, но сомневался, что имеет на это право.

— Да! Там снова МакЛагген! Он идёт сюда!

Вот же тролль надоедливый! Никак не уймется. Однако, как только взгляд Гарри упал на розовые губы Гермионы, которые она только что облизнула, МакЛагген покинул его мысли.

Он обхватил голову Гермионы руками и резко сократил расстояние между их лицами, впиваясь в её рот жадным поцелуем. Эта дурацкая игра была чрезвычайно манящей и сопротивляться ей получалось всё хуже с каждым разом.

Она вплотную прижалась к нему, обнимая за шею. Гарри застонал и двинулся в сторону, оттесняя её к шкафчикам. Шаг, ещё и ещё, не разрывая поцелуя, лаская девичьи губы своими губами. Наконец, Гермиона оказалась зажата между холодным металлом и его разгорячённым телом. Язык неумело скользнул ей в рот и мазанул по дёснам и зубам, вызывая взрыв новых ощущений в каждой клетке тела.

Гермиона не уступала. Она целовала его в ответ так же яростно и жадно, что голова кружилась и казалось, что она вот-вот лишится чувств.

Рука Гарри осторожно пробралась под край её свитера, задевая пальцами полоску обнажённой кожи на талии. Он всё ждал, что Гермиона оттолкнёт его или больно шлёпнет по руке, или… Но твою мать! Она не сделала ни того, ни другого, а лишь провела языком по его губам. Кровь хлынула вниз, заставляя ощутить жар в животе и тесноту в брюках. Возбуждение смешалось со стыдом. Страх с желанием. Гарри понимал, что давно должен был остановиться, но не мог этого сделать.

Дверь за их спинами громко хлопнула, решив проблему разом. Гарри выпустил губы подруги из своего плена и оглянулся. Никого. Неужели МакЛагген просто удалился, решив не прерывать их и не раздавать свои бестолковые советы?

— Он… он ушёл, — тяжело дыша сообщил Гарри, всё ещё прижимая подругу к школьным раздевалкам.

— Его там и не было. Вероятно, я просто не заперла дверь, и это ветер гуляет, — вдруг выдала Гермиона, не отводя взгляда.

— Что? Но я… я не понимаю…

— Слишком старательное представление ради какого-то МакЛаггена, не находишь?

— Что ты хочешь этим сказать?

Гермиона набрала в лёгкие побольше воздуха и выдала почти скороговоркой.

— Я пойду с тобой, Гарри. До конца, нравится тебе это или нет. И никакие твои благородные порывы не заставят меня отступить. Что бы там для тебя ни запланировал Дамблдор, ему придётся вписать в эти планы и меня. Буду ли я твоей девушкой или подругой — я буду одинаковой мишенью для Волан-де-Морта. Так что решай сам, что это было. Просто игра или нечто большее. Одно твоё слово — и я никогда не вернусь к данной теме. Только учти, если откажешься от меня сейчас, второго шанса у тебя не будет.

Гарри оторопел. Сердцу в груди стало снова тесно, и, казалось, воздух выдавило из лёгких. Был ли он для Гермионы больше, чем другом? Мерлин! Что за идиот! Она же сказала всё прямо, глядя ему в глаза. Это был шах и мат одним ходом. Впрочем, Гарри никогда не умел хорошо играть в шахматы. Долгие стратегии и обдумывание планов не были его сильной стороной.

Зато он умел действовать. Быстро. Опасно. Решительно. Внезапно и даже безрассудно. Вместе. Это звучало прекрасно. Лучше любой похвалы. Лучше оваций целого стадиона при удачно пойманном снитче. Лучше, чем всё услышанное им когда-либо в жизни. Эйфория, завладевшая всем его существом, оттеснило благородство на задний план, поглощая то непроглядным туманом.

Гарри так и не ответил на вопрос Гермионы. Вместо этого он просто ещё раз поцеловал её.

* * *

Чжоу бежала по коридору, обливаясь слезами. Она целый год пыталась вернуть себе расположение Гарри Поттера. Пожирала его глазами в Большом зале, ходила на матчи, даже пыталась снова начать флиртовать с ним, но всё было бесполезно. Гарри не замечал её и везде таскался со своей лохматой подругой.

Чжоу не верила в их роман. Или, по крайней мере, не желала лишаться последней надежды. Её чувства к Седрику постепенно улетучились и забылись, а вот Гарри с каждым годом становился всё более привлекательной фигурой в школе. Теперь ещё эти слухи про «Избранного» добавляли очков его кандидатуре.

Чжоу была уверена, что заставит его вспомнить былое и возобновить их отношения. Для этого следовало просто остаться наедине. Раздевалки для квиддича как ничто другое подходили для данной цели. Сюда даже Филч практически не наведывался.

Однако планам не суждено было сбыться, так как увиденное там похоронило все её мечты под сильным камнепадом. Поттер с Грейнджер целовались. Так самозабвенно и жарко, что не оставалось ни единого сомнения в их романе.

Чжоу убежала, проклиная свою прошлогоднюю глупость. Слёзы лились из глаз, застилая видимость, пока она не врезалась в чью-то мощную фигуру.

— Ты чего это? — ошалел МакЛагген. — Такая маленькая, а чуть с ног меня не сбила.

Когтевранка уставилась на него, вспоминая, что, кажется, этот верзила ухаживал за Гермионой. Так они товарищи по несчастью.

— Что только вы все находите в этой лохматой зубрилке? — злобно выплюнула она, растирая слёзы по лицу.

— В Грейнджер что ли? — удивился Кормак. — Ну она довольно хорошенькая. Как, впрочем, и ты, — его сальный взгляд мазанул по хрупкой спортивной фигурке.

А Поттер-то не дурак. Брюнеточка-то тоже ничего. Непристойные мыслишки пробрались в голову гриффиндорца быстрее, чем снитч улетал от своих преследователей. Она же должна быть чрезвычайно раскрепощённой и умелой. Кормак слышал, что во Вьетнаме, вроде как, всех на гейш учат. Дядя Тиберий, кажется, по приезде из Кореи про это рассказывал. МакЛаггена не волновало, что он перепутал все азиатские страны, так как не был силён в географии, но зато его яро интересовал древнейший вопрос: правда ли, что у тамошних женщин горизонтальное влагалище? Кормак намеревался это выяснить опытным путём. И как можно скорее.

— Слушай, а давай мы им отомстим. Знаю я одно укромное местечко, — подмигнул он, нацепив самую очаровательную из своих улыбок.

Чжоу снова всхлипнула и кивнула. В конце концов, МакЛагген был хорош собой, неплохо играл в квиддич и явно разбирался в том, как утешать плачущих женщин.

* * *

Гарри с Гермионой вернулись в гостиную уже после отбоя. Они долго гуляли по берегу Черного озера, а затем удирали от Филча, спрятавшись под мантией-невидимкой. Гарри знал, что впереди их ждало ещё немало испытаний и трудностей. Встреча со смертельным врагом была предрешена Пророчеством, но теперь в уголке его души теплилась надежда на победу. Благодаря Гермионе слова Дамблдора о любви стали чуть более понятными, обретая особый смысл. Они действительно любили и обладали той силой, которая была не подвластна самому Волан-де-Морту. Пусть на горизонте сгущались тучи, предрекая тёмные времена, Гарри знал, что они с Гермионой всё преодолеют.

Вместе.