Прощай, Карлсон! (джен)

Карлсон, я пишу тебе в первый и наверняка в последний раз. Почему я решил написать письмо, а не сказать тебе все это в личной беседе? Честно признаюсь — я боюсь того, что ты снова сумеешь одержать надо мной верх, подавить мое решение и заставить передумать, а это для меня станет окончательной катастрофой… Правда, я не знаю, насколько ты вообще поймешь то, что я хочу тебе сказать, но я все же решил написать — ведь мы с тобой дружим, как ты любишь говорить, уже восемь лет, и я все же не могу просто исчезнуть, без всяких объяснений…

Ты называешь себя моим другом, говоришь, что лучше и ближе тебя у меня никого нет и быть не может. И я тебе верил — все эти годы, хотя и родители, и брат с сестрой, и одноклассники пытались открыть мне глаза, но я так цеплялся за тебя, так боялся тебя потерять, что ничего не хотел слышать, вот и все…

Вчера мне исполнилось 15 лет. Ты, как всегда, забыл о моем дне рождения, ведь ты умеешь только требовать подарков для себя по случаю такого праздника, причем несколько раз в год. Знаешь, Карлсон, вчера вместо того чтобы развлекаться в такой день с приятелями, как делают все мои ровесники, я весь вечер просидел в одиночестве — ведь у меня нет друзей, кто же может ко мне прийти? Я сидел и вспоминал…

Я был так счастлив, Карлсон, когда в 7 лет впервые увидел тебя, мне было с тобой так интересно и весело. Однако уже тогда ты бессовестно меня использовал — ты требовал, чтобы я таскал у фрёкен Бок для тебя плюшки и булочки, наказывали всегда меня, а ты преспокойно отсиживался у меня в комнате. Но я был так счастлив помочь тебе, ведь у меня же появился друг!

И дальше ты вел себя точно так же — ты постоянно заставлял меня таскать деньги у мамы с папой, ведь тебе хотелось ходить в кино и кафе, а где же можно было взять для этого средства? Только в кошельке моих родителей. Они прекрасно знали, что я делаю и почему, однажды отец поговорил со мной крайне сурово и пообещал отправить в полицию, если это не прекратится. Он снова попытался раскрыть мне глаза на тебя, Карлсон, а я, как всегда, не стал слушать, хотя воровство я тогда действительно прекратил, ведь мне всегда было так ужасно стыдно…

Ты настаивал на том, чтобы я не общался ни с кем, кроме тебя, вынудил меня порвать даже с Кристером и Гуниллой, а ведь я дружил с ними еще до того, как познакомился с тобой. Боссе и Бетан не переставали твердить о том, что ты хочешь иметь меня в полной собственности и зависимости от тебя (и так ведь было на самом деле), а я кричал, что они ничего не понимают, не любят меня и не хотят, чтобы у меня был друг. Господи, я ведь был действительно слепым и не догадывался, что брат и сестра, напротив, хотят помочь, спасти меня от тебя…

Но последней каплей стала история с Сюзанной этой зимой. Когда мы начали с ней встречаться, ты буквально вышел из себя, говорил, что она меня не стоит и вообще мне рано о девчонках думать, ты нашептывал мне, что я у нее отнюдь не один… И я поверил тебе и расстался с нею, а потом понял, что ты, как и всегда, обманывал меня, конечно, тебе вовсе не нужно, чтобы в моей жизни был кто-то еще, кроме тебя…

Итак, Карлсон, я решил, и моя семья, кстати, меня полностью поддерживает: я расстаюсь с тобой навсегда и не позволяю больше управлять мной и моей жизнью. Летом я подаю документы в колледж в Мальмё (и не собираюсь сообщать тебе, в какой именно), отец навел там справки и выяснил, что меня охотно примут, ведь у меня неплохие отметки в школе, я уеду и более никогда мы с тобой не встретимся. Не пытайся даже искать меня, впрочем, я думаю, тебе окажется просто лень, но отныне в моей жизни, жизни Сванте Свантесона, не будет никакого Карлсона. У меня появятся настоящие друзья, я это точно знаю, а с тем робким Малышом, который столько лет смотрел тебе в рот и выполнял все твои приказания, я сегодня покончил полностью, его больше не существует.

Прощай, Карлсон!